Главное чудо света

— Честно говоря, я не очень разбираюсь в поп-музыке, — призналась Лаура, очарованная этой улыбкой. — Я профессиональная пианистка, правда, без пианино, так что можете радоваться — тишина вам обеспечена.

— Между прочим, я вырос под звуки музыки.

Моя мать — виолончелистка.

— Может быть, я знаю ее? — с живейшим интересом спросила Лаура.

— Может быть. — Эван отвел глаза.

— Когда-то я надеялась сделать карьеру как пианистка. — Лаура сама удивилась, услышав свои слова.

— И что же помешало?

— Просто не сложилось. — Она решила поменять тему. — Между прочим, я — подруга Сары Демпси.

— Я знаю Сару. Очень красивая женщина и прекрасный доктор. Я познакомился с доктором Демпси на вечеринке по случаю ее обручения, но я неплохо знаком с ее женихом — Кайлом Маккуином.

Они прекрасная пара. А вы с Сарой вместе учились в школе? Впрочем, что я говорю? Вы явно моложе…

— Человеку столько лет, на сколько он себя ощущает. — Лаура сама удивилась, как нравоучительно прозвучали ее слова, и смутилась.

— Неужели? И на сколько же вы себя ощущаете, мисс Грэхем?

— Это допрос с пристрастием? — Лаура улыбнулась, вглядываясь в темные омуты его глаз. — Уж не из ЦРУ ли вы? — Она шутила лишь отчасти — что-то во внешности Эвана подсказывало ей, что она недалека от истины. Он весь был как сжатая пружина, готовая разжаться при малейшей опасности.

— Откуда такое предположение? — В его голосе была насмешка, хотя ее проницательность удивила его.

— Это означает, что я не ошиблась?

— Сильно ошиблись. Я всего лишь скромный плотник.

— Вы считаете, что слово «скромный» вам подходит? — Господи, что она говорит? Это совсем на нее не похоже.

— Вот вы мне и скажите.

— Мне кажется, что вы — человек, привыкший к сражениям. — Увидев, как потемнело его лицо, Лаура поспешно добавила:

— Извините, кажется, я рассердила вас.

— Отнюдь. Но позвольте и мне поинтересоваться. Что привело вас на этот край света?

— Не волнуйтесь, мистер Томпсон, что бы ни привело меня сюда, я не побеспокою вас и не нарушу вашего уединения.

— Простите. Я не сомневаюсь, что мы станем хорошими соседями. Если вы, конечно, решите поселиться здесь. Будем приветливо кивать друг другу через забор. И тем не менее я уверен, что вы привыкли к совсем другой жизни.

— Так же, как и вы. Кстати, я как раз прикидывала, какая мебель мне потребуется.

— На главной улице есть мебельный магазинчик там и новая, и подержанная мебель, — с удивлением услышал Эван собственные слова. — Кроме того, вам потребуются дрова для камина. Ночи здесь бывают очень холодными. И все же, что привело вас сюда? Разве нет людей, которые будут скучать по вас?

— У каждого из нас своя история. — Лаура понимала, что Эвана не обмануть.

— Боже мой, я веду себя как ваш психотерапевт, да? Или, может быть, нет никакой истории и вы просто избалованная богатая девочка, решившая своим побегом привлечь к себе внимание близких?

Лаура побледнела, но постаралась все обернуть в шутку.

— А если так, то мне нечего рассчитывать на вашу помощь?

— Решим, когда придет время, — ответил Эван после паузы. — Но в любом случае, мисс Грэхем, меня вам бояться не стоит. Я не знаю, кто вы и что с вами случилось, но чувствую вашу настороженность, даже страх.

— Господи, о чем мы говорим? Вы не знаете меня, я — вас… Похоже, вы все-таки психотерапевт.

Или известный писатель? Журналист?

— Итак, мы снова вернулись к началу. — Эван был в замешательстве. — Откуда такая проницательность у столь молодой женщины? Сколько вам лет? Двадцать один? Два? — Его взгляд скользнул по ее хрупкой фигуре.

— А как насчет двадцати трех?

— Малышка, — проворчал он. С высоты его лет и жизненного опыта именно такой она ему и казалась.

— Ошибаетесь. — Она сжала руки так, что побелели хрупкие косточки. И Эван понял, что, как бы молода она ни была, перенести ей пришлось немало.

— Вам пришлось пережить трагедию?

— Трагедии случаются в жизни многих людей. В вашей жизни ведь тоже была трагедия? — спросила она после паузы.

— Мисс Грэхем! — с насмешливым предостережением остановил он ее. — Как вы не хотите рассказать мне свою историю, так и я сохраню в тайне свою.

— Вы репортер, да? Мне кажется, я знаю вас. Лаура все никак не могла успокоиться — слишком необычным, слишком значительным был этот мужчина — Вы ошибаетесь, — быстро ответил он. — Но в любом случае мы с вами не противники, а добрые соседи, так?

— Хочу надеяться, мистер Томпсон. Мне почему-то кажется, что для собственной безопасности мне лучше быть на вашей стороне.

— Вы поражаете меня, — шутливо простонал Эван.

— А вы меня, — парировала Лаура. — Поначалу вы показались мне враждебным…

— Так и быть, признаю. В первый момент вы мне кое-кого напомнили.

— Какого-то человека из вашего прошлого? Улыбка Лауры померкла.

— Именно. — Взгляд его темных глаз будто затуманился. — Но это было лишь первое и ложное впечатление.

— И слава богу! В первый момент я испугалась, но потом вы улыбнулись, и все прошло.

— Улыбнулся?

— Да, — просто ответила она.

Эван смотрел на нее и думал о том, что такие женщины всегда заставляют мужчину чувствовать себя защитником, а Лаура размышляла о том, что Колину при всем его высокомерии и самоуверенности никогда не выглядеть так уверенно и властно, как выглядит Эван Томпсон.

— Знаете, мне нужно передохнуть и как-нибудь убить пару часов. Не хотите съездить посмотреть мебель?

— То есть вы приняли окончательное решение и даете добро на мое водворение в коттедж? — с улыбкой спросила она. Глаза ее сияли.

— Более того, я беру вас под свое крыло. Почему-то вы кажетесь мне очень уязвимой. — Увидев, что Лаура собирается возразить, он поднял руку. Я не доктор, не психотерапевт, но я видел людей в горе.

— Тогда вы видели очень много, — тихо заметила Лаура.

— А как насчет ленча? — Эй, Эван Томпсон, ты ли это? — Сначала мы поедим, а потом посмотрим мебель, идет?

— Вы очень добры. — Лаура не лукавила — она действительно видела доброту под суровой и сдержанной внешностью.

— Дело не в доброте, — хрипло возразил он, — а в том, что я голоден.

— Даже если так, я принимаю ваше предложение. И почему бы вам не звать меня Лаура? — Она улыбнулась ему и тут же подумала, что бы с ней было, стань Колин свидетелем этой сцены. А ведь это была просто улыбка, не кокетливая, не призывная. Обычная.

Но Эван так не думал. Улыбка Лауры показалась ему пленительной.

— Тогда ты должна звать меня Эван. — Он протянул руку, и после секундного замешательства Лаура протянула свою. Ее маленькая ладошка мгновенно утонула в его большой теплой ладони. — Не боишься, что я сломаю твои пальчики? — Он поднес ее руку к лицу. — Рука у тебя маленькая, но сильная.

Ты хорошая пианистка?

Прикосновение его руки имело эффект прикосновения к оголенному электрическому проводу. Никогда раньше она не чувствовала ничего подобного.

— Говорят.

— Закончила консерваторию?

— Что? — Она потеряла нить разговора, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Эван выпустил ее руку.

— Я спросил, училась ли ты в консерватории?

— Да, я закончила консерваторию и поступила в докторантуру, чтобы получить степень доктора музыки.

— И что случилось?

— Случилась жизнь.

— Несчастливая любовь?

— Исключительно несчастливая. Но это все, что тебе сегодня удалось выудить из меня, понял?

Эван не поддержал шутку и ответил очень серьезно:

— В жизни случаются вещи много хуже.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В городе был базарный день. На многочисленных прилавках разложен товар: фрукты и овощи, соления, домашняя выпечка, различные поделки. Два городских кафе были переполнены.

— Давай купим пару сэндвичей и устроим пикник в парке? — предложил Эван, глядя на Лауру сверху вниз. Она стояла рядом и едва доставала ему до плеча. Скорее, до сердца.

— Почему бы и нет? — Она улыбнулась ему так, как будто каждое мгновение этого дня доставляло ей удовольствие. — Кумера-Кроссинг — потрясающее место. Я не ожидала, что здесь окажется так красиво и спокойно. Чистый воздух. Теплый ароматный ветерок, несмотря на то что мы почти в пустыне. Я чувствую, как оттаивает мое сердце.

— А оно заледеневшее? — спросил Эван, склоняя свою темноволосую голову еще ближе к ее лицу.

— Скажем, здесь я смогла немного расслабиться и почувствовать себя спокойнее. Посмотри, как разрослась баугиния в парке! Мы без труда найдем тенистое место для пикника.

— А как насчет сплетен? — Эван не сомневался, что от городских кумушек не укрылось их совместное появление.

— Но мы же не делаем ничего предосудительного. Впрочем, если тебе это неприятно… — Она с улыбкой ответила на приветствие каких-то людей.

Ей очень нравилась манера горожан со всеми здороваться. — Некоторым людям бывает очень трудно угодить.

— Как, например, твоему бойфренду? — Эван не успел прикусить язык.

— Мы же договорились не затрагивать больше эту тему.

— Прости. Ты постой пока здесь, погрейся на солнышке, а я раздобуду кофе и сэндвичи. Черный или с молоком?

— Каппуччино, если у них есть.

— У них есть не только каппуччино, но и латте, и по-венски, по-ирландски, крепкий…

— Все-все! Я поняла намек. — Лаура улыбнулась.

Ей было очень легко и хорошо с этим большим, сильным и суровым мужчиной.

— Я скоро.

Лаура заметила, что не только она следила за тем, как он широкими шагами направляется в сторону кафе. Приклеившись носом к окну универмага за ним внимательно наблюдала главная городская сплетница Руби Холл.

Эван тоже ее заметил и помахал рукой в насмешливом приветствии. Когда-то универмаг принадлежал матери Сары Демпси — Мюриэль, и будучи подростком, Сара много времени проводила в нем, помогая матери. Но потом она уехала учиться и Мюриэль стала помогать Руби, а где, как не в главном магазине городка, можно узнать все последние новости? Малейший слух Руби немедленно превращала в самую горячую сплетню, компенсируя отсутствие подробностей бурной фантазией.

Эван, как и большинство жителей, был на похоронах Мюриэль Демпси. Вскоре после этого старый городской врач Джо Рэнделл, зная, что неизлечимо болен и дни его сочтены, передал клинику Саре.

Теперь Сара помолвлена с Кайлом, наследником империи Маккуин, мужчиной, о котором мечтает каждая женщина. И если его новая соседка имеет в друзьях Сару Демпси, это о многом говорит.

Они устроились на грубых деревянных стульях на берегу речушки, прозрачная зеленая вода которой позволяла увидеть гальку на дне.

— Вода точно такого же цвета, как твои глаза, заметил Эван. — Искрящегося зеленого.

Какой у него голос! Глубокий, бархатистый, чувственный, чуть насмешливый. Лауре даже послышался какой-то едва уловимый акцент.

— Как же здесь хорошо! — Ей действительно было хорошо, чему способствовала праздничная атмосфера базарного дня, а главное — присутствие этого мужчины. — И сэндвичи очень вкусные: свежий хлеб, толстый ломоть ветчины, листья салата, горчица. Просто потрясающе!

— Ты забыла о каппуччино. Впрочем, уверен, что делаю его лучше. — Он положил рядом с Лаурой два маленьких пирожных. — Это к кофе.

— По одному на брата?

— Нет, оба тебе. Ты слишком худенькая.

— Немудрено… — Лаура едва успела спохватиться. Похоже, она слишком расслабилась под теплыми лучами солнца рядом с журчащей речушкой под стрекот сорок и веселый гомон детей.

— Несладко пришлось, да? — Эван понимал все без слов.

— Очень.

— А чем ты намерена заниматься, пока будешь жить здесь?

— Честно говоря, так далеко я не заглядывала.

Для меня достаточно, что я здесь. Мне нужно было немного пространства, чтобы дышать, ничего более.

— Понимаю. Чем же твой бойфренд так напугал тебя, Лаура?

— О боги!.. Так говорил мой папа. — Она замолчала. — Он погиб в автокатастрофе, когда мне было семнадцать. Я очень любила его.

Эван кивнул. Ему было хорошо знакомо это чувство потери.

— Я тоже очень скучаю по отцу. Мы были очень близки.

— Он умер?

Эван кивнул. Он не мог рассказать ей, что его убили террористы, которым поспособствовала любовница Эвана.

— Ты был единственным ребенком? — Лаура попыталась представить Эвана маленьким мальчиком. Тщетно. Он был таким большим, таким внушительным, таким уверенным в себе.

— Да. Похоже, как и ты. Продолжаешь любопытствовать? Что ж, мне не привыкать.

Лаура вспыхнула.

— Ты имеешь в виду других женщин из городка? Лаура слышала всякие разговоры, и не могла осуждать их за естественное женское любопытство.

— Женщины всегда интересуются мужчинами. И это естественно — каждый ищет себе пару.

— Но не ты.

Он помолчал с минуту.

— Почему же? Мне тоже нужен кто-то рядом. Но сначала я должен привести в порядок собственную жизнь.

— С тобой случилось что-то ужасное, да?

— Я не хочу об этом говорить, Лаура.

— Что ж, я и так узнала много и… ничего.

— То же самое могу сказать и я. Хотя вы такая проницательная леди, что я не удивлюсь, если вы читаете мои мысли, — пошутил он, желая разрядить обстановку.

— Пока нет, но буду стараться. Ты любишь музыку? По-настоящему? Или только притворяешься?

Нет, ты бы не стал притворяться.

— Мне бы и в голову не пришло притворяться в таких вещах.

— А в каких пришло бы?

— Лаура, у нас у обоих есть секреты. Не сомневаюсь, и ночные кошмары тоже.

Лаура прикрыла глаза и прижала руку к груди.

— Что с тобой?

— Просто ты сказал о кошмарах… Я совсем не храбрый человек, и мне страшно. Иногда я с трудом могу совладать со своей паникой.

— Со мной тоже бывает такое. А значит, нам обоим пойдут на пользу здешние просторы. Что же касается музыки, то Харриет Кромптон…

— Я знаю Харриет, нас Сара познакомила. Мне она показалась очень интересной личностью.

— Так и есть. — В глазах Эвана заискрилось удовольствие. — Милейшая Харриет буквально заставила меня присоединиться к их оркестру. Теперь я играю на виолончели в струнном квартете.

— И ты согласился?

— Что вас так удивляет, мисс?

— Виолончель. С моей точки зрения, ты больше похож на Бетховена, — поддразнила она. — Правда, правда. И это замечательно, что ты играешь в оркестре. Но виолончель?.. Мне кажется, в прошлой жизни ты был кем-то вроде десантника.

Эван изобразил сардоническую усмешку.

— Не могу поверить, сколько фантазий бродит в этой очаровательной головке. Я же сказал, что я простой плотник. Хочешь, сделаю что-нибудь и для тебя? Стул? Стол? Шкатулку? Ты привезла с собой бриллианты, изумруды и жемчуг? Могу поспорить, у тебя их немало.

— Откуда такая уверенность? — Голос Лауры дрогнул.

— Что бы с тобой ни приключилось, Лаура, ты не из бедных.

Лаура опустила голову, и густая завеса из темных волос скрыла ее лицо.

— Как странно, что мы так свободно разговариваем обо всем. Ведь мы встретились всего час назад.

— И тебя это беспокоит? Не волнуйся, люди вообще часто обращаются ко мне со своими проблемами.

— Я ничего не стану тебе рассказывать.

— Даже первую главу? Но и без твоих рассказов я понял, что ты не умеешь выбирать мужчин. Почему тебе пришлось сбежать?

— Будь человеком, Эван. Оставь эту тему, взмолилась Лаура.

— Ладно. Но мы еще вернемся к этому разговору. Ты не на диете?

— Бога ради! Нет, конечно. Ты же видишь, я ем сэндвич.

— Тогда съешь и пирожные. Между прочим, они стоят денег, а я не намерен выбрасывать их на ветер.

— Ну, разве что только поэтому. — Лаура взяла одно из маленьких пирожных явно домашней выпечки. — Похоже, ты окончательно определился с ролью. — Она бросила на Эвана лукавый взгляд.

— Большого Брата? — так же лукаво спросил Эван. — Что ж, это вполне оправданно. Рядом с тобой я чувствую себя старцем. — Это было действительно так — со своей невинностью и свежестью Лаура была само воплощение Весны.

— В свои тридцать семь? Тридцать восемь?

— Я перестал быть молодым очень давно, — чуть резковато ответил Эван. — Если ты закончила есть, пойдем посмотрим мебель. Кстати, как ты собираешься платить?

— Наличными, — быстро ответила Лаура. Она не хотела пользоваться кредитной карточкой, иначе Колин сразу найдет ее.

— Потому что имя на карточке и имя, названное мне, не совпадают?

— Просто мне так удобнее.

— Лаура, банки не имеют права давать информацию о своих клиентах третьим лицам. Чего ты боишься?

— Если этим третьим лицам очень надо, они найдут способ получить информацию.

Эван обескураженно покачал головой.

— Уверена, что не хочешь рассказать мне об этом по пути домой?

— Нет, Большой Брат. Но ты не должен беспокоиться обо мне.

— Напротив. Похоже, еще как должен. — Он выбросил в урну мусор. — Хотя бы потому, что ты теперь моя ближайшая соседка.

Лаура никогда не думала, что выбирать мебель это так весело. Они двигались по проходу, разделявшему магазин на две части — в одной продавалась новая мебель, в другой — подержанная, — и решали, куда направиться сначала.

— Присматриваете мебель, маленькая леди? Продавец, долговязый мужчина средних лет, не отставал от них ни на шаг.

— Можно сказать и так, — с улыбкой ответила Лаура.

— Маленькая леди решила снять коттедж Лоусонов, — вмешался Эван. — И не волнуйся, Зак, я все ей здесь покажу. Мы побродим, посмотрим, а потом скажем тебе, что нам понравилось.

— Конечно, Эван. — Долговязый расплылся в улыбке. — Слушай, тут у меня многие интересовались резными креслами, которые ты сделал. Они пользуются спросом. Ты талантливый парень плотничаешь, на виолончели играешь. Моя жена считает, что это очень романтично, и я даже подумываю, не взять ли мне снова в руки мою гавайскую гитару. Сыграю ей пару раз вечерком, и глядишь… Одним словом, я готов продавать все, что ты сделаешь. Цену назначишь сам.

— Я подумаю над этим, Зак. Спасибо за добрые слова и за предложение.

— Мы же вроде как партнеры, да? Ты делаешь, я продаю. Да, людям еще очень понравились твои сундуки. Последний я продал Тэссе Мэтьюс — она сказала, что для приданого.

— Прекрасно! Если бы я знал, что для приданого, просто подарил бы ей.

— Люди не ценят того, что досталось бесплатно, поучительно произнес Зак.

— Ты — отличный парень, Зак. — Эван хлопнул продавца по плечу, повернулся к Лауре и повел ее в отдел подержанной мебели.

— Ты хорошо с ним ладишь, да?

— А почему нет? Я вообще легко нахожу общий язык с людьми. — Эван подумал о суровых людях, сжимавших в руках оружие, в то время как он брал у них интервью под свист пуль. Были среди них и истинные патриоты, и отъявленные психи.

— И все же у тебя репутация «одиночки»…

— Да неужели?

Лаура кивнула, стараясь сохранить серьезный вид.

— Трудно приходится, когда все городские девушки на выданье идут на тебя крестовым походом?

— Лаура, кто тебе сказал такую ерунду? — Эван расхохотался.

— У меня, между прочим, есть глаза. А сказала мне Харриет.

— Ox уж эта Харриет! По-моему, она относится к людям как строгая, но очень добрая тетушка, — с усмешкой заметил Эван. — Значит, Харриет сказала тебе, что все городские девушки жаждут моего общества?

— А что тебя удивляет? Мне, например, твое общество очень нравится, — выпалила Лаура, не подумав. Впрочем, она сказала правду. — Ты очень добрый и заботливый.

— Дьявол! Звучит так, как будто я твой дедушка, шутливо вспылил Эван, но потом посерьезнел. — Мне кажется, что в мужчине доброту ты ценишь превыше всего.

— Любая женщина мечтает, чтобы близкий ей мужчина был добр к ней и ее детям, — также серьезно ответила Лаура.

— А твой приятель не был добрым? Ты поэтому сбежала?

— Можно и так сказать. — Боль и сожаление на миг вернулись к ней.

— Но ты скучаешь по нему?

— Позвольте, мистер Томпсон, и мне задать вам несколько вопросов. Вы женаты?

— Нет. И никогда не был.

— Как так получилось?

— Много лет я вел такую жизнь, что не знал, где проснусь наутро.

— Что это значит? — Впрочем, Лаура не удивилась — нечто подобное она почувствовала с самого начала.

— Мне пришлось много путешествовать.

— В качестве плотника? — поддразнила она его. Тебе не хватает этого?

— Чего этого? — Он наклонился, разглядывая маленький кофейный столик. — Несколько царапин, но все можно исправить.

— Того, чем ты занимался. Эван, я не настолько глупа, чтобы не понять: ты вел совсем другую жизнь.

— Ты снова фантазируешь.

— Но ведь ты же не собираешься навсегда поселиться в Кумера-Кроссинг? — Лаура и сама не понимала, почему этот разговор так важен для нее.

— Так же, как и ты. Я вообще удивляюсь, каким ветром тебя сюда занесло.

— Каким бы ни занесло, я уже полюбила эти места, — ответила Лаура. Ее лицо приняло мечтательное выражение. — Свобода, простор, покой. Мне порой кажется, что я готова пешком обойти всю пустыню, — пошутила она. — Впрочем, я вполне могу взять парочку верблюдов и отправиться в путешествие, как та женщина… Ну, она еще написала книжку о своих приключениях…

— Робин Дэвидсон. А книга называется «Пути».

Она о ее 1700-мильном путешествии через всю Австралию. Робин получила за нее литературную премию.

— Ты очень образован, Эван. — Она смотрела на столик, но думала совсем о другом.

— Да.

— Ты писатель? Известный автор?

Его взгляд дал ей понять, что она заступила за черту дозволенного.

— Лаура, давай расставим точки над «i». Я — простой плотник.

Она испугалась, что он разозлился.

— Извини. Я не должна была так настойчиво любопытствовать.

— Эй! — Ему очень не понравилось, что вместе с веселым выражением с ее лица сошли и все краски. — Я тоже прошу прощения за излишнюю резкость. Кто тебя так глубоко обидел, Лаура? Так сильно напугал? Прости, что теперь я проявляю любопытство, но если я не спрошу, то никогда не узнаю.

Ее глаза подернулись дымкой.

— Зачем тебе знать?

— В твоем облике есть что-то очень трогательное, подкупающее, — искренне ответил он. — Я просто хочу тебя защитить, поэтому должен знать, с чем могу столкнуться. С твоим дружком, который, ты уверена, будет тебя искать?

— Все в порядке, Эван. Меня не нужно ни от чего защищать. — Но он видел, как она напряглась.

— Конечно, конечно. Именно от чувства полной безопасности ты так дрожишь. Я в любом случае намерен приглядывать за тобой. Не волнуйся, платы я не потребую, разве что однажды пригласишь меня на обед. Ты умеешь готовить?

Лаура печально улыбнулась и покачала головой.

— Когда-то не сомневалась, что умею. Теперь я уже ни в чем не уверена.

— Да, твоя самооценка явно нуждается в немедленном пересмотре.

— Почему ты так решил?

— Потому что вряд ли бы это было более очевидно, даже если бы об этом напечатали в передовице центральной газеты.

— Ты репортер? Корреспондент?

Эван напрягся, но старался сохранить невозмутимость.

— Продолжаете ваше дознание, мисс Грэхем?

— Все-все, Эван, больше не буду. Просто я точно знаю, что сегодня мы увиделись с тобою впервые, но отчего-то твое лицо кажется мне знакомым. Ты когда-нибудь носил бороду?

— Нравится? — Он провел ладонью по поверхности столика из красного кедра, затем выкатил бордовое кожаное кресло на колесиках.

— Скажи мне правду, Эван.

— Лаура, каждый мужчина хоть раз в жизни отпускает усы и бороду. С моей попытки прошли годы и годы.

— И все-таки я почему-то вижу тебя с бородой…

Кажется, это была обложка какой-то книги…

По его взгляду Лаура поняла, что не ошиблась, хотя Эван насмешливо ответил:

— Не «горячо» и даже не «тепло», Лаура. Ты ошиблась. — Она не ошиблась. На обложке его книги об Антарктике была его фотография с бородой. — Итак, мы обошли весь магазин. Что тебе понравилось?

— Кресло. Столик из кедра.

— Хороший выбор — они подходят друг другу по цвету. Что еще?

— Спальный гарнитур…

— Вы со своим дружком вместе покупали мебель? — вдруг спросил он.

Лаура опешила.

— Почему ты упорно называешь его «дружком»?

А вдруг это мой муж? — Она пристально смотрела в лицо Эвана блестящими от возбуждения глазами.

— Не думаю. Ведь ты бы мне сказала, будь ты замужем, да? — Он ответил ей не менее пристальным взглядом. — Я еще не встречал женщины, которая выглядела бы так невинно, так неискушенно…

— А вдруг я притворяюсь?

Повисла пауза, как будто Эван обдумывал ее вопрос.

— Не думаю. Ты мне кажешься молодой женщиной, которую с детства любили и лелеяли, а потом она оказалась в ситуации, к которой совершенно не была готова, и не смогла справиться с ней. Ты очень хочешь снова обрести себя и твердо встать на ноги. Это твой дружок, кто так подавлял тебя?

— Можно сказать, что да. — Голос Лауры дрогнул.

— Тогда понятно, почему ты была несчастлива с ним. И почему тебе комфортно со мной. Ведь это так?

Лаура покраснела до корней волос.

— Да.

— Ты подспудно тянешься к мужчинам постарше. Вероятно из-за того, что ты очень любила своего отца.

— Да, да и да. Как мне может быть не комфортно в твоем обществе, если ты добрый, надежный, умный, с чувством юмора. Очень привлекательный. Продолжать? Но не думай, что я намерена злоупотреблять твоим расположением, просто хочу надеяться, что мы станем друзьями.

— Мы уже друзья. Вернее, я — Большой Брат, а ты — Лаура, соседская девчонка. А если серьезно, то оба мы вынуждены что-то скрывать, жить с оглядкой… Как насчет стульев? У меня дома есть парочка, которая очень подойдет к твоим приобретениям.

— Ты сам их сделал? — Она подняла к нему лицо, на котором отражалось неподдельное восхищение.

— Сам.

— Тогда я польщена вдвойне. Я же слышала, что говорил Зак о вещах, сделанных тобой.

— Считай это подарком на новоселье, — любезно произнес он.

— Но, Эван…

— Платить будешь все-таки наличными? Тебе хватит? — пресек он дальнейшую дискуссию.

— Надеюсь, что да.

— Кофейный столик я приведу в порядок, и на нем не будет ни одной трещинки. А как насчет вешалки в прихожую? Поскольку зимняя одежда в этих краях не нужна, будешь вешать на нее свои шляпы. Вот они тебе точно понадобятся, чтобы защитить твою нежную кожу. Еще может понадобиться плащ, хотя я и не помню, когда здесь в последний раз шел дождь. Итак, когда бы ты хотела получить мебель?

— Если можно, то прямо завтра.

— Я уверен, что можно. А я помогу разгрузить и расставить.

— Буду очень признательна.

Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу, затем Эван нежно провел пальцем по ее щеке. Он давно хотел сделать это и не справился с собой. На ощупь ее кожа оказалась нежной, как лепесток магнолии.

— Что ж, пойдем отсюда. — Он с трудом, но вернулся к роли Большого Брата. — Нам нужно зайти еще в универмаг и купить всякие там кастрюльки-сковородки. Хотя мне кажется, что ты вообще не ешь.

— Ем. Не думай, пожалуйста, что у меня какие-то проблемы с аппетитом.

— Да ты весишь как перышко! Но за этим я тоже прослежу.

За ужином она рассказала Саре о том, как прошел ее день. Лаура приготовила цыпленка с орехами кешью и имбирем и отварила к нему китайскую лапшу.

— М-м-м… великолепно! Мне будет не хватать тебя, Лаура, когда ты переедешь в коттедж Лоусонов. — Сара посмотрела на нее с улыбкой. — Это так приятно, когда по возвращении с работы тебя дожидается вкусный ужин. Ты — великолепный кулинар. Харриет намеревается открыть ресторан, так почему бы вам не объединить ваши таланты?

— Она собирается открыть ресторан в Кумера-Кроссинг?

— Кайл уверен, что эта идея будет иметь успех.

У нас есть два кафе, но они продают только легкие закуски и сэндвичи. А Харриет не просто хороший повар, у нее еще есть и фантазия. Она привозила рецепты отовсюду, где бывала, — из Таиланда, Индии…

— Какая же она молодец! Закончила одну карьеру, начала другую.

— А чем ты намерена заниматься, пока будешь жить здесь?

— Эван спросил меня о том же.

— И что ты ему ответила?

— Что так далеко я не заглядывала. Сара, я не сказала ему, что замужем, не смогла. Я поступила не правильно? Знаешь, он такой проницательный сразу понял, что я от кого-то сбежала. Но он считает, что Колин — всего лишь «дружок».

— Это потому что у тебя такой вид…

— Слишком невинный? — уныло спросила Лаура. Вот и Эван так говорит…

— Да, глядя на тебя, никто даже предположить не может, через какой ад тебе пришлось пройти.

Немудрено, что Эван ошибся. Как вы поладили?

— Я ожидала совсем другого, исходя из ваших рассказов. Он представлялся мне отчужденным, неприветливым.

— А как ему быть другим при повышенном внимании здешних барышень? Они все просто заворожены им. Жаль, что он редко улыбается, потому что…

— ..когда он улыбается, это как будто солнце выходит из-за туч. У него замечательная улыбка. Но мне кажется, Эван Томпсон — его ненастоящее имя.

Сара склонила голову набок.

— Ходят разные слухи, но, конечно же, он не плотник, хотя его изделия мне очень нравятся.

— Он обещал подарить мне два стула, сделанные им.

— Это может стать началом коллекции, — поддразнила Сара. — Знаешь, мне кажется, общение с Эваном пошло тебе на пользу — ты выглядишь более расслабленной.

— Я и чувствую себя так.

— Вот и отлично. Когда почувствуешь себя достаточно сильной, ты сможешь заняться разводом.

Хотя это будет и нелегко.

— Год, который я прожила с Колином, породил во мне много страхов и сомнений.

Сара взяла Лауру за руку.

— Теперь у тебя есть друзья, которые всегда придут на помощь. Есть Эван. И мужчине типа Колина вряд ли достанет отваги стать на пути такого человека. Но ты должна выбрать момент и рассказать Эвану правду.

— Да. Тем более я уверена, что Колин уже разыскивает меня. Наверняка он сперва решит, что я скрываюсь где-нибудь в Новой Зеландии, будет допытываться у матери…