Но я не могу. — Он отшатнулся от нее. От ее прекрасного лица и соблазнительного тела. От всего того, что называлось оружием женщины.

— Что ты делаешь? — Она бросилась за ним и схватилась за рукав пиджака.

— Я ухожу. Теперь моя очередь убегать.

— Пожалуйста, не делай этого, Митч — взмолилась Кристин. — Пожалуйста. Мы можем пережить наше прошлое. Это ничего не значит.

— Мне очень жаль. — Он убрал руку. — Я предпочитаю верных женщин.

— Пока я отсутствовала, ты имел отношения, по меньшей мере, с полдюжиной женщин, — мрачно подсчитала она. — Например, с этой маленькой мегерой, Амандой Логан.

— Слова женщины, которая мне изменяет.

— Неужели ты не понимаешь? А ты не подумал, что я не хотела этого поцелуя Бена?

— Ты боролась с ним?

— Я люблю тебя, Митч. Неужели твой медный лоб не пробить?

— Очевидно, нет. — Он слегка отодвинул девушку в сторону, злясь на себя за то, что все еще страстно желает ее.

— Бен расстроился бы, если бы мы расстались врагами.

— Господи помилуй! — вскричал Митч. — Перестань говорить ерунду! Бьюсь об заклад, он целовал тебя все это время, пока вы были тут.

— Митч… прошу тебя. — Ей необходимо убедить его в своей правоте. — Бен сегодня ночью улетает, и этот поцелуй ровным счетом ничего не значит.

— Ты просто притворялась, что тебе приятны его поцелуи? Будь добра, убери руку с моего рукава.

— Нет. Ты обязан успокоиться и выслушать меня.

— Нет, Крисси. — Он отвел ее руку в сторону. — Я ничего не обязан.

— И это твоя любовь? — Она посмотрела на него с возрастающим раздражением.

— Что-то я не наблюдаю взаимности.

— Ты знаешь, в чем твоя проблема, Митч? Ты эмоционально надломлен.

— Возможно, этому состоянию пришел конец.

Увидев решимость в его лице, она испугалась.

— Почему мы ссоримся? Митч, я люблю тебя, — с надрывом произнесла она, прижимаясь к его груди. — Я не могу жить без тебя.

— Перестань. — Боже, он не в силах вынести этого — постоянную ложь и страстное желание.

— Перестать что? Это ужасная ошибка. — Она обняла его за плечи. — Пожалуйста, не уходи, Митч. Я люблю тебя. Мы не можем разрушить то, что у нас есть.

Он начинает сходить с ума. Он одержим ею… еще с детских лет. Но наваждение должно рассеяться. Сегодня ночью он собирался просить ее стать его женой и даже кольцо в честь помолвки приготовил. Оно и сейчас лежит в нагрудном кармане.

— Давай отпустим друг друга, Крис! — Отвратительно, что она пытается удержать его.

— Нет, только не сейчас, когда у нашей любви есть шанс. — Она подняла на него свои глаза — влажные сапфиры. Как раз такого цвета, как камень в кольце, которое он собирался подарить ей.

— Зачем притворяться, Крис? Какой смысл? Ты же на самом деле не можешь объяснить, почему Бен Сэвидж оказался здесь. Вечером я присутствовал на показе…

— Ты приезжал туда! Почему ты не прошел за кулисы? Я была бы так рада!

Что-то в ее голосе заставило его усомниться в правильности своего решения.

— Я прошел за кулисы. Но вы с Беном уже уехали на вечеринку.

— Ты мог бы поехать за нами следом. Ты же мой друг?

— Друг? — воскликнул он. — У меня были мечты, Кристин, а ты разрушила их.

— Какое чувство сильнее, Митч, любовь или ревность?

— В данном случае, я бы сказал — ревность. И я не горжусь этим. Может, ты уберешь с моих плеч свои прелестные длинные пальчики?

— Не уберу. Призови на помощь свой здравый смысл. Ты упрям, как осел, и всегда был таким. Однако нам необходимо поговорить, Митч.

— Мы не можем. Я же не полный идиот. Ты и Сэвидж — любовники. И если бы я внезапно не появился, сейчас вы бы уже лежали в постели.

— Ну так… делай то, что ты делаешь лучше всех! Она стучала ему в грудь кулаком. — Ломай, уничтожай, разрушай наши жизни! Ты обыкновенный параноик. У нас с Беном случился роман… и то только потому, что он похож на тебя…

— Извращение, ты не находишь? — Он поймал ее запястье.

— Возможно. Но я представляла, что он — это ты.

Мы разошлись. У нас не получилось ни большой любви, ни понимания. Я всегда хотела вернуться домой.

— Забудь! — угрожающе произнес Митч. — Я видел, как Сэвидж смотрел на тебя. Я видел, как он целовал тебя. Тот поцелуй не назовешь дружеским.

— Кого это волнует? У Бена всегда была склонность желать ту женщину, которую он не в силах получить.

— Проклятье, не надо мне ничего объяснять! Ты собиралась отдаться ему, и мы оба об этом знаем.

— Только поцеловать…

Вдруг она заплакала, и его гнев мгновенно обернулся удивлением и тревогой. Крис никогда не плакала раньше — даже когда разбивала в кровь руки и ноги.

— Крис? — неуверенно позвал он.

— Заткнись. С меня довольно, Митч Клейдон. Она отвернулась, когда соленые тонкие струйки превратились в настоящие потоки. — Ты не веришь мне. К несчастью, Бен оказался здесь. Иногда его трудно остановить, но он безвреден. Я говорю тебе о своей любви, но моих слов тебе недостаточно. Ты продолжаешь снова и снова изводить меня. Я не знала, что ты так жесток.

— Мне пришлось стать таким. — Он сам удивился глубине своей враждебности. Почему его отношение к Кристин всегда менялось таким немыслимым образом?

Кристин зацепилась каблуком за подол своего красивого платья.

— Черт, черт, черт! — Девушка пыталась освободиться, длинные серьги яростно позвякивали около ее разгоряченных скул.

— Крис… позволь мне.

— Уходи! — выкрикнула она. — Уезжай обратно в Марджимбу к своей маленькой стерве Аманде!

— Извини, я не могу. — Он положил руку на ее обнаженное атласное плечо, но она рванулась в сторону, пряча от него залитое слезами лицо.

Было в ней что-то такое, чего он не мог сам себе объяснить. Митч легко поборол ее сопротивление.

— Ну, ну, тихо, тихо!

— Катись к черту!

— Я и так уже там. — Он прижал ее бьющееся тело к себе.

И тут же его охватило животное желание. Сознание, что она дрожит в его руках, возбуждало и влекло, и он понял, что не способен скрыть своего влечения к ней. Она посмотрела на него с вызовом.

— Давай, излей свой гнев, я разрешаю тебе.

— Что разрешаешь? — Митч передвинул руку вверх к стройной шее. Он слегка сжал пальцы.

— Сделай то, что ты хочешь.

— Думаю, сначала я сорву с тебя платье.

Она не ответила, дышала прерывисто и взволнованно. Он видел, как поднимается и опадает под тонкой материей ее грудь.

— Клянусь тебе, Митч…

— Продолжай. — Ее красота слепила его. Густые темные волосы пышной завесой обрамляли матовое лицо. Он наклонил голову, и его губы жадно прижались к ее рту. Наслаждение оказалось таким невероятным, что у него подкосились ноги.

Вот она, бездна! Но у него еще был выбор — он мог отступиться, уйти. Но без Крис он сгинет в бездонной пропасти.

— Я люблю тебя. — Медленно, словно не уверенная в его дальнейших действиях, она подняла руки и обхватила его лицо. — Ты всегда оставался самым особенным человеком для меня.

— Таким особенным, что ты все забыла! Но на этот раз ты не сможешь меня забыть, любовь моя!

Он сделал выбор, он бросится с головой в эту пучину под названием «любовь». Сердце забилось где-то в горле, от страсти набухли вены. Он остается с Крис.

Может ли женщина приворожить? Да, да, да.

Он заставил ее опустить руки, его губы двигались медленно, неспешно, от глаз, по нежным щекам к источнику его желания — розовому припухшему рту, такому соблазнительному и ароматному.

Как он изголодался по ней!..

Он целовал ее до тех пор, пока она не пошатнулась, заблудившись во времени и пространстве. Он чувствовал в ней ответное возбуждение, когда она усилием воли пыталась успокоить его ярость и… его вожделение.

Несмотря на высокий рост, Кристин была очень легкой. Он без труда поднял ее и понес в комнату. И теперь внимательно изучал необыкновенно красивую женщину, лежащую на серебристо-голубом покрывале.

— Крисси, я собираюсь заняться с тобой любовью.

В свете висящих у кровати ламп его волосы отливали золотом, глаза, синие, как море, с тревогой смотрели на нее.

— Я хочу тебя, — прошептала она. — Не сдерживай себя.

— Я хочу, чтобы ты помолчала.

— Потому что я могу сказать что-нибудь не так?

— Потому что сейчас не место словам. — Он ощупью нашел молнию на платье и расстегнул ее, обнажив грудь — Крис не носила бюстгальтера. Медленными движениями он стягивал платье, а она помогала, выгибаясь, поднимая сначала спину, бедра, затем ноги.

В приглушенном свете ламп ее фигура выглядела божественно, длинные тонкие руки поглаживали блестящее покрывало. Невероятно эротические движения разжигали страсть, угрожая захлестнуть разум Митча. Его рука наткнулась на узкие голубые шелковые трусики.

Никто из них не проронил ни слова.

Когда она была полностью освобождена от одежды, он начал раздеваться сам. Его сильные руки задрожали, когда она поднялась с кровати, подошла к нему и прижалась лицом к его голой спине.

Как он помогал ей раздеться, так и она начала помогать ему.

— Я думаю, мои чувства к тебе никогда не изменятся. — Он повернулся к ней, его губы коснулись ее шеи, затем груди. Прижимая это восхитительное обнаженное тело к себе, Митч чувствовал, как подрагивают тугие мышцы на ягодицах Кристин, как напрягаются мускулы на ее спине. — Могу я сделать тебя беременной?

Она приложила максимум усилий, чтобы не рассмеяться, захлебываясь от восторга.

— Возможно… но тебе следовало сделать меня беременной много лет назад. — Все чувства и эмоции смешались.

Он отклонился немного назад, чтобы удобнее видеть ее.

— И никаких сожалений?

Кристин прижалась к нему.

— Кажется, мы собирались хранить молчание?

— Иди ко мне, и я никогда не отпущу тебя, — сказал он, даже теперь ощущая страх потерять ее.

— Когда ты, наконец, поймешь, Митч? Я люблю тебя. Только тебя, — серьезно повторила Кристин и с нежностью дотронулась пальцами до его губ. Отбрось свои страхи. Я приехала домой, чтобы остаться здесь навсегда.

Он поднял ее, его нежность разрослась до невероятных пределов.

Митч приказал себе унять злость и обиду. Выбросить из головы старые несбывшиеся мечты. Все сомнения — прочь! Наверное, иногда страдания необходимы, чтобы через них познать невероятное наслаждение, которому, кажется, нет предела. Он никогда не позволит ей забыть свое обещание. Оно вернуло его к жизни.

Митч положил девушку на кровать, темные шелковистые волосы рассыпались по подушкам. Он навис над ней, упиваясь видом этой роскошной фигуры, мучая Кристин своим промедлением, лаская и возбуждая ее… пока она не застонала.

Чем больше он давал, тем больше она жаждала, предоставив свою плоть его рукам и губам. Она была женщиной. Его женщиной.

— Моя прекрасная Крис!

Он не мог больше сдерживаться ни секунды.

Физический голод пожирал его. Он слился с ней, уносясь все дальше и дальше к просторам наслаждения, чувствуя, как она раскрывается навстречу, зажимая его в сладкие тиски.

В мозгу что-то вспыхнуло ярким светом, и сладкие конвульсии сотрясли тело. Они стали единым телом, разделили общее таинство. Ее дыхание стало жестче, и она воспарила туда, где царит блаженство.

Пот капельками стекал по горячей коже, а она, кружась, продолжала свое вознесение. Туда, прямо к солнцу. Она растворялась, таяла…

— О да! — Слово невольно вырвалось из ее груди.

Настал его черед ринуться в новое измерение, где все желания исполняются, а заботы и тревоги рассеиваются, как дым.

Разлученные в прошлом, они никогда не расстанутся в будущем.

Примечания