Джоанна все еще не сводила с него изумленного взгляда.
      - Но это невозможно! Он не может быть отцом, он уже давным-давно порвал с Банни, еще прошлой осенью! Он женится на мне! - с горячностью выпалила она. - У нас уже все продумано. Скоро он найдет постоянную работу, будет преподавать, а я переведусь туда же, и тогда... Вивьен в отчаянии всплеснула руками. - Джим, это слишком! Девочка сама не знает, что говорит. - И, повернувшись к Джоанне, добавила: - Послушай, я не знаю, что тебе внушил мой сын, но мысль о том, что вы поженитесь... какой вздор! Я хочу сказать, мне очень жаль, если он водил тебя за нос.
      - Неправда!
      - Тогда будем говорить откровенно. Майкл встречался с Банни несколько лет, - нетерпеливо настаивала Вивьен. - Не буду отрицать, что время от времени у него были и другие девушки, но в итоге он всегда возвращался к ней. Уилкоксы - наши близкие друзья, и мы уже давно предвидели такой ход событий. Не могу сказать, что мне нравятся обстоятельства, под влиянием которых они поженятся, но я знаю, что у них все будет отлично. Майкл и Банни - чудесная пара!
      Обезумев от горя, Джоанна бросилась в свою комнату и проплакала всю ночь. Как с ней могла произойти такая ужасная вещь? Должно быть, это просто ошибка. Они с Майклом любят друг друга, как никто другой в целом мире, им предопределено свыше быть вместе всю жизнь...
      Но ошибки, конечно, не было. Банни забеременела, и Майкл согласился жениться на ней. Очевидно, он виделся с Банни тайком, притворяясь, что Джоанна единственная девушка в его жизни. Он обманывал ее, когда говорил, что любит. Джоанна ничего не значила для него, так, простая летняя интрижка. Как она могла быть такой слепой?
      Джоанна чувствовала себя обманутой и оскверненной. На нее нахлынули мучительные воспоминания о днях, проведенных вместе. Ей казалось, что ею попользовались и выбросили вон, и она была в ярости от унижения.
      Она ждала Майкла всю ночь, но он так и не появился. Он слишком труслив, чтобы встретиться лицом к лицу, решила Джоанна. В пять часов она умыла опухшее после бессонной ночи лицо и стала упаковывать вещи. Ни дня больше она не проведет на этом острове и никогда больше не увидит отвратительное лицо Майкла.
      Джоанна собирала вещи, и у нее дрожали руки. Она чувствовала - в душе умерло что-то чистое и жизненно важное. Но, как ни странно, эта опустошенность придала ей сил - за одну ночь она как будто стала старше и мудрее на много лет. Джоанне даже показалось, что и лицо ее потеряло свою юную открытость и стало более строгим.
      Сейчас она вернется домой к матери, которая так хорошо знает жизнь, к Филу, которого так долго игнорировала, к своим друзьям, в свой родной город.
      ***
      - Кэйси! Кэйси, дорогой, просыпайся, - ласково уговаривала Джоанна.
      Ребенок поднял голову с ее плеча и в замешательстве огляделся.
      - Мы уже почти приехали к дедушке на остров. Пошли в машину - через несколько минут паром будет у пристани.
      Кэйси слез с ее колен, и Джоанна поднялась. Ее ноги были словно из ваты, но она сказала себе, что они просто затекли.
      Трюм наполнился шумом заводящихся моторов. Джоанна продвинула свою красную малолитражку на несколько сантиметров вперед, поглядывая на другие машины, которые тоже пробирались к выходу с парома. Кэйси забыл о своей усталости и весело подпрыгивал на сиденье.
      Вскоре они уже ехали по главной улице залитого солнцем Винъярд-Хейвена. Пассажиры, не взявшие с собой машин, садились на велосипеды, стояли в пунктах проката или на автобусной остановке.
      Джоанна приостановилась на перекрестке и задумалась, по какой дороге лучше ехать. ЕЙ больше нравилась дорога, идущая вдоль берега, но ехать по ней надо было долго, а Кэйси уже достаточно наездился за этот день. Она переключила скорость и направилась по более короткой дороге, проходившей по тихой, удаленной от моря холмистой местности. Как хорошо она помнила все это: дороги, старые дома, окруженные каменными стенами, поля, леса. Ей казалось верхом несправедливости, что здесь ничего не изменилось и что время не властно над этими местами. В душе снова усилились опасения, на которые она весь день старалась не обращать внимания.
      Чем ближе они подъезжали к океану, тем холоднее становился воздух. Джоанна свернула с шоссе на узкую, с выбитыми колеями дорогу.
      - Скоро мы приедем? - спросил Кэйси. От нетерпения он взгромоздился на сиденье с ногами и смотрел в окно, стоя на коленях.
      - Скоро.
      Машина нырнула в низину, а потом поднялась на гребень холма, и тут перед ними открылся захватывающий вид: белый песчаный пляж, абсолютно пустой, насколько хватал глаз, и бесконечная череда волн с белыми бурунами. Кэйси ахнул.
      - Это южный пляж, Кэйси. Здорово, правда? А это - Атлантический океан.
      Южный пляж шел вдоль длинной отмели, о которую разбивались волны прибоя, а у берега они успокаивались, наполняя вдающиеся глубоко в берег заливы. Некоторые из них, потеряв связь с океаном, превратились в лагуны. Коттедж стоял на пригорке возле одной из таких лагун. Это был типичный для Новой Англии 20-х годов летний коттедж с верандами спереди и сзади, с дорожками, посыпанными выцветшей на солнце галькой серебристо-серого цвета. За оградой разросся шиповник, вокруг буйно росли дикая слива, восковница, жимолость, стояли дубки и пестрело от множества полевых цветов - воздух был насыщен их ароматом.
      Джоанна въехала в ворота и остановилась у ступеней, ведущих в дом.
      - Ну, вот и приехали.
      Кэйси облокотился о приборную доску и взглянул на дом.
      - Мне очень нравится, - сказал он серьезно, как взрослый, и на лице у него появилась улыбка. - А у дедушки есть парусник?
      Джоанна проследила за его взглядом и увидела дюжину белых парусов, сверкающих под вечерним солнцем. Она улыбнулась.
      - Нет, детка. У него есть только лодка с веслами, но я не знаю точно, спустили ее на воду этим летом или нет.
      Взгляд Джоанны снова остановился на доме, на крыльце, на входной двери, ждавшей, когда ее откроют. Шесть лет прошло с тех пор, как она была здесь, шесть доверху наполненных событиями лет.
      Тогда почему она так волнуется? Откуда эта безотчетная тревога?
      Даже если у них с Майклом здесь что-то было, даже если все кончилось нелепо и плохо, ну и что? Всем подросткам рано или поздно приходится испытать, как ноет сердце. Подумаешь! Она давно уже выкинула эти мысли из головы.
      После тех событий у Джоанны началась серьезная жизнь - брак, появление ребенка, работа, а теперь вот ей пришлось стать вдовой. По сравнению с пережитым Майкл теперь представлялся чем-то малозначительным. Он женился на Банни той же осенью, и они переехали в университетский городок в Вирджинии. Как сказала Вивьен, чудесная пара. Конечно, он, как всегда, блистает, конечно, у них самый дорогой дом и, конечно же, избранный круг друзей. У них все прекрасно. И если бы отец случайно не проговорился, Джоанна так бы и не узнала, что беременность Банни закончилась выкидышем.
      Больше она не слышала никаких новостей. Вскоре после того, как родился Кэйси, Джоанне позвонил отец, но звонок перехватила Дороти и велела ему не лезть больше со своими семейными дрязгами.
      Джоанна иногда думала, что можно было бы спросить у отца о Майкле, но так и не сделала этого - гордость не позволяла. А потом заболел Фил, и ей пришлось думать о куда более важных вещах.
      А уж теперь та первая любовь и вовсе не имеет никакого значения. На одно короткое лето их с Майклом жизни переплелись, а потом они снова пошли разными дорогами. Джоанна не хотела, чтобы бесполезные воспоминания выплывали на поверхность и мешали целительной безмятежности, в которой они с Кэйси так нуждались. Это лето предназначено не для того, чтобы оглядываться назад, а для того, чтобы начать новую жизнь.
      - Давай, Кэйси, вылезай, пойдем в дом.
      На крыльце она пошарила в сумочке, чтобы найти посланный отцом ключ, и вставила его в замок. Но не успела Джоанна прикоснуться к двери, как та внезапно распахнулась сама собой.
      Ошарашенная, Джоанна замерла на пороге и прошептала:
      - Боже, что это?
      Нахмурившись, она вошла в холл. Все было тихо, все на своих местах желтые дождевики на вешалках, удочки в углу. Но Джоанне все равно казалось, что в дом кто-то забрался. Она бесшумно скользнула в кухню и робко спросила:
      - Есть тут кто-нибудь?
      Кэйси понял, что Джоанна встревожена, и взглянул на нее.
      - Все нормально, Кэйси, - успокоила она. - Хочешь, обойдем весь дом?
      Ребенок согласился, но осторожности ради взял ее за руку.
      - Тебе здесь понравится. Смотри, вот гостиная, - сказала она и провела его в большую удобную комнату со стенами, отделанными под дерево. Главным украшением ее был камин, возведенный по центру дома, над ним висели старинные корабельные "склянки", отбивавшие каждый час. Перед диваном песочного цвета с большим количеством подушечек стояла накрытая толстым стеклом верша для ловли омаров, превращенная в кофейный столик. На полках под окнами красовались искусно вырезанные из дерева миниатюрные изображения морских птиц.
      Если бы в дом забрался вор, он бы, конечно, украл их. Но нет, комната была такой же, какой Джоанна видела ее в последний раз. Точно такой же.
      Она поймала себя на том, что смотрит на кресло, в котором сидела тем далеким вечером, когда отец и Вив поведали ей о жестоком обмане Майкла. Вдруг ей показалось, что в этом кресле сидит она сама - смущенная, уязвленная и глубоко потрясенная. Тут Джоанна встряхнула головой и сделала над собой усилие, чтобы вернуться в настоящее.
      - А за этой дверью столовая - моя любимая. В комнате стояли восемь виндзорских стульев, большой дубовый стол и резной сервант, в котором морских раковин было не меньше, чем посуды. На стенах висело такое количество барометров, колоколов и морских пейзажей, написанных местными художниками, что голова кружилась. Джоанна прошла мимо телефона, стоявшего на столике под лестницей, и вдруг ее память непроизвольно вызвала образ Майкла, который вел бесконечную беседу с какой-то девушкой. Губы ее дрогнули. Чтоб они провалились, эти призраки прошлого! Они были всюду, куда бы она ни повернулась. - А эту дверь видишь, Кэйси? - произнесла Джоанна. Она ведет прямо в кухню.
      В его больших синих глазах сквозило замешательство. Кэйси отпустил ее руку и на цыпочках подошел к двери. Вскоре он понял, что комнаты расположены вокруг камина, так что из кухни можно попасть в гостиную, оттуда - в столовую, а потом снова в кухню и так далее, по бесконечному кругу.
      Пока мальчик знакомился с обстановкой. Джоанна вышла на заднюю веранду, залитую солнцем и обдуваемую ветерком. Отсюда открывался вид на лагуну. Но как только Джоанна осмотрелась, ее опасения усилились: клумба с геранью была недавно полита, виднелся круг мокрой земли. Может, отец попросил какого-нибудь соседа присматривать за домом? А тот в результате оставил дверь незапертой? Это было наиболее подходящим объяснением. Джоанна с облегчением вздохнула и присоединилась к сыну.
      - Давай отнесем сумки в спальню?
      - Давай! - с воодушевлением ответил Кэйси. Они поднялись в комнату, где жила Джоанна, когда приезжала сюда, - великолепную комнату с чудесным видом на океан. Там было две кровати из кленового дерева и два таких же комода. Стены были оклеены обоями с узором из цветков лаванды.
      Джоанна открыла окна, проверила постельное белье и взглянула на сына. Он уже вел себя совершенно непринужденно - вывалил всю одежду на пол и рассовывал по ящикам своего комода.
      Удостоверившись, что сын занят, Джоанна бесшумно вышла в коридор и заглянула в комнату отца и Вив. Тревога еще не отпустила ее, но, слава Богу, комната была в идеальном порядке.
      Тогда она на цыпочках подошла к комнате, где раньше жил Майкл. Дверь оказалась закрыта. Джоанна прикоснулась к ручке, но тут же отпрянула под натиском воспоминаний. Как это глупо! Ведь Майкл больше не существует для нее. Где же беззаботная независимость, с которой она жила все эти шесть лет? Джоанна закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь унять беспокойство.
      Потом повернула ручку и открыла дверь.
      И вдруг каждый нерв в ее теле дернулся так, будто через нее пропустили ток, и сердце перестало биться.
      На кровати в одних шортах спал Майкл Мелоун!
      ГЛАВА ВТОРАЯ
      - Майкл! - вскрикнула Джоанна. Он мгновенно проснулся и вскинул голову. У Джоанны от слабости подкосились ноги, и она схватилась за дверь, чтобы не упасть.
      Майкл резко сел. Он был напряжен, как сжатая пружина.
      - Что?.. Нет...
      В его голосе звучало такое же глубокое потрясение. Он вскочил на ноги и протер глаза.
      - Джоанна?!
      Они смотрели друг на друга целую вечность, будто хотели что-то сказать, но не могли найти слов. Это происходит с кем-то другим, подумала Джоанна. Наверное, это сон. Она в любой момент может очнуться и понять, что это всего лишь игра воображения.
      - Джоанна? - с недоверием повторил Майкл. - Это действительно ты?
      Нет, ей не привиделось. Его голос... его лицо...
      - Майкл? - дрожащим голосом проговорила она.
      Они не виделись уже шесть лет. Даже не писали и не звонили друг другу. За это время между ними не произошло ни одного объяснения, не было произнесено ни одного слова, которое могло бы оправдать предательство Майкла тем летом. Ничего, даже ничтожного "извини, если причинил тебе боль, детка".
      Но теперь, глядя на Майкла, Джоанна поняла, что никаких объяснений и быть не могло. Слишком поздно. Подходящее для этого время прошло затерялось среди лет, которые они провели вдали друг от друга.
      - Что ты здесь делаешь? - с трепетом в голосе воскликнула она. От всех этих запутанных переживаний сердце ее готово было разорваться.
      Майкл наконец окончательно проснулся и глянул на нее спокойно и холодно!
      - Что я здесь делаю? А я хотел бы спросить, что здесь делаешь ты.
      - О-отец попросил меня пожить здесь и присмотреть за домом. Они с Вив этим летом будут на Западном побережье.
      У Майкла сузились глаза.
      - Неужели? К твоему сведению, мать пригласила меня сюда по той же самой причине.
      Его глаза были все того же прекрасного кобальтово-синего цвета, так восхищавшего Джоанну, но что-то в них изменилось. Теперь в этих глазах поселился холод, который Джоанна не привыкла видеть, какой-то цинизм...
      - Но этого не может быть! - ахнула она. Неужели он подумал, будто она ввалилась сюда без приглашения?
      - Конечно, не может, черт возьми! - Майкл сдернул со спинки стула свою рубашку и рывком надел ее. - Они не настолько бестактны, чтобы пригласить нас обоих одновременно. А это значит, что один из нас лжет.
      Майкл попытался застегнуть рубашку, но пальцы никак не могли справиться с пуговицами, и в конце концов он бросил эту затею.
      - Похоже на то, - ответила Джоанна. Почему же он считает бестактным, что их пригласили одновременно? Можно подумать, будто она его обманула и бросила, а не он ее.
      В гнетущем молчании Джоанна разглядывала его прямые широкие плечи, крепкие ноги. За эти годы Майкл возмужал, стал массивнее и мускулистее и теперь выглядел еще красивее, если только это было возможно. Перед ней был зрелый, уверенный в себе мужчина. Волосы остались такими же густыми и каштановыми, как шесть лет назад, а тело - крепким и стройным. Но в том Майкле, которого знала Джоанна, было что-то мальчишеское, почти озорное, а теперь он стал мужчиной.
      - Итак? - поторопила она.
      - Что "итак", Джоанна? - почти передразнил он.
      - Что нам теперь делать? - спросила она, заставив себя поднять подбородок.
      - Я бы сказал, что возникла небольшая проблема, а ты как считаешь?
      - Тогда я предлагаю, чтобы ты уехал. Майкл откинул назад голову и презрительно рассмеялся.
      - Ни за что! Уедешь ты.
      - Никуда я не поеду! Меня пригласил отец, я была в дороге с самого утра, я ужасно устала и не сдвинусь с места! - Тут Джоанна замолкла - ей в голову пришла внезапная мысль. Она оглянулась и спросила: - А где Банни?
      - Что? - Майкл рассерженно нахмурился.
      - Я спросила: где Банни? Просто я подумала, что твоя жена тоже сейчас заявится сюда и попытается выкинуть меня вон. - Она отбросила назад свои длинные золотистые волосы, делая вид, что ледяной взгляд Майкла нисколько ее не беспокоит.
      - Ты это серьезно? - тихо спросил он.
      - А что? - смущенно проговорила она.
      - Я о Банни. Ты действительно не знаешь или притворяешься?
      - Что я должна знать?
      - Мы развелись! - В его глазах блеснула насмешка.
      Джоанна почувствовала, что бледнеет.
      - Развелись?!
      Пронизывая ее холодным взглядом, Майкл медленно и громко зааплодировал.
      - Браво, Джоанна! Великолепный спектакль! От его поведения удивление Джоанны быстро уступило место гневу. Этот человек невыносим! И как она только могла любить его?
      - О чем ты говоришь, Майкл? Я в первый раз слышу о вашем разводе. - И с некоторым колебанием добавила: - Когда это произошло?
      Он раздраженно уставился в потолок.
      - Джоанна, мне сейчас не до разговоров. Эта ситуация... ты вдруг появилась как гром среди ясного неба... Черт побери!
      С этими словами Майкл широкими шагами пересек комнату, стараясь не коснуться Джоанны, и выбежал в холл. Но через несколько секунд остановился.
      - Джоанна!
      - Что еще? - рассерженно крикнула она и торопливо вышла в коридор.
      Майкл стоял возле ее комнаты, а из-за приоткрытой двери на него смотрели огромные синие глаза, полные слез.
      Она пробежала через холл и присела на корточки рядом с сыном. Кэйси немедленно обнял Джоанну за шею и зарылся лицом в ее длинные волосы. Джоанна глянула на Майкла, точно разъяренная львица, защищающая своего львенка.
      - Посмотри, что ты наделал!
      - Я?.. Откуда я мог знать?
      - Ушел бы ты лучше отсюда! Уходи и оставь нас в покое! - И она стала покачивать Кэйси в объятиях, успокаивая его поцелуями.
      - Это твой сын? - Голос Майкла был ровным и пустым, а в глазах появилось странное выражение.
      Джоанна кивнула и разъединила руки Кэйси, сцепленные у нее на шее.
      - Все хорошо, малыш, не надо плакать.
      Но ребенок прижался к ней и, всхлипывая, прошептал ей на ухо:
      - Мама, ты с ним ругалась. Пусть он уйдет. Майкл сжал губы и провел рукой по волосам.
      - Скажи мальчику, что я не буду тебя обижать.
      - Этого мальчика зовут Кэйси, и ты сам можешь ему это сказать! - зло выпалила Джоанна и еще крепче прижала к себе сына.
      Майкл медленно и с неохотой сел на корточки, и, пока он рассматривал Кэйси, Джоанне вдруг пришло в голову, что ему никогда не было дано испытать радость и удовлетворение, которые чувствует мужчина при рождении сына. А ведь Кэйси сейчас столько же лет, сколько могло быть ребенку Банни.
      - Не бойся, - начал он. - Меня зовут Майкл. Я... в общем, я тебе что-то вроде дяди.
      Кэйси оторвал голову от материнского плеча и сказал:
      - Дядя? Мама мне про тебя не говорила.
      Майкл опустил взгляд на свои красивые руки и печально улыбнулся.
      - Наверняка. - Он на мгновение задумался, а потом добавил: - Ты знаешь Вивьен - женщину, на которой женился твой дедушка?
      Кэйси осторожно кивнул.
      - Так вот, она - моя мать.
      Ребенок немного выпрямился и сказал:
      - Мне нравится дедушка, и Вив тоже. Они возили меня в Маунт-Вашингтон.
      - Понятно... А я - сын Вив, - повторил Майкл.
      Кэйси обдумал ситуацию, и глаза у него повеселели.
      - Ты тоже здесь живешь? - спросил он, вытерев нос рукой.
      - Да, во всяком случае, этим летом. - Тут Майкл метнул быстрый взгляд на Джоанну, ожидая, что она опровергнет его слова. Но, несмотря на дрожь, все еще пронизывавшую ее насквозь, Джоанна бросила ему ответный взгляд, полный презрения.
      Кэйси задумчиво кивнул, а затем одобрительно улыбнулся.
      - А когда вы здесь ужинаете? - спросил он со своей обычной непосредственностью. - Я ужасно проголодался. На корабле мне дали "хот-дог", но его чайка съела.
      Майкл резко поднялся - очевидно, у него не было никакого желания сближаться с этим ребенком. Возможно, он даже злился на него.
      - Не приставай к Майклу с ужином, Кэйси. Умойся, и мы с тобой куда-нибудь пойдем перекусить.
      Мальчик неуверенно переводил взгляд с Майкла на Джоанну.
      - Зачем куда-то ходить? - возразил Майкл. - На кухне есть еда.
      Но Джоанна отвернулась, будто не могла даже смотреть на него.
      - Да я лучше с голоду умру!
      - Как тебе будет угодно. - В голосе Майкла снова появилось пренебрежение. - Просто я подумал, что ты сначала захочешь обсудить это с мальчиком. - Майкл отвернулся. - Хотя ты ведь всегда думала только о себе. Наверно, глупо было с моей стороны ожидать, что ты изменилась. - Тут Майкл быстрым шагом вернулся в свою комнату и хлопнул дверью.
      Джоанна смотрела на закрытую дверь, и в душе у нее бурлил водоворот чувств. Боже правый, что он имел в виду?
      Ее била нервная дрожь, пока она провожала Кэйси в ванную и помогала ему вымыться.
      - А теперь иди в спальню и надень чистую футболку. Я сейчас тоже освежусь, а потом мы поедем в ресторан, ладно?
      Кэйси кивнул, устало натягивая новые кроссовки на толстой подошве.
      Оставшись одна, Джоанна посмотрелась в зеркало над раковиной. На щеках - лихорадочный румянец, взгляд - какой-то дикий. На мгновение ей показалось, что ее сейчас вытошнит. Подумать только - она приехала сюда расслабиться, найти покой, дать новое направление своей жизни, а что получилось?
      Недаром ее мучили сомнения. Опасалась воспоминаний, а встретила Майкла собственной персоной. Надо было прислушаться к своим предчувствиям.
      Джоанна приложила дрожащую руку к груди - сердце стучало так громко, что она испугалась. Что с ней происходит? И почему она воспринимает Майкла с такой злостью, с таким презрением? Все, что она говорила и чувствовала, было настолько непривычно, что Джоанна сама себя не узнавала. Конечно же, Майкл причинил ей боль, но это было шесть лет назад. Она давно оправилась от боли и гнева и продолжала жить... Разве нет? Разумеется, да, успокоила она свое отражение, представлявшее собой довольно жалкое зрелище.
      В этот момент она услышала шаги Майкла в холле. Джоанна вся напряглась, но он спустился вниз и стал звонить по телефону. Она снова взглянула на себя в зеркало и ужаснулась - при одном звуке шагов Майкла ее глаза снова стали безумными.
      Она умылась холодной водой и насухо вытерла лицо. Полотенце источало тревожный мускусный запах не то лосьона после бритья, не то мыла, и Джоанна быстро повесила его обратно.
      Что уж особенно странного в этой встрече? - подумала она, хотя сама была твердо убеждена, что этого никогда не случится. Что могло опять свести их вместе? Джоанна с тех пор больше не навешала отца, потому что боялась застать у него Майкла, который мог приехать в гости к матери. Почему же они встретились здесь именно сейчас, когда у нее такой трудный период в жизни?
      Джоанна понимала, что неожиданная встреча сокрушила защитную стену, возведенную ею за эти годы, и поэтому она проявила себя не лучшим образом. То, что она разозлилась, дала волю чувствам, стало для Джоанны полнейшей неожиданностью, ведь она считала себя уже неспособной принимать что-то настолько близко к сердцу.
      Надо взять себя в руки! - строго выговаривала она своему отражению в зеркале. Она не знала, откуда и по какой причине выплеснулся из нее гнев, но в любом случае это было глупо и неуместно. Не хватало ей новых проблем! Она должна вернуть себе спокойствие, отступить за надежную стену гордой независимости.
      Джоанна быстро оглядела себя. Джинсовая юбка и синяя вязаная кофта немного помялись после поездки, но придется с этим смириться - не стоит задерживаться здесь даже для того, чтобы переодеться. Нужно прийти в себя и успокоиться, ведь наверняка предстоит еще не одна стычка с Майклом. Возможно, если она перекусит, ей станет лучше, и они смогут спокойно обсудить создавшуюся ситуацию.
      Джоанна расчесала волосы, спускавшиеся к талии мерцающим золотым каскадом, подкрасила губы и провела по щекам кисточкой для румян. А ведь она не так уж и плохо выглядит, если учесть ее состояние. Конечно, лицо бледновато, а за последние месяцы она сильно похудела. Но несколько дней на солнце - и первое из двух зол пройдет без следа, а что до второго, так разве плохо, если четче видны черты лица, а изгибы тела стали откровеннее и даже соблазнительнее...
      Она спросила себя, заметил ли это Майкл. Искал ли он в ее чертах перемены так же, как она искала их в нем? Не похоже. Когда они разговаривали, ей показалось, что он отнесся к ней как к совсем чужому человеку и что она ему совершенно неинтересна как женщина. Он еле сдерживал свое отвращение.
      Но это же нелепо! Какие у него причины для злости? То, что она неожиданно появилась в доме? Теперь, когда он свободен, он собирается наверстать упущенное, а ее приезд нарушил его планы?
      Или... или чувство вины мертвым грузом лежит у него на сердце? Неужели у Майкла Мелоуна тоже есть совесть?
      Нет, она больше не будет терзаться догадками. Майкл для нее ничего не значит. Даже меньше, чем ничего! И все ее чувства по этому поводу, даже отвращение, будут напрасны.
      - Кэйси! - позвала Джоанна, выходя из ванной. - Кэйси, ты готов?
      Не дождавшись ответа, она открыла дверь. Сын крепко спал, растянувшись на кровати. Очевидно, он утомился за день, и ему было не до ужина. Он хотел спать, а Джоанна, занятая своими переживаниями, даже не заметила этого. Она так стремилась выбраться отсюда и уйти подальше от Майкла Мелоуна, что забыла о сыне. И Майкл тоже сказал, что она думает только о себе. Как могло такое случиться: даже Майкл понял, что Кэйси устал, а она, его мать, не заметила?
      Джоанна на цыпочках подошла к ребенку и накрыла его пледом. Потом задвинула шторы и задержалась около кровати, раздумывая, что делать дальше. Майкл все еще был внизу - она слышала, как он шагал взад-вперед. Невозможно весь вечер скрываться в комнате. Значит, ей придется столкнуться с ним еще раз, хотя она страшилась даже мысли об этом.
      ГЛАВА ТРЕТЬЯ
      Джоанна глубоко вздохнула и напомнила себе о решении оставаться спокойной и вежливой - другого выхода не было. Если она будет злиться, это обернется против нее. К тому же Майкл может подумать, будто Джоанна все еще страдает от боли, причиненной ей шесть лет назад. Не дай Бог, ему покажется, что он все еще может оказывать на нее влияние.
      Она нашла его в кухне - Майкл намазывал маслом ломтик ноздреватого белого хлеба. Он успел надеть темные джинсы и рубашку кремового цвета, из-под которой выглядывала темная поросль на груди. Майкл причесал свои густые вьющиеся волосы, придав им какое-то подобие прически, но от него так и веяло с трудом обузданной чувственностью.
      - Ты передумала уходить? - спросил он, и его холодные синие глаза на мгновение встретились с ее взглядом.
      Изобразив улыбку, Джоанна сказала:
      - Как ты угадал?
      - Когда я выходил из комнаты, то увидел, что мальчик спит.
      Джоанна проигнорировала презрение, которое, как ей показалось, прозвучало в слове "мальчик", и ответила с удивившей ее саму невозмутимостью:
      - Похоже, поездка его сильно утомила. Едва добрался до кровати, как тут же отключился.
      Казалось, Майкла это абсолютно не заинтересовало. Он йоказал на кастрюльку с вязким консервированным супом и спросил:
      - Будешь есть?
      - Нет-нет, спасибо.
      - Ты должна поесть. - Он открыл дверцу шкафчика. - Вот. выбирай. - Лицо Майкла казалось совершенно бесстрастным, и Джоанна никак не могла определить, что у него на уме. Возможно, он, подобно ей, обдумал свое поведение и теперь сожалел о сказанных грубостях. От его заботливости ей вдруг стало неловко. - Я сейчас звонил матери, - произнес Майкл, помешивая суп.
      - Правда? - Джоанна обернулась с банкой мясного рагу в руках.
      Майкл залез в холодильник и вытащил бутылку вина. Вино с супом?
      - Я хотел выяснить, что здесь все-таки происходит и почему нас обоих пригласили сюда...
      - И что же? - нетерпеливо поторопила Джоанна, пока Майкл шарил по ящику в поисках штопора.
      - Она извинилась за недоразумение. Произошло странное совпадение. Мама пригласила меня, Джим - тебя, и они не обсуждали это друг с другом. Больше всего их беспокоило, что дом будет стоять пустой.
      Джоанна ошеломленно посмотрела на него.
      - Вот как? Совпадение? И она даже извинилась?
      - Я же тебе говорю. Действительно произошла накладка. Она полетела к моей тетке, а твой отец - в Бостон, и у них просто не было возможности договориться. - Голос Майкла был подозрительно ровным и спокойным.
      - По-моему, довольно неубедительно. Хочешь знать, что я думаю? Мне кажется, отец специально ничего не рассказал твоей матери, он ведь знал, что ей эта затея не понравится. Бьюсь об заклад: Вив узнала, что он пригласил меня на лето, только когда ты ей позвонил.
      В этот момент попытка Майкла открыть бутылку увенчалась успехом.
      - Разве я не права?
      Ответа не последовало, и Джоанна взяла открывалку для своей банки.
      - Что же нам теперь делать? Что она предложила?
      - Она предложила тебе возвращаться туда, откуда ты приехала.
      Джоанна метнула в сторону Майкла взгляд, постаравшись сделать его уничтожающим.
      - А потом подключился Джим и предложил мне пойти в мотель. В общем, посередине спора я повесил трубку.
      - Отлично! И что же теперь? Я хотела остаться на все лето.
      - И я тоже.
      Они смотрели друг на друга, не видя выхода.
      - Я не уеду, - сказала Джоанна, более непреклонно, чем следовало. - Я уже второй месяц рассказываю Кэйси об этом острове. Он ужасно расстроится, если узнает, что мы возвращаемся домой. Ты не представляешь, как он этого ждал... Собрал все свои игрушки, чтобы играть на пляже... Мы с ним составили список покупок. - Тут она подумала о том, как важно ребенку побыть здесь, уйти от всего, что постоянно напоминало ему об отце... - Я не уеду, - твердо повторила она.
      - Я тоже, - парировал Майкл. - Я сюда не загорать приехал, крошка. У меня очень важная работа. - Он так резко поставил бутылку на стол, что немного вина выплеснулось. В следующее же мгновение Майкл, казалось, пожалел о том, что выказал свое раздражение, и кое-как выдавил из себя улыбку.