Гардеробные гостевой половины замка буквально ломились от обилия всевозможной одежды. Лео была вольна выбрать любой угодный ей наряд – здесь было даже длинное черное одеяние, укутывавшее ее с головы до пят; имелись, впрочем, и блестящие шелка, лишь слегка прикрывавшие тело; были еще платья из хлопка, льна и даже расшитые золотом.
      – Министр культуры опять вступает в бой, я принимаю его, – пробормотала Лео и остановилась наконец на обыкновенном костюме с длинным жакетом, который был отделан разноцветным шелком.
      Фатима кивнула в знак согласия и протянула тяжелую золотую цепь и несколько браслетов.
      – Нет, – запротестовала Лео.
      Она не собирается носить украшения его бывшей жены. Фатима взволнованно пыталась объясниться с Лео, но, не очень хорошо зная язык, не справилась и в испуге выбежала из комнаты.
      Тяжелые двери отворились, и вошел Эмир.
      – Ну, что на этот раз вы натворили? – спросил он.
      – Я могу взять чужую одежду, но не ношу чужие украшения.
      Эмир посмотрел на золотую цепь.
      – Они ваши, – кратко сказал он.
      – Нет, не мои.
      – Нет, именно ваши. – Эмир повернул шкатулку так, чтобы было видно имя парижского ювелира. – Подарок моей будущей жене. Сегодня доставлен из Франции.
      Лео была в замешательстве.
      – Вы купили мне ожерелье?
      – Конечно, – устало пожал плечами Эмир. – Это пустяк. Позже мы вместе выберем подарок.
      – Но… я не могу принять… это такая дорогая вешь… – Ее голос походил на голос смущенного ребенка.
      – Советую спрятать подальше свою гордость, – раздраженно посоветовал Эмир. – В знак уважения мой отец пригласил на обед и других женщин. На них будет много украшений, и если вы не наденете эти, то будете чувствовать себя неловко.
      Однако со стороны казалось, что ему совершенно все равно, как Лео будет себя чувствовать. Он ни разу не взглянул на нее и не поцеловал в знак одобрения. Лео ощутила прилив злости и собралась уже сказать об этом, но тут вернулась Фатима.
      Эмир мягко улыбнулся ей. А мне не улыбнулся, ревниво подумала Лео.
      Она спросила шейха, когда они шествовали к машине:
      – Скажите, ваш отец всегда принимает у себя ваших партнерш по играм?
      – Не говорите так о себе.
      Это прозвучало как приказ. Лео растерянно посмотрела на Эмира. Он выглядел совсем чужим и напоминал дипломата, приступающего к переговорам, которые могут закончиться войной. Неужели встреча с отцом столь опасна?
      Эмир сердито покосился на Лео.
      – Я вижу, в мое отсутствие Гарри разговорился.
      – В отличие от вас.
      – Не злите меня, Леонора. Я обещаю вам, что мы поговорим. Но не сейчас. И еще. Мой отец спросит вас о наших отношениях. Советую не говорить ничего конкретного. И вообще ни о чем ему не рассказывать.
      – Он разозлится, узнав, что вы украли меня?
      – Я вас не крал. – На его скулах заиграли желваки.
      – А он в это поверит? – не унималась Лео.
      – Эмир вдруг хитро посмотрел на нее.
      – Расскажите ему сами – и увидите его реакцию.
      Лео прищурилась.
      – Зачем?
      – Отец не будет винить меня, – рассмеялся Эмир. – Он скорее посадит вас под домашний арест, пока вы не выйдете за меня замуж.
      Последние слова подействовали на Лео отрезвляюще, как ушат ледяной воды…
 
      Старый шейх был ниже своего сына, но золота на нем оказалось больше. К Лео он обратился скорее учтиво, нежели доброжелательно. Огромный дубовый стол стоял во дворе с видом на пальмы, шуршащие на вечернем ветру.
      – Неофициальный обед, – пояснил Эмир. – Отец решил, что так вы будете чувствовать себя удобнее.
      – Неофициальный? – переспросила Лео, исподволь поглядев на старого шейха, восседающего в очень похожем на трон кресле, и покосившись с недоверием на еще по крайней мере двадцать человек, разместившихся вокруг стола.
      Эмир коротко улыбнулся.
      – Только члены семьи – министры и их жены.
      Лео посадили вместе с остальными женщинами. Большинство из них были одеты в такие же, как у Лео, одеяния, но некоторые щеголяли в новомодных парижских туалетах. И на всех сверкали разнообразные украшения, как и предупреждал Эмир.
      Все женщины были настроены довольно дружелюбно и без умолку болтали об Эмире, о своих с ним отношениях и даже о политике, которую проводил шейх. Посмотрев на одну из новых родственниц, чьи хрупкие шея и плечи, казалось, сгибались под тяжестью огромных золотых цепей, Лео вдруг спросила:
      – Вы никак не связаны с министром культуры?
      – Он мой брат.
      – А-а!..
      – Он говорит, что только Эмир удерживает Далмун от распада, – продолжила словоохотливая соседка. – Его Величество – приверженец традиционной политики. Эмиру нелегко дались последние годы, тем более что он слишком долго оставался один.
      От Лео не ускользнул прозрачный намек, прозвучавший в этих словах. – Это он вам сказал?
      – Сказал? В Далмуне? Вы шутите. Просто ходят слухи, что вы… близки. И… – Она вдруг замолкла.
      – И?..
      Женщина наклонилась к Лео:
      – Он глаз с вас не сводит.
      Лео посмотрела на другой конец стола. Эмир сидел справа от отца и учтиво поддерживал беседу, но не притрагивался к еде. Как будто почувствовав ее взгляд, он вдруг посмотрел на Лео.
      У нее перехватило дыхание. На мгновение показалось, что они здесь одни. Только он и она. Лео перестала отвечать на вопросы собеседницы. Теперь и она, не отрываясь, смотрела на него.
      Забери меня. Подойди и забери меня домой. И люби меня, люби! – только и думала она.
      Желание было настолько сильным, что Лео показалось, будто она произнесла это вслух. Эмир прочел все в ее глазах и нервно дернулся. Но тут отец что-то сказал ему на ухо, накрыл его ладонь своей, и момент был упущен.
      Лео обмякла на великолепном резном стуле и тяжело вздохнула. Ее сердце бешено колотилось.
      Когда обед закончился и Эмир усаживал Лео в машину, она почувствовала тепло его рук. Сидя рядом с ним на заднем сиденье, Лео никак не могла расслабиться. Тело ее горело. Она поняла, насколько недосягаем Эмир для других женщин, дальше, чем луна. А Лео могла сидеть с ним рядом и разговаривать о чем угодно.
      Когда они возвратились в замок шейха в предгорье, Эмир отослал машину и в нерешительности остановился у входа.
      Он собирается поцеловать меня, встрепенулась похорошевшая Лео. Но Эмир не поцеловал ее. Он наклонился, и его щека коснулась волос Лео.
      – Я приду к вам попозже, – прошептал он. – Можно?
      – Да, – выдохнула Лео.
      Но Эмир не пришел. Она несколько часов прождала шейха, безостановочно меряя шагами комнату. Ночной ветер был холодным. Но не холоднее, чем одинокая постель.
      Он не пришел и не прислал никакого сообщения.
      – Я не могу в это поверить, – заявил Эмир.
      – Ваш отец требует, чтобы вы срочно вернулись во дворец, – настойчиво повторил Гарри. – Только что пришло сообщение. Разбойники у северной границы.
      – Разбойники! – презрительно ухмыльнулся шейх. – Скорее обнищавшие соплеменники, требующие воды и телефонной линии для своей деревни.
      – Ваш отец хочет выслать войска…
      Эмир выругался.
      – Хорошо, – наконец сказал он, – я поеду. Но если через час меня не будет…
      – То что?
      – Проклятье! – прорычал Эмир.
      Утром Лео чувствовала себя обманутой. Ей хотелось зарыться в подушку и плакать, плакать, плакать. Фатима была очень расстроена, когда Лео зашвырнула в угол драгоценности, подаренные Эмиром, и отказалась надевать предложенную одежду.
      – Я сама что-нибудь куплю, – заявила она. – Меня могут отвезти в магазин?
      Фатиме не понравилась эта идея, но Лео поинтересовалась, почему ее держат взаперти, как заключенную, и женщина нехотя позвала Гарри.
      – Шейх Эмир сказал, что вы можете брать все, что потребуется. Здесь. Не стоит сегодня заниматься покупками.
      – Значит, я – в тюрьме?
      Гарри сдался, однако настоял, чтобы Лео взяла машину и сопровождение, и обеспокоенно посмотрел на нее.
      – Хорошо, – согласилась Лео. – Я вернусь до захода солнца.
      – Вы вернетесь через два часа, – твердо сказал Гарри.
      – Через два часа проснется Эмир и обнаружит, что вы позволили мне уйти?
      Гарри устало вздохнул.
      – Будьте осторожны. Далмун – это не Найтс-бридж.
      Но Лео беспечно махнула рукой, и он умолк. Открылись ворога, и лимузин выехал.
      – Надеюсь, я поступил правильно, – громко, чтобы слышали все, сказал Гарри.
      Три часа спустя, замирая от страха, он постучался в комнату Эмира.
      – Войдите…
      Эмир, ссутулившись, сидел за столом, целиком погруженный в чтение деловых бумаг. – Вы не ложились? Эмир покачал головой.
      – Сколько времени? Мне нужно увидеться с…
      – Она уехала. Мне не следовало ее отпускать.
      Эмир в гневе уставился на него:
      – Уехала? Куда?
      – Она настаивала на поездке, – с трудом выговаривая слова, оправдывался несчастный Гарри. – Я пытался ее отговорить, но вы разрешили ей делать все, что она захочет. А сегодня утром она была как дикое животное.
      Эмир вздрогнул, но Гарри не заметил этого.
      – Ее похитили люди Сайда. Они хотят, чтобы на сегодняшнем заседании ваш отец утвердил новый закон об электрификации.
      – Позвони моему отцу, – сказал Эмир.
      – Что вы собираетесь предпринять? – заволновался Гарри.
      – Скажи ему правду. Я слишком долго берег его. Пусть он знает, что они не успокоятся, пока не добьются сносных условий жизни. За наш счет…
      – Хорошо. – Гарри явно не понравилось последнее распоряжение патрона, но другого выхода у него не было. – Позвонить вашему дяде и консулу?
      – Пусть это решает отец. А я отправляюсь в пустыню. Они наверняка увезли ее именно туда. Подготовь вездеход.
      Гарри уставился на него.
      – Но вам необходимо присутствовать на заседании. Без вас шейх ни за что не подпишет закон. Вы нужны там.
      – Я нужен Леоноре.
      – Но эти люди не опасны и не причинят ей вред.
      – Она знает об этом?!
      – Сайд не тронет ее. Это было бы глупо с его стороны, – рассудительно проговорил Гарри.
      – Мой разум согласен с тобой, по сердце не может успокоиться.
      Его сердце? Сердце Эмира? Гарри недоверчиво уставился на шейха.
      – Но почему?
      Улыбка Эмира напоминала звериный оскал.
      – Потому что она – моя.
      Лео испугалась. Она беспрерывно повторяла, что Эмир найдет ее, и убеждала себя, что лучше поверить похитителям, заявившим, что ее просто пригласили в гости.
      Они все дальше удалялись от города, дорога становилась все хуже и хуже. Сердце Лео упало. Вечера в тропиках были черными как смоль. Наконец машина остановилась, водитель, одетый по-арабски, выскочил и испарился в темноте. Через пару минут он вернулся и попросил Лео выйти из машины.
      Похитители, казалось, сами не знали, что с ней делать. Добравшись пешком до нищей, зловонной деревни, они водили ее из хижины в хижииу, и, благодаря приобретенному в Каире небольшому запасу арабских слов, она поняла, что никто не рад возлагавшейся на него обязанности. Лео почувствовала себя горячей картофелиной – слишком горячей, чтобы держать ее у себя. Совершенно разбитая от усталости и нервного перенапряжения, Лео едва выбралась из очередного приземистого глиняного строения. Наконец ее с церемониями проводили под один из тентов, усадили в ободранное кресло и оставили в покое. Лео попыталась заснуть.
      Ей приснился Эмир, обнимавший ее. Наутро Лео проснулась в слезах. Она выпила немного воды, но от еды отказалась. Появился раздраженный загорелый бедуин с блюдом фруктов и бутербродов. Лео снова покачала головой, но он проигнорировал отказ, схватил бутерброд и поднес к ее губам. Лео закрыла глаза, чтобы не видеть выражение перекошенного от ненависти лица. Этот человек был настроен явно враждебно.
      О, Эмир, забери меня отсюда, взмолилась Лео. Вдруг послышался шум голосов, и бедуин поспешно удалился. Через некоторое время он вернулся и, бесцеремонно взяв ее за руку, потащил к строению, возвышавшемуся в центре деревни. Там Лео опять впала в панику. Она понимала, что должна сохранять спокойствие, но при виде огромного количества мужчин, смотревших на нее, сердце отчаянно забилось. Вдруг это члены какой-нибудь секты?
      Вперед выступил высокий плечистый человек в черном одеянии. Как ангел смерти. Его лицо скрывала тень, но Лео физически ощущала высокомерие, с которым он смотрел на остальных людей, по всей видимости его подданных. Он очень жесток. Все в благоговении склоняются перед ним… Нет, сообразила Лео, не в благоговении, а в ужасе. От животного, первобытного страха у нее самой пересохло в горле.
      Мужчина что-то сказал. Резко и довольно грубо. Он завораживал своим видом, своим могуществом над людьми и проникающим в душу страхом. Внезапно она поняла, что это – их предводитель и что ее жизнь находится в его руках. Вот он направился к Лео. Она в страхе закрыла глаза. Мужчина в черном властно коснулся пальцем ее подбородка.
      – С вами все в порядке? – спросил он на чистейшем английском.
      Не веря своим ушам, Лео открыла глаза. Это был Эмир. Но не тот Эмир, которого она знала.
      – Я в порядке, – разгорячилась вдруг Лео, – не стоило…
      – Остановитесь, – приказал Эмир. Он был настолько зол, что с трудом говорил. – Я все улажу. Только закройте свой рот.
      Лео возмутилась, но инстинкт подсказывал ей, что на этот раз нужно подчиниться. Она стиснула зубы и уставилась на него. Эмир повернулся к толпе. – Спасибо за то, что вы нашли ее, – сухим, бесстрастным тоном произнес он. – Леди является почетным гостем и впервые посетила нашу страну.
      Его голос был даже не официальным, а откровенно ледяным. Лео поняла: Эмир представил дело так, будто она случайно заехала в деревню. Но он заберет ее в любом случае, даже если упрямые бедуины воспротивятся этому. Из толпы раздались выкрики; ответом на них стали резкие и страшные слова Эмира, от которых Лео похолодела.
      Но это подействовало. Через какое-то время всем пришлось по очереди отпить из церемониальной чаши горький кофе – в знак верности обеих сторон. Все казалось дурным сном.
      Наконец их проводили и торжественно усадили в джип шейха. Откинувшись на спинку, Лео заговорила, не скрывая раздражения:
      – А где же верблюд?
      Эмир, поспешно усевшийся за руль, уставился на нее. Если бы бедуины сейчас наблюдали за ним, то наверняка бы усомнились в том, что эта женщина так дорога их повелителю. Казалось, он готов убить ее прямо здесь.
      – Ни слова, – сквозь зубы процедил Эмир. – Ни слова больше, глупая женщина. Или вы пожалеете, что родились на свет.
      – Может быть, я уже сделала это, – пробормотала Лео. Но Эмир отвернулся и сквозь стекло кабины стал учтиво прощаться со старейшинами деревни.
      Всю дорогу он не проронил ни слова. Лео молча смотрела вперед. Ей очень хотелось попросить его остановить автомобиль и заняться любовью прямо здесь, посреди бескрайней пустыни… несмотря ни на что. Она уже забыла его презрительный, укоризненный взгляд… Впрочем, в душе Эмира творилось то же самое.

      Вскоре джип выехал на твердую дорогу, и они добрались до места, где, по всей видимости, велись археологические раскопки. В жарких песках был вырыт огромный котлован, работа в котором не затихала, даже днем, под испепеляющим солнцем. Возле котлована был разбит лагерь. Лео была поражена, поняв, что работы ведутся под непосредственным руководством Эмира. В одной из палаток их поджидала Фатима, которой шейх тут же передал Лео.
      Все было обустроено как всегда – отлично. Эмир прилег на диван в роскошной палатке, оборудованной всем необходимым, и крепко задумался. Как могла произойти такая ужасная вещь? Он-то надеялся, что сможет доказать Лео, как серьезно к ней относится. Он нуждается в ней. Она для него всегда желанна. Впрочем, Лео уже об этом знает. И вот ее похищает Сайд со своей бандой, пугает до полусмерти, а Эмир вдобавок кричит на нее. И все из-за того, что ему нанесли сильный удар и он начал сомневаться, что сумеет обеспечить безопасность любимой.
      Она никогда не была доверчивой. Поверит ли она ему теперь?
      Эмир безрадостно улыбнулся.
      Фатима подала лимонный шербет. Пока Лео наслаждалась напитком, Фатима придирчиво оглядела ее одежду и принесла халат из хлопка.
      Палатка была обставлена изысканными вещами. Лео не сразу осмелилась войти в нее.
      – Шейх Эмир распорядился принести эти вещи. Он сказал, что ваше жилище должно быть очень красивым и это поможет вам забыть пережитый ужас.
      Лео осторожно опустилась в мягкое кресло и осмотрелась. Тут было много великолепных и удобных вещей, много золота и роскоши.
      Жилище фаворитки султана, с иронией подумала она.
      Зачем Эмир приказал устроить все это для нее? Может быть, он собирается провести здесь ночь? При этой мысли ее сердце забились быстрее. И если так, то что делать ей, Лео? Упасть в его объятия, о чем она мечтала, маясь от жары в джипе? Или попытаться быть разумной и заставить сердце протестовать?
      Постепенно Лео забылась в беспокойном, тревожном сне.
      Когда она проснулась, в палатке было темно, лишь горел небольшой светильник. Ей приснился прекрасный сон, и самочувствие было великолепным.
      Бесшумно ступая по ковру, пошла Фатима.
      – Вы не спите? Эмир просил не будить вас, – мягко улыбнулась она.
      – Эмир был здесь? В моем шатре?
      – Он хотел убедиться, что вы не пострадали от рук этих разбойников, и осмотрел вас, пока вы спали.
      – О, – потрясение произнесла Лео, – Я не знала. Но тело ее знало все. Так же как и сновидение.
      Лео смутилась и покраснела.
      – Его Превосходительство будет ужинать с вами, – сообщила Фатима. – И, думаю, вы не прочь помыться, не так ли?
      Вежливая служанка как бы подсказывала: чтобы понравиться ему Впрочем, предложение было очень привлекательным, и Лео не могла от него отказаться. Фатима помогла ей подняться и проводила за расшитую драпировку, где стояла старинная ванна с росписью.
      Две худосочные девочки держали в руках кувшины в половину их роста и отчаянно пытались выглядеть торжественно. Правда, это им не очень удавалось.
      Фатима сняла с Лео халат, помогла залезть в ванну и протянула ей губку, за которой кто-то, видимо, нырял в Красное море.
      Девочки с восторгом глазели на Лео. Фатима велела им подать масло и шампунь и подлить горячей воды. Запахло розовым маслом.
      Это распоряжение господина, – объяснила Фатима и принялась массировать ее тело. Через некоторое время Лео почувствовала себя так, будто заново родилась. Потом девочки привели в порядок ее волосы и лицо.
      Фатима протянула Лео зеркало, и та не узнала себя. Огромные глаза, мягкая кожа, волнующий рот. Слишком волнующий? С неожиданным безрассудством Лео решила, что на этот раз готова ко всему. Она, которая никогда никому не доверяла! Это будоражило воображение.
      Эмир не узнает ее. Но понравится ли она ему в новом облике? Лео увидела за спиной в зеркале всепонимающее лицо Фатимы.
      – Я отведу вас к шейху Эмиру, – сказала та.
      Жара спала. Погода была прохладная и безветренная. С другой стороны лагеря Лео увидела несколько костров и услышала бодрые голоса. Фатима проводила Лео в большую палатку, расположенную поодаль от остальных.
      – Шатер Эмира, – объявила она.
      Лео засомневалась и хотела было повернуть назад, но Фатима легонько толкнула ее внутрь, а сама исчезла.
      Убранство палатки шейха потрясало своим великолепием. Огромный диван, бесчисленные золотые вещицы, чайники, кофейники, масляные лампы, подносы и многое другое. Лео, стараясь не шуметь, пробралась к креслу. Она не услышала шагов Эмира.
      – Как вы себя чувствуете? – осведомился он прямо над ее ухом.
      Лео замерла от неожиданности и быстро оглянулась. Эмир казался еще выше и еще прекраснее. Он опять был одет во все черное.
      – Я в… в… порядке, – срывающимся голосом ответила она.
      – Звучит не очень уверенно.
      Какая уверенность? Она сидит здесь как игрушка, вымытая и украшенная по его повелению, и вообще никак себя не чувствует.
      – Я всем довольна, – покраснев, сказала Лео. Эмир внимательно посмотрел на нее.
      – Хватит игр, Леонора.
      Она уставилась на шейха.
      – Игр?
      – Игр. – Он был спокоен. – Будьте откровенны. На какое-то время я принял ваши условия, ваши уловки. Но пора поговорить серьезно.
      – О, – только и смогла произнести Лео.
      – Когда Сайд украл вас, я почувствовал… – Эмир замешкался, подбирая нужные слова.
      Лео затаила дыхание.
      – …ответственность за вас, – наконец закончил он.
      Разочарование Лео было настолько велико, что она чуть не расплакалась. И с трудом выдавила:
      – Нет никакой необходимости нести ответственность за меня. Если бы я вопреки всему не настояла на поездке в магазин, меня бы не похитили.
      Эмир раздраженно махнул рукой.
      – Я совсем не это имел в виду. Я…
      Его прервал слуга, осторожно выглянувший из-за портьеры и сообщивший, что ужнн уже сервирован. Эмир провел рукой по волосам Лео. Она ощутила тепло его ладони и заволновалась.
      Только бы он любил меня. Мысль пришла неожиданно, и Лео попыталась отогнать ее, отстранившись от шейха. Эмир почувствовал это и изменился в лице. Он крепко, по-хозяйски взял ее за руку и вывел под звездное небо. Стол был накрыт за палаткой, там, где никто из обитателей лагеря не мог их увидеть.
      Лео посмотрела на простиравшуюся вдаль пустыню, которая соприкасалась на горизонте со звездами. Они сияли, как драгоценности в ювелирном магазине. Она почувствовала себя очень маленькой и слабой в этом суровом мире и поежилась.
      Эмир посмотрел на нее.
      – Вам холодно?
      – Нет.
      – Вы вздрогнули.
      – Не от холода. Это, – она показала рукой на звезды, – заставляет нас ощущать себя крошечными, не так ли? На какую-то долю секунды я почувствовала себя очень одинокой.
      – Одинокой? Но ведь я здесь.
      В темноте Лео смогла найти в себе силы для ответа.
      – Вы не очень общительны.
      – Общителен! – фыркнул Эмир. – За кого вы меня принимаете? – снова рассердился он.
      – Я не знаю, – смутилась Лео.
      – Домашние любимцы общительны. Кошечки и собачки общительны. И ваш Саймон Хартли.
      – Саймон?
      Эмир сжал пальцы в кулак.
      – Ответьте мне, Леонора. Вы когда-нибудь любили этого глупца?
      Лео и в голову не приходило, что это может интересовать его.
      – Саймона?
      – Разорвав помолвку, вы назвали это худшим днем в вашей жизни, – напомнил Эмир.
      Лео, выбросившая это из головы, попыталась вспомнить.
      – Ну, да, так и было. Эта шлюха журналистка в музее чуть не разорвала меня на куски. Потом я выяснила, что помолвка – это договор между моим отцом и предприимчивым молодым человеком. Как бы вы себя чувствовали после этого?
      Эмир выжидающе смотрел на нее. Лео, прокашлявшись, продолжила:
      – Потом объявились вы. Я вас не понимала. Не знала, чего вы хотите. – Она сглотнула комок в горле. – И до сих пор не знаю.
      Эмир не поверил своим ушам.
      – Но это же очевидно.
      – Не для меня.
      – Я хочу вас, – серьезно сказал он.
      Лео замерла. Легкий ветерок колыхал ее волосы. Она не смела поднять глаза.
      – Меня? Или вы просто не хотите потерпеть поражение в этой игре?
      Что? – удивился он. Лео беспомощно махнула рукой:
      – Ну, как же. Забыли?.. «Пойдем со мной в Касбах».
      – О, только не это. Начинается…
      – Нет, послушайте. Для меня то, что произошло между нами, выглядит как ваша игра. Я уехала из Каира, и вы не могли найти меня. Значит, я в какой-то степени выиграла. Затем я встречаю вас в Лондоне, словно вы просто решили вернуть себе то, что считаете своей собственностью.
      Должно быть, в ее словах была доля правды. Но Эмиру Эль-Барбари не следовало давать ей такое преимущество.
      – Я же говорил, что мужчины любят вести свою собственную охоту.
      – Да, но мне не нравится выступать в роли добычи.
      Эмир быстро наклонился, пытаясь рассмотреть в темноте выражение лица Лео.
      – Вы уверены? – не без иронии спросил он. Лео старательно избегала его взгляда. Надо чем-нибудь занять руки, иначе она не выдержит и бросится в его объятия. Пленительно изогнувшись, она взяла персик. Эмир, впрочем, тут же отобрал его и очистил ножом с золотой рукояткой. Он уже делал это однажды, вспомнила Лео и тут же постаралась забыть тот вечер.
      Отведя взгляд от тонких, изящных пальцев Эмира, Лео попыталась сосредоточиться.
      – Я по глупости бросила вам вызов на приеме. Вы не могли не принять его. Так произошла эта ерунда со сделкой.
      – Ерунда? – возмутился Эмир и протянул ей очищенный персик.
      – Ну хорошо, шутка, – поправилась Лео.
      – В таком случае эта шутка слишком далеко зашла.
      – Думаю, мне следует вернуться домой, – проговорила она.
      – Опять убегаете, – спокойно сказал Эмир. – Неужели вы думаете, что меня все это не волнует? Никогда еще наши отношения не были так близки к разрыву, как сейчас. Нам потребуется немало усилий, чтобы восстановить гармонию. А вы не хотите ничего понимать. Почему, вы думаете, я не пришел к вам той ночью, когда вы неожиданно согласились меня принять? Я был у отца, пытаясь отговорить его от начала войны!
      Лео удивили не только слова Эмира, но и его поведение. Он нервно теребил золотые пуговицы, даже не замечая, что одна из них уже почти оторвалась.
      Она забыла, что смотреть ему в глаза – опасно. Их глаза встретились. Ее сердце замерло.
      Это никуда нас не приведет, – сказал Эмир, встал и протянул ей руку. – Пойдемте со мной.
      Лео нехотя поднялась. Их пальцы соприкоснулись, и Лео ощутила прилив невидимой энергии, исходившей от Эмира. Он обнял Лео.
      Эмир зажег фонарик и, не спеша, чтобы не сбиться с тропы, спускавшейся в котлован, провел ее к месту раскопок.
      – Когда-то здесь была деревня, – сказал он, остановившись посреди разбросанных камней и черепков. – Мы думаем, что наши предки добывали воду в горах с помощью подземных труб, но пока не знаем, в каком направлении нужно искать.
      – К-как интересно. – Лео запнулась от волнения.
      – Как я уже говорил вам, – продолжил Эмир, – было время, когда я мечтал стать археологом. Мой отец имеет право выбирать своего преемника. Мы редко виделись, и я не сомневался, что это будет мой дядя. По традиции. Но за последние три года отец изменился. Он начал понимать, что реформы неизбежны и что претворить их в жизнь с минимальными для страны последствиями способен только я. – Он вздохнул. – Поэтому водопровод найдет кто-нибудь другой.
      – Зачем вы все это мне рассказываете? – спросила Лео.
      Рука на ее плече превратилась в сталь.
      – Потому что я хочу, чтобы вы хоть что-то знали обо мне, – просто ответил он.
      – Ну, конечно.
      – О чем вы?
      – Если бы вы действительно этого хотели, вы бы рассказали о вашей жене.
      – Моей жене?
      Последовала тишина. Выдержав паузу, Эмир торжественно заявил:
      – Чувства к моей жене не имели ничего общего с тем, что я ощущаю сейчас. Ничего.
      Лео не представляла, что можно так сильно ранить человека, как это только что проделал с ней Эмир. Она вырвалась из его объятий и решила, что никогда больше не позволит прикоснуться к себе.
      – Я хочу вернуться, – твердо сказала она.
      – Леонора…
      – Я хочу вернуться сейчас же. И она побежала.
      Эмир догнал ее возле стола и сгреб в охапку, не обращая внимания на яростные крики.
      – Пустите меня, – Лео с трудом дышала. – Вы не хотите меня. Неправда. Если только на пару дней.
      – На пару дней? – Эмир посмотрел ей прямо в лицо. – Пару дней?
      Он крепче сжал объятия. Лео почувствовала, что задыхается. Не важно, что твердил ей сейчас разум, – сердце ее принадлежало Эмиру. И наконец Лео обессилела и отдалась вихрю желаний.
      Эмир опустил ее на ковер, разложенный прямо на песке. Песок принял форму их тел, точно обволакивал со всех сторон. Лео вздохнула. Руки Эмира умело скользили по ее телу. Лео почувствовала, как раскинулись шелка, уступая место его губам.
      Но все было совсем не так, как в Лондоне. Не ленивая прогулка по извилистой дорожке наслаждения. Эмир был настойчив. И даже нагл. На этот раз он не собирался отступать.
      – Дотроньтесь до меня, – скомандовал шейх. Она колебалась. Эмир выдохнул ее имя. Лео никогда еще не была столь не уверена в себе. Его тело обжигало. Она попробовала провести ладонью по его спине. Ей самой этот жест показался вымученным и ужасным.
      С резкой откровенностью Лео призналась:
      – Я не знаю, что мне делать.
      Эмир вскинул голову:
      – Что?
      В темноте его глаза отражались в глазах Лео.
      – Никто никогда не доставлял мне такого удовольствия, какое я получаю от ваших прикосновений, – пробормотала она. – Я не знала, что это возможно. Но я понятия не имею, как заставить вас чувствовать то же самое. Я никогда не умела доставлять удовольствие мужчинам.
      Не в силах сопротивляться чувствам, она разрыдалась от желания.