Джон Энтони Уэст
      ПОБЕДА СУПРУЖЕСКОЙ ЧЕТЫ
      Перевод с англ. И. Макаровой
      Леди, члены клуба, я удостоен чести быть сегодня здесь, чтобы сообщить вам о ходе конкурса в этом году в вашем обществе к назвать имя победителя - Грегори, мужа Глэдис. Благодарю вас за внимание и проявленный интерес.
      Начну со статистики. Вот с какими медицинскими показателями появился у нас Грегори.
      Рост - б футов 5 дюймов.
      Вес - 242 фунта.
      Объем грудной клетки - 49 дюймов.
      Объем талии - 36 дюймов.
      Объем шеи - 18 111 дюйма.
      Вы в восторге, леди. Поэтому сразу же к обратной стороне медали. Грегори было 28, когда он появился у нас, а весил он, как и во время учебы в колледже, когда он был игроком команды американских футболистов. Он был женат целых три года. Члены клуба! Не спешите с выводами! Выслушайте меня, прежде чем обвинения посыпятся в его адрес. Имейте в виду, на самом деле Грегори - это 242 фунта сырья. Но эта цифра не менялась 8 лет.
      К сожалению, леди - члены нашего общества - были также необъективны. "Это вина Глэдис", - вопили они, задыхаясь от гнева.
      Мы думали о Бет Шерер, которая довела своего Милотона со 164 до 313 фунтов менее чем за 3 года. Сэлли 0'Лири трижды принималась за то, чтобы довести вес своего мужа до 254 фунтов; Джоан Гранц, которая вынянчила своего Марвина до 437 фунтов и завоевала второй приз, несмотря на сердечный недуг мужа.
      Наши чувства понятны. Супруг Глэдис - футбольный тренер. Однажды на стадионе я стал свидетелем отвратительнейшей ситуации: Грегори занимался зарядкой.
      Я видел, как он в течение пяти минут неоднократно атаковал снаряд, а затем бесстрашно несся впереди своей команды по дорожке стадиона. Даже самые злые враги Глэдис не стали бы утверждать, что это ее вина. Этот блестящий от пота спортсмен будто излучал калории, которые могли бы отложиться как новая плоть.
      Малютка была прелестна и далеко не соответствовала описаниям этих мегер-сплетниц. Я сообщил ей о сцене на стадионе. Для малышки это было новостью. Она могла рассказать кое-что и похлеще. Он стриг вручную газоны; круглый год играл в гандбол; пробегал две мили от дома до школы в полной экипировке. Девочка была неутешна.
      Мы обсудили то, как он питается, у меня не было слов! Мясо с кровью! Она кормила его им, рыба, яйца, свежие овощи...
      - Сумасшествие! - заорал я. - Картофель! Шоколадный торт! Пиво! Сливочное масло!
      Но, увы, Грегори ненавидел все это. Он не притронется к этому.
      - Он тебя не любит, - промолвил я.
      - Но это не так, - простонала Глэдис дрожащим голосом, он любит, но по-своему.
      Я предложил ей стратегию, которая была эффективна в случае, если идет упорная борьба и оппозиция еще достаточно сильна.
      Как известно, запасы нашей сексуальной энергии превышают запасы наших партнеров. Супруга, искусно скрывая свои мотивы страстью, может довести своего мужа до полного сексуального истощения всего за несколько недель. А супруг, пресыщенный сексом, - объект для изысканного обращения. Вечерами он тихо посиживает. Наедается. Он накапливает свою энергию и прибавляет в весе. Наконец его мужское существо поражено тучностью, а на этом этапе умная супруга становится менее требовательной. Муж к этому времени наслаждается прелестью своей плоти и счастлив, если его оставляют в покое. Вот тут жена сводит свое требование к минимуму, в то время как муж не очень-то обременен заботой о пополнении калорий и готов к участию в соревновании.
      Однако для супруга Глэдис эта методика не подошла. Через месяц после начала этого испытания Глэдис стала походить на тень, в то время как Грегори блистал, тренировался с командой, стриг свой газон, его мускулы так и выпирали, самодовольная улыбка не сходила с его лица.
      На собрании нашего общества был разработан гениальный план.
      Мы решили сделать Глэдис и Грегори социально значимой парой в нашем обществе. Мы составили им календарь общественной жизни, который выглядел значительным: обеды, завтраки, буфеты, пикники... Грегори оказывался за столами, ломившимися от углеводов. Он был под постоянным наблюдением. Он еще не успевал убрать со рта следы сливок, как перед ним возникала тарелка с горой мороженого. Он не успевал выпить и половины кружки пива, как она вновь наполнялась заботливой женой.
      В то время, леди, Грегори даже и не помышлял о том, чтобы протестовать, он не был умалишенным или человеком, идеалы которого рухнули. Мы должны отставить в сторону его глупое отношение к физкультуре и воспринимать его таким, как он есть: симпатичный парень и идеальный муж; любезный, молчаливый и совершенно неинтеллигентный. Воинственный гнев дам нашего общества вскоре обернулся искренней озабоченностью. Глэдис просто сияла, когда сообщила о том, что супругу пришлось сделать пару дополнительных дырок на брючном ремне.
      Грегори, находившийся под неусыпной заботой, оказался в состоянии физиологической войны. Все журналы будто сговорились и публиковали объявления о калорийных продуктах. На вечеринках супруга в бткрытую флиртовала с самыми здоровенными мужчинами.
      К весне вес Грегори добрался до отметки 2.91. Он был в замешательстве, но все еще не мог отступиться от своих старых привязанностей.
      - Верну свой вес на тренировках весной, - говорил он, набивая рот шоколадным муссом.
      На отметке 310 все члены нашего общества дрогнули. Дамы вдруг осознали, что победа близка, они были в шоке.
      Между тем Глэдис, замкнувшись в себе, медленно продвигалась вперед, не забывая о своей блестящей стратегии. Пообщавшись с предсказательницей, уверившей ее, что еще одной возможностью одержать победу станут орехи, она купила для начала фунт орехов, который он поглотил за пять минут.
      Ну, дамы. Орехи стали последней ступенью. Напичканные калориями орехи. Холод напряженности в обществе перерастал в злобную зависть. Он не мог наесться этих орехов! Дамы сгорали от любопытства в надежде, что все ожидания рухнут; но натянутая кожа и заплывшие жиром глаза говорили о другом: супруг шел к победе. Мы наблюдали за тем, как он становился безобразно жирным. На отметке 325 Грегори начал запихивать в себя конфеты, войдя во вкус сладкого.
      До развязки было еще далеко. Петер - муж Женни Шульц достиг в то время отметки 423, но потрясающий Грегори завладел умами всех.
      Вскоре Глэдис вопреки всеобщим ожиданиям изолировала Грегори. На это были причины. Она утомилась и принесла свою стратегию в жертву юношеской горячности. Но ее самообладание просто злило дам нашего общества.
      Впервые за всю историю наши дамы объединились, чтобы предотвратить неминуемую победу Грегори. Несомненно, эмоции, руководившие этой акцией, отнюдь не похвальны, но, леди, я прошу оставаться на месте. Неужто вам захочется отказаться от борьбы даже ценой подготовки собственного мужа к соревнованию, исход которого очевиден?
      Сколько времени понадобится ей для подготовки Грегори? Вот что беспокоило ее. Для среднестатистического мужа, как мы знаем, нужно от трех до пяти лет. Конечно, Грегори - это особый случай. Четыре года означали бы ослабление борьбы. Срок в три года кажется наиболее подходящим, но и два года вполне возможный срок, да и Глэдис проявляла незаурядную волю и нетерпение. Мы были уверены; что Глэдис добьется своего за два года. Поэтому для других было проще придержать своих мужей до следующего года. Если Грегори будет претендовать на победу один, то эта победа будет бессмысленной.
      Наше решение было однозначным. Дамы согласились представить своих супругов в следующем году, пусть даже они не достигнут вершины. Чувствовалось, что если перспектива трех лет потерпит крах из-за какой-то оговорки, придирки, сотен причин, то изоляция мужа на четыре-пять лет невозможна для всех заинтересованных дам, да и к тому же за вершиной следует резкое падение веса. Женщинам, чьи мужья были изолированы на год, разрешено было разорвать контракт.
      Напряжение росло. Глэдис прикрывала свою уверенность в победе интересом к делам общества, в то время как другие дамы скрывали свой интерес и ненависть под масками дружелюбия при здоровом состязании.
      Глэдис начала передавать продукты: четверть бочонка пива, бушели с картошкой, мешки с мукой. Ну да! Она поставит рекорд за два года, но это будет пустая победа.
      И тогда она смогла превзойти себя. Все мы помнили Дариуса Элизабет Бент. Она несколькими годами раньше, в надежде установить рекорд, слишком перестаралась. Ее супруг скончался за шесть недель до конкурса: сенсация - вес покойного - 612 фунтов. С соревнования снят по причине смерти.
      В пылу соревнований мы забыли о Грегори. Что правда, то правда. Этот конкурс нас ничем не удивил. Все, кроме Глэдис, знали имена участников. Победителя пытались предсказать... но все же, конкурс есть конкурс, и в воздухе витал знакомый дух ярой конкуренции.
      День открытия конкурса выдался на удивление ясным и жарким, возбужденная публика устремилась на стадион. В этом году и думать не нужно было о том, кто потрясет публику и кого изолируют на предыдущий год.
      Но за пять минут до начала волнение охватило публику. Не видел ли кто Глэдис? Зрительская аудитория зашевелилась. Дружно завертелись головы, глаза отыскивали в толпе Глэдис, но тщетно. Зло охватило всех. Неужто она подготовила Грегори за год? Нет и нет, это невозможно!
      Оркестр заиграл, и мимо трибун двинулись двадцать шесть нарядно раскрашенных и задрапированных грузовиков. Сколько же дам согласились представить своих супругов? Двадцать пять или двадцать шесть? Никто не помнил.
      Грузовики обогнули поле. Внимание зрителей разрывалось между парадом и входом, через который, как ожидали, появится опоздавшая Глэдис.
      Пронзительно зазвучали фанфары, и грузовики остановились. Дамы покинули кабины и встали перед грузовиками. Напряжение момента нам всем знакомо: супруги выстроились в линейку, 24 женщины, одетые по последней моде; при этом зрители пытаются вспомнить тех, которые могли бы быть здесь, но отсутствуют. Этот напряженный момент, который ставит на карту планы, надежды, труд, может быть разрешен очень быстро... Но в долю секунды глаза всех устремляются на одну, лишь на одну. Это Глэдис.
      Она стояла перед своим грузовиком в сногсшибательном белом платье, свежа, как маргаритка; не показывая и доли волнения, скрывая тяжесть испытания; на ее лице ни единой морщинки; волосы тщательно убраны. Я не мог не почувствовать, как росла к ней ненависть.
      Многие даны мрачно уставились на Глэдис. Зазвучал оркестр, и дамы сняли покрывала с машин. Зрители замерли, увидев мужчин на грузовиках. Но сейчас внимание всех приковано было к грузовику полномером 17; Грегори Глэдис.
      С аплодисментами не спешили; дикого восторга тоже не последовало, публика застыла в трепетном молчании. Именно в этот момент каждая из присутствовавших на поле дам уже знала, что ее надежды навсегда рухнули. Даже в самых страшных снах они никогда бы не вспомнили о Грегори.
      Он стоял подобно монолиту, вросшему в кузов грузовика. На его лице не было и тени подобия взгляда, свойственого слоноподобным разжиревшим мужьям; складки его чела гневно нависали на глаза; его щеки не распухшие, не раздувающиеся, кусками расположились на здоровенных челюстях. Его шея, толстая, воедино слилась с гигантскими плечами, за которыми должно было следовать неминуемое брюхо. Он был великолепен. Колонна, глыба, гора, мощный и неподвижный. Он медленно и гордо повернулся. Он был крупнее, тяжелее, значительнее всех, кого мы когда-либо видели. Ненависть толпы перешла в отчаяние. Мы могли бы рассказать о Грегори нашим внукам, но созерцали его мы сами. Для нас это последний конкурс. Никто из нас не мог даже представить истинных мучений Глэдис; годы ее социального остракизма. Но как они смогли?
      Началось взвешивание, публика поднялась со своих мест. Мужей лебедками поднимали на платформу весов. Вот и результат: 345, 376, 268 (раздался смех), 417, 430 (последовали хлопки - не иначе как родственники), 386, 344. Ни тени интереса. Дрожащие от страха дамы, положившие годы ради этого момента, мечтавшие лишь о честной борьбе, готовы были зареветь. 403, 313. Ожидание, казалось, длится бесконечно. Следующим был Грегори, но им с Глэдис предстояло еще всех удивить. Как только служащие собрались подцепить его платформу канатами, Глэдис замахала. Она прикрепила к кузову крепкую веревочную лестницу, а Грегори осторожно, но все-таки без колебаний, спустился по ней. Он еще мог и двигаться!
      Откинувшись назад мощным торсом, он закачался, пытаясь удержать равновесие, накренился к ступеням, ведущим на платформу. Как только он попытался спуститься на шаткую опору, она отделилась. Пользуясь перекладиной как тростью, он перенес свое тело вверх, в то время как толпа замерла в ожидании треска подломившейся опоры. Доски затрещали, но не сломались, Грегори сам взгромоздился на платформу. Ну, леди, что можно было сказать об этой фигуре? Все закончилось. Статистика была не нужна. Стоило только взглянуть на Грегори. Тем не менее - 743 фунта! Степенно и гордо Грегори развернулся, улыбка озарила его лицо. Все замерли, затем поодиночке, группами, а там уж и вся толпа поднялась со своих мест. Даже зависть и ненависть были бессильны в присутствии участника, подобного памятнику Глэдис и нашему обществу, вдохновлявшему весь мир.
      А сейчас, милые дамы, мне хотелось бы закончить выступление на ноте, которую заслуживает представление. К сожалению, всего лишь один инцидент поубавил величие победы супруга Глэдис.
      Наш клуб, подобно другим, всегда придерживается негласного, но традиционного правила.
      Победителю конкурса предоставлено право показать себя, как ему бы хотелось. Супруг Глэдис, от злости, хотя этот аргумент еще является спорным, поскольку считается проявлением некоего простейшего инстинкта, настаивал на том, чтобы его показали обнаженным.
      Не имея подобного прецедента, мы, хоть и боялись оскорбить зрителей, пошли на это без особой охоты, породив тем самым значительное замешательство многих и внезапное физическое отвращение всех. Сейчас это предложение обсуждается в нашем обществе, возможно, в будущем победитель конкурса будет лишен данного права. Милые леди, прошу вас в дальнейшем избегать подобных неожиданностей, исключив их заранее. Благодарю за внимание.