Халь совсем ничего не понимал. Сам он видел всего лишь серебристую вспышку, но сердце подсказывало: там, в кустах ехал конный рыцарь в полном вооружении, с тяжелой палицей, мечом и кинжалами. Машинально одернув на себе кожаную куртку, юноша обернулся к Брид.
      - Там вообще никого нет, - хладнокровно произнесла она. - Только старайтесь держаться поближе друг к другу.
      - Мы заблудились! - внезапно выпалил принц Ренауд, жалобно озираясь вокруг. - Все эти часы мы ходим по кругу. Брид покачала головой.
      - Ничего подобного, солнце всегда оставалось слева, - спокойно заверила она.
      - А откуда тогда тут взялась вот эта метка? Я сам сделал зарубку на дереве, когда мы проходили здесь в прошлый раз?
      - Где? Какая еще метка? - недоверчиво переспросил Халь.
      Ренауд кивнул на сосну, у подножия которой росло несколько грибов.
      - Вот! Зарубка совсем свежая!
      - Но... - начал было Халь, однако принц не желал слушать никаких увещеваний.
      - Мы заблудились, - причитал он. - Говорю же вам, мы заблудились.
      - На этом дереве нет никаких зарубок. И мы не заблудились, произнесла Брид с ноткой огорчения в голосе.
      - Я прекрасно знаю, что видел, и... Халь не договорил.
      - Разве ты еще не понял? Ты видишь то, чего боишься. Принц Ренауд сходит с ума от страха заблудиться. Кеовульф считает, что на свете нет твари, опасней вивьерны, а Абеляр, разумеется, дрожит при виде кеолотианцев, особенно с луками, и...
      - Я вовсе не... - Халь подавился своими словами.
      Он чуть не объявил, что вовсе не боится одинокого рыцаря, но вовремя спохватился, как глупо это будет выглядеть. Все остальные боялись того, что чуть не погубило их - разве что страхи Ренауда, пожалуй, объяснялись каким-нибудь детским переживанием. Кто знает, может, какой-нибудь старший товарищ как-нибудь шутки ради бросил его в лесу, а шутка зашла слишком далеко? Но бояться одинокого рыцаря? Как унизительно! Щеки юноши запылали, хорошо еще смуглая кожа скрывала румянец стыда.
      - Но, Брид, я точно что-то видел, - промолвил он таким тоном, точно обсуждал какой-то отвлеченный вопрос, имеющий чисто академический интерес. - Откуда тебе знать, что там ничего нет? Или ты хочешь сказать, что ничего не боишься, а потому ничего и не увидела там, где мы все навоображали всяких ужасов?
      - Ну конечно, нет. Я видела... - как и Халь, она оборвала фразу на полуслове, не сказав, что именно видела. - Словом, не важно, но я знаю, что это невозможно.
      - Чародеи, - догадался Кеовульф. - Это все наваждение, работа тех самых чародеев-призраков, с которыми мы столкнулись в черном замке, где Тапвелл держал в плену Кимбелин. Должно быть, он послал их за нами снова захватить принцессу.
      Брид кивнула.
      - Выходит, бояться нечего, - облегченно вздохнул рослый калдейский рыцарь. - Если все это - лишь их фокусы, надо просто-напросто не обращать внимания на всякие странности, только и делов.
      - Мысль - сильное оружие. - Брид не склонна была столь легко сбрасывать чародеев со счетов. - Ладно, мы все устали. Мы уже много дней в пути, мы уже изодрали себе все руки и ноги этой разнесчастной ежевикой-переростком. Надо отдохнуть. Когда ты устал, тебя слишком легко сбить с толку.
      Отряд заспешил вперед и наконец выехал на широкую прогалину. Ветви деревьев по краю опушки тяжело поникли от дождя. По предложению Брид там разбили лагерь, хотя Кеовульфу потребовалось немало времени, чтобы уговорить Хардвина спешиться. В результате второй сын барона Писцеры заставил себя слезть на землю и, поджав губы и подпрыгивая от каждого шороха, заспешил к костру.
      Халь поднял голову. Кто-то окликнул его по имени. Юноша знал этот голос не хуже, чем свой. Спар! Но он-то откуда тут взялся? Вообще-то Халь полагал, будто Каспара держат в плену те самые овиссийцы, которым отдали Торра-Альту. При мысли о подобной подлости Халь аж зарычал. Король Рэвик обвинил барона Бранвульфа, старшего брата Халя, в похищении Кимбелин и потому заточил барона в темницу, конфисковал все его земли и отдал их барону Годафриду из Овиссии. Его величество, понятное дело, и не подозревал, что за предательским похищением стоял не кто иной, как сын барона Годафрида.
      Неужели Каспар каким-то чудом сбежал и напал на след отряда? Халь растерянно заморгал. Яркий блеск слепил глаза. Юноша занялся конем, стараясь не думать о посторонних вещах. В виде утешения он повторил себе теорию Брид насчет чародеев. Но тут Спар заговорил снова.
      - Халь! Ну посмотри же на меня!
      Рыцаря, что стоял перед молодым воином, с головы до ног скрывали сверкающие доспехи, так что узнать Каспара можно было лишь по голосу да по коню под ним. Даже под белой попоной Халь безошибочно узнал Огнебоя. Другой боевой конь стоял бы как вкопанный, чуть напружинив задние ноги, готовый к броску. А этот тонконогий жеребец плясал и гарцевал так, что сбил бы с толку и самого лучшего всадника. Но Каспар, от рождения проворный, гибкий и ловкий, легко ладил с горячим скакуном. Племянник Халя, всего на три года младше дяди, ростом заметно уступал сверстникам, зато в последнее время сильно окреп и отличался поразительной для такого маленького роста силой.
      Прищурившись, Халь смотрел на сверкающего рыцаря. Вот странно - вместо излюбленного Каспаром лука тот был вооружен копьем, мечом, булавой и метательными кинжалами. Конь, удерживаемый твердой рукой, плясал на месте, выжидая команды атаковать.
      - Ты знал, что когда-нибудь я приду, - заговорил рыцарь. - Я должен был рано или поздно прийти за ней, и никто, кроме нас, не узнает, что именно произошло.
      - Я не боюсь тебя, - выкрикнул Халь. Брид ласково коснулась его руки.
      - Тут никого нет.
      Однако Халь заметил, что она глядит прямо на рыцаря.
      - Я готов биться с тобой на любых условиях, - продолжал вызывать тот.
      Молодой воин сердито повернулся к Брид.
      - Ты видишь его! Ты все еще его хочешь!
      - Я никогда не хотела его.
      - Сперва Талоркан, потом Спар. Да кончится ли это когда-нибудь? безжалостно осведомился Халь.
      - Это же просто наваждение, - возмутилась девушка.
      - Да, наваждение, но ты тоже видишь его, а все остальные видят свои собственные страхи. - Мысли Халя неслись во весь опор. - А значит, ты тоже отчасти боишься Спара. Знаю, знаю, боишься, что совершила ошибку и выбрала меня, а не его, ведь он всегда был так предан тебе!
      - Послушай, Халь, он так юн и невинен. Это было поклонение, а не любовь.
      - Да, но он растет. И у вас всегда было так много общего.
      - Он мне все равно что младший брат, - запротестовала Брид, однако Халю показалось, будто голос ее звучит неискренне. - Совсем как тебе.
      Кеовульф кашлянул. Он старательно смотрел в землю, избегая поднимать взгляд на Каспара, который так и стоял, продолжая вызывать Халя на бой.
      - Нельзя сражаться. Это все лиходейское колдовство. Нам надо просто развеять их магию. Все это ненастоящее. Ты должен верить, что это всего-навсего фокус, который они сыграли с твоим мозгом.
      - Если ты такой умный, отчего тогда боишься поднять глаза? - спросил Халь.
      - Вивьерна. - Кеовульф подавился кашлем. - Я знаю, что она невзаправдашняя, но ее глаза наводят такой страх, такой ужас, что мне достаточно будет просто вообразить это, чтобы свалиться замертво.
      Брид потянула себя за косу, провела по ладони пушистой кисточкой волос.
      - Страх убивает. Пусть все эти твари и воображаемые, но страх они вызывают самый что ни на есть настоящий. Халь с горечью поглядел на нее.
      - Ты любишь меня, Брид. Я знаю, что любишь, и ничуть не сомневаюсь в тебе. Но еще я знаю, что ты всегда хотела, чтобы я был похож на него. Почему именно он? Почему? Я бы вынес все что угодно - но не это. Зачем ты заставляешь меня сражаться за тебя со Спаром? Я не хочу причинить ему вреда.
      Халь умолчал о том, что боялся не только покалечить племянника. До сих пор он неизменно превосходил Спара. Но что, если юнец вырос и стал превосходить его? Вот это был бы позор - проиграть Спару, тому самому Спару, который, как верно сказала Брид, всегда был ему, Халю, за младшего брата. Оденьте Спара в доспехи - из него получится превосходный боец. Да, Спар ростом не вышел, зато он очень ловок и искусен.
      - Халь! - резко прикрикнул на него Кеовульф, по-прежнему глядя в землю. - Прекрати! Не знаю, что там ты замышляешь, но все равно немедленно прекрати!
      - Да? А давай сам прекрати. Взгляни в лицо своему страху.
      Халь указал на Спара, который глазам Кеовульфа представал в образе вивьерны.
      Калдейский рыцарь пожал плечами.
      - Не могу. Говорю же, если я хоть чуть-чуть верю в то, что она настоящая, то под ее взглядом упаду замертво.
      - Да, я вот, например, только что убедился, что мои страхи вполне реальные, - осклабился Халь в лицо Брид. - Она жалеет, что любит меня. Любит меня, а сама презирает. Считает, я не настоящий мужчина.
      - Перестань! - Лицо Абеляра осунулось и побледнело. Он не сводил глаз с того же самого места в лесу. Рукой он прикрывал грудь - там, где ее пронзила сотни лет назад стрела, оборвавшая его жизнь. - Если чародеям удастся вот так парализовать нас нашими же собственными страхами, мы точно пропали.
      Лучник казался очень усталым и - внезапно - очень старым. Руки у него тряслись.
      - Что с тобой? - тихо спросила Брид.
      - Мне четыреста тридцать два года, и сейчас я это чувствую.
      Подавив свой собственный страх, Халь задумчиво обвел взглядом спутников.
      Пип расхаживал взад и вперед, дергая за тетиву лука, точно никак не мог решиться на что-то. Хардвин, трясясь всем телом, скорчился на земле, его рвало. Но Кимбелин?.. Юноша никак не мог отгадать, чего же боится принцесса. Вид у нее тоже был бледный и напряженный, она непрестанно накручивала на палец прядь волос. Внезапно до Халя дошло, что выглядит она так, точно в чем-то виновата и боится, что вина откроется. Как ребенок, разбивший дорогую вещь и дрожащий в ожидании родительского гнева. Нет, пожалуй, не гнева. Тогда вид у нее был бы более вызывающий, словно она собралась с духом, готовясь к трепке. Нет-нет, она боялась, что в ней разочаруются.
      А Ренауд? Халь огляделся, выискивая глазами принца. Ренауд исчез!
      - Глупец! - вполголоса выругался молодой воин. - Мы все, кретины, так распереживались из-за этих наваждений, что позволили ему улизнуть. Но его терять нельзя, никак нельзя! Без Ренауда нам никогда не убедить короля в том, что Бранвульф невиновен.
      - Куда он мог деться? - спросил Абеляр. - Далеко уйти он бы не успел. Тем более один. Принц на такое ни в жизнь не отважился бы.
      - Он потерялся, - просто объяснил Пип. - До того боялся заблудиться, что так оно и получилось.
      - Значит, надо идти на поиски, - встрепенулся Кеовульф. - Немедленно!
      - Вам его не отыскать, - произнесла Брид медленно, точно все еще обдумывая ситуацию и постепенно приходя к какому-то решению. - Сперва мы должны разобраться с самими чародеями. Даже если Ренауд в двух шагах от нас, мы его все равно не увидим, поскольку верим, что он потерялся.
      - Вот нелепо-то! - возмутился Абеляр, присаживаясь и растирая колени. Похоже, его снова начал донимать ревматизм.
      - Я знаю, где он, - негромко произнес Халь. - Это ведь очевидно, правда? - Он поглядел вперед, на призрак своего племянника, все так же сидящего на коне с мечом в руке, готового к битве. - Он там. Позади всех наших страхов. Чтобы найти Ренауда, нам придется сперва сразиться с ними.
      Молодой воин оглядел своих спутников. Их страхи были понятны ему всех, кроме Кимбелин. Чего боится она, он и представления не имел. Необходимо найти Ренауда. Интересно, а она, случайно, его не видит?
      Подойдя к принцессе, юноша взял ее за руку. Она вскинула на него испуганные глаза.
      - Ты ведь не расскажешь, правда? Только не ему, не отцу. Не рассказывай ему, ни за что не рассказывай. Что он сделает? Что он сделает?
      - Кимбелин, нет. Ваши страхи беспочвенны. Это все чародейские штучки. Они околдовали ваш разум.
      - Все пошло не так, - напустилась она на него. - Они схватили Тудвала. Это все ты виноват. Что будет, когда отец это узнает? Что мне делать? - Она в отчаянии заламывала руки. - Я знаю, ты собираешься все ему рассказать! Это все твоя вина! Ты навлек на нас все эти несчастья! Ты все погубил!
      Задвинув рыдающую принцессу себе за спину, Халь повернулся к сверкающему рыцарю. Тот все так же вызывал его на бой. Молодой воин стиснул зубы. Чего он так боится? Это же всего-навсего Спар!
      Абеляр продолжал растирать колени. На лице у него застыла напряженная гримаса.
      - Не могу. Не могу. Я знаю, что там никого нет, - но я-то вижу этих кеолотианских лучников. И как мне заставить их убраться с дороги? У меня ничего не выйдет.
      - Тогда пойду я, - решительно заявила Брид. - Пустяки. Это же всего-навсего Спар.
      Она шагнула вперед, но Абеляр ухватил ее и утянул назад.
      - Госпожа моя, они убьют вас. Не ходите туда!
      - Они не настоящие.
      - Зато выглядят совсем настоящими, - настаивал Абеляр. - Я бы рискнул чем угодно, только не вами, моя госпожа. Я не пущу вас. Пусть идет кто угодно, только не вы, Брид, только не Дева.
      С этим Халь согласился.
      - Пойду я, - твердо произнес он, в мгновение ока вскочив в седло.
      Стиснув икрами бока кобылки, Халь медленно поехал к рыцарю. Уж Спара-то он как-нибудь сумеет урезонить. Наверняка сумеет.
      - Спар, - миролюбиво начал он, подъезжая, - поверь, у меня нет никакого желания драться с тобой.
      - Ну, еще бы! - кивнул Каспар. - У тебя нет никакого желания проиграть.
      - Я имел в виду совсем другое, - запротестовал Халь.
      - Ты боишься, что твой маленький племянник побьет тебя, такого большого и сильного.
      - Ничего подобного!
      - Что ж, приготовься. Она сейчас у тебя. Я приехал забрать ее - и заберу.
      - Спар, я люблю тебя как брата.
      - Тогда прочь с дороги! - Голос Каспара гулко разносился из-под забрала. - Ты сам знаешь, я могу дать ей счастье, а ты...
      - Мы с Брид уже доказали свою любовь! Моя душа смогла дотянуться до нее там, в Иномирье, когда ее хотели навеки оставить там, - заявил Халь, хотя на сердце у него стало совсем тяжело.
      Да, он-то любил Брид, но трепетал, не зная, любит ли она его. С самого начала Каспар не сводил с девушки преданных глаз, а Халь всегда подозревал, что Брид отвечает ему взаимностью. Мальчишка и впрямь на диво хорош собой. Верно, это из-за него Халю так и не удалось заманить Брид в постель, а вся болтовня насчет религиозного служения, долга Девы - просто пустые отговорки. Брид ждала Каспара, сберегала себя для него.
      - Если ты и впрямь любишь ее, то тем более уступишь мне. Ты же знаешь - я могу предложить ей гораздо больше. Она всегда получала больше удовольствия от моего общества, чем от твоего, разве нет? - вопросил Каспар.
      С этим Халь не мог спорить. Пусть его племянник не пробуждал в Брид нежных чувств, зато с ним Брид всегда чувствовала себя непринужденнее, легче. Быть может, это и есть самое главное? Любовь - всего-навсего случайное, мимолетное чувство, не имеющее никакого отношения к настоящему счастью? Преданность и нежность Спара сулят Брид больше счастья, чем его, Халя, любовь.
      - Не на жизнь, а на смерть! - провозгласил Каспар. В голосе его звучала ярость. Повернув коня, он приготовился к атаке. Халь, в свою очередь, развернул Тайну. Лицо Брид исказилось от волнения.
      - Не волнуйся, со мной все будет хорошо, - пообещал Халь.
      Она сверкнула на него глазами.
      - Разумеется! Как же иначе! Ты одолеешь Спара в любом поединке. Тайна не сбросит тебя, а рунный меч, что подарила тебе Морригвэн, никогда не подведет. Нет, я больше беспокоюсь за Спара.
      - Ха! - фыркнул Халь, разозленный этими словами.
      Доехав до конца прогалины, он повернул лошадь к атаке. Рослая и широкогрудая Тайна предназначалась для рыцаря в полном боевом вооружении, а на Хале сейчас были лишь легкие кожаные штаны, металлическая туника с поперечными полосами на груди да кольчужные перчатки, чтобы защитить руки. И хотя Тайна отлично повиновалась командам, однако была малость медлительна и неповоротлива. Тем временем Каспар опустил копье и с пугающей, ошеломляющей скоростью помчался на своего противника.
      Халь положил руку на рукоять меча - и впервые не ощутил исходящей от него силы. Он не мог поднять рунный меч против друга - Великая Мать не допустила бы этого. Хотя Халь прекрасно знал, что Спар - всего лишь иллюзия, но никак не мог до конца убедить себя в этом.
      Тайна неуверенно переминалась с ноги на ногу, нервничая, что хозяин не дает ей никаких команд. Молодой воин сжал зубы. Ничего не поделаешь, придется. Пришпорив лошадку, он испустил боевой клич родных краев: "Торра-Альта! Торра-Альта!".
      Тяжелое копье угодило ему под ребра. Хотя юноша почти успел увернуться, его пронзила резкая боль. Самая настоящая боль. Сложившись пополам, судорожно зажимая рукой бок, Халь развернул Тайну, торопясь нанести удар, пока Каспар не успел во второй раз поднять копье.
      Однако юный рыцарь уже отбросил копье и с размаху опустил на плечо противнику боевую палицу. Халь едва подавил вопль боли. Благоразумно покинув поле боя, он поскакал назад, к друзьям.
      - Мне нужны твой шлем, нагрудник и щит, - заявил он Кеовульфу, спешиваясь.
      Калдеец без колебания снял доспехи. Тем временем Брид обработала раны Халя. И то, что она заранее знала, куда именно он ранен, убедило юношу в том, что призрак Каспара в каком-то смысле отнюдь не бесплотный дух, а вполне реальный противник.
      Брид перевязывала Халю плечо. Он сжал кулаки, чтобы не застонать. Как ни болезненны раны, драться они ему не помешают. Во всяком случае, сегодня. Завтра, надо полагать, он и меча поднять не сможет - но сегодня биться вполне в состоянии.
      Наконец снова изготовившись к бою, он взгромоздился на лошадь. Почему-то теперь, через прорезь в забрале, противник казался куда меньше: и конь, и всадник целиком виднелись сквозь узкую щель. Халь пришпорил Тайну. Под большим весом она чувствовала себя заметно увереннее.
      Каспар тоже ринулся в атаку. На сей раз его копье скользнуло по нагруднику Халя, не причинив никакого вреда. Дав противнику проскакать мимо, Халь развернул лошадь и что есть силы рубанул мечом сзади по шее Спара. От силы удара тот перелетел через голову коня и неуклюже грянулся о землю. Но все еще шевелился.
      Халь услышал, как за спиной сдавленно ахнула Брид. Она боялась не за него - за Спара. Остановив Тайну, молодой воин спешился. Плохо подогнанный стальной нагрудник сковывал движения.
      - Племянник, я пришел биться с тобой на равных. Как мужчина с мужчиной. Здесь, пред лицом Брид.
      Упавший рыцарь перекатился, вскочил на ноги и без предупреждения ринулся на врага, выкрикивая боевой клич Торра-Альты - песнь, под которую привык ходить в бой и сам Халь. Услышав, как собственный его клич обращен против него, молодой воин невольно остановился и шагнул назад. Спар стремительно наступал на него, с презрительной похвальбой сорвав с себя шлем.
      - Ты бы рад отнять у меня все, Халь: и то, что принадлежит мне по праву рождения, и мою женщину. Возможно, прежде я и уступил бы тебе, но только не сейчас!
      Тяжелый удар меча по шлему заставил Халя упасть на колени.
      "Поднимись и сражайся, - звенел голос у него в ушах. - Уничтожь его. Это всего-навсего призрак".
      С трудом встав на ноги, Халь занес меч и с размаху опустил его на Каспара, прорубив стальной доспех. Но даже сильная рана не остановила Спара, он все так же рвался в бой. Отбросив меч и шире расставив ноги, Халь схватился с налетевшим противником врукопашную. Он был сильнее и не сомневался, что легко сумеет уложить племянника на лопатки. Однако Каспар не поддавался и отчаянно молотил его кулаками. Не выдержав, Халь ударил юношу, потом еще - все сильнее и сильнее. В реальной жизни племянник с первого удара лишился бы чувств - сейчас же продолжал драться.
      - Остановись! - закричал Халь. - Прекрати же ты, наконец!
      По щекам его катились слезы. Он как заведенный снова и снова опускал одетые в железо кулаки на подставленное лицо друга, превращая его в бесформенное, кровавое месиво. Но Каспар не сдавался и не отступал.
      - Прекрати! Прекрати! - рыдала Брид. - Халь, перестань! Что, если это как-то сказывается на настоящем Спаре? Вдруг этот призрак каким-то образом вытягивает из него жизнь через Некронд?
      Весь во власти раскаяния и смятения, Халь отступил от Каспара и с ужасом увидел, как переломанное тело рванулось вперед, изувеченные пальцы потянулись к рукояти рунного меча. Халь рванулся вперед, но Каспар опередил его. Теперь даже шлем и нагрудник Кеовульфа едва ли могли послужить Халю надежной защитой. Молодой воин попятился.
      - И что теперь, Брид? - холодно спросил он. - Спар тебе дороже меня?
      - Ты же готов был убить его, - обвиняюще заявила она.
      - Мне почему-то казалось, что именно это я и должен сделать, отозвался он, осторожно отступая и благодаря судьбу, что Каспар не преследует его. - Ты сказала - уничтожить призрак. Но чем больше я сражался, тем реальнее он становился.
      - Ты чуть не убил его! - не унималась Брид.
      - Глядите! - вдруг завопил Кеовульф.
      Похоже, шум боя, лязг стали опьянили его. Схватив копье, он обрушил его прямо на Каспара. Призрак испустил надрывный, пронзительный вопль, похожий на клекот орла, ужасающий и полный неизъяснимой тоски. Раздался грохот падающего тяжелого тела. Земля под ногами Халя содрогнулась.
      Каспар исчез. На его месте корчилось по земле огромное чешуйчатое чудовище.
      - Оно настоящее! - в ужасе воскликнула Брид.
      Хардвин истерически вопил, но Пип перестал расхаживать взад и вперед и вместе с Халем, Кеовульфом и Абеляром приблизился к издыхающему монстру.
      - Главное - это попасть в нужное место, - пояснил Кеовульф, разглядывая корчащуюся тварь.
      - А я и не знал, что вивьерны покрыты чешуей, как драконы, ошеломленно пробормотал Халь, пытаясь отдышаться.
      Нагнувшись, он поднял с травы свой отброшенный меч.
      - Драконы и вивьерны бывают самых разных видов. Это все равно что породы у кошек и собак.
      Рыцарь осторожно потыкал чудовище копьем, а потом шагнул к нему с кинжалом в руке.
      - Оно еще живое, - выдохнул Пип над ухом у Халя.
      - Как это, живое? - изумился Халь. - Кеовульф только что перерезал ему горло.
      - Гляди!
      Пип показал на брюхо поверженного зверя.
      Все, кроме Халя, в ужасе отскочили назад. Молодой воин остался стоять на вивьерной, угрожающе сжимая меч. Несколько мгновений все завороженно глядели на подрагивающее серебристое брюхо твари. Дрожь все усиливалась, перешла в судорожную пульсацию, точно там, изнутри, что-то колотилось о стенки тела. И вот кожа начала медленно расходиться, трескаться. Сперва из трещины хлынула струя водянистой красной жидкости, затем живот чудища разверзся, оттуда вывалился склизкий иссиня-серый комок внутренностей. Потом показалась рука - человечья рука с кольцами на пальцах. В одном из них мерцали два огромных рубина с ослепительно желтой сердцевиной.
      Желудочный сок вивьерны успел уже разъесть серую кожу мертвеца... Вслед за рукой из трещины появилось плечо, одетое в тяжелую и крепкую кожаную куртку. Халь ахнул. Он с первого взгляда узнал эмблему королевского дома Кеолотии. Забыв осторожность, юноша ринулся к чудищу, чтобы вытащить тело.
      - Тудвал! Тудвал! - истошно закричала Кимбелин, падая на колени, и лишилась чувств.
      Никто не успел подхватить принцессу. Всем было не до того. Затаив дыхание, члены маленького отряда глядели, как Халь вытаскивает из утробы чудовища мертвое тело - зловонное, покрытое мерзкой слизью. Последний рывок - и оно выскользнуло наружу и упало на траву лицом вниз. Запыхавшись от усилия, Халь на секунду отвернулся перевести дух, а потом перекатил тело на спину. Но это оказался не Тудвал.
      В первый миг Халь думал, что чародеям удалось вновь взять в плен юного принца, бежавшего с их черного острова на корабле. Но нет. Пока молодой воин вытирал о траву испачканные перчатки, остальные собрались в кружок, глядя на искаженное синевато-серое лицо. Рука трупа неестественно загибалась назад в локте - верно, сломалась, когда вивьерна заглотила несчастного целиком. Из груди трупа торчал кинжал с разукрашенной рукоятью.
      - Кто это? - спросил Пип.
      - Принц Турквин, наследник Кеолотии и всех ее богатств, - хладнокровно ответил Кеовульф.
      Халь все еще не мог оправиться от потрясения. Не находя слов, он склонился над телом и взялся за кинжал, на который были устремлены все взоры. Вместе с клинком из груди принца вывалился большой сгусток темной запекшейся крови. Судя по всему, наследник погиб уже некоторое время назад.
      - Бедный Турквин, - выдохнула Брид. - Однако в глазах короля Дагонета это нам не поможет. Как будто кто-то нарочно пытается извести всю королевскую семью Кеолотии. Тудвал похищен, Кимбелин тоже - хотя ее мы, хвала небесам, спасли. А теперь и бедный Турквин убит. Остается только простачок Туллис.
      - И что теперь делать? - осведомился практичный Абеляр, подходя поближе, чтобы рассмотреть кинжал.
      Короткое лезвие было сделано из светлой стали, рукоять украшала инкрустация из мелких солнечных рубинов и металлический крест.
      - Что ты имеешь в виду? - уточнил Халь, все еще не в силах преодолеть комок в горле.
      - Ну, после того, как найдем Ренауда.
      - Как это что? Разумеется, как можно скорее отправился домой. При условии... если не...
      Халь неуверенно огляделся по сторонам.
      - Если не чародеи? - закончил за него Кеовульф. Юноша кивнул.
      - Но что нам все-таки делать с Турквином? - настаивал Абеляр.
      - Похороним, а его кольца отвезем домой в доказательство того, что говорим правду, - решительно произнесла Брид. - Знаю, со стороны это будет выглядеть малоприглядно. Мы - кого Дагонет винит во всех своих несчастьях возвращаемся с известием о гибели его сына и наследника. Боюсь, он будет нами не слишком доволен. Но по крайней мере хотя бы Кимбелин сможет подтвердить наш рассказ.
      Принцесса сидела на земле и глухо стенала, свесив голову на грудь и выдирая из себя волосы от горя. Брид, такая маленькая рядом с высокой статной Кимбелин, обняла ее и крепко прижала к себе. Халь думал - надменная принцесса оттолкнет девушку, но Кимбелин прижалась к жрице, точно малое дитя. Брид положила ее голову себе на грудь и тихонько покачивала взад и вперед.
      Сквозь слезы принцесса выкрикивала какие-то неразборчивые фразы по-кеолотиански. Через несколько минут она словно закоченела, напряглась всем телом. Первый порыв горя сменился яростью. Вырвавшись из объятий Брид, она на четвереньках подползла к обезображенному трупу и с пронзительным воплем бросилась на покрытую слизью грудь, а потом села, баюкая голову брата у себя на груди. Внезапно выражение ее изменилось - так резко, что Халь даже удивился.
      Она ахнула и обратила непонимающий взор на остальных.
      - Турквин! - Голос ее звучал едва слышно. - Турквин. Но вы же сказали, это Тудвал.
      Халь отчетливо помнил, что ничего подобного они не говорили. По щекам Кимбелин покатились тихие слезы. Она явно скорбела по брату - но это было уже отнюдь не то душераздирающее, яростное горе, что прежде. Стоя на коленях возле тела, она попыталась распрямить его руку - но кость, судя по всему, вышла из сустава и спружинила в прежнее положение. Принцесса в ужасе отпрянула.
      Халь оттащил ее в сторону, стараясь скрыть гримасу отвращения, вызванную прикосновением заляпанного слизью платья.
      - Простите. Нельзя было допускать, чтобы вы это увидели.
      - Как это произошло, - запинаясь, пролепетала Кимбелин через несколько секунд, потрясенно переводя взгляд с вивьерны на искалеченное тело брата.
      Халь пожал плечами.
      - Кто может сказать? Разве только владелец этого кинжала.
      Лицо Кимбелин побледнело, губы задрожали.
      - Убийство! - Короткое слово само собой сорвалось с ее уст и Халь видел, как испугала девушку эта мысль.
      Молодой воин внимательно осмотрел кинжал. На рукояти виднелось изображение: баран сплелся рогами с козлом. Вытерев лезвие, Халь бережно спрятал кинжал поглубже в свой мешок. Наверняка король Дагонет захочет увидеть его.
      - Давайте похороним его. А потом начнем искать Ренауда, - негромко сказала Брид.
      Кимбелин молча глядела, как ее брата опустили в неглубокую могилу. А потом отвернулась и зашагала прочь. Слезы ее высохли, но на лице читалось глубокое горе. Руки дрожали и принцесса отчаянно стискивала их.
      Остальные тем временем совещались, что предпринять.
      - Они явно играют с нами, - заключила Брид. - Сперва пугают каждого худшими его страхами, а потом, когда мы постепенно учимся преодолевать эти страхи, подсовывают нам реальную опасность, чтобы подорвать нашу уверенность в способности отличить реальное от воображаемого.
      Пип вновь уставился на лес широкими от страха глазами. Рука его потянулась к мечу.
      - Там ничего нет.
      Халь успокаивающе взял его за руку. Однако стоило ему коснуться Пипа, как он тоже увидел трех ваалаканцев. Они размахивали топорами и выкрикивали гнусные оскорбления. Юноша отпустил руку Пипа - и они исчезли. Вновь коснулся - они появились вновь.
      - Я тоже их вижу. Но не бойся.
      - Я их и не боюсь, - заявил Пип с излишней поспешностью. На щеке у него подергивался мускул.
      - Сейчас я им покажу, Пип! - великодушно заявил Халь и, угрожающе подняв над головой меч, закричал: - А ну, убирайтесь!
      Ваалаканцы тут же пропали, хотя Халь изрядно удивился - надо же, как легко оказалось их прогнать.
      Брид засмеялась.
      - Ну что, Пип, они ушли?
      - О да! В ту же секунду, как Халь поднял меч. Жрица дружески улыбнулась Халю.
      - Призраки исчезли потому, что Пип перестал их бояться. И произошло это в тот миг, как ты пригрозил им - а все потому, что он свято убежден в твоей способности разделаться с ними.
      - Давайте возьмемся за руки, - предложил молодой воин, - чтобы каждый из нас мог видеть страхи другого. Так мы можем рассчитывать на то, что остальные помогут им преодолеть эти страхи.
      - Или, наоборот, усилят их, - предупредила Брид. - Мало кто не дрогнет при виде ваалаканских воинов.