Шли годы. Постепенно все забыли о былых неприятностях. У Энгтура и Кейны родился сын Турвин — здоровый и жизнерадостный мальчик, вылитый отец, Сам Энгтур, как и ожидалось, стал Протектором Скалистого Хребта. И в тех редких случаях, когда все рыцари клана собирались, как в былые времена, вместе на войну с каким-нибудь особенно грозным врагом, именно ему доверял Магистр вести в бой свое могучее войско. И никто ни разу не видел Энгтура из Гнезда Пестрокрыла побежденным, испуганным или даже просто растерянным.

Ничто также не мешало продвижению его брата Энгэрма к вершинам власти. Ему уже дважды предлагали занять вакантные должности сначала Хранителя Закона, а затем Казначея клана. Это были очень почетные и ответственные посты, но, к сожалению, пожизненные. Молодого рыцаря они никак не устраивали, он хотел большего. Энгэрм успешно уклонился от назначений, ссылаясь на молодость и отсутствие опыта, но при этом ухитрился протащить на важные должности своих людей. Хранителем Закона стал рыцарь Дерхед из Поющего Замка, друг и наставник Энгтура. А казначеем и вовсе близкий родственник, зять брата Тинкер. Сам же Энгэрм занял скромное, но дающее богатые возможности место секретаря Магистра. И мог влиять на его решения в большей степени, чем весь Рыцарский Круг.

Единственными, кто не забыл о давнем происшествии у Озерного Замка, оставались степняки. Убитым в том бою предводителем кочевников был известный на всю степь богатырь Буштех, гордость Клана Жестокости. А, по степным понятиям, месть не может быть запоздалой. При ее осуществлении допустим любой обман, нарушение любых соглашений. И каждый кочевник посчитает великой честью для себя помочь отомстить чужаку за смерть соплеменника.

В связи с назначением на должность секретаря Энгэрм должен был поменять свой именной перстень на другой — с указанием его нового звания. И когда к нему обратился посланник Клана Жестокости с просьбой подарить ему старый перстень, хитроумный молодой рыцарь, сам поднаторевший в разнообразных интригах, не заподозрил подвоха. Посланник был известным коллекционером драгоценных и просто блестящих безделушек. Если бы Энгэрм знал, для чего понадобился степняку его подарок!

Через две декады Энгтур получил письмо, запечатанное перстнем брата, в котором он просил о встрече той же ночью в охотничьем домике возле Темного Ущелья, на самой границе их владений. Срочность и секретность встречи объяснялась тем, что речь пойдет о жизни и, более того, чести семьи. Кто-либо другой на месте Энгтура задумался бы, почему брат воспользовался старым перстнем. И зачем он вообще доверил секрет пергаменту, если мог связаться с ним на расстоянии магическим путем? Для опытного колдуна, а тем более близкого родственника это не составляло большого труда. Но молодой Протектор Скалистого Хребта при всех своих несомненных достоинствах был все-таки несколько наивен и простоват. Весь его предыдущий опыт жизни в неспокойном приграничном районе приучил Энгтура прежде действовать, а потом рассуждать. И он сразу же отправился в Темное Ущелье.

Разумеется, это была ловушка. Степняки терпеливо и тщательно готовили западню, и она сработала. Сначала посланник раздобыл перстень брата ненавистного рыцаря. Затем один из клерков канцелярии Магистра за небольшую плату подделал почерк секретаря. Потом ему, правда, все равно перерезали горло. Предавший один раз, когда-нибудь предаст снова. И наконец, надежный человек доставил подложное письмо в Гнездо Пестрокрыла.

Все получилось так, как задумано. И отомщенный Буштех сможет теперь по праву веселиться за столом Предков. Три десятка отборных бойцов с одним из лучших колдунов клана в придачу довольно быстро и почти без потерь пленили рыцаря. Лишь один из раненых, несмотря на старания колдуна, так и не смог сесть в седло. Остальные без промедления ускакали напрямик через горный перевал в сторону степи, увозя с собой закованного в цепи рыцаря, чтобы дома предать его показательной мучительной казни.

Колдун опасался, что пленник попытается сбежать, используя свои магические способности, и не спускал с него глаз. Но Энггур все же ухитрился на одном из привалов послать в астрал призыв о помощи. Энгэрм уловил слабый, едва различимый сигнал, но помочь брату ничем не мог. Он находился в столице клана Кайре, слишком далеко от места событий. Да и спасение пленников никогда не являлось его сильной стороной. Кроме того, вечером должен был состояться прием в честь вождя Клана Злобы, на котором секретарь Магистра обязан был присутствовать. И беспокоить правителя накануне важных переговоров Энгэрм не хотел. Завтра он обязательно расскажет обо всем Магистру, и тот, должно быть, распорядится послать на выручку отряд рыцарей. Но даже если бы они выступили прямо сейчас, все равно не успели бы догнать степняков. Так что лучше будет и вовсе промолчать. Одним словом, оправданий имелось достаточно, и никто не посмеет обвинить Энгэрма в бездеятельности. А собственная репутация уже давно волновала его намного больше, чем судьба брата.

Помощь пришла к Энгтуру с другой стороны. Хранитель Закона Дерхед по служебным делам находился поблизости от степной границы. Являясь близким другом пленника, он был, как выразились бы маги, настроен на ауру Энгтура и поэтому смог услышать призыв. Несмотря на то что Хранитель Закона имел в подчинении только двух юношей, кандидатов в рыцари, он без раздумий поспешил на выручку другу.

Как опытный воин, Дерхед, настигнув беглецов по ту сторону гор, не ринулся сломя голову в битву, а притаился, дождался темноты и разведал силы противника. А вот почему колдун степняков не почуял его приближения, так и осталось загадкой. Вероятно, он был слишком утомлен долгим непрерывным наблюдением за пленником, а теперь, в нескольких часах пути от родных степей, преждевременно расслабился. Именно ему и достался первый удар. Дерхед понимал, что не сможет сражаться одновременно и мечом, и магией.

Короткий, но полный боли и ужаса крик колдуна, а также запах горелого человеческого мяса разбудили степняков. Вид обугленного трупа привел их в замешательство, и пока они приходили в себя, Дерхед с помощниками успел добраться до пленника. Юноши приготовились отражать нападение, а Хранитель Закона попытался освободить друга от оков.

С левой рукой проблем не возникло, чего никак не скажешь о правой. Осторожный колдун укрепил цепь с железным обручем на запястье надежным охранным заклятием, и снять оковы можно было только с мертвого тела. Этими же чарами другой конец цепи намертво крепился к огромному камню. А значит, побег в цепях был также невозможен. И для разрушения заклятия потребовалось бы слишком много времени. Их юные помощники столько не продержатся.

Энгтур прекрасно понимал это. Но так же хорошо он знал, что Дерхед без него никуда не уйдет. А раз так, ему необходимо срочно найти выход. И рыцарь нашел его. Он вытянул вперед скованную руку и крикнул другу:

— Руби!

— Что рубить? — опешил Хранитель Закона.

— Руку руби, — повторил Энгтур голосом, не терпящим возражений. — И побыстрее, если не хочешь погубить нас обоих, а заодно и этих мальчишек.

Он показал глазами на будущих рыцарей, из последних сил отбивавшихся от врага уже возле самого камня.

Дерхед медлил не больше одного мгновения. Бывалый воин привык быстро принимать решения. В спокойной обстановке он, возможно, нашел бы лучший выход. Но сейчас времени действительно не было. Он тяжело вздохнул и изо всех сил рубанул мечом по руке, заботясь лишь о том, чтобы не пришлось повторять удар.

Стон, сорвавшийся с губ Энгтура, был не громче, чем звук упавших на землю кандалов.

На ходу творя останавливающее кровь заклинание и поддерживая теряющего сознание друга, Хранитель Закона все-таки прорвался к лошадям. И даже не потерял ни одного из своих юных спутников. Энгтура пришлось привязать к седлу, зато потом они смогли всю ночь скакать без остановки и в конце концов под утро ушли от погони. Когда они добрались до ближайшей пограничной деревушки, юношей самих впору было привязывать к скакунам. Обессилившие от долгой бешеной скачки, они не выпадали из седла лишь потому, что ехали, вплотную прижавшись друг к другу.

Дерхед чувствовал себя немногим лучше, но, несмотря на смертельную усталость, готов был петь от счастья. Его друг, хоть и потерял много крови, все-таки дышал. Пусть Энгтур находился в глубоком забытьи, но он был жив. И, зная его поразительную живучесть, можно надеяться, что рыцарь не умрет. А рука? Что ж, он и одной рукой справится с любым противником.

Впоследствии об этом случае сложили немало баллад. И Энгэрм был даже рад, что ни в одной из них не упоминалось его имя. Сам он за собой никакой вины не чувствовал. Но ведь не станешь же объяснять это каждому менестрелю! Тем не менее он и в этот раз вышел сухим из воды и через пять лет все же осуществил свою мечту — стал Магистром Клана Гордости.

Правда, должность эта оказалась куда менее приятной и беззаботной, чем представлялось когда-то его юношескому воображению. А однорукий рыцарь, хоть и оправился от раны конечно же, больше не участвовал в походах. И Магистру так и не довелось отдавать приказы старшему брату, разве что племяннику, да и то недолго. Но это уже не имело никакого значения. За последний год на него навалилось столько дел что у Магистра Эрма не оставалось времени ни на удовлетворение давних амбиций, ни на слушание баллад, ни тем более на угрызения совести.

В разбойничьей шайке Контулмара рыцарь освоился на удивление быстро. Ее главарь с первой встречи признал в Турвине бойца, как минимум не уступающего в боевом искусстве ему самому. А остальные убедились в этом уже через день.

Неизвестно, по чьему следу шли стражники, напавшие на разбойников незадолго до заката. Возможно, они преследовали Турвина. Но скорее всего разыскивали саму шайку, два дня назад совершившую неудачный налет на придорожный трактир. Там как раз отдыхал целый десяток стражников, не успевших к тому же как следует накачаться пивом. Завязалась драка с более сильным противником, и Контулмар с друзьями вынужден был бежать из трактира, даже не пообедав. Вероятно, по их следам и двигался отряд, состоящий теперь уже из пяти десятков не очень хорошо обученных, но все же умеющих держать оружие мужчин.

Разбойники остановились на ночлег в небольшой роще, расположенной чуть в стороне от дороги. И если бы кто-то из окрестных жителей не выдал их расположение стражникам, те ничего не заметили бы и прошли мимо. Но сверкающая в лучах заходящего солнца щитами с изображением герба Повелителя Лянз колонна дружно свернула с дороги и стала быстро и уверенно окружать рощу. Видно было, что стражникам хорошо известно, кто и в каком количестве скрывается в ней.

А было разбойников, не считая Турвина, всего семеро. Поэтому других вариантов, кроме поспешного бегства, у них не оставалось. Контулмар колебался, выбирая один из двух возможных путей отступления. Можно было попытаться уйти по заросшему кустарником оврагу, начинавшемуся в двухстах шагах от рощи. Или добежать по открытому полю до видневшегося вдали леса. Лес был более надежным укрытием. Туда стражники скорее всего не сунутся. Но до него было не меньше трех тысяч шагов.

Значит, все-таки овраг. Но опыт бывалого воина подсказывал Контулмару, что очевидное решение не всегда бывает верным.

Его сомнения еще более усилил подошедший к нему Турвин:

— Не нравится мне все это, командир. Уж слишком открыто они наступают. Как будто нарочно дают нам возможность убежать. Не нарваться бы нам с тобой на засаду.

— Ты прав, рыцарь, — хмуро согласился Контулмар. — Я и сам опасаюсь того же. Но времени на разведку у нас нет. Разве что ты своим колдовством что-нибудь сумеешь выяснить.

Турвин задумался:

— Не знаю, получится ли. Шансов немного, но я попробую.

Он глубоко вдохнул, освободил свою голову от всех посторонних мыслей и раскрыл ее для чужих эмоций. Сначала рыцарь ощутил страх и неуверенность разбойников. Затем издалека пришло напряженное ожидание стражников, также не лишенное опасений за свою жизнь. А еще мгновение спустя и то, и другое перекрыла самодовольная хищная радость Начальника стражи, уверенного в том, что разбойники попадут в расставленную им ловушку.

Похоже, что их действительно поджидала засада. Узнать бы еще, где она! Турвин до предела обострил свои чувства и на долю секунды почувствовал мелькнувшее вдалеке алчное нетерпение, предвкушение награды за поимку преступников, И донеслось оно со стороны оврага.

Ну что ж, пусть подтвердились его худшие опасения, зато теперь разбойникам ясно, что их ожидает. Выбора у них не было, и Контулмар приказал прорываться к лесу. Но им все равно придется пробежать мимо оврага. А у засевших в кустах стражников наверняка найдется несколько самострелов. И хотя стреляют они неважно, с такого расстояния вряд ли промахнутся. Нужно их как-то отвлечь.

— Давай сделаем так, — предложил Турвин Контулмару. — Вы соберетесь у края рощи, так чтобы вас было видно из оврага. Но не выходите на открытое место без моего сигнала. А я тем временем попробую подобраться к оврагу с другой стороны.

— Ты собираешься напасть на них? — удивился бывший наемник. — Но там должно быть не меньше десятка стражников!

— Не беспокойся за меня, — беспечно ответил ему Турвин, хотя и понимал, что задумал рискованную операцию. Но остальным не следует знать о грозившей ему опасности. — Я не буду затевать драку, а всего лишь отвлеку их. Как только услышите мой крик, со всех ног бегите к лесу. А когда я увижу, что вы миновали опасное место, сразу же поскачу догонять вас.

— Все равно это слишком рискованно, — не хотел уступать Контулмар. — Тебя могут схватить.

— Это мы еще посмотрим, кого первым поймают, — отшутился рыцарь, уже вскакивая в седло. — Все, пора действовать! Иначе придется продолжить наш спор в тюрьме.

Шутки шутками, но позаботиться о своей безопасности не помешало бы. Он подбирался к оврагу со стороны уже садящегося за горизонт солнца и мог рассчитывать на то, что какое-то время останется незамеченным. Но для начала но точно узнать, где притаилась засада и сколько у них самострелов. Для этой цели в арсенале Турвина имелось довольно сложное, но не требующее долгой подготовки заклинание.

Он быстро, не увлекаясь подробностями, создал фантома или, проще говоря, собственное изображение и выпустил его впереди себя. А сам внимательно наблюдал за кустами. Сидящие в засаде не дремали, и в сторону медленно растворяющегося в воздухе силуэта рыцаря тут же полетели четыре стрелы.

Теперь настало время действовать, пока стражники заняты перезарядкой самострелов.

Турвин направил в сторону кустов мощный разряд молнии и с боевым кличем рыцарей Гнезда Пестрокрыла поскакал на врага.

Атака получилась неожиданной и весьма успешной. Трое стражников, пораженных молнией, без чувств лежали на земле. Остальные же были так ошеломлены, что не оказали серьезного сопротивления. Двоих Турвин зацепил мечом, одного сбил с ног мощным ударом щита, еще двух поддел бивнем верный Ураган. В считанные мгновения схватка была закончена. Те из стражников, кто еще мог стоять на ногах, бросились наутек.

Рыцарь позволил себе оглянуться и посмотреть, чем заняты его друзья. Разбойники четко выполняли приказ и быстро приближались к лесу. Можно было с чистой совестью следовать за ними. Только сначала нужно вывести из строя самострелы стражников. Все четыре смертоносных механизма валялись в траве неподалеку от рыцаря. Турвин старательно перерубил каждый из них мечом и затем пустил единорога вдогонку за разбойниками.

Задерживаться у оврага было небезопасно. Из рощи уже выходили основные силы стражников. Но догнать всадника они не могли, и рыцарь весело помахал им рукой. И в этот момент с удивлением услышал свист летящей стрелы и почувствовал острую боль в плече.

Оказывается, стрелков в засаде было пятеро. Что помешало одному из них выстрелить вместе со всеми, Турвин так и не узнал. Возможно, что-то испортилось в механизме самострела. А может быть, он замешкался или попросту струсил. А когда рыцарь был уже далеко, осмелел и наконец-то разрядил свой самострел.

Так или иначе, в расчеты Турвина вкралась ошибка, которая могла стоить молодому рыцарю жизни. К счастью, все обошлось. Выстрел оказался не слишком удачным, и стрела лишь задела плечо Турвина. Если бы он не продал доспехи старьевщику, то и вовсе ничего не почувствовал бы. А так рука будет болеть несколько дней.

И радость от удачно проведенной атаки тут же улетучилась. Правда, разбойники шумно приветствовали возвратившегося рыцаря и с этого момента прониклись к нему большим уважением. Много раз они потом пересказывали новичкам историю о его безрассудной смелости и невероятном везении. Но сам Турвин не любил вспоминать о своей оплошности и не сказал о ней Контулмару — единственному человеку в шайке, который мог понять, от каких случайностей зависит в бою жизнь человека. Впрочем, богатый воинский опыт не мешал и Контулмару смотреть на него как на героя древних баллад.

А вскоре разбойники заметили, что у них теперь два командира. И хотя распоряжался всем по-прежнему бывший наемник, в бою последнее слово обычно оставалось за Турвином.

— Великий Магистр! Но это же немыслимо! Это верная смерть, — воскликнул пораженный Дерхед, не дослушав приказа повелителя.

Известный своей выдержкой и безупречным поведением Хранитель Закона никогда бы не позволил себе подобную вольность, если бы речь не шла о жизни его лучшего Степняки убьют Энгтура, едва он пересечет границу.

— Главный Советник Тил заверил меня, что рыцарю не будет причинен какой-либо вред. Он сам беседовал с Верховным Шаманом и потребовал от него мирного решения конфликта.

— Да, но послушаются ли кочевники его приказа? Кровная месть для них выше любого закона, — не сдавался пожилой рыцарь.

— Хранитель Закона Дерхед! — жестко оборвал его Магистр. — Изволь выполнять приказ, или мне придется подыскать на твое место другого человека, менее склонного обсуждать мои решения.

Эрм был особенно раздражен тем, что и сам понимал справедливость возражений законника.

— Как будет угодно Великому Магистру, — хмуро сказал Дерхед. — Я должен выполнить приказ, но моя рыцарская честь не позволяет мне сделать это. Поэтому я вынужден подать в отставку. Но сначала я хотел бы услышать, что скажет Большой Круг.

— Большой Рыцарский Круг вчера вечером утвердил мое решение, — не моргнув глазом солгал Магистр.

Рыцарей он как-нибудь убедит, но сначала нужно сломить упрямство чересчур щепетильного Хранителя Закона.

— Как, без меня?

Старик сразу сник, подавленный обидным известием. Пятнадцать лет он бессменно руководил этими собраниями. И вот теперь его даже не позвали.

— Разумеется. Отсутствие одного рядового рыцаря, — Магистр особенно выделил слово «рядового», — не может повлиять на принятие решения. Ты можешь идти, Дерхед.

Еще недавно гордый и величественный, бывший Хранитель Закона, сгорбившись и шаркая ногами, побрел к выходу. Эрм с торжествующим злорадством смотрел ему вслед. Ничего, пусть старик подумает, помучится сомнениями. Кому он нужен без своего высокого поста? Жена его давно умерла. Сын тоже погиб в одном из сражений. Замок обветшал и вот-вот развалится. Ничего у него нет, кроме старомодных понятий о чести и гордого звания Хранителя Закона. Придется выбрать одно из двух. Самое позднее — завтра он вернется и согласится на все условия.

А с его помощью Магистр справится и с Большим Кругом. Должен справиться. Он дал слово Советнику Тилу, и теперь у него не осталось выбора. Его положение не очень прочно, и в случае отказа Тил найдет способ поставить во главе клана кого-нибудь посговорчивее. Или просто пошлет сюда своих Опустошенных.

Магистр вспомнил ужас, пережитый им и его свитой при виде армии Лишенных Чувств, подходящей к Злому Озеру. Нет, его рыцарям не устоять против них. И на колдунов мало надежды, они побегут первыми.

Будь он проклят, этот Советник! Словно паук, он оплел паутиной страха все кланы, и никто не смеет возразить ему. Не станет сопротивляться и Эрм. Он пойдет на все, чтобы удержать звание Магистра. И еще нужно любой ценой сохранить клан.

Вечером следующего дня Дерхед стучался в ворота замка Гнездо Пестрокрыла. За его спиной стояли два десятка вооруженных всадников. Но бывший Хранитель Закона привел своих людей вовсе не для того, чтобы арестовать старого друга. Непросто ему было сделать выбор между честью и долгом. Но он выбрал честь, как сам ее понимает. Как учил его отец, доблестный рыцарь Хандер, и как жили много поколений его славных предков.

Скоро Дерхеду предстоит встреча с ними, и он не хочет прятать от них глаза, не хочет быть изгнанным из-за стола Предков и провести вечность в горьком бесконечном одиночестве.

Что бы ни решил вероломный Магистр, он не бросит Энгтура в беде. Если даже придется сражаться против всего клана, Дерхед не отступит и будет защищать старого друга до самой смерти. И это будет достойная смерть человека, не изменившего рыцарской чести, пусть даже никого в клане больше не волнуют эти устаревшие понятия. Но Дерхед верил, что найдется немало рыцарей, которые встанут на их сторону. Он так и сказал Энгтуру, после того как объяснил причину своего появления в замке.

— Мы соберем всех, кому дороги честь и справедливость, — торжественно, словно на собрании Большого Круга, заявил Хранитель Закона. — Всех, для кого богатство, почести и безопасность не стали важней доброго имени и чистой совести. И мы победим. Вместо трусливого негодяя Эрма мы выберем другого Магистра, благородного и достойного человека. И никому из нас не будет стыдно за наш прославленный в веках Клан Гордости.

Однорукий рыцарь печально слушал возвышенную речь своего гостя. Он был благодарен другу за поддержку, до слез тронут поразительной энергией, верой в справедливость и чистотой помыслов этого не желающего стареть душой человека. Но он тоже сделал свой выбор и знал — ничего из того, о чем говорил его прекраснодушный друг, на самом деле не случится.

Энгтур сильно сдал за последнее время. Смерть горячо любимой жены и безрассудство единственного сына, наделавшего глупостей, а затем пропавшего неизвестно куда, надломили здоровье и без того покалеченного пожилого рыцаря. Он перестал выходить из замка, редко вставал с кресла, и только надежда на возвращение Турвина поддерживала его силы. Но разум его не поддавался ни старости, ни невзгодам. Энгтур отчетливо видел, к чему может привести юношеская горячность его почтенного гостя, и с болью в сердце вынужден был остановить его.

— Благодарю тебя, мой дорогой друг, — тихо произнес однорукий рыцарь. — Твои чувства прекрасны и достойны восхищения. Сердце мое ликовало, слушая твои речи, полные благородства и искренних переживаний за мою судьбу и судьбу нашего клана. Мне тоже небезразлично будущее Клана Гордости, поэтому теперь выслушай и ты меня.

Знаешь ли, что произойдет, если я последую твоему совету? Несомненно, многие рыцари, услышав призыв уважаемого Хранителя Закона, встанут в наши ряды. Но будут и такие, кто по неосведомленности, обманутые лживыми речами Магистра, или просто не посмев нарушить присягу, выступят против. И тогда цвет рыцарства сойдется в кровавой и беспощадной братоубийственной войне.

Даже если мы одержим победу, не слишком ли дорогой, непомерной ценой она нам достанется? Ты не хуже меня знаешь, что война всегда забирает лучших из нас. Сколько доблестных рыцарей погибнет и многие ли останутся в живых? Смогут ли они защитить клан от настоящих врагов, которые тут же слетятся, как стервятники, попировать на останках некогда великого Клана Гордости? Кто и чем будет гордиться, когда последние из нас падут в неравной схватке со степняками, легионерами или отрядами Советника Тила?

Нет! Я не верю, что ты желал бы такой судьбы для нашего клана. Поэтому мы с тобой поступим по-другому. Это будет не столь красиво, и вряд ли менестрели будут слагать баллады о наших подвигах. Но от тебя потребуется не меньшее мужество, чем было у твоих самых прославленных предков. Так поклянись же их достойными именами, рыцарской честью и славой Клана Гордости, что выполнишь мою просьбу, какой бы странной и невыполнимой она тебе ни показалась!

Клянись! — повторил однорукий рыцарь с такой силой и такой мольбой в глазах и в голосе, что Хранитель Закона» предчувствуя, что совершает, быть может, непоправимую ошибку, против своей воли прошептал:

— Клянусь.

— Хорошо, — выдохнул Энгтур, разом избавляясь от напряжения, и продолжил уже совершенно спокойно: — Тогда слушай дальше и не перебивай. Ты дал слово и теперь уже ничего не сможешь изменить.

Ты выполнишь волю Магистра Эрма и завтра утром прикажешь мне следовать за тобой в его замок. Я готов к встрече с Предками, но желаю сам выбрать ту дорогу, по которой к ним отправлюсь. Поэтому я откажусь ехать к степнякам. Не стану я и сам прерывать свой жизненный путь — это поступок, недостойный рыцаря Клана Гордости. Нет, я хочу умереть в честном бою, в благородном рыцарском поединке от руки достойного противника.

Завтра я вызову тебя, и ты примешь мой вызов. Помни, Хранитель Закона Дерхед, ты дал слово! — оборвал Энгтур возражения друга. — Я буду драться изо всех сил, насмерть. И ты не посмеешь уступить мне в этом бою. Мои и твои люди засвидетельствуют, что все происходило по законам рыцарской чести.

А теперь, дорогой друг, позови своих спутников в обеденный зал. Сегодня мы будем пировать, пить вино, петь веселые песни и героические баллады и не будем вспоминать о том, что нас ждет завтра. И будь любезен, позови моего слугу Рентентула, пусть распорядится накрывать на столы. А пока оставь меня, я хочу дать ему еще кое-какие распоряжения.