1

«Моя дорогая сестра! Я решила написать тебе как единственной своей родственнице, заботам которой со спокойной душой могу оставить своих девочек. Прости, что иногда я была резка с тобой и несправедлива к тебе. Я перед тобой в неоплатном долгу за то, что ты сделала для меня после смерти Рассела. Моя приятельница обещала отправить тебе это письмо в случае, если со мной что-то случится. Нет-нет, здоровье меня не беспокоит, только в последнее время часто и подолгу болит голова, а просто какое-то предчувствие…

Дорогая Бренда, только тебе я могу доверить свою тайну. Чарити еще молода и, боюсь, не поймет меня, хотя за эти девять месяцев мы стали закадычными подругами. И все же, все же…

Как ты, наверное, уже догадалась, речь пойдет об отце Полин. Мы познакомились в Риме, в кафе, и, что называется, с первого взгляда полюбили друг друга. Себастьян удивительный человек – умный, благородный, великодушный. К сожалению, он женат, поэтому мы не можем быть вместе. И о рождении Полин ему ничего неизвестно. Бренда, прошу тебя, если со мной что-то случится и моим девочкам понадобится помощь, найди Себастьяна, пусть он позаботится о Полин, а Чарити, надеюсь, не доставит тебе хлопот. Итак, фамилия Себастьяна…»

Элегантно одетая холеная женщина средних лет жадно прочитала письмо и, взяв красный карандаш, жирно обвела фамилию любовника своей умершей сестры. В ее голове зрел изощренный план, претворение которого в жизнь сулило получение немалых барышей.

2

– Удочерение? – непонимающе повторила Чарити. – Тетя Бренда, неужели ты хочешь, чтобы я отдала Полин чужим людям?

Бледная, растрепанная, она стояла посреди убогой гостиной своей дешевой крошечной квартирки и с таким ужасом смотрела на родную тетку, будто у той внезапно выросли рога. Неужели это не сон? Впрочем, за последние несколько недель Чарити свыклась с ощущением непрекращающегося кошмара, от которого невозможно избавиться.

– Давай договоримся, что я ничего не слышала! – решительно заявила она, крепче прижимая к себе спящую девочку.

Тетка поморщилась.

– Не будь ребенком! И прекрати смотреть на меня как на чудовище. Попытайся рассуждать здраво: я предлагаю пойти на этот шаг только потому, что прекрасно вижу, ты не в состоянии заботиться о малышке!

– Неправда! – возмущенно крикнула Чарити.

Вместо ответа Бренда с саркастической улыбкой обвела взглядом нищенскую обстановку тесной комнатушки. В элегантном светлом костюме, с тщательно уложенными крашенными платиновыми волосами и с безупречным макияжем, она казалась живым упреком царящему вокруг убожеству.

В самом деле, трудно представить место, менее подходящее для грудного младенца. Несмотря на начало весны, на улице было по-зимнему холодно, а тепла плохонького электрического камина едва хватало на то, чтобы просушить мокрые пеленки, развешанные на спинках стульев. Стирать Чарити приходилось самой, поскольку услуги даже самой дешевой прачечной стали ей теперь не по карману… Несмотря на холод, в квартире нечем было дышать, дешевенькие обои из-за сырости потемнели и кое-где отстали от стен. Убогая мебель почти полностью скрывалась под грудами чистых и грязных детских вещей.

Чарити выглядела под стать своему жилищу. Ее некогда хорошенькое веселое лицо осунулось и побледнело от невзгод и страданий, глубокие тени под ввалившимися глазами свидетельствовали о пролитых слезах и о бессонных ночах.

– Я всего лишь прошу помочь мне с квартплатой! – беспомощно пролепетала Чарити. – Честное слово, я все отдам, как только встану на ноги!

Тетка холодно покачала головой.

– Порой, чтобы сделать добро, приходится быть жестокими. Мой долг указать на безответственность твоего поведения. Позволь напомнить, что Полин тебе не дочь, так что ты не имеешь никакого права единолично распоряжаться ее судьбой.

– Но Полин моя сестра! – гневно возразила Чарити. – Как я могу с ней расстаться?!

– Положим, сестра она тебе только наполовину, – отмахнулась Бренда и брезгливо скривила ярко-красные губы, покосившись на смуглую черноволосую малышку, посапывающую на руках у Чарити. – Ты даже не знаешь имени ее отца!

– Какое это имеет значение?!

Чарити гневно сверкнула глазами. Она не могла позволить этой красивой ухоженной женщине столь презрительно намекать на легкомысленное поведение покойной матери. Что с того, что после двух лет вдовства мама сошлась с каким-то, если верить тетке, официантом, кажется, испанцем? Главное, она была с ним счастлива. Впрочем, все это теперь не имеет никакого значения…

– Полин моя родная сестра! – упрямо повторила Чарити. – Я никому ее не отдам!

С тем же успехом можно было бы взывать к каменной стене. Недаром мама порой говорила, что у ее сестры Бренды нет сердца! Эта женщина, посвятившая свою жизнь карьере, пожертвовавшая ради нее семьей и родственными связями, сейчас вызывала у Чарити ощущение, похожее на ужас. Бренда знала о жизни почти все – кроме таких пустяков, как любовь, верность, сочувствие и простая человеческая привязанность.

Только теперь Чарити поняла, сколь жестоко ошиблась, обратившись за помощью к маминой сестре. Все, на что та оказалась способна, – это предложить вариант, при котором племянница навсегда избавила бы ее, Бренду, от своих проблем!

– Тебе всего двадцать один год, – невозмутимо продолжала тетя Бренда, не сводя глаз с измученного лица племянницы. – Совсем недавно ты была студенткой. Теперь не учишься и не работаешь. Прости за откровенность, но как и на что ты собираешься жить дальше? И еще позволяешь себе рассуждать о благе ребенка! О каком сестринском долге можно говорить, если у тебя нет денег даже на аренду этой крысиной норы?

– Я найду работу! – горячо заверила Чарити.

– Рабо-о-ту? – насмешливо переспросила тетка. – На какую же должность ты рассчитываешь? Заруби себе на носу – в лучшем случае тебе придется выбирать между карьерой уборщицы и местом официантки! Не терпится пойти по стопам так называемого отца Полин? И кто же, скажи на милость, будет присматривать за малюткой, пока ты будешь драить полы или разносить пиво в какой-нибудь забегаловке? Ты хоть знаешь, сколько стоят услуги няни? Честно сказать, меня просто поражает твой инфантилизм! Пора расстаться с воздушными замками, моя дорогая. Ты, надеюсь, не забыла, что у тебя нет ни пенни за душой, а сбережений твоей матери едва хватило на ее похороны?

– Но я же имею право на социальную поддержку… – сквозь слезы выдавила Чарити. – Государство не даст нам умереть с голоду!

– Ах да, я и забыла! – Тетка язвительно улыбнулась. – Спасибо, что напомнила! Но учти, государство не покровительствует иждивенцам, поэтому на многое не рассчитывай. И, кстати, раз уж ты заговорила о своих правах, неплохо было бы принять во внимание также и права Полин. Или ты считаешь, что девочка должна жить вот так? – Бренда картинным жестом обвела убогую комнату. – Сомневаюсь, что она поблагодарит тебя за это, когда вырастет. Своим эгоизмом ты обрекаешь сестру на нищенское существование! В новой семье у девочки будет все, что она только пожелает. Там она будет счастлива. Подумай об этом, моя милая.

Каждое слово тетки причиняло Чарити почти физическую боль. А что, если она действительно эгоистка и думает только о себе? Разве она имеет право калечить едва начавшуюся жизнь сестренки? Пройдет несколько лет, и подросшая Полин горько упрекнет сестру за годы, прожитые в сырой каморке, без свежего воздуха и солнечного света.

Чарити устало пересекла комнату и бережно уложила уснувшую малютку в кроватку. За последние недели она так исхудала, что джинсы и трикотажная кофточка висели на ней как на вешалке. А ведь совсем недавно они соблазнительно обтягивали ее безупречную фигурку! Теперь, эти времена казались далеким прошлым…

Полин родилась в начале января. Чарити вместе с матерью любовалась малышкой, смеялась, строила планы на будущее. Казалось, впервые за долгих два года судьба вновь улыбалась им…

Трудно поверить, но всего два года назад Чарити была счастливой девушкой, окруженной заботой и любовью родителей. После самоубийства отца, не выдержавшего банкротства, ее жизнь совершенно переменилась. Матери пришлось продать все, включая дом и обстановку, и перебраться из фешенебельного квартала в скромную квартирку на окраине.

Миссис Уилкс тяжело переживала не только смерть мужа, более двадцати лет ограждавшего ее от всех житейских забот, но и внезапное одиночество, в котором оказалась, когда почти все друзья вдруг одновременно забыли о ее существовании. Легкомысленная и беспечная, она никак не могла смириться с тем, что жизнь несправедливо обошлась с ней, и порой по-детски жаловалась дочери, как жестоко обошелся с ней покойный супруг, наложив на себя руки. Чарити намного легче перенесла утрату привычного круга общения, хотя ей и пришлось оставить престижную частную школу и закончить образование в государственном заведении.

Как ни странно, тетя Бренда тогда пришла им на помощь. Когда Амейлия Уилкс совсем отчаялась найти хоть какую-то работу, сестра подыскала ей место продавца-консультанта в бутике модной одежды. Надо сказать, хозяевам магазина очень повезло с новой продавщицей. Безупречный вкус и прекрасные манеры миссис Амейлии Уилкс были сразу же отмечены покупателями, очень скоро у нее появились постоянные клиенты. Поэтому неудивительно, что когда хозяйка бутика приболела и не смогла вылететь на запланированную встречу с поставщиками в Рим, она не колеблясь послала вместо себя новую продавщицу.

По возвращении матери из поездки Чарити сразу же бросилась в глаза произошедшая в ней перемена. Амейлия словно помолодела лет на десять, расцвела, похорошела и впервые за минувшие со смерти мужа два года выглядела до неприличия счастливой. Чарити терялась в догадках, но вскоре все прояснилось: мать сообщила, что беременна. Ровно через восемь месяцев после этого родилась Полин.

Амейлия и Чарити не могли налюбоваться на крепкую смуглую девочку с черными блестящими глазками и потешными смоляными кудряшками, так непохожими на светлые локоны Уилксов. Казалось, рождение Полин ознаменовано конец страшного этапа в их жизни, впереди забрезжила надежда на счастливые перемены. Амейлия подолгу обсуждала со старшей дочерью, как они переедут из крошечной квартирки в приличный дом, наймут няню для малышки и счастливо заживут втроем. К сожалению, этим планам не суждено было сбыться: Амейлия скоропостижно скончалась, оставив Чарити без гроша за душой и с грудным ребенком на руках.

Громкий сигнал автомобиля за окном прервал грустные мысли девушки. Она вздрогнула и посмотрела на тетку. Бренда поднялась со стула.

– Я должна идти. Чарити, ради Бога, оставь ребенка хотя бы на секунду и выслушай меня! – раздраженно воскликнула она, заметив, что племянница снова склонилась над кроваткой.

Чарити не удержалась и дотронулась пальцем до мягкой щечки спящей девочки. Нежность и печаль переполнили ее сердце. Почему мир устроен так несправедливо? Сначала у нее отняли всех, кого она любила, а теперь, кажется, хотят отобрать и сестру… Я никому тебя не отдам, кроха, мысленно пообещала Чарити и устало обернулась к тетке.

– Я слушаю, тетя Бренда.

– Чарити, я уже говорила, что, отдав Полин на удочерение, ты можешь рассчитывать на солидное вознаграждение со стороны ее приемных родителей. Тем более…

– Я не собираюсь торговать Полин! – ужаснулась Чарити.

– Ты меня неправильно поняла, дорогая, тут же поправилась тетка, мысленно выругав себя за допущенную оплошность. – Конечно же у меня и в мыслях этого не было! Я только хотела сказать, что в новой семье малышка будет счастлива и обеспечена. Любящие приемные родители, богатый дом, лучшие няни и воспитатели… Разве ты не желаешь счастья своей сестре?

Но в ее жизни не будет места для меня, скорбно подумала Чарити, не сводя глаз с безмятежно посапывающей сестренки. Чужие люди будут ласкать ее, петь песенки, рассказывать сказки. Я никогда не увижу ее первых шагов, не услышу смешного лепета. Сердце девушки разрывалось от боли, по бледным щекам заструились слезы.

– Ты должна сделать это ради Полин, если действительно ее любишь, – безжалостно продолжала Бренда. Она наконец поняла, какими аргументами воздействовать на строптивую племянницу. – А сама вернешься в университет. Можешь не сомневаться, в этом я тебе помогу, чего бы мне ни стоило! Разве не я помогла твоей матери найти работу? Никто еще не называл меня бездушной! Я рада прийти на помощь людям, если вижу, что они на правильном пути! Но не жди, что я буду финансировать твои бредовые проекты самостоятельного воспитания сестры! Полин заслуживает лучшей доли… Да и ты, кстати, тоже.

– Я… я подумаю, – прошептала Чарити, глотая слезы.

– Вот и прекрасно, – одобрила тетя Бренда. – А я пока начну обзванивать агентства, в которые обращаются люди, желающие усыновить или удочерить ребенка. Нельзя терять время попусту!

За окнами снова нетерпеливо взвыл клаксон автомобиля, и Бренда торопливо устремилась к двери. У порога она обернулась, на секунду задержала взгляд на несчастной фигурке племянницы, сгорбившейся возле детской кроватки, и, чуть помедлив, нерешительно раскрыла сумочку.

– Чарити, детка… вот тебе немножко на первое время, – пробормотала Бренда, кладя сложенные купюры на столик возле двери. – Я заеду через пару дней. Надеюсь, к этому времени ты определишься.

– Спасибо, тетя, – отрешенно пробормотала Чарити, едва взглянув на деньги.

В комнатушке повисла напряженная тишина. Обе женщины слишком хорошо понимали, что благодарить особенно не за что.

– Не надо патетики, Чарити, – проворковала Бренда, открывая дверь. – Учись думать головой, а не сердцем. Высокие чувства хороши лишь на сцене.

Дверь за гостьей захлопнулась. Чарити тяжело добрела до столика и уставилась на оставленные теткой купюры. Тридцать сребреников – пронеслось у нее в голове. Плата за предательство… плата за Полин… Боже, что же мне делать?!

Она машинально сгребла бумажки, и вдруг из пачки выскользнула глянцевая карточка. Тетин пропуск в банк! Чарити испуганно ойкнула и ринулась за дверь. Хорошо, что ее квартирка находится на первом этаже! С трудом распахнув тяжелую дверь подъезда, Чарити замерла, съёжившись от порыва ледяного ветра, но уже в следующую секунду решительно бросилась на улицу.

– Тетя Бренда! – громко крикнула она, лихорадочно шаря глазами по узкой улочке.

Черт побери, куда же она запропастилась?! По обеим сторонам улицы стояли припаркованные автомобили ее жителей. Среди этих дешевых старых машин подобно роскошной розе меж сорняков сиял серебряными боками огромный лимузин.

– Тетя Бренда! – радостно завопила Чарити, заметив наконец тетку у задней дверцы машины.

К сожалению, ветер отнес ее слова и ничего не подозревающая Бренда захлопнула за собой сверкающую дверцу. Лимузин мягко тронулся с места.

Не раздумывая ни секунды, Чарити кинулась наперерез. Домашние тапочки без задников норовили соскользнуть с ног, промерзшая мостовая обжигала холодом, но надо было бежать, иначе лимузин навсегда скроется из виду.

Дальше все произошло как в кино. Чарити услышала дикий визг тормозов, душераздирающий рев автомобильного клаксона и испуганные крики людей. В следующее мгновение прямо перед ней вырос огромный капот фургона. Прежде, чем девушка успела осознать, что столкновения не избежать, она почувствовала вонь паленой резины и сильный удар в бок. Боли не было, только почему-то улица опрокинулась вверх тормашками и все исчезло…

3

Первое, что Чарити увидела, открыв глаза, – склонившееся над ней встревоженное лицо смуглого незнакомца. В ушах девушки гудело, мир плавно покачивался перед глазами…

– Но я же не мог ничего сделать! Не мог я ничего! – громко повторял чей-то растерянный голос, явно принадлежащий настоящему кокни, выходцу из Ист-Энда. – Вы же видели, она сама бросилась, мне под колеса! Сумасшедшая! Бежала прямо под машину!

Наверное, надо извиниться? – смущенно подумала Чарити и попыталась сесть. Тротуар мягко прогнулся и начал заваливаться куда-то вбок.

– Не шевелитесь! – властно приказали ей. Чарити слабо улыбнулась. Приятный мужской голос – глубокий, бархатистый, с еле уловимым иностранным акцентом.

– Я могу умереть? – поинтересовалась она.

– И не надейтесь! – очень серьезно заверили ее. – По крайней мере, пока я здесь.

Чарити снова улыбнулась. Незнакомец одной рукой поддерживал ее за плечи, а другой бесцеремонно ощупывал тело, как будто Чарити была бесчувственной куклой. Было совсем не больно и даже не стыдно… Странный господин. Не молодой уже, но и не старый. Наверное, южанин – бронзовая кожа, смоляные блестящие волосы, белоснежные зубы. Какой у него красивый, жестко очерченный рот, рассеянно отметила Чарити, любуясь губами своего спасителя. А глаза такие черные, что кажутся бездонными.

Поймав изучающий взгляд Чарити, незнакомец улыбнулся ей и как ни в чем не бывало продолжил осмотр. Что со мной происходит? – терялась в догадках Чарити, ощущая предательскую слабость во всем теле. Почему мне так хочется снова увидеть его улыбку?

И тут она наконец почувствовала страшный холод и боль во всем теле. Дрожащая Чарити безуспешно попыталась приподняться с ледяной мостовой. В следующую секунду ее укутало что-то теплое и мягкое. Скосив глаза, она увидела, что это шерстяной пиджак смуглого спасителя.

– Я же сказал, не двигайтесь! – настойчиво повторил незнакомец.

– Разве я могу? – искренне удивилась Чарити.

Казалось, ее несчастное тело разбилось на тысячу осколков, а больше всего досталось груди… Каждый вздох давался с трудом.

– Грудь… больно… – еле слышно выдавила Чарити.

– Кто-нибудь вызовите «скорую»! – громко крикнул незнакомец.

Чарити услышала торопливые шаги. Видимо, кто-то из зевак поспешил выполнить приказ.

– Ради Бога, не беспокойтесь! Я побуду с ней! – раздался совсем рядом пронзительный голос, без сомнения принадлежащий тете Бренде. Чувствовалось, что тетка даже не пытается скрыть своего раздражения. – Откуда мне было знать, что она способна на такую глупость?! Как ты только додумалась? – в бешенстве прошипела Бренда, склоняясь над племянницей.

Чарити с трудом приподняла непослушную руку, и на асфальт высыпалось несколько банкнот и глянцевая карточка.

– Ты… забыла у меня свой пропуск, – виновато прошептала девушка. – Я боялась, ты хватишься…

– Так вы знакомы? – удивился смуглый мужчина, который распорядился вызвать «скорую». – Выходит, это и есть племянница, которую вы навещали?

– Да, – неохотно призналась Бренда, и под ее испепеляющим взором Чарити невольно поёжилась. – Господин де Вантомм, мы должны поторопиться. Здесь вам больше нечего делать! «Скорая» прибудет с минуты на минуту, а вы рискуете опоздать в аэропорт.

Ах вот оно что! Значит, это и есть тот самый новый босс, о котором как-то упоминала тетя Бренда! – догадалась Чарити. Крупный французский промышленник, хозяин банка и чего-то еще в этом роде… Недаром тетя была так счастлива, что добилась поста в его компании!

– Со мной все в порядке! – поспешно солгала Чарити. – Большое спасибо за все! Поезжайте скорее, а то и правда опоздаете на самолет!

– Не смейте двигаться! – прикрикнул на нее де Вантомм. – Мы ждем «скорую».

«Скорую»?! Только теперь до Чарити дошел смысл этих слов. Но, если ее увезут в больницу. Полин останется одна и тетя Бренда без помех отдаст ее на удочерение!

– Нет! – в отчаянии крикнула она, резко садясь.

В голове загудел колокол, перед глазами заколыхался туман, и девушка безвольно обмякла на руках господина де Вантомма, едва успевшего подхватить ее за плечи.

– Вы с ума сошли! – сердито прошипел он. – Куда вас несет?

– Пожалуйста… – бессвязно лепетала Чарити. – Мне надо идти… Правда очень надо…

– Хорошо, – терпеливо согласился господин де Вантомм. – Скажите свой адрес, я отвезу вас домой.

– Спасибо… но я сама…

– Ни в коем случае, – отрезан он. – И не надейтесь отделаться от меня до приезда врача! Я должен убедиться, что с вами все в порядке.

Это было уже слишком. Чарити могла выдержать что угодно – только не участие. Когда мама умерла, рядом с ней не оказалось никого… Ни один человек не утешал Чарити, когда она заходилась слезами, никто не протянул руку помощи, когда падала от усталости, неумело пытаясь ухаживать за ребенком. Никто даже не пришел на похороны… Тетя Бренда, как всегда, была в командировке. Горячие слезы брызнули из глаз девушки.

– Почему вы заботитесь обо мне? – спросила она, давясь рыданиями. – Не вы же меня сбили!

Незадачливый шофер фургона протиснулся ближе.

– Нет, дорогая, это я тебя задел! Право слово, я не хотел! Ты ж бежала не разбирая дороги! Как сама-то?

Чарити подняла зареванное лицо и слабо улыбнулась.

– Все в порядке! Простите, пожалуйста, я не хотела… Со мной правда все хорошо!

– Вот и ладненько! – обрадовался шофер. – Ты уж прости меня, но никак нельзя было отвернуть!

– Поезжайте! – великодушно предложил ему господин де Вантомм. – Не волнуйтесь, я дождусь «скорую».

– Ох, сэр, спасибо! А то ведь хозяин меня за опоздание и оштрафовать может!

– Мне нужно домой! – еле слышно напомнила Чарити.

Господин де Вантомм помог ей подняться, обхватил за талию и медленно повел к дверям подъезда. Бренда двинулась следом, всем своим видом выражая возмущение назойливостью племянницы. Едва переступив порог полутемной тесной прихожей, она протиснулась вперед и поспешила в комнату, загородив собой стул с ворохом пеленок.

Кажется, я компрометирую ее перед шефом, с ехидцей подумала Чарити, но, взглянув на господина де Вантомма, вдруг впервые почувствовала испепеляющий стыд за убожество своего жилища. Человек, передвигающийся по городу в роскошном лимузине, не должен появляться в полуподвальных каморках с отслаивающимися обоями и пятнами плесени на стенах… Пусть катится в свой чертов аэропорт, с неожиданной злостью решила Чарити, и оставит меня в покое!

– Незачем вам было приходить сюда! – с болью выкрикнула она, срывая с плеч дорогой пиджак. – Забирайте свои вещи и убирайтесь! Я не нуждаюсь в благотворительности!

– Чарити! – возмущенно взвизгнула тетка.

– Оставьте меня в покое! – всхлипнула девушка, устремляясь к детской кроватке. – Вам обоим тут нечего делать! – Вцепившись руками в прутья кроватки, Чарити беззвучно разрыдалась. – Пожалуйста, уходите!.. – пробормотала она и потеряла сознание.

Наверное, господин де Вантомм заметил приближение обморока, а может быть, просто подошел поближе, желая ответить на незаслуженные оскорбления, – но так или иначе, падая, Чарити успела почувствовать, как сильные руки обвили ее талию. А потом провалилась в темноту.

Чарити очнулась только в санитарной машине и сразу же увидела господина де Вантомма. Он сидел на приставном сиденье и прижимал к груди спящую Полин. На какую-то долю секунды Чарити заподозрила, что спит. Она крепко зажмурилась, открыла глаза… Видение не исчезло. Смуглое лицо странного спасителя склонилось над ней.

– Тетя… – еле слышно прошептала Чарити. – Где тетя Бренда?

– Ей пришлось срочно отправиться в командировку, – последовал скупой ответ. – Не надо разговаривать, вы очень слабы. Все будет хорошо.

Чарити нахмурилась, хотела что-то спросить, но тут машина остановилась перед дверями больницы, и ей стало не до вопросов. Рентген показал перелом запястья и сильный ушиб груди. Ребра, слава Богу, оказались целехоньки, но у врача возникли опасения по поводу возможной травмы головы. Повернув голову, Чарити, к своему удивлению, встретилась с встревоженными черными глазами господина де Вантомма. Почему он не уехал? Неужели и впрямь хочет дождаться результатов обследования? Но зачем?

– Что же будет с Полин? – прошептана Чарити. – Я не смогу взять ее на руки, если мне наложат гипс…

– Не беспокойтесь о девочке.

В голосе господина де Вантомма было столько уверенности, что Чарити почему-то сразу успокоилась. Забыв о том, как буквально час назад выгоняла его из своего дома, она попросила: – Пожалуйста, не позволяйте тете Бренде забрать ее у меня!

– Обещаю, – услышала Чарити и устало закрыла глаза.

Она очнулась в маленькой палате. Правая рука от середины предплечья и до пальцев была в гипсе. Улыбчивая медсестра весело сообщила, что перелом несложный, уже через восемь недель гипс снимут и все будет замечательно.

Восемь недель… Как же я буду ухаживать за Полин все эти восемь недель?! – ужаснулась Чарити и со стоном закрыла глаза, пытаясь уверить себя, что это всего лишь очередной кошмар.

– Что-нибудь не так? – участливо пророкотал над ее головой знакомый бархатистый баритон.

4

Чарити испуганно открыла глаза – и встретилась взглядом с господином де Вантоммом.

– Как самочувствие? – вежливо поинтересовался он.

– Как в космосе, – честно призналась Чарити, пытаясь оторвать гудящую голову от подушки.

– Это у вас от наркоза, – с улыбкой предположил он. – Полежите, пока не пройдет головокружение, а потом можно ехать домой.

Из чувства противоречия Чарити немедленно захотелось сесть, что она с превеликим усилием и сделала. Домой… Выходит, у меня не нашли ничего серьезного! – обрадовалась девушка. Да, но как же я пойду через город в таком виде?

Только сейчас Чарити обратила внимание на то, в каком плачевном состоянии ее одежда: джинсы перемазаны грязью, на кофточке осталось меньше половины пуговиц… Зато ее спаситель выглядел восхитительно. Хорош, ничего не скажешь! Будто только что сошел с рекламной картинки. Можно подумать, ему каждый день приходится спасать попавших под колеса девчонок и утешать брошенных детей…

– Где Полин? – резко спросила Чарити, невольно перенося на ни в чем не повинного человека свою досаду на то, что совершенно забыла о существовании девочки. Наверное, тетя Бренда все же права – в целом свете больше нет такой безнадежной эгоистки!

Ровные темные брови красавца сошлись на переносице.

– Мне казалось, у вас было достаточно времени, чтобы убедиться в моей порядочности. Разве я не обещал, что позабочусь о девочке?

– С какой стати вам это делать? – раздраженно огрызнулась Чарити. – Только потому, что моя тетя работает на вас?

Заметив тень смущения, промелькнувшую на смуглом лице ее спасителя, Чарити почувствовала злобную радость. Наконец-то она уязвит его – пусть знает, что она не собирается лизать ему руки в знак благодарности! Жили они с Полин без всяких благодетелей, проживут и дальше!

– Откуда такая уверенность?! – насмешливо продолжала Чарити. – Думаете, дали мне свой пиджак, отвезли в больницу – и теперь я буду безоговорочно верить каждому вашему слову? И не надейтесь! Может быть, вы из тех маньяков, которые только и ждут, как бы воспользоваться беспомощностью молоденьких невинных девушек! – выпалила она и тут же прикусила язычок, сообразив, что ее последние слова могут быть истолкованы двусмысленно.

Зардевшись от смущения, Чарити уставилась в пол. Что подумает о ней господин де Вантомм! И что сказала бы мама, узнай она, как возмутительно обращается ее любимая дочь с человеком, искренне протянувшим ей руку помощи! С какой стати она ведет себя как неблагодарная свинья? Чарити открыла было рот, чтобы немедленно принести свои искренние извинения, но господин де Вантомм оказался способен постоять за себя. Его голос прозвучал холодно и отчужденно, бархатистый тембр не мог скрыть убийственной иронии, сквозившей в каждом слове:

– Положим, ваша молодость действительно не вызывает у меня никаких сомнений. Кстати, сколько вам? Восемнадцать? Семнадцать? Впрочем, неважно… Насчет беспомощности вы тоже не ошиблись. Достаточно было увидеть вас распростертой на тротуаре, а потом в этой ужасной квартире, чтобы понять – вы дошли почти до предела. Но что касается невинности… Мисс Уилкс, насколько мне известно, у невинных девушек не бывает детей. Или невинность – или материнство. Вы, как видно, выбрали второе.

Чарити так и застыла с открытым ртом. Целый вихрь чувств и мыслей бушевал в ее душе. Этот человек считает Полин моей дочерью? Неужели тетя Бренда ему ничего не рассказала? Но почему… И вообще, как он смеет разговаривать со мной в таком тоне?!

– К вашему сведению, мне двадцать один год, – заявила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – А Полин мне не дочь, как вы поспешили подумать, а сестра. Наша мать умерла через две недели после ее рождения. Если бы вы не поторопились отослать мою тетю по вашим неотложным делам, она, без сомнения, просветила бы вас в этом вопросе и вы не выставили бы себя бестактным наглецом! И вообще, моя невинность или отсутствие таковой вас абсолютно не касается, вот!

Чарити так упивалась своим сарказмом, что даже не заметила, какое удивительное воздействие оказали ее слова на господина де Вантомма. Кровь отлила от его смуглого лица, казалось, он остолбенел, непонимающе таращась на девушку.

Неизвестно, чем бы закончилась их пикировка, если бы появление медсестры с Полин на руках не положило конец обличительному монологу Чарити.

– Проснулись? – Женщина улыбнулась, укладывая спящего ребенка на постель. – Вот и славно. Малышка вела себя замечательно! Мы ее накормили, переодели и убаюкали, так что не беспокойтесь. Как наберетесь сил, можете ехать домой.

– Большое вам спасибо! – горячо поблагодарила Чарити. – Вы были очень добры.

– Не за что, – отозвалась медсестра, закрывая за собой дверь.

Какое-то время в палате царила мертвая тишина. Чарити рассеянно гладила пальцем нежную щечку Полин. Будь что будет, решила она, больше не скажу ни слова!

– Простите меня, – неожиданно попросил господин де Вантомм. – Вы совершенно правы – я не имел никакого права судить вас. Мне очень стыдно.

Не очень-то ты привык просить прощения! – удовлетворенно отметила Чарити, кивая в знак того, что извинения приняты.