Но вот вновь кое-кто из нашего народа занялся продажей патентованных товаров, хотя таковым известно, что качество этих товаров не соответствует рекламе. И тем более кажется удивительным, что многие верующие, несмотря на исчерпывающие предостережения, позволяют обманывать себя, веря лживым утверждениям бродячих торговцев патентами. Вместе с тем некоторые патентованные товары действительно ценны, и немногие, кому повезло, получили прибыль. Но мое мнение таково, что на каждый нажитый доллар приходится сотня потерянных. Как бы ни расписывали эти патенты - словам нельзя доверять. И действительно, люди, занимающиеся таким делом, за редким исключением - низкие обманщики и мошенники, затрудняющие честным людям торговлю [665] доброкачественным товаром, требующую доверия и постоянной клиентуры.
      Брат Уайт продемонстрировал брату Бордо, брату Эндрюсу и нам с мужем работу своей стиральной машины, и, увидев ее в действии, мы выразили одобрение. Он подарил нам одну такую машину, и впоследствии нанятый нами брат Корлисс из штата Мэн в считанные мгновения собрал ее и приготовил к работе. Сестра Бергесс из графства Грейтет, наша домработница, была очень довольна этой машиной, работавшей хорошо и очень быстро. Любая слабая женщина, муж или сын которой в состоянии запустить эту машину, может выстирать много белья за короткое время, причем вся ее работа будет заключаться только в присмотре за машиной. Брат Уайт выслал рекламные проспекты, которые может получить каждый, обратившийся к нам и оплативший пересылку их почтой.
      Наше следующее собрание происходило в Адамс-Сентер, штат Нью-Йорк. На нем присутствовало много народа. Здесь было несколько человек, живущих в этой местности, относительно которых у меня были видения и живейший интерес. Это были люди высоконравственные. Некоторые из них попали в такое положение, что нести крест истины для настоящего времени стало для них тяжело, по крайней мере, они так полагали. Другие, достигнув зрелого возраста и с детских лет наученные соблюдать субботу, не несли еще креста Христова. Казалось, их было трудно вывести из такого состояния. Их надо было встряхнуть, чтобы они не уповали на свои добрые дела, и дать им осознать, что без Христа они погибнут. Мы не могли бросить на произвол судьбы эти души и делали все, что в наших силах, чтобы помочь им. В конце концов этим людям стало понятно их состояние, и я была очень рада услышать обо всех них добрые вести. Мы надеемся, что любовь к этому миру не заслонит в их сердцах любовь Божью. Господь и обращает состоятельных людей, и приводит их в наши ряды. Если они хотят преуспевать в христианской жизни, возрастать в благодати и, наконец, пожать богатый духовный урожай, то им надо пожертвовать от своего избытка для продвижения дела истины. [666] Покинув Адамс-Сентер, мы на несколько дней остановились в Рочестере, а оттуда прибыли в Батл-Крик и оставались там всю субботу и воскресенье. Затем мы вернулись домой, где и провели следующие субботу и воскресенье с собратьями, съехавшимися из различных мест.
      Мой муж поднял в Батл-Крике вопрос относительно литературы, и местная церковь показала в этом деле благородный пример. На собрании в местечке Файрплейнс муж предложил бесплатно раздать тем, кто не в состоянии купить, такие труды, как "Духовные дары", "Воззвание к матерям", "Как жить", "Призыв к молодежи", "Субботние чтения" и пророческие схемы с "Ключом к пониманию". Такое намерение было встречено всеобщим одобрением. Но об этой важной работе я расскажу в другой раз.
      Ханна Мор
      В следующую субботу мы встретились с церковью города Орлеан, где мой муж внес на рассмотрение вопрос о нашей многострадальной сестре Ханне Мор. Когда прошлым летом нас посетил брат Амадон, он поведал нам, что сестра Мор была в Батл-Крике, но, оказавшись там не у дел, уехала в графство Лилино под кров своего старого друга и соработника по миссионерскому полю в Центральной Африке. Мы с мужем были весьма опечалены тем, что эта дорогая служительница Христова вынуждена была лишить себя общества единоверцев, и решили написать ей, чтобы пригласить ее жить в нашем доме. Мы послали ей письмо с предложением встретиться у нас в местечке Райт, чтобы потом она осталась с нами. Но она нас там не встретила. Я привожу здесь ее ответ на наше письмо, датированный 29 августа 1867 года и полученный нами в Батл-Крике:
      "Брат Уайт! На этой неделе я получила ваше любезное приглашение. Так как почта приходит сюда только раз в неделю и должна быть отправлена завтра, я спешу вам ответить. Мы живем здесь в самой лесной чаще, и один индеец пешком [667] приносит почту по пятницам, а возвращается по вторникам. Я советовалась с братом Томпсоном относительно маршрута, и он сказал, что лучше всего мне отсюда ехать на пароходе до Милуоки, а оттуда- до Гренд-Хейвен.
      Поскольку я истратила все свои деньги на дорогу сюда и была приглашена жить в дом брата Томпсона, я помогаю его жене по хозяйству за полтора доллара в неделю, всего пять рабочих дней, так как они не разрешают мне работать в воскресенье, а я не работаю и в субботу Господню, единственный день покоя, признаваемый Библией. Они не очень-то хотят, чтобы я оставила их, несмотря на различие в вере. Брат Томпсон сказал, что я могу жить с ними, только мне не следует выставлять мою веру напоказ перед его единоверцами. Он даже приглашает меня встречаться вместо него с людьми, когда он отправляется в миссионерские поездки, и я делаю это. Сестре Томпсон нужна гувернантка для ее детей, ибо внешние влияния пагубны для них, а школы так порочны, что она не желает посылать туда своих дорогих ребятишек, пока, как она говорит, они не станут христианами. Их старший сын, которому теперь шестнадцать лет, благочестивый и посвященный молодой человек. Томпсоны уже частично приняли реформу здоровья и, я думаю, вскоре все они полностью примут и полюбят ее. Брат Томпсон выписал журнал "Реформатор здоровья", когда я показала ему несколько экземпляров, привезенных с собой.
      Я надеюсь и молюсь, чтобы брат принял святую субботу. Сестра Томпсон уже верит в нее, а он идет своей дорогой и, конечно же, думает, что он прав. О, если бы я могла убедить его прочитать книги, которые я привезла, "Историю субботы", например. Но он рассматривает эти книги как антихристианские и говорит, что они внесут заблуждение в их ряды. Но если бы его единоверцы внимательно прочитали каждый пункт нашего учения, я имею основание полагать, что они приняли бы его как библейскую истину и увидели бы всю его красоту и последовательность. Я не сомневаюсь, что сестра [668] Томпсон могла бы уже теперь стать адвентистской седьмого дня, если бы ее муж так ожесточенно не противился этому. У меня сложилось впечатление (еще до моего появления в этих краях), что мне предстоит здесь потрудиться, но теперь в этой семье истина уже представлена, и если я не смогу раскрывать ее дальше, то, значит, моя работа здесь почти закончена. В наш нечестивый век я не стыжусь ни Христа, ни всего того, что с Ним связано, и для меня гораздо предпочтительнее было бы соединить свою судьбу с соблюдающим субботу избранным народом Божьим.
      Мне будет нужно по меньшей мере десять долларов, чтобы добраться до Гринвилла. Вместе с тем немногим, что мне удалось заработать, этого может быть достаточно. Теперь же я ожидаю, что вы напишете мне и, если сочтете нужным, перешлете мне денег. А весной у меня самой будет необходимая сумма, и я отправлюсь. Да направит и благословит нас Господь во всех наших предприятиях вот пламенное желание моего сердца. И пусть я займу назначенное мне Богом положение в Его духовном винограднике и, согласно Его благой воле, с готовностью выполню любую обязанность, какой бы тягостной она ни казалась. Это мое искреннее желание и сердечная молитва. - Ханна Мор.
      Получив это письмо, мы решили послать сестре Мор требуемую сумму, как только выберем время. Но прежде мы решили поехать в штат Мэн, чтобы возвратиться через несколько недель и выслать необходимые средства сестре Мор до закрытия навигации. И когда мы решили остаться и поработать в штатах Мэн, Нью-Гэмпшир, Вермонт и Нью-Йорк, мы написали одному брату в то графство, где жила сестра Мор, чтобы он переговорил с церковным руководством своей местности, попросил послать за сестрой Мор и приготовить ей жилье, покуда мы не вернемся. Но из-за небрежности этот вопрос не был решен до закрытия навигации, и, вернувшись, мы обнаружили, что здесь никто не проявил интереса к тому, чтобы помочь сестре Мор приехать к нам до нашего возвращения. Мы были опечалены и расстроены, и на собрании в Орлеане, во вторую субботу после нашего возвращения, мой муж представил это дело собратьям. Краткий отчет о том, что [669] было сказано и сделано в отношении сестры Мор, напечатан моим мужем в "Ревью" от 18 февраля 1868 года. Вот он: "На этом собрании мы представили дело сестры Ханны Мор, пребывающей в настоящее время на северо-востоке штата Мичиган с друзьями, не соблюдающими библейскую субботу. Мы свидетельствуем, что эта служительница Христова приняла субботу во время своей миссионерской работы в Центральной Африке. Когда это стало известно, ее служение стало нежелательным для конфессии, в которой она работала, и она вернулась в Америку, чтобы найти жилье и занятие среди единоверцев. Судя по ее нынешнему местонахождению, она не нашла то, чего искала, и в этом испытала разочарование. В ее деле никого персонально нельзя винить, но нам кажется, что это либо элементарная непредусмотрительность, связанная с нашей системой организации поддержки таких людей и помощи им в их плодотворной работе, либо пренебрежение долгом со стороны братьев и сестер, имевших удовольствие видеть сестру Мор. Собрание единогласно проголосовало за решение пригласить сестру Мор, дабы она обрела дом среди собратьев в этой местности до Генеральной конференции, где ее дело будет представлено всему нашему народу. Брат Эндрюс, присутствовавший на этом собрании, полностью поддержал данное решение собратьев".
      Из всего того, что мы узнали о холодном, безразличном обращении, с которым пришлось столкнуться сестре Мор в Батл-Крике, становится очевидно, что в вопросе, можно ли кого-либо винить, мой муж, в общем, занял слишком мягкую позицию. Когда известны все факты, а никто из христиан лично за них не отвечает, то виновна вся церковь, которая знала все обстоятельства жизни сестры, но не проявила к ней живого интереса. Очевидно, если за дело некому взяться, служители сами должны исполнить его и доложить об этом церкви. Но и отдельные члены любой церкви не освобождаются от обязанности помогать таким труженикам, как сестра Мор. [670] После того как об этой самоотверженной служительнице Христовой было рассказано в "Ревью", каждый читатель нашего издания, живущий в Батл-Крике, понял, что когда сестра приедет в город, он может быть прощен лишь в том случае, если он лично пригласит ее и поможет ей в ее нуждах.
      Сестра Стронг, жена пресвитера П. Стронга-младшего была в Батл-Крике одновременно с сестрой Мор. Они в один и тот же день прибыли в этот город и уехали также одновременно. Как рассказывала сестра Стронг, сестра Мор просила ее походатайствовать о ней, чтобы она могла найти занятие и остаться среди адвентистов седьмого дня. Сестра Мор говорила, что готова выполнять любую работу, но лучше бы для нее было учительствовать. Она также просила пресвитера А. С. Хатчинса представить ее дело братьям, руководящим издательством "Ревью", и устроить ее преподавать в школе. Брат Хатчинс охотно выполнил ее просьбу. Но просьба эта не получила поддержки и никаких возможностей так и не открылось перед ней. Сестра Мор также заявила сестре Стронг, что нуждается в деньгах, и если не найдет работу в Батл-Крике, то ей придется уехать в Лилино. Часто сестра Мор с трогательным сожалением говорила, что ей придется покинуть собратьев.
      Сестра Мор написала мистеру Томпсону по поводу его приглашения жить в его семье и ожидала от него ответа. Сестра Стронг ходила вместе с Ханной в поисках места, где бы ей остановиться до получения ответа от мистера Томпсона. В одном месте ей разрешили пожить лишь со среды до утра пятницы, так как хозяева должны были уезжать. Одна сестра представила Ханну Мор своей родственнице, живущей неподалеку и также соблюдающей субботу, но та не приняла ее, сказав, что она будет причинять ей неудобства. Но вскоре после этого сестра Стронг узнала, что истинная причина отказа была в том, что та женщина недостаточно хорошо знала сестру Мор. Она имела возможность приютить ее, но не захотела.
      Тогда сестра Мор спросила сестру Стронг, что же ей делать. Сестра Стронг была почти чужой в Батл-Крике, но полагала, [671] что может пристроить сестру Мор в семью одного бедного брата, своего знакомого, недавно переехавшего из графства Монтколм. Ее старания увенчались успехом, и сестра Мор прожила в этой семье до вторника, а затем отправилась в графство Лилино через Чикаго, где одолжила немного денег для завершения переезда. Вместе с тем в Батл-Крике кое-кому были известны ее нужды, ибо с нее не взяли никакой платы за кратковременное пребывание в Институте здоровья.
      Сразу после нашего возвращения из восточных штатов мой муж понял, что наша просьба - снабдить сестру Мор всем необходимым, чтобы к нашему приезду она была с нами, не выполнена. Тогда он написал ей, чтобы она поскорее приезжала к нам, на что сестра Мор ответила следующее:
      Лиленд, графство Лилино, штат Мичиган, 20 февраля 1868 года.
      "Дорогой брат Уайт! Ваше письмо от 3 февраля получила. Оно застало меня на одре болезни, ибо я еще не привыкла к этим холодным северным зимам со снежным покровом толщиной в три или четыре фута. Нашу почту сейчас доставляют на лыжах. Я полагаю, что не смогу приехать к вам раньше, чем откроется весенняя навигация. Дороги здесь очень плохи, даже когда нет снега. Мне говорят, что лучше всего для меня подождать открытия навигации, а тогда уж плыть до Милуоки, а оттуда-до Гренд-Хейвена, чтобы сесть на поезд на станции, расположенной как можно ближе к вам. Я надеялась уже прошлой осенью быть среди нашего дорогого народа, но пока лишена этого преимущества. Истины, в которые мы верим, кажутся мне все более и более важными, и мы не должны медлить в нашей работе приготовления народа к пришествию Господа. Мы не только обязаны сами быть облачены в брачные одежды, но также и быть верными в деле приготовления других. Я очень хотела бы приехать к вам, но, как оказалось, мне, при моем состоянии здоровья сделать это невозможно, да и нецелесообразно в самом разгаре зимы в одиночку совершать такой переезд. Когда и где состоится Генеральная конференция, о которой вы упомянули? Я рассчитываю, [672] что "Ревью" вовремя известит меня об этом.
      Я думаю, что состояние моего здоровья ухудшилось из-за того, что мне приходится проводить день субботний взаперти в моей холодной каморке, потому что мне трудно блюсти субботу среди людей, соблюдающих воскресенье, в наш святой день работающих и ведущих светские беседы. Мне даже кажется, что для соблюдающих первый день суббота - один из самых насыщенных рабочих дней. На самом же деле даже наиболее ревностные среди празднующих день воскресный не соблюдают по-настоящему никакого дня. О, как я хотела бы снова быть с народом, соблюдающим субботу! Сестра Уайт, наверное, захочет увидеть меня в платье, соответствующем реформе одежды. Если она будет так любезна, что пришлет мне выкройки, я оплачу их, когда приеду к вам. Полагаю, что мне нужно будет выглядеть надлежащим образом, когда я буду среди вас. Сестра Томпсон также считает, что ей следует носить платье согласно реформе одежды.
      Мне по ночам тяжело дышать, так что я уже больше недели не в состоянии спать. Я полагаю, что это происходит по причине неисправностей в дымоходе, из-за чего в ночное время моя комната, при отсутствии должной вентиляции, наполняется дымом и газом. Тем не менее я и не предполагала, что дым так вреден для здоровья, особенно когда к нему примешивается угарный газ - продукт сгорания дров и угля. Как-то раз я проснулась от такого удушья, что была не в состоянии снова лечь и провела ночь сидя. До этого я никогда не испытывала такого ужасного удушья. Я начала бояться, что вообще больше никогда не смогу уснуть. Поэтому я отдала свою жизнь или смерть в руки Божьи, умоляя Его сохранить меня, если я еще нужна для работы в Его винограднике, а иначе мне незачем жить. И я почувствовала полное утешение под десницей Божьей. Но я почувствовала также, что необходимо сопротивляться влиянию сатаны. Посему я велела сатане удалиться от меня и сказала Господу, что не в моей власти жизнь и смерть, но во власти Того, Кто знает обо мне все. Мне неизвестно [873] мое будущее, а посему я сказала: "Да будет воля Твоя! " Жизнь со всеми ее искушениями не представляет ценности для меня. Все земные богатства, все почести - ничто по сравнению с пользой для Господа. Мне они не нужны, ибо не способны удовлетворить или заполнить болезненную пустоту, которая возникает из-за того, что я не могу выполнить свой долг. Мне не хотелось бы вести бесполезную, грешную и пустую жизнь. И если мне суждено умереть мученической смертью, я приму ее, коли такова воля Божья.
      Накануне я сказала сестре Томпсон: "Если бы я находилась у брата Уайт, за меня помолились бы, и я была бы исцелена". Она спросила, не следует ли послать за вами и братом Эндрюсом, но это представляется мне неосуществимым, так как я не могу быть уверенной, что доживу до вашего приезда. Я знала, что Господь и здесь может исцелить меня по могуществу Своей всесильной руки, если это будет наилучшим исходом. Я предоставила Ему решать мою участь. Я была уверена, что Он может послать ангела, который даст отпор имеющему державу смерти, то есть дьяволу, если будет на то Его воля. Я знала также, что Он может подсказать средства, необходимые для моего выздоровления, и была уверена, что Он сделает это. Вскоре мне стало лучше, и я начала понемногу спать.
      Таким образом, вы видите, что Господь пощадил меня как живой памятник Божьей верности и милости к Его страждущим детям. Он не желает причинять страдания и беды сынам человеческим, но иногда все же им необходимы испытания, дабы отвратить их от мира.
      "И предлагает нам искать блаженства,
      Не в том, что любит этот мир".
      Ныне я могу сказать вместе с поэтом Бакстером:
      Господи, не мне это решать:
      Жить или умереть.
      Я рад прожить и много лет,
      Чтоб долго быть послушным.
      А если нет, зачем томиться?
      Ведь этот мир пройдет.
      Христос ведет меня путем,
      Которым Сам прошел.
      Кто хочет в Его Царстве быть,
      Войдут чрез ту же дверь.
      Приди, Господь, как жажду я [674]
      Узреть Твой дивный лик.
      Коль на земле Твой труд так благ,
      Каков же славы вкус?
      Я прекращаю ропот свой
      И грешный путь во тьме,
      Чтоб слиться с хором всех святых
      И петь хвалу Творцу.
      Хоть незнаком мне горний мир
      И взору веры не открыт,
      Христу известно обо мне,
      Я буду с Ним вовек".
      Прошлой ночью у меня снова была бессонница, и сегодня я чувствую себя слабой. Молитесь, чтобы воля Божья исполнилась на мне и через меня, суждено ли мне жить или я должна умереть. Надеющаяся на вечную жизнь - ваша. Ханна Мор.
      Р. S. Если вы знаете, каким образом я бы смогла приехать к вам раньше, пожалуйста, сообщите мне об этом. X. М".
      Она умерла, но не умолк ее голос. Ее письма, которые я процитировала, будут с глубоким интересом прочитаны теми, кто узнал о ее кончине из последнего номера "Ревью". Ханна Мор могла бы стать благословением для любой адвентистской семьи, сумевшей по-настоящему оценить ее, но ныне она усопла. А ведь наши собратья в Батл-Крике и его окрестностях в состоянии были сделать даже больше, чем просто предоставить кров Иисусу в лице этой набожной женщины. Однако они упустили эту возможность. Им не нравилось, что они были с ней мало знакомы, что она была уже в годах и могла стать для них бременем. Чувства такого рода закрыли ей дорогу в дома тех, кто называет себя друзьями Иисуса и ожидает Его скорого пришествия; они прогнали ее в зимнюю стужу от лица тех, кого она любила, к противникам ее веры в Северном Мичигане, где она простудилась и умерла. Сестра Мор приняла мученическую смерть из-за эгоизма и жадности людей, кичащихся соблюдением заповедей.
      Провидение в этом случае вынесло суровое порицание тем, [575] кто не дал приюта страннице. Но сестра Мор в действительности не была совсем посторонней. Все знали о ее безупречной репутации и все же не приняли ее. Многие еще почувствуют камень на сердце, когда вспомнят, как сестра Мор, находясь в Батл-Крике, умоляла, чтобы кто-нибудь из народа, выбранного ею, приютил ее. И пусть они в воображении своем последуют за ней в Чикаго, где она брала взаймы деньги, чтобы покрыть расходы на дорогу к своему последнему пристанищу. И когда они будут думать о могиле в округе Лилино, где покоится эта драгоценная изгнанница, - да помилует Бог тех, кто виновен в ее кончине!
      Бедная сестра Мор! Она усопла, но мы сделали все, что могли. Когда мы в конце августа были в Батл-Крике, мы получили первое из двух ее писем, но у нас не было денег, чтобы послать их ей. Мой муж обратился за средствами в штаты Висконсин и Айова и получил семьдесят долларов, которые пошли на покрытие расходов по проведению собрания в Западных штатах, состоявшегося в сентябре прошлого года. Мы надеялись, что когда вернемся оттуда, у нас будут средства и мы немедленно пошлем их Ханне, и тогда она могла бы переехать в наш новый дом в округе Монтколм.
      Щедрые друзья из Западных штатов дали нам необходимые средства, но мы решили сопровождать брата Эндрюса в штат Мэн и отложили дело сестры Мор до возвращения. Мы не собирались оставаться в Восточных штатах больше четырех недель, что давало достаточно времени после возвращения послать за сестрой Мор и принять ее в нашем доме до закрытия навигации. А когда мы решили продлить свое пребывание в Восточных штатах еще на несколько недель, то решили, чтобы не терять времени, обратиться к братьям и попросить их послать за сестрой Мор и приютить ее до нашего возвращения. Я еще раз повторяю, что мы сделали все возможное.
      Но почему мы должны были проявлять к этой сестре больший интерес, чем другие? Что нам было нужно от этой истощенной трудами миссионерки? Она не могла выполнять никакой работы по дому, а для обучения у нас был всего один ребенок. И, конечно же, нельзя было ожидать многого от такой слабой женщины, достигшей почти шестидесяти лет. Она ничем не могла быть нам полезной, за исключением того, что принесла бы нам в дом благословение Божье. Существует [676] множество причин, почему нашим собратьям следовало бы проявить к сестре Мор больший интерес, чем проявили мы. Мы никогда не видели ее и не имели других источников информации о ее жизни, ее посвященное(tm) делу Христа и человечеству, кроме тех, что были у всех читателей "Ревью". Наши собратья в Батл-Крике видели эту благородную женщину, а некоторые из них более или менее знали ее запросы и нужды. У нас не было денег, чтобы помочь ей, а у них были. Мы были перегружены заботами, и наш дом нуждался в людях, обладающих крепостью и юношеской энергией. Мы сами нуждаемся в помощи, вместо того чтобы помогать другим. Но состояние многих наших собратьев в Батл-Крике было таково, что сестра Мор не принесла бы им лишних хлопот и не стала бы для них бременем. Они располагали временем, здоровьем и сравнительной свободой от забот.
      И все же никто не проявил к ее делу такого интереса, как мы. Прошлой осенью перед нашей поездкой в Восточные штаты я даже обращалась к большому собранию, указывая на то, что сестра Мор находится в пренебрежении. Я говорила о необходимости обеспечивать старость тех, кто этого заслуживает, но мне показалось, что братья настолько лишились мудрости, что никак не смогли оценить моральное достоинство человека. При этом я сказала, что многие члены церкви имеют время собираться, петь и играть на музыкальных инструментах, могут тратить деньги на собственные портреты или на мирские развлечения, но они ничего не дали усталой миссионерке, которая всем сердцем приняла истину для настоящего времени и приехала, чтобы жить среди тех, кто принял равно драгоценную с ней веру. Я посоветовала братьям остановиться и обдумать все, что мы делаем; я предложила им месяца на три отложить в сторону их музыкальные инструменты и найти время смириться перед Богом в исследовании самих себя, в покаянии и молитве, чтобы понять, чего требует от них Господь, если они исповедуют себя Его детьми. Я была возмущена до глубины души несправедливостью, причиненной Иисусу в лице сестры Мор, и лично беседовала с некоторыми братьями об этом деле. [677]
      Все это происходило не где-нибудь в потаенных местах. И все же, несмотря на наши публичные заявления, на наши великие и благие труды в церкви Батл-Крика, община не предприняла никаких усилий, чтобы искупить прошлые ошибки и вернуть сестру Мор. А одна из членов общины, жена нашего служителя, заявила впоследствии: "Не понимаю, какая необходимость брату и сестре Уайт раздувать такой скандал вокруг сестры Мор. Я думаю, что они не разобрались, в чем суть дела". Что правда, то правда - мы не вполне понимали это дело, ибо оно обстояло намного хуже, чем мы предполагали. Если бы мы до конца разобрались в нем, мы не покинули бы Батл-Крик до тех пор, пока не представили бы перед церковью ее грех - то, что община позволила сестре Мор уехать, а собратья ничего не предприняли, чтобы вернуть ее обратно.
      Один из членов церкви, рассказывая, каким образом сестра Мор покинула Батл-Крик, сказал, по сути, следующее: "Никто не хотел брать на себя ответственность за это дело. Такими людьми всегда занимался брат Уайт". Да, брат Уайт заботился о таких людях, он всегда принимал их в своем доме, пока там не были заняты все кресла и кровати, и только потом брат Уайт шел к собратьям и просил их принять тех, кому не хватило места в его доме. Если странники нуждались в деньгах, он давал им и призывал других следовать его примеру. В церкви Батл-Крика должны найтись люди, способные следовать этому примеру, иначе эту церковь настигнет проклятье Божье. И не один, а как минимум, пятьдесят человек могли бы поступать так же, как мой муж.
      Нам сказали, что мы должны вернуться в Батл-Крик, но мы не готовы к этому и, возможно, уже никогда туда не вернемся. Мы несли там тяжелое бремя, пока были в состоянии. У Бога есть в Батл-Крике сильные люди, которые могут разделить между собой это бремя. Служителям, направляющимся туда, чтобы занять какую-либо церковную должность, но не готовым к такого рода работе, в тысячу раз лучше было бы поехать куда-нибудь в другое место. В самой общине есть люди, которые в состоянии понимать и сочувствовать, делать добро Иисусу в лице Его святых. Пусть у них будет место для служения. Пусть те, кто не может этого делать, уезжают туда, где они не будут мешать делу Божьему.
      Особенно это касается тех, кто возглавляет работу. Если [678] они идут неверным путем - все идут за ними. Чем больше ответственность человека, тем больший вред делу может принести его неверность. Если руководящие братья неправильно исполняют свои обязанности, их подчиненные также не делают того, что им положено. Братья, возглавляющие дело в Батл-Крике, должны всегда быть добрым примером для своего стада. Если они поступают таким образом - они получат великую награду. Но если они, занимая ответственные посты, ведут себя недостойно - им придется дать страшный отчет.
      Мы сделали все, что могли. Если бы мы прошлым летом и осенью имели в своем распоряжении деньги, сестра Мор была бы сейчас с нами. Когда мы поняли, как в действительности обстоят наши дела (о чем я написала в Свидетельстве № 13), то с радостью приняли информацию, сказав, что не хотим брать на себя ответственности за использование денег. В этом мы ошибались. Богу угодно, чтобы мы располагали средствами, чтобы мы могли, как и раньше, помогать тем, кто нуждается в поддержке. Сатана же хочет именно в этом деле связать нам руки и побуждает других быть равнодушными, бесчувственными и жадными, чтобы поступать с людьми так же жестоко, как и в случае с сестрой Мор.
      Мы видели бездомных, вдов, сирот, достойных бедных людей, нуждающихся служителей; было много других возможностей употребить деньги во славу Божью, для продвижения Его дела и облегчения страданий святых. И я нуждалась в средствах для использования их ради Бога. Почти двадцатипятилетний опыт непрерывных разъездов, понимание состояния тех, кто нуждается в помощи, дает нам право расходовать средства нашего Господа по назначению. Я открыла на почте свой абонентский ящик, сама оплачиваю почтовые расходы и много времени посвящаю письмам для блага других, и все, что я получаю за эту ужасно изнуряющую работу, не составляет и десятой части моих почтовых расходов. Раньше, если мне предлагали деньги, я либо отказывалась от них, либо отдавала их на такое благородное дело, как издание нашей литературы. Теперь я буду поступать по-другому. Я буду исполнять свои обязанности в работе так же, как и всегда, но уже без страха распоряжаться полученными деньгами во славу Божью. [679] Случай с сестрой Мор открыл мне глаза на то, что сатана старается лишить нас средств.
      Бедная сестра Мор! Когда мы услышали, что она умерла, мой муж почувствовал себя ужасно. У нас обоих было ощущение, что нет больше любимой матери, к общению с которой так стремились наши сердца. Кое-кто может сказать, что если бы мы были на месте тех, кто знал о потребностях и нуждах этой сестры, то ни в коем случае не поступили бы подобным образом. Я надеюсь, что вы никогда не будете страдать от угрызений совести, которые должны чувствовать те, кто настолько был занят собственными делами, что не пожелал взять на себя ответственность за дело сестры Мор. Да смилуется Бог над тем, кто настолько боится быть обманутым, что пренебрегает достойными, самоотверженными служителями Христовыми. В оправдание этого пренебрежения прозвучало замечание: "Мы столько раз обжигались, что опасаемся незнакомых людей". Разве наш Господь и Его ученики наставляли нас быть такими уж осторожными и не принимать странников, чтобы не допустить ошибки и не обжечься, приняв недостойного человека?
      Апостол Павел увещевает в Послании к Евреям: "Братолюбие между вами да пребывает" (Евр. 13:1). Не обольщайтесь тем, что может наступить время, когда не будет необходимости в этом увещевании, когда прекратится братская любовь. Апостол продолжает: "Страннолюбия не забывайте; ибо чрез него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам" (Евр.