Немощи и болезни особенно сказываются на женщинах. Счастье семьи во многом зависит от жены и матери. Если она слаба, нервозна и перегружена работой, у нее появляются мрачные мысли, соответствующие состоянию ее утомленного организма. И при этом она часто сталкивается с холодным безразличием со стороны своего мужа. Если все идет не так хорошо, как ему бы хотелось, он во всем винит жену. Ему почти неведомы ее заботы и тревоги, и он не всегда знает, как выразить ей сочувствие. Он не понимает, что тем самым помогает великому врагу терзать его семью. Ему надо было бы своей верой в Бога поднять знамя против сатаны, но он как будто слеп и не понимает ни своих интересов, ни интересов жены. Относясь к жене с безразличием, муж не ведает, что творит. Он делает все, чтобы его семья и он сам были несчастны. Жена впадает в уныние и отчаяние. Надежда и жизнерадостность исчезают. Она механически исполняет повседневные обязанности, поскольку понимает, что за нее это никто не сделает. Отсутствие у нее жизнерадостности и мужества накладывает отпечаток на всю семью. Среди соблюдающих субботу много таких несчастных семей. Ангелы несут позорное известие на Небо, и там обо всем этом делаются записи в книге жизни.
      Мужу следует проявлять постоянный интерес к своей семье. Особенно ему надо щадить чувства своей более слабой жены. Он может закрыть дверь для многих заболеваний. Добрые, ободряющие и воодушевляющие слова окажутся более действенным средством, чем самые современные лекарства. Они укрепят унылое, смущенное сердце, уходящее счастье и угасающий свет; добрые дела и ласковые слова десятикратно [307] вознаградят их усилия. Мужу следует помнить, что на матери лежит большая часть нагрузки в воспитании его детей, что ей приходится много заниматься развитием их мышления. Это должно пробудить в нем самые нежные чувства и желание облегчить ее бремя. Мужу надо побуждать ее положиться на его сильную любовь и привязанность и направить ее мысли к Небу, где она может черпать силу и внутренний мир и где обремененных ожидает вечный покой. Ему не следует приходить домой хмурым, ибо он должен приносить в семью свет и радость и вдохновлять свою жену смотреть вверх на Небо и верить в Бога. Они вместе могут полагаться на Божьи обетования и приносить в семью Его обильные благословения. Из-за придирок, жалоб и гнева Иисус покидает наши дома. Я видела, что ангелы Божьи убегают из дома, в котором люди все время ссорятся, ругаются и произносят неприятные слова.
      Мне также было показано, что жены тоже зачастую не ведут себя, как должно. Они не прикладывают достаточно усилий, чтобы владеть собой и сделать свою семью счастливой. Часто жена ворчит и жалуется, когда для этого нет повода. Муж возвращается с работы усталый и измученный и вместо ласковых ободряющих слов слышит жалобы и ворчание жены. Он всего лишь человек, поэтому постепенно охладевает к своей жене и перестает любить свою семью. Жизнь его становится безрадостной, и мужество покидает его. Он перестает уважать себя и теряет чувство собственного достоинства, которое дал ему Бог. Муж - глава семьи, как и Христос - Глава Церкви; и если жена своим поведением ослабляет его влияние, искушает его отказаться от достойного и ответственного отношения к семье, это неугодно Богу. Долг жены - подчинять свои желания и волю мужу. Оба должны уступать друг Другу, но Слово Божье отдает предпочтение суждению мужа. Жена не унизит своего человеческого достоинства, если будет подчиняться тому, кого она избрала своим советником и [308] защитником. Мужу надо со всякой кротостью, но вместе с тем решительно поддерживать свой авторитет в семье. Некоторые спрашивают, должны ли они всегда стоять на страже и постоянно обуздывать себя? Мне было показано, что нам поручено важное дело: исследовать свои сердца и ревностно наблюдать за собой. Нам надо уяснить себе, что является для нас камнем преткновения, и все время ограждать себя от этого. Мы должны в совершенстве владеть собой. "Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело" (Иак. 3:2). Свет, освещающий наш путь, и истина, взывающая к нашей совести, либо осудят и погубят душу, либо освятят и преобразят ее. Время испытания закончится очень скоро, поэтому мы не можем довольствоваться поверхностными изменениями. Та благодать, которую мы до сих пор считали достаточной, не поможет нам теперь. Наша вера должна укрепиться, и нам надо больше походить на Христа в характере и поведении, чтобы переносить искушения сатаны и успешно сопротивляться им. Благодати Божьей довольно для каждого последователя Христа.
      Нам надо серьезно и настойчиво пытаться отражать нападки лукавого. Он использует всю свою силу и ловкость, чтобы сбить нас с верного пути. Он наблюдает за выхождением и вхождением нашим, чтобы изыскать возможность навредить нам или погубить нас. Наиболее успешно он действует во тьме, нанося ущерб тем, кому неизвестны его умыслы. Он не смог бы одержать верх, если бы его методы были понятны людям, на которых он нападает. Часто, осуществляя свои цели и поражая нас своими огненными стрелами, он использует для этого членов нашей семьи.
      Те, кого мы любим, могут что-то сказать или сделать неосмотрительно и тем самым больно ранить нас. У них нет такого намерения, но сатана представляет нам их слова и поступки в неверном свете и таким образом пытается поразить нас своей стрелой. Мы собираемся дать достойный отпор тому, кто, по нашему мнению, причинил нам вред, но только лишь воодушевляем сатану и дальше искушать нас. Вместо того чтобы просить у Бога силу для противодействия дьяволу, мы [309] портим себе настроение, принимаясь отстаивать то, что мы называем "нашими правами". Таким образом мы даем сатане двойное преимущество. Мы выплескиваем свои оскорбленные чувства, и сатана использует нас, чтобы оскорблять и уязвлять тех, кто не намеревался причинить нам зло. Требования мужа иногда кажутся жене неразумными, но если она спокойно и не предвзято рассмотрит другую точку зрения на данный вопрос в наиболее благоприятном для него свете, то поймет, что если бы она не настаивала на своем и подчинилась суждению мужа (даже если она не была с ним согласна), это сохранило бы их обоих от несчастья и помогло одержать победу над искушениями лукавого.
      Я видела, что враг будет пытаться либо уничтожить жизнь благочестивых, либо сделать ее бесцельной и бесполезной. Пока они живут в этом мире, сатана всегда стремится омрачить их существование. Но его власть ограничена. Он может заставить раскалить печь, но Иисус и ангелы будут бодрствовать над верующим христианином, чтобы не сгорело ничего, кроме шлаков. Огонь, зажженный дьяволом, бессилен уничтожить или повредить настоящий металл. Важно закрыть от сатаны все входные двери. Преимущество каждой семьи - жить так, чтобы сатана не мог воспользоваться словами или поступками ее членов во вред им же самим. Каждому члену семьи следует помнить, что надо сделать все возможное для противодействия нашему коварному врагу. С искренними молитвами и неотступной верой каждый должен положиться на заслуги крови Христовой и опереться на Его спасительную силу.
      Силы тьмы сгущаются вокруг человека и скрывают от нас Иисуса, и временами мы можем лишь выжидать со скорбью и изумлением, пока тучи рассеются. В такое время ужасы ополчаются на душу, надежда улетучивается и нас охватывает отчаяние. В эти страшные часы мы должны научиться уповать и полагаться исключительно на заслуги искупления и в своей беспомощности и подавленности довериться заслугам распятого и воскресшего Спасителя. Если мы это делаем, то никогда не погибнем - никогда! Когда свет озаряет наш путь, не [310] так трудно укрепляться силой благодати. Но не так-то просто ждать с терпением и надеждой, когда мгла окружает нас и все кажется мрачным. Для этого нужны вера и послушание, которые заставляют нашу волю полностью раствориться в воле Божьей. Мы слишком быстро впадаем в уныние и вопием к Богу, чтобы Он избавил нас от испытания, тогда как нам надо умолять Его о терпении перенести это испытание и о благодати, чтобы выйти из него победителями.
      Без веры угодить Богу невозможно. Мы можем иметь спасение Божье в наших семьях, но надо верить в него, жить для Него и постоянно уповать на Бога и доверять Ему. Мы должны подавлять вспышки гнева и контролировать себя; только в этом случае нам удастся одержать великую победу. Если мы не обуздываем свой нрав и не следим за тем, что и как мы говорим, значит мы являемся рабами сатаны. Мы подчиняемся ему, и он уводит нас в плен. Когда люди разговаривают на повышенных тонах, проявляя вспыльчивость, раздражительность и ворчливость, они приносят жертву его сатанинскому величеству. И это будет им дорого стоить, дороже, чем те жертвы, которые они приносят Богу, ибо такие опрометчивые слова разрушают мир и счастье всей семьи, подрывают здоровье и силы и в конечном счете влекут за собой потерю вечной, счастливой жизни. Ограничения, которые накладывает на нас Слово Божье, служат нашим же интересам. Они способствуют счастью наших семей и тех, кто нас окружает. Они облагораживают наши вкусы, освящают наше суждение, вселяют мир в сердце и в конце концов дают нам вечную жизнь. Подчиняясь этим святым ограничениям, мы будем возрастать в благодати и смирении и нам станет легко говорить правду. Мы научимся подавлять нашу природную раздражительность. Живущий в нас Спаситель будет ежечасно укреплять нас, а служащие ангелы - подолгу задерживаться в наших домах и с радостью нести на Небо известия о нашем возрастании в Божественной жизни; ангел же, ведущий записи в небесных книгах, сделает их радостными.
      [311] Глава II. РЕВНОСТЬ И ПРИДИРКИ
      Брат Д., в N. ты задал мне несколько вопросов, над которыми я много размышляла. После нашей беседы я убедилась, что ты не понимаешь, какую роль ты сыграл и какой вред причинил делу Божьему. То, что мне было показано в отношении тебя, живо встало перед моими глазами, я сравнила все, недавно мне показанное, с тем, что было опубликовано по твоему делу в Свидетельстве № 6, и я не вижу ни малейшего оправдания твоим поступкам. Еще перед тем, как ты своим участием и своим влиянием содействовал недавнему проявлению фанатизма в штате Висконсин, ты был не прав в глазах Божьих.
      Брат Д., если бы ты искренне принял данный тебе свет, то никогда бы так не повел себя. Ты своевольно и упрямо шел своим путем и полагался на собственное суждение, отказываясь от руководства свыше. Господь послал тебе помощь, но ты отказался принять ее. Могло ли Небо сделать для тебя больше, чем оно сделало? Когда тебе казалось, что другие окружены почетом большим, чем ты, тебя это сердило и раздражало и ты обижался и уходил, словно избалованный ребенок. Ты хотел, чтобы тебя ценили и уважали, но своим поведением унижал себя в глазах тех людей, одобрения которых ты так жаждал.
      До того как впасть в фанатизм, ты завидовал братьям в Батл-Крике и делал намеки, вызывавшие подозрение. Ты завидовал моему мужу и мне и подозревал нас в злых умыслах. Подозрения и зависть шли рука об руку. Под видом добросовестности ты сеял сомнения относительно поступков тех, кто нес на себе бремя работы в Батл-Крике, и намекал в отношении тех дел, о которых тебе ничего не было известно и о которых ты не мог судить. На тебя не было возложено ответственности за решение этих вопросов. [312] Мне было показано, что Бог никогда не возлагает тяжелого бремени на людей с таким складом ума, как у тебя, и не призывает их на самые ответственные посты, ибо их явное самомнение будет губительно как для них самих, так и для народа Божьего. Если бы ты не переоценивал себя, в тебе было бы меньше зависти и подозрительности.
      Брат Д., если бы ты всегда действовал в единстве с телом Церкви и сочувствовал тем, кого Богу угодно было поставить во главе Своего дела, если бы ты принимал дары, которые Бог дал Церкви, и в полной мере доверялся им, если бы ты решительно утвердился во всех пунктах истины для настоящего времени и гармонично, в единстве трудился бы с теми, кто имеет опыт в деле Божьем, то ты и твои домашние были бы в полной безопасности и не впали бы в это заблуждение. У тебя бы был якорь, который удерживал тебя. Но ты занял неопределенную позицию, боясь порадовать тех, кто всю душу вложил в дело Божье. Бог требует, чтобы ты твердо и решительно встал на одно основание со своими братьями. Бог и святые ангелы были недовольны твоим поведением и не желали больше терпеть твою глупость. Тебе дали возможность следовать своему суждению, которое ты так высоко ценил, пока у тебя не появится желания учиться у тех, кто несет на себе бремя и груз ответственности за дело Божье, пока ты не освободишься от ревности и упрямства и не перестанешь жаловаться и критиковать других. Ты стремился выработать собственную оригинальную позицию и руководить братьями, не спрашивая мнения Церкви. Ты хотел, чтобы тебя одобряли и превозносили, и Бог в конце концов, как я видела, предоставил тебе возможность проявить на деле свою мудрость, которую ты ценил больше всего. Ты был предоставлен собственному слепому суждению и погряз в самом неразумном, нелепом и диком фанатизме, когда-либо возникавшем в Висконсине.
      И однако же мне было показано, что ты не понимаешь, какое влияние оказало твое прошлое поведение на дело Божье, в каком положении ты находишься сейчас и каков твой долг в отношении проявлений фанатизма. Вместо того чтобы [313] изо всех сил стараться нейтрализовать свое влияние и освободиться от него, ты нашел себе оправдание и критикуешь тех, кого Бог послал к тебе на помощь. Ты готов диктовать и даже предлагать план, посредством которого Господь мог бы остановить тебя через Своих рабов, если бы они вели себя не так, как ты хотел. Твое суждение повреждено сатанинской силой, и, будучи окутан тьмой, ты не можешь трезво судить о том, как им надо было вести себя по отношению к тебе. Если бы ты в точности знал, каким образом рабы Божьи должны были помочь тебе, то мог бы и сам выбраться из этого кризиса. Бог предоставил тебе возможность либо быть наученным и наставленным Его рабами так, как Он этого хотел, либо и дальше идти своим неразумным путем и еще глубже увязать в крайнем фанатизме.
      Ты избрал свои путь. И теперь тебе некого винить, кроме себя самого. Ты воображаешь себя стражем на башнях Сиона, пастырем стада, однако ты не предостерегал бедных овец, когда видел, как их разгоняют и рвут на части. "Сын Человеческий! Я поставил тебя стражем дому Израилеву, и ты будешь слушать слово из уст Моих и будешь вразумлять их от Меня. Когда Я скажу беззаконнику: "смертью умрешь!", а ты не будешь вразумлять его и говорить, чтобы остеречь беззаконника от беззаконного пути его, чтобы он жив был: то беззаконник тот умрет в беззаконии своем, и я взыщу кровь его от рук твоих. Но если ты вразумлял беззаконника, а он не обратился от беззакония своего и от беззаконного пути своего: то он умрет в беззаконии своем, а ты спас душу твою... Если же ты будешь вразумлять праведника, чтобы праведник не согрешил, и он не согрешит: то и он жив будет, потому что был вразумлен, и ты спас душу твою" (Иез. 3:17-19, 21).
      Грех тех людей из Висконсина, которые впали в фанатизм, больше лежит на тебе, брат Д., чем на ком-то другом. Ты был [314] неверным стражем. Бог послал Своих верных стражей, живших во свете и могущих распознать зло, чтобы они предупредили тебя и твое заблудшее стадо. Если бы ты тогда принял их предостережение, зло можно бы было устранить и ты бы сохранил свое влияние. Тебе надо было сойти с дороги, чтобы свидетельство рабов Божьих дошло до рассеянного стада. Заблудшие не прислушались к гласу Бога, посланного через Его избранных рабов, но настроили себя против этих верных стражей и, обольщая себя, упорно держались своего неразумного пути. Пастырь также не прислушался. Его оскорбило то, что с расцветшим фанатизмом обошлись столь круто. Он не понимал опасности и не видел никакой спешности в этом деле. Он имел достаточно света, чтобы принять решение, но был слишком своевольным и подозрительным по отношению к рабам Божьим, чтобы подчиниться их свидетельству.
      Брат Д. решил дать фанатизму возможность полностью развиться и созреть, и это продолжалось столько времени, сколько было нужно сатане, чтобы страшные плоды вызрели. При этом не было никаких явных, убедительных признаков того, что это Божье дело. Рабы Божьи выполнили свою миссию, очистили свои одежды от крови душ и сохранили свою совесть незапятнанной, тогда как на тебе лежит страшный груз греха за то, что ты допустил этот прискорбный фанатизм. Ты винишь и осуждаешь слабых, заблудших овец за то, что они увели тебя с пути. Но для чего нужен страж, как не для того, чтобы выявлять зло и предупреждать людей? Для чего нужен пастырь, если он не замечает малейшей опасности, грозящей стаду, и не защищает его от хищных волков? Чем может оправдать себя пастырь, позволивший стаду уйти с хорошей пажити, чтобы его рассеивали, терзали и поедали волки? Как можно принять от пастыря оправдание, что сами овцы якобы увели его с верного пути? Они ушли с доброй пажити и увели за собой пастыря. Но этот довод убедительно показывает, что такой пастырь не способен пасти овец. Ему нельзя больше [315] доверять овец, ибо он не печется о них и не возвращает на добрую стезю, когда они сходят с нее.
      Вина за то, что сестра А. навлекла поношение на дело Божье, лежит в основном на тебе. Многие ее поступки вдохновлены тобой. Она, конечно, немощна, но тем не менее могла худо-бедно выполнить свою роль в семье и сплотить детей; но она ушла из дому незадолго до того, как ее рассудок помутился. Отступничество соблюдающих субботу в N. побудило тебя повлиять на сестру А. и убедить ее оставить семью, нуждавшуюся в ее заботе, и приехать в N.. чтобы помочь своим влиянием верующим, соблюдающим субботу в этом городе. Все ее действия сопровождались нездоровым возбуждением. Некоторые из неопытных были обмануты. Сестра А. страдала от умственных перегрузок, и ее слабый мозг не выдержал напряжения. Делу Божьему был нанесен большой урон, и оно подверглось поношению. С братом А. обошлись несправедливо; теперь он страдает от постигшего его несчастья, а его дети скорее всего разбегутся. Люди, которые своими неразумными действиями привели к этим печальным последствиям, должны попытаться облегчить страдания брата А. Им следует в полной мере, честно признать свою вину в том, что произошло, попросить у него прощения за грех, совершенный в отношении его семьи, и таким образом по возможности нейтрализовать зло.
      Если бы ты стоял в совете Божьем и признавал, что дары Духа Святого должны занимать свое надлежащее место в Церкви, если бы ты всем сердцем, принципиально отстаивал позицию "Ревью", которая зиждилась на главных истинах для нашего времени, если бы ты своевременно давал народу Божьему пищу, то твое влияние в N. и его окрестностях было бы совсем другим. Ты бы нес нелицеприятное свидетельство в согласии с теми, кто руководит этим делом. Ты бы добросовестно обличал грехи отдельных людей, и твой верный труд содействовал [316] бы духовному росту соблюдающих субботу в этом городе, чтобы они не отставали от других церквей. Но их приходится учить, по сути дела, всему. Тебе надо было бы прямо свидетельствовать об истине, внушая им, как важно жертвовать для Бога, чтобы все выполняли свою роль в несении бремени дела Божьего. Тебе следовало учить их регулярно жертвовать, чтобы все участвовали в поддержании дела истины. То, что ты занял неопределенную позицию и вел дела так халатно и расхлябанно, оказало плохое влияние на дело Божье в вашем городе. Несогласие с организацией и с развитием дела Божьего, которое в тебе зрело и о котором ты говорил вслух, принесло плоды, видимые теперь во многих городах и селах Северного Висконсина.
      Если бы ты все делал вовремя и тщательно, идя в ногу с Божьим Провидением, открывающим новые возможности, твой плод был бы совсем иного свойства. Люди приняли бы определенное решение: или они за, или они против заповедей Божьих и других истин, связанных с вестью третьего ангела. Они бы не висели тяжким грузом над обрывом, на краю Сиона и не тянули вниз тех, кто поступал по правде. Но ты не проявил верности, не предпринял решительных и основательных усилий. Ты не воодушевлял церковь практическими, конкретными уроками истины на то, чтобы каждый ее член не на словах, а на деле доказывал свое исповедание. И многие не хотят потрудиться и хоть что-то сделать для продвижения дела Божьего, предпочитая исповедовать свою веру словами, но не делом и не в истине.
      Твои взгляды привели к тому, что многие в N. и его окрестностях стали меньше ценить "Ревью", чем могли бы; они перестали всерьез воспринимать истины, изложенные в нем. Таким образом, "Ревью" не оказывал на них того влияния, на которое рассчитывал Бог. Каждый поступал по-своему и делал то, что в его глазах казалось верным; поэтому все оказались далеко позади, и если основательно не поработать над [317] этими душами, они будут взвешены на весах и найдены очень легкими.
      Мне было показано, что ты пытаешься обвинить других в последствиях своих грехов, но Бог взыщет с тебя как со стража. Тебе придется смиренно исповедовать свой грех в N., NN., NNN. и других местах, где ты своим влиянием противодействовал рабам Божьим. Брат и сестра Б. сильно пострадали от твоего фанатизма. Они начали испытывать материальные и духовные затруднения и чуть было не погибли от этого сатанинского обмана. Брат Д., ты слишком далеко зашел в своем губительном фанатизме; и ум твой, и тело твое серьезно пострадали, но теперь ты пытаешься обвинить в этом других. Ты не оцениваешь трезво свои прошлые взгляды и поведение. Ты с легкостью признаешь то, что сделали другие, и то, чего ты не делал, но до сих пор не исповедался в собственных деяниях.
      Твое влияние в N. было пагубным. Ты не был согласен с идеей церковной организации и завуалированно выступал против нее в своих проповедях - не так решительно, как некоторые другие, но тем не менее ты наговорил достаточно: столько, сколько считал нужным. Действуя таким образом, ты много раз потворствовал своей зависти и сеял недоверие и сомнения во многих умах. Если бы ты говорил более открыто, то был бы правильно понят и не смог бы причинить столь большого ущерба. Когда тебя обвиняли в том, что ты отстаиваешь взгляды, отличные от взглядов Церкви, ты не признавался в этом, но запутывал людей и создавал у братьев впечатление, будто они тебя неправильно поняли, в то же время сознавая, что обвинение это справедливо. Церковь не может положиться на тебя в твоем нынешнем состоянии. Когда станут заметны плоды твоего перерождения и будет видно, что ты обратился и избавился от своей ревности, тогда Бог снова доверит Свое стадо твоему попечению. Но до тех пор, пока ты не исправишь нанесенного тобой урона, тебе лучше оставаться дома и "трудиться в поте лица своего".
      Вред, который ты нанес делу Божьему в Висконсине своей [318] неуступчивостью и потворством фанатизму, перевесил все доброе, что ты сделал в своей жизни. Нашу веру стали ненавидеть неверующие; рана, неизлечимая рана была нанесена делу Божьему, и тем не менее многие, включая тебя, удивляются, почему о вашем фанатизме так много говорят. Одно нехорошее семя, посеянное в землю, пускает корни, прорастает и приносит обильный плод. Зло процветает и не требует ухода, тогда как доброе семя надо тщательно поливать, подпитывать, ухаживать за нежным ростком, чтобы он не погиб. Сатана, злые ангелы и нечестивые люди пытаются уничтожить добро, и требуется величайшая бдительность и неустанный уход, чтобы оно выжило и расцвело. Злое семя непросто искоренить. Оно всходит и распространяется во всех направлениях, заглушая драгоценное доброе семя; если оставить его без внимания, оно укрепится и заслонит солнечные лучи от драгоценных растений, которые без солнца чахнут и умирают.
      Мы начали противодействовать твоему влиянию в N. Местная церковь не разделилась бы, если бы ты занял правильную позицию и принял слово Божье, возвещенное через Его рабов. Но ты не пожелал этого сделать. Рабам Божьим пришлось резко выступить против твоих неверных поступков. Если бы они были еще тверже и еще суровее осудили бы твое поведение. Бог одобрил бы их. Лучше тебе было уехать из К, потому что всякий раз, когда рабы Божьи разоблачали царящий там фанатизм, их обличения затрагивали брата Д. и ты чувствовал себя несправедливо обиженным и отстраненным от дела. Ты слепо продолжал начатое тобой дело в разных семьях в М.; ты пытался добиться от них сочувствия и настраивал их против братьев К., Д., и Е. Ты чувствовал себя ущемленным и считал, что с тобой обошлись несправедливо. Ты высказывал вслух свои чувства и тем самым у многих людей сеял зависть и недоверие к рабам Божьим, которых Он специально направил к вам. Своим поведением ты сделал их свидетельство неэффективным для отдельных братьев; но некоторые были благодарны за данный свет и за то, что они освободились [319] из сетей лукавого. Другие же братья ожесточились и не приняли возвещенного свидетельства, в результате чего в Церкви произошло разделение, в котором виновен ты. Нам пришлось трудиться в церкви в N. в смятении духа, чтобы устранить твое недоброе влияние. Тебе предстоит еще поработать там.
      Я видела, что некоторые братья ревновали за тебя, боясь, что твои собратья-служители поступят с тобой несправедливо. Таким членам церкви следует уйти с дороги, добросовестно исповедовать собственные грехи и смириться с тем, что тебе придется понести на себе всю тяжесть вины за свои грехи. Богу угодно, чтобы они пали на твою голову, пока ты не загладишь их покаянием и чистосердечным исповеданием. Тебе не помогут те, кто испытывает к тебе ложную симпатию. Пусть они ревностно покаются в собственном отступничестве и предоставят тебе возможность самому отвечать за свои грехи. Ты сбился с пути, и если ты не исправишь свою жизнь, не исповедуешь свои грехи, не обвиняя при этом своих братьев, и не прислушаешься к наставлению, то не будешь иметь части с народом Божьим.
      Ты был глух к нуждам тех, на кого Бог возложил бремя этой работы. Хотя мой муж и так трудился за троих, ты вредил ему своими замечаниями и намеками и поддерживал других, когда они удручали его. Ты должен принять во внимание, что на тебя не было возложено тяжкого бремени; у тебя оставалось время для духовных размышлений и исследования Библии, для сна и отдыха, тогда как мой муж должен был трудиться не только в течение всего дня, но часто и до поздней ночи. Иногда, ложась в постель, он не мог уснуть, но мог лишь рыдать и переживать за дело истины, а также сожалеть о том, что его братья так несправедливы к нему, хотя он посвятил делу Божьему всю свою жизнь и неразрывно связал себя с его интересами.
      Брат Уайт отвечал за состояние дел в канцелярии, приобретал [320] бумагу и помимо этого нес ответственность за церкви в разных штатах. Однако некоторые его собратья по служению своим неразумным поведением приводили его в недоумение и растерянность. Ты и некоторые другие смотрели на него как на способного бизнесмена, особо не интересующегося религией. Но вы совсем не знаете его. Сатана обманул многих в отношении моего мужа. Бог счел нужным возложить на него бремя ответственности за Свое дело; Он избрал мужа, чтобы он руководил разными предприятиями, из-за его чуткости, поскольку Джеймс может сочувствовать несчастным. Бог избрал добросовестного, но независимого в суждениях человека, того, кто не станет покрывать грех, но будет четко видеть и остро чувствовать любую несправедливость и обличать ее, не давая злу прижиться в Церкви - даже если в результате ему придется остаться в одиночестве. Вот почему мой муж так остро все переживает. Его братья в целом не ведают, как ему тяжело, и некоторым нет до этого дела. Более того, своими неразумными и бесчестными поступками они еще более отягощают и удручают его. Небо отмечает все это. Люди, не несущие на себе большого груза ответственности, но имеющие много свободного времени, люди, которым нечем особенно заняться и которые имеют возможность изучать Библию, размышлять над ней и совершенствоваться, - они могут быть выдержанными. Ничто не побуждает их проявлять особую ревность, и они готовы часами болтать со своими друзьями. Кто-то считает таковых самыми правильными и святыми. Но Бог смотрит на это не так, как люди. Бог смотрит на сердце. Те, у кого легкая жизнь, получат награду по делам своим.
      Мой муж находится в незавидном положении. У него большие умственные нагрузки, он должен быть все время сосредоточен, все время проявлять мудрость и здравое суждение, а также самоотречение, полную самоотдачу и твердую волю, чтобы двигать дело вперед. На такой важный пост Бог пожелал поставить человека, способного идти на риск и вызывать огонь на себя, твердо стоять за правду, невзирая на последствия, не колеблясь преодолевать препятствия, даже ценой здоровья и собственной жизни.
      [321] Груз ответственности за порученное дело заставляет человека быть очень осторожным, проводить бессонные ночи и прибегать к искренней, пылкой и отчаянной молитве к Богу. Господь вел моего мужа от одного важного поста к другому. Критика со стороны братьев наполняет его душу горестью, однако он должен оставаться непоколебимым. Соработники, имеющие вид благочестия, сопротивляются любым нововведениям, на которые Бог вдохновляет моего мужа, и он тратит свое драгоценное время на то, чтобы путешествовать с места на место и трудиться в стеснении духа среди церквей, дабы исправлять то, что натворили эти мнимые собратья. Бедные смертные! Они путают понятия и не понимают, что же конкретно делает человека настоящим христианином. Получается, что люди, поставленные перед необходимостью возвещать прямое, конкретное свидетельство, в страхе Божьем обличать неправду, трудиться изо всех сил для укрепления народа Божьего, дабы утверждать его на важных пунктах истины для настоящего времени, часто вместо сочувствия и помощи выслушивают от братьев упреки. А те, кто подобно тебе занимают безответственную позицию, считаются духовными и мягкими. Но Бог не считает их таковыми. Предтеча Первого пришествия Христа всегда выражался ясно и конкретно. Он обличал грех и называл вещи своими именами. Он прикладывал топор к корням дерева. Вот какие слова он однажды сказал тем, кто якобы обратился и пришел креститься у него в Иордане: "Порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойный плод покаяния, и не думайте говорить в себе: "отец у нас Авраам"; ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму; уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь" (Мф. 3:7-10).
      В это серьезное время, накануне Второго пришествия Христа, верным Божьим проповедникам придется возвещать еще более нелицеприятное свидетельство, чем то, которое нес Иоанн Креститель. Их ожидает важная и ответственная работа. Бог не признает Своими пастырями тех, кто говорит только лестное и приятное. Таковых ожидают страшные беды.