Хусий не был призван на совет и не хотел идти туда без приглашения, чтобы в нем не заподозрили лазутчика, но после того как совещание окончилось, Авессалом, глубоко уважая всякое мнение советника своего отца, рассказал ему о плане Ахитофела. Хусий видел: если произойдет так, как советовал Ахитофел, то Давид погибнет. Он сказал: "Не хорош на этот раз совет, который дал Ахитофел... ты знаешь твоего отца и людей его; они храбры и сильно раздражены, как медведица в поле, у которой отняли детей, и отец твой - человек воинственный; он не остановится ночевать с народом". Он убедил Авессалома, что, преследуя Давида, схватить его не удастся, а поражение вызовет неизбежное разочарование, чего следует особенно опасаться. "Ибо, - сказал он, - всему Израилю известно, как храбр отец твой и мужественны те, которые с ним". И он предложил собственный план, который искусно льстил честолюбивой и эгоистичной натуре Авессалома, жаждущей проявить свою власть. "Я советую: пусть соберется к тебе весь Израиль, от Дана до Вирсавии, во множестве, как песок при море; и ты сам пойдешь посреди его. И тогда мы пойдем против него, в каком бы месте он ни находился, и нападем на него, как падает роса на землю; и не останется у него ни одного человека из всех, которые с ним. А если он войдет в какой-либо город, то весь Израиль принесет к тому городу веревки, и мы стащим его в реку, так что не останется ни одного камешка".
      "И сказал Авессалом и весь Израиль: совет Хусия Архитянина лучше совета Ахитофелова". Но среди них находился тот, кого нельзя было обмануть, кто ясно предвидел последствия роковой ошибки Авессалома. Ахитофел понимал, что восстание проиграно. Он знал: что бы ни ожидало царского сына, ему, советнику, который подстрекал его на такое тяжкое преступление, пощады не будет. Ахитофел поддерживал Авессалома в восстании; он толкнул его на самый низкий поступок, и сын обесчестил своего отца. Он посоветовал ему убить Давида и научил, как это сделать; он уничтожил последнюю возможность примирения с царем, а теперь даже Авессалом предпочел его другому. Охваченный ревностью, гневом и отчаянием, Ахитофел "собрался, и пошел в дом свой, в город свой, и сделал завещание дому своему, и удавился, и умер". Так погиб, несмотря на свою мудрость и блестящие способности, тот, кто не сделал Бога своим советником. Сатана обольщает людей самыми заманчивыми обещаниями, но каждая поддавшаяся на уловки душа убеждается, что "возмездие за грех - смерть" (Рим. 6:23).
      Хусий, не уверенный в том, что переменчивый царь последует его совету, не теряя времени послал Давиду предупреждение, чтобы тот немедленно перешел Иордан. Священникам, которые должны были передать это своим сыновьям, он сказал следующее: "Так и так советовал Ахитофел Авессалому и старейшинам Израилевым, а так и так посоветовал я... скажите Давиду так: не оставайся в эту ночь на равнине в пустыне, но поскорее перейди, чтобы не погибнуть царю и всем людям, которые с ним".
      Молодые люди, несмотря на то, что к ним относились подозрительно и преследовали их, успешно выполнили задание. Измученный переходом и душевной скорбью, Давид получил известие, что он должен перейти Иордан в ту же ночь, ибо сын замышляет убить его.
      Что должен был испытывать отец и царь, с которым так жестоко поступили в тяжкий час опасности? "Храбрый и мужественный человек", доблестный воин, монарх, слово которого было законом, - предан своим сыном, которого он любил, баловал и которому так слепо доверял, оставлен своими подданными, с которыми был связан теснейшими узами чести и верности. Теперь, оказавшись в таких обстоятельствах, какими же словами скорби он излил свое горе? В час тяжелейшего испытания Давид всем сердцем полагался на Бога и пел:
      "Господи! как умножились враги мои! Многие восстают на меня; Многие говорят душе моей: "нет ему спасения в Боге". Но Ты, Господи, щит предо мною, слава моя, и Ты возносишь голову мою. Гласом моим взываю ко Господу, и Он слышит меня со святой горы Своей. Ложусь я, сплю и встаю, ибо Господь защищает меня. Не убоюсь тем народа, которые со всех сторон ополчились на меня... От Господа спасение. Над народом Твоим благословение Твое"
      (Пс.3:2-9).
      Давид и все следовавшие за ним: воины, советники, старики, молодые, женщины и маленькие дети - ночью перешли глубокую и быстротекущую реку. "К рассвету не осталось ни одного, который не перешел бы Иордана".
      Давид и его люди укрепились в Маханаиме. Это был хорошо укрепленный город, окруженный со всех сторон горами, он представлял прекрасное убежище в случае войны. Жизнь была легка в этом краю, и жители его дружелюбно отнеслись к Давиду. Здесь многие присоединились к нему, а состоятельные люди в изобилии снабжали Давида и его приверженцев продуктами и всем необходимым.
      Совет Хусия достиг своей цели, и Давид благополучно избежал смертельной опасности; нетерпеливый, порывистый Авессалом не мог ждать и отправился преследовать своего отца. "Авессалом перешел Иордан, сам и весь Израиль с ним". Авессалом поставил Амессая, сына Давидовой сестры Авигеи, начальником над всем своим войском. Его армия была большой, но недисциплинированной и слабо подготовленной для схватки с такими опытными воинами, как солдаты его отца.
      Давид разделил своих людей на три отряда, которыми командовали Иоав, Авесса и Еффей Гефянин. Руководить сражением Давид хотел сам, но этому воспротивились начальники воинов, советники и народ. "Не ходи, - сказали они ему, - ибо, если мы и побежим, то не обратят внимания на это; если и умрет половина из нас, также не обратят внимания, а ты один то же, что нас десять тысяч; итак для нас лучше, чтобы ты помогал нам из города. И сказал им царь: что угодно в глазах ваших, то и сделаю" (2 Цар. 18:3, 4).
      Со стен города хорошо были видны длинные ряды войска мятежников. Самозванца окружало несметное множество, по сравнению с которым люди Давида казались небольшой горсточкой. Но царь, глядя на армию противника, не думал ни о царском венце, ни о царстве, ни о собственной жизни, которая зависела от исхода битвы. Сердце отца переполняла любовь и жалость к своему мятежному сыну. Когда войска, двигаясь от городских ворот, проходили мимо него, Давид ободрял своих воинов, повелевая им идти вперед и полагаться на Бога Израилева, Который поможет одержать победу. Но даже и здесь он не мог подавить своей любви к Авессалому. Когда Иоав, за плечами которого было немало победоносных сражений, во главе первой колонны проходил мимо царя и склонил свою гордую голову перед монархом, тот дрожащим голосом произнес: "Сберегите мне отрока Авессалома". Авесса и Еффей получили такое же указание: "Сберегите мне отрока Авессалома". Но беспокойство царя, которое, казалось, создавало впечатление, что Авессалом был гораздо дороже ему, чем царство, чем преданные подданные, только увеличивало возмущение воинов бессердечным сыном.
      Битва происходила недалеко от Иордана в лесу, где огромное преимущество в численности войска обернулось против Авессалома. Оказавшись в лесной болотистой чаще, неорганизованные отряды Авессалома пришли в смятение и стали неуправляемы. "И был поражен народ Израильский рабами Давида; было там поражение великое в тот день, - поражены двадцать тысяч человек". Авессалом, видя, что битва проиграна, хотел скрыться, но запутался волосами в ветвях раскидистого дерева, мул, на котором он ехал, убежал, и он беспомощно повис, став легкой добычей противника. В таком положении он был найден каким-то воином, который, опасаясь царского гнева, не убил его, но доложил Иоаву. Иоав долго не колебался. Он дружески относился к Авессалому, дважды мирил его с отцом, и тот так подло злоупотребил его доверием. Если бы не посредничество Иоава, Авессалом не получил бы надлежащих возможностей, и никогда бы не вспыхнуло восстание с его кровопролитием и жертвами. Теперь во власти Иоава было одним ударом уничтожить зачинщика зла. И он "взял в руки три стрелы, и вонзил их в сердце Авессалома, который был еще жив на дубе... И взяли Авессалома, и бросили его в лесу в глубокую яму, и наметали над ним огромную кучу камней".
      Так погибли зачинщики мятежа в Израиле. Ахитофел окончил жизнь самоубийством. Царственный Авессалом, чья ослепительная красота была гордостью Израиля, погиб во цвете лет, его мертвое тело бросили в яму, прикрыв в знак вечного осуждения грудой камней. Еще при жизни Авессалом поставил для себя пышный памятник в царской долине, но единственным памятным знаком, отличающим его могилу, оказалась груда камней в пустыне.
      Вождь восстания был убит, и Иоав трубным звуком повелел прекратить преследование убегающего противника, а гонцов тотчас послал к царю с известием.
      Часовой, который стоял на городской стене и наблюдал за сражением, увидел бегущего человека. Вскоре показался и другой. Когда первый приблизился, часовой сказал царю, который ждал возле ворот:
      "Я вижу походку первого, похожую на походку Ахимааса, сына Садокова. И сказал царь: это человек хороший, и идет с хорошею вестию. И воскликнул Ахимаас и сказал царю: мир. И поклонился царю лицем своим до земли, и сказал: благословен Господь, Бог твой, предавший людей, которые подняли руки свои на господина моего царя!" На нетерпеливый вопрос царя: "Благополучен ли отрок Авессалом?" - Ахимаас дал уклончивый ответ.
      Пришел второй гонец со словами: "Добрая весть господину моему царю! Господь явил тебе ныне правду в избавлении от руки всех восставших против тебя". Снова с уст отца сорвался единственный волновавший его вопрос: "Благополучен ли отрок Авессалом?" Не в силах скрывать тяжелую весть, гонец ответил: "Да будет с врагами господина моего царя и со всеми, злоумышляющими против тебя, то же, что постигло отрока!" Этого было достаточно. Не спрашивая больше ни о чем, Давид с поникшей головой "пошел в горницу над воротами, и плакал, и, когда шел, говорил так: "Сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!"
      С поля битвы возвращались победоносные войска, и торжествующие крики эхом раздавались в горах, но когда воины вошли в город, радостные возгласы смолкли, знамена опустились, и они двигались уже не как победители, а скорее как потерпевшие поражение с потупленным взором. Ибо вместо приветственных слов царя к ним из горницы над воротами доносились скорбные рыдания: "Сын мой, Авессалом! Авессалом, сын мой, сын мой!"
      "И обратилась победа того дня в плач для всего народа; ибо народ услышал в тот день и говорил, что царь скорбит о своем сыне. И входил тогда народ в город украдкою, как крадутся люди стыдящиеся, которые во время сражения обратились в бегство".
      Иоав был сильно возмущен. Бог дал им причину радоваться и ликовать. Только что было подавлено одно из самых великих восстаний, известных когда-либо в истории Израильского народа, и вот эта блестящая победа превратилась в плач из-за того, чья измена стоила тысяч жизней доблестных воинов. Суровый, резкий военачальник отправился к царю и смело заявил ему: "Ты в стыд привел сегодня всех слуг твоих, спасших ныне жизнь твою, и жизнь сыновей и дочерей твоих... ты любишь ненавидящих тебя и ненавидишь любящих тебя; ибо ты показал сегодня, что ничто для тебя и вожди и слуги; сегодня я узнал, что, если бы Авессалом остался жив, а мы все умерли, то тебе было бы приятнее. Итак встань, выйди и поговори к сердцу рабов твоих: ибо клянусь Господом, что, если ты не выйдешь, в эту ночь не останется у тебя ни одного человека; и это будет для тебя хуже всех бедствий, какие находили на тебя от юности твоей доныне".
      Скорбящий Давид не сопротивлялся .этому грубому и даже жестокому упреку. Видя, что военачальник прав, он сошел к воротам и приветствовал своих доблестных воинов, маршировавших мимо него, подбадривая их похвалой.
      Глава 73
      ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ ДАВИДА
      Эта глава основана на Второй книге Царств 24 гл.; Третьей книге Царств 1 гл.; Первой книге Паралипоменон 21: 28 и 29 гл.
      Поражение Авессалома не сразу восстановило мир в стране. В мятеже принимало участие столько народа, что Давид не решался возвратиться в свою столицу и снова принять на себя царские полномочия без согласия на то всех колен.
      Среди всеобщего смятения, вызванного поражением Авессалома, никто из колен не проявил намерения немедленно и решительно восстановить царские полномочия Давида, и когда, наконец, колено Иудино решило возвратить царя, это вызвало зависть других колен, в стране началась смута. Однако вскоре с ней удалось справиться, и в Израиле водворился мир.
      История Давида - один из самых впечатляющих примеров опасностей, которые таят для души богатство, власть и мирская слава, то есть именно то, к чему так стремятся люди. Лишь немногие обладают опытом, позволяющим преодолеть подобное испытание. Ранние годы жизни Давида, когда он был пастухом, научившие его смирению, терпеливому труду и участливой заботе о животных; общение с природой в уединении среди холмов; развитие музыкальных и поэтических дарований, направлявших его мысли к Творцу; суровая жизнь пустыни, требующая смелости, самообладания, терпения и веры в Бога, - все это было предопределено Господом, чтобы подготовить Давида для израильского престола. Он радовался драгоценным опытам, в которых познал любовь Божью, и Дух Святой во всей полноте пребывал с ним. В истории Саула он видел тщету человеческой мудрости. И все же мирская слава и успехи во многом ослабили характер Давида: он не раз становился легкой добычей искусителя.
      Взаимоотношения с языческими народами породили желание следовать их национальным обычаям, в нем загорелось честолюбивое стремление к мирскому величию. Как народ Божий Израиль должен был быть прославлен, но когда гордость и самоуверенность стали преобладать в израильтянах, они уже не удовлетворялись этим преимуществом. Более всего они были озабочены тем, чтобы возвыситься над другими народами. Это не могло не вызвать искушений. Стремясь к завоеванию других земель, Давид решил увеличить свою армию, призвав на военную службу всех, достигнувших надлежащего возраста. Для этого нужно было произвести перепись населения. На такой поступок царя толкнули гордость и честолюбие. Перепись населения должна была показать, насколько велика разница между слабостью царства до прихода к власти Давида и мощью и процветанием, ставшими результатом его правления, а это только усилило бы самонадеянность царя и народа. Писание говорит: "И восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян" (1 Пар. 21:1). Процветание Израиля под правлением Давида возросло скорее благодаря благословениям Божьим, нежели способностям царя или силе его армии. Увеличение военной мощи страны создало бы у окружающих народов представление, будто Израиль больше полагается на свою армию, нежели на силу Иеговы.
      Хотя израильтяне и гордились своей национальной мощь, намерение Давида сильно увеличить армию не встретило должного понимания. Предполагаемая мобилизация вызвала много недовольства, вследствие чего сочли нужным использовать для этого военачальников вместо священников и других лиц, которые раньше занимались подобным делом. Цель этого мероприятия в корне противоречила положениям теократии. Даже беспринципный Иоав запротестовал, говоря: "Да умножит Господь народ Свой во сто раз против того, сколько есть его. Не все ли они, господин мой царь, рабы господина моего? Для чего же требует сего господин мой? Чтобы вменилось это в вину Израилю? Но царское слово превозмогло Иоава; и пошел Иоав, и обошел всего Израиля, и пришел в Иерусалим". Перепись еще не закончилась, а Давид уже понял свою ошибку. Порицая себя, он сказал: "Весьма согрешил я, что сделал это. И ныне прости вину раба Твоего, ибо я поступил очень безрассудно". На следующее утро Давиду через пророка Гада была послана весть: "Так говорит Господь: избирай себе: или три года - голод; или три месяца будешь ты преследуем неприятелями твоими, и меч врагов твоих будет досягать до тебя; или три дня - меч Господень и язва на земле и Ангел Господень, истребляющий во всех пределах Израиля. Итак, рассмотри, что мне отвечать Пославшему меня с словом".
      Царь ответил на это: "Тяжело мне очень; но пусть лучше впаду в руки Господа, ибо весьма велико милосердие Его, только бы не впасть мне в руки человеческие".
      Земля была поражена мором, от которого погибло семьдесят тысяч человек в Израиле. Это бедствие еще не докатилось до столицы, как "поднял Давид глаза свои, и увидел Ангела Господня, стоящего между землею и небом, с обнаженным в руке его мечем, простертым на Иерусалим; и пал Давид и старейшины, покрытые вретищем, на лица свои". Царь умолял Господа пощадить Израиля: "Не я ли велел исчислить народ? я согрешил, я сделал зло; а эти овцы что сделали? Господи, Боже мой! да будет рука Твоя на мне и на доме отца моего, а не на народе Твоем, чтобы погубить его".
      Перепись вызвала недовольство народа, однако люди питали те же чувства, которыми руководствовался и Давид. Подобно тому, как Господь через грех Авессалома наказал Давида, так и теперь посредством ошибки Давида Он наказал грех и Израиля.
      Ангел-губитель приостановил свое страшное дело у ворот Иерусалима. Он дошел до горы Мориа, "над гумном Орны Иевусеянина". По указанию пророка Давид отправился на гору и построил там жертвенник Господу и принес "всесожжения и мирные жертвы, и призвал Господа, и Он услышал его, послав огонь с неба на жертвенник всесожжения". "Умилостивился Господь над страною, и прекратилось поражение Израильтян".
      Место, на котором был сооружен жертвенник, отныне почиталось святым, и Орна предложил его царю в дар, но Давид отклонил это предложение. "Я хочу купить у тебя за настоящую цену, - сказал он, - ибо не стану я приносить Твоей собственности Господу... И дал Давид Орне за это место шестьсот сиклей золота". Это памятное место, где Авраам построил алтарь, чтобы принести в жертву своего сына, и затем освященное таким великим избавлением, впоследствии было избрано Соломоном для постройки храма.
      В последние годы жизни Давида еще одна темная туча нависла над его головой. Ему было уже семьдесят лет. Лишения и тревоги молодости, многочисленные войны, заботы и скорби, перенесенные им в последние годы, подорвали его здоровье. Хотя его ум оставался таким же ясным и проницательным, но время взяло свое. Он искал уединения, и тревожное прошлое его царства постепенно утратило свою остроту. Но вот снова разгорелась борьба за обладание царской короной. Снова обнаружились плоды отцовской снисходительности Давида. Это был Адония, который желал стать царем. Он был "очень красивый человек", но беспринципный и опрометчивый в юности. Отец его никогда ни в чем не ограничивал. "Отец... никогда не стеснял его вопросом: для чего ты это делаешь?" (3 Цар. 1:6). Теперь он восстал против власти Господа, Который определил Соломону быть царем. И природными дарованиями, и силой религиозного чувства Соломон намного превосходил своего старшего брата и более соответствовал царскому престолу, нежели Адония. Но Адония стремился занять престол, несмотря на прямое указание Бога, и, конечно, не остался без сочувствующих. Иоав, запятнанный многими преступлениями, присоединился к заговору против Соломона, так же поступил и священник Авиафар.
      Когда восстание было полностью подготовлено, заговорщики встретились на большом празднике в окрестностях города, чтобы провозгласить Адонию царем, но их планы оказались расстроены несколькими верными Давиду лицами. Прежде всего это были священник Садок, пророк Нафан и Вирсавия, мать Соломона. Они рассказали обо всем царю, напомнив, что, согласно Божественному повелению, царем должен быть Соломон. Давид тут же передал свой престол Соломону, который был помазан и провозглашен царем. Заговор провалился. Его главные зачинщики понесли заслуженное наказание. Авиафар был пощажен благодаря его духовному званию и прежней преданности Давиду, но лишился положения первосвященника, которое занял Садок. Иоава и Адонию также пощадили в то время, но после смерти Давида они понесли наказание за свое преступление. Исполнением приговора над Адонией завершилось четырехкратное наказание, свидетельствующее об отвращении Господа ко греху, совершенному его отцом Давидом.
      С самого начала своего царствования Давид страстно мечтал построить храм Господу. Хотя этой мечте и не суждено было сбыться, но для ее осуществления он проявил немало рвения и чистосердечных усилий. Он приготовил в изобилии самые ценные материалы: золото, серебро, оникс и другие камни, мрамор и много дорогой древесины. А теперь сокровища, собранные им, предстояло передать наследникам, ибо другие руки будут строить храм для ковчега завета - символа присутствия Божего.
      Чувствуя приближение смерти, царь собрал израильских князей с представителями от всех частей своего царства, чтобы вручить им это наследство. Он желал дать им предсмертные распоряжения и заручиться их словом и поддержкой для осуществления необходимой работы. Зная о том, что царь тяжело болен, они не надеялись, что он сам сможет выразить последнюю свою волю, но Сила свыше укрепила его, и с присущей ему энергией и живостью он в последний раз обратился к своему народу. Он рассказал о своем желании построить храм и о Божьем повелении передать это дело его сыну Соломону. Господь заверил: "Соломон, сын твой, построит дом Мой и дворы Мои, потому что Я избрал его Себе в сына, и Я буду ему отцем; и утвержу царство его на веки, если он будет тверд в исполнении заповедей Моих и уставов Моих, как до сего дня". "Теперь, сказал Давид,- пред очами всего Израиля, собрания Господня, и во уши Бога нашего говорю, соблюдайте и держитесь всех заповедей Господа, Бога вашего, чтобы владеть вам сею доброю землею и оставить ее после себя в наследство детям своим навек" (1 Пар. 28:6-8).
      На собственном опыте Давид узнал, как труден путь того, кто отдаляется от Бога. Он почувствовал на себе осуждение, которому подлежит нарушитель закона. Он пожал плоды своего беззакония, и вся душа его была полна тревоги за вождей Израильского народа: останутся ли они верными Богу? Будет ли Соломон повиноваться Закону Божьему, опасаясь тех грехов, которые подорвали авторитет его отца, отравили его жизнь и обесславили Бога? Давид знал: для того чтобы Соломон мог в своем высоком положении успешно противостоять искушениям, ему необходимо смирение, незыблемая вера в Бога и бесконечное неусыпное внимание к своим поступкам, ибо высокопоставленные люди всегда становятся особенным предметом внимания и коварных уловок сатаны. Обращаясь к сыну, уже признанному наследнику престола, он сказал: "И ты, Соломон, сын мой, знай Бога отца твоего, и служи Ему от всего сердца и от всей души, ибо Господь испытует все сердца и знает все движения мыслей. Если будешь искать Его, то найдешь Его; а если оставишь Его, Он оставит тебя навсегда. Смотри же, когда Господь избрал тебя построить дом для святилища, будь тверд и делай".
      Давид дал Соломону подробные указания относительно постройки храма, а также вручил образцы каждой его части и всех приспособлений для служения - все это было открыто ему Духом Божьим. Соломон был еще молод и страшился великой ответственности, которая возлагалась на него строительством храма и управлением народом Божьим. Давид сказал своему сыну: "Будь тверд и мужествен, и приступай к делу, не бойся и не ужасайся, ибо Господь, Бог мой, с тобою; Он не отступит от тебя и не оставит тебя".
      Снова Давид обратился к собранию: "Соломон, сын мой, которого одного избрал Бог, молод и малосилен, а дело сие велико; потому что не для человека здание сие, а для Господа Бога". И дальше он продолжал: "Всеми силами я заготовил для дома Бога моего..." - и Давид перечислил все те ценности, которые он собрал. Кроме этого, сказал он, "еще, по любви моей к дому Бога моего, есть у меня сокровище собственное из золота и серебра; и его я отдаю для дома Бога моего, сверх всего, что заготовил я для святого дома: три тысячи талантов золота, золота Офирского, и семь тысяч талантов серебра чистого, для обложения стен в домах". "Не поусердствует ли еще кто, - спросил он, обращаясь ко всем собравшимся, - жертвовать сегодня для Господа?"
      На вопрос Давида последовал мгновенный ответ: "И стали жертвовать начальники семейств и начальники колен Израилевых, и начальники тысяч и сотен, и начальники над имениями царя. И дали на устроение дома Божия пять тысяч талантов... и меди восемнадцать тысяч талантов, и железа сто тысяч талантов. И у кого нашлись дорогие камни, те отдавали их в сокровищницу дома Господня... И радовался народ усердию их, потому что они от всего сердца жертвовали Господу; также и царь Давид весьма радовался".
      "И благословил Давид Господа пред всем собранием, и сказал Давид: "Благословен Ты, Господи, Боже Израиля, отца нашего, от века и до века!.. Твое, Господи, царство, и Ты превыше всего, как Владычествующий. И богатство и слава от лица Твоего, и Ты владычествуешь над всем; и в руке Твоей сила и могущество; и во власти Твоей возвеличить и укрепить все. И ныне. Боже наш, мы славословим Тебя, и хвалим величественное имя Твое. Ибо кто я и кто народ мой, что мы имели возможность так жертвовать? Но от Тебя все, и от руки Твоей полученное мы отдали Тебе; потому что странники мы пред Тобою и пришельцы, как и все отцы наши; как тень дни наши на земле, и нет ничего прочного. Господи, Боже наш! все это множество, которое приготовили мы для построения дома Тебе, святому имени Твоему, от руки Твоей оно, и все Тебе. Знаю, Боже мой, что Ты испытуешь сердце и любишь чистосердечие; я от чистого сердца моего пожертвовал все сие, и ныне вижу, что и народ Твой, здесь находящийся, с радостию жертвует Тебе. Господи, Боже Авраама, Исаака и Израиля, отцов наших! сохрани сие навек, cue расположение мыслей сердца народа Твоего, и направь сердце их к Тебе. Соломону же, сыну моему, дай сердце правое, чтобы соблюдать заповеди Твои, откровения Твои и уставы Твои, и исполнить все это и построить здание, для которого я сделал приготовление. И сказал Давид всему собранию: благословите Господа, Бога нашего. - И благословило все собрание Господа, Бога отцов своих, и пало, и поклонилось Господу и царю".
      С величайшей заботливостью царь собирал ценные материалы для постройки и украшения храма. Он написал великолепные гимны, которые должны были звучать под сводами его. Теперь сердце его радовалось в Господе, что родоначальники и князья Израиля так сердечно отозвались на его призыв и посвятили себя важной работе, ожидавшей их. Теперь они были готовы принести еще большие жертвы. Они умножили свои дары, посылаемые в сокровищницу Божью от их владений. Давид глубоко чувствовал свое бессилие обеспечить все необходимое для возведения храма Божьего, и теперь искренняя преданность благородных мужей его царства, которые сразу отозвались на его обращение и от всего сердца принесли свои дары Богу, а также и себя посвятили этой работе, наполняла его душу радостью. Но над сердцами людей властен один только Бог. Его следует прославлять, а не человека. Это Он наделил людей земными благами, и Дух Его расположил их принести драгоценные дары для храма. Все сущее принадлежит Богу. Если бы Его любовь не тронула сердце народа, усилия царя оказались бы бесполезны и храм никогда не был бы построен.
      Все, что человек получает от. щедрот Божьих, исходит от Бога. Драгоценные и прекрасные дары земли посланы Богом людям, чтобы испытать их, - измерить глубину их любви к Нему и полноту осознания Его милости. И эти богатства материальные или духовные - надлежит сложить к ногам Иисуса, чтобы приносящий их мог сказать вместе с Давидом: "От Тебя все, и от руки Твоей полученное мы отдали Тебе".
      Когда Давид почувствовал приближение смерти, его сердце по-прежнему было отягощено заботами о Соломоне и Израильском царстве, благословение которого в такой значительной степени зависело от верности царя. "И завещал он сыну своему Соломону, говоря: вот, я отхожу в путь в сей земли, ты же будь тверд и будь мужествен. И храни завет Господа, Бога твоего, ходя путями Его и соблюдая уставы Его и заповеди Его... чтобы быть тебе благоразумным во всем, что ни будешь делать, и везде, куда ни обратишься; чтобы Господь исполнил слово Свое, которое Он сказал обо мне, говоря: "если сыны твои будут наблюдать за путями своими, чтобы ходить предо Мною в истине от всего сердца своего и от всей души своей, то не прекратится муж от тебя на престоле Израилевом"" (3 Цар. 2:1-4).
      Последние слова Давида - это песнь, песнь надежды, высочайшего принципа и бессмертной веры:
      "Слова Давида... сына Иессеева... мужа, поставленного высоко, помазанника Бога Иаковлева и сладкого певца Израилева: Дух Господень говорит во мне... владычествующий над людьми будет праведен, владычествуя в страхе Божием. И как на рассвете утра, при восходе солнца на безоблачном небе, от сияния после дождя вырастает трава из земли: не так ли дом мой у Бога? Ибо завет вечный положил Он со мною, твердый и непреложный. Не так ли исходит от Него все спасение мое и все хотение мое?"
      (2 Цар. 23:1-5)
      Глубоко было падение Давида, но велико оказалось и раскаяние, его любовь была пламенной, а вера - сильной. Ему многое было прощено, потому что он много возлюбил (см. Лк.7:48).
      В псалмах Давида выражено все многообразие пережитого им - от терзаний виновной совести и самоосуждения до возвышенной веры и самого теснейшего общения с Богом. История его жизни говорит о том, что грех сулит только позор и стыд, но любовь Божья и милость Его беспредельны, что вера дает кающейся душе право сыновства, право быть сыном Божьим. Среди всех свидетельств, содержащихся в Его Слове, история жизни Давида является одним из сильнейших доказательств Божьей верности, справедливости и завета Его милости.
      Человек "убегает, как тень, и не останавливается", "а слово Бога нашего пребудет вечно". "Милость же Господня от века и до века к боящимся Его, и правда Его на сынах сынов, хранящих завет Его и помнящих заповеди Его, чтобы исполнять их" (Иов 14:2; Ис. 40:8; Пс. 102:17, 18).
      "Все, что делает Бог, пребывает вовек" (Еккл. 3:14).
      Чудесные обетования были даны Давиду и его дому, обетования, которые простираются в вечность и найдут свое полное осуществление во Христе. Господь сказал:
      "Я... клялся Давиду, рабу Моему... Рука Моя пребудет с ним, и мышца Моя укрепит его... И истина Моя и милость Моя с ним, и Моим именем возвысится рог его. И положу на море руку его, и на реки - десницу его. Он будет звать Меня: Ты отец мой. Бог мой и твердыня спасения моего. И Я сделаю его первенцем, превыше царей земли. Вовек сохраню ему милость Мою, и завет Мой с ним будет верен" (Пс. 88:4, 22, 25-29).