Глава 35

После того как черный колдун продемонстрировал, на что он способен, Магара снова заставила себя писать, руководствуясь при этом двумя соображениями: отсрочить свою неминуемую смерть и незаметно зашифровать в гибельных строчках кое-какую информацию для предполагаемого спасителя. Девушка вопреки здравому смыслу все же продолжала надеяться, что кто-то сумеет разгадать эту загадку, как некогда сама она проникла в тайну Галаны. Потратив изрядно времени, труда и бумаги, Магара сумела проделать все так, чтобы как можно меньше повредить волшебному саду и одновременно расставить невидимые препоны на пути черного мага к заветной цели. К счастью, человек-нож при очередной проверке запутался в потоке слов и остался вполне доволен.

Магара писала, потом забывалась сном, снова писала. К концу каждого рабочего «дня» она чувствовала себя совершенно разбитой, ее сводило с ума отсутствие дня и ночи, а еще неестественное освещение. Девушка решила, что пора наконец, выяснить где она находится на самом деле, и, когда тюремщик вновь посетил ее, заговорила первой:

— Сейчас день или ночь?

— А какая тебе разница? — изумился он.

— У меня путаются мысли, — вздохнула она. — Я не могу сосредоточиться. Не знаю, когда мне спать, когда просыпаться, когда есть… Не могу больше работать, пребывая в этом фальшивом, ненастоящем мире!

— Однако истинное твое окружение может понравиться тебе еще меньше, — заметил человек-нож.

— Ты полагаешь, что здесь мне нравится? — с вызовом спросила девушка.

— Ну что ж, будь по-твоему.

И библиотека исчезла. Теперь сама девушка, ее стул, стол, книга и письменные принадлежности — все находилось в мрачной каменной камере с одной-единственной дверью. Окошки лепились под самым потолком, прямо под стропилами. Дотянуться до них нечего было и думать, но сквозь них Магара все же увидела кусочек ночного неба и даже несколько звездочек. На стенах тускло горели все те же масляные лампы…

— Спасибо, — сказала она.

— Я доволен тобой, — одобрил колдун, глядя через ее плечо в книгу. — Работа близится к концу.

Оставшись одна, Магара в ужасе уставилась на строчки, которые недавно начертала ее собственная рука. Девушке показалось, что она видит их впервые. Колдун был прав. У нее почти не осталось времени.

Все началось во сне, но Магара вскоре поняла, что это нечто большее, чем простое сновидение. Когда Галана-девочка предстала перед нею, Магара тотчас же отметила ее смертельную бледность и молящий взор. Говорила та детским голоском, но в словах ее таилась взрослая мудрость.

«Моя смерть — конец всему, Магара. И тебе это известно».

«Этого никогда не будет!» — поклялась девушка.

«Я уже почти мертва, — продолжала Галана. — Будь осторожна! Еще шаг — и ты переступишь черту».

«Но я никогда не напишу последних страниц! — заверила ее Магара. — Я не сделаю этого, что бы ни случилось со мной!»

«Хорошо сказано. — Девочка через силу улыбнулась. — Ты и вправду мне родня. Оставайся же верна себе!»

«Значит, есть еще надежда?»

«Пока Неверн живет и дышит, надежда жива».

«Значит ли это, что я могу и не дожить до торжества правды?» — тихо спросила Магара.

Молчание Галаны сказало ей больше всяких слов.

«Так волшебник явится в Неверн?»

«Этого я не могу тебе сказать…»

Тут Галана мучительно закашлялась.

«Прости, — сказала Магара, казня себя за то, что явилась виновницей нездоровья девочки. — Я делаю все, что в моих слабых силах».

«О большем мы не вправе тебя просить…»

Тут образ Галаны начал таять, а голос зазвучал глуше.

«Не уходи!» — взмолилась Магара. «Я должна. Мой мир зовет меня». «Как мне проникнуть в Сеть? Как использовать ее?» — в отчаянии закричала Магара.

«Попроси», — чуть слышно донеслось из невообразимой дали.

Галана исчезла, а с нею пропала и Сеть. Магара пробудилась, плача и бранясь одновременно. Ну как, какими словами должна она просить? Сеть опять приходила к ней сама. И снова ощутила Магара, что Сеть больна — да, она хворала, подобно Галане. Магара терзалась мыслью, что она истязает, убивает ни в чем не повинную вышивальщицу. Но что могла она поделать? Ей волей-неволей пришлось зайти так далеко единственно ради того, чтобы человек-нож поверил, будто она готова до конца одолеть страшный путь. «Выбор есть всегда! — повторяла Магара как молитву. — Ты не погибнешь, Галана, — обещала она. — Я не дам тебе умереть!»

В маленькие окошки заглядывал рассвет, но Магара чувствовала себя совсем разбитой, будто и не засыпала вовсе. Она попробовала задремать, понимая, что сейчас надо любым способом тянуть время. Ничего лучшего придумать ей не удавалось.

Разбудил девушку яркий дневной свет. И хотя раскрытая книга лежала перед нею немым укором, Магара и не притронулась к перу. Она с замиранием сердца ждала, когда же явится мучитель и обнаружит столь вопиющее нерадение.

Магара вновь вернулась мыслями к Варо и Бростеку. Она словно воочию видела темно-карие глаза Варо, красивые, но такие холодные… Вспоминала, как брила его, как подстригала его светлые кудри… Тут девушке вспомнился Бростек, и она заулыбалась, припоминая его смеющиеся зеленые глаза и некрасивое, но милое лицо. Где они теперь? Как подать им весточку? «Попроси…» Кого просить? О чем просить? Магара терялась в догадках. Даже если бы ей и удалось связаться с друзьями, как сделать, чтобы ее тюремщик ничего не заподозрил?

«Не о том беспокоишься! — одернула себя девушка, но тотчас задумалась. — А не обреку ли я Варо и Бростека на верную гибель, заманив сюда? Но ведь если у меня ничего не выйдет, они все равно умрут!» Да, в мире, где богом будет человек-нож в синих одеждах, ее друзьям не найдется места…

«Тогда попробуй…»

Магара зажмурилась, припоминая все то, что говорил ей колдун, когда просил связаться с друзьями. «Что мне, картинку тебе нарисовать?» Девушка ощутила приступ раздражения, вспомнив, как потешался он тогда над нею, и стала вспоминать ту картинку, которую он тогда ей показывал. Бесконечные линии в безбрежном море тьмы… Но на сей раз работало одно ее воображение.

«Бесполезно…»

«Попроси!»

«Покажи мне картинку! Пожалуйста!»

И вокруг нее простерлась безбрежность. Сеть явилась к ней! И Магара поняла вдруг, что та никуда и не уходила, что всегда была с нею, просто следовало ее ощутить… В душе Магары попеременно царили то восторг, то ужас.

«Варо? Бростек?»

Линии двигались, складывались в узоры, которые постоянно изменялись, распадаясь и возникая вновь…

«Где вы?»

Нет ответа.

«Что я делаю не так?»

Магару вдруг объял леденящий ужас, но это был и еще чей-то ужас. Она мельком подумала, уж не удался ли ей безумный ее эксперимент. Может, они просто почему-то не в состоянии ей ответить? Или она не слышит их?

«Вы слышите меня?»

На девушку нахлынула буря чувств, а еще она ощутила странное тепло, идущее сразу с двух сторон.

«Приведите волшебника в Неверн!»

Магара страстно надеялась, что кто-нибудь ее расслышит.

«Мы это сделаем».

Эти три слова выплыли из безбрежной пустоты. Сердце Магары дрогнуло и заколотилось. Голосов она не узнала, а потому не была уверена, что отвечали ей друзья…

«Волшебника нет с нами».

А это уже другой голос, и доносится он из другого места, которое неким непостижимым образом излучает тепло. В интонациях говорившего смешались сожаление и волнение.

«Подожди! Я не поняла…» Но Сеть уже изгоняла ее. «Не уходи!» — молила она. Тщетно. Все исчезло.

Магара открыла глаза. На стенах ее темницы горели чадящие масляные лампы. За окошками стемнело. «Сколько же времени пропутешествовала я по Сети? А ведь казалось, что пробыла там считанные секунды. Неужели минул целый день?» Но тут Магара вдруг поняла: это не ночь. Это затмение! Солнца она не видела, но по стенам темницы плясали, словно состязаясь друг с другом, желтые и синие сполохи. Разом все кончилось, вновь засияло солнце — Магара сощурилась от ярчайшего света.

Когда дверь открылась и вошел человек-нож, сердце девушки ушло в пятки. Вся решимость ее мгновенно улетучилась при мысли о том, что он сейчас сделает с нею. Неужели он уже обнаружил, что она воспользовалась Сетью, чтобы связаться с друзьями? Или заметил, что работа не сдвинулась с места? Но колдуна, похоже, одолевали мысли иного рода. Лицо его сияло торжеством, он чуть не приплясывал на месте.

— Видела? — спросил он. — Правда, красотища? — И захохотал, запрокинув голову, потешаясь над растерянностью Магары.

— Я… уговорил двух оставшихся моих коллег вызвать друг друга на дуэль в северных пустошах, — соизволил объяснить он. — Совершенно естественно, что эти двое, будучи равны по силе, оба победили — и оба проиграли! Теперь оба мертвы, а сила их моя! Ах, как боролись они за эту силу! Я же и пальцем не шевельнул, чтобы ее заполучить!

«Ему просто захотелось похвастаться, вот он и явился, — здраво рассудила Магара. — Более подходящей аудитории, чем я, у него нет…» Она трепетно надеялась, что его благостное настроение не скоро переменится и отвлечет мучителя от жертвы. Глядя на его неприкрытое торжество и самозабвенную радость, она испытывала одновременно и отвращение, и облегчение, но старалась казаться бесстрастной.

— Остался единственный, — продолжил человек-нож. — Да и с ним бы уже давно разделались твои дружки, если бы не ковыряли в носу!

— Может, мне снова с ними связаться? — с замиранием сердца спросила Магара.

— Нет. Для этих глупостей у нас с тобою нет времени. Теперь играют более высокие ставки…

«Играют?! — Магара не верила своим ушам. — Так происходящее для него — игра?» Ну, по крайней мере, он даже не подозревает о ее попытке связаться с Варо и Бростеком… Она не знала, вздохнуть ли с облегчением или завыть от досады, однако точно знала: другого шанса у нее не будет.

— Ну что, уже скоро? — радостно поинтересовался он и вышел, оставив Магару, дрожащую и потрясенную, в одиночестве.

Признания колдуна ужасали, но еще более ужасала та безмерная сила, которой он теперь обладал. Страшно было даже подумать о том, чтобы ему противостоять. И собственные усилия теперь казались девушке такими жалкими! Поистине смехотворны ее потуги воспользоваться книгой в своих целях, да и Сетью тоже… Да полно, не иллюзия ли ее недавнее общение с друзьями? Ведь ответы, которые она слышала, были такими… такими безликими, такими противоречивыми… «Мы это сделаем». «Волшебника нет с нами».

Ее тюремщика явно отвлекла на время битва двух его соратников, но теперь все позади, и вновь попытать счастья с Сетью, к тому же так скоро, Магара не отваживалась. Она была совершенно измотана, обессилена, а еще терзалась от неизвестности: удалась ли ее отчаянная попытка?.. Девушка пыталась взять себя в руки, вновь обрести ясность мысли, но ничего не выходило. И вдруг…

— Мага-а-а-ара…

Лисле возвратился! Но на этот раз голос его звучит слабо, словно доносясь из невообразимой дали, а лицо не принадлежит юноше. Это другое лицо — широкое, с круглыми голубыми глазами, которые теперь полны ужаса: человек плещется в самом центре ледяного озера. Магара узнала в нем одного из соратников Варо и Бростека — одного из тех, кого видела во сне…

«Что происходит?»

— Мага-а-а-ара…

На мгновение увидела она кратер и людей, глядящих на зеркально-гладкое озеро. Но картинка тотчас исчезла.

«Неужели я схожу с ума?» — в отчаянии подумала девушка.

Наутро Магара раскрыла книгу — девушка была слишком измучена и растеряна, чтобы заниматься чем-то еще, — взглянула на последнюю страничку и вдруг поняла, что написать ей осталось всего одну-единственную главу. Последнюю.

Время было на исходе.

Глава 36

— Лисле! Ты что это делаешь? — завопил Бэйр. Всплеск показался оглушительным, и эхо его заметалось меж стен кратера.

— Ну чем он тебя обидел? — расхохотался Сокол.

— Все равно бедолаге следовало сполоснуться, — прибавил Райкер, ухмыляясь во весь рот. — Эй, вылазь, Вильман! Из-за тебя мы угодим в переделку!

Все ждали, что вот-вот голова их товарища появится на поверхности, но вода вновь стала гладкой, словно стекло, а его все не было. Веселость мигом улетучилась, уступив место изумлению, а затем беспокойству.

— Куда он делся? — спросил Росс. Это хотели бы знать и все остальные.

Вода была спокойна, чиста и прозрачна, но Вильмана нигде не видно. Теперь все стояли у перил, вглядываясь в глубину. На них уже глядели с берега и местные жители, обеспокоенные неожиданным всплеском.

— Мага-а-а-ара! — вдруг вскрикнул Лисле. Все поглядели на юношу.

— Да что с тобой, в самом деле? — спросил Сокол. — Ты Вильмана толкнул, понимаешь, Вильмана, а вовсе не Магару!

— Он просто подшутил над нами, — предположил Райкер. — Прячется где-то под домом. Полезу-ка я и гляну… — И он принялся стягивать через голову рубаху.

— Что здесь стряслось? — Это был Коул, один из ныряльщиков. Он сердито хмурился. Никто не заметил, как он подошел. — Разбить «зеркало» — очень дурная примета. Это всем нам сулит беду!

— Ну, в беде-то скорее Вильман, а не мы, — сухо заметил Райкер. — Он пропал.

— Мага-а-а-ара!.. — вновь крикнул Лисле, глядя в воду.

Сразу несколько человек проследили направление взгляда юноши и приблизились к перилам. Домик слегка закачался, и по воде пошла легчайшая рябь.

— Ну не можем же мы просто так стоять и ждать! — взорвался Бэйр.

— Хорошо. Я нырну, — решился Коул.

Он бесшумно скользнул в воду и нырнул, двигаясь уверенно и мощно. Его не было, казалось, целую вечность, но когда он вынырнул, даже дыхание у него не сбилось.

— Ничего! — оторопело сказал он, словно не веря собственным своим словам. — Он и впрямь сгинул!

— Как и Лисле… — тихо произнес Бэйр.

— Да, странное местечко, — добавил Райкер.

— Хороший ли он пловец? — спросил Коул, но никто не успел и рта раскрыть.

Именно в этот момент не более чем в десяти шагах от сходней на поверхности показалась голова Вильмана. Он судорожно хватал ртом воздух и молотил руками по воде, но вскоре устремился прямо к сходням. Коул уставился на Вильмана так, словно увидел привидение. Товарищи сообща вытянули друга из воды. Теперь все смеялись, ощутив невероятное облегчение, но Вильман был бледен как полотно, а глаза его казались стеклянными. Он весь трясся, словно в лихорадке.

— Ну как, хорошо искупался? — с усмешкой поинтересовался Райкер.

— Это… я… — забормотал Вильман, но тотчас закашлялся, и изо рта у него потекла струйка воды.

— Где ты прятался, признавайся?! — тормошил его Сокол. — Ты здорово всех нас напугал.

— Я не… не прятался, — выдохнул Вильман.

Выглядел он донельзя перепуганным. Улыбки тотчас исчезли с лиц его товарищей — все поняли, что это вовсе не представление.

— Что случилось? — спросил Коул, который теперь был тоже искренне обеспокоен.

— Кто толкнул меня в спину? — спросил Вильман, словно и не слыша вопроса.

— Лисле? А что? — растерянно отвечал Сокол. Вильман уставился на юношу, во взгляде его мелькнуло нечто похожее на ненависть.

— Он был там!

— Где он был? — спросил Бэйр, но Вильман словно его не слышал.

Он шагнул к Лисле и схватил парнишку за шиворот.

— Где это, Лисле? — затряс Вильман юношу. — Куда ты меня заслал, говори же!

— Оставь мальца! — закричал Росс.

Их тотчас разняли, но Вильман все рвался к юноше, тряся головой, словно пытаясь прийти в себя. Его все еще колотило, а с посиневших губ срывались нечленораздельные проклятия.

— Может, все-таки расскажешь нам… — осторожно обратился к нему Бэйр.

— Когда он меня толкнул, — перебил его Вильман, — я попросту ушел под воду. Но вот когда вынырнул, то оказался совсем в другом месте.

— Что-о-о?!

— Я очутился в озере, со всех сторон окруженном высоченными горами в снеговых шапках, — продолжал Вильман. — Неподалеку виднелись еще два озера, но замерзшие. А еще замок на краю долины. Там было так жутко холодно, и я так перепугался, что мне показалось, вот-вот потону… Но когда я снова ушел под воду, то в единый миг снова очутился здесь! Понимаете, здесь!

— В твоей семье, случаем, не было душевнобольных? — с невинным видом спросил Райкер.

— Это правда, клянусь! — настаивал Вильман. — С какой радости мне сочинять сказки?

— Ты и прежде баловал нас вымыслами, — заметил Сокол.

— Тогда попробуй сам, — злобно оскалился Вильман. — Погляжу я, как тебе это понравится…

— Коул нырнул почти что следом за тобой, — сказал ему Росс, — но он почему-то никуда не попал.

— Не хотите мне верить — так не верьте! — взорвался Вильман.

Его затрясло еще сильнее, да и бледность не сходила с его лица.

— С ним явно что-то случилось, вы на него поглядите, — сказал Бэйр.

Коул, доселе молчавший, вдруг заговорил:

— Поклясться могу, когда я нырнул, этого парня нигде не было.

— Еще бы, — с трудом проговорил Вильман, стуча зубами. — Потому что я в это время заживо замерзал где-то в горах…

— А ведь и Лисле так же пропадал, — прибавил Коул.

— И это было тоже в «зеркальный день»! — воскликнул Росс.

Ныряльщик кивнул.

— Возможно, в нашей традиции заложен куда более глубокий смысл, нежели мы до сих пор полагали, — тихо сказал он.

— Но ведь вы не воспринимаете всерьез этих его бредней, правда? — спросил у ныряльщика Райкер.

— Поневоле приходится, — ответил тот.

— В следующий раз нырнешь сам! — пригрозил Вильман, но Райкер только сверкнул глазами.

— Согласен ли ты пойти со мной и поведать обо всем Совету города? — спросил ныряльщик.

— Да!

Вильман понемногу начинал согреваться.

— Ты даже не предполагаешь, что это за место — ну, то, куда ты угодил? — спросил Бэйр.

— Как же! — окрысился Вильман. — Это был тот самый тинистый прудок, в котором я мальчишкой лягушачью икру собирал!

Но старый солдат и бровью не повел.

— Но ведь там были горы! — настаивал Сокол.

— А Лисле, покуда тебя не было, звал Магару, — добавил Росс. — Не знаешь почему?

— Нет! Впрочем, может, девчонка в замке?.. Жуткое местечко, доложу я вам!

— А это не мог быть Неверн? — спросил Бэйр.

— Мог — если, разумеется, в географии Левиндре в одночасье произошли чудесные перемены!

Их спор был внезапно прерван появлением Линтона и одного из советников.

— Друзья мои! — воскликнул бариец. — Дело принимает новый оборот! У меня было видение…

— О нет! — простонал Райкер. — Неужели и ты тоже… того?

Вечером, когда все собрались вместе, Иро явился навестить гостей и терпеливо выслушал все версии происшедшего. Вильман повторил свой рассказ, он почти совершенно пришел в себя. А потом алхимику поведали и о «видении» барийца.

— Этот, по крайней мере ничего не видел, — ухмыльнулся Сокол.

— Если верить Линтону, — сказал Бэйр, — то он слышал женский голос. Сперва она сказала: «Где вы?», а потом: «Что я делаю не так?» Линтон хотел ответить, но не смог — он просто ошалел…

— Могу его понять, — изрек Райкер.

— Потом неведомая женщина спросила: «Вы меня слышите?», — вступил в разговор Росс. — И тут Линтону показалось, будто это говорит его подвеска…

— … отлитая, разумеется, из особого телепатического серебра, — язвительно подхватил Райкер, отвратительно скалясь.

— А когда он достал подвеску, — продолжал Росс, не обращая внимания на ерничанье товарища, — она была теплой, даже горячей.

— Как, собственно, и все на этой жуткой жарище! — вновь подал голос Райкер.

— Заткнись! — рыкнул Сокол.

— Потом она сказала: «Приведите волшебника… не верь…» — продолжал Росс.

— Может, «в Неверн»? — предположил Иро.

— И мы о том же спрашивали, — ответил Бэйр. — Но Линтону упорно кажется, будто она сказала именно «не верь», впрочем, и я считаю, что на самом деле произнесено было «Неверн».

— Все последующее было смутно и невнятно, — снова заговорил Росс.

Райкер раскрыл рот, намереваясь что-то сморозить, но, взглянув в лицо Соколу, благоразумно решил смолчать. А Росс продолжал:

— … Но он помнит, что очень хотел дать понять этой женщине, что волшебника с ними нет.

Потом она сказала вроде: «Не понимаю…» и еще: «Не надо!» Вот и вся история.

— Может, это была Магара? — предположил Иро.

— Этого нам никто не скажет, — вздохнул Бэйр.

— Лисле уверен, что она в той самой горной долине, а вовсе не в Неверне, — сказал Вильман.

— Сдается мне, паренек совершенно прав, — задумчиво проговорил Иро. — Существует легенда об одном месте, расположенном высоко в горах, Называется оно Сердце Вихря. Легенда гласит, будто именно там пересекаются все линии Сети — это центр своеобразной гигантской информационной паутины, и кроются там великие силы. Мы с Магарой говорили об этом как раз перед ее отъездом. Может, она направилась туда, а вовсе не в Неверн…

— Но с какой стати? — изумился Сокол. — Впрочем, гораздо интереснее, как ей это удалось? Ведь место, о котором идет речь, так высоко в горах, что туда доберется не всякий крепкий мужчина, а уж девчонка… Ведь у нее не было даже подходящего снаряжения…

— Я только предположил, — сказал Иро.

— Может, она тоже скакнула в какое-то озеро? — хмыкнул Райкер.

В ответ на не более чем неуместную шутку синие глаза алхимика азартно загорелись.

— Вот именно! — воскликнул он. — Ведь если это и впрямь Сердце Вихря, то оно связано со всеми магическими узлами, включая и Неверн!

— Ты намекаешь на возможность перемещения средствами магии? — спросил Бэйр. — Послушай, не хватил ли ты через край?

— А ты спроси у Вильмана, — парировал алхимик.

Некоторое время все молчали, потом вновь заговорил Иро:

— Давайте допустим, что место, куда угодил Вильман, а прежде него Лисле, — это Сердце Вихря.

— Солидное допущение… — хмыкнул Сокол.

— Не вытекает ли из этого, что Тревайн тоже место магическое? — спросил Росс.

— Да, в определенном смысле, — кивнул Иро, продолжающий гнуть свою линию. — Помните, вы рассказывали мне о теории Кередина? О том, что люди-ножи — это зеркальные отражения живых людей? Тогда, возможно, наше озеро — зеркальное отражение какого-то другого озера…

— Но только в «зеркальные дни»? — докончил за него Бэйр.

— Это очевидно, — согласился Иро. — Традиция родилась вовсе не на пустом месте.

— Что ж, проверить вашу теорию легче легкого! — сказал Сокол.

— Валяй! Я больше туда ни за что не полезу! — буркнул Вильман.

— А как отреагировал Совет на твой рассказ о том, другом, озере? — поинтересовался Иро.

— Они намереваются снарядить экспедицию ныряльщиков для исследования того резного камня на дне, — ответил Вильман, — но сбиты с толку точно так же, как и все мы. Еще бы, ведь они тут живут, и им не так-то легко смириться с новостью, что прямо под ними обитает какая-то страшная тайна.

— Думаешь, Совет поможет нам проверить теорию Иро? — спросил Сокол. — Ведь это в их власти.

— Для того придется нарушить строжайший запрет, и это их явно не обрадует, — ответил алхимик. — Но попытать счастья стоит.

— Хорошо, предположим, все мы разом сиганем в озеро и вынырнем в Сердце Вихря, — оживленно сказал Райкер. — Что мы с вами там делать будем? И при чем тут люди-ножи? Скорее всего, мы просто промерзнем до костей, вот и все.

Тогда Иро угостил их другой легендой, связанной с Сердцем Вихря, — легендой о безраздельной власти над миром.

— Если один из людей-ножей или кто-то, стоящий над ними, находится в Сердце Вихря, то именно он может служить причиной затмений. Вспомните ту самую «вечную тьму», которая так беспокоила некогда белых магов.

— Знаешь, когда я с тобой познакомился, счел тебя человеком относительно нормальным, — хмыкнул Райкер. — Неужто ты и впрямь веришь в эту байку о кончине мира?

— Нет, — покачал головой Иро. — Однако до сего дня я не верил в то, что это вот озеро — волшебное…

— Хочешь знать мое мнение? — спросил Райкер. — Так вот я считаю, что наш Вильман рехнулся и его надобно запереть на замок. А Линтон от него заразился…

— Когда в следующий раз настанет штиль, лучше не поворачивайся ко мне спиной! — угрожающе проворчал Вильман, но помимо воли улыбнулся.

Наутро ныряльщики забросили свою обычную работу, занявшись исследованиями резного камня и того района озера, где исчезали Лисле и Вильман. Они ровным счетом ничего не обнаружили, но по воде все время шла легкая рябь, посему неудача никого особенно не удивила.

А немного позднее в кратере узнали о частичном солнечном затмении, случившемся накануне, и о странных желто-синих сполохах на северо-восточном небосклоне. Об этом сообщили жители ближайшего к кратеру поселения. Из кратера не было видно ни того, ни другого, но сам факт, что все это наблюдалось совсем близко от кратера, доказывал, что произошло нечто весьма и весьма серьезное, не чета тому, что было прежде.

И ни от чьего внимания не ускользнуло, что самые высокие горные пики находились как раз на северо-востоке…

Глава 37

Все три лошади были в мыле и тяжело дышали. Бростек первым спрыгнул с седла.

— Где она?

— Вон там. — И музыкант указал на серый туман.

— Одна?

— Да. Я пытался…

— И сколько времени она там? — спросил Варо.

— Десять дней.

— О боги! — воскликнул Бростек. — Почему ты ее не остановил?

— Я не мог! — защищаясь, воскликнул Хьюитт. — Она…

— Неужели ты даже не искал ее? — яростно вскричал Бростек.

— Я пытался ее отыскать! — обозлился Хьюитт. — Но это просто невозможно! Там, в этой серой дряни, тотчас слепнешь! Я просто ходил кругами и возвращался туда же, откуда пустился в путь.

— Ну, это мы еще посмотрим, — сверкнул глазами Бростек и решительно направился к туманному озеру.

— Подожди!

Кередин спешился последним и хотя еще не вполне пришел в себя после бешеной скачки, возглас его прозвучал крайне убедительно. Бростек остановился, обернулся и недоуменно поглядел на товарища.

— Это не простой туман! — сказал бывший волшебник. — Кстати, тебе и самому это известно. Следует хорошенько поразмыслить, прежде чем очертя голову туда бросаться! Магары нет уже довольно долго. Лишний час ничего не прибавит и не убавит, но, если не пораскинуть, как следует мозгами, можно провалить все!

— Кередин прав, — спокойно подтвердил Варо. — Пока мы не знаем, с чем имеем дело.

Бростек молчал. Все в нем кричало, что медлить нельзя, что Магару надо как можно скорее освободить, но он в конце концов согласился с друзьями, в отличие от него мыслящими здраво.

— Хорошо, — буркнул он и вновь обернулся к Хьюитту: — Расскажи все, что тебе известно.

— И начинай с начала, — прибавил Кередин.

Хьюитт начал с того, как они с Магарой покинули Тревайн, поведал о том, что девушка разузнала в Аренгарде, потом о затмении и ее предполагаемой беседе с Лисле на горе Свистунье и наконец о волшебном панно и невероятных, но очевидных переменах в нем.

— Магара взяла панно с собой? — спросил Кередин.

— Нет. Она оставила его мне.

— Чего же ты молчал? — взбеленился Бростек. Хьюитту очень не хотелось показывать кому бы то ни было то, во что превратились картины, прежде столь прекрасные, но делать было нечего, и он принес панно. Когда он развернул полотно, все оцепенели от ужаса.

— Что за жуткое место! — выдохнул Бростек. На лице Кередина застыла гримаса отвращения.

Один Варо оставался внешне спокойным.

— Жаль, что не могу показать вам панно прежним, — вздохнул Хьюитт. — Оно было невыразимо прекрасно!

— А перемены происходили лишь во время затмений? — спросил Кередин.

— Началось именно с этого, — кивнул Хьюитт. — По крайней мере, я замечал разницу вскоре после затмений. Но вот с тех самых пор, как Магара ушла… туда, эти страшные перемены уже не связаны напрямую с затмениями. Почти все самое страшное случилось вчера, после желто-синего затмения. Кстати, вы его видели? Тогда же из радуги исчезли желтая и синяя полосы…

— Как, еще два человека-ножа мертвы? — изумился Варо.

Все трое тотчас же отметили прямую связь между гибелью людей-ножей и исчезновением цветов из радуги.

— Похоже на то, — подтвердил Бростек.

— Значит, осталось только двое, — подытожил Кередин. — Очевидно, Оранжевый уцелел потому, что мы вовремя не добрались до Салемского перевала…

— А что произойдет, когда исчезнут все цвета? — еле слышно спросил Бростек.

— Настанет тьма, — прошептал Хьюитт. Ему, как никому другому, понятно было волнение трех друзей.

— А ведь это двойное затмение по времени совпало с нашим разговором с Магарой! — воскликнул Варо, обращаясь к Бростеку.

— С разговором? — ошалел Хьюитт. — Что еще за разговор?

— Все было очень странно, — ответил Варо. — Мы одновременно услышали ее голос. Она звала нас по именам, потом сказала что-то еще, но мы не разобрали слов. Спросила еще: «Вы слышите меня?»

— А вот эта штука стала горячей, — прибавил Бростек, выуживая из кармана подвеску мертвого мага и высоко поднимая ее в воздух.

— И у Магары есть такая штуковина! — воскликнул Хьюитт. — Она нашла его в кристалле, который ныряльщики достали ей из озера!