Даже странно, что, когда мне так повезло, единственный человек ставит мне препятствия - и это моя родная мать! А кроме того, знаешь, мама, я люблю Эстер Уэрсли. И как ее не полюбить? Я люблю ее так, что и сказать тебе не могу, больше, чем можно выразить словами. А если у меня будет положение, появятся надежды на будущее, я... я сделаю... Понимаешь ли ты теперь, мама, что значит для меня стать секретарем лорда Иллингворта? Такое начало - это готовая карьера для человека, она открыта перед ним, она ждет его. Если б я стал секретарем лорда Иллингворта, я бы мог сделать Эстер предложение. А для жалкого банковского клерка с какой-то сотней в год это было бы дерзостью.
      Миссис Арбетнот. Боюсь, тебе нечего и надеяться на брак с мисс Уэрсли. Я знаю ее взгляды на жизнь. Она только что высказала их мне.
      Пауза.
      Джеральд. Тогда мне, во всяком случае, остается мое честолюбие. Это уже кое-что - и я рад, что у меня оно есть. Ты всегда старалась подавить во мне честолюбие, мама, не так ли? Ты говорила мне, что свет порочен, что к успеху не стоит стремиться, что общество ничтожно и так далее, - ну, а я этому не верю. Я думаю, что мир полон радости. Думаю, что в обществе должно быть очень интересно. Думаю, что успеха стоит добиваться. Во всем, чему ты меня учила, мама, ты была неправа, совершенно неправа. Лорд Иллинтворт имеет большой успех. Он не отстает от времени. Он живет в свете и для света. Я бы все отдал, лишь бы стать таким, как он.
      Миссис Арбетнот. А для меня - лучше бы ты умер!
      Джеральд. Мама, что ты имеешь против лорда Иллингворта? Скажи мне, скажи сейчас же. Что именно?
      Миссис Арбетнот. Он дурной человек.
      Джеральд. Чем дурной? Я тебя не понимаю.
      Миссис Арбетнот. Я скажу тебе.
      Джеральд. Я думаю, тебе он кажется дурным, потому что взгляды у него другие. Так ведь мужчины не похожи на женщин, мама. Естественно, поэтому и взгляды у них разные.
      Миссис Арбетнот. Дело не в том, во что верит или не верит лорд Иллингворт, не это делает его дурным, Он сам дурен.
      Джеральд. Мама, ты что-нибудь знаешь о нем? Узнала что-нибудь наверно?
      Миссис Арбетнот. Да, я о нем кое-что знаю.
      Джеральд. Ты совершенно в этом уверена?
      Миссис Арбетнот. Совершенно уверена.
      Джеральд. И давно ты это знаешь?
      Миссис Арбетнот. Уже двадцать лет.
      Джеральд. Справедливо ли это - вспоминать о том, что было с человеком двадцать лет назад? И что нам с тобой до юности лорда Иллингворта? Какое нам до этого дело?
      Миссис Арбетнот. Чем этот человек был, тем он и остался и навсегда останется.
      Джеральд. Мама, скажи мне, что сделал лорд Иллингворт? Если он сделал что-нибудь позорное, я с ним не поеду. Ведь ты же меня знаешь.
      Миссис Арбетнот. Джеральд, подойди ко мне. Сядь совсем рядом, как бывало в детстве, когда ты был маленьким, когда ты был моим родным сыночком.
      Джеральд садится рядом с матерью.
      Миссис Арбетнот (треплет его волосы, гладит руки). Джеральд, жила когда-то одна девушка, она была очень молода, ей в то время было немногим больше восемнадцати лет. Джордж Харфорд - так звали тогда лорда Иллингворта, - Джордж Харфорд познакомился с ней. Она ничего не знала о жизни. Он знал все. Он заставил эту девушку влюбиться в себя. Влюбиться так сильно, что она ушла с ним из отцовского дома. Она так сильно его полюбила, и он обещал на ней жениться! Он торжественно обещал ей жениться, и она ему поверила! Она была очень молода и совсем не знала, что такое жизнь. Но он откладывал свадьбу с недели на неделю, с месяца на месяц! Она все время ему верила. Она любила его. Перед рождением ребенка - а у нее был ребенок - она умоляла его жениться на ней ради этого ребенка, чтобы дать ему имя, чтобы грех ее не пал на ребенка, ни в чем не повинного, ребенка. Он отказался. После того как родился ребенок, она ушла от него и взяла с собой ребенка, и жизнь ее была загублена, и душа загублена, и все, что было в ней доброго, чистого и кроткого, тоже погибло. Она ужасно страдала - и теперь страдает. Она будет страдать всю жизнь. Для нее нет ни радости, ни покоя, ни искупления. Эта женщина влачит свою цепь, как преступница. Эта женщина носит маску, как прокаженная. Огонь не может ее очистить. Вода не может утолить ее мучений. Ничто не может исцелить ее! Никакое снотворное не даст ей сна, никакой опиум не может дать ей забвения! Она погибла! Ее душа погибла!.. Вот почему я считаю лорда Иллингворта дурным человеком. Вот почему я не хочу, чтобы мой сын уехал с ним.
      Джеральд. Милая мама, все это, конечно, звучит очень трагически. Но мне кажется, девушка виновата столько же, сколько и лорд Иллингворт. В конце концов, разве хорошая девушка, по-настоящему хорошая, ушла бы из дому с человеком, который на ней не женился, и стала бы с ним жить как жена? Хорошая девушка так не сделает.
      Миссис Арбетнот (после паузы), Джеральд, я беру назад все свои возражения. Ты волен ехать с лордом Иллингвортом когда и куда хочешь.
      Джеральд. Милая мама, я так и знал, что ты не захочешь мне мешать. Ты лучшая женщина, какую создал бог. А что касается лорда Иллингворта, то я не верю, чтоб он был способен на что-нибудь бесчестное и подлое. Не могу этому поверить, просто не могу.
      Эстер (за сценой). Пустите меня! Пустите!
      Вбегает испуганная Эстер, бросается к Джеральду и ищет спасения в его
      объятиях.
      Эстер. О! Спасите меня, спасите от него!
      Джеральд. От кого?
      Эстер. Он меня оскорбил! Страшно оскорбил! Спасите меня!
      Джеральд. Кто? Кто посмел?..
      В глубине сцены появляется лорд Иллингворт. Эстер, высвободившись из объятий
      Джеральда, указывает на него.
      (Вне себя от гнева и возмущения.) Лорд Иллингворт, вы оскорбили самое чистое создание на земле, такое же чистое, как моя мать. Вы оскорбили девушку, которую я люблю больше всего на свете, люблю, как свою мать. И я убью вас, если есть еще бог на небесах!
      Миссис Арбетнот (подбегает к Джеральду и удерживает его). Нет! Нет!
      Джеральд (отталкивает ее). Не держи меня - я его убью!
      Миссис Арбетнот. Джеральд!
      Джеральд. Пусти меня, говорю тебе!
      Миссис Арбетнот. Стой, Джеральд, стой! Ведь это твой отец!
      Джеральд, схватив мать за руки, смотрит ей в лицо. Она медленно опускается на пол, подавленная стыдом. Эстер на цыпочках идет к двери. Лорд Иллингворт хмурится, кусая губы. Проходит минута-другая - Джеральд поднимает
      мать и, обняв ее за плечи, уводит из комнаты.
      Занавес
      ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
      Гостиная миссис Арбетнот. Большая стеклянная дверь в глубине открыта и
      выходит в сад. Двери справа и слева. Джеральд пишет за столом. Входит Алиса, за нею леди Ханстентон и миссис
      Оллонби.
      Алиса. Леди Ханстентон и миссис Оллонби. (Выходит.)
      Леди Ханстентон. Доброе утро, Джеральд.
      Джеральд (вставая). Доброе утро, леди Ханстентон. Здравствуйте, миссис Оллонби.
      Леди Ханстентон (садясь). Мы пришли справиться о здоровье вашей милой матушки, Джеральд. Надеюсь, ей лучше?
      Джеральд. Она еще не выходила из своей комнаты, леди Ханстентон.
      Леди Ханстентон. Ах, я боюсь, вчера было слишком душно. Воздух, по-моему, был насыщен грозой. А может быть, и музыкой. Музыка всегда как-то настраивает на романтический лад, то есть всегда действует на нервы.
      Миссис Оллонби. В наше время это почти одно и то же.
      Леди Ханстентон. Не понимаю, милая, что вы хотите сказать, и очень рада, что не понимаю. Боюсь, вы имели в виду что-то не совсем хорошее. АХ, я вижу, вы разглядываете хорошенькую гостиную миссис Арбетнот. Это так мило и так старомодно, не правда ли?
      Миссис Оллонби (разглядывая комнату в лорнет). Самый настоящий английский дом - счастливый семейный очаг.
      Леди Ханстентон. Вот именно, милая, вполне точное определение. Во всем, что окружает вашу матушку, Джеральд, чувствуется ее благотворное влияние.
      Миссис Оллонби. Лорд Иллингворт говорит, что всякое влияние вредно, но благотворное влияние хуже всего на свете.
      Леди Ханстентон. Когда лорд Иллингворт познакомится с миссис Арбетнот поближе, он переменит свое мнение. Я непременно приведу его сюда.
      Миссис Оллонби. Хотелось бы мне видеть лорда Иллингворта в счастливом семейном кругу.
      Леди Ханстентон. Милая, это будет ему очень полезно. Нынче чуть ли не все женщины в Лондоне украшают свои комнаты орхидеями, иностранцами и французскими романами. А здесь мы видим келью чистой и кроткой святой. Свежие полевые цветы, книги, которые никого не шокируют, картины, на которые можно смотреть, не краснея.
      Миссис Оллонби. А я очень люблю краснеть.
      Леди Ханстентон. Ну что ж, в пользу стыдливого румянца можно сказать очень многое, если, конечно, умеешь краснеть, когда это нужно. Бедняжка Ханстентон говаривал мне, что я слишком редко краснею. Но ведь зато он и был такой разборчивый. Он не хотел знакомить меня со своими друзьями, кроме тех, которым было уже за семьдесят, вроде бедного лорда Эштона; кстати говоря, он уже много после фигурировал в бракоразводном процессе. Такое несчастье.
      Миссис Оллонби. Я обожаю мужчин за семьдесят. Они всегда предлагают женщинам любовь до гроба. По-моему, семьдесят лет - идеальный возраст для мужчины.
      Леди Ханстентон. Она неисправима, Джеральд, не правда ли? Надеюсь, теперь я буду чаще видеться с вашей милой матушкой. Ведь вы с лордом Иллингвортом очень скоро уезжаете?
      Джеральд. Я передумал и не буду секретарем лорда Иллингворта.
      Леди Ханстентон. Выть не может, Джеральд! Это сущее безумие! Какая же причина?
      Джеральд. Мне кажется, я не подхожу для этой должности.
      Миссис Оллонби. Хорошо, если б лорд Иллингворт предложил мне стать его секретарем. Но он говорит, что я недостаточно серьезна.
      Леди Ханстентон. Милая, вам не следует так говорить в этом доме. Миссис Арбетнот ничего не знает о развращенном обществе, в котором мы все вращаемся. Она не хочет в нем бывать. Она слишком хороша для него. Я считаю большой честью, что она побывала вчера у меня. Это создало атмосферу порядочности.
      Миссис Оллонби. Ах, вот почему вам показалось, что в воздухе пахнет грозой.
      Леди Ханстентон. Милая, ну как можно это говорить? Между этими вещами нет решительно ничего общего. Но в самом деле, Джеральд, почему же вы не подходите?
      Джеральд. У нас с лордом Иллингвортом совершенно разные взгляды на жизнь.
      Леди Ханстентон. Но, милый мой Джеральд, у вас в вашем возрасте не должно быть никаких своих взглядов на жизнь. Это совершенно неуместно. В этом отношении вами должны руководить другие. Лорд Иллингворт сделал вам самое лестное предложение, путешествуя с ним, вы увидели бы свет - то есть ровно столько, сколько нужно видеть, - в самых благоприятных условиях, знакомились бы с самыми нужными людьми, что так важно для начала вашей карьеры.
      Джеральд. Я не хочу видеть свет: я уже достаточно видел.
      Миссис Оллонби. Надеюсь, вы не пресыщены жизнью, мистер Арбетнот. Когда мужчина так говорит, это значит, что жизнь его доконала.
      Джеральд. Я не хочу уезжать от моей матери.
      Леди Ханстентон. Ну, Джеральд, это уже просто лень. Не уезжать от матери! Если б я была вашей матерью, я бы настояла на вашем отъезде.
      Входит Алиса.
      Алиса. Миссис Арбетнот извиняется, миледи, но у нее сильно болит голова и она никого не может видеть сегодня утром. (Уходит.)
      Леди Ханстентон. Сильно болит голова! Как жаль! Джеральд, может быть, вы с ней придете вечером к нам в Ханстентон, если ей станет лучше?
      Джеральд. Сегодня вечером вряд ли, леди Ханстентон.
      Леди Ханстентон. Ну что ж, тогда завтра. Ах, если б у вас был отец, Джеральд, он бы не допустил, чтобы вы прозябали здесь. Он бы немедленно отправил вас отсюда с лордом Иллингвортом. Но матери всегда так слабы. Они во всем уступают сыновьям. Мы живем сердцем, только сердцем. Идемте, милая, мне надо еще заехать к ректору и справиться о здоровье миссис Добени, она, кажется, неважно себя чувствует. Удивительно, как архидиакон это выносит, просто удивительно. Он самый лучший из мужей. Прямо-таки образцовый. До свиданья, Джеральд, передайте самый сердечный привет вашей матушке.
      Миссис Оллонби. До свиданья, мистер Арбетнот.
      Джеральд. До свиданья.
      Леди Ханстентон и миссис Оллонби уходят.
      (Садится и перечитывает письмо.) Какой фамилией подписаться? У меня нет прав ни на какую. (Подписывается, кладет письмо в конверт, надписывает адрес и хочет запечатать письмо.)
      Отворяется дверь и входит миссис Арбетнот. Джеральд кладет сургуч на стол.
      Мать и сын смотрят друг на друга.
      Леди Ханстентон (через открытую стеклянную дверь в глубине сцены). Еще раз до свиданья, Джеральд. Мы уходим напрямик через ваш хорошенький садик. И не забудьте мои советы: уезжайте немедленно с лордом Иллингвортом.
      Миссис Оллонби. Au revoir, мистер Арбетнот. Смотрите привезите мне что-нибудь хорошенькое из вашего путешествия, только не индийскую шаль, ни в коем случае не индийскую шаль.
      Уходят.
      Джеральд. Мама, я написал ему.
      Миссис Арбетнот. Кому?
      Джеральд. Моему отцу. Я ему написал, чтобы он пришел сюда к четырем часам.
      Миссис Арбетнот. Он не придет. Я не пущу его на порог своего дома.
      Джеральд. Он должен прийти.
      Миссис Арбетнот. Джеральд, если ты хочешь уехать с лордом Иллингвортом, уезжай сейчас же. Уезжай, пока это меня не убило: но не проси, чтобы я с ним виделась.
      Джеральд. Мама, ты не понимаешь. Никто не заставит меня уехать с лордом Иллингвортом и бросить тебя. Ты же меня знаешь. Нет, я написал ему...
      Миссис Арбетнот. О чем ты можешь ему писать?
      Джеральд. Мама, неужели ты не догадалась, о чем я писал в этом письме?
      Миссис Арбетнот. Нет.
      Джеральд. Мама, ты, верно, догадываешься. Ну подумай, подумай хорошенько, что нужно сделать теперь же, немедленно, на этих же днях.
      Миссис Арбетнот. Ничего нельзя сделать.
      Джеральд. Я написал лорду Иллингворту, что он должен на тебе жениться.
      Миссис Арбетнот. Жениться на мне?
      Джеральд. Мама, я его заставлю. Зло, которое он тебе сделал, должно быть исправлено. Должно быть искуплено. Справедливость должна восторжествовать, мама, хоть и поздно. Через несколько дней ты станешь законной женой лорда Иллингворта.
      Миссис Арбетнот. Но, Джеральд...
      Джеральд. Я настою на этом. Я его заставлю: он не посмеет отказаться.
      Миссис Арбетнот. Но, Джеральд, это я отказываюсь. Я не выйду за лорда Иллингворта.
      Джеральд. Не выйдешь? Мама!
      Миссис Арбетнот. Я за него не выйду.
      Джеральд. Но ты не понимаешь! Это ради тебя, не ради меня. Этот брак необходим, он должен состояться по совершенно понятным причинам, хотя мне он не поможет, не даст мне имени, которое было бы настоящим, моим по праву. Но для тебя, конечно, будет иметь значение, что ты, моя мать, станешь, хоть и поздно, женой моего отца. Разве это ничего не значит?
      Миссис Арбетнот. Я за него не выйду.
      Джеральд. Мама, ты должна выйти за него.
      Миссис Арбетнот. Я не хочу. Ты говоришь об искуплении за причиненное мне зло. Чем его можно искупить? Никакого искупления быть не может. Я опозорена, а он - нет. Вот и все. Обычная история мужчины и женщины, так всегда было и так всегда будет. И конец ее - обыкновенный конец. Женщина страдает. А мужчина уходит свободным.
      Джеральд. Я не знаю, мама, обыкновенный ли это конец: надеюсь, что нет. Но твоя жизнь, во всяком случае, на этом не кончится. Здесь мужчина должен искупить свою вину. И этого мало. Это не загладит прошлого, я понимаю. Но по крайней мере будущее станет лучше, мама, лучше для тебя.
      Миссис Арбетнот. Я отказываюсь выйти за лорда Иллингворта.
      Джеральд. Если б он пришел к тебе сам и просил бы твоей руки, ты ответила бы ему по-другому. Не забудь - он мой отец.
      Миссис Арбетнот. Если б он пришел сам - чего он не сделает, - мой ответ был бы тот же самый. Не забудь, я твоя мать.
      Джеральд. Мама, с тобой очень трудно разговаривать: я не понимаю, отчего ты не хочешь взглянуть на дело с правильной, с единственно возможной точки зрения. Это должно уничтожить горечь твоей жизни, должно снять тень с нашего имени - вот для чего нужен этот брак. Другого выхода нет; а после свадьбы мы с тобой уедем вместе. Но сначала должна быть свадьба. Это твоя обязанность не только по отношению к себе, но и ко всем другим женщинам, да, ко всем другим женщинам на свете, чтоб он их больше не обманывал.
      Миссис Арбетнот. Я им ничем не обязана. Ни одна женщина мне не помогла. Ни у одной женщины я не могла бы найти ни сострадания, если б захотела его принять, ни сочувствия, если бы была его достойна. Женщины жестоки одна к другой. Эта девушка вчера вечером, хоть она и добрая, убежала от меня как от зачумленной. И она права. Я опозорена. Но мои грехи - только мои, и я одна буду нести их. Я должна нести их одна. Что общего со мной у тех женщин, которые не грешили, или у меня с ними? Нам не понять друг друга.
      Входит Эстер.
      Джеральд. Умоляю тебя, сделай, как я прошу.
      Миссис Арбетнот. Какой сын просил мать о такой ужасной жертве? Не было такого сына!
      Джеральд. Какая мать отказывалась выйти за отца своего ребенка? Не было такой матери!
      Миссис Арбетнот. Что ж, пусть я буду первая. Я этого не сделаю.
      Джеральд. Мама, ты веришь сама и меня тоже вырастила верующим. Так пускай же твоя вера, та вера, которой ты учила меня в детстве, мама, пускай эта вера окажет тебе, что я прав. Ты это знаешь, ты это чувствуешь.
      Миссис Арбетнот. Не знаю и не чувствую. Никогда я не буду стоять перед алтарем и просить благословения божьего на такое отвратительное кощунство, как мой брак с Джорджем Харфордом. Я не смогу произнести тех слов, которые велит произнести церковь. Я не хочу и не смею произнести их. Как могу я обещать, что буду любить того, кого ненавижу, почитать того, кто покрыл тебя позором, повиноваться тому, кто, пользуясь своей властью, вовлек меня в грех? Нет! Брак - это таинство для любящих. А не для такого, как он, и не для такой, как я. Джеральд, я лгала всему свету, чтобы спасти тебя от насмешек и обид. Двадцать лет я лгала свету. Я бы не могла сказать правду. Да и кто мог бы? Но ради себя самой я не стану лгать богу и людям перед богом. Нет, Джеральд, никакой обряд, освященный церковью или законом, не соединит меня с Джорджем Харфордом. Быть может, я и теперь связана с ним, с тем, кто, обокрав меня, сделал меня богаче, и в грязи своей жизни я нашла бесценную жемчужину или то, что мне казалось жемчужиной.
      Джеральд. Теперь я тебя не понимаю.
      Миссис Арбетнот. Мужчины не понимают, что такое мать. Я отличалась от других женщин только тем, что передо мной виноваты, и я сама виновна в том, что перенесла тяжелую кару и глубокий позор. И все же чтобы родить тебя, мне пришлось взглянуть в глаза смерти. Чтобы выкормить тебя, мне пришлось бороться со смертью. Смерть боролась со мной из-за тебя. Всем женщинам приходится с ней бороться за жизнь своих детей. Смерть бездетна и потому хочет отнять детей у нас. Джеральд, ты был наг, и я одевала тебя, ты был голоден, и я кормила тебя. Всю ту долгую зиму я ходила за тобой день и ночь. Никакая услуга не низка, никакая забота не мелка ради того, кого любишь, - а я... о! как же я любила тебя. Не меньше, чем Анна Самуила. А ты нуждался в любви, ты был слаб, и только любовь сохранила тебе жизнь. Только любовь и может сохранить жизнь человеку. А мальчики нередко бывают небрежны и ранят без умысла, и нам всегда кажется, что они вознаградят нас за это потом, когда вырастут и поймут нас как следует. Но это неверно. Жизнь влечет их к себе, они дружат с теми, с кем им веселее, чем с матерью, у них есть развлечения, которых мы лишены, интересы, которые нам чужды: они часто несправедливы к нам, ибо за горечь жизни они всегда винят нас, а сладость жизни не делят с нами... У тебя завелось много друзей, ты бывал у них в домах и радовался вместе с ними, а я, храня свою тайну, не смела последовать за тобой, я оставалась дома и запирала дверь, пряталась от солнца и пребывала во тьме. Что было мне делать в почтенных семействах? Мое прошлое было всегда со мной... А ты думал, что я равнодушна к радостям жизни? Сознаюсь тебе, я о них тосковала, но не смела даже коснуться их, чувствуя, что у меня нет на это права. Ты думал, что мне нравится работать среди бедняков. Тебе казалось, что это мое -призвание. Вовсе нет, но куда же еще могла я деваться? Больные не спрашивают, чиста ли та рука, которая поправляет им подушку, и умирающим все равно, знали ли греховный поцелуй те уста, которые касаются их чела. Это о тебе я думала все время - я отдавала им ту любовь, в которой ты не нуждался; расточала на них чувство, которое не принадлежало им... А ты думал, что я слишком часто хожу в церковь, трачу слишком много времени на церковные дела. Но куда же еще могла я ходить? Божий дом - это единственный дом, где рады грешникам, а ты был всегда в моем сердце, Джеральд, всегда и везде. И хотя день за днем, утром и вечером я преклоняла колени в доме божием, я никогда не каялась в своем грехе. Как я могла каяться, когда плодом этого греха был ты, любимый мой? Даже теперь, когда ты так суров со мной, я не раскаиваюсь. Нет. Ты для меня дороже, чем невинность. Для меня лучше быть твоей матерью - гораздо лучше! - чем сохранить навеки чистоту... Ах, как же ты не видишь, как же ты не понимаешь? Ведь это мой позор соединил нас так неразрывно, это мой позор сделал тебя еще дороже для меня. Я заплатила за тебя, заплатила ценой души и тела, оттого я и люблю тебя так. И не проси меня, не заставляй совершить эту мерзость. Ты дитя моего позора, так останься же им навсегда!
      Джеральд. Мама, я не знал, что ты так меня любишь. И я теперь буду тебе лучшим сыном, чем был до сих пор. И мы с тобой никогда больше не расстанемся... но, мама... тут я ничего не могу... ты должна стать женой моего отца. Тебе надо выйти за него. Это твой долг.
      Эстер (подбегает к миссис Арбетнот и обнимает ее). Нет, нет - не надо. Это будет настоящий позор, первый позор в вашей жизни. Настоящее бесчестье впервые коснулось бы вас. Оставьте его и уедем со мной. Есть другие страны кроме Англии. Да, другие страны за морем, гораздо лучше, мудрее, справедливее. Мир велик и просторен.
      Миссис Арбетнот. Нет, только не для меня. Для меня он не шире ладони, и на пути моем - одни тернии.
      Эстер. Так не должно быть. Мы найдем где-нибудь зеленые долины и светлые воды, а если надо плакать - ну что ж, будем плакать вместе. Ведь мы обе любили его!
      Джеральд. Эстер!
      Эстер (отстраняя его). Нет, нет, не надо! Вы не можете любить меня, если не любите ее. Вы не можете уважать меня, если не преклоняетесь перед ней. В ней воплотилось все страдание женщины. Не ее одну, всех женщин поразило горе в ее лице.
      Джеральд. Эстер, Эстер, что же мне делать?
      Эстер. Вы уважаете человека, который был вашим отцом?
      Джеральд. Уважать его? Я его презираю. Он бесчестен!
      Эстер. Благодарю вас, вчера вы спасли меня от него.
      Джеральд. Это пустяки. Ради вашего спасения я готов умереть. Но вы так и не сказали, что мне делать сейчас?
      Эстер. Разве я не благодарила вас за то, что вы спасли меня?
      Джеральд. Но что же мне делать?
      Эстер. Спросите свое сердце, а не меня. У меня не было матери, которую надо спасать - или оставлять на позор.
      Миссис Арбетнот. Он жесток, да, жесток. Дайте мне уйти.
      Джеральд (бросается к матери и становится перед ней на колени). Мама, прости меня: я был неправ.
      Миссис Арбетнот. Не целуй моих рук: они холодны. Мое сердце холодно оно разбито.
      Эстер. Ах, не говорите так. Сердце живет ранами. Наслаждение может превратить сердце в камень, богатство может иссушить его, но горе... нет, горе не может разбить его. Да и какое же у вас горе? В эту минуту вы ему стали дороже чем когда-либо, как бы вы ни были дороги прежде, о, как вы были ему всегда дороги! Ах, будьте добры к нему.
      Джеральд. Ты мне и мать и отец. И больше мне никого не нужно. Все это я говорил только ради тебя, ради тебя одной. О, скажи хоть слово, мама. Неужели я нашел одну любовь и потерял другую? Не говори этого. Ах, мама, ты жестока! (Встает и с рыданиями бросается на диван.)
      Миссис Арбетнот (к Эстер). А он нашел другую любовь?
      Эстер. Вы же знаете, я его полюбила с первого взгляда.
      Миссис Арбетнот. Мы очень бедны.
      Эстер. Кто беден, если его любят? Никто, ни один человек. Я ненавижу свое богатство. Оно гнетет меня. Пусть он разделит этот гнет со мной.
      Миссис Арбетнот. Но мы опозорены. Мы в числе отверженных. У Джеральда нет имени. Грехи отцов да падут на детей их. Это закон божий.
      Эстер. Я была неправа. Закон божий - только Любовь.
      Миссис Арбетнот (встает и, взяв Эстер за руку, подводит ее к Джеральду, который лежит на диване, обхватив голову руками. Она дотрагивается до него, он поднимает голову). Джеральд, я не могу дать тебе отца, но я привела тебе жену.
      Джеральд. Мама, я недостоин вас обеих.
      Миссис Арбетнот. Если она пришла первая, значит, ты достоин. А когда ты уедешь, Джеральд... вместе с ней... вспоминай обо мне иногда. Не забывай меня. А когда станешь молиться, помолись за меня. Молиться надо в самые счастливые минуты, а ты будешь счастлив, Джеральд.
      Эстер. Неужели вы хотите с нами расстаться?
      Джеральд. Мама, ты же не уедешь от нас?
      Миссис Арбетнот. Я навлекла бы на вас позор.
      Джеральд. Мама!
      Миссис Арбетнот. Тогда только ненадолго: а потом, если вы хотите, я всегда буду около вас.
      Эстер (к миссис Арбетнот). Идемте с нами в сад.
      Миссис Арбетнот. Не сейчас, немного погодя.
      Эстер и Джеральд уходят. Миссис Арбетнот подходит к двери слева.
      Останавливается перед камином и смотрит в зеркало. Входит Алиса.
      Алиca. К вам пришли, сударыня.
      Миссис Арбетнот. Скажите, что меня нет дома. Дайте мне его карточку. (Берет карточку с подноса и читает.) Скажите - я не могу его принять.
      Входит лорд Иллингворт. Миссис Арбетнот видит его в зеркале, вздрагивает,
      но не оборачивается. Алиса выходит.
      Что вам нужно от меня сегодня, Джордж Харфорд? Вам нечего мне сказать. Оставьте этот дом.
      Лорд Иллингворт. Рэчел, Джеральд знает все о нас с вами, надо же прийти к какому-то соглашению, чтобы оно устроило всех троих. Уверяю вас, он найдет во мне самого любезного и самого щедрого отца.
      Миссис Арбетнот. Мой сын может войти в любую минуту. Я вас спасла вчера вечером. Сегодня это вряд ли удастся. Мой сын болезненно, очень болезненно переживает мой позор. Прошу вас уйти.
      Лорд Иллингворт (садясь). Вчерашний вечер кончился крайне неудачно. Эта глупая девочка, эта пуританка устроила сцену только из-за того, что я хотел ее поцеловать. Что особенно дурного в поцелуе?
      Миссис Арбетнот (оборачиваясь). Поцелуй может погубить всю жизнь, Джордж Харфорд. Я это знаю. Знаю слишком хорошо.
      Лорд Иллингворт. Не стоит сейчас об этом спорить. И сегодня, так же как и вчера, для нас всего важнее наш сын. Я очень его люблю, как вам известно, и, хотя это может показаться вам странным, я просто в восторге от того, как он себя держал вчера вечером. Он, ни минуты не мешкая, встал на защиту этой хорошенькой недотроги. Он как раз таков, каким я хотел бы видеть моего сына. Кроме того разве, что мой сын ни в коем случае не стал бы защи-щать пуритан: это, конечно, ошибка. Так вот что я предлагаю...
      Миссис Арбетнот. Лорд Иллингворт, никакие ваши предложения мне не интересны.
      Лорд Иллингворт. По нашим нелепым английским законам я не могу усыновить Джеральда. Но я могу оставить ему мое состояние. Иллингворт, разумеется, родовое имение, но это не дом, а скучнейшая казарма. Он может получить Эшби, которое гораздо красивее, Харборо, там лучшие места для охоты во всей северной Англии, и дом на Сент-Джемс-сквер. Чего еще желать джентльмену?
      Миссис Арбетнот. Ровно ничего, разумеется.
      Лорд Иллингворт. Что касается титула, то в наше демократическое время он скорее помеха. Когда я был просто Джордж Харфорд, у меня было все, что я хотел. Теперь же у меня есть только то, чего хочется другим, а это гораздо менее приятно. Так вот что я предлагаю...
      Миссис Арбетнот. Я уже сказала вам, что мне это неинтересно, и я прошу вас уйти.
      Лорд Иллингворт. Мальчик будет жить полгода с вами, а остальные полгода со мной. Ведь это вполне справедливо, не так ли? Вы можете получить пособие, какое вам угодно, и жить где хотите. Что касается вашего прошлого, о нем никто не знает, кроме меня и Джеральда. Ну, конечно, еще эта пуританка в белом кисейном платье, но ее считать нечего. Она не может об этом рассказать, умолчав о том, что ее хотели поцеловать, а она противилась, не так ли? Но тогда все женщины сочтут ее дурой, а мужчины - недотрогой. И вам нечего бояться, у меня не будет других наследников, кроме Джеральда. Не стоит и говорить, что я вовсе не собираюсь жениться.
      Миссис Арбетнот. Вы опоздали. Моему сыну вы не нужны. Мы обойдемся и без вас.
      Лорд Иллингворт. Что вы хотите сказать, Рэчел?
      Миссис Арбетнот. Для карьеры Джеральда вы уже не нужны. Теперь вы лишний.
      Лорд Иллингворт. Не понимаю вас.
      Миссис Арбетнот. Посмотрите в окно.
      Лорд Иллингворт встает и подходит к окну.
      Лучше не показывайтесь им: не будите неприятных воспоминаний.
      Лорд Иллингворт смотрит в окно и отшатывается.
      Она его любит. Они любят друг друга. Мы избавились от вас и теперь хотим уехать.
      Лорд Иллингворт. Куда?
      Миссис Арбетнот. Мы вам не скажем, а если вы отыщете нас, мы вас не узнаем. Кажется, вас это удивляет? Чего же вы ожидали от девушки, чьи уста вы хотели осквернить поцелуем, от юноши, чью жизнь вы покрыли позором, от матери, которую обесчестили?
      Лорд Иллингворт. Как вы стали суровы, Рэчел.
      Миссис Арбетнот. Я была когда-то слишком мягка. Для меня лучше, что я изменилась.
      Лорд Иллингворт. Я был очень молод тогда. Мы, мужчины, узнаем жизнь слишком рано.
      Миссис Арбетнот. А мы, женщины, узнаем жизнь слишком поздно. Вот в чем разница между мужчинами и женщинами.
      Пауза.
      Лорд Иллингворт. Рэчел, я не могу без сына. Мои деньги ему, может быть, и не нужны. Может быть, и и сам ему не нужен, но мне без него нельзя. Помогите нам сблизиться, Рэчел. Вы это можете, если захотите. (Замечает письмо на столе.)