- В Нью-Орлеане.
      - В Нью-Орлеане? - недоверчиво переспросила она.
      - Кажется, примерно в то же время был рейс в Луизиану, и твой багаж по ошибке погрузили в другой самолет. Клерк из аэропорта сказал, что тебе вернут его через пару дней. - Сняв шляпу, Берт пригладил волосы. Если ты хочешь купить какую-нибудь одежду, я отвезу тебя в магазин прямо сейчас, как только заберем Эрика.
      Конни вздохнула.
      - Спасибо. - Если учесть, что он уже одолжил ей одежду, подумала она, то теперь это действительно щедрое предложение. У него, наверное, сейчас совсем нет времени, ведь он только что начал работу.
      - А вот и наш малыш, - сказал Гилберт.
      Конни повернулась и увидела, что двойные двери распахнулись и дети начали выбегать на улицу. Она с облегчением улыбнулась. Эрик появился с довольным и веселым личиком. Он был целиком поглощен беседой с новыми друзьями и не сразу заметил отца и Конни, а когда увидел, то весело запрыгал им навстречу.
      - А там, правда, было весело, - сообщил Эрик, демонстрируя длинную цепочку разноцветных журавликов разных размеров. - Мисс Смит, наша воспитательница, сказала, что мои журавлики самые аккуратные, - объявил он с важностью. - Мы делали журавликов, а потом мы играли в прятки, и еще я учился писать...
      - И кто выиграл? - спросила Конни.
      Эрик рассмеялся.
      - Конечно, я. И еще...
      Они сели в машину и поехали в торговый центр, а Эрик продолжал свой отчет о том, что было в детском саду. Он все еще продолжал говорить, когда Гилберт подъехал к ряду маленьких магазинов и остановился. Все они вышли из машины.
      - Здесь, кажется, продается одежда, - сказала Конни, заглянув в окно сувенирной лавки. Она недовольно сморщилась, взглянув на стопку ярких футболок, затерявшихся среди деревянных попугаев, тряпичных кукол, расшитых скатертей и стендов с открытками. Да, это не бутик.
      - В городе много приличных магазинов, - отозвался Гилберт. - Но до него примерно тридцать миль, я не смогу отвезти тебя туда прямо сейчас - слишком много работы. Ты могла бы поехать на такси или на автобусе...
      - Незачем, ведь всего через пару дней прибудут мои вещи, - объявила Конни, и они вошли в магазин.
      Там не было ни одного покупателя. По радости продавщицы можно было понять, что они сегодня - первые посетители. Отец и сын пошли посмотреть на сувенирные машинки, а Конни рассказала ей историю про чемодан и попросила подобрать сандалии, футболку, шорты и купальник.
      Продавщица, стараясь угодить, забегала по магазину. Единственными сандалиями подходящего размера оказались пляжные шлепанцы, но Конни купила их. Кроме того, пришлось взять футболку и шорты режущих глаз цветов. А вот насчет купальника она особенно засомневалась. Поплавать очень хочется, но этот.., с косточками, высоко поднимающими грудь, и почти голой спиной до...
      - Примерьте пока этот, - настаивала продавщица, подталкивая покупательницу к примерочной. - А я поищу еще что-нибудь.
      Конни сняла рубашку и шорты, и тут занавеска примерочной распахнулась.
      - Может, это подойдет? - спросила продавщица, протягивая ей бикини жуткой расцветки.
      Хотя Гилберт и был занят разговором с сыном, Конни все же почувствовала его взгляд. Стоя в одних трусиках и бюстгальтере, она покачала головой.
      - Нет, спасибо. Я возьму закрытый. - Голос ее совершенно сел.
      Продавщица отошла, и Конни поспешно сменила белье на купальник. Она успела вовремя, так как продавщица появилась снова, так же бесцеремонно отдернув занавеску. Она явно решила, что Гилберт - муж, а Эрик - их сын.
      - Покажитесь, - сказала продавщица и, прежде чем Конни успела возразить, вытащила ее из примерочной.
      Гилберт осмотрел Констанцию беглым взглядом, который вдруг замер на ее груди.
      - Прелестно, - сказал он.
      Конни не могла его винить за этот взгляд.
      Хотя она и не была уж слишком полногрудой, косточки лифчика так стиснули и приподняли грудь, что купальник, казалось, вот-вот лопнет, а груди как две спелые тыквы выкатятся и запрыгают по полу магазина.
      - Этот купальник мне мал, - сказала Конни, подавляя желание закрыть грудь руками и спрятаться в примерочной.
      - Разве? - Губы Берта дрогнули. - Нет. По-моему, в самый раз.
      Конни скрипнула зубами.
      - Может, этот подойдет? - предложила продавщица, указывая на черный элегантный купальник в витрине.
      - Это уже лучше, - сказала Конни и посмотрела на цену. - Но дороже, чем я могу позволить себе.
      - Давай, я куплю его тебе, - предложил Гилберт.
      - Нет, спасибо.
      - Нет? - удивленно переспросил он.
      - Я предпочитаю сама платить за себя. Купальник оставим до следующего раза, а все остальное возьму, - сказала она продавщице и вернулась в примерочную.
      На этот раз переодеться ей никто не помешал.
      ***
      Два дня спустя Конни поняла, что медлительность прислуги в первый рабочий день не была исключением. Любое дело Глория делала старательно и хорошо, но до невозможности медленно. Она примерно час возилась с утюгом, и, хотя каждая выглаженная вещь могла претендовать на золотую медаль конкурса гладильщиц, в корзине по-прежнему возвышалась куча белья.
      - Скоро вернется мистер Барбер, - сказала Конни. - Может, гарнир к мясу приготовлю я?
      - Ммм, - мечтательно протянула Глория.
      Эта худенькая женщина в сереньком, невзрачном платье большую часть времени пребывала в мечтах, и в ее медлительности было что-то лунатическое. Глория с гордостью объявила, что в следующем году выходит замуж за зубного врача с большой практикой. Так что, по-видимому, мечтала она о нем.
      Конни чистила картошку, когда на кухню вбежал Эрик. После обеда он долго играл во дворе, и теперь его щечки стали ярко-розовыми. Сев к столу, мальчуган открыл чемоданчик, который повсюду носил с собой, и вытащил пачку фотографий.
      - Это моя мама, - сказал он, показывая Глория снимок.
      Утюг продолжил свое медленное скольжение.
      - Угу, - сказала женщина.
      - Ее зовут Мэри, она очень красивая.
      - Угу.
      Неудовлетворенный таким ответом Эрик повернулся на стуле к Конни.
      - Это моя мама, - повторил он, протягивая снимок.
      Констанция наклонилась, взглянула, и ее сердце пронзила ревность. Она предполагала, что жена Гилберта Барбера должна быть красивой, но портрет превзошел все ее ожидания. У этой женщины были огромные голубые глаза, правильный овал и тонкие классические черты лица, каскад пепельных волос до плеч. Настоящая кинозвезда.
      Мерили Монро.
      Смекнув, что получил благодарного слушателя, Эрик вытащил всю пачку снимков.
      - А это мама и папа вместе во Флориде.
      На фотографии во весь рост на зеленой лужайке стоял Гилберт. Он обнимал жену за плечи. Оба улыбались.
      - Они здесь оба красивые, - заметила Конни и опять занялась овощами.
      Мэри Барбер действительно была хороша собой и фотогенична. Высокая, стройная, очень женственная, милая - создание, которое наверняка вызывало у супруга одновременно гордость и истинно мужское желание защищать и оберегать ее. Конни вдруг снова, как в детстве, почувствовала себя недомерком и гадким утенком. Вот Мэри явно никогда не испытывала самоуничижительных чувств.
      Даже сама мысль об этом была абсурдной.
      Мэри всегда получала любовь, бережную заботу и защиту от жестокого мира.
      - Мама и папа брали меня с собой на пикники во Флориде, - заявил Эрик. - Они мне покупали вкусное мороженое целыми бочками.
      - Это тебе папа рассказывал? - спросила Конни.
      - Нет, я сам помню. - Малыш гордо вздернул подбородок. - Я помню, как мама укутывала меня одеялом, как пела мне песни и укачивала, когда мне что-то плохое снилось.
      Я тогда был совсем маленьким, но все помню. Один раз папа с мамой возили меня в...
      Последовала длинная история о пикнике на острове. Конни вздохнула. Эрику было всего три года, когда его мать умерла, - значит, эти воспоминания не могут быть настоящими. Видимо, мальчуган повторяет рассказы отца или выдумывает сам.
      Она приготовила гарнир к мясу - овощи, зеленый горошек и кукурузу. К счастью, Глория все же успела поставить мясо в духовку.
      Послышался звонок в дверь.
      - Это папа! - крикнул Эрик и помчался к двери.
      - Не думаю, - отозвалась Конни, спеша следом за малышом в холл. - У него, есть ключи.
      Она открыла дверь.
      - Еще лучше, - объявила Конни. - Это мой чемодан.
      Радость от воссоединения со своими вещами была так велика, как от дня рождения и Рождества вместе взятых. Она пошла в спальню и переоделась.
      Увидев ее, Глория одобрительно кивнула.
      - Вы красивая.
      Конни улыбнулась. На ней была всего лишь майка песочного цвета и такие же шорты. Но это ее собственная одежда, в достаточной степени стильная и по размеру.
      - Очень красивая, - послышался глубокий голос, и в комнату вошел Гилберт.
      - Благодарю за любезность, сэр, - отозвалась Констанция.
      Он посадил Эрика себе на колени и стал слушать его болтовню, не отрывая от нее взгляда. Она широко улыбнулась.
      - Пусть меня сегодня искупает Конни, папа, - заявил малыш.
      Отец покачал головой.
      - Это не входит в ее обязанности.
      - Ладно, - сказала Конни, - но только в этот раз.
      - Ты вся мокрая, - заметил Берт, когда через полчаса она вернулась на веранду. - Устраивали морской бой?
      - Нет, но зато он теперь знает, как нужно вести себя под водой. - Конни посмотрела на свою забрызганную майку. - Скоро высохнет.
      Он указал глазами на стакан с виски, стоявший перед ним на столе.
      - Хочешь виски?
      - Нет, спасибо.
      Конни села, держа стакан апельсинового сока, который принесла с собой.
      - Как ты оцениваешь наш сегодняшний день? - спросил Гилберт.
      - Пока нормально, думаю, что все не так страшно, как тебе кажется. А как дела у тебя?
      - Постучи по дереву. Все идет отлично, - сказал он, постучав костяшками пальцев по столу. - Менеджер, которого я, пока был в Нью-Йорке, оставлял вместо себя, поддерживал нужный темп, и теперь мы на сутки опережаем график.
      - Этот человек откуда? У тебя есть своя фирма?
      Гилберт кивнул.
      - На меня работает пять человек. Но менеджер - самый талантливый из них. Я уверен в нем как в себе. Ты не представляешь: двадцать пять лет - и такой талант организатора. Я тебя обязательно с ним познакомлю. Это он придумал не только продавать канцтовары, но и сразу оказывать услуги: у нас можно напечатать на машинке, проявить пленку, послать телекс и даже сделать перевод.
      Он подался вперед. Его усталость сменилась воодушевлением.
      - У нас даже можно будет провести переговоры и тут же получить подписанные документы и протокольные снимки. Это хорошо для начинающих бизнесменов, которые не имеют еще офиса.
      - Значит, поэтому вы хотели, чтобы именно я помогала тебе.
      - Конечно, - отозвался Гилберт, - кто же лучше тебя знает все тонкости протокольной работы.
      Конни вздохнула.
      - А теперь оказалось, что я не могу тебе помочь.
      - Ты делаешь главное - смотришь за Эриком.
      - А когда ты решил стать дизайнером? сменила она тему.
      - В десять лет.
      Она подняла брови.
      - Так рано?
      - Моя тетя была декоратором в театре, и она часто брала меня с собой. Затаив дыхание, я ходил по сцене и поражался, как за секунды можно все изменить и перенестись в другой мир.
      Так у меня проснулся интерес к дизайну.
      - Ты много ездил по миру?
      - Да, но в следующем году Эрик пойдет в школу, и мне придется брать заказы только неподалеку от дома.
      - Это может повредить твоей карьере?
      - Да нет, у меня уже есть имя, и я начинаю жить для сына. Эрику пришлось много переезжать, и теперь ему нужен нормальный дом. Если бы у него была мать, все было бы по-другому, - нахмурившись, продолжил он. - А мои родители - люди пожилые, ты же видела отца, мать привязана к нему, а он к своему инвалидному креслу. Кроме того, они страшно балуют Эрика, мне каждый раз приходится приводить его в порядок, когда я возвращаюсь.
      - У него сменилось много нянь?
      - Трое. Все они милые и старательные, но у каждой был друг или жених, который целиком занимал их мысли.
      - Как у Глория? - Казалось, это замечание удивило его.
      - Наверное.
      - Сегодня Эрик показывал ваши фотографии. Кажется, они сделаны во Флориде.
      Гилберт откинулся на спинку кресла.
      - Видимо, да. Мы с Мэри жили там.
      - Она была очень красивая.
      Он посмотрел вдаль. Голубая жилка забилась на его виске.
      - Да, - подтвердил он.
      - И умерла очень молодой.
      - Ей было двадцать пять, - сказал Берт и осекся. Он пригубил виски. - А у тебя были потери? Не смертельные, ну, ты понимаешь, о чем я говорю?
      Конни посмотрела на него. Откровенность за откровенность? А если попробовать солгать?
      - Конечно, нет!
      Он поднял бровь.
      - Ты говорила моим родителям о разорванной помолвке?!
      - Это было года три назад, и теперь он уже женат.
      - Ты не огорчена?
      Она покачала головой.
      - Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что любила скорее образ, который сама придумала, чем его самого. Сайм он вначале был моим боссом.
      Конни задумалась, вспомнив свою первую встречу с Сайм оном. Это произошло в фешенебельном клубе выпускников Джорджтаунского университета. Конечно, туда ее затащила Джулия, у которой в самом разгаре был роман с деканом юридического факультета. Компания собралась разновозрастная и разномастная.
      Много смеялись, много пили, много танцевали. В веселом кругу блистательных собеседников Конни сразу выделила худощавого, высокого мужчину, причесанного с необыкновенной тщательностью. Даже весенний ветер не растрепал его волосы, когда он провожал Конни по пустынной улице до гостиницы.
      В тот приезд в Вашингтон Джулия и Кении сняли один номер на двоих, поэтому Констанция смело разрешила кавалеру подняться наверх...
      3
      Она думала, что эта полуслучайная встреча не будет иметь продолжения, но уже в Нью-Йорке Саймон позвонил ей и пригласил покататься на пароходике вокруг Манхаттена.
      И опять девушку поразила тщательность, с которой был одет мистер Нансен. Для нее внешний вид человека не имел определяющего значения. Она с детства помнила присказку отца - "по одежке встречают, по уму провожают".
      - Эй, Конни! Кажется, ты улетела очень далеко в воспоминаниях, - с нескрываемой ревностью сказал Берт.
      Она провела рукой по растрепанным волосам - ее прическа вела себя так, как сама хотела.
      - Саймон предложил мне работу референта, остальное получилось как бы само собой.
      - Странно, у нас с тобой ничего само собой не получается!
      - Просто Саймон был совершенно другой - взрослый, опытный. Да и профессор, в конце концов! И если бы не его идиотская идея ваять из меня женщину его мечты...
      - По-моему, даже из Эрика уже невозможно ничего изваять...
      - Ты не прав, можно. Но при этом нужно не считать себя самым умным, самым красивым, самым... - Конни запнулась в поисках слова.
      - Мистером Совершенство?
      Она усмехнулась.
      - Джеймс Бонд лопнул бы от зависти.
      - Вы жили вместе?
      - Нет. Мне пришлось сменить работу, и наши отношения быстро исчерпали себя. Да и вообще мы не подходили друг другу. Он укладывал волосы феном и постоянно страдал, не зная, во что бы сегодня одеться. Меня доконало то, что он беспрестанно смотрелся в зеркало.
      Вначале Конни не хотела ничего рассказывать Берту, а уж называть истинную причину размолвки и подавно. Но неожиданно для себя самой почувствовала почти лихорадочное желание раскрыться этому человеку, поведать то, что давно тяжелым грузом лежало на душе.
      - Саймон настаивал, чтобы я оставила работу и поступила в университет. Знаешь, мы жили на территории студенческого городка, где все на виду, все варятся в одном котле. И однажды мне дали понять, что у Саймона начался роман с аспиранткой. Конечно, я не поверила - мы только что объявили о нашей помолвке, съездили в гости к его родителям и к моему отцу. Я знала, что у него была женщина, да не одна, и до меня. Но когда все стало так явно поздние приходы, запах чужих духов, губная помада на белье...
      Да, Берт сам знал все это, прошел через цепь вопросов и унизительных ответов. Боль, которую причинила ему Мэри, до сих пор жила в его памяти.
      - Я понимаю тебя, Конни. Давай не будем больше травить друг другу душу!
      - Сейчас я говорю обо всем этом уже спокойно и трезво. Но тогда у меня был настоящий шок.
      Берт протянул руку и ласково погладил Конни по плечу.
      - Налить виски?
      - Нет, я не очень люблю этот напиток и, пожалуй, пойду спать.
      ***
      Лежа в кровати ночью, Конни вдруг осознала, что еще ни разу не любила по-настоящему. У нее были мужчины, но, кроме Саймона, все это было несерьезно. И, поскольку она не признавала связей на одну ночь, ее сексуальный опыт был довольно бедным. Но все-таки секс - неотъемлемая часть жизни, и она начинала чувствовать его нехватку.
      Тут вдруг Конни спохватилась. Когда они с Бертом распрощались на веранде, он прикрыл дверь черного хода. А задвинул ли он задвижку?
      Она включила ночник. Выбравшись из-под одеяла, накинула нейлоновый халатик и на цыпочках пошла к двери. Но вдруг увидела, что по полу что-то движется. От ужаса она похолодела. Это была мышь.
      - А-а! - взвизгнула Конни, когда мышь изменила направление своего движения и, как ей показалось, побежала к ней.
      - В чем дело? - послышался из холла голос Берта.
      Одним прыжком Конни оказалась у двери и распахнула ее.
      - Это.., мышь или крыса! - задыхаясь, проговорила она. - Она огромная... Вон! Вон! Прогони ее! Сейчас же! Пожалуйста!
      Он шагнул в коридор и рассмеялся.
      - Это же просто маленькая мышка.
      - Просто?! - задохнулась Конни и поежилась. Если бы эта мышь подошла к ней, она бы просто умерла!
      - Она уже убежала, - спокойно сказал Берт.
      - А завтра? Завтра она придет снова!
      - Не бойся, завтра мы купим пару мышеловок...
      - Спасибо, спасибо, - с облегчением забормотала Конни.
      - К вашим услугам в любое время.
      Она в ужасе посмотрела на него.
      - Ты же не хочешь сказать, что их тут много?
      - Конечно, дом старый, - ответил Берт. Иди спать спокойно.
      Конни подошла к своей постели и села.
      - А как ты оказался в холле? - вдруг спросила она.
      - Проверял, закрыл ли я заднюю дверь на задвижку. А почему ты встала?
      - Тоже хотела проверить.
      Его глаза блеснули.
      - И тут ты увидела крошечную мышку. Но она же сама тебя испугалась. В следующий раз не надо так истерически орать.
      - Я истерически не орала.
      Он сел рядом с ней на постель.
      - А как еще можно назвать твой визг? По-моему, это была настоящая истерика. Смешно сказать: при столкновении с самым безобидным мышонком ты истошным голосом зовешь на помощь.
      Конни разъяренно сверкнула глазами.
      - Иди ты в...
      - Это приглашение?
      - Это оборот речи, - произнесла она хриплым голосом, вдруг осознав, что на ней лишь тонкий халатик на голом теле. А на Берте - плавки, и тоже ничего больше.
      - Очень красноречивый. И интересный. - Берт опустил голову. - А что, если?..
      Он прижался губами к теплому плечу Кении, с которого во время прыжка сполз рукав халатика. Ее сердце запрыгало. Она знала, что должна отстраниться, и побыстрее, но его ласковые губы словно парализовали ее.
      - Ты в чем спишь? - спросил Берт, взглянув на ее халатик.
      - А в чем, по-твоему, я должна спать? В рубашечке с розовыми рюшечками и оборочками? - Конни старалась говорить шутливо, но у нее пересохло в горле и слова давались с трудом.
      - Я думаю, что ты спишь голой, - сказал он и снова провел губами по ее плечу. - Угадал, ты такая?
      - Да, - задохнувшись, сказала она.
      Он поднял голову и усмехнулся.
      - И еще ты падаешь в обморок при виде мышек.
      Шутка подействовала, и Конни смогла улыбнуться в ответ.
      - Разве тебе не нравится чувствовать, что ты больше и сильнее меня?
      - Ты хочешь сказать, что это не так?
      - Вот именно. И еще я хочу сказать, что я не падала... - тут она для большей убедительности толкнула его в грудь, - не падала в обморок.
      - Падала.
      Конни толкнула его сильнее.
      - Нет!
      - И истерично визжала.
      - Ничего подобного!
      На этот раз Берт упал спиной на подушку и потянул Конни за собой.
      - Вечно ты споришь, - сказал он и поцеловал ее.
      Его губы были ищущими и одновременно ласковыми. Сейчас в поцелуе не чувствовалось злости. Конни ощутила крепость его губ и влагу языка. Ей нравился этот вкус. От Берта чуть-чуть пахло мятой и слегка - им самим. Легкий и волнующий запах. Закрыв глаза, она даже и мысли не допускала о сопротивлении. Разве можно что-то возражать, когда чувствуешь его губы на своих губах, а его руки на своих плечах, когда ощущаешь нарастающее возбуждение во всем теле? Нет и еще раз нет.
      Поцелуй Берта длился и длился. Его большая ладонь скользнула вниз и стала ласкать ее упругие груди и плоский живот.
      - Я хочу видеть тебя всю, - сказал он тихо и взялся за пояс ее халатика. Конни расстегнула пуговки. - Такая ты вся мягкая, гладкая, прямо шелковая, - пробормотал он.
      Его руки снова принялись ласкать ее. Конни выгнулась дугой. Его пальцы неутомимо и ритмично касались ее сосков. Ее возбуждение дошло до боли. Она нетерпеливо задвигалась.
      Ей хотелось большего.
      Словно в ответ на ее безмолвную мольбу, он наклонился к ней и она почувствовала сосками легкое покусывание его зубов. Запылав, Конни обхватила Берта за шею и притянула его к себе. Еще никогда она не испытывала такого яркого и сильного желания.
      Ей захотелось коснуться его, и, когда он снова приблизил к ней лицо, она протянула руку и погладила его по груди, чувствуя пальцами завитки жестких волос. Но, когда она возжелала поцеловать его, он вдруг замер и отшатнулся.
      - Что случилось? - спросила Конни.
      Берт сжал ее талию, словно пытаясь справиться с чувствами.
      - Мы должны остановиться.
      - Остановиться?
      Она почувствовала напряжение во всем теле. Нет, они не должны останавливаться!
      Он сделал глубокий вдох.
      - У меня нет презерватива.
      - Не беспокойся, - Конни почувствовала облегчение, - я принимаю таблетки.
      Но Берт, услышав эти слова, резко отодвинулся и встал с постели.
      - Я предпочитаю предохраняться сам.
      Конни медленно села. Мгновение назад с ней был пылкий любовник, а теперь... Ее растерянность переросла в гнев. Как он смеет играть с ней в прятки?! Как он посмел отвергнуть ее?!
      Она потянулась за халатом и надела его.
      - Ты думаешь, что я сплю со всеми подряд? - резко спросила Конни, сверкая глазами. - Боишься подхватить от меня одну из тех болезней, о которых вслух не говорят?
      - Господи, конечно, нет!
      Она нахмурилась. Кажется, он ответил искренне.
      - Тогда я ничего не понимаю. Разве что... ты подумал, что я соврала насчет таблеток? - спросила она. - Ты решил, что я, черт возьми, так сильно захотела переспать с тобой, что пошла на риск и мне плевать на последствия?!
      - Я просто не хочу ввязываться во что-то только из-за игры гормонов, медленно проговорил Берт. - Потом, возможно, мы оба пожалеем.
      - Чепуха, - отрезала Конни. - Ты не веришь мне! Да, я хотела быть с тобой, но теперь уже нет! Теперь я хочу, чтобы ты убрался вон из моей комнаты! - Она дрожащим от гнева пальцем указала на дверь. - И впредь держись от меня подальше!
      Гилберт помрачнел. Кажется, он хотел что-то сказать. Оправдаться? Извиниться? Возразить? Но он повернулся и вышел, мягко прикрыв дверь.
      5
      Копни подняла глаза на детей, игравших в тени дерева, потом снова опустила взгляд в лежавшую на коленях книгу. Это был вчерашний детектив. Она любила криминальные романы. Быстрый ум позволял ей соперничать и с автором, и с героем, и с сыщиком. Она с упоением читала это "чтиво", как с легким пренебрежением говаривала ее подруга Джулия, и представляла себя то длинноногой красоткой, то Джеймсом Бондом, то Агатой Кристи. Именно эти романы и заставили Конни заняться собой: она научилась плавать, ездить верхом, стрелять, водить любую машину. Она изучала карате, джиу-джитсу и йогу, занималась культуризмом и киносъемкой.
      - Я построил два, и у тебя два, - заявил Джек, новый приятель Эрика, указывая на ряды песочных замков у бассейна с пресной водой.
      - Давай теперь сделаем крепостную стену, - предложил Эрик.
      - Давай! - откликнулся его друг, и они вприпрыжку побежали к океану за водой чтобы смочить песок.
      - Конни, смотри, как мы строим - крикнул Эрик.
      - Я смотрю, - заверила она его.
      Из-за медлительности Глории, у которой совсем не оставалось времени на ребенка неделю спустя все заботы о малыше, включая ежедневные ванны, легли на Конни. Несмотря на ее первоначальные намерения, она уже не возражала. Иногда Конни мрачно думала, что ее материнские инстинкты дремали, а теперь, при первом представившемся случае, расцвели пышным цветом.
      Разумеется, не все шло гладко. Как и все дети, Эрик порой капризничал, отказывался есть. Конни отчитывала его, малыш дулся, но несколько минут спустя они снова мирились.
      Она не ожидала, что мальчик так быстро привяжется к ней. Если бы и в ее отношениях с Гилбертом все было так просто... Но нет. Они то держались друг с другом официально вежливо, то болтали часами напролет. Ей нравилось слушать его рассказы о воплощенных проектах, он с любопытством расспрашивал о ее жизни, о путешествиях по миру. Но всегда между ними существовало некое напряжение. Сексуальное напряжение.
      Выполняя требования Конни, он больше не заходил к ней в спальню, ни разу до нее не дотронулся и даже не сделал ни одного двусмысленного замечания. Они оба старательно избегали говорить о той их злосчастной ночи. Но она не могла не чувствовать, что рядом с ней - сильный и физически привлекательный мужчина.
      Конни поежилась. Всякий раз при приближении Берта у нее сжималось горло. Растущее влечение к этому человеку казалось ей унизительным. Единственным утешением было то, что она волновала его не меньше, чем он ее. Когда никто не видел, глаза Берта пожирали ее тело, он становился нервным и настолько избегал прикасаться к ней, что это было почти смешно. Вот именно, почти. Он вел себя беспокойно, потому что не доверял ей. Конни чувствовала себя глубоко уязвленной.
      - Привет! - прервав ее раздумья, раздался веселый голос. Из-за дома показалась мать Джека.
      Конни улыбнулась ей. Кора Пратт была веселая, общительная молодая женщина. Она обрадовалась, что ее сын нашел нового друга, и не замедлила пригласить Конни и Гилберта в гости. Конечно, вначале она решила, что они родители Эрика, но во время визита недоразумение рассеялось.
      - Джек, пора домой, - позвала она.
      - Мам, еще чуть-чуть! - послышался ответ, - Нет. Вымой руки, ноги и найди свои сандалеты. Вы опять вдвоем? - спросила Кора.
      Конни кивнула головой.
      - Да.
      - Ваш мистер Барбер так много работает. - В ее миндалевидных глазах блеснули озорные искорки. - Наверное, вы оба скучаете без него.
      Пойдем, малыш.
      Мать и сын ушли, а Конни вздохнула. Хотя она сказала Коре, что работает няней у Эрика, все же та считала, что они с Гилбертом любовники.
      - А можно я еще поиграю? - попросил Эрик. - Ну, пожалуйста.
      - Хорошо, но только десять минут, - ответила Конни, закрыла книгу и пошла на кухню за ножницами.
      Дом казался ей пустым и неуютным, и она решила повсюду расставить букеты цветов. Принесла ножницы, нарезала в саду цветы и стала составлять букеты - большой для гостиной, маленькие - дли спален и кухни. Она переходила из комнаты в комнату и думала, что ее жизнь превращается в детективный роман. Как можно было только задумать такое - попытаться украсть ребенка у отца. Конни перебрала в памяти все прочитанные романы - нет, ни в одном малышей не похищали. Надо трезво оценить ситуацию. Интуиция подсказывала ей, что пока ничто не говорило о реальной угрозе похищения. Никто не следил за Эриком, не пытался с ним познакомиться.
      Интересно, Берт действительно уверен, что его сына здесь могут похитить? Конни пока не могла ответить на этот вопрос. Ее по-прежнему не оставляло чувство, что он чего-то недоговаривает.
      Она вышла на веранду и тут услышала, как хлопнула калитка. Оглянувшись, увидела, что во двор входит Берт. Лоб его блестел от пота, волосы небрежно рассыпались по плечам. Конни, которая стояла в своем крошечном бикини, облокотившись на перила, выпрямилась.
      - Ты сегодня рано, - заметила она, взглянув на часы.
      - Основная часть работы на сегодня уже сделана, и я решил приехать пораньше.
      - И отлично. Но у тебя усталый вид.
      Берт отбросил темную прядь волос со лба.
      - Я что-то плохо сплю, - коротко ответил он и хмуро посмотрел на Эрика. - И что тут происходит?
      Конни проследила глазами за его взглядом. Эрик, когда играл с Джеком, испачкал только руки. Теперь грязью был покрыт весь его живот. Пока она срезала цветы, малыш даром времени не терял.
      - Я играл в запруду, - заявил он, пропуская мокрый песок между пальцами. - Раньше мне никогда не разрешали так играть. Боялись, что я испачкаюсь. Даже бабушка. А вот моя Конни...
      - ..Разрешает тебе все, что угодно? - резко бросил Гилберт.
      Почувствовав недовольство отца, Эрик возмутился:
      - Ну и что! А я люблю играть в фонтанчики. И мой друг Фред тоже.
      - Хватит с меня Фреда, - отрезал Берт. - Мне осточертели разговоры об этом выдуманном приятеле...
      - Все отмоется, - прервала его Конни и указала на садовый шланг. - Я обдам Эрика...
      - Здорово! - взвизгнул мальчуган, - ..а затем отведу его в душ. Так что, если хочешь, иди первым...
      Берт проворчал что-то очень эмоциональное, затем, после паузы, сказал:
      - Слушаюсь, мэм. - Он повернулся и ушел.
      Если бы Берт вернулся вовремя, то не застал бы Эрика в грязи, а ее - в бикини. До его прихода она, как всегда, успела бы переодеться. Ее бикини слишком действовало на нервы им обоим. Это и послужило настоящей причиной взрыва раздражения у Гилберта.