Медиакратические штабы занимаются тем, что присваивают «вес» тому или иному информационному объекту. Информационный вес в Интернете, кстати, легко измеряется в выложенных и скачанных мегабайтах, кликах, запросах, и находится в прямой зависимости от мощности задействованных каналов, размера вложенного кода и вычислительных мощностей. Заодно разрабатывается и «сенсорная гамма» объекта.
Советский солдат, спасший мир от гитлеризма, почти исчез из информационного пространства, ему на смену пришел «энкаведист, поработитель народов». Коллаборационисты, уничтожавшие деревни и местечки, стали «борцами за незалежность». Клептоманы, растащившие государственную собственность экс-СССР, сделались милыми джентльменами, мечтающими о демократии. Ичкерийский террорист оказался в виртуальности на два порядка светлее, чем в реале. А его жертве, замученному русскому населению дудаевской Ичкерии, вообще не нашлось места в медиапрострастве…
На основе демонического симулакра «страны тиранов и рабов» уже разработан проект финализации России. На первом этапе он будет заключаться в предъявления многомиллиардных претензий нашей стране, в виде счета за бесчисленные преступления, якобы совершенные «царистами-сталинистами» против мирных свободолюбивых народов. (Людям, которые захотят покритиковать это мое утверждение, рекомендую поизучать прессу, а также сетевую, школьную, музейную, монументальную пропаганду стран Лимитрофа — Польши, Латвии, Украины, Грузии и т. д. — то есть, тех стран, которые находятся в максимальной зависимости от западных медиакратических штабов.) Финальная экспроприация, вслед за предыдущими волнами ограбления, должна превратить существование русского народа в невыносимое. Вследствие информационных извращений он должен будет платить потомкам красных и коричневых латышей, «жертвам сталинизма» из города Гори, наследникам крымского ханства, финским и румынским цивилизаторам времен второй мировой войны, странам Лимитрофа, которые подарила нам самых страстных революционеров и самых кровожадных коллаборационистов. Реальные Палачи получат полную индульгенцию, за всё теперь заплатит Россия, прежде чем издохнуть в долговой яме.
Ограбление и последующее удушение России уже становится идеей фикс, об этом мечтают открыто, не испытывая стыда, даже «гуманитарии», входящие в российский истэблишмент.
Проект финализации набирает силу, его продукция — вирусы русофобии — распространяются столь быстро, что это принимает характер информационной эпидемии. Все больше народов и наций, который от нас не имели ничего, кроме добра, показывают стремительное нарастание неприязни к России и к русским. Процесс пошел уже в Китае, Индии и испаноязычных странах третьего мира. Русские, выброшенные из информационного пространства, оказались в информационном гетто.
Вирусы финализации разрушали и будут разрушать Россию изнутри, делая ее хрупкой и слабой. В физическом пространстве Лимитроф будет наползать на Россию с запада и юга. Создание балтийско-черноморского барьера и соединение его с черноморско-среднеазиатским барьером воссоздаст удушающую ситуацию 13–16 веков, позволит Лимитрофу активнее паразитировать на экономическом обмене России с остальным миром — она оплачивала и будет оплачивать свое удушение. Лимитроф будет отламывать край за краем, украину за украиной, пробивая бреши в зонах межэтнических разломов, нанося удары по геополитическим опорным точкам.
7. И еще немножко Лао-Цзы. Свобода — это тоталитаризм
Когда-нибудь возникнет честная наука «социальная механика» (жаль, что уж жить в эту пору прекрасную уж не придется…). Эта наука сформулирует законы свободы для больших социальных систем. Она похоронит прежнее понимание свободы, как некоего неотъемлемого свойства Людей Плюс, которым они могут якобы наделить всех остальных (если остальные будут послушными мальчиками). В этой новой науке свобода предстанет как коэффициент, описывающий гомеостатичность системы, то есть, независимость в отношении меняющихся факторов окружающей среды. «Естественную ренту» от тех идеальных условий, которые имели некоторые заморские страны, никак нельзя будет выдавать за свободу. Но вот умение поддерживать гомеостаз за счет паразитирования на более слабых социумах будет отнесено к «силам свободы». Увы, свобода — весьма релятивистская штука.
Пусть даже социальная система — вампирская и ядовитая по отношению к внешнему миру, но, если этими свойствами обеспечивается её устойчивое развитие, значит, она обладает свободой. Именно эта система предоставит широкий диапазон возможностей своим элементам, что, в общепринятом смысле и является экономической и политической свободой. Однако, очевидно, что чем больше свободы у вампиров, тем меньше свободы у их жертв. Обратная сторона свободы для корпораций — это тоталитаризм глобального рынка, который атомизирует людские сообщества, стирая или профанируя самобытные культуры, обедняя языки, увеличивая производство и потребление фиктивных ценностей, очень часто связанных с человеческим Низом. Поп-корм для желудка, для члена, для глаза, для уха — за счет уничтожения природных и моральных ресурсов, НАШИХ ресурсов.
Системе Русь повезло менее других. Для паразитических «сил свободы» не выгодно ни сохранение нас в виде «резервуара дешевой рабочей силы» (потому что она у нас не дешевая), ни в виде «сырьевого придатка» (потому что сами по себе мы потребляем слишком много сырья).
Для нас уготована только одна роль — коллекции «русских окаменелостей» в каком-нибудь смитсонианском институте.
Нельзя исключать, что для ускорения процесса финализации, будут пущены в ход и военные средства, в том числе и высокоэффективное оружие массового поражения, к которому в 21 веке относятся некоторые «невидимые» нанотехнологии. Например, молекулярные роботы, действующие в составе конгломератов, способные уничтожать культурные растения, промысловых животных и домашний скот или модифицировать их, делать токсичными, вызывать поражения иммунной и нервной системы у человека, влиять на климат…
Сегодня достаточно много людей в России понимают критичность ситуации, но предлагаемые ими варианты действий есть лишь исполнение вирусных кодов. Борьба с силовиками, «режимом», «подлым государством», война всех против всех, это именно тот предколлаптический хаос, которую так хотят наши враги. Это все равно что бороться с гриппозной инфекцией, стреляя в людей, которые больны гриппом.
А ведь достаточно обратить внимание на то, почему силен враг. Причина всего одна — эффективная национальная технология.
8. Нация — это народ, обладающий нервной системой
Нация осмысленно участвует в информационном обмене, имеет общее имущество (территории, ископаемые, материальные ценности), которыми распоряжается в собственных интересах. Развитая нация всегда имеет органы управления, которые подпирают государство, контролируют и даже заменяют его, если то коллапсирует (как оно должно было случится в нашем 1917 или 1991). В критических ситуациях нация отстаивает свою территорию и материальные ценности, возможно сдавая под напором непреодолимой силы то, без чего легче обойтись, но до последнего отстаивая стратегически важные пункты, порты, аэродромы, дороги, шахты, нефтяные вышки, транспортные и информационные магистрали, золотой запас, и, конечно, своих людей — всё то, что составляет национальный организм.
В успешно функционирующих многонациональных государствах (например, в Бельгии) нация участвует в выработке баланса интересов с нациями-сожительницами.
Первый признак пробуждения нации — это создание национального информационного поля. Если о погроме русских на окраине страны или о вымирании какой-нибудь русской деревни в центре станет известно по всей России, значит информационное поле функционирует. (Гонцам с вестями сегодня не надо пробираться через непролазные леса как в 1612, техническая скорость информационного обмена уже практически сравнялась с физически возможной.) Системы информационной защиты (нациммунитета) должны мгновенно реагировать на болезнетворные вирусные коды.
Второй признак пробуждения нации — способность наложить руку на свои имущества. Тогда и закончится двухсотлетний отток русской собственности на вампирствующий Запад. Только нация может положить конец бесцельному изнурению народа и поломать сосущую вампирскую горизонталь.
Третий признак — принятие на себя ответственности. Нация не может сваливать свои проблемы на государство. Нельзя требовать от государства, чтобы оно защищало права нации или ее материальные и духовные ценности, если сама нация этого не делает. (В перспективе государство, некогда созданное нацией, должно быть, так сказать, национализировано.)
Четвертый признак пробуждения нации — это ее открытость, способность впитывать самые различные этнические элементы, не отвергая кого-либо из-за цвета глаз, формы носа и прочей «косметики». «И собрашася разные народы — и варязи во Киеве и прозвашася „русь“». Нация не равняется этносу, точно также как и нервная система не равняется телу. И попытка поставить этнос над нацией (этнонационализм) — это то же, что ставить мыщцы и кости выше мозга.
Пятый признак нации — это национальный эгоизм или умение поддерживать гомеостаз за счет повышения энтропии во внешнем мире. Использование невосполнимых природных ресурсов, загрязнение воды и воздуха, изъятие накоплений, износ моральных и физических сил народа — все это должно происходить, при необходимости, не внутри национального организма, а за его пределами. В мире конкурирующих социальных видов, также и в животном мире, нет места интеллигентности и благородству. И русские, за последние восемьсот лет, достаточно уже испытали это на своей шкуре.
Культурный человек должен был непременно националистом. Хотя бы по одной простой причине, до сего дня нигде не создано живого вненационального языка и свободной вненациональной культуры. Очевидно, что вненациональный язык в виде «упрощенного английского» сокрушает выработанную русским языком структуру мышления, заполняя освободившееся место чужими штампами, стереотипами и информационными вирусами. (К сожалению, рамки статьи не позволяют остановиться на коренных отличиях английского и русского языка; замечу только, что английский — это т. н. аналитический язык, где грамматическое и смысловое значение существует лишь на уровне целого предложения, а русский — это синтетический язык, в котором отдельное слово несет полную грамматическую и смысловую нагрузку; так что русский язык изначально обладает «свободой слова»). Так и массовая культура, созданная на калифорнийских компьютерах, лишь «передовой полк» тоталитарной рыночной экономики, превращающий человека разумного в потребляющего примата.
«Мой левый фланг разбит, мой правый фланг разбит, перехожу в наступление», — сказал французский командующий во время битвы за Париж в августе 1914. И что самое интересное, он победил.
Тюрин А.В., 2006
