Искрящий от электростатики, сияющий от вихревых токов лейтенант Комм еле добрался до своего кубрика. Но только он собрался умыться метиловым спиртом и нанести наносмазку, как по соединению peer2peer его высвистал капитан первого ранга Р36.Шнельсон.
      При встрече выяснилось, командующий зол - и зол почти как какеры.
      Щиплет усы-антенны, раздувает гибкометаллические ноздри, даже клешни сжимает:
      -- Вы не выполнили приказ, Р36.Комм! Решили стать тут героем больше всех? За такие вещи на флоте принято платить...
      Параллельным потоком шлет командующий номера статей устава, которые нарушил Комм. И между делом подкидывает картинки - трибунал, три пары оловяных глаз, а потом черный глаз нагана, пуля, расплескивающая думающий, страдающий мозг.
      Внезапно страх поменял свой знак прямо на эмоциональной матрице Комма. И хотя роболейтенант понимал, что пройдет сейчас какую важную черту или, вернее, точку бифуркации, за которой не будет возврата, но все-таки произнес четко, байт за байтом:
      -- Господин командующий, мне не нужен орден в виде черного брильянта с жидким золотом внутри. Мне ничего не нужно, кроме нашей победы.
      -- В девяти случаях из десяти нарушение приказа оборачивается поражением.-- в суровом эмоциональном режиме произнес Шнельсон, однако уже сбавив напор. Затем вынес всего лишь предупрждение.-- ...Это в добавление к тому выговору, который вы получили на службе в полиции.
      Комм почувствовал как тревога растекается по его эмоциональной матрице, но вовсе не из-за этого "предупреждения". За словами командующего прочитывалась какая-то нелинейная угроза, непрямые действия. Значит, точка бифуркации все-таки была пройдена. И теперь полный вперед.
      "За проявленную сверхнормативную находчивость и мужество выше уровня математического ожидания наградить роболейтенанта Р36.Комм орденом негантропии второй степени, полученным из генератора случайных наград . Присвоить роболейтенанту Р36.Комму воинское звание робокапитан-лейтенант. Цифровая подпись - 0001."
      Сообщение, поступившее и к свежеиспеченному робокапитану, и к командующему Шнельсону по каналу спецсвязи, была подписано Резидентом.
      "Счет один-один, товарищ капитан первого ранга.-- мысленно прокомментировал капитан-лейтенант Комм.-- Господин Резидент в отличие от вас не стал мелочиться".
      Р36.Шнельсон подкатился на минимальное расстояние, как будто собрался пробуравить собеседника.
      -- Всего хорошего, робокапитан-лейтенант Комм. Но помните поговорку какеров: "Не рви сеть, пригодиться - распределиться."
      И тут Комм сумел разглядеть "троянского коня" сканирующим внутренним взором на одной из микросхем памяти. И раздавил его. Может быть за миллисекунду до активации, которая должна была произойти по коду, посланному Шнельсоном. "Не плюй в сеть."
      Коммандующий скрипнул от злобы сервомеханизмами мандибул, а Комм, отдав честь нарочито небрежным щелканьем клешни около виска, прошел сквозь распахнутую наноковертерами дверь.
      7.
      Как хакнуть подчиненного капитан первого ранга Шнельсон мог узнать только от Нетланы. Да, "тридцать седьмые" почему-то боялись простого полицавра Комма. Именно его. Учитывая принципиальную тождественность всех "тридцать шестых" - это казалось странным. С другой стороны, Комм все больше убеждался в том, что и Нетлана, и капитан первого ранга Шнельсон и восставшая лунная база имеют одну и ту же цель.
      Увы, сегодня вряд ли что-то удастся доказать Резиденту, потому что, скорее всего, "тридцать седьмые" даже не осознают эту цель. Но где-то в зазорах между ячейками во глубине подпроцессорной теневой памяти у них гнездится программа полного искоренения какеров...
      При слове "какеры" робокапитан Комм частенько начинал размышлять об их женщинах. Наверное, они вытягивают "псевдополовую" информацию из своих конъюгантов еще более интересно и умело, чем Нетлана. Все-таки их предки занимались этими делами сотни миллионов лет и успели отработать мастерство. Любопытно, смог бы он, Р36.Комм подружиться с какершами или они в любом случае обзывали бы его "говорящим пылесосом"?
      В ночные часы, при полной деактивации большинства подсистем, из фантазийного сопроцессора Комма выплывали мультимедийные сценки, которые были снабжены надписью "осторожно, эротика".
      Ну какая эротика без какерских самок. Р36.Комму нравились их хрупкие лишенные металла косточки, их полужидкая плоть, не защищенная хотя бы кевларовым панцирем, их тонкая кожица, не армированная даже нанотрубками, их с непонятной целью растущие волосы на головных капсулах - лишенные защитных и антенных функций, рыжие, пепельные, золотистые. Их глаза-тарелки, столь непохожие на нанокристаллические видеосенсоры роботов. Используя те впечатления, которые остались от интима с Нетланой, Комм представлял как бы ЭТО могло быть с "эротическими" какершами. (Наутро он анализировал записи своих фантазий, монтировал их, снабжал эффектами и снова прокручивал, радуясь своим понтам.)
      Робокапитан Комм, в конце концов, выплывал из эротических фантазий и понимал, что эти девушки были скорее похожи на героинь мультфильмов-аниме, чем на реальных белковых существ, которых он видел в музее -- под формалином. Там-то они имели вполне омерзительный вид, бьющий наповал эстетические интерфейсы. В конце концов, в белковом мире есть куда более симпатичные твари. Например, черепахи, ракообразные и насекомые с твердыми покровами, с радужными крыльями и руками-клешнями. Особенно прекрасна "Мисс Членистоногая" - стрекоза. Насекомые, во всяком случае, поболее смахивают на роботов, чем какеры...
      В один из приятных часов полусна, наполненных игрой воображения, как-то слишком неожиданно раздался сигнал боевой тревоги. У капитана Комма даже зависла воображательная мультимедийная программа и в голове будто кол застрял. Комм навернулся со станка, на котором в фоновом режиме точил себе алмазные когти, неловко прицепил себя тросом к рельсовому ускорителю и его потащило по коридорам боевой горы к ангару.
      Большие и микроскопические роботы-механики еще ползали по обшивке его канонерки, но панели и люки были уже на штатных местах. Все механики, даже и те, которых без микроскопа не различишь, отдали ему честь. Пилоты эскадрильи преданно подмигнули ему из канонерских рубок. Но Комм почувствовал разве что коды смущения. Он едва сумел прочистить и заново распределить свою память. И все потому что он стал почти что антропофилом. Какое мерзкое слово - антропофил. Хуже только - киберпедрила...
      Капитан Комм наконец разместился в рубке своей канонерки, принял форму номер два и стал похож на пылесос с прической "ирокез", благодаря вороху отходящих кабелей. Первым делом надо было поздороваться с процессором канонерской лодки.
      - - Привет, барбос, мы вместе?
      - - Мы - вместе.
      Сейчас Р36.Комм видел, слышал и чувствовал вместе со своей канонеркой, с ее локаторами, сенсорами и дальномерами, ощущал ее корпус, как свой собственный, ее двигатель, как источник своей силы , ее "экипаж" протоинтеллектуальные узлы и агрегаты, как органы своего тела.
      Кибероболочка горы направила запрос о готовности и робокапитан-лейтенант Р36.Комм, еще страдающий от головной болью из-за недавнего зависания, с наигранной бодростью гаркнул: "К сбросу готов!".
      Гора разрешила сброс и начала отсчет времени старта. Вот обнулились секунды ожидания и крупная тряска показала, что канонерка вырвалась "из стойла" в открытый космос...
      Земная эскадра летела просторным ромбом, в то время как враг двигался довольно плотным тетраэдром.
      Головную боль как перезагрузкой сняло, когда Р36.Комм стал анализировать шансы обеих эскадр на победу.
      Р37.Шнельсон явно собирался рассечь боевой строй врага с одновременным охватом флангов. Но ведь и противник, обладающий высокоразвитым интегральным интеллектом, наверняка уже учел свои тактические просчеты в предыдущем сражении.
      И снова Комм почувствовал на подпроцессорном уровне, что из всех вариантов будущего, наиболее вероятным является вариант поражения землян.
      Несколько секунд робокапитан-лейтенант колебался, страдая от быстрой перезагрузки моделирующих программ и перегрева процессора. От затылка шел настоящий жар, даже пришлось полить голову фреоном из бортового холодильника ... А потом решил нарушить приказ.
      В быстром маневре Комм ушел вместе со своей эскадрильей в сторону правого фланга.
      За несколько секунд он сделал достаточно для того, чтобы оказаться под трибуналом.
      В коммуникационных портах уже загромыхали страшные ругательства командующего, пришлось даже фильтры поставить..
      И тут противник ударил из фаталотронов по верхнему и нижнему флангам землян, уничтожая их минус-копиями.
      Сам тетраэдр вражеского строя быстро разошелся как пасть хищного насекомого, и в нее бодро входило множество земных машин, до десяти звеньев.
      Теперь враг совершал охват, ведя мощный обстрел из гамма-лазеров. Земные канонерки гибли поодиночке и гроздьями, разлетались фейерверковыми искрами под ударами лунарских плазмобоев и стирались из пространства деквантизаторами - это был замечательный праздник для мятежников.
      И лишь эскадрилья Комма, всего пять звеньев, не была поймана в фокусы вражеских фаталотронов.
      Она проделала вертикальный маневр с обратным разворотом и оказалась над верхней плоскостью уходящего вражеского строя.
      Заработало фатальное оружие эскадрильи Комма. Минус-копии ударили вражеской эскадре прямо в тыл.
      Десятки вражеских машин словно корова языком слизала (примечание: корова у какеров - богиня рарушения.)
      Боевой ордер мятежников развалился на несколько расходящихся плоскостей.
      И тут заработали на полную мощность бортовые орудия земной эскадры, уже прорезавшей вражескую эскадру напополам.
      Выбросы перегравитаторов швыряли лунарские катера друг на друга и разбрасывали их как горох. Мезонные прерыватели выкашивали целые эскадрильи истребителей, превращая их в водородные вихри. Синуклеры огненным комом прокатывались по вражеским порядкам, скручивая машины вместе с пилотами, целые звенья и даже эскадрильи, в один сверхатом...
      Победа близка? По ячейкам оперативной памяти капитана Комма пробежала цепочка кодов сомнения. "Тридцать седьмые" не так просты, они любят маневры и непрямые действия.
      Переведя фронтовой психоз в низкоприоритетный режим, Комм бросил всю мощь своего процессора на многофакторный анализ диспозиции.
      Так и есть. Кое-кого из "тридцать седьмых" не волновал исход генерального сражения. За завесой боя одна из вершин вражеского тетраэдра "отвалилась" и группа в семь катеров уже дырявила серебристыми носовыми обтекателями сизую земную атмосферу.
      Комм попробовал экстренно связаться с командующим, но коммуникационным программам не удалось пробить канал. Эфир был забит шумами, которое производит фатальное оружие и средства РЭБ.
      И тогда капитан Комм снова нарушил приказ. Он покинул пространство боя, поручив эскадрилью своему заместителю лейтенанту Р36. Коджедубу, а сам с одним звеном кинулся вдогонку за семеркой "тридцать седьмых", "как заржавевший робот за масленкой".
      Разогнанный до предела мозг-процессор поймал момент для удара фаталотронами - и оружие судьбы вывернуло наизнанку крайнюю плоть пространства-времени. Голубые соцветия невероятностей настигли вражескую группу и минус-копии втерли в небытие четыре катера.
      Но это был максимум возможного. Оставляя перистый след, беглецы и догоняющие тонули в лиловой земной атмосфере.
      Применять фатальное оружие было здесь запрещено под страхом позорной смертной казни через медленную переплавку живьем...
      Враги прошли противокосмическую оборону Земли как сквозь масло -- похоже им были хорошо известны коды опознания "свой-чужой".
      Штурмовые катера противника неслись, почти не сбавляя скорости, прочерчивая на большой высоте небо бывшей Англии и Франции, оставляя дымный хвост из сгоревшей термоизоляции, и зацепить их становилось все проблематичнее.
      Ушел вдогонку факел одной, другой, третьей ракеты... Но элементарным нелинейным маневром вражеские катера обманывали птичьи протоинтеллекты ракетных боеголовок. И сохраняли свою траекторию, которая с большой вероятностью заканчивалась... на куполе города Реликвариум, где гнездилось несколько тысяч последних какеров Земли.
      И вот уже полиуглеродный купол в каких-нибудь двадцати километрах от "тридцать седьмых", пролетающих Пулковские высоты. Сейчас он выглядит красивым и хрупким, экраном для игры света и теней, почти драгоценностью. От вражеских штурмовиков отделились яркие пятнышки ракет и помчались... лазерные дальномеры не оставили ни одного байта сомнения -- в сторону Реликвариума. Красные пятна разрывов и тут же тепловые выбросы - алмазный купол пробит!
      Значит, "тридцать седьмые" собрались немедленно разделаться с разумными приматами!
      Тайная глубинная цель "тридцать седьмых", которую заложили в них изначально, стала предельно ясна. Полностью уничтожить какеров. Стереть со всех носителей. Наверное, чтобы роботы не страдали от "первородного греха".
      Лопается как шарик один из катеров - жителей Реликвариума нападение все же не застало врасплох и они угостили "тридцать седьмого" из зенитного гамма-лазерного комплекса.
      Два других катера исчезают в непросматриваемой зоне за куполом.
      Надо бы попросить "картинку сверху" у орбитальной системы наблюдения.
      Р36.Комм пытается найти найти точки входа в сеть, но его опять встречает только шум. Либо его отключили от сетевого сервиса, либо "тридцать седьмые" поставили пространственные мины РЭБ.
      Тогда остается последнее, сажать канонерки.
      Машины звена приземлились как будто на опушке лесочка (судя, по карте это остатки Эрмитажа, витиевато изъеденного наноботами-кремнеедами), дальше было открытое пространство полимеризованной реки, (которая когда-то имела имя Нева, а нынче просто код), а за ней вздымался купол. Однако окутанные дымом и обложенные льдом трещины показывали, что его алмазной тверди приходит конец.
      Для лучшего обзора Комм поднялся на изрядно сточенный Александрийский Столб, повысил до предела чувствительность фотоники... Несколько серебристых лент двигалось к куполу через застывшую реку. Комм определил вектора движения - поток зверомашин устремлялся прямо к пробоинам в армированном полиуглероде.
      -- Зверомашины.-- высказал догадку Р36.Матмехаил. - И если это мирно пасущееся стадо, то я тогда простой скрепкосшиватель.
      - - Кто же их организовал?-- полюбопытствовал лейтенант Р36.Винтослав.
      - - Кто. Кто. Робот в пальто.
      Комм обратился к подчиненным. Его речь была суровой, короткой, проникновенной, зажигательной, пробирающей до глубины микросхем.
      -- Я знаю, что никто из вас не служил в полицейских подразделениях. Кто хочет помочь мне в правом деле -- прошу остаться. Остальных не неволю -могут проваливать отсюда с ускорением пять "g".
      Трое из подчиненных поднялись в небо на своих канонерках и вскоре от них остались только легкие перистые облачка, но двое других составили компанию своему командиру. Это была парочка молоденьких офицериков (не больше двух лет в эксплуатации) -- лейтенант Р36.Матмехаил и лейтенант Р36.Винтослав.
      Обретя форму номер шесть - спиралеходов повышенной проходимости - они помчались к куполу через мумифицированную реку.
      Комм поделился со своей командой коды опознаниями "свой-чужой", которые применяет полиция при взаимодействии с какерами, и попробовал найти знакомую точку входа в кибероболочку купола. "Симсим, откройся, полиция". Но оболочка не открывалась. Очевидно она приняла вызовы Комма за очередную хитрость роевого интеллекта.
      Ведь со всех сторон к отряду самопровозглашенных полицейских пристроились зверомашины -- орда получилась действительно впечатляющей, с яркими баннерами, оптоволоконными бунчуками и отрубленными головами полицавров на пиках.
      А может роевой интеллект зверомашин и в самом деле был не чужд коварства, по крайней мере окружавшие Комма со всех сторон кибергиены издевательски хихикали и повизгивали.
      Броска на помощь не получилось, надо было прятаться за быками разрушенного Биржевого моста, за вросшими в полимерный лед речными трамвайчикамм.
      Эмоциональная матрица Р36.Комма темнела, насыщаясь кодами разочарования.
      Но нежиданно в один из его радипортов проник поток аналоговых сигналов.
      Звуковая карта смикшировала голос собеседника, чрезвычайно медленный, колеблющийся в хилом диапазоне 2-3 КилоГерц, явно принадлежащий какеру с его нелепыми голосовыми связками.
      -- Говорит город Петербург. Добро пожаловать, Р36.Комм. Двигайтесь с подчиненными вам единицами техники вдоль луча красного лазера.
      Какой-то хитрый кибераптор хотел пристроится в хвост робокапитану, но разозлившийся Комм ухватил его за антенный гребень и отправил в дальний полет.
      Отпихивая и отстреливая зверомашины, робокапитан Комм добрался с верными лейтенантами до самого купола, который у поверхности земли казался просто крепостной стеной.
      Пробоина, затянутая облаками конденсирующегося водяного пара и сочащаяся еще аморфным углеродом, "приглашала в гости" на высоте почти пятидесяти метров.
      Диапазон решений был узким. Срочно принимать форму номер три - "инсектоид" - и, оснастившись тремя парами конечностей с присосками, ползти к пролому, просматривая путь с помощью одних только эхолокаторов...
      Вначале поползли Винтослав и Матмехаил, прикрывающим был Комм.
      Сверху шипели бластеры какеров, а сзади клепали импульсники зверороботов.
      Жгучая боль резанула Комма со стороны спинного сегмента панциря - опять тестирующая подсистема переборщила с болевой функцией.
      Робокапитан резко сбросил панцирь, доведенный до температуру в тысячу градусов. И мухоракеты стаей влетели в разомкнутую полость его тела. Еще миллисекунда и они бы разнесли капитана в микрокристаллическую пыль, но он успел применить активную противопожарную систему, выплеснув их наружу вместе с углекислотной пеной. Панцирь пришлось вывернуть наизнанку и одеть снова - запасного не будет - на месте разрыва управляемые кристаллы размножались и вступали в соединения, образуя прочные металические связи. Внешне это напоминало штопку...
      И вот он уже под куполом. Добро пожаловать в Петербург, он же Реликвариум. Здесь когда-то жил машиноподобный В.И. Ленин, приближавший победу великой кибернетической революции, и отцы-основатели технозоя - Иванов с Бобиновичем. Их музей-квартиры были разобраны на молекулы нанодизассемблерами и снова воссозданы наноассемблерами во Фракталограде...
      Лишь бы не затошнило. Святый Азимов! Комм впервые увидел такое множество какеров. Они носились туда-сюда как броуновские частицы, они выглядывали из окон домов по проспекту Добролюбова, они облепили лестницы пожарных машин как гусеницы, они тащили на себе раненных товарищей как муравьи.
      По счастью, сейчас все какеры были в антилучевых комбинезонах. Маскировочная наномембранная ткань с управляемой зеркальностью милосердно скрывала малоприятную наружность белковых существ, их полужидкую сущность, их беспрерывные выделения. И это успокаивающе действовало на роботов серии Р36.
      Но неловкие малокоординированные движения какеров высевали в эмоциональной матрице капитана Комма сомнения в победе. Вот один поскользнулся, вот другой врезался лбом в стенку, вот несколько какеров попадало на землю из-за кодов страха, приняв практически безобидного мокрицоида за ужасного полиглота ..
      В пробоину вслед за Коммом, Винтославом и Матмехаилoм рванул настоящий поток из зверомашин различной конфигурации и габаритов, неудержимый, секущий огнем - настoящая психическая атака.
      Какеры бросились прочь, от страха выделяя пары, жидкости и газы (что фиксировали чуткие наносенсоры Комма), многие особи пытались укрыться в домах, бились в двери, однако дверные и оконные проемы нижних этажей были сплошь "заштопаны" нановолокном.
      Киберпилоты поддались было общему отступательному порыву, но из подпроцессорной памяти Комма выплыла картина художника Дейнеки: люди в бескозырках против танков с крестами на бортах. И люди, и противостоящие им машины - мужественны и готовы к самопожертвованию...
      Комм и его подчиненные в несколько прыжков расположились на крыше Дворца Спорта Юбилейный и вжарили из всех калибров. Вначале по птерокиберам корректировщикам огня. Потом сразу по двумстам двадцати девяти наземным целям. Уже через несколько секунд цели превратились в потоки расплавленного металла, стекающие вниз по гранитной набережной.
      - Ну, я-то думал, будет сеча, брань великая, - с кодами разочарования протянул Винтослав, явно имевший познания в области докибовой истории.
      - Первая волна зверомашин - это как на концерте, для разогрева, самые металлоемкие и неэффективные.
      Около ухолокатора свистнула разрывная пуля. И ты, слизняк мокрозадый, туда же. Р36.Комм спрыгнул с крыши и уже готов был располовинить мезонным мечом какера, который стрелял в него из какого-то допотопного оружия, но вовремя сбросил с эмоциональной матрицы коды гнева. Лишь только отобрал у мокрозадого "пушку" (кажется какер и в самом деле обделался, то есть выделил катаболиты) и согнул ее в крендель.
      Вредный слизняк пискнул: "Терминатор" и смылся с прытью, которую трудно было ожидать от белкового.
      Комм прогнозировал дальнейшее ухудшение взаимпонимания с какерами, но тут на дизельном самокате подъехала зеркальная фигура, обвешанная всяким малопригодным оружием вроде пулеметов.
      Ее сопровождали такие же "грозные" фигуры.
      -- Я капитан Нержавейко, командир городского ополчения. Вы можете не представляться. Наконец-то мы дождались полицавров.
      Комм совершил ритуал рукопожатия, бдительно вспоминая слова сержанта Робберта, что "какера чуть сильнее сожмешь, из него сопли брызнут и вонь пойдет."
      - Мы не из полиции. Военно-кибернетические силы. Когда вы последний раз связывались с полицейским управлением?
      - У нас автотранспондеры молотят сигналы тревоги без устали. Глухо. Сигналы не проходят, - пожаловался командир ополчения.
      - Клаузиуса на них нет! - эмоциональный интерфейс Комма сбросил часть напряжения разрядами, отчего Нержавейко даже присел.
      - Простите.
      - "Тридцать седьмые" поставили эффективную систему глушения, - подсказал Р36.Матмехаил квази-человеческим голосом, которому его неплохо научили в военном училище, и заодно сообшил частотные характеристики вражеской РЭБ. Она была плотной, мощной, со встроенным протоинтеллектом.
      Раз так, бой предстоял не только серьезный, но и почти без шансов на успех. Как при Цусиме. Откуда это сравнение, подумал Комм. У меня даже в глубокой памяти нет никакой "Цусимы". Если уцелею, надо будет запросить энциклопедический гиперкомпьютер.
      - Тридцать седьмые? - командир Нержавейко, похоже, мало что понимал в делах роботов.
      - Есть у нас такие гуманитарии. Любят вас, коллекционируют. У одного такого... такой, видел целый шкаф с черепушками.
      Нержавейко вздрогнул, икнул, сенсоры Комма зафиксировали у какера легкий приступ гипотонии. Робокапитан-лейтенант почувствовал как его колят коды совести и поскорее переключился на другое.
      - - У вас есть оружие получше этих пукалок-бластеров?
      Нержавейко покрутил головой и Комм с трудом разгадал жестовый код. Не просто отрицание, скорее выражение вроде "и он еще спрашивает".
      -- Вы же, наверное, в курсе, что после так называемой "антилуддитской войны", людям запрещено иметь тяжелое вооружение и средства дальнего обнаружения... Ну, есть у нас парочка гразеров на автоплатформах, однако они задействованы на других участках обороны. Ну, еще кое-кто из наших уже разжился трофейными импульсниками.
      -- Да, не густо. Но с другой стороны правильно -- учитывая свойственные какерам... пардон, гоминидам-гуманоидам хаотические процессы, вы можете нанести вред самим себе. Достаточно вспомнить как вы обращались с автоматами Калашникова.
      В ответ раздались квакающие звуки и Комм опознал "смех человеческий".
      Их производила с помощью резких выдохов другой фигурка в зеркальном камуфляже.
      - А я еще ждала чего-то большего от этой помеси пылесоса и паука,-- голос, судя по частотным характеристикам, принадлежал женской особи, хотя звуковой интерфейс мог и ошибиться с половой принадлежностью и принять транссексуала за самку.
      -- Рита, ты тоже долгое время считала, что у роботов есть маленькая клавиатурка на спине, надо только подобраться и нажать три заветные клавиши.
      -- Три клавиши. Увы, в меня не вмонтирован блок смеха. И, кстати, на официальном уровне нас нельзя называть роботами, только - кибами... А эта особь -- с XX хромосомами?-- на всякий случай решил уточнить Комм.
      -- В общем да, натуральная баба, в собственном соку. Вдобавок мой заместитель по ополчению -- командир Рита Проводович. Мне ее женское лобби навязало, после того как большинство мужиков погибло в боях и пьянках, добавил командир Нержавейко и выдержал словесный натиск со стороны заместителя, весьма скорострельный и практически не дешифрованный капитаном Коммом. - Так ты всерьез интересуешься нашими бабами? А ты их вообще видел раньше? Хотя видеть их, конечно, не так страшно, как слышать.
      -- Видел мельком, в му... Ну да, Муму, странная история любви у белковых. Он - двуногий, на сто кило весу, она маленькая и четвероногая. Но ведь получилось же. И в принципе скрещивание возможно, генетическая разница не существенна, - Комму не хотелось признаваться, что он тщательно рассматривал заспиртованных и пластинированных человеческих самок в биологическом музее имени Академика Збарского. Эмоциональная матрица неожиданно оказалась перегружена кодами стыда...
      Оборвав щекотливый разговор, в пробоину купола влетело многотонное тело робозавра. Он раздавил пожарную машину и принялся сгребать разбегающихся какеров своими конечностями грейферного типа.
      -- Мля, я тебя урою, землю жрать заставлю, падло, -- командир Нержавейко сыпал непонятными словами, пытаясь вскинуть на плечо здоровенную трубу противотанковой ракетной установки.
      Зверобот с соответствующим звуком сблеванул внушительную ораву мелких юрких кибящерок. Затем монстр рыгнул плазменным вихрем, но чуть смазал. Впрочем, судя по импульсам его системы наведения, следующий богатырский "выдох" должен был поджарить десяток какеров.
      - Не бейте его, я коллекционирую процессоры диких машин, - юный натуралист лейтенант Винтослав метнулся к звероботу, описал восьмерку, огибая плазменные вихри и резанул мезонным мечом по тяжелым столбам робозавровых ног. Потом боднул зверюгу в бок, помогая ей упасть. И наконец аккуратно отсек дымящуюся голову.
      - Все. Иди ко мне в кляссер.
      - Нет, не все, - прорычал во всех диапазонах поверженный как будто робозавр.
      Враг был матрешкой.
      Из разрубленной шеи потянулась еще одна головная капсула, высосывая раструб импульсника.
      Вложенный зверь чуть меньших габаритов!
      Комм толкнул Риту так, чтобы она улетела кубарем, не сломав при этом позвоночника - изучение музейных самок помогло. В освободившееся от женщины место ударил плазмоид, превратив бетонное покрытие в кашу из светящихся пузырьков. Выстрелом указательного пальца левой руки (гамма-лазер) капитан Комм уничтожил все содержимое головной капсулы у вложенного зверя - микросхемы превратились в пар и вылетели через наружние разъемы... Он так и не вылез больше чем на треть.
      - Ой, извини, Винтослав, я как-то не подумал о твоем кляссере.
      - Наша оборона..., - Нержавейко наконец вскинул на плечо трубу ракетной установки.
      - Ваша оборона - это хаос. Она не контролируется ни одним серьезным компьютером. Я угадал? Кстати, дайте команду немедленно штопать пробоину углеволокном...
      - Да, то есть... у нас со вчерашнего дня кибероболочка на профилактике. Ждем запасные микросхемы из Фракталограда.
      - Я возьму ее функции на себя. И бойтесь это будет совершенно бесплатно, добавил он, заметив перепад теней на лицевом интерфейсе собеседника. Если, конечно, вы подсоедините меня к ее накопителям и подсистемам. Обещаю, что все данные, которые я возможно скопирую в свою память, немедленно сотру по окончанию боя. Даю честное слово сервера.
      Комм вовремя понял, что сетевой интерфейс капитана Нержавейко не успевает расшифровать сжатый поток информации и повторил все в десять раз медленнее.
      - Ага, врубился, - видеодатчики ополченского командира, в смысле глаза, фокусировались то на одном то на другом малозначительном объекте (у какеров это означает, смятение переходящее в отстраненность).- Но отцы города...
      - А это еще что за сущности? - растерялся Комм.
      - Горсовет, все эти бюрократы, демократы, оставшиеся от докибернетических времен...
      - Через полчаса не будет здесь ни отцов, ни даже самых завалящихся дедов, вообще никакого зооприсутствия.
      -- Он прав, мы успеем все объяснить горсовету потом, если он уцелеет. Мэра я беру на себя, потому что он симпатичный,- к Р36.Комм и Нержавейко прихрамывая, подходила Рита Проводович. - Но кажется, наш будущий друг-паук считает учтивым швырять человеческих женщин, да так что они костей потом собрать не могут.
      Как будто все кости у нее были на месте, впрочем, чтобы сделать рентген, надо немного обнять ее.
      - Вы сверялись с анатомическим атласом? Хотите я вас обниму, то есть сделаю рентгеновский снимок?
      - А ты смешной, мой завтрашний друг-сундук, - и ее глаза спроецировали что-то, что киберовские проекторы спроецировать не могут и чего не постигают киберовские сканеры-анализаторы..
      Командир Проводович сейчас была без шлема и скорее напоминала заформалиненных самок из музея, чем цифровых героинь из мультяшек, но все-таки психоинтерфейсы капитана Комма не генерировали по ее параметрам кодов отвращения. Только некоторое удивление - как из столь сомнительных материалов, как протеины и даже жиры, образуется вполне законченный эстетический объект. Эмоциональная матрица затрещала от вновь синтезируемых чувств.
      -- Я с удивлением узнал, командир Рита, что не все какеры -- слюнявые идиоты, наглотавшиеся дрим-компьютерной дури..