Едва я поймал порхающий пузырь, полный дурман-сиропа и прилепился к своему стакану, как увидел фемку, направляющуюся в мой угол. Это не к добру. Похоже, сейчас скандал случится - может, я ее теплое местечко занял. Фемка однако замерла в шаге от меня. Непонятно было, чего она там задумала - врезать мне хочет или сперва потолковать. Само собой непонятно, куда бабомутант пялится - экраны хайратника скрывают половинку ее лица. Попробовать что ли разрядить обстановку?
      - Здравствуй, девочка. Ты чего тут забыла? Хочешь, вместе поищем?
      - Ты тот самый, которому нужен провожатый в долину Вечного Отдыха?
      - Угадала милая. У тебя есть такой провожатый? Я полагаю, и ты, наверное, согласишься, что мое спасибо за проявленную тобой общительность, а также сотня имперок не повредят тебе.
      (Жмотская тоска меня уже тронула, ведь двести еще должен бармену, это он навел.)
      - Побереги свои денежки на лишний пузырь кислорода. Этот провожатый я. Я была штурманом в наземных геологоразведках, когда работала в "Вязах" и три раза посетила интересующую тебя долину. Надо полагать, ты не валял дурака, когда трезвонил, что собираешься туда.
      Вот так номер. Это я-то трезвонил? Впрочем, если доверюсь ей, тогда точно сваляю дурака. Ведь фемам никто не доверяет. Они всегда работают группами, в основном на "Вязы", изредка на префектуру. Но и на себя, наверное, тоже. Среди старателей и прочих одиночек их не бывает. Люди считают, и, возможно, справедливо, что эти барышни - извращенки, что без коллективных оргий они тощают и дохнут. Есть мнение, что спят фемки целым взводом в одной кровати и с бока на бок переворачиваются по команде. Кроме того, невооруженным глазом видно, что они считают себя выше других. Они, действительно, выше нормальных баб. А во-вторых, всегда могут отлупить даже самых грубых мужиков. Как тут не зазнаться. Все их движения - четкие, умелые; чутье и моторика - будь здоров. Однако, я весьма сомневаюсь, что кто-нибудь из них слыхал про Баха с Бетховеном или Толстого с Достоевским. То есть, Бах с Толстым для них - мужицкая дребедень.
      Меркурий один знает, какие у фемок генные модификации, какая, в конце концов, идеология, цель, светлый идеал (само собой, что он один на всех). Кто им коллективный дружок, кто коллективный вражина? Марсианцам обрисую их наружность - это рослые девахи с невыделяющимся бюстом и неброской мускулатурой. Физиономии носят нередко смазливые, но всегда совершенно каменные. Хотя наши мутанточки смахивают на тех дылд, что на Марсе демонстрируют наряды, тем не менее предпочитают робы и кованые башмачки. Родить ребеночка, по крайней мере естественным путем, эти сверхбабы не в состоянии, но интимные причандалы имеют. Были некогда меркурианские джентльмены, которые осмеливались трахать фемок, навалившись большой компанией. Были да сплыли. Любовь с фемками для отважных джентльменов кончались плачевно. Эти девушки отбили охоту проверять наличие у них пиписьки, потому что обязательно насильников уничтожали, устраивая целые облавы. Живут фемки кучно, на улице всякое общение с собой пресекают. Учтите, все господа мужики, - там, где ошивается одна из них, могут моментально возникнуть и другие подруженьки.
      Вот такие странненькие девчонки. Эта фемка, что подвалила ко мне, была низковата для своих - с меня ростом, но голову ее украшал обычный для них ежик, а щечку - шрам. Головорезка, видать.
      - Мы, нормальные люди, плохо осведомлены о ваших фемских повадках. Что тебя подкупило в моем предложении, милая моя?
      - Меня зовут Шошана Ф903, - слегка скрипнув зубами, заявила фемка.
      - Ладно, Шошана. Что, все-таки? У вас же своя игра, с посторонними вы не дружите.
      - Никто с тобой дружить и не собирается. Если ты платишь за проводы, я тебя провожаю, причем такой дорогой, которой нынче можно добраться туда. Это тебе обойдется в три тысячи имперок.
      Что эквивалентно тысяче бутылок "язвовки" - и представить страшно. Вместо такого количества прекрасной жидкости я заполучу одну большую "язву" по имени Шошана. Но я уже "влез под душ", так что не "пустить воду" было бы постыдным делом.
      - Если это не станет проводами в последний путь, тогда твое согласие, Шошана, можно считать доброй приметой. Правда, парочку мы будем представлять странную. Впрочем, размер твоего бюстгальтера позволяет тебе не выделяться на фоне мужчин, особенно пока ты в скафандре.
      По-моему, она подавляла в себе обиду немалым усилием недюжинной воли. Получается, я нечаянно ее протестировал и выяснил, что есть обстоятельство, которое заставляет ее не реагировать на мои подначки. Она кем-то и чем-то психоподготовлена к общению со мной. Однако, не будем перегибать - иначе ее попустительство станет слишком нарочитым и фемы могут поменять всю тактику.
      Между прочим, особенного выбора у меня нет. Допустим, Шошана шпионка. Но кто гарантирует, что следующий провожатый не окажется вообще диверсантом? Кроме того, фемы, может статься, тайно дружат со мной. Ведь там, в торговом центре, одна из них, похоже, не только пособничала мне, но даже открыла второй фронт. Или, например, откуда взялись мои чудодейственные способности к перемещению в пневмопроводе, не сверхбабы ли занимались навигацией для меня? Кто, в конце концов, снял заглушку у клапана на приемном колодце? Не исключено даже, что во время драки между муташками, фемы как бы случайно оказались поблизости и уберегли меня от полного втаптывания в грязь.
      Надо учесть и то, что вряд ли у девушки Ф903 есть задание перерезать мне глотку элегантным движением лазерной бритвы. Я слыхал (правда, забыл от кого), что фемы не злоупотребляют душегубством. Кстати, если Шошка будет усердно шпионить, то ясно прорисует мне, чем собственно интересуются фемы.
      - Ладно, заметано. По рукам и ногам. Отправляемся в ближайшее время, если не возражаешь...
      Я фразу не договорил, не условился еще, где и когда, как она уже резко крутанулась и пошла вон из кабака. Я попытался догнать ее, но поскользнулся на чьих-то зрячих соплях, едрить их налево, и залетел под стол, где здоровенный тараканомутант внаглую спер у меня ботинок.
      6
      Вечером забрался в ангар к Филимону - в Васино нет механика круче его. Некогда он благодаря мне год схлопотал, в смысле посадил я его. И с тех пор гражданин механик спасибо говорит за это. Засветился Филимон так. Скорешился он в свое время с мужиками, которые работали в "Вязах" - тем надоели внутризаводские денежки, "повязки", и они решили разжиться более солидными купюрами. А решив, загнали Филимону досрочно списанные аккумуляторы. Ну, и Служба Безопасности концерна всех прихватила. Филимона она как бы отпустила, виноватых же мужиков по-быстрому изничтожила с помощью "несчастного случая" и затем стерла всякое упоминание о них из файлов. Больше того, Служба и Филимона приговорила. Наняла двух старателей, чтобы они сделали виноватому чик-чирик в подворотне. Пришлось мне Филимона срочно заарестовать, а тем старателям чик-чирик самим устроить. Так что Филимон продолжал кудесить в своей мастерской, замаскированной под гидропонический огородик, лишь благодаря мне. Ну, а кочаны капусты вырастали там с человеческую задницу - это так благотворно на них действовал не полностью отработанный уран-235, вылеживающийся в свинцовых бочках по углам.
      - А-а, ага, - опознал меня Филимон, отрываясь от турбины-метаморфантки с самопрорастающими лопатками. - Пришел тот самый человек, который заставил меня в течение года дрессировать от скуки тараканов и кормить с ложечки клопов. Ну, чего еще тебе от меня надо?
      - Верю, что тараканы и поныне на задних лапках ходят по твоей кухне, и клопы благодарят как умеют, то есть очень уважительно сосут твою кровь. Я рад, что ты им понравился. А мне понравится приличный вездеход, причем очень скоро.
      - Двадцать "толстых" имперок. Старатели по два года на него колымят.
      - Это ты брось. Рвач. Как насчет того, чтоб напрокат?
      - Ты же угробишь машину - руки ведь у тебя крюки. Вижу, что выставили тебя из полиции и теперь будешь чего-то кому-то доказывать... Впрочем, есть у меня одна машина, которая сгодится. Рекомендую вечно-опытный образец. Он тебе отомстит за меня. Сделан, кстати, лейтенант, целиком из ворованных деталей. Так что всяким "дубкам" тебе лишний раз на глаза попадаться не резон.
      В дальнем углу ангара-огорода за занавесочкой из винограда хранилось то, чем Филимон меня собирался одарить. Жуткий гибрид танка, снегохода и паука. Шесть колес, два трака, трое полозьев, семь шагающих-цепляющих конечностей. Основной двигатель - микрореактор с кипящей активной зоной и гранулированным расщепляющимся топливом. Как объяснил Филимон, система защиты у этого монстра хиленькая, поэтому - если хорошо поездил - на охлаждение не надейся, а не забудь слить радиоактивный натриевый кипяток. На случай отказа реактора есть аккумуляторы, скорее всего свинченные с ионной ракеты. Керамическая защита видно содрана с космического челнока. К турбине, вертящейся от нагретого гелия, помимо обычного генератора приделана еще и МГДэшка. Можно даже поглиссировать, выпуская пар под днище.
      - Владей на здоровье, лейтенантик. Надеюсь, здоровье твое будет в прямой, а не в обратной зависимости от обладания сим средством транспортировки. Особо не дрейфь, циркониевый колпак ловит нейтрончики, что твой мухолов. В управлении, особенно рулежке, биоинтерфейсом-анимой пореже пользуйся, на мыслеусилия особо не полагайся, не то запутаешься. А "бабки" за прокат по возвращении отдашь, так что у тебя есть стимул не торопиться домой.
      - В крайнем случае, на том свете рассчитаемся градусами Кельвина. Тем более, что геенна огненная - наша местная меркурианская достопримечательность.
      Забрался я в кабину, проверил колесные и гусеничные приводы, борткомпьютер погонял, потестировал гидравлику, пневматику, синхронизацию конечностей. "У тебя, Филимон, не руки, а ковырялки и расхищалки - в первый раз хвалю за такое", - передал я ему по радио, когда он закончил с наружным осмотром.
      Затем мой транспортный аппарат прошагал в растопырку по грядке и, выбравшись наружу, спустился в тоннель для большегрузных средств. Поехал тихонько, на батарейках, в ангар моего жилого блока. Завтра еще реактор заряжать. Все вездеходы, кроме полицейских, получают расщепляющиеся материалы за городом. Поэтому связался я с заправочной станцией и заказал соответствующее топливо на завтрашнее утро. Кредитная карта с грустным шипением втянулась в считыватель городского телекоммуникатора (или, по-народному, горкома) и похудела на тысячу имперок.
      Но перед путешествием я погрузился в сон и храп, предварительно засунув сигнализацию от вездехода прямо в среднее ухо. Всю ночь ворочался, потому что боялся мурашек, тех самых, которые металл грызут с синильной пеной на губах. Конвульсивно прекратил спать, когда услышал, что кто-то возится в прихожей. Я мигом скатился с постели, залег под койкой. Там нащупал плазмобой, быстро снял с предохранителя и занял огневую позицию. Дверь открывается и на прицеле появляется вчерашняя фемка с вещмешком, в скафандре - опытные люди всегда его одевают перед поездкой, чтобы меньше на себе тащить, а заодно проверить, все ли с этим "верхним бельишком" тип-топ.
      - Я тебя вызывала по телекому, - сказала она скучным голосом, глядя куда-то в окно. - Но ты не отзывался. Нам ведь пора.
      - На то и сигнализация в ухе, чтоб ничего не слышать.
      Я вылез из-под койки. Странное это было зрелище - человек в скафандре и человек в трусах. Особенно для нее. Впервые на ее лице проявилось нечто столь же похожее на улыбку, как педальный автомобильчик на вездеход.
      - Некая дисгармония присутствует, - заявил по такому случаю я. - По крайней мере, на картину Рембрандта эдакая сцена не просится. Может, и тебе немного разоблачится, ну хотя бы до трусиков.
      - Для восстановления гармонии я в холле побуду, - милостиво соглашается моя валькирия.
      Честно говоря, я еще собирался как следует заправить свой личный топливный бак, но ввиду недалекого присутствия такой энергичной фемки придется давиться обед-пастой и сыпать в пасть мясные и овощные таблетки на полном скаку.
      Итак, собрал я манатки в ритме чечетки. Носки сунул в карман, зарядил обоймы плазмобоя, рассыпая патроны по полу, и поспешил в холл. По дороге понял, что все свое могу носить с собой (внимание, философская мысль), самое важное имущество хранится в мозгах в виде длинных молекул памяти (правда, особо залежалые инструкции и уставы можно лишь с помощью анимы растормошить), кое-что имеется в хайратнике с его фильмотекой, дискотекой и локаторами. Ну еще сменная пара трусов, квазиживая ползунья-мочалка, крем, съедающий бороду, но милующий лицо, и говорящий презерватив - мало ли что, вдруг пригодится.
      Фемку застал в обычной для них позе фараона - руки на коленках, взгляд уперт в стенку, на которой никаких мультяшек и видюшек расслабляется девушка в свободное от работы время. Мы спустились в ангар, и я подвел жутковатую спутницу к своему транспортному средству.
      - Именно об этом вы грезили, Шошана, долгими бессонными ночами в общей кровати?
      - Я и сейчас мечтаю о том, чтобы урановый кипяток не обварил до красноты вашу задницу.
      - А вашему задку небольшой румянец даже пойдет. - Кажется, она все ж таки, преодолев рефлексы, заставила себя не дрыгаться от моих подколов.
      Потом, гостеприимно отодвинув дверцу в сторону, нас впустил бортовой шлюз вездехода, где мы и разоблачились. По очереди, конечно. Скинув скафандр, я натянул свой обычный прикид - треники с пузырями на коленях. Она же нарядилась не в обычную для них робу-гимнастерку, а в довольно милый спортивный костюмчик с меняющимися картинками на спине.
      У меня снова зароились под кепкой подозрения - фемка явно пытается быть обаятельнее, чем на самом деле. Однако созерцание внутренностей вездехода еще раз порадовало меня и я отвлекся от Шошаны. Рычаги управления мощностью двигателя, приводами колес и траков - с большими головками-колобашками в захват всей пригоршней. Манипуляторы шагающих конечностей смахивают на кнопочки аккордеона. А кресла будто вынесены из кабинета какого-нибудь старинного ученого с козлиной бородкой и ермолкой, защищающей мозг от испарения.
      Проехали тоннелем для большегрузного транспорта и оказались на контрольно-пропускном пункте. Там уж не миновали один из боксов, где сидел офицер городской стражи, к сожалению, знакомый.
      - По-моему, ты странно решил провести отпуск, Терентий, - заязвил он, изучив нашу пару со снисходительной улыбочкой.
      - С каких это пор времяпрепровождение на лоне природы стало считаться странным? Свежая пыль, где-то за ней звездное небо, чудные пейзажи. Заметь, я вместо тебя рекламирую красоты Меркурия.
      Офицерик чуть понизил голос.
      - Твоя приятельница, судя по всему, фемка.
      Я тоже не стал громогласничать.
      - Вот это тебе уже показалось. Правда, у нее не выросли на гормонах такие пышные буфера, как у коровушек из Хунахуна или Блудянска-Распутянска, но она не более муташка, чем ты. Видишь, какой у нее прикид, фемы такое не носят, да и росточком она не вышла в сравнении с ними.
      - Ну, ладненько. Не тужься, а то кака выйдет. Пусть будет так, как ты хочешь, - незлобиво приговорил офицер. - Ты, кстати, сдал фрагменты своих органов на производство трансплантатов? Вдруг вернешься без мозгов или, чего доброго, без одной важной штуки. Как говорил мой дедуля: "В битве хрен оторвали фашисты, но зато отомстил я врагу."
      - Если вернусь без своих мозгов, тогда возьму твои. А вообще я предпочитаю кибернетические замены.
      - Я тоже, - подыграла "приятельница". - Я заменила много вредных мужиков на полезных роботов.
      Будем надеяться, отметил я про себя, что я не попаду в это вредное множество. Ну, а пока что городской шлюз открывается, пандус опускается, и вездеход съезжает на зыбкую землю Меркурия. До свиданья, Васино, запечатлей меня в бронзе, если что, а рядом с памятником посади грибочки я ими всегда любил закусывать.
      ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БЕСНОВАТОСТЬ
      7
      В долину Вечного Отдыха фемка предложила отправиться совсем не той проторенной дорогой, какую использовал штурман Мухин в первой вылазке.
      Шошана подняла крышку планшета и прочертила такую партизанскую тропу по карте среднего масштаба своим лазерным карандашом, что я прибалдел и возмутился. Тем более, что аванс проводнику уже был уплачен.
      - Ты, Шошана, упорно предлагаешь переться через плато Большой Гроб, потом мимо горы Череп, далее брассом и саженками по морю замерзшего натрия Старательские Слезы. Но такой, с позволения сказать, путь, куда длиннее и многократ опаснее. На мой примитивный взгляд, конечно. Но будь мы сейчас актеры на сцене, любой зритель в партере со мной бы согласился. Ориентиров-то на твоем пути раз-два и обчелся, мы и пеленгов взять не сможем, чтобы свериться с картой.
      Да, тут явно с ее стороны присутствует какая-то заумь, если не откровенное предательство.
      - На самом безопасном пути ты, господин лейтенант, потерял три машины и пол команды. И еще о чем-то разглагольствуешь. С чего ты взял, что тебя нынче меньше "ждут", чем тогда?
      - Ты меня не убедила, мы отправляемся старой дорогой - если, конечно, я еще командир.
      - Только потом не придумывай того, что я говорила и того, о чем молчала, - огрызнулась она, демонстрируя явное презрение к моим умственным способностям.
      - Послушай женщину и сделай наоборот, даже если она известна прогрессивной общественности как сверхвумэн и бой-баба. Курс восемьдесят, склонение - пять. Мощность силовой установки - шестьдесят процентов. А теперь вперед.
      Вначале я был уверен, что поступил правильно. Но к вечеру уже стал раскаиваться. Вернее, я просто-напросто пожалел, причем горько.
      В ста километрах от Васино локаторы засекли быстро- и низколетящую цель - всего лишь за несколько секунд до того, как она на нас вышла (пыль есть пыль). Впрочем, можно было спокойно считать целью себя, а ее охотником. Как этот охотник до нас добрался - вопрос немудреный, маршрут был известен и осталось только прочесать его. Шошана, между прочим, забеспокоилась минут за пять до того как. Стала вертеть крупномасштабные карты, а потом вдруг, но весьма настойчиво заявила:
      - Сверни вон за тем камнем в ущелье.
      - Создаешь атмосферу страха и ужаса? Не бойся, ведь я с тобой, несерьезно отозвался я.
      После чего я вылетел из водительского кресла и припечатался к палубе из-за очень серьезного удара в ухо. Ну, фемка, паскуда! Ботинок наступил на мою шею, дуло сквизера уставилось на мою башку, вызывая в ней не лучшие переживания и эмоции. Тем временем фемка свободной рукой, ногой и мыслеусилиями уверенно орудовала машиной. Я сразу почувствовал как вездеход сворачивает и идет под уклон.
      Вдобавок я морально мучился, оттого что оказался безнадежен в умственном отношении. Ведь девчонка - настоящая кобра. Как же я так расслабился с ней? Надо было сразу опознать ее суть, едва она предложила свои вероломные услуги. Ведь фемы могут действовать только групповым способом. А на кой ляд я этой компашке сдался, разве, чтоб побыть пешкой в игре типа "поддавки".
      Или вторая версия. Прямо противоположная, но еще менее обнадеживающая. Это фемка, отбившаяся от своих, фем-расстрига, корова, исключенная из стада за какие-то проступки, то есть одичавшая и буйная. Только ловкость и мастерство у нее не коровьи.
      Ну, влип. Так вот я распереживался, а тут к моральным мучениям добавились физические. Машину долбануло вбок, и все резко сместилось, палуба стала крышей, крыша палубой. Я из-под Шошанской ноги выскочил, чтобы прогромыхать костями по всем бортам, а потом все неприятное случилось еще раз. И снова безжалостное бросание костей собралось повториться, но машина, постояв на боку, вернулась в прежнее положение, очевидно фемка успела зацепиться "конечностями" за склон. Потом она резко "поддала газу", я еще раз проехался по палубе, правда уже на пузе и горизонтально.
      И тут меня осенило, что физические мучения полностью перечеркнули моральные. Не расстрига она, а я не пешка покамест. Она сейчас спасла меня и себя от превращения в трупный материал. Можно прислониться к борту и просипеть, разминая кадык:
      - А хорошо все-таки, что ты поменяла свои башмаки с подковами и шипами на сравнительно мягкие кеды. Кстати, что это там прожужжало над нами?
      - Парочка коптеров.
      - Ну, что ж ты раньше про них не сказала? Или считаешь, что я усваиваю материал намного лучше после небольшой взбучки?
      - А ты как считаешь, одного раза тебе хватит? - решила уточнить она.
      - Пожалуй, да. Поехали путем истинным через Гроб, Череп, Кости и всю прочую жуть. Бомбу себе на холку я действительно заработать не желаю. Я вообще против бомбардировок, даже ковровых и миротворческих. Кстати, Шошана, ты знаешь тех, кто прилетал?
      - Они прилетали за тобой, тебе лучше знать.
      - Благодарю за находчивость. И все-таки, как это у тебя получилось, защитница?
      - Что "это", Терентий? - впервые по имени назвала.
      - Узнать о том, чего тебе знать не положено. Ты хотя бы абстрактно расскажи, только словами, а не жестами.
      - Абстрактно - пожалуйста. Это принесет тебе столько же пользы, сколь и сочинения Николая Кузанского... - ученый Коля по фамилии Кузанский у фемок очевидно служил обозначением бессмыслицы. - Мы все живем в системе симметрий. И если в неком месте становится больше, то в другом - меньше. Что-то, допустим, сдвигается вправо, тогда кое-что влево. В какой-то точке проклевывается "плюс", а в другой точке обязательно появляется "минус". Причем, и левое, и правое, и "плюс", и "минус" - кусочки одного целого.
      - Такое замечательное "одно целое", как бы с ним познакомиться. Премного благодарен, что так замечательно ты все разжевала. Если бы дала еще и проглотить. А где центр этих вот симметрий?
      - Ты, наверное, и сам бы догадался когда-нибудь, что центров таких много. И где главный, только Всезнатцу понятно. Но одним из является ядро Меркурия.
      - Которое вам фемкам, наверное, вместо папы. Впрочем, мне нравится такая сказочка, она достаточно нестандартна... Кстати, когда я уже лежал на полу придавленный твоим башмачком, Золушка, меня пробрало необычайное волнение - однако не от страха за свое горло или твою подметку.
      - С чем оно было связано, неужто с ядром планеты?
      - С тем, что ударила ты меня все-таки нежно.
      8
      Плато Большой Гроб оказалось довольно милым местом. На нем лежала толстая пылевая подушка, слегка покачивающаяся под воздействием солнечных ветров, веющих из-за терминатора. Поэтому иногда казалось, что катишься по дну ленивого моря. На хорошей крейсерской скорости получалось три дня пути вместо планировавшихся полутора. Но зато здесь нас никто не видел и не слышал. Полное уединение.
      - Слушай, Шошана, у тебя есть мнение о том, что приключилось с караваном "Дубков"? - справился я у малоразговорчивой попутчицы.
      - Есть, - довольно вяло отозвалась она.
      - Надеюсь, не слишком отличающееся от мнения всего дружного коллектива фемов.
      Она не стала пикироваться, а продолжила по существу:
      - Это не грабеж, потому что сдача гафния перекупщикам не увеличилась.
      - Я рад, что данные полицейского отчета, оказывается, известны не только мне.
      Она смерила меня взглядом, я бы сказал, довольно презрительным. Я же в ответ растворил таблетку "Туборга" и глотнул хорошего пивка.
      - А коли так, лейтенант, то это сделали люди из "Вязов", чтобы подорвать систему перевозок конкурента.
      - Я рад, но уже умеренно. Ты, собственно, высказала первое, что приходит на слабоодаренный ум вроде моего. Какие еще есть версии?
      - "Дубки" сами на себя напали, чтобы бросить густую тень на соперника и выколотить из правительства побольше монет на укрепление безопасности.
      - Высказывание достойное аплодисментов. Я так тоже считаю, Шошана, но мне это объяснение кажется плоским, а не выпуклым. Мы ведь не должны бросаться на первую же приемлемую версию, как тощая рыбка на жирного червячка. Почему? Потому что рыболов, когда нанизывал на крючок этого червячка, как раз и был уверен, что мы им соблазнимся. Ну, давай же, проснись. Или, наоборот, засни. Ты ведь не просто две руки, две ноги, длинные, кстати, ладная фигурка и приятное личико. Ты - объединение, сверхорганизм, за тобой много рук, ног, фигурок, мозгов. Вспомни, лет сто назад за телом какой-нибудь шпионки клубилась мощь целого государства, которое подсказывало, когда надо стрелять, когда трахаться, когда ворковать "люблю", когда шипеть "ненавижу".
      Я специально хотел позлить ее и надеялся на то, что злоба будет продуктивной. И я ее задел. Она бросила в рот "взрывной" леденец, тот, который несколько раз меняет вкус, а потом мгновенно разбухает кисло-сладкой пеной. Конфетки были, пожалуй, единственной ее слабостью, потому, наверное, что помогали расслабляться. Фемка от раздражения даже поперхнулась леденцовым взрывом, но потом решила объясниться.
      - Мне не слишком нравится тон твоих разглагольствований, которые ты выдаешь за рассуждения. Кроме того, не стоит беспокоиться, что кто-то в ближайшее время скажет тебе слово "люблю". Вот тебе мнение, хочешь, считай его личным, хочешь, групповым. Караванщики, или во время перехода, или до него, еще на прииске, увидели и поняли то, чего им не надо было видеть да понимать.
      - Это уже версия, Шошана. Однако, смахивает на то, что по решению твоего начальства можно выдать мне, если я стану слишком приставать. Но твое личное окошко для выдачи правды-истины неплохо бы и пошире распахнуть.
      Вот я перед тобой со всей своей подноготной, все у меня на физиономии написано. Если ты умеешь слегка ковыряться в мозгах, известно тебе, и что между строк нарисовано. Я всю жизнь страдал о том, как бы мне не перетрудиться и не переотдыхать, что там зафиксирует карьерная машина, которая ведет счет моим успехам и проколам. Имея в виде целей столь скучные примитивные вещи, я тем не менее участвовал в процессе космического масштаба. Искоренял порченных людишек, садюг, изнасильников и прочих жлобов, среди которых на мутантов приходился, кстати, вполне обычный процент. Тем самым крепилась мною наша космократия и я попадал в бесконечную шеренгу типичных космиков, имя которым - "благородный нолик".
      Но заодно я прощал частенько мелких жуликов, даже умеренных мерзопакостников и порой не отказывался от подмазываний в таких случаях. Почему нет, я же беру их грех на себя. Кроме того, я частенько залипал в наркомультики. И все потому, что я пылинка, нет у меня ни деда с баяном и орденом, ни мамки с кувшином молока, ни братана пьющего, ни сеструхи гулящей, ни жены скандальной, ни деревни, ни двора. Я, кстати, понимаю это в отличие от других "номерков". За мной не стоит никакая организация, нет у меня высокого идеала. Я не верю ни в реальность, ни в нереальность, не знаю, в какую сторону погоняет лично меня Всезнатец. Но в каких-то бредовых снах Космика вкалывает на меня, а не наоборот.
      Я на грани вылета из полиции. Я - сам по себе, ну так скажи мне, не как единый коллектив с соответствующими лажами и вывертами, а как человечек человечку, заглядывающему тебе прямо в глаза... Ну, Шошанка, ведь это трогательно.
      Было заметно, что я ее несколько озадачил, потому что она казнила леденцы без устали. Я же успокоился и сунул в рот сигару хорошего орбитального табака, подведя поближе к себе трубу вытяжки.
      - Ты и сам многое скрываешь, лейтенант, - наконец проскрипела она.
      - Ничего подобного... меня только спроси. Я могу еще поведать, что все старатели, имевшие отношение к этому гоп-стопу, утратили румянец и стали упокойниками. Что местный пахан дозволения на такой бандитизм не давал. А его не слушаться, значит, себе вредить - не всякий решится. Что подбил их человек из "Вязов", ныне неживой, его, в свою очередь, кто-то из "Дубков", сбежавший - куда бы вы думали - на место преступления. Соответственно, живой он, но недоступный. Что явное отношение к этой петрушке имеет исчезновение и стирание из памяти народной одного из "вязовских" директоров - Медб К845.
      Само собой, я понимал, что хорошо подставился своим рассказом об известном мне и интересующем меня. Если собеседница скорее неприятель, чем приятель, тогда я себе серьезно навредил. С другой стороны, встревать в серьезные дела на пару с личностью, которой ни на имперку не доверяешь, тоже не вариант. Я должен найти какую-то педаль, которая открывает этот черный ящик с надписью "Шошана".
      Фемка отвернулась, будто ей совсем обрыдла такого сорта беседа. Только было заметно, как ходят - при работе с леденцами - тонкие косточки ее челюстей. Потом она, будто вспомнив нечаянно, произнесла.
      - Как тебе кажется, могут на Меркурии обитаться какие-нибудь живые твари помимо человека?
      Хоть вопросом на вопрос, но уже ответ.
      - Может, блоха в моем кармане? Или какие-то другие "неуловимые мстители"?
      - Надеюсь, все-таки, что блохи и прочие порождения немытости не помешают нашему совместному проживанию. Я имею в виду не тех тварюшек, которых космонавты-переселенцы переселили на себе. А местную форму жизни, по крайней мере, неизвестную нам дотоле.
      - И это ты называешь интересной темой, Шошана? Если бы, конечно, мы с тобой были два соавтора и кропали на пару фантастические романы - совсем другое дело... Правда, не знаю, как у тебя с литературным слогом. Ну, хорошо, заливай для развлечения про разумных крокодилов или какие-нибудь низконравственные, но хитрожопые кактусы, которых мы просмотрели за двадцать лет хозяйственного освоения Меркурия. Какая тут еще есть живность, что за зверье может посягнуть на наши вкусные потроха?
      - Если бы кактусы и крокодилы. Такую тварь немудрено просмотреть, потому что это иная форма материи, скорее всего паразитирующая на нашей. С другой стороны ее жизнедеятельность - я не боюсь этого слова и ты не бойся - напоминает о грибах и некоторых микроорганизмах.
      - Что за ахинейство, ахинеанство, ахинеизм. Да вы, фемки, я посмотрю, девчонки с фантазией...
      И попутно с ухмылкой пробудился у меня мыслительный пласт.