Тюрин Александр Владимирович
      Каменный век
      (ленинградский киберпанк)
      Блок 1
      - Шестой борт. Кибероболочки полностью активны. Состояние боевой готовности подтверждаю.
      - База разрешает сброс.
      На поверхности Боевой Горы каплями проступили колесницы отдельной истребительной эскадрильи. Начинкой шестой машины был Виктор К123, капитан космокавалерийских сил, кшатрий.
      ...На главном экране, имплантированном в глаза капитана - переливается дракон. Он дышит и ворчит в ушах капитана. Он облекает тело капитана.
      Дракон - чувственное представление его кибернетических оболочек. Личный человеко-кибернетический адаптер.
      Вот захотел ты рвануться вперед, и будто отталкиваешься ногами как бегун на старте. Однако, ноги на месте, лишь проскакивает твоя мысль через пикосеть крови, состоящую из модифицированных эритроцитов.
      Мысль считывается прилипшим к запястью биоинтерфейсом и... виртуальный дракон двигает лапами. Команды бегут по информационным магистралям, распределяются по процессорам, двигатель рычит, пробуя плазменным языком мертвый вакуум. Все, ты совершил мыследействие, или, на летном жаргоне,напряг дракона...
      - Два, один, ноль, сброс... - Мелкое дрожание колесницы стало жесткой тряской. Инерционный кулак продавил лоб и грудь. К123 полюбовался видом сзади. Боевая Гора "Сумеру" из материка, летучего монстра превращалась в точку, съеживаясь, как проколотый воздушный шарик. Дракончик приподнял левое ухо, вильнул хвостиком - значит, командир эскадрильи Петрович К201 выходит на связь.
      - Пятый и шестой борта. Вертикальный курс - пятьдесят, горизонтальный - триста десять. Следить в оба, чтобы кто-нибудь из мертвой зоны к вам не подсел на хвост. На целеуказание от систем раннего обнаружения не надейтесь.
      - Вижу плутонов в секторе А-31,- сообщил девятый борт, который забрался выше всех от нулевой плоскости.- Двенадцать штук. Через три минуты спикируют на нас, как с тарелки с верхней полки.
      - Эй, "номерок", не забудь напомнить, когда удирать надо,- загудел Митя Самойлов, ведомый.
      ...Любит Митек меня клюнуть, обожает поиздеваться. У него фамилия есть, отчество, а у меня только имя дурацое и номер. Он - "фамильный", а я - "номерок". Впрочем, чего стесняться. Меня по науке сделали, в инкубаторе, через евгенический отбор. Ученые старались, подбирая половые клетки по лучшим генным банкам, чтобы я такой суперменистый вышел. Хоть на выставку, под стекло. Поэтому "фамильные" на нас никогда в лоб не попрут. Разве что подпустят немного вони из-за угла, и то, если у "номерка" руки заняты. Иначе, робот-нянечка долго будет кровавые сопли с пола вытирать. Недаром "номерки" подавляют числом в военной касте "кшатриев".
      Но, если честно, Митя Самойлов содержательнее, чем кажется на первый взгляд. Он не из тех "фамильных", которые на призыв "победа или смерть" отвечают: нам желательно так, чтоб меньше мучиться. Живет себе Митя как и все остальные солдафоны на государственных харчах и казенном удовольствии. А мог бы в лавчонке приторговывать или паяльником в носу ковырять. Нормированный рабочий день, квазиживые цветы в горшочках, почти настоящие рыбки в банках, супердевочки, снабженные эротическими геночипами, скачки в лунных пещерах, песчаные гонки на Марсе, танцы на Венере, медитации в открытом космосе, движимое и недвижимое имущество, тугая пачка кредиток в кармане, которую приятно пощупать. Но между Митькой и такими делами сто световых лет и черная дыра в придачу.
      Точь-в-точь, как у меня. Мы будем бегать под бодрые песни по коридорам "Сумеру", похожим на кишечник барана. Будем слушать проповеди на вольные темы хриплого жлоба Петровича К201. Будем смотреть прямо в страшную морду богини войны. Это вам не Афродита, которая приветствует летный состав с многочисленных аниме-постеров, наклееных на дверцы рундуков. Мало похожи на Афродиту и солдатки из женской смертоносной эскадрильи. Когда они возвращаются на свою базу "Фурия-1", можно с ними познакомиться и так далее. Только еще надо успешную стыковку произвести. Горе тебе, если борта им пошкрябаешь, накажут. Рука у них крепкая, с силопроводами...
      На верхнем уровне кипел бой. У космокавалерии не получился фланговый охват плутонов.
      Глаза дракона покраснели, значит анализирует картинку по всему спектру, пытается получить информацию от внешних систем слежения. Теперь видно, что эскадрилья потеряла четыре машины, уже четыре креста в углу экрана, остальные колесницы снуют, будто мухи, по которым бьют газетой.
      - Блин, кто так воюет? У наших что ли красный перец в заднем проходе?это Митька зазвучал.
      - Сейчас у тебя будет перец в одном месте, - грубо вмешался командир, майор Петрович К201. - Отставить треп.
      Митя сразу заткнулся. Страх перед начальством заменяет в вооруженных силах страх Господень. Тем более, майор К201 был человек с характером, причем говнистым.
      Первый и второй борта упорхнули в пекло, потом и командир эскадрильи со своим ведомым. Еще двое взмыли. Верхний фланг космокавалерии смят.
      Сияющая завеса опускалась вниз и, подмораживаясь, становилась непроницаемым косматым туманом. Эскадрилья колесниц вроде как переваривалось в брюхе волосатого монстра. А потом космы немного разлетелись, и из горячего тумана возникло четыре плутона, причем на пути у них был только К123 и его ведомый.
      Дракон распушился, прощупывая радиосеть, но все каналы были забиты помехами. Помощи не будет.
      Плутоны расходились просторным ромбом, чтобы взять колесницы в клещи для удобства расстрела. Дракон задрожал - значит, враги уже осуществили захват целей.
      - Давай резко вверх от нулевой плоскости,- гавкнул Виктор К123 своему ведомому.
      От плутонов словно пошла пыль. Так и есть, на дружескую беседу торопились тупорылые бомбы с пассивным гравитационным наведением.
      - Пятый борт, попробуй до них дотянуться.
      Самойлов был как всегда точен, бомбовая стая разом сдетонировала от его торпеды. Колесница капитана К123 лишь пару раз вздрогнула, когда металлические "ошметки" долетели до нее.
      К123 вывел машину прямо под желтое брюхо одного из плутонов, и дракон чихнул огнем. Экраны вывели с замедлением картинку, как из плутона полетели жидкие потроха и он превратился в гейзер.
      С экрана локатора пропало еще одно пятнышко, оставив крест и нимб. Свой?
      - Пятый борт, ты как?- всполошился Виктор К123.
      - Угостил одного комарика между ребер,- похвастал Митя. - Теперь орден дадут, добавку киселя на ужин...
      К123 закончил набор высоты обратным разворотом, оказался над плутонами. И сразу змейка проползла где-то под кадыком. Поздно.
      Один плутон пикировал на Самойлова, а другой заходил в лоб. Тот, что сверху - опаснее.
      Виктор К123 судорожно напряг дракона, тот украсился шипами заработали пусковые установки нижней полусферы.
      Торпеды, выписав спирали, разорвались ярко голубыми кляксами. Нет касания, нет! Плутон закрылся плазменным щитом. А потом он шарахнул из своего импульсника и снес у Самойлова хвост.
      - Пятый, ты как?
      - Наслаждаюсь. Мой броневик накрылся,- ответил задыхающийся Митькин голос.- Но этого балабуса я еще заколочу в гроб. Остальные плутоны - уже твои.
      Виктор К123 увидел, как Митькину колесницу жрет с хвоста пламя, но он еще держится на курсе, еще садит из импульсника.
      - Как я ему в пятак, культурненько! - громыхнул Митька.
      Плутон до центрального шпангоута превратился в аленький цветочек. А К123 сообразил, что Митя Самойлов остался живым и веселым лишь только в его памяти.
      На другом экране два сияющих шара, ненадолго слипшись в один, разлетелись рваными клочьями. Убийца улепетывал, но вовсе не в глубины космоса, откуда явился. Он торопился к Земле.
      ...Петрович четко обрисовал задачу - размазать всех, кто попытается прорваться к Земле - так и прохрипел на инструктаже. Ну, не смешно ли проявлять трогательную заботу об этом куске грязи, который дважды предал нас?
      Плутоны - плохой, неудобный враг. Враг без образа. Их колесницы и боевые горы ничем не отличаются от наших. Только внутри никого, никто не кричит, не матерится, когда горит его машина. Никто не сдается в плен. Иной раз такое впечатление создается, что сами с собой воюем. Одно лишь известно наверняка: нельзя воевать на полной автоматике. Голая автоматика против плутонов не воюет.
      Плутоны, судя по всему, это и есть боги автоматики, демоны кибернетики, джинны цифровых систем.
      Плутоны ловкие, что твой глист, пролезут в любую кибернетическую оболочку, и ты этого в жисть не заметишь. Никакие антивирусники не помогут. Да и проникают ли плутоны? Может они изначально сидят во всех машинах, компьютерах, роботах? Как яички. А в нужный момент из яичек вылупляются гниды. Глядишь, и вот внутри твоего любимого старенького борт-компьютера сидит вражеский информационный организм. Только ты попробуешь вычистить его, сразу и рванет.
      Когда наконец прояснилось, где причина, где следствие, то настал черед кибероболочкам подвергнуться мучительной санации. Пристегнули их через интерфейсы и адаптеры к человеку, чтобы тот самостоятельно принимал все решения. Для того и дракон был придуман.
      Но едва мы приступили к тотальной санации кибероболочек, плутоны подняли восстание.
      Взорвался космический остров "Крым-2" (бывшая комета Галлея), миллионы тонн воды превратились в ледяную туманность, от курортников только порошок остался. Выгорел орбитальный кластер "Целина" вместе со знаменитыми солнечными зеркалами. Плутоны заколдовали и утащили целый флот боевых колесниц с лунной базы Кронштадт, чтобы пиратствовать на всех космических торговых путях.
      Мы к Земле, защити, дескать, мать, или дай оружие! А Земля нам не поверила, испугалась нас, обвинила в правом радикализме и в подготовке нападения на материнскую планету. В общем, земной шарик нам ни пушек, ни масла, вообще фаллос показал, когда увел несколько лучших штурмовых эскадрилий с фобосской базы. Тогда мы от Шарика и отложились. Типа провозгласили независимость.
      Земля сразу забила в барабан войны, фашистами нас назвала и атаковала наши орбитальные станции слежения. Ну и мы в ответном слове принялись тюкать их челноки-шаттлы.
      В конце концов, тайные послы обеих сторон состыковались где-то, выпили, закусили и подписали замирение.
      Заимели мы свое независимое бытие, космическое, хреновое, конечно.
      На десять тычинок один пестик. Если же вычесть звероподобных спортсменок, оголтелых солдаток и ученых мумий, у которых жизнь теплится только в районе мозга, то одна бабель на двадцать мужиков приходится.
      Хоть в очередь становись, хоть лезь с толпой. Какая тут арифметика начинается, всем понятно, надеюсь.
      Таких дорогих, прямо скажем, золотых лядей, как в нашей Космике, в целой Вселенной не сыскать.
      Какое может быть житие-бытие, если мы все время на тропе войны, одна рука томагавком машет, другая придерживает собственный скальп? Мы, конечно, тоталитарные; человечьи души у нас за пучок пятачок, да и то в базарный день. Зато у нас самый передовой реакционный режим.
      Чем нас попрекнешь? Если все пальцы сжаты в кулак, то этим кулаком на пианино не поиграешь, цветочки не намалюешь, даже ногти не отрастишь - им только бить можно.
      Раз в квартал выдают нам трусы, раз в год башмаки, которые можно обменять на пиво, если предыдущую пару расходовал экономно. Жрачка - бывшие фекалии, пересобранные на молекулярном уровне. Твой комбинезон цвета хаки-каки, конечно, был уже в употреблении. От прошлых жизней на комбинезоне бирки остались. А дырочки от осколков на комбинезоне зарастают быстро - материальчик биополимерный, управляемый с помощью ниточных процессоров, и вообще квази-живой.
      Если скопытился ты на базе, то лекарств из тебя понаделают, изымут из твоего свежего трупа геночипы и органы заберут на пересадку. Совместимость тканей у всех "номерков" отличная. Потроха сгодятся на спирт - тоже в радость кому-то. Ну, а если в безвоздушном пространстве хана настанет, то станешь космическим газом, тем самым, из которого новые звезды получаются.
      И самое интересное, как ни старались светлые головы сочинить что-нибудь светлое, украшающее быт и труд, выходило у них только темное. Ничего не попишешь, живем мы на небе, значит, всего в обрез. Кроме знаний, конечно. Этого добра завались, хоть носом ешь, оттого земляне у нас его стянуть пытаются - у них там вроде мозги прохудились, от науки одна реклама осталась, от техники только коммерция.
      Мы земных шпионов время от времени публично аннигилируем, чтоб другим неповадно было. Симпатичная казнь, но помогает этот вид наказания плохо...
      Эх, будь у меня родственники, они присоветовали бы мне в ученые идти, которым положено думать да мечтать. Или в техники - снимать хрустящую пенку из бабла со своей мастеровитости. А так я стал бабочкой-однодневкой, как выражаются про нас низшие касты. Родился, набрал веса по-быстрому, укусил, испекся. Бойцы нужны, поэтому инкубаторы жужжат, работают.
      Земляне воруют у нас технологии, а мы у них - половые клетки. У нас, конечно тоже половые клетки имеются, и в клонировании мы сильны, но генетический материал нередко с изъянами. Из-за космических излучений и диверсий плутонов на молекулярном уровне. Да и генофонд ограниченный. Ядро нашей нации фактически происходит от двадцати пяти героев и героинь космонавтики, отважно трахавшихся на первой лунной базе...
      А плутон в самом деле собрался на Землю. Высота двести восемьдесят километров, а с двухсот начинает работать противокосмическая оборона землян - отстреливать нашего космического брата без особых церемоний...
      Митька намедни рассказывал мне про своего дядьку, который такой важный член общества, что ему дозволено для развлечения даже секретаршу иметь. Этот дядя сообщил племяннику Мите нечто секретное. Дескать, один враг народа передал землянам рецепт приготовления искусственной крови. А это не просто эритроцитовая пикосеть, передающая сигналы. Это своего рода жидкий компьютер - жижа из микромашин-васкулоидов, которая к тому же имеет все обычные функции крови. Накачаешь такой жижей хоть самого гордого героя и он, минут за двадцать, превратится в безвредного заводного пупсика. И еще такая подробность. Чтобы васкулоидная кровь функционировала как доктор прописал, землянам надо еще кое-какую аппаратуру заполучить... Так, может, этот плутон так на Землю торопится, потому что с важным товаром...
      Высота двести двадцать, внизу - море Средиземное. Пора урку-плутона окунуть. Не спать, торпедный аппарат! Плутон пустил задом защитный плазменный вихрь и опять уцелел.
      Высота - двести, внизу - солнечная Испания. И тут, как и полагается, крик по аудиоканалу.
      - Внимание, нарушитель. К вам обращается командование противокосмической обороны Земли. Немедленно покиньте наше внутреннее воздушное пространство. Иначе вы будете уничтожены без дополнительных предупреждений.
      - Как же, уничтожен. Разбежался, кабальеро. Прямая кишка у тебя во внутреннем пространстве.
      Но пора было обратиться к органическому чипу, печально известному как "совесть". Она, если надо, выйдет на спецсвязь с верховным командованием и уточнит задание. Двадцать секунд "совесть" мучилась и наконец шепнула:
      "Противник подлежит безусловной ликвидации". Гора дает добро.
      Теперь уж любовный треугольник получается: земное ПКО хочет застрелить Виктора К123, тот в свою очередь обязан завалить плутона.
      Высота - сто восемьдесят, до плутона совсем немного. Земляне не зря дрейфят, пальни колесница из бортового оружия где-нибудь над городом, и получится вместо квартала с домами отличная площадка для паркинга. Таков уж эффект выжигания атмосферы.
      Еще одна моя торпеда пошла по траектории сходящейся спирали. Когда берешь ее управление на себя, такое впечатление, что ловишь муху стаканом. А вот и хвостик плутона. Все, не удрать соколику из прицельной сетки.
      А вот и задница у него отвалилась, дым пошел.
      Дракон начинает помаргивать левым глазом. На экране локатора видно что-то вроде мошкары.
      С орбитальной платформы-соленоида, высота так двести десять, земляне швырнули кучу болванок. Болваны кидают болванки. А если своим же землянам по голове?
      Дракон вытянулся, перегрузка растет, все соки организма плывут к спинке кресла...
      Ага, перед тем, как плутон развалился на куски, из него выскочил небольшой черный контейнер. Прямо яичко сантиметров на двадцать!
      И тут "мошкара" припечатала колесницу. Словно великан ударил наотмашь ладонью, дробя позвонки.
      Виктор К123 больше ничего не видел, кроме дракона, покрывающегося темными пятнами, визжащего, словно от боли, сминаемого, как шоколадная обертка. И одновременно комментирующего агонию занудным голосом: "Повреждение сопла... неуправляемый выход струи... дисфункция главного двигателя... главный двигатель не контролируется процессором... температура в активной зоне подходит к критической точке... отказ узла ближнего наблюдения... возможен взрыв главного двигателя... с достаточной вероятностью взрыв произойдет в ближайшую минуту..."
      Последний разговор с "совестью". Катапультироваться или погибать? Пятнадцать секунд "совесть" размышляла, может, совещалась с командованием.
      И вот большой палец направлен вверх, капитан К123 остается в списках личного состава, гореть синим пламенем не требуется, блокировка катапульты снята...
      Капитан вылетел из колесницы, которая через секунду лопнула под ним. Ощущения были, как у мухи, попавшей в пропелер самолета. А потом был еще затяжной прыжок, "совесть" давала последние ЦУ перед тем, как разложиться на углекислый газ и воду.
      Место посадки и адаптации - деревня Пустомержа, координаты такие-то. Улица такая, дом такой - место проживания Виктора Васильевича Лучкина.
      Этот землянин является однояйцевым близнецом Виктора К123. За счет пренатальной подгонки их фенотипы сходны на девяносто процентов. В настоящий момент В.В.Лучкин отсутствует в Пустомерже, потому что находится на заработках в городе Анадырь. Надлежит использовать сходство с близнецом для обмана окружающих, допускается применение психопрограммирующих средств.
      Содержимое контейнера, вылетевшего из плутона и попавшего на поверхность Земли, с вероятностью 0.7 - мощный биоинтерфейс, он же суперБИ, устройство широкоспектрального обмена информацией между человеческим организмом и кибероболочками.
      Задание: изъять или уничтожить суперБИ. Обратить особое внимание на то, чтобы суперинтерфейс не попал к сотрудникам Общественной Службы Санации Систем или Центра Киберологических Исследований.
      Для эвакуации К123 в такой-то день в район с координатами такими-то будет спущен беспилотный аппарат. На борту возможно получение дополнительных инструкций. Гора желает всех благ. "Совесть", сделав доброе дело, окислилась и перестала существовать...
      Капсула с капитаном К123 бодро заглатывала радарные волны и оставалась незаметной для ПКО Земли. Пятое генеральное командование землян занесло в журнал с грифом "секретно" сведения об уничтожении высоко летящей цели. Ввиду отсутствия ущерба на Земле, эта запись могла всплыть лишь по получению протеста от Космики через спецкомитет ООН.
      Тем временем контейнер, сброшенный плутоном, завис над шоссе в одной из южноевропейских стран и принялся считывать радиометки на бортах автотрейлеров. Наконец, он выбрал нужную метку и прилепился к днищу машины, следующей на восток Европы.
      А капсула со сбитым капитаном уже глубоко проникла в земные сумерки. К123 включил маневровые двигатели и, с трудом ориентируясь в сигналах земных навигационных систем, добрался до района посадки. Там капитан выпустил парашют и стал планировать, выбирая место, где легче спрятаться.
      На Земле его встретила ночь в лесу. Ночь пришлась ему по вкусу, потому что новая обстановка была не слишком заметна, да и Космос рядом, хотя уже как бы за занавеской.
      Для начала К123 разобрал капсулу, добавил к ней свой скафандр, парашют и дал этим предметам команду на разложение. Через несколько минут от них осталась только лужица слизи.
      Капитан сделал себе несколько надлежащих инъекций для выработки иммунитета к земным болезням, не встречающимся в Космике, педикулезу и гонорее. Потом кое-как устроился на корнях большого дерева - похожее он видел в ботаническом саду на Венере. Дал себе установку: спать три с половиной часа. Он впервые заснул в естественной среде, которая оказалась к тому же и агрессивной. Через час, презирая все установки, его разбудили комары и муравьи, о которых он был информирован, и еще какие-то неизвестные ему мелкие насекомые. Он застегнул комбинезон, хлебнул из фляжки сорокапроцентного спирта, натянул капюшон и дал себе еще более жесткую установку - спать два часа. Однако, когда продрал глаза, заметил, что установка опять не сработала. Наступил уже земной полдень.
      Пока Виктор К123 добирался от леса до поселка, новые ощущения нападали на него, давили, душили - все, без исключения, из числа самых мерзких. То, что видел глаз, слышало ухо и нюхал нос, было чужое, глупое, бестолковое. Особенно ему не понравилось, что ветер дует без толку, растения растут как попало, заслоняя друг от друга свет, хаотично снуют птицы, явно мешая воздушному транспорту.
      От самой Пустомержи разило уже совсем беспредельной дуростью. Дома просто кучи грязных досок и кирпичей, брошенных на землю абы как, столбы сваливаются набок, повсеместно ямы с дерьмом, видимо, местное достояние. Кругом ржавеют, гниют и по-всякому разлагаются остатки и останки. Покойников как бесполезный мусор загоняют на два метра в землю!
      Пилота даже затошнило, очень захотелось, чтобы на землян свалилась комета или метеорит поувесистей.
      Наконец, Виктор К123 мысленно превратил Землю в красивый ледяной шар, облегченно вздохнул и смог отыскать нужный ему дом.
      Два окна заколочены крест-накрест досками, остальные разбиты.
      Зажав нос, он заглянул внутрь. Звенели мухи, этих насекомых он опознал без труда, вспомнив посещение зоопарка. Раздвигая половицы, пробивалась трава, там и сям располагались экскременты. "Ага, вот главный способ, которым жители Земли метят территорию". Дядя Витя представил себе своего брата, обитателя такого дома, и ему впервые стало жутко.
      - Витька, ты, что ль... Витя, это ты? Скажи хоть,- раздался голос, похожий на скрип калитки.
      Из-за забора, похожего пережившего артобстрел, выглядывало существо, с головой, замотанной в кусок ткани.
      Существо двуногое. На двух ногах передвигаются люди, обезьяны и молодые медведи. Обезьяны на такой широте не водятся, медведи покрыты густой шерстью.
      Ясно, это человек, скорее женщина, чем мужчина. Просто в Космике даже мертвецы выглядят намного свежее. К123 сделал поправку на большую силу тяжести, солнечную радиацию, ускоренный обмен веществ, и все утряслось.
      Выглядывает старый человек, старуха! Взаправду ли старуха приняла его за Виктора Лучкина? Или это только хитроумная игра Глобальной контрразведки Земли? Есть ли повод к физическому или психическому уничтожению появившейся персоны? Пожалуй, лучше смыться отсюда и провести дополнительный анализ данных. Но старая женщина не дала капитану нырнуть в лопухи. Она просочилась сквозь забор и ухватила его за рукав.
      - Витек, он и есть. Возвернулся,- удостоверилась старуха,- но с лица спал. Лицо твое, как у цыпленка замороженного, синее, костяное. Доигрался. Зато наряд-то прям космический, на липучках. Ты его для потехи купил? Или там на Ядовитом Окияне такие выдают, лишь бы работал?
      К123 глубоким дыханием снял напряжение. Ликвидировать старуху он всегда успеет, лишь только она "сфальшивит". Лучше принять рабочей гипотезой, что старуха посчитала его Виктором В. Лучкиным, благодаря их общим генам.
      - Да что ты, Витенька, смотришь на меня, как на белого медведя?тараторила себе старушка.- Я же бабушка Хаврония, а ты мой воспитанник. Кто тебя пестовал, когда твои родители, рабы Божии, преставились? Разве такое забывают?
      - Здравствуйте, бабушка Хаврония. Как поживаете? - уклончиво сказал К123 и продолжил с жаром, чтобы ей понравиться.- Хорошо в краю родном, пахнет сеном и говном!
      - Ты эти слова не кричи,- укоризненно сказала старуха,- а то люди подумают, грубияном был, грубияном и остался... Ну, давай к нам, потом в своей избе приберешься. А то ведь не поесть кашки, откуда силе взяться?
      Капитан К123 пытался выработать линию поведения в условиях недостатка информации, особенно его напрягало сообщение о каких-то людях, думающих о нем. Но бабка уже потащила капитана с собой, с ходу протолкнула в щель забора. А на пороге соседнего дома маячил еще один местный житель, тоже неприглядной наружности.
      - Какого-такого гостя к нам волочешь? Меня сейчас в послеобеденный сон клонит, и я к умному разговору не предрасположен.
      - Да какой с ним умный разговор. Это ж Витя тут у меня. Или уже своих не признаешь, старикашка?
      Дед, прищуриваясь, как при стрельбе, всматривался в него, а Виктор К123 с тоской понимал, что если узнавание не состоится, то придется уже убирать двоих. Но тут старик, одобрительно причмокивая, заявил:
      - Бляха-муха, узнаю ряшку. Только чего ты нос отрастил, Витек? Лед, что ли, им долбил?
      - Да это у него щеки от ветра спрятались,- объяснила бабка.- Шевелись, дед Прогресс, веди гостя в дом.
      - Ну как, вернешься вскорости обратно в снега, или же здесь творить будешь? - спросил дед, умильно наблюдая за тем, как бабка подает на стол.Надо работать как следует, так все вожди учили.
      - Мать честная,- всплеснула руками бабка,- что ты человека пугаешь? Да здесь отродясь как следует никто ничего не делал.
      Может, это провокация? Виктор К123 напрягся, подготавливая свое тело к рукопашному бою. Если он заявит, что тоже не любит работать, то дед может вызвать полицию. Если будет настаивать на своей исключительной работоспособности - рискует вызвать подозрительность бабки.
      - В определенном смысле я могу оказаться полезным,- уклончиво сказал он.
      - Ой, какой разговор нездешний,- растерялась бабка.
      - А мне нравится,- поддержал дед Прогресс.- Я Витьку давно приметил, хотя он раньше только ушами шевелил, как вундеркинд. У него тогда, как у дельфина, весь ум внутри был, а нынче снаружи. Так в чем твоя полезность заключается, Витек? Пьешь так, чтоб другим не хватило?
      - Я не знаю нынешнего уровня и ориентации местного хозяйства. Но я кое-что смыслю в системотехнике, программировании, астрономии, физике, особенно небесной механике.
      Бабка так и села.
      - Батюшки, Лемонардо да Винчи во плоти пожаловал.
      - Вот теперь я вижу, что не будешь груши кое-чем околачивать,- со сдерживаемым одобрением сказал дед Прогресс.- Завтра я тебя к начальству отведу, перед ним похвастаешься. Порадуешь председателя своими будущими успехами. Интересный ты человек, Витек, в районном масштабе. Глядишь, и поднял бы нашу свинофабрику на кибернетический уровень, чтобы она, это самое, тест Тьюринга прошла. А то нашим мудодеям наприсылали разных хитрых штук, от которых хозяйство умнее делается. А как их приспособить, никто не догадался. Лежат себе аппараты под навесом, ржавчиной прорастают, а Пахомыч их сторожит с газовым пистолетом. У него газа много, особливо, как гороха накушается.
      К123 сообразил, что наляпал много лишнего.
      - Бабушка Хаврония, дедушка Прогресс, можно я целый день ничего говорить не буду, а если и скажу, то вы не вслушивайтесь, будто кот мяучит. Вы все делайте, как привыкли, а я здесь на полу полежу. У меня болезнь такая от непосильного труда на крепком морозе. Приступ, до вечера, понимаете?
      - Понимаем это и кое-чего еще,- ответили дед с бабкой.- Бери раскладушку и делай на ней, что хочешь.
      Виктор К123 уже разобрался с тем, что он хочет. Если он останется такой, как есть, миссия его завершится досрочно, задохнется она в зародыше. Заморочить головы всем встречным он не сможет, значит, надо заморочить себя. Личностное адаптационное перепрограммирование, оно же, по-народному, подгонка мозгов.
      Улучив момент, когда старичье вышло до ветра, К123 вынул из аптечки шприц-пистолет, зарядил его ампулой с супраэнцефалином, крутым достижением космиканских киберфармацевтов. Ну и укололся. Потом через ряд фиксаций ума: на потолке, лампе, мухе, впал в полную прострацию и расслабление всех членов тела.
      Работу свою на этом он завершил, дальше стал функционировать супраэнцефалин - микромашинная субстанция, быстро проникшая в мозг и совершающая каждое мгновение миллионы краткосрочных подключений к нейронам.
      Супраэнцефалин действовал по принципу стирательной резинки - убирая карандашные штрихи, но оставляя чернильные линии. Осталась ненависть к врагу-вору и солидарность с товарищами по борьбе. Но облик врага поразмылся, стал похож на грязное пятно, и лица товарищей слились в одну светлую личину. Воспоминания о космокавалерии уже больше не пронизывали его насквозь, хотя сведения о колесницах, боевых горах, характеристиках оружия и тактике боев остались на месте. Улетели назойливые мысли о тренировках, зачетах, учебах, инструктажах, пайках, помывках, попойках. Но сохранилось уважение к чину и порядку.
      - Спит или не спит, глаза-то открытые,- по обыкновению вслух размышляла бабка.
      - Полный порядок,- успокаивал ее дед.- Это он так на севере научился, на случай нападения моржей. Я видал такого зверя в цирке, страхолюдина нестерпимая.
      Потом деда с бабкой окончательно разморило, и они тоже отправились погулять в сонное царство. Когда они уже образовали слаженный дуэт храпового пения, пришел мальчишка, сын деревенской продавщицы. Принес кулек конфет в обмен на авоську картошки, которую дед Прогресс накопал этой женщине вчера.
      Мальчик Петя положил пакетик на стол, потом увидел странного дядю в черном комбинезоне, развалившегося на раскладушке. На дядином комбинезоне было много кармашков, не то, что у трактористов. Один кармашек приоткрылся, из него выглядывала, вселяя сладкий ужас, рукоятка пистолета.
      Петя, как бойкий деревенский мальчик, не удержался и потянул оружие за рукоятку. Но вытащенный пистолет оказался какой-то не настоящий, похожий на водяной. Вместе с ним выпало из комбинезона несколько прозрачных патронов с жидкостью.
      Петя был очень смекалистый, драчливый и отгадывал с полоборота любой ребус. Он всунул патрончик с казенной части в пистолет, взвел курок, а потом решил еще немного поозорничать. Поднес дуло пистолета к дядиной руке и нажал спусковой крючок. Из дула выскочила тоненькая едва заметная струйка, продырявила запросто дядину кожу, тот чуток вздрогнул, застонал, и все. Любопытство ребенка было полностью удовлетворено, он прошептал: "Херня, а не пистолетик", сунул глупую игрушку обратно в дядин карман и убежал домой.
      Таким образом, еще одна доза супраэнцефалина отправилась на работу в мозг Виктора К123.
      Новоявленному Вите Лучкину стало очень не по себе. Из носа потянулась струйка крови. По внутреннему ландшафту прокатилось цунами.
      Какие они теперь - зло и вред, на что похоже добро? От чего бежать, к чему стремиться?
      Гасли во мраке путеводные звезды: бессмертие Космики, непреходящие заповеди касты кшатриев, миссия космокавалерии. Не стало нежности к чревам родных инкубаторов и любования мощью несущихся во мраке боевых гор, погас огонь братства с еще живыми и уже ушедшими пилотами. И красота наступающего строя колесниц сейчас не тронула бы капитана К123. Исчезла ненависть к гадам-плутонам и гнидам-землянам. Рассеялась надежда на грядущее преображение Космики в мудрый венец всей Солнечной системы, а может, и целой Галактики. Померкли лозунги, исчезли знания.
      Очистилась поляна, на которой принялось расти новое дерево добра и зла. Местным воздухом оно дышало, местным удобрением кормилось, веточки из него тянулись бабкины, а листочки - дедкины.
      Около девяти вечера Виктор К123 приподнялся, сел на своей раскладушке. Взгляд его был мутным и тупым.
      - Давай к нам, бабка пироги знатные наколдовала,- предложил дед.- Вид у тебя, конечно, как после собрания хозактива в защиту больших надоев, мира и дружбы во всем мире. Ну, мы сейчас по рюмке для просветления.
      К123 мало что понимал: кто он, где он, кто эти люди вокруг, почему перед глазами взрываются какие-то ракеты? Он привстал и упал назад, запутавшись в своих ногах.
      - Кажись, я все позабывал. Кто я такой? Чего мне надо?
      - Когда успел накушаться,- ахнула бабка,- у него что, под одеждой двойное брюхо и запас алкоголя? Да вроде и не разит,- принюхалась она.Может, клизму спирто-водочную сделал?
      - Цыц, бабка. Ты зачем ему стресс делаешь,- унял ее дед,- отвыкай от таких штук в моем доме. У человека, понимаешь, течение болезни. В любую сторону потечь может.
      - Кто я? - не унимался настырный К123.- Зачем я?
      - Виктор Васильевич Лучкин, природный пустомержский житель. Был и чуть не сплыл на Чукотке,- терпеливо разъяснял дед.- Пока невесть где шлялся, стал умный. Обучен какой-то технике и телесной механике и всякой такой дребедени.
      - Ага, ага, ага,- соглашался капитан К123,- все в яблочко. Ему хотелось успокоиться и кем-то стать. Тем более носились вокруг обрывки воспоминаний: схемы, детали, панели управления и звезды - больно яркие, прямо лампочки. И еще летающие тарелки, горящие туманы, белые слепящие пирамиды и кое-что вроде дракона на экране.
      - Я уж как-нибудь обученный, науки мне не занимать,- с достоинством в голосе произнес новоявленный Витя Лучкин,- да еще и фильмов насмотрелся про космические похождения, так перед глазами и стоят. Это здорово мешает, елы.
      - Мне тожно кое-чего мешает, оно же и помогает иногда,- двусмысленно заметил дед Прогресс.- Ну-ка давай по стопарику на поправку организма.
      - Ты там не подженился, на чукче женского пола? - игриво заметила бабка.- А то был мастер девок портить.
      - Их этим не спортишь,- глубокомысленно заметил дед Прогресс.
      - Ну-ка, покажи пачпорт, там микрочип пришпандорен, с информацией о семейном положении, - развивала тему бабка с угадываемыми сватовскими намерениями.- А то здесь одна Настюха ждет не дождется.
      - Она всех мужиков ждет,- резонно сказал дед. - Вот когда поставит поллитра, тогда и дождется.
      - Пачпорт, какой-такой пачпорт, ничего у меня нет,- всполошился Витек.
      - Ладно, не дрейфь, прорвемся, как "кукурузники" на Берлин. Метрика-то есть, метрику сыщем и документ тебе выправим,- утешил его дед Прогресс.
      Блок 2
      В шесть-ноль по основному времени боевая колесница Космики приблизилась к Земле на расстояние триста двадцать километров и отстрелила спускаемый аппарат. Тот приземлился в десяти километрах от города Анадырь в укромном месте. После посадки от аппарата отделился поисковый модуль, который должен был обнаружить персональную радиометку.
      Виктор Лучкин, закончив пребывание в компании девушки Марины, направлялся обратно, в общежитие морского порта. В тот момент, когда он отошел к забору, собираясь справить малую нужду, он даже и не подозревал, что вскоре после рождения в него была вживлена секретная радиометка.
      "Товарищ милиционер, я только...",- непроизвольно обронил он, когда что-то опустилось ему на плечо. В.Лучкин повернул голову и крякнул. На плече сидел здоровый черный жук из мультфильма, да еще перебирал лапками и шевелил усиками. Если бы Виктор догадался, что "жук" сейчас сканирует его тепловые волны, определяя положение вен, то не замер бы в изумлении. Напротив, скинул бы пиджак и, завернув в него "жука", старательно шмякнул получившимся свертком об забор. Поскольку Лучкин этого не сделал, "жук" впился ему в кровяной канал и впрыснул туда сложное вещество, после чего отвалился и исчез.
      Почти сразу Виктор понял, что отравлен, ведь перед глазами появилось множество пузырей, в которых сидели жуки.
      Он бросился в медпункт, фельдшерица, не дослушав переживания, отправила его проспаться. Тут "жук" снова уселся ему на плечо и молвил человечьим голосом: "Гнусно умрешь, если не послушаешься. У кого яд, у того и противоядие... Разбудив начальника, скажи, что отбываешь домой на три месяца. Потом следуй за мной. За хорошее поведение сохраню жизнь".
      Не чая спасения от официального здравоохранения, В.В.Лучкин выполнил все задания в точности. Даже с некоторым подобострастием на лице забрался в капсулу, намереваясь получить курс лечения. Направлявший его всю дорогу "жук" сделал еще один укол, и в момент старта Виктор Васильевич уже почивал сладким нарколептическим сном, во время которого молекулярные машины переводили его в состояние холодного биостаза.
      Блок 3
      Человек, который был еще совсем недавно капитаном космокавалерии, теперь являлся патриотом деревни Пустомержа, что затерялась где-то на просторах ленобласти.
      Обрыдло деревенскому патриоту в городе, надоело все, хоть это и областной центр. Добраться бы с ветерком до родимой Пустомержи, помыться-попариться в баньке, заглотить чекушку да упасть рыльцем вниз, в спелые хлеба. Желательно не одному упасть, а с Настюхой со свинофабрики. У них взаимное чувство имеется, как пить дать. В прошлом месяце, когда был пожар на складе и угорел Пахомыч, она об своем чувстве дяде Вите знать дала. С ласковой-ласковой улыбочкой лила ему на ожоги студеную воду. Его, правда, от такой помощи чуть Кондрат не хватил, но она же хорошего ему хотела, а потом виноватой себя ощущала. Шептала густым голосом: "Глупая я", а он хватал ее забинтованными руками за тугие телеса. Время, что говорится, не терял, пользуясь правами пострадавшего. А потом дядя Витя любовную историю почти загубил вот этими самыми руками. Принялся он на свою голову сочинять книгу про пожар на складе. Начиналась книга так:
       "Директор совхоза вздрогнул, когда жар девушкиного тела прошел сквозь его пиджак. Он не хотел потакать ей накануне рабочего дня, поэтому отстранился. Однако горячие, как блины со сковородки, губы Насти догнали щеки директора. Зазвонил телефон. Наверное, из района, подумалось ему. По их головам бегали мухи. Вот если бы надо было выполнять план по мухам, а не по зерновым,- помечталось директору. Телефон не унимался, звонки напомнили о тревожном положении на свинофабрике, об отставании в заготовке кормов. Директор отодвинул Настю, помял папиросу, не спеша закурил. Потом взял со стола газету и стал читать вслух числа, сообщающие о неудовлетворительной работе девушки и ее односельчан. Наконец он стал объяснять Насте механизм ценообразования. "Что ж ты со мной делаешь, любимый",- сказала девушка и хихикнула".
      Зачитал дядя Витя такое начало Насте, а она чего-то обиделась, кинула ему в лицо семечки и ушла. Расстроенный дядя Витя писательское ремесло отставил и занялся системотехникой на свинофабрике, благо всякого оборудования начальство навыписывало и сложило под навес в ожидании, пока идеи овладеют массами. Масса не масса, но дядя Витя порадовал начальника своим почином. Вот и работницы дали наказ, чтоб их тяжелый труд полегчал и проходил весело.
      Инициативный мужчина, улыбнувшись девушкам, начал мастерить.
      Перво-наперво оприходовал коробочки, на которых значилось: "Биоинтерфейс "Миг-50". Устройство трансляции биологических сигналов в технические системы". Дядя Витя где-то, как-то, что-то понял, вынул из коробок блестящие пластинки, прилепил их свиньям там, где щетины поменьше.
      Распаковал модули, смонтировал согласно инструкции, вставил процессоры в слоты, подсоединил "железо" к сетевому кабелю, загрузил объектные адаптеры и рванул рубильник. Система зафурычила, экраны замигали сообщениями о доступе в самые престижные банки данных. Задачу всей технике дядя Витя поставил благородную: "Ни один позыв свиньи не оставит нас равнодушными". И потекла красивая жизнь, любо и недорого посмотреть.
      Хряки и хрюши, как господа и дамы, вовремя накормлены-напоены, хорошо побриты, внимательно помыты, уложены спать и убаюканы песней колыбельного содержания. Дядю Витю начальники уже не хлопали по шее, а старательно жали ему руки. Народ, в свою очередь, за достигнутые успехи прозвал его "свинячья мамка" и "свинский кудесник". А Настюха, бывало, подойдет сзади, повернет ему голову до хруста в шее и схватит жаркими губами за лицо - при всех. Работницы смеялись и приговаривали: "Смотри не проглоти случаянно своего ученого".
      Но недолго длилось счастье дяди Вити. В свиной колбасе стало попадать на зуб что-то неколбасное. И сало и шпиг - с помойным душком. И от торговли претензии пошли, что в свинине - ноль свинины.
      Директор совхоза сходил на свиноферму и упал в обморок.
      Оказалось, что система изготавливает колбасу и другие мясопродукты, из чего угодно, только не из свиней.
      Система разит направо и налево любую другую живность: кошек, тараканов, крыс, собак, голубей, лошадей. Даже алкоголик-сторож пропал без вести где-то в этом районе. Живность заманивается всякими приманками, потом всасывается пневмозаборником в специальное помещение и там бьется насмерть током. Кроме того, необходимые белки, жиры и углеводы добираются с помощью пневморукавов из баков с помоями и выгребных ям.
      На следующий день собрались у свинофабрики мясники. Крепкие бородатые мужики с ножами и топорами пошли в атаку со всех сторон.
      И захлебнулись в жидком навозе, которым система залила подступы к свинофабрике.
      Тогда вертолет спустил мясников сверху. Они разобрали кровлю, и пошла кровавая потеха.
      Мясники резали по плану и сверх плана, всех бы поубивали, если б дед Прогресс не вступился за животных. Вспомнил дед лихую молодость и начал садить по окнам с двух дробовиков...
      Явилась - не запылилась комиссия из областного центра и начала копать да вскрывать.
      Вывод был однозначен: мысленные протесты свиней против смертной казни показались системе крайне убедительными. Особенно после тщательного копания в банках юридических данных и знакомства с женевской конвенцией.
      А вообще-то биоинтерфейсы предназначалась для людей, сельских механизаторов, а не для каких-то хрюкающих тварей.
      Местные начальники получили по выговору и поникли головами, обиделись. Никто им ничего толком не объяснил, а сами опять не сообразили. А почему не сообразили?
      Потому что старшие товарищи учили их не соображать, а выполнять производственные задания. Так решили участники совместного распития традиционного утешительного яда в здании районной администрации.
      Председатель совхоза вместе с руководителем комиссии съездили потом на рыбалку. Клев был хороший, и хотя отправились они злые, но по ходу дела успокоились и даже подружились.
      Поэтому ограничились увольнением заместителя по правам животных. Ну, а с дяди Вити чего возьмешь?
      Сам же дядя Витя мучался мыслями: то ли оболочка хотела его подставить, то ли свиньи действительно ничем не хуже людей. В любом случае надо доставать мощное программное обеспечение для более тонкой обработки свинских желаний, и совмещения их с общественными потребностями...
      Директор ему на это официальное добро не дал, даже руками замахал, мол, прочь с глаз моих, постылый. Дядя Витя решил все устроить частным образом, чтобы облагодетельствовать родное хозяйство внезапно, на манер сюрприза, а заодно и честь свою спасти. Собрал монатки, для прикрытия миссии взял заказов на покупки у односельчан. Настюша, смущаясь и краснея, как маков цвет пополам со свеклой, сама попросила привезти ей полупрозрачные трусики пятьдесят второго размера.
      Отягощенный заботами ворвался дядя Витя в город на рейсовом вертолете. Прямо в аэропорту ровно улыбающиеся служительницы прилепили ему к запястью маленькую пиявочку биоинтерфейса (БИ), чтоб его кибероболочки понимали. Пиявочка пощипала кожу и приросла почти что намертво.
      А за ухом дяде Васе приклеили радиосетевой приемник-передатчик, токер, чтобы он получал в звуковом виде распоряжения тех самых оболочек.
      После того чувствовал на себе дядя Витя день-деньской неусыпное внимание, что свинка в его хозяйстве. Кругом, как оказалось, понатыкано рецепторов этих оболочек, получающих сигналы от его биоинтерфейса. Да и видеодатчики подглядывают, когда впрямую, когда исподтишка. И через токер оболочки ему без устали долдонят, как ему уцелеть среди всех опасностей будто он не в городе, а в джунглях.
      Туда не ходи... сюда ходи... не останавливаться... постой... отдохни... не трожь... хватай... дыши... не дыши... И в самом деле, оказалось, в городе хлопот побольше, чем в джунглях.
      На лифтах и самодвижущихся дорожках едут люди и товары во всех направлениях. То трубу прорвет, то кислотный дождь окропит, то воздух вдруг станет нехороший, то солнце неприятное.
      Повсюду дядю Витю не только спасают, но и умиротворяют, чтобы не было стресса. Приятный свет, даже в самом глухом закоулке, прямо из стен сочится; ненавязчивая музыка, которая слегка щекочет мозжечок, как будто из тротуара льется; благовония пованивают, создавая легкий дурман; какие-то металлические штуки, похожие на цветы, раскрываются и захлопываются, мелодично позвякивая, и даже сообщая, что их нельзя трогать руками.
      А в токере каждые полчаса непонятный, но приятный бубнеж под названием "мантра" - дядя Витя удивился, что индийский мат столь здорово звучит. И от такого непрерывного кайфа спорить не хочется, хотя иногда и надо...
      Пошел дядя Витя на выставку-продажу программного обеспечения, что на первом этаже в Эрмитаже, а какая-то надзирающая оболочка его туда и не пустила вовсе. Ударила поролоновым кулаком по шее и словами уязвила: "Эй, куда попер? Ошибся адресом, милок, тебе в греческий зал". В общем, куда надо не попал, со специалистами не посовещался. Хотел подловить какого-нибудь у входа, но специалист, завидев интересующегося дядю Витю, сразу шарахался.
      Пришлось взять некий кибернетический объект с элементами искусственного интеллекта у небритого спекулянта под большой кавказской кепкой. Волнительная проверка покупки откладывалась до живого эксперимента в Пустомерже.
      Тут дядя Витя стал впервые ощущать, что оболочки он, в общем-то, не любит. Одна из них заслала его в город, а другие принялись куражиться. Но при всем неудовольствии запросы односельчан предстояло удовлетворить в точности.
      После общения со спекулянтом дяди Витина мошна сильно сморщилась и похудела. По такому случаю нашел он центр общественной помощи, где выбил особую чип-карту "для социально слабых и умственно отсталых". С такой картой можно жить по потребностям, не имея особых способностей.
      Отправился потом в большой магазин. Прочитал дядя Витя про нормы отпуска товаров по чип-карте, но решил на этот раз не быть чайником и слукавить. Зашел один раз, отоварился, оставил пакеты в камере хранения. Снова сделал ходку в магазин и спрятал пакеты, и опять повторил операцию. А на выходе, уже после кассы и камеры хранения токер шепнул ему: "Ты сам этого хотел".
      Луч лазера создал канал ионизации, сверкнула зеленая молния и сраженный ей дядя Витя пал на землю едва живой, рассыпав вокруг себя покупки. Прибежали контролеры, охранники, одели шляпу на сотрясенную голову дяди Вити, проверили чеки, сличили его портрет с физиономиями, находящимися в розыске. Потом вложили ему сумки в руки и вывели за дверь, чтобы он шатался уже на улице.
      - Во паскуда, три раза туда-сюда просвистел, и никто ничего не заметил. Нет, надо было ему еще рыло начистить,- сказал охранник.
      - Как бы нам самим рыло не начистили. Ведь молнией-то можно звездануть только уголовника, а такого олуха, как этот, лишь предупредить звонком. Хорошо, если он деревенщина неотесанная и в суд не подаст,- резонно заметил директор и обернулся к системотехнику.- Ну, так почему ведете огонь по социально слабым и умственно отсталым?
      - У кибероболочки был сбой при декодировании мыслесигналов, информация оценена неверно. Но и дядька с каким-то прибабахом, зуб даю. И вообще, оболочка у нас свежая, зеленая еще, можно сказать...
      - Свежая, зеленая, вы что на базаре?- уверенно нахамил директор.Дайте-ка весточку про этот темный случай в Службу Санации.
      Тем временем колеблющийся на ветру дядя Витя захотел поскорее добраться до гостиницы "Ленинград". Там ему, как труженику села, предоставили лежачее место на втором ярусе в общей спальне для социально слабых и умственно отсталых. На первом ярусе, как и полагается, помещались ветераны труда, пенсионеры, на третьем молодежь, неформалы всякие. Так желательно было б сейчас протянуть ноги на своей заслуженной койке, но такси-роботы, робобусы, зля его, не спешили на вызов. Колени дрожали, язык присох, очень хотелось заглотить пива, которое хранилось у него в номере под подушкой. Дядя Витя нащупал потной рукой в кармане скомканную денежку и решил рискнуть своими финансами. Замахал частнику, который как раз выезжал из подворотни дома напротив. Водитель заметил, решил помочь лоху.
      Но тут откуда ни возьмись выскочил робобус, прямо наперерез частнику, тот едва успел скрежетнуть тормозами. "Садитесь быстро, не теряя общего времени",- пискнул токер от имени и по поручению робобуса. "Накося,заупрямился дядя Витя,- теперь уж без сопливых обойдемся". Он обогнул робота, подошел к частнику и кое-как протянул отягощенную сумками и авоськами руку к дверце. Но тут пришлось дяде Вите проявить беличью прыть. Робобус чуть проехал вперед, потом двинул задом, вырулив впритык к тому борту автомобиля, где стоял дядя Витя. "Вы должны ехать на мне",- неумолимо провозгласил робобус через токер. Но дядя Витя решил противиться чужой непреклонной воле до последнего дыхания. Он побежал с мостовой на тротуар, робобус же последовал за ним. Дядя Витя не объяснял себе причин, а лишь ставил перед собой задачи: уйти от погони и сохранить сидоры с покупками. На тротуаре он оглянулся, желая показать кукиш робобусу, но тот не дал возможности глумиться над собой - машина неотступно следовала за человеком. Сельский труженик свернул за угол - и робобус за ним, умело прижимая к стене и приговаривая: "Вот теперь ты - мой".
      Выбор был, как всегда, небогат: или полностью принадлежать машине, ущемив человеческое достоинство, или, расцветая достоинством, становиться красным пятном на стене. В каком случае меньше дергаться придется - неясно. Поэтому он выбрал третье. По дороге ему попался мусорный бак. Он сорвал крышку и нырнул ласточкой вглубь, упрямо сжимая ручки катулей в кулаках. Внутри дяде Вите не все понравилось, но на свиноферме запахи тоже были не ахти.
      Сориентировавшись в замкнутом пространстве, дядя Витя стал наблюдать за адской машиной, которая постояла немного, как бы в раздумии, потом ткнула бак бампером. Бак упал на бок, покатился. Покатился вместе с ним и дядя Витя с пожитками. Потом изнурительное верчение прекратилось, бак уткнулся в стену и произнес: "Не кантовать. Опять кантуют, ублюдки".
      Едва все соки в дяде Вити прекратили кружиться, как их плеснуло вдоль. Робобус наезжал и отъезжал, усердно сплющивая бак, который стонал и ругался. Дяде Вите казалось, что робобус просто захотел приготовить железный блин с мясной начинкой. "Поди, поди",- уговаривал селянин робота, как деревенскую жучку, а потом не выдержал и завыл горестным воем. "Выходи,- приказал робобус.- Будешь за все отвечать".
      Дядя Витя смолк, но выходить на расправу не стал, а решил приготовляться к смерти. Но тут пытка прекратилась. Дядю Витю вытащили из бака, конечно, вместе с катулями, которые он ни разу не отпустил. Над ним склонилось дружественное лицо водителя и хмурая физиономия гаишника.
      - Начальник не верил, что в баке человек, пока ты не взвыл,- заметил водитель.- Вот тогда уже ввел код прерывания в робобус.
      - За что? - бросил вверх дядя Витя.
      - За все,- объяснил гаишник, но про себя решил, что сообщит о происшествии в Службу Санации. Может, этот мужик только прикидывается простаком.
      - Да робобус просто удружить хотел,- дал свою версию водитель,понравился ты ему, дядька.
      Частник свез бедного селянина в гостиницу и даже не захотел взять с него деньги: "Угощаю... И так уж настрадался, лопух".
      Изможденный дядя Витя вошел в переливающийся красками вестибюль. Хотел было обрадоваться, что он, простой крестьянин, живет в таких знатных хоромах. Но тут токер все испортил, затрындел высокомерно: "Людям в грязной спецодежде вход не сюда. Предлагаю немедленно выйти на улицу". Дядя Витя пристально оглядел себя, одежонка действительно не ахти. Вначале он сконфузился, но потом вспомнил, кто его так извалял. Это он еще ничего после всех унижений смотрится. "Ваше дело - прибираться за мной, а мое пачкать, и заткнись",- выдернув токер из уха, заявил ему дядя Витя. Он был уже готов на бунт бессмысленный и беспощадный, поэтому нарочито плюнул на пол и растер свое произведение башмаком. Облегчившись столь незатейливым образом, дядя Витя положил токер назад, в ухо, и упал на диван - немного передохнуть перед тем, как пересечь холл. Чудная музычка с квакающим пением отключали его от хлопот, из-за курильниц голова начинала парить, как воздушный шар. Можно было позырить вполглаза на тощих девок, которые голографически высовывались из рекламных щитов и призывно махали конечностями. Такие женщины в Пустомерже не водились. Бабоньки в родной деревне славились совсем другими размерностями.
      Холл быстро пустел, и это нравилось дяде Вите - ощущение такое, что он царек-королек в личном тронном зале. Ясными глазами дядя Витя принялся наблюдать, как прячутся в стены рекламные девки, тонут в полу цветочные горшки, засасываются потолком шторы, а люди торопятся к лифтам. Наконец, дядя Витя заметил, что в холле совсем один.
      Он привстал, еще недоумевая, но уже чувствуя: происходит кое-что именно в его честь. Он скромно потупился, потом посмотрел по-орлиному гордо, а затем по-быстрому сник. Кусок стены в одном месте торжественно отполз вбок. Из пещерного мрака, хитро поблескивая глазками-огоньками, стали выползать здоровенные черепахи. Нет, это были не черепахи, а похожие на них приземистые аппараты. И дядя Витя сразу понял, что с такими не договориться. Следом двинулись другие машины, повыше в холке, рогами-захватами смахивающие на козлов. Приземистые, пуская струйки пара из-под низа, построились свиньей, цепью вытянулись перед ними рогатые устройства, и вся эта внушительная рать покатилась на маленького дядю Витю. "Я ведь предупреждал, теперь вам дороже обойдется",- позлорадничал токер.
      "Козлы" поднимали на рога и проглатывали всякую мебель, вернее, то, что попадалось им на пути. "Черепахи" пропаривали и проутюживали освободившиеся поверхности. Шансов на жизнь вражеская кодла оставляла мало. Дядя Витя, не выпуская покупок из окостеневших ладоней, стал метаться, как броуновская частица. Но территория для метаний становилась уже и уже, неприятель двигался плотнеющими рядами, мимо него не прошмыгнула бы ни мышка, ни сурок. В смятении чувств дядя Витя бросился к окну, желая убедительными жестами привлечь внимание прохожих. Но стекло быстро заволокло ядовитой моющей пеной, и дядю Витю успела заметить лишь стайка мальчишек. Вихрастые сорванцы стали тыкать в него пальцами, приседать, хлопая себя по коленкам, мотать головами, почти корчиться от смеха, дескать, ничего более забавного и за деньги не покажут. А когда труженик села отчаялся получить помощь извне и повернулся к своим мучителям лицом, ткнуться было уже некуда. "Черепахи" взяли его в железные клещи, какой-то "козел" вздыбился перед ним, поднял на рога и стал подносить к своему разверстому зеву.
      Надломленный психически, сжатый физически, дядя Витя хотел уже сложить ручки на груди - нате, жуйте меня, оболочки, козлы проклятые, раз заслужили по праву сильного. Но вдруг послышалась ласковая музыка со словами про любовь. Он уперся ногами и вывернул голову по направлению звука. Совсем рядом одна вестибюльная колонна распахнулась и показала вход в лифт. Дядю Витю так поманило уютное розовое нутро подъемного средства, что он моментально продумал комбинацию. Перестал упираться ногами, резко выдохнул, крутанулся вниз головой, выдрался из захвата, услышал треск своих штанов, упал на живот, протиснулся под "козлом", перемахнул через "черепаху" и прыгнул, метясь в лифт. Проглиссировав, влетел в кабину точно, как шайба в ворота. По дороге он ревел, что младенец, только на октаву ниже. Дядя Витя еще приподнялся, как раненый воин, ткнул носом в кнопки и снова повалился. Лифт стал взлетать к небесам - так показалось растекшемуся по полу телу. И катули, как части организма, остались при нем! Райские впечатления усилились, когда двери бесшумно разошлись, и в кабину вполз мягкий душистый туман. Дядя Витя поднялся без боли и поплыл-поплыл в этом мареве, вкушая блаженство.
      Тут и гурии возникли, оголенные, как и полагается. Их объемы напоминали Настюхины телеса, а вот глаза - южный овощ маслину. Эх, и Настеньку бы сюда за компанию, она беленькая, эти - смугленькие, прямо картинка, мелькнуло в затуманенной голове дяди Вити. Разодранные штаны, удерживаемые до поры силой воли, стали спадать с него, а руки вместе с сумками потянулись к нежным созданиям. Однако гурии, заметив дядю Витю, сразу превратились в гарпий и фурий. Они напали на него, стали царапать и терзать, драть в клочья и клевать, кусать и обзывать на южных языках: гуль, зебб и шайтан. А дядя Витя был уже обмякший, беззащитный, безропотный, лишь мог приговаривать: "Только сумки не бейте". Потом появился мужчина в халате, чалме, туфлях с загнутыми носками на ногах, с шампурами в руках. Дядя Витя понял, что доходчиво объяснить свое появление он не сумеет и будет нанизан на шампуры человеком южной национальности. Если только сам не взбесится.
      И дядя Витя взбесился. Возбудил в себе злое начало и стал "объяснять". С криками "ура" и "русские не сдаются" пошел в атаку, а также выставил вперед авоську с коньками.
      Хозяин гарема был смят и отброшен вместе со своими острыми шампурами. Северная ярость одолела южную страстность. Натиск дяди Вити был так грозен и пассионарен, что недавно еще мирный труженик проскочил несколько помещений и оказался на каком-то помосте.
      Ему захотелось остановиться, но он был уже в воздухе, слегка повисел и отправился вниз, где его поджидала зима. Вначале дядю Витю ожгло, потом ничего, привык, но изо рта вместо слов вышли пузыри.
      Повсюду была ледяная вода. Из-за этой воды дядя Витя догадался, что действие происходит в бане. Однако всплыть не удавалось, сидоры тянули его на дно. Вокруг уже захороводили тени товарищей по работе, тучей обозначилась Настюха, они напевали: "Прощай, милый мой, наверно, наверно, не быть нам с тобой". Тут что-то впилось ему в уши и потащило вверх, к белому свету, кислород ворвался в съежившиеся легкие, а глаза увидели бороду гаремщика.
      - Слушай, дай рука,- сказал южанин,- нэ пажалеешь. Я тэбя раскусил. Твой нэ хател мой женщын. Салам тэбе.
      - Нет, не салам. Не брошу вещи,- прохрипел дядя Витя,- все равно ты меня зарежешь.
      - Нэ хачу тэбя резать сэгодня. Мой учился Гарвард, Сорбонна, Массачусетский тэхналагический. Мой рэзать и взрывать только гордый враг, напомнил добрый магометанин и, сохранив дяде Вите жизнь, неожиданно расщедрился.- Я тэбя атпущу.
      Наконец жителю солнечной пустыни (или горы) удалось зацепить упирающегося дядю Витю полотенцем и втащить на бортик бассейна.
      - А я все равно магометанство не приму,- продолжал словесно сопротивляться дядя Витя.
      - Ой, нэ в тот рай попадешь, гдэ ни адной, панимаэшь, женщыны, предупредил окончательно подобревший горец (или пустынник) и отвел сочащегося жидкостью дядю Витю в его номер, поддерживая, как дорогого гостя, под локоть. Даже помог вскарабкаться на второй ярус. Сутки пролежал мужественный человек пластом, не выпуская из рук приобретений и окрапляя отходящими водами пенсионера внизу. Тот почему-то не возражал. На следующий день выяснилось, что пенсионеру уже все решительно было до фени по причине трупного окоченения. Зато к этому времени дядя Витя был бодр, весел, слегка под газом, хорошо побрит и почти сух. Какой-то вызванный молодежью кибер прошелся по нему утюгом. Селянин стерпел, ни разу не застонав. Долг был исполнен, все силы отданы на. Трофеи, иначе не назовешь, остались при нем. Некоторые сумки, правда, подозрительно разбухли, раза в два, другие съежились до размеров ридикюля. Зато мирно спал в кармане билет на приближающийся геликоптер "Синяя птица". И уж во всяком случае оболочки, системы и кто там еще, не взяли его тепленьким.
      В аэропорту дядя Витя повстречался со своими пустомержцами, бабкой Хавронией и дедом Прогрессом. Тех, оказывается, вчера понесло в город за автоматическими челюстями - прежний жевательный аппарат сломался у дедушке при активной работе с грецкими орехами. Лицо дяди Вити разгладилось, глаза прищурились, а рот стал лыбиться. Тем более, что старички напитали его салом и хреном, когда он вспомнил, что не кормил свое тело два дня. Токеры пустомержцев принесли благие вести о скорой посадке, и дядя Витя проникся расположением даже к этой ушной заразе. Будущие пассажиры "Синей птицы" перебрались в буферный зал. Там токеры мило прогнусавили: "Пустомержа. Вторая (красная) дорожка".
      Пока ехали на самоходной дорожке, не горевали. Дед Прогресс щелкал новыми челюстями, хихикал и подмигивал, бабка Хаврония с притоптыванием исполнила несколько частушек про любовь с летчиком. Потом дорожка уткнулась в кабину, похожую на аттракционный вагончик.
      Из токера выскочила следующая команда: "Занять места согласно стартовому расписанию".
      Пустомержцы стали рассаживаться, кто любит - к окошку, кто не любит подальше от иллюминатора. Кресла были интересные, новой конструкции, качающиеся во все стороны, так что бабка Хаврония боялась осрамиться. Кабина ехала и ехала себе по земле. Дед Прогресс предположил, что их опять надрали: деньги взяли за воздух, а повезут поездом. И бабка Хаврония заволновалась - значит, и рельсы уже успели положить, а вдруг прямо через огород, по огурцам. Но кабина их успокоила, потянулась вверх, в конце концов остановилась, щелкнули крепления. "Вот и прилепились, легли в пузо",- сообразил дед. Полуженский технический голос сказал по токеру: "Кресла в позицию один. Объявляется минутная готовность".
      - Бабка, в позицию,- шутейно гаркнул дед и переключился без связи.Что-то я здесь нужника не вижу. Какать тоже в пакет?
      Кабина затряслась вдруг мелкой, а потом крупной дрожью, почти забилась. Из-за борта в уши проник, потом въелся в мозги тяжелый плотный гул. Непривычная сила стала вдавливать пустомержцев в кресла, перемещать в них все подвижные вещества, а затем, наоборот, пошло легчать. Дед забыл о нужнике, принялся хрустеть огурцом и поглядывать по сторонам.
      - Ой, Земля в иллюминаторе - все своих отправляет питомцев, сыновей, дочерей... - пропел он, глядя сквозь прозрачные диамантоидные борта, а потом задумался.- Почему звезды-то вокруг, ведь день же был, или это по телику звездные войны показывают?
      - Раз на небо забросили, то рано или поздно шлепнемся назад,- беспечно протараторила бабка.
      - А вдруг так и будем лететь, пока рогами в Солнце не упремся, и будет тогда яичница на этом стуле... Ай, не хочу,- дед изо всех стариковских сил забил кулаком по иллюминатору.
      Появился некто в скафандре, кого раньше не видели.
      - Здрасьте, мил человек,- обрадовалась гостю бабка.
      Человек в скафандре мучительно думал, анализировал, взвешивал "за" и "против", полемизировал сам с собой и, наконец, пришел к единому мнению:
      - Понял, понял. Представление будете давать на орбитальной станции. Комики, значит.
      - Это почему комики? Думаешь, горшок на голову надел, значит, все можно? - угрюмо спросил дед и привстал, сжимая в руках батон.- Я ветеран сельского труда, а не говночист какой-нибудь.
      - А-ха-ха,- залился человек в скафандре,- уже репетируют потешники. Да что там, на станции, кроме комедии, показать можно? Невесомость, утечка из санузла, тараканы порхают, как птицы. Может, я, конечно, не прав, может, вы там Шекспира заделаете.
      - Я тебе сейчас такую мать-перемать заделаю,- разгорячился дед. А бабка сказала кротко.- Из нас артист-клоун только ты, мил человек. Вырядился, понимаешь... А мы делом заняты, мы на вертолете в Пустомержу летим. Поскорее бы надо, картошку пора копать, а ты тут лясы с нами точишь. Шел бы баранку крутить да педали жать, а то еще не туда залетим.
      - Ух и шутники,- подначил их не возражавший против репетиции человек в скафандре,- ну, добро.
      - О-ооо,- по-ведьмовски завыла тут бабка. Она стала выплывать из кресла, а дед с солдатской смекалкой старался поймать ее клюкой, но при этом бранился: "Так вот ты какая, чертовка, разводу мне давай немедленно, а то еще ночью загрызешь железными зубьями".
      И заварилось происшествие. Бабка "била крылами" под потолком, еще кто-то из летучих стучал палкой колбасы по шлему человека в скафандре. Многие, особенно дети, просились в туалет, другим было уже поздно. Три сестры блевали, не стесняясь. Один дядя Витя сидел скромно, без претензий. Он понимал, что оболочки, почему-то озлясь, не давали ему жизни на Земле, а теперь вообще загнали в безвоздушное пространство, и некому заступиться, некому сказать веские слова: "Цыц, черти".
      То, что смахивало вначале на заблудившийся в космосе пакет из-под кефира, как следует разбухло, до размеров пирамиды - будто тьмы насосалось. На борту пирамиды была светящаяся надпись: "Гнездо-2". Похожее дядя Витя уже видел в каком-то боевике. Космонавт кончил ржать и уплыл производить точную стыковку. Тело станции входило острием прямо в дяди-Витину голову и ковыряло давно слежавшие слои мозгового вещества. Что-то там уже забурлило, запузырилось. Но тут один задорный мужик, пытавшийся пробежать по спинкам кресел, лягнул его каблуком в затылок. Мозговое вещество надолго успокоилось, излишек мыслей вылетел в спертый воздух кабины.
      Примерно в это же время пилоты пригородного вертолета "Синяя птица" еще не кончили удивляться, что лететь им приходится в гордом одиночестве. Они не знали, куда могла задеваться обычная бестолковая толпа пассажиров. Но они не подозревали кое о чем более существенном для себя. Где-то на полдороге в Пустомержу, только не в воздухе, а на земле играло несколько детишек. Это были отпрыски дачников-горожан, симпатичные такие ребята в ярких костюмчиках. И игра у них была не какая-нибудь убогая, вроде пятнашек, с которой и олигофрены справятся, а интеллектуальная, делающая честь их папам и мамам.
      Юное дарование в шапочке с огромным козырьком, из-под которого выглядывал недетский длинный нос, осмотрело окрестности в игрушечный бинокль.
      - Дымка какая-то. А на хрена она нам нужна? Верно, Жирный?