Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Тайны подводного Каспия

ModernLib.Net / История / Тюдор Элизабет / Тайны подводного Каспия - Чтение (стр. 9)
Автор: Тюдор Элизабет
Жанр: История

 

 


      Ведая об этом, Филипп наделил коринфянина полномочиями и отправил в Иллирию за сыном. Аттала с его родичем Парменионом царь отослал в Анатолию, поставив над македонским авангардом. Отдалив их от двора, он таким образом предотвратил их встречу с Александром, которого по возращении по всем правилам провозгласил наследником престола. Последним политическим шагом расчетливого македонского царя было закрепление мира между Эпиром и Македонией, и залогом союза должен был стать брак царя Эпира с дочерью Филиппа Клеопатрой.
      Олимпиада не вернулась с сыном в Пеллу, а осталась жить в Эпире. Расставшись с матерью, Александр нашел в Македонии поддержку своих друзей. Дни свои он коротал, занимаясь охотой и упражняясь в стрельбе из лука, владении мечом и метании копья. Он считал, что телесная подготовка - одно из главных достоинств предводителя войска. Но наиболее приятными для него были часы чтения. Приверженный к наукам, он стремился к новым познаниям. Тем не менее, каким бы беззаботным ни казался юный царевич, его везде преследовали тяжелые думы. Хоть он и был объявлен наследником, все же ему казалось, что положение его не столь уж прочное. Александру представлялось, что он ступает по трясине, которая в любой момент может разверзнуться и скинуть его в зыбкое болото безнадежности.
      Ему тяжело было видеть возле отца другую женщину, завладевшую правом называться царицей. Он старался по возможности избегать этих встреч, которые напоминали ему о его зависимом положении.
      Конечно же, поведение сына не ускользало от внимания Филиппа. Отношения между ними после ссоры хотя официально и выглядели примирительными, но по-прежнему оставались напряженными. Царские соглядатаи докладывали ему о каждом шаге юноши. На виду у всех он был таким же, как прежде, но никто не знал, что творилось на душе у наследника.
      Стремление к независимости лишало его покоя. Ему казалось, что он пленник в родном доме. Некогда любимый отец нынче превратился в соперника царского трона. Филипп в то время пребывал в самом расцвете сил и до дня получения обещанного престола наследнику было еще далеко. Эта мысль больше всего и беспокоила целеустремленного юношу.
      На досуге он вспоминал о беспечных годах, прожитых в Миезе, о возвышенных и благородных идеях и стремлениях. Но все эти мечты могли не сбыться. И страхи эти увеличились, когда стало известно о беременности царицы.
      Филипп пуще прежнего ходил преисполненный радости. Но весть эта еще больше ввергла Александра в тревогу за свое будущее.
      В конце концов царевичу надоело его неустойчивое положение, и он решил действовать и собственными силами добиться независимости от царя Македонии. Дружеские отношения с Лангаром, правителем агриан, не давали ему стопроцентной уверенности в реализации его планов.
      В это самое время правителем Карии стал некий Пиксодор. Он отправил в Македонию посольство с предложением руки своей дочери Арридею, сыну Филиппа. Александр решил не упускать случая и послал в Карию трагического актера Фессала с предложением Пиксодору отвергнуть незаконнорожденного и слабоумного Арридея и породниться с ним. План Александра пришелся правителю Карии по душе. Таким образом, царевич не только обретал возможность утвердиться в Малой Азии, но и, покинув родину, для жителей которой он был чужим, поселиться в Карии.
      Однако его планы остались неосуществленными. Сделка между Александром и Пиксодором провалилась из-за македонского царя. Он страшно разозлился, узнав новость, и немедленно отправился в комнату сына.
      Когда государь вошел в покои царевича, тот играл в шахматы с Филотом. Увидев царя, оба молодых человека поднялись на ноги. Видя суровое выражение правителя, Филот, откланявшись, отошел в сторону, но не покинул комнату.
      Филипп был широкоплечим и мускулистым мужчиной среднего роста. Красота его телосложения и привлекательные черты лица, гордая осанка и властная походка выдавали в нем могущественного царя. Одежда его была богато расшита золотом, и голову венчала царская корона.
      Он пристально взглянул в глаза сына, пытаясь разгадать ход его мыслей. Однако во взгляде его отец ничего не смог прочесть. - Мне донесли, что Македония стала для тебя мала, и ты ищешь царство по себе, - начал Филипп.
      Александр молчал. - Ну что же ты безмолвствуешь? Скажи что-нибудь.... Поправь меня, если я не прав, или признайся как мужчина в своих поступках. В ответ опять тишина. - Отвечай, когда тебя спрашивают! - повысил он голос. - Ваши доносчики исправно исполняют свои обязанности. - Так, значит, это правда?! - сердито вскрикнул государь. - Неблагодарный! Да как ты посмел своевольничать и за моей спиной проворачивать дела, не достойные наследника трона? Значит, быть царем варваров доставит тебе больше радости, нежели владеть троном Македонии? Сколь же ты низмен в своих мыслях и желаниях! Алчный и ненасытный! Ты готов продать своего государя лишь для того, чтобы завладеть царством! И это после того как я признал тебя своим сыном и полюбил как собственного ребенка? Это твоя благодарность за мою добродетель?
      Царевич, потупив глаза, с растерянным видом смотрел на мнимого отца. Ты еще горько заплатишь за свои поступки, не будь я Филиппом Македонским!
      После столь грозного предупреждения государь покинул покои Александра.
      Филот все еще находился в комнате. Он, взяв одну из книг царевича, уткнулся в нее, хотя внимание его занимала только беседа двух царственных особ.
      Александр с минуту стоял неподвижно, задумавшись над последними словами царя. Выйдя из состояния оцепенения, он вздрогнул, увидев пажа. Устремил на Филота полный злобы взор, предупреждающий об опасности развязного языка. Того пробрал холодный пот от одного взгляда наследника. - Я хочу остаться один, - гневно выговорил Александр, и паж обрадовался его желанию... - Ну, ничего, ты еще узнаешь, что значит идти против царя, - сердито расхаживая по тронному залу, говорил сам с собой Филипп.
      Он прошел к трону, сел и вызвал к себе царского секретаря. Пятидесятисемилетний Диопатр прибыл со всей поспешностью, на которую был способен. - Напиши Пиксодору в Карию и оповести о нашем негативном отношении к союзу, самовольно заключенному Александром. Придай отказу дружеский оттенок и заверь его, что взаимоотношения наши останутся по-прежнему теплыми. О его предложении насчет Арридея напиши, что я обдумаю его. Фессала, этого заговорщика-актера, я повелеваю, заковав в цепи, выслать обратно в Македонию. - Слушаюсь, государь, - поклонившись, ответил секретарь. - А дружков этого самонадеянного мальчишки немедленно выслать из страны. Чтобы ноги их не было в моем дворце и моем царстве. Посмотрим, хватит ли у него ума устраивать козни за моей спиной, когда его не будут окружать советники-доброжелатели. - Всех? - удивился Диопатр. - Всех! Всех до единого! Отныне он будет встречаться с теми, кого я сам назначу ему в друзья. Я запрещаю ему устраивать охоту, состязания всякого рода и присутствовать на застольях. - И даже это, мой государь? - изумленно развел руками секретарь. - Я приказываю поставить стражников у двери его покоев. С сегодняшнего дня он находится под домашним арестом. - Как долго вы собираетесь держать его взаперти? - осторожно поинтересовался верноподданный. - Пока не образумится! А до тех пор он не будет ни есть, ни спать и даже ни дышать без моего на то позволения!
      Секретарь не стал долее задерживаться, боясь подпасть под горячую руку разгневанного царя. Заверив его, что все повеления будут тотчас исполнены, он поспешно удалился.
      Г л а в а 12
      УНИЖЕННОЕ ДОСТОИНСТВО
      От всех скрывал он тайну в глубине,
      Что делать с сердцем,
      если грудь в огне?
      Тот беспощадный огненный язык,
      Сжигая сердце, в
      мозг его проник. "Лейли и Меджнун" Низами
      Гянджеви
      Филипп сдержал свое обещание и исполнил все, чем он грозился сыну. Друзей Александра выслали из Македонии, а Гефестиону, македонцу по происхождению, запретили встречаться с царственным другом. Из старых знакомых с ним остался лишь Филот, которого он только терпел. Юный паж представлял интересы могущественного клана, к коему он принадлежал.
      Отношения между отцом и сыном, если прежде были напряженными, то после произошедшего инцидента и вовсе пришли к разрыву. Положение Александра было затруднительным. Он был узником в собственном доме. Единственным занятием его досуга осталось чтение. Он читал сочинения Филиста, трагедии Еврипида, Софокла и Эсхила, диатрибы Телеста и Филоксена и другие произведения философов и поэтов. Очень часто он рассматривал карту мира, подаренную ему Аристотелем. В глубине души он боялся подпасть под влияние отца и забыть о своих великих и возвышенных замыслах. Александр мог часами засиживаться над картой, размышляя о своем нынешнем положении и будущем, которое отныне представлялось ему в серых тонах. Он был оторван от внешнего мира, ни с кем не говорил и никого не желал видеть. Даже поддержку от матери он не мог получить. Она по-прежнему жила в Эпире при дворе царственного брата и ничего не ведала о тяжелом положении сына.
      Но судьба, всегда благоволившая к Александру, и в этот раз не оставила его в затруднительном положении.
      Однажды днем, после обеда, когда Филот отлучился по амурным делам, а царевич был поглощен чтением "Медеи" Еврипида, воспользовавшись его одиночеством, к нему подошел один из придворных офицеров. Он долго стоял возле царского сына, надеясь, что тот обратит на него внимание и первым заговорит с ним. Конечно же, Александр заметил его, но он предпочел не отрываться от чтения.
      Павсаний, как звали этого гипасписта* из горной Орестиды, был симпатичным и зрелым мужчиной, с ладным сложением и волевым характером. Он терпеливо ждал, пока Александр не спросит: чего ему надобно? Но наследник очень изменился за время своего домашнего ареста и стал хладнокровнее к окружающим. В конце концов гипаспист, не выдержав продолжительного молчания, нарушил правило этикета и сам заговорил с юношей: - Александр, разрешите обратиться к вам за советом. - Тот молчал, и мужчину вновь одолели сомнения, но отступать было уже поздно. - Со мной приключилась беда... то есть я потерпел жестокую обиду от одного человека, который, как я полагаю, ненавистен и вам. - Престолонаследник бросил на него удивленный взгляд и снова приковал свое внимание к книге, которую держал в руке.
      ______________ * Гипасписты - (букв. щитоносцы) пехотные отряды македонской армии, составлявшие царскую гвардию и входившие в фалангу.
      Павсаний приободрился, поняв, что царевич слушает его. Это побудило его рассказать о своих злоключениях и обиде, нанесенной ему Атталом, который, будучи гомосексуалистом, вместе с друзьями надругался над ним. При этом он говорил, что царица Клеопатра выгораживала своего опекуна, и он, пожаловавшись даже Филиппу, не нашел у него справедливости.
      Александр безмолвно выслушал ламентации офицера, и когда тот умолк, ожидая ответа на свой вопрос: что же ему делать? - юноша прочитал ему строфу из "Медеи":
      "Всем отомстить - отцу, невесте, жениху!"
      Это было единственное, что сказал царевич, затем он вновь углубился в чтение книги.
      На следующий день Александр снова встретил Павсания, но на сей раз его высказывание обнадежило офицера: "Ищи справедливости у своей истинной царицы".
      Конечно же, гипаспист понял, что царский сын говорил о своей матери эпирейской княжне. Павсаний, послушавшись его совета, испросил разрешения на отпуск, якобы для поездки в Орестиду, но сам отправился в Эпир.
      Спустя неделю после состоявшегося разговора Клеопатра разрешилась от бремени, произведя на свет девочку, которой Филипп дал гордое имя - Европа. Насколько он был обрадован рождением дочери, настолько же Александр был огорчен этим.
      "Сегодня у него родилась дочь, - думал наследник. - А что будет, если эта миловидная стерва вскоре родит ему и сына... законнорожденного сына... его сына... и тогда кто знает, что станется с обещанным мне престолом?" такие мысли точили разум юного царевича, и он лишился от этого покоя.
      Филипп по-прежнему относился к нему холодно. С их последней встречи прошло более четырех месяцев, а он так и не пожелал его видеть. И во всем этом Александр винил новую любовь царя - расчетливую Клеопатру. Но что-то предпринять ради собственного благополучия он был не в силах. Страсть отца нарушила его покой и изранила сердце. Александр чувствовал себя отверженным и покинутым всеми. Впервые он ощутил одиночество, чувство, которое властвует над всеми смертными.... Но грядущая череда перемен обещала ему свободу!
      Накануне свадьбы царя Эпира с Клеопатрой, дочерью Филиппа, в Македонию начали прибывать посланцы из всех областей страны, греческих городов, Иллирии и Фракии. Среди приглашенных был и коринфянин Демарт. По прибытии он попросил аудиенции у царя, и Филипп принял его. После обмена приветствиями гость любезно обратился к правителю: - Прискорбную новость услышал я, царь. - И что же сотворилось в Элладе? - поинтересовался Филипп. - Все говорят, что распри творятся в твоем доме. Если ты, гегемон Эллады, не можешь позаботиться о мире у себя в доме, то чего же ждать подвластным тебе артеям? - Он прав, Филипп, - вмешался в их разговор Антипатр, находившийся также в зале. - Ты слишком сурово поступаешь с Александром. Да, я знаю, он горячий и вспыльчивый, непослушный и своевольный, но он твой наследник! Что подумают гости, когда не увидят его на свадебном пиршестве сестры?
      Эти слова заставили царя задуматься. - Вы правы, я поступил опрометчиво и необдуманно. И я благодарен вам за то, что вы помогли мне осознать свою неправоту.
      Царь немедленно послал за Александром, и между отцом и сыном было заключено перемирие.
      Наступил день свадьбы. Великолепнейшие празднества должны были провести по случаю свадьбы в Эги - престольном городе Аргеадов, где планировалось показать блеск и могущество династии и царивший там мир и порядок.
      Торжества продолжались несколько дней. После пира, с замечательными выступлениями эллинских актеров, пожеланиями гостей и преподношением новобрачным золотых венков, на утро следующего дня намечались игры в театре.
      Свадебная процессия с наступлением утра двинулась в направлении театра. Празднично возбужденная толпа сопровождала это шествие. Участники этой процессии несли двенадцать кумиров, изображающих эллинских богов, в их числе была и тринадцатая статуя, принадлежавшая божественному царю - Филиппу Македонскому.
      Царь шел между наследником и женихом. Их окружала царская стража, а за ними следовали придворное общество и гости из соседних стран. Шествие со всей помпезностью достигло театра. Филипп миновал ворота под радостные и ликующие аплодисменты собравшихся.
      Строй стражников нарушился при входе в театр на несколько минут, и один из них приблизился к царю ближе положенного. Александр обернулся и заметил его лицо, - это был Павсаний. Внезапно в воздухе сверкнул меч, и царевич, увидев это, отвернулся, чтобы не впасть в искушение предотвратить выпад убийцы. Клинок меча подобно молнии поразил Филиппа.
      Действия убийцы были столь четкими и хорошо спланированными, что изначально никто из охраны ничего не заметил. Паника наступила, когда царь, схватившись за грудь, повалился на землю со смертельной раной.
      Чувство сожаления овладело Александром. Он присел возле Филиппа и обхватил его руками. Царь, съежившись от боли, едва сознавал происходящее вокруг него. Боль была настолько пронзительной, что взгляд государя помутился. По лицу его прошла судорога. Он моргнул несколько раз, пытаясь прояснить свой взор. Сквозь рассеявшуюся пелену он увидел лицо Александра. Глаза его выражали лишь сожаление и укор, а не тревогу и растерянность. И тут-то царю стало ясно, кто стоял за его убийством. Злость придала ему силы, и он крепко сжал руку наследника, за которую держал. Губы его сжались, дрогнули, и он негромко выговорил: ...эпирейская ведьма.... Сделал свой последний вдох и ослабел.... Рука его упала, и тело обмякло. Филипп угас с открытыми глазами. И это свидетельствовало о том, что умер он, не испив последнего глотка из кубка жизни.
      Когда Аристотель, также присутствующий среди гостей, смог пробраться сквозь волнующуюся толпу к царю, тот был уже мертв.
      У тела Филиппа собрались преданные ему военачальники и полководцы. Среди них был и Антипатр, являющийся другом Аристотеля. Видя огорченно-отрешенное состояние наследника, философ-врачеватель обратился к другу с просьбой помочь царевичу. И тот, взяв на себя инициативу, живо принялся отдавать приказы царской страже.
      Первоочередной задачей было обеспечить безопасность наследника. Александра в окружении верных ему людей проводили в город, где он занял одну из крепостей.
      Телохранители царя настигли убегающего убийцу и, встретив его сопротивление, убили его. Антипатр, один из могущественных приближенных Филиппа, оценив ситуацию, принял решение выступить перед собравшейся толпой с речью, чтобы заявить о собственных позициях и призвать народ поддержать Александра. Вероятно, речь Антипатра произвела на толпу должное действие, и всеобщего волнения и смут не последовало.
      Следствие по делу убийства Филиппа Македонского выявило много виновных в этом преступлении. Павсания стали считать лишь исполнителем убийства, которого поддерживали могущественные друзья. Кто же был подстрекателем этого униженного в достоинстве гипасписта? Кто подтолкнул его оборвать нить жизни автократора* Филиппа II?
      ______________ * Автократор - правитель, обладающий неограниченной властью, наделенный чрезвычайными полномочиями.
      Первое подозрение пало на правителей Линкестиды, которые всегда интриговали против Аргеадов. Они поддерживали дружеские отношения с Аминтой, сыном Пердикки III, которого в свое время обошел Филипп. Подозревали также и Карана, царского сына, рожденного до его восшествия на престол. Как только македонское собрание воинов провозгласило Александра царем, начались преследования и казни. В числе пострадавших были братья из княжеского дома Линкестидов, за исключением Александра, зятя Антипатра, который сразу же присоединился к друзьям нового царя.
      Аттал, находившийся в это время в Малой Азии, узнав об убийстве царя и официальном результате следствия, который относил его также к числу виновных, решил склонить войско к бунту. Однако как только положение нового царя укрепилось, он стал притворяться лояльным. Но Александр не собирался прощать ему старые обиды. Он выслал в Азию новое войско, поручив командование верному военачальнику. Аттал был приговорен к смерти, и после его гибели последовала казнь и всех Атталидов мужского пола. Александр не пощадил даже представителей собственного рода, предав всех мужчин династии Аргеадов смерти. Обвинений об их участии в заговоре не было, но такая мера была принята для того, чтобы пресечь в будущем попытки захвата власти. В живых остался только слабоумный Арридей. Он также пощадил, несмотря на свою глубокую неприязнь, и свою мачеху Клеопатру с дочерью Европой.
      Поступок молодого царя аргументировали государственной необходимостью. К смерти были приговорены и некоторые из представителей знати. Кое-кому удалось спастись бегством из страны, и многие из них нашли убежище у персидского царя.
      Ходили слухи и о причастности Олимпиады, но любящий сын позаботился о том, чтобы отвести подозрения от матери. Подобный поступок царя вызвал толки, которые, впрочем, не вышли за пределы царского дворца.
      Олимпиада переехала в Македонию и по приезде позаботилась о могиле Павсания, что послужило поводом для новых слухов, но из страха перед царем эти суждения не стали предавать огласке.
      Первые недели правления Александра были тревожными, но и в то же время счастливыми для него. В обществе он старался выглядеть подавленным и опечаленным, но, как сказал Публилий Сир: "Плач наследника - это смех под маской". Мог ли Александр горевать о человеке, который стал угрозой его честолюбивым амбициям? Смерть Филиппа открыла ему путь. Он наконец-то обрел долгожданную власть, которую за год казней и преследований смог укрепить. Не зря говорил Секст Аврелий Виктор: "Кто не умеет притворяться, тот не умеет и царствовать".
      Волнения, начавшиеся в Греции в связи с вступлением Александра на престол, изначально были устранены новым царем без применения силы. Однако позже, когда царь был занят войной с трибаллами и иллирийцами, Греция вновь восстала. На сей раз все было сложнее.
      Персидский царь, выступив против сильной Македонии, заключил союз с Грецией. С помощью золота персы привлекли на свою сторону эллинов и внесли смуту в Элладе. Разрыв с греками мог расстроить планы македонского царя завоевать Персию и весь мир.
      Когда эти волнения начались, Александр находился в горах в окружении иллирийцев. Его затруднительное положение стало причиной распространения слухов о его гибели. И это ложное известие подкрепило намерение восставших избавиться от господства македонян. Но верный Антипатр, оставшийся в Македонии, отправил послов в Элладу, призывая союзников одуматься, одновременно был послан гонец и к Александру.
      В то же время в Малой Азии греческий военачальник Мемнон, состоящий на службе у персидского царя, оттеснил и изгнал оттуда македонские войска.
      Предупреждение Антипатра не было принято во внимание союзниками греками. Демосфен*, вождь антимакедонской группировки, выступавшие против Филиппа II, был обрадован вестью о гибели узурпатора. Он разоделся в праздничные одеяния и выступил перед народом, призывая его восстать против Македонии и заверяя, что опасаться Александра им не стоит: "Что может сделать против Эллады этот мальчишка?" - такими вот словами будоражил тот греков и призывал их к патриотическому духу. Большинство союзников не рисковали открыто выступить против гегемона и отказались от финансовой поддержки Дария. Больше всех волновались Фивы и Афины.
      ______________ * Демосфен - (ок. 384 - 322 гг. до н. э.) афинский оратор, вождь демократической антимакедонской группировки.
      Александр, узнав о мятеже (тогда война между иллирийцами и македонянами уже завершилась победой последних), двинулся с войском в направлении Фив. Воины были изнурены двумя сражениями, но молодой царь своей железной волей смог поднять их боевой дух и заставить двигаться форсированным шагом. Он надеялся, что, как и в прошлый раз, его внезапное появление в сердце Греции устрашит их и отобьет охоту к дальнейшему бунту. Однако Фивы не собирались подчиняться, даже лишившись помощи Афин, жители которых затаили дыхание, узнав о приближении Александра. Волнующий толпу Демосфен сразу же куда-то исчез, и смута в Афинах приутихла. Фиванцы же не отступились от своих намерений, за что и были сурово наказаны.
      Александр захватил город и разрушил его, а поселенцев, которые выступали против македонян, продал в рабство. Такая мера должна была устрашить жителей других греческих городов и пресечь их попытку к дальнейшим бунтарским действиям.
      Нарушение фиванцами Коринфского союза навело македонского царя на мысль, что надежды, возложенные на союз с Грецией, потеряны. Да, он одолел мятежные Фивы и показал силу македонского войска, но после этой победы гегемон Эллады стал не мил эллинам. Они подчинились лишь из страха, а не из патриотических соображений. Молодой государь понял, что доверять их контингентам в походе на Персию не стоит. Отношения с союзниками стали более напряженными, - и все это произошло перед великим походом Александра Македонского в Азию.
      Г л а в а 13
      ПЕРСИДСКАЯ ИМПЕРИЯ
      Пусть грабят мой родной народ - что
      мне за дело?
      Пусть он страдает от невзгод - что мне за дело?
      Я сыт. Что мне за дело до других?
      Я сыт. Мне просто наплевать на них!
      Пусть пухнет с голоду весь мир
      что мне за дело? "Что мне за дело?". Мирза
      Алекпер Сабир
      За несколько месяцев до восшествия Александра на престол персидский трон занял Кодоман, происходивший из рода Ахеменидов. Дарий III, каково было тронное имя нового царя, стал правителем после многочисленных интриг и убийств, учиненных доверенным лицом прежнего царя, евнухом Багоем.
      Вернув потерянную во время великого восстания западную часть империи*, Артаксеркс III Ох** вверил управление государством Багою, который был специалистом в искусстве отравления соперников. Плетя козни против своего правителя, евнух устроил все таким образом, что тот был убит своими придворными. Убрав со своего пути "Великого царя", Багой принялся за его сыновей, и уничтожил всех за исключением юного Арсеса, от имени которого он правил страной в течение двух лет. Однако позже и он подвергся жестокости кровожадного евнуха. Престол занял дальний родственник царской династии Кодоман. Впоследствии Багой решил и его отравить. Но в этот раз царь превзошел его в коварстве, и отравителя самого отравили.
      ______________ * При Артаксерксе II из династии Ахеменидов (404 - 359 гг. до н. э.) была потеряна западная часть Персидской империи. ** Артаксеркс III Ох (358 - 339 гг. до н. э.) - из династии Ахеменидов. Убит своими придворными.
      Правление Дария III началось с проблем. В Европе новый царь Македонии, подобно своему предшественнику и отцу Филиппу II, представлял угрозу для целостности и безопасности персидского государства. Необходимо было найти союзников, и искать их надлежало среди подданных Македонии. Но союзницей стала только Греция.
      Но план "царя царей" провалился, когда решительный и отважный македонский царь пресек силой оружия предательские намерения союзников. Потеряв надежду на стеснение врага с тыла, "Великий царь" начал готовиться к открытой войне с агрессорами.
      Багой, несмотря на свою ненасытность и коварство, был также и неплохим управителем. Применив политику Артаксеркса II, он использовал греческих стратегов и наемников для защиты западных земель.
      Одним из таких опытных военачальников был Ментор с острова Родос, шурин перса Артабаза, нашедшего, как и он, убежище у македонского царя Филиппа II.
      Ментор не смог смириться со спокойной жизнью на чужбине, и, покинув Македонию, поступил в качестве наемника к мятежным египтянам. Однако, осознав, что попытки их безуспешны, он предложил свои услуги персам. Отличившись при покорении Египта, он прославился как опытный военачальник, и занял почетную должность. Участвовал также при восстановлении персидской власти в прибрежной Ионии и достиг больших высот. Ментор, пользующийся благосклонностью Багоя, которого он некогда спас, добился прощения брата и шурина, когда-то восставших против персидского царя. После возвращения на родину Мемнон, брат Ментора, вступил в его свиту, а Артабаз обосновался в Сузах*. Благодаря своей отваге братья вернули себе свои владения в Троаде, а старший сын Артабаза получил в управление провинцию, некогда принадлежавшую его роду. Однако Ментор вскоре умер. Его место занял не менее опытный в военном искусстве брат, который стал грозою для македонян.
      ______________ * Сузы - в первом тысячелетии до н. э. столица Элама. Впоследствии одна из резиденций персидского царя.
      Со всей активностью, взяв управление в свои руки, Мемнон приступил к контратаке и вытеснил македонские войска во главе с Парменионом, пытавшиеся весной 336 года завоевать Ионию. Талантливый военачальник представлял угрозу не только для опытного и старого полководца Пармениона, но и для самого Александра. Молодой царь еще со времени пребывания Мемнона в Пелле был с ним знаком и хорошо знал о способностях выходца из Родоса. Да и Мемнон был осведомлен о способностях войска Филиппа, поэтому он больше надеялся на успех персидского флота, чем на сухопутные войска.
      В персидском государстве различались две области - городская и сельская. Городская культура преобладала в Передней Азии, Анатолии, Месопотамии, Сирии, Палестине и Египте. Сельская же - на Иранском плоскогорье, куда не включалась культура мидян и персов, бактров и согдийцев, а только жителей Центральной части Ирана.
      Земли империи при Дарии I были разделены на двадцать сатрапий. Каждый сатрап располагал большими финансами, был уполномочен совершать судебные разбирательства и командовал войсками своей области. Сатрапы охотно брали к себе на службу греческих наемников, которые славились храбростью и находчивостью. Во главе этих наемников на персидской службе стоял Мемнон.
      Изначально персидская армия состояла из сорока тысяч воинов, половина которых были эллинами. "Царь всего", как именовали владыку Персидской империи, возлагал большие надежды на эту часть войска и вначале решил не рисковать своими подданными, и при содействии золота привлекать на свою сторону греков. Однако наемники потеряли свой авторитет, когда потерпели неудачу с македонянами, но это произошло намного позже нижеследующего разговора. - Он подавил восстание в Элладе, мой правитель, - стоя у подножия царского трона, доложил секретарь царя Вахрамшад. - Мы явно недооценили его, - задумчиво проговорил Дарий. - Как бы сын не превзошел отца. - В таком случае, наши дела плохи, - пессимистически отозвался докладчик. - Еще не все потеряно. У нас есть Мемнон, и я полагаюсь на него. - А что если он погибнет? На кого же в таком случае мы возложим надежды? - У нас и своих полководцев хватает. Незаменимых людей нет! Как бы там ни было, надо позволить этому македонскому мальчишке посягнуть на наши земли. В его стране нам будет сложно одолеть его. Пускай сперва переправится на наши земли, а потом мы закроем ему путь обратно, окружим и раздавим как блоху. - Царь хлопнул руками, продемонстрировав расправу над македонским царем и его войском. Собственное остроумие рассмешило Дария. И он залился хохотом, довольный исходом грядущей битвы. Смех его эхом разнесся по всей ападане*, и советник в знак одобрения и согласия также заулыбался. - Наш повелитель столь остроумен и воинственен, что никто из царей не сравнится с его блестящим умом. - Займись-ка лучше исполнением моих повелений! - принял царь вновь серьезное выражение лица. - Приготовьте все к бою. - Слушаюсь, повелитель. - И смотри, мне нужна лишь победа! - Да поможет нам в этом Великий Мазда! - благоговейно воскликнул Вахрамшад и откланявшись, покинул тронный зал.
      ______________ * Ападана - главный зал в царских дворцах Ахеменидского Ирана, многоколонный, с плоским деревянным потолком.
      Г л а в а 14
      УЧЕНЫЙ С ДАЛЕКОЙ ПЛАНЕТЫ
      (49). И только Он - Властитель Сириуса (мощи*) Коран. Сура 53.
      Звезда

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30