Но ее выгнали оттуда, отняли имущество и слуг и, после того как она выставила поручителей, отправили в Тулузу, и там она вновь нашла убежище в базилике святого Сатурнина61, А Дезидерий взял все города, которые в этой области принадлежали королю Гунтрамну62, и отдал под власть короля Хильперика. Но когда герцог Берульф63услышал о том, что жители Буржа тайком поговаривают о вторжении в область Тура64, он двинул войско и расположился на самой границе. В то время сильно разграбили окрестности Изёра и Барру в области Тура. Впоследствии жестоко были наказаны те, которые не могли принять участия в этой осаде65. Герцог же Бладаст66ушел в Гасконь67и там потерял большую часть своего войска.
      13. Луп, житель города Тура. лишившись жены и детей, добивался духовного сана. Но ему помешал его брат Амвросий, который боялся, как бы Луп не сделал своим наследником божью церковь, если он соединится с ней. И коварный брат снова выбрал ему жену и назначил день, в который они должны были сойтись для помолвки. Затем оба они (Амвросий и Луп) прибыли в крепость Шинон, где у них был дом. Но так как жена Амвросия была прелюбодейкой и, ненавидя мужа, любила преступной любовью другого, она устроила мужу ловушку. И когда братья вместе пировали и ночью опьянели, они оба легли спать на одно ложе. Тогда ночью пришел любовник жены Амвросия, и в то время, когда все спали, отяжелев от вина, он зажег пук соломы, чтобы видеть происходящее в доме, вынул меч и с размаху ударил Амвросия по голове, так что меч, пройдя через глаза, разрубил изголовье. От этого удара Луп проснулся и, видя, что он плавает в крови, громко закричал: "Ой, ой, на помощь, брата моего убили!". А прелюбодей, который совершил преступление, уже удалялся, но, услышав эти слова, вернулся к ложу и напал на Лупа. Луп оборонялся, но, истерзанный множеством ударов и смертельно раненный, был повержен, остался еле живым. Но никто из слуг ничего не заметил. Наутро же все остолбенели от такого злодеяния. Луп же, которого застали еще живым, рассказав, как все произошло, скончался. А блудница недолго предавалась печали; через несколько дней, выйдя замуж за прелюбодея, она уехала.
      14. И вот на седьмом году правления короля Хильдеберта68, который приходился на двадцать первый год правления королей Хильперика и Гунтрамна, в январе месяце были дожди, сверкала молния и страшно гремел гром, на деревьях появились цветы. Показалась звезда, которую я выше назвал кометой69, и вокруг нее была великая чернота. И она, словно вставленная в какое-то отверстие, так и блистала, рассыпая искры наподобие волос. От нее исходил луч удивительной величины, казавшийся издали огромным столбом дыма от пожара. Показалась же она со стороны запада в первом часу ночи. И в святой день пасхи70в городе Суассоне видели, как заалело небо словно от двух пожаров; один пожар был больше, другой же - меньше. Два часа спустя они соединились в пространстве, образовав большой огненный полукруг, и исчезли71. В области же Парижа из облака пролилась настоящая кровь и, попав на одежду многих людей, так замарала ее, что люди в ужасе отказались от собственной одежды. И, действительно, это знамение появилось в трех местах в пределах этого города. В области же Санлиса стены внутри дома одного человека, когда он утром проснулся, оказались обрызганными кровью. В этом же году в народе была сильная чума, оспа с волдырями и нарывами и другие болезни, унесшие в могилу много народа. Однако многие благодаря предосторожности избежали смерти. Мы слышали также, что в этом году в Нарбонне сильно свирепствовала паховая чума72, так что ни у кого не было никакой возможности избежать ее.
      15. Заразился этой болезнью также и Феликс, епископ города Нанта, и тяжело заболел. Тогда он созвал соседних епископов и, умоляя, попросил их скрепить своими подписями грамоту на избрание73, составленную им в пользу своего племянника Бургундиона. Когда это было сделано, они направили его ко мне. Было в то время Бургундиону почти двадцать пять лет. Когда он пришел, он попросил меня прибыть в Нант и, выбрив ему тонзуру, рукоположить в епископы на место его дяди, который был еще жив. Я отказал ему в этом, ибо знал, что это не согласуется с канонами. Однако я дал ему совет, сказав: "В канонах записано, сын мой, что никто не может достичь епископства, если он прежде по правилу не пройдет церковных степеней. Ты же, возлюбленный сын, вернись туда и попроси, чтобы тебе выбрил тонзуру тот, кто избрал тебя. И когда ты получишь сан пресвитера, выкажи себя ревностным в служении церкви. И когда богу будет угодно, чтобы Феликс отошел в иной мир, тогда ты легко достигнешь сана епископа". Но тот, возвратившись, оставил без внимания полученный им совет, так как казалось, что Феликс оправился от болезни. Но после того как прекратилась лихорадка, на его голенях появилась от потливости сыпь. Тогда он наложил слишком сильный компресс из шпанских мух, голени начали гноиться, и он закончил жизнь на тридцать третьем году своего епископства и на семидесятом году своей жизни. Ему наследовал по приказу короля его двоюродный брат Ноннихий.
      16. Узнав о смерти Феликса, Папполен вновь взял его племянницу, с которой был разлучен. Ведь уже до этого он был помолвлен с ней. Но так как епископ Феликс и слышать не хотел о свадьбе, то Папполен, придя с большим отрядом, увел девушку из часовни и нашел убежище в базилике блаженного Альбина. Тогда епископ Феликс разгневался и хитростью увел девушку от жениха и, после того как она сменила светскую одежду (на монашескую), поместил ее в монастырь около Базаса. Но она тайно послала вестников с тем, чтобы Папполен, похитив ее из монастыря, куда ее поместили, взял к себе. Тот согласился и, взяв девушку из монастыря, женился на ней, и так как он заручился королевским согласием, то и не пугался угроз ее родственников.
      17. Король Хильперик приказал крестить в этом году многих иудеев74, большинство из которых он сам воспринял от святой купели. Однако некоторые из них, у которых очистилось только тело, а не душа, обманув бога, вернулись к той самой вере. которую они прежде исповедовали, так что было видно, что они почитали и субботу75, и соблюдали воскресенье. Приска же никак не смогли склонить к признанию истинной веры76. Тогда король разгневался и повелел содержать его под стражей, чтобы силой заставить внимать и верить того, кого он не смог добровольно склонить к вере. Но Приск, дав кое-какие подарки, попросил отсрочки, пока сын его не женится на еврейке в Марселе, коварно обещая, что потом он выполнит волю короля. В это время между ним и Патиром, крещеным иудеем, который был уже крестным сыном короля, возник спор. И когда однажды Приск в молитвенной одежде, безоружный направлялся в уединенное место, чтобы исполнить заповеди Моисея, внезапно появился Патир и заколол Приска и его сообщников, которые там были, мечом. После их убийства Патир нашел убежище вместе со своими слугами в базилике святого Юлиана77, находившейся на соседней улице. Когда они там сидели, они узнали, что король даровал жизнь их господину, а слуг как преступников он приказал вытащить оттуда и убить. Тогда один из них, обнажив меч, когда его господин уже убежал, перебил всех своих товарищей, затем с мечом вышел из базилики. Но на него набросился народ, и он был жестоко убит. Патир же получил разрешение возвратиться в королевство Гунтрамна, откуда он пришел. Но спустя немного времени он был убит родственниками Приска.
      18. И вот возвратились Ансовальд и Домигизил, послы короля Хильперика, отправленные в Испанию для осмотра приданого78. В эти дни король Леовигильд с войском осаждал своего сына Герменегильда, у которого он отнял город Мериду. О том, как Герменегильд заключил союз с полководцами императора Тиберия, мы уже рассказывали выше79. Именно этот раздор и был причиной того, что послы вернулись с запозданием. Как только я их увидел, я обеспокоился тем, сколь горяча вера Христова у тех немногих настоящих христиан, которые остались в этой стране. На это мне Ансовальд ответил вот что: "Те христиане, которые теперь находятся в Испании, сохраняют католическую веру в чистоте. Но король в настоящее время пытается ее поколебать новым коварным способом, тем, что делает вид, что он молится и у могил мучеников, и в церкви нашего вероисповедания. При этом он говорит: "Я ясно постиг, что Христос, сын божий, равен отцу. Но я совсем не верю, что дух святой есть в полном смысле бог, так как ни в каких писаниях нельзя прочесть о том, что это бог". Увы, увы! Сколь опасное мнение, сколь пагубное чувство, сколь ложное рассуждение! И где же реченное господом: "Бог есть Дух"80и сказанное Петром Анании: "Как тебе пришло в голову солгать Духу святому? Ты не человекам солгал, а Богу"81. Где же сказанное Павлом, говорящим о дарах духа: "Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно"?82. Ибо кто творит так, как ему угодно, тот, очевидно, никому не подвластен".
      Но как только Ансовальд прибыл к королю Хильперику, тут же появилось и посольство из Испании, которое от Хильперика направило путь к Хильдеберту, а затем возвратилось в Испанию.
      19. Около моста через Орж, в области Парижа, король Хильперик выставил стражу83, чтобы помешать злоумышленникам из королевства его брата наносить ему, Хильперику, какой-либо вред. Узнав об этом, Асклипий, бывший ранее герцогом, ночью напал на людей Хильперика, перебил их всех и опустошил местность около моста. Когда об этом сообщили Хильперику, он послал гонцов к графам, герцогам и прочим чинам, чтобы они собрали войско и вторглись в королевство его брата. Однако его удержал совет добрых людей84, говоривших ему: "Те поступают вероломно, ты же поступи благоразумно. Пошли к брату гонцов, и если он захочет загладить нанесенную тебе обиду, ты не причиняй ему никакого зла; если же не захочет, тогда поступишь так. как ты надумал". И тогда Хильперик, приняв этот совет, отменил набор войска и направил посольство к брату. Тот же, признав свою вину, полностью добился расположения брата.
      20. В этом году умер Хродин, человек исключительной доброты и набожности, большой милостынник и благодетель бедных, весьма щедрый даритель церквам и кормилец клириков. В самом деле, он часто закладывал новые поместья, разбивал виноградники, строил дома, обрабатывал поля и затем приглашал епископов, у кого было небольшое состояние, устраивал для них трапезы и щедро раздавал эти самые дома с пашнями и пахарями, с серебром, занавесами, домашней утварью, служителями и слугами, говоря при этом: "Пусть все это принадлежит церкви, чтобы бедные, получив от этого облегчение, вымолили у бога для меня прощение". Много мы слышали также и о других добрых делах этого человека85, о которых долго рассказывать. Умер он в возрасте семидесяти лет.
      21. В этом году вновь появились знамения86: произошло затмение луны87; в области Тура из разломленного хлеба вытекла настоящая кровь; рухнули стены города Суассона; в городе Анжере было землетрясение; внутрь города Бордо вошли волки и пожрали собак, нисколько не боясь людей; видели, как по небу пробежал огонь. А город Базас сгорел от пожара, так что были уничтожены церковь и церковные дома. Однако вся церковная утварь, как мы узнали, была спасена.
      22. И вот король Хильперик, после того как он захватил города своего брата88, назначил новых графов и приказал им доставить ему все налоги с городов89. Как нам стало известно, это было выполнено. В эти дни граф Лиможа Ноннихий схватил двух человек, которые несли от имени Хартерия, епископа города Перигё, письмо, в котором было много бранных слов о короле. В письме, между прочим, содержалась и как бы жалоба епископа, что он, очутившись после власти Гунтрамна под господством Хильперика, словно спустился из рая в ад. Это письмо вместе с этими людьми уже упомянутый граф отправил под сильной охраной к королю. Король же проявил при этом терпение и послал к епископу послов, которые привели бы его к нему, дабы выяснить, по крайней мере, правильно ли то, в чем его обвиняют, или нет.
      Когда же прибыл епископ, король представил ему тех людей с письмом и спросил епископа, им ли было послано это письмо. Тот сказал, что не им отправлено это письмо. Тогда спросили людей, от кого же они получили это письмо. Они назвали диакона Фронтония. Спросили епископа о диаконе. Он ответил, что диакон ему является злейшим врагом, и не следует сомневаться в том, что этот недостойный поступок - дело его рук, так как он часто творил несправедливые дела против него. Немедленно привели диакона; король его допросил. Диакон, показывая на епископа, сказал: "Я продиктовал это письмо по приказу епископа", Епископ же воскликнул, говоря, что диакон часто искал случая, как бы лишить его епископства. Король, проявив милосердие, оставив дело на суд божий, освободил от расследования того и другого, смиренно обратился с просьбой к епископу в защиту диакона и попросил епископа молиться за него, короля. Итак, Хартерий с почетом был отправлен в город. А два месяца спустя граф Ноннихий, виновник этой ссоры, умер от удара, его имущество, поскольку у него не было детей, было передано королем в разные руки.
      23. Затем у короля Хильперика, похоронившего уже многих сыновей, родился сын90. В честь этого король приказал открыть все тюрьмы, освободить заключенных, отдал распоряжение совсем не требовать недоимки, подлежащие выплате казне. Но впоследствии этот ребенок принес большое горе91.
      24. Снова против епископа Теодора начали новую войну92. И именно из-за того, что в ту пору из Константинополя в Марсель приехал Гундовальд, который считал себя сыном короля Хлотаря93. О происхождении этого человека хочется вкратце рассказать. Родился он в Галлии и получил хорошее воспитание. Волосы его по обычаю франкских королей ниспадали на плечи. Когда его обучили наукам, мать представила его королю Хильдеберту, произнеся такие слова: "Вот твой племянник, сын короля Хлотаря. Так как отец его ненавидит, возьми его к себе, ведь он одной с тобой крови". Хильдеберт же, не имея сыновей, взял его и держал при себе. Об этом сообщили королю Хлотарю, и он послал к брату гонцов со словами: "Отпусти мальчика, пусть придет ко мне". Тот немедленно отправил гоношу к брату. Увидев его, Хлотарь приказал подстричь ему волосы, говоря при этом: "Он не мой сын !". А после смерти короля Хлотаря его взял к себе король Хариберт. Затем его к себе вытребовал Сигиберт, который снова подстриг его и отослал в город Агриппину94, называемый теперь Кёльном. Гундовальд же оттуда бежал и, снова отпустив волосы, ушел к Нарсесу95, который тогда управлял Италией. Там он женился, родил на свет сыновей и приехал в Константинополь. Оттуда он, как говорят, спустя много времени, по приглашению некоего человека, вернулся в Галлию и, пристав к берегам Марселя, был принят епископом Теодором. Получив от Теодора лошадей, Гундовальд присоединился к герцогу Муммолу. Муммол же тогда находился, как мы сказали выше, в городе Авиньоне. Герцог же Гунтрамн96схватил епископа Теодора и заключил его под стражу. Он обвинял его в том, что епископ впустил в Галлию чужестранца, желая отдать королевство франков под власть императора. Но епископ, как говорят, предъявил письмо, подписанное вельможами короля Хильдеберта97, и сказал: "Я сделал только то, что было приказано моими господами и вельможами".
      Итак, епископа содержали под стражей в келье и не разрешали приближаться к церкви. Но однажды ночью, когда епископ усердно молился господу, келья его осветилась ярким светом, так что сопровождавший его сильно испугался; над головой епископа в течение двух часов был виден огромный светящийся нимб. А утром стражник рассказал об этом находящимся с ним остальным спутникам. После этого епископа Теодора вместе с епископом Епифанием, который тогда, бежав от лангобардов, находился в Марселе и которого также причисляли к этому делу, привели к королю Гунтрамну. И вот король их допросил и нашел их невиновными. Однако король приказал содержать их под стражей. И здесь после долгих мучений и скончался епископ Епифаний. Гундовальд же в ожидании исхода дела удалился на остров в море. А герцог Гунтрамн вместе с герцогом короля Гунтрамна (Муммолом) поделил имущество Гундовальда и, говорят, увез с собою в Клермон немалое количество серебра, золота и прочих вещей.
      25. На восьмом году правления короля Хильдеберта, накануне февральских календ98, когда в городе Туре в воскресенье зазвонили к утрене и народ пробудился и шел в церковь, небо стало облачным и из него вместе с дождем вырвался большой огненный шар и пролетел в воздухе большое расстояние. Он излучал такой свет, что все было видно, как днем. Когда же он опять исчез в облаке, наступила ночь. И против обычного прибыла вода. В самом деле, реки Сена и Марна вызвали около Парижа такое наводнение, что между городом и базиликой святого Лаврентия99нередко случались кораблекрушения.
      26. Вернувшись с упомянутыми сокровищами в Клермон, герцог Гунтрамн отправился к королю Хильдеберту. И когда он возвращался оттуда с женой и дочерьми, его схватил король Гунтрамн и держал под стражей; он говорил ему: "Это по твоему приглашению Гундовальд прибыл в Галлию, и для этого ты несколько лет тому назад уезжал в Константинополь". Тот ему в ответ: "Муммол, твой герцог, принял сам его и удерживал его около себя в Авиньоне. Теперь же позволь мне привести самого Муммола к тебе, и тогда я буду оправдан в том, в чем меня обвиняют". Король ему в ответ: "Я разрешу тебе уйти лишь тогда, когда ты понесешь достойное наказание за содеянное". А тот, чувствуя близость смерти, сказал: "Вот мой сын! Возьми его, и пусть он будет заложником выполнения моего обещания моему господину, королю. И если я не приведу к тебе Муммола, пусть погибнет мое дитя". Тогда король разрешил ему идти, оставив его чадо у себя. А герцог, взяв с собой людей из Клермона и Веле, отправился в Авиньон. Но из-за хитрости Муммола корабли на Роне оказались непригодными для плавания. Ничего не подозревая, они поднялись на них, но как только корабли дошли до середины реки, они наполнились водой и стали тонуть. Тогда, очутившись в опасности, одни из них спаслись вплавь, а некоторые достигли берега, оторвав доски с самих кораблей. Многие же, менее находчивые, потонули в реке. Герцог же Гунтрамн добрался до Авиньона. А Муммол, после того как он вошел в этот город, позаботился о том, чтобы отвести часть воды из реки и этим отводом защитить то небольшое пространство, которое не было прикрыто Роной; в этом месте он вырыл глубочайшие рвы, и приготовленную ловушку покрыла прибывшая вода.
      И вот когда подошел Гунтрамн, Муммол со стены сказал ему: "Если верность нерушима, то пусть он подойдет с одной стороны реки, а я - с другой и скажет, чего он хочет". Тогда каждый подошел к своей стороне. Гунтрамн, стоя на противоположном берегу - именно этот рукав реки находился между ними, - сказал: "Если ты хочешь, то я перейду к тебе, ибо есть вещи, о которых нам нужно переговорить тайно". Муммол ему в ответ: "Иди, не бойся". Гунтрамн вошел вместе с одним из своих приближенных в воду. И как только тот, его приближенный, достиг рва под водой, он тотчас погрузился в воду, так как на нем был тяжелый панцирь, и больше не появился. Когда же и Гунтрамн стал тонуть и его понесло быстрой волной, один из стоявших на берегу протянул ему копье и вытащил его на берег. И тогда Гунтрамн и Муммол, кляня друг друга, разошлись.
      Когда (герцог) Гунтрамн с войском короля Гунтрамна осаждал тот самый город, об этом сообщили королю Хильдеберту. Он разгневался на то, что это делается без его ведома, и направил туда Гундульфа, о котором мы упоминали выше100. Сняв осаду, Гундульф привел Муммола в Клермон. Немного погодя Муммол вновь вернулся в Авиньон.
      27. Накануне праздника пасхи101король Хильперик отправился в Париж. И для того, чтобы ему избежать проклятия, о котором говорилось в договоре, заключенном между ним и его братьями, что никто из них не смеет войти в Париж без согласия другого, - он вошел в город с мощами многих святых102, которые несли впереди. Здесь он очень приятно провел пасхальные дни и окрестил своего сына, которого Рагнемод, епископ этого города, воспринял от купели и нарек его Теодориком.
      28. А референдарий Марк, о котором мы упоминали выше103, после того как он скопил незаконным взиманием налогов богатство, пораженный внезапной болью в боку,104постригся, покаялся и скончался; а его имущество было передано в казну. И действительно, у него нашли большой клад, (состоящий) из золота, серебра и многих драгоценных вещей из них он ничего с собой не унес, "а душе своей повредил"105.
      29. Из Испании вернулись послы, не привезя определенного ответа106потому что Леовигильд с войском осаждал своего старшего сына107В монастыре же блаженной Радегунды108одна девушка по имени Дисциола, племянница блаженного Сальвия, епископа Альби109, скончалась следующим образом. Когда она заболела и за ней все время ухаживали другие сестры, наступил тот день, в который душе надлежало преселиться от тела. И около девятого часа она сказала сестрам: "Вот я уже чувствую, что мне стало лучше. Теперь у меня ничего не болит! Теперь не надобно вам больше беспокоиться и заботиться обо мне. Вы же лучше оставьте меня, чтобы мне было легче забыться". Услышав эти слова, сестры тотчас покинули келью, но немного погодя вернулись. Встав около нее, они ожидали, надеясь услышать от нее что-либо. Она же, протянув руки, просила, не ведаю у кого, благословения, говоря: "Благослови меня, о святой, о слуга бога всевышнего. Вот ты уже в третий раз сегодня утруждаешь себя ради меня! Зачем, о святой, ты испытываешь ради немощной женщины многочисленные огорчения?" Но когда сестры спросили, к кому были обращены эти слова, она ничего не ответила. Затем через некоторое время она громко вскрикнула и рассмеялась, и после этого испустила дух.
      И вот некий бесноватый, пришедший в это время ко славе блаженного креста110, чтобы очиститься, начал рвать волосы руками и, бросившись на землю, говорить: "Горе, горе, горе нам, понесшим такой урон! О если бы заранее можно было предвидеть, то эта душа не была бы отнята у нас"111. Когда же присутствовавшие спросили его, что означают эти произнесенные им слова, он ответил: "Вот, принял душу девицы ангел Михаил и сам увлек ее на небеса. Повелитель же наш, которого вы именуете диаволом, (теперь) не имеет над ней никакой власти". После этого тело девушки омыли водой, и оно стало таким белоснежным и блестящим, что аббатиса не могла найти в запасе ни одного куска полотна, который мог бы сравниться с белизной ее тела; и, повив ее чистым полотном, предали погребению.
      И другая девушка этого монастыря имела видение, которое рассказала сестрам. Мнилось ей, говорила она, что совершает некий путь. И был у нее обет дойти до живого источника. И так как она не знала дороги, то на пути ей явился некий муж и сказал: "Если хочешь дойти до живого источника, я пойду впереди тебя". И она, поблагодарив его, пошла вслед за ним. Так, совершая путь, они дошли до большого источника, вода которого блистала словно золото и травы в весеннем свете сверкали наподобие драгоценных камней. И сказал ей муж тот: "Вот живой источник, к которому ты стремилась с таким рвением! Утоли теперь жажду свою от струй его, да будет он тебе источником воды живой, текущей в жизнь вечную"112. И когда она с жадностью пила из него воду; вдруг с другой стороны подошла аббатиса и, сняв с девушки одежду, надела на нее царское платье, которое сверкало таким блеском, золотом и драгоценностями, что с трудом можно было выдержать это. И сказала ей аббатиса: "Ибо жених твой послал тебе дары сии". Спустя несколько дней после сего видения она умилилась сердцем113и попросила аббатису приготовить ей келью, в которой она жила бы затворницей. И та, быстро приготовив ее, сказала: "Вот тебе келья. Что теперь тебе нужно?". Но девушка попросила разрешения запереть ее там. Когда ей это разрешили, собрались сестры и с громким пением псалмов и с зажженными лампадами привели ее к тому месту, причем блаженная Радегунда держала ее за руку. И после того как она простилась со всеми и поцеловала каждую в отдельности, ее заперли и вход, через который она вошла, замуровали. В этой келье теперь она предается молитвам и чтению Священного писания.
      30. В этом году ушел из жизни император Тиберий114, оставив народ в великом плаче по своей кончине. Ибо он был человеком великой доброты, щедрый на милостыню, в суде справедливый, в приговорах же осмотрительный, никого не презирал, но всех окружал благоволением. Любя всех, он сам был также всеми любим. Когда он заболел и у него уже не оставалось надежды на жизнь, он позвал императрицу Софию115и сказал: "Вот, я чувствую, что время моей жизни истекло. Теперь я с твоей помощью изберу того, кто должен стоять во главе государства. Ведь нужно выбрать человека энергичного, который возглавил бы это могущество". Она же назвала некоего Маврикия, говоря: "Это человек очень энергичный и прозорливый. Ведь он, часто сражаясь с врагами государства, одерживал победы". Говорила же она это потому, что после смерти Тиберия думала выйти за того замуж. Но Тиберий, узнав, что выбор императрицы пал на Маврикия, приказал надеть на свою дочь царские украшения и, призвав Маврикия, сказал: "Вот, с согласия императрицы Софии ты будешь избран на царство. Но для того чтобы твое положение было более прочным, я дам тебе в жены свою дочь". И когда девушка подошла, отец передал ее Маврикию со словами: "Да пусть будет моя власть передана тебе вместе с этой девушкой. Управляй счастливо, всегда помни о любви к справедливости и правосудию". Маврикий же, взяв девушку, привел ее в свой дом. И после свадебного торжества Тиберий скончался. И вот когда закончился положенный траур, Маврикий, надев на себя диадему и пурпурное платье, отправился в цирк116. Там под крики приветствия он раздал народу подарки и был утвержден на царство.
      31. Наконец король Хильперик принял послов своего племянника Хильдеберта, возглавляемых Эгидием, епископом реймским. Когда они предстали перед королем и им разрешили говорить, они сказали: "Твой племянник, наш господин, просит тебя любой ценой сохранять мирный союз, который ты с ним заключил. С твоим же братом он не может жить в мире, так как он после смерти отца отнял у него часть Марселя117, держит его беглых и не хочет ему их возвращать. Вот почему Хильдеберт, твой племянник, желает сохранить добрые отношения, которые установились теперь у него с тобой, нерушимыми". И тот ответил: "Мой брат виновен во многом. В самом деле, если мой сын Хильдеберт118будет расследовать обстоятельства дела, то он сразу же узнает, что его отец был убит по тайному сговору моего брата"119. Когда король произнес эти слова, епископ Эгидий сказал: "Если ты объединишься со своим племянником, а он с тобой и вы двинете войско, Гунтрамна быстро настигнет заслуженная кара". После того как все это было скреплено клятвой и они обменялись заложниками, послы удалились.
      И вот Хильперик в надежде на их обещание собрал войско своего королевства и пришел в Париж. Когда он там находился, он причинил жителям большой ущерб. А герцог Берульф с людьми Тура, Пуатье, Анжера и Нанта подошел к области Буржа. А Дезидерий и Бладаст со всем войском из вверенной им провинции окружили область Буржа120с другой стороны, сильно опустошив места, через которые прошли. А Хильперик приказал войску, присоединившемуся к нему, пройти через Париж. Войско прошло, прошел и он сам через город и дошел до крепости Мелен, предавая все на своем пути пожару и уничтожению. Хотя войско его племянника к нему и не пришло, однако герцоги и послы Хильдеберта были с ним. Тогда Хильперик послал вестников к упомянутым герцогам, говоря: "Войдите в Буржскую землю, дойдите до самого города и потребуйте от моего имени клятву в верности". Но буржцы в количестве 15000 человек121собрались у крепости Шатомейан и там сразились с герцогом Дезидерием. И произошла там великая битва, так что из того и другого войска пало больше семи тысяч. Герцоги же с остальной частью войска дошли до города, все грабя и опустошая, и такое там произвели опустошение, какого не видывала и древность: не осталось ни одного дома, ни одного виноградника, ни одного дерева - все вырубили, сожгли и уничтожили. В самом деле, и из церквей унесли священные сосуды, а сами церкви предали огню.
      Но король Гунтрамн с войском выступил против своего брата122, возлагая всю надежду на волю божию. Однажды уже к вечеру он выслал войско и уничтожил большую часть войска своего брата. Но утром встретились послы и заключили мир, взаимно обещая, что та сторона, которая нарушит условия мира, заплатит другой стороне столько, сколько присудят епископы и знатные люди; затем они удалились с миром. Но так как король Хильперик не мог удержать свое войско от грабежа, то он сразил мечом графа руанского123, и, оставив всю добычу и освободив пленных, он возвратился в Париж. А те, кто осаждал Бурж, получив разрешение вернуться домой, так много унесли с собой добычи, что вся та местность, откуда они ушли, выглядела крайне безлюдной и лишенной скота. Также и войско Дезидерия и Бладаста, вступив в область Тура, учинило много пожаров, грабежей и убийств, как это обычно учиняют против врагов. В самом деле, привели и пленных, многих из которых они ограбили, а потом отпустили обратно. За этим бедствием последовал падеж скота, так что от скота почти ничего не осталось, и дивились, если кто видел бычка или телочку.
      Во время этих событий король Хильдеберт со своим войском оставался на одном и том же месте. Но однажды ночью войско пришло в волнение, меньшой народ124поднял сильный ропот против епископа Эгидия и герцогов короля и начал кричать и говорить открыто: "Пусть убираются с глаз короля те, которые продают его королевство, отдают его города под власть другого и отдают его народ под власть другого господина". Когда они кричали эти и подобные им слова, наступило утро, и они, схватив оружие, ринулись к королевскому шатру, чтобы схватить епископа и вельмож, учинить насилие, избить их и изрубить мечами. Узнав об этом, епископ сел на лошадь и обратился в бегство, направившись к своему городу.125Народ же преследовал его, крича, бросая вслед ему камни и осыпая руганью. К счастью для епископа у них не было наготове лошадей. Однако же когда лошади его спутников утомились, епископ продолжал свой путь один, и он так был напуган, что, потеряв с одной ноги сапог, не подобрал его. И так он доехал до города и укрылся за стенами Реймса.
      32. А за несколько месяцев до этого Левдаст прибыл в область Тура126с повелением короля взять жену и оставаться там. Нам же он прислал письмо, подписанное епископами, с просьбой снова принять его в лоно церкви.