Рубрики: XXVIII - нет.
      Казачок Максимка ~ своего барина. вписано.
      Казачок Максимка / Максимка
      прямо перед отцом / прямо перед ним
      Слов: Максимка поддерживал левую - нет.
      словно каким-то страшным пьянством пьяный вписано.
      прибавил: / прибавил: - Ну, теперь конец
      жере... бенок! / жере...бе...нок... Владейте!
      на крыльце флигеля / на крыльце старого флигеля
      Максимка начал креститься. / Сувенир начал креститься.
      XXIX / XXV
      промолвил / явственно промолвил
      Простить ли он ее / Простить ли ее он
      предавался какой-то со подлой меланхолии вписано.
      вздрагивал / Он все время вздрагивал
      Фразы: Максимка, в новом ~ сомневаться не мог! - нет.
      После: особенно Евлампия. - Обеих их помимо скорби или раскаяния, очевидно, что-то подавляло, стыдило.
      сухой рукой / сухой ручкой
      Текста: А ведь покойный сам ~ послышалось в толпе. - нет.
      и еще хуже / и еще, пожалуй, хуже
      Далее следует текст:
      XXVII
      В течение ночи, последовавшей за днем похорон, выпала первая пороша; как только настало утро, я отправился с ружьем выслеживать зайцев. На дороге в Еськово (мне в моих поисках несколько раз пришлось ее пересекать) я увидел женщину в подпоясанном капоте с котомкой за плечами, с платком на голове. Она шла большими шагами, слегка подпираясь палкой Я ее принял сперва за богомолку и, только поравнявшись с нею, узнал в ней Евлампию. Я узнал ее по глазам, которые она быстро вскинула на меня: лоб и нижняя часть лица были закрыты. Не печаль и не горе выражали эти глаза - напротив, в их взгляде более чем когда-либо высказывалось то надменное и почти суровое "не тронь меня", которое всегда меня в них поражало. Место, где я ее встретил, было недалеко от того места, где я в первый раз увидал ее с Слеткиным; вспомнилась мне ее удалая песенка, вспомнился венок из васильков на ее голове, и жаркий летний день, и золотистый блеск лазурного неба, на котором так стройно рисовался ее образ; и вот теперь спешит она, вся темная, закутанная - по мертвому белому снегу... куда? Я не смог спросить ее, да она бы и не ответила мне.
      сестре и свояку / сестре и зятю
      Житков уныло глянул ~ думалось ему. / Отставной майор с горьким чувством посмотрел на свои руки. Уж он ли не умел ими действовать... и вот что приходится слышать
      XXX / XXVIII
      кончины матушки / кончины моей матушки
      все оказалось / все было
      но изящно / но довольно изящно
      После: свидетеля - начато: негодов
      бровью не повела. / бровью не повела: прошедшее для нее было уж точно прошедшим, [таким] как бы никогда не существовавшим делом
      прений между владельцами / прений между владельцами о размежевании
      спокойно, с достоинством / очень спокойно и с достоинством
      изъявили согласие / согласились
      мягко стелет, да жестко спать! / - Такой же кулак, как и покойный! Мягко стелет, да жестко спать, - заметил третий.
      прибавил третий / прибавил четвертый
      это что же такое? / Это что же такое? Еще чаем вздумала потчевать!
      наверное, ни на чем не основанное обвинение! / а. ни на чем, наверное, не основанное обвинение б. наверное, бессмысленное обвинение.
      Семирамида или Екатерина Вторая / Екатерина Вторая! (Семирамида)
      После: Повиновение крестьян - образцовое... - (Вспомнилось мне Харловское: "Повиноваться!"
      Воспитание детей образцовое! Голова! Мозги! / И какое воспитание детям своим дала!
      Семирамиду и Екатерину ~ весьма счастливую. / Хотя я знал, что наш посредник, человек, впрочем, весьма почтенный и даже в некотором смысле юрой (он с Барклаем де Толли в 1809 году переходил по льду пролив Балтийского моря, именуемый Кваркен), - образование получил слабое и потому едва ли мог сознательно судить о воспитании детей - однако воззрение его на Анну Мартыновну мне самому казалось не лишенным основания. Не было сомнения в том, что жизнь она вела весьма счастливую.
      Насколько она / Насколько Анна Мартыновна
      это другой вопрос. Впрочем, подобные вопросы ставятся только в молодости. / Это вопрос, который, впрочем, ставят только в молодости.
      Рубрики: XXXI - нет.
      Так выразился наш посредник... / Так выразился герой Кваркена, любивший, как все, без исключения все сподвижники наших великих войн, некую наивную кудреватость слога.
      некто Викулов, из мещан / некто Викулов, кронштадтский мещанин (почти все тогдашние вольноотпущенные приписывались к Кронштадту)
      Викулов лукаво прищурился. / Викулов засмеялся исподтишка и лукаво прищурился.
      Чудное небось строение? / Чудное небось строение? - проговорил он своим разбитым голоском.
      О хлыстах-раскольниках / О федосеевцах-раскольниках
      поравнялся я с ним / а. поравнялся я с ним - я был один, день склонялся к вечеру б. поравнялся я с ним - я был один
      низко на лоб надетом черном картузе / прямо надетом черном суконном картузе
      по ту сторону тележки / по ту сторону телеги
      белые руки ~ поддерживали друг дружку /большие белые руки, чинно сложенные дружка на дружку, лежали у ней на коленях
      повела головою / повела головою в мою сторону
      надменного и чувственного вписано.
      Я громко назвал ее по имени и по отчеству / Я не удержался, громко назвал ее по имени ~ мужчина встрепенулся / мужчина взмахнул
      и телега скрылась / и тележка скрылась
      в хлыстовские богородицы / в богородицы
      И вот что я имел сказать вам / и вот все, что я имел сказать вам
      рассказчик умолк - а мы потолковали немного да и разошлись восвояси / Рассказчик умолк, и мы принялись обсуждать его повествование. Кто-то заметил, что название "Лира" вряд ли может идти к Харлову, и притом, прибавил он, - если мы даже допустим, что Анна и Евлампия напоминают Гонерилию и Регану - то что же Корделия? Где Глостер, где Кент, где шут, наконец? - Не Сувенир же в самом деле! - Кстати, - спросил другой слушатель, - что сталось с ним?
      - Сувенир, - ответил наш хозяин, - кончил весьма плохо. Он умер от перелома ноги, свалившись с лестницы в пьяном виде, и перед смертью все твердил, что это, мол, мне за Мартына Петровича [Харлова]: он меня столкнул.
      - А Житков?
      - Житков жив до сих пор и даже нисколько не изменился: то же волосатое, вечно потное лицо, тот же ищущий и тупой взгляд. Он почти ежегодно ездит в губернский город, добивается казенного места, получает это место, лишается его по крайней неспособности, снова ездит в город, получает место снова и т. д. Шутники у нас прозвали его барометром охранительной партии и по его возвышению и падению судят о том, как стоят ее акции. Он дожидается "настоящего" губернатора: быть может, и дождется.
      - А все-таки, - заметил тот из нас, кто заговорил первый, - какой же Харлов - Лир? Помилуйте!
      Хозяин возразил ему, что дело шло не о воспроизведении всех шекспировских образов и - что Харлова, пожалуй, можно в силу пословицы "По Сеньке шапка" - назвать - Степным королем Лиром.
      - Разве вот что: "По Сеньке шапка" повторили мы и разошлись восвояси.
      Варианты прижизненных изданий*
      {Сюда же включены и варианты БА в случаях, когда они совпадают с вариантами печатных источников.}
      желто-седых волос / желто-серых волос (BE)
      фразы: И по той самой причине ~ потому снеговики! - в БА и BE нет.
      Слова: земец - в БА и BE нет.
      и думать о нас / и подумать об нас (БА, BE)
      листиком или червяком / листиком или червячком (БА, BE, 1871, 1874)
      Но че-ловек страстный выводит ею меня счас-тливым!" / Но че-ловек страстный выводит из сего пустого места, кото-рое он находит в тварях, совсем противные следствия.
      Каждая тварь особо, ска-зывает он, не сильна сделать меня счас-тливым"! (БА, BE, 1871, 1874, 1880)
      изображающая / изображавшая (BE, 1871, 1874}
      вон у меня / вот у меня (BE)
      авантажа перед ним не имеет / авантажа не имеет (BE)
      по струнке ходили / по струнке ходила (БА, BE, 1871, 1874)
      необычайное выражение / необычное выражение (БА, BE, 1871, 1874)
      позвольте вас спросить / позвольте уж спросить (BE)
      ты напрасно спешишь / ты напрасно так спешишь (BE, 1871, 1874, 1880) 31 уже совсем / уже всем (БА, BE)
      полез было / пополз было (BE)
      Про тряпку про эту? / Про тряпку-то про эту? (БА, BE)
      Это тебе / Это я тебе (БА, BE, 1871, 1874, 1880).
      воскликнул Харлов / выкликнул Харлов (БА, BE)
      даже заиндевевший / даже заиндевший (БА, BE, 1871, 1874)
      обхваченного им плеча / обхваченного плеча (BE)
      о нас понимают / об нас понимают (БА, BE, 1871, 1874)
      взвизгнул / визгнул (БА, BE, 1871, 1874, 1880)
      спросила матушка / перебила его матушка (БА, BE)
      подбородком двинул вперед / подбородок двинул вперед (БА, BE, 1871, 1874, 1880)
      Они внезапно / Оба внезапно (BE, 1871)
      заполевали / закочевало (BE)
      Матушка ваша вчерась / Матушка ваша вчера (БА, BE)
      изволила / изволили (БА, BE)
      не хотела / не хотели (BE)
      Я поспешно выбрался из рощи - / Что сказал Слеткин - я не знаю, но я поспешно выбрался из рощи (BE)
      чрез несколько мгновений / через несколько мгновений (БА, BE, 1871, 1874)
      флигели / флигеля (БА, BE, 1871, 1874)
      Потому я его уважал / Почему я его уважал (БА, BE)
      "вшед" Харлус / - вшед Харлус (БА, BE, 1871, 1874, 1880)
      залез в тину да и сидит в ней / залез в тину бы и сидел в ней (BE)
      без всякого просвету / безо всякого просвету (БА, BE, 1871, 1874)
      выпирая / выпирал (BE)
      выгнали из дому вон / пинком из дому вон (БА, BE, 1871, 1874, 1880)
      молотами стучат / молотами стучит (BE)
      предо мною / передо мною (БА, BE, 1871, 1874)
      закричал Харлов / зарычал Харлов (БА, BE)
      то и ее тоже взять / и ее взять (BE)
      Что, батенька / Что, батюшка (БА, BE)
      в отдельную кучу / в отдельную кучку (BE)
      Квицинский / он (БА, BE, 1871, 1874)
      воскликнул / выкликнул (BE)
      для примеру другим / для примеру других (BE, 1871, 1874, 1880)
      произнес, картавя, / и произнес, картавя (БА, BE)
      Текста: Житков уныло ~ думалось ему... - в BE нет.
      увидал их / увидел их (БА, BE, 1871, 1874)
      в черных глазах / в черных глазках (БА, BE)
      корыстолюбия / честолюбия (BE)
      по ее имени / по имени (BE)
      и поступках его / и о поступках его (БА, ВЕ, 1871, 1874)
      ПРИМЕЧАНИЯ
      ИСТОЧНИКИ ТЕКСТА
      А - список действующих лиц. Хранится в отделе рукописей Bibi Nat, Slave 76; описание см.: Mazon, стр. 78, 111; фотокопия - ИРЛИ, Р. I, оп. 29, э 220.
      ФС - "Формулярный список лиц нового рассказа". 10 стр. Хранится в отделе рукописей Bibi Nat, Slave 76; описание см.; Mazon, стр. 79, 111-116; фотокопия - ИРЛИ, Р. I, on. 29, э 221.
      ЧА - черновой автограф. 94 стр. Хранится в Отделе рукописей Bibi Nat, Slave 85; описание см.: Mazon, стр. 75; фотокопия - ИРЛИ, Р. I, on. 29, э 318.
      БА - беловой автограф. 70 стр. Хранится в отделе рукописей Bibi Nat, Slave 76-77-78-86; описание см.: Mazon, стр. 79; фотокопия - ИРЛИ, Р. I, оп. 29, э 217.
      BE, 1870, .э 10, стр. 441-507.
      1871, часть 8, стр. 61-148.
      1874, часть 7, стр. 57-140.
      1880, том VIII, стр. 269-355.
      1883, том VIII, стр. 285-381.
      Впервые напечатано в BE, 1870, э 10, с подписью: Ив. Тургенев.
      Печатается по тексту 1883 со следующими исправлениями по другим источникам:
      "он поступил в "вотчинную контору"" вместо "он поступил в "вотчинскую контору"" (по всем другим источникам).
      "Когда это ты успел" вместо "Когда ты это успел" (по всем другим источникам).
      "как худые кузнечные меха" вместо "как кузнечные меха" (по всем другим источникам).
      "приятно, что "встрелся" с вами" вместо "приятно, что "встретился" с вами" (по всем источникам до 1880).
      "Оттого я и к вам" вместо "Оттого я к вам" (по всем другим источникам).
      На обложке черновой рукописи повести "Степной король Лир" записана авторская помета о времени, месте и ходе работы над нею: "Начат в Карлсруэ, Hotel Prinz Max, в субботу 27/15-го февр. 1869. Кончен в Веймаре, Hotel de Russie, в субботу, 2 апр./21-го марта 1870. (Писано с огромным, 10-месячным промежутком)".
      Первоначальный список действующих лиц произведения записан в тетради, на которой сделана помета: "Я купил эту тетрадь у Фредро 19/7 февраля 1869, в Баден-Бадене". Вслед за тем, в феврале же, писатель создал подробные и обширные характеристики действующих лиц, написав их в отдельной тетрадке (формулярный список лиц нового рассказа). Однако далее работа над повестью была приостановлена, и Тургенев обратился к разработке нового сюжета. В тетради, в которой был первоначальный план повести, Тургенев пишет рассказ "Странная история". Вероятно, работа над повестью задержалась оттого, что у писателя не было некоторых фактических сведений и юридических данных для оформления его замысла. 27 февраля/ 11 марта 1869 г. он запрашивал своего управляющего Н. А. Кишинского о юридических условиях передачи имения при жизни владельца. Из этого письма ясно, что сюжет в общих чертах писателем был уже продуман. "Я начал повесть, в которой главное действующее лицо, старик-помещик, задумал при жизни своей передать свое родовое имение двум своим дочерям. (Дело происходит в 40-м году). Мне нужно знать в подробности, как это делается или делалось, кому, в какое место подавалась просьба, как составлялся акт, как он приводился в исполнение, кто при этом должен был присутствовать в качестве свидетелей, какие полицейские или административные лица (исправник, дворянский предводитель? и т. д.). Все это потрудитесь написать мне самым обстоятельным, деловым образом. Даже, если это Вас не затруднит, приложите образчики просьбы, акта (дарственной записи) и т. д. Отца, положим, зовут Мартын Петрович Харлов...", - писал Тургенев, излагая основные ситуации будущей повести (Т, Письма, т. VII, стр. 324-325).
      Н. А. Кишинский, очевидно, выполнил просьбу Тургенева. Во всяком случае в Парижском архиве писателя хранятся выписки из гражданских законов: "Правила из узаконений. Дарение", "Выдел и приданое", "Духовные завещания" (Bibi Nat, Slave 76, фотокопия - ИРЛИ, Р. I, он. 29, э 229).
      Работа над повестью продолжалась, то прерываясь, то возобновляясь. 10/22 мая 1869 г. Тургенев писал Кишинскому: "Я работаю усиленно...", а в июне 1869 г. сообщал М. М. Стасюлевичу, что написал около трети повести, и обещал выслать ее своевременно для опубликования в январской - февральской книжке "Вестника Европы" (см. Т, Письма, т. VIII, стр. 30, 45, 56, 60).
      Вынужденный (вследствие болезни) отказ от поездки в Россию на лето 1869 г., видимо, отрицательно сказывался на работе над повестью. 10/22 сентября писатель жаловался П. В. Анненкову, что работает вяло и туго. 2/14 января 1870 г. он сообщал редактору "Вестника Европы", что работа над повестью близится к завершению: "Повесть, о которой я Вам писал, Вы подучите "через месяц - наверное заглавие ее: "Степной король Лир"" (там же, стр. 166; впервые в своей корреспонденции Тургенев сообщает название повести). Однако в марте - апреле 1870 г. писатель обращался к своим русским корреспондентам с просьбой сообщить новые необходимые сведения. Спрашивая о том, как называются части крыши, он замечал: "Не говорят же плотники: первый, второй трехугольник...". Н. А. Кишинского и И. П. Борисова он просил ответить на эти вопросы как можно скорее, а 12/24 апреля 1870 г. благодарил первого из них "за сообщение" и извещал, что "узнал все, что хотел" (там же, стр. 204, 211, 218). Таким образом, работа над повестью, в основном оконченной 21 марта/2 апреля (в конце ЧА помета: "Веймар. Hotel de Russie. Суббота, 2 апреля/21 марта 1870, 3/4 12-го пополудни"), продолжалась. Доделки осуществлялись, очевидно, в ходе переписки рукописи (см. письмо И. П. Борисову от 1/13 апреля 1870 г. (там же, стр. 210). Летний приезд в Россию Тургенев использовал для чтений повести русским слушателям, советов с друзьями и дополнительной обработки текста. Проездом через Петербург он знакомит с повестью П. В. Анненкова, а 29 мая/10 июня, отправившись из Петербурга в Москву, читает повесть в доме А. К. Толстого. Это чтение навело писателя на мысль "произвести значительные исправления", необходимость которых, как ему казалось, вызвана тем, что он работал вне России (см. письмо А. М. Жемчужникову от 15/27 июня 1870 г. - там же, стр. 240). Оказавшись в Спасском, писатель снова углубляется в работу, по Собственному признанию, погружаясь "с головою в волны давно уже покинутой русской жизни" (там же, стр. 243).
      16/28 июня 1870 г., сообщая Полонскому из Спасского, что он переправляет и перепахивает повесть, Тургенев добавляет: "...теперь, слава богу, кончил..." (там же, стр. 244). В Спасском, очевидно, и были произведены те исправления, дополнения и сокращения, которые мы видим в беловой рукописи (первой копии), за которой, по всей вероятности, последовала вторая копия - наборная рукопись, до нас не дошедшая. Первый список действующих лиц говорит о том, что писатель стремился с самого начала точно определить хронологию событий повести, возраст героев, место и время действия. Он исправляет даты рождения некоторых лиц, время событий и имена. Автор ищет имена, которые были бы выразительны, но не слишком в лоб передавали свойства героя. Уже за пределами данной рукописи, при работе над формулярным списком действующих лиц повести, Януарий Слеткин превращается сначала в Андрея, затем во Владимира. Имя Януарий - от древнеримского двуликого "Януса" - слишком определенно говорило о двуличии героя. Дважды меняет Тургенев в первоначальном списке действующих лиц (А) имя Житкова Малахай на Гавриила, затем на Филиппа, а в формулярном списке снова Гаврила, первоначально с отчеством: "Филиппов". Имя "Малахай" было сразу отброшено, видимо, как слишком прямая характеристика. Интересны колебания писателя между именем "Гавриил", обозначающим воина, и "Филипп" - любителя лошадей; в списке действующих лиц сравнение с лошадью составляет существенный элемент характеристики Житкова. "Формулярный список лиц нового рассказа" отражает процесс проникновения писателя в сущность характеров, которым предстояло действовать в его произведении. Характеристика внешности героев, случаи и анекдоты из их жизни, содержащиеся в этом списке, в большинстве своем вошли в произведение, составив его описательную часть, но не определив собою сюжет.
      Черновая рукопись свидетельствует о том, что до приезда писателя в Россию и переделки повести в Спасском ее текст отличался от окончательного прежде всего композиционно. Повесть была разбита на более крупные главы, в ней не было сцены свидания Слеткина и Евлампии в лесу; зато тщательно был разработан эпизод ухода Евлампии из родного дома.
      Работа в БА над образами Харлова и его дочерей, несомненно, связанная с учетом замечаний русских друзей и с решением писателя отсечь конец повести (обсуждение рассказанного слушателями), органически продолжала творческий процесс, начало которого отражено в списках действующих лиц. Уже на самой ранней стадии разработки образа Харлова Тургенев отмечал народность своего героя - богатыря, участника партизанской войны 1812 года, пользующегося неограниченным уважением крестьян за свою физическую силу, твердый характер и безупречную честность. "Страшная стихийная сила", - записывает о нем Тургенев в формулярном списке. В черновом автографе к этой характеристике добавляется сравнение внешности Харлова с чертами Кромвеля. Вместе с тем на первой стадии работы над повестью - в ЧА - писатель нагнетает бытовые детали, всячески заземляя образ Харлова, подчеркивая в нем черты "степного" помещика. На полях ЧА Тургенев вписывает, например, важную причину расположения "матушки" к Харлову, тщательно отрабатывая фразы. Так возникли варианты: а. она видела в нем какого-то преданного великана, который за нее один на целое село пойдет; б. она видела в нем преданного великана, который за нее готов пойти один на ватагу крестьян.
      Исправления, которые произвел Тургенев в тексте повести в России, не изменили характеристику Харлова - властного хозяина, феодала, но внесли существенные коррективы в отношения между ним и его подчиненными в момент, изображенный в повести. О казачке Максимке, например, в ЧА было известно лишь, что он сопровождал Харлова во всех поездках, еле помещаясь с ним рядом на дрожках, а затем был отнят у хозяина Слеткиным и отдан в ученье. В БА он делается постоянным чтецом Харлова. Работая над сценой бунта Харлова (разорение дома и гибель героя), Тургенев внес в этот и в последующие эпизоды много новых моментов, которые должны были подчеркнуть народность образа героя, поднять его над провинциально-помещичьей средой и выдвинуть в нем народные черты. В БА были вписаны эпизоды, рисующие сочувствие народа Харлову и презрение его к Слеткину. Характерно, что здесь вписаны слова Слеткина о том, что он вызвал полицию для усмирения Харлова. Таким образом, Харлов выступает не как "усмиритель" крестьян, а как мститель, озлобление которого понятно и близко крестьянам.
      На полях БА в главе, рисующей "бунт" Харлова, Тургенев сделал запись "Максим". Затем там же в текст был внесен эпизод Появления Максимки, обращение к нему Харлова: "Максимушка, друг! Полезай ко "мне, Максимушка, товарищ верный, станем вдвоем отбиваться от лихих татарских людей", - обращение, в корне меняющее представление о взаимоотношениях Харлова и его казачка, который отделился "от толпы крестьян", чтобы помочь хозяину.
      Уже в ЧА Тургенев тщательно разрабатывал восклицания, которыми встречал Харлов своих "усмирителей" и которым соответствует окончательный текст. На полях ЧА Тургенев вписал: "Я хозяин строгий, не в пору гостей не люблю". Затем он намеревался заменить "не в пору" на "не в духе", но эта замена не состоялась. Писатель явно хотел особо подчеркнуть не самодурство своего героя ("не в духе... не люблю"), а присущее ему чувство собственного достоинства. Реплика "Я хозяин строгий" и т. д. в окружении эпизодов, рисующих сочувствие крестьян Харлову, рядом с упоминанием о былых боях против "лихих татарских людей" ассоциируется с участием Харлова в Отечественной войне и по своей народной форме, лаконизму, юмору напоминает подписи под лубочными картинками 1812 года.
      Мысль о литературном "прототипе" повести, о соотношении рассказанной в ней истории с трагедией Шекспира, не оставлявшая писателя с самого начала оформления замысла до завершения повести на первоначальной стадии, когда создавался Ч А, выражалась в стремлении низвести трагедийные ситуации, близкие к Шекспиру, до уровня захолустного быта русской крепостной деревни. Создав весь основной текст повести, Тургенев на этой стадии как бы закрыл все пути к просветлению, к трагедийному разрешению изображенных конфликтов. Сатирическая окраска образов превалировала. Все светлые начала человеческих характеров шекспировского оригинала не находили себе соответствия в его степной "копии". Отсутствие Корделии, Кента, Глостера, Эдгара, превращение резкого, но глубоко преданного королю и правдивого мудреца-шута в мелкого и гадкого завистника Сувенира, не охраняющего, а стремящегося всячески уязвить Харлова, соответствовали характеру центрального героя, лишенного в ЧА многих тонких оттенков, позже внесенных автором в текст.
      Работая над БА, Тургенев был озабочен тем, чтобы сделать более ощутимыми черты сходства рассказанной им истории с трагедией Шекспира.
      15/27 июня 1870 г. он сообщал Анненкову из Спасского: "...мотивация/внесенная мною в "Короля Лира", относится к его решению поделить имение; разорение должно быть следствием вспышки и так и осталось" (Т, Письма, т. VIII, стр. 243). Тургенев не внес в текст повести новых сколько-нибудь значительных мотивировок поступка Харлова, но углубление и развитие характера героя и его дочерей сделало более объяснимым его внезапный порыв к самоотречению, к тому, чтобы испытать, испробовать пределы своей власти и своего влияния на окружающих.
      В БА вписываются: целая глава (IV в окончательном тексте), а затем еще один отрывок (конец XV главы) о смутных философских раздумьях героя, о неосознанном его стремлении к познанию тайн жизни и смерти, о его наивных, темных рассуждениях, в которых своеобразно преломились рационалистические и мистические теории конца XVIII века. Подобно многим другим героям рассказов и повестей Тургенева, написанных в 60-х годах, Харлов "человек XVIII века". Отсюда его вольнодумство, уживающееся с мистическими толками о тайнах загробной жизни и силе страстей человеческих. Благодаря этим новым элементам характеристики Харлова, его отказ от имущества выступает как результат сложных стихийных нравственных исканий, а не как прихоть самодура.
      В БА Тургенев ввел на отдельном листке и разработал эпизод, рисующий чтение героем масонского журнала "Покоящийся трудолюбец". Тут же появилось и упоминание о символической картине, изображающей бренность человеческой жизни, - картине, которую хранил Харлов (в библиотеке Спасского была книга Н. М. Амбодика "Емблемы и символы", очевидно, подавшая писателю идею этой картины, - см. стр. 498). На вставном листе Тургенев дополнил характеристику Харлова строками об его отношении к религии: "К помощи религии, к молитве он со прибегал редко; он и тут больше надеялся на свой собственный ум" и т. д. (стр. 193, строки 17-19). На этом этапе работы над повестью появились столь характерные для героя черты, как гордость своим умом, безразличие к официальной религии, антипатия к духовенству и склонность к мистицизму масонского типа. Соответственно здесь в текст повести был внесен и эпизод, рисующий попытку Харлова посоветоваться с "Натальей Николаевной относительно поразивших его в статье журнала "Покоящийся трудолюбец" рассуждений (стр. 222) и его слова о том, что он "сновидец" (стр. 204).
      В БА вносится вместе с тем ряд выражений, как бы отсылающих к "Королю Лиру" Шекспира. Тургенев вводит реплику Харлова: "Поцарствовал, будет с меня" (стр. 211), добавляет слова: "...возьму, мол, перебью, перешвыряю всех, чтобы и на семена не осталось" (стр. 242), - ср. в "Короле Лире" Шекспира: "И разбросай по ветру семена, родящие людей неблагодарных" (перевод А. В. Дружинина); вписывает издевательские обращения Сувенира к Харлову: "Ваше сиятельство, пожалуйте ручку!" (стр. 245) и т. д.
      Знаменитые слова Лира: "Нет в мире виноватых", которые Тургенев считал моментом наивысшего озарения личности героя Шекспира, нашли свое отражение в повести. Уже в пору создания основного текста повести в ЧА писатель тщательно разработал важный эпизод - беседу Натальи Николаевны с Харловым, во время которой она добивается ответа на вопрос, как произошло изгнание Харлова и кто повинен в его несчастье, а Харлов утверждает: "...больше всех виноват я сам", - и, отвергая мысль богатой соседки о том, что "вина" его состояла в неосмотрительной щедрости, поясняет: "...не тем я провинился, сударыня, а гордостью. Гордость погубила меня", - и тут же, на полях ЧА, Тургенев приписывает: "не хуже царя Навуходоносора". Этому сознанию героя соответствует мнение народа о трагической вине семьи Харловых. Народу писатель как бы передает свое излюбленное толкование афоризма Шекспира: "Нет виноватых", что другими словами значит: "Нет правых" (см. наст. изд., т. IX; см. также письмо Тургенева Ю. П. Вревской от 18/30 января 1877 г. - Т, Письма, т. XII). "Казалось, все эти люди знали, что грех, в который впало харловское семейство, - тот великий грех поступил теперь в ведение единого праведного Судии и что, следовательно, им уже не для чего было беспокоиться и негодовать" (стр. 260, строки 10-14). Крестьянам придан здесь тот строй чувств, который Тургенев ощущал в трагедии Шекспира и который дал ему основание в юбилейной речи 1864 г. назвать великого английского драматурга "беспощаднейшим и, как старец Лир, всепрощающим сердцеведцем". Беспощадностью оценок и высокой терпимостью проникнуты и внесенные при переписке БА эпизоды, которые содержат оценку крестьянами характера Харлова и его судьбы: "А ведь покойный сам вас притеснял? - спросил я одного мужика, в котором я признал харловского крестьянина. - Барин был, известно, отвечал мужик, - а все-таки... обидели его!" (стр. 260, строки 25-29).
      Как бы стремясь ответить на возможный вопрос читателей, отраженный в подлежащем изъятию эпилоге, где в его подобии "Короля Лира" Шекспира Корделия? - Тургенев усилил эпизоды, раскрывающие черты сходства Евлампии и Корделии (непокорность Евлампии, ее нежелание пресмыкаться перед отцом в момент раздела имущества, ее преданность отцу и желание, хотя и запоздалое, искупить свою вину и вину сестры перед отцом). В БА вписаны обещания Евлампии залечить раны отца, нежностью и уходом заставить его забыть его горести, прямо напоминающие эпизоды лечения Лира в стане Корделии. Эта обработка производилась постепенно, но неуклонно - в ЧА, в БА и наборной рукописи.
      Вместе с тем, не стирая черт, общих для характеров всех членов харловского семейства, Тургенев, по мере обработки повести, все более ощутимо противопоставляет Анну Евлампии. Евлампия, у которой "сердце, как уголь горячий" (слова, включенные в БА), чужда суровой и решительной Анне. В текст белового автографа внесено признание Евлампии о себе и сестре: "согрешили" - слово покаяния, перекликающееся с признанием Харлова и передающее чувство, далекое от страстей, которые владеют расчетливой, жестокой Анной, способной даже отравить мужа (разговор соседей об этом факте включен в текст БА). Этот сюжетный ход опять вызывает в памяти драму Шекспира (попытку Гонерильи отравить мужа).
      Усиление и конкретизация психологических характеристик героев повести участников конфликта, приближение в ряде случаев к сюжетной схеме "Короля Лира" Шекспира не изменило одной общей особенности повести Тургенева. Она сохранила свою трагическую безысходность, осталась драмой без катарсиса, рассказанной в повествовательной форме. Наделив Евлампию некоторыми чертами Корделии, Тургенев не снял с нее, а даже усилил ее трагическую вину. Однако картина смерти Харлова, хотя она и лишена всякого светлого начала, в беловом автографе несколько изменилась. Вместо отзывающегося мрачным символизмом образа: "Старик священник подобрал рясу и положил крест Харлову на кровавые губы", вычеркнутого в ЧА, появились детали, передающие некоторую торжественность его смерти: