Своей интерпретацией Гамлета Тургенев стремился показать социальную бесплодность и даже вредность сосредоточенной на себе рефлексии, скепсиса. Проблема эгоизма волновала писателя давно: еще в 1845 г. он рассматривал ее в статье о "Фаусте" Гете в переводе М. П. Вронченко (см. наст. изд., т. 1). Характерно, что в новой статье он сравнивал Гамлета, воплощающего "начало отрицания", с Мефистофелем. Однако в процессе работы над статьей Тургенев частично пересмотрел свое первоначальное отношение к Гамлету, что выясняется из сопоставления чернового автографа с окончательной редакцией статьи. Так, исчезло прежнее утверждение, что Гамлет "в сущности (...) мелок и антипатичен" (Т сб, вып. 2, с. 76). В черновых набросках Тургенев писал, что в мечтании Гамлета о самоубийстве "высказывается любовь к жизни и трусость" (там же, с. 78); в дальнейшем "трусость" отпала. Решительно отказался Тургенев от мысли, что "для Гамлета не существует (в сущности) различия между добром и злом" (там же, с. 79), и, напротив, стал утверждать, что "отрицание Гамлета сомневается в добре, но во зле оно не сомневается и вступает с ним в ожесточенный бой"; "зло и ложь" его "исконные враги". Положительное истолкование получил и его скептицизм, который, "не веря в современное, так сказать, осуществление истины, непримиримо враждует с ложью и тем самым становится одним из главных поборников той истины, в которую не может вполне поверить". Характерны добавления, внесенные в первоначальную характеристику Гамлета: "Сомневаясь во всем, Гамлет, разумеется, не щадит и самого себя; ум его слитком развит, чтобы удовлетвориться тем, что он в себе находит: он сознает свою слабость, но всякое самосознание есть сила..." (слова, выделенные курсивом, отсутствуют в черновом автографе). Таким образом, характеристика Гамлета у Тургенева стала диалектически сложной и противоречивой, что объяснялось как объективной сложностью этого социально-психологического типа, так и противоречивым отношением к нему писателя, ощущавшего духовное родство с ним.
      Тургенев не абсолютизировал превосходство Дон-Кихота над Гамлетом. Первый имеет нравственное преимущество, но интеллектуально второй возвышается над его ограниченностью и духовной слепотой. Писатель говорит о необходимости слияния воедино их достоинств - мысли и воли, и понимает невозможность этого, коренящуюся в итоге в ненормальном состоянии общества. Недаром свое рассуждение об этом он прерывает замечанием: "Далеко бы повело нас даже поверхностное обсуждение этих вопросов".
      Применительно к России Гамлет для Тургенева, как указывалось выше, отождествлялся с "лишними людьми" - дворянскими интеллигентами, которые некогда были передовой силой в русском обществе, а затем должны были отойти на задний план в освободительном движении. Дон-Кихот олицетворял новые общественные силы. Слово "революционер" не было названо Тургеневым (возможно, по цензурным причинам), но оно подразумевалось; в черновике Дон-Кихот назван "демократом" (Т сб, вып. 2, с. 75). В известной мере писатель сближал Дон-Кихота со своими современниками - русскими революционными демократами (несмотря на идейные расхождения с ними). Так, уже отмечалось сходство слов Тургенева о Дон-Кихоте:
      "... он знает мало, да ему и не нужно много знать: он знает, в чем его дело, зачем он живет на земле, а это - главное знание" (с. 333) - и о Чернышевском: "Он плохо понимает поэзию; знаете ли, это еще не великая беда но он понимает потребности действительной современной жизни - и в нем это самый корень его существования" (письмо к А. В. Дружинину от 30 октября (11 ноября) 1856 г.) {См.: Курляндская Г. Б. Романы И. С. Тургенева 50-х - начала 60-х годов. Уч. зап. Казанского гос. ун-та им. В. И. Ульянова-Ленина. Казань, 1956. Т. CXVI, кн. 8, с. 83}.
      Тургенев героизировал и идеализировал образ сервантесовского героя (характерно, что из окончательной редакции исчезло дважды высказанное в черновике утверждение о тупости Дон-Кихота; см.: Т сб, вып. 2, с. 75, 80). Он боролся с пониманием "донкихотства" как "нелепости" и видел в нем "высокое начало самопожертвования, только схваченное с комической стороны". Если логическое развитие гамлетовского отрицания превращает Гамлета в Мефистофеля, то Дон-Кихота Тургенев уподобляет Христу (слова о "пощечине фарисея"; в черновых записях прямо сказано: "Пощечина фарисея Христу" - Т сб, вып. 2, с. 78) {Возможно, не без влияния этого сравнения у Тургенева Достоевский впоследствии объединил в образе героя романе "Идиот" черты Христа и Дон-Кихота (см. комментарий в кн. Достоевский, т. IX, с. 394-402).}. Представляя Дон-Кихота беззаветным подвижником идеи водворения справедливости на земле, борцом за счастье люден, Тургенев в то же время наделил его несколько консервативным уважением ко "всем существующим установлениям", и в этом сказался либерализм писателя.
      Одно из основных положений статьи, принадлежащее исключительно Тургеневу, это мысль об отношении толпы, массы к Гамлету и Дон-Кихоту. Гамлеты, утверждает Тургенев, не могут вести за собой массу, они ей ничего не дают, "они одиноки, а потому бесплодны". Это заключение, справедливое по отношению к "лишним людям" эпохи Тургенева, не вытекает, однако, из трагедии Шекспира. И Тургенев допускает натяжку, объявляя высокопоставленного придворного, приближенного короля и королевы Полония "представителем массы перед Гамлетом". С другой стороны, в конце статьи в связи с образом Горацио указывается: "Одна из важнейших заслуг Гамлетов состоит в том, что они образуют и развивают людей, подобных Горацию..." и т. д. (с. 346), что подрывает утверждение о "коренной бесполезности" Гамлетов. В этом заключается одно из противоречий статьи, связанных с тем внутренним родством с "Гамлетами" своего времени, которое ощущал Тургенев, искренне стремившийся обличить и осудить их {См.: Горнфельд А. Г. Дон-Кихот и Гамлет (1913). - В его кн.: Боевые отклики на мирные темы. Л., 1924, с. 19-20, 22}.
      В противоположность Гамлетам Дон-Кихоты, утверждает Тургенев, способны повести за собой массу, хотя сначала она и глумится над ними и преследует их. "Великое, всемирно-историческое свойство" массы, залог прогресса в том-то и со стоит, что она способна на "бескорыстный энтузиазм", способна "беззаветно веруя", следовать за Дон-Кихотами. Без Дон-Кихотов, утверждает писатель, "не подвигалось бы вперед человечество...". В то же время Тургенев считает Дон-Кихотов безумцами, которые при всем своем благородстве и самоотверженности бессильны найти истину, сражаются с ветряными мельницами вместо великанов, умирают за несуществующую Дульцинею. Но истина, полагает Тургенев, вообще скрыта от людей, и судьбы истории не имеют ничего общею с целями, которые ставят перед собой Дон-Кихоты; оценивать людей можно лишь по их намерениям и поведению, а не по результатам: "... главное дело в искренности и силе самого убеждения..., а результат - в руке судеб". Поэтому и революционная деятельность определяется Тургеневым как "донкихотство", пусть даже облагороженное и идеализированное. В этом проявилось неверие писателя в возможность близкого осуществления революционных целей. Но он не отрицал из-за этого необходимости борьбы, а, наоборот, призывал: "Нате дело вооружиться и бороться". И это возвышало его над современниками-либералами.
      Социально-психологические типы, обозначенные Тургеневым именами Гамлета и Дон-Кихота, получили художественное воплощение во многих произведениях писателя от "Гамлета Щигровского уезда" до "Нови" {См. в комментариях к соответствующим произведениям - См. также: Левин Ю. Д. Статья И. С. Тургенева "Гамлет и Дон-Кихот". - В кн.: Н. А. Добролюбов. Статьи и материалы. Горький, 1965, с. 146-153; Шекспир и русская культура. М.; Л.: Наука, 1965, с. 464-467; Винникова И. А. И. С. Тургенев в шестидесятые годы. Саратов, 1965, с. 6-30; Курляндская Г. Б. Метод и стиль Тургенева-романиста. Тула, 1967, с. 6-46; Буданова Н.Ф. Роман "Новь" в свете тургеневской концепции Гамлета и Дон-Кихота. - Русская литература, 1969, э 2, с. 180-190; Опришко Е. Н. Преломление взглядов И. С. Тургенева на тип "лишнего человека" в статье "Гамлет и Дон-Кихот". - В кн.: Русская литература XIX-XX веков и вопросы ее типологии. Днепропетровск, 1975, с. 7-18.}. Наиболее полное воплощение тургеневской концепции Дон-Кихота представляет собою образ Инсарова в "Накануне" (1860).
      Статья-речь Тургенева "Гамлет и Дон-Кихот", остро публицистическая по своему духу, вызвала немало самых разнородных откликов. Как отмечалось выше, выступление Тургенева 10(22) января 1860 г. было встречено овацией, которая, однако, объяснялась больше популярностью самого писателя, чем успехом его речи (об этом см. в воспоминаниях А. Д. Галахова - ИВ, 1892, т. XLVII, э 1, с. 141). Е. А. Штакеншнейдер записала в дневнике, что речь ей "не понравилась", и указывала на странность некоторых суждений Тургенева (например, сближение Санчо Пансы и Полония), а П. Л. Лавров, по ее свидетельству, говорил о речи: "Умно, очень умно построена, но парадокс на парадоксе" (Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки (1854-1886). М.; Л., 1934, с. 246). Сам Лавров писал впоследствии: "Его (Тургенева) возвышение Дон-Кихота - я это очень хорошо помню - показалось натянутым для публики и было большею частью отнесено к чему-то вроде литературного каприза" (Вестник Народной воли, 1884, э 2, с. 89). Недоумение и даже некоторая растерянность чувствуется в анонимном отзыве "Санкт-Петербургских ведомостей" о статье Тургенева. Рецензент недоумевал, чем вызваны необычайные суждения Тургенева, особенно о Дон-Кихоте; он пытался доказать, что Тургенев пристрастен, что Гамлет не эгоист и больше заслуживает сочувствия: "...мы гораздо более сочувствуем Гамлету и не смеем сравнивать с ним Дон-Кихота" (СПб Вед, 1860, э 60, 17 марта, с. 290). Еще большее непонимание обнаружил упомянутый выше А. Львов, посвятивший целую книжку доказательству того, что Тургенев неверно истолковал создания Шекспира и Сервантеса. Стремясь опровергнуть Тургенева, он утверждал, что Дон-Кихот сумасшедший и образ этот лишен нравственного смысла, а Гамлет - идеалист, недовольный окружающей жизнью и собою "вследствие вечного стремления к совершенству" (Львов А. Гамлет и Дон-Кихот и мнение о них И. С. Тургенева. СПб., 1862, с. 153).
      С другой стороны, после выступления Тургенева характеристика современных деятелей при посредстве образов Гамлета и Дон-Кихота стала обычным приемом в русской печати, причем интерпретация этих образов не всегда совпадала с тургеневской. Так, И. И. Панаев в очередном фельетоне "Петербургская жизнь", помещенном в ближайшем номере "Современника" после опубликования статьи Тургенева, иронизировал над "авторитетами", которые уклоняются от выполнения своего общественного долга, "предоставив современным Дон-Кихотам бесполезный труд и неблагодарную борьбу". "Наша гордость и самолюбие, - писал Панаев, - не позволяют нам быть Дон-Кихотами, интереснее нам рисоваться Гамлетами" (Совр, 1860," э 2, Современное обозрение, с. 370).
      Критик Н. В. Шелгунов, деятельный участник революционного движения 1860-х гг., откликаясь на статью Тургенева и оценивая ее как "замечательное явление нашей современной литературы", воспользовался се образами для злободневной критики правительственного либерализма в предреформенную пору. "Не представляя таких частных, крайних типов, - писал он, - мы богаты тут преимущественно помесью - донкихотствующими Гамлетами. Эти Гамлеты, стоя с сложенными накрест руками, донкихотствуют, делая вид, что они работают что-то, трудятся для общего дела: в сущности же, не зная, к кому пристать, куда идти, административные Гамлеты делают попросту то, что им выгодно. Это признаки нашего линяния" (Н. Ш. Литературное чтение в зале Пассажа. - Рус Сл, 1860, э 2, отд. III, с. 76-77).
      Политический обозреватель "Отечественных записок" В. Санин, рассматривая в статье "Выгодный обмен" передел Италии в 1860 г., назвал одну из главок, по примеру Тургенева, "Гамлет и Дон-Кихот", но при этом замечал, что "в жизни действительной, общественной, как и частной, проза гамлетизма и поэзия дон-кихотизма так перемешаны, что олицетворения этой смеси являются попеременно жрецами то той, то другой" (Отеч Зап, 1860, э 4, с. 352). В последующем изложении автор уподоблял Гамлету и Дон-Кихоту не только отдельных общественных деятелей Европы, но и целые государства (Францию, королевство Сардинию).
      Отзвук тургеневского противопоставления обнаруживается п в статье Д. И. Писарева "Схоластика XIX века" (1861), где он утверждал: "Здравый смысл и значительная доля юмора и скептицизма составляют, мне кажется, самое заметное свойство чисто русского ума; мы более склоняемся к Гамлету, чем к Дон-Кихоту; нам мало понятны энтузиазм и мистицизм страстного адепта" (Писарев, т. I, с. 118).
      Наконец, отталкиваясь от тургеневской статьи, А. А. Григорьев в стихотворных "Монологах Гамлета Щигровского уезда" противопоставлял отечественному "мещанскому Гамлету" "мещанского Дон-Кихота", "бойца многоглаголивого и вздорного", требующего "срезать все на нет" (Оса, 1864, э 2, с. 13). В образе последнего автор рассчитывал осмеять литераторов революционно-демократического лагеря с их широкой программой общественной борьбы.
      Разбирая последующие отклики на статью Тургенева, можно заметить, что они больше касались образа Дон-Кихота. Имя Гамлета еще ранними рассказами Тургенева было связано с образом "лишнего человека", и статья в этом отношении вносила мало нового. Свидетельства того, что эти понятия стали синонимичными в русской литературе, обнаруживаются в различных произведениях, и не имеющих прямого отношения к Тургеневу: в статье Д. И. Писарева "Идеализм Платона" (1861), в статье Л. М. Скабичевского "Наша современная беззаветность" (1875), в повести Н. Н. Златовратского "Скиталец" (1884) и в драме А. П. Чехова "Иванов" (1889) {См. упомянутую выше работу Ю. Д. Левина "Статья И. С. Тургенева "Гамлет и Дон-Кихот"" - с. 155-156.}.
      Смысл образа Дон-Кихота в статье-речи Тургенева стал особенно понятен после опубликования романа "Накануне". "Инсаров (...) это тот Дон-Кихот, которого недавно поставил он (Тургенев) и противоположность Гамлету в своей речи об этих характерах", - писал критик Н. Н. Булич (Рус Сл, 1860, э 5, Критика, с. 16). В "Отечественных записках" критик И. Басистов указывал, что личность Инсарова осталась бы совершенно непонятной, если бы Тургенев не дал ключа к ней в своей статье, и далее сравнивал образы болгарского революционера и Дон-Кихота в тургеневской интерпретации (Отеч Зап, 1860, э 5, Русская литература, с. 8).
      Революционная демократия, группировавшаяся вокруг журнала "Современник", разумеется, не могла принять определение революционности как "донкихотства", но прямая полемика со статьей Тургенева на страницах журнала, в котором статья печаталась, была неудобна. Поэтому полемические выпады Н. А, Добролюбова против "Гамлета и Дон-Кихота" были скрыто включены в его статью "Новая повесть г. Тургенева" (Совр, 1860, э 3, Современное обозрение), озаглавленную впоследствии при переиздании "Когда же придет настоящий день?". Именно такой смысл имеет рассуждение Добролюбова о "жалких Дон-Кихотах", которое на первый взгляд может показаться неожиданным и немотивированным {См.: Мордовченко Н. И. Добролюбов в борьбе с либерально-дворянской литературой. - Изв. АН СССР, Отд. общественных паук, 1936, э 1-2, с. 251-252.}. Намекая, с одной стороны, на слова Тургенева о том, что Дон-Кихот верит "в истину, находящуюся вне отдельного человека", что "он весь живет вне себя, для других", а с другой - на то, что Инсаров должен бороться с внешними враждебными силами, Добролюбов писал: "Внешней борьбы нам не нужно, но необходима усиленная непрерывная самоотверженная борьба с внутренним врагом - с общественным злом и неправдой Многие начинают накидываться на мелочи, воображая, что в них-то и есть все дело, или сражаться с призраками и таким образом в практической деятельности являются обыкновенно забавно жалкими Дон-Кихотами, несмотря на все благородство своих стремлений. Отличительная черта Дон-Кихота непонимание ни того, за что он борется, ни того, что выйдет из его усилий, удивительно ярко выступает в них" (с. 61). В окончательной редакции статьи, заключая свое рассуждение, критик еще резче подчеркнул, что "смешные Дон-Кихоты" "в нашей среде" - это те, кто "хотят прогнать горе ближних, а оно зависит от устройства той среды, в которой живут и горюющие и предполагаемые утешители" (Добролюбов, т. II, с. 229). Добролюбов давал понять, что Дон-Кихотами являются не революционеры, а те люди, которые, сочувствуя угнетенным, рассчитывают помочь им, не прибегая к революционным действиям {См.: Бялый Г. Тургенев и русский реализм. М.; Л.: Сов. писатель, 1962, с. 145-146.}.
      Начатое Добролюбовым опровержение тургеневской концепции "донкихотства" продолжил после его смерти А. П. Пятковский, связанный в середине 1860-х гг. с демократической печатью. Основной тезис статьи Пятковского "Гамлеты и Дон-Кихоты" состоял в том, что слепая вера в идеал присуща реакционным поборникам старого, тогда как критический анализ действительности, осуществляемый передовыми общественными силами, есть залог ее преобразования. В Гамлете критик видел предтечу Базарова, которого он защищал, донкихотские же черты он находил у Павла Кирсанова. "Без Гамлетов в тургеневском смысле, - писал Пятковский, - т. е. без людей, имеющих смелость относиться критически ко всем готовым явлениям жизни, человеческое развитие остановилось бы на точке замерзания", тогда как "Дон-Кихоты со своими историческими идеалами" не нужны "на поприще реальной, действительной жизни" и их "исчезновение будет минутой окончательного торжества человеческого ума" (Русь, 1864, э 18, с. 230).
      Полемически заостренное по отношению к Тургеневу истолкование образа Дон-Кихота содержится и в статье Писарева "Писемский, Тургенев и Гончаров" (1861), в которой критик писал о Рудине: "Развенчать этот тип было так же необходимо, как необходимо было Сервантесу похоронить своим Дон-Кихотом рыцарские романы, как одно из последних наследии средневековой жизни" (Писарев, т. 1, с. 214).
      Напротив, Герцен, с которым, как указывалось выше, скрыто полемизировал Тургенев, принял новое для пего осмысление образа Дон-Кихота и в "Концах и началах" (1862), говоря о поражении итальянской революции, о трагической участи Гарибальди и Маццини, писал: "Прощайте, великие безумцы; прощайте, святые Дон-Кихоты!..". И далее: "Задумается какой-нибудь северный Фортинбрас... над этой повестью Горацио и, с раздумьем вздохнувши, пойдет в дубравную родину свою - на Волгу, к своему земскому делу" (Герцен, т. XVI, с. 166-167). Упоминание здесь имен шекспировских героев также ведет к статье Тургенева, к его словам о людях, подобных Горацио, которые, приняв от Гамлетов "семена мысли, оплодотворяют их в своем сердце и разносят их потом но всему миру" (с. 346).
      В либеральном лагере статья-речь Тургенева сочувствия не встретила. П. В. Анненков отзывался о ней очень холодно: "...знаменитая, более остроумная и блестящая, чем неотразимо убедительная речь Тургенева..." (Анненков и его друзья, с. 436). В еженедельнике "Наше время", занимавшем в 1860 г. еще умеренно либеральные позиции, критик М. И. Дараган упрекал Тургенева за то, что тот прославил "мечтательного" Дон-Кихота, а не "положительного" либерального оппортуниста - поборника малых дел. "Таких ли деятелей, ради бога, нам нужно в настоящее время? - вопрошал Дараган, имея в виду Дон-Кихота. - Разве возможно в наш век прошибить лбом стену? Нам нужны деятели, но положительные, а не мечтательные нам нужны люди, умеющие сообразить цель со средствами и соразмерить жертвы с пользой, от них приобретаемою" (Наше время, 1860, э 9, 13 марта, с. 134).
      Вопрос о Гамлете и Дон-Кихоте как общественных типах рассматривался в полемической статье критика и публициста М. Ф. Де-Пуле "Нечто о литературных мошках и букашках. По поводу героев г. Тургенева", опубликованной в журнале братьев Достоевских "Время" {Статья опубликована анонимно; атрибуцию со см. в кн.: Достоевский Ф. М. Статьи и материалы. Пб., 1922, с. 507.}. (Под "мошками и букашками" автор подразумевал "лишних люден" в русской литературе от Чацкого до Рудина, к которым он, однако, относился сочувственно, противопоставляя их "ухорским героям" писателей-романтиков). Возражая Тургеневу, Де-Пуле находил, что Гамлет "раздвоен вследствие сознания великости идеи, возложенной на него", и в ею бессилии повинны "размышление, разъедающая рефлекция, но никак не эгоизм". Тургенев, заявлял Де-Пуле, неправ, полагая, что "Дон-Кихоты находят - Гамлеты разрабатывают"; "наоборот: Гамлеты находят, т. е. размышляют, подвергают жизнь анализу, творят идеи, Дон-Кихочы разрабатывают, т. е. действуют и осуществляют эти гамлетовские идеи". Согласно Де-Пуле, задачи эпохи требуют появления люден не "мысли только, но мысли и дела"). Он сочувствовал тургеневскому отношению к Дон-Кихоту, но не противопоставлял его Гамлету и считал, что на смену Рудиным должны прийти Дон-Кихоты, "т. о. этот же самый тип, только перерожденный, т. с. считающий отрадою жизни не праздномыслие, а деятельность, жизнь во имя гамлетовских идей. В состоянии ли наша жизнь выставить Дон-Кихотов не по натуре только, a de facto - это еще вопрос, в положительном решении которого мы крепко сомневаемся" (Время, 1861, э2, отд. III, с. 127- 130).
      Сочувственно относился к статье Тургенева Н. С. Лесков, который в газетном обозрении "Наша провинциальная жизнь, утверждал что тип Дон-Кихота "верно повторяется" в украинских разбойниках, защищающих крестьян от притеснений власть имущих. "По закону все они преступники, - писал Лесков, это так, но, вникая в их психические задачи, нельзя но поводу их не припомнить слишком известной статьи И. С. Тургенева "Гамлет и Дон-Кихот", но которой Дон-Кихот правильно поставлен стоющим больших симпатий, чем Гамлет" (Биржевые ведомости, 1869, э 307) {Подробное об этом см.: Столярова И. В. "Гамлет л Дон-Кихот". Об отклике Н. С. Лескова па речь Тургенева. - Т сб, вып. 3, с. 120-123.}.
      Русские революционеры следующего за шестидесятниками поколения отнеслись к статье Тургенева иначе, чем их предшественники. По-видимому, им импонировала мысль Тургенева о значении Дон-Кихота для массы, сходная с народнической идеей героя и толпы. С другой стороны, возвеличиванию Дон-Кихота (в тургеневской интерпретации) способствовала, по-видимому, борьба вождей и идеологов народничества против новой волны "гамлетизма" (самый термин этот возник в это время), вызванной провалами и разочарованиями в движении народников, а затем, в 80-е годы, и общей политической реакцией в стране {См.: Левин Ю. Д. Русский гамлетизм. - В кн.: От романтизма к реализму. Л.: Наука, 1978, с. 228-234.}. П. Л. Лавров в статье "И. С. Тургенев и развитие русского общества" после приведенного выше свидетельства о первом впечатлении от тургеневского "возвышения Дон-Кихота" писал: "Но теперь, имея за собою прошедшие с тех пор почти четверть века и позднейшие произведения Ивана Сергеевича, читатель открывает иной смысл в словах, казавшихся тогда странными", и далее цитировал места из статьи Тургенева о некоторой доле смешного в людях, призванных на великое новое дело, о следовании массы за теми, над кем она прежде глумилась, о попирании Дон-Кихотов свиными ногами. Лавров возражал и против полемических выпадов Добролюбова. "Конечно, Добролюбовы и их законные наследники в деле революционной мысли не хотели признать в своих рядах людей типа Дон-Кихота, "отличительная черта" которого "непонимание ни того, за что он берется, ни того, что выйдет из его усилий" , но партии, совершающие и особенно начинающие великое историческое дело, составляются не по собственным идеалам, а по тому фатальному процессу, которому прошедшее подчинило эволюцию вырабатывающего их общества" (Вестник Народной воли, 1884, э 2, с. 89, 116-117).
      Солидаризировался с толкованием Тургенева и анархист П. А. Кропоткин, который в своих записках назвал его речь "блестящей" и, пересказав взгляд на Дон-Кихота и его отношение к массе, заключал: "И это вполне справедливо" (Кропоткин П. Записки революционера. Лондон; СПб., б. г., с. 352-353).
      Показательно, что позднее марксистский критик В. В. Воровский, характеризуя общественное движение 1870-х годов, использовал установленные Тургеневым наименования социально-психологических типов. В статье "Лишние люди" (1905) он выделял две группы народнической интеллигенции-"разночинцев" и "культурно-народническое течение", генетически связанное с кающимися дворянами, и при этом писал: "Донкихотизму разночинцев культурно-народническое течение противопоставляло гамлетизм" (Боровский В. В. Сочинения. М.: Соцэкгиз, 1931. Т. II, с. 51). Здесь тургеневскому толкованию соответствовали не только понятия "донкихотизма" и "гамлетизма", но и их социальная атрибуция.
      Этический пафос статьи Тургенева высоко ценил Л. Н. Толстой. В письме к А. Н. Пыпину от 10 января 1884 г. он писал, что Тургеневу была присуща "не формулированная, двигавшая им и в жизни, и в писаниях, вера в добро - любовь и самоотвержение, выраженная всеми его типами самоотверженных и ярче и прелестнее всего в Дон-Кихоте, где парадоксальность и особенность формы освобождали его от его стыдливости перед ролью проповедника добра" [Толстой, т. 63, с. 150). В. Ф. Лазурский, учитель детей Толстого, живший в Ясной Поляне, записал в дневнике 23 июня 1894 г.: "Выше всех (у Тургенева) он (Толстой) ставит "Довольно" и статью "Гамлет и Дон-Кихот". Говорил, что писал статью о Тургеневе, где рассматривал эти два произведения в связи одно с другим (настроение разочарования и потом указание пути спастись от сознания пустоты)" {Лит Насл, т. 37-38, с. 450; см. также дневниковую запись Толстого от 18 марта 1905 г. - Толстой, т. 55, с. 129).
      Статью "Гамлет и Дон-Кихот" обычно упоминали авторы, писавшие о романе Сервантеса, хотя их интерпретация героя не совпадала с тургеневской (см., например: Авсеенко В. Происхождение романа. М. Сервантес. - Рус Вести, 1877, э 12, с. 454, 461; Иванов В. Кризис индивидуализма. - Вопросы жизни, 1905, э 9, с. 47). Но не только среди литераторов и публицистов произвела впечатление статья Тургенева. Проф. В. Л. Кирпичев, один из основателей русской инженерной науки, эпиграфом к своей программной статье "Значение фантазии для инженеров" поставил слова Тургенева о "смешных чудаках изобретателях" и о том, что "Дон-Кихоты находят, Гамлеты разрабатывают" (Изв. Киевского политехнического ин-та имп. Александра II, 1903, кн. III, отд. механический и инженерный, с. 7).
      Первое издание трагедии Шекспира ~ в один и тот же год... - Здесь неточность: "Гамлет" был впервые опубликован в 1603 г., первая часть "Дон-Кихота" - в 1605 г.
      "Кто хочет, понять ~ область", - сказал Гете... - Цитата из эпиграфа к комментариям к "Западно-восточному дивану" (1819).
      Хороший перевод "Дон-Кихота" ~ перед публикой... - Считая перевод "Дон-Кихота" на русский язык исключительно важным делом, Тургенев сам хотел осуществить его. Еще в 1853 г. он писал 9(21) июля Анненкову, что подготовляет себя к переводу "беспрестанным перечитыванием этого бессмертного романа". К этому замыслу Тургенев возвратился через четыре года (см. письмо к В. П. Боткину от 17 февраля (1 марта) 1857 г.) и не оставлял его до конца жизни. В 1864 г. он говорил П. Д. Боборыкину: "Вот сколько лет мечтаю о том, чтобы сделать хороший перевод "Дон-Кихота"" (Новости и Биржевая газета, 1883, э 177, 27 сентября).
      О боже, боже! ~ кажется мне жизнь! - " - "Гамлет", действие I, сцена 2, строки 131-134.
      То кровь кипит, то сил избыток. - М. Ю. Лермонтов. "Не верь себе" (1839), строка 6.
      ..."our son is fat" - неточная цитата; в оригинале: "King. Our son shall win. - Q u с e n. He's fat, and scant of breath" ("Kopоль. Наш сын победит. - Королева. Он тучен и задыхается". - "Гамлет", действие V, сцена 2, строка 301).
      "Гамлет Баратынским - выражение из "Послания Дельвигу" (1827) Пушкина, строка 137.
      Полоний. Королева желает ~ иду к матушке. - "Гамлет", действие III, сцена 2, строки 398-407.
      Les grandes pensees viennent du coeur, - Из "Размышлений и максим" (127) Вовенарга. Вовенарг Люк де Клапье (1715-1747) - французский писатель-моралист.
      Я любил тебя когда-то ~ Я не любил тебя. - "Гамлет", действие III, сцена 1, строки 116-122 (цитата сокращена).
      Брамарбас - маска хвастливого воина в немецком театре XVIII века.
      Пистоль - действующее лицо в хрониках Шекспира "Король Генрих IV", ч. II, и "Король Генрих V", а также комедии "Виндзорские проказницы" - спутник Фальстафа, забияка, хвастун и трус, самозванный капитан.
      "Сорок тысяч братьев ~ миллион холмов!" - "Гамлет", действие V, сцена 1, строки 291-293, 302-303 (неточные цитаты).
      And thus ~ of thought... - "Гамлет", действие III, сцена 1, строки 84-85.
      "Персилес и Сигизмунда" - рыцарский роман Сервантеса, опубликованный в 1617 г. посмертно. Тургенев, по видимому, полагал, что роман этот публиковался между выходом первой и второй частей "Дон-Кихота".
      ...умерли в один и тот же день, 26 апреля 1616 года. - Тургенев ошибался: датой смерти Шекспира и Сервантеса считается 23 апреля 1616 г. На самом деле Сервантес умер на десять дней раньше Шекспира. Недоразумение вызвано том, что в Англии в 1616 г. действовал юлианский календарь, а в Испании грегорианский (см: Державин К. Н. и Идельсон Н. И. К вопросу о дне кончины Сервантеса и Шекспира. - В кн.: Сервантес. Статьи и материалы. Л., 1948, с., 211-213).
      Один английский лорд... - Высказывалось предположение, что имеется в виду Джон-Джордж Шоу-Лефевр (1797-1879), чиновник английского парламента, с которым Тургенев, по-видимому, познакомился в 1857 г. (см.: 3вигильский А. Я. "Гамлет и Дон-Кихот". О некоторых возможных источниках речи Тургенева. Т сб, вып. 5, с. 241-242).
      "Послушай ее с той поры ~ Как я тебя укрыл". - "Гамлет", действие III, сцена 2, строки 67-79.
      Все великое земное Разлетается как дым... - Ф. Шиллер, "Торжество победителей", перевод В. А. Жуковского (1828), строки 149-150.
      "Все минется ~ останется". - Неточная цитата из первого послания апостола Павла к коринфянам (гл. XIII, стих 8).
      Ю.Д. Левин