Он только ходил на работу. Он давил гусеницами пленных духов, взятых на месте с оружием, он их мучил током, и убивал, он выжигал огнеметами кяризы, он был первым в каждом бою, чаще, даже без своей группы, просто с тремя солдатами, Костей, и такими же, как Костя, с тремя Костями, набранными со всего батальона. При этом он не забывал обязанностей, один из Костей был связистом, командовал грамотно и даже весело. Мы, солдаты, на него полагались вполне. Костенко заменял в бою пятерых командиров и двадцать пять солдат. Или, там, тридцать со своими Костями.
Тогда, при Костенке, тактика выжженной земли перед проходом колонн не считалась преступлением, и колонны проходили, и своих убитых мы считали на единицы.
Потом капитану Костенко пришло время сменяться. Но он поклялся. Клятва была исполнена примерно лишь наполовину. И тогда он подал рапорт о переводе в другую действующую часть. И поехал в
Кандагар.
Майор Синкевич.
Нелепая фигура нового замкомбата сразу, с момента его появления вызывала смешки, и даже смех и у солдат, и у офицеров.
Маленького роста, на длинных и тонких ногах, с гусарскими усиками на немолодом и одутловатом лице, он был везде. Он был везде и пытался влезть во все.
Костя вернулся во взвод, и Дубину особо запомнился одним простым эпизодом: возвращаясь с какой-то войны, их БМДшка на узкой дороге не смогла разъехаться с бурубухайкой. Встали друг напротив друга и смотрим. Бурубухайка - на сей раз автобус мерседес, наполненный женщинами и детьми. Только женщинами и детьми. Плюс водила.
Через минуту, Костя, он сидел на командирском месте, посмотрел в сторону автобуса, и так легко пошевелил автоматом. Типа передвинул. Уж не знаю, что почувствовали люди в автобусе, а Дубину стало страшно. Он представил себе дальнейшее, зная Костю.
Пауза только…, они оцепенели.
Серега съехал назад, и бурубухайка очень медленно, нет, еще
медленнее, проехала.
Но, вернемся к майору Синкевичу.
Вскорости всеобщее впечатление о нем изменилось. Одутловатое лицо резко похудело. Смеха не стало. Он тоже стал ходить на каждую работу. Он одевал на себя все возможное обмундирование, грузился всеми возможными военными причиндалами и возглавлял группы одну за другой. Только, вот доверия к нему у солдат так и не возникло. Он действовал суматошно, всех изматывал, и все норовил перевыполнить поставленную задачу, при этом таланта командира ну никак не было видно невооруженному взгляду. Он распределял боевые задачи на каждом разводе и строил офицеров. Он проверял обмундирование и оружие солдат перед каждым выходом. Причем норовил все проверить у всех солдат. У него, у тебя, у меня, у всех.
- Почему только две гранаты, а не четыре, вопрошал он.
А нахрен мне четыре, когда я этими эфками вообще предпочитаю не кидаться, а РГДшки - полное фуфло? И этого фуфла в нашей машине целый ящик всегда валяется по желанию Сереги. И вообще я за оператора-наводчика, а не пешком пойду.
Но бежал Дубин в оружейку за РГДшками, когда его машина уже трогалась с места.
Слава Богу, группы Синкевич формировал для себя все больше из девятой роты. Попасть к нему в группу не считалось большим счастьем.
Восьмая была от этого счастья избавлена.
Замполит предложил стать кандидатом партии, но, тут наступил дембель.
Эта напасть тоже миновала.
Дубин шел в магазин с пересылки в Кабуле и думал, что все напасти миновали. Тут его остановил караульный мудак. Стой, там, стрелять.
- Ты че?
- По этой тропинке ходить нельзя!
- Так все же ходят.
- Стой!
- Да отвали, мне в магазин.
Бедняга, ему, молодому, видать сказал какой местный не
молодой, что НАДО СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ!
Не стрельнул.
Судьба. Не судьба.
Возле магазина стояла толпа других десантных дембелей, Дубин подошел ближе - свои! Из учебки в Гайжунае. Все!
О! Это ты!? Это ты!? Это ты!? Живой!!!
А ты знаешь, что Бобков погиб. Дубин вспомнил своего друга еще с Военкомата. Бобкова то зачем? Добрый и хороший человек. Бобкова то зачем?
Последний Паншер. Мина. Месяц назад.
Бобков погиб.
Два замкомбата.
Капитан Костенко.
Костенко судили. Военный трибунал. Только что не расстреляли.
Майор Синкевич.
Орден Красного Знамени и два ордена Красной Звезды.
Прошла неделя после возвращения домой. ДОМОЙ!!! Дубин пошел в свой военкомат за какими-то документами. По стенам расползлись зеленые фигуры оркестрантов. Тромбон у входа. Почетный караул без магазинов кучковался во дворе. Навстречу выскочил очумелый и потный
ЗАМКОМБАТА ПО ТЫЛУ 3 ДЕСАНТНО-ШТУРМОВОГО БАТАЛЬОНА 56 ГАРДЕЗСКОЙ
ДЕСАНТНО-ШТУРМОВОЙ БРИГАДЫ майор Плучиц.
- Товарищ майор, я из Бараков, что случилось?!!
- Да вот, две недели искали. Протух совсем. Семья оказалась в
Минске, мы ж не знали, старый адрес.
- ТАК ЧТО СЛУЧИЛОСЬ!!!
- Да, на засаду шли, и прям на ДШК вышли. Расстреляли всю группу. Всех десять человек.
Потом написал во взвод, спросил, получил ответ, компетентный:
У нас здесь все по старому, ротный мозги еб потихоньку.
Насчет Синкевича, это правда, расстреливали в упор из АКМа раненных.
Не знаю, готов Пакистан к боевым действиям, а вот духи охли, сначала на зиму уходили в Пакистан, а сейчас, в настоящее время осели здесь, и громят потихоньку колонны. В общем, мы надеемся на золотое будущее.
Рядовой Бобков и майор Синкевич лежат на кладбище рядом.
Жив ли Костенко. Он так свою клятву и не исполнил до конца.
_Эпилог: ПИСЬМО ДРУГА._
06.04.86. г. Асадабад
Hello, что означает на языке племени апачей - здравствуй, милай Митя!!!
Сегодня 6-е апреля - получил твое послание. Вчера отмечали день рождения одного друга - хорошо отметили - мягко говоря, и грубо выражаясь (или наоборот). Вот сегодня сплю в своей БМП полдня, что бывает редко, обычно я сплю полдня в палатке. Но, так или иначе, твое письмо пробудило меня от тяжелого сна, подняло настроение, и я решил тоже взяться за перо и бумагу, что в последнее время я делаю крайне редко. Сам знаешь, как пишутся письма под конец службы… вот, вот… плохо пишутся. Как говорится - "как аукнется, так и откликнется", поэтому и получаю я соответственно столько же, т.е. последнее время мне вообще не пишут. Хотя я их всех, подлых, поздравил с 8-м марта, когда был на выезде в Джелалабадской провинции. Мы там две недели воевали и довольно успешно. Потом приехали, но вскоре опять отправились в те края. Разрушили там еще пару-тройку кишлачков и вернулись с победой. Неделю назад были на войне недалеко от Асадабада. По ту сторону Кунара, т.е. не так давно, до апрельской революции, это были пакистанские земли. Отсюда и вытекающие последствия. Почти год назад, в мае 85-го, наш батальон положил на той стороне, правда, не там, где были в этот раз, 31-го человека убитыми и в два раза больше раненными (не помню, писал я тебе об этом или нет). Тогда это было в кишлаке. Подробности при встрече. Теперь два батальона спецназа - наш и 1-й джелалабадский, поползли на две с половиной тысячи метров. Там, по данным агентурной разведки, был укреп район с ДШК, ЗГУ, безоткатками, телефонная связь между постами и с Пакистаном. Так оно и было. Кстати, один склон этой высоты афганский, а другой, уже Пакистан. Опять таки не буду вдаваться в подробности. Беда постигла в этот раз 1-й батальон. 11 человек убито, около 30 ранено. В район боевых действий прибыли
(конечно, не на сами горы) большие начальники с большими звездами.
Трое суток шел бой. Захватили и уничтожили массу оружия и духов.
Поддерживала армейская артиллерия и авиация. Опять таки, подробности при встрече. Ребята побывали в Пакистане - в общем, операция была не слабая.
Духи - педерасты последнее время оху…. Обстреливают нас тут почти каждый день. Позавчера, после послеобеденного развода, начали обстрел и одна мина или рс, черт его разберет, угодила прямо на место построения, а там в это время ставилась задача 4-ой роте обеспечения. В результате 1 убит и 7 тяжелораненых. Убит дембель.
Хорошо, что мы ушли с плаца, буквально через пять минут туда угодила эта проклятая мина, а мы как раз стоим за 4-ой ротой…
И эти ебан….е подрывы… Прямо передо мной подрываются
БТРы, БТСы, меня бог миловал (сплюнул три раза). Под дембель становишься суеверным. А тут, сам видишь, дембель в опасности. Но я не плачу и не рыдаю, жду его родимого как манну небесную.
А ты, милай, правильно заметил - ПМО N 68, написано у меня на панаме. Было бы отлично, если бы строго придерживались срока увольнения - апрель - июнь. А то у нас тут могут "пошутить", и уволить в августе. Но я, все же, конечно, надеюсь на лучшее. Всем я пишу: "Если бы вы знали, как я хочу домой". А ты, ведь знаешь, как я хочу, сам так же хотел. Но, так или иначе, готовь дорогой мой друг банку водки в полном смысле этого слова (ведь теперь ее продают именно в этой таре), и жди меня. Я вернусь с победой, и мы устроим революцию души и тела, а если понадобится, то и революцию в полном смысле.
Передавай огромный привет всем нашим общим друзьям и знакомым, своей маме, ну и, конечно же, своей Дульсинее Тобосской, т.е. Гале.
Бачи всех стран соединяйтесь!
Да сгинет "мирное" афганское небо над головой! Да постигнет соседний Пакистан кара небесная, и сгинет он! Во веки веков, аминь!
Тебе большой привет от моего друга и брата Ратмира, ты должен его помнить. Он тоже встанет в наши ряды, чтобы наказать неверных, и воздать должное богу Бахусу.
Все, на этом целую тебя и обнимаю до треска костей.
Твой Игореша, как у нас тут говорят, "рядовейший рядовой", но я плюю на них, ведь я уже гражданский человек.
Да здравствует приказ МО N 68. Ура!
This file was created
with BookDesigner program
bookdesigner@the-ebook.org
13.01.2009
