Гийом Тудельский, неизвестный автор
      Песнь об Альбигойском Крестовом походе
      перевод Светлана Лихачева
      I
      [ПРЕДЫСТОРИЯ ПОХОДА]
      [1]
      Благослови Отец, и Сын, и Дух Святой
      Тот день, как мэтр Гильем труд начинает свой.
      Наваррец он; ему Тудела - град родной.
      И в Монтобане жил лет десять таковой,
      5 Но в скором времени приют нашел иной1,
      Прознав при помощи науки колдовской2,
      Что вскоре будет град опустошен войной,
      И ныне обречен весь край судьбине злой
      За веру лживую, что мнили там благой3:
      10 Богатым буржуа начертано судьбой
      Утратить все добро и встретиться с нуждой,
      А славным рыцарям - страдать в земле чужой,
      Где горя и забот сполна хлебнет изгой.
      Вот почему Гильем осел в земле другой.
      15 Граф Бодуэн4 (храни его Иисус благой)
      Ввел в Брюникель его и с радостью большой
      Вручил каноникат ему своей рукой
      В Сен-Антонене, ставшем графскою землей5;
      И Жоффруа де Пуатье6 о цели той,
      20 И добрый мэтр Тедиз7 радели всей душой8.
      И вот Гильема труд вы зрите пред собой:
      С начала до конца писал он день-деньской,
      Корпел почти без сна над каждою строкой.
      Изящен и красив в сей книге стих любой,
      25 А, выслушав ее, и малый и большой
      Свой ум обогатит, почтив меня хвалой,
      Ведь автору талант от Бога дан с лихвой,
      И тот, кто обойдет поэму стороной,
      Раскается потом!
      [2]
      Сеньоры! Песни сей послужит образцом
      Антиохийский сказ9 и ритмом и стихом:
      Кто знает, как прочесть, тот преуспеет в том.
      Я чаю, знает всяк, как ересь день за днем
      5 (Да поразит Господь ее Своим мечом)
      Захватывала мир, накрыв своим крылом
      Альби, и Каркассэ, и Лорагэ притом.
      До самого Бордо повсюду и кругом
      Сторонники10 ее все множились числом,
      10 И я вам не солгу, назвав их большинством.
      Но римский Понтифик и клир, что был при нем,
      Узрев, что целый край отравлен этим злом,
      Задумались, кого назначить им послом
      Увещеваньями бороться со грехом.
      15 Из орденов Сито был главным в деле том,
      Оттуда много шло монахов сим путем11.
      Тут в Каркассон собрал оговоренным днем
      Епископ Озмы12 всех на диспуте одном:
      И кто легатом был, и кто еретиком13.
      20 Был Арагонский сир в собрании большом:
      Послушав прение, уехал он потом,
      Признав, что ересь впрямь нашла в тех землях дом.
      Об этом Папе в Рим он сообщил письмом14.
      Еретики же прок в учении святом
      25 Не больше видели, чем в яблоке гнилом.
      И длилось так лет пять15, клянусь Святым Крестом!
      Упорно шли они неправедным путем.
      И вспыхнула война, и кровь лилась ручьем,
      И многих смерть еще пожнет своим серпом,
      30 Ведь так предрешено.
      [3]
      Близ града Лерида аббатство есть одно,
      И ордену Сито принадлежит оно,
      Зовется же Поблет16. И в нем не так давно
      Достойный жил аббат, чей нрав и ум равно
      5 Вели его наверх. И было суждено
      Ему попасть в Грансельв, чье имя столь славно,
      И там аббатом стать; а погодя дано
      Возглавить и Сито. Так было зачтено
      Усердье Господом, чему и быть должно.
      10 Сей мудрый праведник нес истины зерно
      В край ереси, уча, что чисто, что грешно.
      Но рвение его там было всем смешно.
      С легатской властью же ему было дано
      Орудье против тех, чье сердце смущено,
      15 Кто о Христе забыл.
      [4]
      И вот аббат Сито, что Господу столь мил,
      То пешим, то в седле с легатами отбыл.
      Он звался брат Арнаут, и проповедей пыл
      Он на еретиков упорных обратил.
      5 Служители Христа взывали, что есть сил,
      Но лишь презрение призыв их пробудил.
      Пейре де Кастельнау тогда в дороге был:
      К Провансу добрый мул легата увозил.
      Тулузы графа тот от церкви отлучил:
      10 Ведь разорял страну сброд, что ему служил.
      Но некий экюйе17, что злобу затаил,
      От графа похвалу себе снискать решил
      И папского гонца предательски убил:
      Он со спины копьем насквозь его пронзил,
      15 Затем во весь опор в Бокер он поспешил,
      Откуда прибыл он и где с семьею жил.
      Пред смертью же легат, собрав остаток сил,
      Ладони к небесам воздел и отпустил
      Пред Богом страшный грех: убийцу он простил.
      20 Едва пропел петух, причастье он вкусил
      И на рассвете вздох последний испустил.
      Так к Господу Отцу дух Пейре воспарил,
      А тело бренное Сен-Жиль в стенах сокрыл,
      Где погребальный гимн печальным звоном плыл.
      [5]
      Когда дурная весть до Папы долетела,
      Что мертв его гонец, то не было предела
      Отчаянью его. Он, став белее мела,
      К Иакову воззвал, святому Компостеллы
      5 И к Римскому Петру. И грозно прозвенела
      Анафема в стенах церковного предела.
      Двенадцать на совет прелатов подоспело:
      Аббат Сито Арнаут, чья слава не скудела,
      И мэтр Милон, в латыни столь поднаторелый.
      10 На совещанье том решение созрело,
      Немало от него в огне войны сгорело
      Мужей, и донн, и дев. Владенье их скудело... (сноска)
      Ни платья, ни плаща. Печальней нет удела.
      Решенье то карать бунтовщиков велело
      15 От Монпелье и до Бордо в округе целой:
      Так мне рассказывал достойный Понс де Мела18.
      Его отправил в Рим король, сеньор Туделы,
      Памплоны-города и крепости Эстелла.
      Отважней рыцаря земля еще не зрела:
      20 Король Мирмамолен изведал то всецело:
      Наваррца воинство, с ним - сир Кастильи смелый
      И Арагонский сир, - эмира одолело19.
      Об этом песнь сложить охота мне приспела
      Сей подвиг незабвен.
      (*Но лучше бы Кретьен...)
      [6]
      Но вот аббат Сито, что был дотоль согбен,
      Меж мраморных колонн воспрял и встал с колен,
      И Папе рек: "Сеньор, свидетель Сен-Мартен,
      Довольно слов пустых деяниям взамен.
      5 Диктуйте ж знатокам латинских вы письмен:
      С посланьем поспешу я прочь из этих стен,
      Пусть слово ваше облетит французский лен,
      Овернь и Перигор, Гасконь и Лимузен:
      Тем прощены грехи, кто примет крест, смирен,
      10 По миру целому до византийских стен.
      А кто откажет - пусть вина не пьет, презрен,
      Не будет со стола вкушать по многу ден,
      Не будет ни в шелка, ни в бархат облачен,
      Не будет, коль умрет, достойно погребен".
      15 Тут возопили все: "Сей план благословен,
      И нет к тому препоны!"
      [7]
      Когда аббат Сито, достойная персона
      (Что после стал архиепископом Нарбонны),
      Мудрейший среди слуг Господнего закона,
      Сказал сии слова, молчали все смущенно.
      5 Один лишь Папа рек в ответ ему резонно:
      "Брат, отправляйся же немедля в Каркассонну
      И в град Тулузу, что на берегу Гаронны.
      Ты поведешь войска на злое племя оно.
      Дай отпущенье тем, что в вере непреклонны.
      10 Пусть верные Христу и нам мужи и жены
      Пойдут войной на тех, что к лживой вере склонны".
      На том аббат отбыл, едва пробило ноны,
      И быстро поскакал он к землям отдаленным.
      И были с ним: архиепископ Таррагоны,
      15 Епископ Лерида, епископ Барселоны
      И близкой к Монпелье цветущей Магелоны,
      И городов, у врат испанских возведенных
      Бургоса славного, Памплоны, Тараскона;
      Так уезжал легат.
      [8]
      Так, в путь благословлен, в седло воссел аббат
      И поскакал в Сито, где братья все подряд
      Оделись в белое - обычаи велят
      В день Божьего Креста, что христиане чтят,
      5 Сходиться братии на праздничный обряд.
      На мессу пышную колокола звонят,
      А после проповедь речет достойный брат,
      Сподвижники ж его все внемлют и молчат.
      Им буллу он явил, чьи буквы говорят:
      10 Всем ехать должно на восход и на закат
      По всей земле, где днесь Христа и Церковь чтят.
      Во Франции ж в поход сбираться всякий рад:
      Ведь крестоносцам отпустить грехи сулят.
      Глазам не верилось, сколь был велик отряд
      15 Тех, что еретикам с вальденсами грозят. (сноска)
      Бургундский герцог крест там принял, говорят,
      Неверский граф, и всяк, кто знатен и богат.
      И справа на груди у рыцарей горят
      Шелка крестов - на них не пожалели трат!
      20 Равно как на металл мечей и крепких лат.
      Был каждый снаряжен на самый лучший лад,
      Гербы на чепраках коней ласкали взгляд.
      Ни клирик, ни мудрец умней меня стократ
      Не описал бы все как есть, бьюсь об заклад,
      25 И не сумел бы счесть священство и солдат,
      Когда собрались под Безье, могучий град,
      Войска со всех сторон.
      [9]
      Когда Тулузский граф был вестью поражен,
      И с ним виконт Безье и всяк иной барон,
      Что франками поход в их край провозглашен,
      Я чаю, каждый был не рад, но удручен.
      5 В ту пору на совет весь клир был приглашен;
      Туда же, в Обенас, явился граф Раймон,
      И каялся в грехах, коленопреклонен,
      И о прощении взывал к аббату он.
      Но отказал аббат, ссылаясь на закон:
      10 Он властью отпускать грехи не наделен,
      Пока вопрос открыт и в Риме не решен.
      Сказал бы я еще, но есть ли в том резон?
      И спешно отбыл граф, отказом огорчен.
      К владетелю Безье воззвал о мире он:
      15 "Друг другу, сын сестры, не след чинить урон.
      Поставим пред врагом мы сообща заслон,
      Чтоб целы были мы и край наш защищен".
      "Не да, но нет", - так был ответ произнесен,
      И граф уехал прочь, отказом раздражен,
      20 И поскакал в Прованс, где Арль и Авиньон.
      Теперь волнующий придам я сказу тон:
      Был Песни дан почин в один из майских дён,
      Когда весь Божий мир цветеньем напоен,
      Двенадцать минуло веков с благих времен
      25 И десять лет, - как был Господь наш воплощен.
      Гильемом сказ сей в Монтобане сочинен.
      И впрямь, будь мэтр Гильем удачей одарен,
      Как всяк дурной жонглер иль глупый пустозвон,
      Стекались бы дары к нему со всех сторон,
      30 Будь то хороший конь, породист и умен,
      Что б ровным шагом шел под гору и на склон,
      Будь то багдадский шелк, парча иль сиглатон.
      Но времена тяжки, и в средствах всяк стеснен,
      Кому бы щедрым быть, тот скуп и обозлен,
      35 И лоскутом не одарит - погонит вон!
      К таким я не пошел вовек бы на поклон,
      Прося ссудить угля, что в мелочь оценен.
      Благой Господь, что создал твердь и небосклон,
      Реки им всем позор!
      [10]
      Когда Тулузский граф, владетельный сеньор,
      Увидев, что виконт враждебен до сих пор,
      А недруги спешат к нему во весь опор,
      Постиг, что краток срок и натиск будет скор,
      5 И крестоносцы учинят в стране разор.
      В Гасконь, за помощью граф обратил свой взор:
      Архиепископ Оша, разумом остер,
      По дружбе мог помочь уладить с Римом спор.
      Аббат Кондома зван был на посольский сбор
      10 И Рабастен Раймон, что длань щедрот простер
      К госпитальерам; добрый медик их приор.
      Поедут в Рим они, чтоб погасить раздор,
      И к императору, - вести с ним разговор,
      Чтоб мир стал достижим.
      [11] Послы спешат отбыть с эскортом пребольшим,
      И вскорости врата им открывает Рим.
      Рассказом долгим слух не будет ваш томим:
      Благодаря дарам и словесам благим,
      5 Достигнут был союз, что столь необходим.
      Отныне связан граф условием таким:
      Смиряться с папским повелением любым;
      И в подтверждение сдано семь замков им.
      Отослан был Милон, за доблесть Папой чтим,
      10 Следить, чтоб договор остался нерушим.
      (В Сен-Жиле умер он, не минуло двух зим.)
      Когда ж виконт прознал: граф боле не гоним,
      Но с церковью в ладах, - он был встревожен сим.
      14 Хоть мира он просил со рвением большим,
      Легат его презрел и был неумолим.
      Тогда, воззвав ко всем, кто службой связан с ним, И к храбрым рыцарям, и к ратникам простым,
      Стал в Каркассоне ждать он с воинством своим.
      (*На сем я замолчу. Продолжит Аноним.)
      18 А те, кто жил в Безье, - о них мы восскорбим
      И полтораста нет, кто смог уйти живым
      Из огненного ада.
      I I
      [НАЧАЛО ПОХОДА И ВЗЯТИЕ БЕЗЬЕ]
      [12]
      Сеньоры, как сошлась сей армии громада,
      Из предыдущих строк узнать вы были рады.
      Аббат Ситосский сам возглавил кавалькаду:
      Архиепископы и клир скакали рядом
      5 В таком большом числе, что не охватишь взглядом,
      Сбираясь на совет, тянулись их отряды,
      Не ровня им войска Милана в день парада.
      Бургундский герцог20 там же был, речет баллада,
      Шелка знамен и свиты блеск - для глаз отрада;
      10 Неверский граф, блиставший яркостью наряда,
      Граф де Сен-Поль21 - сказать о нем нам тоже надо,
      И Пейре, граф д'Оссер22, что доблестен измлада,
      Гильем, Женевы граф, - богаче нету града23,
      Эн Адемар де Пуатье, что взял в осаду
      15 Лен графа де Форез, край битвы и разлада,
      С вассалами, кому опасность - не преграда;
      Пейре Бермон д'Андюз, - долга была б тирада,
      Возьмись я перечесть земли Прованской чада,
      Что воинства того умножили громаду,
      20 И прочих, кто взыскал от Господа награду,
      Поставить вместе их - длинней не будет ряда.
      Их всех не сосчитать, трудись хоть до упаду,
      С рассвета дотемна.
      [13]
      Та армия была огромна и мощна:
      Дворян под двести сот пришло под знамена,
      Вилланов больше в десять раз; а имена
      Прелатов с буржуа не перечесть сполна.
      5 Со всех концов земли их призвала война:
      Бургундия, Овернь, германская страна,
      Гасконь и Пуату, и франков сторона,
      Сентонж и Лимузен, - дружина их сильна.
      Переписать их всех - задача мне сложна,
      10 Два месяца трудись иль даже три без сна.
      Прованс там был, и Вьенна, доблестью славна,
      Так от Родеза до Ломбардских врат, грозна,
      Собралась рать, до отпущения жадна,
      Знамена развернув, вперед текла она,
      15 Мня: будет Каркассэ без боя им сдана
      (Тулуза ж с церковью была примирена).
      Рекли: "Альбижуа падет, покорена,
      И Каркассон возьмем!" Ладьи несла волна,
      На них же - кладь и снедь, что армии нужна.
      20 К ним мчал Тулузский граф - ведь клятва им дана
      Стать крестоносцем: то прощения цена.
      Вторая ж войска часть, что менее крупна,
      Чем франков воинство, в Ажене созвана.
      Все съехались они, сменилась лишь луна:
      Гюи д'Овернь, чья куртуазность всем видна,
      Тюрени сир, чья помощь войску не скудна,
      Архиепископ из Бордо, чья длань грозна,
      А с ним - епископы: им паства вручена
      В могучих городах, чья велика казна. (сноска)
      30 Де Кардайяк, и де Гурдон, - их мощь равна,
      Ратье де Кастельнау - Керси ему верна.
      Пал Пюйларок и взят Гонто, разорена
      Земля Тоннейна; но крепка была стена
      У замка Кассеней, и в нем размещена
      35 Рать копьеносцев, из гасконцев набрана,
      Что на ногу легки; была защищена
      Та крепость всех сильней.
      [14]
      Так лучники обороняли Кассеней
      Сегин Баленкский командир был рати сей.
      Взять город было бы врагам всего трудней,
      Но граф Гюи вмешался, к выгоде своей,
      5 Архиепископа он в споре был сильней.
      Осаду сняли; как - не знаю, ей-же-ей!
      Тогда немало верных ереси мужей
      Осуждены на смерть, сгорели до углей,
      Замкнувши сердце для спасительных речей.
      10 Епископ из Пюи к Шоссеру гнал коней:
      Коссад и Бург с ним расплатились всех щедрей.
      Сен-Антонен покинул он, спеша скорей
      Под Кассеней, где рать стояла много дней,
      Решив, что в войске том недостает людей.
      15 Вильмура ж люд изведал множество скорбей:
      Пронесся слух, что недруг двинулся южней
      Под Кассенеем рать седлает лошадей.
      Свой град предав огню при худшей из вестей,
      В день понедельник, под луною, в час теней,
      20 Они бежали прочь, взяв женщин и детей.
      Об этой армии достаточно речей:
      Другая рать пришла из южных областей
      В град Монпелье; и граф Раймон стоял над ней,
      Шел во главе, ведь нет проводника ценней
      25 В земле племянника, враждебный норов чей
      С лихвою граф познал.
      [15]
      Но времени виконт Безьерский не терял:
      Отважен и могуч, он силы собирал.
      Достойней рыцаря мир Божий не видал:
      Учтив он был и щедр, и доблестью блистал.
      5 Он с графом был в родстве, его он дядей звал.
      Он был католиком и церковь почитал:
      В том клирик не один ручательство бы дал.
      Был юн виконт, у всех любовь он вызывал,
      С ним был накоротке любой его вассал.
      10 Он страха подданным нимало не внушал,
      Как с равным, каждый с ним смеялся и играл.
      Но на его земле всяк рыцарь привечал
      Еретиков, - и им приют предоставлял.
      Но каждого из них прискорбный ждал финал.
      15 Сей участи и сам виконт не избежал:
      Смерть принял горькую, и всяк о нем рыдал.
      Я сам виконта только раз один видал:
      Как свадьбу с Альенор Тулузский граф справлял;
      Достойней королев крещеный мир не знал,
      20 Как и языческий; не перечесть похвал,
      Что блеск ее красы по всей земле снискал.
      Но славословий сонм, что я ей посвящал,
      Пред перечнем ее достоинств слишком мал.
      Но к теме возвращусь. Виконт же вести внял
      25 О том, что Монпелье противник миновал;
      Вскочивши на коня, в Безье он поскакал
      И прибыл - в час, когда был свод небесный ал
      И полыхал рассвет.
      [16]
      И горожане все, кто молод и кто сед,
      Кто жизнью умудрен, и кто в расцвете лет,
      Толпой ему навстречу хлынули чуть свет.
      Виконт сказал: "Сражаться храбро - мой завет,
      5 Ведь подкрепление придет за мной след в след.
      Я ж в Каркассон спешу, мне медлить смысла нет,
      Там с нетерпеньем ждет моих вассалов цвет".
      И прочь он ускакал, надеждою согрет;
      Евреи24 же за ним уехали вослед;
      10 Остались прочие скорбеть в преддверье бед.
      Епископ же Безье25, за благость мной воспет,
      Вернулся в город, и едва с коня сошед,
      В главнейшей из церквей26 собрал большой совет,
      В богатом храме, чьих святынь дороже нет.
      15 Поход крестовый - вот речей его предмет;
      Разгрома он просил не ждать себе во вред,
      Где всяк, кто не убит, - ограблен и раздет...27
      "Что отдадите - вам вернут, даю обет;
      А на отказ один получите ответ:
      20 Всяк на клинок смертельной стали будет вздет
      Удел такой жесток!"
      [17] Он пастве многие несчастия предрек,
      Уладить миром спор молил людей, как мог,
      Ведь лучше город сдать, он их предостерег,
      Чем в сердце получить губительный клинок.
      5 Но эти речи не пошли безьерцам впрок,
      "Отрадней смерть в волнах, - всяк говорил в упрек,
      Чем город сдать врагу за жизнь свою в залог".
      И дали ни денье не уступить зарок,
      Коль смену власти сей поступок бы повлек.
      10 Им думалось, враги пришли на краткий срок,
      Недели ж через две рассеются, даст Бог,
      Ведь войско разрослось и вдоль, и поперек
      Колонна в лье длиной, нет под нее дорог.
      А город укреплен, нет места для тревог,
      15 Стенами окружен, и ров его глубок,
      Хоть месяц осаждай, не ступишь на порог.
      Как мудрый Соломон царице Австра рек,
      Плох замысел того, чей разум недалек.
      Епископ увидал, что город пренебрег
      20 Его советом, и война - тому итог.
      Он, мула оседлав, пустился наутек,
      И к франкам поскакал, чей путь к Безье пролег,
      И кто поехал с ним - тот жизнь свою сберег,
      А кто остался - тех настиг ужасный рок.
      25 Епископ рассказал, как в споре изнемог,
      Тщась жителям Безье преподнести урок,
      Аббату из Сито и всем, чей род высок.
      И те сочли, что люд Безье умом убог:
      Их муки ждут и смерть, а им и невдомек,
      30 Что их удел - геенна.
      (*Их муки ждут: о них напишет пару строк
      Хаецкая Елена. )
      [18] И вот в день праздника Марии Магдалены
      Аббат привел войска под городские стены
      И вкруг Безье поставил лагерем военным,
      Что осажденных устрашило несомненно:
      5 Сам Менелай, когда Парис украл Елену,
      Вовек не разбивал, явившись под Микены28,
      Такого множества шатров из тканей ценных,
      Как франки; среди всех один лишь граф Бриенна29
      Из целой Франции не отбыл карантена.
      10 А жителям Безье, то ясно совершенно,
      Был дан дурной совет30...
      Неделю напролет шли стычки беспрестанно.
      Узнайте же, на что осмелились мужланы31,
      Безумны, как киты, и столь же разъяренны32:
      15 Из подлой ткани сделав белые знамена,
      Помчались на врага, и всяк как оглашенный
      Вопил и тряпкою махал одновременно,
      Чтоб недругов вспугнуть, как птах в полях ячменных,
      С утра, в начале дня.
      [19] Король жулья, узрев, как враг бежит, тесня
      Французских рыцарей, вопя и гомоня,
      Христовых воинов увеча и казня,
      Их сталкивают в ров, и на мосту - резня,
      5 Свое отребье он созвал, врагов кляня,
      И возопил: "Вперед! Сейчас пойдет грызня!"
      Схватилась за дубье лихая солдатня,
      То все оружье их, коль спросите меня;
      Рубахи да штаны - бандитов вся броня.
      10 Пятнадцать тысяч их; собой заполоня
      Все рвы и подступы, и кирками звеня,
      Крушили стены - не смолкала стукотня,
      Ломали ворота, разбить их в щепы мня.
      Страх горожан объял, сердца заледеня.
      15 "К оружью!"- грянул клич, бойцов воспламеня,
      Бой грянул; жизнь свою нимало не ценя,
      На приступ франки шли, со стен врагов гоня.
      Взяв жен и чад, бежали те, как от огня,
      Укрылись в церкви все, в колокола звоня:
      Ведь нет надежд иных!
      [20] Безьерцы видели со стен врагов своих:
      И как король жулья в атаку рвался, лих,
      И как заполнил рвы поток бандитов злых,
      И как пробили брешь в воротах городских,
      5 И как, вооружась, французы шли на них,
      И сердцем поняли, что им не быть в живых.
      Укрылись в церкви все, от малых до больших;
      А клир явился в облачениях таких,
      Как если мертвецов собрались дорогих
      10 Отпеть; и колокол звучал, пока не стих.
      Удачен натиск был бандитов удалых:
      Захватывать жилье рванулись орды их,
      Ведь выбор был богат среди домов жилых
      С полсотни было их на каждых пятерых.
      15 Их не страшила смерть, как вам расскажет стих,
      Всех встречных резали, и старцев, и младых,
      Тащили все, жадны до ценностей любых.
      Добычу сохранив, богаче всех других
      Они бы стали, но разбойников самих
      20 Лишили рыцари сокровищ нажитых,
      Из жадных вырвав рук.
      [21] Бароны Франции и ленов, что вокруг,
      (*Решили захватить наш альбигойский Юг!!!)
      Маркизы и князья33, и клирики сам-друг,
      Решили меж собой, что долг Христовых слуг
      Брать штурмом замки, что не взяли на испуг,
      5 А весь их люд, познавший ереси недуг,
      Вздеть на клинки - возиться с ними недосуг!
      И будет устрашен тогда мятежный Юг,
      И взяться не дерзнет никто за меч иль лук.
      Так взят был Монреаль, Фанжо и край вокруг.
      10 Иначе б не видать, - вам говорю не вдруг,
      Победы и ценой немыслимых потуг.
      Засим Безье полег, как под косою луг,
      Всех перебили, за незнаньем горших мук.
      Кто в церкви скрылся, не ушел от франкских рук,
      15 Алтарь не спас, ни крест, ни песнопений звук.
      Не пощадила клир толпа лихих бандюг,
      И никого из горожан и их подруг.
      Прими их, Господи, в Своих спасенных круг!
      Битв горших ни одна не знала из округ,
      20 С тех пор, как подымал оружие сельджук.
      В дома безьерцев ворвалась орда хапуг,
      И ценностей там не один набрался тюк.
      Почти что разъярил баронов этот трюк:
      Ударами дубин они, как грязных сук,
      25 Чтоб разместить коней, повыгнали ворюг,
      С кем власть, тот всем указ! (сноска)
      [22] Шваль со своим вождем задумала в тот час,
      Добычи много взяв, обогатиться враз.
      Но как увидели, что отнят их запас,
      "Огня! Огня сюда!" - раздался дружный глас.
      5 Всяк вынул факелы, что загодя припас,
      Огонь объял Ситэ, и души страх потряс:
      Весь город погорел, скажу вам без прикрас.
      Так и Рауль Камбрейский34, повествует сказ,
      Богатый город близ Дуэ спалил зараз
      10 И мать, н'Алазаис, за пару гневных фраз
      Едва ли не побил: мать сыну не указ!
      Люд, чуя жар, бежал; а пламень все не гас,
      Пожрав дома, дворцы, приятные для глаз,
      Гоньон и гамбизон35, сталь шлемов и кирас,
      15 Что в Шартре и в Руэ творили на заказ,
      И множество одежд нарядных или ряс.
      Собор, что мэтр Жервэ воздвиг, Господь не спас,
      И стены треснули, и надвое каркас
      Расколот был огнем.
      III
      [ОСАДА И ВЗЯТИЕ КАРКАССОНА]
      [23] Сеньоры, не один огромный тюк с добром
      Нормандцы с франками набрали в граде том,
      До самой старости всяк жил бы богачом,
      Когда б король отребья со своим жульем
      5 Весь город не спалил и не пожег живьем
      И старцев, и юнцов, и жен с детьми притом,
      И клир, что мессу в храме пел, закрывшись в нем.
      Оставшись на три дня в лугах, четвертым днем
      Был крестоносный люд в путь наконец ведом
      10 Равниной, торным, беспрепятственным путем,
      И ветер знаменa взвивал своим крылом.
      (вариант: Знамена развернув, трепомые ветрОм).
      А в воскресенье, в час вечерни, над холмом
      Предстал им Каркассон, где скорбью всяк гнетом
      При вести, что в Безье был учинен разгром.
      15 Виконт же со стены, в предчувствии дурном,
      Взирал на армию, огромную числом.
      Он на совет созвал своих людей потом,
      Тех, кто искуснее других владел мечом,
      И рек: "В седло, друзья! Рванемся напролом!
      20 Четыреста бойцов из нас мы изберем,
      Тех, кто владеет лучшим боевым конем,
      Для вылазки, когда стемнеет все кругом.
      И вражью рать на склонах вспять мы повернем36".
      [24]
      "Сеньоры, на коней! - виконт им говорит,
      В доспехи облачась, берите меч и щит,
      Ударим на врага, и будет он разбит!"
      "Бог свят, - Пейре-Роже де Кабарет кричит,
      5 Нам вылазка сейчас, поверьте, повредит:
      Кто силы сбережет, тот город защитит.
      Ведь утром враг, едва свой голод утолит,
      Пойдет на штурм ко рвам, и будет перекрыт
      Путь до воды, и смерть от жажды вам грозит.
      10 Вот тут-то без препон сраженье закипит!"
      На том сошлись все, кто умен и даровит,
      И порешили: пусть снаружи стража бдит,
      Вкруг неприступных стен, что крепче, чем гранит:
      Сам император Карл37, могуч и знаменит,
      15 Держал в осаде град, что посейчас стоит,
      Семь лет и столько ж зим; когда ж, осадой сыт,
      Решил, что этих стен вовек не покорит
      Лишь тут смирился град, и был ему открыт.
      И если жеста против правды не грешит,
      Таким и был исход!
      [25]
      Был начеку виконт Безье ночь напролет;
      Поднялся он, едва заполыхал восход38.
      Поев, французы свой оставили оплот,
      Вооружились все и двинулись вперед.
      5 И каркассонцы снарядились в свой черед.
      Ударов в сече той никто не перечтет,
      И раненым, и тем, кто пал, потерян счет;
      В обоих лагерях познали гнет невзгод
      Зарублен этот, и от ран страдает тот.
      10 Но натиск франков был силен, и дал он плод
      Был пригород сожжен, а города народ
      Тесним и окружен, и перекрыт подход
      К течению реки, что прозывалась Од39.
      И не один был установлен камнемет,
      15 Чтоб днем и ночью бить в твердь башен и ворот.
      Се, чудо из чудес Господь явил с высот:
      Хотя со стен пустили арбалеты в ход,
      И всяк на франков направлял разящий дрот,
      Но половина стрел стремила в ров полет.
      20 Я сам слыхал, и поручусь - молва не лжет:
      Стервятников, ворон иль птиц иных пород
      Над франкской армией не видели в тот год.
      С нехваткой снеди вовсе не было забот,
      Денье за тридцать штук хлебов - смешон расход!
      25 Но франки, захватив из копей соль, в поход
      Везли ее с собой, пуская в оборот,
      Чтобы за счет нее восполнить недочет.
      Но все ж в убытке всяк, не окупил доход
      Издержек и затрат.
      [26] То было в августе, как люди говорят,
      Когда явилось войско под могучий град.
      Сир Пейре д'Арагон привел туда отряд
      В сто рыцарей, - на них не пожалел он трат40.
      5 Обед в разгаре был: жаркое все едят.
      Но побросали всё, завидев: гости мчат.
      Навстречу поспешил всяк рыцарь и прелат;
      Сир их приветствовал; гостям был всякий рад,
      Привет рекли уста.
      [27] Поставил у воды, где сень дерев густа,
      Тулузский граф шатер, что прочим не чета.