Действующие лица:
      АЛЬФ — оператор космической ремонтно-заправочной станции
      КЛАРА — его жена
      ЖЮЛЬ — пассажир космического корабля «Эрика»
      СТЕН — разведчик пятой бригады сорок шестой трассы
      Место действия — рубка ремонтно-заправочной станции, приспособленная под жилой бокс. Там еще стоит пульт, но рабочие кресла казенного образца расставлены по-домашнему и приспособлен под журнальный столик какой-то железный ящик.
      В рубке хозяйничает Клара — маленькая, белокурая, с короткими смешными кудряшками, в мешковатом комбинезоне, который она очень туго затянула в талии, чтобы придать себе женственности. Поверх комбинезона повязан очень кокетливый клетчатый фартучек с рюшем. И из той же красно-белой ткани Клара изготовила две занавески для вертикального иллюминатора.
      Она только что укрепила их на тросиках, одну над другой, но еще не уверена, что конструкция жизнеспособна. И поэтому Клара то раскрывает, то опять задергивает занавески, то обе разом, то поочередно.
      Входит Альф — мужичок крепкого сложения, даже полноватый, считающий долгом проявлять в отношениях с близкой женщиной строгость и суровость. С первого взгляда понятно — человек это устойчивый, руки растут откуда следует, но спокойствие и выдержка используются по назначению не так уж часто. Впрочем, разрядившись, он опять вполне благодушен.
      АЛЬФ. Ну, все в порядке. Роботов протестировал. Можно спать спокойно.
      КЛАРА. А ты ничего не хочешь мне сказать?
      Она вышла на середину рубки и, как манекенщица, прошлась и повернулась к мужу.
      АЛЬФ. Чуть не забыл — я вытащил со склада ящик с консервами. Кажется, там курятина и овощи.
      КЛАРА. Это большой ящик или из тех, маленьких?
      АЛЬФ. Большой, на сто двадцать банок. Но все равно нужно экономить. Погоди — это что? Это же моя рубашка!
      КЛАРА. Рубашки больше нет, Альф. Зато посмотри, какие милые занавесочки! Правда, стало гораздо уютнее? Окно без занавесок — это что-то ненормальное.
      АЛЬФ. Какой, к черту, уют?!. Ты испортила целую рубашку ради какой-то ерунды! По-твоему, у меня тут так уж много рубашек?!.
      КЛАРА. Не кричи на меня! Эта рубашка уже была ни на что не похожа! Воротничок протерся, локти протерлись! Пуговицы ты где-то растерял! А зато посмотри, что из нее получилось!
      АЛЬФ. Тебе делать нечего! Заставил бы я тебя тестировать ремонтных роботов — тебе бы всякая дурь в голову не лезла! Ты знаешь, сколько у меня осталось рубашек? А когда нас заберут отсюда — знаешь? И я не знаю! И никто не знает! А ты портишь совсем хорошую рубашку, которую я мог бы еще носить и носить!
      КЛАРА. Как бы ты ее носил без пуговиц?
      АЛЬФ. Ты их сама срезала, чтобы заполучить мою рубашку!
      КЛАРА. Но ведь, Альф, посмотри, как мило получилось! А занавески вышли из рукавов! Тросики я взяла в твоей маленькой зеленой коробке. Нельзя же жить совсем без красивых вещей!.. И, Альф…
      АЛЬФ. Что еще?
      КЛАРА. Я же все-таки женщина!
      АЛЬФ. Ну и что?
      КЛАРА. Я должна что-то делать руками! Ты просто не представляешь, но когда я шила фартук, когда подрубала эти бесконечные рюшики — я была счастлива!
      АЛЬФ. Почему-то дома ты никаких рюшиков не подрубала. А тут они тебе вдруг понадобились… Давай сюда! Давай сюда, я тебе говорю!
      Клара, несколько растерявшись от его натиска, позволила сдернуть с себя фартучек.
      КЛАРА. Ты что, Альф?
      АЛЬФ. Порву на тряпки! Уют ей вдруг понадобился! Это все — ради убогого! Перед ним задницей вертеть!
      КЛАРА. Ну, ты совсем с ума сошел! Скоро начнешь за зелеными человечками гоняться! Когда за нами наконец придет катер со сменщиками, тебя придется везти домой в смирительной рубашке!
      Клара выхватила у Альфа фартучек и опять повязала его.
      АЛЬФ. С тобой и до смирительной рубашки недалеко!
      КЛАРА. Ты затащил меня неизвестно куда! Ты говорил — завербуемся на год, потом вернемся, купим домик! Ну и где этот домик? И сколько мы тут уже живем?! Просто счастье, что на заправках держат аварийные склады с продовольствием!
      АЛЬФ. Я тебе сто раз говорил, что ремонтно-заправочная межпланетная станция — это не надувной плот в дамской купальне. В Дальнем Космосе такие штуки случаются… Всякие неизученные течения, излучения и вообще… ты про солнечный ветер слыхала? Ну вот — вроде него… Нас, скорее всего, каким-то непостижимым образом унесло на парочку парсеков в сторону от того места, где мы должны торчать.
      КЛАРА. Ну, хорошо, это ты мне объяснил. Между прочим, в сотый раз. Пусть ни один корабль не приходит на заправку только потому, что мы сместились.
      А патрульный катер, который должен доставить сменного оператора? Он-то должен нас найти!
      АЛЬФ. Он нас и найдет. С каждым днем шансов на это все больше.
      КЛАРА. Тогда я не понимаю, зачем поднимать шум из-за старой рубашки.
      АЛЬФ. Ах, не понимаешь? А вертеть задницей перед этим слабоумным страдальцем — это ты очень здорово понимаешь?
      КЛАРА. Хорошо! Вышвырнем слабоумного страдальца за борт. Тогда тебе сразу полегчает?
      АЛЬФ. Полегчает!
      Естественно, ответа на свое заявление он не получил и остался торчать, как столб, посреди рубки, недовольно сопя, а привычная к таким всплескам Клара безмятежно порхала вокруг него и с энтузиазмом хозяйничала — вытирала пыль, расставляла у экрана коробки с кассетами, собирала с пола какую-то мелочь.
      КЛАРА. Подвинься. Еще две недели такой жизни — ты и меня вышвырнешь за борт. Встань туда. Жюль не виноват, что у тебя кошмарный характер. Если бы не было Жюля, ты бы ревновал меня к ремонтным роботам, если бы не было роботов — к Эрику, с которым я в школе сидела за одной партой. Ты и на станцию меня увез только для того, чтобы не к кому было ревновать…
      АЛЬФ. Ты же сама!..
      КЛАРА. Будь твоя воля, ты бы вообще запер меня в одиночную камеру…
      АЛЬФ. Тебя запрешь!
      КЛАРА. Тогда тебе нужно было соблюсти принцип до конца и не брать на борт никаких потерпевших крушение смазливых мальчиков на сломанных космоботах. Но, впрочем, ты как раз собрался избавиться от Жюля. Прогнать — никогда не поздно. Я не удивлюсь, если ты так и сделаешь!
      АЛЬФ. Заткнись.
      И тут вошел Жюль — в отличие от Альфа, не русоволосый, коренастый и сердитый, а хрупкий и меланхоличный, интеллигентно сутулящийся, с тонким лицом, с романтической черной бородкой. Человек, смыслящий в мужчинах, сказал бы — вот личность, которой хочется, чтобы все видели, как красиво она страдает. И добавил бы, что такие трюки лучше всего удаются с женщинами…
      Не глядя ни на Альфа, ни на Клару, Жюль присел в уголке — там, где на подлокотнике кресла лежала электронная игрушка. Жюль взял ее на колени, начал было нажимать на кнопки, но вздохнул и перестал. Какое-то время все трое молчали.
      КЛАРА. Перейди на другое место, Жюль. Хоть раз в неделю надо навести порядок. А то я тут с ума сойду.
      ЖЮЛЬ. Ага, надо.
      Оставив игрушку, он перешел, сел и уставился в одну точку. Альф вертел головой, глядя то на него, то на Клару, и не выдержал.
      АЛЬФ. Дурак был тот, кто позволил операторам заправок брать с собой жен! Своими руками удавлю кретина!
      КЛАРА. Вот тут я с тобой полностью согласна. Как только вернемся сразу и удавишь.
      АЛЬФ. Пойду-ка я посмотрю, что там поделывает наш радиотелескоп. Может быть, пока мы тут ругаемся, к нам уже летят сменщики. И кто-нибудь из службы расследований, чтобы разобраться наконец с аварией пассажирского корабля «Эрика» на двести тридцать посадочных мест!
      Клара хотела что-то сказать, но сдержалась. Альф, довольный своим выпадом, решительно вышел. Несколько секунд Клара и Жюль прислушивались к его шагам. Потом, убедившись, что он действительно ушел, бросились друг к другу, обнялись, и Жюль спрятал лицо на груди у Клары.
      КЛАРА. Ну, что ты, что ты, бедный мой мальчик, успокойся, я же с тобой, я тебя не брошу!
      ЖЮЛЬ. Да — пока мы здесь…
      КЛВРА. Но ты же понимаешь, Жюль, что мы теперь друг без друга никак не сможем. Я еще тогда это поняла, когда Альф выловил твой космобот из той астероидной каши, в которой ворвался ваш корабль…
      ЖЮЛЬ. На Земле ты тоже поймешь, что это вышло по моей вине!
      КЛАРА. Милый, мне надоело слушать про аварийные люки и разгерметизацию, я в этом ничего не понимаю. Я знаю только одно — ты ни в чем не виноват! Понимаешь? Ни в чем! Я это знаю, понимаешь? Просто ты единственный спасся, и тебе стыдно за это. Я бы не могла любить человека, который погубил двести других из-за глупой шутки…
      ЖЮЛЬ. А если ты любишь меня…
      КЛАРА. Милый мой мальчик, я люблю тебя, но ни слова сейчас не скажу Альфу. Я не имею права, понимаешь? Ему слишком скверно. Вот вернемся…
      Жюль помотал головой — не то чтобы он совсем не верил в возвращение, просто он ничего хорошего от этого возвращения не ждал.
      КЛАРА. Я тоже думаю, что там, на Земле, случилось что-то очень серьезное, раз уж патрульный катер не пришел. Может быть, там война?
      Жюль пожал плечами — для него были куда важнее собственные страдания.
      КЛАРА. Ну а что это может быть, если не война? Конечно, тут мы в безопасности, только я скоро возненавижу эти проклятые огурцы… И ты посмотри, в чем я тут хожу! Я взяла два чемодана одежды и белья, и еще большую сумку для Альфа, а комбинезоны ему выдали форменные. И все это уже застирано до дырок. А волосы мне подстригает Альф — ты сам видишь, на что я похожа. Кремы кончились — я протираю лицо проклятыми огурцами! Но как только за нами прилетят — ты увидишь, что я с собой сделаю! Я немедленно поеду в самый лучший институт красоты — я ведь тоже получу какие-то бешеные деньги, ведь жены операторов считаются вспомогательным персоналом и отвечают за теплицу, так вот, первым делом на Земле…
      ЖЮЛЬ. На Земле ты бросишь меня. Меня будут судить и осудят, а кому нужен осужденный? И ты останешься с Альфом.
      КЛАРА. Даже если тебя осудят, я встану перед тюрьмой и буду кричать, что ты не виновен, пока не лишусь голоса и не умру, понял? Глупый мой, упрямый мой, бедный мой мальчишка…
      Ей удалось заласкать Жюля до такой степени, что он понемногу стал спускаться с пьедестала великомученика и даже перешел в наступление…
      ЖЮЛЬ. Мне надоело врать Альфу.
      КЛАРА. Это не ложь. Кто тебе сказал, будто это ложь? Мы не делаем ничего такого… Просто пусть он подольше ничего не знает. Так будет лучше для него, Жюль.
      ЖЮЛЬ. Я вижу, что ты по-настоящему любишь не меня, а его.
      КЛАРА. Люблю ли я его? Боюсь, что так… Мы ведь поженились задолго до того, как он завербовался на эту чертову заправку. Мы хотели провести целый год вместе и понять, действительно ли мы нужны друг другу. У нас было такое положение — или разбегаемся навеки, или остаемся вместе навеки, а иначе — никак… Он, конечно, не подарок, но есть вещи, о которых ты не должен спрашивать, Жюль. Никогда. Я сказала тебе, что люблю тебя, и до того дня, как мы вернемся домой, этого должно быть довольно.
      Что-то грохнуло в недрах заправки. Клара и Жюль замерли, прислушиваясь. Ворвался Альф, встал на пороге рубки и, видя испуганные лица, расхохотался.
      АЛЬФ. Вы что? Все еще ничего не поняли? К нам летят! Нас нашли!
      КЛАРА. Врешь!
      АЛЬФ. Да чтоб я всю жизнь одни огурцы ел!
      Он подхватил жену и оба пустились в пляс, а Жюль, опять впав в уныние, рухнул в кресло и опустил голову на клавиатуру.
      КЛАРА. Где они? Откуда бегут? Пусти, сумасшедший! Они далеко?
      АЛЬФ. Ф-фу! Бегут они откуда-то со стороны нашей кормы, точнее сказать не могу. Ты знаешь, куда теперь смотрит наша корма? Я тоже нет! А скорость у них обалденная!
      КЛАРА. Жюль, слышишь?
      ЖЮЛЬ. Ну, вот. Они нашли меня. Я же знал, что меня будут искать.
      КЛАРА. А откуда на Земле могут знать, что ты вообще уцелел? Это мания величия, Жюль, вот что это такое! Ты думаешь — вся Вселенная только и думает — куда это наш Жюль подевался?
      АЛЬФ. И объясни мне, старому дураку, чем наше торчание на станции лучше тюрьмы? В тюрьме хоть по экрану свежачок показывают, а мы свои кассеты по сто раз пересмотрели. И мы просидели тут четыре лишних года! Столько даже за угон лайнера не дают! Ведь только с тобой мы тут уже целую вечность, а до тебя? Да кончай ты это нытье! (основательно хлопает Жюля по плечу.) А даже если и тюрьма? Пока нас привезут на Землю, пока разберутся в твоем деле, ты еще успеешь хлебнуть вольного воздуха! С друьями посидишь, на солнышке погреешься! Подружек найдешь…
      КЛАРА. Ты с ума сошел! И без того тошно, а ты про подружек! Альф, а из кормового иллюминатора корабль уже видно?
      АЛЬФ. Иди и смотри. Только не отрывайся. Дня через два он появится в поле зрения.
      КЛАРА. Я как раз успею уничтожить все огурцы! И те, что в теплице, и соленые! Если бы кто знал, как они мне надоели! На Земле я организую общество борьбы с огурцами… Два дня? А ты успеешь наладить переходный шлюз и починить комбинезон Жюля?
      АЛЬФ. Шлюз почти в порядке…
      КЛАРА. Почти! Помнишь, когда ты после наружного осмотра еле попал обратно? Это было в день, когда зацвели огурцы в новом ярусе теплицы! И потом ты уже не выходил.
      АЛЬФ. Точно? Ну и застряли же мы здесь! Но ты с того времени выучилась неплохо солить огурцы.
      КЛАРА. Я единственная женщина во Вселенной, которая солила огурцы в емкостях от аккумуляторов. Слышишь, Жюль?
      ЖЮЛЬ. Зачем?..
      Клара. Чтобы урожай не пропал. Я же не знала, сколько нам тут еще сидеть и ждать сменщиков. Ну, будет смеху ншей смене, когда начнут принимать хозяйство по описи!
      Вдруг из-за клетчатых занавесок ударили яркие лучи. Альф и Клара шарахнулись. Жюль только поднял голову.
      КЛАРА. Альф, я боюсь! Это ведь не астероид?
      АЛЬФ. Что тут делать астероиду? Если бы это был он — то уже не было бы нас… Пусти, я посмотрю.
      Он осторожно отвел край занавески.
      КЛАРА. Ну? Что это?
      АЛЬФ. Я не знаю! Я таких кораблей еще не видел! Ребята, как он попал сюда?! Он не мог прибежать так быстро! Там бега еще на два дня!
      КЛАРА. Просто ты никогда не умел работать с радиотелескопом! Ты все перепутал — и они уже здесь! Вы понимаете, мальчики? Сегодня мы будем ужинать с людьми!
      Жюлю в конце концов тоже стало интересно. Он выглянул за занавеску.
      ЖЮЛЬ. Сколько живу — впервые вижу такую модель. И впервые вижу, чтобы лайнер подходил вплотную. Ведь вас сюда доставили на космоботе?
      АЛЬФ. На ботике.
      ЖЮЛЬ. И ваш шлюз тоже приспособлен для космобота. Как же они собираются сюда попасть?
      КЛАРА. Может быть, они думают, что мы должны выйти им навстречу?
      АЛЬФ. Ага! С цветами и шампанским!
      ЖЮЛЬ. Даже мой комбинезон для открытого космоса не годится, а Кларин и подавно.
      Некоторое время все трое прилежно глядели в узкую щель иллюминатора.
      КЛАРА. Да нет же, у них обязательно есть ботик. Только мы его пока не видим. Ой, Альф, а это что такое? Вон, видишь — тень отбрасывает?
      АЛЬФ. Чтоб я сдох — тень, как от человека в позе летящей лягушки!
      КЛАРА. Какая тебе лягушка? Альф, это же… Это же — человек!
      АЛЬФ. Совсем с ума сошла. Кто в таком виде вылезает в открытое пространство? Разве что труп человека…
      КЛАРА. Да ну тебя!.. Ты посмотри — оно движется почти как человек…
      АЛЬФ. Эти кретины послали к нам разведробота. Нет, ты представляешь?
      ЖЮЛЬ. Они правильно сделали. Они решили, что заправка попала в полосу радиации и ушла вместе с кси-потоком. Ведь вас все эти четыре года не могли найти.
      АЛЬФ. Ишь, умный! Единственный в Дальнем Космосе знает, что такое кси-поток!..
      КЛАРА. Ты опять?! Пошел бы лучше и наладил шлюз!
      АЛЬФ. Чего его налаживать — сломан.
      КЛАРА. А ты еще раз посмотри! Ведь он сейчас понадобится! Ты должен сделать все возможное, понимаешь? Ведь тогда ты просто пришел и сказал, что шлюз не в порядке! А сейчас иди и разберись, в чем там дело! (выталкивает мужа и спешит к Жюлю.) Ну вот, мечты все-таки сбываются! На корабле мы скажем Альфу правду. И потом всю жизнь будем вместе.
      ЖЮЛЬ. Боюсь, что такими счастливыми, как на этой Богом забытой заправке, мы с тобой больше не будем.
      КЛАРА. Ты правда был тут хоть немножечко счастлив?
      ЖЮЛЬ. Теперь, когда скоро… ну, в общем… Ты же понимаешь! Мы никогда не будем вместе! Меня из космопорта прямой дорогой повезут к следователю.
      КЛАРА. Перестань! Ты вбил себе в голову, будто виноват. Скажи лучше а когда ты был здесь, на заправке, счастлив? Когда ты это чувствовал?
      ЖЮЛЬ. Когда я знал, что больше не хочу жить, а ты меня выхаживала, когда принесла из теплицы настоящие живые огурцы…
      КЛАРА. Да чтоб они сдохли! Я за эти годы столько их съела, что сама чуть не зазеленела! Семена помидоров и редиски кончились, все луковицы кончились, весь чеснок почему-то разом засох, но эти чертовы огурцы оказались какие-то бессмертные! (пауза) А еще?..
      ЖЮЛЬ. Когда ты меня в первый раз поцеловала в теплице. Но все это надо забыть. У меня начнется другая жизнь, и у тебя — тоже. Я же вижу, как ты тут задыхаешься без новых впечатлений.
      КЛАРА. Значит, я с тобой целовалась, потому что ты — новое впечатление?
      ЖЮЛЬ. Еще два часа — и у тебя опять будет нормальная жизнь. И с Альфом все наладится. А на Земле вспоминать меня будет бесполезно — мне уже дадут срок и запрут где-нибудь подальше от цивилизации… Вот и все.
      Клара обняла Жюля.
      КЛАРА. Нет, не все. Я не верю, что ты виноват. И мне почему-то кажется, что твой корабль вообще не взрывался. Ведь Альф потом искал хоть какие-то следы! К нам ничего не притянуло, ни одного винтика! Был только ты на сломанном боте — и ничего больше! Ни кусочка! Ты же сам знаешь — Альф ничего не нашел, никаких следов. И не говори про аннигилляцию — Альф мне объяснял, почему ее не могло быть, только я ничего не поняла.
      ЖЮЛЬ. Не утешай меня, милая. Твоя любовь ко мне, наверно, способна на многие чудеса, но это чудо ей не под силу…
      Ворвался Альф.
      АЛЬФ. Ребята, по местам! Делаем вид, будто мы их не ждали! Подумаешь, визитеры! Робота присылают! А нам на него — плевать!
      КЛАРА. Он что, вошел в шлюз?!.
      АЛЬФ. Да он уже мимо теплиц топает! Все, по местам! Игнорируем — и точка! Жюль, включай кассетник! Жена, дай банку с соком! С любым! Хоть пустую!
      ЖЮЛЬ. Я-то включу, только детство все это…
      КЛАРА. Есть игнорировать робота!
      Еще секунда — и экипаж заправки вовсю смотрел какую-то совсем старую запись, потягивая из банок несуществующий сок.
      АЛЬФ. Слышишь? Ну, что сейчас будет!..
      КЛАРА. Молчи!
      Вошел Стен в легком комбинезоне и со странной маской на лице.
      АЛЬФ. Жена, как насчет кофейку?
      КЛАРА. Сейчас, дорогой. Тебе со сливками, с лимоном или с коньяком?
      АЛЬФ. Со сливками?!. А, да, конечно! И побольше сливок! А тебе, Жюль?
      ЖЮЛЬ. Мне с коньяком.
      КЛАРА. Подождите минутку, мальчики, я сейчас приготовлю. Альф, твои ремонтные роботы совсем разболтались. В бытовом отсеке им не место.
      Альф поднялся, встал напротив Стена и заговорил туда, где, по его мнению, на голове у вошедшего находится объектив камеры.
      АЛЬФ. Эй, ты, жестянка, убирайся! Слышал, что сказала дама? Тебе здесь не место. Взял свои проклятые пробы газа и радиоактивности — и вали отсюда. А тем, кто тебя прислал, скажи, пусть прилетают ужинать, пока кофе не остыл.
      И тут Стен снял маску. Под маской оказалось обыкновенное человеческое лицо. Впрочем, не совсем — это было лицо человека, который уже в двадцатом поколении не пользуется мимикой.
      Стен повернулся к Кларе и жестом пригласил ее к диалогу, но сам при этом хранил молчание. Прзвучала музыкальная фраза — что-то врозе позывных, сперва — негромко, потом — сильнее, в третий раз — как-то неуверенно.
      КЛАРА. Ой! Альф! Мальчики! Это не робот!
      Альф с перепугу крепко встряхнул Стена за плечи, тот отвел его руку и сделал такой же самый жест — приглашение к беседе. Тихо-тихо прозвенела музыкальная фраза. И опять не сказал ни слова.
      АЛЬФ. Не робот? Но это и не человек! Ребята, мы влипли…
      ЖЮЛЬ. Альф, это все-таки человек.
      АЛЬФ. Но почему он так дико молчит?!
      ЖЮЛЬ. Может быть, он болен?
      КЛАРА. Мальчики, это не человек! Это что-то страшное! Альф, брось его, брось немедленно, выкинь его за борт! Я его боюсь!..
      АЛЬФ. Но он же ничего не делает! Черт знает что…
      Он, пятясь, отошел от Стена и экипаж заправки собрался в дальнем углу рубки. Стен медленно огляделся и издал скрипучий звук. Прокашлялся, повторил звук и заговорил с явной натугой.
      СТЕН. Почему вы так сообщаетесь? Разве вы не понимаете меня?
      АЛЬФ. Ну наконец-то! Кто ты такой?
      Стен опять сделал приглашающий жест, подождал, но нужного ему ответа не было. И музыкальная фраза, уже несколько иная, повисла в воздухе…
      СТЕН. Я разведчик пятой бригады с трассы номер сорок шесть. Но почему вы меня не понимаете? У нас же один язык! Почему вы ТАК меня испугались? Вы ведь тоже люди! У нас одна знаковая система!
      АЛЬФ. Доподлинные! Земляне!
      СТЕН. Земляне?!. Как — земляне?..
      АЛЬФ. Экипаж ремонтно-заправочной станции с планеты Земля! А что нас можно спутать с маленькими зелеными человечками?
      СТЕН. А-а… ну… ну, тогда понятно…
      Он настолько был потрясен сообщением, что стал искать, куда бы сесть, и опустился в кресло перед экраном.
      КЛАРА. Что — понятно? Разве мы так отстали от моды? Наши комбинезоны — не того покроя?
      СТЕН. В каком году вы прилетели сюда?
      АЛЬФ. Что ты имешь в виду? Когда сюда доставили ремонтно-заправочную станцию эф-эр-двенадцать или когда мы с Кларой сменили предыдущий экипаж?
      СТЕН. Когда вы сменили предыдущий экипаж.
      АЛЬФ. Ну, это я скажу тебе совершенно точно. Я столько раз этот день проклинал, что и на том свете его вспомню! Шестого августа две тысячи тридцать пятого года!
      СТЕН. Благодарю. А теперь сообщите мне свои уровни.
      ЖЮЛЬ. О каких уровнях речь?
      СТЕН. Об уровнях психологической восприимчивости и устойчивости. Об индексе Крайзера.
      Альф, Клара и Жюль переглянулись.
      КЛАРА. Про индексы мы ничего не знаем, но ты все равно говори. Хуже, чем было полчаса назад, уже не будет!
      СТЕН. Это очень трудно. Мне никогда не приходилось так долго говорить…
      КЛАРА. Ах ты господи!
      Она схватила банку из-под сока, потрясла — там было пусто. В другой банке на дне кое-что булькало, и она дала Стену напиться.
      АЛЬФ. А теперь как?
      СТЕН. Даже не знаю. У устной речи не те законы восприятия, что у общения.
      ЖЮЛЬ. Что за общение?
      АЛЬФ. Мне с самого начала показалось, что он — того…
      КЛАРА. Альф, имей же хоть каплю совести! Говорить при человеке, что он спятил!
      АЛЬФ. Неизвестно еще, человек ли он.
      СТЕН. Слушайте меня, земляне. В результате непонятной мне космической катастрофы вы оказались в другом времени. По теории Корбейна-Сантуцци на отдельных участках пространства возникают вихреобразные течения ускоренного времени. Я плохо представляю эту теорию, но допускаю, что вы оказались в эпицентре вихря. По гипотезе Рорбаха такое может быть возможно при взаимном искривлении несущих пространств. Эту теорию я тоже плохо представляю, но вы могли оказаться в пике искривления.
      КЛАРА. Мальчики, он говорит что-то страшное!
      АЛЬФ. Не представляешь, а объясняешь! Сперва теории свои выучи, а потом говори!
      СТЕН. Я так и делал! Я их представляю в целом, а отдельных участков не вижу! Теория — вот такая… (он показал руками незримый предмет очень сложной конфигурации), я вижу так… (предмет был развернут в воздухе другим боком), а представляю это… (от предмета был отсечен ладонью кусок размером с волейбольный мяч).
      АЛЬФ. Ну ни черта не понимаю!
      ЖЮЛЬ. Тебе не станет легче, когда ты поймешь. (к Стену) А нельзя ли спросить — какой теперь на Земле год?
      СТЕН. Двести восемнадцатый.
      Экипаж от изумления замолчал.
      АЛЬФ. Ф-фу! Ребята, он всего-навсего спятил!
      КЛАРА. Слава Богу!
      АЛЬФ. Как это — слава Богу? Ты хочешь открыть тут, на заправке, лазарет? Мало нам одного сумасшедшего?!. Теперь и этого будешь лечить?! Ну нет! Пусть убирается куда глаза глядят!
      ЖЮЛЬ. Да не трещите вы оба! Нам же неизвестна его точка отсчета!
      АЛЬФ. Ого!
      Он не ожидал, что Жюль когда-либо в жизни повысит голос.
      СТЕН. Простите меня, земляне. Я по привычке назвал год двести восемнадцатый международного условного космического календаря.
      ЖЮЛЬ. А когда ввели этот календарь?
      СТЕН. После того, как колонизировали вторую Тау Лиры и шестую Эпсилон Эридана, потому что там обнаружили хронопарадокс Рамштейна.
      ЖЮЛЬ. Нельзя ли посчитать, в котором году мы живем по нашему древнему летоисчислению?
      СТЕН. А когда по вашему летоисчислению колонизировали вторую Тау Лиры?
      Общее молчание было ему ответом.
      АЛЬФ. Парень, ты бы хоть извинился. Нельзя спрашивать у людей, что произошло тысячу лет спустя после их рождения!
      СТЕН. Извини. Я только что представил себе это… и хронотаблицу…
      ЖЮЛЬ. И что получилось?
      СТЕН. Примерно от две тысячи семьсот десятых до две тысячи семьсот сороковых годов… или пятидесятых?..
      АЛЬФ. Хватит! Нам и этого за глаза хватит!
      ЖЮЛЬ. Хорошие цифры.
      КЛАРА. Мальчики, объясните мне наконец, что все это значит? Какие гипотезы? Какие парадоксы? Я ничего не понимаю!
      ЖЮЛЬ. Твоя мечта сбылась, милая. Знаешь, на сколько лет ты обогнала земную моду?
      КЛАРА. Перестань… Ну, раз уж мы влипли в такую дурацкую историю… Ну так что же? Ну, и будем жить дальше! Не вешаться же! Послушай, как тебя зовут? Должны же мы однажды по-человечески познакомиться!
      СТЕН. Меня зовут Стен, Клара.
      Опять зазвучала музыка. Клара насторожилась, словно пытаясь определить источник. Но музыка звучала у нее в голове — и она поднесла пальцы к вискам.
      КЛАРА. В две тысячи тридцать пятом при знакомстве мужчина целовал женщине руку. А в вашем тысячелетии уже отменили деление на мужчин и женщин? Это у вас такой прогресс?
      Стен неловко поцеловал протянутую руку.
      АЛЬФ. Клара!!!
      КЛАРА. А что? По-твоему, я должна забиться в угол и ждать, пока ты позволишь мне выйти и сказать «здрасьте»? Мне надоело быть бесплатным сервороботом при грядках с огурцами! И пусть он видит, что я все-таки женщина!
      СТЕН. Я вижу.
      КЛАРА. И пусть он ведет себя как джентльмен! Пусть говорит все то, что должен говорить при знакомстве джентльмен!
      СТЕН. Я должен ответить на ваши вопросы?
      КЛАРА. Разумеется!
      СТЕН. Я не обратил внимания, что ваш комбинезон перемазан в машинном масле, а дыра сзади зашита кое-как. Я не вижу, что у вас глаза плохо накрашены. Я заметил, что вы следите за своим маникюром. Я оценил вашу светскую манеру поведения.
      КЛАРА. Ой, Альф! Он же читает мысли на расстоянии!
      ЖЮЛЬ. Это сразу было понятно.
      СТЕН. Это — общение. У нас в созвездии Лиры так общаются.
      АЛЬФ. Ну вот теперь мы окончательно влипли!
      Некоторое время спустя Альф и Стен сидели в той же рубке. Жюль и Клара, по всей видимости, готовились к отлету.
      СТЕН. Мне очень трудно следить за твоими мыслями. Ты совсем не умеешь связно думать. Это просто бессвязный набор образов… Ну вот, опять! При чем тут интимные отношения? У твоей жены получается гораздо лучше.
      АЛЬФ. Будь ты неладен… Уже и не подумай… А когда я медленно говорю ты можешь за мной уследить?
      СТЕН. Даже когда говоришь быстро.
      АЛЬФ. Ну так вот. Насчет искривленных пространств ничего сказать не могу, если они и покривились, мы с женой этого не заметили. Но одно странное событие у нас все же было.
      СТЕН. Авария корабля, с которого прилетел Жюль.
      АЛЬФ. Он раз двести рассказывал подробности, и всякий раз иначе. То получалось, что он поссорился со штурманом, то он неправильно понял штурмана. Почему-то этому кретину понадобилось лезть именно в аварийный космобот. Каким-то образом он нарушил герметизацию. А это в принципе невозможно, там такой запас прочности, он же — аварийный!
      СТЕН. Вижу. Животное, которое бьет ногой по космоботу, как называется?
      АЛЬФ. Слон оно называется. Я хотел сказать, что там слон может на люке такцевать, и ничего с этим траханным космоботом не сделается!
      СТЕН. Следи за мыслями. Думаешь. мне приятно принимать такие образы?
      АЛЬФ. А что образ? Ну, слон, ну, с космоботом… Все так говорят… и думают!.. В общем, темное дело с этим Жюлем. Когда мы с женой подобрали его, а он сперва угодил в жуткую астероидную свалку, я стал искать этот самый корабль — ну, у меня же есть кое-какое поисковое оборудование. И ни хрена не нашел. Жюль будет говорить про взрыв, но ты ему не верь, никаких следов взрыва я не обнаружил. А этот дурак думает, что я из гуманности ему вру! Какая уж тут, к черту, гуманность…
      СТЕН. Каков запас топлива в аварийном космоботе?
      АЛЬФ. Не настолько большой, чтобы сразу убежать на расстояние, превышающее радиус действия радиотелескопа. Вот я и думаю, что если это, как ты говоришь, искривление пространства, то оно произошло как раз тогда, когда Жюль сбежал с корабля.
      СТЕН. Больше никаких странных событий не было?
      АЛЬФ. Следующее событие — ты, парень. И еще неизвестно, что хуже.
      СТЕН. Спасибо.
      АЛЬФ. А какие распоряжения получены из координационного совета?
      СТЕН. Они там долго решали, как быть. Поэтому я сразу не сказал — они могли еще решить иначе. Но это, наверно, окончательный вариант. Вас троих доставят на ближайшую обитаемую планету. Это Марианда. Там вы пройдете медицинский контроль, получите права гражданства и новые документы.
      АЛЬФ. А на кой они нам? Мы же все трое вернемся на Землю.
      СТЕН. Относительно Земли я никаких указаний не получил.
      АЛЬФ. Ну, это само собой разумеется. Хотя, конечно, странно будет возвращаться туда, где никого из наших ребят уже давно нет.
      СТЕН. Это будет для вас очень тяжело.
      АЛЬФ. Но Земля-то осталась! Я вернусь сперва туда, где мы с Кларой жили раньше, а потом повезу ее к морю — я ведь вырос у моря, и знал бы ты, парень, как я по нему стосковался!
      Вбежала Клара.
      КЛАРА. Мальчики, я просто сошла с ума! Ну вот спросите — зачем я упаковываю свои застиранные тряпки? Кому они теперь нужны? Ведь долететь можно и в одном комбинезоне! Послушай, а что теперь носят на Земле?
      СТЕН. Нет, не то, о чем ты подумала. Я запрошу соответствующие службы.
      КЛАРА. Только поскорее. Может быть, за время полета я успею хоть что-то связать.
      СТЕН. Что сделать? (пауза) Не понял. Когда вот так шевелишь палочками, получается одежда?
      КЛАРА. Еще нужны нитки. Но я распущу твой черный свитер, Альф. Все равно там уже дырки на локтях.
      СТЕН. Теперь понял. Ты все очень хорошо показала. Ты способная.
      КЛАРА. Это первый комплимент, который я тут услышала за четыре года. Благодарю. Ой!
      Вспомнив что-то важное, она выскочила.
      АЛЬФ. Надо же — что носят на Земле! То-то пойдет теперь вертеть задницей!..
      СТЕН. Она просто соскучилась по людям. А вот тут ты неправ. Она вовсе не собирается изменять тебе на земле с целым строем абсолютно одинаковых возбужденных мужчин… Она, конечно, немного легкомысленна, но… Прости, я опять чего-то не понял.
      АЛЬФ. Чего на этот раз?
      СТЕН. Слово и понятие. Я не знаю ни этого слова, ни этого понятия. Я понял только, что оно женского рода и относится к Кларе.
      АЛЬФ. Если ты, парень, не перестанешь подслушивать, я позову Жюля, и мы вдвоем с тобой разберемся! Я люблю Клару как умею. Вот именно так я ее люблю.
      СТЕН. Извини.
      АЛЬФ. Я только одного боюсь — она так здесь соскучилась, что на Земле ее у меня уведет первый встречный. Ну, кто я такой? Оператор заправки! Если вдуматься, мне даже алфавит знать не обязательно — нажимать на все эти кнопки могла бы и мартышка. А она будет — знаменитость! Женщина из прошлого! Да вся Земля за ней бегать будет…
      СТЕН. Мне кажется, что до Земли вам еще далеко.
      АЛЬФ. Сколько бы ни было. И еще этот… Ну, этот уже опасности не представляет… Ей будет не до него! Поигралась — и хватит!
      Вошел Жюль.
      ЖЮЛЬ. Я готов. У меня очень мало вещей.
      АЛЬФ. Тогда пойдем — поможешь мне законсервировать станцию.
      СТЕН. Мы давно не пользуемся таким горючим. Но такая станция, сама по себе болтаясь по пространству, представляет опасность. Ее решено уничтожить.
      АЛЬФ. Вместе с огурцами?! Ну, туда ей и дорога! Надоела она нам троим сил нет!
      СТЕН. Можно, конечно, снять кое-какое оборудование для музея ретротехники. Я свяжусь с ним и узнаю.
      Заглянула Клара.
      КЛАРА. Альф, можно тебя на минутку?
      АЛЬФ. Иду.
      Он вышел. Жюль и Стен некоторое время молчали.
      СТЕН. Тебе не перед кем будет краснеть. Тебе не придется глядеть в глаза родственникам погибших. Нет, и воспоминаний не бойся… Тот горный склон, где вы катались на лыжах, и та девушка в голубой куртке и белой шапочке… Извини, не понял. Ты сейчас прогнал мутную волну по видеоряду… Эта девушка тоже была на корабле? Так кто же тогда погиб? Послушай, тебе надо успокоиться. Сейчас я научу…
      ЖЮЛЬ. Я совершенно спокоен.
      СТЕН. Мне кажется, ты единственный, кому будет полезно как можно раньше узнать правду.
      ЖЮЛЬ. Что это значит?
      СТЕН. Клара и Альф так мечтают о Земле, что мне трудно сказать им правду. Если бы я мог куда-то уйти и оттуда показать… Но видеть их, когда я им это скажу… Пусть они немного поживут на Марианде, привыкнут к новому быту, заведут новых друзей. Тогда они это перенесут безболезненно. А для тебя встреча с Землей — слишком сильное потрясение, и ты все еще ждешь ее с ужасом.
      ЖЮЛЬ. Пусть так. Что дальше?
      СТЕН. Встречи не будет. Той Земли, откуда вы улетели, давно нет.
      ЖЮЛЬ. А что вместо нее?
      СТЕН. Ты не веришь и выстраиваешь стенку. А я не вру. Убери блоки и слушай. Есть планета, которую лечат. После того, как вы улетели, она попала в руки очень безответственных людей. Они выкачали ее недра окончательно, нарушили все возможные балансы и практически погубили атмосферу. То, что произошло, многие называли необратимыми изменениями. Жить там стало невозможно — и ее бросили.
      ЖЮЛЬ. Приятная новость.
      СТЕН. С нее эвакуировали все, что имело смысл спасать. Вывозили памятники архитектуры. В первую очередь, конечно, животных.
      ЖЮЛЬ. А люди?
      СТЕН. Люди ушли первыми. Она долго была мертвой — пока Ойкумена не начала сбор средств на ее восстановление. Сейчас там только колония роботов. Они выполняют программу «Ренессанс». Программа рассчитана на четыреста лет. Земля будет выглядеть как в эпоху, предшествовавшую централизации промышленности. Будут клонированы животные, а потом их поселят в заповедниках.
      ЖЮЛЬ. Может, хоть один заповедник уже имеется?
      СТЕН. Там все начали с нуля, и процессы, которые там происходят, для биологического существа просто опасны. Поэтому по крайней мере сто лет мы будем только издали руководить «Ренессансом». Если не случится какой-то глобальной неприятности, для ликвидации которой потребуются большие средства, те самые…
      ЖЮЛЬ. Неплохо задумано.
      СТЕН. Не надо, Жюль. Ты хорошо держишь стенку, но не надо… Тот лес, который ты сейчас увидел, когда-нибудь вернется. Уцелели семена растений. В теплицах живы деревья и цветы. Когда-нибудь они встанут на той опушке, которую ты помнишь, вплоть до берега реки, а искусственное море будет уничтожено, ему там не место. Плотины, скорее всего, уже снесли, и сухое русло реки ждет воды. Угри смогут заплывать на нерест к самым верховьям…
      ЖЮЛЬ. Откуда ты знаешь про угрей?
      СТЕН. Ты же показал. Это будет совсем не так уж плохо. Правда, деревянного домика, в котором твоя девушка ставила на стол глиняную миску с земляникой…
      ЖЮЛЬ. Замолчи, пожалуйста.
      СТЕН. Извини. Просто я все увидел и понял, где это. Там вырастет лес и будут пастись дикие кабаны…
      ЖЮЛЬ. Неплохо задумано…
      Вдруг он встал и вышел. Стен вздохнул и достал передающее устройство — размером чуть побольше спичечного коробка. Взяв его двумя руками, Стен уставился на квадрат бледного вета посередке. Прозвенела музыкальная фраза — личные позывные Стена. И зазвучал голос — похожий на голос Стена, но все же другой.
      ГОЛОС. Дежурному координатору. Знак — синий волк, ведущий волчат вдоль берега серебряного ручья. Трое волчат идут след в след… Гриф как всегда, два креста. Сообщение для музея ретротехники. Передай, что я пошлю через главный усилитель видеоряд с ремонтно-заправочной станции номер пять серии «Пчела» две тысячи двадцать восьмого года выпуска. Пусть подтвердят получение и отберут то, что их интересует. Связь через четверть часа, пусть ждут. Синий волк уводит волчат вверх по течению…
      Тут неожиданно ворвалась Клара и встала перед Стеном, маленькая и грозная.
      КЛАРА. Что тут происходит, хотела бы я знать?! Жюль совсем сошел с ума, да? Он сказал, что мы никогда не вернемся на Землю? В чем дело? Что такое ты ему сказал?
      СТЕН. Успокойся, пожалуйста. Успокойся. Сядь. Гляди мне в глаза. Все хорошо.
      Он усадил Клару и, похоже, ввел ее в легкий транс. Но он бул необходим для взаимопонимания. Зазвучала невесомая музыка.
      КЛАРА. Думаешь, хорошо? Это была глупая шутка?
      ГОЛОС. Луг, не имеющий границ. Ромашки, которые там, вдали, сливаются в сплошную белизну, и начинается легчайшая голубизна неба… Ступай, ступай туда, уходи отсюда, по пояс в травах…
      КЛАРА. Не шути так больше. Земля — это единственное, что у нас осталось… И ничего больше… И мы вернемся на Землю…
      ГОЛОС. И все трое пойдете по ромашковому лугу туда, где счастье…
      КЛАРА. Наверно… Может быть, я еще встречу человека, которого полюблю. Я очень люблю Альфа, он добрый, и смелый, и очень честный… И Жюля я тоже люблю, он такой милый… Но это не та любовь! Просто я нужна им обоим. Жюль без меня бы пропал, честное слово… Он сперва не любил меня, он был болен, очень болен, я просто видела — он не хочет жить… Но я спасла его, я говорила ему про свою любовь, и он поверил, что его еще можно любить — вот такого, и я видела, как ему становится легче… Конечно, я ему немного врала… и Альфу врала… но вот так у меня получилось… А теперь мы все втроем вернемся на Землю, и она вылечит нас всех, и Альфа, и Жюля, и меня…
      ГОЛОС. И вы навсегда останетесь там, где этот луг, перетекающий в небо, и гудят безобидные пчелы, и пахнет близостью реки, свежей близостью реки…
      КЛАРА. Я ведь еще не старая, мне только нужно всерьез заняться собой… Я еще могу понравиться… Альф поймет, он это уже давно чувствует, на Земле он отпустит меня… И Жюль поймет, ведь на Земле я уже не буду ему нужна… И мы все трое будем просто дружить, в гости приезжать, и наши дети тоже будут дружить… Ведь это возможно, я знаю, — когда люди втроем столько испытали, успокоиться, жить на одной планете и просто дружить?
      СТЕН. У нас в созвездии Лиры это бывает. Но я боюсь, что для вас, землян, это невозможно.
      Он пытается вывести Клару из транса, сделав перед ее глазами несколько резких движений.
      КЛАРА. Но Альф и Жюль встретят хороших девушек, и я встречу кого-нибудь… я его встречу… на морском берегу… Я всю жизнь жалела, что встретила Альфа не на морском берегу, не на тех черных мокрых камнях, через которые перехлестывают радостные зеленые волны, а теперь не жалею… это значит, что морской берег, и круглый поплавок из толстого стекла, оторвавшийся от рыбачьих сетей, и крошечные рыбки, которые на самом солнечном мелководье быстро-быстро зарываются в песок… это значит…
      Непостижимым образом ей удалось зачаровать Стена. И вот они уже смотрят друг на друга, они явно видят одно и то же под одну музыку, и там, в видении, они идут босиком друг другу навстречу… Но именно тут Клара выпадает из транса.
      КЛАРА. Что это? Почему ты молчишь? Погоди… Жюль сказал, что мы никогда не вернемся на Землю! Это правда?
      Грянули тяжелые аккорды, взволнованные и настойчивые. Встряхнув Стена, Клара уставилась ему в глаза — и вдруг отвесила здоровенную оплеуху.
      СТЕН. Клара!
      КЛАРА. И у тебя хватает наглости предлагать мне это? Прямо на берегу, где люди ходят? Прямо при детях?!? Мне, когда ты знаешь, что я замужем и вообще люблю другого?!?
      СТЕН. Но какие люди? Там не было людей! Дети играли в дюнах, за кустами!..
      КЛАРА. Дети уже шли к воде и прекрасно видели, чем мы занимаемся на камнях!..
      СТЕН. Извини…
      Некоторое время они молчали, глядя друг другу в глаза. потом Стен попытался взять Клару за руки, но она не позволила. И музыка, до того взволнованная, стала гаснуть, всплески ее сделались тише и даже как-то жалобнее…
      КЛАРА. Все ясно… Ты действительно ни в чем не виноват… Но я-то разве виновата, что так отличаюсь от ваших женщин? Я всегдя хотела быть высокой и тонкой, и обязательно с тяжелыми длинными волосами и загадочной…
      СТЕН. Такой?
      Музыка снова взметнулась.
      КЛАРА. Нет! Не смей меня раздевать! (пауза) Я так больше не могу! Это жестоко, как ты не понимаешь?!.
      СТЕН. Это — Марианда, Клара. Вот какие леса мы там вырастили. У нас хорошо, у нас действительно хорошо, и когда двое на морском берегу любят друг друга, даже если они только что впервые встретились…
      КЛАРА. Перестань. Не нужна мне твоя Марианда! И вообще ничего не нужно! Не смей так думать! Не смей!
      Она выбежала из рубки. Стен достал передающее устройство и смотрит в квадратный глазок.
      ГОЛОС. Вызываю координатора. Вызываю координатора. Знак — грозовое облако с бело-голубым краем, под которым мечется стая пестрых хохлатых птиц. Сообщение для командира пятой бригады разведки трассы номер сорок шесть. Снежный барс лежит на скале, нависающей над горным потоком. Никлас! Снежный барс над горным потоком! Никлас, немедленно отзови меня с этой проклятой станции. Она не соответствует никакому уровню психосовместимости. Мужчины занимаются в основном выстраиванием стенок и расстановкой ментоблоков. Две ладони в жесте отстранения, две раскрытые и отталкивающие ладони. К общению способна только женщина. Летучая рыба, взмывающая с гребня пенной волны и опять уходящая в глубину. Приказ выполнять все их скромные желания я выполнил, но мне только что запретили думать. Стая рыб мечется на мелковолье, стая рыб не находит пути из лагуны… Сеанс завершаю. Еще раз прошу сменить меня. (пауза) Очевидно, я все-таки нарушил свои полномочия. Но я вел себя так, как принято во всем цивилизованном мире… Синий волк уходит вверх по течению ручья, но волчат с ним нет. Конец связи.
      Стен спрятал переговорное устройство, вздохнул и неожиданно произнес уже почти человеческим голосом:
      СТЕН. Все. Не могу. Устал и хочу домой…
      Обсудив ситуацию и не придя ни к какому решению, Альф, Жюль и Клара явились к Стену. Они были мрачны и суровы, потому что наконец-то осознали свое положение.
      АЛЬФ. Мы требуем точной информации о положении дел на Земле. Мы требуем связи с тем, от кого зависит наша отправка на Землю. Мы требуем, чтобы нас, экипаж ремонтно-заправочной станции номер пять серии «Пчела» и пассажира астролета «Эрика» Жюля Грона, перестали водить за нос!
      КЛАРА. Мы должны знать правду.
      СТЕН. Вы требуете? На каком основании?
      ЖЮЛЬ. На юридическом. Если Земля действительно мертва и восстанавливается роботами, то мы — единственные, кто представляет сейчас в Ближнем и Дальнем космосе население Земли. Мы трое. И мы ждем.
      КЛАРА. Это для нас вопрос жизни и смерти!
      СТЕН. Вот правда. Координационный совет принял решение. Вы будете жить на Марианде. Ее условия более или менее соответствуют земным. Вы пройдете курс релаксации и адаптации…
      АЛЬФ. Можете засунуть себе этот курс и всю Марианду сам знаешь куда!
      СТЕН. Альф, ты же умный человек, ты же был пилотом, рассуди сам если бы дело было только в «Ренессансе», неужели для вас бы не нашли возможность побывать там через несколько лет? В скафандрах тройной степени защиты? Для вас бы спустили туда модуль и вы жили бы в этом аду, пока вам бы не надоело. Но вспомни, где вы оказались!
      ЖЮЛЬ. Я не пилот, но астрономию в институте учил. И я вижу, какая у вас теперь техника. Неужели человеческой жизни не хватит на то, чтобы долететь до Земли?
      СТЕН. Жизни — хватит.
      АЛЬФ. Так что же, весь мир — против нас?
      СТЕН. Весь мир — для вас! Разумнее всего немедленно согласиться лететь на Марианду. Вы все еще молоды и, в конце концов, на Марианде живут неплохие люди!
      АЛЬФ. Такие, как ты?
      СТЕН. На Марианде вы будете жить долго и счастливо. Подумайте. Вас никто не торопит.
      АЛЬФ. Как я могу быть счастлив там, где никого не понимаю?!.
      Другие земляне ничего не ответили, и Стен вышел.
      ЖЮЛЬ. А если это действительно единственный возможный выход?
      КЛАРА. Он все врет! Просто этот разведчик из пятой бригады влюбился в меня, как сопливый мальчишка, и выдумывает всякую ерунду! Лишь бы удержать меня на своей Марианде! Понимаете, мальчики? Положение не такое уж скверное!
      АЛЬФ. Все в тебя влюблены! Очень ему нужен твой клетчатый передник! Могу спорить на ящик бриллиантов против заклепки от старого скафандра, что ты и перед ним успела повертеть задницей!
      ЖЮЛЬ. Боюсь, что ты заблуждаешься, милая. Просто у него такое задание доставить нас на Марианду.
      КЛАРА. Так вы не верите мне? Я же своими глазами видела!..
      АЛЬФ. Что такое ты видела?!. Что ты уже успела увидеть?!?
      КЛАРА. Тем хуже для вас! Я давно собиралась вам сказать, что вы оба мне надоели — один своей вечной руганью и придирками, а другой своим вечным нытьем!
      Она резко повернулась и уставилась на дверь рубки. Вошел Стен.
      СТЕН. Ты звала?
      КЛАРА. Когда мы отправляемся на Марианду?
      СТЕН. Ты уверена, что так решила?
      Они сошлись совсем близко и Клара уставилась ему в глаза. Музыка, которая возникла, была нервной и малоприятной.
      КЛАРА. Да, да, да, если ты по-человечески не понимаешь…
      СТЕН. Это неправда. И это тоже неправда. Я не вижу Марианды! Я все что угодно вижу и слышу, только не Марианду. Ты еще не научилась искать видеоряд. Подумай хорошенько. (пауза) Нет! Так — я не согласен! Я мужчина в конце концов, а не аварийный люк, которым пользуются в крайнем лучае!
      КЛАРА. Это был не люк! Это был выход из черного туннеля!
      СТЕН. И что же ты делала голая в черном туннеле?
      КЛАРА. Стен, прекрати! Только не вслух, Стен!
      АЛЬФ. Новые новости!
      ЖЮЛЬ. Так кому же в конце концов она врет?..
      КЛАРА. Никому я не вру! И оставьте меня в покое!
      Клара выскочила из рубки. Альф и Жюль переглянулись.
      АЛЬФ. Ладно. Только того не хватало, чтобы вы тут принялись делить мою жену. Пусть живет где хочет и с кем хочет! Пусть летит хоть на Марианду, хоть к черту на рога! Пусть общается хоть, хоть… Стен, я в последний раз спрашиваю: мы действительно никогда не увидим Земли?
      СТЕН. Никогда.
      АЛЬФ. Ну, значит, я остаюсь здесь. А Клару забирайте куда хотите. Не сложилось? Ну и к черту все!
      СТЕН. Это по меньшей мере нелогично.
      АЛЬФ. У меня своя логика. Выйди, Жюль. Хочу с этим человеком по-мужски поговорить.
      Жюль, не сказав ни слова, вышел.
      СТЕН. Я слушаю.
      АЛЬФ. Моя жена не пропадет. Вон как она по-вашему насобачилась! Наверняка найдет кого-нибудь поинтереснее, чем я. А я так не смогу. Это все будут знать, что у меня в голове делается, а я — шататься по твоей Марианде, как глухонемой кретин? Нет. Не дождетесь! Молчи, не обо мне речь. Увези с собой и вылечи Жюля, понял? Парень болен. Он неспроста такой заторможенный. Никакого взрыва не было, но он видел что-то похожее на взрыв и спятил. Покажи его вашим врачам. Пусть разберутся и вылечат его. Он вообще-то парень неплохой…
      СТЕН. Я говорил с ним и общался тоже, хотя он не заметил. То, что он видел, действительно было взрывом.
      АЛЬФ. Я тоже видел! Если бы взрыв — вокруг бы болталось облако мелкой дребедени в десять миль диаметром! А даже жалкого винтика не осталось.
      Стен внимательно посмотрел на него.
      СТЕН. А ты можешь вспомнить, как к вам попал Жюль? Со всеми подробностями? Где вы его нашли? Что при этом наблюдали в пространстве?
      АЛЬФ. Ну, нашли мы его только потому, что аварийный ботик имеет автономную штурманскую программу — на тот случай, если внутри раненые, дети и сумасшедшие. Так вот, провожу я штатный осмотр танков с горючим…
      СТЕН. Нет, не словами! Вспомнить!..
      АЛЬФ. Я же тебе говорю по-человечески — не умею! И никогда не научусь! Я даже снов никогда не вижу! Так что на черта мне сдалась ваша Марианда!
      СТЕН. Ты сядь и смотри на меня. Просто смотри и не думай, что я кретин и это… кстати, что это такое, то, что ты сейчас?..
      АЛЬФ. А ты не понял?
      СТЕН. Странные же у вас, землян, образы в звукорядах! Но давай-ка я тебе помогу. Смотри мне в глаза. Не пытайся искать слова. Слова врут, видеоряд — дело надежное. Вспомни, с чего начался тот день. Утро было, утро. Вы проснулись, Клара приготовила завтрак…
      АЛЬФ. Проклятые огурцы! Проклятые огурцы… огурцы…
      Стен берет Альфа за плечи. Тот уже в легком трансе и позводяет прислонить себя к стенке.
      СТЕН. Огурцы в зеленых пупырчатых шкурках. Ветчина из банки. Рисовая каша из банки. Напиток из баллона. За баллоном виден щелевой иллюминатор. Состояние тревоги.
      АЛЬФ. Да, да, все не так! Приборы врут, словно перепились и вырубились! Клара спросила — почему покалеченный аварийный бот так быстро оказался здесь? Клара задавала вопросы…
      СТЕН. Молчи! Молчи, черт бы тебя побрал!
      В его голосе — интонации Альфа. Альф же молчит и мелко кивает. И это продолжается до тех пор, пока Стен не снимает рук с его плеч.
      АЛЬФ. Я думал — он даже не вспомнит, как его зовут. Но через трое суток…
      Стен торопливо достает передающее устройство.
      ГОЛОС. Вызываю координатора! Вызываю координатора! Гриф — два золотых креста на черном! Прошу командира пятой бригады. Я, Стен, прошу Никласа. Никлас, Никлас… Снежный барс над горным потоком! Прими сообщение, Никлас. Гриф — два креста, гриф — два креста, всем сторожевым постам на всех трассах, всем разведбригадам на всех трассах! Пусть ведут поиск в диапазоне шесть — восемьдесят три, шесть — восемьдесят три! Возможно появление сигналов с борта ретро-конструкции. Пусть ищут сигналы с борта ретро-конструкции! Поиск, поиск, поиск! Два креста, атакующий орлан, красная рыба на гребне волны!
      АЛЬФ. Через трое суток он заговорил, и мы схватились за головы. Он сказал — двести человек погибли… Двести человек, но были еще аварийные ботики… Я вышел в пространство…
      Стен уже не удерживал его в состоянии транса, и потому наваждение понемногу сошло с Альфа. Он увидели, что Стен, отвернувшись, держит двумя руками переговорное устройство.
      АЛЬФ. Ты что там делаешь? И что ты такое сделал со мной?!
      СТЕН. Ты все еще не понял? Ты все это время знал правду, но не понимал этого!
      АЛЬФ. Какую правду я знал?
      СТЕН. Правду о корабле, с которого сбежал Жюль. Ты действительно не понял, что корабль уцелел? Или… Или ты хотел, чтобы Жюль считал себя виноватым и тихо сходил с ума?.. Я уже ничего в вас, землянах, не понимаю!
      АЛЬФ. Да ты что? Совем рехнулся, парень?! Я скотина, да, я просто рабочяя скотина, трудяга, пилот недоделанный, мне только танки с горючим охранять! Но чтобы вот так врать человеку? Да Жюль — ты просто не знаешь, какой он, Жюль! Он — свой, понял? Он — свой! Я бы лучше сдох, чем вот так соврал ему! Ты что — думал, я из-за Клары? Да пропади она пропадом, моя женушка! Чтобы я из-за дуры, которая перед каждым вертит задницей, такое устроил Жюлю? Да за это нужно в пространство без скафандра выбрасывать!
      СТЕН. Не кричи, пожалуйста. Ты мог то же самое сказать вдвое короче и без шума. Нужно было мне забраться на вашу станцию, чтобы ученые всей Ойкумены поняли, что права теория ускоренных вихрей.
      АЛЬФ. Ты еще спасибо скажи, что я тебе не вмазал от всей души. Сволочью надо быть, чтобы в Дальнем Космосе врать человеку, будто он погубил корабль… Но если так — где же этот чертов корабль?
      СТЕН. Первое, что приходит на ум, — вихрь подхватил сперва корабль Жюля, сразу после того, как Жюль стартовал на аварийном боте, а потом и заправочную станцию, до которой кораблю оставалось совсем немного. Ведь если Жюль, когда ты его подобрал, даже не успел проголодаться в этом своем ботике, значит, корабль был совсем близко…
      АЛЬФ. И шел к нам? Ох, будь ты неладен! Вот это новость… Ты хочешь сказать, что он и теперь где-то поблизости?
      СТЕН. Этого я знать не могу.
      АЛЬФ. Слушай, у вас там, на Марианде, люди хоть изредка смотрят в зеркало? Нет? А ты на себя как-нибудь посмотри! У тебя же не рожа, а каменная задница! Двести человек спаслись — а тебе на это начхать, лишь бы теория победила. Правильно мы тебя тогда за робота приняли. Ты не человек. Вы все там, наверно, уже не люди. И катись ты отсюда вместе с Жюлем и моей бестолковой женой! И оставьте вы все меня в покое! Жюль! Жюль! Заходи!
      Жюль вошел сразу, неторопливо и — понурившись.
      ЖЮЛЬ. Простите, ребята, вы так орали, что я не мог не слышать.
      СТЕН. Тогда скажи Альфу… Погоди, я опять ничего не понимаю. Если ты слышал, что твой корабль, возможно, уцелел, почему же ты не радуешься? (пауза) Да, ты действительно не радуешься.
      ЖЮЛЬ. Когда ты сказал, что Альф врал мне, потому что сильно ревновал Клару, мне стало очень больно.
      СТЕН. Но про Клару я…
      ЖЮЛЬ. Не надо. Я не умею читать мыслей, как вы там, в созвездии Лиры, и никогда не научусь, но эту твою мысль я все-таки прочитал.
      СТЕН. Я просто удивился — как человек, которому известны все обстоятельства, не смог сделать правильный вывод?
      ЖЮЛЬ. Действительно — как он мог связать обстоятельства странной гибели корабля с научной теорией, которая появилась черт знает сколько лет спустя после катастрофы?
      АЛЬФ. Вот! Точно! Так что пусть передовое человечество оставит меня в покое. Я для Марианды не гожусь — умом не вышел.
      ЖЮЛЬ. Я тоже.
      Альф уставился на Жюля с изумлением и недоверием.
      АЛЬФ. Так ты что?.. Остаешься?..
      ЖЮЛЬ. Конечно.
      АЛЬФ. А раз так, раз так… Нужно будет вытащить из транспортной камеры наши пожитки.
      СТЕН. Вы оба сошли с ума. Что вы будете тут делать вдвоем на этой заправочной станции? Или вам еще не надоело?..
      АЛЬФ. Поскольку стряпать нам теперь придется по очереди, с кого начнем?
      ЖЮЛЬ. Сегодня я готовлю ужин, а ты завтра — завтрак.
      АЛЬФ. Ты все равно пойдешь за огурцами — так что приберись в оранжерее.
      СТЕН. На Марианде все для вас приготовлено. Если вы не хотите чувствовать себя неуютно среди людей, которые владеют техникой общения, вы сможете жить в уединенном месте, на острове, в лесу, в горах, наконец!
      АЛЬФ. Нам нужна Земля, а не Марианда.
      СТЕН. А если Земли нет?
      ЖЮЛЬ. Нам нужно наше человечество — со всеми его недостатками.
      СТЕН. Так ведь и его тоже больше нет.
      АЛЬФ. Значит, мы будем друг для друга Землей и человечеством. Ничего, не пропадем! Понял? Или вам с вашим общением этого вообще не понять?
      ЖЮЛЬ. И нам к тому же есть кого ждать.
      СТЕН. Твой корабль?
      ЖЮЛЬ. Да.
      СТЕН. А если он вынырнул из вихря за миллион парсеков отсюда?
      ЖЮЛЬ. Это не помешает мне ждать его.
      АЛЬФ. А ведь верно! Слышишь, разведчик? У нас все-таки есть свое человечество! Знаешь, как им будет приятно обнаружить черт знает где свою родную ремонтно-заправочную станцию и поесть соленых огурцов?
      ЖЮЛЬ. Кстати, насчет них…
      АЛЬФ. Это я научил Клару правильно солить огурцы, так что не бойся, они у нас будут.
      ЖЮЛЬ. А я и не боюсь. Вот только придется попросить потомков, чтобы подбросили нам еще консервов. Ведь неизвестно, сколько нам тут теперь куковать.
      АЛЬФ. Ну и дурак же я был…
      ЖЮЛЬ. Не будем об этом. Ведь она улетает.
      В дверях внезапно появляется Клара.
      КЛАРА. Почему вы решаете за меня?
      СТЕН. Как я сразу не понял, что она будет подслушивать?!
      КЛАРА. Альф!
      АЛЬФ. Я обойдусь без тебя. Отпускаю. Катись. Хватит! Ты там прекрасно приживешься.
      КЛАРА. Жюль?..
      ЖЮЛЬ. Не надо больше, Клара, я устал, милая, из этого все равно бы не вышло ничего хорошего. А у тебя такие способности к общению…
      КЛАРА. И вы будете жить вдвоем? Вы же с ума сойдете!
      СТЕН. Вот именно. А теперь попробуй еще раз. Только ты можешь их уговорить.
      Клара подошла к Стену и посмотрела ему в глаза.
      КЛАРА. Хочешь, я скажу им, о чем ты думаешь?
      СТЕН. Не надо!
      КЛАРА. А я все-таки скажу.
      СТЕН. Допустим, мне стыдно за эту мысль…
      АЛЬФ. Ему стыдно! Моему пра-пра-пра-правнуку с дикой планеты Марианда стыдно! Держите меня, я сейчас джигу спляшу!
      КЛАРА. Ладно. Я буду молчать.
      Они обменялись долгим взглядом. Звон разорванной струны…
      СТЕН. Ты этого не сделаешь!
      КЛАРА. Сделаю. На кого же я оставлю эту пару сумасшедших? Ты что, не понял? Это же мои мальчики.
      СТЕН. Они громко сказали, что обойдутся без тебя.
      КЛАРА. Ты прекрасно слышал, что они без меня не обойдутся. Вот эти уши можно заткнуть, а те, внутри — не получится!
      Стен перевел взгляд с одного землянина на другого, услышал от каждого нечто малоприятное и, возмущенный, выскочил из рубки.
      АЛЬФ. Жюль, последи по приборам…
      ЖЮЛЬ. Он сейчас выйдет в камеру. Вышел. Он в шлюзе. Все, ребята. Его больше нет.
      КЛАРА. Я бы просто померла от беспокойства за вас.
      АЛЬФ. Хватит. Ты же не померла.
      ЖЮЛЬ. Давайте-ка лучше займемся ужином. С этими гостями весь режим полетел кувырком.
      КЛАРА. Я в теплицу за огурцами! Альф… Ты поможешь мне перетащить ящики с питательным раствором?
      Альф ничего не ответил и даже отвернулся.
      ЖЮЛЬ. Он поможет. А я бы за это время проверил танки с горючим.
      АЛЬФ. Точно. И посмотри — что там со шлюзом.
      ЖЮЛЬ. В шлюзе никого больше нет, ребята.
      Очень медленно Альф, Жюль и Клара подходят друг к другу. Все-таки им здорово не по себе от собственного упрямства. И даже не понять, кто первый тихонько запел очень земную, очень тихую и очень грустную песню о далеком доме, о дороге и о надежде…
      Конец