– Фисе… Ску вету, мош, он знает.
      С тем консультант в развалочку отбыл в служебную дверь, а Радмила вопросительно посмотрела на Захара.
      – Вет - это, скорее всего, дежурный ветеринар, - задумчиво произнес Захар. - Ску…
      – Скажу, - перевел Ферапонт.
      «Фисе» в переводах уже не нуждалось. Даже президент пару раз произнес это слово с монитора, демонстрируя высшую степень удивления. Чем и приобрел поклонников среди «бригадиров».
      – А вот странно - столько зверья, а запаха почти нет, - заметила Радмила. Это Захару не понравилось - сам он зоологические ароматы ощущал очень даже хорошо. Если жить с человеком в одной квартире, отношение к запахам приобретает основополагающее значение. Захар был доволен туалетной водой Радмилы, но не знал, как отнесется к тому амбре, которое внесут в прихожую определенные на постоянное жительство дамские сапожки. Если она не ощущает их благоухания, а он ощущает, будет очень трудно закрыть проблему без обид.
      Решив при ближайшей возможности заглянуть в сообщество молодых мужей-домоседов и задать вопрос о сапожках, чтобы коллективный разум надоумил, Захар пошел вдоль стеллажей. Он редко видел животных в двадцати сантиметрах от своего носа - как-то все больше на мониторе.
      Ему понравился любознательный пятнистый крысенок. Захар даже постоял, глядя на него одобрительно. Однако была в этом некоторая хитрость - он скосил глаз на Радмилу, чтобы убедиться, она этот маневр заметила. А в сообществе невест он вычитал накануне умную мысль: если мужчина животных любит, то и детей будет любить. Что по этому поводу думают молодые жены, он узнать не удосужился.
      Вернулся парень в зеленом комбезе. Захар пошел ему навстречу.
      – Скал вету и топу. Грят, анек. Нету крысеток, бня это, - сообщил тот, кого сгоряча приняли за консультанта, хотя он был просто уборщиком - чистил клетки с аквариумами, вовремя давал корм и заведовал поломойным агрегатом.
      – Пасиб, - буркнул Захар.
      Надо было сразу требовать встречи с ветеринаром, подумал он. А теперь - ишь, как ехидно Ферапонт ухмыляется, самурай трухлявый…
      – Числива, - отвечал парень в зеленом комбезе и вдруг вскрикнул: - Ва!
      Захар обернулся и увидел, что в торговый зал въезжает банда смаев.
      Все они были в черных куртках и на черных скутерах, иные в масках, иные в каких-то сеточных коконах, нахлобученных на головы, возбужденные и голосистые. Плохо лишь, что слов смай не признавали - слова им заменяли разнообразные рожи, вспыхивавшие на гибких нагрудных экранах в разных сочетаниях. В сущности, этими рожами они могли сказать даже больше, чем «бригада 300» словами.
      Захаров собеседник растерялся.
      – Пипец… - прошептал он.
      – Че? Бывали? - спросил Ферапонт.
      – Ага.
      Радмила видела смаев впервые в жизни. Они в последние годы стали стихийным бедствием - налетали, переворачивали все вверх дном и со счастливым смехом уносились на скутерах. Милиция давно бы уже с ними справилась, но стоило изловить банду, в которой обязательно были и девочки, и подростки до четырнадцати, как Союз по защите прав детей и подростков вставал на дыбы: смай имели право на любое выражение своих эмоций.
      Они пошли по широкому проходу между стеллажами, ведя за рули свои скутеры, причем у некоторых эти рули были украшены пышными розовыми и зелеными бантами. Они тыкали пальцами в клетки с живностью и реготали. На груди у каждого вспыхивали в особых окошечках смайлы: «улыбка», «улыбка-восторг», «улыбка-ой-не-могу», «улыбка-с-клыками» и еще какие-то новомодные.
      – Отступаем, - шепотом приказал Ферапонт. Но Радмила растерялась. К тому же в смаях не было пока никакой агрессии - одна детская радость от встречи с хомячками и крысятами.
      Она промедлила лишнюю секунду - и рядом с ней оказалась совсем юная хорошенькая смаечка с огромным бантом на макушке, желтым в красный горошек. Хлопнув Радмилу по плечу, дитя залилось младенческим смехом, держась к Радмиле вполоборота, чтобы показать свои смайлы: в двух окошках «сердечки», в одном «улыбка-восторг», еще в одном «мордочка-в-сердечках». Все это дрожало, шевелилось, вспыхивало искрами, и человека неподготовленного могло даже загипнотизировать.
      Радмила не желала ничего плохого - она лишь отвела руку смаечки, норовившей обнять незнакомую женщину за шею.
      Лицо смайки изменилось - на нем нарисовались удивление, растерянность, обида, а рука меж тем быстро работала с пультом, вмонтированным в карман, и «смайлы» в окошках появились такие: «глаза-на-лбу», «слезы-ручьем», «разбитое-сердце» и «вырастающее-из-земли-надгробие». Смертельно обиженная смайка села на пол, прислонилась к стеллажам, закрыла лицо руками и зарыдала, с непременным для смаев громким «Ы-ы-ы!».
      Тут же на Радмилу двинулись вмиг помрачневшие девчонки.
      В окошках для смайлов у них разом появились страшные багровые рожи: «злобный-черт», «пасть-оборотня» и еще какие-то. Смай-главарь зарычал, всем видом показывая - а вот мы сейчас тебя за девочку-то нашу и проучим!
      Захар растерялся: с одной стороны, Радмиле грозила опасность, но с другой - опасность грозила и дорогому скутеру, если его оставить без присмотра. Женщину смай, может, и не тронут, покричат и отойдут, а вот на технике зло сорвут однозначно.
      Растерялся и Ферапонт. Но если Захар просто окаменел, то Ферапонт откровенно попятился перед натиском завывающих смаев, не выпуская из рук руль скутера.
      Больше всего эта банда была похожа на стаю взбесившихся шимпанзе: парни топали ногами и потрясали кулаками, не забывая, однако, менять смайлы в окошечках. Ни одного человеческого слова Захар, Ферапонт и Радмила не услышали - только рыдания, визги и вой. Причем это вовсе не было работой на публику - так смай и между собой объяснялись. Считалось хорошим тоном не стесняться, выражая чувства, и чем активнее, тем замечательнее!
      Персонал «Зеленого какаду», пострадав пару раз от налетов смайских банд, выработал стратегию и тактику в полном соответствии с законодательством. Стратегия была - противопоставлять стихии стихию, которую всякий закон сочтет невменяемой. Тактика - сделать это как можно скорее.
      Именно поэтому парень в зеленом комбезе исчез, бросив на произвол судьбы искателей крысеток. Но далеко он не убежал.
      Захар уже поставил скутер в поперечный проход между стеллажами и собрался двинуться на помощь Радмиле, когда большая дверь в торце ангара распахнулась и в торговый зал ворвался не маломерный, комнатный, декоративный, а самый настоящий страус, черный, с голой белой шеей и выпученными глазами, главное, с огромным разинутым клювом.
      Страшная безмозглая птица понеслась по проходу прямо к смаям. Сзади ее подгонял нечеловеческим уханьем и свистом мнимый консультант.
      Бегство было беспорядочным, но смай успели переменить образы в окошечках на «кошмар», «ужас-ужас» и «ножки» (мельтешащие ноги означали «бежим!»).
      Радмила чудом успела шарахнуться от страуса и прижаться к стеллажам. Высокая конструкция покачнулась, сверху посыпались маленькие хомячьи клетки - почти невесомые, но способные своей лавиной нагнать страху. Радмила завизжала не хуже отчаянных смаек и выпустила из рук руль своего скутера.
      Тут опомнился Ферапонт, подбежал к ней раньше Захара, схватил за руку и потащил к распахнутой двери - той самой, откуда примчался страус. Захар, сев на скутер, поспешил за ними и совершенно акробатическим образом подхватил с пола скутер Радмилы.
      Опомнились все трое непонятно где, но воняло здесь нестерпимо, ноги по щиколотку вязли в мелком и раскисшем торфе. Видимо, это была площадка для выгула больших страусов, незаметная с шоссе.
      – Съездили за крысетками! - воскликнул Ферапонт. - Все, ребята, возвращаемся! Ну их в болото!
 

***

 
      Банда смаев, удрав из зоомагазина, собралась по ту сторону шестиполосного шоссе, в овражке. Главарь молча пересчитал подчиненных (у каждого сосчитанного вспыхивал в окошечке его порядковый номер) и сам осмотрел ссадину на лице у немолодой смайки - выбегая из торгового зала, она приложилась к косяку. О травме она сообщила всему миру опять же смайлами в окошечках, «рыдающей-рожей» и «красным-крестом».
      Потом главарь махнул рукой, призывая всех следовать за собой, и повел банду к автозаправке. Хотя автозаправки хорошо охранялись, но налететь на ларек и утащить пару ящиков с продовольствием смай могли практически без риска.
      Они не знали, что в этот вечер вышли на охоту их злейшие враги - интелы.
      Не знали этого, разумеется, и Ферапонт, Захар и Радмила.
      У Ферапонта стряслась беда - он ударился запястьем о какой-то столб. Запястье не пострадало благодаря широкому и толстому кожаному браслету, но вышел из строя коммуникатор. Видимых повреждений не было, но и работать техника не хотела. Шестая попытка перезагрузить его оказалась бесполезной, и Ферапонт расстроился: в памяти хранилось много важных вещей, в том числе и навигационная программа. У Захара она тоже была, но не такая хорошая.
      – Дай-ка сюда, - сказал Захар.
      У него был талант совмещать разные устройства.
      Место для ремонта коммуникатора Захар выбрал не самое подходящее - заброшенное придорожное кафе в трех шагах от автозаправки. Там стояли врытые в землю столы и скамейки. Когда увозили все оборудование, с ними возиться не стали. Можно бы Ферапонту до «Белых берез» дотерпеть, но Захар хотел блеснуть перед Радмилой. То, что в «Зеленом какаду» ей на выручку первым пришел Ферапонт, Захару не понравилось - теперь нужно было срочно восстанавливать авторитет. А ремонт коммуникатора - это и своего авторитета восстановление, и Ферапонтова авторитета попрание.
      Уже было довольно темно. Ферапонт направил фару скутера на стол, где колдовал Захар.
      – Чтоб я еще когда поехала искать крысеток, - мрачно бормотала Радмила, глядя, как Захар подсоединяет коммуникатор к электрохимическому генератору скутера. - Ну вот мало мне было неприятностей…
      Захар состыковал два коммуникатора в системку, чтобы через свой выйти в операционку машинки Ферапонта.
      – Пароль у тебя какой? - спросил он машинально.
      – Катана, - так же машинально ответил Ферапонт.
      – Через кэй или через си?
      – Через си.
      – Очень хорошо… Предоставив ему возню с техникой, Ферапонт занялся Радмилой.
      Он предложил ей успокоительную таблетку (чистые травы, никакой не транквилизатор восьмого поколения), пожалел ее - человек раз в месяц из дому выбирается, и надо же, так не повезло, даже взял ее руку в обе свои. Радмила так нуждалась в сочувствии, что позволила эту вольность.
      Пока Ферапонт ворковал, вообразив себя юным соблазнителем, Захар азартно вгрызался в его коммуникатор. И настал миг, когда он уставился на экран в большом изумлении.
      Бывают в жизни, конечно, совпадения и покруче, но вот так, совершенно случайно, обнаружить человека, за которым гоняешься по просторам Инета уже года полтора…
      Эту личность Захар знал, как оно часто бывает, лишь по нику - да и ник казался ему сомнительным, потому что получен был от человека, сильно напуганного и желающего замести следы своих сетевых проказ. Ну что, в самом деле, за глупости - назвать себя Progress! Однако этот Progress порядком нашкодил в киберсквоттерском промысле. Он где-то научился так выходить в сети, что его айпишный код всякий раз бывал другим. Но Захар нашел одну мелочь, обрывок не-пойми-чего, цеплявшийся к постингам «Прогресса». И вот сейчас, пытаясь оживить коммуникатор Ферапонта, Захар увидел знакомую последовательность чисел и символов.
      – В горле пересохло, - сказал Захар. - Пусть все это тут полежит, а я до ларька доеду, бутылку атлона возьму.
      Он нарочно оставил коммуникатор на деревянном столе. Если вызвать у Ферапонта хоть тень подозрений - золотая рыбка сорвется с крючка.
      Ларек при автозаправке был сооружением с виду воздушным, но основательным. Стояли под прозрачным навесом три огромные пирамиды, подъехав к которым, можно было получить товар, не вылезая из машины. За ними мерцали зеркальные стекла кафетерия, в котором можно было даже плотно поужинать. Захар, подъехав, нырнул между пирамидами и вошел в раздвижную дверь, ведя за руль скутер.
      – Добрый вечер, мне в сети на минутку, - сказал он девушке за стойкой. Она повернула к нему монитор и переместила светлое пятно виртуальной клавиатуры на гладком синем пластике. Захар быстро вышел на свой рабочий сайт, чтобы вызвать патруль. Он уже ввел свой личный код и заканчивал донесение, когда в дверь ударилось разом несколько камней.
      Камни смаи подобрали в овраге - им показалось смешным штурмовать ларек таким первобытным образом.
      Девушка, конечно же, сразу нажала тревожную кнопку. Автозаправка, по требованиям безопасности, была в тридцати метрах - охрана могла появиться через полминуты. Но и пятнадцати секунд банде смаев хватило бы, чтобы разгромить кафетерий и захватить добычу.
      Как на грех, там никого, кроме Захара и девушки, не было.
      – Выставляй им коробки скорее! - приказал Захар. - Живо, живо!
      – Что? - спросила девушка, глядя огромными черными круглыми глазами, распахнутыми так, что зеленые накладные ресницы уперлись в брови.
      Тут только Захар увидел у нее на груди значок с цифрой «200».
      Это уже была настоящая беда: «бригада 200» употребляет двести слов, но поди знай, каких именно!
      Захар кинулся за стойку и скрылся в подсобном помещении в тот самый момент, когда ворвались смай.
      Не то чтобы он действительно знал повадки смаев - просто читал служебную инструкцию по выживанию, в которой рекомендовалось поскорее этих чудаков рассмешить. Смай непременно обязан предаваться бурным чувствам, а чувств-то немного: скорбь, испуг, ярость, веселье…
      В холодильнике Захар нашел поднос с медовыми пирожными. Когда он выскочил с этим подносом, смай-главарь как раз занес ногу над его скутером. Захар, собиравшийся только переключить внимание подростков на пирожные, тут же запустил в него подносом. За свой скутер Захар, похоже, мог бы и человека убить - и вот сейчас сам понял это.
      Пирожные были украшены кремовыми загогулинами, причем в крем намешали дешевых красителей - получились зеленые и лиловые завитки, красные розетки, какие-то лимонно-желтые хвосты. Все это на мгновение прилипло к черной куртке смая - и рухнуло на пол. Окошки для смайлов крем залепил причудливыми комьями.
      Смай попытался смахнуть это безобразие кожаным рукавом, но только размазал. Теперь ни он не мог давать указания своей банде, ни она - понимать его. Но какие указания, когда главаря оскорбили? Он зарычал и, лягнув скутер, устремился к Захару.
      Захар отступил в подсобку, но дверь захлопнуть не успел. Смай ввалился следом, схватил его за грудки - и вдруг заорал от боли, а потом и вовсе рухнул на плиточный пол.
      В дверном проеме, который пять минут назад еще закрывали зеркальные створки, стоял человек в белом одеянии, ниспадавшем эффектными складками, и в белой широкополой шляпе. Он палил по смаям из белого пистолета, не щадя даже девочек, и банда с воплями валилась с ног.
      Белые пистолеты Захару были известны - они считались штатным оружием интелов, молодых интеллектуалов, которым тоже хотелось иногда разрядиться. Это была элита науки и бизнеса, к тому же благоразумная элита - простых смертных «ночные ангелы» не трогали, гоняли главным образом смаев, могли арестовать и сдать в милицию шайку налетчиков. Интелы играли в какие-то сложные игры и носились по дорогам, ставя отметины на фонарных столбах, добывая спрятанные на старых чердаках секретки, сражаясь за пункты и очки. Пистолеты они пускали в ход не часто и убивать никого не собирались - палили или особыми резиновыми пулями, или пулями-капсулами, заряженными снотворным.
      Захар выскочил из подсобки и увидел, что монитора на стойке больше нет - одни осколочки. Тогда он кинулся навстречу интелу-спасителю, стоявшему с таким гордо-отрешенным видом, что хоть памятник с него ваяй.
      – Дайте, пожалуйста, коммуникатор на минутку, мне нужно выйти в сети! - воскликнул Захар. - Дело государственной важности!
      А вот что ему ответил Интел - он так и не уразумел. Ни одного русского слова в длинной фразе не было - а только какие-то иностранные, зато с русскими окончаниями. Очевидно, в том слое сетей, где обитал интел, это было нормальным и общепонятным языком.
      Захар попытался перевести, исходя из того, что слова в основном английские. Но он знал только технический английский, интелы же, скорее всего, приспособили для общения какие-то редкие литературные слова.
      Коммуникатор у Интела, конечно же, был - ах, что за коммуникатор! Фраза, которую белоснежный «ночной ангел» произнес в микрофон, оказалась почти понятна - во всяком случае «лейтенант Сидоров» в переводе не нуждалось. Интел преспокойно вызвал милицию, причем незримый Сидоров его прекрасно понял, хотя даже цифры, означающие номер шоссе и расстояние от поста, прозвучали не по-русски.
      Лишь после этого интел соблаговолил обратить внимание на Захара.
      Он так посмотрел, что Захару сделалось неловко за свой элегантный сюртучок и клетчатые бриджи. Даже не просто неловко: Захар понял, что единственная достойная одежда для мужчины - белый плащ из тончайшей кожи, а под ним - рубашка с брюссельским кружевом и бледно-серые штаны, заправленные в белоснежные сапоги немыслимой цены.
      Нелепо надевать такой наряд, собираясь ночью носиться по пустырям, скакать через канавы и лазить на чердаки. Но таково было правило «ночных ангелов» - а если кому не нравится, то ведь насильно в компанию не тянут.
      – Гив мне комм, поколлить, - скомбинировал Захар и добавил: - Плиз.
      Интел развернулся и вышел. Ему не о чем было говорить с человеком в сюртучке, который даже языка приличных людей не разумеет. Зато появилась девчонка-барменша - она вышла на четвереньках из-за стойки.
      Захар горестно посмотрел на нее - если уж на работу надевает значок с цифрой «200», то, значит, совсем безнадежна.
      – Коммуникатор у тебя есть? - на всякий случай спросил он.
      Она молча достала из выдвижного ящика и протянула ему машинку.
      Захар связался со своим диспетчером и стал набивать сообщение. Затем, взяв свой скутер, почти не пострадавший в драке, подхватил бутыль атлона и вышел на свежий воздух. У пирамид с товарами валялись скутеры смаев. Он уселся и неторопливо выехал на шоссе. Нужно было удержать Ферапонта возле автозаправки до приезда патруля. А когда он пожалует в такое время суток, Захар понятия не имел.
      Ферапонт и Радмила меж тем строили глобальные планы погони за сайтом любителей крысеток. Точнее, предлагал варианты Ферапонт. И Захар очень пожалел, что не подслушал это словоизвержение, там могло быть много любопытного. Уж кто-кто, а Ферапонт знал интернетные ресурсы с неожиданной стороны…
      – Вот атлон, - сказал Захар, ставя бутыль на стол. - Там такое было - смай на ларек налетели!
      – Так вот зачем туда интелы приезжали! - воскликнула Радмила.
      – Сколько их было?
      – Трое, все в белом. Один вошел, двое снаружи ждали. Летят на скутерах - ну, чисто ангелы! Слушайте, а может, это их ресурс?
      Захар хмыкнул: эти вполне могли поставить своему сайту какую-то сверхъестественную защиту. Ферапонт сперва запротестовал: на кой интелам домашние грызуны? Но, подумав, согласился: какие-то уникальные экзотические твари у них могут жить, и не из любви к природе, а ради корпоративности. Как будто у интела не найдется денег, чтобы нанять няньку для крысетки!
      – Но если это так, они нас и близко не подпустят, - сказал Захар. - Нужны Тяы им очень…
      – А так было бы здорово!.. - затосковала Радмила. - С ними не пропадешь!
      В ее отрешенном взоре Захар прочитал: ну вас всех, я уже лечу по ночному автобану на белом скутере, в плаще цвета молнии!
      – Ладно, что тут сидеть, поехали, - сказал Ферапонт.
      – Выпьем атлон и поедем, - ответил Захар. - Торопиться нам некуда. А поговорить о наших делах можно и тут. Никто нас не подслушает. Где мой коммуникатор?
      Техника лежала на столе, разложенная так, чтобы порты совпадали. Пока Захар ездил за атлоном, Ферапонт скачал к себе несколько программ, но открылась лишь одна - видеотека со встроенным архивчиком.
      – Надо посмотреть, как там Хорь, - деловито напомнила Радмила. - Не восстановился ли…
      – А что, мог попытаться…
      Захар первым полез в Сеть - и сразу включил маячок. Он хотел дождаться патруля именно здесь: если брать Ферапонта в «Белых березах», получится слишком много шума.
      Патруль прибыл, когда Ферапонт расфантазировался - на крысетках свет клином не сошелся, но есть же еще почтенные ресурсы-долгожители, которые будут рады принять сработавшуюся команду. Опять же, отношения в команде скоро станут очень-очень близкими (тут старый черт так подмигнул, что Захару сделалось противно; он вообще не считал интимную жизнь темой для разговоров) - и команда станет настоящей боевой единицей. Ресурс найдется, обязательно найдется ресурс, где ее хорошо примут - и можно будет долго-долго общаться с хорошими и благовоспитанными, очень миролюбивыми и в меру остроумными людьми…
      Коммуникатор Захара подал знак в самую трогательную минуту: Ферапонт и Радмила придумывали название для маленького форума любителей скутеров, который можно было бы открыть заранее, а потом взять и целиком встроить в ресурс, согласившийся приютить команду.
      Захар взял со стола коммуникатор, как бы для того, чтобы вернуть в футляр, и незаметно дал подтверждение.
      Даже если бы Радмила хорошо знала его - и то бы не угадала, что означает хмурый взгляд. Физиономия Захара крайне редко бывала веселой. А сейчас, слушая Ферапонта, он делался все мрачнее, потому что понимал - их команде пришел конец.
      – Инспектор Потупин! - раздалось из тьмы. - Предъявите документы, господа.
      Первым вынул карточку Захар. Инспектор вставил ее в прорезь читалки, глянул на экран и кивнул.
      – Вот, - сказал Захар, указывая на Ферапонта. - Этот. Progress собственной персоной.
      И ловко, как кот лапой, подхватил со стола коммуникатор Ферапонта.
      – Поедете с нами? - спросил инспектор.
      – Нет. Забирайте, - и Захар отдал Потупину коммуникатор. - И его тоже.
      – Да ты что, Кэптен, сдурел?! - Ферапонт не сразу понял, что человек, с которым столько часов проведено в онлайне, сказочно прекрасных часов, сейчас распорядился его арестовать.
      Радмила же и вовсе ничего не понимала. Женская интуиция подсказывала, что сейчас нужно вцепиться в локоть самого сильного и властного здесь мужчины. А душа… душа протестовала…
      Ферапонт кинулся было прочь, но Потупин прибыл не один, да и экипировка агентов Службы инфобезопасности была достойная. Они живо высветили беглеца пронзительными фонариками, взяли в клещи и доставили к столу уже в наручниках.
      – Ну ты и скотина! - кричал Ферапонт. - Так вот откуда у тебя эти фильтры против обсценной лексики! А я, дурак, думаю: какое счастье, ни одного сбоя! А он насосы поставил! И качает себе адреса, и качает! И штрафы Ниагарой текут!
      Захар не ответил, потому что так оно и было. Рекой там, не рекой, а несколько человек с форума любителей скутеров заплатили за словесную распущенность.
      – Я-то у вас ночь проведу - и выпустите! Потому что не за что меня хватать! - продолжал Ферапонт. - А вы вот с местечек своих послетаете живо!
      – Кэптен, это какая-то ошибка! - воскликнула наконец Радмила.
      – Никакая не ошибка. Сквотт-шантаж - вот что это, - буркнул Захар. - Наш Самурай - сквотт-шантажист…
      – А ты - цензор! Цензор! Цензор! - вопил Ферапонт. И Захару больше всего хотелось прервать эти крики одной примитивной, достойной «бригады 200», фразой: заткнись, старый дурак…
      Он действительно был стар - бился в руках у агентов, а они стояли, как каменные.
      – Увозите его, Потупин, - сказал Захар. - И поосторожнее, здесь «ночные ангелы» где-то летают.
      Потупин еще раз кивнул, и агенты потащили Ферапонта к большой черной машине.
      – Кэптен, нельзя же так! Он ничего плохого не сделал, не мог сделать! - заговорила Радмила. - Какая же мы без него команда?..
      – Он вытягивал деньги из банков - из «Сатурна», из «Электрона». Я же ясно сказал - он киберсквоттер.
      – Разве они еще есть? - Радмила имела в виду закон, принятый года два назад, после которого благоразумные киберсквоттеры позволили государству выкупить у них чертову кучу доменов по весьма скромной цене и занялись какими-то другими делами.
      – Еще как… Те, кто затаился.
      – Но как Самурай мог шантажировать банк?
      Захар посмотрел на Радмилу с большим недоверием. Ему это казалось совершенно очевидным.
      Если бы вопрос задала другая женщина, он бы не удивился. С женщинами он общался очень редко, но про их глупости немало прочитал в сообществах женихов и молодых мужей. Радмила же была замечательным модератором, его правой рукой, очень исполнительной и почтительной правой рукой, и ему казалось, что такие элементарные вещи она должна знать.
      – Ты вообще представляешь себе, кто такой киберсквоттер? - спросил Захар.
      – Это человек, который, когда открывается новая зона, сразу регистрирует там кучу придуманных доменных имен и потом продает их, если кому-то нужно именно такое имя.
      – Ну, в общем, так оно и было, пока они не обнаглели. Самурай в этом деле уже очень давно. Он еще до принятия закона зарегистрировал кучу доменных имен в зонах tu, nu, bu и еще где-то.
      – Впервые слышу про такие зоны.
      – Их сами киберсквоттеры когда-то открыли для своих штучек. А имена - как у сайтов серьезных банков. Человек хочет попасть на www.saturn.ru, а попадает на www.saturn.bu. А там его ждет редирект. Но не к «Сатурну», а к его конкуренту. Мелкая пакость - но при том, что к «Сатурну» на сайт ежедневно заходит десять тысяч человек, по меньшей мере сотня попадает мимо и становится чьей-то легкой добычей. И вот наш Самурай связывается с «Сатурном» и говорит: я могу сделать редирект на вас, но за это придется заплатить. Я вообще могу продать вам www.saturn.bu, но это обойдется дороже. Шантажист, и ничего больше.
      Радмила насупилась.
      Захар знал, о чем она думает: вот была классная команда - а теперь команды нет… и надежды найти хороший ресурс, где бы можно проводить все свободное время, тоже, выходит, больше нет…
      Он захотел ее успокоить: в конце концов, встреча была задумана и спланирована не только ради военного совета с Ферапонтом. Но как успокаивают женщин в оффлайне, Захар понятия не имел.
      – Кэптен, ты действительно цензор? - спросила Радмила.
      – Да.
      – И что, ты не мог промолчать? Ты обязательно должен был его закладывать?.. Ну, ну… так и меня выдавай!..
      Захар уставился на нее с тревогой. Первая мысль была: уж лучше бы Рада помолчала! Вторая мысль: вот правда и вылезет на свет…
      – За мной тоже охотятся! - выкрикнула Радмила. - Я тоже от налогов ухожу!
      – И кто же ты?
      – Я визитер! Ну? Что же ты не вызываешь инспектора? Давай! Захар отвернулся. Мог бы и сам догадаться. Но он увлекся сетевым воркованием, электронным кокетством! А мог и задуматься: на какие деньги живет будущая супруга. Тогда бы сообразил, почему она так хорошо разбирается и в скутерах, и в топливных ячейках, и во всяких гаджетках.
      Она состояла в той незримой армии, кому рекламщики платят пятьдесят копеек за один заход на сайт производителя или торговца - чтобы создать впечатление действенности рекламы.
      Немало времени нужно было потратить, чтобы найти по меньшей мере двадцать кормушек и навещать их ежедневно, участвуя во всех опросах (самый примитивный приносит десять рублей, а за длинную анкету можно и тридцатник получить), вербуя других визитеров в свою маленькую пирамиду. Кроме того, иногда присылали на пробу товар, и нужно было писать восторженные отзывы, а товар остается в уплату. Видимо, так к Радмиле попал дорогой скутер - и сколько же отзывов она сочинила?..
      Не то чтоб это совершенно запрещалось законом - но были всякие ограничения, и обнаглевшего визитера могли на десять суток лишить машинного времени.
      Вдруг Захару сделалось очень тоскливо. Он понял, что Радмила сейчас сядет на скутер и уедет. И оставит его, такого правильного и исполнительного. И он, забрав вещи из «Белых берез», отправится в аэропорт, по пути через коммуникатор поменяв билет. А потом, приехав домой, опять будет часами болтаться в сетях - нет ли где ресурса любителей хоть чего-нибудь, где люди общаются просто так и можно познакомиться с другой женщиной. Может, даже более красивой… Познакомиться-то можно, вот только не с его характером затевать веселое и радостное ухаживание, он и так весь выложился, домогаясь Радмилы…
      – Да ладно тебе, - сказал Захар. - За Самураем мы сколько охотились… Допросился…
      – Ты что, Кэптен, действительно не понимаешь? Он же иначе бы с голоду помер! Он же всю жизнь только этим занимался, это его работа… И что ему, в семьдесят лет профессию получать? Или в развозчики пиццы идти?..
      – Ничего себе работа…
      – Ничуть не хуже твоей! Ты вот тоже расставил фильтры и радуешься, когда кто-то попадется! Слова лишнего не скажи! Вы что, всех, кто президента дураком назовет, штрафуете?
      Спорить было бесполезно.
      Их союз рушился прямо на глазах.
      Но Радмила не уезжала - она стояла, держась за руль скутера, и, целясь светом фары в лицо Захару, ждала объяснений.
      А какие тут могут быть объяснения? Работа - она работа и есть. Теперь же в жизни будет только работа. Поневоле вспомнишь добрым словом Хоря, на ресурсе которого провели столько часов в приятных беседах! Славный был ресурс - там все хоть говорили по-человечески! Может, он один такой только и остался в просторах всеобъемлющей Сети…
      – И куда же ты теперь пойдешь? - спросил Захар. Имелось в виду: где же ты будешь проводить свое свободное время?
      – Не знаю, куда-нибудь…
      Она тоже понимала, что мало осталось мест, куда можно прийти и найти хороших собеседников. Сообщества невест, сообщества молодых жен, сообщества мам - все они недалеко ушли от «бригады 300». Роль модератора у них выполняют те самые фильтры, которые ставит ведомство Захара.
      – Поедем, - сказал Захар. - Поздно уже.
      Он сел на свой скутер, а скутер Ферапонта взял за руль - не оставлять же дорогую машину на растерзание каким-нибудь смаям.