- Малыш, будь он неладен! - охнула Дениза. - И Дедуля с ним! Это они конюшню в форбурге разгромили!
      - Мак! Мак! - узнав своего ненаглядного всадника, завопила Эммелина.
      Бегут с корабля бойцы, несутся с откоса кони. Бьют кованые копыта по крепким кабаньим черепам - и, испуская вонючий дым, гибнут один за другим оборотни! А тут еще над полем боя золотистое сияние встало - колдовские волосы полетели. Увидит кабанище пламенеющую прядь - отступает с визгом. И чувствует Жилло - было это однажды, еще как было! Непонятно только, где. Может, и в душе.
      Смотрит на замок Амора, смеется - впервые, может быть, за всю свою недолгую жизнь смеется. И песню запевает:
      Я письмо получила и читала, смеясь,
      и смеялся со мной гонец!
      Собирается в битву Богоизбранный князь
      возвращать себе свой венец!
      Виго подхватил:
      Стало небо бездонным, изумрудной - трава,
      опьянил аромат лесной,
      а в ушах зазвенели золотые слова:
      все, кто любит меня, за мной!
      Дениза негромко и впервые в жизни нерешительно пропела:
      Если честь прорастает сквозь ночные века,
      значит, стоит на свете жить,
      Я скрою орифламму, раздобуду шелка...
      - ...и усядусь прилежно шить! - подхватила Неда.
      Снизу отозвались капитан Шмель с близнецами:
      Мы - бойцы, мы - бастарды, мы услышали весть,
      мы примчимся издалека!
      Нам досталась от бабок потаенная честь
      королевского перстенька!
      Издали, вместе с гулом копыт, донеслось:
      Это властное тело, и надменная бровь,
      и повадка - Господень дар!
      Собирается вместе королевская кровь,
      как заметила Жанна д'Арк!
      Собирается вместе, и течет напрямик,
      и с утесов, и с кораблей,
      и возводит на троны их законных владык,
      наших братьев и королей!
      Жилло так и не понял, кто из женщин пропел это, Неда, Дениза или Амора, потому что разинул рот, глядя еще на одну женщину.
      На Городище вскарабкалась - кто бы вы думали? Лиза.
      Вымазалась она, конечно, в глине, ободрала всю юбку, и немудрено полазь-ка по крутым тропинкам с такой здоровенной корзиной.
      - Я тоже с тобой буду, Жилло, - говорит.
      - Может, и в тебе королевская кровь проснулась? - с великим подозрением прищурился Жилло. - А ну, выкладывай, кто ты такая! Зачем детей ночью на Городище заманила? Ну, что молчишь? Давай, говори, что твои штучки означают?
      - Да ничего они особенного не означают, - уставив нос куда-то вниз, отвечала Лиза. - Просто решилась я все тебе сказать... Неужели ты меня прогонишь?
      - И к чертовой бабушке! - сурово рявкнул Жилло. - Что, не вышло своему хозяину услужить? Так ты сразу на нашу сторону? Небось, про любовь мне тут толковать будешь? А ну, брысь отсюда! Попроси кабанчиков, пусть тебя с собой прихватят!
      Пока Жилло на Лизу шумел, Малыш, Мак и Дедуля на Городище взобрались. С другой стороны капитан Шмель верхом въехал. Конь под ним - целый слонище, на спине хоть спать ложись, а по капитанской роже видно - не верит он в надежность этого средства передвижения, ох, не верит!
      Соскочили все с коней, смеются.
      - Вот и мы, вожак, - рапортует Дедуля. - Собирается вместе королевская кровь! Как мы лошадками разжились - не спрашивай, хотя все по закону. Раз в государстве пока что равноправие, то мы имеем на них такое же право, как и Равноправная Дума. Все честно и справедливо.
      - А вот меня спроси, - гудит капитан. - Спроси, как я впопыхах отряд снаряжал! Спроси, как близнецы мои по чердакам старые кирасы искали! Как все кузницы на островах вверх дном перевернули!
      Смотрит Неда на капитана Шмеля, носом крутит - мол, не может быть!
      - Рауль? - спрашивает. - Неужели это ты, Рауль? Ты же стройный был, как шест, как древко от большой алебарды!
      Уставился на нее капитан.
      - Ну да, - говорит, - Рауль! Я уж и позабыл, когда меня так звали! После того, как маму убитую из лесу принесли, а комендант порта меня ко всем чертям прогнал, я собственного имени почитай что ни от кого и не слышал! Жена сперва солнышком звала, потом старым бродягой... Эти вот Шмелем прозвали!
      И вниз показал - на "Золотую Маргариту".
      - Ну что же... - Жилло, набираясь отваги, глубоко вздохнул. - Собрал я-таки вместе королевскую кровь! Сам не ожидал, что получится. А теперь надо отсюда убираться. Я так полагаю, Коронный замок нам штурмовать незачем, а вот гвардейцев выбить из гавани и захватить корабли - можно. Это должно получиться. Потом же мы просто пойдем вдоль побережья под орифламмой и просто скажем людям, кто мы такие. Может быть, даже удастся объяснить им, что именно мы хотим им вернуть. Хотя долгое и нудное это будет дело...
      Погладил он бархат орифламмы, щекой к ней прижался. И посмотрел на братцев-воришек. Ласково так посмотрел... Потому что понял наконец, кого он собрал на Городище.
      - Заберите ее у меня, - попросил. - Кто-нибудь заберите, кому ею владеть пристало. Ты, Тармо, не можешь, я вижу, но ты, Леон?
      Растерялся Дедуля.
      - Руки-то у меня того... замараны... - говорит. - Да и безрукий я сейчас...
      - Ну, ты, Стефан!
      Малыш молча за Дедулю спрятался.
      - Да ты что, - шепчет, - да как же это?..
      Перевел Жилло взгляд на принцессу, которая наконец-то графа из объятий выпустила и Денизу в щеку как раз целовала.
      - Вам, Дезире и Амора, я орифламму не предлагаю, не женское это дело. Тармо! Как же нам быть? - придерживаясь за хворостинное древко орифламмы, Жилло опустился на корточки и обнял волка. - Ты самый старший из королевских сыновей, что ли? Ну, не в зубы же тебе ее давать!
      - Что касается Тармо, то к нему вы все должны проявить особую нежность, - вдруг объявила Лиза. - Потому что он не старший сын короля Шарля, как некоторым казалось, а сын его дочери - самой первой, о которой никто из вас не знал и знать не мог, потому что было тогда королю девятнадцать, а подружке его Мартине - восемнадцать, и увезли ее родители от опального королевского семейства подальше, и он до смерти не ведал, что родила ему Мартина дочку. Только перстенек с розой у девчонки и остался...
      - Брысь под лавку! - отвечал, не оборачиваясь, Жилло. - Постой! Ты откуда все это знать можешь?!
      Не утруждая себя ответом, убрала Лиза со лба хвостик намотанного платка, вытянула вперед руки, пальцы сплела хитрой корзиночкой, дунула сквозь них - и от этого дуновения поползли с волчьего воинства дымчатым туманом клочковатые шкуры. В том числе и та, что под пальцами Жилло, от чего доблестный графский слуга перепугался до полусмерти. А с перепугу отшатнулся он от Тармо и сел на землю. Но орифламму не выпустил - держался за древко, как за посох.
      - Именем знака Кейн-Далед, вернитесь к людям! - негромко сказала Лиза и изменила положение пальцев. - Именем Тройного знака возвращения!
      Ахнув, шарахнулись от нее и девицы крылатые, и Дезире с дочкой, и Леон со Стефаном, один только капитан твердо на ногах устоял.
      Растаяла на вытоптанной траве шерсть, струйки дыма от нее вверх поднялись и исчезли. А за тем дымом поднялись на ноги и Тармо и Ирма, и весь отряд оборотней. Они-то встали, а Жилло так и остался сидеть у ног Тармо.
      - За твою глупость, Тармо, надо бы тебя навеки волком оставить, сказала Лиза. - Нашел у кого мохнатое зелье покупать! Это же сам Озарук был, собственной персоной! Он бы охотно всех вас в шкуры одел и под свою дудку плясать заставил! Светлое воинство дважды большой магический круг собирало, пока знак против этого колдовства придумало.
      Повернулась Лиза и к крылатым девицам.
      - Хватит с нас этой мороки, - сказала, направляя на всю стаю луч солнца, отраженный от ее диковинного перстня. - Тут уж я сама колдовство навела, сама и отменю его. Скидывайте перышки!
      Так же, как волчья шерсть, сползли с рук у вышивальщиц перья. А заодно и у Дедули с Малышом.
      - Лиза... - прошептал Жилло, поднимаясь с земли и отступая подальше. - Ты что такое творишь, Лиза? Я что, умом тронулся, да? Кто тут из нас всех умом тронулся?!
      Не один Жилло - все попятились. Потому что стащила Лиза с головы накрученный платок и рассыпались до земли золотые кудри. Подняла она крышку с корзины, пошарила в ней рукой - и, подхватив под пузо, вытащила заспанного Нариана. Пока все переводили взгляд с Нариана на его хозяйку переменилось Лизино лицо, исчезли лохмотья, сверкнуло на плечах мантии золотое шитье тайных знаков Премудрого Светлого воинства.
      Таращится королевское семейство на красавицу Тиберию, а она как сунет два пальца в рот, как свистнет совершенно не магическим, а скорее разбойничьим образом! Вздыбил шерстку Нариан и стал расти. Свист не окончился - а уж стоял возле Тиберии ее лихой зверь с янтарными клыками.
      - Вот это да! - восхитился Виго. - Наверно, и песню она сочинила...
      - Песня сама родилась, - объяснила Тиберия, поправляя мальчику воротник. - Есть такие песни, которые просто обязаны родиться. Вот как королевская кровь просто была обязана проснуться. Когда вся вместе соберется...
      И вспомнил тут Жилло, что до сих пор не передал орифламму более достойному знаменосцу, желательно - королевскому сыну, но так получается, что старшая тут - королевская дочка Дезире.
      - Принцы! Принцессы! - обратился Жилло ко всему семейству. - Давайте уж порядок соблюдать. Берите кто-нибудь древко... Ну вот ты, капитан Рауль. Неда, он же королевский сын! Или нет?
      - Королевский, - подтвердила Неда. - За это самое его приемный папаша из дому выставил.
      - Ну так пусть и берет орифламму! - прямо-таки взвыл Жилло. Командовать он умеет, сам видел... А если чего и боится - так это "Золотую Маргариту" потерять!
      - Ты что же, короля из меня сделать хочешь? - яростно изумился капитан. - Ничего себе придумочки у тебя, студиозус! Да ты на меня погляди - я и на троне-то не помещусь! Какой из меня на старости лет король? Одно недоразумение!
      - Но если ты старший из королевских сыновей... - и Жилло попятился, потому что капитан со словами "А это видел?" поднес ему под нос основательный кулак.
      - Да и не ему король Шарль венец передал, - напомнила Неда, а Тиберия стояла в сторонке, усмехаясь - нравилась ей, видно, склока, которую затеял Жилло вокруг орифламмы. И Нариана за ухом почесывала.
      Оглянулся Жилло по сторонам - стоят вокруг него веселые люди, переглядываются. А он держится за древко святой орифламмы и отпустить его не может - не упала бы орифламма, ведь никто другой к ней прикасаться не желает.
      - Не мое это дело, я тут в общем-то человек случайный... бастард... Вы, конечно, все мне глубоко признательны, я понимаю... - пробует объяснить королевским детям положение дел Жилло. - Но ведь впереди должен ехать наследник престола с орифламмой! Кто, в конце концов, понесет орифламму?! Тармо! Рауль! Леон! Стефан!
      - Что это ты так норовишь от орифламмы избавиться? - спрашивает, подойдя со своим котищем, Тиберия. - А ну-ка, подумай хорошенько, с чего это она так за тобой гонялась?
      - Да ты и понесешь, Ангерран, - добавляет в полной тишине красавица Неда.
      И от такого безумия опять садится Жилло прямо на землю и опять держится за древко, чтобы вовсе не растянуться.
      - Вы что это?.. - шепчет, глядя то на Неду, то на Тиберию. - Вы в своем уме? Как это вы меня назвали?
      - Ангерраном назвали, - и тут Неда вперед выходит. - Видно, сильнее всех на тебя заклинание Алькуина подействовало. Я сразу тебя узнала, когда ты вместе с графом впервые в Коронный замок пришел. Только говорить тебе не хотела. Вот Аморе сказала раньше времени про ее королевскую кровь и про тебя - и что получилось? Она потому и принцессой себя объявила, потому и на эшафот угодила, что узнала - Ангерран в Кульдиге! Прокляла я свой болтливый язык и слово себе дала - если ты и узнаешь правду, то не от меня!
      - Не может быть... - шепчет Дезире. - А я-то думаю, чего ты мне каждую ночь снишься? Ладно бы приличный человек, а то?..
      - Точно! Я сразу старшего почуял! - вопит Леон.
      - Вожака ты почуял, - ехидно напоминает Малыш. - И предложил ему командовать налетом на замковую сокровищницу...
      - Ну, студиозус! - ошалело повторяет капитан Рауль. - Ну!.. Ну, студиозус!..
      - Папа?.. - не веря ушам своим, стал дергать наследника престола за шиворот, пытаясь поднять с земли, Виго.
      - Неда!.. То есть... - и едва обретя дар речи, новоявленный наследничек опять язык проглотил.
      - А ты думал, почему это я вдруг колено перед тобой преклоняю? усмехнулась Неда. - Ты мой король, Ангерран. И что за девица в королевстве не любит своего короля? Это прямо чепуха какая-то...
      Только обида и заставила короля заговорить по-человечески.
      - Так любишь, значит? - поднимаясь с земли, укоризненно спросил он. Меня, значит, любишь, а ему, значит, верность соблюдаешь?
      - Я короля люблю, Ангерран, - отбилась Неда, - а верность жениху соблюдаю! Но мне почему-то казалось, что вот твоя невеста.
      Посмотрел Жилло на Тиберию, посмотрела Тиберия на Жилло.
      - Как же быть теперь? - спросил совершенно ошарашенный наследник престола. - Ты уж не сердись на меня, ладно?
      - За что это я на тебя сердиться должна, женишок ты мой разлюбезный? - в голосе красавицы такое старушечье ехидство прорезалось, что Жилло окончательно весь ее маскарад понял.
      - Что обручился с тобой без спросу... - и Жилло принялся стягивать с пальца золотистое волосяное колечко. Но легла на обе его руки тонкая, нежная белая ручка, а значить этот жест мог только одно - оставь, носи, пусть будет обручение...
      Поднял Жилло глаза - и ясный взгляд Тиберии встретил. Строгий он был, этот взгляд, насмешливый и строгий. Так и полагается смотреть на графского слугу красавице, чьи золотые кудри до земли падают. А рука тем не менее крепко держала пальцы Жилло, не позволяя им избавиться от колечка. И было в этом какое-то смутное обещание.
      - А теперь слушай, - сказала Тиберия. - До сих пор я не вмешивалась. Так, иногда кое-что подсказывала. Но вот вы с делом справились, сами справились, теперь и приказать можно! О том, чтобы выкурить Озарука из Коронного замка, пока не думайте. Он там прочно засел - ну и пусть сидит. А поведешь ты, Ангерран, сейчас свое войско просто по дорогам рассказывать правду. Чтобы вспомнили наконец люди, что такое любовь, что такое честь, что такое королевская кровь! А когда вернетесь сюда, вооруженные доверием, вооруженные верой, вооруженные любовью этого разнесчастного государства, тогда я опять появлюсь, тогда и на приступ пойдем. И зловредного Озарука я на поединок вызову. Сейчас же - ничем больше помочь не могу. Это должны сделать вы сами.
      Вскочила она тут на своего Нариана, выхватила из-под мантии нож, зажала в горсти прядь золотых волос да как полоснет! И полетели сверкающие кудри на изумленных всадников! И словно золотая стена встала между Тиберией и королевским воинством!
      - Люблю! - раздалось. - Люблю!
      Разлетелись волосы - а ни Нариана, ни Тиберии нет. Только зацепилась кудрявая прядь за древко орифламмы и ласкает вишневый бархат, сливаясь с королевскими розами.
      Так что - в дорогу, господа мои. За верой и любовью. Присоединяйтесь!
      За взаимной верой и взаимной любовью! Понял, парень? А насчет сапог не волнуйся - при первой возможности купим тебе сапоги, клянусь честью. Есть, понимаешь ли, такая штука - честь, и у тебя она тоже есть. Родился ты с ней, ясно?
      Вот сейчас построимся на дороге, как положено - в ряд по трое. Кто не доел - доедайте!
      Детей вперед пропустите. И Мака тоже. Пусть уж Эммелина с Маком вместе едут. Он заодно присмотрит, чтобы невеста с коня не скатилась.
      Всем коней хватает?
      Малыш, остановимся на ночлег - древко орифламме поменять надо. Это же оглобля какая-то, а не древко! Думаешь, легко его удерживать на рыси? У меня уже вся ладонь в занозах, между прочим...
      Дезире, Амора, девочки - все готовы? Волки? Близнецы? Виго?
      Досталось же вам, бедные вы мои... Да не бойтесь вы, посмотрите мне в глаза! Я хочу, чтобы вы были счастливы так, как любому из вас хочется. Это правда! Чтобы каждый сам себе счастье выбирал, понятно?
      Ох, если бы вы знали, как я вас всех сейчас люблю!
      А вы? Вы любите меня? Ну?.. Любите? Да? Ну, что вы хохочете, черти неумытые?!
      За мной!