Глава двадцать вторая, в которой героиня пытается стать детективом, но превращается в Мэри Поппинс

На следующий день Марьяна все порывалась выяснить, что вчера было. Однако Артур увиливал от разговора, как мог. Пономарёв же, глядя на Марьянины страдания, сжалился и пояснил, что с Эдиком они действительно учились на одном факультете.

— Правда, у нас его не любили. Он, понимаешь, липкий был, лез ко всем с дружбой. Кто с ним связывался, обязательно потом в историю попадал… несчастье он приносил, что ли… Ладно, ты меня меньше слушай, глупости это все, суеверия.

Марьяна после таких объяснений ещё больше запуталась. Ну ладно, учились. А Введенский тут при чём? Наконец она решила, что докопается до истины, явилась к Артуру, вытащила его в коридор и припёрла к стенке.

— Ну-ка давай объясняй, чего вы тут вчера за «Ночной дозор» устроили, — потребовала она.

Артур сделал страдальческое лицо.

— Меньше надо всякой фигни смотреть!

— А тогда откуда ты знаешь Эдика?

— От верблюда! — нагрубил Артур. — Мало ли… Может, он у меня полтинник украл.

Марьяна хотела придумать какой-нибудь жутко обидный ответ, но в этот момент от входной двери раздался звонкий детский голос:

— Папа! А мультики будут, ну будут?

Обернувшись, Марьяна увидела тестера Пашу в сопровождении двух отпрысков мелкого возраста. Паша виновато прятал глаза.

— Что это? — со вздохом спросила девушка.

— Маш… слушай, у меня жена уехала, в садике какая-то эпидемия, спиногрызов не с кем оставить… они тихие, на полдня всего… ты шефу скажи, что…

Шеф тем временем сам появился в коридоре, привлечённый необычными звуками.

— Да ладно. Если мешать не станут, пусть посидят.

— Не станут, Сан Федыч, — просиял ответственный отец.

— А мультики?! — требовательно вмешался спиногрыз постарше.

— И конфету! — добавил второй.

Малолетних чудовищ звали Илья и Петя, пяти и трёх лет от роду соответственно. И сначала они решили, что на папиной работе очень здоровско. Во-первых, вся прекрасная половина «Щита» немедленно начала холить и тешить детей, угощая шоколадками и орешками (особенно активной была Вера Павловна). Во-вторых, столько компов!

Впрочем, сладости быстро приелись, барышни всё-таки занялись работой, а на компьютерах тупые взрослые смотрели вместо мультиков скучные белые таблицы и мелкие буковки. Поэтому чудовища решили, что достаточно притворялись белыми и пушистыми.

Для начала они отправились к папе, где на два голоса объяснили, что им скучно и что Петя хочет писать. Пока отец водил дитятю в туалет, Илья открыл на оставшемся без присмотра компьютере все программы, ярлыки которых обнаружил в доступе, отчего машина намертво зависла. Ребёнок обиделся и принялся немузыкально орать. Вернувшийся Паша попытался сделать внушение, но в это время Петя захотел побегать. Через минуту на него упал небольшой и, к счастью, нетяжелый принтер. Петя, естественно, заголосил.

— Громкость ребёнка обратно пропорциональна возрасту, — глубокомысленно изрёк кто-то из программистов.

Марьяна примчалась на детские крики. Блин, сейчас генеральный убивать начнёт. На Пашу и без того было больно смотреть.

— Может, ты лучше домой? — предложила она. — Во избежание.

— Да не могу! — Паша чуть не плакал. — Вечером проект сдавать, дедлайн ещё вчера был.

Тогда Марьяна решилась на подвиг.

— Хорошо, — сказала она. — Давай я ими займусь, а ты работай спокойно.

— Мэри Поппинс прилетела, — гыгыкнул Артур. Марьяна ничего ему на это не ответила.

Когда рисовать детям тоже надоело, Марьяна вспомнила, что на носу Новый год, и предложила делать из бумаги снежинки. Илья с умным видом сообщил, что он очень хорошо умеет вырезать снежинки, его в садике учили. Он вообще лучше всех вырезает. Только складывает пускай тётя Маша, а то он не очень хорошо это делает. Петя потребовал самые большие ножницы, и чтобы сказку рассказывали. Только самую длинную. Господи, подумала Марьяна, сильно зауважав Пашу.

На пол сыпались обрезки бумаги. В комнату периодически заглядывали сотрудники, умиляясь и ехидничая.

— И вот злой колдун, — размеренно говорила Марьяна, свёртывая очередной хвостатый треугольник, — выхватил большое зубило и продолжил ломать стену. Стена опять не сломалась. Тогда злой колдун выхватил долбило, но стена опять не сломалась. Тогда злой колдун выхватил…

— … Мобило… — занудным голосом вставил незаметно подошедший Введенский.

— Тётя Маша, а чего он уже столько времени все стену ломает? Это скучная сказка… — заныл Илья.

Марьяна, которая решила применить одну из тех бесконечных и бессмысленных сказок, которыми от неё отделывался в детстве отец, поняла, что номер не прошёл.

— Артур, — кипя от негодования, предложила она, — может, ты сам расскажешь?

Введенский почему-то быстро ушёл.

Незаметно настало время обеда. Дети несколько утомились и проголодались. К счастью, прибежала встрёпанная жена Паши и забрала отпрысков, неоднократно извинившись.

Гора снежинок вдохновила офисных барышень на то, чтобы немедленно расклеить их по всем окнам. В помещении сразу запахло Новым годом, даже несмотря на весеннюю слякоть на улице и отсутствие ёлки. Марьяну благодарили за спасение от чудовищ и за светлую идею снежинок, она рассеянно улыбалась и думала, что, кажется, почти счастлива.

Глава двадцать третья, где выясняется, что прошлое — вещь довольно настырная, но нестрашная

А через неделю выпал долгожданный снег.

Марьяна уже не вздрагивала при звонке мобильника, окончательно перестав думать о «Езде». Дни были до отказа забиты делами. «Полный Щит» жил нервной предновогодней жизнью. Сдавались проекты, писались отчёты, народ готовился к десятидневной спячке. Правда, Марьяне ощутимо не хватало денег — зарплата в турфирме всё-таки была заметно выше местной, — но она рассудила, что не в деньгах счастье.

Самое забавное заключалось в том, что Марьяна уже давно не вспоминала своего крокодильчика. Тот лежал себе под шкафом в серверной, и девушка все собиралась достать его, но руки не доходили. Вместо плюшевой игрушки самым понимающим собеседником стал Артур, действительно чем-то похожий на Ливси. Марьяна даже не обижалась на то, что он повадился называть её исключительно Мэри.

В среду босс послал её подписывать договор с мелким заказчиком, поэтому она с раннего утра двинула в дальнее Бирюлёво. Однако все дела в офисе заказчика заняли пять минут. Могли бы и курьера отправить. В результате на родную Бауманскую она приехала в половине одиннадцатого и решила со вкусом позавтракать в любимой «Шоколаднице». Но тут в сумочке заворочался телефон.

Это был Эдик.

— Яночка, — как ни в чём не бывало зажурчал он, — очень рад вас слышать! Узнали? Яночка, у меня к вам предложение. Заходите в гости. Не понравилось у нас работать — заставлять не будем, мы ж не звери. А вот документики надо оформить как полагается, денежку мы вам небольшую должны, лишняя не будет… Заходите, вы же недалеко сейчас.

— Откуда вы знаете, что недалеко? — подозрительно спросила Марьяна.

— Слышно хорошо, — вывернулся Эдуард.

Да фиг с тобой, золотая рыбка, подумала Марьяна. Время есть, не съедят же её там, в конце концов. Да и кофе у них хороший.

Прежде аккуратный и вылизанный, офис «Езды» был разворочен, как муравейник сенбернаром. Повсюду громоздились коробки и мешки, народ бегал туда-сюда…

— Переезжаем, Яночка, да-с, — пояснил Эдуард, встретив её у порога. — Мы же здесь временно сидели, кризис пережидали, так сказать. А теперь дела пошли на лад, во многом с вашей помощью. Вот и переселяемся из подвала в нормальный офис.

— Очень рада, — натянуто улыбнулась Марьяна.

— А я-то как рад! — воскликнул Эдик. — Ну, пойдёмте, надолго не задержу.

Марьяна написала официальное заявление об уходе, получила конвертик, выпила кофе и совсем было собралась уходить, когда к ней подошла Инна.

— Яна, — сказала она, — у меня к вам огромная просьба: помогите нам сегодня в последний раз.

— Не в службу, а в дружбу, — ввернул Эдик, — пару часиков. А то зашиваемся — рук не хватает.

Марьяна согласилась. Теперь она даже не очень понимала, зачем ушла от этих милых, в сущности, людей. Но сделанного не вернуть. В «Щит» она позвонила, честно объяснив, что прошлый работодатель попросил сдать дела. Там её поняли и отпустили до вечера.

Девушка вместе с Эдиком отправилась на своё бывшее место «помочь разгрести завалы». Было неясно, о каких завалах шла речь, вроде все документы у «Езды» всегда содержались в порядке. Через два часа работы Марьяна совсем перестала понимать, зачем её попросили остаться: Эдик задавал какие-то вопросы, они просматривали базы данных, но он ведь и сам прекрасно разбирается в местных тонкостях. Общения ему не хватает, что ли…

Затем Марьяна занималась более осмысленной деятельностью: упаковывала коробки, пару раз варила для желающих кофе, трепалась с Эдиком…

Часам к пяти офис был полностью разобран и запакован. Бодрые грузчики покидали коробки в грузовик, народ разошёлся по домам. Инна сказала, что начать обживаться на новом месте имеет смысл уже завтра, и тоже уехала. Марьяна попрощалась было, но Эдуард умоляюще произнёс:

— Яночка, подождите меня здесь ещё пять минуток! Есть маленький разговор. Я сейчас водителю дорогу покажу и вернусь. Тут ехать совсем недалеко. Подождёте?

Марьяна кивнула. Она так вымоталась за сегодня, что идти домой сразу было попросту лень. Эдик ускакал, а девушка решила сходить на кухню за кофе.

Выйдя в коридор, она вздрогнула от острого ощущения уже виденного. Сквозняк гонял по полу обрывки бумажек. Разноцветные двери были распахнуты, и в офисе стояла неестественная тишина. От давешних кошмаров реальность отличалась лишь отсутствием жужжащего факса да ещё тем, что теперь Марьяна точно знала, что не спит.

— О! — сказала Марьяна вслух. — Прикольно.

Голос завяз в воздухе. Она хмыкнула и решила пойти проверить, что же находится за той красной дверью в конце коридора.

Комнатка была открыта. Марьяна щёлкнула выключателем и с любопытством заглянула. Внутри не было ничего особенного, а точнее, вообще ничего не было, кроме покрытого пылью пола с отпечатками ботинок. И все? Ни крюков с трупами, ни сундуков с компроматом…

И тут Марьяна обратила внимание на то, что почти все стены комнаты заклеены фотографиями. Карточки разного размера и качества висели как попало. Девушка зашла. Любопытно, кто все эти люди? Ни одного знакомого лица на стенах она не обнаружила. Почти ни одного.

Потому что на стенке рядом с дверью висела её собственная фотография. Старая, трёхлетней давности, которая ну никак не могла оказаться в «Езде».

Глава двадцать четвёртая, в которой крокодил встаёт на стражу

Мистики Марьяна не любила и не понимала, поэтому просто оторвала снимок от стены и решила, что это дурацкая шутка Эдика. Он, кстати, так и не появился ни через пять минут, ни через двадцать, что укрепило её подозрения. Затейник, блин.

Домой ехать по-прежнему не хотелось. Даже непонятно, с чего она так устала — сильнее, чем в «Щите» за день беготни. Кстати, «Щит»! Там же сейчас самый разгар работы. Марьяна плюнула на ожидание и отправилась туда. Посидеть, с Артуром потрепаться…

Там-то её и встретил Эдуард.

— А я почему-то так и подумал, что вы сюда зайдёте! — воскликнул он, стоя возле офиса на втором этаже. — Мы теперь соседями будем, здорово, правда?

— Да уж куда здоровее, — буркнула Марьяна. — А давайте завтра пообщаемся, раз уж вы все равно тут.

— Никаких возражений, Яночка! Спасибо за помощь. Что бы мы без вас делали… — раскланялся Эдик.

— О, Машенька! А мы тут как раз Новый год обсуждаем! — Пономарёв в окружении особо активных сотрудников сидел на кухне и радостно махал рукой. — Вот у вас какие предпочтения?

— А какие варианты?

— Вариантов масса! Отпраздновать здесь, — начал загибать пальцы директор, — снять ресторанчик, поехать за город — есть отличный пансионат «Бахтино Royal»…

— Только не туда! — Марьяну передёрнуло. — Но я как все, — тут же опомнилась она.

— Тогда устроим голосование! Голосом. Хором выкрикиваем пожелание и слушаем, кто кричит громче, — предложил Артур и первый завопил: — В кабаке!!!

Народ поддержал инициативу. Следующие три минуты все верещали как оглашённые, излагая свои идеи и получая от такого голосования явное удовольствие. Вдоволь покричав и посмеявшись, подвели итоги. Выяснилось, что:

а) корпоративки всех достали;

б) рестораны — отстой;

в) за город неохота;

г) давайте здесь начнём, а там как получится.

Последняя мысль устроила всех, хотя Пономарёв предупредил, что рестораны будут заняты. Сабантуй назначили на вечер следующей пятницы, Марьяна неожиданно для себя вызвалась в оргкомитет. Введенского же в оргкомитет назначили, хотя он не слишком отпирался.

Уже по дороге к метро Марьяна всё-таки рассказала Артуру про странную фотографию. Тот сделался серьёзен.

— Я тебе давно говорил — вали оттуда и не связывайся с ними.

— Нет, так не пойдёт, — Марьяна пошла на абордаж. — Давай ты мне популярно растолкуешь, что ты имеешь против «Езды» и вообще. Задолбали эти намёки.

Введенский помолчал.

— Вот что. Давай через несколько дней. Поживём, посмотрим… Кстати, возьми вот, нашёл тут под шкафом, — он протянул ей крокодильчика.

Ливси довольно скалился.

— А ты знаешь, что «Езда» теперь прямо под нами живёт? — вместо благодарности мстительно спросила Марьяна.

— Знаю. Там табличка уже три дня прикручена, наблюдательная ты наша, — заржал Артур. — Это даже хорошо. Под присмотром будут.

— Да под каким ещё присмотром?! — не выдержала девушка. — Ты, что ли, за Эдиком будешь присматривать, морда зелёная… то есть рыжая… то есть…

Невыносимый Введенский снова гоготал.

— Крокодил твой присмотрит. А если что — за задницу укусит!

— Дурак, — сказала Марьяна.

— На том стоим, — гордо подтвердил Артур.

Глава двадцать пятая, из которой становится понятно, что предновогодние проблемы для всех одинаковы

— Ну и чем мы будем заниматься? — уныло вопросил Введенский. — Водку пить и в буриме играть? Лучше бы кабак, там хоть не так противно…

— Что в кабаке не так противно? Водка? — Марьяна с трудом удержалась, чтобы не постучать Артуру по голове. — Или что?

— Осознавать скоротечность бытия, тщету усилий, бренность устремлений… — монотонно забубнил тот.

— Да ну тебя совсем, — отмахнулась Марьяна. — Давай лучше серьёзно подумаем, чем народ развлекать. Танька, у тебя есть идеи?

Прекрасная и оттого вечно расслабленная менеджерица Таня задумчиво улыбнулась. В оргкомитет по встрече Нового года она попала за свой безупречный вкус и знакомство с модными веяниями. Однако быстро выяснилось, что в практическом смысле её познания совершенно бесполезны.

— Можно в буриме играть, — предложила она.

— Бинго, — сказал Артур.

Марьяна ласково кивнула.

— А ещё?

— Ещё… — Таня нахмурила лобик. — Ещё можно играть в карты, в морской бой, в бутылочку…

— И в дочки-матери на деньги… — развлекался Введенский. — Нет, ну мы можем как в «Езде» — тамаду пригласить, затейников каких-нибудь хитровывернутых…

Марьяна искренне удивилась.

— А ты откуда знаешь, как в «Езде»?

— Хо-хо. С соседями надо дружить! — назидательно сказал Артур. — Курим-то мы вместе на лестнице. Пушкин, кстати, у них — правильный мужик.

— Танцевать можно! — внезапно воскликнула Таня. — Здорово, да?

Артур с Марьяной вздохнули. Впереди ещё было обсуждение подарков.

Насколько проще было бы поступить как все нормальные люди: снять ресторанчик с каким-нибудь ватным Дедом Морозом и скучающим диджеем, купить всем по коробке конфет и куколке на монитор… А так что получается? На дворе уже вторник, осталось 3 дня, а у них ещё конь не валялся. Ну, допустим, ёлку им привезли и установили особые обученные ребята, содрав за это особую накрученную цену. «Дефицит, — нагло пояснили, — нынче ёлочки». Игрушки и всякую мишуру Марьяна самолично закупила на рынке возле дома. Артур расстарался и притащил удивительное: пятьдесят китайских гирлянд со светодиодами. На вопрос, куда он их собирается подключать, не ответил, но пообещал, что если они не пригодятся, вернёт деньги из своего кармана. Большая комната в офисе имелась, особенно если временно выписать менеджеров и убрать перегородки.

Александр, осознав, что оргкомитет взялся за дело всерьёз, попытался было пойти на попятную, но безуспешно. Народ воспротивился. Почему-то идея офисного праздника запала всем в душу.

Обсуждение культурной программы решили отложить. Про жратву и выпивку Введенский сказал, что это не проблема и есть у него пара мыслишек. Но вот подарки…

Подарки оказались самым страшным мучением. Ни Марьяна, ни Артур ни, тем более, Танечка, совершенно не представляли, что оригинального, полезного и одновременно прикольного можно задарить всем коллегам, да так, чтобы никого не обидеть и не выбиться из бюджета.

Через два часа безуспешного мозгового штурма Марьяна решилась на подвиг.

— Пойду-ка я в «Езду» схожу, с девчонками посоветуюсь. Мало ли…

Был у Марьяны и ещё один повод для посещения турфирмы: узнать у Эдуарда, что делала её фотография в красной комнате и откуда вообще там взялась. Но об этом она, естественно, умолчала.

— Иди-иди, — проницательно сказал Артур. — Эдику привет.

Спустившись на один этаж, Марьяна некоторое время потопталась у двери «Езды», а затем решительно надавила на кнопку переговорного устройства. Ничего не произошло. Она надавила снова. Тишина.

Кто-то аккуратно тронул её за плечо. Девушка вздрогнула и обернулась. Позади стояла Инна Вячеславовна.

— Здравствуйте, Яна, — сказала прекрасная директриса, — а звонок ещё не подключили. Позвольте? — и она провела карточкой в замке.

— З-здравствуйте, — выдавила Марьяна и зашла внутрь. Инна вошла следом.

Если бы не явственный запах давешнего пожара, она ни за что бы не догадалась, что турфирма переезжала. И когда успели ремонт сделать? Все те же разноцветные двери, такой же ресепшн, неизменная секретарша Маша с лошадиным лицом и хрустальным голосом… Разве что коридор чуть пошире.

И всё тот же Эдик.

— Яночка! — с неподдельной радостью воскликнул он. — Не надумали вернуться? Шучу, шучу. Пойдёмте, кофейку жахнем, побакланим…

Марьяну резануло это «жахнем-побакланим».

— Надо говорить «дерябнем» и «погнездим», Эдуард, — не сдержалась она и впервые услышала, как смеётся Инна Вячеславовна: также, как и выглядит — красиво и холодно.

Эдуард натянуто улыбнулся и, бросив: «Ну, я на кухню, найдёте, не в первый раз», удалился. Инна скрылась в кабинете, а Марьяна пошла советоваться с девочками.

Гостиничные барышни на вопрос, что дарят коллегам на Новый год, ответить не смогли. Вернее, смогли, но…

— Конфеты там, игрушку… ещё какую-нибудь лабуду…

— Ну а вообще, как вы корпоративку планируете? — Марьяна решила не сдаваться.

Барышни скисли.

— Как обычно… Соберёмся, шампуня выпьем, гимн попоём, получим конфеты и разойдёмся.

— Да? А мне говорили, что у вас в этом году тамада, все такое…

Девочки искренне удивились и не поверили.

Тогда Марьяна отправилась на кухню и решила сразу брать быка за рога.

— Скажите, Эдуард, а откуда у «Езды» вот эта фотография?

Эдик выпучил глаза и поднёс снимок к самым очкам.

— Понятия не имею! А почему у «Езды»?

— Потому что я нашла её в такой загадочной-загадочной комнате за такой таинственной-таинственной красной дверью, — постаралась как можно ядовитее сказать Марьяна. — Там вообще у вас фотоальбом на стенах.

— Вы что-то путаете, Яночка! В красной комнате хранились архивы, никаких фотоальбомов.

Марьяна поняла, что ей опять дурят голову, но по Эдикову честному взгляду было ясно, что дальнейший разговор бесполезен.

Глава двадцать шестая, в которой героиня начинает осознавать всю степень своего непонимания жизни

Вернувшись в «Полный Щит», Марьяна застала Артура и Танечку за ожесточённым спором. Таня отринула обычную флегматичность и с жаром говорила:

— Артурчик, ты совсем глупенький, да?

— Я умненький! — отбивался тот.

— Нет, ты глупенький! Вот посмотри, как интересно, — она потыкала пальчиком в экран. — Видишь — «Увлекательные игры и развлечения для вашего праздника». Увлекательные! Ну почитай!

Артур тихо рычал.

— Что у вас тут? — осведомилась Марьяна и сама заглянула в монитор. Обнаружив там ярко-розовую страничку с мигающими ёлками на фоне, она, не читая, встала на сторону Введенского.

— Нет, Таня, — строго сказала она, — мы не будем играть в эти увлекательные игры.

Танечка надула губки и с обиженным видом ушла в угол.

— Машка, — вдохновенно произнёс Артур, — я тебя люблю! В смысле ценю.

— Спасибо, — сухо поблагодарила Марьяна. — Идеи появились?

— Ты не поверишь, появилась одна. Только сядь. Идея такая: а вертись оно все коромыслом! — Введенский победоносно воззрился на Марьяну. Повисла пауза.

— Потрясающе. Можно теперь раскрыть мысль?

— Раскрываю. Мы же не в детском саду, а? Взрослые люди собрались отметить Новый год, выпить-закусить-потрепаться… Зачем нам эти запланированные развлечения?

— Ну как… Чтобы скучно не было.

— Если будет скучно — значит, сами дураки! Выпьем и разойдёмся. Улавливаешь?

Марьяна подумала. Потом подумала ещё. Подход был неожиданным и, кажется, не таким уж и глупым.

— Вот на том и порешим, — подытожил Артур. — Теперь по поводу подарков.

— Что, тоже отменяются?

— Нет, ну почему же…

Через час Введенский всё же убедил Марьяну, что лучшего подарка никто не придумает, и что никакое это не издевательство, и что ничего никто не обидится, и что пусть развивают воображение, и вообще.

— В конце концов, а почему только мы должны отдуваться?