Глава первая, в которой мы знакомимся с главной героиней и понимаем, что иногда лучше нарушить приличия, нежели их соблюсти

Мать всегда просила звать её Тамарой. «Когда меня называют мамой, я чувствую себя дурой». Ага. А когда родную дочь Марьяной нарекала, дурой себя не чувствовала. Спасибо, родная.

— Ну, расскажите о себе, как вас зовут? — розовощёкий хомяк за столом лучился доброжелательностью. Александр, судя по беджику. В микроволновку тебя, подумала Марьяна.

— М-мария.

— Очень приятно, Машенька! — возбудился хомяк. — И почему вы хотите у нас работать?

— Мне кажется, что в активно развивающейся компании я смогу принести… — пионерским голосом начала Марьяна.

Александр сразу поскучнел.

— Вот что, барышня. Вы ведь знаете, чем мы занимаемся?

— Ну… Компания «Полный Щит» — ведущий в стране производитель программного обеспечения для бухгалтерского…

Хомяк преобразился. Воздев над столом потрясаемый кулак, он завопил:

— Именно! Именно программного! У нас одних программистов двадцать лбов! И все деревянные! И клиентщиков-дебилов! И курьеров! — кулак смачно врезался в столешницу, аж клавиатура подпрыгнула. — Вы понимаете, что такое офис-менеджер среди этого бардака?! Знаешь, сколько прошлая продержалась? А не девочка была. Тут одних плановых закупок… и заявок от этих дармоедов… На!

Он выхватил из ящика пачку распечаток и швырнул Марьяне. Та аккуратно собрала листы и бегло просмотрела: «Бумага… бланки… клавы 15 шт!!! (подчёркнуто)… кофе…»

— Вот и заказывай, где знаешь! Хоть в «Комусе», хоть где хочешь! Деньги у бухов только до четверга! И учти — факс не работает! Никогда! Понимаешь?!

Марьяна ещё раз пролистнула страницы, подняла глаза и, мило улыбнувшись, сказала:

— Говно вопрос, Саша. Всё будет.

Она никогда прежде не задумывалась о хомяках. Ей, по сути дела, было всё равно, как хомяки живут, что чувствуют и в каком пребывают настроении. Но теперь стало понятно, что, если бы судьба сложилась иначе, она предпочитала бы тихих, удивлённых хомяков.

— То есть… вы что, согласны?

Марьяна кивнула.

— Приступать немедленно или в понедельник начнём? Кстати, я тут свои документы подготовила.

Александр взял у девушки конверт, вздохнул и растерянно произнёс:

— Ну что ж, значит, давайте с понедельника. Пропуск вам выдадут… а, ну вы же теперь этим занимаетесь… сама себе, в общем… до понедельника, да?

— До свидания. Кстати, у вас микроволновка есть?

— Две…

Ещё раз сверкнув улыбкой, Марьяна кивнула и вышла в коридор. Кажется, первый раз в жизни она все сделала правильно.

Глава вторая, в которой провидение являет себя через случай, а читатель узнает о турфирме с человеческим лицом

Сокрушительный успех требовалось отметить, и не липкой пережаренной слойкой. Душа желала кофе и сливок. Душу можно было понять. И у нас, напоминала душа, есть целых двести… нет, даже триста рублей. Когда до искомой «Шоколадницы» оставалось всего ничего, из подворотни вывалился этот придурок.

Минус каблук. Да и урна оказалась довольно твёрдая.

Придурок, нашарив свои очки, начал, понятное дело, извиняться.

— Да пошёл ты, — уныло ругнулась Марьяна, ощупывая локоть. День был изгажен.

— Девушка, давайте я окажу вам первую помощь!

— Слушай, ты бежал куда-то — вот и беги, — Марьяна встала и покачнулась, как подбитый мессершмит. Каблук сломался окончательно.

— Нет, ну я так не могу, пойдёмте к нам в офис, каблучок ваш на клей посадим. У нас есть супермомент, железо клеит, схватывает, как крокодил…

Марьяна наконец разглядела своего придурка повнимательнее. Ну, понятно, офисный червырь. Костюмчик, галстучек. Криво повязанный. Очочки поправляет, волнуется. На пузике рубашка разъехалась. Эх ты, дядя!

В пакостном дворе на ржавой двери висела гордая табличка «Туристическая фирма „Езда“». Девушка хихикнула.

— «Какой же русский не любит…», да?

— Ой, а вы откуда знаете? — удивился очконосец, усиленно давя на звонок. Внутри зашебуршались. — Маша, это я! — фальцетом крикнул он.

Марьяна окончательно развеселилась.

Внутри всё оказалось не таким уж прискорбным. Евроремонт, ресепшн с дырочками и планочками. И девице, открывшей дверь, было место не в этом дворе, а… ну, может, и не в «Паласе», но… фига у них тут секретарши!

— Эдуард, какие-то проблемы? — голосом невыспавшегося патологоанатома поинтересовалась девица. — Упустил?

Червырь съёжился.

— Упустил… Понимаешь, Инночка, какой досадный карамболь приключился… — кивок на Марьяну. — Барышню вот уронил, туфлю сломал…

Девица скорбно подняла глаза, вздохнула и величественно удалилась. Ресепшн остался пустовать.

— Генеральный, — трагически шепнул Эдуард и повлёк Марьяну в дальний конец коридора, где обнаружилась внушительная кухня с газовой плитой. На кухне обильными кучами валялись пёстрые туристические буклеты.

Пока Марьяна разглядывала идиотически-жизнерадостный глянец, Эдик поплевал из маленького тюбика на многострадальный каблук, ловко приладил его на место и прижал туфельку кухонным столиком.

— Ну, вот и всё. А мы покамест кофейку соорудим. Да с потрошками!

Эдуард извлёк из шкафчика джезву, пакетик молотого кофе, залез в холодильник и осведомился:

— Потрошки к кофе вы какие предпочитаете?

— А у вас разные, что ли, есть?

Кажется, Марьяне удалось сказать что-то смешное, потому что Эдуард забулькал и замахал руками, чрезвычайно довольный.

— «Кирш»! — провозгласил он. — «Пекан»! «Тирамису»! И… и все, кажется. Мы в «Шоколаднице» берём, — интимно пояснил он. — Для клиентов, но ради вас…

Марьяна простила ему все.

Глава третья, в которой решительность приносит свои плоды, а героиня получает неожиданное предложение

Однако офисные боги глумливы, и кофе пришлось отложить. В коридоре раздались истошные вопли, затем грохнула дверь.

— Эдик! — заорали оттуда, — когда прекратится эта жопа?!

Схватившись за голову, Эдуард простонал:

— А я ведь предупреждал: это добром не кончится, — и выскочил из кухни.

Вопли не прекращались, двери распахивались одна за другой, и рыдающий девичий голосок, перекрывая общий гвалт, верещал:

— Кто-нибудь! Помогите же! Земфирке плохо! Зяма, пожалуйста, не умирай!

Марьяна как была, босиком, осторожно вышла в коридор.

Все двери, кроме одной, были настежь. Возле стены билась в истерике взъерошенная серая тушка, излучая немыслимые децибелы, рядом на коленях рыдала субтильная девица в белой офисной блузке. Эдуард, держа за грудки взлохмаченного детину, методично стучал им о стену и скучным голосом повторял:

— Крысы провода погрызут? Крысы? Да? Крысы? Кто эту тварь в офис припёр? Пушкин? Пушкин!

— Чего сразу Пушкин? — ныл парень, делая слабые попытки освободиться. — Ну Пушкин. А крыс потому и нет, что кошка есть…

— Да почините же наконец сетку!

— Где Интернет, мать вашу?

— Зямочка, девочка!..

— У меня переговоры через час, охренели совсем!

— А у меня полкомпьютера не работает!

В этот миг та самая запертая дверь, фиолетовая, точно предрассветное небо над сельским кладбищем, растворилась, и оттуда выплыла прекрасная генеральная Инна.

— Пушкин, в чём проблема? Ира, прекратите выть, отправляйтесь работать. Ко всем относится. И кто-нибудь, помогите кошке или добейте, если помочь не можете.

— Инна Вячеславовна, — парень, наконец, оторвал от себя Эдика. — Земфира провод зажевала, три минуты, и всё будет в порядке…

— Чтобы через полчаса всё работало, — и директриса скрылась в кабинете.

Гвалт мгновенно прекратился, только из бухгалтерии доносились слова «баланс», «бардак», «жопа» и «без зарплаты». Коридор опустел.

Марьяна подошла к несчастной животине и сгребла её в охапку. Та слабо дёрнулась, вытянулась и затихла.

— Кажется, у вас кошка умерла, — растерянно проговорила девушка.

— Это ничего, это бывает, — сказал Эдуард, выходя от бухгалтеров. — У нас недавно сервер умер, вот это было страшно. Саша — классный админ, но с головой у него… Как умерла?!

Марьяна не ответила. Она сидела на полу и старательно делала трупику искусственное дыхание.

Спустя полчаса они пили по третьей чашке кофе и прикончили почти все сласти. Спасённая кошка радостно наскакивала на холодильник.

— Вы не представляете, Яночка, как у нас тут хорошо! — вещал Эдуард. — Каждый день новые люди, туры интересные, весь мир в телефонной трубке!.. Отправишь клиента в какой-нибудь Бангладеш, он доволен, как сто китайцев, — и нам приятно, вместе с ним радуемся. Помогать людям, Яночка, — это великое счастье!

О, чарующие запахи тропических стран, где в реках живут маленькие симпатичные крокодильчики, и бананы растут прямо на деревьях, и прямо на плечи садятся колибри, и бабочки диаметром с блюдце, а из кустов выходят сто довольных китайцев, хватают за руку и говорят:

— Яночка, вы мне нравитесь. Вы решительная.

Марьяна встряхнулась. Эдуард продолжал:

— И голова на месте. У нас знаете, как такие нужны? Клиент порой попадается — уж лучше бы провода грыз, ей-богу. А вы местных девиц видели? Чуть что, у них стресс, понимаешь. Вы, Яночка, кем служите?

— Офис-менеджером, — почти не соврала Марьяна.

— Колоссально! Офис-менеджером! Нам как раз нужен такой офис-менеджер.

Марьяна подумала, что прошлого, наверное, увели китайцы, а вслух сказала:

— Знаете… мне льстит ваше предложение, но…

Тогда Эдуард назвал сумму. Девушка решила, что ослышалась.

— Это на первое время. Потом освоитесь, начнёте ещё с клиентами работать… — искуситель многозначительно закатил глаза.

— Ладно, я подумаю. Давайте, я вам в понедельник позвоню?

— Вот и хорошо! Пойдёмте, я визитку нашу дам. Только позвоните обязательно.

Дома Марьяна сделала то, о чём давно уже мечтала. Услышав традиционный вопрос с кухни: «Ну что, надеюсь, у тебя есть работа?», она сняла туфлю, с наслаждением зафигачила ею в кухонный шкаф, и перед тем, как громко хлопнуть дверью своей комнаты, торжествующе крикнула: «Две!»

Приложение 1

Имя: Марьяна Селезнева.

Возраст: 23 лет от роду.

Семейное положение: единственная дочь со всеми вытекающими последствиями.

Образование: недоучившийся психолог, ушла после третьего курса, потому что надоело.

Внешность: рост 168 см, вес 51 кг, брюнетка (подкрашивается хной).

Вредные привычки: разговоры с живущим в рюкзачке маленьким зелёным крокодильчиком Ливси, прозванным так за улыбку и уживчивость.

Стиль одежды: беспорядочный.

Любимая музыка: Cafй del Mar.

Любимая книга: «Печальные тропики» Леви-Стросса, Акунин, Хэрриот.

Любимый фильм: «Достучаться до небес».

Цель жизни: чтобы не докапывались и про любовь.

Содержимое рюкзачка:

• книжка «Хорошие девочки не добиваются успеха в бизнесе»;

• два тампона;

• в боковом кармашке горсть мелочи и презерватив (однажды Марьяна случайно подала презерватив старушке у магазина, та долго с ласковой улыбкой смотрела ей вслед);

• губная помада (на людях Марьяна краситься стесняется, но может);

• груда использованных проездных;

• влажные салфетки (пересохшие);

• бумажные платки (мятые);

• вечная половинка «Риттер-спорта»;

• «Орбит» без сахара;

• мобильник (никогда не может найтись вовремя);

• наушники от потерянного в прошлом году айпода;

• чёрная ручка без колпачка (пишет иногда);

• оранжевый маркер для создания позитивного настроения (Марьяна может часами рисовать этим маркером крокодильчиков, а иногда просто раскрашивает листы целиком);

• плюшевый зелёный крокодильчик-брелок (без колечка; фетиш, друг и соратник; знает все тайны; его никто не любит, поэтому он лучше всех понимает хозяйку);

• нераспечатанная пара полосатых носков с пальцами (оранжево-зелёные, куплены потому, что похожи на крокодильчиков).

Глава четвёртая, в которой утро первого рабочего дня оказывается вовсе не таким, как ожидала героиня

— Пропуск, пожалуйста.

Сонная физиономия охранника казалась воплощением понедельничного утра. Марьяна уже минут десять пыталась объяснить этому «карманному церберу», что работает в фирме «Полный Щит», что пропуска у неё пока нет, но будет сразу же, как только её впустят. Чёрт, да уже начало одиннадцатого! А она так спешила…

— Девушка, там нет никого. Можете ещё раз позвонить. Без пропуска не имею права, — долдонил блюститель, сдерживая зевоту.

Марьяна снова набрала внутренний номер. Хрен там. Вымерли они, что ли?

За её спиной хлопнула дверь.

— Во, — сказал охранник. — Явился один.

Обернувшись, Марьяна увидела рыжую, очень рыжую шевелюру. Потом заметила под ней ухмылку, а чуть ниже — неприлично-зелёный пиджак. Вся эта совокупность признаков буйнопомешанного быстро приближалась.

— Привет, — сказала совокупность, помахивая белым прямоугольником пропуска.

— Э… Артур Игоревич… Девушка вот говорит, что у вас работает.

Молодой человек быстро пробежался по Марьяне взглядом и ухмыльнулся ещё шире.

— Ага, работает! Это наша новая кофеварка. Автоматическая.

Схватив Марьяну за локоть, он прямо-таки протащил её мимо охраны. На лестнице девушка аккуратно высвободилась и прохладно осведомилась:

— А вы, должно быть, местный факс? Автоматический?

Артур заржал.

— Скорее арифмометр механический. Программисты мы. Вы, насколько понимаю, Маша, наша спасительница? Шеф предупреждал. — Артур распахнул перед девушкой дверь и провозгласил: — Вступи же во владения свои и царствуй мудро и праведно!

Марьяна вступила.

Спустя полчаса офис был по-прежнему пуст. Артур, развалясь в кресле, вещал:

— Вы поймите, Маша, у нас своя специфика. Все приходят вовремя, только «вовремя» у каждого своё. Я сегодня подвиг совершил — ради вас!

— Александр мне говорил, что с десяти до восемнадцати…

— Кто говорил? Сашка? Да он до обеда носа сюда не кажет!.. Ну, ему можно, босс, в натуре.

— Как это — «босс»?

— Обыкновенно. Хозяин и гендир в одном лице. По совместительству начальник отдела разработки, глава сейлзов и эйчар по призванию. Каждой бочке затычка, короче.

— Поня-атно, — ничего не поняла Марьяна.

— Ладно, — вдруг сказал Артур, — пойду я кнопками постучу. Вы тут осваивайтесь, пошастайте по конторе, пока нет никого. Многое поймёте. Это, кстати, ваше кресло.

Компьютеры, бардак, снова бардак и опять компьютеры — во всех комнатах, куда заглядывала Марьяна, одно и то же. Как же они тут живут? На столах такой срач! Бумаги, диски, книжки, кружки, ложки, провода… А ведь ей за всё это отвечать. Девушка побрела к своему новому рабочему месту, посидеть и подумать. Однако кресло снова оказалось занято.

— Доброе утро! — Александр, давешний хомяк и затычка к каждой бочке, символически привстал и плюхнулся обратно. На столе перед ним лежала внушительных размеров папка. — Присаживайтесь куда-нибудь.

Марьяна машинально уселась на соседний стол.

— Ну-с, Машенька, — потёр лапки начальник, — поздравляю, так сказать, с почином. Вам надо запомнить несколько вещей. Первое. Никому здесь доверять нельзя, все раздолбаи и волынщики. Второе. Вопросы здесь решаю я. Третье. — Александр грохнул по столу. — Железная рука! И всех к ногтю! Чтоб по струнке! Например. Имеется программа учёта посещаемости, — он потыкал пальцем в монитор с экселевской таблицей. — Ни одна собака ведь не заполняет! Приходят когда хотят, уходят… Наведёте порядок?

Марьяна хмыкнула.

— Вы позволите? Это же моё место?

Александр смущённо засопел и сполз с кресла. Марьяна, усевшись, продолжала:

— У Артура какая фамилия?

— Введенский, а что?

— Прекрасно. Приход на работу — 10:15. Меня тут пока нет, сейчас вобьём… Селезнева — 10:00. А вы?

— Пономарёв…

— Чудесно! — Марьяна лучезарно улыбнулась, обмирая от собственной наглости. — Пономарёв — 11:00. У вас за опоздание какие санкции предусмотрены?

— Пока никаких, — генеральный директор помолчал. — Верной дорогой идёте, Машенька. Вот что… Давайте-ка мы пока внедрение учёта отложим, а вы с папочкой разберитесь, там заявки, прочие бумажки…

От двери жизнерадостно загоготал Артур:

— Да уж, «папочка», она с тобой точно разберётся! — и проникновенно добавил: — Маша, вы рулез.

Глава пятая, которая начинается надувной бабой, а заканчивается водопроводчиками

К двенадцати офис «Щита» заполнился народом. Марьяна уже ознакомилась со списочным составом и знала, что здесь обитает больше сорока человек. Артур, как верный рыцарь, представлял ей новоприбывших, непрерывно гоготал и отпускал идиотские шуточки. Судя по тому, что никто не огрел его монитором, такое поведение считалось нормальным.

Народ вообще вёл себя непринуждённо. У автомата «CrystalWater» немедленно собралась толпа с кружками и расходиться явно не спешила. Программисты, одетые как попало, носились туда-сюда, какие-то девицы с восторгом обсуждали последнюю серию «Остаться в живых». Марьяна тщетно пыталась понять, кто и когда тут работает. Получалось, что никто и никогда.

Заявки на различную офисную хрень привели Марьяну в ужас. Копаясь в старых ордерах, она не обнаружила никакой системы закупок и, главное, понятия не имела, где берут многие из необходимых в этой конторе вещей. Например, одна из заявок гласила:

— Какая баба? Зачем? — жалобно спросила Марьяна у Артура.

— Где? А. Ну как, написано же: «надувн.». Вычёркивай. Вообще, не морочься. Закажи ящик «Нескафе», мешок сахара, бумаги побольше, болванок, верёвки метров десять и мыла два куска. Кофе на неделю хватит.

— Верёвки?

— Угу. Для тех, кому бабу недодали.

Незаметно наступило время обеда. Оказалось, что обедать здесь принято где попало и чем придётся. Программисты жевали что-то невнятное, не отползая от компов (и, кстати, это было главной причиной повышенного расхода клавиатур). Менеджерье стройными рядами покидало офис, откочёвывая к местам прикорма. Артур, всё-таки успевший, по его словам, «нафигачить строк триста кода», вытащил Марьяну из-за стола и повлёк в некую «аццкую рыгаловку». Возможности увильнуть он не предоставил.

По дороге Артур решил просветить Марьяну насчёт родной конторы.

— Мы когда-то железками занимались, охранные системы, видеонаблюдение, то-сё. А в 98-м все накрылось известным местом, и поставщики отвалились. Саша тогда решил, что мы очень крутые программеры, и в момент чего-нибудь эдакое наваяем. Ваяли сначала антивирусы — не задалось. Касперский нас нахлобучил. Теперь вот бухгалтерия, блин… Такая лажа! — тут в недрах зелёного пиджака запищал телефон. Артур немедленно переключился в другой режим.

Марьяна хлопнула себя по лбу. Телефон! Надо же позвонить в «Езду», отказаться. Хотя жаль, конечно… Теперь она понимала, что в турфирме — райское житьё, даже несмотря на долбанутую кошку.

Она отошла в сторону и набрала номер Эдуарда.

— Яночка! — обрадовался тот. — Вы, надеюсь, не передумали? Приезжайте скорее! Ах, вы недалеко? Тогда давайте к нам! Вас все ждут, мы и место рабочее приготовили. Ничего не хочу слышать. Давайте, давайте быстро! Чтоб через шесть секунд!

Артур, увлечённый своим мобильником, даже не заметил, что девушка отстала, и ушёл далеко вперёд. Ах так? И пожалуйста! Марьяна решительно свернула в знакомую подворотню. Зайдёт, посидит минут двадцать…

У двери стоял Эдуард с сигаретой и букетом пионов. Брюки его до колен были исключительно мокрыми.

— Здравствуйте! А у нас трубу прорвало! Хорошие цветочки? Для вас!

— Эдуард, — Марьяна некоторое время подбирала слова. — Скажите, а у вас бывают дни без экстрима?

— А вот об этом, Яночка, я хотел бы спросить нашего офис-менеджера. Почему до сих пор не вызваны водопроводчики?

Глава шестая, где героиня окончательно впрягается в две телеги и осознает цену успеха

— Ага, — радостно орал Пушкин Эдику, — я говорил, что справится! Гони полтинник!

Марьяна тихо бесилась. Эти уроды решили устроить ей проверку, да ещё и пари заключали, сволочи.

Сантехников она им раздобыла в два счёта, но работы мужикам из местного РЭУ не нашлось. Пушкин завинтил кран, из которого хлестала вода, так же легко, как и развинтил десять минут назад.

— Яночка, ну простите нас, дураков, — покаянно ныл Эдуард. Марьяна злобно хлебала кофе.

— А что вы им всё-таки сказали, что они так быстро прискакали? У нас месяц назад и правда прорвало, три часа ждали.

— Что-что… Что человек в сортире заперт и выплыть не может.

Эдуард захихикал.

— Ну вы даёте! Нет, вам положительно надо у нас работать.

— Эдик, — Марьяна посмотрела ему в глаза. — Я же сказала, что имею прекрасную работу. А уж после таких шуточек…

— Да бросьте дуться! От вас все наши в восторге, особенно Пушкин. Даже Инна согласна — редкий случай! Давайте хоть на полставки, а? С такими талантами вы в момент все разрулите.

Марьяна почувствовала, что в неё вселился маленький плешивый бес.

— На полставки, — задумчиво протянула она. — Хорошо. У меня там обеденный перерыв кончается, так что вернусь через пару часов. Устроит?

— Не устроит. Но что делать? Попробуем пока так, а дальше видно будет.

Артура она встретила возле «Щита».

— Ни фига себе! — изумился он. — Классные цветочки. Куда пропала-то?

— Утопающих спасала, — уклончиво ответила Марьяна.

Охранник снова попытался рыпнуться по поводу пропуска, но был нейтрализован и деморализован вручёнными ему пионами.

— Доктор, это вам, — нежно промурлыкала Марьяна, просачиваясь через турникет. Артур, пуча глаза, старательно не ржал.

На рабочем месте Марьяну поджидала делегация менеджеров. Они наперебой поздравляли её со вступлением в должность и требовали всего сразу. Получалось, от неё хотели, чтобы:

• заработал факс;

• перестала глючить АТС;

• картриджи не заправлялись, а покупались;

• Введенский прекратил гоготать;

• в офис привозили нормальные обеды;

• в туалете появилась бумага;

• вообще везде появилась бумага и никогда не кончалась;

• клиенты не доставали службу поддержки;

• наступил мир во всём мире.

• Отдельной строкой все хотели понимания, чего ради они тут впахивают.

Когда страждущие рассосались, Марьяна вынула из сумочки своего старинного друга. Плюшевый крокодильчик Ливси преданно смотрел на неё блестящими глазками.

— Ну что, Ли, — печально сказала Марьяна. — Похоже, мы с тобой начинаем пользоваться успехом. Мы нужны людям, ты можешь себе представить?

Крокодильчик, как всегда, промолчал.

Приложение 2

Имя: Артур Введенский.

Возраст: 27 лет.

Семейное положение: холост.

Образование: программист.

Внешность: рост 180 см, вес 78 кг, рыж и нечесан.

Вредные привычки: идиотские шутки; курящий.

Стиль одежды: идиотский.

Любимая музыка: 60 гигабайт в плеере.

Любимая книга: bash.org.ru.

Любимый фильм: «Догма» и прочий Кевин Смит.

Цель жизни: чтобы не докапывались и про любовь.

На рабочем столе, не считая компьютера:

• груда распечаток MSDN;

• скомканные бумаги;

• три пары наушников разного размера;

• диск с игрой «Монти Пайтон и Святой Грааль»;

• стойки с компактами;

• пустые пачки из-под сигарет «Голуаз»;

• большая кружка с зелёными крышечками из-под «7-UP»;

• шнуры, провода и разъёмы;

• книжка Кинга «Тёмная башня»;

• два раздолбанных палма;

• микрофон;

• блистер анальгина;

• рваный бумажник;

• упаковка вяленых бананов;

• мерзкие липкие жёлтые листочки;

• сетевая карта;

• раскуроченный мобильник «Сименс»;

• пластмассовый калейдоскоп с призмой вместо стекляшек;

• граммофон. Граммофон Артуру достался от прабабушки, и он всегда держал его на рабочем месте, уверяя, что оный агрегат снимает вредное излучение компьютера лучше любого кактуса. Многие верили.

Глава седьмая, в которой у героини вскипают мозги, но сочувствие она получает из неожиданного места

После обеда деятельность фирмы «Полный Щит» стала казаться более осмысленной. Очередь к водопою уменьшилась, в девичий щебет вкрались «дебет» и «кредит», блудные программеры угнездились за мониторами и мирно жужжали, даже Артур перестал корчить Вергилия и ушёл вариться в собственном котле. Только генеральный директор никак не мог угомониться и возникал то тут, то там с вопросами, ценными руководящими указаниями и комментариями. К нему вежливо прислушивались и незлобиво посылали к бую.

Марьяна совсем закопалась: счета, расписки, адреса, просьбы и требования образовали в её голове некое подобие Монблана. Бумажная гора вертелась, подмигивала и, вообще, вела себя непотребно. Когда Монблан начал голосом Левитана зачитывать финансовую отчётность за прошлый квартал, генеральный вспомнил и о Марьяне. Он возник возле её стола и глубокомысленно спросил:

— Ну как?

— Бардак, — девушка подняла голову. — Ой, извините, Саша. Разбираюсь потихоньку…

Директор хмыкнул.

— Пропуск-то себе сделала?

— Спасибо, что напомнили! Охранник у вас просто упырь. Если бы вы сегодня не прислали Введенского, торчала бы там битый час.

— В смысле? Никого я не присылал, думал, сам тебя встречу, задержали вот… Ну ты это, пропуск — и домой, хватит с тебя на сегодня, шесть уже. Наши-то работнички до ночи фигнёй страдают. Давай распишусь, заламинируешь потом — и все дела.

Пока Саша расписывался на пропуске, Марьяна глянула на часы и мысленно обозвала себя дурой. Обещала ведь через два часа в «Езду» вернуться, а сама… Она поблагодарила генерального, кинула в сумочку крокодильчика и бросилась к выходу.

— Всем пока!

Офис нестройно загудел в ответ.

Когда запыхавшаяся Марьяна вбежала во двор, Эдик запирал дверь. Не оборачиваясь, он произнёс:

— Да вы везунчик, Яночка. Ещё бы пять минут, и долбились бы в эту, — он постучал по двери, — железяку. Но хотя бы завтра на вас можно рассчитывать? К девяти нуль-нуль, милочка.

Сухо кивнув, он подошёл к серебристому «Пассату».

— Вас подбросить?

— Спасибо, не надо. Уроните ещё, — буркнула Марьяна и в расстроенных чувствах двинулась обратно.

Эдуард проводил её долгим задумчивым взглядом. По лицу его ползала едва заметная улыбка.

Домой девушка пришла уставшая и злая. Налив себе чаю покрепче, она попыталась скрыться в комнате, но мать не дремала.

— Как успехи? — сладчайшим голосом поинтересовалась она.

— Прекрасно! Лучше не бывает! — рявкнула Марьяна.

— То-то я и смотрю, — не смутилась мать. — Видок у тебя прям цветущий. Ботинками будешь кидаться?

— Тамара, кончай девку глумить, — крикнул из туалета отец. — Первый рабочий день у человека! Себя вспомни!

Марьяна благодарно посмотрела на сортирную дверь. С отцом у них всегда было полное взаимопонимание.

Глава восьмая, из которой явствует, как важны сплочённость и корпоративное братство

«Езда» встретила Марьяну распахнутой входной дверью и молчанием. По пустому коридору ветер гонял какие-то бумажки. Комнаты были отперты и безлюдны, лишь в бухгалтерии факс натужно выплёвывал бесконечную ленту, покрытую не то арабской вязью, не то просто разводами термокраски. Марьяна тихонько позвала Эдика и осеклась: голос будто утонул в вязкой тишине. Сквозь эту тишину ей послышался слабый сдавленный писк. Они что, забыли здесь кошку? Она же умрёт. Девушка дошла до конца коридора. Мяуканье стало чуть громче, но кошки нигде не было видно. И тут Марьяна обнаружила красную запертую дверь. Наверное, кошка там и не может выйти. «Зяма, девочка!» — позвала она и подёргала за ручку. Дверь медленно открылась, и кошка заверещала как резаная. Резаная. Резаная. Резаная…

Будильник, чтоб его.

«Езда» встретила Марьяну приветливым гулом голосов. Сотрудники турфирмы, подтянутые и бодрые, собирались в комнате с зелёной дверью. Ровно девять, с гордостью подумала девушка, могут же вовремя! Хоть где-то.

Эдик, важный и улыбчивый, как американский пастор, подхватил её под локоть и провёл сквозь толпу.

— Вы, Яночка, у нас человек новый, так что сегодня просто посмотрите, а завтра и участвовать будете. Кстати, чтобы завтра этого свитерка не было, а была белая блузка. Дресс-код, понимаешь, — Эдик захихикал.

Тем временем народ подтянулся, и все построились полукругом, лицом к небольшому водопаду в углу просторной зелёной комнаты. Девушки стояли в первом ряду, мужчины за ними. Лица у всех были серьёзны и торжественны. Марьяна сидела в углу и не понимала — утренняя линейка, что ли? Эдуард похлопал в ладоши, призывая к тишине, и вышел на середину.

— С добрым утром, друзья! — звонко прокричал он.

— С добрым утром, «Езда»! — слаженно отозвались стоящие.

— Как настроение?

— Бодрое!

— Планы?

— Грандиозные!

— Перспективы?

— Безоблачные!

В этот момент сотрудники вскинули к потолку руки и покрутили раскрытыми ладонями. Чувствовалось, что ритуал знаком им не первый день.

Совсем охренели, подумала Марьяна. Но оказалось, что это ещё не конец. Эдик снова хлопнул в ладоши, и раздалась музыка: старая битловская песенка про жёлтую подлодку, сыгранная с помпезностью похоронного марша. Сотрудники, опустив руки по швам, старательно запели. Слушая текст гимна, девушка офигевала все больше, и тут зазвучал припев:

Не выдержав, Марьяна прыснула, но вовремя зажала себе рот. Слава богу, все стояли к ней спиной, да и пели громко, иначе хороша бы она была! В конце концов, ну распевают люди гимны по утрам, ну и что в этом такого? Традиции надо уважать. О том, что завтра ей придётся горланить ту же чушь, Марьяна старалась не думать.

Наконец, гимн закончился, и Эдик внезапно подскочил к Марьяне и вытащил её на всеобщее обозрение.

— Знакомьтесь, друзья! Это наш новый офис-менеджер Яна. Поприветствуем!

— Привет, Яна! — откликнулся хор.

Марьяна смотрела в чистые, прозрачные глаза своих новых коллег и понимала, как многого она ещё не знает о жизни.

— Ну вот, — говорил Эдик пять минут спустя, когда все разошлись, — такие у нас ежеутренние радения, Яночка. Вы уж расстарайтесь, разучите песенку к завтрему. Как-никак сам Пушкин писал! Правда, местный, — он снова захихикал.

Марьяне вдруг вспомнился сегодняшний сон, и её передёрнуло.

— Скажите, — спросила она, — а здесь есть такая красная дверь?

— Кладовка, — быстро ответил Эдик. — Ничего интересного. А что?

— Да так, музыкой навеяло… А директор, ну, Инна, гимн не поёт?

— Инна Вячеславовна, — сухо уточнил Эдуард. — Нет, не поёт. Её не принято беспокоить. Пойдёмте, покажу рабочее место, введу в курс дела.

Марьяна была приятно удивлена размером стола, мягкостью кресла и диагональю монитора. Возле роскошной беспроводной клавиатуры стоял букетик фиалок и лежал новенький органайзер в кожаном переплёте. Чуть слышно гудел кондиционер, уютно щёлкали клавиши под пальчиками корпоративных сестёр, обитающих в той же комнате. Пахло морем и цветами. Даже розовые стены не раздражали, а приветливо ласкали глаз. Эдик с гордостью продемонстрировал местную систему управления, показав, где искать заявки на расходники, как связываться с поставщиками и распечатывать платёжки.

— Ваша задача — аккуратно все заполнять, своевременно отправлять и ничего не забывать. Думаю, справитесь шутя, даже за полдня. Вы как планируете у нас появляться?..

— С утра до 12 я ваша. Потом в обед ещё… — Марьяна замялась.

— Ой, ну обедом мы вас обеспечим, если вы об этом. А вечером?

— Вечером… постараюсь. Но, если что, звоните — вырвусь.

— Прекрасно. Надеюсь, однажды вы останетесь у нас навсегда, — галантно улыбнулся Эдуард.

Время до полудня пролетело незаметно. Крокодильчик устроился под фиалками, наблюдая, как довольная Марьяна лихо осваивает затейливые премудрости электронного документооборота. Взгляд его был мрачен, но девушка не замечала этого. Перспективы перед ней были безоблачные. Планы — грандиозные. Незаметно для себя она стала напевать: «Летают самолёты, и ходят поезда, ходят поезда, ходят поезда…» Соседка слева на секунду оторвалась от работы, внимательно посмотрела на Марьяну и понимающе улыбнулась.

Глава девятая, в которой наблюдается редкостное единодушие не подозревающих о том персонажей

Первое, что увидела Марьяна, войдя в офис «Щита», была разруха. Нет, со вчерашнего дня ничего не изменилось: потолок не обвалился, нигде не валялись шприцы, бутылки и пьяные клиентщики, даже канализацию не прорвало. Однако общая картина удручала.

Вторым был Введенский, уныло прошедший мимо с кружкой растворимого пойла.

— Привет, — буркнул он и скрылся в своей комнате.

Третьим был стол, тот самый, что Марьяна так тщательно разгребала вечером. Теперь его ровным слоем покрывали клочки и обрывки бумаги. Неподалёку застенчиво мялись менеджеры.

— Что это? — шёпотом спросила Марьяна.

— Ну… — из толпы вышел менеджер посмелее, — вы вчера просили, чтобы в письменном виде… Мы вот написали… И у других собрали…

Она растерянно подошла ближе. Поверх прочих бумажек лежал розовый лист формата А4, на котором крупно и старательно было выведено: «Смилуйся, государыня Маша! Не оставь без призрения мольбы сирот твоих…»

Марьяна поняла, что сейчас она будет убивать.

Видимо, что-то такое появилось на её лице. Менеджеры заволновались.

— Вы чо?! — внезапно заорала Марьяна. — Вы где?! Я вам кто?!! — она сгребла свалку на пол, рухнула в жёсткое кресло и простонала: — Взрослые же люди, зачем цирк-то устраивать, а?

На менеджеров было больно смотреть. В полном молчании они покинули небольшую Марьянину комнатку, а затем в двери показалась рыжая башка Артура.

— Маш, ну ты извини… Мы пошутить хотели, чего ты сразу?

— Дебилы, — почти беззлобно вздохнула она.

— Угу, — горестно кивнул Артур. — Ну, я пойду…

Марьяна собрала мусор в корзину и поняла, что нужно немедленно пообщаться с родственной душой. Но крокодильчика в сумке не было, и она с чистой совестью разрыдалась, вспомнив, что так и не забрала его из-под фиалок.

До обеда Марьяна успела выбить из менеджеров нормальную распечатку с заявками, заказать в «Метро» корзину печенья и бочку варенья для местных плохишей, поругаться с бухгалтерией по поводу цен на новые картриджи, объяснить Александру, почему за АТС должен отвечать один специалист, а не толпа раздолбаев, а заодно растолковать, что уборщица в офисе необходима даже больше, чем генеральный директор.

Однако за всеми этими делами она ни на секунду не могла забыть покинутого зелёного друга и на любом свободном листке машинально рисовала любимым оранжевым маркером дурацкие хвостатые фигурки. Крокодильчики пели хором, открывали и закрывали двери, водили хороводы. От оранжевого цвета на сердце становилось немного легче.

В розовой комнате никого не было, все ушли обедать.

Букетик, органайзер, мышка… Ливси, горе моё, где же ты? Марьяна, забыв обо всём, в панике бросилась под стол. Нету. Не дай бог, Земфира спёрла — задушу скотину!

Сверху раздалось покашливание. Девушка, чудом не шарахнувшись головой, вскочила на ноги.

— Не знаю, как там у вас где, Яночка, а у нас в «Езде» всякую дрянь на рабочем месте оставлять не принято, — сказал Эдик. — На первый раз возвращаю, — он брезгливо уронил крокодильчика на стол. — На второй — отошлю в Фонд Мира.

Марьяна мгновенно сцапала Ливси, поцеловала в плюшевую морду и быстро засунула в сумку. Эдуард странно посмотрел на неё, но от комментариев воздержался.

— Обедать будете? — как ни в чём не бывало осведомился он.

— Нет, спасибо, я лучше поработаю немного.

— Похвально, похвально. Ну, а я пойду наверну пару котлеток.

«Да провались ты», — подумала Марьяна.

В это время постоянный клиент аццкой рыгаловки «Лимпопо» программист Артур Введенский против всех законов божеских и человеческих пил водку в разгар рабочего дня.

«Да провались оно все», — думал он, заказывая четвёртую рюмку подряд.

Приложение 3

Глава десятая, в которой офисное пьянство становится основой нового порядка

Введенский грустно икнул.

Марьяна с ужасом смотрела на нечто человекообразное в зелёном пиджаке.

— Артур?

— Маша?! Закурить не найдётся?

У девушки задрожали губы. Контраст был слишком велик.

В «Езде» никто бы себе не позволил нажраться на работе. И никто бы не сидел на полу, пьяно обнимая граммофон и ласково улыбаясь.

— Артур! У вас совесть есть? Это… это все границы… и рамки…

— Во блин! — изумился бухой программер. — А у самой типа совести жопой ешь, да? Шляется где попало, як-ша-ет-ся со всякими… — он ожесточённо начал вращать ручку граммофона и логично заключил: — Щас музычки послушаем! Вертинский. Раритет, нах. Ой.

Звонкая оплеуха. Артур потёр щеку, промычал нечто жалобное и почему-то заснул.

Что-то щёлкнуло в голове у Марьяны. Она ухватила тушку обалдуя за зелёный воротник и с трудом выволокла его на середину офиса, после чего крикнула: «Внимание всем!». Народ заинтересовался и стал собираться вокруг. Введенский лежал, трепетно прижимая к груди бабушкин граммофон, и несуетливо водил каблуками по ковролину.

Наконец сквозь толпу протолкался генеральный.

— А! — с нездоровой радостью воскликнула Марьяна. — Ну вот, все в сборе. Теперь, дорогие мои новые коллеги, объясните, будьте добры: что это тут такое валяется?

— Маша! — проникновенно сказал Александр. — Вы не поверите, но это наш лучший программист, — и попытался отобрать у Артура граммофон.

— И часто он так?

Марьяну аккуратно взяла под локоть главбух Вера Павловна и басовито заворковала:

— Девочка моя, мы сами в шоке! Артурчик всегда такой приятный, воспитанный, шалопай немножко…

В этот момент в Марьяне проснулась Тамара.

— Саша, — мягко сказала она. — Вы не находите, что это вполне закономерно? Офис превращён в свинарник, вот и свиньи самозародились. Ужи ещё не поползли?

Бухгалтерша боязливо озиралась.

Пономарёв начал медленно багроветь.

— Да что ты себе позволяешь!

— Кстати, девочка права, — вступилась Вера Павловна. — Свежему человеку зайти противно. — Она сурово обвела всех выпуклыми глазами. — Что, не так?

Гендир было стушевался, но моментально перестроился.

— Хорошо. Маша, вы офис-менеджер, вам и карты в руки. Какие ваши предложения?

— Для начала — чтобы каждый разобрал своё рабочее место, — скучным голосом начала Марьяна, — затем — нанять уборщицу и, наконец, повесить Введенского, верёвка есть.

Программисты заржали. Артур открыл глаза и совершенно трезвым голосом сказал:

— Операция СССР!

— Что? — растерялась Марьяна.

— Свой Срач Сам Разбери! — под общий хохот пояснил тот.

— Нет, — сквозь хихиканье выдавил кто-то из менеджеров, — СССР неактуально. Давайте лучше СНГ — Смерть Ненужному Говну!

— НАТО — Нагадил, Так Огребешь!

— ВТО — Введенский — Тупой Олкоголик!

— Алкоголик пишется через «А»!

— Ага, а Введенский — через «Ж»!

Бардак крепчал.

— Хватит! — рявкнул генеральный директор и шарахнул по ближайшему столу. — Сегодня перед уходом чтоб у всех был порядок. Лично проверю. И если что — будем штрафовать на всю зарплату. Распустились, сто пудов! Маша — зачёт.

Народ попритих и разошёлся, Введенского увели с собой программеры, Марьяна осталась одна и вдруг почувствовала себя Эдуардом. Ощущение было непривычное и неприятное.

Вечером Пономарёв подошёл к Марьяне и выразил ей свою официальную признательность за серьёзную инициативу. Ей-богу, сказал, ещё немного, и он возьмёт её замом. Сказал, чтобы поактивнее, но глаза старательно прятал.

Артура она в тот день больше не видела — программисты его где-то заныкали, — и в «Езду» вечером так и не заскочила. Да не очень-то и хотелось. Чем дольше она изучала их корпоративный гимн, тем больше тянуло повесить его на стенку и поиграть в дартс жёваной бумажкой.

Глава одиннадцатая, в которой героиня впервые сталкивается с бескорыстной подлостью

В новенькой белой блузке, чёрной юбке и с крокодилом в сумке Марьяна чувствовала себя обкурившейся первоклашкой. Дресс-код бодрил и внушал. Перешагнув порог «Езды», она влилась в стайку таких же монохромных барышень. Те окинули её приветливыми оценивающими взглядами и благосклонно закивали. Пели гимн. Марьяна честно пыталась подхватывать хотя бы припев. Получалось неважнецки, и поэтому она просто открывала рот. Кто заметит?

Справившись с насущными делами, она решила погуглить симпатичного крокодильчика на десктоп. Куда там — симпатичного! Голодные пасти, мерзкие рожи, тоскливые слезящиеся глаза — будто все до единого крокодилы работали менеджерами и до смерти устали. Марьяна тяжко вздохнула, закрыла поисковик и села забивать базу данных по дням рождения. Ближайший выпадал на послезавтра: народилась Ирочка, любительница кошек.

Вообще было довольно скучно. С девами-соседками, менеджерами по гостиницам, отношения не складывались. Барышни пару раз упархивали в сторону кухни, прихватив с собой сигареты, но Марьяну не приглашали.

Радио пропиликало одиннадцать.

— Яночка! — возник из пустоты Эдуард. — А вот давайте я вас познакомлю с вашим оруженосцем, так сказать, — и вынул из-за спины щуплого студентика с плохо выбритой мордочкой. Студентик топтался и зябко кутался в балахон. Взгляд его был нагл, но тосклив.

— Это Петя, курьер. Если что нужно, сразу говорите: «Петя!» Он вам все принесёт в лучшем виде. У Ирочки праздник скоро, да? Вот Петю за цветочками, за сувенирчиком — на ваш вкус от фирмы в пределах известной суммы. Правда, Петя? Ну, иди тогда, иди.

Крепостной обречённо закивал и вышел.

— Ну-с, Яночка, а у меня к вам ещё дельце есть. Может, это мелочи для вас, ерунда… Знаете, вот когда люди гимн поют — это они не для того, чтобы просто рот открыть, а чтоб с коллективом слиться, проникнуться, так сказать, командным духом. Автор опять же думал, слова подбирал. Композитор ещё когда музыку написал, а народ до сих пор радуется. Да-с… Или, вот скажем, Интернет. Он ведь не из эфира струится, фирма за него свои кровные платит. Вы скажете — копейка, а она рубль стережёт. И время ваше рабочее, которого не так уж и много, тоже фирма оплачивает не для того, чтобы вы…

Марьяна чувствовала, что её аккуратно, с наслаждением бьют мокрой тряпкой по лицу, но сказать было нечего. Откуда же он знает? Камеры тут везде понатыканы, что ли?

— … И помните, у нас принято делиться с начальством… скажем так, наблюдениями за коллегами — для общего блага! Надеюсь, Яночка, мы друг друга поняли?

Девушка ошеломлённо кивнула. Соседка усиленно застучала по клавиатуре.

— Ну и славно. И, кстати, возьмите вот триста рублей, это от компании на подарок сотруднице, Ирочке то бишь. Постарайтесь, чтобы компании было не стыдно за презент.

Всё, что Марьяна помнила об Ирочке, это безостановочный вой и вопль «не умирай!». Не подушку же ей дарить кислородную. Думать не хотелось абсолютно. Барышни вновь запорхнули в кухню, Марьяна поколебалась минуту и пошла к ним. Неужели они не только по кнопкам стучат?..

— Яна? — удивились барышни. — Ты куришь?!

— Нет, — мрачно сказала Марьяна, — но скоро начну. Девочки, я ещё ничего не знаю, первый день всего. Что за человек Ирочка, что она любит?

Гостиничные барышни посмотрели на Яну с какой-то неявной брезгливостью.

— День рождения у неё, — жалобно вздохнула Марьяна, — а мне подарок выбирать.

— А… Ну так бы и говорила, — покровительственно улыбнулась одна из них. — Закажи цветов и ещё че-нить. Ну, сама понимаешь, в пределах суммы. Сколько там выдали? Триста, небось? Ясен пень, пятьсот у нас для особо уважаемых, для Эдика, например.

Ну что ж, подумала Марьяна, добро пожаловать в реальный мир. А, ладно. Назвался груздем — лечиться поздно.

Глава двенадцатая, где выясняется, что даже самые идиотские советы могут иногда принести пользу

В «Полном Щите» творился полный бардак. Суетливые мужички в икейской униформе таскали туда-сюда коробки и здоровенные упаковки досок, кто-то что-то монтировал, привинчивал, пол был завален картоном, обрывками упаковочной ленты и скрепками. Вслед за шустрыми мужиками кружилась и осыпалась со столов тщательно рассортированная с вечера документация. По полу ползали менеджеры, пытаясь отыскать инструкцию по сборке компьютерного стола.

— О! — приветливо отлип от стены какой-то хвостатый программер. — Машенька! Правда, зашибись у нас чистота? Это мебель привезли! Ещё неделю назад обещали.

— Твоих рук дело? — деликатно спросил Артур, нависнув над ней. — А ты, я вижу, при параде. Никак дресс-код будем вводить? Порядок вчера уже вводили.

— Головушка с утра не болит? — с тоской спросила Марьяна.

— Голова в порядке, а сердце моё изболелось. За тебя и твои инициативы! — парировал нахальный Введенский и скрылся в комнате программистов. «Пихай! Да не так, дуболом, треснет же!» — орали оттуда.

«Где шурупы, гады?» — ныл кто-то из клиентщиков.

Марьяна пошла искать Сашу: пусть хоть он объяснит ей, когда кончится этот кошмар.

Сашу она не нашла, зато её саму обнаружила Вера Павловна, сцапала и повела сверять какие-то счета. Тётка ворковала и ласково упихивала Марьяну в бухгалтерию. Краем глаза девушка успела заметить, как Саша, боязливо оглядываясь на неё, короткой хомячьей пробежкой протрусил вдоль стены и выскочил из конторы от греха подальше. «Деточка, — журчала бухгалтерша, — не огорчайтесь. Вы знаете, что такое офис? Представьте, что у вас сорок детей, и все идиоты…»

В программистском отсеке умный очкарик лихо свинчивал стулья, а все прочие заворожённо наблюдали за ним. «В детский сад привезли новый ЛЕГО», — подумала Марьяна.

— Артур, можно тебя на секундочку? — самым официальным тоном произнесла она.

Введенский нехотя поплёлся к выходу.

— Артур, — улыбаясь как можно дружелюбнее, спросила его Марьяна, — ты у нас натура креативная, неординарная. Что можно подарить приличной девушке на день рождения? Официально, дёшево, но чтоб не стыдно за презент?

Введенский задумался и уточнил:

— А девка — дура? — Марьяна прыснула и кивнула. — Тогда подари кису плюшевую. Подобное подобному!

Марьяна вспомнила заразу Земфирочку и расцвела.

В обеденный перерыв Марьяна вызвала Петю, выдала ему двести пятьдесят рублей и краткую инструкцию. Петя оказался быстр. «Вот и все, — с грустью подумала Марьяна, встречая посланца, — в „Езде“ я своё отработала». Китайская белая киска с тупыми зелёными глазами была абсолютно бездарна и явно стоила своих денег. Презент от фирмы получился убойный. Марьяна застыла в коридоре, соображая, куда бы припрятать чудище, когда из переговорной вырулил Эдуард, сопровождая какого-то вип-клиента. Клиент был оживлён, развязен и слегка поддат. Эдик что-то усиленно втирал випу, но тот лишь махал рукой, однозначно посылая предложения в известные края.

Юркнуть к себе девушка не успела, так и осталась стоять в коридоре с белым монстром на руках. Эдик увидел киску, и глаза у него слегка обледенели. Марьяна в отчаянии стиснула волосатое ухо изделия, и вдруг киса гнусно и немузыкально запищала на весь коридор, что сходит с ума и ей нужна она.

И тут клиент захохотал:

— Не, ни фига себе у вас фэн-шуй! Всё продумано! Сколько, говоришь, круиз-то стоит? Ну-ка, пойдём ещё обсудим…

Эдик заулыбался, залопотал, увлекая богатенького буратино обратно в переговорную. Уже в дверях он высунул за спину руку и показал Марьяне оттопыренный большой палец. Девушка выдохнула. «На этот раз пронесло», — подумала она.

Приложение 4

Участники : стол, 4 программиста, 3 менеджера и 1 секретарша

1. Все уходят покурить.

2. Менеджеры спрашивают программистов, почему стол такой плоский.

3. Программисты снимают упаковку.

4. Все долго смотрят на набор досок.

5. Секретарша говорит: «Мальчики, это нам чего-то не то привезли!»

6. Мальчики довольно ржут, осознавая свой интеллект.

7. Все уходят покурить.

8. Секретарша говорит: «Давайте я пока мусор выкину!» — и уносит упаковку.

9. Программисты находят пакетик с крепежом. Довольно ржут.

10. Менеджеры тем временем раскладывают доски на полу и уходят покурить.

11. Программисты пытаются составить макет стола. Идею использовать 3D-Studio с сожалением отвергают.

12. Вернувшиеся менеджеры стыдят программистов и предлагают свою комбинацию досок.

13. Программисты и менеджеры жарко спорят о том, чей стол ближе к реальности.

14. Секретарша говорит: «Мальчики, какие вы умные!»

15. На неё машут руками и просят не мешать думать.

16. Наконец кто-то из менеджеров находит столешницу.

17. Все уходят покурить, очень довольные.

18. Вернувшись, все ищут крепёж, который сунул в карман кто-то из программистов. Найдя, долго пересчитывают, получая разные результаты.

19. Два программиста держат столешницу, а два менеджера пытаются приставить к ней две боковины. Остальные дают советы.

20. Через полтора часа один менеджер предлагает прочитать инструкцию. Его ругают и стыдят, но после соглашаются.

21. Секретарша говорит: «Мальчики, а я мусор сразу на помойку отнесла…»

22. Все долго курят и стыдят секретаршу.

23. Давайте скачаем инструкцию с сайта!

24. Инструкция скачивается, распечатывается, раскладывается на полу.

25. Ура! Всё понятно!

26. Стол собран, но остались четыре лишних доски и куча крепежа.

27. Все уходят курить, по дороге понимая, что скачали не ту инструкцию.

28. Да ну нах, стоит и ладно.

29. Секретарша говорит: «Мальчики, какой классный столик! А можно я на нём посижу?»

30. Хрясть.

31. Мальчики довольно ржут. Развлечение продолжается!

Глава тринадцатая, номер которой влияет на сюжет и чуть не доводит героиню до цугундера

За опятами на свою заповедную полянку Марьяна в этом году так и не выбралась. Октябрь, наполненный трудами на благо двух контор, просочился сквозь пальцы, и так же незаметно пролетело начало ноября. Грибы девушка покупала в супермаркете, благо деньги теперь водились.

В «Езде» она по-прежнему проводила не слишком много времени, но уставала гораздо сильнее, чем в бестолковом «Полном Щите». «Щит» её стараниями преобразился и перестал напоминать деловую игру в младшей группе детского сада для альтернативно одарённых детей. Марьяну в «Щите» уважали, любили и немного побаивались. Пономарёв все чаще задумывался над тем, чтобы назначить её замом, но пока не спешил. Работает — и ладно. А вот в турфирме всё было совсем наоборот. Марьяна так и не поняла, зачем, собственно, её туда взяли. Обязанности свои она выполняла за пару часов в день, отношения с коллегами не складывались; было ощущение, что она нужна лишь Эдику для оттачивания воспитательных методов. Почему «Езда» так выматывала, Марьяна не знала.

Вот и сегодня она справилась с работой к одиннадцати и теперь сидела, тупо глядя на иконку «Мой компьютер», и прикидывала, зачем его нужно мыть. Поймав себя на крайнем идиотизме этого занятия, девушка встряхнулась и заметила, что в комнате стало удивительно тихо, и девицы-соседки куда-то испарились. Что-то знакомое было в этом ощущении. Марьяна медленно встала — стул против обыкновения не скрипнул — и вышла в коридор. По пустому коридору ветер гонял какие-то бумажки.

Марьяна вспомнила свой старый сон и похолодела. Всё происходило наяву. Она осторожно заглянула в комнаты, в кухню — везде ни души. И кошки не слышно. Вдруг из дальнего конца коридора раздался лёгкий шорох. Бежать отсюда, подумала Марьяна и пошла на звук. Непонятная красная дверь была приоткрыта. Из щели лился холодный неприятный свет. Марьяна толкнула дверь пальцем и увидела, что в тесной каморке, как туши в мясной лавке, свисают с потолка шесть мёртвых офис-менеджеров. Ой, подумала она, а для кого седьмой крюк?

— Для вас, Яна, — язвительно сказал Эдуард, — законы, надо понимать, не писаны? Заболели — полечитесь, за свой счёт и в установленном порядке. А спать на рабочем месте — это фу! Фу! У вас телефон звонит, вы даже этого не слышите!

Красная от стыда Марьяна схватила мобильник.

— Дура! — заорал из трубки Артур. — Просыпайся быстро!

— Сам дурак, — буркнула Марьяна, нажимая отбой. — Извините, Эдик, это я не вам…

Эдуард стоял побледневший, с непривычно злым лицом.

— Кто это был? А, неважно. Вот что, милочка, сдаётся мне, к вам пора применять более жёсткие меры. Мало того, что вы спите на работе, ведёте личные телефонные разговоры…

— Но вы же сами сказали…

— Молчать!!! — Эдик был страшен и неприятен одновременно.

— Эдуард, оставь девушку, — раздался от двери ледяной голос. — Ты не в себе? Ты не помнишь, что она нам нужна?

Эдик закоченел. Инна Вячеславовна несколько секунд смотрела на него ничего не выражающим взглядом прекрасных глаз, затем развернулась и, уже выходя, бросила:

— Яна, у меня к вам просьба — сегодня к четырём зайдите в офис. Эдуард, за мной.

Тот побитой собакой выкатился вон, а Марьяна осталась сидеть, тихо офигевая. Отдышавшись, она тайком погладила своего крокодильчика и отправилась в «Полный „Щит“.

Глава четырнадцатая, в которой показывается безусловная важность газировки для хорошо спланированных терактов

Привычный кавардак в любимой конторе был сегодня каким-то непривычным. Снаружи у двери толклись два парня с квадратными мордами, старательно изображая прохожих. В глубине офиса что-то грохотало, орало и падало. Девочки-клиентщицы сгрудились вокруг спасительного кипятильника и вполголоса, но отчётливо боялись.

Марьяна вздохнула и пошла искать Введенского; при всех своих недостатках он всегда мог объяснить происходящее. Он объяснил коротко и ёмко:

— Мудак пришёл, туши свет.

— В смысле?

— В прямом. Пришёл клиент. Недовольный, — Артур был зол и лаконичен. — Хочет странного, а мы не можем. Поэтому он решил поломать нам офис.

Марьяна поняла, что от такого Артура она многого не добьётся, и отправилась на разведку боем.

Клиент действительно имел место. Был он великолепен: лощёный, в дорогущем костюме, с причёской медиамагната и повадками старорежимного купчины. Такому бы в Думе Жириновского мутузить. Но этот, видимо, предпочитал иные развлечения. Глядя, как он с наслаждением, по одной штучке, рвёт бумажки со стола генерального директора, причём на глазах у изумлённого хозяина, Марьяна понимала, что Артур не ошибся.

Пономарёв заметил Марьяну и хрипло пискнул:

— Иван Сергеевич! Я на минуточку… Можно?

— Можно, — барски кивнул клиент, принимаясь за новую папку.

— Саша, чего он хочет? — с тихим ужасом спросила Марьяна.

— Смерти он моей хочет, — простонал Пономарёв. Руки его заметно тряслись. — Ты хоть знаешь, кто это?

— Мудак? — предположила офис-менеджер, хлопая глазками.

— А?! — испугался Александр. — Да! Нет! Тьфу. Это же сам Штырь!

— То-то его так штырит…

— Машенька! Золотая моя! Не время шуточки шутить! Это Штырь, а у Штыря холдинг на северо-востоке, а мы ему бухгалтерию ставили, а на него теперь налоговая едет, а он считает, что это мы виноваты, а это не мы виноваты, а налоговая, а… — Саша запутался. — Ну откуда я ему денег возьму, чтобы весь наш софт на 1С заменить, а?

— Саша, давайте уточним. Мы ему софт ставили?

— Угу.

— И налоговая не может проверить его отчётность, да?

— Угу.

— Потому что нашу систему вообще никто понять не может?

— Угу. То есть стой. Как это не может?!

— Тихо, тихо. Не может, потому что вы лично интерфейс проектировали, а в гениальном могут разобраться только гении, а в налоговой таких нет, а…

— Маша!!! Ну не издевайся ты! Он-то теперь хочет, чтобы мы за неделю…

— Я уже поняла. А мы не можем. — Марьяна перешла на деловой тон. — Другие варианты есть?

— Есть, — генеральный тяжело вздохнул. — Вытурить его отсюда и дать проспаться. Он человек-то не злой, иначе прислал бы ребят, а не сам припёрся. С налоговой я завтра разберусь, позвоню, предложу обучение, у нас там свои люди. Но Штыря нужно убрать, он же по самый воротник… Скоро мониторами начнёт швыряться. Я его с института знаю, всегда такой был. Маша, ты же гений, сделай что-нибудь, а?

Марьяна подумала. Потом подумала ещё.

— Он один или с охраной? Там за дверью не его пацаны? — спросила она наконец.

— Ну да, а что?

— А ничего. Сейчас мы его отсюда в момент выведем. Идите к нему, только близко не стойте.

Саша удалился, а Марьяна метнулась к Введенскому.

— «7-UP»! Быстро!

Артур выпучил глаза.

— Сушняк?

Но Марьяна уже рылась в его рюкзаке. Найдя там неизменную ёмкость, она бросилась на пустую кухню, запихнула закрытую бутылку в микроволновку, включила печь и рванула обратно к программерам.

— Ты что, мухоморов наелась?

Марьяна приложила палец к губам.

Прошло минуты две.

Шандарахнуло так, что завибрировали стеклопакеты. В тот же миг в офис ворвались давешние парни-прохожие, что-то вопя и размахивая пистолетами. Штыря один из них, закрывая телом, мгновенно выпихнул наружу. Второй прикрывал отход, яростно скалясь.

Александр выглянул из кабинета.

— Что это было, а?

— Газировка, — безмятежно отозвалась Марьяна, — и микроволновка. Можете вычесть из зарплаты.

Пока Введенский старательно гоготал, гендир помчался извиняться перед любимым клиентом. Вернулся он довольно быстро, благостный и счастливый.

— Фу, уехал. Пришлось рассказать, что унитаз взорвался. Ваня в шоке. Пойду с налоговой разруливать, он теперь здесь долго не появится.

— Кстати, Саша, мне бы сегодня уйти пораньше, — пользуясь моментом, сказала Марьяна. — Можно?

— Можно, — барски кивнул генеральный.

Глава пятнадцатая, в которой приключения не кончаются, а героиня продолжает удивлять сама себя

Примчавшись в «Езду», Марьяна поспешила на рабочее место. На компьютере её поджидал отмеченный красным флажком e-mail от Эдуарда.

Да что я им, кухаркой нанималась! Однако, поразмыслив, Марьяна решила, что ничего унизительного в этом нет, особенно за такие деньги.

Ровно в указанное время девушка ногой постучала в дверь переговорной — руки были заняты подносом.

— А вот и кофе! — воскликнул изнутри Эдуард. — Яночка, входите!

Марьяна вошла.

В кожаных мягких креслах вокруг выдвинутого на середину столика сидели: Эдик, потирающий ладони, Инна Вячеславовна, прекрасная и надменная, с лёгкой улыбкой на змеиных губах, и Штырь. Иван Сергеевич Штырь. В углу комнаты прислонились к стене бдительные телохранители, пристально посмотревшие на Марьяну.

— Кофе! — развязно воскликнул Штырь. — Это разве кофе! Вот во Франции — кофе! Во Франции — вино! Божоле! Я тебе говорю, Эдик, — хочу своих ребят премировать, а ты мне говоришь — кофе!

Эдуард кивал и улыбался. Марьяна так и стояла у двери, не понимая, что происходит.

— Иван Сергеевич, — подала голос Инна, — сегодня 13-е ноября.

— Ну, — согласился Штырь.

— А праздник божоле начинается 16-го.

— Ну. Три дня ещё.

— Но вы собираетесь отправить во Францию 42 человека, у половины из которых, по вашим словам, нет паспортов.

— Инночка, у вас государственный ум! — восхитился Штырь. — А у меня — куча денег, вы даже не поверите, какая куча. Так что же вы не хотите эту кучу взять и сделать для меня взамен такую малость? Эй, девка! — обернулся он к Марьяне, — вот ты знаешь, что такое бо-жо-ле? Откуда тебе!

— Яночка, — захихикал Эдуард, — вы не обижайтесь, Иван Сергеевич шутит. Он всегда шутит. Мы ведь ещё с института знакомы… Вы знаете, что такое божоле?

— Я уважаемый человек! — вдруг гаркнул Штырь. — Я битый час сижу в вашем гадюшнике! Да я слово скажу — вас не будет!

Марьяна негромко кашлянула.

— Божоле, — сказала она голосом экскурсовода, — молодое вино, производимое из винограда сорта «гамэ». Благодаря краткому сроку созревания употребляется непосредственно в год урожая. Традиционно праздник молодого вина начинается в третий четверг ноября. Но, на мой взгляд, — она аккуратно поставила поднос на стол, — пить этот перебродивший компот могут только плебеи. Кстати, так традиционно и было, пока виноделы не сговорились.

— Шо? — не понял Иван Сергеевич. — Ты чего несёшь?

— Яна, уймитесь немедленно, — сквозь зубы прошипел Эдик. — Вы что делаете?..

Только Инна была невозмутима как сфинкс.

— Мой дед такую сивуху из черноплодки гнал, — продолжала Марьяна. — Мы божоле студентами пили, когда денег не было, — один в один. Полный отстой! И, кстати, наливают в любом московском кабаке, незачем во Францию мотаться. А бутылки с ним ещё и взрываются, представляете? Бабах! — девушка схватила одну из чашек и швырнула её в стену.

Эдик схватился за сердце.

Охранники зашевелились в своём углу. Штырь медленно встал.

— А вы ведь уважаемый человек, Иван Сергеевич, и ребята у вас наверняка достойные, — светски улыбнулась Марьяна. — Зачем вам эта кислятина? Наша фирма может предложить более интересные туры, оформить все без спешки, правда ведь, Инна Вячеславовна?

— Именно об этом я и пыталась сказать, — кивнула та.

Штырь медленно сел.

— Экгхм, — выдавил он, сцапал кофе и одним глотком выпил. — Взрываются — это плохо.

Третью чашку всосал Эдуард. Это привело его в чувство.

— Ужасно, ужасно! — подхватил он. — А вот мы можем сделать вам Кайзербал! Австрия! Зима! Император! И ничего не взрывается. Идите, Яночка, спасибо за кофе.

Марьяна сидела за своим столом. Её трясло. Она не понимала, почему ей так плохо и мерзко на душе. Через час прибежал Эдуард, расточал комплименты, радовался как младенец — они-таки всучили Штырю австрийский тур на несусветную сумму, — но от этого стало ещё гаже. Она сунула руку в сумочку, пытаясь нащупать Ливси, но почему-то вытащила мобильник.

— Артур, — сказала она, — пошли в твою рыгаловку?

Приложение 5

1. Фармацевтический. Купить стимуляторов: настойки эхинацеи и элеутерококка, «Негрустин». Все это аккуратно смешать с пятью чайными ложками «Нескафе» и выпить с кипячёной водой. Недостаток : невкусно; будет ломка.

2. Физиологический. Умыться ледяной водой. Через 15 минут повторить. Далее по мере надобности. В конце концов, запершись в туалете, можно и вздремнуть. Недостаток : дверь откроют, а вас вздрючат.

3. Физический. Аккуратно распрямить две скрепки. Полученными проволочками закрепить глаза в раскрытом состоянии. Стараться не моргать. По мере сгибания — менять проволочку. Недостаток : больно.

4. Музыкальный. Громко петь весёлые жизнеутверждающие песни. Недостаток : менее уставшие коллеги могут не понять; ваше пение они быстро прекратят, а вас вздрючат.

5. Адреналиновый. Пойти к начальнику, сесть на его стол и потребовать немедленного повышения зарплаты, собственный кабинет и четырехнедельный отпуск. Недостаток : сон может пропасть надолго.

6. Идиотский. Не пить накануне вечером, выспаться дома, утром позавтракать, сделать зарядку. Недостаток : пропадает смысл жизни.

7. Фантастический. Поработать. Недостаток : во-первых, вздрючат, а во-вторых, где же взять столько работы, чтобы целый день не спать?

1. Исторический. Напомнить начальнику, что Менделеев придумал во сне периодическую таблицу.

2. Самоуверенный. Напомнить начальнику о своих заслугах, упирая на то, что великим людям требуется частый отдых.

3. Наглый. Воскликнуть: «Ба! А вы как раз мне снились! Сон в руку».

4. Способ Штирлица. Отрицать факт сна, уверять, что храп послышался, а вы просто глубоко задумались о судьбах компании.

5. Провидческий. Проснуться за несколько секунд до появления начальника.

Недостаток : все эти способы не работают. Вас обязательно вздрючат.

Глава шестнадцатая, из которой следует, что чрезмерно успешная работа наказуема

Введенский окончательно достал. Любой другой на его месте давно бы. А этот ведёт себя как пятиклассник из хорошей семьи, только что портфель не помогает носить. Паладин, блин, Ланселот недоделанный. Что ему ещё непонятно, спрашивается?

Марьяна обнаружила, что опять держится за мобильник, и в последний момент засунула телефон в сумочку. Обойдётся. Ну его на хрен, тормоза рыжего. Да и дрыхнет он ещё, небось, в девять-то утра. Девушка вошла в «Езду».

После обязательного группового акта любви к фирме Эдик, сияющий, как рассвет над Хиросимой, объявил:

— Друзья! До Нового года осталось меньше месяца. Итоги подводить рано, однако уже сейчас видно, сколь многого мы достигли за этот год. И все благодаря вам! Но нет предела совершенству. У меня для вас две новости: хорошая и замечательная. Начну с хорошей. На этих выходных наша компания устраивает для вас инсентив-программу — корпоративный тренинг с выездом за город. И замечательная новость: поедут все!

Народ безмолвствовал.

Потом, опомнившись, зааплодировал.

В несусветную субботнюю рань вялые работники «Езды» тряслись в некогда комфортном «Мерседесе». Спать в раздолбанных креслах было невозможно. Кроме кресел, сну активно мешал Эдуард, решивший ознакомить подчинённых с программой мероприятий.

Выходило, что в пансионате «Бахтино Royal» их ждало расселение в отличные двухместные номера и лёгкий завтрак. Затем планировалась вступительная лекция в исполнении тренинг-менеджера, лёгкая разминка и, наконец, гвоздь программы: деловая игра, о названии и целях которой все узнают в своё время. Марьяна зевала и злилась на себя, на Эдуарда, на эту чёртову, никак не начинающуюся зиму.

Пансионат встретил группу угрюмым молчанием. Расселили их по-пионерски: девочек с девочками, мальчиков с мальчиками, в алфавитном порядке. Соседкой, как назло, оказалась Ирочка. Она доставала из сумки голубенькую пижамку, зубную щётку, какой-то глянцевый журнал и щебетала, щебетала, щебетала — о погоде, диете, разгрузочных днях… Ощутимо хотелось есть. К этому времени Марьяна обычно варила себе кофе. Под весёлое шкворчание яичницы. С ветчиной. И зелёным луком. Хватит, а то точно кого-нибудь покусаю, подумала Марьяна. Ирочку, что ли, съесть, чтоб заткнулась. Одна надежда — скоро завтрак.

Растворимая каша, чай из пакетика и крекеры в ассортименте. Лёгкий завтрак, обещанный Эдиком, поражал воображение. Выйдя из столовой, Марьяна стала догадываться, что именно везли с собой в объёмистых пакетах более опытные сотрудники.

После кормления все собрались в верхнем холле своего корпуса, где их поджидал тренинг-менеджер Геннадий Фридрихович Жувайтис. Можно просто Геннадий.

— Все вы наверняка знаете о важности доверия и взаимопонимания в коллективе, — голосом унылого пеликана сообщил Геннадий, хлопая белесыми ресницами. — Сейчас я подробно расскажу вам о том, какими средствами…

Этот кошмар продолжался полтора часа, причём приходилось конспектировать. Эдуард бдительно следил за тем, чтобы никто не филонил. Добиться взаимопонимания Жувайтису удалось с блеском: все понимали, что скоро покалечат зануду.

— Надеюсь, вы удовлетворены, — неожиданно подытожил лектор. — А теперь мы сыграем в увлекательную игру «Волк и семеро козлят». Вот тут в синем ведёрке бумажки с ролями, пусть каждый вытащит себе одну…

Весь следующий час «козы» и «волки» старательно пытались прорваться к «козлятам». Марьяне вспомнилось золотое детство, пионерлагерь и весёлые состязания. Привычно затошнило, но деваться было некуда.

Однако к концу игры, когда почти все «козлята» были съедены или умерли с голода, народ заметно расшевелился. Даже Марьяна плюнула на младенческие комплексы и азартно блеяла.

Затем Эдик объявил кофе-брейк. В нижнем холле был сервирован стол: кружки с растворимым пойлом и четыре коробки, формой напоминавшие гробы. О том, что это конфеты, догадаться было мудрено: на траурных чёрных крышках рубленым шрифтом было крупно написано «ДОЗА» и ниже, чуть мельче, «серотонина». Этот шедевр был порождён одной известной дизайнерской студией, уверявшей, что розочки на шоколадках давно неактуальны. Однако косные потребители с опаской отнеслись к «Дозе серотонина» и потреблять её наотрез отказывались. В результате фирма-производитель сбагривала по демпинговой цене залежи неликвида на разнообразные корпоративные мероприятия.

Когда с кофе было покончено, снова появился Геннадий и поведал:

— Теперь мы переходим к замечательной и прекрасной игре, ради которой все мы здесь сегодня собрались. Итак…

Глава семнадцатая, в которой доказывается непреходящая ценность Пушкина для русского человека

… и так Марьяна стала убийцей в игре, которая называлась «Двадцать негритят».

Для тех, кто не помнил, в чём суть романа Агаты Кристи, Геннадий рассказал об острове, отрезанном от мира, о людях, которых убивает одного за другим таинственный злодей, причём в строгом соответствии с детской считалочкой.

— Они все умерли, и только потому, что перестали доверять друг другу, — Жувайтис потряс в воздухе пальцем. — А у вас будет прямо противоположная задача: выжить, сплотившись! Вас двадцать человек. Один — убийца. Вы должны будете вычислить его, сведя жертвы к минимуму. Помните, что убийца не станет сидеть и ждать! И у вас есть только один шанс: собрать настоящую непобедимую команду!

Затем все были отправлены по своим комнатам, чтобы ровно в 15:00 начать игру. Когда озадаченные сотрудники расползлись, Геннадий остановил замешкавшуюся Марьяну в холле.

— У меня к вам будет особое поручение, — негромко сказал он. — Вы последняя, да и Эдуард Евсеевич именно вас рекомендовал на эту роль… Вы и будете убийцей. Пойдёмте, объясню ваши задачи…

Короче, двоих она уже укокошила. Не то чтобы взаправду — просто тихонько отвела в соседний корпус. Там было организовано загробное царство под управлением Эдика, который в маразме не участвовал.

Правила были просты: корпус заперли, ключ — у убийцы. Цель: вычислить оного и выйти на волю.

— Вот мы сейчас сидим вместе, давайте так и будем сидеть, — предложила какая-то тётка из бухгалтерии, когда игра началась и все собрались в холле.

— Нельзя, — отозвался из угла Геннадий.

— Ну тогда… — глубоко задумалась бухгалтерша, — давайте предложим убийце честно во всём сознаться!

— Не сознаётся, — убеждённо сказал Пушкин. — Хитрая тварь!

Марьяна пообещала себе припомнить Пушкину эту характеристику, а вслух спросила:

— А если по своим номерам запереться?

— Нельзя. Задача в создании команды.

— А что же можно?!

— Ну как… гулять тут везде… разговаривать… разное можно, — тренинг-менеджер выглядел растерянным. — Но если чего-то нельзя, я сообщу.

Ирочка, которая выглядела перепуганной, будто её на самом деле хотят убить, пискнула:

— Давайте ходить друг к другу в гости…

Её бурно поддержали гостиничные менеджерицы.

— Правильно, Ирка, давай к нам, посплетничаем…

— Вы ведь будете помнить о цели игры? — неуверенно предположил Геннадий, но девушки уже усвистали. Им было глубоко наплевать на эту идиотскую игру. Прочие последовали их примеру, только Марьяна, так ни с кем и не сдружившаяся в «Езде», осталась одна. Впрочем, ей это было на руку.

Раз в пятнадцать минут Геннадий совершал обход корпуса на предмет шпыняния нерадивых и выявления убиенных. В одной из комнат он не позволил мужикам расписать пульку, в другой — реквизировал ноутбук со свежим сериалом. Люди невзлюбили Геннадия.

Двух своих жертв Марьяна отловила довольно быстро, причём обоих — у дверей Пушкина. Однако когда их исчезновение обнаружилось, народ перестал ходить поодиночке. Да и вообще ходить перестал, невзирая на увещевания Жувайтиса. Нагло ухмыляясь, ему сообщали, что вошли в роль и им страшно. А ну как убьют…

Так прошло четыре часа. Народ скучал, игра стояла, Геннадий гундел и чуть не плакал. Где они его такого откопали, думала Марьяна. Ей почему-то казалось, что тренинги должны проходить как-то иначе. Девушка вышла в коридор, дозрев, наконец, до звонка Артуру, и вдруг увидела, как Пушкин открывает перед Ирочкой дверь своей комнаты. Впустив Ирочку, Пушкин хлопнул себя по лбу и куда-то рванул. Ага, ухмыльнулась Марьяна, хитрая тварь, значит.

Глаза Пушкина, когда она предъявляла ему ключ — знак своей власти, — были очень-очень большими.

Смерть Пушкина глубоко всколыхнула общественность. Народ активно зашевелился, забегал. Складывалось ощущение, что Пушкин был «ихним всем». Особенно свирепствовали мужики, но и дамы не отставали.

— Товарищи! — гремела бухгалтерша, забравшись на стол в холле. — Убийца распоясался и оборзел!

— Линчевать! — поддержали её нестройные выкрики.

Геннадий выглядел очень довольным.

— А я знаю, кто убийца, — тихо сказала секретарша Маша. Её хрустальный голосок прозвенел для Марьяны похоронным колоколом. Все заткнулись.

— Это Ира, — продолжила Маша, — она последняя к Пушкину ходила. А после неё… У, зараза!

— Я? — Ирочка побледнела. — Ребята, да вы чего?..

— Пусть ключ покажет! — с высоты своего положения велела бухгалтерша.

— Да нету у меня никакого ключа… — всхлипнула Ирочка. — Пушкин вообще за штопором побежал…

— За чем, простите? — осведомился Геннадий. — Так-так…

Ирочку немедленно возненавидели все и сразу. Только Марьяна ничего не понимала.

— Обыск! — рявкнула бухгалтерша и уточнила: — В комнате тоже.

Глава восемнадцатая, в которой убивают по-настоящему

Ключ валялся в комнате, прямо на ковре. Марьяна вспомнила, когда могла его обронить: после убийства Пушкина, когда лазила в карман за крокодильчиком, которому исповедовалась после каждого трупа.

Ирочка рыдала. Работники «Езды» вошли во вкус и азартно стыдили преступницу, не слушая истеричных оправданий. Марьяну замутило — приличные люди, а ведут себя… напились они всё, что ли?

— Ну хватит, — вмешалась она, — оставьте её в покое. Это я ключ обронила. Геннадий, скажите им.

Жувайтис покачал головой.

— А я не знаю, кто убийца, вы уж сами разбирайтесь.

— Да чего ты её выгораживаешь? — злобно прозвенела Маша. — Без году неделя! Что ты вообще о ней знаешь? Она и Эдику на всех стучит…

— Так ведь все стучат, — захлёбывалась слезами Ирочка. — За что вы меня так?

— За мокруху! — радостно захохотали коллеги.

Игра закончилась. Зарёванную убийцу с гордостью продемонстрировали Эдуарду, тот хмыкнул и предложил уточнить у покойников. Те единодушно показали на Марьяну. Невиновную Ирочку это, впрочем, не спасло — на неё по-прежнему смотрели волком.

Выяснилось, что у Пушкина в номере хранился «золотой запас»: все взятое с собой бухло, которое было строго запрещено во время игры. И все потихоньку бегали к нему сосать вискарь, только Ирочке захотелось вина… Эдуард, по идее, должен был взбелениться, узнав про алкоголь, но он выглядел чрезвычайно удовлетворённым.

— Итак, подведём итоги, — заученно произнёс Жувайтис. — На примере нашей игры вы убедились в том, что взаимное доверие и чувство локтя обязательно приведут команду к победе.

Он что, совсем дебил? Марьяна не выдержала:

— А вам не кажется, что игра с блеском провалилась?

На неё зашикали.

— Отнюдь, — ответил Эдуард. — Игра удалась. Инна Вячеславовна будет очень довольна результатами, и вам, Яночка, большое за это спасибо. И большое спасибо Ирочке… а кстати, где она?

Иры в холле не было. После разбора полётов Марьяна обнаружила её в номере, яростно собирающую вещи.

После ужина народ продолжил бухать, теперь уже совершенно законно. Марьяну приглашали присоединиться, но она, сославшись на усталость, ушла спать.

Наутро вялые и похмельные сотрудники кое-как исполнили обязательный даже здесь гимн, сильно удивив Жувайтиса. Ирочка уехала ещё до того, как все проснулись, ни с кем не простившись. Но с утра такие мелочи никого не волновали, потому что последствия ночного нажора чувствительно довлели. При виде завтрака многие отворачивались и мучительно сглатывали вчерашнее.

Жестокий Жувайтис тем не менее согнал всех в большой спортивный зал, поделил на две команды и велел в каждой разбиться на пары.

— Это будет весёлая и увлекательная разминка! — бодро прокричал он. — Каждая пара берет ведро цвета своей команды и держит его в четыре руки. Я выпускаю на пол клиентов.

С этими словами он достал из пакета трёхлитровую банку. В банке вставали на задние лапки и поводили мордочками пять белых мышей.

— По счёту «три» ловите клиентов вёдрами. Побеждает команда, у которой окажется больше клиентов. Раз… два… ТРИ!

Перепуганные клиенты заметались по полу. Игроки, сталкиваясь и ругаясь, пытались бегать парами, держась при этом за ведро. Получалось не очень. Марьяна в паре с гостиничной девицей первыми ухитрились накрыть мыша.

Через полчаса визгов и криков четыре мыши нашли своё место под вёдрами, по две у каждой команды. Оставался последний клиент, самый юркий. За ним гонялись азартно, применяя хитрые подсечки и выбивая у противника ведра. Наконец Пушкин с напарником загнали животное в угол, и тут на них напрыгнул раскрасневшийся Эдик. Пушкин удержался, схватившись за шведскую стенку, а напарник с грохотом упал на мыша. Клиент пискнул и затих навсегда.

— Победила дружба, — мрачно констатировал Пушкин, потирая коленку.

Барышни столпились вокруг и жалели зверюшку, а Эдуард цинично заметил:

— Да ладно вам, они все равно кормовые. Не нам — так удаву.

Настроение у всех было испорчено, и когда Жувайтис попытался объявить следующую деловую игру, его послали перечитывать Паркера. Эдик хотел пригрозить подчинённым, но махнул рукой и вызвал автобус.

Пока народ безрадостно собирал шмотки, Марьяна говорила с Артуром. Наплевав на секретность, она рассказывала ему про местные забавы.

— А ты чего хотела? — не удивился тот. — Упыри — они упыри и есть. Шла бы ты оттуда, мать, пока не поздно.

— Ты что, опять там наклюкался? — подозрительно спросила Марьяна. — Какие ещё упыри?

— Послышалось, — буркнул Артур.

Глава девятнадцатая, в которой героиня решительно рвёт с прошлой жизнью

В понедельник после бесславных корпоративных игрищ Марьяна пришла в «Езду» безо всякого удовольствия. Если честно, удовольствия она здесь никогда и не испытывала, но сегодня все в турфирме казалось ей омерзительным.

Через час симуляции работы Марьяна поняла, что именно её гложет: необъяснимый стыд перед Ирочкой. Надо бы пойти, поболтать с ней. Но та, как выяснилось, на работу не явилась. Пока Марьяна растерянно стояла возле Ирочкиного стола, за её спиной бесшумно материализовался Эдик.

— Ира уволилась, представляете, Яночка? — весело сказал он. — Прислала по e-mail заявление об уходе — и тю-тю. Вот мерзавка, да?

— Почему? — только и нашла спросить Марьяна.

— Потому что некрасиво! — отчеканил Эдик. — Ступайте, Яночка, ступайте, работайте…

Марьяна, придя к себе, воспользовалась служебным положением и позвонила Ире домой. Потом на мобильный. Всюду только длинные гудки.

Да ну к чёрту, провались они совсем! В двенадцать Марьяна встала и решила, что в «Езду» она больше не ездец. И даже заявление писать не станет. И зарплату не возьмёт. Чтоб им обидней было.

И что за детский сад, сказала бы Тамара. Мама, идите… идите с Богом, сказала бы ей на это Марьяна. Однако мамы под рукой не случилось, а Ливси ничего такого говорить не собирался. Знал, наверное, что не послушают.

По дороге в «Полный Щит» девушка предвкушала, как ей будут названивать из турфирмы, а она не дрогнувшей рукой не возьмёт трубку. Свобода пьянила. А ещё…

А ещё сегодня у шефа день рождения. Совсем из головы вылетело. Надо же торт забрать! Сами ведь отказались от доставки, чтоб подарок раньше времени не светить.

В кондитерской Марьяну поджидал сюрприз. Торт, огромный геральдический щит с логотипом и соответствующими надписями, был густо залит шоколадной глазурью, отчего слово «Щит» выглядело двусмысленно до неприличия.

— Я же просила белый шоколад! — разъярилась Марьяна.

— А белого не было, — уныло отмахнулась тётка советского образца. — И вообще, какая вам разница… Перезаказывать будем? Двое суток…

Пришлось брать.

Встретил Марьяну неизменный Артур.

— Чего не позвонила? — вопросил он, забирая здоровенную коробку. — Договаривались же.

— Слушай, совсем забыла. А я из «Езды» ушла, — некстати выпалила Марьяна.

— Как ушла? Совсем? И отпустили? — не поверил Введенский.

— А они не знают ещё.

— Ну-ну. Ты, если что, обращайся…

Что значит «если что»? Марьяна представила, как Артур таскает Эдика за галстук, приговаривая: «Не садись на пенёк! Не ешь пирожок!» Бррр…

Вокруг царила тихая рабочая суматоха. Даже главные раздолбаи явились мытые, бритые и прилично одетые. Александра в «Щите» любили и где-то даже уважали, поэтому день его рождения отмечали ударным трудом. Марьяна решила не пугать людей и не рассказывать про шоколадный тортик — авось само рассосётся. Она прошла к себе и погрузилась в почту, звонки, счета… И всё ждала, когда же её хватится Эдик. Но из «Езды» не звонили.

Шеф появился в офисе к пяти, его встретили дружными рукоплесканиями. Также имели место радостные клики и прочая неформальная дребедень. Начальник был тронут.

— Дорогие друзья! — возгласил он, выставляя армянский коньяк. — Прошу выпивать и закусывать! Работа подождёт.

Отмечали просто, по-домашнему. В самой большой комнате организовали шведский стол с тарталетками, фруктами и нарезками. Вера Павловна притащила корзинку крохотных самолепных пирожков, мужики озаботились выпивкой, каковой, впрочем, оказалось немного. Зато она была качественная. Артур выкатил свой граммофон и работал диджеем, ставя записи каких-то замшелых эстрадных певцов, отчего создавалось странное ощущение посиделок на бабушкиной даче. Ощущение, кажется, всем нравилось.

Наконец настало время преподнести подарок. Марьяна, расслабившись было, моментально пришла в себя, понимая, что сейчас, как сказал бы Эдик, случится конфуз. Внесли торт. Увидев шоколад, тактичный Введенский пробормотал: «Говна пирога»…

— Хм, — задумчиво произнёс Александр, глядя на коричневый щит.

Народ притих, сдерживая хихиканье.

— Ага, — продолжил выражать свои мысли начальник.

Марьяна захотела провалиться сквозь ковролин.

— Блин! — радостно подытожил генеральный директор. — Ну, наконец-то! Я девять лет ждал, пока вы допетрите! Молодцы, — он довольно заржал. — Небось, вы, Маша, придумали? Ну, ребята, у всех налито? С ним или на нём! Не поймите меня неправильно.

Все облегчённо выпили. Атмосфера разрядилась.

И тут в офисе разом погас свет.

Глава двадцатая, где автор жжёт, а прошлая жизнь героини недвусмысленно напоминает о себе

— Темнота — друг молодёжи! — остроумно пошутил кто-то из менеджеров.

Его поддержали, но как-то не слишком уверенно. В комнатах надрывно пищали бесперебойники. Мерцали мониторы, в окна проникал свет уличных фонарей, но сразу сделалось неуютно.

— А ведь завтра день конституции, — вспомнил тестер Паша, — выходной вроде отменили?

Его спросили, при чём тут. Ну как же — пролетарии бастуют, объяснил он. Вышло несмешно. Решили выпить ещё по одной, пока Марьяна безуспешно звонила управляющему бизнес-центра.

Выпили. Что-то было не так.

— Дым! — воскликнул Александр. — Чуете?

Вера Павловна охнула.

В помещении отчётливо запахло гарью. Артур рванулся к туалету, распахнул дверь и быстро захлопнул.

— Саша! — крикнул он. — По ходу надо сматывать. Тут такая дымовуха…

В полумраке раздался тонкий девичий визг. Гендир мгновенно собрался.

— Всем соблюдать спокойствие! Огнетушители… А, чёрт, какие ещё… Маша, звони «ноль-один», девушки — оделись и на выход. Мужики — за мной! Быстро отключаем компы, хватаем по два и тоже на улицу. Сервера и бухгалтерию — в первую очередь.

В этот миг Вера Павловна трубно возвестила от входной двери:

— Все назад!

Коридор снаружи оказался заполненным едким и горячим дымом. Марьяна как раз хотела сообщить, что телефон тоже вырубился.

Барышни заголосили и стали метаться по комнатам. Мужчины составили возле банкетного стола системные блоки и заметно приуныли. Один бойкий программер накинул на голову мокрую тряпку и попытался посмотреть, что делается на чёрной лестнице, но быстро вернулся, обрисовав обстановку коротко и нецензурно.

У секретарши внезапно запиликал сотовый, жизнерадостно исполнив мелодию «My Heart Will Go On» из кинофильма «Титаник». На неё накричали. В «Щите» назревала нешуточная паника. В помещении стало заметно теплее. И тут на улице завыли пожарные сирены.

Артур застрял в серверной, отсоединяя намертво прикрученные шнуры и злобно ругаясь. Марьяна кинулась к нему, чтобы помочь, но споткнулась о чей-то рюкзак и растянулась на полу. Крокодильчик Ливси вывалился из кармана и укатился под шкаф.

— Ну-ка вали отсюда! — рявкнул на неё Введенский. — Сказано же — на выход!

— Да нет там никакого выхода, — Марьяна шарила под шкафом рукой. — Через окна будем вылезать.

Справившись наконец с железками, Артур потянул Марьяну к людям.

— Там же Ливси! — отбивалась она.

— Забей, — сказал Введенский, — я за него.

— А ты тут причём?

— Я зелёный и плоский, — буркнул Введенский.

— Внимание на третьем этаже! — кричали в мегафон со двора. — Даём лестницу! Внимание! Лестница пошла! Приготовьтесь!

Через двадцать минут все стояли на улице, наблюдая, как пожарные заливают пеной второй этаж. Александр сидел на системном блоке бухгалтерского компьютера и мрачно курил. Надо было видеть, как он спускался по лестнице, зажав под мышками два железных ящика. Равновесие он удерживал с помощью подбородка, цепляясь им за верхние перекладины, за что едва не был побит пожарниками.

В народе намечались разброд и уныние. Девушки зябли.

— Хэппи бездей ту ю… — тихонько затянул Введенский. Марьяна, подумав, присоединилась.

Вскоре все сотрудники «Щита», удивляя прочих погорельцев, самозабвенно распевали старинную деньрожденческую песню, сгрудившись вокруг своего непутёвого, но любимого начальника.

А ещё через час пожар был ликвидирован. Оказалось, что ничего страшного не произошло. На втором этаже офисы пустовали, и непонятно было, что там могло загореться; до «Щита» огонь не дошёл. Правда, жители первого были недовольны потопом, но, как заметила Вера Павловна, эти всегда недовольны. Её злорадно поддержали: на первом этаже располагалась аудиторская компания.

У Марьяны вдруг завибрировал мобильник. Она машинально ответила, даже не взглянув на номер, и услышала холодный женский голос:

— Яна, мы надеемся, что вы появитесь завтра на работе.

— Алло? Кто это? — удивилась девушка.

— Это Инна Вячеславовна вас беспокоит. Не узнали? Напрасно. Яна, не нужно манкировать своими обязанностями.

— Я… Инна…

— Следующее предупреждение будет серьёзней. Желаю удачи.

Артур, глядя на изменившееся лицо Марьяны, как-то недобро улыбнулся и спросил:

— Ну как? Не надумала обратиться?

Глава двадцать первая, в которой маски частично срываются, но, подумав, возвращаются на прежнее место

Наутро офис вонял не то копчёной колбасой, не то горелой помойкой, поэтому Марьяна быстренько заказала упаковку освежителей воздуха. Настроение царило бодрое: народ вспоминал о вчерашнем, как о весёлом приключении, активно пшикая во все стороны лимонными и хвойными ароматами. В результате следующий час Марьяна провела, гоняясь за коллегами и отбирая у них баллончики.

В «Езду» она снова не пошла и твёрдо решила не отвечать на вызовы с незнакомых номеров, пусть хоть обтрезвонятся. Но мобильник за весь день вообще не издал ни звука. Сидеть на иголках было неприятно, но удобнее, чем на двух стульях.

В среду она уже не задумываясь пришла в «Полный Щит», где жизнь потекла своим чередом. Правда, Саша удивился, что Марьяна вот уже второй день с утра на месте, но внимания на этом не заострял. Введенский снова отпускал тупые шуточки и помощи больше не предлагал, однако держался всё время поблизости. Почему-то это успокаивало Марьяну.

Чуть ближе к обеду секретарша позвала Марьяну к ресепшену.

— Маш, тут к тебе пришёл кто-то. Сказал, что к Селезнёвой, я впустила.

Девушка почувствовала неприятный холодок в животе. Когда дверь отворилась и на пороге возник Эдик, она нашла в себе силы мило улыбнуться.

— Яна, — куртуазно поклонился Эдуард, — у меня к вам конфиденциальный разговор. Прогуляемся?

— Ну что вы, — в тон ему ответила Марьяна, — на улице нынче такие погоды осклизлые… Не желаете кофе? С тортиком?

— Не откажусь, — церемонно ответствовал визитёр.

Марьяна, предчувствуя грядущий ушат помоев, но по-прежнему улыбаясь, провела Эдика на кухню, где с садистской радостью набуровила самую большую кружку «Нескафе» и положила на тарелку здоровенный кусок пропахшего дымом позавчерашнего торта.

— Не долго ли искали? Не плутали ли? — поинтересовалась она.

— Не извольте беспокоиться, Яночка, мгновенно нашёл, мгновенно! — Эдуард, не поморщившись, отхлебнул бурды. — Что же вы нас подводите? На службу-с не являетесь…

Марьяне осточертел подобный тон.

— Сволочи вы, — ляпнула она. — До чего Ирку довели? Съели ведь совсем.

Эдуард механически прожевал кусочек торта и тихо спросил:

— С чего ты взяла?

— Эдик?! — на кухне внезапно нарисовался Александр. — Какими судьбами?

Посетитель обернулся, вскочил и завопил:

— Санек!!! Сколько лет!

Мужики принялись усиленно хлопать друг друга по плечам, издавая невнятные, но радостные возгласы.

— Вы что, знакомы? — прервала их Марьяна, несколько утратившая ощущение реальности.

Саша, освободившись от объятий, воскликнул:

— Шесть лет! В одной камере!

— Миской брились! — подхватил Эдик, и оба вдруг, как-то хитро стукнувшись ладонями, принялись неуклюже отбивать чечётку.

— Я в скорую позвоню? — грустно предложила Марьяна.

Знакомцы наконец унялись, и Саша, переводя дыхание, сказал:

— Машенька, мы в Бауманке вместе учились, не подумайте дурного. Штырь, помните, приходил? Тоже наш однокашник…

— И к вам приходил? — изумился Эдуард. — Надо же, какой проныра. Ну, ты-то как? До менеджера поди дослужился… Или все в шестёрках бегаешь?

Пономарёв закаменел лицом и через силу улыбнулся.

— К вашему сведению, — встряла Марьяна, — Александр Фёдорович — генеральный директор и владелец компании «Полный Щит».

— Зачем так официально, — засмущался Саша. — Менеджер по сути и есть. Управляющий…

Эдик захихикал:

— Ну ты везунчик. Поделись удачей, а?

— Да хоть всю забирай! — щедро предложил Александр.

— Угу, — сказал Эдик и вдруг ни с того ни с сего забормотал: — Колдуй баба, колдуй дед, колдуй серенький медведь…

Выглядело это столь дико и нелепо, что Марьяна чуть не расхохоталась. Но тут ей показалось, что вокруг Эдика воздух начал вибрировать, как над зажжённой конфоркой.

Секунду спустя из серверной раздался радостный крик Введенского:

— С нами сила Господня! Заработала хреновина!

От неожиданности Марьяна дёрнулась, и наваждение рассеялось. Эдик прекратил паясничать и брезгливо спросил:

— Что это у вас тут за вопли в разгар рабочего дня? Распустил ты, Санек, персонал. Кстати, я ведь по делу. Барышня вот эта у меня тоже работает, а на службу не ходит… Ты уж поспособствуй по старой дружбе.

Гаркнуть на весь офис Артуру показалось мало, и он лично явился порадовать шефа.

— Докладываю! — начал он с порога. — Новый сервер вступил в строй… А этот хмырь тут зачем?

У Марьяны снова начались галлюцинации: ей почудился отчётливый запах озона. Эдуард неприязненно сморщился и зашипел:

— Молодой человек, а вы не забываетесь? Ась?

— Карась! А ну пошёл вон отсюда! — Артура было не узнать. Рыжие патлы встопорщились, глаза сверкали.

— Введенский, ты что, уху ел? — Александр несколько потерялся.

— А вот мы сейчас выясним, кто тут что ел, — вскричал Артур и ухватил Эдика за галстук. Тот моментально скинул руку, бросил:

— Брысь, гаер дешёвый! Не со своим братом связался, — и поспешно ретировался к выходу.

Артур глумливо заулюлюкал ему вслед.

Марьяна и Александр переглянулись, понимая, что они лишние на этом празднике жизни.

— Ну, — откашлялся Пономарёв, — сервер, значит, заработал? Очень рад. Эээ… спасибо, Артур.

Глава двадцать вторая, в которой героиня пытается стать детективом, но превращается в Мэри Поппинс

На следующий день Марьяна все порывалась выяснить, что вчера было. Однако Артур увиливал от разговора, как мог. Пономарёв же, глядя на Марьянины страдания, сжалился и пояснил, что с Эдиком они действительно учились на одном факультете.

— Правда, у нас его не любили. Он, понимаешь, липкий был, лез ко всем с дружбой. Кто с ним связывался, обязательно потом в историю попадал… несчастье он приносил, что ли… Ладно, ты меня меньше слушай, глупости это все, суеверия.

Марьяна после таких объяснений ещё больше запуталась. Ну ладно, учились. А Введенский тут при чём? Наконец она решила, что докопается до истины, явилась к Артуру, вытащила его в коридор и припёрла к стенке.

— Ну-ка давай объясняй, чего вы тут вчера за «Ночной дозор» устроили, — потребовала она.

Артур сделал страдальческое лицо.

— Меньше надо всякой фигни смотреть!

— А тогда откуда ты знаешь Эдика?

— От верблюда! — нагрубил Артур. — Мало ли… Может, он у меня полтинник украл.

Марьяна хотела придумать какой-нибудь жутко обидный ответ, но в этот момент от входной двери раздался звонкий детский голос:

— Папа! А мультики будут, ну будут?

Обернувшись, Марьяна увидела тестера Пашу в сопровождении двух отпрысков мелкого возраста. Паша виновато прятал глаза.

— Что это? — со вздохом спросила девушка.

— Маш… слушай, у меня жена уехала, в садике какая-то эпидемия, спиногрызов не с кем оставить… они тихие, на полдня всего… ты шефу скажи, что…

Шеф тем временем сам появился в коридоре, привлечённый необычными звуками.

— Да ладно. Если мешать не станут, пусть посидят.

— Не станут, Сан Федыч, — просиял ответственный отец.

— А мультики?! — требовательно вмешался спиногрыз постарше.

— И конфету! — добавил второй.

Малолетних чудовищ звали Илья и Петя, пяти и трёх лет от роду соответственно. И сначала они решили, что на папиной работе очень здоровско. Во-первых, вся прекрасная половина «Щита» немедленно начала холить и тешить детей, угощая шоколадками и орешками (особенно активной была Вера Павловна). Во-вторых, столько компов!

Впрочем, сладости быстро приелись, барышни всё-таки занялись работой, а на компьютерах тупые взрослые смотрели вместо мультиков скучные белые таблицы и мелкие буковки. Поэтому чудовища решили, что достаточно притворялись белыми и пушистыми.

Для начала они отправились к папе, где на два голоса объяснили, что им скучно и что Петя хочет писать. Пока отец водил дитятю в туалет, Илья открыл на оставшемся без присмотра компьютере все программы, ярлыки которых обнаружил в доступе, отчего машина намертво зависла. Ребёнок обиделся и принялся немузыкально орать. Вернувшийся Паша попытался сделать внушение, но в это время Петя захотел побегать. Через минуту на него упал небольшой и, к счастью, нетяжелый принтер. Петя, естественно, заголосил.

— Громкость ребёнка обратно пропорциональна возрасту, — глубокомысленно изрёк кто-то из программистов.

Марьяна примчалась на детские крики. Блин, сейчас генеральный убивать начнёт. На Пашу и без того было больно смотреть.

— Может, ты лучше домой? — предложила она. — Во избежание.

— Да не могу! — Паша чуть не плакал. — Вечером проект сдавать, дедлайн ещё вчера был.

Тогда Марьяна решилась на подвиг.

— Хорошо, — сказала она. — Давай я ими займусь, а ты работай спокойно.

— Мэри Поппинс прилетела, — гыгыкнул Артур. Марьяна ничего ему на это не ответила.

Когда рисовать детям тоже надоело, Марьяна вспомнила, что на носу Новый год, и предложила делать из бумаги снежинки. Илья с умным видом сообщил, что он очень хорошо умеет вырезать снежинки, его в садике учили. Он вообще лучше всех вырезает. Только складывает пускай тётя Маша, а то он не очень хорошо это делает. Петя потребовал самые большие ножницы, и чтобы сказку рассказывали. Только самую длинную. Господи, подумала Марьяна, сильно зауважав Пашу.

На пол сыпались обрезки бумаги. В комнату периодически заглядывали сотрудники, умиляясь и ехидничая.

— И вот злой колдун, — размеренно говорила Марьяна, свёртывая очередной хвостатый треугольник, — выхватил большое зубило и продолжил ломать стену. Стена опять не сломалась. Тогда злой колдун выхватил долбило, но стена опять не сломалась. Тогда злой колдун выхватил…

— … Мобило… — занудным голосом вставил незаметно подошедший Введенский.

— Тётя Маша, а чего он уже столько времени все стену ломает? Это скучная сказка… — заныл Илья.

Марьяна, которая решила применить одну из тех бесконечных и бессмысленных сказок, которыми от неё отделывался в детстве отец, поняла, что номер не прошёл.

— Артур, — кипя от негодования, предложила она, — может, ты сам расскажешь?

Введенский почему-то быстро ушёл.

Незаметно настало время обеда. Дети несколько утомились и проголодались. К счастью, прибежала встрёпанная жена Паши и забрала отпрысков, неоднократно извинившись.

Гора снежинок вдохновила офисных барышень на то, чтобы немедленно расклеить их по всем окнам. В помещении сразу запахло Новым годом, даже несмотря на весеннюю слякоть на улице и отсутствие ёлки. Марьяну благодарили за спасение от чудовищ и за светлую идею снежинок, она рассеянно улыбалась и думала, что, кажется, почти счастлива.

Глава двадцать третья, где выясняется, что прошлое — вещь довольно настырная, но нестрашная

А через неделю выпал долгожданный снег.

Марьяна уже не вздрагивала при звонке мобильника, окончательно перестав думать о «Езде». Дни были до отказа забиты делами. «Полный Щит» жил нервной предновогодней жизнью. Сдавались проекты, писались отчёты, народ готовился к десятидневной спячке. Правда, Марьяне ощутимо не хватало денег — зарплата в турфирме всё-таки была заметно выше местной, — но она рассудила, что не в деньгах счастье.

Самое забавное заключалось в том, что Марьяна уже давно не вспоминала своего крокодильчика. Тот лежал себе под шкафом в серверной, и девушка все собиралась достать его, но руки не доходили. Вместо плюшевой игрушки самым понимающим собеседником стал Артур, действительно чем-то похожий на Ливси. Марьяна даже не обижалась на то, что он повадился называть её исключительно Мэри.

В среду босс послал её подписывать договор с мелким заказчиком, поэтому она с раннего утра двинула в дальнее Бирюлёво. Однако все дела в офисе заказчика заняли пять минут. Могли бы и курьера отправить. В результате на родную Бауманскую она приехала в половине одиннадцатого и решила со вкусом позавтракать в любимой «Шоколаднице». Но тут в сумочке заворочался телефон.

Это был Эдик.

— Яночка, — как ни в чём не бывало зажурчал он, — очень рад вас слышать! Узнали? Яночка, у меня к вам предложение. Заходите в гости. Не понравилось у нас работать — заставлять не будем, мы ж не звери. А вот документики надо оформить как полагается, денежку мы вам небольшую должны, лишняя не будет… Заходите, вы же недалеко сейчас.

— Откуда вы знаете, что недалеко? — подозрительно спросила Марьяна.

— Слышно хорошо, — вывернулся Эдуард.

Да фиг с тобой, золотая рыбка, подумала Марьяна. Время есть, не съедят же её там, в конце концов. Да и кофе у них хороший.

Прежде аккуратный и вылизанный, офис «Езды» был разворочен, как муравейник сенбернаром. Повсюду громоздились коробки и мешки, народ бегал туда-сюда…

— Переезжаем, Яночка, да-с, — пояснил Эдуард, встретив её у порога. — Мы же здесь временно сидели, кризис пережидали, так сказать. А теперь дела пошли на лад, во многом с вашей помощью. Вот и переселяемся из подвала в нормальный офис.

— Очень рада, — натянуто улыбнулась Марьяна.

— А я-то как рад! — воскликнул Эдик. — Ну, пойдёмте, надолго не задержу.

Марьяна написала официальное заявление об уходе, получила конвертик, выпила кофе и совсем было собралась уходить, когда к ней подошла Инна.

— Яна, — сказала она, — у меня к вам огромная просьба: помогите нам сегодня в последний раз.

— Не в службу, а в дружбу, — ввернул Эдик, — пару часиков. А то зашиваемся — рук не хватает.

Марьяна согласилась. Теперь она даже не очень понимала, зачем ушла от этих милых, в сущности, людей. Но сделанного не вернуть. В «Щит» она позвонила, честно объяснив, что прошлый работодатель попросил сдать дела. Там её поняли и отпустили до вечера.

Девушка вместе с Эдиком отправилась на своё бывшее место «помочь разгрести завалы». Было неясно, о каких завалах шла речь, вроде все документы у «Езды» всегда содержались в порядке. Через два часа работы Марьяна совсем перестала понимать, зачем её попросили остаться: Эдик задавал какие-то вопросы, они просматривали базы данных, но он ведь и сам прекрасно разбирается в местных тонкостях. Общения ему не хватает, что ли…

Затем Марьяна занималась более осмысленной деятельностью: упаковывала коробки, пару раз варила для желающих кофе, трепалась с Эдиком…

Часам к пяти офис был полностью разобран и запакован. Бодрые грузчики покидали коробки в грузовик, народ разошёлся по домам. Инна сказала, что начать обживаться на новом месте имеет смысл уже завтра, и тоже уехала. Марьяна попрощалась было, но Эдуард умоляюще произнёс:

— Яночка, подождите меня здесь ещё пять минуток! Есть маленький разговор. Я сейчас водителю дорогу покажу и вернусь. Тут ехать совсем недалеко. Подождёте?

Марьяна кивнула. Она так вымоталась за сегодня, что идти домой сразу было попросту лень. Эдик ускакал, а девушка решила сходить на кухню за кофе.

Выйдя в коридор, она вздрогнула от острого ощущения уже виденного. Сквозняк гонял по полу обрывки бумажек. Разноцветные двери были распахнуты, и в офисе стояла неестественная тишина. От давешних кошмаров реальность отличалась лишь отсутствием жужжащего факса да ещё тем, что теперь Марьяна точно знала, что не спит.

— О! — сказала Марьяна вслух. — Прикольно.

Голос завяз в воздухе. Она хмыкнула и решила пойти проверить, что же находится за той красной дверью в конце коридора.

Комнатка была открыта. Марьяна щёлкнула выключателем и с любопытством заглянула. Внутри не было ничего особенного, а точнее, вообще ничего не было, кроме покрытого пылью пола с отпечатками ботинок. И все? Ни крюков с трупами, ни сундуков с компроматом…

И тут Марьяна обратила внимание на то, что почти все стены комнаты заклеены фотографиями. Карточки разного размера и качества висели как попало. Девушка зашла. Любопытно, кто все эти люди? Ни одного знакомого лица на стенах она не обнаружила. Почти ни одного.

Потому что на стенке рядом с дверью висела её собственная фотография. Старая, трёхлетней давности, которая ну никак не могла оказаться в «Езде».

Глава двадцать четвёртая, в которой крокодил встаёт на стражу

Мистики Марьяна не любила и не понимала, поэтому просто оторвала снимок от стены и решила, что это дурацкая шутка Эдика. Он, кстати, так и не появился ни через пять минут, ни через двадцать, что укрепило её подозрения. Затейник, блин.

Домой ехать по-прежнему не хотелось. Даже непонятно, с чего она так устала — сильнее, чем в «Щите» за день беготни. Кстати, «Щит»! Там же сейчас самый разгар работы. Марьяна плюнула на ожидание и отправилась туда. Посидеть, с Артуром потрепаться…

Там-то её и встретил Эдуард.

— А я почему-то так и подумал, что вы сюда зайдёте! — воскликнул он, стоя возле офиса на втором этаже. — Мы теперь соседями будем, здорово, правда?

— Да уж куда здоровее, — буркнула Марьяна. — А давайте завтра пообщаемся, раз уж вы все равно тут.

— Никаких возражений, Яночка! Спасибо за помощь. Что бы мы без вас делали… — раскланялся Эдик.

— О, Машенька! А мы тут как раз Новый год обсуждаем! — Пономарёв в окружении особо активных сотрудников сидел на кухне и радостно махал рукой. — Вот у вас какие предпочтения?

— А какие варианты?

— Вариантов масса! Отпраздновать здесь, — начал загибать пальцы директор, — снять ресторанчик, поехать за город — есть отличный пансионат «Бахтино Royal»…

— Только не туда! — Марьяну передёрнуло. — Но я как все, — тут же опомнилась она.

— Тогда устроим голосование! Голосом. Хором выкрикиваем пожелание и слушаем, кто кричит громче, — предложил Артур и первый завопил: — В кабаке!!!

Народ поддержал инициативу. Следующие три минуты все верещали как оглашённые, излагая свои идеи и получая от такого голосования явное удовольствие. Вдоволь покричав и посмеявшись, подвели итоги. Выяснилось, что:

а) корпоративки всех достали;

б) рестораны — отстой;

в) за город неохота;

г) давайте здесь начнём, а там как получится.

Последняя мысль устроила всех, хотя Пономарёв предупредил, что рестораны будут заняты. Сабантуй назначили на вечер следующей пятницы, Марьяна неожиданно для себя вызвалась в оргкомитет. Введенского же в оргкомитет назначили, хотя он не слишком отпирался.

Уже по дороге к метро Марьяна всё-таки рассказала Артуру про странную фотографию. Тот сделался серьёзен.

— Я тебе давно говорил — вали оттуда и не связывайся с ними.

— Нет, так не пойдёт, — Марьяна пошла на абордаж. — Давай ты мне популярно растолкуешь, что ты имеешь против «Езды» и вообще. Задолбали эти намёки.

Введенский помолчал.

— Вот что. Давай через несколько дней. Поживём, посмотрим… Кстати, возьми вот, нашёл тут под шкафом, — он протянул ей крокодильчика.

Ливси довольно скалился.

— А ты знаешь, что «Езда» теперь прямо под нами живёт? — вместо благодарности мстительно спросила Марьяна.

— Знаю. Там табличка уже три дня прикручена, наблюдательная ты наша, — заржал Артур. — Это даже хорошо. Под присмотром будут.

— Да под каким ещё присмотром?! — не выдержала девушка. — Ты, что ли, за Эдиком будешь присматривать, морда зелёная… то есть рыжая… то есть…

Невыносимый Введенский снова гоготал.

— Крокодил твой присмотрит. А если что — за задницу укусит!

— Дурак, — сказала Марьяна.

— На том стоим, — гордо подтвердил Артур.

Глава двадцать пятая, из которой становится понятно, что предновогодние проблемы для всех одинаковы

— Ну и чем мы будем заниматься? — уныло вопросил Введенский. — Водку пить и в буриме играть? Лучше бы кабак, там хоть не так противно…

— Что в кабаке не так противно? Водка? — Марьяна с трудом удержалась, чтобы не постучать Артуру по голове. — Или что?

— Осознавать скоротечность бытия, тщету усилий, бренность устремлений… — монотонно забубнил тот.

— Да ну тебя совсем, — отмахнулась Марьяна. — Давай лучше серьёзно подумаем, чем народ развлекать. Танька, у тебя есть идеи?

Прекрасная и оттого вечно расслабленная менеджерица Таня задумчиво улыбнулась. В оргкомитет по встрече Нового года она попала за свой безупречный вкус и знакомство с модными веяниями. Однако быстро выяснилось, что в практическом смысле её познания совершенно бесполезны.

— Можно в буриме играть, — предложила она.

— Бинго, — сказал Артур.

Марьяна ласково кивнула.

— А ещё?

— Ещё… — Таня нахмурила лобик. — Ещё можно играть в карты, в морской бой, в бутылочку…

— И в дочки-матери на деньги… — развлекался Введенский. — Нет, ну мы можем как в «Езде» — тамаду пригласить, затейников каких-нибудь хитровывернутых…

Марьяна искренне удивилась.

— А ты откуда знаешь, как в «Езде»?

— Хо-хо. С соседями надо дружить! — назидательно сказал Артур. — Курим-то мы вместе на лестнице. Пушкин, кстати, у них — правильный мужик.

— Танцевать можно! — внезапно воскликнула Таня. — Здорово, да?

Артур с Марьяной вздохнули. Впереди ещё было обсуждение подарков.

Насколько проще было бы поступить как все нормальные люди: снять ресторанчик с каким-нибудь ватным Дедом Морозом и скучающим диджеем, купить всем по коробке конфет и куколке на монитор… А так что получается? На дворе уже вторник, осталось 3 дня, а у них ещё конь не валялся. Ну, допустим, ёлку им привезли и установили особые обученные ребята, содрав за это особую накрученную цену. «Дефицит, — нагло пояснили, — нынче ёлочки». Игрушки и всякую мишуру Марьяна самолично закупила на рынке возле дома. Артур расстарался и притащил удивительное: пятьдесят китайских гирлянд со светодиодами. На вопрос, куда он их собирается подключать, не ответил, но пообещал, что если они не пригодятся, вернёт деньги из своего кармана. Большая комната в офисе имелась, особенно если временно выписать менеджеров и убрать перегородки.

Александр, осознав, что оргкомитет взялся за дело всерьёз, попытался было пойти на попятную, но безуспешно. Народ воспротивился. Почему-то идея офисного праздника запала всем в душу.

Обсуждение культурной программы решили отложить. Про жратву и выпивку Введенский сказал, что это не проблема и есть у него пара мыслишек. Но вот подарки…

Подарки оказались самым страшным мучением. Ни Марьяна, ни Артур ни, тем более, Танечка, совершенно не представляли, что оригинального, полезного и одновременно прикольного можно задарить всем коллегам, да так, чтобы никого не обидеть и не выбиться из бюджета.

Через два часа безуспешного мозгового штурма Марьяна решилась на подвиг.

— Пойду-ка я в «Езду» схожу, с девчонками посоветуюсь. Мало ли…

Был у Марьяны и ещё один повод для посещения турфирмы: узнать у Эдуарда, что делала её фотография в красной комнате и откуда вообще там взялась. Но об этом она, естественно, умолчала.

— Иди-иди, — проницательно сказал Артур. — Эдику привет.

Спустившись на один этаж, Марьяна некоторое время потопталась у двери «Езды», а затем решительно надавила на кнопку переговорного устройства. Ничего не произошло. Она надавила снова. Тишина.

Кто-то аккуратно тронул её за плечо. Девушка вздрогнула и обернулась. Позади стояла Инна Вячеславовна.

— Здравствуйте, Яна, — сказала прекрасная директриса, — а звонок ещё не подключили. Позвольте? — и она провела карточкой в замке.

— З-здравствуйте, — выдавила Марьяна и зашла внутрь. Инна вошла следом.

Если бы не явственный запах давешнего пожара, она ни за что бы не догадалась, что турфирма переезжала. И когда успели ремонт сделать? Все те же разноцветные двери, такой же ресепшн, неизменная секретарша Маша с лошадиным лицом и хрустальным голосом… Разве что коридор чуть пошире.

И всё тот же Эдик.

— Яночка! — с неподдельной радостью воскликнул он. — Не надумали вернуться? Шучу, шучу. Пойдёмте, кофейку жахнем, побакланим…

Марьяну резануло это «жахнем-побакланим».

— Надо говорить «дерябнем» и «погнездим», Эдуард, — не сдержалась она и впервые услышала, как смеётся Инна Вячеславовна: также, как и выглядит — красиво и холодно.

Эдуард натянуто улыбнулся и, бросив: «Ну, я на кухню, найдёте, не в первый раз», удалился. Инна скрылась в кабинете, а Марьяна пошла советоваться с девочками.

Гостиничные барышни на вопрос, что дарят коллегам на Новый год, ответить не смогли. Вернее, смогли, но…

— Конфеты там, игрушку… ещё какую-нибудь лабуду…

— Ну а вообще, как вы корпоративку планируете? — Марьяна решила не сдаваться.

Барышни скисли.

— Как обычно… Соберёмся, шампуня выпьем, гимн попоём, получим конфеты и разойдёмся.

— Да? А мне говорили, что у вас в этом году тамада, все такое…

Девочки искренне удивились и не поверили.

Тогда Марьяна отправилась на кухню и решила сразу брать быка за рога.

— Скажите, Эдуард, а откуда у «Езды» вот эта фотография?

Эдик выпучил глаза и поднёс снимок к самым очкам.

— Понятия не имею! А почему у «Езды»?

— Потому что я нашла её в такой загадочной-загадочной комнате за такой таинственной-таинственной красной дверью, — постаралась как можно ядовитее сказать Марьяна. — Там вообще у вас фотоальбом на стенах.

— Вы что-то путаете, Яночка! В красной комнате хранились архивы, никаких фотоальбомов.

Марьяна поняла, что ей опять дурят голову, но по Эдикову честному взгляду было ясно, что дальнейший разговор бесполезен.

Глава двадцать шестая, в которой героиня начинает осознавать всю степень своего непонимания жизни

Вернувшись в «Полный Щит», Марьяна застала Артура и Танечку за ожесточённым спором. Таня отринула обычную флегматичность и с жаром говорила:

— Артурчик, ты совсем глупенький, да?

— Я умненький! — отбивался тот.

— Нет, ты глупенький! Вот посмотри, как интересно, — она потыкала пальчиком в экран. — Видишь — «Увлекательные игры и развлечения для вашего праздника». Увлекательные! Ну почитай!

Артур тихо рычал.

— Что у вас тут? — осведомилась Марьяна и сама заглянула в монитор. Обнаружив там ярко-розовую страничку с мигающими ёлками на фоне, она, не читая, встала на сторону Введенского.

— Нет, Таня, — строго сказала она, — мы не будем играть в эти увлекательные игры.

Танечка надула губки и с обиженным видом ушла в угол.

— Машка, — вдохновенно произнёс Артур, — я тебя люблю! В смысле ценю.

— Спасибо, — сухо поблагодарила Марьяна. — Идеи появились?

— Ты не поверишь, появилась одна. Только сядь. Идея такая: а вертись оно все коромыслом! — Введенский победоносно воззрился на Марьяну. Повисла пауза.

— Потрясающе. Можно теперь раскрыть мысль?

— Раскрываю. Мы же не в детском саду, а? Взрослые люди собрались отметить Новый год, выпить-закусить-потрепаться… Зачем нам эти запланированные развлечения?

— Ну как… Чтобы скучно не было.

— Если будет скучно — значит, сами дураки! Выпьем и разойдёмся. Улавливаешь?

Марьяна подумала. Потом подумала ещё. Подход был неожиданным и, кажется, не таким уж и глупым.

— Вот на том и порешим, — подытожил Артур. — Теперь по поводу подарков.

— Что, тоже отменяются?

— Нет, ну почему же…

Через час Введенский всё же убедил Марьяну, что лучшего подарка никто не придумает, и что никакое это не издевательство, и что ничего никто не обидится, и что пусть развивают воображение, и вообще.

— В конце концов, а почему только мы должны отдуваться?

Этот аргумент явился последним гвоздём в крышку. Марьяна сдалась. Танечка, когда поняла суть замысла, тоже пыталась спорить, но недолго, потому что альтернативы предложить не смогла.

Пономарёва в план посвящать не стали — пусть вместе со всеми порадуется.

Идея же была чрезвычайно проста. Каждому сотруднику в тайне от других вручается некая сумма — скажем, тысяча рублей — с просьбой пойти и купить какую-нибудь прикольную штуковину. Типа для новогодней игры. Ну, вроде приза такого. Только главное никому не говорить о поручении. Сюрприз, понимаешь? И твоё участие — именно твоё — нам очень важно!

Таким образом Марьяна с Артуром поодиночке обработали коллег, так что к вечеру среды все ходили с таинственным блеском в глазах и осознанием собственной важности. Купленный предмет надлежало упаковать в выдававшийся вместе с деньгами пакет. Пакет нужно было принести с собой на вечеринку и никому не показывать. Остаток суммы следовало истратить на выпивку или угощение к общему столу.

— Элементарно, да? — говорил довольный Артур. — Надо ещё конвертики заранее запечатать…

Вечером четверга, когда все расползлись по домам, доблестный оргкомитет развешивал по стенам праздничного зала китайские гирлянды. Введенский не поленился и спаял специальную связку из удлинителей, разложив её вдоль плинтусов, чтобы можно было подключить каждую гирлянду. Танечка в работе не участвовала, она стояла в центре комнаты и руководила равномерностью развески.

— Кстати, — пропыхтела из-под стола Марьяна, — я тут спросила Эдика про фотку. Сказал, что почудилось.

— Ну-ну, — отозвался с высоты стремянки Артур. — Почудилось. А скажи, радость моя, папенька твой где учился?

— В Бауманке вроде, а что? Погоди… Ты что, имеешь в виду, что они с Эдиком…

— Ну слава богу, дошло. И с Эдиком, и с Пономарёвым, даже со Штырём!… Ты вообще с отцом когда последний раз разговаривала? Чем он занимается, с кем общается, знаешь?

Марьяне стало стыдно. С отцом у неё были хорошие отношения, но беседовать по душам… такого не случалось со школы, наверное. Артур же продолжал:

— Отец твой с однокашниками, между прочим, встречается. А теперь вспомни: что он про тебя любил рассказывать гостям, когда ты маленькая была?

Девушка задумалась.

— А! У него пунктик такой был: у меня самая удачливая дочка на свете!

— А ты удачливая?

— Не знаю… Наверное… я в жизни только две тарелки разбила! И ещё…

— Удачливая, дай бог каждому, — вздохнул Артур. — Вот папенька твой и сдал тебя этим упырям, «Езде», в смысле. По недомыслию… Как можно старому приятелю отказать, когда фотку дочери просит… Ты что же, решила, что Эдик на тебя случайно из подворотни выскочил?

У Марьяны пошла кругом голова. Она вылезла из-под стола, плюхнулась в кресло и тупо спросила:

— А Пономарёв? В курсе?

— А то! Только он тебе говорить не хотел, чтобы ты не думала, что по блату устроилась. Но Сашка-то как раз не упырь…

— Ребят, вы о чём? — непонимающе спросила забытая всеми Таня.

— Да так, ерунда, — встряхнулась Марьяна. — Давайте закачивать с украшательством, домой ещё охота попасть.

Глава двадцать седьмая, праздничная и по совместительству последняя

В пятницу работать народ не собирался, да никто и не заставлял. Хотя формально начало праздника было назначено на 17:00, уже с полудня все занимались только двумя вещами: подготовкой и предвкушением. Ёлка была наряжена, столы сдвинуты к центру комнаты, девочки на кухне резали бутерброды и мешали салаты, генеральный директор слонялся по офису с идиотской улыбкой на лице: по совету Веры Павловны он отключил оба своих мобильника и теперь делал вид, что его не существует в природе.

Введенский с утра привёз в контору напитки: дюжину бутылок шампанского, груду пакетов с аргентинским вином, соки, колу и ящик водки.

— Зачем столько? — в ужасе спросила Марьяна. — Ты что, опять?! Лучше бы шампанского побольше…

— Спокойно, женщина, — сурово сказал Артур. — Шампанское — фигня, пузырики круче. Это хорошая водка. Смотри.

— «Водка КОНДОВАЯ, ржаная, 40°», — прочитала Марьяна на этикетке с изображением уходящего к горизонту ржаного поля. — И что? Какие ещё пузырики?

— Потом поймёшь, — многообещающе ухмыльнулся Артур. — В конце концов, мужиков у нас больше, чем любителей «Советского полусладкого».

И вот время пришло. Собравшись вокруг столов, работники «Щита» держали наполненные шампанским бокалы.

— Ну, ребята, — сказал сияющий Пономарёв, — я долго говорить не люблю. Сегодня мы провожаем старый год, встречаем Новый, пьём и веселимся! Было у нас в этом году хорошее, было и плохое, но это всё ерунда. Потому что… а, да ну его. Ура!

— Ура! — дружно подхватил «Полный Щит» и немедленно выпил.

— Предлагаю поесть, — снова выступил директор и снова снискал безоговорочную поддержку масс.

Когда народ как следует закусил, Артур попросил внимания. Марьяна вынесла из комнаты заранее приготовленный мешок с конвертами.

— Итак, — провозгласил Артур, — торжественную церемонию вручения подарков прошу считать открытой. Пусть каждый вытащит отсюда конверт.

Конверты расхватали, затем одновременно вскрыли.

— Тут бумажка с фамилией, — озадаченно сказал кто-то из менеджеров.

— Пра-авильно, — ехидно подтвердил Артур. — У всех бумажки с фамилией одного из коллег. Вот этому-то коллеге каждый и вручит тот подарок, приобрести который…

Договорить он не успел.

Осознавшие хитрый обман сослуживцы принялись сначала хихикать, а затем в голос гоготать.

— У меня… у меня П-пономарёв, — сквозь смех выдавил Паша, — я щас п-принесу… этот… подарочек…

«Подарочком» оказалась широко известная игрушка «Дай по морде начальнику» — резиновая груша на пружинке с местом для наклеивания фотографии. Александр принял дар, пригрозив использовать грушу для битья по головам нерадивых программистов.

Вообще народ проявил фантазию. Были тут и набор водяных пистолетов, и USB-подставка для кофе, и какие-то хитрые кактусы в горшочках… Но главное — все получили по-настоящему неожиданный новогодний подарок. Конверты с собственными именами вытащили лишь двое менеджеров и торжественно обменялись презентами.

Централизованных развлечений народу так и не потребовалось. Все образовалось само собой: люди отдыхали, трепались за жизнь, мыли кости домашним, танцевали, просто слушали музыку. Барышни по собственному почину устроили игру в фанты, и эта детская забава привлекла многих. Правда, от идеи играть на раздевание барышни отказались. Программеры устроили образцово-показательную битву в Каунтер-страйк: девушки переживали, мужчины делали ставки. В главной праздничной комнате мерцали гирлянды, и расходиться по домам никому не хотелось. Что там, дома — предновогодняя беготня, а тут — хорошо…

Часов в восемь в дверь позвонили. Секретарша с криком «А вот и Дед Мороз!» бросилась открывать. Но это был не Дед Мороз.

— Вы к кому, молодой человек?

— К вам, — несмело улыбаясь, произнёс лохматый детина в строгом сером костюме.

— А у нас все на месте, — возразила секретарша.

— Санек! — отодвинул её в сторону Введенский. — Заходи, конечно. Это Пушкин, админ соседский, — объяснил он и вновь обратился к гостю: — Сбежал, наконец?

— Сбежал, — согласился Пушкин. — Скукотища там у нас смертная. Словами не описать. Тамада какой-то придурочный, сам себе шутки рассказывает, сам смеётся… Эдик с кислой мордой…

— Забей, — прервал его Артур. — Пошли выпьем.

Минут через десять Пушкин, которого приняли как родного, спросил:

— А можно я ещё парочку наших… ну, сюда приведу? Жалко там бросать…

Вскоре лучшая часть «Езды» тусовалась на третьем этаже.

К десяти половина народа рассосалась, оставшиеся же пребывали в блаженном настроении. Артур научил почтенное общество делать обещанные пузырики. По сути, это была обычная водка с колой, но хитрость заключалась в том, чтобы в высокий стакан сначала налить граммов 50 водки, а затем аккуратно, с большой высоты и тонкой струйкой, влить туда газировку.

— И это единственно правильный способ употреблять колу! — сообщил Введенский.

Затем самые стойкие отправились гулять и слонялись по улицам, распевая какие-то песни, запускали фейерверки, кидались снежками…

Марьяне было хорошо. Оттого, что она работает с такими прекрасными весёлыми людьми, и оттого, что год прошёл совсем не зря, и — чего уж там — оттого, что Артур весь вечер был рядом.

В офис вернулось всего четверо: Пушкин, Введенский, Марьяна и Пономарёв. Пушкин был уже настолько хорош, что пить не стал даже на посошок, однако долго благодарил за прекрасный вечер. Пономарёв тоже собрался домой, сказав, что бардак разгребать не нужно, потому что он вызвал на завтра специальных уборщиков. Марьяна с Артуром остались в офисе одни.

Введенский смешал ещё два стакана своего фирменного пойла и протянул один Марьяне.

— Ну что, по домам? Тебя проводить?

— Проводи… — мысли у Марьяны уже путались. — Слушай, а всё-таки: откуда ты знаешь про папу, про Эдика, а? Тебя же рядом-то не было!

— Снова-здорово… Сколько можно, Маш? Забудь.

Но от алкоголя в девушке проснулась обидчивость. Она взяла кресло, придвинула его к самой ёлке, угнездилась в нём и отрезала:

— Никуда отсюда не пойду, пока не расскажешь.

— Ну ладно… Я твой крокодильчик. Или наоборот. Поняла?

— Да ну, я серьёзно, а ты как всегда… — Марьяна зевнула.

И тогда Артур начал рассказывать. Он говорил о каких-то непонятных вещах, о существах, которые живут за счёт чужой удачи, о чрезмерно везучих дурочках, не следящих за своей жизнью, об ангелах, которые этих дурочек пасут, притворяясь то игрушкой, то крокодильчиком, то вообще бог знает чем… Голос его был успокаивающим, и глаза Марьяны постепенно слипались.

— Ни фига я тебе не верю, — ласково пробормотала она. — Погладь меня лучше по голове.

И Артур погладил её по голове, а потом вдруг встал и сказал:

— Ну ладно, пойду-ка я машину поймаю, полвторого уже, — и ушёл.

Марьяна сидела в кресле возле самой ёлки, счастливо улыбаясь. Год заканчивался странно. Всё-таки пить, наверное, вредно. Особенно вот эти самые пузырики. Или нет? На стенах перемигивались разноцветные гирлянды, отчего девушке чудилось, что она попала в центр северного сияния. Введенский совсем заморочил ей голову, но это казалось совершенно неважным. Играла тихая музыка, кто-то из старых французов, то ли Дассен, то ли Генсбур, комната была пуста и прекрасна своим послепраздничным разгромом. Надо бы прибраться… а, нет, не надо, блаженно подумала Марьяна и незаметно для себя задремала.

Во сне ей привиделся крокодильчик Ливси, который превращался в Артура и обратно. Перестань мерцать, попросила его Марьяна, и крокодильчик радостно заржал. Потом они с Артуром гуляли по каким-то заснеженным переулкам, которые вывели их на вершину зелёного холма, освещённого утренним летним солнцем. Артур скалился, говорил какие-то глупости и хлопал по земле длинным крокодильим хвостом, а затем предложил: «Наперегонки?» — и помчался вниз с холма, к золотому полю на горизонте, и Марьяна побежала следом, и так они неслись, неслись… вокруг мерцали китайские гирлянды, пахло шампанским, хвоей, горячей землёй и свежим сеном, а вдалеке колосилась рожь.

Конец.