Командир и старший офицер вначале отдавали множество приказов,
      стараясь различными маневрами направить судно носом вверх и таким способом
      подняться на поверхность. Но, очевидно, руль глубины заклинился в таком
      положении, что лодка направлялась вниз, и все усилия пиратов оставались
      тщетными. Иногда лодка задерживалась, встречая неровности на грунте. К
      счастью пиратов, на дне не было обрывистых выступов или слишком крутых
      подъемов, и после небольшого усилия лодка всякий раз одолевала небольшое
      препятствие и ползла дальше.
      Один раз гидрофоны отметили, что над лодкой прошел пароход. Старший
      офицер доложил об этом командиру. Лодка остановилась и простояла до тех
      пор, пока наблюдатель не известил, что шум парохода исчез. В два часа дня
      из центрального поста управления донесся тревожный разговор. Командир
      приказывал кому-то по телефону не терять надежды, не вдаваться в панику,
      предлагал открыть какие-то краны и обещал скорое спасение.
      Люда слышала только слова командира и не поняла, в чем дело, но
      догадывалась, что в какой-то части подводной лодки людям угрожает
      опасность. Раненый подтвердил ее догадки; он тоже слышал разговор в
      центральном посту. Повернув голову к девушке, он рассказал по-русски, что
      в торпедном отделении на носу не хватает воздуха. Командир распорядился
      выпустить сжатый воздух из баллона при торпедном аппарате. Это даст
      добавочное количество кислорода, но намного увеличит атмосферное давление,
      тем более, что количество углекислоты в воздухе остается неизменным. Из
      слов командира можно было догадаться, что в торпедном отделении не
      работает регенератор, предназначенный для очищения воздуха.
      - Больше двух часов не проживут, - сказал раненый.
      Минут через тридцать - сорок в центральном посту снова зазвонили
      телефоны, и снова командир приказывал, уговаривал, обещал. Наконец
      послышался приказ, переданный по телефону в машину: выключить
      электричество в торпедном отделении. Раненый оперся на здоровый локоть,
      глаза у него блестели, он зашептал:
      - Они угрожали выброситься на поверхность из торпедных аппаратов.
      Теперь они не смогут впустить сжатый воздух в торпедные трубы.
      Время тянулось невыносимо медленно, и девушка представляла себе
      агонию людей, находившихся в каких-нибудь двадцати пяти метрах от нее:
      темнота, тяжелый воздух и сознание скорой, неминуемой смерти...
      Лодка все ползла и ползла. Прошел час, полтора. Может быть, в
      торпедном отделении уже все погибли... Раненый уснул, Люда вытянула на
      столике руки и положила на них голову. Так она сидела долго, и ей
      казалось, что в каюте тоже не хватает воздуха. А в голове гудело, звенело.
      Лодка остановилась. Свет электрической лампочки погас, каюта тонула в
      полумраке. Из центрального поста доносились телефонные переговоры.
      - Аккумуляторы сели, - сказал кому-то старший офицер.
      На некоторое время наступило молчание. Потом командир и старший
      офицер стали советоваться. Иногда вмешивался Анч, один раз какое-то слово
      вставил и рулевой.
      Раненый зашевелился, проснулся и поднял голову, вслушиваясь в
      разговор. Старший офицер предлагал два выхода: первый - выкинуть через
      специальный люк аварийный буёк на поверхность моря в надежде, что
      советские пароходы заметят его и пришлют водолазную партию; второй
      затопить боевую рубку и через неё одному или двоим выброситься на
      поверхность в так называемых подводных парашютах, то есть в водолазных
      масках с маленьким баллоном воздуха. В распоряжении пиратов были две такие
      маски. Те, кто выбросится, должны принять меры к спасению экипажа
      подводной лодки.
      - Хорошо, - сказал командир. - Проверьте маски и приготовьте боевую
      рубку к затоплению. На поверхность подыметесь вы с господином агентом.
      Господином агентом командир подводной лодки называл Анча.
      - Тем временем, - продолжал он, - я дам господину агенту инструкции.
      Было слышно, как командир и Анч вышли из центрального поста
      управления в командирскую каюту. Через несколько минут оттуда донеслась
      бешеная ругань командира. Он вернулся обратно в центральный пост
      управления и сказал старшему офицеру, что из каюты исчез пакет с важными
      документами - зашифрованные инструкции командования.
      Но у пиратов не было времени обсуждать вопрос, куда исчезли
      документы. Командир успокоился на том, что документы зашифрованы, а кроме
      того, никак не могли оказаться за стенами лодки.
      - Маски в исправности, рубка готова к затоплению, - рапортовал
      старший офицер. - Разрешите надеть?
      - Только взгляните, как там у вас в каюте!
      Раненый поднял голову, собираясь, очевидно, что-то спросить у
      старшего офицера, когда он войдет в каюту. Но ему не пришлось спрашивать.
      В центральном посту раздался револьверный выстрел, и кто-то тяжело упал на
      пол. Падая, человек ударился головой о дверь, открыл ее и немного съехал
      по ступенькам в каюту, где находились Люда и раненый. Перед ними лежал
      труп старшего офицера.
      За полуоткрытой дверью послышался новый выстрел, и там еще кто-то
      упал. Раненый вскочил с постели, сел и дико озирался в полутьме.
      - Готово! - послышался голос командира. - Согласно инструкции, мы
      должны сохранять наше плавание в абсолютной тайне. На лодку мы уже не
      сможем вернуться: здесь, вблизи чужих вод, командование не будет ее
      поднимать.
      - План наших дальнейших действий? - сухо спросил Анч.
      - Мы должны выбросить вместе с собою клипербот. В шестидесяти пяти
      милях отсюда крейсирует наша надводная база. Необходимо добраться до места
      назначенного свидания. Надевайте маску, она прикроет вам голову, а
      маленький баллон с воздухом даст возможность дышать и ускорит вылет из
      воды. Помните, мы на глубине восьмидесяти пяти метров. Это смертельно
      опасная глубина. Водолазов в мягких скафандрах поднимают отсюда в течение
      четырех часов во избежание кессонной болезни, часто угрожающей смертью. Мы
      вылетим в течение нескольких секунд, как пробка из бутылки. На этой
      глубине давление восемь с половиной атмосфер, а в нашей лодке - обычное.
      Значит, и в организме нашем оно обычное. Это и должно нас спасти. Главное
      - не задерживаться в рубке, когда в нее хлынет вода. Нас должно вынести
      сразу, для этого я подниму там давление воздуха.
      - А клипербот? - спросил Анч.
      - Мы привяжем к нему весла, и он поднимется вслед за нами.
      - На всякий случай нам надо переодеться, - сказал Анч. - Я должен
      приклеить бороду.
      Они возились еще некоторое время и наконец перешли в боевую рубку.
      Оттуда Анч направился в каюту, где были девушка и раненый.
      Анч заговорил с последним - поблагодарил его за хорошую работу, за
      удачную провокацию юнги и закончил:
      - Вы были хорошим помощником, мне жаль разлучаться с вами. Но я
      оставляю вам компаньонку и обещаю доложить нашему начальнику о вас как о
      герое нации.
      Раненый просил взять его с собой, он обещал на всю жизнь остаться
      верным слугой Анча.
      - К сожалению, у нас только две маски, да, кроме того, мы не смогли
      бы справиться с раненым.
      Раненый впал в отчаяние, он ничего не хотел слушать и только умолял
      спасти его.
      Послышался голос командира - он звал шпиона. Анч повернулся к
      девушке.
      - Прощайте, красавица, больше нам не придется встретиться, - сказал
      он по-русски. - Вы интересовались своими друзьями? Ими давно уже кормятся
      крабы, которых я обещал вам подарить.
      - Не затрудняйте себя русским языком, - ответила Люда на родном языке
      Анча.
      Анч вздрогнул от неожиданности: "Так, значит, она понимала все
      разговоры в ее присутствии!"
      Он с ненавистью посмотрел на девушку и замахнулся. Но его нетерпеливо
      позвал командир.
      Шпион выскочил из каюты. В центральном посту звонил телефон, но никто
      не подходил к трубке. Из машинного отделения звали командира, но тот
      вместе с Анчем задраивал водонепроницаемую перегородку между центральным
      постом и боевой рубкой.
      Они делали это, чтобы увеличить в рубке давление воздуха.
      Раненый лежал несколько времени в каком-то оцепенении, но скоро
      опомнился.
      - Не будем больше обманывать друг друга, - сказал он девушке.
      Теперь у нас общие интересы. Я надеюсь - они оба сдохнут раньше, чем
      всплывут на поверхность. Каждый из них еще здесь застрелил бы другого, но
      пока они нужны друг другу.
      Из боевой рубки долетел шум. Потом затих. Лодка качнулась - значит,
      вода прорвалась в боевую рубку, и сквозь раскрытый люк сжатый воздух
      выбросил двух людей наверх. За стеной слышалось какое-то шипенье,
      бульканье. Люда представила себе, как где-то над ними толщу воды прорезают
      тела двух людей, которые, бросив подчиненных на произвол судьбы, пытаются
      спасти свою жизнь.
      Раненый тоже прислушивался, казалось испуганный каким-то страшным
      известием. Потом он потерял сознание и сполз с подушки. Свет лампочки все
      угасал, и вскоре Люда видела только слабо накаленную красную нить в
      темноте. Последние запасы энергии в осветительном аккумуляторе кончились.
      Кроме красной нити, Люда ничего не видела. Она поднесла к лампочке часы.
      Еще смогла разобрать, что было пять часов тридцать две минуты.
      В центральном посту управления настойчиво звонил телефон.
      Глава II
      А Н Ч О У С
      Рулевой Андрий Камбала одной рукой держал руль, в другой мял толстую
      цыгарку и философствовал о различных изменениях в природе. Вот, например,
      хамса. Обычно она ловилась с осени до весны, а на лето уходила, вероятно,
      в Средиземное море. Но в этом году косяки хамсы появились очень рано.
      "Колумб" был заполнен тысячами маленьких рыбок, напоминающих сельдей с
      серебристыми головками и буровато-синими спинками. Шаланды соколинских
      рыбаков со вчерашнего дня раскинули на мелях сети, и на шхуну погрузили
      очередной улов.
      Андрий сегодня был необычайно разговорчив - посторонний наблюдатель
      мог бы принять его за болтуна. Но причины этой разговорчивости были иные.
      Рулевой старался отвлечь своих товарищей - шкипера и моториста - от
      грустных мыслей. Андрий грустил не меньше друзей, но он нашел себе новую
      работу - развлекать Стаха и Левка - и, выполняя ее, облегчал и свое горе.
      - Вот раз, - говорил он, - появилась хамса громадная, в четверть
      метра длиной.
      В другое время Стах обязательно уличил бы Камбалу во лжи - такой
      хамсы еще никто никогда не видел, - но на этот раз промолчал. Однако
      Андрий продолжал.
      - Шел тут один французский пароход. Стал зачем-то против нашего
      острова... Спустили шлюпку, съехали на берег...
      Стах все молчал. Обычно всякий раз, как рулевой рассказывал историю с
      пароходом, шкипер поправлял его, что пароход был не французский, а
      испанский, что не шлюпка к острову подходила, а рыбаки подъезжали к
      пароходу. Но сегодня, казалось, никто не слушал рассказа Андрия. Рулевой
      качнул штурвал, затянулся папиросой, покашлял и снова начал:
      - Так брали они хамсу жарить, а называли ее чоусы.
      - Анчоусы! - сердито поправил Левко, смотря поверх мотора.
      - Анчоусы, анчоусы! - подхватил рассказчик, радуясь, что вытянул
      слово хоть у одного слушателя.
      А Стах все молчал.
      - Так эти анчоусы, я вам скажу, хоть и дешевая рыба, а такая...
      - Марко здорово умел их жарить, - тихо проговорил Левко, ни к кому не
      обращаясь, и опустил голову.
      Андрий растерянно посмотрел на моториста, на шкипера и беспомощно
      заморгал ресницами. Очерет не изменил позы, и нельзя было определить,
      слышал он слова Левка или нет. Моторист взял тряпку, склонился над мотором
      и стал что-то протирать. Внезапно захлопал на ветру парус. После утреннего
      шквала шхуна шла под мотором и под парусами. Шкипер посмотрел вверх и
      наконец отозвался:
      - Ветер меняется. Рулевой - внимание!
      Потом он перешел на нос и принялся разглядывать море в бинокль.
      После шквала по морю еще катились пенистые волны, но они были уже не
      высоки. По небу плыли редкие тучки, солнце сильно припекало.
      - Эй, ребята! - крикнул шкипер. - Лодка слева - видите?
      Рулевой и моторист посмотрели в сторону, куда была протянута рука
      шкипера. Недалеко от них на волнах покачивалась большая шлюпка. В ней
      стояли две фигуры, и одна из них размахивала чем-то похожим на флаг.
      - Рубахой на весле машет, - пояснил шкипер товарищам и скомандовал
      рулевому: - Право руля! Подойти к шлюпке!
      Снова захлопал парус, но шхуна шла под мотором, чтобы не тратить
      время на маневрирование. Стах спустил парус. На лодке поняли, что шхуна
      идет к ним, и перестали махать самодельным флагом.
      Чем ближе подходила шхуна к лодке, тем внимательнее смотрел Стах
      Очерет в бинокль, вызывая недоумение и зависть рулевого и моториста. Они
      жалели, что в распоряжении экипажа был только один бинокль.
      - На "Колумбе"! - донесся голос с лодки.
      Андрий и Левко переглянулись. Голос казался им знакомым. Всматриваясь
      в фигуры на лодке, Андрий забыл о руле, и шхуна пошла зигзагами.
      - Руль! - крикнул Стах Очерет.
      Рулевой выправил курс, но так же, как шкипер и моторист, не мог
      оторвать глаз от шлюпки.
      На скамьях в шлюпке стояли юноша и девочка. Андрий наконец узнал их.
      Это были Марко Завирюха и Зоря Находка.
      - Стопорить мотор! - раздался крик со шлюпки.
      Это был первый случай в истории "Колумба", когда весь его экипаж
      забыл свои обязанности. Шкипер не дал команды, моторист, и без команды
      знавший, как подходить к судам, даже не стоял у мотора, а рулевой правил
      прямо на шлюпку, словно хотел ее протаранить. На этот раз скомандовал
      юнга. Левко бросился к мотору и выключил зажигание. Андрий дернул руль, и
      шхуна прошла мимо кормы шлюпки. Шкипер, схватив крюк, едва успел зацепить
      им борт лодки и поволок ее за шхуной.
      В тот же миг Марко перепрыгнул на "Колумб" и попал прямо в объятия
      Левка и Андрия. Шкипер, не выпуская из руки крюка, подтянул шлюпку бортом
      к борту шхуны и протянул руку Зоре. Вид у юнги и девочки был измученный,
      одежда вся в лохмотьях. У Марка на голове и на руке запеклась кровь. Но
      оба смотрели бодро и радостно.
      - Теперь я поверю, что анчоусы бывают длиною в метр! - сказал Стах
      Андрию.
      Широко улыбаясь, Марко прежде всего потребовал есть.
      - Сейчас приготовим анчоусы, - ответил ему Андрий.
      - Не можем ждать, - заявил юнга.
      Левко достал хлеб, редиску, сало, но Андрий все-таки принялся
      готовить рыбу.
      Шхуну остановили. Все расположились около камбуза, где Марко и Зоря
      уничтожали продовольственные запасы колумбовцев, а рулевой жарил анчоусы,
      вспоминая кулинарные рецепты старого Махтея.
      Марко рассказывал свои приключения. Он коротко изложил все по порядку
      и в заключение рассказал, как они спаслись с объятого пламенем тонущего
      парохода. Лежа в шлюпке, юнга вспомнил, что тали, на которых она
      держалась, разрезаны и, значит, когда палуба погрузится в воду, шлюпка
      всплывет. Угрожала опасность, что ее затянет в водоворот за пароходом, но
      до сих пор пароход погружался очень медленно, и можно было надеяться, что
      он не сразу пойдет ко дну, а течение отнесет шлюпку от опасного места. Так
      или иначе, это был единственный способ спастись. Если бы они прыгнули в
      воду, их безусловно заметили бы с подводной лодки и наверняка расстреляли
      бы, да и тонущий корабль скорее затянул бы в водоворот пловцов, чем
      большую шлюпку. Так оно и вышло. Лежали недвижимо на дне шлюпки, смотрели
      на тент, который уже начал тлеть, и вдруг послышался рокот самолета.
      "Разведчик рыбы" поднялся в воздух, пилот и штурман спасены. Теперь они
      немедленно известят военные корабли о пиратской подводной лодке. Через
      минуту, уже задыхаясь от дыма и жары, услышали легкий треск. Это,
      вероятно, оседал пароход. Одновременно лодка стала покачиваться с боку на
      бок. Поняли - шлюпка всплыла. Марко поднял голову - над ним тлел тент.
      Выглянул за борт - пират исчез... В нескольких десятках метров догорали
      капитанский мостик и штурманская рубка. Сразу сорвали тлеющий тент и
      выбросили его в воду. В шлюпке лежали одно весло и руль. Зоря взяла весло,
      а Марко - руль вместо другого весла и стали отгонять лодку подальше от
      парохода.
      Когда "Антопулос" затонул, их шлюпку только слегка качнуло. Они
      очутились в темноте. Видели, как вдали светили прожекторы, принятые ими за
      прожекторы подводной лодки. Потом слышали пушечные выстрелы, гулкий взрыв,
      какой-то гул под водою и подконец еще раз шум мотора самолета. На этом их
      наблюдения закончились. На рассвете их захватил шквал. Вставив на место
      руль, они все время держали шлюпку против ветра. Когда взошло солнце,
      шквал утих. Они хотели спать, но лодку сильно качало на волнах, и надо
      было все время всматриваться в горизонт, не появится ли какое-нибудь
      судно.
      В шлюпке нашли воду, но съедобного ничего не было. Плыть с одним
      веслом не могли. Марко использовал его вместо древка для флага, прицепив к
      нему свою рубаху. Этим флагом сигнализировали какому-то пароходу, но тот
      прошел далеко и не обратил на них внимания. Вскоре к ним приблизился
      "Колумб".
      - Так Люда осталась на лодке? - спросил шкипер.
      - Да. Мы условились, что она постарается сбить пиратов с толку, давая
      им на все вопросы ложные ответы. Я надеюсь, что наши корабли уже гонятся
      за лодкой. "Разведчик рыбы" должен был оповестить их о событиях нынешней
      ночи.
      Глава III
      Е Щ Е  О Д Н А  В С Т Р Е Ч А
      Бессонные ночи давали себя знать. У Марка и Зори скоро стали
      слипаться глаза. Девочка так и уснула, не дождавшись жареной рыбы. Марко
      поел и сказал, что теперь согласен с поговоркой, что лучшее в мире - сон.
      Зорю на руках отнесли в рубку и устроили ей возможно более мягкую постель.
      Марко лег у порога, точно собираясь охранять свою спутницу. Перед тем как
      заснуть, он вытащил из-за пазухи синий пакет и положил на полочку,
      прикрепленную к стене рубки. Рыбаки пожелали обоим приятных снов, но ни
      Марко, ни Зоря уже не слышали этих пожеланий - девочка давно спала, а юнга
      утратил слух и зрение, как только голова его коснулась подушки.
      Они не слышали, как снова заработал мотор, как весело шумел Левко и
      как Стах поправлял Андрия, начавшего рассказ о выступлении в лузанском
      цирке дельфина-акробата, ездившего верхом на лошади. Поправка заключалась
      в том, что в цирке был не дельфин, а тюлень и ездил он не на лошади, а в
      тележке, запряженной собакой. А на лошади ездила собака.
      Хотя "Колумб" шел в Лузаны, но теперь шкипер решил изменить курс и
      зайти на Лебединый остров, чтобы отвезти туда Марка и Зорю и сообщить о
      подводной лодке и судьбе Люды. Марка и Зорю там наверняка уже считали
      погибшими. Шкипер и его товарищи представляли себе радость родителей
      Марка, когда они увидят сына живым. Обрадуются в выселке и спасению Зори,
      которую за последнее время все в Соколином полюбили и звали не иначе, как
      "наша Зоря Находка". Фамилия эта, правда, кое-кому не нравилась. Особенно
      недоволен был ею Левко, который не раз уже предлагал переменить ее.
      Собственно, эта фамилия не была формально узаконена - в списках
      Зеленокаменското сельсовета Зоря до сих пор была записана как Ирина
      Яковлевна Ковальчук. Но теперь ни один человек не позволил бы себе назвать
      ее инспекторской дочкой. Имя у нее было, а фамилию она так или иначе
      должна была в ближайшее время получить.
      Обсуждая прибытие в Соколиную бухту, шкипер предлагал, прежде чем
      заходить туда, пройти прямо к маяку и доставить Марка домой. Он решил дать
      юнге не менее чем трехдневный внеочередной отпуск. Левко и Андрий были
      вполне согласны со шкипером.
      Всех троих печалила только мысль о свидании с профессором, которому
      они везли не очень утешительные известия о дочери. Дальнейшая судьба
      девушки была неизвестна. Когда о ней заходила речь, Андрий кряхтел, как
      старый дед. Стах, покашливая, умолкал; только Левко доказывал, что не все
      еще потеряно, что, возможно, корабли догонят подводную лодку, и тогда...
      - Тогда они ее потопят, - наконец отрезал Стах Очерет.
      После этого моторист тоже задумался, отыскивая способ уничтожить
      пиратов и спасти девушку. Но ничего не придумал:
      Около семи часов вечера Стах прошел на нос и стал глядеть в бинокль,
      высматривая на горизонте Лебединый остров.
      Из рубки выглянула Зоря.
      - Не спится? - спросил Левко.
      - Сон страшный приснился, - ответила, улыбаясь, девочка. - А куда это
      дядько Стах смотрит?
      - Остров наш высматривает. Вот-вот должен показаться.
      - Вы меня разбудите, когда будем к острову подходить.
      - Обязательно, Зоренька!
      - Так я опять спать пойду. - И девочка скрылась в рубке.
      Прошло несколько минут. Шкипер почему-то стал смотреть в море по
      левому борту.
      - Что там? Остров передвигается? - поинтересовался Левко.
      - Пять минут назад смотрел - ничего не видал, - ответил Очерет, - а
      теперь лодка с двумя людьми плывет. Гребут. Кто бы это мог быть?
      - Может, еще кого-нибудь спасем?
      - Думаешь, эта проклятая подводная лодка может столько бед наделать?
      Андрий, правь на лодку! Видишь?
      Наступал вечер. Ветер совсем утих, и море успокоилось. Только изредка
      вдали мелькал белый гребень, точно чайка махала крылом. "Колумб" круто
      свернул со своего прежнего курса и пошел к лодке. Шкипер удивлялся: кто бы
      это мог быть так далеко от берега на маленькой гребной лодке! Да и сама
      лодка по своим размерам и форме никак не годилась для дальнего плавания.
      Когда шхуна подошла ближе, стало ясно, что это не лодка, а клипербот.
      Люди в клиперботе заметили, что шхуна идет к ним, и гребли навстречу. У
      одного была длинная черная борода, другой - бритый, с полоской рыжей
      щетины под носом. На голове первого была черная фуражка, напоминавшая
      морскую форму, другой был в темно-коричневом мягком кожаном шлеме. Может
      быть, поэтому первый напоминал моряка, а второй - летчика. Летчик работал
      широким веслом с коротенькой рукояткой. Бородатый молча смотрел на шхуну,
      не проявляя при этой встрече ни радостного удивления, ни удовольствия, на
      что колумбовцы имели полное право надеяться. Стах Очерет скомандовал
      выключить мотор, грохот затих, и шхуна замедлила ход. Бородатый тихо
      сказал несколько слов гребцу, и тот подвел лодку к борту шхуны. Бородатый
      помахал рукой и крикнул:
      - Здравствуйте, товарищи!
      Левку этот голос показался знакомым, но он не мог припомнить, где и
      когда видел бородатого.
      - Куда это вы на таком корабле путешествуете? - спросил Стах.
      - Маленькая неприятность произошла, - ответил бородатый и, в свою
      очередь, спросил, куда они держат курс.
      - На Лебединый остров.
      - Нам в Лузаны надо.
      - С Лебединого на Лузаны пойдем.
      - У нас с самолетом авария.
      - Может, его подводная лодка - того?.. - заинтересовался Андрий.
      - А вы что знаете о подводной лодке? - встрепенулся бородатый.
      - Да вы с "Разведчика рыбы"? - крикнул Стах.
      Бородатый покачал головой, но на вопрос не ответил, схватился рукою
      за борт шхуны и сказал:
      - Придется вам нас захватить.
      - Пожалуйста, - ответил Стах, помогая бородатому влезть на судно.
      Мы сегодня уже подобрали двух ваших знакомых - мальчика и девочку.
      Бородатый нахмурился и, слушая Стаха, внимательно следил за ним.
      Потом лицо его приняло выражение радостного удивления, и он спросил:
      - Где они?
      - Отсыпаются, - показал шкипер на рубку.
      Бородатый кивнул головой летчику, и тот полез на шхуну.
      - Далеко мы от берега? - спросил бородатый.
      - Скоро Лебединый увидим.
      Услышав это, бородатый, казалось, удивился, бросил взгляд на летчика,
      но ничего не сказал. В это время Левко, глядя на них обоих, вспомнил, что
      Марко рассказывал про безногого летчика, но ни у одного из этих двоих не
      было деревянной ноги. И голос бородатого он безусловно слышал не впервые.
      В это время шкипер предложил вытащить резиновую лодку.
      Бородатый взглянул на своего товарища и сделал короткий энергичный
      кивок головы, подавая этим какой-то сигнал. Это движение встревожило
      Левка, и он весь напрягся, точно готовясь предупредить какую-то беду, но
      уже было поздно. Почти одновременно оба незнакомца сунули руки в карманы и
      выхватили револьверы. Раздались два выстрела.
      Шкипер зашатался и упал навзничь, а рулевой, согнув колена, повалился
      лицом на палубу и, падая, сбил в море ведро, лежавшее у правого борта.
      Левко бросился на пиратов. Его остановил резкий окрик:
      - Ни с места, стреляю!
      Здравый смысл победил порыв безумной отваги, и Левко остановился.
      Нелепо было биться одному безоружному против двух с револьверами. Да и
      расстояние между ними было так велико, что, пересекая его, он получил бы
      верные четыре пули. Мысли сменялись молниеносно. Левко понял, что теперь
      неудобная минута для борьбы, и отложил свое выступление до более
      подходящего момента.
      - Назад! - скомандовал ему чернобородый.
      И он отступил.
      - Кругом!
      Левко повернулся спиной к налетчикам, лицом к рубке. И как раз в эту
      минуту в дверях рубки появился Марко, а за ним Зоря.
      - Руки вверх! - крикнул Анч.
      Читатели уже догадались, что это был он.
      Марко медленно поднял руки. То же самое сделал Левко.
      - Выйти из рубки! - прозвучал приказ.
      Марко сделал шаг вперед; за ним, поднимая руки, вышла Зоря.
      - Предупреждаю: как только кто-нибудь пошевелится - стреляем,
      сказал Анч и, не спуская глаз с пленных, заговорил с командиром пиратской
      лодки.
      Только теперь Левко узнал шпиона по его глазам и движениям. Значит,
      подводная лодка близко. Неужели их заберут туда? Он забегал глазами по
      горизонту, но прямо перед ним расстилалась пустынная гладь моря. Ни
      подводной лодки, ни парохода, ни одного паруса.
      Налетчики перекинулись несколькими фразами, заняли удобнейшую для
      себя позицию в центре шхуны, а пленным приказали стать рядом у борта. Руки
      приказали положить ладонями за голову. Такое положение гарантировало
      налетчикам безопасность, так как мешало пленным быстро сделать рукою
      какое-нибудь неожиданнее движение. Кроме того, выставленные вперед локти
      не давали пленным видеть друг друга.
      Захватчики с ненавистью и удивлением разглядывали Марка и Зорю - они
      ведь считали их потопленными. Может быть, Анч вспомнил в эту минуту
      последние слова девочки о том, как она помешала ему отравить профессора
      Ананьева. Если бы рыбаки понимали, о чем говорили шпион и пират, они
      узнали бы, что те при первом нарушении приказа Зорей решили ее застрелить,
      чтобы припугнуть двух других пленных, которые временно были нужны
      захватчикам.
      Шпион произнес короткую речь, все время многозначительно поглядывая
      на пленных и на свой револьвер.
      - Нам нужна ваша шхуна, - заявил он. - Вы доставите нас в открытое
      море, туда, куда мы вам прикажем, и завтра в это время будете свободны,
      сможете вернуться к себе на Лебединый остров или куда захотите. Нам нужны
      моторист и рулевой. Но помните: малейшее ослушание, лень, какое-нибудь
      подозрительное движение - и в тот же миг наши револьверы разрядятся в ваши
      головы. Между собой не разговаривать, друг на друга не глядеть, в
      свободное от работы время стоять спиной к нам и руки держать за головою.
      Всё.
      Пленные молча выслушали эту речь и продолжали стоять неподвижно,
      измеряя взглядом расстояние до револьверов. К сожалению, оно не позволяло
      сделать неожиданный прыжок, чтобы сбить с ног захватчиков и попробовать
      вырвать оружие.
      - На шхуне есть оружие?
      - Нету, - ответил Левко.
      Оставив пирата и пленных в том же положении, Анч вошел в рубку и стал
      осматривать ее. Вскоре послышался его радостный крик. Он вышел на палубу,
      держа в руках синий пакет, который командир лодки не мог найти в своей
      каюте.
      Передав пакет не менее обрадованному пирату, он обернулся к Марку и
      Зоре:
      - Хотел бы я знать, кто это из вас такой ловкий?
      Ни юнга, ни девочка не ответили ему.
      - Мне знакомо ваше упрямство, - сказал, помолчав, Анч, - и я хочу
      знать: будете вы работать или вас сейчас же расстрелять? Отвечайте по
      очереди на мой вопрос. Первым - моторист. Вы будете работать на моторе?