- Она, - уверенно ответил рыбак.
      - Значит, на "Альбатросе" ее оставила Зоря, - задумчиво произнес
      Ананьев.
      Рыбак взял пуговицу и стал внимательно разглядывать ее, очевидно
      заинтересовавшись ушком. Брови у него то поднимались, то опускались - он
      был чем-то удивлен.
      - Та самая пуговица? - повторил свой вопрос командир эсминца,
      наблюдая за лицом рыбака.
      - Та самая, только она уже была пришита.
      - То есть?..
      - Я хорошо помню, что тогда на пуговице сукна не было.
      - Не было?
      Глаза всех устремились на молодого рыбака.
      - Тогда ушко было чистое, я хорошо помню.
      Все молчали. Трофимов взял у рыбака пуговицу и принялся внимательно
      разглядывать ушко.
      - Эту пуговицу пришивали крепко, - наконец задумчиво произнес он.
      Дальнейшие расспросы ничего не дали. Командир хмурился - он не мог
      разгадать эту тайну.
      - Пора на корабль! - обратился Трофимов к комиссару.
      Все, кто был в доме, пошли за ними во двор. В воздухе раздавалось
      металлическое жужжанье - с моря шел гидросамолет. Он снизился, сделал над
      бухтой круг и пошел на посадку. Сев посредине бухты, самолет двинулся по
      воде к выселку и остановился метрах в ста от причала. На борту самолета
      алела надпись "Разведчик рыбы".
      В самолете хлопотали два человека. Закрепив машину на якоре, они
      поплыли к берегу на резиновой надувной лодке. Она напоминала не то
      испорченный мяч, не то калошу, не то пробковый спасательный круг. Рыбаки с
      удивлением смотрели на лодку, но когда она пристала к причалу, удивились и
      военные моряки. Из лодки вышел человек в кожаном шлеме. Безусловно, это
      был летчик, но вместо левой ноги у него была деревяшка.
      Глава VIII
      И С К А Т Е Л И  Р Ы Б Ы
      Это случилось за несколько лет до того, как произошли описываемые
      нами события. Весенней ночью, когда в глубокой бездне безоблачного неба
      ярко замерцали звезды, из ангаров бесшумно выкатились самолеты. Нежные
      вздохи ветра доносили с аэродрома пряный запах черемухи, аромат сирени и
      каких-то еще неведомых цветов. И вот на небе появились движущиеся звезды.
      Они мерцали то красным, то белым, то зеленым светом и так быстро
      передвигались по прямой, что смутили бы всякого астронома. Но на аэродроме
      не удивлялись. Там знали: это светили бортовыми и хвостовыми огнями
      самолеты, вылетавшие в ночной тренировочный полет.
      Боевые корабли взлетали в глубокой тьме. Они отправлялись на учебное
      бомбометание. Ориентируясь по приборам, летчики должны были найти полигон,
      разглядеть мишени и сбросить на них запас бомб.
      Вот корабли уже в воздухе, вот они скрылись во тьме. С аэродрома еще
      видны огни, но проходят минуты, и глаз аэродромного наблюдателя уже
      потерял их след. Пилоты взяли курс на полигон. Летчик-наблюдатель нажимает
      рычаг, стальные гостинцы падают прямо в цель и освещают землю огненными
      вспышками.
      Сброшены все бомбы. Осталась последняя. И вдруг прогремел взрыв. Под
      одной из машин разорвалась бомба. Воздушный корабль содрогнулся от
      страшного удара. Летчики с других машин мысленно прощались с боевыми
      товарищами.
      В ту же ночь поврежденный самолет спустился на своем аэродроме.
      Осколками бомбы у него были пробиты фюзеляж, крылья, оба руля, но рулевые
      приспособления остались целы, и это дало возможность пилоту удержать
      самолет в воздухе. Экипаж был спасен. Получил ранение только пилот. Его
      вынесли из кабины окровавленного, с перебитыми ногами и тяжелым ранением
      головы.
      Летчика звали Петр Петрович Бариль. За исключительную выдержку его
      наградили орденом Красной Звезды.
      В своей бригаде Бариль считался лучшим пилотом.
      После взрыва летчик долго лежал в госпитале, а когда вышел оттуда, у
      его товарищей и командиров болезненно сжалось сердце: вместо левой ноги
      из-под штанины выглядывала круглая деревяшка.
      Петр Петрович Бариль был уволен с военной службы на пенсию по
      инвалидности. Ему еще довелось съездить в столицу, где он получил
      благодарность и орден. Но Бариль не представлял себе жизни вне авиации и
      уверял своих знакомых, что еще будет летать.
      В конце концов Бариль добился своего. Пройдя множество комиссий, он
      получил разрешение летать на легких, не пассажирских самолетах.
      В конце лета лузановская база Рыбтреста приобрела самолет для
      разведки рыбы в открытом море. Опыт рыболовецкой авиации доказал, что с
      самолетов можно легко обнаружить большие косяки рыбы и стаи дельфинов.
      Самолеты быстро находят их в море и немедленно вызывают на место рыбаков и
      зверобоев.
      В тот день, когда в бухте Лебединого острова водолазы обыскивали дно,
      в Лузанах летчик Бариль принял самолет Рыбтреста "Разведчик рыбы" и
      вылетел в первую разведку. Вместе с ним летел штурман-наблюдатель Петимко.
      Летчиков пришли провожать почти все сотрудники конторы Рыбтреста и
      половина рыбаков, находившихся в то время в Лузанах. Руководитель конторы
      перед стартом произнес речь и пожелал успеха воздушным разведчикам рыбы.
      Маленький гидроплан, подняв шум, пробежал почти километр по воде и
      поднялся в воздух. Бариль мысленно похвалил механика: бензиновые баки
      полны до краев, точно пилот собирался устанавливать рекорд на дальность.
      Очутившись над морем, Бариль почувствовал удовлетворение: машина была
      очень устойчива, легка и послушна.
      Хорошая, солнечная погода давала возможность осмотреть широкое водное
      пространство. Пилот и штурман видели вдали несколько пароходов, ближе к
      Лузанам - большое число рыбачьих шаланд, а между портом и Лебединым
      островом - маленькое моторное судно. Это был "Колумб", но летчик и штурман
      не обратили на него внимания.
      Вылетев далеко в море, они миновали мели, и тут штурман заметил, что
      в одном месте над водою кружат огромные стаи чаек. Петимко толкнул Бариля
      и закричал в переговорную трубку, чтобы тот пролетел над чайками. Пилот
      повернул туда. Штурман зорко всматривался. Он не ошибся: внизу шло
      огромное количество хамсы. На нее-то и охотились чайки.
      Согласно инструкциям, летчики, обнаружив рыбу в этом районе, должны
      были лететь не в Лузаны, а на Лебединый и дать знать о находке тамошним
      рыбакам. Бариль повернул к острову. Штурман нагнулся над блокнотом,
      защищая его от струи встречного воздуха, способной выдрать и развеять все
      листки, и записал местонахождение хамсы. В этот момент Бариль толкнул
      рукою Петимка и показал ему вниз, на море. Наблюдатель посмотрел. Он
      думал, что пилот заметил какое-то судно или косяк рыбы, но сам ничего не
      увидел. В одном месте в воде мелькнуло какое-то темное пятно, но оно не
      привлекло его внимания. Бариль еще несколько раз оглядывался на штурмана и
      показывал ему вниз, но тот так и не понял, в чем дело.
      Пилот потерял из поля зрения заинтересовавший его предмет. Вскоре
      показалась бухта Лебединого острова, и "Разведчик рыбы" пошел на посадку.
      Бариль посадил самолет в самом центре бухты. Ничто не мешало ему
      маневрировать. С интересом посмотрев на эсминец, пилот повел машину к
      берегу. Пока он бросал якорь, Петимко успел с помощью автомобильного
      насоса надуть резиновую лодку, и через несколько минут они поплыли к
      берегу. На причале их ждала толпа рыбаков с двумя военными моряками в
      центре. Пилот выскочил на причал и, постукивая деревяшкой, быстро подошел
      к рыбакам. Он откозырял и представился:
      - Старший лейтенант Бариль, временно на гражданской службе в
      должности искателя рыбы. Командую вон той машиной, - он показал на свой
      самолет. - А это мой экипаж - Михаил Степанович Петимко, - рекомендовал он
      штурмана.
      Тот, закрепив лодку, улыбаясь, подходил к толпе.
      - Можете выезжать на лов, - обратился пилот к рыбакам и, показывая на
      Петимка, прибавил: - Он вам расскажет, где и что.
      Штурмана на Лебедином знали - он работал два года назад на одном из
      судов лузанской конторы Рыбтреста, а потом уехал на Каспийское море
      учиться.
      Рыбаки немедленно стали готовиться к выходу в море. Погода обещала
      продержаться еще несколько дней, и надо было ее использовать. Шаландам
      предстояло выйти в море утром, с береговым бризом, и в Соколином закипела
      работа, началась беготня. Готовили продовольствие, чинили паруса и
      просмоленные плащи.
      Моряки и профессор подошли к Барилю. Трофимов хотел воспользоваться
      самолетом и переслать в Лузаны письмо начальнику местной группы береговой
      обороны, а профессор попросил взять его с собою. Он надеялся ускорить
      выезд следователя на остров.
      - Письмо можно, - ответил Бариль, - писем возьмем сколько угодно, а
      вот человека - нет, не могу, дорогой. У нас машина двухместная, куда ж я
      вас посажу?
      Трофимов тоже отговаривал профессора от полета, заверяя, что завтра
      на Лебедином будут все, кому следует быть.
      - Для этого достаточно оснований, - говорил он.
      Ананьеву пришлось согласиться.
      - Ну, будьте здоровы, - попрощался с пилотом и штурманом Трофимов.
      Через пятнадцать минут со шлюпкой перешлю вам пакет.
      - А вы в море ничего не замечали? - спросил комиссар, пожимая на
      прощанье руку Барилю.
      - Ничего, кроме подводной лодки.
      - Подводной лодки? - спросил, оборачиваясь, Трофимов, который сделал
      уже шаг в сторону причала.
      - Да, видели подводную лодку. Я показывал штурману.
      - Я не видел подводной лодки, - возразил Петимко.
      - Как не видел? Я ж тебе показывал! А ты еще головой мне кивнул.
      - Это когда ты вниз показывал? Тут, недалеко от острова?
      - Ну да.
      - Так я ничего не видел!
      - Ну и наблюдатель из тебя! - возмутился Бариль. - Хамсу видел, а
      тут... слона и не приметил. Да? Помнишь темное пятно под водой?
      Штурман ничего не ответил и только развел руками.
      - А почему вы решили, что это подводная лодка? - спросил Трофимов.
      - Будьте уверены, я ее хоть на двадцать метров под водой узнаю. Я в
      военной авиации служил и на гидропланах не впервые летаю.
      Возвращаясь на корабль, командир сказал комиссару:
      - Мне казалось, что после наших маневров весь подводный флот
      находится на учебном сборе в юго-западном заливе.
      - Надо тотчас же запросить штаб, - ответил комиссар.
      - Да, да! - согласился командир.
      Их шлюпка стояла уже у борта эсминца.
      Глава IX
      Н А П А Д Е Н И Е
      Но вернемся к нашим юным героям, исчезнувшим так внезапно и
      таинственно.
      Андрий Камбала не ошибся, подумав, что "Альбатрос", отойдя на
      небольшое расстояние от шхуны, остановился или даже повернул обратно. На
      самом деле так и было. Когда Зоря нарушила свое молчание и сообщила о
      гибели Тимофия Бойчука и нового инспектора, Марко и Люда решили было
      немедленно вернуться на шхуну и рассказать печальную новость старшим
      товарищам. Люда уже повернула каюк, но Марко передумал и предложил все же
      сперва отвезти рыбу:
      - Мы быстренько съездим на эсминец и тотчас же вернемся назад, а
      кстати уж оповестим о происшедших событиях и моряков.
      Люда согласилась, и они поплыли дальше.
      Шхуна почти сразу же исчезла в тумане. Ни берега, ни эсминца не было
      видно. Марко хотел грести быстрее, но из этого ничего не выходило. Его
      внимание отвлекал рассказ Зори. Люда хоть и не сводила глаз с компаса,
      чтобы не заблудиться в тумане, но слушала тоже, не пропуская ни одного
      слова, и часто перебивала Зорю вопросами. Та кратко рассказала, как
      исчезли утонувшие и как были найдены их тела, а потом вытащила из кармана
      своей курточки черную металлическую пуговицу и показала ее друзьям:
      - Эту пуговицу нашли у дяди Тимоши. Он крепко держал ее, зажав в
      кулак. Насилу вынули.
      Марко перестал грести и взял у девочки пуговицу. Таких пуговиц он
      никогда не видал.
      - У нас говорили, - продолжала Зоря, - что дядя Тимоша, когда попал в
      воду, хотел, верно, сбросить одежду, но успел только пуговицу оторвать. Но
      я не помню, чтобы у него была такая пуговица. Я потом нарочно пересмотрела
      все платье, в котором его нашли, но там все пуговицы были на месте, ни
      одна не оторвана.
      - Ну? - вопросительно посмотрел на нее Марко. - Откуда же эта
      пуговица?
      - Я думаю, - ответила Зоря, - что дядя Тимофий оторвал ее у того, кто
      его утопил.
      Каюк стоял на месте. Марко не греб, а Люда не следила за рулем. Оба
      смотрели на Находку и взвешивали ее слова.
      Так прошла минута. Но вдруг легкий плеск воды заставил Зорю
      обернуться. Она увидела совсем близко от себя лодку с двумя людьми. Лодка
      выплыла из тумана и незаметно приблизилась к "Альбатросу". Девочка
      присматривалась, стараясь узнать, кто это плывет, но не могла ничего
      понять. Ее удивляла странная форма лодки. Ей никогда не приходилось видеть
      надувных клиперботов, а это как раз был большой клипербот.
      Марко и Люда тоже заметили лодку и ждали, пока она подплывет. Одежда
      людей в лодке напоминала военную форму.
      - Может, это с "Буревестника"? - тихо спросила Люда.
      - Не иначе, - ответил юнга и крикнул: - Привет, товарищи!
      Надувная лодка стала рядом с каюком. Один из незнакомцев, здороваясь,
      поднял руку. Другой, сидевший спиной, теперь обернулся. У него были усы и
      длинная борода. Марку это лицо казалось знакомым, но он не мог припомнить,
      у кого из экипажа "Буревестника" были такие усы и борода. Бороду на
      эсминце носил вообще только один человек: интендант, младший командир из
      сверхсрочников, который заведовал на корабле питанием. Но это наверняка
      был не он.
      - А мы к вам на корабль, - сказал юнга.
      - Да? - улыбнулся бородатый.
      Голос его тоже был знаком Марку.
      Юноша обернулся к Люде и Находке, чтобы определить по выражению лиц,
      знают ли девушки бородатого. Люда смотрела на Зорю. А та точно окаменела,
      уставившись на незнакомца испуганными глазами. И вдруг Марко вспомнил:
      человек с бородой - это Анч, фотограф-диверсант, шпион, убийца. Юноша
      больше не оглядывался, он был уверен, что не ошибся. И Люда тоже узнала
      Анча. Марко догадался об этом, заметив, как вздрогнули ее ресницы. Юнга
      стиснул руками весла. Надо немедленно отплыть, бежать, если на них нападут
      - поднять крик, чтобы услышали на шхуне и на эсминце... Его мысли
      оборвались. Он почувствовал тупую, оглушающую боль в голове, в глазах
      потемнело, в ушах сильно зазвенело. Марко все же обернулся, ухватился за
      пуговицу на кителе Анча и с молниеносной быстротой рванул ее, но
      почувствовал новый удар и потерял сознание.
      Люда успела заметить, как бородатый мгновенно вскочил на ноги, точно
      его подкинула пружина, и, размахнувшись, чем-то сильно ударил Марка по
      голове. Больше она ничего не видела - товарищ бородатого ловко набросил ей
      на голову мешок и повалил ее на дно "Альбатроса". Свидетельницей всего
      происходящего оставалась Находка, которая в тот же миг бросилась в воду с
      криком: "Спасите!"
      Ей посчастливилось больше, чем ее товарищам, но не надолго. Она
      прыгнула в воду, но Анч поймал девочку за ногу и потянул к себе. Она
      рвалась вперед, отбиваясь свободной ногой. Диверсант крепко держал ее, а
      потом схватил за другую ногу и наконец втащил ее в лодку. Ловким приемом
      он скрутил своей пленнице руки. Она успела еще раз крикнуть, но ей тотчас
      же заткнули рот какой-то тряпкой. Глаза ей не завязали, и она видела, что
      делали с Марком и Людой. Сначала она думала, что их будут топить. Анч
      говорил со своим подручным на каком-то иностранном языке: очевидно, они
      советовались, что им делать с "Альбатросом". Подручный шпиона вытащил
      ведерко и стал заливать каюк.
      В это время из тумана донесся голос: со шхуны кричал Андрий Камбала.
      Зоря поняла, что ее там услышали и встревожились. Вскоре крик повторился.
      Обеспокоенные налетчики оставили "Альбатрос". Девочка увидела, что они не
      собираются никого топить, а, наоборот, хотят всех троих забрать с собою.
      Налетчики ловко подвязали пленникам под мышки пробковые спасательные пояса
      и, сбросив всех троих в воду, привязали их тросами к своему боту. У всех
      пленников были перевязаны руки и ноги. Мешка с головы Люды не снимали
      очевидно, Анч считал девушку особенно опасной.
      Надувная лодка со связанными пленниками на буксире спешила.
      Полузатопленный "Альбатрос" исчез в тумане. Зоря слышала еще несколько
      выкриков, потом донеслось гуденье сирены, но никто не приплыл навстречу.
      Она понимала, что там, в тумане, их ищут, ома напряглась, пытаясь
      выбросить кляп изо рта и закричать. Но тщетно. Во рту было противно, в
      горле давила слюна, девочку охватывало отчаяние. Немного повернув голову,
      она видела Марка и Люду, которые плыли на буксирных тросиках, как
      поплавки. Голова юнги свисала. Он не подавал никаких признаков жизни.
      Тяжелее всего было Люде. Она ничего не видела, но чувствовала, как
      ее, связанную по рукам и ногам, бросили в воду и теперь волокли, словно
      какой-то груз. Сквозь мешок свет почти не проходил, девушка была
      совершенно беспомощна. "Они утопят нас, как котят", - думала она,
      задыхаясь в мешке. Сколько еще продлится это страшное путешествие?
      А путешествие длилось полчаса. Пока оно закончилось, произошло еще
      одно приключение. В холодной воде Марко в конце концов пришел в себя: он
      полураскрыл глаза и, не сообразив, что с ним делается, проплыл еще
      некоторое расстояние. Опомнившись окончательно, он хотел рвануться вперед,
      но почувствовал, что руки и ноги крепко связаны.
      На лодке очень скоро заметили, что Марко поднял голову, и, немедленно
      притянув его к себе, принялись завязывать глаза и затыкать рот. Юноша
      мотал головой, и ему удалось поймать зубами руку Анча. Диверсант
      остервенело стукнул его кулаком по голове, но на этот раз юнга сохранил
      сознание.
      Анч подтянул Находку и ей тоже завязал глаза.
      Минут через пять пленники почувствовали, что лодка остановилась,
      должно быть причалив к берегу или к какому-нибудь судну. Слышен был
      негромкий разговор. Говорили на иностранном языке, который из троих
      пленников понимала только Люда.
      - Сколько вы их приволокли? - удивленно спрашивал кто-то, очевидно
      имея в виду пленных.
      - Богатый улов, но мы их скоро... - ответил другой. Кажется, это был
      Анч.
      - Внутрь?
      - Да, забирайте. Надо быстрее сниматься отсюда!
      - Есть опасность?
      - Одна глупышка наделала шума. В бухте военное судно, возможно их уже
      ищут.
      Сильные руки вытащили пленников из воды. По движению людей и по звуку
      их шагов Марко догадался, что находится на палубе какого-то судна. Затем
      их, не ослабляя повязок, понесли куда-то вниз. Должно быть, вход был узок,
      неудобен для того, чтобы проносить такую ношу. Марка несколько раз ударили
      о дверь, стену, может быть о поручни трапа. Юнга пытался сосчитать
      ступеньки, но из-за толчков сбился.
      Наконец их бросили на какой-то настил. С головы Люды сняли мешок, но
      в помещении было совсем темно, и она все равно не могла ничего разглядеть.
      Когда человек, снявший мешок, выходил из помещения, она заметила, что
      за дверью горит электрический свет. Но дверь сразу же закрылась, и стало
      как будто еще темнее. Почти одновременно все трое почувствовали какое-то
      дрожание: вероятно, судно, на котором они очутились, двинулось. Марко
      приложил ухо к палубе, стараясь уловить стук паровика или гул дизеля, но
      этих звуков, характерных для пароходов и теплоходов, он не услышал.
      Лежать было очень больно и неудобно, но Марко думал, что это долго не
      продлится. Захватили их несомненно не для того, чтобы покатать. Если Анч
      испугался, что его узнали и выдадут, то, должно быть, их скоро уничтожат.
      Непонятно только, почему этого не сделали до сих пор. Ведь утопили же они
      захваченных таким же образом инспектора и Тимофия Бойчука. Во всяком
      случае, в бухте происходит что-то очень серьезное. Но откуда же это судно,
      на котором они теперь находятся? Какое новое адское дело затеял здесь Анч?
      Какие страшные новые преступления он замыслил? Юноша терялся среди
      множества догадок: то он допускал мысль, что на острове спрятаны какие-то
      сокровища или важные документы, то думал, что на острове хотят создать
      тайную базу или, может быть, здесь есть люди, которых они хотят
      уничтожить... Но постепенно Марко пришел к выводу: все события последнего
      времени связаны с торианитовыми разработками. Все началось с открытия
      торианита профессором Ананьевым. Но не могут же враги выкрасть отсюда весь
      торианитовый песок! Чтобы погрузить его в одну ночь на суда, понадобился
      бы чуть ли не весь флот мира... К тому же холм надо еще раскопать... Потом
      Марко подумал о том, что шпионы, верно, попробуют использовать их как
      заложников и потом обменяют на кого-нибудь. А что, если их заставят
      помогать преступникам? Марко твердо решил: лучше умереть, чем выполнять
      приказания захватчиков. Надо показать им мужество и твердость советского
      рыбака и советского моряка.
      Теперь он уже не боялся за себя, его пугала только судьба девушек.
      Неужели им придется погибнуть в застенках этого неизвестного судна или
      быть потопленными в море!
      Послышался звон ключа. Кто-то открывал дверь. К ним вошли. Щелкнул
      выключатель, и Люда зажмурилась от сильного света. Марко и Зоря сквозь
      повязки тоже почувствовали свет.
      Глава X
      В Р А Г  П О Д  Ш А П К О Й- Н Е В И Д И М К О Й
      Шел второй месяц первой мировой империалистической войны. На западе и
      востоке европейского материка не утихала артиллерийская канонада, в атаку
      шли полки и дивизии, немецкие полчища затопили Бельгию, разгорались бои в
      Восточной Пруссии, Польше и Галиции. На море война ощущалась мало.
      Запрятавшись в свои порты-норы, немецкие корабли почти не рисковали оттуда
      показываться, боясь встречи с сильным английским флотом. Корабли
      английского флота блокировали берега Германии, никого не пуская ни в
      порты, ни из портов, и охраняли прибрежные города Англии от налетов
      вражеских крейсеров.
      22 сентября 1914 года в Северном море, недалеко от входа в Дуврский
      пролив, кильватерным строем, выдерживая интервал приблизительно в две
      мили, шли один за другим три английских крейсера: "Абукир", "Хог" и
      "Кресси". Они несли дозорную службу в Английском канале.
      Вахтенные зорко всматривались в морскую гладь, но вокруг все было
      спокойно. Ни одного подозрительного дымка на горизонте. Чуткие антенны не
      перехватывали ни одного обрывка вражеского радиошифра. Вдали чернел
      плавучий маяк Маас, и свежий ветер курчавил на волнах маленькие барашки.
      Внезапно громыхнул взрыв, и вахтенные на "Хоге" увидели, как над
      "Абукиром" поднялся столб черного дыма, и на корабль обрушился гигантский
      фонтан воды. Крейсер осел кормой глубоко в воду, одновременно подняв
      форштевень вверх.
      На "Хоге" и "Кресси" зазвучали сигналы тревоги. Оба крейсера дали
      полный ход, но было поздно. В несколько минут "Абукир" пошел ко дну.
      Крейсеры застопорили машины и спустили шлюпки, чтобы спасти тех, кому
      удалось остаться на поверхности моря. В этот момент загремел новый взрыв.
      На этот раз блеснуло пламя, поднялся дым и столб воды над крейсером "Хог",
      и он так же быстро погрузился в воду, как и предыдущий. На поверхности
      моря остался одинокий крейсер "Кресси" и несколько сот людей на волнах.
      Командир крейсера и его команда лихорадочно искали врага, но враг был,
      казалось, под шапкой-невидимкой, его нигде не было видно. Загремел новый
      взрыв, и погиб последний английский крейсер.
      На протяжении часа английский флот потерял три корабля и свыше тысячи
      моряков. Их потопила немецкая подводная лодка "У-9"*.
      ______________
      * "У" - первая буква немецкого слова Unterseebot - подводная
      лодка.
      Эта лодка встретила английские корабли случайно. Она направлялась в
      Дуврский пролив, чтобы войти в западную часть Английского канала, где ей
      надо было сорвать коммуникации между Великобританией и Францией.
      Воспользовавшись выгодной обстановкой, лодка потопила все три крейсера
      торпедами. После первых двух выстрелов она скрылась глубоко под воду,
      перезарядила торпедные аппараты, снова всплыла и дала третий, последний
      выстрел.
      Это был исключительный успех немецких подводников. В дальнейшем таких
      случаев не представлялось - надводные военные корабли проявляли большую
      осторожность и научились защищаться от подводных лодок. Впрочем, история
      морской войны знала еще множество успехов подводного флота. Всего во время
      империалистической войны 1914 - 1918 годов подводные лодки потопили более
      двухсот боевых кораблей. Против них было выставлено пятьсот эсминцев,
      пятьсот самолетов и до пяти тысяч мелких, так называемых противоподводных,
      судов, которые сбросили в море несколько сот тысяч специальных мин.
      Особенно много бед натворили подводные лодки, потопляя коммерческие
      суда и разбрасывая мины в самых неожиданных местах. На таких минах
      подорвались английский крейсер "Хемпшир" и линкор "Рэссель".
      После первой империалистической войны государства Антанты захватили
      германский флот и намеревались разделить его между собою. Но немцы в одну.
      ночь потопили все свои суда, находившиеся на севере Шотландии, у
      Скапа-Флоу, главной базы английских морских сил; около ста двадцати
      подводных лодок оставили себе государства Антанты. По Версальскому
      договору Германия наряду с многочисленными другими обязательствами не
      должна была также строить большие военные корабли и подводные лодки. Через
      двадцать лет, как известно, не осталось в силе ни одного пункта этого
      договора.
      Теперь подводными лодками вооружены флоты всех государств. Появились
      настоящие морские гиганты, к которым даже не подходит название "лодка".
      Это целые подводные крейсеры с экипажем от ста до ста пятидесяти человек.
      Их вооружение - десять - двенадцать торпедных аппаратов, три - четыре
      пушки. Большая подводная лодка может захватить запас горючего, позволяющий
      ей обойти вокруг земного шара.
      Слабой стороной подводных лодок остается меньшая сравнительно с
      надводными кораблями скорость хода на поверхности и совсем небольшая
      скорость под водой. Проходя по четыре - пять километров в час, лодка может
      не подниматься на поверхность три - четыре дня. Но со скоростью в двадцать
      километров она может идти под водой максимум два часа. Кроме того,
      подводная лодка очень чувствительна. Достаточно одного попадания снаряда
      или бомбы или даже просто удара о киль подводного судна - и лодка гибнет.
      Впрочем, все эти недостатки вполне компенсируются тем, что она невидима.
      Читатель, вероятно, уже понял, куда попали наши герои. С
      диверсионными и шпионскими целями у советских берегов появилась
      иностранная подводная лодка. Марко догадался о своем местопребывании
      вскоре после того, как пленников развязали и развели по разным помещениям,
      должно быть для того, чтобы они не переговаривались.
      В подводном корабле было не слишком просторно. Казалось, строитель
      его старался не оставить ни одного лишнего кубического сантиметра. Все
      было точно рассчитано на команду судна. Марка провели по узкому коридору,
      открыли еще одну дверь, и он заметил, что в смежном помещении светит уже
      не электричество: откуда-то сверху сквозь иллюминатор проникал
      желто-зеленый свет. Это был солнечный луч, профильтрованный сквозь толстый
      слой воды. Знай Марко хоть немного устройство подводной лодки, он
      догадался бы, что она идет под перископом. Лодка шла на глубине пяти
      шести метров.
      Марко находился у входа в командирскую рубку. Рядом с ним стоял
      моряк, сопровождавший юношу с тех пор, как его развязали. Моряк сказал ему
      несколько слов, но юнга ничего не понял. Из иностранных языков он только
      немного знал английский. Английский язык наиболее распространен среди
      моряков всего мира, и потому юноша решил обратиться на этом языке к своему
      конвоиру. Подобрав несколько слов, он спросил:
      - Куда идет этот корабль?
      Конвоир посмотрел на него и ничего не ответил.
      - Кому принадлежит подводная лодка?
      Конвоир молчал. По его взгляду нельзя было определить, понял ли он
      Марка.
      - Который час? - снова спросил пленный.
      Моряк поднял руку и показал часы. Стрелки показывали шесть часов
      тридцать минут. Ясно, моряк понимал английский язык, но говорить не хотел.