Поначалу Векштейн пытался держать группу под строгим контролем и никаких интервью давать не разрешал — «мало ли что они там наговорят?». Поэтому первые статьи об «Арии» были сделаны под диктовку менеджера группы. Первой ласточкой стала статья в «Аргументах и Фактах» с обтекаемым заголовком «Хотим вызывать светлые чувства», из которой любознательный читатель мог узнать, что советский металл — это совсем не тот, что на Западе, и что музыканты «Арии» вовсе не копируют «Accept». Однако все чаще информация выходила из-под железного контроля Виктора Яковлевича… Те, кто думают, что плохая реклама — тоже реклама, никогда не работали в Москонцерте. Там Векштейну первым делом преподнесли статью, из которой следовало, что какие-то подонки в Свердловске ни с того ни с сего начали писать на майках слово «Ария» и называть себя «арийцами», дело пахнет керосином, и вообще молодежь надо срочно спасать. Говорят, Векштейн чуть не поседел за эту ночь, но начатое дело не бросил.
Скандал продолжал набирать обороты. На фестивале «Рок-Панорама-86», организованном Гагаринским райкомом комсомола г. Москвы совместно с оргкомитетом, в который входили Александр Градский, Виктор Векштейн и Маргарита Пушкина, в Центральном Доме туриста, во время выступления «Арии» неизвестные злоумышленники вылили на силовые кабели целое ведро воды, что вызвало короткое замыкание всей коммутации на сцене. Концерт из-за этого прервали на сорок минут, но цель теракта так и не была достигнута — из зала никто не ушел, все зрители терпеливо ждали выступления группы.
По мнению любителей «металла», «Ария» «убрала» всех! К тому же «арийцы» выступали на собственном мощном аппарате, какого, пожалуй, ни у одной группы в распоряжении тогда больше не было. И хотя звук в результате диверсии оставлял желать лучшего, «Ария» вопреки недоброжелателям стала лауреатом фестиваля.
Выступление группы произвело столь сильное впечатление на глубокоуважаемого г-на Артемия Троицкого, что он, никогда не питавший особенной любви к «Арии», и к «heavy metal» вообще, писал в своей знаменитой книге «Рок в СССР»: «Новая супер группа «Ария» произвела нездоровую сенсацию, выставив напоказ все агрессивные атрибуты стиля — железные цепи, кресты, браслеты с шипами и т. п. Думаю, что с пятидесяти метров их было бы трудно отличить от «Iron Maiden». Увидеть такое на профессиональной рок-сцене!.. У «Арии» была и довольно хитрая текстовая концепция. Все наши хэви-металлические группы, опасаясь обвинений в «пропаганде насилия», украшали тяжелые риффы нормальными сладкими поп-текстами (особенно в этом преуспели «Земляне») — что, конечно, выглядело неестественно и безвкусно. «Ария» не побоялась готической символики и агрессивных устремлений, но ввела это все в выигрышный контекст: скажем, призывая повергнуть «тысячеглавого убийцу-дракона», они имели в виду борьбу за мир, а песня «Здесь куют металл», приводящая в экстаз всех «металлистов», скромно повествовала о тяжелом трудовом процессе в кузнице».
Через абзац Артемий Кивович, посчитав видимо, что отступает от своих «установок», счел необходимым дополнить слишком лестную рецензию на хэви-металлическую группу ложкой дегтя: «В целом «Рок-Панорама»… не оставила никаких сомнений в том, что советский филармонический рок твердо вышел на рубежи ширпотреба и утерял всякую связь с духовными и интеллектуальными корнями движения…Казалось, наша рок-верхушка получила щелчок по носу — главный приз фестиваля и симпатии публики завоевали «Браво», единственная любительская группа, выступившая на «Рок-Панораме»[!Главного приза фестиваля как такового не было — всем вручались дипломы и какие-то кубки. Однако группа «Браво» действительно заслужила приз симпатий присутствующих.!].
Филармонический рок — чисто отечественный термин, придуманный для обозначения рок-групп, работавших в официальных концертных организациях. Такое сотрудничество имело для групп, подавшихся на работу в филармонию, как положительное, так и отрицательное значение. С одной стороны, в официальных рок-группах уделялось серьезное внимание исполнительскому мастерству отдельных музыкантов, что внесло позитивный вклад в рок-движение. С другой стороны, случай с прохождением худсовета «Арией» — счастливое исключение из общего правила, по которому прогрессивная музыка и актуальные, «жизненные» тексты рубились чиновниками на корню. Надо согласиться, что в нашей стране музыкальный прогресс «двигали», в основном, самодеятельные рок-группы. Поэтому многие люди, стоявшие у истоков рок-движения в нашей стране, видели в филармоническом роке что-то неправильное, неестественное и продажное. С их точки зрения, филармонический рок — это что-то типа «Землян». Но ведь, с другой стороны, филармонический рок — это «Круиз», «Автограф», «Ария». Кстати, к последним позже причислили и вскоре пришедшую на работу в филармонию группу «Браво»…
Если честно, довольно трудно себе представить, чтобы приз на «Рок-Панораме», которую проводили при райкоме ВЛКСМ, могла получить «Ария» — группа, первая обстоятельная статья о которой появилась в «Московском Комсомольце» лишь в 1989 году. А до этого в прессе — ни мира, ни войны — «не рекомендовано писать». Хотя, с другой стороны, комсомольские работники, курировавшие «Рок-Панораму», — Петр Павлов, Андрей Поденок и Константин Бессмертный, — переворачивали традиционное представление о «функционерах». «Более отзывчивых и понятливых людей я в своей жизни не встречала, — рассказывает Маргарита Пушкина. — Связавшись с нами, все трое отчаянно рисковали: горком партии был категорически против подобных контактов, и от верных рок-н-роллу «комсомольцев» могли в любой момент потребовать положить партбилеты на стол. Помню, как во время выступления «Арии» раскрасневшийся Петя Павлов, пробегая мимо, похлопал по верхнему карману своего пиджака, где лежала заветная красная книжица. «Пока еще здесь, — крикнул Петр, хитро подмигнув мне, — там сейчас «Ария» грохнет, а я слуг народа в банкетный зал веду»…» Да, благодаря Павлову партийным бонзам не удалось посмотреть «волосатых чертей» на сцене Центрального Дома туриста. Зато они всласть попили коньячку, закусив его икоркой.
Позднее фирма «Мелодия» выпустила две пластинки с записями участников «Рок-Панорамы-86», однако «Арии» там — как и следовало ожидать — не оказалось. Дело дошло даже до того, что некоторые известные музыканты принялись утверждать, будто бы такие группы, как «Ария», дискредитируют рок-музыку. Тем временем «Ария» времени на разговоры не теряла. Сразу после «Рок-Панорамы-86» группа отправляется в гораздо более продвинутый в музыкальном смысле Вильнюс на фестиваль «Литуаника-86», где наши герои получили приз за профессионализм. Выступления группы сопровождались переполненными залами, массовыми беспорядками, а в итоге — поломанными креслами и разбитыми стеклами. Чиновников от искусства бросало в дрожь, когда они узнавали о готовящихся гастролях группы, а в ряде регионов их выступления просто запрещали. Все это доставляло массу хлопот Виктору Векштейну, которому то и дело приходилось улаживать конфликты. И все это происходило в неком информационном вакууме, ведь средства массовой информации продолжали хранить гробовое молчание.
Тем временем альбом «Мания Величия» с гигантской скоростью расходился по стране. «Ария» постепенно приобретала культовый статус. Еще бы — «Мания Величия» оказался первым в СССР альбомом с настоящим металлическим звучанием!
По поводу того, какая группа первой в Совке начала играть настоящий хэви, до сих пор ведутся споры. (Активные-то споры уже, может, и не ведутся, но все равно — для истории интересно.) Одни «музыковеды» отдают пальму первенства «Черному Кофе» или «Круизу», другие — аж «ДДТ», припоминая их запись «Периферия» (1984), третьи вспоминают альбом «Жизнь В Стиле Хэви-Метал» (1985) свердловской группы «Урфин Джюс», четвертые приписывают все заслуги многочисленной пестрой тусовке групп типа «99 %» и «Консул» — металлическому андеграунду. Мы не знаем, как сам Юрий Шевчук относится к попыткам записать его в крестные отцы русского хэви, но, сдается мне, что эта теория ему не очень понравится. В «Периферии» действительно был намек на хардовое звучание, но гитара с фузом — это еще далеко не хэви-метал. «Черный Кофе» играл тогда чистой воды хард-рок с явным креном в сторону «Rainbow» образца 1978-79 годов, хотя отдельные песни (вроде «Светлого Металла») действительно приближались к стандартам хэви-метал. (Но не ищите эту песню на пластинке «Переступи Порог» — «Светлый Металл», «Дьявол Во Плоти» и несколько других песен Дмитрия Варшавского с «провокационными» названиями зарезали на худсовете «Мелодии». Особому остракизму подверглась тогда совершенно безобидная песня «Звуки Космоса» — со словами «звуки космоса поймать пытаемся, но звуки космоса что-то не попадаются…» — здесь усмотрели недвусмысленный намек на вражеские радиоголоса, и Варшавскому пришлось поменять этот пассаж на более идеологически выдержанный: «звуки космоса, начало поиска, звуки космоса, что там в шифрах их кроется». Первые две песни «Черного Кофе» есть только на одноименном магнитоальбоме.) «Урфин Джюс» остался в памяти поклонников, в основном, двумя своими первыми, скорее хард-роковыми, альбомами, и запись «Жизнь» В Стиле Хэви-Метал» тоже не дотянула до чистого «металла». Что играли в то время команды вроде «Консула», «Легиона» и приснопамятных «99 %» — установить сейчас крайне затруднительно. Они практически не оставили после себя никаких записей.
Как бы там ни было, друзья, наступали весьма интересные времена. Времена первой волны русского хэви-метал.
С КЕМ ТЫ?
«ЗДЕСЬ КУЮТ МЕТАЛЛ»
Почти весь 1986 год «Ария» провела в непрерывных гастролях, сопровождавшихся простыми радостями кочевой жизни рок-музыканта: концерты, гостиницы, спиртные напитки — крепкие и не очень, поклонницы… ну, очень много поклонниц! С самого начала «Ария» обрела свой неповторимый шарм во всем, что касалось сценических прикидов. «Арийцы» со своим полуспортивным стилем, пускай слегка «позаимствованным» у кумиров из «Iron Maiden», крайне выгодно отличались от доморощенных металлистов, надевавших килограммы цепей и булавок. И хотя сейчас их костюмы могут показаться смешными, но в те годы, когда пара кроссовок «Adidas» соответствовала статусу нынешнего сотового телефона, выглядеть «фирменно» на сцене было особенно нелегко. Может быть, именно поэтому тогда было так модно подводить глаза, красить щеки, вообще делать гипертрофированно активный макияж. Но это все — внешние факторы, а что же творилось внутри группы? А внутри коллектива произошли абсолютно неожиданные события, которые одним словосочетанием можно назвать сменой лидеров. Хотя, если взглянуть на те события шире, все происшедшее было закономерно, если не предопределено.
Когда Грановский с Холстининым «пробивали» своей группе право играть интересную для них музыку, главной их целью была именно возможность собственной самореализации, а потому они были единомышленниками. Когда они на скоростях записывали «Манию Величия», их цели тоже были общими. При этом Грановский бы. г нужен Холстинину и как генератор стиля, и как основной автоо песен, и как аранжировщик, и как классный бас-гитарист. А вот сам Холстинин был актуален для Грановского в тот момент лишь как гитарист для реализации готовых песен Грановского. Ну может, еще в роли куратора текстов и движущей силы в постоянной кулуарной борьбе с Век-штейном за будущее их общего проекта. Но вот дело окончено, песни записана, нужно двигаться дальше. И тут судьба вводит в действие пьесы нового персонажа в лице Андрея Большакова. Классный гитарист, ходячий генератор идей, автор собственного репертуара…
Несмотря на то, что Большакову понравился первый альбом «Арии», в целом ориентация на стилистику «Iron Maiden» была ему не слишком симпатична. Если уж говорить о хэви-метал, Андрею больше импонировал тот же «Judas Priest». Но в чужой монастырь не лезут со своим уставом, да и вряд ли Большаков собирался устраивать в группе дворцовый переворот. Однако никто не мог запретить ему иметь свой собственный музыкальный вкус, и вскоре он стал предлагать свои новые песни как материал для следующего альбома «Арии». Как мы уже знаем, Грановский был неравнодушен к музыкальным вкусам второго гитариста, и принял композиции Большакова на ура. У самого Алика тоже уже существовало несколько заготовок для следующей записи, так что новая работа в студии была уже не за горами…
В то время когда группа, пусть не без издержек, но все же наращивала свои обороты, внутри коллектива назревал конфликт. Появившийся в «Арии» второй гитарист обладал всеми чертами прирожденного лидера и вскоре стал играть роль первой скрипки. Если раньше музыкальным продюсированием в коллективе «заведовал» Грановский, то теперь это стало прерогативой спевшегося дуэта Большаков — Грановский. Преобладание песен Большакова в перечне подготавливаемых к новой записи также было почти абсолютным. Его высокий музыкальный уровень в сочетании с конструктивным мышлением просто «выдвигал» Андрея в лидеры. Однако существовал и идеологический лидер коллектива — Владимир Холстинин, которому команда была обязана своей принадлежностью к хэви-металлическому жанру и стилистической устремленностью к «Iron Maiden» (и музыкально, и по имиджу). Вокруг этих двух персон группировались остальные участники группы. Векштейн, как ему и было положено, занял особую позицию. Кратко ее можно было выразить традиционной фразой «разделяй и властвуй», а в преломлении к конкретной ситуации действия импресарио имели следующий смысл. Виктор Яковлевич старался не допустить, чтобы группа была сплоченной, ведь в этом случае ему труднее было добиваться своих целей. Поэтому одним музыкантам он говорил одно, другим — совершенно другое…
Существует версия, будто Большаков пробовал убедить Век-штейна в том, что работать стоит именно с ним. Для этого Андрей якобы принялся сочинять песни для Антонины Жмаковой — супруги Векштейна, которую в годы перестройки вдруг тоже потянуло петь тяжелый рок. Ее нежный голос тогда волшебным образом трансформировался в подобие женского «AC/DC» и стал походить на Брайана Джонсона. Поначалу она пела свои песни в первом, перед «Арией», отделении концерта под аккомпанемент все тех же музыкантов, однако после серии таких концертов участники «Арии» «по этическим соображениям» отказались выступать вместе с Жмаковой, предложив Векштейну нанять ей других музыкантов. Векштейн так и сделал, а новый состав Антонины Жмаковой назвали «Раундом». Однако написание песен для Жмаковой само по себе не является преступлением, так что не является доказательством и какой бы то ни было нечестности Большакова перед коллегами из «Арии».
Правда Холстинин утверждает, что основной целью Большакова было добиться изгнания из «Арии» Грановского и Холсти-нина, чтобы взять все бразды правления в собственные руки. Трудно судить, сколь серьезны были намерения Андрея относительно Холстинина (если таковые вообще существовали), но вариант борьбы против Грановского выглядит совсем уж неправдоподобно. Во-первых, по отзывам очень многих, Большаков и Грановский жили и работали душа в душу, были творческими единомышленниками, идеальным тандемом гитариста и басиста (впоследствии они вместе покинут «Арию» и еще несколько лет будут вместе играть в группе «Мастер», и закончится их союз не разрывом, а уходом Большакова со сцены). К тому же именно Грановский выполнял львиную долю работы по аранжировке, и обойтись без него Большаков вряд ли бы смог. С другой стороны, не вызывает никаких сомнений тот факт, что, спустя некоторое время после появления в группе Большакова, отношения между ним и Холстининым вылились в самое настоящее противостояние, причем никаких явных скандалов или даже споров между ними не было. Кто из двоих положил начало этой неприязни, вряд ли стоит выяснять. В каждом подобном случае все бывает индивидуально, и мы оставим фантазии на данную тему для представителей желтой прессы. Очевидно одно: столкнулись две противоположности, «лед и пламень», два персонажа с различными интересами. Холстинин — закулисный лидер с замашками серого кардинала, причем внешне — человек без особых претензий на лидерство. Большаков — напротив, жесткий лидер, лидерство которого вытекало из его высочайшего творческого потенциала; по меткому определению Маргариты Пушкиной — «черный кардинал». Вполне возможно, что поначалу Большаков даже не оценил амбиций Холстинина и — что уж совершенно точно — даже не пытался договориться с ним о совместных действиях.
Вскоре Холстинин с Большаковым перестали общаться друг с другом. Остальные музыканты еще не дошли до столь крайних форм противостояния, но ситуация заставляла их все больше приближаться к противоположным полюсам, на которых находились гитаристы «Арии». Одновременно шла завись нового альбома, и казалось, что совместная работа может сплотить рассорившихся участников группы. Но не тут-то было. Для записи гитарных трэков (дорожек многоканальной записи) в своих композициях Большаков не нуждался в услугах Холстинина. А сам Холстинин собственных вещей на альбом не делегировал. Сложилась идиотская ситуация: Холстинин — один из лидеров «Арии» времен первой записи — на втором альбоме записал лишь пару соло, в целом оставаясь в стороне от студийной работы. Все чувствовали приближение бури, но начинать выяснение отношений никто не решался. Тем не менее, альбом был закончен в ноябре, и своим названием как бы задавал вопрос каждому из участников коллектива: «С Кем Ты?».
И на сцене два гитариста вели себя каждый сообразно своему складу. Холстинин, привыкший выделывать строго дозированные «па» с гитарой только на своем сценическом участке, с крайним неудовольствием наблюдал за тем, как Большаков с алым шарфом на поясе передвигается по всему пространству сцены; причем «работает на публику» — не только когда звучит его соло, а во время всего концерта. Это выводило из себя Холстинина, почитавшего за идеал пары гитаристов в «Judas Priest» и «Iron Maiden»: играют себе Смит и Мюррей по очереди свои соло и не лезут в пекло поперед Брюса! И при всей любви Холстинина к «Deep Purple» и лично к Ричи Блэкмору, его крайне раздражало такое ярко выраженное лидерство на сцене. «Ария» — не «Deep Purple», а Большаков — не Блэкмор. В конце концов, не я, а Большаков пришел в группу «Ария»: так или приблизительно так думал Холстинин. Интрига закручивалась интересная, особенно если учесть, что творческое согласие Грановского и Большакова со временем все более укреплялось. Экспрессивный Грановский всегда предпочитал жестко очерченным музыкальным построениям взрывной и неуправляемый рок, поэтому неудивительно, что с Большаковым ему оказалось творить легче и интереснее.
Еще одна проблема группы, а точнее ее музыкантов, лежала в плоскости чисто материальной. Векштейн несообразно мало платил своим музыкантам — по отношению к зарабатываемым группой деньгам. Постоянную ставку имел только Кипелов — как работавший до этого в профессиональном коллективе в течение пяти лет. Всем остальным участникам группы ставки только были обещаны. Но обещать — не значит жениться… Полное несоответствие пафоса и кошелька постепенно становилось более чем реальностью — музыканты ходили в последних (или точнее — единственных) джинсах. «Мне не на что струны покупать!» ~ жаловался Векштейну Большаков, на что Виктор Яковлевич со свойственным ему природным юмором отвечал: «А ты не играй на тех струнах, которые у тебя постоянно рвутся!». (Кстати, в другой, не менее популярной, группе «Круиз» художественный руководитель Матвей Аничкин советовал барабанщику обертывать газетой барабанные палочки — они так, дескать, меньше ломаются.) На группе и так наживались «по-черному». Музыканты получали за концерт сначала 11 рублей 50 копеек, а с 1987 года — по 25 рублей, вне зависимости от того, что «Ария» собирала шеститысячный стадион! И хотя музыканты за месяц получали вполне приличную по тем временам зарплату (500–600 рублей, при средней по стране 150–160 рублей), это было несоразмерно мало для их звездного статуса и трат. Уже упоминавшиеся струны при полной нагрузке на концерте выдерживают в лучшем случае несколько выступлений, а цена одного комплекта струн — около 10 долларов. Смешная ситуация: в кабаке тогда получали столько же, но там не было концертного напряжения, не было кочевой жизни в гостиницах, не было необходимости поддержания стопроцентной формы на каждом выступлении. Когда «Ария» стала раскрученной группой, многие концертные администраторы, проведав о «золотой жиле», предлагали музыкантам весьма соблазнительные условия — только играйте! Сам Векштейн не совсем подходил под определение «администратор», это был «всеобъемлющий» импресарио, эдакий «папа», которого интересовало все: и музыка, и тексты, и поведение на сцене, и даже прически. Само собой разумеется, музыкантов столь повышенная активность импресарио зачастую раздражала, и порой готова была прозвучать крамольная мысль: «Без Векштейна и денег бы получали гораздо больше, и над душой бы никто не стоял»…
Если на «Мании Величия» «Арию» могли упрекнуть разве что в излишнем миролюбии, то на втором альбоме «С Кем Ты?» большинство вещей содержали если не «патриотическую», то по меньшей мере антимилитаристскую направленность. Уже названия песен — «Эти Игры Не Для Нас», «С Кем Ты?», «Встань, Страх Преодолей» — говорили сами за себя. Плакат-ность — как главная идея текста! Хотя для того момента развития металлической музыки подобный подход был вполне справедлив и коммерчески оправдан. Во-первых, с багажом подобных песен группа могла намного легче преодолевать подводные камни худсоветов. Вольно или невольно «Ария» нашла эту удачную фишку: советский рок в то время был вообще максимально политизирован — сказывались перестроечный энтузиазм и разрешенная свобода слова в виде так называемой «гласности». Бесчисленное множество групп-однодневок, упоенные собственной «смелостью», распевали песни о Сталине и врагах перестройки. (Помните ансамбль «Окно» с остросоциальной песней: «Иван Ильич — участник перестройки, он сыновьям купил по «жигулю».) Мало-мальски соображающим людям такая продукция уже тогда казалась откровенной «порнографией», однако подобные коллективы имели неплохую прессу, считавшую их «действительно оригинальными рок-коллективами на советской сцене». И, во-вторых, плакатность текстов второго альбома как бы включала слушателей в ряд героев песен. К тому же тексты «Арии» не призывали любить социализм, однако находились в русле здорового советского патриотизма. Менты на концертах были просто в растерянности. Да и что им оставалось делать: они толпу дубинками лупят, а толпа в ответ орет: «Воля И Разум!!!».
Хотя кому сейчас интересно, какие тогда проблемы были У музыкантов! Важен результат. Запись «С Кем Ты?» стала одним из лучших «арийских» альбомов, с заводными риффами и блестящим по тем временам звуком. Чего стоит одна «Воля И Разум» — настоящий металлический гимн! И никто из коммунистов не обратил внимания на то, что собственно «воля и разум» — это лозунг итальянских фашистов. (Кстати, в музыкальной прессе в 1996 году появилась занятная заметка, из которой следовало, что именно за эту вещь от имени каких-то особых «арийских» посвященных, специально прилетевших из Индии, всем музыкантам группы было вручено именное оружие, йами музыканты сию информацию не опровергли, но и не подтвердили, отказавшись от любых комментариев на эту тему.)
В те времена еще не было четкого, окончательно оформившегося представления о том, как должен выглядеть текст настоящего «металлического» боевика, поэтому из-под пера Александра Елина иногда вылетали следующие перлы:
Но есть такие говоруны,
От них весь вред идет.
И среди ночи, средь тишины
Не закрывают рот.
Языком не построить завод,
Не прорыть канала.
(Что-то там, тра-ля, ля-ля… А вот!)
Страна слаба, когда мало металла!
(Первый вариант песни «Воля И Разум» в реконструкции Валерия Кипелова)
Со второй песней — «Встань, Страх Преодолей» — вышел, правда, нелепый казус: она была подозрительно похожа на вещь «Jawbreaker» с альбома «Judas Priest» 1984 года. По слухам, косвенно подтвержденным Аликом Грановским, Большаков, принесший эту песню, уверял, что именно на русском языке это совсем не будет походить на творчество «иудейских священников». В кулуарах, конечно, поговаривали, что песня № 2 — чистой воды «Judas Priest», «усовершенствованный» вступлением из «Saxon» (и не потому, что «так получилось», а потому, что это преднамеренный плагиат в расчете на «невежественность» фа-нов), но ругаться по этому поводу уже никому не хотелось. Общей картины это все равно не портило. «Здесь Куют Металл», написанная Аликом Грановским, шла на ура и на концертах, и во время стычек с люберами, а жемчужиной альбома стала ки-пеловско-большаковская «Без Тебя» с текстом Маргариты Пушкиной: Валерий написал куплет, а Большаков — «забойный» припев и вообще несколько облагородил задумку Кипелова.
Три остальных произведения, вошедшие во второй альбом, — «Игры Не Для Нас», «С Кем Ты?» п «Икар», — принадлежали перу Большакова и Грановского. Первые две вещи с немодной ныне антивоенной тематикой мы уже вряд ли когда-либо услышим на концертах, а вот корректно-нейтрального «Икара» «арийцы» что-то порядком подзабыли… Кроме того, «оригинальная» версия альбома «С Кем Ты?» включала в себя еще и футуристическое басовое соло Алика Грановского, которому изрядно доставалось при тиражировании альбома в киосках звукозаписи — его (то есть соло) частенько опускали.
Холстининских вещей на этом диске вообще не оказалось. К тому времени у Владимира (по его словам) была готова песня «Тысяча Сто» и фрагмент «Баллады О Древнерусском Воине», но их задействовать не удалось. По версии Холстинина, эти песни Большаковым и Грановским были отвергнуты…
В радиоэлектронике существует такое понятие, как коэффициент отношения уровня полезного сигнала к уровню шумов. Если бы подобный показатель использовался при оценке музыкальных альбомов, пластинка «С Кем Ты?» набрала бы очень высокие баллы. Больше половины песен новой записи, такие, как «Воля И Разум», «Встань, Страх Преодолей», «Икар», «Игры Не Для Нас» и «Без Тебя», можно назвать удавшимися. По сравнению с «Манией Величия» новый альбом был более динамичен, а ритмическая раскрепощенность еще более подчеркивала мелодические находки. Музыкальное продюсирование альбома осуществили Большаков и Грановский, в качестве звуко-инженера выступал Александр Львов.
Как уже отмечалось, оформление первых двух «арийских» дисков появилось только после заключения контракта с фирмой Александра Морозова («Мороз Рекордз»). Тогда для оформления лицевой стороны альбома «С Кем Ты?», по предложению оформителя других альбомов «Арии» Василия Гаврилова, была использована картина художника Вячеслава Провоторова с недвусмысленным названием «Космогония № 666». Провоторов. человек глубоко, и в какой-то степени даже болезненно, религиозный, освящал каждую свою картину. Глубокая религиозность создателя отнюдь не мешала его живописи выглядеть, словно наглядное пособие по одержимости и демонизму. (Приходит на ум история, когда Достоевский, оценив по достоинству полотно «Мертвый Иисус» Ганса Гольбейна-младшего, использовавшего в качестве натуры настоящего утрпленника, воскликнул: «Да от такой картины у иного еще и вера может пропасть!».) Везти в церковь свои творения Провоторов, правда, не рисковал, зато к нему домой приходил священник и выполнял христианские ритуалы. Можно не сомневаться, что точно таким же образом была освящена и эта картина, использованная для обложки «арийского» альбома…
Магнитоальбом «С Кем Ты?» начал свое триумфальное шествие по студиям звукозаписи, наводнившим в то время огромную территорию Советского Союза, а «Ария» бороздила те же просторы гастрольными турами, лишь изредка заезжая в столицу отдышаться. Противоречия в группе локализовались, концертная работа отодвинула разногласия на задний план. И вдруг на одном из концертов тура по Ставропольскому краю произошел случай, который сам по себе ничего не означал, но привел к окончательному расколу группы…
РАСКОЛ
«ВИТЯ, ОНИ У ТЕБЯ СУМАСШЕДШИЕ!»
Все время существования «Арии» Виктор Яковлевич вполне владел ситуацией, но, казалось, ничего не предпринимал со своей стороны, чтобы предотвратить неумолимо приближающийся раскол группы. Векштейн упорно проводил в жизнь свою хитрую «кадровую» политику. С одной стороны, сам факт существования «Арии» — его бесспорная заслуга, с другой стороны, не стоит забывать, что он являл собой импресарио совершенно определенной советской формации, среди принципов работы которого был весь классический набор: и «разделяй и властвуй», и «кнут с пряником» (сейчас это принято называть «системой сдержек и противовесов»). Векштейна абсолютно не интересовала группа как дружный и сплоченный коллектив — управлять такой командой крайне затруднительно. Из этих прагматических соображений Виктор Яковлевич сознательно и постоянно поддерживал мелкие разногласия среди музыкантов группы. Если таковых разногласий не находилось, то их, как говорится, можно и на пустом месте придумать. (А в том, что в случае чего замену музыкантам будет легко найти, Векштейн почему-то не сомневался.) Но все же и Виктору Яковлевичу приходилось все чаще задумываться, чью сторону ему принять — активного Большакова или относительно лояльного Холстинина…
В составе группы существовал еще один крайне неустойчивый узелок. Барабанщик Александр Львов, переместившийся после записи первого альбома за звукорежиссерский пульт, номинально числился на работе у Виктора Векштейна именно как музыкант, и, чтобы отрабатывать свою ставку, он играл в перерывах между отделениями концерта длиннющие барабанные соло. (Это было тогда крайне модно, и большинству зрителей нравилось.) Кто знает, может, именно это стало потихонечку напрягать штатного барабанщика «Арии» Игоря Молчанова. Во всяком случае, идею уйти от Векштейна в полном составе первым озвучил именно он. Механизм бомбы замедленного действия начал тикать все громче и громче…
Катастрофе предшествовал маленький эпизод. Дело происходило во Владимире. Поскольку «Арии», стяжавшей себе недобрую славу в кругах Министерства культуры, грозило очередное прослушивание, Векштейн, прознав о возможном присутствии на концерте некоего высокопоставленного чиновника, попросил Грановского убрать свою роскошную шевелюру под воротник.
