— Конечно, Дима, — Линский говорит. — Я ведь не знал, что вы сможете…

Замолкает он, совсем тупится.

— Простите, ребята, — глухо бормочет, — что вы из-за меня чуть… чуть… Простите, мальчишки.

И на нас смотрит — действительно прощения просит.

Но быстро в себя пришел.

Дымка по плечу треплет по-отечески, и все заново начинает.

— Все равно собирайтесь, ребята, — говорит. — Я договорился со Скупцовым, он переправит вас в Конфедерацию.

— Правильно, — я киваю. — Надо Дымка отсюда увезти. Но не с этим Скупцовым, а на нашем «Скате». Ему… нам флаер еще понадобится.

Вздыхает Линский, головой качает и цокает на меня осуждающе.

— Сергей, вы не понимаете! Я верю, здесь вам очень интересно. Но поймите, это вовсе не игрушки! Здесь действительно опасно! А в ближайшие дни будет еще опаснее! Император вот-вот умрет. В Империи начнется такая кутерьма, что я даже не знаю, чем все это закончится. Сергей, вы просто не понимаете, какая здесь будет борьба за власть!

— Нет, это вы не понимаете! — говорю. — Я должен спасти Анну.

— Анну? — Линский на меня хмурится. — Это та девушка, которую выдают за принца?

— Да, — говорю. — Дочь президента Иркутска.

— Сергей, ну что вы, в самом деле! — Линский улыбается смущенно. — Ну какая же она дочь? Никакая она не дочь… президенту Иркутска.

— Так это… — у меня даже слов нет.

— Да, политика дело грязное, — Линский глаза отводит. — Анна просто самая красивая девушка Иркутска. Это своеобразное жертвоприношение, если хотите. Ради блага всего города.

— Тем более я должен остаться и помочь ей, — говорю твердо.

Прищуривается он на меня. Опять спорить будет?

Теребит Линский переносицу двумя пальцами, меня задумчиво разглядывает.

— А знаете, Сергей, возможно, вы правы, это выход, — говорит наконец.

У меня снова ком в горле. Не то, чтобы я очень чувствительный — но не думал, что могу так в человеке ошибиться. Я-то думал, что он в Конфедерацию нас отсылает потому, что просто хочет от нас избавиться, чтоб мы с Дымком у него под ногами не путались, когда он вместе с остальными будет здесь за власть грызться после смерти императора. А он действительно нам помочь хочет…

— Знаете, господин президент… — говорю хрипло. — Я думал, вы только власть любите.

Смотрит он на меня как-то странно.

— Да, я люблю власть, — говорит глухо. — Очень люблю. Но еще больше я люблю свой город. Понимаете?

Город?…

Ничего не понимаю. При чем тут город?… Я думал, он мне решил помочь Анну спасти… При чем тут какой-то город…

Стою пунцовый и только глазами хлопаю.

А вот Дымок уже что-то сообразил.

— Олег Львович, вы опасаетесь, что после присоединения Иркутска Империя всерьез возьмется за наш Ангарск?

— Да, именно так и будет, — Линский кивает. — Поэтому нельзя допустить, чтобы Иркутск присоединился к Империи. Вот только насчет Анны… — тут он цокает расстроено и головой мотает. — Боюсь, трудно будет организовать ее похищение. Если бы она сама хотела сбежать и знала о наших намерениях…

— Она хочет, — я говорю.

— Да? — Линский бровь вскидывает.

Взглядом меня буравит.

— Хорошо, если так, — говорит наконец. — Если бы еще Анна знала, что мы собираемся ей помочь…

— Мы можем ей сообщить, — говорю.

Но Линский только улыбается недоверчиво.

— Уж не через общегородскую ли сеть? — говорит саркастически. — Сергей! Неужели вы думаете, что программисты из имперской службы безопасности не проверяют каждое сообщение, которое идет через сеть на имя Анны?

Я даже обиделся. За кого он меня принимает?

— Да хоть всем персоналом по три раза! — говорю. — Мне это глубоко до ватерлинии. Мы с Дымком уже передали Анне дешифратор. Можем с ней свободно общаться, и никакие программеры исбистов ничего не заметят, цензурируй они ее почту хоть до табуляций!

Смотрит Линский на нас недоверчиво, и брови его на лоб ползут, одна другую обгоняя.

— Как это, простите? — говорит.

— Очень просто, Олег Львович, — Дымок плечами пожимает. — Мы будем через цепь адресов пересылать ей тексты, очень похожие на старинные классические произведения. Конечно, голо, видео или хотя бы звук таким образом не зашифровать, но передавать небольшие текстовые сообщения мы сможем. И программисты принца даже не заподозрят подвоха.

— Нет-нет, я не об этом, — Линский отмахивается. — Что такое стеганография, я прекрасно знаю. Но как вы смогли передать Анне эту программу?! Я был уверен, что после той встречи, возле арены, принц не подпустит вас к Анне и на квартал! Особенно вас, Сергей… Я же помню, как он на вас смотрел! Как вы смогли передать ей вашу программу?

И на Дымка смотрит. Думает, это он придумал, как передать Анне дешифратор.

А Дымок на меня косится смущенно.

Пришлось мне все рассказать. И про кафе, и про тех четырех, что в коммуникационных туннелях остались.

Выслушал Линский все это очень внимательно, и смотрит на меня как-то странно.

— Серж… Серж… — бормочет негромко.

Не то укоряет, не то слово на язык пробует.

— Ладно, папаша! — я ему говорю хмуро. — Не надо мне на совесть давить! Все равно у меня ее не найдете! Самооборона это была по всем статьям.

— Да нет, Сергей, я не порицаю, — Линский говорит. — И я, собственно, даже не о туннелях думал, а больше про кафе… Серж… — и вдруг улыбается грустно едва заметно, самым уголком губ. — Вы знаете, Серж… пожалуй, это имя вам очень идет.

Дымок тут же куксится обиженно.

— А мне что идет? — требует сварливо.

— Тринадцать на сто восемьдесят, — я ему говорю. — Тебе кликуху сам император дал!

— Серж! — Линский головой качает. — Зачем вы так с братом?

Ну вот! Только приемного отца нам с Дымком еще и не хватало до полного счастья! Особенно мне… блин! Спасли, называется! Верно говорят, всякое благое начинание наказуемо…

— Чтоб форму не терять! — говорю поразвязней. — А вас-то мне как теперь называть… господин президент?

Тут Дымок вдруг зажмурился — и выдает скороговоркой:

— Линский Олег Львович, сто восьмидесятого года рождения. Характер выдержанный, готов идти на разумные компромиссы, но из-за чрезмерного чувства справедливости плохо сходится с коллегами. За излишнюю щепетильность в проведении операций заслужил в кругу сослуживцев кличку Оля. Трудолюбив, профессиональные обязанности выполняет безукоризненно. С двести двадцать третьего года главный заместитель директора СВИ, после выборов двести тридцатого года занял пост директора…

Как Линский запунцовел! Словно неопытная девчонка от пальцев под юбкой.

— Откуда… — хрипит еле слышно, едва говорить может. — Откуда это?…

— Краткая характеристика из вашего дела, которое хранится в личном архиве президента Тяпкина, — Дымок говорит смущенно. Сам уже не рад, что решил так выпендриться.

Мне Линского даже жалко стало. Вид у нашего новообретенного папаши такой, словно его на виду у всего Ангарска раздели и выпороли показательно.

— Ничего, если я вас пока папашей называть буду? — говорю ему помягче, чуточку смущенным прикидываясь. — В смысле, отцом? Ну, пока мы в Империи…

Косится Линский на меня признательно

— Очень меня обяжете, Серж, — говорит серьезно.

А в дверь уже стучат. К генералу ужинать приглашают.

Генерал на нас во все глаза смотрит. И недоверия там — пальца на два, а сожаления — так на все три. Он же уже решил, что император нас просто так не отпустит. Думал, «Скат» его уже, даже трех андроидов взамен не понадобится. И тут нате, пожалуйста…

Про императора генерал расспрашивать не рискнул. Зато о «Скате» сразу же вспомнил, не успели мы за стол сесть.

— Как там твой пластинчато-жаберный, Димон? — пристает к братишке. — Жабры еще не заржавели? Торговцы как раз готовятся к рейсу, можно идти заказывать ваших андроидов.

А Дымок ничего не ест. Колупает вилкой натуральное мясо — второй раз в жизни — и даже не замечает, что на тарелке! Слушал он Шутемкова, слушал, как генерал к нашему «Скатику» подгребает, и вдруг…

— Хорошо, господин генерал, — говорит. — «Скат» ваш. Давайте закажем андроидов сразу после ужина, если вы не против.

Я как кусочек рыбы на вилку подцепил — так с открытым ртом и замер. Даже обратно на тарелку положил. Рот захлопнул, к Дымку наклоняюсь.

— Ты чего? — шепчу ему в ухо. — Теперь тебе флаера точно не видать!

— Я подумал, Серж… — Дымок шепчет тихонько, глаз не поднимая. — Я подумал, и… знаешь, ты прав. Чтобы помочь Анне, без андроида никак не обойтись. А флаер… Если держаться с Линским, то флаер еще будет.

Врет он все. Не то он думает. Потому и глаз не поднимает, что врет — не может он мне в глаза врать. Особенно теперь…

— Эх, Дымочек… — вздыхаю.

Что тут еще скажешь? Не понимает братишка еще, по малолетству, что великодушие не торговля, и долгов здесь не бывает. Или потому ему ай-кью и отказало, что сейчас он в душевном порыве так решил?… А, ладно! Я в таких делах тоже не особенно разбираюсь. И вообще — на фиг всю эту философию!

Лучше уж пару косячков высмолить. Свои-то у меня уже закончились, но у генерала на столе пять сортов выставлено. Но только я к косячкам — Линский мой взгляд ловит.

— Серж? Мне кажется, вам на сегодня хватит?

Блин… Этого еще только и не хватало!

Он ведь для всех имперцев как бы наш отец, и я его, вроде как, слушаться должен…

И главное, сам виноват. Кто меня тянул за язык отцом его называть? А все из-за них, порывов этих душевных, так их и так! А, чего там… теперь-то уж поздно. Зато в следующий раз буду язык обеими руками держать.

Но тут уже челюсть пора придерживать — Анна входит!

Нет, показалось. Всего лишь генеральская Евочка это. Похожа она на Анну — как сестра-близняшка, но… после того, как я Анну увидел, этот андроид мне уже глубоко до ватерлинии.

Зато Шутемкова прошибает. Сразу же на свою Евочку генерал отвлекся.

Линский словно того и ждал. Хватает нас с Дымком под локотки и обратно в наши комнаты тащит.

— Послушайте, господа, — говорит нервно. — Что вы опять затеваете?

Объяснили мы ему, что без андроида Анну не спасти. Надо как-то отвлечь ее охрану, чтобы время выиграть и ускользнуть из города прежде, чем переполох и шмоны начнутся.

Выслушал нас Линский, и головой качает.

— Ничего у вас не выйдет, ребята, — говорит. — Торговцы не возят андроидов с собой. Они вывозят андроидов с Хоккайдо, это остров в семи часах к востоку. Если вы закажете андроидов сейчас, торговцы доставят их не раньше, чем через полторы недели — это в лучшем случае.

У меня внутри словно оборвалось что-то.

— Подождите… — бормочу. — Как это полторы недели?… Свадьба же будет послезавтра! Мы не можем столько ждать!

Линский руками разводит. Улыбается сочувственно, начинает какими-то соболезнованиями сыпать и всякие благоглупости на меня валить…

И тут снова генерал лезет. Вваливается к нам без стука, и опять к Дымку пристает.

— Ну, Димон? — ухмыляется. — Пошли к торговцам? Если вы, парни, хотите трех андроидов вроде девчонки принца, то могу скинуть данные ее внешности. Я их еще для моей Евочки снимал.

Опять он со своей Евочкой! Я Анну не могу спасти, а он только и знает, что к нашему «Скату» подгребать! Хотел я уже послать его — но тут Линский мне локоть сжимает.

— Герман, тут какое дело, — говорит. Руку Дымку на плечо кладет, будто в самом деле заботливый папаша. И голос понижает, словно секретничает: — Дима передумал.

— Не по-онял… — Шутемков тянет.

Давит он Дымка взглядом — и челюсть у генерала вперед ползет, словно у рассерженного орангутанга. Того и гляди, набросится и загрызет!

Но Линский генеральских ужимок словно не замечает.

— Долго это, Герман, — говорит доверительно. — Пока торговцы до Хоккайдо доберутся, пока к конфедералам завернут, пока сюда вернутся… Это сколько времени-то! Димка согласен на одного андроида, но чтобы сейчас.

Тут я сообразил, зачем Линский это затеял. Сразу ко мне надежда вернулась. Есть шанс спасти Анну! С таким папашкой… А не такой уж плохой приемный нам попался, даром что временный!

Шутемков сначала только глазами хлопал, пока эти откровения переваривал. А потом дошло до него, что «Скат» наш ему все же достанется — и в довольной ухмылке расплывается.

— А, это у него, типа, юношеский бигер… гипер… этот… сексуализм, да? — ржет. — Только какого андроида ты хочешь, Димон? У меня кроме Евочки никого нету. А у торговцев… ну, можно поспрашивать, но у них тоже только их личные, наверно. Не отдадут.

— Димке твоя Ева очень понравилась, — Линский говорит. — Она ведь у тебя, м-м… полнофункциональная?

И Дымка все за плечо теребит, будто бы ободряюще. А Дымок стоит пунцовый, и застежку на куртке теребит ужасно смущенно. Словно и вправду ему генеральская Евочка до того понравилась, что совсем невтерпеж, и единственное, что его интересует — так это насколько она полнофункциональная. Вот только сам спросить стесняется.

Но тут уже Шутемкову не до смеха стало.

— Подожди… — бормочет оторопело. — Евочку?… Мою Евочку?… Но… эта…

И столько всего на его лице разом… и «Скат» ему наш нужен, и свою Евочку он действительно любит, старый извращенец…

Как бы не пошел на попятную! Надо бы раззадорить его, что ли!

— Что, генерал? — ухмыляюсь пообиднее. — Ревнуешь свою Евочку?

Линский тоже на генерала поднажать решил.

— Впрочем… — тянет задумчиво, словно не очень-то нам его Евочка и нужна. — Решать тебе, Герман. Андроид твой. Если наш «Скат» тебе не нужен, что ж…

Хмурится генерал, желваками играет. Потом вздыхает тяжко.

— Ладно, — говорит угрюмо. — Ваша Евочка. Утром.

Утром?… До свадьбы Анны два дня осталось, тут любой лишний час все решить может! А генерал ночь у нас отобрать решил?

Линский тоже не хуже меня это все понимает.

— Нет, — говорит генералу твердо. — Сейчас.

Оскаливается генерал воинственно. Перегнул папаша, похоже…

Но Линский и сам уже понял. И быстрее генералу подмигивает, похабненько так.

— Понравилась она Диме очень, Герман, — говорит. — Да и… Ну, ты понимаешь, Герман…

Дымок совсем побагровел. Уже и не играет, похоже, в самом деле смутился до ужаса.

А Шутемков Линского уж совсем извращенно понял.

— Так вы чего, — ухмыляется криво, — в натуре все трое на нее слюни пускаете?

Хоть так решил за свою Евочку и смущение отыграться?

— А не передеретесь? — скалится зло.

Достал он меня со своими подколками. Мне-то его намеки что, а вот Дымок… Нет, не играет он смущение. Ужи уже малиновые стали… Того и гляди, от смущения в обморок свалится!

— Да, генерал! — говорю раздраженно. — Всем троим невтерпеж! Сейчас ты свою Евочку притащишь, и мы сразу с ней и начнем!

— Может, еще и одновременно? — Шутемков не сдается.

На Дымка смотреть жалко. Заканчивать это все надо.

— Сразу, — говорю. — Одновременно. Она же у тебя действительно полнофункциональная?

Но генерал никак не уймется.

— Мастера, типа? — скалится еще злее. — Может, дадите посмотреть нам с ребятами? Мастер-класс, или как это там…

А мне братишку уже до того жалко, что уже все равно, что говорить — лишь бы от генерала быстрее избавиться! Достал он меня!

— А чего смотреть? — говорю. — Четвертый-то точно уже не влезет, верно?

— Ну… — генерал ржет, — это как посмотреть!

И так на Дымка смотрит, сволочь…

Если бы Дымок застежку не изучал и морду его видел — все, ходить бы генералу с протезом челюсти! Я бы второй руки не пожалел! Чувствую, еще немного, и… если генерал сам не уйдет — то потом его уже вынесут!

— А вот так посмотреть мы тебе точно не дадим, генерал! — рычу. — На своих ребятах-солдатах упражняйся, ясно?!

Обиделся генерал. Но возразить ничего не придумал. Зубами скрипнул, на каблуках крутанулся и из комнаты выскочил. Дверью так хлопнул, чуть косяк не вышиб.

Через пять минут передал генерал нам свою Евочку.

Отдает Дымок ему смартину от нашего «Ската», и мы быстрее в гостиницу перебираемся. Не фига генералу глаза мозолить! Злой он стал, как черт. Чего нам лишний раз судьбу искушать?

Осматривает Линский номер — нет ли жучков каких. Без нормальной аппаратуры это, конечно, бабушкины сказки — но хоть что-то. Потом Еву в уголок усаживает и отключает ее пока на всякий случай.

— Ну что же, — говорит. — Теперь у вас есть андроид с подходящей внешностью. Расскажите подробнее, какой у вас план.

План? Приятно, конечно, что Линский о нас с Дымком так хорошо думает, но… Даже жалко его разочаровывать…

— Да нет у нас никакого особенного плана, папаша, — говорю. — Так только, одно голое желание на чистом энтузиазме. Надо заменить Анну на Еву, и шустро сваливать из Империи, пока ее охрана подмену не заметила.

— Замечательно продуманный план! — Линский улыбается. Даже прицокивает, в картинном восхищении головой качая. — А на чем, простите, вы собрались… м-м… «сваливать»? Флаера у нас теперь нет, не так ли?

Издевается, чтоб его вместе с его сарказмом! А то я сам не знаю, что все мои планы из одних самых общих черт пока и состоят… Хорошенькая благодарность с его стороны, ничего не скажешь! Это за три-то спасения его задницы! Из Ангарска мы его забрали, у Шутемкова не бросили, а теперь эта возня вокруг императорского архива. Не выбей Дымок императора из колеи своим незаметным утренним проникновением в архив — что бы с Линским теперь было?

И после всего этого он еще издевается! Даже обидно как-то.

— Папочка, а вы на что? — говорю ему ласковее любящего сыночка. — Кто из нас самый ответственный, кто из нас в свище служил, кто в президенты метил?

— Ладно, Серж, — Линский на меня щурится. Улыбается еле заметно, самым уголком губ. — Флаер я найду. Но все же я совершенно не понимаю, как в похищении Анны вам поможет андроид? Не понимаю даже на уровне концепции, если так можно назвать ваши, простите, ну совершенно никак не продуманные пожелания…

— Разве я не объяснил? — хмурюсь. Это у меня с памятью плохо, или у него со слухом?

— Нет-нет, Серж! Я помню, что вы говорили. Но это действительно лишь голые намерения, а не план, — Линский говорит. — Сначала я подумал, у вас есть вполне определенный план. Но теперь вижу, что у вас ничего не получится, — головой качает грустно.

— Это почему? — Дымок его спрашивает обиженно.

Мгновенно насупился. Зря он своим флаером жертвовал, что ли, получается?…

Пожимает Линский плечами, словно все ему очевиднее некуда.

— Анну невозможно заменить андроидом, — говорит нам убеждающе. — В общественных секторах города ее всюду сопровождает охрана, и заменить Анну на глазах трех человек, да еще профессиональных охранников…

— Шестерых уже, — поправляю хмуро.

— Тем более… Конечно, охрана принца — это не элитный императорский корпус, но все-таки, все-таки… Значит, подменить Анну андроидом в общественных секторах мы не сможем. Остается единственная возможность: проникнуть в апартаменты принца, и там заменить Анну на андроида. Но их охраняют еще лучше, чем саму Анну в ее поездках по городу. Кроме того, даже если мы сможем выкрасть Анну, и я найду флаер — как мы проведем Анну через таможню, когда попытаемся выйти на поверхность?

Хорошо Линский все раскладывает. Сразу видно — ни одного выхода… Хоть со станнером против всей охраны принца иди!

Но и это не поможет. Даже если я чудом пробьюсь к Анне, в городе такой шум поднимется, что через таможню мы уже точно не прорвемся… Совсем ничего нельзя сделать, получается?…

Но Дымок только губы поджимает скептически.

— Что-нибудь придумаем, Олег Львович, — говорит спокойненько.

Неужели есть выход?!

Или это братишку просто задело, что Линский быстрее его ситуацию просчитал и все по полочкам разложил? Вот ему от зависти и хочется поперечить?…

— Разве я не прав, Дмитрий? — Линский его спрашивает.

Пожимает Дымок плечами, меня за руку берет.

— Серж, пойдем в кафе? — предлагает.

Решил братишка из кожи вон вылезти, но Линскому нос утереть? Или действительно так хочет мне помочь, что даже над безнадежной задачей готов голову поломать?…

Да какая разница! Если уж братишка ничего не придумает, тогда точно ничего нельзя сделать!

— Пошли, Дымок, — говорю, раз ему так в кафе надо.

Ближайшее кафе не такое шикарное оказалось, как во втором секторе — но и с обычной забегаловкой в нашем Ангарске тоже не сравнить. И кофе натуральный есть, и фрукты! В Империи, похоже, под землей не только арены для боев есть, но и ферм полно самый разных.

Дымок как это увидел — так давай над официанткой издеваться. Дорвался, называется! Чуть до смерти ее не загонял. Натуральный кофе даже здесь такой дорогой, что чашечки кофейные — чуть крупнее наперстков. Но деньги у меня еще остались, да и не жалко мне для братишки ничего — лишь бы он придумал, как Анну спасти! Вот бедная девчонка и носилась туда-сюда…

А Дымок все подряд заказывает — все фрукты, какие только в меню нашел. Сидит, ложечкой мороженое ковыряет, пробует все по дольке, да еще кофе все это запивает.

— Ну, Дымок? — дергаю его нетерпеливо.

— Не мешай, Серж, — Дымок огрызается деловито.

И снова — ложечку мороженого, дольку ананаса, глоток кофе…

— Дымочек, ну что? — я его пытаю.

А он все мороженое глотает и кофе запивает. А свободной рукой от меня отмахивается, чтобы я ему думать не мешал.

А когда не отмахивается, то тачпэдом компа шуршит лениво. Видно, совсем ничего придумать не может, раз до такого дошел… В нормальном-то состоянии духа интелы вроде Дымка тачпеды эти презирают, все больше клавиатурой клацают…

Полчаса сидим, час.

Все, похоже… Действительно ничего сделать невозможно.

Придется мне со станнером пробиваться. Самоубийство это чистой воды — но не спокойно же мне смотреть, как принц Анну под венец поволочет, а потом в кровать потащит?!

И тут Дымок с табурета на пол соскакивает, за рукав меня теребит.

— Пойдем, Серж, — просит.

А я в таких расстроенных чувствах, что только одно и могу — даже родному братишке огрызаюсь.

— Что, Дымок? — говорю мрачно. — Один уже и до туалета не доберешься?

Фыркает он обиженно.

— Я думал, тебе не до шуток, Серж, — подбородок вскидывает. — Видимо, я ошибался?

Я только челюсть рукой придерживаю. Умеет он, стервец малолетний, акценты расставлять!

— Дымок, — бормочу, — так ты что, придумал чего, что ли?…

Неужели братишка выход нашел?!

Но Дымок на меня уже ноль внимания, развернулся и к выходу топает, стервец. И до чего додумался, объяснять не собирается. Крутого интела из себя строит, пижон доморощенный!

В номере Линский как раз Еву перепрограммировал — надо ведь ей базу друзей и врагов подправить, приоритеты всякие расставить, или как там еще интелы это все называют правильно.

Смотрит на нас грустно, словно извиняется.

— Простите, Серж, — говорит, — но от спасения Анны придется отказаться. Я еще раз все взвесил, и должен вам сказать, что с нашими возможностями помочь ей совершенно невозможно.

Но Дымок его даже не слушает.

— Олег Львович! — начинает требовательно так. — Вы сказали, что поговорили со Скупцовым, и он согласился помочь. Как именно вы с ним договорились?

— Ну-у… — Линский тянет и глаза в сторону отводит.

Но Дымок что-то придумал, так и рвется действовать. И разные тактичности со всякими там пи-ськами ему сейчас глубоко до ватерлинии.

— Вы шантажировали Скупцова? — прямо спрашивает. — Угрожали, что иначе сдадите его исбистам, как шпиона Конфедерации?

— Ну зачем же так… — Линский говорит смущенно, а сам все углы комнаты старательно рассматривает. — Я предпочел бы говорить о том, что мы пришли к разумному компромиссу между нашими желаниями и его опасениями.

Но Дымка ему в словах не запутать, братишка сам кого хочешь в словах спеленает.

— Тогда пойдемте! — говорит и пулей из номера вылетает.

Мы с Линским еще из гостиницы выйти не успели, а Дымок уже флаер поймал и нам рукой машет, чтобы поторапливались.

Ни фига у братишки замашки!… В Ангарске он первый раз на флаере катался, когда нас в студию «ДРЖ» везли. Привык, блин… или это я братишку испортил, когда натуральными фруктами перекормил?

Только сели, Дымок комп свой открывает, карту города по монитору гоняет. Называет водителю номер сектора, и побыстрее просит.

Покосился водитель на нас — на шеи без ошейников, на Линского в дорогом костюме, на «Коготок», что у меня из-под куртки виднеется на всякий случай — и как рванул! Буквально Дымка понял, почти на ползвуке погнал!

Куда такая спешка? Адрес, что Дымок назвал, ничего мне не говорит… если я правильно архитектуру города понял, это где-то на границе между вип-секторами и секторами для остальных верноподданных.

Линский тоже хотел у Дымка выпытать, что тот задумал — но братишка только на водителя кивает. Мол, не при нем же?…

Переглянулись мы с папашей. Оба ни черта не понимаем. Чего этот стервец малолетний задумал?

Но я в братишку верю — привык уже. Да и Линский постепенно к тому же склоняется. При общении с Дымком от этого ни один иммунитет не спасет!

Министр нас как увидел — сразу вздыхает картинно.

Это он потому картинно вздыхает, что сразу не понял, для чего мы пришли. Линский с ним чуть раньше договорился, что министр нас с Дымком в Конфедерацию переправит. Вот Скупцов и подумал, что мы для того и пришли.

— Евгений Максимович! — Дымок сразу начинает. — Нам нужен выход на техников, обслуживающих безопасность лож на арене для боев.

Тут Скупцов понял, что так легко от нас не отделается. Мигом осунулся.

— А вы разве в Конфедерацию не собираетесь? — бормочет растерянно.

Все никак не хочет с остатками надежды расстаться. Он ведь думал, что сбагрит нас в Конфедерацию, и вздохнет спокойно.

— Конечно, собираемся, — Дымок отвечает невозмутимо. — Но потом.

— Что именно вам нужно? — Скупцов уточняет обречено.

— Нам нужен доступ в ложу принца, — Дымок говорит.

— А… а… — Скупцов только ртом воздух хватает.

А Дымок на его изумление — ноль внимания.

— Кроме этого, — продолжает безмятежно, — какой-то бой второй лиги надо перенести на завтра, на вторую половину дня.

— Господи! — министр наконец-то дар речи обрел. — Вы что, решили убить принца?!

— Нет, — я его утешаю. — Пока нет. Всего лишь его невесту похитить собираемся.

Но Скупцову от моих слов не сильно-то полегчало. Хихикает он нервно, словно в происходящее все никак поверить не может.

— Невесту? — переспрашивает. — А что потом? Вы даже не успеете выбраться из города!

— Успеем, — я его успокаиваю, — не переживай.

— Нет, не успеете, — Скупцов головой качает. — В любом случае, невеста принца не любит смотреть бои, и…

Опять решил разговор в сторону увести? Ну, нет! Я-то хорошо помню, чем в прошлый раз все закончилось!

— Вкусы меняются, — говорю. — И вообще! Твоя забота — что Дымок требует. С остальным мы сами разберемся.

— Нет, — Скупцов упрямится. — Можете донести на меня исбистам, но… на такую авантюру я не пойду!

— Евгений Максимович, — Линский говорит ему ласково так. — Коготок увяз, всей птичке пропасть, не правда ли?

Наливается Скупцов кровью. Прямо затрясло его от переизбытка чувств!

— Вы что, не понимаете, что из этого выйдет?! — кричит. — Меня же могут раскрыть! Вы же рискуете благом всей Конфедерации! Если… — от волнение у него даже дыхание перехватывает. — Если меня раскроют, Конфедерация лишится последнего шанса! А вы втягиваете меня в такую авантюру! Вы…

И тут осекся.

Это он в глаза Линскому заглянул — и сразу осекся.

— Какое мне дело до Конфедерации, если мой родной город попадет под иго Империи? — Линский говорит ему очень тихо.

Открыл Скупцов рот, словно возразить собрался — но так и осел в кресло бессильно под этим взглядом. Спорить больше не пытается.

А Линский этот взгляд уже в себя поглубже запрятал. Снова улыбается.

— Евгений Максимович, — говорит почти ласково. — Не тревожьтесь. Вас не раскроют, это нам совершенно не нужно.

— Если вы похитите невесту принца, то Иркутск может лишиться льгот при вступлении в Империю, — Скупцов говорит. — Но тогда Иркутск откажется вступать в Империю, а это может спровоцировать конфликт между Империей и Конфедерацией. Вы это понимаете?

— А вы понимаете, что будет с Ангарском, если Иркутск вступит в Империю? — Линский отвечает.

Вздыхает Скупцов, совершенно убито.

— Хорошо, — говорит наконец покорно. — Карточку от ложи принца вам доставят. С переносом боя сложнее, но я попытаюсь это устроить. На какое время вы хотите перенести бой?

— Если я не ошибаюсь, — Дымок говорит, — завтра вечером принц будет инспектировать западные провинции?

Смотрит Скупцов на него хмуро, но ничего не отвечает, только головой чуть заметно кивает.

— Бой должен состояться, пока принца не будет, — Дымок говорит.

— Хорошо, — Скупцов кивает. — Я постараюсь организовать все, как вы хотите. Только учтите: после похищения я уже не смогу предоставить вам один из моих флаеров, чтобы вы выбрались в Конфедерацию. Иначе меня мгновенно разоблачат. Как вы собираетесь добираться до Конфедерации?

— Боюсь, вам придется одолжить нам некоторую сумму денег, — Дымок говорит невозмутимо. — Завтра утром мы сообщим вам определеннее. И еще…

— Еще?… — Скупцов от такой наглости даже про свою полную безнадегу забыл. — Еще?… — возмущенно переспрашивает.

— Да, — Дымок говорит. — Нам нужен специалист по софту для андроидов и хороший мув-дизайнер. Не возражаете, Евгений Максимович? — говорит тактично так, словно Скупцов отказаться может.

— Ладно, — Скупцов неохотно выдавливает.

— И последнее…

Но тут Скупцова уже прорвало:

— Как?! Еще?!

— Нет-нет, — Дымок смущается. — Вы меня не совсем верно поняли…

— Да как же вас, бессовестных, понимать?! — Скупцов возмущается.