На часы косится — и вдруг усмехается:

— Вот, Серж, знакомься! — в глубину туннеля рукой машет, не глядя.

И тут же из бокового туннеля робот выныривает, словно отмашки Стокера ждал.

Только на обычных диких роботов, которые на континенте людей атакуют, он совсем не похож. Те здоровые, «голиафы» — на двух лапах, под шесть метров высотой. При желании внутри такого «голиафа» человек может разместиться и сам им управлять — а этот совсем мелкий. И по форме — как паук. Только большой паук, в холке под метр.

И действительно шустрый! Как из бокового туннеля вынырнул — так сразу к нам, да с какой скоростью!

У меня тут же рефлексы включились. Хватаю гранатомет быстрее, на паука навожу. Но Стокер только ухмыляется и ствол моего гранатомета в сторону отводит.

— Серж! — говорит укоризненно. — Ну кто же так знакомится?

И совершенно не волнуется.

А паук уже больше половины пути пробежал, до нас ему каких-то метров восемьдесят. Меня так и подмывает гранатой его срезать! На брюхе у паука что-то подозрительное весит, очень на мелкокалиберный пулемет смахивает…

Но Стокер совсем не нервничает. А паук все ближе.

И вдруг — замирает. В тридцати метрах от нас остановился и давай что-то пищать. Громко пищит, но слов не понять. А интонация явно угрожающая. Хорошо хоть, не стреляет! На задние лапы встает, двумя передними в воздухе размахивает — и пищит все громче.

— Что с ним? — говорю. — Прогоняет?

— Это разведчик, — Стокер шепчет. — Пришел на нас глянуть. Сразу он не нападает. И пока его не атакуют, остальные роботы сюда собираться не будут.

— А что он пищит?

— А кто знает? — Стокер ухмыляется. — Приветствует нас, наверное.

Ну да, конечно… приветствует… Робот все угрожающее пищит. И вдруг снова приближаться начинает. Одной лапкой на несколько сантиметров переступил, второй… тихонько так, почти незаметно.

— Стокер! — шепчу. — Эта жестянка к нам ползет!

Но Стокер уже и сам заметил. Вмиг собрался.

— А вот теперь — пора, — говорит серьезно. — Целься в тельце. Лапы у него подвижные. Сейчас на нас бросится.

И наконец-то гранатомет вскидывает. Ну, меня уговаривать не надо! Тоже в паука целюсь, сам потихоньку за флаер пячусь. Стокер тоже на одном месте не стоит, конечно, обходит флаер с другой стороны.

Не понравилось это жестянке. Еще громче верещит — и на нас бросается! Да с какой скоростью! Лапы как пропеллеры замелькали! Рванулся с места не хуже флаера!

Но мы со Стокером его уже в два гранатомета встречаем. И за корпус флаера ныряем быстрее. За флаером взрыв, и стальные ошметки во все стороны, словно фонтан. Ну еще бы! Пара кумулятивных зарядов, все-таки!

И тут в корпус флаера что-то тяжелое бьется.

Неужели от этой заразы еще что-то осталось после двух кумулятивных?!

Выскакиваю из-за флаера, гранатомет вскидываю — нет, не паук. Это его лапы. Так он на нас рванулся резво, что лапы его по инерции даже после взрыва до флаера долетели.

Но толком их рассмотреть Стокер не дает.

— Уходим, Серж! — во флаер ныряет.

И вовремя. Из боковых ответвлений в наш туннель новые пауки лезут.

Я быстрее во флаер, Стокер тут же поднимается. А пауков в туннеле уже под два десятка. И времени зря не теряют — сразу же к нам несутся!

Но Стокер наш флаер уже наружу из сотов выводит — и на двух звуках прочь. За нами и второй флаер пристраивается. Пока мы внутри были, он возле входа в туннель кружил, с моря нас прикрывал.

— Ну, Серж? — Стокер ухмыляется. — Как тебе знакомство?

— Да ничего, — скалюсь ему в ответ. — Хороший такой теплый прием. Мне понравилось. Только почему эти пауки по нам не стреляли?

— Рад, что тебе понравилось, — Стокер улыбается. — Сейчас на базу прилетим, я тебе все подробно расскажу о столь гостеприимных хозяевах.

Ага… Ну, вот теперь инструктажа точно часов на пять!

Но я снова ошибся. Хватило на целый день.

База у торговцев под водой.

Флаеру-то все равно — что по воздуху летать, что в воде плавать, разве что крейсерская скорость поменьше. Зато диким роботам расположение базы труднее засечь. Это наземную базу можно одними орбитальными телескопами найти. А под водой электромагнитные волны глохнут, и телескопы с радарами бесполезны.

База совсем крошечная. Три десятка комнатушек, пара мастерских да зал собраний, он же столовая.

Перекусываем мы наскоро, и понеслось наше обучение уму-разуму…

Оказывается, не так уж и наивна теория императора о том, что у диких роботов есть всемогущественный хозяин. Хоккайдо в нее неплохо вписывается.

До Конфликта это был громадный мегаполис. На целый остров раскинулся, как одно большое здание, торговцы его сотами называют. Действительно похоже, в этих бетонных сотах до Конфликта сотни миллионов человек жили.

Но после Конфликта дикие роботы всех жителей города вырезали. Видно, хозяин их именно с Хоккайдо развлекаться начал — да переборщил. Столько роботов послал на остров, что люди им сопротивляться не смогли.

Тут их хозяин, видно, сильно огорчился, что развлечение таким быстротечным оказалось, — и в другую крайность ударился, теперь роботы на Хоккайдо с людьми откровенно играют, словно добрая тетушка с мелкими карапузами.

Когда в сотах появляется человек, на встречу выходит только один паук. Долго не нападает, только пищит. Провоцирует, зараза… или дает время подготовиться? Но уж стоит открыть по нему огонь — все, тут же к этому месту другие пауки спешат. И чем больше людей вошли в соты, тем больше пауков к ним стягивается.

Вот и приходится бегать мелкими группами с легким оружием — иначе пауков не перехитрить. Торговцы так и делают. Разбившись на пары, с легким оружием мчатся к ближайшим складам, хватают нужное — и быстрее обратно к флаеру, пока роботы все туннели вокруг не заполонили.

Дымок тут же с вопросами пристает.

— А почему вы сами не используете роботов? Можно было бы сделать роботов с блестящей реакцией и огромной скоростью передвижения, гораздо совершеннее этих роботов-пауков. Они могли бы эффективнее добывать товары, а вам не пришлось бы рисковать жизнями.

— Мы пробовали использовать роботов, — Стокер грустно усмехается. — Но оказалось, что по сравнению с людьми у роботов есть один неисправимый недостаток.

— Простите, это какой же? — Дымок недоверчиво щурится.

Действительно, чем люди могут быть лучше роботов? Мозгами — еще туда-сюда, но в ближнем бою, где все решает тактика и сотые доли секунды, — там роботы однозначно сильнее!

— Они не люди, — Стокер говорит.

Морщится Дымок, словно полный рот кислоты схватил.

— Простите, не понимаю, — говорит подозрительно. — Вы не любите роботов? До такой степени не любите, что согласны гибнуть сами, только бы их не использовать?

— Нет, Дмитрий, не в этом дело. Конечно же, мы пробовали использовать роботов. Но из этого ничего не вышло.

— Почему? — Дымок искренне удивляется.

— Пауки реагируют на роботов иначе, чем на людей, — Стокер говорит. — На нас, людей, пауки реагируют относительно спокойно. Даже огонь по нам открывают не сразу. Вообще такое ощущение, что они стараются брать нас в плен. А вот когда мы посылали в соты роботов, пауки реагировали совсем иначе. Они сразу начинали драться в полную силу. Никаких разведчиков, никакого предупредительного писка. Любых чужих роботов они уничтожают сразу. А в соте этих пауков десятки миллионов, численное превосходство всегда на их стороне. Использовать роботов на Хоккайдо бесполезно.

Дымок сначала глазами хлопал изумленно — и вдруг краснеет ужасно.

— Ну, конечно же… — бормочет. — Как я сразу не догадался… Все логично. Это же не просто роботы-убийцы, их хозяин с нами только играет… И пауки ведут себя соответственно. С роботами они расправляются сразу и в полную силу, а с людьми только играют…

И вдруг улыбается радостно.

— Впрочем, это даже к лучшему, — радостно говорит.

Опять поумничать решил? Пижон малолетний…

Ну, я-то к нему привык. А вот торговцам его улыбочка не понравилась. Дымку-то что — а они своими жизнями рискуют!

— Я хотел сказать, — Дымок быстрее поправляется, — что если это игра, то должен быть способ выиграть — иначе хозяину диких роботов будет неинтересно играть с нами. Значит, способ перехитрить этих пауков должен быть. Нужно лишь отыскать его. Все просто!

— Простите, Дмитрий, — Стокер мрачно усмехается, — но вы чересчур самоуверенный подросток. Вы думаете, мы не искали способы перехитрить пауков? Искали. Искали с самого момента основания нашей гильдии, и искали долго, более полувека. И мы убедились, что такого способа нет.

Краснеет Дымок, словно вареный рак. И не понятно, от чего больше — от «подростка» или от «самоуверенного». Оскорбился, что Стокер в его способности не поверил.

— Это ни о чем не говорит, — говорит спесиво.

Но Стокер только снисходительно усмехается.

— Посмотрим, Дмитрий, посмотрим.

Фыркнул Дымок обиженно, и в свою комнатушку оскорблено утопал.

А мне остаток дня о повадках пауков рассказывали.

К вечеру я ужасно вымотался. В смысле, умственно. А вот уснуть… попробуй усни, когда в соседнем бетонном гробу Анна лежит!

Минут пять я между этикой и эстетикой выбирал. А потом остатки вежливости с меня испарились. Выбираюсь в коридор. Комнат Анны как раз соседняя. Но только я к ней — дверь сама открывается.

— Анна…

С нее тоже всю скромность как ветром сдуло. Вместе с большей частью одежды.

— Серж…

И за руку меня берет. Обнимаю я ее, в комнатку к ней заваливаемся. Но только я поцеловать ее собрался — она мне ладошкой рот закрывает.

— Серж, я должна сказать тебе что-то очень важное.

Мне, конечно, не до слов. Но хочется, чтобы и Анна расслабилась.

Напрягся я, инстинкты перебарывая.

— Что-то не так? — шепчу хрипло.

— Серж… — она бормочет смущенно, глаза пряча. — Прости, но…

Тут до меня дошло, что речь вовсе не о любви пойдет. Как-то мне неуютно стало. «Простите» для начала — это всегда настораживает. А в такой ситуации…

— Только не бросай меня, Серж! — Анна вдруг глаза вскидывает. — Пожалуйста! Не отвози меня в Иркутск!

Да я об этом даже не думал… мигом покраснел. Такой свиньей себя почувствовал… Вовсе я не такой благородный. Слишком хорошо она обо мне думает.

— Серж, прошу тебя! У меня там никого нет. Я вовсе не дочь президента.

— Анна, я все знаю.

— Нет, Серж. Это не все.

И в глазах у нее такое странное выражение… Мне совсем уж нехорошо. Если такие прелюдии, что же дальше-то будет?…

— Анна, успокойся, — шепчу. — Я бы хотел тебя бросить — не смогу. Анна, я тебя…

Но она опять пальчиками мне рот закрывает.

— Не надо, Серж, — говорит поспешно.

Очень серьезно. Глаза от волнения — словно темные омуты за голубыми льдинками.

— Подожди, — просит. — Сначала я должна тебе все рассказать…

И вздыхает убито. И глаза опускает.

— Я не человек, Серж, — выдыхает едва слышно. — Прости…

От таких слов я, понятно, не то, что в осадок выпал — совсем никакой стал!

Как это — не человек?… Неужели тоже андроид?…

Но она же не три центнера весит! На коленях у меня во флаеры сидела, совсем легкая она!

Вот только… Не только боевые андроиды бывают. Не обязательно из стали, могут быть и из легкого пластика.

Анна совсем лицо прячет.

— Прости, Серж, — говорит глухо. — Я не человек. У меня модифицированные хромосомы…

Тут уж я на пару секунд вообще связно соображать перестал. В голове — полная каша. Надо же — с модифицированным геномом!

Анна лицо поднимает, мне в глаза тревожно заглядывает.

А я с отпавшей челюстью стою.

У Анны на глаза слезы наворачиваются, на лице — мука.

— Серж, не бросай меня! — шепчет. — Я не человек, но все, что ты скажешь, сделаю! Пожалуйста, не бросай! Я тебя люблю… — и рыдает, пальцы ломая…

Только она меня совсем не так поняла.

Не знаю, как у них в Иркутске, а в нашем Ангарске детей в пробирках не разводили. Но какая разница, из пробирки она или из живота? Набор ее генов искусственно сформирован — ну и что?

Я наоборот — обрадовался, когда про модифицированные гены услышал! Я же испугался сначала, что она андроид! А теперь обрадовался: она все-таки человек!

Просто не рассчитан я на такие психологические перепады. Я же в нее до последнего нейрона влюбился… Вот и не сразу в себя пришел.

— Анна, милая… — шепчу.

Обнимаю ее крепче, лицом в ее волосы зарываюсь.

— Серж, не бросай меня…

— Не шути так со мной больше, — говорю.

Вырывается она из объятий. Отстраняется от меня. Глаза — как черные льдинки, словно и не голубые вовсе…

— Это не шутка, Серж, — говорит дрожащим голосом. — Я действительно с модифицированными хромосомами.

— Анна, милая, да понял я это! Но никогда больше не шути со мной так! Никогда не говори, что ты не человек. Никогда.

Тут уже она ничего не понимает.

— Но у нас в Иркутске, — бормочет удивленно, — модификантов не считают за полноценных людей…

— Ну и дураки! — говорю честно. — Какая разница, как ты появилась на свет? Разве без родителей ты не можешь быть человеком?

Мы с Дымком, между прочим, нашу мамашу тоже не очень помним. А папаш так и вовсе не видели.

Анна в полном замешательстве. Словно и рада — да никак до конца поверить не может.

— По мне, — осторожно улыбаюсь, — так это даже хорошо, что у тебя хромосомы искусственно сформированные. Ты… ты такая… Я когда на тебя смотрю, у меня все мысли путаются… Анна, я тебя люблю…

Она еще моргает удивленно — но уже по инерции. Улыбка появилась. Сначала несмелая, словно что-то спугнуть этой улыбкой боится. А потом — глаза от радости словно вспыхивают!

— Серж! — мне на шею бросается. — Серж!

Тут уж все высокие материи у меня из головы как ветром выдуло. Она совсем близко…

Анна, конечно, тоже почувствовала, что я с эстетики на инстинкты переключился. Вниз мельком косится, снова в глаза заглядывает…

— Серж… — шепчет тихо.

И на колени опускается…

— Нет, Анна, — я ее за плечи нежно подхватываю. — Не надо.

У нее в глазах опять испуг.

— Нет, — я ей шепчу, к себе поднимая. — Не так. Хочу, чтобы твои глаза были близко… И чтобы в них было наслаждение…

— Разве его там сейчас нет? — Анна шепчет лукаво.

— Мне нужно больше… Чтобы оно выплескивалось…

— А вдруг я начну царапаться…

— Ну и пусть…

Потом разговоры кончились. Не нужны стали.

И я увидел, как ее глаза переполняло наслаждение. Значит, и мои тоже.

«Пауки» перебили на Хоккайдо всех людей, но техника сотов почти не пострадала. Автоматические фабрики продолжают работать, какие-то служебные роботы тоже уцелели, так что живет город, даже продукция на складах обновляется. И среди этих товаров есть такие, которые после Конфликта ни в Империи, ни в Конфедерации не производятся — технологии утеряны, а восстановить их сил не хватает. И людей мало осталось, и с роботами надо воевать постоянно, все силы на войну уходят… За эти товары торговцев и в Империи, и в Конфедерации ценят.

Конечно, что-то очень крупное у пауков из-под носа не утащить. Но кое-какие медикаменты и небольшие приборы — можно.

Первый день мы с торговцами навещали магазины, расположенные близко к границы сотов. Подлетаем на трех звуках и двух флаерах, один флаер возле стены, над водой остается тылы прикрывать, чтобы дикие роботы нас не окружили и внутри не заперли. Второй флаер внутрь влетает — и дальше все до секунд выверено.

Флаер еще на пол плюхается, а два торговца из него уже выскакивают. И сразу же рывок по туннелю.

За двенадцать секунд надо добежать до нужного склада или магазинчика — прежде, чем первый стальной паучок появится. Один торговец ныряет внутрь магазина, ищет нужный товар. Много не взять, максимум — килограмм пятьдесят. Больше не унести, на торговцах же еще и легкая боевая броня, а она сама не меньше двух пудов.

Пока первый торговец товар ищет, его напарник у входа в магазинчик паука-разведчика встречает. Паук уже тут как тут, но нельзя, чтобы эта жестянка выходы из магазина блокировала. Вот второй торговец и должен остановить ее, пока паук слишком близко не подкрался.

На все про все — чуть больше минуты. А потом паук-разведчик от писка к делу переходит и бросается на того торговца, что у входа в склад остался. Приходится паука расстрелять — и сразу же к этому месту все окрестные пауки стягиваются. Сначала и они только пищат — но уже не минуту, а всего пятнадцать секунд. И за это время надо успеть сделать ноги. Товар за спину — и рывок обратно ко флаеру. На флаере из сотов, и прочь от острова.

Но не на материк, а всего на пару десятков кмов. А потом снова к острову. И снова в соты, только с другой стороны… И так целый день.

Тяжело, но не очень сложно. Даже не очень опасно, если работать четко и без ошибок.

Только через два дня все товары, которые можно было найти в пределах полутора сотен метров от границы сотов, мы подчистили — а список заказов едва за две трети перевалил.

На следующий день меняем тактику.

На каждую вылазку уже тремя флаерами выходим. Один флаер остается отходы прикрывать, а в туннель сотов уже два флаера втискиваются.

Пара торговцев бежит на склад, а вторая пара возле флаеров остается. Ударная пара бежит, пока не упирается в паука-разведчика. Дальше нельзя. Если паука атаковать, он сразу от писка к делу перейдет. Поэтому ударная пара уходит в боковое ответвление и начинает по узким коридорчикам плутать.

Пауки постепенно стягиваются к этому месту, но встреч с ними лучше избегать. Так что надо все коридоры наизусть знать, чтобы в любой момент свернуть, но при этом не заплутать. Иначе конец.

Добираемся до склада, хватаем нужный товар — и быстрее обратно. Но другим путем — прежним никак не вернуться, пауки буквально на пятки наступают, и все смежные коридоры уже перекрыли, а просто так мимо них не протиснуться.

Так что гранаты в ствол — и начинаем заварушку. И вот теперь все становится серьезно до смерти. Потому что после третьего выстрела пауки тоже огонь открывают.

Пулеметы у них на брюхах мелкокалиберные, но ротационные, с четырьмя стволами. Скорострельность о-го-го, а пуль пауки не жалеют.

И под очереди лучше не попадаться. Хоть мы и в боевой броне, но и она не от всего спасает. Так что шустренько, как только можем, возвращаемся с товаром обратно к флаерам.

А там, в туннеле, в это время тоже не пирожными угощают. Пауки ко флаерам так и лезут, и пара торговцев, что у флаера осталась, отбивается из крупнокалиберных винтовок, пулями из обедненного урана.

Дальнобойность у винтовок хорошая, прицелы — еще лучше. Торговцы снимают пауков издали, ближе чем на две сотни метров не подпускают. На такой дистанции их мелкокалиберные пулеметы не так страшны — плохая у них кучность. От шальных мелкокалиберных пуль с такой дистанции даже обычный кевларовый бронежилет спасет, не то, что боевая броня. Но это если пуль мало. А пауки в туннель так и лезут — и пуль в воздухе столько, словно дождь из раскаленного свинца!

И самое обидное, ведь два боевых флаера под рукой! И корпуса из мощнейшей керамики, и крупнокалиберные пулеметы, и ракеты, вплоть до ядерных — но нельзя. Если торговцы попытаются вести огонь из флаера, будет еще хуже.

Для пауков торговцы станут неуязвимы, а это уже будет нечестная игра. И чтобы уровнять шансы, из центра города сюда такие стальные твари полезут… По сравнению с ними «пауки» действительно мелкими паучками покажутся!

Вот и приходится из винтовок отбиваться, пока первая пара с товаром обратно возвращается. На меткость да на крепость боевой брони вся надежда.

За первый же день по три комплекта брони сменили, на второй четыре. И еще не все так легко отделались — одному ногу раздробило.

Хорошо, он в той паре был, что у флаеров отбивалась. В флаер его забросили, быстро на базу отвезли. А там такая же аппаратура, на которой мне в Империи док Скупцова за пару часов из напрочь разбитой руки новенькую вылепил. Так что к утру он снова в строю был.

Но и это еще только разминка была.

По-настоящему трудно стало на следующий день. Вот тогда-то я и проникся по-настоящему, как это важно, чтобы торговцы-напарники друг другу как себе доверяли. Вовсе это не пустые заморочки и не глупые обычаи.

Близко к границе сотов только мелкие и несерьезные магазинчика расположены. И в них только разная мелочевка. А все ценные заказы можно найти только в глубине сотов, в крупных магазинах возле заводов, где они и производятся. И добыть эти заказы — вот это и есть настоящая работа.

Крупные магазины слишком далеко от границы сотов, чтобы к ним за минуту добежать можно было. Не хватает того времени, пока паук-разведчик предупреждения пропискивает. И пробиваться приходится уже на пути в магазин. Что уж об обратном пути говорить!

В каждой вылазке почти все торговцы рейда участвуют, к сотам сразу пять флаеров идут.

Сначала внутрь сотов влетает один флаер, и все начинается, как в самый первый день — неторопливо так… Только это не настоящая команда, а отвлекающий маневр. Первая команда торговцев в глубину сотов не лезет, а бегает вблизи границы, стягивая к себе как можно больше роботов из соседних кварталов.

Через две минуты в соседний туннель второй флаер влетает — вот это уже настоящая команда. Вторая пара торговцев несется вглубь сотов, забираясь как можно глубже. И то, что большая часть роботов в ближайших кварталах занята первой парой торговцев, им здорово помогает. Вот они и бегут как можно быстрее — пока все эти роботы на них не переключились.

Но за несколько минут в туннель, где первая пара дерется, столько пауков набивается… Даже на полу все не умещаются! На стены и потолок переходят и по спирали бегут. С пола — на стену, по инерции потолок проскакивают — и на другую стену, с нее на пол, и опять на стену. И все это время еще и вперед по туннелю движутся, и пауков этих десятки… Словно по стенам туннеля огромная труба вворачивается с дикой скоростью! И на двести метрах их уже не удержать.

А ведь пауки еще и стреляют. Пулеметы у них мелкокалиберные, но скорострельные. Словно струи раскаленного свинца выплескиваются. Пауков от отдачи даже притормаживает. А если уж очередь в торговца попадет, да на малой дистанции — словно стенобитным рельсом в грудь! На ногах устоять почти невозможно, а боевую броню в ошметки рвет…

Так что первая пара торговцев скоро убирается из сотов.

И в это же время в соседний туннель входит третий флаер. Пара торговцев из него сразу же вступает в бой с пауками, пытаясь хоть еще чуть-чуть задержать пауков, оттянуть их на себя и не дать им всем переключиться на вторую пару торговцев, которая все дальше вглубь сотов пробирается.

Вторая пара торговцев берет товар и начинает пробиваться обратно к внешней стене сотов. Но пробиться к выходу того туннеля, через который они вошли, невозможно — там и в соседних туннелях все кишмя кишит пауками! Эти жестянки надеются отрезать торговцев от флаеров, на которых они прилетели…

И пробиться обратно к флаерам невозможно.

Но пробиваться именно туда торговцы даже и не пытаются. Вместо этого делают крюк и бегут к выходу совсем другого туннеля.

Заранее узнать, куда будет легче пробиться, невозможно. Связаться с остальными торговцами, чтобы они подали флаер к нужному выходу, тоже невозможно — в сотах стены из железобетона, и все радиосигналы из глубины сотов экранируются. А добежать до выхода и ждать, когда подадут флаер, уже чистое самоубийство — пауки по пятам преследуют, а боевая броня на торговцах уже не ладан дышит.

Поэтому ребята просто прыгают вниз. Высота подходящая — полкма. Если с такой высоты в воду рухнуть — то все равно, вода это или стальная плита. Падать почти четверть минуты, и скорость перед ударом четверть звука…

Но в длительности падения и спасение. Пока торговцы падают, пара флаеров, прикрывавших с моря, ныряет под торговцев, и, медленно снижая скорость падения, нежно ловит обоих торговцев на крыши. Потом ребята внутрь флаеров перебираются. Только после этого отходит третья пара торговцев.

Самое забавное, что даже так добраться до нужного товара не всегда удается с первой попытки.

А самое паршивое в том, что именно на этом этапе чаще всего гибнут торговцы. Чаще всего та пара, что выполняет основную работу. Именно пара. Потому что как только погибает один, второму уже не выбраться.

Так продолжалось еще три дня.

И на душе у меня черт знает что творилось.

Днем опасно. Все нервы — как тросы под нагрузкой, словно звенят от напряжения. И есть отчего. Один раз мы со Стокером, когда в основной паре были, на пару десятых секунды со смертью разминулись. Еще три раза другие пары в серьезные передряги попадали. Поврежденные конечности за третий десяток перевалили…

Но странное дело, страха нет. Нервы напряжены — но это не страх. Что-то другое. Ужас — только сладкий.

Может, конечно, я такой извращенец, что от адреналина кайфую. А может, это оттого, что Стокер рядом. А когда знаешь, что ради напарника без всяких раздумий все сделаешь, а он ради тебя мгновенно жизнью рискнет, если понадобится — это такое чувство…

А вечером…

Анна — так и ластится. Еще на разборе полетов и планировании завтрашних вылазок начинает. Я сижу, Стокера с ребятами слушаю и с механичискими ножнами вожусь — механизмы подачи под себя юстирую, чтобы ножи в руку тютелька в тютельку ложились. Мало ли… Никогда не знаешь, что и когда пригодится. А Анна примостится на подлокотнике кресла, прильнет ко мне, словно ласковый котенок. Сначала робко, и в глазах еще остатки страха — целый день волнуется…

А потом, когда разборы полетов закончены…

Если бы Анна с Дымком за меня целый день не волновались, вообще было бы здорово.

Но все кончается.