А кровь... Крови не было.
      Ее не было, даже когда Ян вырвал ножи из тела.
      Он отвел руку назад, чтобы ударить вновь - и в этот момент раздался выстрел. От кармана Ирмы, куда она успела сунуть свободную руку, брызнула струя раскаленного пороха. Яна дернуло назад, словно кто-то толкнул его в грудь.
      На его лице застыло удивление, занесенная для удара рука опала, он пошатнулся. Его голова наклонилась вперед, словно он хотел посмотреть - что там, в его груди.
      Потом он упал.
      Ирма вырвала пистолет из кармана. Оскалившись - я все время видел ее клыки, тускло блестевшие даже в темноте, - она водила пистолетом, целясь то в меня, то в Яна. Будто боялась, что он вскачет, как ни в чем не бывало, и опять набросится на нее.
      Под левой грудью в ее черном джемпере виднелись четыре ровных разреза. И - никакой крови. Если кровь и была, это было несколько капель, они даже не смочили шерсть вокруг разрезов.
      Ирма смотрела на меня, смотрела на неподвижного Яна, - напрягшись, словно кошка перед прыжком. На груди у Яна росло черное мокрое пятно, на лице Ирмы проступало удивление. Словно ее удивляло, что схлопотав в грудь пулю Ян упал и теперь истекает кровью.
      Ее оскал медленно, как-то неуверенно, начал превращаться в улыбку. Потом она засмеялась.
      Я шагнул назад, но уперся спиной в надгробие.
      - Не дергайся, красавчик, - сказала она.
      Низким, своим настоящим голосом, больше не притворяясь сладкоголосой блондиночкой-нимфеточкой. Этот голос был низкий и грудной, почти с хрипотцой. Отрывистый и какой-то обреченный, как лай охрипшей волчицы, зажатой между охотниками и псами.
      - Боже мой... Я же поверила, что вы настоящие... Я... А вы психи... Просто психи... И решили - что я тоже шизофреничка? Из компании придурков, верящих в вампиров и охотящихся на них? Так?
      Ирма опять засмеялась. Грудным, резким смехом - словно лаяла.
      Не спуская с меня пистолета, она достала левой рукой телефон, вызвала из памяти номер. Зеленоватый свет от экрана освещал ее ухо и часть шеи - в этом свете они казались мертвым, начавшим разлагаться куском трупа.
      На третьем гудке телефон ожил.
      - Это я, - сказала Ирма.
      - В чем дело? - пропищала трубка.
      Это был мужской голос. Наверно, он тоже был низким и грубым. Но из телефонной трубки, прижатой к уху Ирмы, он доносился до меня комариным писком.
      - Все кончено, - сказала Имра. - Можешь не торопиться. Я с ними разделалась.
      Трубка что-то запищала. Пищала долго, но я ничего не мог различить.
      - Расслабься, - сказала Ирма. - Нет у них никакого клана. Это не вампиры, это придурки. Просто психи. Они даже не верят в вампиров. И решили, что я тоже такая же ненормальная. Придурочная на всю голову, охотница на вампиров... - Ирма хмыкнула. Замолчала, прислушиваясь к трубке. - Нет, мы не поехали по дороге. Мы где-то в середине кладбища... Я же говорю! Эти придурки и не собирались везти меня на знакомство с кем-то из их клана! Нет у них никакого клана! Они решили порешить меня тут же, между могил... Да. Подъезжай к выходу из кладбища и посигналь, если я заплутаю. Кругом одни могилы, куда идти, непонятно... Что? Да, да, уверена. Мертв. Точно мертв. Да точно, точно! У него кровь идет... Что - второй? Ах, второй... Ну, он живой. Пока. Должна же я поиметь что-нибудь приятное со всего этого? Да, я собираюсь мило поужинать. Если хочешь, могу подождать тебя, вместе поедим. Он сладенький, вдруг и тебе понравится?..
      Трубка взорвалась неразборчивой тирадой. В этой комариной арии я различил только нотки возмущения. Ирма засмеялась - зло и резко, как будто залаяла.
      - Да знаю я, знаю. Не заводись. Я уже десять раз слышала, как ты всех этих извращенцев, а также цыган, евреев и прочую шваль рода человеческого на мыло и кожу переводил... Помню. Все помню. Лучше скажи, через сколько ты будешь там?.. Хорошо, тогда через двадцать минут... И тебе чмок, мой арийский крысеночек.
      Ирма сунула телефон в карман. Пнула Яна.
      - Твой приятель-фантазер совершенно прав, красавчик. Был прав... Кланы враждуют. Но иногда случаются и ошибочки. Обозналочки-перепуточки... Сейчас, с этой блэкушной волной, столько психов на этой теме поехало... В общем, ничего личного. Считай, что тебе просто не повезло. Если честно, ты мне даже начал нравиться.
      Ирма перешагнула через тело Яна.
      Я дернулся назад, но там была плита.
      - Не бойся, красавчик, - улыбнулась Ирма. - Это не больно. Это как вскрыть вены, лежа в горячей ванне. Ты просто провалишься в сон. Только за тебя все сделаю я, тебе даже не придется вскрывать вены, и холодно не будет. Лишь два комариных укуса в шею - и все... И обещаю, трупы ваши вывезут почти на катафалке. На машине стоит такая симпатичная мышка, почти как ты...
      Улыбка Ирмы завяла. Она замерла в каком-то полуметре от меня, почти дыша мне в лице. Ее улыбка свернулась, как сворачивается бутон цветка, когда заходит солнце.
      - Не коси глазом, красавчик... Я все равно не поверю, что за моей спиной кто-то есть. Не глупи, все равно тебе от меня не убежать... Перестань, к чему сопротивляться? К чему лишняя боль? Давай сделаем это нежно...
      Я уже и не косил глазом.
      Ян за спиной Ирмы перестал прикидываться дохлой мышью. Медленно и бесшумно, умудрившись не скрипнуть кожаным плащом, он поднялся с земли.
      Я поднял лицо к небу, чуть склонил голову. Не то, чтобы мне очень хотелось разглядывать темные тучи. Но я по себе знаю, как это заводит вампира - пульсирующая жилка под кожей, по которой струится кровь. Сама кровь на вкус так себе, на любителя. Но вместе с ней в тебя переходит ни с чем не передаваемый прилив сил... Прилив чужой жизнь.
      Ирма улыбнулась, потянулась губами к моей шее - и Ян ударил.
      Рубанул рукой, облаченной в боевую перчатку.
      Костяшки его пальцев взбили волосы Ирмы и прошли впритык к ее затылку. Отточенные ножи почти не встретили сопротивления, хотя на их пути был позвоночник.
      На какой-то миг Ирма замерла. На ее лице проступило удивление. Ее лицо, ее глаза еще жили. Но остальное тело, все, что было ниже перерубленного позвоночника, - все это расслабилось. Опало, как марионетка, у которой разом обрезали все нити. Она бы упала на землю, но Ян подхватил ее за волосы. Тело Ирмы повисло на волосах. Наполовину отрезанная сзади голова наклонилась вперед. Если бы это был обычный человек, Ян с ног до головы был бы забрызган ее кровью. Но из тела Ирмы не вылетело ни капли крови.
      - Это точно, ошибочки случаются, сударыня... - тихо сказал он.
      Ян примерился ножами к шее Ирмы, целясь в зазор между головой и спиной, - словно дровосек, целящийся в уже сделанный проруб в стволе. Ударил еще раз. Голова Ирмы осталась висеть на волосах. Ирма хлопала глазами, ее губы двигались, она что-то пыталась сказать - но ее легкие уже не слушались ее. Обезглавленное тело упало на землю.
      Ровно срезанная шея посинела, но не сочилась кровью. Края всех обрезанных сосудов мгновенно закрылись, словно бутоны цветка на ночь. От мельчайших капилляров до главной артерии.
      Сердце еще билось, и с каждым его ударом закрывшийся конец артерии немного выпрыгивал наружу, а конец вены вжимался внутрь. Но края сосудов крепко сжались, не впуская внутрь воздух и не выпуская наружу ни капли крови. Если бы Ян приложил голову обратно, сосуды могли и срастись обратно, восстановив кровообращение.
      Но Ян не приложил голову к телу. Он повернул голову лицом к себе, коснулся ее губ в символическом поцелуе. Потом положил голову, еще хлопающую ресницами, на могильную плиту. Присел рядом и расстегнул рубашку. Содрал с груди пакет с кровью. Пуля пробила пакет насквозь и вошла в тело, но за пару минут пулю уже выдавило наружу. Ян легко подцепил ее ногтем и сунул в карман. Достал платок и, морщась, стал отирать чужую кровь.
      - Я не неженка, но почему мы должны делать всю грязную работу?
      Я покачал головой.
      - Ян, не начинай...
      Но Ян, конечно же, не унялся.
      - И откуда в вас, русских, такая покорность? Что бы с вами ни делали, все терпеть готовы...
      - Не начинай все по новой, Ян. Я же тебе уже все объяснял, и не один раз. Дело не в национальном мазохизме русских, как бы тебе ни нравилась эта идея. Дело в том, что сейчас не время для разборок внутри клана.
      Ян поморщился.
      - Опять ты про этих луноликих и третью мировую...
      - Тут уж ничего не поделаешь. Не от нашего с тобой желания зависит. Это чужая игра. И наш мир форматнули бы сразу после той войны, если бы не готовили к еще одной. Посмотри новости, хоть раз в году. Правителей крупнейших держав уже ведут. Видно же, что это не обычные боты. За них всех уже играют админы, выводя наш мир на такие диспозиции перед большой заварушкой, чтобы война получилась долгой и интересной... Все точно так же, как и семьдесят лет назад, перед той бойней.
      - Тогда не было ядерных бомб, - возразил Ян. - А тотальная ядерная война не может быть долгой и интересной... Даже для внешних игроков.
      - Если она тотальная, и если нет противоракетных систем. Но у Китая ракет не так уж много, а админы изо всех сил готовят янкам ПРО. Скоро она будет готова, и начнется. Янки против Поднебесной. Просим игроков взять управление над выбранными персонажами...
      - Ну, ваша-то Россия, слава админам, в любом случае будет в стороне. Вы теперь не империя. Вы будете сидеть тихо и поджав ушки, как отсиживалась Швейцария в прошлую войну.
      - Все так, - кивнул я. - Только про иммигрантов не забывай. Готовиться к нашествию узкоглазых...
      - Луноликих, - поправил меня Ян.
      Я вздохнул. Вот ведь пижон...
      - Хорошо, луноликих. Узкоглазых луноликих с лишней парой клыков. Начинать готовиться к этому надо уже сейчас. Никто из наших луноликих коллег не захочет гнить заживо в радиоактивных руинах, в которые превратится Поднебесная во время войны. А выбираться оттуда они начнут заранее. Прежде всего сюда. А знаешь, сколько их?.. Они заполонят здесь все. Похлеще татаро-монгольского нашествия. И не думаю, что во всем этом хаосе они станут блюсти договор. Будет тотальная война кланов. Так что не время начинать разборки еще и внутри клана.
      - Это все еще бабушка надвое сказала... - пробормотал Ян.
      Я пожал плечами. Достал телефон и набрал номер. Отозвались на первом же гудке.
      - Что у вас? - спросил ледяной, как балтийское море, женский голос. Прибалтийский акцент делал его еще холоднее.
      - Мы с Яном заработали одну вакансию, - сказал я.
      - Не умничай, мальчик. - Мне показалось, что из трубки в ухо дохнуло холодом. - Это моя вакансия. И распоряжаться ей буду я. Из чьего она клана?
      - Кто-то из черных арийцев. Через десять минут он подъедет ко входу на кладбище. Большая рубленая американка. Он не должен ждать западни. Вы, мадам, можете встретить его и сами выяснить, кто он. Если не упустите.
      - Не хами мне, мальчик. И не вздумайте уходить оттуда, пока я не разрешу. Мы ждем его, но мы должны быть уверены, что он не уйдет через кладбище.
      В трубке раздались гудки.
      - Стерва, - не то спросил, не то констатировал Ян, прислушивавшийся к разговору.
      - Нехорошо так говорить о существе, даровавшем тебе вторую жизнь, сказал я. - Как тебе не стыдно, Ян. Это же почти твоя вторая мама...
      Но Ян даже не улыбнулся.
      Он смотрел на меня. И я знал, о чем он думает.
      - В гробу я такую маму видел, - наконец сказал Ян.
      Без тени иронии. По-прежнему не спуская с меня глаз.
      Я посмотрел на ограду, на кладбище за ней... Момент и в самом деле лучше не придумаешь. И готов поспорить, Ян подготовил еще кое-что, пока мотался днем и обзванивал всех наших.
      - Это деловое предложение?