– Ты из-за Альки так переживаешь? – тихо спросила Вероника.
      – Что, заметно? Нет, Никуся, не из-за Альки, – спокойно, даже ласково произнесла Женя. – Я очень нормальный, адекватный человек. Чтобы переживать, мне нужны реальные факты и подтверждения, а Алькина история пока еще ничем не подтверждена...
      – Ты бы хотела найти Альку? – негромко спросила Вероника.
      – А она – хотела бы меня видеть? Хотя мы с ней никогда не ссорились, просто жизнь нас развела в разные стороны... – Женя медленно выдохнула дым из красиво очерченных ноздрей. – Ладно, иди, Ника, не буду задерживать. Очень рада была тебя видеть...
      Вероника попрощалась и вышла из кафе.
      Было начало одиннадцатого, но светло как днем. Начало июня... Напротив, через дорогу, – здание родной школы.
      – Ника! – сзади хлопнула дверь. Света Шиманская – высокая, крупная, с круглыми черными глазами, с копной буйных кудрей. Двадцать лет назад на уроке физкультуры она стояла первой из девчонок. Ныне – бухгалтер строительной фирмы. – Слушай, ты дай мне свой телефон, я насчет клиники... Очень хочу похудеть!
      Вероника протянула Свете визитку.
      – Вот спасибочки... Ник! – Света буравила Веронику разгоряченным взглядом, на круглых щеках ее гулял свекольный румянец. Помнится, пробежав стометровку на уроке физкультуры, Света выглядела точно так же...
      Вероника поняла, что Свету тоже распирает какая-то тайна.
      – Я тебя слушаю.
      – Ты в курсе насчет Лильки Рыжовой?
      – Ты о чем?
      – Держи ухо востро, в свой дом ее не пускай!
      – Почему?
      – Ох, Ник, ты прям как не от мира сего... Я как услышала, что ты ученый, сразу поняла – тебя надо предупредить.
      – Да не томи ты! – сердито засмеялась Вероника.
      – Короче – у Лильки с Тарасом в школе был роман. В последнем классе. Не знала?
      – Не-ет...
      – Она, когда все за первую любовь чокались, прямо так и буравила тебя ехидным взглядом. Да чего там – буквально с ненавистью таращилась!
      – Свет, я не знала, что у Тараса с Лилькой был роман, – честно призналась Вероника. – То есть подозревала, что Лильке нравился Тарас, но... О том, что у них все так серьезно было, – не догадывалась.
      – Господи, как хорошо, что я тебя успела предупредить! – Света размашисто перекрестилась, вспугнув стаю голубей, прикорнувших над козырьком. – В общем, ты все поняла. Предупрежден, значит, вооружен!
      С этим словами Света снова скрылась за дверью.
      «У Тараса с Лилькой... Ну и что? Это было давно. Вот почему он так не хотел снова ее видеть...» – Вероника устало зевнула. Она ничуть не ревновала мужа, хотя открывшийся факт, безусловно, был для нее неожиданностью. Было – и было. После окончания школы Тарас слишком много времени тратил на нее, Веронику. Буквально не отходил... да и потом у Вероники не было поводов его ревновать.
      «Такое отвращение испытывают только к бывшим любовницам... – мелькнула у Вероники новая мысль. – Когда Тарас увидел Лильку у нас дома, его буквально перекосило. Наверное, он подумал: „И это крашеное чучело я любил?!“ А Лилька до сих пор забыть не может Тараса – это тоже факт, как сказала бы Женя Мещерская!»
      Вероника взмахнула рукой, ловя проезжающее мимо такси.
      – Свободны? Направо, до торгового центра, а потом через весь проспект...
      Сидя в машине, она закрыла глаза.
      «Ребята говорили, что я не изменилась. Даже хвалили, что хорошо выгляжу. Но... как-то слишком вежливо, по-братски, что ли. Я холодная. Я словно мертвая – права Машка... Я ничего не боюсь – не боюсь ходить по улицам поздно вечером, не боюсь ездить в такси... Меня никто не замечает, никто меня не воспринимает как женщину!»
      Неожиданно Вероника поняла, что в этом мире никому не нужна, кроме мужа. А Тарас у нее – самый замечательный мужчина на свете. Вот ей повезло! А как он был прав, что отказался регистрироваться на сайте однокашников, не видя ничего интересного во встречах бывших выпускников... Мудрый Тарас.
      Лучше не встречаться со своим прошлым. Не обниматься с людьми, с которыми уже ничего не связывает. Не узнавать старых тайн. «Потому что в этом есть что-то некрофилическое, противоестественное... Все равно как эксгумировать труп человека, которого когда-то любил, – „ой, а я хочу еще разок на него посмотреть!“ Поздно. Смотреть уже не на что...»
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.