Муся, когда увидела объявление возле столовой, что в двадцать ноль-ноль состоится дискотека, даже задрожала от волнения. А вдруг на дискотеку придет Герман! Конечно, он обязательно придет, а что еще в этом санатории делать – тут даже мухи на лету от тоски дохнут… Он, безусловно, юноша серьезный, пишет курсовую работу, но даже самые закоренелые ботаники должны отдыхать!

Словом, Муся убедила себя, что Герман непременно посетит эту дискотеку.

Первым делом она побежала искать Катерину. Та в это время читала книгу по шахматам, спрятавшись в деревянной беседке на окраине санатория.

– Катька! – влетела в беседку Муся. – Дел на сто рублей!

– А что такое? – недовольно спросила Катерина, с трудом оторвавшись от книжки. – Я сейчас про мировой турнир между Карповым и Каспаровым читаю… Захватывает не хуже детектива! Представляешь, когда Карпов пошел пешкой с е-2 на е-4, то его противник…

– Господи, как ты можешь про шахматы в такой момент! – застонала Муся, сцепив руки на груди. – Ты мне потом про мировой турнир расскажешь… Я же говорю – дел на сто рублей!

– Каких еще дел?

– Таких! Ты видела возле столовки объявление?

– Н-нет… там только одно объявление было – что-то про дискотеку, что ли… – нахмурив брови, попыталась вспомнить будущая чемпионка мира по шахматам.

– Я про него и говорю! – торжественно заявила Муся. Она принялась шагать по беседке взад-вперед. – Ты пойдешь на танцы? Нет, погоди, не качай головой – ты обязательно должна пойти на них… Понимаешь, мне одной как-то неудобно… Словом, я была бы тебе очень признательна, если б ты меня поддержала. Вот…

Катерина отложила книгу подальше и пристально посмотрела на Мусю.

– Ты думаешь увидеть Германа на этом мероприятии? – серьезно спросила она.

В который раз Муся удивилась проницательности этой особы – вроде мысли у Катьки только о шахматах, но на самом деле она все очень точно подмечает. Не человек, а экстрасенс какой-то!

– Ну, я не специально ради него… – смутилась Муся и забегала еще быстрее. – Он, конечно, очень симпатичный парень… Катерина, я тебя умоляю – пошли вместе!

Катерина была не только проницательным человеком, но еще и добрым.

– Ладно, – без всякого энтузиазма согласилась она. – Только учти – мне это неинтересно. Я, может, уже продумала план своей дальнейшей жизни – на пятнадцать лет вперед. Так вот, по этому плану всякие там дискотеки я собиралась посещать не раньше двадцати пяти лет, только после того, как реализую свои основные жизненные устремления.

– Реализуешь чего? – с изумлением переспросила Муся и даже остановилась на месте. – Катерина, после двадцати пяти никакие танцы уже не будут нужны! Ты ж почти старухой будешь…

– Ну, до старости еще очень далеко, – возразила ее собеседница. – Ладно, Муся, мой план – дело решенное и больше не обсуждается. Но на дискотеку я с тобой пойду, не переживай. Из чувства товарищества… Кстати, не уверена, что Герман обратит на нас с тобой внимание. Там наверняка будут девочки покруче…

– Это кто ж такие? – нахмурилась Муся. – А, это ты про Свету с Валей…

– Вот именно. Ладно, смелость города берет…

Последние слова своей новой знакомой Муся восприняла как руководство к действию. «В самом деле, – подумала она. – Чем я хуже этих девчонок? Говорят, если чувствуешь себя красавицей, то и другие будут считать тебя такой».

Проблема заключалась в другом – Муся решительно не могла вообразить себя в роли неотразимой девушки, которая гордо и смело идет по жизни.

Во-первых, она была робкой и нерешительной, во-вторых, она точно знала, что ничем не выделяется из толпы. Поэтому ей очень трудно было сыграть роль красавицы – мешала излишняя самокритичность…

У Муси была в Москве задушевная подруга Оля – так вот, Оля всегда сомневалась в своих внешних данных, хотя была девчонкой что надо. Этой весной Оля чуть ли не каждый день посещала салон красоты, чтобы улучшить свою внешность (в этом салоне работала знакомая Олиной мамы), ей непременно хотелось понравиться парню по имени Никита. Никите она понравилась, и у них завязался роман… Так вот, Муся была абсолютно уверена, что и без всяких там ухищрений Оля могла покорить Никиту – симпатичная, большеглазая и непосредственная, готовая к приключениям и неожиданностям, очень смелая.

А Муся жутко трусила, когда собиралась на дискотеку – она боялась общественных мест, боялась выйти на середину круга и почувствовать на себе внимание множества людей, но в этот раз она решила перебороть себя. Хорошо, что Катерина согласилась сопровождать ее…

У Муси были вишневые брюки и черная майка без рукавов, со шнуровкой на груди – в общем, ничего особенного, но для дискотеки очень даже пригодилось. Эти вещи Муся засунула в чемодан тайком от мамы – та считала, что дочери еще рано привлекать внимание лиц противоположного пола, и поэтому насовала кучу каких-то дурацких вещей. Чего стоили одни только коричневые спортивные брюки с широкими штанинами, больше похожие на турецкие шаровары, чем на вещь из гардероба юной девушки!

– Они очень теплые! – сказала мама, когда запихивала эти штаны в чемодан. – Мусенька, если по вечерам тебя будут кусать комары, то они тебя спасут!

«Не спасут, а погубят! – вздохнула Муся, заталкивая чудовищные шаровары подальше. – Если меня в них кто-нибудь увидит, то за человека перестанут считать! Эх, а у Олиной мамы более передовые взгляды, чем у моей… Оля может надеть что угодно, и ей ничего не скажут!»

Итак, Муся на дискотеку надела вишневые легкие брюки с небольшим клешем внизу и эту майку. Следующей проблемой были волосы – детская стрижка каре никак не украшала ее, наоборот, делала очень скромной и незаметной.

– Словно мышка! – недовольно пробормотала Муся, вертя головой перед зеркалом. Волосы у нее были неопределенно-темного оттенка, не особенно густые. Сначала она хотела накрутить себе локоны тети-Васиными щипцами, но потом решила, что это будет слишком банально.

Она намочила волосы и гладко зачесала их назад, чтобы они плотнее прилегали к голове, концы волос при этом слегка закручивались наружу. Получилось неожиданно стильно.

Муся даже взбодрилась, когда увидела свое отражение. Сверху, для надежности, она сбрызнула волосы лаком, чтобы они не разлетелись в разные стороны.

Настало время для третьего этапа, заключительного. Муся привезла с собой из Москвы косметику. Сначала даже она сама не собиралась брать с собой косметичку, тем более, что никогда не красилась – стеснялась. Впрочем, иногда подводила себе губы прозрачным блеском и чуть-чуть касалась тушью ресниц…

– Отлично! – с энтузиазмом воскликнула Муся, когда извлекла косметичку из чемодана. – Пора становиться взрослой!

Она подвела губы и накрасила глаза, стараясь при этом, чтобы не получилось слишком вульгарно, и соблюдая меру – чуть-чуть теней, минимум румян, зато у губ более выразительный контур… От непривычки у Муся дрожали руки, поэтому пришлось раза три все переделывать. Но когда она увидела окончательный результат, то едва не запела от радости.

На нее из зеркала смотрела юная девушка, не особенно яркая, но зато очень милая.

– Господи, неужели это я… – ахнула Муся, прижав ладони к щекам. – Черт, надо осторожнее – а то макияж размажется…

Без пяти восемь она зашла за Катериной – та и не думала как-то особо готовиться к дискотеке. На ней был тот же любимый розовый комбинезон, кроссовки и все та же коса, перетянутая обыкновенной резинкой.

– Суета сует… – вздохнула Катерина, увидев Мусю. – Слушай, а ты уверена, что твой кавалер придет?

– Ну, я ни в чем не уверена, – смутилась Муся. – И вообще, он никакой не мой…

– Правильно, не грузись – все равно Герман старше тебя… Охота ему связываться с малышней!

Выяснилось, что на дискотеку они пришли первые. То есть по холлу главного корпуса уже бегали какие-то детсадовцы и две толстые старушки, их бабушки, плясали «летку-енку» под Кайли Миноуг, но никого из солидной публики не наблюдалось.

– Вот тоска… – вздохнула Катерина. – Да я, собственно, и танцевать не умею…

Они сели на подоконник и, болтая ногами, принялись рассказывать, как жили в Москве.

Муся сообщила, что папа у нее бухгалтер, а мама – ото-ларин-голог.

– Здорово! – с восторгом шмыгнула носом Катерина. – Это мой самый любимый врач! У меня же знаешь что? У меня хронический гайморит! Неизлечимый!

Муся посочувствовала своей новой подруге. Потом Катерина стала долго и подробно рассказывать, как этот самый гайморит ей пытались вылечить – и все безуспешно…

Муся уже начала потихоньку зевать, стараясь не открывать рот – Катерина могла обидеться, и в этот самый момент в зале возник Герман. Он вошел и скромно уселся на стуле в углу. У Муси стремительно застучало сердце – с каждым разом Герман казался ей все красивее и красивее. «Господи, я влюбилась! Я влюбилась всерьез! – подумала она со страхом и восхищением. – В первый раз со мной такое случилось!»

Свои первые увлечения она автоматически перестала считать серьезными и достойными внимания.

– Ну и что? – спросила Катерина, проследив за Мусиным взглядом. – Что дальше? Не думаешь же ты, что он пригласит тебя на танец?

– Ты пессимистка, Катя, – попыталась возразить ей Муся.

– Я не пессимистка, я реалистка! – с гордостью шмыгнула носом ее спутница.

– И что ты предлагаешь?

– Я ничего не предлагаю, я просто говорю о том, что мы напрасно сюда явились. Потерянное время! – Катерина была неумолима.

Как ни странно, но Мусе не хотелось сдаваться.

– Ничего не потерянное! – решительно сказала она. – Я… я, может, сама его приглашу…

– Что-о? – открыла рот Катя. – Не верю. Ты сдрейфишь.

– Спорим? Вот будет белый танец…

В это время в зал вошли двое пожилых мужчин, один платком вытирал лысину, другой держался за свою поясницу, словно его одолел радикулит.

– Белый танец! – объявил скучающий ди-джей, который сидел за микшерским пультом и то и дело поглядывал на часы, словно ему не терпелось, когда же это занудство кончится. – Дамы приглашают кавалеров!

– Ну?.. – пихнула Катерина свою соседку в бок.

Муся тихо сползла с подоконника и принялась осторожно пробираться через толпу малышни в противоположный угол, стараясь не глядеть в глаза Герману. Потому что… потому что он заметил ее и с улыбкой смотрел на нее, словно ждал чего-то.

«Мамочки! Страшно-то как! – лихорадочно думала Муся. – Вот уж не думала, что это окажется так сложно…»

– Ой, извините! – вдруг кто-то толкнул ее.

– Простите! – толкнули ее с другой стороны.

Муся замерла на месте, пытаясь сохранить равновесие – с боков ее обогнали две толстые старушки. Побросав своих внуков, они ринулись к вновь вошедшим мужчинам.

– Можно вас? – пропищала одна старушка.

– Разрешите пригласить… – засуетилась другая. И они буквально сдернули со стульев своих кавалеров. Двум пожилым мужчинам ничего не оставалось, как подчиниться им.

Пары стали танцевать вальс, заняв центр зала.

Муся тихонько отползла обратно. Лысина у одного старичка заблестела еще сильнее, а другой продолжал одной рукой держаться за свою поясницу.

– Полный облом! – прошептала Катерина, когда Муся опять заняла свое место рядом с ней на подоконнике. – Я удивляюсь, как тебя не растоптали…

– А еще требуют, чтобы им место в транспорте уступали! – возмутилась Муся. – Ладно, дождемся следующего белого танца…

Но далее события начали развиваться по непредсказуемому плану.

В зал энергичной походкой вплыли две подруги – Света и Валя. Они встали в раскованных позах возле двери и оценивающе оглядели зал.

– Вот это да! – Катерина уважительно шмыгнула носом. – Нехилый прикид, а?

Девушки и в самом деле выглядели замечательно. Можно даже сказать, что они затмили всех, кто был в этом помещении.

Валя была в стильном джинсовом костюме, расшитом японскими иероглифами, в высоченных сабо на пробковой подошве, и – хит сезона – на голове у нее была большая синяя кепка а-ля Гаврош. Света не думала отставать – платье в огромных розах, босоножки со шнуровкой до колен, светлые волосы собраны на макушке в два задорных хвостика, которые торчали вертикально – видимо, она для большего эффекта вылила на голову пузырек специального геля. Чем-то она даже напоминала певицу Пинк…

Но это было не главное. Девушки очень щедро украсили себя специальной светящейся косметикой – переливающиеся бриллиантовым блеском губы, блестящие румяна, ослепительные жемчужные тени для век… Муся даже зажмурилась.

– Ну, что? – с оживлением спросила Катерина. – Что я тебе говорила? Все равно нам Светку с Валькой не переплюнуть…

– А я и не собираюсь кого-то переплевывать, – с достоинством возразила Муся, хотя внутри ее все защемило от безнадежности. – Послушай, всегда же найдутся девушки, которые будут выглядеть лучше нас.

– А я тебе заявляю, что хуже нас в этом зале никого нет, – с удовлетворением шмыгнула носом Катерина, видимо, она не страдала от комплексов. – Обрати внимание на своего Германа – он чуть со стула не упал, когда они вошли…

Герман действительно не отрывал глаз от двух модниц.

– Если бы сюда сейчас влетели два попугая, то на них тоже бы все таращились! – с ожесточением сказала Муся. – Я все равно приглашу его на танец…

Заиграла зажигательная мелодия, и пожилые пары побрели к стульям, недовольно бурча в сторону ди-джея, что он не музыку поставил, а полное безобразие. Центр зала освободился.

– Молодежь! Включайся! – заорал ди-джей в микрофон – появление Светы и Вали очень взбодрило его. Появилась еще небольшая группа подростков, и все задергались под музыку.

Света и Валя продолжали стоять в углу и о чем-то шептаться. При этом они явно поглядывали на Германа.

– Могу предсказать дальнейшее развитие событий, – прошептала Катерина. – Сейчас они его будут окучивать.

– Как это – окучивать? – переспросила Муся растерянно.

– А вот увидишь…

Валя хихикнула, натягивая на лоб свою большую кепку, а Света решительным шагом направилась к Герману. Она остановилась перед ним и о чем-то спросила. Герман вдруг покраснел и поднялся ей навстречу.

– Ну что, поняла теперь? – печально шмыгнула носом Катерина.

– Еще не вечер…. – Муся старалась держаться, но на сердце у нее лег камень. Вот как оно бывает с этой первой любовью!

В зал вошел немолодой мужчина с седыми волосами до плеч и презрительно оглядел всех.

– Делать людям нечего! – громко сказал он, сморщив нос. – Балбесы великовозрастные…

Он подошел к столику ди-джея и стал отчитывать его. Несмотря на громкую музыку, Катерина с Мусей слышали весь разговор.

– Милейший! – ехидно сказал седой мужчина. – Не могли бы вы… э-э… сделать эти вопли Видоплясова потише?

– Это не «Вопли Видоплясова», это «Дискотека Авария»! – растерянно ответил ди-джей.

– Один хрен… – грубо ответил мужчина. – Ваша шарманка мешает людям отдыхать! Я не понимаю, почему приличная публика должна страдать из-за кучки малолеток…

– Но дискотека входит в культурную программу санатория, это не я ее выдумал…

Они стали спорить.

– Кто это? – спросила Муся.

– Иван Иванович Карабурденко, – ответила Катерина. – Я про него, в общем-то, ничего не знаю пока, зато известно, что он очень вредный. В столовой он сидит за соседним столиком и недавно сказал мне, что розовый цвет делает меня похожей на поросенка. Бабушка возмутилась, а он в ответ сказал, что у нее нет вкуса, раз ее внучка так одета… Словом, немного поскандалили. Вообще, он со всеми скандалит – с горничными, что они плохо убирают его номер, с врачами, что неправильно его лечат, вот – громкая музыка ему не понравилась…

– Наверное, какой-нибудь начальник… – пробормотала Муся, не отрывая глаз от танцующей парочки. Скандалист Карабурденко произнес еще несколько едких замечаний по поводу присутствующих и ретировался с видом победителя – определенно, ему доставляло удовольствие со всеми ругаться.

Ди-джей облегченно вздохнул после его ухода и поставил какую-то медленную мелодию, объявив опять белый танец. Дамы, соответственно, должны приглашать кавалеров.

– Ну? – спросила Катерина, впрочем, без особой надежды. Герман в это время опять уже сидел на своем стуле, а Света шепталась с Валей в отдалении, продолжая оглядываться назад. – Сейчас она опять к нему подкатит…

Муся встала и на негнущихся ногах пошла через весь зал. У нее было такое ощущение, будто она с головой ныряет в ледяную прорубь, не зная, удастся ли ей вынырнуть потом.

Холл главного корпуса был довольно просторный, поэтому, пока Муся шла, она успела заметить краем глаза кое-что интересное.

Потому что Герман, увидев Мусино движение в его сторону, вдруг улыбнулся краешком губ и даже как будто привстал ей навстречу…

Окрыленная этим, Муся не заметила другого – Света тоже обнаружила, что невысокая худенькая девочка с зачесанными назад волосами двигается в сторону Германа. Если бы Муся прислушалась к разговору Светы и Вали, то она бы услышала следующее:

– Какая наглость! – прошипела Света. – Кажется, эта прилизанная пигалица собирается пригласить моего кавалера…

– Удивительная наглость! – возмутилась и Валя, которая во всем следовала подруге. – Неужели ты это оставишь без внимания?

– Ну уж нет!

Света встала и быстрой походкой, слегка покачиваясь на каблуках, пошла наперерез Мусе.

Та была уже совсем близко от Германа. Когда до него осталось всего три шага, она от страха даже закрыла глаза, продолжая двигаться по инерции. Играла нежная, трогательная мелодия – кажется, Роберт Майлз, и Муся уже чувствовала, что преодолевает сопротивление ледяной воды, в которую она, казалось, была погружена, что где-то вверху уже светит солнце и можно вдохнуть в легкие воздух…

– Можно вас… – пробормотала она, чуть-чуть приоткрыв глаза, и не успела договорить заготовленной фразы.

В зале было довольно темно, если не считать непрерывно мигающих огней, поэтому что творится внизу, у пола, Муся не замечала. А внизу Света, которая оказалась рядом, отставила чуть в сторону свою ногу на высокой платформе.

– Ой! – сказала Муся и упала на руки какому-то мальчишке, сидевшему недалеко от Германа.

– Можно, – великодушно сказал ее спаситель, помогая Мусе принять вертикальное положение. – Не ушиблась?