Татьяна Тронина

Добрая злая любовь

* * *

Он сидел у окна – огромной стеклянной стены, за которой было видно Садовое кольцо, и за его спиной возвышались массивные строгие дома сталинской постройки, между которыми изредка проглядывали верхушки темно-зеленых деревьев. Лучи заходившего солнца дробились сквозь толстое стекло, и легкая золотая пыль переливалась над его головой, точно нимб.

Людей в кафе было довольно много, заняты почти все соседние столики, – некая безликая, вибрирующая масса, которая мешала созерцать его. То и дело кто-то проходил мимо с нагруженным подносом. Сновали шустрые официанты с метлами. Раздражающе пахло кофе и жарящимся в масле чесноком – непременным атрибутом итальянской кухни.

Перед ним тоже стояла чашка кофе, наверное, давным-давно остывшего, и надкусанная пицца, уже начавшая подсыхать. Он был занят – сначала быстро щелкал пальцами по клавишам крошечного ноутбука, а теперь неподвижно и мрачно смотрел на экран, повернутый к залу крышкой. Он был явно недоволен своей работой.

– Наташа, да ты меня совсем не слушаешь! – с досадой воскликнула Анна. – Куда ты уставилась?

Заерзав на стуле, Анна оглянулась назад – туда, где за стеклянной стеной виделся вечерний город.

– А-а, понятно, ворон за окном считаешь...

Анне было тридцать шесть – на целых двенадцать лет больше, чем Наташе, поэтому она не могла избавиться от привычки командовать.

– Что? – рассеянно спросила Наташа. – Каких ворон?

Она вдруг подумала, что, возможно, этот незнакомец за соседним столиком – призрак, видимый только ей. Привидение из городских джунглей, внезапно выплывшее из стеклянно-стальных конструкций торговых центров, бесчисленных кафе и надоевших бутиков. Случайно возникшая голограмма на фоне деловитых московских сумерек...

– Таких! – начала нервничать Анна. – В общем, Наталья, если ты что-то упустишь, я на тебя серьезно обижусь...

– Я все помню! – с досадой перебила старшую сестру Наташа, постепенно возвращаясь к действительности. – Забрать во вторник твое пальто из химчистки – квитанция в шифоньере на нижней полке – и пришить к нему пуговицы, которые лежат в серванте, в хрустальном ковчеге, – начала она перечислять. – Сходить с Настей в магазин и купить ей джинсы к школе...

– Обязательно вместе – иначе, если ты доверишь это дело Насте, она купит что-нибудь невообразимое, вроде той махровой дряни, которую она называет свитером!

– Да, обязательно вместе. Потом погладить Аркадию рубашки и купить какой-нибудь еды. Цезаря ни в коем случае не кормить рыбой, иначе у него снова разыграется мочекаменная болезнь и его придется везти к ветеринару.

– Умница моя! – вздохнула Анна и с чувством чмокнула Наташу в лоб. – Заходи к ним каждый день после работы, проверяй, как они там.

– Аня, честное слово, я их не брошу! – поклялась Наташа.

Аркадий был мужем Анны, Настя – их дочерью в возрасте четырнадцати опасных и взрывных лет, ну а Цезарь – обыкновенным котом британской породы, полное имя которого звучало как Цезарио Аттила Кристобаль Пятый.

– Так, сколько там времени... – Анна залпом допила чашку и посмотрела на часы. – Половина девятого. У нас в запасе сорок минут. Мы еще не успели обойти второй этаж...

– Ну и бог с ним! – умоляюще воскликнула Наташа, которой уже порядком надоело бегать по многочисленным галереям этого торгового центра, расположившегося в двух шагах от вокзала. Анна была страшной барахольщицей и не упускала ни единой возможности посетить распродажи. – Ты на поезд опоздаешь! Анька, у меня уже руки отваливаются за тобой чемодан таскать. Лучше бы Аркадия взяла в провожатые!

– Аркадий сегодня допоздна работает, он не мог, – отмахнулась Анна. – Ладно, так уж и быть, пошли на вокзал!

Они вышли из-за стола. Анна покатила за собой элегантный саквояж на колесиках, а Наташа подхватила не менее элегантный чемодан из парусины, обшитой кожей, единственным недостатком которого было отсутствие аналогичных колесиков на днище.

Она на миг обернулась – незнакомец сидел в том же положении на фоне густеющих августовских сумерек и продолжал мрачно глядеть на экран ноутбука. Он не был призраком, он был обычным молодым мужчиной – скорее всего, какой-нибудь современный карьерист. Или пижон, выставляющий напоказ свою принадлежность к деловому миру. Такие еще вечно болтают по сотовому телефону, не вылезают из Интернета и рассылают своим друзьям по факсу свежие анекдоты...

– Я бы купила то платье – ну, с оранжевыми вставками... – стоя на эскалаторе, бросила через плечо Анна. Она любила все яркое. – Роза бы умерла от зависти. Не представляю, кого она себе на этот раз в мужья выбрала...

Роза – лучшая подруга Анны, переехала в один из южных городков и там решила в очередной раз выйти замуж. Именно к ней и ехала сейчас Анна.

– Передай ей привет... – пропыхтела Наташа, с трудом справляясь с громоздким чемоданом.

– Обязательно! – они вышли из торгового центра и пересекли небольшую площадь перед вокзалом. – Наташка, гляди за вещами – тут ворья всякого полно... Выхватят из рук и убегут!

– С таким чемоданом не убежишь... – выдохнула Наташа.

В вагоне была сутолока и теснота.

Сестры торопливо расцеловались. Анна достала сотовый и тут же принялась нажимать на кнопки.

– Алло, Аркаша, как ты там? Все в порядке? Нет, я уже в поезде. Нет, еще не еду, отправление минут через двадцать. И я тебя... Сладкий мой, не скучай и веди себя хорошо! Да, Наталья меня проводила. Она придет. Не сегодня придет, а завтра... Ты иди, иди... – Анна оторвалась от телефона и нетерпеливо замахала Наташе рукой. – Нет, это я не тебе, а Наталье! Сладкий, конечно, я буду тебе звонить...

Наташа выбралась из поезда и встала на платформе возле окна, за которым было купе ее старшей сестры.

Анна не видела ее, она продолжала болтать по телефону. Словно в раме, был виден ее силуэт – полные красивые плечи, изящный нос, ярко-рыжие кудри, длинные ресницы, отбрасывающие тени на скулы. Несмотря на полноту, Анна была очень интересной женщиной.

Наташа постучала ей в стекло и в последний раз помахала рукой. Анна, ослепительно улыбнувшись, послала ей воздушный поцелуй и тут же снова отвернулась, прижимая телефон к уху.

«Носится со своим Аркашкой, точно с писаной торбой... – ревниво подумала Наташа. – Ну и ладно!»

Она побрела в сторону метро, но у входа остановилась в нерешительности. Из головы не шел тот незнакомец за соседним столиком в кафе. Втянув в себя носом тепловатый вечерний воздух, пропитанный вокзальной гарью, Наташа вдруг решительно направилась в сторону торгового центра, который в фиолетовых сумерках блистал пафосными яркими огнями, словно новогодняя елка игрушками.

«Куда я иду? Зачем? Он давно ушел... А если не ушел? Ну, я просто хочу посмотреть на него еще раз...»

Наташа не могла себе объяснить главного – для чего она хочет увидеть того незнакомца еще раз. Она просто шла к стеклянным раздвижным дверям центра, ее толкало странное чувство, некая смесь упрямства и любопытства.

Внутри все сияло нежным белым светом, хрусталем и золотом блестели витрины многочисленных магазинчиков – после суматошного и тусклого вокзального перрона эта картина вновь поразила Наташу своей нереальностью. Она поднялась на бесшумном эскалаторе вверх и, держась за стальные поручни, пошла вдоль торговых галерей к тому самому кафе, в котором они сидели недавно с сестрой.

Когда она свернула в полукруглый зал, в котором располагалось кафе, сердце ее забилось сильней – от азарта и боязни разочароваться. Наташа даже решила сыграть в небольшую игру. Она встала к залу спиной и попыталась представить, что ее незнакомца тут уже нет.

– Раз, два, три...

Она резко повернулась.

Он был на месте.

Он никуда не уходил.

Он сидел все за тем же столиком у окна, за которым широкой рекой вилось Садовое кольцо, и продолжал работать на своем ноутбуке, и сейчас включенный экран отражался голубым пятном в темном стекле за его спиной.

«И что теперь?» – с недоумением спросила себя Наташа. Самое интересное, что ей от этого человека ничего не было надо. Только смотреть на него. Просто смотреть.

Наташа взяла пышный молочный коктейль в большом стакане и села чуть поодаль от незнакомца, так заинтересовавшего ее.

«Сколько ему лет? Наверное, столько же, сколько и мне. Или он чуть старше... В самом деле, кто он? Офисный работник, клерк? Кто-то из руководящего звена? Может, он ждет кого-то и, чтобы убить время, играет в какую-нибудь увлекательную компьютерную игру?»

Шоколадная стружка бурлила на сливочно-белой поверхности коктейля. Наташа вспомнила о своей племяннице Настасье, которая обожала подобные напитки.

Если бы Настя была здесь, то она непременно бы что-нибудь придумала. В голове у Насти постоянно роилась тысяча планов, грандиозных, несбыточных и сумасшедших. «Так он тебе понравился, теть Наташ? – с возбуждением спросила бы Настасья. – Ага, значит, вас надо познакомить! И я даже знаю, как! Скоро он выйдет из-за стола, и, когда будет проходить мимо, мы подставим ему подножку. Он упадет, а мы... Или другой вариант – мы посылаем ему с официантом записку, в которой назначаем свидание в ГУМе, у фонтана, а потом... Или нет – мы подходим к нему и с улыбкой заявляем, что он выиграл миллион и теперь должен дать свой телефон и домашний адрес, а потом...»

«С чего ты взяла, что он мне понравился? – потягивая коктейль, мысленно возразила Наташа своей племяннице. – Вовсе он мне не нравится! Сейчас я встану и пойду домой. И вообще, не забывай – у меня есть Максим. Макс – серьезный, ответственный человек, не сегодня-завтра сделает мне предложение. Так, по крайней мере, считает Анна».

Тут Наташа представила рядом с собой Макса. Вот он сидит за столиком и внезапно замечает, что Наташа пялится на какого-то типа за соседним столом. «Какого черта?! – обиженно говорит он. – Послушай, Наталья Алексевна, я при тебе, между прочим, так демонстративно других девушек не разглядываю!» Макс был довольно обидчив.

Незнакомец вдруг оторвался от своего ноутбука и недоуменным взглядом окинул зал, словно вспоминая, где он сейчас находится. На какую-то долю секунды он скользнул взглядом и по Наташе.

Он был красив. Ну, не красавец в полном смысле этого слова – из тех, которые позируют для гламурных журналов, но все же очень симпатичный молодой человек. Впрочем, «очень симпатичный» – это тоже не про него. Он был спокойный и серьезный. Немного усталый. Темные глаза, темные волосы. Старомодная классическая стрижка, которая делала его немного похожим на английского лорда. Воротник темно-синей рубашки расстегнут, и видно шею и серебристый блеск цепочки на ключице.

«А в общем, ничего особенного... – констатировала Наташа. Но она продолжала упорно видеть только его, а все остальные люди сливались перед ней в сплошной пестрый фон. – Я для него, наверное, тоже фон, – решила она. – Он посмотрел на меня и не заметил... А чего я хотела?»

Наташа на стуле отодвинулась назад и взглянула на себя в зеркало у барной стойки. В нем отразилась хмурая девица с неопределенно-серыми волосами (такие еще называют пепельными), закрученными на затылке в некое подобие рожек. Чертик из табакерки – не раз подшучивал над ее прической Макс... Одета так себе – юбка-шотландка до колен, белая футболка, ботинки на толстой подошве. Нет, она, конечно, хорошенькая, но влюбиться с первого взгляда невозможно. Стиль унисекс. Клюют только прыщавые юнцы, которые принимают ее за свою ровесницу. На самом деле Наташе двадцать четыре!

Тем временем незнакомец запихнул свой ноутбук в рюкзак, встал и неспешно пошел к эскалатору. Он был чуть выше среднего роста.

«Пожалуй, мне тоже пора», – решила Наташа и зашагала за ним вслед – ей было в ту же сторону.

Они вышли из торгового центра. Он – чуть впереди, она – отставая на несколько шагов. Потом спустились в метро.

Его рука на поручне эскалатора. Его затылок хорошо был виден Наташе сверху – темные волосы слегка вьются...

Он достал из рюкзака журнал, развернул, уткнулся взглядом в одну из страниц.

«И что же там пишут? – вытянула шею Наташа. – А-а, пишут о том, что новый фильм Стивена Спилберга произведет сенсацию... Мальчик любит кино!»

На платформе стало ясно, что им надо в противоположные стороны. Но Наташа, точно привязанная к незнакомцу невидимой веревкой, вдруг торопливо засеменила вслед за ним.

«Что я делаю? Господи, что я делаю... Зачем?» – с недоумением прошептала она, вскочив в соседнюю дверь. Дверь тут же захлопнулась за ее спиной, отрезая путь к отступлению, и поезд тронулся с места. Ее незнакомец, прислонившись к стальным поручням, сосредоточенно читал журнал, даже не замечая, что за ним наблюдают.

Подобное приключение случилось с ней в первый раз. И вообще, до того она считала себя довольно холодным, рассудительным человеком, не способным из-за чего-либо потерять голову. У нее была подруга – Мириэль Подкопаева, или просто Мирка, – так вот, Миркина мама всегда ставила Наташу в пример своей дочери.

«Ты посмотри, Мирочка, на Натусю! – ласково увещевала она Мириэль, названную так в честь какой-то малоизвестной литературной героини. – С ней никогда ничего «такого» не происходит, а ты вечно попадаешь в какие-то истории!»

Миркину жизнь действительно нельзя было назвать спокойной. Не жизнь, а тридцать три несчастья!

Во-первых, взять ее склонность к спонтанному травматизму... Если перед Миркой была дверь, она непременно прищемляла себе этой дверью пальцы. Если же она случайно наступала ногой на канализационный люк, то люк под ней проваливался (один раз сломала руку, второй раз – руку и ногу). А когда зимой в городе начинался гололед, то Мирка непременно поскальзывалась на какой-нибудь раскатанной дорожке. Обычно заканчивалось синяками и ушибами, но в самом конце марта Мирка поскальзывалась так основательно, что встречала майские праздники очередной раз в гипсе. Летом Мирка наступала на банановую кожуру, и дело заканчивалось так же плачевно. На нее падали цветочные горшки из окон. Если она покупала банку маринованных грибов, то в банке обязательно оказывалась плесень. От одного глотка газировки со льдом у нее разыгрывалась жесточайшая ангина, и непременно с хвостом всяческих осложнений...

Но это все – не самое страшное. Имелось еще и «во-вторых» – те самые истории, которыми Миркина мама постоянно попрекала свою дочь. В восемнадцать лет Мирка вышла замуж за грузчика из овощного магазина. Это была неистовая страсть, и ничто не могло отговорить Мирку от брака. Грузчик пил, распускал руки и был, по выражению интеллигентной Миркиной матери, «исключительно брутальным мужчиной», а попросту – грубияном. В приступе белой горячки он едва не зарезал Мирку (как сказал врач, нож прошел в миллиметре от артерии). Только тогда бедная Мирка решила развестись. Развод был чудовищным – после него Мирка попала на месяц в клинику неврозов. А когда она вышла из клиники, то сразу же впуталась в какую-то тоталитарную секту. Обрилась наголо, бегала по городу в оранжевом балахоне и стучала в барабан. Теперь уже Миркина мама попала в клинику неврозов. А когда выписалась, они с Наташей силой увезли Мирку в деревню, где прятали ее целое лето от друзей-сектантов. Мирка к осени окончательно разуверилась в их учении, зато увлеклась Толкином. Стала по четвергам бегать в Нескучный сад. Сшила себе плащ и собственноручно выстругала меч, едва не лишившись пальцев. Толкинисты приняли ее в свои ряды с радостью – имя Мириэль как нельзя больше подходило эльфийской деве, коей Мирка и стала себя считать... Некоторое время она жила в гражданском браке с неким Арагорном, сыном Арахорна, пока тот не увлекся девой по имени Нимродель (кстати, по паспорту – Соней Кучкиной).

Потом Мирка забросила Толкина и стала читать все книги подряд. Она так увлеклась чтением, что забыла обо всем остальном. Для того чтобы ей не мешали, Мирка отправилась работать в букинистический магазин. И потекли дни с Шекспиром, Плутархом и редкими изданиями поэтов-символистов... В конце концов Мирка дала матери клятву, что никогда больше не выйдет замуж, а если уж решит завести ребенка, то только из пробирки...

Словом, по сравнению с Мириэль Подкопаевой Наташа была сущим ангелом, никогда не доставлявшим хлопот своим близким. Поэтому сейчас Наташа решила, что вполне может позволить себе небольшое романтическое приключение.

Незнакомец вышел на одной из конечных станций. Наташа – за ним. Призрачный свет гулял вдоль серых мраморных колонн подземного зала. «Если он живет где-то неподалеку, то я смогу узнать его адрес!» – мелькнула в ее голове упрямая мысль. И, стараясь не отставать, она поднялась вслед за своим героем по эскалатору в город.

Тишина, темные закоулки окраины...

Внезапно подул прохладный, знобкий ветер, напоминая о близкой осени. В одном из дворов бренчала гитара и раздавались пьяные голоса. Незнакомец быстрым и легким шагом двигался впереди, и его силуэт мелькал смутной тенью под нависшими над дорогой деревьями.

Но напрасно Наташа надеялась, что герой живет где-то неподалеку. Скоро она поняла, что возвратиться назад, к метро, она уже не сможет – слишком темна и запутанна была эта окраинная дорога. Теперь Наташа боялась потерять незнакомца из вида. Он был единственным ее спасением – путеводной звездой.

«Зачем я решила пойти за ним? – вдруг с ужасом сказала себе Наташа. – Как я буду отсюда выбираться?» Она, жительница центра, инстинктивно недолюбливала безликую монотонность спальных районов.

Незнакомец прошел двор, потом миновал длинный ряд гаражей-ракушек и зашел в подъезд большого многоквартирного дома.

«Что же делать?» – заметалась в Наташиной голове лихорадочная мысль.

Несколько мгновений Наташа медлила, а потом бросилась к подъездной двери, за которой скрылся незнакомец. Она оказалась в небольшом коридорчике и обнаружила другую дверь, внутреннюю, с кодовым замком. Где-то внутри зашуршал лифт.

Наташа рванула ручку на себя – конечно, ее усилия оказались бесполезными. Надо было набрать код, которого она не знала.

– Эй, вы! – закричала Наташа и изо всех сил забарабанила в дверь. – Молодой человек! Стойте! Я должна с вами поговорить... Вы меня не знаете, но я должна с вами поговорить!

О чем она собирается говорить с незнакомцем, Наташа представляла очень смутно, да и неважно это было... Просто она боялась остаться одна – ночью, на окраине, в темном незнакомом дворе.

Единственной надеждой казался этот самый молодой человек, которого она преследовала. Он услышит ее и вернется назад.

Но толстая тяжелая дверь была непроницаема.

Наташа подождала еще немного и снова забарабанила по ней кулаками – без всякого результата. Незнакомец ушел.

Она выбежала во двор и оглядела многоэтажку, надеясь, что сумеет вычислить его окно – в нем сейчас должен зажечься свет. Несколько окон было освещено, но ни в одном новом свет так и не появился. «Наверное, его окна с другой стороны», – с досадой сказала она себе.

Он ушел!

Он ушел, а она не осмелилась вовремя его окликнуть и заговорить с ним. «Может быть, он и не стал бы со мной говорить! – резонно возразила она самой себе. – С какой это стати? Что бы я сказала ему? «Молодой человек, я ехала за вами через весь город, словно заколдованная, вы не могли бы объяснить – почему?..» Он принял бы меня за ненормальную!»

Пригорюнившись, Наташа села на скамейку возле подъезда. Кроме страха и удивления, ее охватило еще одно чувство, незнакомое прежде, – одиночество. Словно до того она знала этого человека тысячу лет, а потом он вдруг покинул ее...

Но надо было как-то выбираться отсюда!

Наташа достала из кармана сотовый телефон и принялась нажимать на кнопки.

– Алло! – отозвался Макс сонным голосом. – Алло, я вас слушаю!

– Макс, это я.

– Наталья? Наташа, я уже сплю... Ты знаешь, который час?.. Погоди – что-нибудь случилось? – окончательно проснувшись, встревожился он.

– Нет, пока все в порядке. Но, Макс, ты должен мне помочь... Автобусы не ходят, метро уже тоже закрылось, наверное, а я тут одна...

– Где – тут?

– Я не знаю... – Наташа пробежала вдоль дома и на углу, возле пустынного шоссе, увидела на стене скудно подсвеченную табличку. – А, вот – улица Придонская, дом шестнадцать!

– Где это? – оторопело спросил Макс.

– Не знаю, по карте посмотри!

– Как ты там оказалась?

– Не знаю! – с отчаянием воскликнула Наташа, и это было чистой правдой.

– Ладно, жди, – мрачно произнес Макс и нажал на отбой.

По пустынному шоссе изредка на большой скорости проносились машины. Наконец минут через сорок показался знакомый автомобиль... Ее спаситель прибыл.

Наташа замахала руками, стоя у дороги.

– Садись... – притормозив, распахнул перед ней дверцу Макс.

Наташа упала на переднее сиденье и в изнеможении вздохнула:

– Какое счастье... Думала, останусь в этих краях навсегда!

Макс сосредоточенно погнал машину вперед. Выглядел он мрачнее тучи.

– Как ты здесь все-таки оказалась? – наконец спросил он.

– Это очень странная история... – начала Наташа и вдруг замолчала. Макс не поймет. И вряд ли бы кто-то понял ее. Ну, за исключением Мирки Подкопаевой...

– Продолжай, пожалуйста, – холодно кивнул Макс. Ветер из окна трепал его длинные, до плеч, светлые волосы.

– Я сегодня решила прогуляться – погода была просто чудесной. Шла, шла... Потом смотрю – я уже здесь, – придумала она не слишком убедительное объяснение. – Сама не понимаю, как сюда забрела...

В какой-то мере ее ответ соответствовал тому, что произошло.

Макс некоторое время молчал, а потом взорвался:

– Послушай, Наталья Алексевна, ты чего мне голову морочишь?

– Нет, Максим, я вполне серьезно...

– Серьезно?! Господи, да я буду последним дураком, если поверю этому!

– Разве с тобой такого не было? – упрямо сказала Наташа. – Ты уверен, что можешь контролировать каждый свой шаг?

– Если человек не пьян, если он не находится под влиянием наркотиков, если у него нет амнезии и он не сумасшедший, – он всегда может контролировать себя, – твердо произнес Макс. – Тем более что я знаю тебя как очень разумную девушку, за что и уважаю. Ты не как эта... не как Галадриэль.

– Кто?..

– Господи, да Мириэль же! – взорвался Макс. – Ну и имечко... С ней бы подобное могло произойти, но с тобой – никогда! Ни за что не поверю, будто ты гуляла по городу в каком-то забытьи. Лучше признавайся, что с тобой случилось на самом деле.

– Милый, я тебя уверяю...

– Наташенька, ты совершенно не умеешь врать, – перебил ее Макс. – Не умеешь – и все тут! Кстати, я тебя и за это тоже уважаю...

Он нажал кнопку на магнитоле, и салон машины заполнили звуки «Севильского цирюльника». Максим был серьезным мужчиной. Он любил оперу.

– Фигаро тут, Фигаро там... – несколько нервно замурлыкал он.

– Ну хорошо, ты прав – я солгала тебе, – сказала Наташа. – Я была в гостях и засиделась там допоздна. Можно было, конечно, вызвать такси, но я подумала о тебе. Знаешь, Макс, мне вдруг так захотелось тебя увидеть! Прямо сейчас!

– Фигаро, Фигаро... – еще громче запел он и вдруг быстро чмокнул Наташу в висок. – Фи-га-ро-о!..

«Надо же, поверил! – удивленно подумала Наташа. – Такому ерундовому объяснению – поверил!»

– Прости, Макс, я не очень хорошо поступила... Тебе же завтра на работу, а я тебя подняла среди ночи!

– Ничего, Наташенька... – Макс опять чмокнул ее, и настроение у него окончательно улучшилось. – Не надо стыдиться своих чувств. Я тебя люблю.

– И я тебя люблю, Макс.

«Наваждение, – сказала себе Наташа, глядя на проносящиеся мимо фонари. – Это было просто наваждение. Короткое сумасшествие, когда мне показалось, будто тот парень из торгового центра и есть моя судьба. Как глупо! Рядом Макс, и он любит меня. Он готов ради меня на все, а я гоняюсь ночью за каким-то незнакомцем, которому и даром не нужна! Может быть, он женат. Или вообще – гей. Хотя, нет, на гея он совсем не похож...»

– Останься сегодня со мной, – попросила Наташа, когда они наконец подъехали к ее дому. – Не уходи.

– Хорошо, – кротко произнес Макс. – Я сам хотел тебе предложить...

Наташа жила в маленькой однокомнатной квартире, на пятом этаже старого дома-развалюхи.

– Ужасный клоповник, да еще без лифта... – Макс перескакивал через две ступени. – Слушай, а ко мне ты не хочешь переехать?

– Что?..

Они поднялись и стояли теперь перед обитой дерматином дверью, ведущей в квартиру Наташи.

– Я тебя люблю, – повторил Макс и поцеловал девушку. – Милый мой чертик... – он провел рукой по ее голове. – Какая же ты славная – соскучилась обо мне! Это так трогательно... Переезжай ко мне, правда.

«Анна права, – неожиданно вспомнила Наташа слова старшей сестры, брошенные той как-то невзначай. – Она говорила, что Макс не сегодня-завтра сделает мне предложение. Но я не хочу никуда переезжать!..»

– Нет, – улыбнулась она. – Уж лучше в этом клоповнике, как ты выражаешься, но одной. А у тебя там мама, младший брат...

– Они тоже тебя очень любят!

– Нет, Максик...

Они вошли в темную квартиру. Наташа включила свет и сразу же пошла в ванную. В ржавых трубах загудело.

– Невыносимо хочется спать... Макс, ты ложись, я скоро приду! – крикнула она через плечо. Выдавила на зубную щетку пасту и посмотрела на свое отражение в зеркале. И пришла к окончательному выводу – в таких, как она, не влюбляются с первого взгляда. Неудивительно, что тот человек из кафе даже не оглянулся на нее...

В полной темноте она залезла под одеяло к Максу.

– Бр-р, какая ты холодная! – засмеялся он. – Как лягушка.

– Будешь обзываться – выгоню! – пригрозила она.

– Это твоя благодарность? – он поцеловал ее в шею. – Моя маленькая царевна-лягушка...

Он был теплый, и его длинные волосы щекотали ей лицо. Наташа вдруг подумала, что это немного противоестественно. У мужчины должна быть короткая стрижка – как, например, у ее сегодняшнего незнакомца. «Боже мой, я продолжаю о нем думать – даже теперь, когда меня обнимает Макс! Забыть, скорее забыть...»

– Не уходи от меня... – жалобно произнесла она и обняла Макса изо всех сил. – Я иногда чувствую себя такой одинокой!

– Хорошо, тогда давай жить у тебя, – сказал Макс. – Если тебя не устраивает соседство с моими родственниками, давай жить у тебя. Согласна?

Секунду она сомневалась, а потом выдохнула:

– Да...

Он поцеловал ей плечо.

– А ты не передумаешь? – вдруг забеспокоилась она.

– Нет, – он уже гладил и ласкал ее всю. – Я перевезу сюда свои диски и музыкальный центр.

– И мой дом превратится в оперный театр?

– Да, да, в театр...

* * *

На следующее утро все вчерашние события показались Наташе просто сном. Как будто не было этой безумной и бесплодной погони по ночной Москве...

Макс проснулся, когда она уже вовсю хозяйничала на кухне.

– М-м, какой запах! Что это ты там печешь? – восхитился он и, поймав ее за руку, поцеловал в локоть.

– Блинчики. Блинчики с вишневым вареньем.

– Остаюсь у тебя на веки вечные! – еще сильнее восхитился Макс. – Но с тем условием, чтобы ты каждое утро готовила мне завтрак.

– Так ты не передумал? – на всякий случай переспросила она.

– О чем? О том, чтобы поселиться у тебя? О нет, что ты... И блинчики тут ни при чем.

Наташа поставила перед ним тарелку с золотистыми кругляшами, щедро политыми вишневым вареньем.

– Да, Наташка, давно хотел тебя спросить – где ты научилась так готовить?

– Нигде. То есть пришлось – вот и научилась. Я еще много что умею. Ты же знаешь, я раньше жила с Анной и Аркадием. Мама умерла, когда мне было десять, они мне, можно сказать, вторые родители. У них Настя уже родилась. Они работали с утра до вечера, а я – по дому. Я еще и нянька неплохая.

– Верю! – истово произнес Макс.

Наташа распахнула окно – холодный утренний воздух ворвался на кухню.

– Вот и лето кончается... – пробормотала она.

Но Макс ее не слышал – он напряженно о чем-то думал.

– Послушай, Наташка, я тебя еще вот о чем хотел спросить – откуда эта квартира?

– Аркадий с Анной мне купили, четыре года назад.

– Зачем?

– Ну как – зачем... – удивилась Наташа. – Я была уже взрослая, двадцать лет как-никак исполнилось. Не до старости же мне с ними жить!

– Что, прямо так взяли – и купили?

– Да. Поэтому ты совершенно напрасно ругаешь этот дом и эту квартиру. Мои родственники, при всей их щедрости, не миллионеры...

– Я был не прав, – серьезно произнес Макс. – Твои Аркадий с Анной – молодцы. Но ты, я думаю, тоже здорово помогла им, когда нянчилась с Настей, и все такое...

– Еще как!

– А кто были ваши родители?

Макс отнес грязную посуду в раковину и добросовестно принялся ее мыть. Наташа проводила его благосклонным взглядом.

– О, да у тебя серьезные намерения в отношении меня... – она усмехнулась. – Решил все выведать!

– Да, серьезные! – с удовольствием произнес Макс.

– Ладно, скажу, мне скрывать нечего. Папа был физиком, очень известным. Может, ты его имя в каком-нибудь учебнике видел – Андрей Григорьевич Зимин. Он был на двадцать лет старше мамы. Умер, когда мне исполнилось шесть лет. Я его почти не помню, а вот Анна – помнит, и очень хорошо.

– А мама?

– Мама работала в Доме моды. Модельером. Хотя раньше эта профессия, по-моему, называлась как-то по-другому. Конструктор верхней одежды или что-то в таком роде...

– Ладно, я опаздываю, – Макс взглянул на часы, вытер руки полотенцем. – До вечера...

Он поцеловал Наташу.

– Я люблю тебя.

– И я тебя. Все, беги...

Он ушел, а через несколько мгновений Наташа выскочила на лестничную площадку.

– Макс, Макс, подожди! – она склонилась вниз.

– Что? – он был уже пролетом ниже.

– Ключи. Я хотела тебе дать ключи от своей квартиры...

Она кинула ключи, и Макс ловко поймал их.

* * *

Через полчаса и она вышла из дома.

До работы ей было идти всего ничего – минут десять быстрым шагом. Впереди показалась длинная стеклянная пристройка к высотному дому неподалеку от Мясницкой, на козырьке переливается разноцветными огнями надпись – «Волшебный мир цветов».

Наташа работала в цветочном магазине. Помимо срезанных цветов и комнатных растений в горшках, в нем продавались еще расфасованный в пакеты грунт, необходимые подкормки, горшки всевозможных форм и расцветок, кашпо, подставки и прочее. Но главное, здесь еще составляли букеты на заказ – для свадеб, банкетов и других мероприятий. По указанию заведующей магазином, Галины Викторовны, на дверь повесили уточняющую табличку – «Салон флористики». Вот так, не просто какой-нибудь цветочный магазин, а салон флористики. Ну, а Наташа тогда – не продавщица, а «менеджер торгового зала».