Слезы побежали по щекам женщины. Она с болью перебирала в памяти прошедшее. Как хваталась за любой заказ, стремилась поспеть всюду и сделать работу на высшем уровне. Некоторые в фирме считали Полину жадюгой. Зарабатывает чуть ли не больше всех, а одевается скромненько.

Куда только деньги спускает? А какого труда ей стоило выглядеть более-менее! Только благодаря врожденному вкусу Полина умудрялась отыскивать на рынке приличные тряпки по дешевой цене.

Даже машиной редко пользовалась. Каждый лишний рубль отправляла племяннице. А на эти деньги, оказывается, жировали Родя и его мамаша. Николай — слюнтяй чертов — не мог ни заработать как следует, ни уследить за дочерью.

Полина рыдала уже в голос, безудержно и жалко. Редкие прохожие косились на нее. Вроде интеллигентного вида женщина, а ведет себя неприлично в общественном месте.

— Либо украли чего? — раздался рядом хрипловатый голос.

Полина подняла глаза. Рядом стоял мужичонка в лоснившейся от грязи куртке. От него невыносимо несло мочой и перегаром.

— Да, — всхлипнула женщина, — пле-мянни-цу.

— И такое бывает, — без удивления заметил бомж.

Неожиданно Полине захотелось рассказать этому участливому забулдыге о своем горе, выговориться, облегчить душу. Женщина уже приоткрыла рот, но тут ее настигло безжалостное озарение: вот так же и Светлана когда-то бросилась за помощью к первому встречному. Полина, загнав глубже готовые сорваться слова, двинулась к машине. Она все поправит. Она сильная. Спокойствие-Только…

Полина положила голову на руль и снова горько зарыдала.

С утра женщина первым делом позвонила шефу.

— Петр, у меня большие проблемы. Я возьму еще три недели за свой счет.

— Вот это номер, — запыхтел тот. — Зубарик еще в среду интересовался, когда ты выйдешь.

Ему дачу надо обставить. Мы обнадежили, что с понедельника ты к его услугам.

Они обнадежили!

— Я не могу. У меня горе.

— Да что такое?

— Это не телефонный разговор.

— Ну знаешь, три недели — это ни в какие ворота!

— Тогда я возьму в счет отпуска.

— Он у тебя в августе. Ты сама хотела.

— Да, но то было в начале года. Сейчас все изменилось.

— Но это срочный дорогой заказ. К нам обратился сам Зубарик.

— Ну и подождет!

— Ты там, наверное, с ума сошла!

— Ну пусть его обслужит Лера или Стае.

— Он хочет, чтоб ты. Видел, как преобразилась дача Петровых. Ему понравилось.

— Да что ж это такое? Я и так у тебя работаю с 8 до 7. И по выходным вкалываю. Неужели не имею права на какое-то понимание? У меня беда! А ты становишься на горло со своим дерьмовым Зубариком!

— Ладно. Не кричи! Я вижу ты вправду на взводе. Но предупреждаю: три недели и ни дня больше;

«Эксплуататор поганый!» — выругалась Полина, глядя на телефон. Теперь предстояло решить еще одну проблему. Кошелек женщины вовсе не лопался от тугих пачек крупных купюр: отправляясь к племяннице, она не планировала задерживаться в Старом Бору надолго. Сейчас, когда ситуация вышла из-под контроля, нечего и думать о том, чтобы сгонять домой за деньгами. За время ее отсутствия может произойти что угодно. Ругая себя за легкомыслие, Полина позвонила Алле Смирновой. Попросила подругу дать взаймы десять тысяч. У Аллы всегда водились деньги — муж откупался за свои бесконечные романчики на стороне.

Полина нервно закурила. Если Света не появится в течение дня, тогда… Лучше всего купить где-нибудь наркотик, подкинуть в особняк на Охтырской и звякнуть ментам. Может, тогда НУ разгонит свою братию?

В дверь позвонили. Полина бросилась открывать, теряя шлепки и спотыкаясь. На пороге стоял прямоугольный следователь. «Вот так подумай о менте, и он тут же явится», — мысленно перефразировала Полина народную мудрость, а вслух спросила враждебным голосом:

— Вы ко мне?

— Вообще-то, хотелось бы видеть Светлану.

— Ее нет.

— А когда будет?

— Не знаю.

Мент состроил удивленную физиономию.

— Молодые люди сейчас не очень-то отчитываются перед близкими, — заспешила Полина. Ей совсем не хотелось рассказывать о секте этой ходячей презумпции виновности.

— Давайте тогда с вами побеседуем. Вы в Старый Бор на чем приехали?

— На «девятке».

— Это та, что во дворе стоит? С поцарапанным капотом?

— У нее не только капот поцарапан, но и дверь, если вы заметили. Все некогда привести машину в порядок.

— А вы позволяете пользоваться ею своей племяннице?

— Нет. С чего вы взяли?

— Да вот ваша соседка говорит, что видела, как вечером 5 апреля Светлана садилась в машину.

Полина взяла сигареты и медленно закурила.

— Вечером пятого… Это в тот день…

— Да-да..

— Вы знаете, кажется, припоминаю. Ездила я.

У меня закончились сигареты. А я без них не могу.

Еще зашла в «Сладкоежку». У них очень вкусные пирожные. Вы не покупаете там? Зря.

Пятого Полина действительно заходила в «Сладкоежку». Вряд ли продавцы вспомнят, если их допросят, днем это было или вечером.

— А соседка Нина Прохоровна утверждает, что в машину садилась Светлана.

— Эта та, которая все время подсматривает?

— Ну не то чтобы подсматривает…

— Да-да. От сплетниц нет никакого спасения.

У меня тоже жила на этаже такая. Представьте!

Муж уехал в командировку. Мой, не соседки. У нее-то его никогда и не было. А к нам приходил мужик в одно и то же время, ванную кафелем обкладывал.

Так она сочинила, будто ко мне любовник повадился. Вот вам и свидетель!

— Недоразумения порой случаются, — улыбнулся мент.

— Но это не все! Оказывается, мастеров нельзя нанимать по объявлению. Они приходят, высматривают. Замечают, кто во сколько с работы возвращается. Так что вскорости нашу квартиру обокрали. И этот момент соседка как раз проспала.

А воров так и не нашли. Хоть и ходил к нам из милиции такой же, как вы, молодой и интересный, и уверял, что негодяев поймают.

— Я вижу, у вас очень плохое мнение о правоохранительных органах, — посерьезнел Егорычев.

— Это у них о народе — плохое, — отрезала Полина и встала. — Я очень спешу. Так что…

Женщина отправилась в библиотеку. Обложилась книгами о сектах и учебниками по практической психологии. Еще, сама не зная зачем, попросила что-нибудь о Конфуции и углубилась в чтение. Через несколько часов буквы заплясали у нее перед глазами, а в голове образовался информационный винегрет. С тоской Полина поняла, что вытащить доверчивого бедолагу из омута секты совсем нелегко. В мрачном настроении женщина поехала домой.

Ключ никак не хотел входить в замочную скважину.

— Что такое? — нахмурила брови Полина.

Тут соседская дверь приоткрылась, и высунулась сморщенная старушечья мордашка. Полина зло покосилась в сторону добровольной информаторши и опять сконцентрировала внимание на ключе.

— А замок-то новый, — подала голос бабу ля.

— Как? — опешила Полина.

— Светочка мастера привела и вставила.

— Она тут?

— В обед была.

Чувство радости взметнулось в Полине. Она нажала на кнопку звонка. В квартире раздался осторожный шорох, но дверь не открылась.

— Значит, отлучилась, — констатировала не желавшая уходить старушка. — Вы вещи сейчас заберете?

— Какие вещи?

— Свои. Светочка попросила: бабушка, передайте тетечке, а то мне некогда. Она, мол, то есть вы, сегодня уезжает.

Наконец до Полины дошло: ее просто-напросто выставили из квартиры, которую она когда-то помогла купить сестре. И на двери, наверное, поставили того самого «охранника», что глупая тетка на днях и приобрела. Как там говорил продавец?

«Враг не пройдет…» Друг, оказывается, тоже.

Забрав дорожную сумку, женщина уселась в машину и закурила. Света дома. Значит, положительный результат все-таки имеется. Интересно, эти скоморохи действительно испугались ее угроз или руководствовались чем-то иным? Нет! Просто не может быть, чтобы за ними не числилось какого-нибудь нарушения закона. Во всех книгах пишут: последователи «новых религий» сплошь и рядом творят беззаконие. Юдин знал о грязных делишках ждущих. Кстати, не один ли из них убил парня? Родя, например. Если она докажет это, то заставит племянницу посмотреть на «секстантов» другим глазами. Вдохновленная, Полина седа прямее.

Мысленно перебрала варианты, где в Старом Бору может приклонить голову усталый путник.

Получалось или очень дорого, или совсем неудобно. И тут ее осенило. Лида! Вот кто ей поможет.

Достала мобильник.

— Лида? Это Полина. Не узнала? Богатой буду.

Послушай, у тебя сейчас постояльцы в квартире матери есть? Нельзя мне там недели две пожить?

Потом объясню. Ага? Ключи у соседки? Целую.

Хорошо все-таки иметь подруг. Даже таких хронических болтушек, как Лида Алтунина.

Полина поехала прочь от дома, который привыкла считать родным. Ничего! Она еще вернется назад. Вот только вооружится как следует…

За стеной задвигались, зашумели соседи. А Полина давно уже лежала без сна и пыталась наметить план следственной работы. Потянулась к телефону, набрала номер племянницы:

— Алло, Света. Это я.

Молчание.

— Света, прости меня, если я в чем-то виновата. Но пойми… Я хотела как лучше.

Полина перевела дыхание.

— И послушай. Жизнь не схема, а люди не роботы. Мы часто испытываем вину оттого, что ошиблись. Но нельзя заедать себя. Беспрерывно казнить. И позволять себя использовать — тоже…

Я сейчас живу на Казанской, дом 17, квартира 125.

Телефон — 35-44-10.

В ответ женщине раздались мерные гудки. Воодушевленная «беседой», она отправилась в политехнический институт, в котором Юдин учился на менеджера.

Куратор, неторопливая бесформенная женщина, отозвалась о своем бывшем студенте весьма нелестно: "О таких говорят: голова умная, но не тому подарена. Юдин прогуливал, хвосты растил.

И был очень несдержан. Без тормозов, как сейчас принято говорить. В группе он только с Романом Щегловым дружил". Вооруженная столь скудными сведениями Полина отправилась отлавливать Володиного товарища.

Роман Щеглов на ее просьбу поговорить о Юдине состроил кислую гримасу:

— Сколько можно задавать вопросов? Милиции что, больше делать нечего, как меня пытать?

— Я не из милиции, — остановила его нытье Полина. — Я тетка Светланы Полуниной.

Парень скривился еще больше.

— Вам-то что надо? Ваша Светочка, кажется, Вовке от ворот поворот дала. А вы теперь что? Свои соболезнования в газете хотите опубликовать?

Или венок прислать на могилу усопшего?

Полина поморщилась.

— Не паясничай. Не хочешь говорить — так и скажи. Мол, наплевать мне, что случилось с другом.

Тот усмехнулся:

— А что теперь можно сделать?

— Найти его убийцу, например.

— Неужели это вы собираетесь сделать? — парень смерил женщину ироничным взглядом.

— Не знаю: смогу или нет. Но хотя бы попробую, — процедила Полина.

Парень снова насмешливо хмыкнул:

— И что же вы хотите узнать?

— Он тебе что-нибудь рассказывал о ждущих?

— Об этих шизиках? А он-то тут при чем?

— Может, и при чем.

— Сказал, что увели его девочку. Вашу Свету.

— Это я и так знаю. Скажи лучше: Юдин следил за сектантами?

— Вроде.

— И что-нибудь раскопал?

— Вроде. Меня эти приколотые совсем не интересовали. Он что-то говорил… О стариках… Их убивают.., кажется. Не помню. Я выпивши был. Володька, кстати, тоже.

— Неужели все забыл?

Парень опустил голову. Его нагловатое лицо приняло капельку виноватое выражение.

— О! Вспомнил! — оживился он. — Я Вовку к одному деду подвозил на Урицкого. Но о чем они говорили, не знаю, в машине сидел.

— Дом помнишь?

— Без проблем.

— Поедем, покажешь мне, — взмолилась Полина.

— Бесполезно все это, — сказал, усаживаясь в ее машину, Роман. — Я и Володьке тогда сказал: бес-по-лез-но.

На Урицкого они без труда нашли нужный дом.

Щеглов затопал к автобусной остановке, а Полина загрохотала в облезлые голубые ворота. Дверь приоткрылась, и показалось одутловатое старческое лицо. Хозяин испуганно уставился на женщину:

— Что вы; хотите?

— Мы собираем сведения о пожилых людях для оказания им материальной помощи, — соврала Полина.

— Что-о-о? — плаксиво протянул старик.

— Я говорю, вам заплатят денежку, 600 рублей, если вы правильно ответите на вопросы. Но сперва давайте зайдем в дом.

Полина оттеснила деда и по-хозяйски шагнула в комнату. На мгновение женщина испытала легкое угрызение совести оттого, что столь бессовестно обманывает бедного старика. Но с другой стороны.., ею руководит благородное стремление помочь.

В том числе этому несчастному.

Полина расположилась в пропыленной гостиной, обставленной в стиле 80-х годов прошлого столетия. Тогда ни о каких дизайнерах и речи не шло. Каждый был сам себе режиссер.

Женщина достала ручку и блокнот:

— Представьтесь.

— Иван… Иван Николаевич… Дергунов, — с трудом произнес старик.

— Сколько вам лет?

Дергунов долго молчал. Наконец, просопел:

— Шишишать пять.

Для шестидесяти пяти он выглядит что-то уж слишком плохо. Язык заплетается. Руки дрожат.

Взгляд затуманен.

— Близкие родственники есть?

— А?

К тому же, наверное, еще и глухой.

— Я спрашиваю! — возвысила голос Полина. — У вас дети есть?! Сестры? Братья?

— Братья? Есть, есть, — закивал старик. — Как бы я без них… Я без них никуда.

У Полины радостно вздрогнуло сердце. Ага!

Вот они, голубчики.

— Что же? Вы к ним ходите?

— Они сами… Вот как та добрая женщина их прислала, так и ходят.

Добрая женщина — это, без сомнения, мать Роди. Везде поспевает!

— Они и уберут, и приготовят, и постирают, — причитал старик.

«Да уж, дел они тут наделали», — отметила Полина, оглядывая захламленную комнату и несвежую рубашку хозяина.

— И давно братья к вам ходят?

— А? Каждый день… Каждый день…

— Я спрашиваю: с какого времени они ходят?!

— Да вот… С этого… Год… Нет… Два… Год…

Старик провел под сопливым носом рукой и вытер ее о штаны.

— Иван Николаевич, а о чем вы разговаривали с Володей Юдиным?

— А?

— Ну помните, парень к вам приходил. Такой темноволосый, красивый.

Старик задумался. Он молчал так долго, что Полина испугалась: уж не задремал ли хозяин с открытыми глазами. Наконец Дергунов произнес:

— Мы молимся с ними… Да… Каждый день… Каждый день…Полина покачала головою. Вряд ли она чего-нибудь добьется. Старик собственное имя вспомнил с превеликим трудом, где уж ему передать содержание давнего разговора с Юдиным. Двадцатилетний нагловатый реалист прав: бес-по-лез-но.

— А сегодня братья были уже?

— Счас, счас должны…

Полина торопливо встала.

— Я к вам еще зайду.

— А деньги как же? — заныл Дергунов. — Я бы внес в общую кассу.

— Деньги мы вам перешлем по почте, — отрезала женщина, убирая в сумочку блокнот. — Так что вы пока лучше о моем визите братьям не рассказывайте. Не радуйте их раньше времени.

Она выскользнула на улицу, отогнала машину в сторону и приготовилась терпеливо ждать. Братья появились только через полчаса. Вернее — брат и сестра. Полина сразу опознала их по постным физиономиям и вышедшей из употребления у молодежи одежде. Они открыли дверь своим ключом (вот это новость!) и скрылись в доме. Вскоре парочка появилась опять. Девушка торопливо пошла вниз по улице. А парень долго стоял на пороге и внимательно оглядывался по сторонам, точно надеялся засечь залегшего где-то поблизости снайпера.

Сестра вернулась через десять минут с батоном и пакетом дешевого молока. «Да уж, деда вы закормили, — отметила Полина. — Того и гляди ноги протянет». Парочка занималась благотворительной деятельностью больше двух часов. «Неужели столько времени молятся?» — поежилась женщина. Бедный старик! Неудивительно, что он так плохо выглядит. Наконец, «секстанты» погрузились в автобус. Пристраивая за его желтым крупом свой «жигуленок», Полина чувствовала себя кем-то вроде незабвенного Штирлица. Брат и сестра вышли на очень узкой и кривой улице, носящей громкое название — Космонавтов. Открыли своим ключом дверь сборно-щитового дома. Все повторилось по прежней программе: посещение магазина, почти трехчасовое общение с хозяином. Потом Полина проводила «миссионеров» до особняка на Охтырской и вернулась в свое новое пристанище. Усталая, голодная, но весьма довольная, женщина улыбнулась: «Ждущие у меня еще дождутся».

В девять часов утра Полина вышла из подъезда и обомлела. Ее «жигуленок», ее верный друг…

Она чуть не расплакалась. Колеса изрезаны, на капоте — вмятина. Наверное, над ее коньком-горбунком поиздевались страдавшие бессонницей и отсутствием совести подростки. Правоохранители помогать Полине не разгонятся: она тут не прописана. И сейчас у нее нет лишних денег на срочный ремонт. С губ женщины сорвалось грязное ругательство. На улицу Космонавтов пришлось ехать на общественном транспорте. Но, кажется, госпожа Удача, решив, что накануне облагодетельствовала добровольную сыщицу сверх меры, теперь вовсе отвернулась от нее. Полина долго стучала в калитку, в окна сборно-щитового домика, дергала дверь.

Бесполезно. Никто ей не открыл. До трех часов женщина прохаживалась по улице туда-сюда. За время своего бдения она познакомилась с десятком космонавтских детей и собак, изучила архитектурные «изыски» каждого дома, перебрала сотни версий. Однако братья так и не появились. В конце концов поняв, что не дождется «опекунов», женщина отправилась на Урицкого. Ей хотелось еще раз поговорить с Дергуновым. Полину не оставляло чувство, что она упустила в беседе с ним какую-то важную деталь, могущую помочь в расследовании. Но, увы! Иван Николаевич тоже ей не открыл. Полина пристроилась на узенькой лавочке под кривой сливой у соседнего дома и просидела там до шести часов. За это время никто не пришел к Дергунову и сам он улице не появился.

Наконец, чувствуя, что силы ее на исходе, женщина поплелась на остановку. В тряском автобусе она уселась в углу и тяжело задумалась. Ее поиски, начавшиеся столь успешно, неожиданно зашли в тупик. Ни тебе свежих идей, ни убийственных фактов, ни неоспоримых доказательств. Хоть иди к прямоугольному менту и проси его поделиться информацией и опытом, как вести следствие. Полина вздохнула и встретилась взглядом с невзрачным мужиком напротив. Отвернулась к окну. Нанять бы какую-нибудь бабульку-пройдоху, чтоб та сыграла роль живца. Пришла бы в секту и т.д., и т.п. В общем, чтоб Полина узнала о делишках ждущих из первых рук. Но где ее найти, такую драгоценную?

— Не помешаю?

Полина чуть скосила глаза. Неухоженный мужик пристроился рядом.

— Как ваши дела?

Полина посмотрела внимательнее и только тут признала:

— Доктор, это вы? Я задумалась и не сразу поняла.

— Племянница вернулась?

— На квартиру — да. Но не ко мне.

— Этого и следовало ожидать.

— Вот как?

— Психика — очень тонкая материя.

— Ах, доктор! — в раздражении оборвала его Полина. — Мне эта теория ни к чему. Мне нужно конкретное, осязаемое. Помощь, советы. И такие, чтоб не через год действие оказали. Понимаете?

Рязанцев улыбнулся.

— Понимаю, конечно. Люди годами идут к болезни, а уйти от нее обычно хотят за день.

Ну вот! Еще и нравоучений этого замазурика ей не хватало! Полина встала.

— Вы уже выходите?

— Да.

— Разрешите вас проводить?

Полина, несколько удивленная, согласилась.

Вдруг чудаковатый чудо-доктор все-таки даст ей несколько полезных советов за просто так. Ведь выложить за его услуги 203 рубля 70 копеек она сейчас не в состоянии.

Мужчина и женщина медленно пошли по извилистой улице. Деревца уже осторожно тронула первая нежная зелень, такая трогательная, такая беспомощная. Еще не способная дать густую, тяжелую тень.

— Вы с кем живете? — поинтересовался Рязанцев.

— У подруги квартирую.

— А муж есть?

Женщину поразила бесцеремонность доктора.

Неужели в друзья ей набивается? Так уж Валерий Иванович совсем не во вкусе Полины. Она любит подтянутых, деловых, быстрых, немного хамовитых и капельку жестоких. В общем, похожих на нее. Обычно-то мужики-доктора радовали глаз выправкой. Этот вот что-то не удался, покосилась на спутника Полина. Глаза грустные, и штаны ниже пейджера висят.

— В настоящий момент нет.

— Можно поинтересоваться, что вы планируете с племянницей делать?

Полина помолчала. Потом решилась:

— Хочу собрать компромат на ждущих. Лучше всего было бы проникнуть в секту. Я бы сама… Но, во-первых, они знают меня в лицо. И близко, конечно, не подпустят. Во-вторых, у меня слишком подтянутый вид. Нужно кого-нибудь жалкого, неухоженного, заброшенного. Вот как…

Женщина пробежала глазами по лавочкам, на которых старушки ловили теплые лучи, и остановилась на Валерии Ивановиче… Чуть не закричала:

«Вот как вы!» Вовремя сдержавшись, Полина прошептала:

— Доктор, вы не могли бы проникнуть в секту?

В рамках… Ну, научного эксперимента. Вы ведь, наверное, диссертацию пишете, а там такие типы пропадают зря. Вы обогатите свой опыт! И за душу свою вам бояться нечего. У вас ведь как бы иммунитет профессиональный имеется. И вы легко бы открыли Свете глаза на этих прохвостов.

Рязанцев расхохотался.

— Должен вас огорчить. Диссертацию я уже написал. И давно. Что же касается проникновения к сектантам… Не советую вам этого делать. Они, знаете ли, редко выпускают обратно свои жертвы.

Полина закусила губу. Ее испугал прогноз доктора. Неужели не выпустят? Они остановились у многоэтажки. Полина уже потеряла к доку всякий интерес, видя, что тот смотрит на нее как на женщину, а не как на пациентку.

— Вот здесь я теперь живу, — улыбнулась она и постаралась избавиться от надоедливого спутника, как от неплатежеспособного клиента. — Было очень интересно с вами поговорить. До свидания.

— Телефончик свой не дадите?

Полина скривила губы, раздумывая, как бы вежливо отказать. Свидания, звонки, поцелуи — такая скукота!

— Я еще подумаю над вашим предложением насчет внедрения в секту.

Полина внимательно посмотрела на мужчину, пытаясь разобраться: не шутит ли он? Но так ничего и не смогла прочитать В этих непонятного цвета глазах. Назвала номер. Рязанцев занес его в память мобильника. На чай напрашиваться не стал и поплелся к автобусной остановке. Глядя ему вслед, Полина осуждающе покачала головой. Пошел, наверное, к жене, кобелина.

В квартире она первым делом позвонила племяннице. Трубку сняли — Здравствуй, Света, — ласково произнесла тетка. — Я по тебе очень соскучилась.

— Полина Александровна, — проблеял мерзкий голос Роди, — Светочка ясно сказала, что не хочет с вами общаться. Оставьте ее в покое и езжайте к себе домой. Вас там любовники заждались.

Полина вспыхнула:

— Дай трубку моей племяннице!

— Да она не хочет. Вы ей не нужны, тетушка.

Светочка! — крикнул он в сторону. — Будешь с тетушкой разговаривать? Вот, не желает. Вы…

Полина бросила трубку и принялась мерить шагами комнату. Она храбрилась, осыпала ругательствами противника и изо всех сил пыталась уверить себя, что справится с ситуацией. Если бы ей кто-нибудь помог! Но надеяться, к несчастью, не на кого. Чудо-доктор ей в своих услугах отказал.

Милиция тоже как бы ни при чем… Николай! Должен же он нести хоть какую-то ответственность за происходящее?! Долго еще ее безвольный зятек собирается отсиживаться в гостях у брательника?

Она его найдет… Найдет и убьет!

Полина схватила записную книжку и принялась ожесточенно рыться в поисках адреса Андрея.

Завтра же она притащит эту тряпку домой! И тогда Родя уже не будет чувствовать себя полновластным хозяином в квартире Светы. Несколько успокоенная новыми планами, женщина уснула.

Резко зазвонил телефон. Полина испуганно подскочила в кровати. На ощупь включила бра. Четыре часа. Это Света! Что-то случилось! Дрожащей рукой женщина схватила трубку:

— Слушаю.

— Ты, грязная шлюха, — прохрипел незнакомый голос. — Убирайся из нашего города. Тут не место б…

Полина с грохотом опустила трубку. Идиоты-подростки прикалываются. Когда только милиция научится бороться с телефонными хулиганами?!

Разбудили среди ночи, походя плюнули в душу.

Телефон затрезвонил опять. Раздосадованная Полина отключила его, но еще долго ворочалась без сна.

До деревни Липовец, в которой осел Андрей, Полина добиралась полдня. С трудом найдя нужный дом, загрохотала в большие железные ворота.

— Иду, иду, — раздался тонкий голос, и появилась Настя, жена Андрея. — Батюшки! Полина!

Вот уже не ожидала! То-то я сегодня во сне девочку видела, значит, к диву.

За спиной хозяйки, вытягивая длинные шеи, удивленно загоготали гуси, словно их тоже озадачило внезапное появление Полины.

— Я к Николаю, — быстро сказала она, чтобы объяснить свой неожиданный визит.

— К какому Николаю? — захлопала ресницами Настя.

— То есть как, к какому? К брату Андрея, — неуверенно хохотнула Полина.

— Так он в городе. У нас с ноября не показывался.

У Полины приоткрылся рот.

— Неужели Света не сказала?

— Она говорила. Но… Видимо… Я что-то не так поняла.

— Да ты проходи.

— Нет! Я очень спешу. А не знаешь, где Николай сейчас работает?

— Он с нами сейчас не особо общается. Погрызлись они с Андрюхой. Осенью Николай что-то про строительную фирму говорил. А так, кто его знает.

У него же семь пятниц на неделе. Да что мы на пороге стоим!

— Нет-нет, мне нужно ехать. До свидания, — Полина повернулась и, провожаемая недоуменным взглядом Насти и возмущенным гоготанием гусей, двинулась к автобусной остановке. Она совсем растерялась и даже капельку испугалась за Николая.

Слишком много в этой истории странного. А вдруг совсем не случайно, то что в трудный момент рядом с дочерью не оказалось отца?

Войдя в квартиру, женщина первым делом позвонила племяннице. На ее «алло» никто не ответил, но Полина уже привыкла «беседовать» с тишиной.

— Света, я сегодня ездила к дяде Андрею. Николая у него нет и не было. Я очень беспокоюсь.

Ей ответили длинные гудки. Полина прикрыла глаза и замотала головою. Неожиданно захотелось выпить. Но она придушила это желание и принялась ходить из угла в угол по тесной квартирке.

Зазвонил телефон. Полина бросилась к нему:

— Алло. Света?

— Тебе же сказано, старая б…, убирайся из города!

Полина бросила трубку. Судьба подсовывает ей все новые гадкие сюрпризы. Обычно в жизни после темной полосы наступает светлая. Но сейчас Полина, кажется, идет бесконечным черным туннелем. И чем дальше она углубляется, тем меньше надежды увидеть ослепительные солнечные лучи.

Снова заголосил телефон. Женщина схватила трубку:

— Ну ты, недоношенное создание! Выпей успокоительного, чтобы унять зуд.

Несколько секунд в трубке висело озадаченное молчание, и Полина даже успела испытать чувство удовлетворения от своей маленькой победы над неизвестным хамом.

— Как странно, однако, вы приветствуете абонентов, — раздался наконец голос чудо-доктора.

Полина мгновенно до корней волос покрылась краской. Какой позор! И надо же было Рязанцеву позвонить именно в этот момент! Подумает теперь: просила помощи психологического характера для племянницы, а сама тоже со странностями. И с большими! Сочинит целую историю по Фрейду…

— Я ошиблась, — заспешила Полина. — Меня телефонный хулиган замучил. Разбудил в четыре часа и сейчас трезвонит, сволочь… Доктор, а вы над моим предложением подумали?

— Еще думаю.

«Сколько можно!» — чуть не сорвалось с языка Полины, но она вовремя опомнилась:

— Э-э… И долго… Когда же вы решите?

— Не знаю. Нам надо встретиться, обговорить некоторые детали.

— Конечно-конечно! Где?

— Давайте я к вам приеду.

Полина скривилась, но ответила радостным голосом:

— Жду вас.

Сколько же ему предложить, чтоб не отказался.

Пять тысяч? Десять? Полина тяжело вздохнула и мельком взглянула на себя в зеркало. Сегодня она выглядит на, все свои 35 лет. Нет. Кажется, прихватила еще чьи-то года четыре. Быстро полезла в дорожную сумку и достала красную кофту на молнии. Она ей очень идет. Полина подкрасила глаза Губы обвела розовым карандашом. Помада чуть потемнее… Рот получился большой, яркий, манящий. Вот теперь другое дело!

Опыт научил Полину: в трудной ситуации женщина должна хвататься за всякую мелочь, способную помочь ей добиться желаемого. А уж внешний вид — это первый козырь дам. Ничего у нее нет, что можно использовать в качестве проводника к сердцу доктора через желудок. Только пачка овсяного печенья. Ладно. У них не свидание, а деловая встреча. К тому же неожиданная.

Рязанцев явился через полчаса в своем несуразном синем свитере и с обычным странным собачьим взглядом. Такое ощущение, что у бедняги — куча собственных психологических проблем.

А может, его просто гнетет груз тайн пациентов.

Они сели на кухоньке, и доктор промямлил:

— Вы сегодня прекрасно выглядите.

Полина, довольная, заулыбалась. Первая цель достигнута. Хорошо, если бы и дальше все пошло как по-писаному.

— Я вам так рада, Валерий Иванович! Вчера весь вечер думала о вас.

Лицо дока просветлело. Дурачок! Знал бы он, что Полина о нем думала. Как половчее использовать целителя психопатов.

— Доктор, кроме вас, мне никто не поможет.

Только вы сумеете повлиять на Свету. Это всего лишь девочка… Вез каких-либо отклонений. Для вас, с вашим опытом, талантом, вразумить ее — пара пустяков.

— Вы так думаете? — усмехнулся доктор. — Изменить взгляды юного человека совсем не просто.

Набивает себе цену.

— Конечно-конечно. Я все понимаю. Поэтому и обратилась к вам. Я вас щедро отблагодарю, — Полина положила ладонь на большую волосатую руку доктора. Точно надеялась, что тепло ее тела растопит его отчужденность. — Пять тысяч? Десять… Сколько скажете Для меня это не проблема.