Ванда начала разворот к линкору пиратов. Теперь ее точно заметят. Я вижу, как разворачиваются несколько байдарок, как накапливается энергия в пульсарах… Я включаю «просветку», пролетаю сквозь стену ангара, несусь навстречу байдаркам… На тонари нет оружия – чем я собираюсь воевать?..
      Когда прозрачный тонари пересекается в пространстве с байдаркой, я выключаю режим и выхожу в материальное измерение…
 
      Тим… Да, кажется, меня зовут Тим. Тим-пустышка. Это я. Все еще я… Это здорово.
      Байдарку разорвало на куски. Целостность обычно сохраняет объект с большей плотностью и прочностью, а у тонари одна из самых стабильных молекулярных решеток во вселенной… И это тоже здорово.
      Астероид выдержал, байдарка из легкого метала и стекла – нет. Обломки крохотного маневренного кораблика брызнули во все стороны. Пилота унесло в вакуум.
      Мне стоит быть осторожнее. Плотность человеческого тела не выше плотности металла. Если бы я, мое растянувшееся на белом полу тело пересеклось с байдаркой – меня бы разорвало на части. Мне просто повезло, я пролетел чуть дальше…
      Удар.
      Байдарки, заметившие Ванду, оставили ее в покое и неслись ко мне. Корабль трясло от разрядов сверхгравитации. Тонари держался. Что такое тысяча «же» для сверхплотного камня? Вот только пульсары линкоров гораздо мощнее этих игрушек. Сколько сможет выдержать мой корабль? Две тысячи «же», три… А десять? Я решил не проверять и снова врубил «просветку». Вовремя.
      …Видеть, как сквозь твое тело пролетает заряд пульсара… пусть ты уже нематериален, пусть ему нечего сжимать… Но это крайне неприятное ощущение. Мне казалось, что я не успел, что кошмарная гравитация начнет сплющивать меня, сжимая желудок, почки, печень в одно целое, захрустят ребра и позвонки, обращаясь в белесую костяную пыль, лопнет сердце, только кровь не брызнет во все стороны, а втянется в тот же стремительно сжимающийся кулак, потом придет очередь черепа… и того, что станет с моими конечностями, я уже не почувствую…
      Странно, что при таком воображении я вижу в кошмарах просто темноту. Вернее Темноту. Никакой кровищи, чудовищ, смерти любимых людей…
      Со мной все в порядке, мне везет, я успел… Нужно сосредоточиться.
      Ванда воспользовалась моей… Атакой? Не ври себе, Тим. Это даже отвлекающим маневром сложно назвать… Ладно, главное – сработало. Она долетела до линкора на форсаже. Хлипкий бот почти развалился, пара импульсов пронеслись совсем близко, а один летел прямо в двигатель. Я слишком поздно понял, что не успеваю – подлететь, заслонить ее… Время тянулось, заряд летел так медленно, но я все равно не успевал.
      Внезапно заряд свернул. Он отклонился от курса совсем немного, но этого хватило, чтобы избежать столкновения с кораблем. Гравилабиринт, только с меньшим радиусом действия. Так вот почему Ванда была так самоуверенна. Откуда у вас все эти игрушки, миледи?
      Ванда присосалась к линкору и ввинтила шахту в обшивку. Все, она внутри.
      Я «оглянулся» на веретено лайнера. Зрение астероида не имело направления как такового, просто мозг имеет свойство концентрироваться на чем-то одном. Я чувствовал все пространство вокруг – два приближающихся линкора, рой байдарок, разносящих в пыль оборону лайнера, даже немного – тирдоян, медленно ползущих по своей сверкающей планете…
      Я увидел Эммади, выбирающегося на обшивку лайнера. Еще одно утро в вакууме, дройд?
      Несколько техноидов появились вместе с ним – из разных шлюзовых люков. Белые, серебристые, сероватые… Только чистые, нейтральные цвета. Все техноиды были антропоморфны. Немного различные по росту и пропорциям тела, но в общем – те же люди в стальной броне… Обманчивое впечатление.
      Эммади, с огромным генератором капсулы за спиной, включил собственное гравитационное поле, взял разбег и прыгнул.
      Это было чертовски красиво – четыре стальных капли, срывающихся с обшивки лайнера, преодолевающих одним прыжком пространство между лайнером и ближайшим линкором. Как только они приземлились на обшивку, она расплавилась, превратилась в податливую массу, разлетавшуюся от ввинчивающихся в нее стальных червей. Десант вошел. Лайнер накрыла темпоральная капсула. Несколько неосторожных байдарок, оказавшиеся слишком близко от корабля, влипли в безвременье. Пора.
 
      Я медленно плыл сквозь переборки линкора. Чтобы переключиться со сверхчувств тонари на свои, человеческие, требовалось время. Хорошо бы прийти в себя до высадки… Я снял с висков датчики и позволил кораблю просто медленно плыть сквозь линкор. Уверен, когда будет нужно, псевдоразумный астероид меня услышит.
      Было сложно не зажмуриваться каждый раз, когда корабль проходил сквозь очередную стену или погружался в пол – я еще не привык к своему полупрозрачному существованию. А когда я наконец увидел самих пиратов, я был окончательно сбит с толку. Из-за того, что мою голову забивали разномастные архаичные предания, я ожидал встретить оборванных грязных разбойников с деревянной ногой и крюком, заменяющим кисть. И обязательно – с попугаем на плече. Да… Пиастры!
      Конечно, я понимал, что это бред и пираты настоящего так же похожи на пиратов из сказаний, как космические парусники на морские. То есть – только названием. И все же я ждал чего-то… экзотического. Не деревянная палка и железный крюк, но хотя бы киберконеч «ости. Не потрепанная одежда на загорелых телах – так хотя бы разноцветные безумные лохмотья. Не попугай, так какая-нибудь редкая зверюшка из числа говорящих. Ну и последнее – пираты должны быть пьяными. Ром не ром, но они должны гоготать, петь про сундук мертвеца и отпускать мерзкие пошлости по любому поводу…
      Пираты были в костюмах, сверкающих ботинках и странных красных шапочках, видимо заменявших фуражки. Они были трезвыми. Они спокойно сидели за боевыми пультами и спокойно грабили пассажирский лайнер. Они делали бизнес. С невозмутимостью фермера, трясущего плодовое дерево.
      Я понял, что не хочу их убивать. Даже не так – я просто не мог представит, как выскочу к этим спокойным людям со скуфом наголо. Это выглядело как-то… глупо, что ли.
      К черту! Нужно искать Ванду и спасть ее от пиратов… или пиратов от Ванды… Я мысленно приказал кораблю увеличить скорость. Никакой реакции. Повторил вслух. С тем же успехом. Вздохнув, я нацепил органические датчики.
      Мир снова раздвинулся. Но это еще больше приближало к нулю мои шансы на выживание. Пока я в корабле, я неуязвим или почти неуязвим, но рано или поздно мне придется его покинуть. Со мной почти самое мощное оружие во вселенной, но я понятия не имею, как им управлять и как самому при этом остаться в живых. Силового щита, которым нормальные люди защищаются от выстрелов, у меня нет. Теперь, ко всему прочему, выйдя из корабля, я буду шататься и подслеповато щуриться, пытаясь перестроиться с целостного восприятия пространства на ограниченное человеческое зрение.
      Неожиданно мой взгляд снова стал направленным. Исчезла картина космоса, пропало видение «всего» происходящего. Я видел сквозь переборки, чувствовал опасное тепло, исходящее от оружия, и бордовые пульсирующие точки – людей… Но это было вполне человеческоевосприятие. Похоже, корабль воспринял мои опасения как команду – что ж, это немного увеличивало мои шансы.
      Мемо-блок не располагал сведениями о каком-либо оружии, способном поразить мой тонари в режиме «просветки», но это еще не означало, что такового не существует. В любом случае стоило поторопиться. Нужно обнаружить Ванду раньше, чем это сделают пираты. Пока мне удалось засечь только точку ее входа, теперь я пытался понять, куда она направилась. Шла она чисто – никаких трупов и взорванных дверей я не обнаружил. Следовательно, не я один не могу ее найти.
      Через пару минут я засек перестрелку, гораздо дальше и выше, чем я предполагал, – почти на корме линкора. Я погнал корабль вперед. Надеюсь, я успею.
      Когда тонари был точно под пятеркой пиратов, обстреливающих Ванду, я выключил «просветку» и бросил корабль вверх. Проломив переборку, я посадил тонари и выскочил наружу.
      Пятерку стрелявших раскидало по стенам – они были либо мертвы, либо без сознания. Мы с Вандой остались одни в огромном коридоре, тянувшемся чуть ли не через весь линкор. Надолго ли?
      Ванда опустила бластер и вздохнула.
      – Черт, так хорошо шла.
      Она посмотрела на меня.
      – Тихо, спокойно…
      Я пожал плечами. То, что я явился охранять ее драгоценную шкурку вовсе не значит, что я собираюсь с ней разговаривать.
      – Тим, на кораблях все дерутся на мечах не потому, что начитались сказок. Здесь повсюду силовые линии – в обшивке, в переборках, – и если задеть хоть одну – скачок напряжения, перегрузка на гравитатор, тысяча «же» и все превращаются в лужицы. Если перегрузка пойдет на телепортатор, то нас закинет за сотни парсеков от ближайшей звезды, где ты будешь копить энергию на следующий прыжок годами. И сквозь эти переборки ты ломишься на своем булыжнике… Без оружия, без брони, без малейшего представления, куда идешь…
      Прямо передо мной на полу валялся бластер одного из пиратов. Я потянулся было к нему, но потом вспомнил про свой мемо-пакет. Стоит мне взять в руки эту штуку – и пакет раскроется, передавая мне чье-то умение… вместе с психокодом. Я пнул бластер в направлении Ванды.
      Ванда опустила на глаза блестящие непрозрачные очки и сосредоточенно разглядывала пол, потом схватила меня за руку и бегом потащила к ближайшей двери. За ней оказался лифт – она нажала несколько кнопок, двери закрылись.
      – Слушай, а не проще было взять мой корабль и…
      – У тебя есть план?
      – Нет, но…
      – Тогда давай придерживаться моего. Когда мы выйдем, держись ближе ко мне. Я пойду по силовым линиям, они не должны стрелять, но если вдруг решат рискнуть – лучше, чтобы ты был в радиусе действия моего щита. Ты понял?
      – Так точно. А если…
      – Теперь заткнись.
      Мы вышли в другой коридор – он был абсолютно такой же, только без дыры в полу, моего корабля и трупов пиратов. Ванда потащила меня к соседней двери и впихнула в очередной лифт.
      – Ты путаешь следы?
      Ванда сжала губы – похоже, я только еще больше ее разозлил.
      – Они видят каждый наш шаг с того момента, как мы вошли. Слышат каждую твою идиотскую фразу. Поэтому будь Добр, перестань пороть чушь.
      Мы оказались в огромном зале, даже больше чем наш бар на лайнере – разве что потолки здесь были пониже. Обстановка была довольно милой: диванчики вдоль стен, игровые столы – похоже на рекреационную зону. Весело живут пираты. Я заметил в углу шахматный шар и улыбнулся – может, предложить Ванде сыграть? Интересно, способна она стать еще более пунцовой?
      Примерно на середине зала мы замерли. Ванда снова надела очки и огляделась. Потянув меня за рукав, она сдвинула меня на пару шагов влево и заставила сесть на корточки.
      – Почему мы остановились?
      – Ты куда-то торопишься?
      – Нет, но нам же нужно к пульту управления или куда там…
      – Они давно нас догнали, просто хотели подождать, пока мы двинем к рубке через вторую и третью рекреационные зоны, чтобы положить нас в проходе, где можно стрелять. Я же настаиваю на встрече здесь, прямо над генератором, чтобы они наконец отложили свои пушки и пошли в ближний бой.
      – Но у тебя же щит.
      – Если я зайду в экранированный проход, где они смогут стрелять, ничего не опасаясь, щит сдохнет секунд за сорок.
      – А в ближнем бою – сколько он протянет?
      Она тяжело вздохнула.
      – Нисколько. Все щиты против оружия ближнего боя либо замедляют движения, либо снижают видимость, либо вообще отрезают тебя от противника – больше вреда, чем пользы. Теперь ты заткнешься?
      Я заткнулся. Пираты по-прежнему не появлялись. Через минуту я не выдержал:
      – А с чего ты так уверена, что они появятся?
      – Время работает на нас. С лайнером они сделать ничего не могут, а патрульный крейсер скоро будет здесь. Им нужно от нас избавиться.
      – А они не могут пустить газ или затопить нас? Или вообще разгерметезировать этот отсек – так, чтобы не задеть генератор?
      – Закидать нас тухлыми яйцами… Успокойся. Со всем этим мы справимся, и они это знают. Либо они идут в ближний бой, либо мы все дружно ждем патруль.
      У меня разыгралась фантазия, и я азартно продолжал выдумывать способы нашего устранения.
      – А улететь они не могут? А нас запереть здесь, чтобы мы сдохли от голода?
      – Они еще не накопили энергию для следующего прыжка – никуда они не улетят.
      Раз не накопили – значит, не улетят. Поля парусов реагируют на нейтрино высоких энергий, идущие от звезд. Нейтрино разгоняют корабль до трети или даже половины световой скорости – в зависимости от дальности пункта назначения. Паруса накапливают энергию нейтрино, и по завершении разгона передают заряд на телепортатор, который и перебрасывает корабль вперед, к выбранной системе. Там паруса разворачиваются и тормозят корабль с помощью потока нейтрино от звезды системы назначения. По мере приближения к нужной планете корабль сбрасывает скорость и пополняет запас энергии. Обычно на путешествие уходит от суток до недели или двух. Половина времени – на разгон и столько же на торможение. По всему выходит, что пиратам нужно по крайней мере пару часов, чтобы разогнаться и набрать энергию для прыжка. Хотя все зависит от того, какая система ближайшая отсюда и долго ли придется облетать. Тирдо-Я, чтобы лечь на курс…
      – Готовься. Идут.
      Готовиться? Интересно, как она себе это представляет? Скорчить рожу позлее и загодя придумать ругательства?
      – Ты умеешь обращаться со своим скуфом?
      – Да.
      Я очень надеялся, что не соврал.
      – Ах, ну да, ты же у нас великий фехтовальщик. Еще не придумал себе псевдоним? Может, Оскар Гордон?
      – Нет. Я дерусь левой. К тому же он убил Сирано.
      – Осуждаешь?
      Ответить я не успел – пираты вышли. Они появились сразу изо всех дверей и даже из пары каких-то люков под потолком. Ванда опустила очки на глаза и открыла огонь по тем, кто стоял подальше от кабелей. Стреляла она здорово. Быстро, практически не целясь и не промахиваясь. Я все боялся, что у кого-нибудь из пиратов окажется щит, заряд ее бластера срикошетит в силовой кабель – и мы превратимся в лужи. Хотя сканер Ванды должен отображать защитное поле…
      В ответ по нам не стреляли. Скоро и Ванда прекратила огонь.
      – Все, у остальных щиты.
      Кольцо пиратов сужалось вокруг нас. Их было много. Гораздо больше, чем я мог представить. Ванда положила человек двадцать, но осталось еще около пятидесяти.
      Я неуверенно вытянул вперед руку, словно желал представить скуфа его новым друзьям. Зверек заерзал, заскользил по предплечью, щекоча кожу. Я заворожено наблюдал, как он меняется. Он переполз в ладонь, улегся ушастой головой ко мне, вытянулся – неестественно сильно, его тело истончалось до удобной рукояти. А хвост… Хвост вытягивался все больше и больше, шерстинки складывались одна к одной, хвост вытягивался, превращаясь в длинный матово-серый кнут. Мне почему-то казалось, что превращение будет мгновенным, но все проходило медленно и… болезненно. Опущенные веки скуфа подрагивали. Его передние лапы закрывали нос, превращая вытянутую мордочку в изящный набалдашник. Задние лапы растопырились, образуя подобие гарды. Тело зверька стремительно застывало, обретая твердость.
      Я отвел левую руку для удара. Интересно, почему именно левую? Ти-Монсор не был левшой, это точно. Значит, скуфа он обычно использовал в паре с чем-то. Щит? Бластер? Кинжал? У меня ничего этого не было. Правую руку я, за неимением лучшего, просто сжал в кулак.
      Когда до повернувшихся ко мне пиратов оставалось метров семь, я взмахнул кнутом. Взмах получился корявым, неправильным, но скуф с лихвой компенсировал мое неумение. Двоих он рассек пополам, троим распорол живот и одному – горло. Вперед вырвалась следующая линия пиратов, они потянулись к поясам, включая разноцветную пленку силового поля. Почему они не сделали этого сразу?
      Когда они шагнули ко мне, я понял. Поле сильно замедляло движения, как будто пираты шли по дну моря. Я взмахнул кнутом еще раз… Поле пиратов не спасло. Кнут не пробил упругую скорлупу, но импульс был настолько силен, что их отбросило и проволокло по полу почти до самой стены. Встать они уже не смогли. Скуф оправдывал свой класс «Б».
      Я побежал вперед, раздавая удары кнутом. Но они все реже достигали цели – пираты ловко уворачивались, либо включали поля и каким-то образом прикреплялись к полу, так что скуф не мог отшвырнуть их. Я слишком поздно понял, что меня попросту выманили с нашего безопасного островка. Ванда что-то крикнула мне, бросилась вслед, но было уже поздно – пираты выстрелили. Меня больше не прикрывали кабели, никакого поля у меня не было, и от Ванды я отбежал слишком далеко. Я глупо замер, глядя как в меня со всех сторон летят выстрелы. Когда сгустки плазмы столкнулись в метре от меня с взявшейся ниоткуда голубой змейкой, я не сразу понял, что это скуф. Он кружил вокруг меня, впитывая заряды бластеров. Но я понимал, что он не сможет прикрыть меня со всех сторон, бросился Ванде навстречу. Пара зарядов пронеслась совсем близко, а через секунду поле Ванды укрыло меня. Мы встали спина к спине, восстанавливая сбившееся дыхание.
      – Я же сказала – ни шагу.
      – Прости.
      – Сюда.
      Ванда дернула меня за руку, оттаскивая в сторону и заставила присесть – она внимательно разглядывала пол сквозь свои очки. Пираты прекратили стрельбу и пошли на нас.
      Я снова замахнулся кнутом. Без толку. Как ни старался скуф, он не мог их достать. Кто-то отпрыгнул назад, кто-то подлетел в воздух, пара солдат просто поднырнули под кнут, прокатились по полу и снова встали на ноги. Я отступил. Кнут хорош против дилетантов, а что делать с противниками посноровистее? Возможно, тут и спасало положение второе оружие? В любом случае, его нет.
      Я почувствовал, как скуф вздрогнул и снова начал меняться. Хвост стремительно укорачивался, менял форму… Спустя несколько секунд у меня в руке оказался длинный чуть изогнутый меч. Тонкий и легкий. Я положил вторую ладонь на рукоять, и та удлинилась до двуручной. Спасибо, скуф.
      Пираты приближались не спеша, даже не доставали оружие. Слишком расслабленно и спокойно – они уже не сомневались в исходе битвы. На что мы рассчитываем? Техноиды высаживались не на этот линкор. Готовимся красиво умереть?
      Напоследок я бросил взгляд на Ванду. Она выглядела абсолютно спокойной. Не торопясь расстегнула свой «пояс» и тот выпрямился, превращаясь в слабо мерцающий шест.
      Первого пирата я убил легко. Он слишком заигрался. Прыгнул, в воздухе расстегнул свой блестящий пояс, и тот со звоном распрямился в гибкую ленту меча… Я поднырнул под него и поймал его на свой меч – быстро высвободил клинок и шагнул обратно к Ванде. Больше легких побед я не ждал.
      На меня вышли сразу двое. Я понадеялся, что будут мешать друг другу, но уже по тому, как слаженно они шагнули ко мне, было видно, что это пара. У обоих были дешевые термостеки – раскаленные дубинки в руку длинной, проходившие сквозь тело без всякого сопротивления. От них неплохо защищает легкая броня, но у меня не было и ее. Придется полагаться только на увертливость – и не спускать глаз с обоих противников.
      Тот, что стоял слева, ударил первым. Его напарник замахнулся такой же дубинкой с другой стороны. Скорее всего, они предполагали, что я присяду, уходя от удара, но я прыгнул вперед, проскальзывая между ними. Скуфу не нужны были подсказки – лезвие раздвоилось, потянулось гибкими шипами к шеям пиратов… Когда я приземлился, меч снова был целым, пара мертва, а передо мной стояли еще четверо. И они ударили одновременно.
      Мне снова удалось ускользнуть. Их техника была рассчитана на неповоротливых имперских штурмовиков, в их тяжелой, но все-таки уязвимой броне. Я был значительно увертливее бронированных имперцев, поэтому, если слаженный удар пиратов не достигал цели, у них уже не хватало времени развернуться и ударить снова. Пока они это поняли, скуф достал еще одного из них.
      Надо отдать им должное – они быстро перестроились. Многие сменили свои дубинки на более длинные булавы. Шар на конце такой булавы был не обычной чугункой с шипами, он светился, как крохотная звезда, и напоминал сгусток плазмы, запертый в силовом поле. Вряд ли это была плазма – скорее светящееся поле было сделано по принципу парусов, а свечение было вызвано взаимодействием с нейтрино. Пока я раздумывал, для чего может понадобиться собранная энергия, пират замахнулся булавой и нажал на кнопку. Направленный выброс энергии больше всего напоминал небольшой взрыв… Знай я про это оружие раньше – не верещал бы, пытаясь унять боль в обожженном боку. Теперь я позорно пятился от пирата, накапливающего очередной заряд – навершие его булавы светилось все сильнее.
      Боль сводила меня с ума, но тут снова выручил скуф. Он глубоко впился зубами мне в руку и ввел какое-то обезболивающее. Горелая кожа по-прежнему свисала уродливыми лохмотьями, но боль ушла. Я снова был боеспособен. Пират этого не заметил и нанес чересчур прямой и неосторожный удар. Я успел выставить вперед меч, а скуф позаботился об остальном – он раскрылся наподобие зонта, и заряд, отразившись от этого купола, сжег моего противника дотла. Зонт закрылся, снова превращаясь в меч.
      Пиратов оставалось еще более двух десятков, и все они окружили Ванду. Меня они, скорее всего, приняли за слабака и оставили на десерт. Что ж, в чем-то они правы…
      Пираты стояли не слишком близко, чтобы не мешать друг другу, но и не настолько редко, чтобы Ванде удалось пройти сквозь их строй. Они постоянно перемещались, сменяя друг друга, словно водили хоровод, не давая Ванде сосредоточится на ком-то одном.
      Ванда крутила своим шестом веерную защиту, потом замирала и наносила один точный удар, протыкая очередного пирата концом светящегося шеста. Шест легко пробивал броню. Эта штука была явно похитрее термостеков, но с подобной технологией я знаком не был. Пробивает – и отлично. Гораздо важнее то, что веерная защита против такого количества профессиональных бойцов – не самый безопасный вариант. Брешь в ней могут найти в любую секунду. Я рванул вперед. Двоих успел убить и одного ранить – пока они не сообразили развернуться, чтобы видеть нас обоих.
      Я стал осторожно приближаться к Ванде. Поза «спиной к спине», столь романтично описанная во многих сказаниях, на деле являлась отличным способом самоубийства – она напрочь лишала маневренности. Поэтому я встал так, чтобы между нами оставалось около полутора метров, и так же отгородился от окружающих нас пиратов «веерной защитой». Кисти рук слушались хорошо. Не оборачиваясь, я крикнул.
      – Раз…
      Ванда поняла, и мы нанесли удары одновременно. Пираты не успели сориентироваться, и двое покинули строй. Я продолжал эксплуатировать дурацкие идеи.
      – Раз-и-два…
      Я не успел заметить, поняла ли Ванда на этот раз, но стоны за спиной явно принадлежали не ей. «Мои» же пираты дружно вскинулись на «раз», а на «два» я уже проткнул самого рьяного из них. Правда, я все-таки переоценил свою шутку – попробовал заколоть еще одного – и получил существенный ожог термостеком. Он прошел по касательной по левому предплечью, уходя в плоть почти до кости. Даже с обезболивающим, которое ввел скуф, я взвыл и свалился на одно колено, перебрасывая меч в другую руку. Пираты попробовали меня добить, но скуф легко отразил их торопливые выпады без моего вмешательства. Потом он снова прокусил мне запястье – на этот раз правое, – и боль отступила. Левая рука, правда, перестала для меня существовать – я ее не чувствовал.
      – Влево, между ними.
      Мы шагнули в сторону одновременно. Теперь мы входили в строй пиратов, сохраняя при этом дистанцию между нашими спинами. Когда туда пытался сунуться кто-нибудь из противников, я бил, не оборачиваясь, и скуф сам находил цель. Третий пират, решивший шагнуть в эти тиски, наказал меня за самонадеянность. Похоже, двое предыдущих целились в первую очередь в спину Ванде, поэтому скуфу удавалось так легко их заколоть. Этот же был готов к моему слепому замаху и, как ни старался скуф его достать – пират поймал его своей булавой и отвел далеко в сторону. В следующий момент мне в спину ударил взрыв, и я полетел вперед – прямо на пиратов. Замахнуться и разрубить меня они не успевали, поэтому я просто получил по затылку тяжелым эфесом. В глазах помутилось, и я еле сумел перекувырнуться и подняться на ноги.
      И тут пираты сорвались. Они не привыкли драться против подвижных, не обремененных броней, противников. Не предполагали, что у одного из пассажиров дешевого лайнера может оказаться скуф, и были ошарашены моей новоизобретенной тактикой с криками на весь линкор.
      У них кончилось терпение – на меня бросились сразу три противника, и их удары сыпались со всех сторон – они успевали вращаться вокруг меня, меняться местами, не давая мне сбежать. И еще: они оттащили меня от Ванды.
      Мне удавалось отражать удары двоих, но третий постоянно оказывался за спиной. Пока меня спасало только то, что я успевал перемещаться и даже сумел подставить одного пирата под удар другого. Я не успел обрадоваться, как на смену одному пришли двое – похоже, они решили пока подержать Ванду в кольце, не нападая и не давая ей до себя дотянуться – пока не прикончат меня. Ждать им оставалось недолго, потому что от удара по голове и огромного количества обезболивающего, введенного скуфом, я уже практически не чувствовал тела. Меня постоянно вело в сторону, поэтому я промахивался даже тогда, когда это казалось невозможным. Единственное, что я придумал, чтобы хоть как-то оттянуть финал и дать Ванде время еще на пару выпадов – отойти к стене, чтобы прикрыть сожженную спину.
      Один из пиратов прыгнул и коротко размахнулся, пытаясь полоснуть меня по горлу. Двое одновременно разрядили в меня свои булавы, а последний терпеливо ждал, чтобы проткнуть меня, когда я соберусь отпрыгнуть.
      Я собрал последние силы и побежал в том единственном направлении, которое мне оставили – по стене. Мне даже удалось приземлиться за спиной пиратов и полоснуть двоих сзади. Еще одного я проткнул после короткого обмена ударами. Последний дождался-таки своего шанса и проткнул меня. Я успел отшатнуться, и его стек вошел мне в ногу, а не в живот. В ту самую несчастную левую ногу. Я взвыл, проткнул его не глядя, и медленно вытащил эту дрянь из ноги. Боль была жуткая.
      На мой крик пираты обернулись. Их оставалось всего семеро, поэтому ко мне отправился только один. Что ж, они вполне логично заключили, что осталось только добить этого психа в пижаме. Самое плохое, что я был с ними полностью согласен. Даже один для меня уже слишком много.
      Он подошел ко мне абсолютно спокойно. У него в руках было что-то напоминавшее шпагу – только клинок был чуть толще и тяжелее. Как я понял после короткого обмена ударами, шпага была с режимом «просветки». На мгновенье она становилась «прозрачной» и проходила сквозь мой блок. Она была сделана из тонари или по сходному принципу – я сразу же заработал пару глубоких шрамов. Как мне уходить от его ударов?
      Я уворачивался, шагал в сторону, пытаясь обойти его, закружить, заставить его делать длинные размашистые удары. Инерции у шпаги почти нет, а вот у самого пирата – очень даже. В конце концов, у меня получилось. Он размахнулся, чтобы разрубить меня напополам – и я ушел в сторону, отпуская его вперед, в погоню за своим ударом… Бесчувственной левой рукой я поймал его горло. Я не пытался его задушить, просто опрокинуть, не дать развернуться. Клинок вошел в его спину по самую гарду из смешных оттопыренных лапок. Все. Вот теперь действительно все.
      Я вытащил скуфа из медленно оседающего тела, взял шпагу в свободную руку и заковылял к Ванде. Она успела уложить пятерых бойцов и теперь возилась с последним противником. Возилась? Да она играла! Пират вяло пытался нападать, безнадежно открываясь после каждого выпада. Но Ванда не спешила его убивать. Ждала, пока тот восстановит равновесие, отдышится… Чтобы сделать еще один бездарный выпад…
      Я сел на корточки, роняя оружие, потом повалился на обожженную спину. Тихо застонав, перевернулся на здоровый бок. Меня мутило.
      Мы поубивали кучу народа, отправили к Гостеприимному Гну. И чуть сами туда не отправились. Спасли лайнер. Да, наверное, так… Воздух воняет жженым белком… Надо уходить, иначе я свалюсь в обморок, как кисейная барышня. Ванда, кончай забавляться, слышишь?
 
      Корабль тряхнуло. Я увидел, как пошатнулась Ванда и вдруг резко вскинула руку к своей жертве. Из ее пальцев вытянулись тонкие белые нити, словно она пыталась подхватить паренька, поддержать. Нити коснулись его щеки, вросли на секунду, и парень рухнул на землю. Я ошарашено смотрел на нее.
      – Что это?
      – Техноиды взорвали второй линкор. Все кончено.
      Я по-прежнему смотрел на тонкие нити, тянущиеся из ее пальцев.
      – Нет, что это?
      Ванда опустила взгляд на свою руку, и нити мгновенно втянулись в ее пальцы.
      – Идем, нам нужно попасть в рубку.
      Я смотрел в пол и гладил медленно оживающего скуфа. Потом встал и побрел за Вандой, волоча за собой шпагу. Они взорвали целый линкор. Там были пираты, были простые техники, там могли быть пленники-заложники, невинные люди… А еще разумная техника, полуразумные продукты, псевдоразумные камни, стены с ушами, грибы с глазами… Но – право победителя, сила сильного, воля вольного…
      Глухие окольные тропы…
 
      Мы прошли через два рекреационных зала, мало отличавшихся от первого, свернули в злосчастный экранированный коридор и вошли в рубку. Пираты нам по пути не встретились – либо мы и впрямь перебили всех, либо остальные затаились до поры до времени.
      В рубке уже хозяйничали техноиды – четверо, вместе с Эммади. Бармен сидел в кресле пилота. Двух дройдов, сноровисто перезаряжавших винтовки, я раньше не видел. Когда мы вошли, вся небольшая армия повернулась ко мне.
      – Капитан Тим…
      Ванда потянула меня за рукав, разворачивая к себе.
      – Капитан?
      Я отмахнулся.