"Миссис Гриффин уже договорилась, чтобы меня посмотрел доктор Гриди. Так глаза не болят - только когда я читаю газеты или смотрю кино. Миссис Гриффин говорит, что это только потому, что я не ношу очки."
      При этом он смотрел в сторону, и она вдруг поняла, что миссис Гриффин собирается за него замуж. Она чувствовала это инстинктивно: миссис Гриффин выйдет за него замуж, она боится, что если он женится на ком-то другом и уедет из ее коттеджа, ей трудно будет найти жильца, который бы так же хорошо относился к ее слабоумному сыну. Он стал уже отцом для сына миссис Гриффин и привязался к нему.
      Все правильно, у миссис Гриффин гораздо больше шансов, потому что она видит его каждое утро и каждый вечер, и ей не нужно раз в неделю подстраивать в танцзале случайную встречу.
      Она думала о Патрике Грэйди и представляла его бледное тонкое лицо. У нее могло бы сейчас быть четверо детей, а может семь или восемь. Она могла бы жить сейчас в Вулверхэмптоне и ходить по вечерам в кино, а не сидеть дома с одноногим отцом.
      Если бы обстоятельства не сложились так тяжело, она не стояла бы сейчас посреди придорожного танцзала и не переживала из-за того, что не выйдет замуж за дорожного рабочего, которого не любит. Ей вдруг показалось, что от мыслей о Патрике Грэйди и Вулверхэмптоне она сейчас заплачет - прямо здесь, посреди зала.
      Дома на ферме не было места слезам. Слезы были роскошью, подобно цветам в поле, где полагалось расти турнепсу, или новой кухонной раковины. Нечестно даже вытирать украдкой в кухне глаза, пока отец слушает "Зерна таланта": у отца гораздо больше прав плакать, потому что у него нет ноги. Он страдает еще и от того, что постоянно переживает за нее.
      Здесь, в танцзале "Романтика" она почувствовала, как в глазах ее собираются все те слезы, которые ни в коем случае не должен был видеть отец. Ей хотелось, чтобы они вылились наружу, потекли по щекам, и чтобы Дано Райану и всем вокруг стало жаль ее. Ей хотелось, чтобы они ее слушали, а она рассказывала бы им о Патрике Грэйди, который живет теперь в Вулверхэмптоне, о том, что умерла ее мать, и о том, какая у нее теперь жизнь. Она хотела, чтобы Дано Райан обнял ее, и она положила бы голову ему на плечо. Она хотела, чтобы он смотрел на нее своими честными глазами и гладил ее пальцы своей грубой рукой дорожного рабочего. Она могла бы спать с ним в одной постели и представлять иногда, что это Патрик Грэйди. Она бы промывала ему глаза и притворялась.
      "К делу", - сказал мистер Малони, протягивая руку за инструментом.
      "Передавай отцу:" - сказал Дано Райан. Она улыбнулась и пообещала, что все передаст, хотя рассказывать отцу было абсолютно нечего.
      Она танцевала с Тимом Дэйли, потом снова с юношей, говорившим, что собирается эмигрировать. Она видела, как Мэдж Даудинг быстро перехватила человека с длинными руками, опередив на несколько секунд Кэт Болгер, которой достался Лупоглазый Хорган. Танцуя, он что-то говорил Кэт Болгер в самое ухо, кажется, напрашивался ехать с нею на велосипеде домой. Он не видел ревнивых взглядов, которые та бросала в это время на Мэдж Даудинг, прижимавшуюся к человеку с длинными руками. Кэт Болгер тоже было за тридцать.
      "А ну, вали отсюда", - сказал Бозер Эган, хватая за пиджак юношу, с которым танцевала Брайди. - "Иди домой к маме, мальчик." - Он положил руки ей на плечи и снова сказал, что она сегодня отлично выглядит. - "Ты слышала про цементную фабрику?" - спросил он - "Это очень хорошо для Килмэло."
      Она согласилась. Она повторила то, что говорили мистер Свентон и мистер Малони:
      цементная фабрика принесет новые рабочие места.
      "Поехали вместе домой, Брайди", - предложил Бозер Эган, но она притворилась, что не слышит его. - "Разве ты не моя девушка, Брайди?" сказал он слова, в которых вообще не было смысла.
      Голос его превратился в шепот, он говорил, что женится на ней на следующий же день, как только его мать согласится терпеть в доме другую женщину. Она должна знать по себе, напомнил он, каково это - жить со старыми родителями, мы не можем их бросить, мы должны чтить своих отца и мать.
      Она танцевала "Звенит колокольчик", передвигая ноги в такт с Бозером Эганом и смотрела через его плечо на Дано Райана, мягко постукивавшего палочками о самый маленький свой барабан. Миссис Гриффин отняла у нее Дано Райана, несмотря на то, что ей уже почти пятьдесят, что она ужасно выглядит - нескладная женщина с нескладными руками и ногами. Миссис Гриффин отняла у нее Дано Райана, так же как та девушка - Патрика Грэйди.
      Музыка стихла, Бозер Эган не отпускал ее, стараясь прикоснуться к ее лицу щекой.
      Народ вокруг хлопал и свистел: вечер заканчивался. Она отошла от Бозера Эгана, зная почти наверняка, что никогда больше не придет в танцзал "Романтика". Иначе все вокруг будут смеяться над ее неуклюжими попытками завязать отношения со средних лет работником муниципалитета - попытками столь же нелепыми, как резвость Мэдж Даудинг, давно уже оттанцевавшей свой срок.
      "Я подожду тебя на улице, Кэт", - объявил Лупоглазый Хорган, закуривая в дверях сигарету.
      Человек с длинными руками - как поговаривали, он специально отрастил их такими, чтобы оттаскивать со своей земли камни - уже ушел. Остальные тоже стали торопливо расходиться. Мистер Дуайер расставлял стулья.
      В раздевалке девушки натягивали плащи и говорили, что встретятся друг с дружкой завтра на мессе. Мэдж Даудинг торопилась. "Все хорошо, Брайди?" спросила Пэтти Берн, и Брайди ответила, что да, все хорошо. Она улыбнулась Пэтти Берн и подумала: неужели наступит день, и эта девчонка тоже решит, что превратилась в посмешище для придорожного танцзала.
      "До свиданья", - сказала Брайди, и девушки, все еще болтавшие между собой, крикнули ей до свиданья. Выйдя из раздевалки, она на минутку замешкалась. Мистер Дуайер наводил в зале порядок, собирал с пола лимонадные бутылки и расставлял стулья в ровную линию. Его жена подтирала шваброй пол. "До свиданья, Брайди", - сказал он. "До свиданья, Брайди", сказала его жена.
      Они зажгли люминесцентные лампы, чтобы удобнее было убирать. В ярком свете голубые стены танцзала выглядели блеклыми; там, где мужчины обычно прислонялись головами, темнели пятна, в нескольких местах были выцарапаны имена, инициалы и пронзенные стрелами сердца. Хрустальную люстру погасили - ее свет только мешал люминесцентному - и стало заметно, что многие плафоны треснули или разбиты.
      "До свиданья", - сказала Брайди Дуайерам. Она вышла через розовую дверь и спустилась по трем бетонным ступенькам на посыпанную гравием площадку. Люди толклись на ней небольшими группами, болтая друг с другом и опираясь на велосипеды. Тарахтели двигатели машин.
      "До свиданья, Брайди", - сказал Дано Райан.
      "До свиданья, Дано", - сказала она.
      Она двинулась через площадку к велосипеду, слушая, как мистер Малони говорит у нее за спиной, что как бы то ни было, а цементная фабрика очень полезная вещь для Килмэло. Она услышала хлопок, и поняла, что это мистер Свентон закрыл дверцу машины мистера Малони, потому что он всегда закрывает ее с таким громким стуком.
      Когда она подошла к своему велосипеду, одновременно хлопнули еще две дверцы, включился мотор и зажглись фары. Она потрогала оба колеса и убедилась, что они не спущены. Колеса машины мистера Малони зашуршали о гравий, потом звук стал тише, машина выехала на асфальт.
      "До свиданья, Брайди", - окликнул кто-то, и она ответила, толкая велосипед в сторону дороги.
      "Можно, я проеду с тобой немного?" - спросил Бозер Эган.
      Они поехали рядом, и когда добрались до крутого подъема, где нужно было слезать на землю, она оглянулась и посмотрела издалека на четыре цветных лампы, освещавшие снаружи фасад танцзала "Романтика". Пока она смотрела, лампы погасли, и она представила, как мистер Дуайер опускает металлическую сетку над входом и запирает на ней замок. Его жена ждет его, наверное, с субботней выручкой на переднем сиденье машины.
      "Знаешь что, Брайди?" - сказал Бозер Эган. - "Ты никогда так хорошо не выглядела, как сегодня." - Он достал из кармана пиджака маленькую бутылку виски.
      Вытащил пробку, отпил немного и протянул ей. Она тоже сделала глоток. "Конечно, почему бы и нет", - удивился он: прежде она никогда с ним не выпивала.
      Неприятный вкус, заключила Брайди: с этим вкусом она была едва знакома, лишь пару раз она пыталась вылечить с помощью виски зубную боль. "Это тебе не повредит," - сказал Бозер Эган, снова протягивая бутылку к ее губам. Она отвела его руку, неожиданно решив, что позволяет ему слишком много.
      Она гораздо пристальнее, чем раньше, смотрела, как он пьет. Он всегда будет пить, подумала она. Он будет лениво и бесцельно сидеть в кухне с газетой. Он потратит все деньги и купит с третих рук подержанную машину только для того, чтобы ездить по торговым дням в городские пивные.
      "Она долго не протянет", - сказал Бозер Эган, имея в виду свою мать. "Максимум два года, так я думаю." Он забросил в канаву пустую бутылку и зажег сигарету.
      Они толкали велосипеды в гору. Он сказал:
      "Когда она умрет, Брайди, я продам это чертово место. Я продам всех свиней вместе со всем их мусором." Он замолчал, чтобы затянуться. Втянул в себя дым и с шумом его выдохнул. "А деньги я смогу вложить в какое-нибудь другое место, а, Брайди?"
      Они подошли к воротам слева от дороги и, не сговариваясь, прислонили велосипеды к стойкам. Он стал взбираться на холм, и она за ним. "Посидим, Брайди?" - предложил он так, словно эта идея только сейчас пришла ему в голову, и они вовсе не для того карабкались в гору.
      "Мы можем вложить деньги, например в твою ферму," - сказал он, опуская правую руку ей на плечо. "Давай поцелуемся, Брайди." Он стал целовать ее, сильно впиваясь зубами. Когда его мать умрет, он продаст ферму и спустит все деньги в городе. После этого он решит жениться, потому что ему некуда будет деться, и потому что ему понадобится камин, у которого можно сидеть, и женщина, которая будет готовить ему обеды. Он снова поцеловал ее, губы у него были горячими, и она чувствовала, как пот стекает по его щекам. "Ну, ты хорошо целуешься", - сказал он.
      Она встала, сказала, что пора идти, и они спустились обратно к воротам. "Ничего нет лучше субботы", - сказал он. - "До свиданья, Брайди."
      Он сел на велосипед и покатился с горы, а она продолжала толкать свой наверх.
      Она ехала сквозь ночь, как ездила все субботние ночи много лет подряд, и как никогда больше не будет ездить снова. Она будет ждать, пока Бозер Эган не отыщет ее, когда умрет его мать. Ее отец к тому времени, наверное, тоже умрет. Она выйдет замуж за Бозера Эгана, потому что ей будет слишком тоскливо одной на ферме.