В бою у вас никогда нет точных сведений, джентльмены.
      Это то, что мы называем туманом войны. Вы можете или сидеть и гадать о том, что вы знаете точно, а что нет – или же можете осознать, что и у врага тоже нет точных знаний, и пару раз пальнуть зарядом психологии.
      А по-настоящему великая армия – это та, которой достаточно лишь лязгнуть клинками, чтобы выиграть войну.
      Сержант Кэл Скирата.
      – "Омега" – "Величественному". Отбой-отбой-отбой. Прекратить огонь.
      Найнер выждал несколько минут, прежде чем двигаться. Деревьев, что стояли к северо-востоку от здания, больше не было. Не стоит вверять свою жизнь точности артиллерийской поддержки. Он по-пластунски прополз вперед и приподнялся на локтях чтобы осмотреть местность; сначала через бинокль визора, а затем через прицел ДС-17.
      Ничего не двигалось. Впрочем, никто с хоть какой-то толикой здравого смысла, и не высунулся бы в ярко освещенный дверной проем.
      Строение теперь полностью лишилось своей маскировки под деревянный фермерский домик, и его металлические двери были широко раскрыты. На какую-то секунду Найнеру представилось, как Дарман и Атин выходят во двор, и как Кэл Скирата кричит "Конт, конт, конт!" – "конец тренировки". Но тренировок больше не было. И эта ночь еще далеко не закончилась.
      Позади него Фай переключился на свою "диси", и в снайперском режиме нацелился на вход, готовый снять любого, у кого хватит глупости вылезти. Найнер не думал, что Фай помедлит хоть долю секунды, если кто-то вылезет с поднятыми руками.
      – Дар, Атин, можете указать свое местоположение?
      Найнер подождал.
      – Я где-то где кромешная тьма и воняет, а за мной волочится полубессознательная женщина. – ответил Атин.
      – Судя по описанию – самое злачное время в "Оутландере". – заметил Найнер, хотя он совершенно не знал о том, что такое ночной клуб – и, наверное, так и не узнает. Комментарий вырвался у него из подсознания. – Утан ранена?
      – Дара достало ее дергание, и он накачал ее успокоительным.
      – Сколько еще до того, как сможешь подорвать?
      Приглушенные шумы наполнили шлем Найнера. Судя по звукам – похоже, что Атин совещался с Дарманом не через комлинк. Наверное, он снял шлем, чтобы напиться. Послышалось бессвязное женское бормотание и Найнер отчетливо расслышал голос Дармана "Да заткнешься ты, наконец?"
      Ему не требовались медики, чтобы понять уровень стресса Дара.
      Атин снова вышел на связь.
      – Такими темпами – еще полчаса.
      – Фай, насколько быстро ты сейчас пробежишь один клик?
      – Налегке и хорошо мотивированный? Да минуты за три.
      Теперь им пора было беспокоиться о сроках. Им надо держать на месте тех, кто еще оставался в здании, до тех пор, пока Дарман не сможет подорвать имплозионные заряды. Найнер подумал – сколько же может ждать "Величественный", и сколько пройдет времени до того, как здесь появятся гости. Он решил спросить.
      – "Величественный", "Омега" на связи. Как поживает техновский корабль?
      – Лежит на боку и тихо дымится, "Омега".
      – Пришлось повозиться?
      – Если бы пришлось – вам бы сказали. Высылаем десантный катер. Он будет ждать, пока вы не появитесь в точке эвакуации.
      Найнер отполз назад, к позиции Фая, и слегка подтолкнул его.
      – Теперь ты можешь вместе с Этейн отправляться к ТЭ. Эту позицию я могу удержать сам.
      – Нет.
      – Мне тебе приказать?
      – Я могу звать тебя "сержем", но именно сейчас я тебя не слышу.
      С другой стороны от Фая появились Этейн с Джинарт
      – Что случилось?
      – Десантный катер в пути. Я хочу чтобы ты и Фай проваливали и встречали его.
      – Где Дарман?
      – Прополз примерно пятьдесят метров по тоннелю. Трудная задача..
      – И это еще самый короткий путь по логову. – заметила Джинарт. – Быстрее их оттуда выкопать.
      – На то, чтоб выкопать из-под пяти метров грунта, без механизации или взрывчатки уйдет куча времени… – Найнер посмотрел на Этейн. – А вы что-нибудь можете сделать, мэм?
      Этейн откинула с лица спутанные волосы.
      – Если Джинарт сможет найти самое близкое к поверхности место тоннеля – я попробую вскрыть землю. Если вы опишете мне подробно, что надо сделать – я смогу это представить. Чем точнее я смогу это представить – тем больше у меня шансов призвать Силу и направить ее. Я должна представлять, что произойдет – в своем воображении.
      – Я могу их найти. – сказала Джинарт.
      – Обязательно возьмите свой световой меч, мэм. – заметил Фай. – Но пользуйтесь им только если вот это не справляется. – Он протянул ей бластер.
      Этейн пристегнула бластер к поясу.
      – Уговорил.
 

***

 
      Джинарт была быстра. Этейн с трудом удавалось угнаться за ней, когда та бежала на всех четырех лапах, опустив нос к самой земле. Ритмичное сопение гурланинки контрастировало с хриплым дыханием Этейн.
      Они двигались угловатым поисковым зигзагом по полю, к востоку от здания, пытаясь найти нужную секцию тоннеля, который выбрали Дарман с Атином. Теперь Этейн могла почувствовать Дармана. Они были рядом.
      – Ты идешь на запах? – прохрипела Этейн.
      – Нет, я слушаю эхо.
      – Носом?
      – Где у меня уши – это только мое дело. – Джинарт застыла, и, прижав нос к земле, несколько раз коротко и сильно выдохнула. – Здесь. Копай здесь.
      – Надеюсь, они знают что мы как раз над ними.
      – Мы не над ними. Они примерно в десяти метрах дальше по тоннелю. Если будешь раскапывать прямо над ними – можешь их совсем похоронить.
      Этейн не знала – делает Джинарт просто замечание по спасательным процедурам или проходится по адресу ее талантов. Ей было все равно. Дарман был здесь, внизу, и нуждался в ее помощи. Атин был там же, но она больше думала о Дармане потому что… потому что он был другом.
      Она почти что увидела воочию, как он наставляет ее, на тему того что сентиментальность это роскошь, которую командир не может себе позволить. Никогда.
      – Так, начали. – проговорила она, больше для себя, чем для Джинарт.
      Этейн опустилась на колени, чуть в стороне от тоннеля, и прижала ладони к земле. Закрыв глаза, она представила себе нору, увидела ее неровные стенки, с торчащими из них корнями, похожими на спутанные нитки. Она увидела мелкие камешки и прожилки желтой глины.
      Затем ее концентрация стала еще сильнее. Она увидела крошечные корешки, а потом – отдельные песчинки и тончайшую паутину органики. Она чувствовала, как ее дыхание замедляется, изменяется… словно не двигаются ее легкие, а сам воздух вне ее тела сжимается и разрежается, сжимается и разрежается, медленно и ритмично…
      И, наконец, она увидела пространство вокруг каждой мельчайшей песчинки. Оно не было пустым. Оно было невидимым, но не было ничем. Этейн чувствовала это. Она управляла им на фундаментальном, субатомном уровне. Она чувствовала давление всем своим телом.
      Теперь все, что ей было нужно – это придать этому форму.
      Она представила себе, как пространство по сторонам от тоннеля сжимается и истончается, уплотняет стены, чтобы они не обрушились. Наверху – теперь она видела все так, словно она лежит на спине, глядя в свод над головой – она видела, как пространство расширяется ввысь.
      Песчинки раздвигались все дальше. Пространство вливалось потоком, сдвигая их. Пространство било вверх, унося их. И, внезапно, пространство стало всем, что после них осталось.
      Этейн почувствовала, как что-то холодное и чуть влажное касается тыльной стороны кистей и открыла глаза. Она стояла на коленях, среди свежей, рыхлой земли. Вид был такой, словно старательный садовник разбросал ее вокруг, готовясь сажать семена.
      Она посмотрела вниз, в открывшийся ров. По обеим сторонам от него лежали полукруглые земляные валы, ровные и одинаковые – словно здесь поработал экскаватор.
      – Это… – произнес позади нее голос Джинарт. -…было весьма впечатляюще.
      – Тон гурланинки был почти благоговейным. – Весьма впечатляюще.
      Этейн вскочила на ноги. После использования Силы для изменения предметов она обычно чувствовала усталость, но сейчас она чувствовала себя освеженной. Джинарт скользнула в ров и исчезла. Несколькими минутами спустя из темноты внизу показался знакомый, подсвеченный синим, Т-образный визор – и он нисколько не пугал ее.
      – Да, коммандер, вы всегда можете сделать карьеру по строительной части.
      – сказал Дарман.
      Он выкарабкался изо рва и Этейн, не раздумывая, обняла его. Ее бластер лягнул об его броневые пластины. Было странно обниматься с кем-то, кто так похож на дроида, но ей владело облегчение оттого, что ему удалось выбраться. Она отпустила его и отступила во внезапном замешательстве.
      – Угу, по канализации ползал. – виновато сказал он. – Извини.
      Изо рва донесся голос Атина.
      – Дар, ты намерен всю ночь позировать перед коммандером, или все-таки соберешься помочь мне вытащить вот это?
      – С тобой забудешь, как же. – хмыкнул Дарман.
      С некоторым количеством пыхтения и ругани двое коммандос смогли вытащить тщательно упакованное тело на край траншеи. Этейн стянула мешок и посмотрела в полузакрытые глаза доктора Утан. Та "плыла", балансируя на грани потери сознания.
      – Сколько ты ей вкатил? – поинтересовалась Этейн.
      – Достаточно, чтобы она заткнулась. – хмыкнул Дарман.
      Этейн надеялась что женщину не стошнит и та не захлебнется насмерть.
      С тяжелыми успокоительными всегда присутствует риск подобного. А они не для того так далеко зашли, чтобы потерять ее. Атин пригнулся и Дарман взвалил Утан ему на спину.
      – Сменяемся через десять минут. – сказал Атин. – Я считаю.
      – Надеюсь она стоит этих усилий. – заметила Этейн.
      – Я тоже надеюсь. – сказала Джинарт. – Теперь двигайтесь сами. Я сделала все, что могла. Помни о нас, джедай. Помни, что мы для тебя сделали и что мы ждем, что ты поможешь нам вернуть наш мир. Сдержи свое обещание.
      Джинарт оглядела Этейн с ног до головы, словно снимая мерку, а затем очертания гурланинки смазались и она, вновь превратившись в черную размытую полосу, исчезла под землей.
      – Подумать только, я ее чуть не пристрелил. – хмыкнул Дарман, и покачал головой.
      Они двинулись прочь, к точке эвакуации. По местности, на удивление чистой от гданов.
 

***

 
      Гез Хокан выстроил молодых ученых в направлении двери. Он махнул Хурати.
      – По моей команде. – приказал он. – Отключай свет.
      – Сэр, что нам делать, если спидеры уничтожены?
      Хокан подумал, что это необычно глупый вопрос для такого хорошего офицера. Впрочем, возможно, тот думал о том, сколько удастся пробежать нетренированным гражданским прежде, чем они попадутся врагу.
      – Бежать. – ответил он. – Просто бежать
      Он повернулся к четырем биологам, надеясь на то, что страх подстегнет их – как это обычно случается.
      – Как тебя зовут? – спросил он женщину.
      – Чева. – ответила та.
      – Так, Чева, когда погаснет свет – держись за меня, и беги как сумасшедшая, ясно?
      – Да.
      – И если капитан или я крикнут "ложись" – падаешь плашмя. Запомнила?
      – Уверяю вас, запомнила.
      – Хурати, ты замыкающий. Не потеряй их.
      Хокан ожидал продолжения лазерного обстрела. Снаружи было тихо, но он чувствовал, что как только они покажутся – все начнется снова. Он не мог защитить здание с заблокированными в открытом положении дверями. Где-то снаружи все еще оставался минимум один отряд вражеских коммандос. Его последний шанс – это вырваться отсюда, с теми, кто остался от команды Утан и спрятать их где-нибудь. Потом он будет искать Утан.
      Так или иначе он спасет то что осталось от нановирусной программы. На большее он планов не строил.
      – Хурати, готов?
      – Готов, сэр.
      Хокан надел мандалорианский шлем, больше для успокоения, чем для защиты.
      – Свет!

      Командир "Величественного" – Корускантскому командованию.
      Жду возвращения НЛШТ с Квиилуры. Сообщаю, что мы засекли два боевых корабля Торговой Федерации, приближающиеся со стороны Рукава Тингела на помощь Квиилуре. "Возмездие" выдвинулось на прикрытие фланга.
      – Мы ушли почти на клик. – проговорил голос Дармана. – Сообщите по готовности.
      Найнер потер перчаткой по левой половине шлема. Он опасался, что это превратится в нервный тик.
      – Хорошо. Встретимся в ТЭ.
      – Дай мне несколько минут.
      Фай легкомысленно вскинул большой палец и поправил наплечную пластину. Сейчас пять минут казались им вечностью.
      – Ого, что это там? – сказал Найнер. – Дар, подожди немного.
      Свет из фронтальной двери угас, и его визор переключился на ночной режим.
      Ему показалось что он увидел Дармана или Атина – мимолетное наваждение, из-за начинавших выветриваться стимуляторов – но потом он понял, что Т-образная прорезь визора, появившаяся в дверях, принадлежала Хокану. Он открыл огонь. Колебание стоило ему полусекунды – целую вечность – и он не заметил, чтобы кто-то после этого упал.
      Фай прошелся очередью плазменных зарядов и они подождали.
      Ничего.
      Потом последовала еще одна вспышка суетливого движения, кто-то заорал "Ложись!"; но три силуэта этого не сделали – до тех пор, пока их не уложили плазменные залпы.
      Снова наступила тишина. Найнер выжидал. Когда он и Фай начали продвигаться вперед – кто-то вскочил с изрытой воронками земли и бросился к задней стене здания.
      Найнер и Фай ответили шквалом огня и подождали еще немного. Но больше ничто не двигалось.
      – Если в этой будке есть кто-то еще, серж – можно, я загоню туда немножко разрывных? Не люблю бегать с дроидами на хвосте.
      Стандартные гранаты не подорвут термодетонаторы.
      – Забрось штук шесть. – ответил он. – А потом поставь "Е-Веб" на самоуничтожение.
      Фай нацелил бластер и чуть покачал его на треноге. Найнер услышал тонкий писк, словно от запускающегося репульсорного движка, а затем его заглушил "бух-бух-бух" – когда вылетели и взорвались первые три гранаты.
      Дверной проем изрыгнул дым и клубящееся темное пламя.
      – На этом – конт. – скомандовал Найнер, и они бросились бежать. Они пробежали по неровным полям, проломились через две живые изгороди, и уже были среди деревьев, когда Найнеру, наконец, удалось активировать комлинк и прохрипеть Дарману команду "пошел-пошел-пошел!".
      Белая вспышка осветила дорогу перед ними на секунду-другую, а затем ударная волна тяжело двинула Найнера в спину. Она швырнула его вперед. Он приложился зубами об визор изнутри и почувствовал вкус крови. Когда он повернул голову и попытался подняться – Фай, точно так же, как и он валялся на животе, вытянув перед собой руки и повернув к нему голову.
      – Нет, серж. – произнес Фай, с абсолютно довольным жизнью видом. – Вот это – был конт.
 

***

 
      Гез Хокан обнаружил, что он валяется на земле возле перевернутого спидербайка; двигатель у того все еще работал. В ушах еще гудело после взрыва. Он замер, прикрывая голову, ожидая продолжения орудийного огня. Но за этим последовала лишь тишина.
      Он поднялся на ноги и вернул спидер в нормальное положение. Рулевой стабилизатор чуть погнулся, но с этим можно было справиться. Он отряхнулся и залез в седло.
      Он посмотрел на руки, сжимающие рукоятки управления. Светло-коричневая перчатка на левой кисти казалась черной; и она все еще была мокрой. Чева вцепилась в него. Она бежала – как он ей приказал. Его забрызгало ее кровью, когда в нее попали. За многие годы он впервые почувствовал что-то, близкое к жалости.
      "Хватит. Становишься мягким. Соберись."
      – Сэр! – по одному выкрику голос было трудно узнать. Хокан обернулся, присматриваясь, но это действительно был единственный человек, которому удалось остаться с ним. – Сэр!
      Хурати подлетел сзади и остановил спидер рядом с ним. Второго седока у него не было. Хокану не потребовалось спрашивать.
      – Простите, сэр. – проговорил Хурати.- Они застыли, когда началась стрельба. Они даже не залегли.
      – Да, есть у гражданских такая привычка. – устало ответил Хокан.
      – Взрыв был в здании. Судя по цвету – высокотемпературный имплозионник. Не лазерное орудие.
      – Что значит?…
      – Его ничто не могло пережить, даже в защищенном контейнере. Если там и были какие-то образцы нановируса – теперь они потеряны.
      Итак – сейчас в руках сепаратистов не было ни нановируса, ни ученых хоть, сколько-то понимающих в этом проекте. И это сделало насущно необходимым возвращение Утан.
      Учитывая радиус поражения имплозионного заряда – они пользовались чувствительными дистанционными детонаторами. Хокан порадовался что у него есть несколько ЭМИ-гранат в багажнике.
      – Ищем их. – сказал Хокан.
      Сейчас он не мог даже проследить их путь от канализационной системы. С чего ему начать? Врагу надо покинуть Квиилуру. Где-то у них должен быть транспорт. Если информации с Геонозиса можно сколько-то доверять – чтобы снять группу и эвакуировать раненых они воспользуются десантным катером.
      Это тихая, отсталая, аграрная планета. Услышать шум машин и двигателей можно за многие километры – особенно ночью.
      Хокан выключил спидер и замер, прислушиваясь.
 

***

 
      Этейн почувствовала это задолго до того, как увидела или услышала. Она не могла чувствовать дроидов – или же так ей казалось – но она чувствовала какое-то большое возмущение в Силе. И оно приближалось. Она не могла различить – механическое оно или органическое. И оно не было связано с каким-либо ощущением угрозы – лишь легкое ощущение беспокойства.
      Затем она услышала гул воздуха и монотонный вой корабельных двигателей. Она замерла и покрутила головой. Атин и Дарман тоже остановились.
      – О, я обожаю этот звук. – проговорил Дарман.
      – Что это?
      – Звук нас, покидающих эту помойку в целости и сохранности. Нлашка. Десантный катер.
      Звук раздавался почти точно над головой. Вглядевшись в ночное небо, Этейн заметила силуэт, заслонивший звезды. Корабль не зажигал навигационных огней. Он чуть снизился, его двигатели сменили тон, и Дарман двинулся так, словно кто-то с ним заговорил. Он махнул рукой и кивнул. Потом покачал головой. Десантный катер набрал скорость и чуть приподнялся, прежде чем улететь в сторону.
      – Они отслеживают нас по комлинк-передатчикам. – заметил Дарман. – Замечательный старина Найнер. Что бы мы делали, если б он не разнес Теклет.
      Атин подергал плечами, вскинув Утан чуть выше на загривок.
      – Ваша карета, принцесса. – обьявил он ей, куда веселее, чем Этейн могла от него ожидать. Его дух казался исцеленным почти полностью – но не окончательно. – Сядете в первом ряду?
      Утан оправилась от успокоительного достаточно, чтобы начать извиваться. Этейн подумала, что из всех, кого ей доводилось видеть, ученая была первой, кому удалось продемонстрировать такую злобу одними лишь корчами. Она не завидовала тому солдату, которому придется ее развязывать.
      – Твоя очередь, Дар. – сказал Атин.
      – Хорошо.
      Он был одновременно радостным и нетерпеливым. Этейн чувствовала это. Все почти закончилось; их забирают отсюда. Ей хотелось спросить его – что он будет делать, когда вернется на базу – но она и сама догадывалась что в это будут входить долгий сон и горячие душ с едой. Его мечты были незамысловатыми. Она подумала, что даже падавану это стало бы прекрасным примером для подражания.
      Она же надеялась, что сможет стать опытным офицером. Она хотела заслужить уважение Дармана.
      – Давай, Дар. – раздраженно пробурчал Атин. – Утан уже тонну весит. Твоя очередь.
      – Попробуй так. – сказала Этейн и приподняла ее Силой. Атин полуобернулся – посмотреть, что облегчило тяжесть на его спине. Дарман уже почти перехватил у него Утан…
      Крак.
      Атин завалился вперед.
      Этейн показалось, что он просто оступился, но Дарман немедленно рухнул на землю и она последовала его примеру. Дарман, вскинув винтовку, распластался возле Атина. Атин не кричал; он издавал лишь ритмичные звуки "ах-ах-ах" – словно он захлебывался воздухом. Утан бесформенной грудой валялась в траве.
      – У нас раненый. – неестественно спокойно проговорил Дарман. Этейн отчетливо слышала его – у него все еще был включен динамик. – Серж, Атина подстрелили.
      Каким бы ни был ответ Найнера – Этейн его не услышала. Дарман выстрелил навскидку и она увидела сверкающие росчерки пролетевшие над ее головой.
      Почему она не почувствовала никого рядом? Потому что она отвлеклась. Это ее ошибка. Если Атин умрет – это останется на ее совести, до конца ее жизни.
      Перестрелка прекратилась. Все заняло не больше тридцати секунд. Мир стал более-менее таким как и был прежде – за исключением Атина.
      Дарман явно мог видеть что-то в прицеле своей винтовки, чего не видела она. Она смотрела как он вскочил, перебежал вперед и прицелился во что-то на земле. Он включил нашлемный фонарь.
      – Один из офицеров Хокана. – сказал Дарман. – Капитан.
      – Он мертв?
      Одиночный выстрел.
      – Теперь да. – ответил Дарман.
      На этот раз Этейн была совсем не так шокирована, как тогда, когда Дарман добил раненого умбарана. Она беспокоилась только за Атина. Ее взгляды на жизнь очень изменились.
      Сейчас Атин пугающе затих. Когда Дарман осторожно перевернул его набок – открылась сочащаяся кровью рваная дыра в бронепластине, примерно двадцатью сантиметрами ниже правой подмышки. Дарман снял с пояса небольшой серый продолговатый контейнер с закругленными углами и высыпал его содержимое на землю. Он заткнул зияющую рану перевязочным пакетом и приклеил его липкой лентой к броне.
      – Не трать время. – проговорил Атин. Голос у него был дрожащим. – Уходи. Брось меня.
      – Не строй передо мной героя, или я тебе еще и пасть заткну.
      – Я серьезно. Вытаскивай Утан.
      – Атин, заткнись, ладно? Я никого нигде не бросаю. – Дарман работал, с точностью, присущей тому, кого регулярно натаскивают на оказание первой помощи. Он кивнул Этейн. Она подняла руку Атина и сильно сжала ее. – Вот что пуля из верпа может сделать с катарн-броней… спокойно, братец. Я тебя вытащу. – Он снял одну из набедренных пластин Атина и отстегнул секцию нательного костюма, обнажив кожу. В руке у него уже были два одноразовых иньектора.
      – Будет немного больно, понял? Спокойно.
      Дарман быстрыми движениями, одну за другой, воткнул обе иглы в бедро Атина. Потом он что-то написал на шлеме Атина маркером и вернул набедренную пластину на место.
      Этейн различила буквы "П" и "K", начерченные на лбу шлема.
      – "П" – означает "противошоковое". – объяснил Дарман. Он уложил Атина на спину. – А "К" – означает "гемостатик", потому что "Г" слишком похоже на "П" когда ты торопишься. Это для медиков, на случай если они его не будут тестировать – так они узнают что мы ему вкатили. А теперь все будет выглядеть очень странно, но, поверь мне…
      Тяжело дышавший Атин лежал на спине. Дарман улегся спиной ему на грудь, затем просунул руки сквозь ремни портупеи Атина и перекатился вместе с ним так, что он оказался лежащим снизу. Приподняв себя на руках, он подтянул ноги, встал на четвереньки а затем выпрямился – с Атином, надежно закрепленным у него на спине. Его чуть-чуть качнуло. Но он не упал.
      – …это самый простой способ поднять и нести тяжелого человека. – закончил Дарман; его голос звучал чуть напряжено.
      – Я могла бы помочь. – сказала Этейн.
      – Да, но он мой брат. Кроме того – тебе еще тащить доктора Утан.
      Этейн почувствовала мгновенный укол стыда за то, что забыла о ней. Но ученая все так же лежала здесь – связанная, совершенно тихая и, несомненно, растерянная. Этейн наклонилась над ней.
      – Пошли, доктор. – скомандовала она. – Она потянулась поднять ее – но ее руки коснулись чего-то холодного и мокрого. Чуть ниже ребер Утан торчал зазубренный бледно-серый осколок пластоидного сплава от брони Атина. Доктор истекала кровью.
      – Нет. Только не это. Смотри. Дарман, посмотри.
      – Файрфек. После всей этой долбаной…
      – Нет, она жива.
      – Так, срочно тащим ее к точке эвакуации. И лучше бы у них на борту оказался медик.
      Досада была внезапной и сокрушительной. Этейн почувствовала ее. Она едва не заставила ее замереть на полушаге, слишком подавленной несправедливостью всего этого, чтобы двигаться – но это не остановило Дармана, а потому и она не собиралась сдаваться. Его абсолютная дисциплинированность была почти что осязаема. За несколько дней она научилась у него большему, чем за все ученичество у Фульера. Столько раз побывать в считанных секундах от смерти – такие уроки запоминались куда надежней.
      А еще Этейн узнала что так появляется привязанность, которая причинит ей немало боли в будущем. Это было хуже чем влюбиться. Это было совершенно иным уровнем привязанности: разделенная боль. Учитель Фульер говорил что можно разлюбить, но Этейн узнала что от этого избавиться нельзя, потому что нельзя изменить прошлое.
      Она вскинула Утан на спину и перевалила ее чуть выше, так, чтобы та удобно улеглась у нее на плечах.
      – Двигаем, Дарман. – скомандовала она, и с трудом узнала свой голос. В это мгновение она говорила совершенно не по-джедайски.
 

***

 
      Хокан все еще был на свободе. Найнер знал это. Он видел его – или, по крайней мере, кого-то в его броне – выбежавшего из здания. Офицер, которого застрелил Дарман, был молодым капитаном. И Хокан наверняка сделал то же, что сделал мертвый капитан – и выследил их через десантный катер. Их спасение могло также оказаться и их гибелью.
      – Примерно еще один клик. – сказал Фай. – Что слышно про Атина?
      – Ты не переключился на дальний комлинк?
      – Нет. Сейчас я не могу отвлекаться еще и на него.
      Найнер начал понимать, как справлялся с проблемами Фай: парень просто отключался. Иногда – буквально. Он подумал – кто или что могло его такому научить, потому что Скирата этого сделать не мог. Кэл Скирата переживал, и порой это было слишком хорошо заметно.
      – Надеюсь, после этого мы получим назначение в город. – пробурчал Найнер. "Оставайся оптимистом. Смотри вперед." – Прекрасный, шумный, бурлящий город, куча мест, где можно спрятаться и полно проточной воды. Наблюдение. Сбор данных. Красота.
      – Нет уж. В джунгли.
      – Больной?
      – А джунгли – они как город. Кругом все шевелится.
      – Ты беспокоишься за Атина.
      – Серж, заткнись, а? Сейчас я беспокоюсь только за себя, понятно?
      – Еще бы.
      – И почему мы просто не раскатали весь этот район из космоса…
      – Данных не было. Вирус мог быть в нескольких разных местах. Могли накрыть не все – и так и не узнали бы про это, пока не стало слишком поздно.
      – Вот только стоило собрать хорошую команду…
      – Он еще жив, Фай. – Найнер переместился назад, переходя на роль аръенгарда. – Он еще жив. Джедаи могут лечить. Дарман правильно провел всю неотложную помощь…
      Найнеру никогда не нравилось быть ведомым в патруле, особенно ночью. А еще меньше ему это нравилось, когда ведущий кричит "Ложись!"
      Он рухнул в траву и присмотрелся – куда нацелил свою "диси" Фай.
      – Спидер. – проговорил Фай. – Догадайся, чей. Двигается впереди, справа налево. Это должен быть Хокан.
      – Можешь его снять?
      – Будет на мушке, когда выйдет из-за деревьев.
      – Тогда не теряй времени
      Найнер отсчитывал секунды, провожая спидербайк прицелом винтовки. Спидер, двигавшийся за куваровой опушкой, мелькал, словно освещенный стробоскопом. Вспышка энергии застила ПНВ и седок, в облаке пара, вылетел из седла.
      – Так-то лучше. – заметил Найнер.
      Они выждали несколько обязательных секунд, чтобы убедиться что Хокан действительно подстрелен. Никакого движения видно не было. Найнер заметил отблески гданских глаз в траве, признак того, что хоть кто-то думает, что схватка закончилась и можно без опаски выбираться наружу.
      Найнер уже поднялся на ноги, а Фай стоял на одном колене, когда Хокан, словно призрак, восстал из травы. Он сделал несколько неуверенных шагов и вскинул оружие.
      Найнер не слышал его выстрела. Он услышал свист пули пролетевшей мимо и попавшей во что-то с громким щелчком. Верпы были бесшумными. Еще они были точными. Если бы Фай не выбил дух из Хокана своим попаданием – то Найнер обзавелся бы такой же дырой, как и Атин.
      – Серж, когда я его убью – можно, я заберу его броню? – спросил Фай.
      – Снимать ее будешь сам.
      – Спасибо, такая мотивация мне и нужна.
      – Видишь его?
      – Нет…
      Бластерный выстрел опалил траву, и рассыпал крутящиеся искры в метре перед Фаем. Их противник был не безмозглой жестянкой или тупым викваем. Он был мандалорианцем, прирожденным бойцом, опасным даже тогда, когда он был ранен.
      Он был очень похож на них.
      – Как думаешь, сколько будет ждать десантный катер? – спросил Фай.
      – Не дольше, чем погрузят Утан.
      – Файрфек. – Фай переключился на гранатомет и прицелился. – Пожалуй, нам не стоило бросать "Е-Веб". – Ночь вспыхнула взрывом. Фай чуть приподнял голову и бластерный огонь хлестнул в ответ, на метр дальше от цели, чем раньше. – Подбирайся к нему, пока я его отвлекаю.
      Найнер по-пластунски пополз вперед, сжимая диси в руках. Он прополз метров десять, когда воздух над ним издал шипящий звук и бластерный заряд опалил травяные метелки.
      Если бы не этот верп, все могло быть гораздо проще.
      "Величественный" долго ждать не будет. Стимуляторы выветрились уже полностью, и Дарман чувствовал груз дней тяжелого марша, недостатка сна и чрезмерного напряжения. Он дал себе твердое обещание. Если он и Фай не выберутся с Квиилуры – то отсюда не выберется и Гез Хокан.