Джейн с Майклом поднялись вслед за Мэри Поппинс на второй этаж. И Мэри Поппинс постучала в первую дверь.
      — Входите! Входите! — раздался за дверью громкий весёлый голос.
      И сердце Джейн бешено заколотилось от волнения. «Дома», — взглядом сказала она Майклу.
      Мэри Поппинс отворила дверь и подтолкнула детей внутрь. Они увидели большую весёлую комнату. В дальнем конце ярко пылал камин, а посередине стоял широченный стол, накрытый для чая: четыре чашки с блюдцами, гора бутербродов, хрустящие хлебцы, пирожные с кокосовым маслом и большой сливовый пирог, облитый розовой глазурью.
      — Какая приятная компания! — приветствовал их громкий голос.
      Джейн с Майклом оглянулись — кому мог принадлежать такой голосище? Комната явно была пуста. Во всяком случае, они никого не видели.
      — Дядя Алберт, — сердито позвала Мэри Поппинс. — Опять за своё? Надеюсь, мы пришли к тебе не в день рождения?
      Мэри Поппинс смотрела на потолок. Джейн с Майклом тоже задрали головы и, к своему удивлению, увидели круглого, толстого лысого человечка, который висел в воздухе, ничего не касаясь. Он как бы даже сидел на чём-то невидимом: одна нога закинута за другую, рядом отложенная в сторону газета, должно быть, он читал, когда постучали гости.
      — Дорогая моя, — сказал мистер Кудри, улыбнувшись детям и виновато взглянув на Мэри Поппинс, — к моему величайшему сожалению, так оно и есть. Сегодня у меня день рождения.
      — Ай-яй-яй! — покачала головой Мэри Поппинс.
      — Я только вчера вечером об этом вспомнил, но было уже поздно посылать открытку с приглашением на какой-то другой день. Такая неприятность! — воскликнул толстяк, глядя сверху на Джейн и Майкла. — Вижу, вы изрядно удивлены, — продолжал он. И в самом деле, у детей так широко раскрылись рты, что мистер Кудри, будь он чуть меньше, мог бы нечаянно упасть в один из них. — Я вам сейчас всё объясню. Дело простое. Я, знаете ли, большой весельчак, мне покажи палец — я так и закачусь. Весёлость моего нрава безгранична: рассмешить меня может всё на свете.
      И мистер Кудри заколыхался от хохота, так его развеселила собственная смешливость.
      — Дядя Алберт, — строго сказала Мэри Поппинс, и мистер Кудри, поперхнувшись, перестал колыхаться.
      — Прости, пожалуйста, дорогая Мэри. Так на чём я остановился? Ах да… Но самое смешное заключается в том… Хорошо, хорошо, Мэри, постараюсь сдерживаться. Самое смешное в том, что если мой день рождения попадает на пятницу, то я могу лопнуть от смеха, — сказал мистер Кудри.
      — Почему? — спросила Джейн.
      — Да, почему? — подхватил Майкл.
      — Потому что в этот день я надуваюсь смехотворным газом. Лопаться, конечно, не лопаюсь, но вверх лечу, как воздушный шар. Я просто не могу удержаться на земле. Даже если я всего-навсего улыбаюсь, всё равно так и взмываю в небо. Знаете, как смешно походить на облако? Тут уж никакая серьёзная мысль в голову не полезет, — мистер Кудри при этих словах захихикал, но, взглянув на Мэри Поппинс, проглотил смешок и продолжал: — Разумеется, это отступление от приличий, но довольно-таки приятное. С вами такого не бывало?
      Джейн с Майклом замотали головами.
      — Думаю, что нет. По-моему, это моё индивидуальное свойство. Помню, однажды накануне такой пятницы я ходил в цирк. Так на другой день я столько смеялся, что, верите ли, пол суток провисел под потолком. И опустился на пол только в полночь с последним ударом часов. Хлопнулся, точно пистолет выстрелил. Ведь после полуночи уже суббота, значит, день рождения кончился. Не правда ли, забавно? И вот сегодня опять пятница, снова мой день рождения. И вы с Мэри у меня в гостях. Боже мой, да не смешите меня, очень вас прошу…
      И хотя Джейн с Майклом и не думали его смешить, а просто таращились на него в изумлении, мистер Кудри не выдержал и громко захохотал. Он подлетал вверх, падал, как в яму, снова подлетал, шурша газетой, которую сжимал в руке, а очки так и плясали у него на носу.
      Он парил, как пузырь воздуха в кипящей воде, хватался то за газовую горелку, то за потолок, и вид у него был такой смешной, что Джейн и Майкл, хотя и старались вести себя как воспитанные дети, еле-еле удерживались, чтобы не прыснуть. Смех так и распирал их, они плотно сжимали губы, но и это не помогало. Они перестали бороться, упали на пол и катались, визжа и всхлипывая от хохота.
      — Ну и ну, — сказала Мэри Поппинс. — Что за манеры!
      — Я… я не могу перестать, — захлёбывался Майкл, ударившись о каминную решётку. — Это… это ужасно смешно. Правда, Джейн?
      Джейн ничего не ответила, с ней вдруг стало твориться что-то странное: тело становилось легче, легче, будто в него вдували воздух, — удивительное и приятное чувство. Ей захотелось смеяться ещё громче. Она подпрыгнула и вдруг ощутила, что летит. Майкл вытаращил глаза — его сестра Джейн парила в воздухе. Она легонько стукнулась головой о потолок, поплыла в сторону мистера Кудри и скоро схватилась за него.
      — Ого! — удивился мистер Кудри. — Неужели у тебя сегодня тоже день рождения?
      Джейн отрицательно покачала головой.
      — Нет? Выходит, смехотворный газ заразителен. Эй, осторожней, каминная доска!
      Майкл тоже полетел, сотрясаясь от громоподобного хохота, и нечаянно задел фарфоровые статуэтки, стоявшие над камином. Ещё один миг — и он опустился прямо на колено мистеру Кудри.
      — С прибытием! — сказал мистер Кудри, пожав ему руку. — Это так любезно с твоей стороны. Я ведь не могу спуститься вниз. Так ты сам ко мне поднялся. Это по-джентльменски.
      Тут они с Майклом посмотрели друг на друга, откинули головы и залились пуще прежнего.
      — Ох, что это я! — вдруг воскликнул мистер Кудри, поглядев на Джейн. — Ты скажешь, что более невоспитанного человека в своей жизни не видала. Я давно должен был предложить юной леди сесть. Боюсь, стул не могу тебе предложить. Советую сесть прямо на воздух, увидишь, как удобно.
      Джейн села, и оказалось, что сидеть на воздухе так же мягко, как в кресле. Она сняла шляпу и положила рядом. Шляпа повисла, как на вешалке.
      — Прекрасно, — сказал мистер Кудри и посмотрел вниз на Мэри Поппинс.
      — Ну, Мэри, мы здесь устроились. Теперь подумаем о тебе, дорогая. Должен сказать, я счастлив, что двое моих юных друзей вместе с тобой сегодня навестили меня. Ты нахмурилась? Ты, верно, не одобряешь… э… всё это.
      Он махнул в её сторону рукой и быстро прибавил:
      — Приношу извинения, Мэри. Но ты ведь давно знаешь эту мою особенность. Поверь, я понятия не имел, что мои юные друзья окажутся столь восприимчивы к смехотворному газу. Правда, не имел, Мэри. Надо было пригласить вас в какой-нибудь другой день или сразу же рассказать что-нибудь очень печальное.
      — Не нахожу слов, — оскорблено проговорила Мэри Поппинс. — Никогда в жизни не видела подобного зрелища. И это в твои-то годы, дядюшка…
      — Мэри Поппинс, Мэри Поппинс, — прервал её Майкл, — присоединяйтесь к нам. Подумайте о чём-нибудь смешном и тут же очутитесь здесь. Увидите, это совсем просто.
      — Пожалуйста, Мэри, постарайся, — попросил и мистер Кудри.
      — Нам здесь так скучно без вас, — сказала Джейн и протянула к ней руки. — Ну, подумайте о смешном.
      — Ей это не нужно, — вздохнул мистер Кудри. — Ей стоит захотеть, и она куда хочешь улетит. Без всякого смеха, и она это знает.
      Он посмотрел на Мэри Поппинс, а она всё так и стояла внизу одна на коврике перед камином.
      — Ну, что ж, — решительно сказала Мэри Поппинс, — хоть это глупо и унизительно для человеческого достоинства, но раз уж вы там и, по-видимому, не в состоянии спуститься, мне ничего не остаётся, как присоединиться к вам.
      И с этими словами, к изумлению Джейн и Майкла, она прижала руки к бокам и, не издав ни смешка, даже без тени улыбки, взлетела вверх и села на воздух рядом с Джейн.
      — Сколько раз можно говорить, хотела бы я знать, — сказала она сварливо, — что, войдя в тёплое помещение, нужно снимать пальто? — Она расстегнула пальто Джейн, сняла его и аккуратно положила на воздух рядом со шляпой.
      — Совершенно справедливо, Мэри, совершенно справедливо, — закивал мистер Кудри, нагнулся и положил очки на каминную доску. — Ну вот, мы все четверо очень уютно устроились.
      — Уют уюту рознь, — буркнула Мэри Поппинс.
      — А теперь можно и чаю попить, — продолжал, как бы не слыша, мистер Кудри. И вдруг огорчённо заморгал. — Боже мой! — воскликнул он. — Как ужасно! Я только сейчас сообразил — стол-то внизу, а мы здесь, под потолком. Что же теперь делать? Мы здесь — он там. Трагедия! Ужасная трагедия! Можно умереть со смеху! — Он прикрыл лицо носовым платком и громко расхохотался.
      Джейн с Майклом, которым не хотелось остаться без пирожных и хрустящих хлебцев, тоже не могли удержаться и засмеялись — весёлость мистера Кудри была прилипчива, как заразная болезнь.
      Мистер Кудри вытер платком глаза.
      — Нам может помочь только одно, — сказал он. — Надо подумать о чём-то серьёзном. О чём-то очень, очень печальном. И тогда мы приземлимся. Давайте — раз, два, три! О чём-то очень печальном!
      Майкл подумал о школе: когда-нибудь и ему придётся рано вставать и ходить в школу. Но почему-то сегодня эта мысль только ещё сильнее рассмешила его.
      А Джейн подумала о другом. «Через четырнадцать лет я стану взрослой», — пронеслось у неё в голове. Но ничего печального она в этот раз не почувствовала. Наоборот, мысль была вполне приятная. И Джейн улыбнулась, представив себя в длинной юбке и с изящным ридикюлем в руке.
      — Ах, моя бедная старая тётушка Эмили, — вслух думал мистер Кудри. — Её переехал омнибус. Печально. Невыносимо печально. Бедняжка Эмили. Но зонтик-то её спасли. А это уже не так печально. Я бы даже сказал — это смешно…
      Не успел он закрыть рта, как опять заколыхался от смеха: надо же — спасли зонтик!
      — Нет, ничего не получается, — сказал он, громко сморкаясь. — Сдаюсь. Да и мои юные друзья столь же бестолковы. Может, ты, Мэри, нам поможешь? Мы так хотим чаю.
      Джейн и Майкл и по сей день не находят объяснения тому, что произошло дальше. Одно несомненно: только мистер Кудри проговорил последние слова, как внизу стол зашевелился, опасно накренился и, звеня чашками, подбрасывая пирожные на тарелках, поплыл вверх и, описав плавный круг, завис в воздухе перед мистером Кудри.
      — Вот молодец, — мистер Кудри с гордостью посмотрел на Мэри Поппинс. — Я знал, Мэри, что ты хороший товарищ. Занимай место напротив и будь, пожалуйста, за хозяйку. А гости сядут слева и справа. Отлично, Майкл, — похвалил он, видя, как тот, ловко подпрыгнув, опустился с правой стороны от него. Джейн села слева. И все четверо приступили к чаепитию.
      Мистер Кудри довольно улыбнулся.
      — Обычно принято начинать с бутербродов, — посмотрел он на Джейн с Майклом. — Но сегодня мой день рождения. И мы начнём наоборот — со сладкого пирога! Мне такой порядок больше по душе.
      И он отрезал каждому по огромному куску.
      — Ещё чаю? — спросил он Джейн. Не успела она ответить, в дверь раздался резкий частый стук.
      — Войдите, — ответил мистер Кудри.
      Дверь отворилась, и в комнату вошла мисс Персиммон, неся на подносе чайник с кипятком.
      — Я подумала, мистер Кудри, — сказала она, удивлённо оглядывая пустую комнату, — вам, наверное, нужно ещё… Господи помилуй! — воскликнула она, увидев хозяина и гостей сидящими вокруг стола под потолком. — Такого я ещё в жизни не видывала. Я всегда, мистер Кудри, считала вас чудаком. Но закрывала на всё глаза. Ведь за квартиру вы платите исправно. Но такое странное поведение… пить чай со своими гостями в воздухе… Я, мистер Кудри, поражена. Это такая невоспитанность… для джентльмена ваших лет… Я бы никогда не смогла…
      — Ещё как смогли бы, мисс Персиммон! — сказал Майкл.
      — Что смогла бы? — заносчиво дёрнула головой хозяйка.
      — Заразиться смехотворным газом, как мы с Джейн.
      Мисс Персиммон презрительно сощурилась.
      — Надеюсь, молодой человек, — сказала она, — я достаточно уважаю себя и никогда не опущусь до того, чтобы прыгать в воздухе, как футбольный мяч. Я крепко стою ногами на земле, или я не Эйми Персиммон. И… о, Господи, что это… Боже мой! БОЖЕ МОЙ! Я лечу! На помощь! НА ПОМОЩЬ!
      Да, мисс Эйми Персиммон, вопреки себе, оторвалась от земли и, качаясь, полетела по воздуху, как узкий длинный воздушный шар, изо всех сил жонглируя подносом. Чуть не плача от расстройства, она подлетела к столу и опустила поднос на стол.
      — Большое спасибо, — спокойно и вежливо поблагодарила её Мэри Поппинс.
      Мисс Персиммон повернулась и плавно полетела вниз, шепча про себя: «Такое унижение… только подумать… такая добропорядочная, рассудительная женщина. Нет, мне необходимо повидать доктора».
      Коснувшись ногами пола, она опрометью бросилась вон из комнаты, заламывая на ходу руки и ни разу не обернувшись. «Такое унижение!» — ещё раз послышался её вопль, и дверь за ней захлопнулась.
      — Выходит, никакая она не Эйми Персиммон, раз она всё-таки не так твёрдо стоит на земле, — прошептала Джейн Майклу.
      А мистер Кудри глядел на Мэри Поппинс странным, слегка укоризненным взглядом.
      — Мэри, Мэри, всё-таки не надо было… не надо, Мэри. Бедная старуха никогда теперь не опомнится, помяни моё слово. Ну и вид же у неё был! Как она смешно летала — вперевалочку!
      И тут он вместе с Джейн и с Майклом опять захохотал, схватившись за бока: он вспомнил, какой смешной вид был у мисс Эйми Персиммон.
      — Ради Бога, — взмолился Майкл. — Перестаньте меня смешить. Я больше не вынесу. Я сейчас лопну!
      — Ох, ох, ох! — ловила ртом воздух Джейн, держась за сердце.
      — Господи, спаси и помилуй! — рокотал мистер Кудри, вытирая глаза полой смокинга, потому что никак не мог найти носового платка.
      — ПОРА ИДТИ ДОМОЙ, — прозвучал иерихонской трубой голос Мэри Поппинс, перекрывая раскаты хохота.
      И тут внезапно, как от хорошей встряски, Джейн, Майкл и мистер Кудри полетели вниз. И приземлились все разом со странным стуком.
      Пора идти домой — это была первая печальная мысль за весь вечер. Только она мелькнула в голове, смехотворный газ из них вышел и они очутились на полу.
      Вздохнув, Джейн с Майклом смотрели, как Мэри Поппинс медленно опускается вниз, держа в руках пальто и шляпу Джейн.
      Мистер Кудри тоже вздохнул — долгим, глубоким и тяжёлым вздохом.
      — Какая жалость, — протрезвевшим голосом сказал он, — что вам надо идти домой. Я ещё никогда в жизни так не веселился.
      — И я никогда, — печально кивнул Майкл. Как скучно снова очутиться на земле и не чувствовать, как тебя уносит вверх смехотворный газ.
      — И я никогда, — сказала Джейн, стоя в дверях на цыпочках и целуя сморщенные, как сухое яблоко, щеки мистера Кудри. — Никогда, никогда…
      …Они возвращались домой в автобусе, сидя по обе стороны от Мэри Поппинс. Они сидели притихшие, вспоминая весёлый день рождения. Вдруг Майкл спросил Мэри сонным голосом:
      — А ваш дядюшка часто так себя ведёт?
      — Как? — сурово переспросила Мэри Поппинс, как будто Майкл сказал ей что-то обидное.
      — Ну, летает, смеётся, кувыркается в воздухе.
      — В воздухе? — голос у Мэри Поппинс был совсем сердитый. — Что это значит — кувыркается в воздухе?
      — Майкл хотел сказать, — пришла брату на помощь Джейн, — часто ли ваш дядюшка надувается смехотворным газом и плавает под потолком?
      — Плавает под потолком? Что за вздор! Под потолком! Мне стыдно за вас, как можно даже предполагать такое! — Мэри Поппинс была воплощённое негодование.
      — Но ведь он летал! Мы сами видели, — сказал Майкл.
      — Что? Видели, как он летает под потолком? Да как вы смеете! Знайте, мой дядюшка — трезвый человек, честный, трудолюбивый. Вам следовало бы говорить о нём с большим почтением. И, пожалуйста, не ешьте ваши проездные билеты. Летает под потолком! Надо же такое придумать!
      Майкл и Джейн взглянули друг на друга, но больше ничего не сказали: они знали, что с Мэри Поппинс лучше не спорить, какие бы странные вещи она ни говорила.
      Во взгляде, которым они обменялись, сквозил вопрос: «Но всё же летал мистер Кудри под потолком или нет? Кто прав — они или Мэри Поппинс?»
      Ответить на этот вопрос было некому.
      Автобус ехал и ехал, бешено трясясь и подпрыгивая.
      Мэри Поппинс сидела между ними, обиженная, безмолвная, а дети — они ведь в тот день очень устали — скоро привалились к ней с боков и крепко уснули. Но и во сне решали они эту загадку…

Глава 4. Эндрю, принадлежавший мисс Ларк