Мрачное шествие в спальню напоминало похоронную процессию, в которой весь мир выглядел как гроб. Запах сальных свечей особенно раздражал Ариану. Двое охранников, одноглазый и высокий, шли рядом с ней по длинным коридорам и лестницам, пока они не поднялись на самый верхний этаж.
      Немудрено, что, когда Ариана переступила порог своей комнаты, у нее было такое чувство, как будто она заходит на кладбище. Она постоянно уговаривала себя, что сможет вытерпеть все ради Джейсона и еще не родившегося младенца.
      Неожиданно ей вспомнилась мамина колыбельная песенка:
      Спи, любимая, на моей груди, Вокруг тебя только любящие руки.
      Ребенок пошевелился у нее в животе, и Ариана похлопала по нему, стараясь успокоить дитя. Горничные, готовя спальню к брачной ночи, собрали занавеси над кроватью, стоявшей неподалеку от камина, в котором горел слабый огонь. В воздухе стоял приятный аромат дыма и мяты.
      Ее отчаяние не проходило. Как он посмел заставить ее выйти за него замуж? Подойдя к туалетному столику, Ариана опустилась на стул. На столике лежали три расчески, щетка для волос, несколько безделушек, коробочка с пудрой, маленькое ручное зеркало и другие мелочи.
      Она осмотрела комнату. Красивые занавеси на окнах, очень удобная постель. Последние пять лет Ариана пыталась сделать так, чтобы в комнате не осталось даже следов мужчины. После смерти мужа она готова была сжечь весь замок, лишь бы начать жизнь заново. С тех пор ни один мужчина не заходил в эту комнату, даже Найджел.
      Если Гейбриел думал, что он может просто войти и победить ее без борьбы, то он глубоко ошибался. Она отравит его во сне, если посчитает нужным.
      И тут вдруг она вспомнила все.
      Вряд ли у нее поднимется рука на отца ее еще не родившегося ребенка.
      Да, она убила предыдущего мужа потому, что он поднял руку на Джейсона, но ведь Гейбриел сказал ей, что не может обидеть ребенка. Что ж, ей придется найти какой-нибудь способ, чтобы жить с ним в мире.
      Взглянув в зеркало, Ариана заметила у себя на лбу морщины и потерла их рукой, но морщины снова вернулись. Она была совсем не похожа на счастливую невесту и скорее выглядела измученной и очень усталой.
      Протянув руку за расческой, она обратила внимание на небольшой кусочек пергамента. Достав его, она с огромным удивлением прочла: «Яд в синей глиняной банке».
      У нее задрожали руки. Неужели кто-то прочел мысли, пришедшие ей в голову несколько минут назад? Но это же невозможно! С ужасом она смотрела на неровные буквы. За последние пять лет через ее руки прошло множество записок: от нее требовали, чтобы она пошла куда-то или сделала что-то; но ни одна их них не была такой зловещей. Кто мог написать записку и зачем?
      Ариана хотела пройти через комнату и, дернув за шнурок колокольчика, вызвать горничную Франсин, но в этот момент дверь с шумом распахнулась, задув стоявшую рядом свечу, и на пороге появился Гейбриел. Вздрогнув от неожиданности, Ариана быстро засунула кусок пергамента в банку с пудрой. Все надежды на мир между ними растают, если Гейбриел увидит эту записку.
      Ее новый муж стоял, не шевелясь, в дверном проеме, его темные волосы спускались до плеч.
      – У нас остались кое-какие нерешенные дела, – произнес Гейбриел, не сводя глаз с постели.
      Ариана поежилась. Она слишком хорошо понимала, в чем заключались главные «дела» мужчин. Сколько ночей она уже провела, выполняя долг жены. Воспоминания о боли и унижении снова нахлынули на нее.
      – Наш брак – всего лишь формальность. – Ее голос прозвучал не совсем уверенно. – Я беременна, и нам нет никакой необходимости все повторять.
      – Разве? – Он переступил порог комнаты.
      – Отойди от меня! – Его упрямство ничуть не улучшило настроения Арианы.
      – Нет, жена моя, нет, – тяжелыми шагами Гейбриел приблизился к ней, – у нас все еще впереди.
      Сжимая в руке ручку от зеркала, Ариана приготовилась кинуть его в Гейбриела.
      – Я не буду спать с тобой.
      – Да? Но ты это делала раньше. Теперь это узаконено церковью – так откуда взялись возражения? – Гейбриел двинулся к ней с какой-то кошачьей грацией, от которой вся комната словно наполнилась эротической энергией.
      Ариана почувствовала, что соски у нее затвердели. На этот раз все выглядело совсем не так, как тогда, с Ливаном.
      Она отступила на шаг и испуганным взглядом обвела комнату, стараясь найти место, где можно было бы спрятаться. Тяжелые воспоминания не покидали ее. Она не могла забыть, как возмущался Айван, считая, что она плохо выполняет свои супружеские обязанности. Тогда он прижимал ее к стене и бил по щекам, требуя повиновения.
      В этот момент Гейбриел небрежно подвинул стул у туалетного столика и начал приближаться к ней. На этот раз он казался ей злым, огромным, страшным. Неужели он ударит ее?
      Непроизвольно Ариана прикрыла рукой живот.
      – Зачем ты так ведешь себя?
      – Ты принадлежишь мне, и этого достаточно, чтобы ничего не объяснять. – Он сделал еще один большой шаг.
      У Арианы подкосились колени. Ее решение установить с ним мир теперь казалось ей откровенной глупостью. Она стала слишком независимой, чтобы снова подчиниться власти мужа. Не теперь. Никогда!
      Внезапно осознав, что она все еще держит в руках зеркальце, Ариана размахнулась и бросила его в Гейбриела, но промахнулась; пролетев у него над плечом, зеркало стукнулось о дверь и разлетелось на мелкие кусочки.
      Гейбриел остановился и бесстрастно посмотрел на осколки. Его челюсть слегка дрожала.
      – Тебе придется научиться вести себя, – проговорил он спокойно.
      Тут, однако, Ариана почувствовала неожиданный прилив сил. С нее довольно. Она не будет больше подчиняться мужским капризам. Оглянувшись, она поискала глазами что-то, что можно было кинуть в него, и, обнаружив небольшую вазу, схватила ее.
      – Прочь отсюда!
      В один момент Гейбриел оказался рядом с ней и крепко схватил за руку.
      – Прекрати! – Голос его звучал холодно и спокойно, словно с ней говорила сама смерть.
      Ариана хотела сопротивляться, но это было так же бесполезно, как пытаться вырвать из земли столетнее дерево.
      – Отпусти, Ариана. – Пальцы его сжали ее руку, и наконец она сдалась. Ваза, несколько раз качнувшись, снова вернулась в свое привычное положение.
      – Большое спасибо.
      Ариана подняла подбородок, хотя ей больше всего хотелось свернуться клубком на кровати и завыть.
      – Если бы я была мужчиной…
      – Ты не мужчина, – грубо прервал он ее.
      Она с ненавистью посмотрела на его широкую грудь. Неоспоримая мужественность Гейбриела недвусмысленно говорила, кто теперь здесь хозяин.
      – Я никогда не подчинюсь мужской власти.
      – Возможно. Но теперь ты хотя бы не будешь использовать мою голову в качестве мишени.
      – Оставь меня в покое.
      – Нет.
      Отпустив ее, Гейбриел прошел к туалетному столику и сел, а Ариана нехотя устроилась на стоявшем у окна диванчике с подушками.
      – Я превращу твою жизнь в ад.
      Гейбриел молчал; он никак не мог решить, что ему делать дальше. Может, придушить ее? Когда он вспоминал все, что перенес из-за предательства Арианы, эта мысль не казалась ему такой уж нелепой. Аббат издевался над ним, удовлетворяя свои садистские наклонности, в течение нескольких месяцев. Так Гейбриел расплачивался за преступление, которого не совершал. Его брата повесили исключительно из-за ее шпионской деятельности.
      – Ты превратила мою жизнь в ад, не так ли? – Он протянул к ней руку, и это движение вызвало острую боль в еще не зажившей спине. – Ты оставила меня расплачиваться за твое преступление.
      – Мое преступление?
      – Конечно. Это ведь ты сбросила свечи, от которых начался пожар в храме. Если бы ты не убегала от меня…
      – Если бы ты не преследовал меня… – Ариана демонстративно дотронулась до своего дорогого ожерелья с таким самодовольным видом, что это вызвало у него досаду. Ее украшения стоили огромных денег, а его семья голодала. Ну нет, он просто обязан сломить ее гордость. Именно это желание помогло ему вытерпеть все издевательства аббата.
      – Я думала, ты умер, – призналась она.
      – И ошиблась. – Гейбриел внезапно нахмурился.
      – Но все-таки что произошло? И как тебе удалось спастись?
      – Я убил аббата и сумел убежать. – Он мрачно усмехнулся, и Ариана так и не смогла понять, говорил ли он правду или издевался над ней.
      – Вот как! А они сообщили мне, что ты скончался. И… что было потом?
      – Я отправился в Лондон к королю.
      – Это он велел тебе жениться на мне?
      – Нет. – Гейбриел помрачнел, вспомнив свою встречу с королем. Хотя король был недоволен его докладом, он все же дал Гейбриелу разрешение делать с Арианой то, что он посчитает нужным. Последнее время королевское окружение почти не ощущало действий тайного агента, и короля мало интересовала ее судьба. – Зато он позволил мне поступать с тобой так, как я захочу. – Гейбриел пристально посмотрел на Ариану, и у нее задрожали пальцы.
      – Я не сделала ничего, чтобы заслужить немилость короля.
      – Ты оставила меня умирать в аббатстве.
      – Неправда.
      – Ты обманывала меня…
      – Обманывала?
      – Разве не ты сказала, что выйдешь за меня замуж?
      Ариана презрительно взглянула на него:
      – Тогда я еще не знала, какой ты злодей.
      – Бессердечная эгоистка! – Гейбриел с горечью подумал о тех долгих месяцах, которые семья, его братья и сестры, провела в неведении, пока он валялся в холодном погребе, не в состоянии им помочь. Желание отомстить с новой силой вспыхнуло в нем. Будет совершенно справедливо, если он выгонит Ариану вместе с ее ублюдком из замка, и им придется провести холодную зиму без денег и крыши над головой.
      – Моего брата повесили из-за деятельности тайного агента.
      – Повесили? Но этого не может быть! – Губы Арианы дрожали, она выглядела невероятно испуганной.
      – По правде говоря, мне следовало бы поскорее избавиться от тебя и твоего сына.
      – Ты не сможешь этого сделать. У меня в животе твой ребенок.
      И вправду ведьма, подумал Гейбриел. Как ловко она пользуется своей беременностью! Он внимательно осмотрел всю ее фигуру. Платье облегало выпуклый живот, груди набухли. А внутри ее живота находился его ребенок. Ему трудно было в это поверить, но вряд ли это мог быть обман.
      В конце концов, отцовское чувство победило раздражение, хотя он по-прежнему считал, что любая добрая мысль об Ариане – это предательство по отношению к памяти Эрика.
      Она молчала, тонкими пальчиками теребя рукава дорогого платья, и Гейбриел решил, что раз уж не может выгнать ее, беременную, из дома, то, по крайней мере, в состоянии отобрать у Арианы дорогие туалеты. К тому же ее платья вполне подойдут его сестрам.
      – Раздевайся, – приказал он.
      – Ни за что.
      Сжав челюсти, Гейбриел встал и направился к ней. Ариана побледнела, и он понял, что, несмотря на ее попытки выглядеть независимой, она ужасно испугана.
      – Давай с тобой договоримся вот о чем. Придя сюда, я не собирался жениться на тебе; но теперь, когда все это свершилось, хозяином здесь буду только я.
      Он молча стоял, ожидая ее согласия.
      Наконец Ариана глубоко вздохнула и распрямила плечи.
      – Прочь от меня, грубый варвар! Тебе придется применить силу, если ты захочешь овладеть мною.
      Гейбриел возвышался над ней, как башня, однако не делал никаких попыток овладеть ею. Он хотел, чтобы Ариана сдалась сама.
      – Раздевайся, чтобы мне не пришлось раздевать тебя. Поторопись – мое терпение не бесконечно. – Он протянул руку и коснулся костяной позолоченной пуговицы на ее лифе. Только весьма богатые дамы могли позволить себе такие дорогие застежки.
      – Ты не должен быть таким жестоким, – пыталась вразумить его Ариана.
      Вместо ответа он сжал ее ладонь. Ариана попыталась высвободиться, но он нагнулся, и она оказалась прижатой к окну.
      – Распутник, – произнесла она, глядя ему прямо в глаза.
      – Пусть так. Сними платье. – Теперь борьба происходила между их взглядами. Гейбриел мысленно считал до двадцати, понятия не имея о том, что он сделает, когда кончит считать. Он всего лишь пытался испугать Ариану; увидев неуверенность в ее глазах, он понял, что выиграл.
      – Чудовище, – все еще не сдавалась она.
      – Возможно, – согласился он. – А теперь раздевайся. Глядя на него блестящими от ярости глазами, Ариана взяла за края свой лиф и ловким движением разорвала его; дорогие пуговицы отлетели и покатились по полу. Груди ее, освободившись от стягивающей их одежды, оказались невероятно большими, во всяком случае, намного больше того, что он помнил.
      Удивленный, он чуть не потерял дар речи. Без платья живот ее тоже казался несоразмерно большим, так как тонкое льняное белье ничего не могло скрывать.
      Гейбриел был совершенно не подготовлен ни к этому зрелищу, ни к тому, как на это реагировал его организм. Это были его жена и его ребенок.
      Он осторожно положил руку ей на живот, и Ариана вздрогнула. Живот ее был упругим и теплым.
      Почувствовав какое-то движение внутри, Гейбриел обрадовался. Ариана попыталась убрать его руку, но ей это не удалось, и теперь на белом фоне ее белья его загорелая покалеченная рука выглядела очень странно.
      – Найджел знал, что ты носишь моего ребенка?
      Она, прищурившись, посмотрела на него.
      – Почему ты уверен, что он твой?
      – Так, знаю и все, – просто ответил он.
      Ариана отвернулась к окну, при каждом движении грудь ее опускалась и поднималась. Мощная волна желания нахлынула на Гейбриела. Он отошел на шаг назад, так как не уверен был, что сумеет сдержаться.
      – Похоже, ты собиралась выдать его за ребенка Найджела, чтобы спасти свою честь?
      Повернувшись, Ариана с возмущением взглянула на него:
      – Это твоя вина, что я оказалась с ребенком.
      – И что из этого? – Гейбриел глубоко вздохнул, стараясь подавить поднимавшуюся в нем злость.
      Шесть долгих месяцев он мечтал о мести, мечтал заставить ее мучиться так, как мучился он. Как все благородные женщины, Ариана была гордой и высокомерной, но теперь ей придется спуститься с пьедестала.
      Он убрал руку с ее живота.
      – Я бы очень хотела, чтобы ты ушел, – сказала она; в ее голосе была слышна горечь.
      – Нет. Чем раньше ты согласишься с тем, что я теперь тут хозяин, тем легче пройдет наша жизнь.
      – А если я не соглашусь?
      Вернувшись к туалетному столику, Гейбриел сел на стул, заложил ногу за ногу, откинулся на спинку и попытался представить себе их будущую жизнь. Беременность Арианы весьма усложнила ситуацию: он не мог положить ее себе на колено и отшлепать, как ему хотелось. Из-за этого придется подождать, пока родится ребенок. Честно говоря, он и сам не знал, что теперь ему с ней делать.
      Ариана поерзала на мягком сиденье, и в ее глазах Гейбриел увидел глубоко спрятанную панику. Он почувствовал удовлетворение тем, что ее надменность так быстро исчезает.
      – Какие у тебя планы? – спросила она, и он видел, как бьется пульс на ее шее.
      – Я хочу, чтобы ты научилась обслуживать меня.
      У нее вырвался непроизвольный звук, выражавший откровенное возмущение, и Гейбриел чуть не рассмеялся. Возможно, куда интереснее командовать ею, чем просто выгнать из дома. А она молчала, пытаясь сдержат» свои чувства.
      – Ты будешь чистить мою обувь, заботиться о моей одежде, как настоящая добропорядочная жена.
      В ответ он получил такой презрительный взгляд, от которого другого на его месте бросило бы в дрожь.
      – А может быть, лучше ты будешь мыть меня?
      Хотя это доставляло ему удовольствие, Гейбриел не мог долго продолжать эту игру.
      – Хочешь верь, хочешь нет, но я женился только потому, что так будет лучше для нас обоих.
      – Нет, только для тебя. – Губы ее скривились, и Ариана откинулась на подушки. – До чего странные эти мужчины. С чего вы взяли, будто то, что хорошо для вас, хорошо для женщин?
      – Это нечестно. Я намерен был отобрать у тебя замок, а не связывать себя брачными узами, и женился только ради нашего ребенка.
      Рыжие локоны рассыпались по плечам, когда Ариана, наклонив голову, исподлобья посмотрела на него.
      – Как ты можешь говорить о честности после того, что сделал сегодня?
      – А что такое я сделал?
      – Прервал мое бракосочетание…
      – Которое не должно было состояться. – Гейбриел снова начал злиться и с трудом сдерживал раздражение.
      Перебирая пальцами узор на подушке, Ариана надменно посмотрела на Гейбриела.
      – Найджел не мальчишка.
      – Но и не мужчина. Он не сможет справиться с такой женщиной, как ты.
      – Справляться со мной? Но зачем?
      Он приподнял одну бровь, многозначительно глядя на осколки зеркала, разбросанные по всей комнате.
      – Затем, что это необходимо. К тому же Найджел не способен защитить тебя, не то что я.
      – Мне не нужна защита.
      – Богатую наследницу, да еще одну и беременную, могут подстерегать всякие опасности.
      – Я и без тебя не останусь одна.
      – И все равно этот бледный мышонок, за которого ты собиралась выйти замуж, не может считаться хорошей защитой.
      – Такая женщина, как я, может сама о себе позаботиться.
      – Так же, как и о своих детях? – Гейбриел перевел взгляд на ее живот.
      В этот миг Ариана готова была выцарапать ему глаза.
      – По твоей вине я оказалась в столь ужасном положении.
      – Еще одна причина, позволяющая считать, что я более подходящий муж.
      Ариана прижала к себе одну из красивых подушечек, как будто пытаясь выдавить ее содержимое.
      – Я вообще не хотела выходить замуж.
      – Но это уже произошло.
      Не зная, что сказать, она бросила в него подушку. Отскочив от его груди, подушка опустилась на туалетный столик, и из банки поднялось облако пудры.
      – Ты что, намерена всю нашу совместную жизнь провести, бросая в меня подушки и зеркала?
      – Нет. – Ариана встала. Виду нее был, как у Геры, увидевшей Зевса в объятиях земной женщины. – Я отравлю твою еду.
      – Спасибо, что предупредила. Буду держать тебя подальше от кухни.
      – И от моего собственного дома?
      – Да, если ты намерена отравить меня. – Гейбриел подождал немного. – Я теперь здесь хозяин, Ариана. И чем скорее ты это поймешь, тем скорее мы поладим.
      Ариана взялась за другую подушку, но, вероятно, передумала бросать и положила ее обратно на диванчик. Плечи ее опустились, и помимо своего желания Гейбриел почувствовал жалость к ней. «Даже ведьмы нуждаются в заботе», – насмешливо подумал он.
      Прошло несколько секунд, и Ариана снова заговорила:
      – Ты не должен был калечить Найджела.
      – Его судьба тебя уже больше не касается.
      – Отпусти его.
      Гейбриел сжал руку в кулак, перед его глазами опять появились красные проблески.
      – Благодаря тебе ему сохранили жизнь и о его ранах позаботились. Если не хочешь, чтобы эти обстоятельства изменились, лучше не зли меня.
      Ариана вздохнула:
      – У меня есть обязанности, которые я должна выполнять в любом случае.
      Гейбриел был поражен ее решимостью. Возможно, когда-нибудь, когда она привыкнет к сложившейся ситуации, они смогут зажить нормально, как все другие благородные пары.
      – Можешь ими заняться, но я хочу, чтобы ты поняла – с твоей шпионской деятельностью покончено раз и навсегда. А теперь я велю горничной принести тебе другое платье.
      Презрительно взглянув на него, Ариана позволила платью опуститься до колен, и тут у Гейбриела неожиданно возникли нехорошие предчувствия. Он знал, что Ариана трижды была замужем. Возможно, ему и впрямь следует выяснить причины их смерти?

      Заметив грязные следы на лестнице по пути в большой зал, Ариана недовольно сморщила нос. После того, как Гейбриел заявил, что не собирается насиловать ее и обижать Джейсона, она решила, что им все же удастся найти общий язык.
      На ней было грубое шерстяное платье, натиравшее руки и колени. Без всякого сомнения, Гейбриел настоял на том, чтобы она надела эту одежду, только чтобы унизить ее. Ужасный человек! Никогда в жизни Ариана не надевала столь неподобающий наряд. Ощущение грубой шерсти на коже сводило ее с ума. Все же она уговорила себя, что сможет это перенести и не позволит каким-то нелепым тряпкам испортить ей настроение.
      Кроме того, ей и в самом деле нужно было управлять хозяйством и присматривать за слугами. Кто-то из них положил опасную записку в ее спальню. Также ей хотелось выяснить, что происходит с Найджелом, и убедиться, что Гейбриел говорит правду.
      Сгустки грязи, подозрительно пахнувшие конским навозом, привели Ариану в ужас. Занавеси на окнах покосились, на них видны были следы грязи, как будто их использовали в качестве полотенец.
      – Боже, во что твои приятели превратили мой замок! – не выдержав, воскликнула Ариана.
      – Мой замок, – поправил Гейбриел и осторожно взял ее под локоть.
      Она почувствовала необычный, малоприятный запах даже раньше, чем они вошли в зал. Воздух был наполнен ароматами мускуса и мужского пота. Невероятно раздраженная, Ариана, перешагнув порог, почувствовала отвращение к беспорядку, царившему в зале. Куда бы она ни посмотрела, взгляд ее натыкался на фигуры солдат, которые расселись на полу и на столах. Горничная взвизгнула, когда один из солдат, мимо которого она проходила, шлепнул ее по заду.