– Ты нарочно одурманила нас.
– Потому что я не могла оставить Найджела гнить в сыром подвале.
Ни слова не говоря, Гейбриел поднял Ариану на руки, и вся кухня закружилась перед ее глазами, а в животе зашевелился ребенок. Маргарет, переступая с ноги на ногу, с ужасом смотрела на них.
– Я еще вернусь и поговорю с вами. – Гейбриел со злостью посмотрел на кухарку, затем повернулся и вместе со своей ношей направился быстро к двери.
Еще через несколько минут он опустил Ариану на пуховый матрас, кулаки его сжались, видно было, что он едва сдерживает ярость.
Внезапно Ариана почувствовала, что к ней возвращаются прежние страхи. Неужели Гейбриел будет бить ее?
– Ну, что прикажешь с тобой сделать? – Он отошел подальше от кровати, как будто опасался не удержать себя в руках, если будет близко от нее.
Ариана молча пыталась сообразить, что ответить ему.
– Я же говорил, что я совсем не жестокий человек, но я могу таким быть. Я не могу допустить, чтобы ты освобождала моих заложников.
– Найджел – просто музыкант.
– Который намерен был жениться на тебе.
– Гейбриел, – Ариана приподнялась, – ты должен осуждать меня, а не его. Найджел не хотел жениться, и мне пришлось умолять его об этом.
Гейбриел облокотился на изголовье кровати.
– Ты должна забыть о его существовании.
Глаза Арианы широко распахнулись. Неужели он ревнует?
– Видишь ли, я и Найджел…
Он прервал ее взмахом руки.
– Меня совершенно не интересуют твои отношения с Найджелом. Чем скорее ты забудешь о нем и поймешь, что только я твой муж, тем лучше.
– Но ведь все так и есть. Я очень хочу, чтобы наш брак стал счастливым. Я люблю тебя.
– Довольно, хватит! Такие, как ты, говорят о любви только тогда, когда это им выгодно. – Глубоко вздохнув, он скрестил руки на груди. – Ты оскорбила меня и выставила посмешищем перед моими людьми. Мой авторитет держится на неукоснительном соблюдении определенных правил.
– Каких еще правил? – недоуменно переспросила она.
– Скажи, как должен поступить мужчина, которого предает жена? – спросил он, не отвечая на ее вопрос.
Ариана побледнела. Она слишком хорошо знала, что бывает с женщинами, которые не удовлетворяют своих мужей.
– Командир не может позволить себе, чтобы подчиненные видели его слабовольным по отношению к пленным и всем тем, кем он руководит, иначе недалеко и до бунта.
– Но они же видят, что у нас с тобой хорошие отношения…
– Потому что ты пользуешься моей терпимостью, моей снисходительностью.
– Снисходительностью? – Страх придал ей силы. – Ты прерываешь наше с Найджелом венчание, бросаешь его в сырой подвал. А захват моего замка – это тоже терпимость?
Гейбриел поморщился:
– Скажи, ты при этом пострадала? Тебя кто-нибудь тронул хоть пальцем?
– Нет.
– Возможно, пострадал твой сын или твои люди?
Ариана не знала, что ответить.
– Итак, ни ты, ни твой сын не пострадали. Твоим слугам тоже никто ничего плохого не сделал. А теперь ответь мне, кто из твоих друзей-лордов поступил бы так?
Ариана кусала губы. Она должна была признать, что он говорит правду. Аристократы часто унижают тех, кто стоит ниже их на социальной лестнице. На ее счастье, Гейбриел действительно сильно отличался от них; именно в этот момент она поняла, что бить ее он не собирается, и с трудом сдержала вздох облегчения.
– Я могу тебе показать милые качества твоих друзей. – Взявшись за край рубашки, Гейбриел снял ее, потом повернулся боком так, что Ариана могла увидеть его спину, которую сплошь покрывали безобразные рубцы. Они зигзагами спускались и прятались в его бриджах, а между лопаток была выжжена отчетливая буква «О».
Сильная боль пронзила ее сердце. Оказывается, со времени венчания ей ни разу не доводилось увидеть его спину, из-за беременности она всегда была наверху, Гейбриел никогда не снимал при ней рубашку.
– О Боже! – Это все, что она смогла произнести.
– Может быть, теперь тебе захочется поговорить о снисходительности к благородному кузену и Найджелу?
– Неужели это сделал кузен? – От ужаса в горле Арианы образовался ком.
– Это сделал Найджел.
– Нет! – Отчего-то ей стало трудно произносить слова. – Я тебе не верю. Найджел – музыкант и очень добрый человек.
Повернувшись к ней спиной, Гейбриел прошел через комнату туда, где стоял его сундук, а Ариана словно зачарованная смотрела, как шевелятся на его спине рубцы.
Внезапно она встала с кровати.
– Гейбриел…
– Найджел – любовник твоего кузена.
У Арианы подкосились колени.
– Это… невозможно, – еле слышно прошептала она.
Взгляд Гейбриела как будто пронзил ее насквозь. Достав что-то из сундука, он выпрямился во весь свой высокий рост, держа в руках железную цепь. Конец со звоном упал на пол.
– Они заставляли меня ползать перед ними на коленях для своего удовольствия.
– Нет. – Она покачала головой, а мысль о том, что этот гордый человек мог быть так унижен, вызвала у нее тошноту.
– Да. – Гейбриел сжал кулак, и звенья цепи заскрипели.
– Найджел никогда не мог бы сделать такое, – все еще пыталась возражать Ариана.
– Найджел, конечно, трус, но это не помешало ему испробовать на мне каленое железо.
Мороз прошел по спине Арианы, как будто кто-то бросил в нее глыбу льда.
– Клянусь тебе всеми святыми, даже если ты думаешь, что видел его, это не мог быть Найджел.
В глазах Гейбриела засверкала ярость.
– Он был там.
Ариана протянула руку и коснулась его плеча, надеясь, что это хоть немного успокоит его.
Переложив цепь, Гейбриел положил поверх ее руки ладонь.
– Он сделал это, Ариана, а ты отпустила его. При этом ты поставила передо мной сложную дилемму: я не могу нормально руководить людьми, если не в состоянии справиться с собственной женой. Больше того, ты предала меня, отпустив важного пленника, который должен был выступить свидетелем при обвинении епископа. А ведь ты сказала, что доверишься мне в этом деле!
Ариана хотела убрать руку, но он ее не отпустил. Ей стало ясно, что их разговор принял весьма неприятный для нее поворот.
– Итак, что я должен теперь делать?
Не зная, что отвечать, Ариана с ужасом смотрела на него.
– Идем. – Он произнес это приказание едва слышно, потом потянул ее к кровати. – Ты и так уже принесла мне достаточно бед.
Чувство вины полностью поглотило Ариану. Она пошла за Гейбриелом, не зная, что ее ожидает.
Остановившись у края кровати, Гейбриел снова приказал ей:
– Забирайся в постель. – Голос его звучал так, как будто он едва сдерживает себя: судя по всему, терпение его было на исходе. – Я не причиню тебе боли, хотя мы оба знаем, что у меня есть на это право.
От ужасных предчувствий у Арианы что-то судорожно сжалось в животе, и все же она молча залезла на кровать.
– Ложись на спину.
Она сделала то, что он велел, и почувствовала прохладу покрывала.
– Гейбриел? – Она вопросительно взглянула на него.
Он обеими руками взял ее колено, и Ариана, удивившись, села.
В следующий момент Гейбриел осторожно надавил ей на грудь.
– Не затевай войны, которую не можешь выиграть. У меня совершенно нет желания заставлять тебя подчиняться мне, но я это сделаю, если будет необходимо. – Он не сводил с жены суровых глаз, в которых было все: и злость, и решительность, и даже жалость.
Ариана медленно опять опустилась на спину. Ребенок, вероятно, был всем этим очень недоволен, поэтому начал брыкаться в животе. Тем временем Гейбриел молча обвязал ее колено железной цепью.
– Что ты намерен делать? – Ариана попробовала убрать ногу.
– Этой цепью они привязывали меня, когда били по спине, а потом я использовал ее, чтобы освободиться. Я сохраню ее как память, чтобы не ослабело мое желание отомстить. – Продолжая держать ее колено, Гейбриел взглянул ей в глаза. – Теперь я собираюсь держать тебя здесь.
– Ты хочешь держать меня пленницей в моей собственной комнате? – Ариана недоверчиво посмотрела на него.
– В моей кровати, – поправил он. – Это намного больше того, что предложил мне твой кузен. – Один из красных рубцов на плече, казалось, ожил при движении.
Чувство вины не покидало ее.
– Гейбриел, всем, что есть святого, клянусь: я не знала, что ты жив. Я приходила туда за тобой…
– Мне нет совершенно никакого дела до того, что ты считаешь святым. Я предоставляю тебе выбор: быть пленницей здесь, на моей кровати, или занять место Найджела в подвале.
– В подвале? – Ариана задрожала. Там так темно, а без Гейбриела, так хорошо успокаивавшего в темноте, могут вернуться все ее прежние страхи. – Я не могу находиться в подвале, – прошептала она.
Крепче сжав ее колено, Гейбриел повторил:
– У тебя есть выбор.
Ариана тщетно пыталась сообразить, нельзя ли как-нибудь уменьшить его ярость.
– Если я соглашусь, ты перестанешь злиться?
– Возможно.
– И сколько ты будешь держать меня тут?
– Столько, сколько потребуется.
– Гейбриел…
– Кровать или подвал?
– Конечно, кровать.
– Ну вот и хорошо.
Крепко зажмурив глаза, стараясь не обращать внимания на сильное сердцебиение, Ариана позволила ему прикрепить цепь к своему колену.
Глава 27
Через пять дней Ариана, подтянув цепь, улеглась на кровати, мечтая о том, чтобы спуститься вниз и заняться своими обычными делами, поработать в саду, полюбоваться яркими цветами. Ей нужно было чем-то отвлечься от мучившего ее раскаяния: ведь это по ее вине Гейбриела избивали в аббатстве, это она подожгла храм, а не он. К тому же Гейбриел был совершенно уверен в том, что именно Найджел прижигал его каленым железом, а она предполагала, что он только развлекал монахов игрой на скрипке.
Все ее физические потребности удовлетворялись по первому требованию. Слуги приносили еду и питье, даже горячую воду для ванны. Дважды в день Родни выводил ее погулять; при этом он не произносил ни слова, как бы она ни старалась заговорить с ним.
Слуги с сожалением смотрели на свою госпожу, когда она выходила из дома на поводке, словно собака. Иногда она видела Джейсона, игравшего с рыжеволосым братом Гейбриела. Сын всегда подбегал к ней; он был вполне здоров, так что ее не беспокоило благополучие мальчика.
Три раза Ариана издали видела Гейбриела, но он каждый раз поворачивался к ней спиной. Теперь он всегда ходил без рубашки, как будто нарочно, чтобы она не забывала о его ранах. Выжженная буква «О» особенно выделялась на его загорелой спине. Белые и красные края рубцов выглядели устрашающе, и у Арианы замирало сердце, когда она представляла себе, какую боль ему пришлось перенести.
Если бы только она могла поговорить с ним, попросить прощения, убедить его в том, что она его действительно любит! Впрочем, Ариана совсем не была убеждена в том, что он поверит ей. В прошлый раз ее слова о любви только еще больше разъярили Гейбриела. Она тяжело вздохнула, понимая, что ей остается только ждать, пока он успокоится. Не мог же он злиться на нее вечно.
Свет, проникавший через окно, образовал большое светлое пятно на кровати. Цепь зазвенела, когда Ариана встала и подошла к окну посмотреть на поляну, где тренировались мужчины. Цепь оказалась достаточно длинной, и пленница свободно передвигалась по комнате, но не могла подойти к двери.
Ей слышен был звон шпаг, она видела, как Родни и Жан кружились друг около друга, изображая схватку. Заметив Гейбриела, она помахала ему рукой, надеясь, что он это заметит, но муж, даже если и увидел ее, не обратил на нее никакого внимания. На плече у него был арбалет; шрамы на спине, как ей казалось, ничуть не побледнели. Странно, что он до сих пор прятал эти шрамы, зато теперь они всегда были на виду; казалось, Гейбриел специально не надевал рубашку, чтобы напомнить ей обо всех неприятностях, которые она ему доставила.
Что ж, если у него было намерение заставить ее мучиться угрызениями совести, то ему это блестяще удалось. При любом его движении шрамы шевелились, и хотя края буквы «О» немного зажили, но следы от ударов плетью выглядели совсем как свежие.
Направив арбалет на сделанную из соломы мишень, Гейбриел выпустил стрелу, которая через секунду поразила мишень.
Ариана, вздрогнув, отвернулась от окна и вернулась в постель. Услышав скрип двери, она подняла глаза и увидела, как в комнату осторожно входит кухарка.
– Это вы, Маргарет? Но…
– Мастер Гейбриел больше не разрешает мне работать на кухне. Помогите нам все святые, теперь пища у нас стала совсем ужасной.
Увидев цепь, прикрепленную к колену Арианы, Маргарет всплеснула руками.
– Боже, миледи! Неужели он приковал вас к кровати?
– Без паники, Маргарет, цепь не причиняет мне боли.
– Но это же бесчеловечно, – взволнованно повторяла кухарка. – Мы-то думали, он только запер вас в комнате. Если я смогу попасть в кухню, то обязательно достану яд, он все еще в синем кувшине.
– Не надо так волноваться, Маргарет. Гейбриел скоро успокоится. – Ариана и сама хотела бы поверить в свои слова. Если бы он только слушал ее! Убрать Маргарет из кухни было все равно что выпустить кроликов в сад.
– Как Джейсон? – с надеждой спросила она.
– С ним все в порядке, он теперь постоянно играет с другими детьми. Мы с Бет помогли им научиться понимать его. – Достав из кармана передника маленький кусочек пергамента, Маргарет протянула его Ариане. – Это от епископа.
Сердце Арианы замерло. Неужели Рэндалл так и не успокоился? В этот момент раздались шаги в коридоре, и Маргарет оглянулась, разыскивая место, где она могла бы спрятаться.
– Боже, ваш муж сказал мне, что я не должна видеться с вами. Никто из нас не должен быть здесь.
К счастью, шаги в коридоре затихли, и Маргарет поспешила уйти.
– Всего вам хорошего, миледи. – Она, крадучись, покинула комнату и тихо закрыла за собой дверь.
Взломав печать, Ариана прочла:
«Дорогая кузина.
Давно не получал от тебя весточки и беспокоюсь о твоем благополучии. Собираюсь вскоре навестить тебя».
Милосердная Дева Мария! Если кузен появится в замке, то окончится это неминуемо кровопролитием. Руки у Арианы задрожали, но все же она дочитала записку.
«Желаю всего хорошего, любящий тебя кузен».
Внизу стояла подпись.
Ей вдруг показалось, что в руках у нее тяжелый камень, а не маленький кусочек пергамента. Повертев его в руках, Ариана стала обдумывать свои возможности. Что же ей сделать, чтобы не допустить приезда кузена в замок? К сожалению, ждать помощи от Гейбриела на этот раз не приходилось.
Наконец Ариана приняла решение. Цепь громко зазвенела, когда она быстро двинулась к столу за бумагой и чернилами. Написав мелким почерком несколько слов про Сирилл, Ариана тщательно сложила листок. Она надеялась, что раз Маргарет не работает теперь в кухне, она отнесет записку в аббатство, поскольку муж Том проводит ее.
В этот момент в комнату вошел Гейбриел, и Ариана вскочила и быстро засунула записку под подушку.
Арбалет все еще был у него на плече, на бровях виднелись капельки пота.
– Ну, как твои дела? – спокойно спросил он.
Ариана молчала: ей казалось не слишком уместным обмениваться любезностями так, как будто они были обычной семейной парой, в то время как под подушкой у нее лежит злополучное послание, а сама она прикована к кровати.
Внезапно Ариану захлестнули воспоминания о тех прекрасных минутах, которые они проводили вместе до того, как она освободила Найджела и заслужила презрение мужа. Она тут же покраснела, смутившись от того, что ее взгляд словно прирос к его бриджам. Ей оставалось только надеяться, что Гейбриел заметит ее смущение.
– Ты хорошо спала? – как ни в чем не бывало спросил он.
– Да. – Она передвинула ноги, и цепь зазвенела. – А ты? Надеюсь, ты пришел для того, чтобы освободить меня?
– Нет. – Гейбриел подошел ближе, его большое тело загородило свет, падавший из окна. – Я собирался сказать тебе, что уезжаю недели на две на поиски Найджела.
Ариана невольно пришла в ужас от его мрачного тона.
– Гейбриел, послушай меня. Я точно знаю, что он не мог этого сделать.
Гейбриел насупился, шрам на его подбородке побелел.
– Лучше помолчи. Я вернусь не позже чем через две недели.
– Неужели ты намерен оставить меня прикованной к кровати на все это время? – Она была в полном отчаянии.
– Тебе будут приносить сюда еду.
– Как собаке.
– Нет, как жене, которая ведет себя неподобающим образом.
– Клянусь, в этой цепи нет никакой необходимости.
– Я так не думаю.
– А когда ты вернешься, то отпустишь меня?
– Нет.
А ей-то казалось, что его злость немного утихла. Но теперь она видела, что это не так.
– Не можешь же ты держать меня тут всю жизнь!
– Могу, если мне это понравится.
– Гейбриел, ну пожалуйста.
– Я не допущу, чтобы мой ребенок оказался в опасности из-за того, что ты якшаешься с такими мужчинами, как Найджел. – Он сел рядом с ней, положил арбалет в ногах кровати и взял в руку ее колено. Его массивная фигура заполняла все пространство вокруг нее, и, как всегда, рядом с ним Ариана ощущала запах свежего воздуха, кожи и лошадей.
Немного помедлив, Гейбриел стал задумчиво чертить круги на ее ладони, и Ариана почувствовала горячую влагу у себя между ног.
– Боже, любимый! – Она потянулась к нему. Неожиданно Гейбриел убрал руку.
– Каковы бы ни были твои чувства по отношению к Найджелу, твое тело принадлежит мне, – мрачно произнес он.
Ариана крепко сжала губы и выпрямила спину, стараясь подавить вспыхнувшее в ней желание. Ее тело превратилось в куклу, которой управлял умелый кукловод. Чтобы возбудить ее, ему надо было только пошевелить пальцами, и оба они хорошо это знали.
– Мое тело принадлежит только мне. – Она старалась говорить уверенно.
Усмехнувшись, Гейбриел внезапно схватил жену за ноги и поднял их вверх, отчего Ариана, потеряв равновесие, упала на спину, заставив матрас громко скрипнуть. Сложив руки на груди, она удивленно смотрела на свой живот, который теперь казался ей невероятно огромным.
Чтобы легче было дышать, она попыталась слегка повернуться, но Гейбриел положил ее ноги себе на плечи, а затем начал медленно перебирать пальцами по внутренней поверхности широко разведенных бедер.
– Прекрати. – Она пробовала высвободиться, но он, казалось, не слышал ее. Все это было крайне неприятно.
Пять последних дней Ариана все время проводила, лежа на кровати, живот ее увеличивался, и любое прикосновение к коже казалось ей неприятным. Если он сделает еще несколько движений своим пальцем, то узнает, что на ней нет белья.
Наконец Гейбриел остановился, но она по-прежнему не могла нормально дышать, а заодно и соображать, когда он был так близко. Его пальцы почти касались ее интимного места.
– Нам пора обсудить наши супружеские отношения, – медленно произнес Гейбриел.
– Пока я прикована к постели, – Ариана облизнула пересохшие губы и постаралась не обращать внимания на жар, охвативший все ее тело, – бессмысленно говорить о каких бы то ни было отношениях.
Гейбриел улыбнулся, словно пират, перед тем как похитить хорошо охраняемую драгоценность. Не снимая ее ноги со своих плеч, он повернул голову и взглянул на железо на ее колене.
– Наоборот, красавица, это очень хороший способ иметь отношения с тобой. Во всяком случае, ты так точно не сбежишь.
Хриплый голос Гейбриела действовал на нее возбуждающе. Хотя Ариана осознавала, что не должна получать удовольствие от его близости в то время, как он так безжалостно поступил с ней, ее организм не подчинялся этим разумным доводам. Если бы только его пальцы не находились так близко…
Она сжала ноги, пытаясь сдержать образовавшуюся влагу, но это почти не помогло ей.
– Несмотря ни на что, жена, притяжение между нами существует с того дня, как я увидел тебя. – Гейбриел пошевелил пальцем и, почувствовав на нем влагу, самодовольно улыбнулся.
Ариана отвернулась, не желая смотреть на его усмехающееся лицо, Гейбриел держит ее на привязи в течение пяти дней, и она должна бы злиться, а не наслаждаться его близостью.
Когда Гейбриел убрал руку, кожа продолжала пылать в тех местах, где только что находился его палец.
– Послушай, Гейбриел, – она пыталась говорить спокойно, – так дальше продолжаться не может.
Он провел влажным пальцем по ее губам.
– Почему? Вполне может. Ты принадлежишь мне. – Его взгляд обжигал ее, на лице у него была все та же само уверенная улыбка, и в этот момент он напоминал голодного волка.
Выставив вперед руки, Ариана попыталась отодвинуться от него, но грудь Гейбриела была мускулистой и твердой, и ей не удавалось сдвинуть его с места, а когда он наклонился еще ближе, ей пришлось согнуть руки в локтях.
Притянув к себе голову жены, Гейбриел крепко поцеловал ее, и она ответила на поцелуй. Желание вспыхнуло в ней, как огонь, в который подбросили сухой хворост.
Но может быть, ей удастся доказать ему, что она всего лишь стремится к простым человеческим отношениям, к настоящему браку, и тогда все придет наконец в порядок? Запустив руки в волосы Гейбриела, Ариана притянула его к себе, и он, осторожно обняв ее за шею, положил руку ей на грудь.
Застонав, Ариана закрыла глаза… И вдруг его руки замерли. Затем он поднял голову, и темная тень появилась у него на лице.
– Что это? – В руке Гейбриел держал кусочек пергамента, на котором Ариана написала записку епископу.
– Ничего.
Она попыталась вырвать записку у него из руки, но у нее, конечно же, ничего не получилось.
Прочитав записку, Гейбриел нахмурился; казалось, он был в растерянности.
– Это сообщение о Сирилл для твоего кузена, не так ли?
Ариана открыла рот, пытаясь придумать оправдание, но, несмотря на движение ее губ, ни один звук не вырвался у нее изо рта.
– Ты же обещала, что с этим будет покончено! – гневно выкрикнул Гейбриел.
Она съежилась, потрясенная тем, как быстро изменилось его настроение, и ей показалось, что цепь на ее ноге стала еще более тяжелой. Только что мелькнувшая слабая надежда растаяла, как весенний лед.
– Выслушай меня, прошу, – умоляющим голосом произнесла она.
Матрас громко скрипнул, и Гейбриел, резко встав с кровати, посмотрел на нее так, как будто решал, в какое место ударить.
– После того, как родится ребенок, ты отправишься под суд.
– Боже, что ты говоришь? – Ариана испуганно села на кровати. – Рэндалл пригрозил мне, что сам, приедет сюда. Я знаю, что ты сердишься на меня, но… Кузен уже прислал так много посланий, что я совершенно не знала, что делать.
– Выходит, епископ часто присылает тебе послания? Почему же я об этом не знаю?
Как будто не замечая тяжелой цепи на ноге, Ариана встала на колени.
– Ты же не хотел разговаривать со мной на эту тему.
– И как давно приходят послания?
Ариана вздрогнула. Послания приходили еще до того, как они поругались.
Пока Гейбриел вертел пергамент в руках, глаза у Арианы все больше наполнялись слезами. Ну как ей объяснить ему, что происходит в душе?
– Я знаю, – тихо проговорила она, – мне следовало рассказать тебе.
Гейбриел пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он ждал.
– Я опасалась, что ты один пойдешь в аббатство и опять пострадаешь. А еще я думала, что мне удастся хотя бы на время отсрочить приезд епископа, если я что-нибудь ему напишу. – Ариана вздохнула и добавила: – Кроме того, мне не нравится Сирилл.
– Не нравится? – Казалось, ее слова удивили Гейбриела.
– Нет.
– И почему же?
– Только абсолютная дура могла не явиться к алтарю на венчание.
На этот раз ей показалось, что злость его понемногу исчезает. Гейбриел прошел к камину, потом вернулся к ней.
– Дай мне все его послания.
– Не могу, я их сожгла.
– Понимаю. А как ты обычно передаешь послания епископу?
– Под алтарем есть тайник, в который я кладу послание, а у колодца оставляю круглый камешек величиной с яйцо – знак того, что послание в тайнике.
Немного помолчав, Гейбриел взял арбалет, лежавший на краю кровати, и направился к двери.
– Родни отпустит тебя, если я не вернусь через две недели.
Сердце у Арианы сжалось от тяжелого предчувствия.
– Гейбриел, пожалуйста, тебе не следует идти туда, это слишком опасно.
– Никогда не берись рассуждать о том, чего не понимаешь. Я твой муж, и теперь это только моя проблема.
– Ты ничего об этом не знаешь. Кузен обладает огромной властью.
– Ничего. Допустим. Зато я хорошо знаю, как надо незаметно приходить и исчезать, и мне не раз приходилось иметь дело с теми, кто обладает властью. А тебе остается только верить в меня, как я верю в свое оружие. – Он рукой похлопал по арбалету.
Дрожь прошла по телу Арианы.
Когда дверь за ним захлопнулась, ее паника еще больше увеличилась, но она уже ничего не могла сделать.
Через час в комнату вошел Жан. Его усы топорщились еще больше, чем обычно.
– Господин велел мне передать вам это. – Он положил на матрас розу, составленную из травы, с таким видом, как будто она жгла ему руки. – Он, кажется, думает, что я для него мальчик на побегушках.
Когда, хлопнув дверью, Жан вышел из комнаты, Ариана с облегчением вздохнула.
Выходит, Гейбриел не поставил крест на их отношениях. Взяв в руки розу, она с удовольствием вдохнула аромат свежей травы и улыбнулась.
Глава 28
Спрятавшись за выступом, Гейбриел сжал в руке послание Арианы и стал наблюдать за происходящим во дворе аббатства. Он ждал момента, когда можно будет незаметно пробраться к алтарю и поместить записку в тайник. При этом он думал о своей жене, решительной, своенравной, заметно отличающейся от других благородных леди. Гейбриел уже тосковал по ней, и его мучили угрызения совести из-за того, что он оставил ее прикованной к кровати. Но как он мог освободить ее, если совсем не был уверен в том, что она не помчится вслед за ним в аббатство, чтобы оказать ему помощь.
Вечер был прохладным и влажным. Гейбриел подышал на руки и попытался их растереть. Воспоминание о том, как посмотрела на него Ариана, говоря о Сирилл, согревало его душу.
Во дворе послышался стук лопат и молотков, затем несколько монахов прошли по двору. Гейбриел мрачным взглядом окинул восстанавливающееся аббатство, и ему безумно захотелось уничтожить его до основания, разобрать по кирпичику, стереть с лица земли в отместку за те унижения, которые ему пришлось перенести.
Усилием воли Гейбриел заставил себя успокоиться и думать лишь о том, что ему предстоит сделать. Месть требует времени и терпения, об этом не следует никогда забывать.
На этот раз он намерен был положить записку в тайник в качестве приманки. Когда епископ придет за ней, у него появится шанс сразиться с ним один на один – это куда разумнее, чем идти в хорошо охраняемое помещение.
Время тянулось медленно: В вечернем сумраке монахи собирали инструменты перед концом работы. С того места, где он прятался, Гейбриел разглядел каменный алтарь, возле которого он впервые увидел Ариану. Тогда его жена, которая еще не была женой, выглядела изумительно красивой в синем бархатном платье, и от нее исходил аромат цветущих роз. А огромная копна ярко-рыжих волос, которая рассыпалась по плечам, когда он сорвал с нее вуаль. Это было поистине восхитительное зрелище! Волосы были похожи на нее: дикие и спутанные, но крепко связанные внешними условиями.
Гейбриел с трудом оторвался от воспоминаний и вернулся к реальности. Он должен отодвинуть плитку, положить записку, а затем вернуться в укрытие. Все это займет не больше двух минут. А потом ему останется только ждать, когда епископ проглотит приманку.
Жизнь во дворе постепенно затихала. Высокий монах в коричневом одеянии прошел, неся в руках свиток, чернила и складной метр. Еще через час совсем стемнело, и двор опустел.
Стараясь занимать как можно меньше места, Гейбриел пробрался к алтарю, опустил пергамент в тайник, положил круглый камешек у колодца и вернулся на то место, откуда мог легко наблюдать за всем происходящим у двери храма.
Ночью пошел дождь. Вода проникала в ботинки и капала за воротник. Когда Гейбриел постарался представить Ариану, лежащую в теплой и сухой постели, им с невероятной силой овладело желание. Вот бы сейчас оказаться возле нее. К тому моменту, когда появились первые лучи солнца, терпение его было уже почти истощена. Большую часть дня и почти всю ночь мысли Гейбриела кружились вокруг женщины, котирую он оставил прикованной к кровати; его мучили угрызения совести, даже несмотря на то, что она постоянно обманывала и предавала его.
Вероятно, ему следует быть построже со своей взбалмошной женой, но возможно ли это в реальности? Еще никогда в жизни он не встречал женщины, которую так легко охватывает страсть и которая не знает, что ей с собой делать.
При этом Ариана прекрасно вела свой большой дом, управляла кухней, умело обращалась с детьми и прекрасно ухаживала за садом. Для этого всего ей совершенно не нужна была его помощь.
А вот о ней никто не заботился. Она боялась темноты, боялась своего зловредного кузена и своих необузданных чувств. Она не хотела продолжать шпионскую деятельность, но опасалась Рэндалла. Если ему удастся завоевать ее доверие, помочь избавиться от страхов, у них наконец-то наладится нормальная жизнь.
Внезапно, отрывая Гейбриела от воспоминаний, перед ним возник высокий худой человек. Оглядевшись по сторонам, он стал пробираться к храму, при этом широкополая шляпа скрывала его лицо. Остановившись у колодца, человек несколько раз огляделся по сторонам, затем проскользнул в храм.
Пора было приготовиться к охоте. Это, безусловно, не епископ Рэндалл, но он вызывал подозрения, и немудрено. Через несколько секунд человек вышел из церкви, опять остановился у колодца и затем небрежной походкой направился к освещенной комнате в конце двора. Круглый камешек, лежавший у колодца, исчез.
