Торнбури-Эбби, Англия, 1487 г.
      Большая выпуклость на ярко-красной одежде священника привлекла внимание леди Арианы. Священник шел вдоль алтаря, зажигая ряд высоких свечей; вокруг него сверкали богатые шелковые одежды, но Ариана была уверена, что что-то тяжелое спрятано у него под рясой, как раз на уровне бедер.
      Сердце ее заколотилось быстрее. Если бы она была скромной прихожанкой, которую пыталась изобразить, возможно, она бы не обратила на это внимания, но опыт шпионской деятельности научил ее замечать малейшие детали, и, стоя на коленях у алтаря, она разволновалась.
      У священника под рясой, безусловно, была шпага.
      Сложив руки в молитве, Ариана наклонила голову, пытаясь решить, что ей теперь делать. Женщина в ее положении не имела права на ошибку, ей нельзя было рисковать, чтобы не раскрыть свою тайну и благополучно положить в тайник у алтаря свиток, спрятанный у нее в лифе. В свитке находились сведения, которые Ариане удалось узнать о людях из окружения короля, данные об их тайных и опасных связях.
      Если бы Ариана могла, она давно отказалась бы от этой деятельности, но слишком многое в ее жизни зависело именно от этого. Тот, кто ее шантажировал, выражался совершенно ясно: либо она согласится узнавать сведения о важных персонах, либо окажется на виселице, и тогда некому будет заботиться о ее сыне.
      Ариана замерла, подумав о Джейсоне, своем семилетнем малыше. Никто, даже переодетый священником мужчина, не сможет остановить ее. Она сделает все, что необходимо, и может даже украсть, обмануть или убить.
      Снаружи зазвонил колокол. Когда переодетый священником человек приблизился к ней, Ариана уловила исходивший от него аромат кожи, лошадей, свежего воздуха: ароматы, совершенно необычные для аббатства. Он мог обмануть священников, но ее опытный глаз сразу уловил, что незнакомец не являлся человеком церкви. Но кто же он тогда?
      Ариана чувствовала приближающуюся опасность.
      Перед ее глазами мелькнула трещина в полу, которая вела к тайнику; лучи послеполуденного солнца, пробивавшиеся сквозь красивые окна, освещали ее.
      Еще ниже опустив вуаль, Ариана заклинала незнакомца отойти подальше от нее. Ее шелковое платье плохо защищало колени, упиравшиеся в черные камни алтаря; длинные рукава касались кафеля, а золотистая отделка сверкала в неровном пламени свечей.
      Однако странный священник, несмотря на все ее заклинания, подошел еще ближе.
      – Благословляю вас, дитя мое, – пробормотал он и замолчал.
      Голос у него был низкий, глубокий, совсем неподходящий для церковной обстановки – какой-то хриплый и даже немного эротичный. Ариана ощутила то, чего не чувствовала уже много лет, – страстное желание, но тут же заставила себя не думать об этом. Перед ней, безусловно, был не священник: голос священника не мог бы вызвать у нее такие чувства.
      Собрав рукой юбки, она приготовилась уйти, но незнакомец словно нарочно оказался у нее на пути. В нем чувствовалась такая уверенность в себе, которой никогда не бывает у служителей церкви.
      Ариана остановилась. Хорошо известная пословица вертелась у нее в голове, как дорогая игрушка в руках у вора, который не решился ее украсть: даже дурак выглядит мудрым, если молчит, и проницательным, если держит язык за зубами.
      Никаких резких движений, уговаривала она себя. Жди, когда представится возможность ускользнуть. Для того, чтобы справиться с ним, нужна хитрость, а не сила.
      Мужчина откашлялся.
      – Бог предпочитает смиренных, – тихо произнес он.
      Ариана ниже наклонила голову, стараясь выглядеть, как кающаяся грешница. Перед ее глазами маячили высокие черные ботинки: простая кожа ботинок никак не соответствовала роскошной одежде священника и положенным для такого случая сандалиям.
      Взглянув внимательнее сквозь опущенные ресницы, Ариана вздрогнула: ботинки были с острыми носами и стерты у каблуков. Она легко представила себе блестящие рыцарские шпоры на его ботинках.
      – Очень хорошо, что вы пришли, – проговорил «священник».
      Ариана прикрыла глаза, чтобы спрятать нехорошие предчувствия, которые, безусловно, были видны в глубине ее зрачков, и тут же еще сильнее почувствовала обаяние его хриплого голоса. Ей казалось, что такой голос мог принести тепло и спокойствие на всю ночь после любовных утех. За свою недолгую жизнь Ариана бывала на многих приемах и вечеринках, всюду пытаясь получить информацию, требуемую тем, кто шантажировал ее. Три раза она выходила замуж, и поэтому ее нельзя назвать юной или невинной, но никогда еще мужской голос не производил на нее такого впечатления.
      – Ваша просьба может быть исполнена, – продолжал он, четко произнося каждое слово.
      – Моя просьба? – Ладони ее неожиданно покрылись потом.
      Этот человек, конечно же, не мог знать, о чем она думает. Ариана сжала ладони, пытаясь вернуть себе самообладание.
      – Большое спасибо. – Она старалась не думать о том, что с ней происходит. У нее есть Джейсон, о котором ей надо заботиться, и ей нет никакого дела до мужчины, чей голос вызывает у нее дрожь во всем теле.
      – Что вы делаете здесь? – Он дотронулся до нее большой ладонью, на тыльной стороне которой виднелись жесткие темные волоски.
      – Я только что кончила молиться, – испуганно ответила Ариана, собирая юбки, – сейчас я уйду и не буду мешать вам зажигать свечи.
      – Оставайтесь, я должен благословить вас.
      Еще до того как она успела встать, он прижал вуаль, покрывавшую ее голову, и заставил ее опять опуститься на колени.
      В висках у нее застучало, но Ариана старалась не показывать страх, овладевший ею. От его прикосновения ей стало жарко.
      – Зачем вы пришли сюда? – повторил он свой вопрос.
      Стараясь сдержать дрожь, Ариана изложила причину, приготовленную заранее:
      – Я пришла помолиться за здоровье моего глухого сына. Только Бог может услышать нас и проявить милосердие.
      – Мы рады видеть вас тут. Облегчите свою душу, – проговорил «священник». Ноги его, длинные и сильные, были широко расставлены, как будто он собирался произнести рыцарскую клятву, а не церковное благословение.
      – Благодарю вас, – еще раз тихо сказала она, надеясь, что он уберет руку.
      – Может быть, вы задержитесь тут, чтобы вкусить с нами пищу? – осторожно спросил он.
      Ариане хотелось одного – убежать, но за последние пять лет она узнала пользу терпения и поняла, насколько важно узнать противника прежде, чем рисковать своей свободой.
      – Меня ждут дома до темноты. – Она опасалась, что он захочет задержать ее.
      Ее замок находился в нескольких милях от аббатства, туда можно было быстро добраться верхом, но его рука чуть-чуть сильнее прижала ее голову.
      Тяжелые предчувствия овладели Арианой. Она представила себе, как незнакомец, сбросив роскошные одежды, приставляет нож к ее горлу. Стараясь дышать ровно, она посмотрела в разные стороны, пытаясь оценить расстояние до выхода. Разноцветные плитки на полу напоминали шахматную доску, и Ариана хорошо понимала, что является пешкой в этой игре, но не могла сообразить, какой фигурой был этот человек.
      – Я вас раньше не видела здесь, – она откинула голову, пытаясь дать ему понять, что он ведет себя не совсем прилично, – вы недавно в аббатстве?
      Пальцы его вздрогнули, но он не убрал руку.
      – Я нахожусь здесь для того, чтобы вернуть себе то, что когда-то потерял.
      Стараясь понять, имеют ли его поиски отношение к ней, Ариана опять попыталась освободить голову и вздрогнула, так как его рука не отпускала ее.
      – А что именно вы потеряли?
      – Кое-что весьма ценное для меня, – спокойно ответил он.
      Глядя на него снизу, Ариана видела его огромным, словно он был колонной в храме. Когда она подняла взгляд и посмотрела на его лицо, то похолодела от ужаса: перед ней стоял ее покойный муж Айван, как видно, восставший из мертвых. Ей стало так страшно, что она не могла вздохнуть. В ее памяти всплыли огромные руки Айвана, сжимавшие ее горло.
      Через секунду Ариана еще раз решилась взглянуть на его лицо, и ей сразу полегчало.
      Кажется, она ошиблась. Хотя у незнакомца были такие же темные волосы и такие же зеленые выразительные глаза, такой же упрямый подбородок и широкий, с горбинкой нос, как у ее покойного мужа, и такой же темный локон, который в народе называли вдовьим, свисал на лоб, но у этого мужчины виднелись мелкие морщинки вокруг глаз, а лицо украшал большой шрам, проходивший от нижней губы к шее.
      Ариана быстро перекрестилась и глубоко вздохнула: уж очень «священник» был похож на Айвана. И все же ее покойный муж сейчас гнил под землей, убитый ее собственной рукой.
      – Кто вы такой? – Ее голос далеко разнесся по огромной церкви.
      Мужчина наклонил голову, в то время как пальцы его еще крепче сжали ее голову. В свете, проникавшем сквозь цветные стекла, он казался весьма величественным и суровым. Одежда его выглядела так, как будто он в спешке выбрал разные, не очень гармонирующие друг с другом вещи на складе. Высокая белая митра, отделанная золотыми украшениями, была нахлобучена на густые темные волосы и делала его таким высоким, как будто он собрался достать головой до сводчатого потолка церкви.
      – Гейбриел Уайтстон, к вашим у слугам, дорогая леди.
      – Звучит как имя ангела, – сказала Ариана, а про себя мысленно добавила: «Зато выглядишь ты, как дьявол».
      Имя было ей незнакомо, хотя она часами запоминала имена высокопоставленных особ и знала об их жизни больше, чем полагалось женщине христианского вероисповедания. Она знала особенности жизни графов и герцогов, предпочитавших мужское общество женскому. Ее способность узнавать такие подробности являлась главным свойством, которым пользовался проклятый шантажист. Она перебирала в памяти все знакомые ей имена, но ничего не могла вспомнить. Кто он? И почему выглядит, как таинственный монстр?
      – Меня еще никогда не принимали за ангела, – произнес незнакомец тихо, и уголки его губ скривились в иронической усмешке.
      Ариана почувствовала, как капли пота стекают у нее по груди. Инстинкт подсказывал, что ей следует бежать, однако горький опыт тут же говорил, что надо ждать подходящего момента. Ариана не справится с ним.
      – Есть у вас грехи, в которых вы хотели бы признаться? – вкрадчиво спросил «священник», и пальцы его пошевелились, он как будто играл с ней, как со спелым фруктом на рынке, перед тем как попробовать его на вкус.
      – Вы не тот, за кого себя выдаете, – дрожащим голосом проговорила Ариана, и когда он еще внимательнее посмотрел на нее, брови его почти соединились, митра закачалась.
      – А вы совсем не леди, моя милая. – Голос его звучал низко и мягко, как бархат.
      – Так вы что, знаете меня?
      – Да, вы леди Ариана Роузбрайер.
      Ариане показалось, что пальцы его обожгли голову. Когда взгляды их встретились, она все еще пыталась понять, что он знает о ней.
      – Почему вы так решили?
      – Мне сказали, что у вас совершенно невинный вид, а это редкостно для настоящих леди. – «Священник», усмехнувшись, перевел взгляд на ее щеку, где под левым глазом красовались три маленькие веснушки.
      Ариану охватила паника. Быть узнанной из-за веснушек! До ближайшей от нее двери было не менее тридцати шагов. Как только он отпустит ее, она медленно дойдет до двери, а потом помчится как сумасшедшая, чтобы убежать от своего будущего и своего прошлого, как она это делала последние пять лет.
      – Отпустите меня. – В глазах незнакомца Ариана видела опасность, он определенно знал слишком много.
      – Отпустить вас? – Мучитель Арианы рассмеялся и длинными пальцами сорвал с ее головы шелковую вуаль. Густые, медного цвета длинные волосы немедленно рассыпались по плечам. – Ни в коем случае. Я должен восстановить справедливость, а вы ответить за вашу шпионскую деятельность, за то, что были тайным агентом.
      – Нет, – воскликнула Ариана, и сердце ее сжалось.
      Она подняла подбородок и, пытаясь подняться, сильно стукнула его по ногам. «Священник» отскочил в сторону, сутана сползла с его плеч, и он опустился на одно колено.
      Проскользнув мимо него, Ариана бросилась к двери, и тут же его шаги раздались у нее за спиной. Надеясь, что ей все же удастся ускользнуть, она опрокинула железный подсвечник, отчего воск разлился по дубовым скамьям, а горящие свечи покатились по полу.
      – Черт возьми эту одежду, – выругался Гейбриел. Теперь эхо от его шагов разносилось по всему храму. Он сорвал с себя сутану и остался весь в черном, как будто действительно был посланцем ада. Ариана уже была недалеко от выхода, когда что-то заставило ее оглянуться и она поняла, что ошибалась: вместо шпаги на поясе у незнакомца висел арбалет, орудие убийцы.
      Задыхаясь, она добежала до двери и услышала снаружи ржание своей лошади. Схватившись за железную ручку, она открыла тяжелую дубовую дверь. Свобода!
      Но кажется, она поторопилась… Сильные руки схватили ее за талию и втащили обратно в церковь, после чего дверь с шумом захлопнулась, и порыв ветра задул ближайшие к двери свечи. Грозно зарычав, незнакомец прижал Ариану к закрывшейся двери и коленом раздвинул ее ноги, лишив возможности сопротивляться.
      – Пустите меня! – жалобно произнесла Ариана.
      – Нет.
      Он был огромным, пугающим. Ей казалось, что он был даже выше, чем Айван, ее покойный муж, и он продолжал прижимать ее к двери. Колени у нее дрожали, а его колено, оказавшееся между ее ног, заставило Ариану подняться на цыпочки. Жар от его тела проникал сквозь ее многочисленные юбки.
      – Оставьте меня в покое. – Она попыталась подвинуться, стараясь освободить хотя бы руки и при этом мысленно ругая себя за то, что не послушалась своего инстинктивного желания убежать сразу после того, как увидела его ботинки.
      – Лучше сдавайтесь, леди. – Его рука была крепкой, как прутья тюремной решетки.
      – Пустите!
      – Нет. – Его дыхание смешалось с ее дыханием.
      – Ну, пожалуйста.
      – Нет.
      Ариана вскрикнула, и он еще сильнее прижал ее к холодной дубовой двери. Волосы ее зацепились за его рубашку, и Ариане пришлось поднять голову; при этом ее шея оказалась совершенно незащищенной, в то время как зеленые глаза без всякой жалости сверху вниз смотрели на нее.
      – Перестаньте сопротивляться, милочка, вы попались.
      – Чего вы хотите от меня? – Ариана мысленно стала просить всех святых о помощи.
      – Я хочу видеть вас наказанной за ваши проступки. – Его дыхание щекотало ей ухо.
      – Наказанной?
      – Король желает задать вам несколько вопросов.
      Ариана замерла от ужаса. Король Генрих обезглавливал всех, кто стоял у него на пути. Его врагов убивали так же часто, как кур на праздник. Церковь считала, что женщина, покусившаяся на жизнь своего мужа, совершает такое же преступление, как убийство короля. Если бы лондонские аристократы знали, что именно Ариана является тайным агентом, они сожгли бы ее на костре, как только она оказалась бы в городе.
      – Пожалуйста, у меня глухой сын, он нуждается во мне.
      – Тогда почему вы сейчас не с ним? – Гейбриел не спеша оглядывал храм.
      – Он с няней. Умоляю вас, сэр, разрешите мне вернуться к нему.
      – Вот няня и позаботится о нем, а вы поедете со мной. – Продолжая прижимать ее к двери, Гейбриел отвязал от пояса веревку.
      – Нет, – закричала Ариана, – отпустите меня. – Она попыталась оттолкнуть его, а когда убедилась, что попытка напрасна, закричала еще громче. – Вы гнусный варвар! Я никуда не поеду с вами.
      – Еще как поедете, – процедил Гейбриел сквозь зубы и крепче сжал ее запястье.
      – Сколько вам заплатили за то, чтобы вы задержали благородную леди?
      – Достаточно, – кратко ответил он.
      – Я заплачу вам больше, – тихим голосом предложила Ариана и тут же попыталась стукнуть его, но Гейбриел только сильнее прижал ее к двери, и она почувствовала холод стали у своей шеи.
      – Поосторожнее, леди.
      Посмотрев вниз, Ариана увидела блестевший в пламени свечей нож, и спазм сжал ее горло.
      – Отпустите меня, я правда могу хорошо заплатить вам.
      – Не в вашем положении вести переговоры. – Кончик ножа, прижатый к шее, заставил ее испуганно поежиться.
      Время как будто остановилось, его рука не шевелилась. Нож не проткнул кожу, но давление не уменьшалось.
      – Как вы смеете! – сквозь зубы проговорила Ариана, сжимая кулаки.
      – Сопротивление не в ваших интересах. Если понадобится, я отвезу вас в Лондон, предварительно связав, как цыпленка.
      Пот выступил у Арианы на лбу, воздух, который она вдыхала, обжигал ей горло. Она наклонила голову, пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь путь к спасению.
      Оранжевый свет струился по потолку; на балконе видны были языки пламени. Одна из тонких свечей упала на длинный шелковый занавес, и огонь стал быстро распространяться от одного занавеса к другому. «Неужели, – подумала Ариана, – пламя, пришедшее от Бога или от дьявола, может стать ее спасением?»
      – Пожар! – закричала она, надеясь, что так отвлечет опасного незнакомца.
      Как она и ожидала, Гейбриел повернулся, и давление ножа ослабло; Ариана тут же повернулась, высвобождаясь из сильных пальцев, и помчалась к выходу, тогда как ее преследователь потерял равновесие и упал; его арбалет стукнулся о дверь.
      – Ах, плутовка! – одновременно с восхищением и досадой воскликнул он.
      Ариана уже успела открыть дверь и почувствовать радость свободы. Простой наемник не смог таки поймать тайного агента!
      Однако радость ее была недолгой: черный человек снова схватил ее за руку.
      – Не так быстро, деточка, – насмешливо произнес он.

      – Пустите меня! – Рыжие волосы закрыли лицо Арианы, когда она в очередной раз отчаянно пыталась освободиться и удрать из горящего храма. – Отпустите, иначе мы оба сгорим тут.
      – Черта с два! – Незнакомец потащил ее за собой во двор. – Теперь не время. Идемте.
      Оказавшись на улице, Ариана постаралась приблизиться к лошади, но ей это не удалось. Обернувшись, она увидела охваченный пламенем храм и заметила, как осыпается краска с иконы Девы Марии. Мороз прошел у нее по коже. Она считала, что гора ее грехов уже не может увеличиться, и теперь с ужасом думала, какую ярость у Господа Бога должен вызвать поджог церкви.
      Гейбриелу с трудом удалось вытащить ее во двор, но все равно дым преследовал их обоих; из церкви до них доносился треск горящих пергаментных свитков.
      Где-то сбоку испуганно ржала лошадь.
      – Воды, принесите воды! – закричал Гейбриел, не обращая внимания на попытки Арианы освободиться. В свете заходящего солнца видны были силуэты монахов, рыхливших землю перед концом работы; некоторые из них побросали свои инструменты и с удивлением смотрели на Гейбриела и Ариану. Движения монахов казались невероятно медленными по сравнению со скоростью, с которой распространялось пламя.
      Гейбриел стал махать им свободной рукой.
      – Поторопитесь, храм горит! – закричал он.
      Побросав лопаты, монахи помчались к церкви; капюшоны сваливались с их голов, обнажая выстриженные по католическому обряду макушки.
      – Несите воду! – кричал один из монахов.
      – Скорее, на помощь! – орал другой.
      – Доставайте ведра, – командовал третий. Фигуры в рясах выбегали из храма, от топота сотен ног в сандалиях дрожала земля. Кто-то бежал внутрь здания, кто-то выбегал из храма, и хаотическое движение монахов напоминало движения муравьев. Одни пытались организовать линию для передачи ведер с водой от колодца к горящему зданию, другие спасали от пожара ценные вещи и важные документы, находившиеся внутри.
      Ариана вся сжалась, ей тяжело было видеть горевшее аббатство, где она когда-то сажала цветы и куда приходила за утешением в тяжелые минуты жизни. Монахи толкали ее, пробегая мимо, а Гейбриел продолжал крепко держать за руку.
      Повернув голову, Ариана увидела, что ее серая в яблоках лошадь, почуяв запах дыма, пытается освободиться от привязи.
      – Лейси! – закричала она и рванулась к испуганному животному.
      – Напрасно вы так волнуетесь; вам не удастся убежать, леди. – Гейбриел сжал ее руку так, что несчастная чуть не вскрикнула.
      – Моя лошадь! – Отчаяние придало Ариане силы, когда она увидела, что лошадь ногами бьет по железной решетке, к которой была привязана. – Она может поранить себя!
      Наконец Гейбриел сжалился и, вместе с Арианой подойдя к испуганной лошади, постарался успокоить животное, а затем потянулся к поводьям.
      – Пустите меня, черт возьми, – возмущенно прошипела Ариана.
      На этот раз он послушался и, схватив обеими руками уздечку, отвязал лошадь.
      Ариана положила руки на круп Лейси, а Гейбриел погладил лошадь по шее.
      – Успокойся, девочка, – уверенно проговорил он. Его ласковый голос мигом успокоил лошадь, а заодно придал решимости ее хозяйке. Осознав, что это последний шанс спастись, Ариана схватила вожжи, толкнула Лейси в сторону и схватилась за седло, надеясь, что ей удастся избавиться от преследователя. За ее спиной раздался треск падающего стекла – это свинец на верхних окнах расплавился от огня.
      Почувствовав свободу, лошадь встала на дыбы, затем галопом помчалась по двору.
      – Лейси! – Ариана, приподняв юбки, попыталась догнать обезумевшее животное. Ей навстречу двигались монахи, они толкали ее, и она ощущала себя как лосось, плывущий против течения.
      Во дворе царил полный хаос: монахи голосили, собаки лаяли, пламя вырывалось из окон. В воздухе стоял запах дыма и разрушения.
      – Лейси, остановись! – безуспешно взывала Ариана.
      Когда на пути лошади оказалась каменная стена, Лейси круто повернулась, потом помчалась дальше по саду, выбрасывая землю из-под копыт, но наконец зацепилась за оказавшуюся у нее на пути повозку и свалилась на землю.
      – Лейси! – Подбежав и схватив поводья как раз в тот момент, когда лошадь начала подниматься, Ариана стала судорожно оглядываться. Она сразу же заметила, что Гейбриел пытается пробиться к ним сквозь толпу суетящихся монахов.
      Схватившись за седло, она проворно вскочила на свою лошадь и направила ее к воротам.
      – Ариана! – завопил Гейбриел, и голос его прозвучал громче, чем шум пожара. Отшвырнув в сторону двух монахов, он бросился вдогонку за ней.
      – Быстрее, Лейси, быстрей, – молила она, радуясь тому, что в этой ужасной суматохе лошадь не покалечила себя. Оглянувшись, Ариана увидела, что огонь появился уже на крыше храма, и ей стало по-настоящему страшно. Стараясь не думать ни о чем, она предоставила лошади полную свободу, совершенно не обращая внимания на то, куда они мчатся.
      – Вы не сможете убежать от меня! – раздался позади голос Гейбриела, но Ариана даже не повернула головы.
      Проклиная все на свете, Гейбриел направился в конюшню, чтобы взять своего коня. Какого черта он стал ей помогать! Упустил все ради того, чтобы успокоить чужого коня! Младший брат Гейбриела Эрик томился в лондонской тюрьме только потому, что именно его считали тайным агентом. Единственное, что могло спасти брата, – это появление истинного тайного агента.
      Ворвавшись в конюшню, Гейбриел пробежал к последнему стойлу, где стоял его черный красавец жеребец. Увидев хозяина, конь заржал и начал перебирать ногами.
      – Ты должен бежать так быстро, как не бежал еще никогда, – уговаривал его Гейбриел, снимая с крючка уздечку. – От этого зависит жизнь нашего Эрика. – Не желая тратить времени, он оставил седло и вскочил на спину коня, после чего они помчались к воротам.
      Камни выскакивали из-под копыт, когда Гейбриел выехал на большую дорогу; крестьяне поспешно отходили в сторону, убирая с их пути свои повозки с овощами.
      – Ариана! – в отчаянии взывал Гейбриел, отлично понимая, что беглянка не отзовется, даже если услышит его.
      Большая дорога разделилась на две, и он, остановив жеребца, стал внимательно вглядываться в даль, пытаясь решить, какую из дорог выбрать. Он даже попробовал принюхаться, без особого успеха стараясь уловить аромат розовой воды, который ощутил, когда сорвал с нее вуаль.
      Увы, все было бесполезно. Ему захотелось завыть от отчаяния.
      – Проклятие! – Гордость его была уязвлена, он судорожно сжимал и разжимал руку, державшую рукоятку арбалета. Ему надо было застрелить ее! Но где тогда взять доказательства, которые ему нужны?
      Заскрипев зубами, Гейбриел пообещал себе, что обязательно найдет эту хитрую бестию, которая много отняла у него. Она вышла замуж за его сводного брата Айвана, владельца замка Роузбрайер, законнорожденного аристократа, в отличие от Гейбриела, сына деревенской проститутки.
      Она жила в замке, который должен был стать его домом, ела и пила все то, что должно было попасть в его пустой желудок. Он и его незаконные братья голодали, в то время как она и Айван купались в роскоши.
      Теперь, если Гейбриелу удастся доказать виновность Арианы, он спасет Эрика и предъявит свои права на землю.
      Подобные мысли были для него одновременно привлекательными и отталкивающими. Гейбриелу было не по душе заниматься хозяйством на земле, но как иначе прокормить столь большую семью?
      Молодая женщина в белой шапочке с корзиной белья в руке, остановившись, посмотрела на него.
      – Что-нибудь потеряли, сэр? – вежливо спросила она.
      – Да, девушку с вьющимися рыжими волосами на серой в яблоках кобыле.
      – Она поскакала по этой дороге. – Женщина указала пальцем в ту сторону, куда скрылась Ариана.
      Теперь Гейбриел не сомневался в успехе: до темноты он обязательно сумеет догнать ее.
      Дорога проходила мимо полуразрушенного крестьянского дома, окруженного кустами боярышника; жители дома, стоя у ворот, таращили глаза на серый дым, поднимавшийся над аббатством, и когда жеребец Гейбриела, промчавшись мимо повозки с яблоками, толкнул ее, аккуратно сложенные фрукты рассыпались по земле.
      – Проклятые аристократы! – закричал владелец фруктов, грозя кулаками вслед всаднику. – Думают, что они хозяева всей страны. Сначала эта леди…
      – Простите, мне очень некогда! – бросил Гейбриел через плечо и тут же решил, что на обратном пути непременно возместит нанесенный ущерб.
      В этот момент он увидел ее и почувствовал себя победителем. Блестящие волосы развевались, как освещенные закатным солнцем знамена, спутать которые нельзя ни с какими другими.
      – А ну, стой! – Гейбриел был уже близко от нее, и мысль о том, что она вот-вот будет в его власти, вдруг вы звала в нем прилив темного мрачного желания.
      Обернувшись и увидев его так близко, Ариана коленями сжала бока лошади, все еще не теряя надежды на избавление.
      Гейбриел ударил пятками по бокам коня, и тот, явственно ощутив желание хозяина, рванулся вперед так быстро, что почти сразу догнал серую в яблоках кобылу.
      – Нет! – воскликнула Ариана и попыталась свернуть с дороги в придорожные кусты.
      Гейбриел последовал за ней.
      – Напрасно стараетесь. Вам все равно не уйти.
      Тем не менее, в последний момент Ариана опять заставила лошадь свернуть в сторону, и вытянутая рука Гейбриела повисла в воздухе. Ее длинные рыжие волосы по-прежнему развевались на ветру, и несколько локонов скользнуло по его щеке.
      – Оставьте меня в покое!
      В ответ Гейбриел лишь усмехнулся. Без седла и стремян ему нелегко было удержаться на коне, и в итоге их лошади столкнулись. Жесткая ветка поцарапала лоб Арианы, и по лицу потекла струйка крови.
      Чувствуя себя виноватым, Гейбриел мысленно произнес: «Она это вполне заслужила» – и твердо решил покончить с этим до того, как кого-то из них неравная борьба серьезно покалечит.
      Отстегнув арбалет от пояса, одним легким движением Гейбриел бросил его в траву и ринулся к Ариане. Она опять попыталась свернуть в сторону, но он, предвидя маневр, спрыгнул с коня, схватил ее, и, хотя она продолжала сопротивляться, в конце концов, они оба оказались на земле.
      Ариана была в отчаянии и изо всех сил колотила кулаками мужчину, лежавшего под ней, но Гейбриел обхватил ее ногами, лишив всякой возможности освободиться от него. Затем его сильные руки сжали ее запястья словно тисками.
      – Отпустите меня, – без всякой надежды пробормотала Ариана и через несколько секунда уже лежала на спине, прижатая его бедром.
      Она пыталась собраться с мыслями, но его присутствие так близко от нее мешало соображать. Перед ее глазами было только его лицо: широкий нос, длинный шрам по подбородку, чуть прорастающая щетина на щеках и запах человека, проводящего жизнь в лесах.
      – Теперь вы моя пленница, – произнес Гейбриел, и чувство превосходства засверкало в его зеленых глазах.
      Сердце Арианы сжалось. Он был олицетворением силы. Это одновременно и пугало, и восхищало ее. Их бедра соприкасались, и сквозь шелк своего платья она ощущала давление его плоти. Ариана даже подумала, что, если он захочет овладеть ею, у нее не будет никакой возможности сопротивляться.
      – Ну, пожалуйста, – взмолилась она, неожиданно почувствовав раздражение от того, что он мужчина, а не она. Если бы только она обладала такой же физической силой!
      – Что значит «пожалуйста»? – Он пристально посмотрел ей в глаза, как будто надеясь найти в них ответ на свой вопрос, потом перевел взгляд ниже.
      Ариана не шевелилась, стараясь не возбуждать его. Слишком хорошо она успела узнать мужчин.
      – Я умоляю вас…
      – О чем?
      – Отпустите меня.
      Платье ее с одной стороны было разорвано и сползало с плеча. Боже, еще немного, и ее грудь обнажится.
      – Прошу вас. Я смогу хорошо заплатить.
      – Меня не интересует золото.
      Она удивилась. Кто он такой, что не интересуется деньгами?
      Он чуть сдвинулся, платье разорвалось еще больше, после чего ее грудь предстала его взору во всей красе. Ей было и стыдно, и страшно.
      – Прекратите таращить на меня глаза, – приказала Ариана.
      – Таращить глаза? – Улыбка впервые появилась у него на лице, шрам как будто повернулся.
      – Да. И дайте мне встать.
      – Нет, – услышала она в ответ, и это короткое слово было сказано так спокойно, как будто они обсуждали последнюю моду. У Арианы было такое ощущение, как будто ее засасывает зыбучий песок. Она должна освободиться.
      Громко вскрикнув, она подняла голову и головой стукнула его, почувствовав острую боль во лбу. От неожиданности насильник отпрянул, и она начала царапать его лицо.
      – Черт вас возьми! – Он схватил ее руку и опять прижал к земле. – Вам не справиться со мной – бесполезно даже пытаться.
      В отчаянии, не зная что делать, Ариана плюнула ему в лицо, и тут же его зеленые глаза затвердели, став похожими на лед.
      – Я убивал мужчин за меньшие оскорбления, – тихо проговорил он.
      – Да, но я не мужчина, – процедила Ариана сквозь зубы, – и я бесполезна вам, если окажусь мертвой.
      – Тогда сделаем так. – Он медленно взял обе ее руки в одну свою большую руку, затем пальцем подцепил один из ее длинных локонов, вытер им плевок у себя на лице и прижал влажный локон к ее щеке.
      – Ублюдок, – прошипела Ариана. – Впрочем, делайте что хотите, я вас не боюсь.
      – Может быть, нам стоит проверить это? – Гейбриел начал расстегивать ремень.
      Ужас овладел Арианой. Только теперь она поняла, как невероятно глупо с ее стороны провоцировать этого мужчину. Ремень был широким, из толстой кожи и очень походил на тот, который носил ее муж.
      От печальных воспоминаний пот выступил у нее на лбе. Боль от ударов таким ремнем невыносима. Решив, что ей придется выдержать и это, она зажмурила глаза и попыталась вспомнить колыбельную песенку, которую пела ее мать: «Спи, любимая, на моей груди, вокруг тебя только любящие руки».
      Так она делала всегда, когда муж использовал свой ремень.
      В это время Ариана услышала, как ее мучитель усмехнулся, и это вернуло ее к реальности. Возмущение оказалось сильнее страха.
      – Над чем вы смеетесь? – спросила она, открыв глаза, и, прищурившись, взглянула на него.
      – Вы боитесь меня, – ответил он, сжимая в руке ремень.
      Слезы появились на глазах. Даже после пяти лет жизни без мужа Ариану охватывал ужас при одной мысли о том, что ее могут ударить. Почувствовав спазм внизу живота, Ариана сжалась, опасаясь, что окажется мокрой.
      Прошла одна секунда, потом другая… Ариана приоткрыла глаза и посмотрела сквозь ресницы. Гейбриел по-прежнему держал ремень в руке. Брови его сошлись, но злости у него на лице не было.
      – Я не намерен вас бить, – сказал он тихо. – И вообще мне надоело воевать с вами.
      Ариана смотрела на него в отчаянии оттого, что он видит ее слабость. Ей все труднее было сдерживаться, она ощущала себя невероятно униженной. Как он посмел так испугать ее только для того, чтобы доказать свою власть над нею!
      – Я ненавижу вас, – прошипела она.
      На самом деле это была не совсем правда. Она ненавидела Айвана за его жестокость, но не могла ненавидеть этого мужчину. Разве не он постарался перевернуться в воздухе, чтобы не упасть на нее? А кто, рискуя жизнью, успокаивал ее лошадь во время пожара, после чего она смогла ускользнуть? Почти ускользнуть, тут же поправила себя Ариана.
      Тыльной стороной ладони Гейбриел провел по ее щеке, и сделал это так нежно, как будто щеки коснулось крыло бабочки. Но это был только один миг. Потом он обернул кожаный ремешок вокруг ее рук и крепко затянул его.

      Гейбриел с любопытством смотрел на пленницу, которая очень напоминала ему потерявшегося котенка. Волосы ее спутались, и она производила такое впечатление, как будто ее только что выпороли: грязь и трава прилипли к ее локонам, синее шелковое платье разорвалось в нескольких местах, золотая отделка свисала клочьями. Он постарался отогнать от себя мысль о том, что сам является виновником всего произошедшего.
      Эрик! Он должен думать только об Эрике, о его судьбе, а это значит, что его пленнице придется отправиться с ним и Лондон.
      Гейбриел поднялся и, не выпуская из руки ремень, протянул ей руку.
      – Вставайте.
      Толстая кожаная лента сжимала руки Арианы, и они казались ей слабыми и хрупкими, как конечности насекомого, тем не менее, она смотрела на своего врага с таким презрением, как будто на нем в один момент выросла сотня бородавок.
      Поймав ее взгляд, Гейбриел ощутил, что чувство вины у него в душе совершенно испарилось. Наглая аристократка! Эти твари не брезгуют жить за счет труда рабов, но считают для себя унижением коснуться руки такого человека, каким был он.
      Ариана поднялась на ноги и обожгла его таким взглядом, который мог зажарить фазана, но она уже не сопротивлялась. Что уже хорошо. Если ее немного испугать, то это облегчит его задачу. Хотя Гейбриел не сомневался в ее виновности (информацию он получал из неофициальных источников), ему нужны были доказательства того, что она действительно являлась тем тайным агентом, о котором говорили в свете, и если для того, чтобы получить ее признание, ему придется напугать малышку до полусмерти, то он это сделает.
      – Не вздумайте убежать! – Он грозно взглянул на нее.
      Ариана побледнела. Туфли она где-то потеряла, и босые ноги, маленькие и грязные, выглядывали из-под платья, а весь вид ее, помимо его воли, вызывал у Гейбриела желание защищать ее.
      Разумеется, Гейбриел постарался поскорее избавиться от этого чувства, напомнив себе, что его родной брат томится в грязной и холодной королевской тюрьме именно из-за действий этой коварной женщины.
      – Что вы намерены со мной сделать? – Ариана убрала рыжий локон со щеки и постаралась поувереннее поднять подбородок.
      – Это зависит от вас. – Гейбриел пытался найти способ, чтобы заставить ее поскорее признаться.
      – И что же это означает?
      – Главное, насколько мне понравятся ваши ответы. Что вы делали в аббатстве?
      – Молилась.
      Он внимательно всмотрелся в ее лицо, пытаясь выяснить, говорит ли она правду, но не видел ничего, кроме изумительной красоты и… ослиного упрямства. В том месте, где ее поцарапала ветка, осталась узкая полоска запекшейся крови, резко выделявшаяся на ее белой коже.
      Пытаясь пошевелить связанными руками, Ариана поморщилась.
      – Вы мне не ответили! – Голос ее оставался спокойным, но Гейбриел уловил в нем нотку страха.
      – Передать вас королю. – Он протянул руку, чтобы стереть кровь с ее щеки, и Ариана, отвернувшись, вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее щеки. – Итак, зачем вы пришли в аббатство? За информацией? За указаниями?
      – Вы кто такой? – ответила она вопросом на вопрос.
      – Королевский Охотник.
      Глаза ее расширились от удивления.
      – Охотник?
      – Да, – подтвердил он и, видя ее растерянность, почувствовал невольное удовлетворение.
      Официально королевский двор отрицал даже его существование, но она слышала о нем. Очень хорошо. Возможно, это испугает ее. Среди контрабандистов, предателей и бунтовщиков у него была репутация безжалостного убийцы.
      – Рассказы про Королевского Охотника – это всего лишь легенда, – недоверчиво произнесла она.
      – Такая же, как и про тайного агента. – Гейбриел заметил, как ее нежная кожа на шее зашевелилась, когда она попыталась проглотить образовавшийся в горле ком. И тут же привычная маска снова опустилась на ее лицо.
      Подняв с земли испачканный грязью арбалет, Гейбриел огляделся, разыскивая взглядом лошадей. Его жеребец всегда был послушным ему, но, вполне возможно, он побежал за молодой кобылой дальше, чем положено.
      – Пойдемте, нам следует поскорее найти лошадей.
      Ариана уперлась ногами в мягкую траву и сердито посмотрела на него.
      – Никуда я не пойду с вами. – Голос ее звучал звонко, она собрала все силы для сопротивления.
      – Не пойдете? Но вы слабее меня и не можете надеяться на успех.
      Она отступила на шаг, ее синие глаза метали искры. По-видимому, ему еще не удалось как следует напугать ее. Жаль, было бы куда лучше для них обоих, если бы она покорилась.
      – Вы невероятно упрямы. Непонятно, как вы остались живы после замужества. – Взяв за талию, он поднял Ариану и положил себе на плечо, так что веточки выпали из ее длинных локонов.
      – Прекратите сейчас же! – вскрикнула она, ударяя его связанными руками по спине.
      – Я ведь говорил, что сражаться со мной бесполезно. – Он легонько похлопал ее по попке. – Не надо шуметь, девочка.
      Она еще сильнее заколотила руками по его спине, но ее сопротивление лишь забавляло его. Как беспомощного котенка или как злобную ведьму, но он доставит ее в Лондон.
      Не обращая внимания на ее удары, Гейбриел отправился в лес разыскивать лошадей, и теперь перед глазами Арианы проплывали желтые листья, разбросанные по земле. У нее вдруг возникло ощущение, как будто неумолимый рок преследует ее.
      – Спустите меня на землю. – Она не прекращала бить его по спине, и на место страха постепенно стало приходить чувство унижения от того положения, в котором она находилась. Как он посмел так грубо с ней обращаться! – Варвар!
      Ее удары, казалось, не производили на Гейбриела ни малейшего впечатления даже тогда, когда он нагнулся и поднял с земли ее туфли, а потом, заткнув их за пояс, невозмутимо продолжил поиск лошадей.
      – Изверг! – Гейбриел остановился.
      – Если вы пообещаете не убегать от меня, я вас отпущу. – Его слова раздражали Ариану, но у нее не было выбора.
      – Ладно, согласна.
      Он осторожно опустил ее на ноги, пальцем случайно зацепив шелк ее платья. В тот момент, когда Ариана взглянула на него, у нее появилось труднопреодолимое желание ударить его по надменной физиономии, но она боялась опять оказаться на его плече.
      – Итак, чего вы все-таки хотите от меня? – Приподняв плечи, немного расставив ноги, Ариана твердо решила не показывать признаков страха.
      – Ответов.
      – Ответов?
      – Да, зачем вы пришли в храм, что рассчитывали там получить?
      Ариана прищурилась, не желая прямо отвечать на его вопросы.
      – Если я скажу вам, вы отпустите меня?
      – Нет.
      – Тогда идите к черту со своими дурацкими вопросами. Кстати, вы-то что сами делали в храме?
      Он посмотрел на нее сверху вниз, и глубокая складка образовалась у него между бровями.
      – Собирался помочь моему брату.
      – Ваш брат священник? – В ее голосе послышалось удивление.
      – Нет, – кратко ответил Гейбриел, и Ариана увидела боль в его глазах.
      Наклонившись, он поднял конец ремешка, и, когда потянул ее вперед, она увидела, как пульсируют мускулы на его обнаженных руках. Этот человек был слишком большим, слишком самоуверенным.
      Поняв, что сбежать от него все равно не удастся, Ариана покорно последовала за ним. В голове у нее вертелись различные варианты избавления, но ей придется ждать ночи, и когда он уснет…
      Подойдя к большому дубу, он завязал ремень вокруг толстой ветки. С этим Ариана не могла смириться. Этого еще не хватало, ее привязали к дереву как собаку!
      – Что вы себе позволяете? Немедленно отвяжите меня, вы!
      – Я попытаюсь найти лошадей и добыть что-нибудь, чтобы мы могли поесть, – проговорил он совершенно спокойно.
      – Сначала отпустите меня. – Лицо ее покрылось потом; из-за поднятых рук Ариана чувствовала себя невероятно уязвимой, слабой, слишком открытой перед ним.
      – Шевелите руками каждые несколько минут, чтобы они не затекли, – вот все, что я могу вам посоветовать. – Гейбриел усмехнулся.
      Неужели ей раньше казалось, что у него приятный голос? Теперь его голос раздражал ее даже больше, чем скрип ножа по камню. Такого, как он, надо отдать на растерзание крысам, а орел пусть выклюет у него глаза!
      – Я постараюсь не уходить далеко, так что успокойтесь. – Он направился в глубь леса и вскоре исчез из виду.
      Ариана задрожала, вглядываясь в то место, где только что стоял ее похититель, и не видя ничего, кроме деревьев и опавших листьев.
      – Негодяй!
      Слова ее эхом отозвались в тишине леса, но дальше ничего не последовало.
      Незнакомец появился так же неожиданно, как и исчез. Локон темных волос на лбу усиливал мрачное впечатление, которое он производил.
      – Не вздумайте ныть, я голоден, – прорычал он. – Сидите тихо, пока я не решу, кого я хочу съесть первым, вас или кролика.
      Ариана молча кивнула и, когда он опять исчез в чаще леса, с облегчением вздохнула. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой беспомощной. И правда кролик, оставленный на милость диких зверей.
      Тени удлинялись, подул прохладный ветерок, последние лучи заходящего солнца освещали ветки деревьев. Она прислушалась, но слышала только шум ветра и стрекотание сверчков. Ее руки затекали, пошевелить ими мешал ремешок. Ночь приближалась, скоро совсем потемнеет. Она безумно боялась темноты, хотя ее и называли тайным агентом.
      «Бандит, наглец», – подумала Ариана, но не решилась произнести эти слова вслух. Мысли ее перенеслись к сыну. Джейсон, наверное, в это время уже в постели, и няня Бет позаботилась о нем. Если с ней случится что-нибудь страшное, его заберут в сиротский дом или даже, не дай Бог, в дом для слабоумных, как глухого.
      Ариана попробовала переступить с ноги на ногу, потом поднялась на цыпочки. Ей казалось, что она ощущает запах диких зверей и гниющей листвы. Где-то далеко раздался крик совы. Лес казался ей океаном чернил, в котором шевелились угрожающие тени. Кровь застыла у нее в жилах.
      Закрыв глаза, Ариана попыталась изолировать себя от окружающей темноты. Даже внутренняя поверхность век казалась более светлой, чем тени в лесу. У Арианы было такое ощущение ужаса и страха, как будто все привидения мира собрались вокруг. Стараясь дышать глубже, она надеялась постепенно избавиться от страха, хотя в глубине души осознавала, что это так же невозможно, как повернуть вспять мчащуюся армию.
      И все-таки где же ее похититель? Он сказал, что вернется и засунет ей кляп в рот, если она закричит: может, ей так и сделать? А вдруг ее крик привлечет хищников?
      Ариана подергала кожаный ремешок, больно сжимавший ей руки. Даже строгий кузен не обвинил бы ее за то, что она боится оставаться ночью в лесу одна.
      Колени ее задрожали, когда сзади раздался какой-то треск. Открыв глаза, она увидела перед собой страшного демона; его зеленые глаза сверкали в темноте, как звезды.
      Ужас охватил несчастную, и она громко вскрикнула.
      – Успокойтесь, – услышала она низкий голос, – это всего лишь я.
      Поняв, что это действительно ее похититель, Ариана сразу успокоилась, но ноги ее продолжали дрожать. Он поднял над головой факел, и темнота отступила.
      – Дышите, дышите спокойно, никакой опасности нет, – насмешливо проговорил он.
      Ариана вздохнула. Теперь она готова была примириться с чем угодно, лишь бы темнота с ее подозрительными тенями и пугающими звуками отступила.
      – Я нашел лошадей.
      Она ничего не ответила, молча радуясь тому, что страх ее постепенно проходит.
      – И еще кое-что, чтобы мы могли поесть. – Гейбриел поднял за задние ноги убитого кролика, явно довольный своим успехом. – Простите, если я напугал вас, – добро душно добавил он.
      – Нет-нет, вы совсем не испугали меня…
      Он усмехнулся, не очень веря ее словам.
      – Вот только как вы могли оставить меня тут одну, привязанную к дереву? – Ариана чуть не заплакала от досады.
      – Ничего, я был недалеко. – Он постучал по арбалету, висевшему на поясе. – Мне надо было только крикнуть погромче.
      – Кругом по лесу ходят опасные бродяги.
      – Они получили бы пулю в лоб до того, как добрались бы до вас.
      Ариана презрительно посмотрела на его оружие.
      – Неужели? Вы хоть знаете, как обращаться с этим?
      Гейбриел нахмурился, и Ариана моментально поняла, что с ее стороны было весьма неразумно высказывать сомнения в его опытности. Глядя на рукоять арбалета, она подумала о том, сколько жизней оборвалось слишком рано от его руки.
      – Все равно вы не должны были оставлять меня здесь. Что, если бы с вами что-нибудь случилось?
      Губы его скривились в усмешке.
      – Случилось что? – переспросил он.
      Щеки ее покраснели; в первый раз в жизни Ариана была рада, что вокруг было темно. Она постаралась заставить себя успокоиться и перестать изображать истеричную девицу.
      Бросив кролика на землю, Гейбриел отвязал ее руки, и они повисли как плети, а сама она чуть не упала.
      – Спокойно, девочка. – Он ловко удержал ее, но Ариана дернулась и замотала головой. Ни за что она не примет от него сочувствия, ведь это он виноват в том, что она оказалась одна в темноте.
      – Мое имя леди Ариана, а не «девочка», – раздраженным тоном сказала она.
      – Ладно, пусть будет Ариана.
      Она нахмурилась, недовольная тем, что он пропустил титул, но затем посчитала, что Ариана все-таки лучше, чем «девочка». Пытаясь унять дрожь в коленках, она мысленно представила себе лицо сына, его большие зеленые глаза, светлые волосы и улыбку.
      – Вы должны меня отпустить. – Она старалась, чтобы в ее голосе звучала уверенность, которой она на самом деле не ощущала.
      – Я не могу, – спокойно ответил Гейбриел.
      – У меня есть сын.
      – А у меня есть брат. – Он отвернулся и поднял с земли несколько веток для костра. – Ведите себя прилично, и я развяжу вас… на время.
      – Я вам не собака, которую надо приучать, – проворчала она.
      Он только пожал плечами.
      «Самоуверенный наглец», – опять подумала Ариана и перевела взгляд на лес. Ей казалось, что в лесу что-то шевелится, и в горле у нее образовался ком при мысли о том, что она может оказаться там одна, а ведь только в этом было ее спасение.
      Глубоко вздохнув, она отошла на несколько шагов.
      – Если вы попробуете убежать, то остальную часть путешествия вам придется совершить на привязи.
      Тон его еще больше разозлил Ариану. Он не имел права так разговаривать с ней.
      – Низкий смерд, – выпалила она.
      – Смерд? Меня зовут Гейбриел, и во мне не меньше благородной крови, чем в тех, кто окружает короля, – сказал он, продолжая собирать ветки.
      – Зато ни капли благородства в поведении.
      Гейбриел поднялся и внимательно посмотрел на нее. Глаза его лихорадочно блестели.
      – Я страшно устал от ваших капризов.
      Ариана поежилась. Гейбриел подошел к ней ближе, выражение его лица на этот раз было мрачным, даже угрожающим, и страх перед ним превысил ее страх перед темнотой. Не раздумывая, она повернулась и побежала, но уже через несколько секунд он схватил ее за руку:
      – Я предупреждал вас, так что теперь пеняйте на себя.

      Позднее Ариана отчаянно пыталась изобрести план побега. Внимательно глядя на Гейбриела, который, стоя на коленях, собирал листья для постели, она задумалась, соображая, сможет ли наконец убежать. Вытащив из ее сумки длинную веревку, Гейбриел привязал ее к своему поясу одним концом и к колену Арианы другим, так что теперь ей казалось, будто она всю жизнь привязана к мужчинам, причем каждый из них был хуже предыдущего. Разумеется, Гейбриел оказался самым худшим – ведь он даже не аристократ, а грубый варвар.
      Сегодня ей удастся убежать, уверяла она себя. Лошади паслись вблизи, наслаждаясь свежей лесной травой, и в этот раз она заберет обеих сразу, чтобы у Гейбриела не было возможности догнать ее. Она отправится домой, будет заботиться о Джейсоне и о порядке на своих землях.
      Свет от костра освещал Гейбриела, и каждое движение подтверждало его силу. Ариану охватило чувство беспомощности. Сможет ли она, даже очень сильно дернув за веревку, свалить его с ног?
      – Пытаетесь оценить мои возможности? – Гейбриел насмешливо посмотрел на нее, приподняв одну бровь.
      Неужели он может читать ее мысли?
      – Все равно я убегу, – не унималась Ариана.
      В кустах что-то зашуршало, и Гейбриел посмотрел в сторону леса.
      – Возможно, но лучше не делайте глупостей. По лесу ночами бродят не только четвероногие. – Он встал, его крупное гибкое тело распрямилось. Даже одежда на нем была варварской: черные кожаные бриджи вместо английских штанов и кожаная туника без рукавов, которая оставляла открытыми его обширные мускулы. – Вы в куда большей безопасности здесь, со мной, чем там, в лесу.
      – Женщина никогда не может быть в безопасности, раз она находится во власти мужчины.
      Наклонившись к ней, он почти коснулся ее.
      – Может быть, вы так думаете потому, что еще не встретил и настоящего мужчину.
      – Женщине всегда лучше, когда она одна. – Ариана вздернула подбородок.
      – Неправда, есть вещи, которые не очень приятно делать в одиночестве.
      – Какие же?
      Он приподнял бровь, и она почувствовала, как щеки ее покраснели. Как это ему удается каждый раз поставить ее в неловкое положение? Определенно он очень сильно отличался от тех мужчин, с которыми она встречалась в свете. В то время как английские мужчины носили кружева и разукрашенные ботинки, длинные растрепанные волосы Гейбриела, загадочные зеленые глаза, крепкая, хорошо сложенная фигура делали его сильным, грубым и опасным.
      – Выходит, мужчины не думают ни о чем другом, кроме своих плотских утех?
      Он смотрел ей прямо в глаза дольше, чем это было прилично, но на ее вопрос так ничего и не ответил, лишь, дотронувшись пальцем до веревки, сказал:
      – Это для вашего же блага.
      – Моего блага?
      Кончик длинного острого ножа выглядывал из чехла у его икры. Заметив направление ее взгляда, Гейбриел посмотрел на нож, и глаза его вспыхнули.
      – Вам хочется взять его?
      Ариана вздрогнула, когда он поставил ногу на бревно рядом с ней. Острие ножа блестело в свете костра.
      – Что ж, возьмите.
      Сердце ее забилось сильнее. Чего он все-таки хочет?
      – Я устал воевать с вами. Если вы думаете, что сможете одолеть меня, докажите это, а если нет, то займите свое место.
      – Свое место?
      – Да, место пленницы.
      Руки Арианы сами потянулись к ножу; ей хотелось схватить его и немедленно вонзить в наглеца.
      – Ну же, вперед, – спокойным голосом проговорил он. – Возьмите его.
      Ариана не знала, что делать. Она представила себе, как достает нож, рукоятка которого еще хранит тепло его тела.
      – Ну же. – Он провел пальцем по ее щеке, и она ощутила жар такой же, какой почувствовала в церкви, когда он приблизился к ней. – Я привык драться с ножом, с палкой, голыми руками с тех пор, как был мальчишкой. Ваше сопротивление будет совершенно бесполезным.
      Ариана резко отодвинулась:
      – Не смейте прикасаться ко мне!
      – Но мне надоел ваш язвительный тон. – Зеленые глаза заблестели сильнее. – Либо сражайтесь, либо ведите себя как следует.
      Глубоко вздохнув, Ариана пыталась вернуть себе ясность мышления. Для нее было куда лучше усыпить его бдительность, изображая покорность.
      Он провел пальцем по ее плечу до шеи. Прикосновение было нежным, но кожа ее пылала, как будто ее обожгли. Что же ей делать? Сможет ли она хладнокровно убить человека? С другой стороны, если она не сумеет убежать, ее посадят в тюрьму, и ее сын окажется в опасности. Она должна попытаться.
      – Мы оба прекрасно понимаем, что у вас больше сил, чем у меня, – произнесла она слабым голосом и опустила взгляд, изображая покорность.
      Прошло несколько мгновений, и ей показалось, что Гейбриел взвешивает ее слова. Потом он отвернулся и посмотрел на лес. У нее вспотели ладони. Еще момент – и она будет на свободе, схватит нож, ударит своего преследователя, перережет веревку.
      Гейбриел спустил ногу с бревна, на котором сидела Ариана. В этот момент она повернулась и, выхватив нож из чехла, почувствовала себя победительницей…
      Но он не дал ей даже выпрямиться. Большая рука сжала ее запястье, и Ариана, вскрикнув, выронила нож, отчего листья разлетелись по сторонам.
      Гейбриел спокойно усадил ее на бревно и беззаботно отпустил, а нож так и остался лежать рядом с его ботинком. Ариана в отчаянии смотрела на нож; ей казалось, что у нее все еще оставался шанс, чтобы взять его.
      – Поднимите его, – внезапно приказал Гейбриел, и тон его показался ей властным, словно это был дьявол, соблазняющий грешника. Ариана стала мысленно молить Деву Марию о помощи, потом резко повернулась и схватила оружие, но он выбил нож из ее рук еще до того, как она повернула лезвие в его сторону. Потом сильные руки схватили ее и подняли в воздух. Земля понеслась ей навстречу, потом остановилась, Ариана обнаружила, что лежит лицом вниз у него на коленях. Она не смогла даже вздохнуть в ожидании того, что неизбежно должно было последовать.
      Рядом с ней спокойно и равномерно поднималась и опускалась его грудь.
      – Еще попытки, или вы наконец прекратите это? – спросил Гейбриел.
      Шея у нее заболела, поскольку он попытался повернуть ее голову так, чтобы видеть ее глаза. Сам он выглядел невероятно широким и очень сильным, бороться с ним было совершенно бесполезно. Слезы выступили у нее на глазах.
      – Итак, вы уже убедились в том, что не можете меня одолеть, верно?
      – Я ненавижу вас, – прошипела Ариана сквозь зубы.
      – Это я уже слышал. Вы сдаетесь или нет? – Голос его был совершенно спокоен. – Я не жестокий человек, но могу изменить своим правилам. – Он провел ладонью по одной из ее ягодиц. Прикосновение не было грубым, но Ариана ощутила жар его руки. Угроза была куда как ясной: успокойся, или отшлепаю, как непослушного ребенка.
      – Прекратите, – прохрипела она.
      – Неужели вы сдаетесь? – Он особенно отчетливо произнес последнее слово.
      Решив, что с нее уже достаточно унижений, Ариана кивнула.
      – Скажите вслух.
      Боже, если бы она была мужчиной и могла бороться с ним!
      – Я сдаюсь, – с большим трудом произнесла она.
      – Вы больше не станете нападать на меня?
      – Нет. – Ариана покачала головой, думая о том, что, если бы не последствия, она могла бы попробовать хотя бы еще один раз.
      – Что ж, попробую поверить, – и Гейбриел отпустил ее.
      Ариана сползла с его колен на бревно. Ее лицо горело от унижения, она не могла поднять глаза.
      – Возьмите нож, – приказал он.
      – Я? – Она подумала, что он хочет проверить ее смирение.
      – Я же сказал – возьмите нож.
      – Но… – Она сжала в руках шелк платья, мечтая о том, чтобы это была его шея.
      – Слушайтесь меня, Ариана. Сражайтесь или подчиняйтесь. В следующий раз я не остановлюсь так, как в этот.
      – Вы уже мне все объяснили. Нет никакого смысла повторять.
      – Поднимите нож и положите его в чехол, – повторил он тоном, не терпящим возражений.
      Понимая, что у нее нет выбора, Ариана наклонилась и взяла нож. Гордость ее была уязвлена, а искушение слишком велико. Может быть, попробовать еще раз?
      Гейбриел возвышался над ней, скрестив руки, как олицетворение мужской силы и власти. Сжимая рукоятку ножа, Ариана пыталась оценить того, кто захватил ее в плен: он, безусловно, был властным человеком, но умел сдерживать свои чувства, чем выгодно отличался от ее покойного мужа. Он не ударил ее, не изнасиловал, даже не оскорбил; Айван же взрывался, когда суп был недостаточно горячим. Она пыталась покалечить Гейбриела, а он только уложил ее лицом вниз себе на колени. В итоге Ариана должна была признаться себе, что он достоин уважения, и это заставило ее всунуть нож в чехол на его бриджах.
      Усевшись на бревно, она протянула руки к костру, стараясь согреть их, и подумала о том, что до рассвета ей все же придется сбежать от него.
      Гейбриел наклонился и пальцем приподнял ее подбородок.
      – Это совсем не стыдно, если королева сдается армии, которая обладает большей силой, – беззлобно проговорил он.
      Ариана вздрогнула, удивившись тому, что ему пришло в голову сказать ей такие слова, но все же не испугалась. В глубине души она чувствовала, что Гейбриел не причинит ей вреда. Он угрожал ей, но его угрозы были вызваны ее поведением, а не взрывом эмоций озверевшего мужчины. В итоге этот человек выказал значительно больше благородства, чем те лорды, которые были ее мужьями.
      – Если пожелаете, мы сможем еще раз сразиться с вами завтра. – Гейбриел прищурился, потом улыбнулся.
      – Непременно сразимся. – Произнося эти слова, Ариана с трудом удержалась от того, чтобы не улыбнуться ему в ответ.

      Наблюдая за тем, как Ариана пытается расчесать рыжие волосы, Гейбриел думал о том, что он добьется от нее ответа на вопрос, является ли она тайным агентом, которого он ищет, или нет, даже если для этого ему придется вновь применить силу. Как могла такая благородная леди связаться с интригами и собирать скандальные сведения о членах королевского двора? Честно говоря, ему казалось, что она немного не в себе.
      Он смотрел на Ариану и спрашивал себя, что могло помешать ей стать окруженной детьми счастливой матерью, вместо того чтобы шпионить и рисковать жизнью. Впрочем, то, что она предпочла бороться, а не плакать и вымаливать свободу, восхищало его. Из своего жизненного опыта Гейбриел знал, что благородные леди обычно бывают бесхарактерными и холодными, способными заморозить кого угодно, тогда как Ариана только что проявила массу энергии и при этом выглядела невероятно женственно и притягательно. И кроме того, от нее исходил изумительный аромат: запах роз и дождя.
      – Ведите себя хорошо, и вам не придется бояться меня, – пообещал он. Может быть, если она успокоится, ему легче будет получить от нее нужную информацию.
      Ариана со злостью посмотрела на него, нижняя половина ее лица как будто окаменела.
      – Разве вы не знаете, что делает король с теми, кого считает виновными?
      Перед глазами Гейбриела внезапно возникло перекошенное грязное лицо Эрика.
      – Знаю, и даже слишком хорошо, – печально сказал он.
      Пальцы ее, запутавшиеся в волосах, застыли, и Ариана удивленно подняла брови.
      – Слишком хорошо?
      – Мой брат находится в королевской тюрьме.
      – Но… в чем он провинился?
      Гейбриел потер глаза. К, несчастью, он не мог так же легко стереть беспокойство со своей души.
      – Молодой дурак решил самостоятельно разыскать тайного агента, а когда какой-то обманщик запутал его, он попал в руки короля.
      Ариана побледнела, и Гейбриел не мог понять, какие чувства таились за ее ясными синими глазами. Чувство вины? Ужас?
      Веревка, связывавшая их, закачалась, когда она попыталась ослабить узел на своем колене. В ней была какая-то внутренняя сила и при этом хрупкость, которая заставляла Гейбриела чувствовать себя ее покровителем.
      – Говорят, что агент попадает на большие празднества и может запомнить всех гостей и все то, что каждый из них говорил другому, – продолжал он. – Никто не знает, на кого работает агент, однако подозревают, что информация попадает в плохие руки и король узнает малоприятную для него информацию о своих приближенных.
      Ариана продолжала расчесывать волосы, и Гейбриел замолчал, ожидая ее признания.
      – Не я являюсь тайным агентом, – наконец проговорила Ариана.
      – Нет? – Он внимательно всматривался в ее лицо. – А кто же тогда?
      Она пожала плечами:
      – Это просто легенда. В любом случае живущая в деревни леди не может быть агентом.
      – Живущая в деревне леди? – Он явно не поверил ее словам. – Вы были в Лондоне, когда Генрих взошел на престол, а когда покинули столицу, активность агента резко уменьшилась.
      Ариана сжала губы и пошевелила ногой опавшие листья.
      – Почему вы уехали из Лондона?
      – Мне надо заботиться о своем хозяйстве.
      – А что вы делали в церкви?
      Ее ноздри немного расширились, как будто вдыхая воздух, она хотела найти ответ на опасный вопрос.
      – Я молилась за своего сына.
      – Вы это говорили раньше.
      – Он глухой.
      – Это я тоже уже слышал.
      – И это сущая правда.
      Гейбриелу очень хотелось стукнуть кулаком по дереву. Для того чтобы освободить брата, ему нужны доказательства, а от разговора с этой упрямицей нет никакого толку. Пройтись бы сейчас по поляне, чтобы успокоиться, но веревка, связывавшая их, мешала ему не меньше, чем ей.
      Носком туфли Ариана прочертила круг на земле и умоляющими глазами взглянула на Гейбриела.
      – Если меня посадят в тюрьму, король отберет мои земли.
      «Проклятые аристократы, – подумал Гейбриел. – Они заботятся о земле больше, чем о своих детях».
      – Меня абсолютно не интересует, владеете вы землей, леди, или нет.
      – Но мой сын тогда окажется нищим.
      – Многие дети вырастают без присмотра родителей.
      Она подняла на него глаза.
      – Неужели вы можете быть таким бесчувственным?
      Гейбриел поднял с земли палку и с досадой разломал ее.
      – Благородная дама учит меня, как надо заботиться о других? Весьма удивительно. Вы разодеты в шелка и купаетесь в изобилии продуктов, в то время как мои сестры и братья собирают объедки. – Он встал и вытер руки о бриджи.
      Ариана удивленно посмотрела на него, не понимая, отчего он так разозлился. Что-то она сказала не так, что именно? Не мог же он обвинять ее в том, что она беспокоилась о своем сыне. Даже бедные крестьяне заботятся о своих детях. К тому же он сам разве не беспокоился о своем брате?
      Какое-то время слышно было только кваканье лягушек и стрекот сверчков.
      Гейбриел повернулся к ней спиной и стал бросать поленья в костер. Оранжевые языки пламени освещали его лицо, которое, вероятно, пару дней не брили и отчего оно выглядело грубым, но все равно очень красивым. Искры от костра летали по воздуху, и Ариана подумала, что, если ей очень повезет, одна их них может попасть на веревку и пережечь ее; но дождется ли она этого?
      – Встаньте, – неожиданно скомандовал Гейбриел и протянул ей руку.
      Ариана вздрогнула и нахмурилась.
      – Мне надо проверить лошадей, – объяснил он и помахал привязанной к руке веревкой. Он явно привык двигаться свободно, и ему так же неприятно чувствовать себя привязанным к ней, как и ей самой, – это Ариана поняла без труда. Ей захотелось скрестить ноги и, не двигаясь, сидеть на бревне, однако она сознавала, что в этом случае окажется у него на плече, перекинутая через него, как мешок яблок.
      – Ну, – угрожающим тоном произнес он.
      Стиснув зубы, Ариана поднялась.
      – Ваша гордость превышает пределы здравого смысла, – заметил Гейбриел уже спокойнее.
      Ариана ничего не ответила. Веревка волочилась по земле, и ей надо было идти очень осторожно, чтобы не зацепиться за нее. Боже, как ужасно быть пленницей!
      Когда они наконец углубились в лес, Ариана опять подумала о том, что ей придется увести с собой обеих лошадей, потому что только в таком случае он не сможет догнать ее. Собравшись с силами, она внимательно посмотрела на жеребца.
      – Красивый конь…
      Гейбриел помолчал, затем, положив руку на шею своего любимца и взглянув на Ариану, прищурился.
      – Это жеребец от призовой лошади одного моего приятеля. Очень умное животное.
      – И как его зовут?
      Он пожал плечами:
      – У него нет имени.
      – Нет? – переспросила Ариана, не понимая, как можно не придумать имя для своей лошади.
      – Это просто конь. – Гейбриел похлопал жеребца по боку, и тот потерся головой о плечо хозяина.
      – Мы с ним попадали не в одну передрягу. Когда его обучали, мне сказали, что он не сможет быть боевым конем, но он быстро доказал обратное.
      Ариана почувствовала невольное уважение к Гейбриелу. Люди, которые обнаруживают силу там, где другие видят только недостатки, встречаются не очень часто.
      – Знаете, я говорю и о вас. – На лице Гейбриела появилось некоторое подобие улыбки. – Впрочем, это шутка.
      Шутка или нет, но Ариана была благодарна коню зато, что он исправил настроение своего хозяина.
      – У моего боевого друга есть одна слабость: он все, что угодно, сделает за яблоко.
      – Вот как? Интересно. – Сдерживая улыбку, Ариана постаралась, чтобы голос ее звучал небрежно. Гордые, самоуверенные мужчины. Ему, наверное, никогда не придет в голову, что именно в этот момент он снабдил ее ценным оружием, важной информацией. Когда они проезжали мимо повозки с яблоками, она успела схватить одно, опасаясь, что у нее не найдется другой еды в эту ночь.
      Что-то похожее на перемирие установилось между ними, и это позволило Гейбриелу быстро окончить приготовления к ночлегу. Глядя на то, как он расстилал одеяло на собранных листьях, Ариана думала о том, как выяснить, что именно он знает о ней, не выдавая при этом своих секретов. Конечно, он не поверил ей, когда она отрицала свою деятельность в качестве агента, но что ему известно на самом деле? Она всегда вела себя весьма осторожно, и ее очень волновало, что именно ей не удалось скрыть. Пергамент, который она должна была положить в укромное место под алтарем, к счастью, не выпал из ее лифа, и теперь она ощущала его острые края где-то возле талии, далеко от взоров Гейбриела. В нем содержалась информация об интимных отношениях леди Бакстон с адвокатом Томасом Макфи; за последние несколько месяцев Ариана собрала информацию, которой хватит, чтобы погубить их обоих. Именно такие пикантные истории делали счастливым того человека, который шантажировал Ариану.
      Снова посадив ее на бревно, Гейбриел сел рядом и отстегнул арбалет.
      – Как вы стали Королевским Охотником? – без всякого предисловия спросила Ариана.
      – У человека мало возможностей выбора, кроме тех, которые он создает себе сам.
      – Но это лучше, чем совсем не иметь выбора.
      – А что знает леди о тех ситуациях, когда не бывает выбора? У вас всегда находилось что надеть и что поесть, верно?
      Ариана задумалась. Она действительно всегда это имела, но какой ценой это оплачено!
      Гейбриел положил арбалет на колени и провел рукой по отполированному дереву. Оружие его было необычным, Ариана никогда не видела такого: на длинной рукоятке арбалета виднелось выгравированное изображение дракона. Понимая, что только очень сильный человек может пользоваться таким оружием, Ариана с восхищением посмотрела на ширину его плеч и мускулы на руках. Ее муж, Айван, слава Богу уже мертвый, тоже был сильным мужчиной, но его сила больше походила на силу быка, тогда как Гейбриел использовал свою силу весьма осторожно. Как ни странно, Ариана ощущала себя в большей безопасности, будучи пленницей Гейбриела, чем женой Айвана.
      – Мне редко предоставлялась возможность выбора. Каждый раз, когда новый король восходил на трон, он находил мне нового мужа.
      Гейбриел внимательно посмотрел на нее.
      – И сколько же раз вы были замужем?
      – Три.
      – Три раза? – удивился он. – Но вы же так…
      – Молода? Да, конечно. Когда появился первый муж, мне было всего двенадцать лет, и каждый следующий муж оказывался хуже предыдущего. Первый муж годился мне в отцы, второй мог бы стать моим дедом, а последний… – Ариана остановилась, подумав, что ей совсем не надо ему все это рассказывать.
      – Да, и что же последний? – Он хотел услышать все до конца.
      Она облизнула губы, недовольная тем направлением, который принял их разговор.
      – Айвана убили бандиты. – Произнеся откровенно лживые слова, Ариана почувствовала знакомое чувство вины, оно появлялось как старый друг, который заходит в дом, не считая нужным постучать в дверь. Только один человек знал секрет: это был ее кузен, епископ, он-то и помог ей скрыть следы преступления и теперь шантажировал ее, заставляя собирать компрометирующие сведения о людях, окружавших короля.
      Она ожидала дальнейших вопросов, но Гейбриел, помолчав, достал кусок материи из-за пояса и начал медленно протирать рукоятку арбалета. Ариана не сводила глаз с его больших мозолистых рук: его пальцы ощупывали оружие, разыскивая комки грязи или пыль, которые могли бы помешать точной стрельбе. «Вот бы мужчины так же заботливо относились к женщине, как к своему оружию», – подумала Ариана.
      – Вам нравится ваша работа? – спросила она, желая изменить тему разговора.
      Его руки остановились.
      – Нравится убивать людей?
      Она вздрогнула и, отвернувшись, посмотрела в сторону леса.
      – Нет, не нравится, но я хорошо умею это делать.
      – О! – Она не знала, что сказать. – Но что заставило вас стать…
      – Стать убийцей?
      Ариана кивнула. Он был удивительно прямолинеен, в то время как она больше привыкла к хитростям и недомолвкам.
      – Я делаю только необходимое, чтобы содержать семью. – Он сбросил кусок грязи со своего арбалета.
      – Значит, у вас есть семья?
      Он улыбнулся, и она еще больше смутилась.
      – Целая орава ребятишек.
      – И все ваши?
      – Нет. Мои сестры и братья сироты. – Он пожал плечами. – А моя мать была проституткой.
      – О! – Ариана снова почувствовала неловкость от того, что он говорил так откровенно.
      – Вы говорили о брате…
      – Эрик сейчас в тюрьме, но никаких преступлений он не совершал; просто король намерен обезопасить свой трон, а значит, хочет быть уверен в том, что я не успокоюсь, пока не найду этого тайного агента. Его бароны уши ему прожужжали о том, что агент делает то одно, то другое злое дело. – Он посмотрел на Ариану таким испытующим взглядом, что у нее все сжалось внутри. – Вы теперь стали настоящей легендой.
      – Говорю же, я понятия не имею о вашем агенте…
      – Это вы так утверждаете. – Гейбриел снова принялся чистить арбалет, и в этот момент Ариана заметила, что на его правой руке не хватает мизинца и половины безымянного пальца. Как она могла не видеть этого раньше?
      – Что случилось с вашей рукой? – Вопрос вырвался у нее раньше, чем она подумала о его бестактности.
      – Пальцы отрубили в драке, когда я был еще мальчиком.
      – Сколько же вам было лет?
      – Девять.
      Почти столько же, сколько сейчас Джейсону. Ариана мысленно произнесла молитву, которую, вероятно, произносила каждая мать: «Пожалуйста, Боже, дай моему сыну шанс вырасти здоровым».
      – И что тогда произошло?
      Между бровями Гейбриела образовалась глубокая складка.
      – Сестру увезли работорговцы, и я позволил им это.
      – Работорговцы? – удивленно переспросила Ариана. Такого она не могла себе даже представить.
      – Я должен был их остановить.
      Ариана протянула руку и коснулась его руки.
      – Вы были только мальчиком.
      Гейбриел продолжал смотреть на Ариану, но мысли его были далеко от нее. Он хотел избавиться от страшных воспоминаний и все равно видел события того дня так ясно, как будто они произошли вчера.
      Гейбриел действительно был маленьким мальчиком, когда огромный волосатый мужчина потащил его тринадцатилетнюю сестру к кораблю, стоявшему у берега.
      – Нет, – закричал он, – отпусти ее! – В отчаянии он стал взывать к Богу, но Бог редко помогает незаконнорожденным детям. Варвар схватил Элинор и перекинул через огромное плечо, так что ее волосы волочились по грязной земле. Она захныкала, кровь капала с ее пораненной руки…
      – Элинор! – Своей маленькой ручкой Гейбриел схватил мужчину за ногу. – Отпусти ее, пожалуйста!
      – Замолчи, ты, коротышка! – Похититель оттолкнул его, а когда Гейбриел упал, ботинок прошелся по щеке мальчика.
      – Нет! – воскликнул Гейбриел, ударив кулаком по ноге негодяя, и его глаза наполнились слезами.
      – Чертово отродье! – Гигант посмотрел на мальчика сверху вниз, потом выхватил изогнутую саблю, висевшую у него на поясе, и полоснул ею по руке Гейбриела.
      – Гейбриел, – раздался слабый голос сестры, – помоги мне.
      – Беги, Элинор! – закричал мальчик, сжимая окровавленную руку, и тут увидел занесенный над ним огромный кулак. Потом все вокруг стало черным, а когда он пришел в себя, ни сестры, ни ее похитителя нигде не было.

      – Вам, наверное, нужно уединение перед сном?
      Ариана вздрогнула. Гейбриел, поглощенный воспоминаниями, сидел так тихо и неподвижно, что его вопрос оказался совершенно неожиданным для нее. Рука его с такой силой сжимала арбалет, что костяшки пальцев побелели.
      И все же, какие бы видения ни мучили его, этот человек умел себя контролировать. На какой-то момент Ариане даже захотелось, чтобы они перестали быть врагами. Его сестру похитили, когда он был еще мальчиком, но это ничего не могло изменить. Она все равно убежит до рассвета, как только он уснет, потихоньку развяжет веревку на ноге, возьмет с собой факел, чтобы не оказаться в полной темноте, и поминай как звали.
      Гейбриел положил арбалет на бревно.
      – Я сделаю веревку длиннее, но если вы вздумаете убежать… Одним словом, не советую.
      Ариана кивнула, довольная уже такой относительной свободой. Стараясь сдерживать свои чувства, она не вздрогнула, когда он наклонился и дотронулся до ее ноги. Перед ее глазами возникла его голова с темными растрепанными волосами, от тепла ладоней у нее мурашки побежали по спине.
      Ариана отклонилась назад, как можно дальше от него, пытаясь не замечать, как его руки ласкают ее колено и что часть ее души наслаждается этим, – как это здорово, когда сильный и красивый мужчина прикасается к тебе!
      В ужасе от собственных мыслей она резко подвинулась.
      – Моя рука покалечена, но она не отравлена, – насмешливо проговорил Гейбриел.
      Ариане стало стыдно. Вот как он понял ее реакцию! А ведь ее испугало совсем другое – собственное желание.
      – Нет-нет, я просто…
      Ну как объяснить ему, что она боится не его, а собственных эмоций. Впрочем, это все равно ничего не сможет изменить в их отношениях.
      Освободив часть веревки, Гейбриел предоставил ей возможность уйти подальше от него.
      – У вас есть время, пока я досчитаю до двухсот. – Он прищурился.
      У Арианы не было оснований для злости на Гейбриела. Он предложил ей возможность уединиться, и это даже больше того, что она получала от своих многочисленных мужей.
      Она пошла к деревьям, хотя ей было ужасно неприятно чувствовать себя привязанной, словно собака. Все же веревка, соединявшая ее с Гейбриелом, больше успокаивала, чем раздражала, уменьшая ее страх перед темнотой.
      Когда Ариана вернулась к костру, Гейбриел уже разгреб золу.
      – Пора спать. – Он взял ее за руку и повел к тому месту у костра, где были уложены листья.
      Похититель стал ее защитником, подумала Ариана. От его прикосновения ее обдало жаром. Мысленно она убеждала себя, что до рассвета будет уже далеко и никогда даже не вспомнит о его существовании.
      Взяв свободный конец веревки, Гейбриел попытался завязать ей руки.
      – В этом нет никакой необходимости. – Ариана отдернула руку, и конец веревки упал на землю. – В лесу темно, а я всего лишь безоружная женщина.
      – Безоружная, это верно, но, могу поспорить, бесконечно упрямая.
      Словно подтверждая его слова, Ариана отрицательно покачала головой, отлично понимая, что, если ее руки будут связаны, она не сможет развязать узел на ноге.
      – Я одна не смогу уйти в лес.
      Он подождал, потом молча протянул руку.
      – Большое спасибо.
      Пальцы, коснувшиеся ее руки, были сильными и теплыми, но жесткая поверхность веревки доставляла боль запястьям, и Ариана вздрогнула от боли. Сама виновата – ей не следовало так откровенно проявлять свой вспыльчивый характер, и возможно, тогда бы он доверял ей больше.
      – Вам больно? – Он взглянул ей в глаза. Ариана пожала плечами:
      – Разве это имеет какое-то значение?
      – Да, – ответил он и отвернулся.
      Ариана так привыкла в ответ на все свои вопросы слышать «нет», что не поверила своим ушам и вопросительно взглянула на него.
      Гейбриел медленно распутал веревку, она чуть не закричала от радости. Похоже, этим человеком легче манипулировать, чем она предполагала.
      Когда Гейбриел грациозным движением снял с себя рубаху, у Арианы от удивления расширились глаза. Он не был похож ни на одного мужчину, которого она видела раньше, тем более ни на одного из ее мужей. Совершенно гладкая, без морщин кожа, мускулы обтянуты загорелой кожей, нет отвисшего живота, тонкая полоска волос пересекает грудь и прячется в кожаных бриджах.
      Ариана попыталась приглушить свои чувства. Она не была невинной девицей, у которой дрожат колени от одного вида такой явной мужской красоты, и слишком хорошо знала, какую боль некоторые желания приносят женщинам. Ей хотелось отвернуться, чтобы он не видел, какое впечатление произвел на нее.
      Гейбриел усмехнулся:
      – Мне доставляет большое удовольствие, когда вы смотрите на меня, милая леди.
      Весьма недовольная собой, Ариана отвернулась.
      – Я смотрю совсем не на вас, – солгала она, злясь на то, что отдала ему инициативу.
      Гейбриел громко рассмеялся, и Ариана замолчала. Теперь только мысль о предстоящем побеге утешала ее.
      Обернув свою рубашку вокруг ее рук, как мягкую прокладку, Гейбриел закрепил веревку и сел рядом с ней, шурша листьями. Тогда Ариана легла на бок, отвернулась от него и твердо решила не засыпать.

* * *

      Через несколько часов, когда Гейбриел тихо храпел рядом с ней, Ариана начала осторожно шевелить руками. Ее сторож спокойно спал. Прохладный ветерок, по-видимому, не мешал ему, хотя он лежал без рубашки.
      Поскольку Ариане никогда не приходилось ночевать посреди леса, она вздрагивала от каждого звука. Ей надо бы поспешить: у нее не слишком много времени, но если повезет, она успеет.
      Наползавший из леса туман укрыл землю белым покрывалом, сквозь который едва видна была полная луна.
      Гейбриел повернулся на бок и громко захрапел. Ариана замерла в ожидании, пока он успокоится. Потом возобновила свои попытки. Кожа ее покрылась потом. Время шло, туман становился более плотным, создавая стену между нею и ее спящим врагом.
      Лишь когда на горизонте появились розоватые отблески рассвета, Ариане наконец удалось освободить одну руку. Ариана мысленно поклялась удвоить пожертвования церкви. Сердце ее колотилось, ей казалось, что свобода совсем близка.
      Она стала развязывать узел на колене, и тут Гейбриел вздрогнул во сне, как будто услышал ее мысли. Сгустки тумана кружились возле него, как пар из кастрюли. Ариана затаила дыхание и тихо прошептала: «Я не хотела, ничего не хотела. Пусть он опять уснет». Тут же Гейбриел повернулся и снова захрапел.
      Кусая губу, Ариана старалась не отвлекаться от того, что ей предстояло сделать. В этот раз она не позволит догнать ее.
      Осторожно двигаясь по траве, Ариана старалась не слишком поднимать ноги, чтобы не хрустнула случайная веточка. Ее платье, влажное от тумана, прилипало к телу и создавало такое ощущение, как будто она шла по болоту.
      Приподняв край юбки, она поторопилась к лошадям и, достав из сумки яблоко, сунула его за пазуху. В этот момент рука ее наткнулась на спрятанный пергамент; чувствуя себя почти свободной, Ариана вытащила его и переложила в сумку, где раньше лежало яблоко. Если ей повезет, то яблоком она попробует соблазнить коня.
      Подойдя к своей лошади, Ариана прикрыла ей рот ладонью, не давая заржать.
      – Ш-ш… проснется.
      Прошло уже много времени с тех пор, как она ездила верхом без седла и поводьев, но у нее не было времени думать об этом. Отвязав веревку, которой была привязана Лейси, и забросив на голову кобылы, Ариана использовала ее как поводья. Жеребец Гейбриела перебирал ногами, и она с тревогой взглянула на его спящего хозяина. От нехороших предчувствий у нее сжалось сердце. К счастью, Гейбриел продолжал спокойно храпеть, и она, отвязав жеребца, потянула его вперед.
      – Пошли, приятель, – шепотом стала она уговаривать строптивца.
      Конь сопротивлялся, крутил головой и явно не хотел покидать своего хозяина. Лоб Арианы покрылся потом, но она продолжала ласково похлопывать жеребца по спине.
      – Все хорошо, лошадка, пойдем, – прошептала она, в очередной раз сожалея по поводу отсутствия имени у коня, потом вскочила на свою лошадь и направила Лейси в лес.
      Недовольный тем, что его ведут на привязи, жеребец громко заржал, потом встал на дыбы, нагнул голову и ударил кобылу головой в бок.
      Лейси тоже заржала и ринулась вперед, заставив Ариану дергать то за поводья, то за веревку, которой был привязан жеребец и которую она с трудом удерживала в руках. Скорее, скорее – звенело у нее в голове.
      – Эй! – Гейбриел вскочил на ноги, волосы его торчали в разные стороны, сам он еще не проснулся окончательно.
      Ариана вздрогнула. Неужели все пропало?
      Гейбриел бежал к ним. В отчаянии Ариана достала яблоко, откусила кусок и протянула его жеребцу, мысленно молясь, чтобы слова Гейбриела о любви его коня к яблокам оказались истиной правдой.
      – Ну же, вперед! – Она продолжала уговаривать коня, сжимая коленями бока своей кобылы, и тут Лейси повернулась и попыталась схватить яблоко.
      Ариана натянула поводья и тут же сжалась от ужаса. Гейбриел настиг их, его рука скользнула по ее бедру.
      Дернув изо всей силы веревку, которой был привязан жеребец, она пяткой ударила Лейси.
      – Беги, милая, беги как только можешь!
      Гейбриел попытался удержать лошадь, но его отбросило в сторону.
      – Остановитесь, Ариана, эти леса опасны! – с трудом выкрикнул он.
      Лошади перешли в галоп. Обернувшись через плечо, Ариана увидела, что Гейбриел все еще бежит за ними: волосы его были растрепаны, глаза широко открыты. «Так ему и надо», – подумала она.
      Расстояние между ними все увеличивалось, но Гейбриел никак не мог заставить себя остановиться, и через какое-то время они оказались на вымощенной камнями дороге. Ей удалось-таки перехитрить Гейбриела. Ариана торжествовала. Скоро она окажется дома, увидит Джейсона, а потом, возможно, уедет с ним на континент и останется там до тех пор, пока не утихнут слухи о тайном агенте. Может быть, Гейбриел и приедет за ней, но тогда она будет готова к встрече с ним.
      Неожиданно на пути у нее возник грязный оборванный горбун с суковатой палкой в руке; на нем красовалась маленькая шапка с капюшоном, скрывавшим лицо, босые ноги казались невероятно грязными.
      Отбросив палку, горбун бросился к Ариане и мертвой хваткой вцепился в веревку, за которую был привязан жеребец. У Арианы перехватило дыхание, казалось, все вокруг нее закружилось. Она наклонилась ближе к шее лошади, чтобы не сползти с нее, выпустила из рук веревку, и жеребец Гейбриела немедленно ускакал.
      Видимо, потеряв терпение, нападавший, схватив Ариану за ногу, отбросил капюшон, выпрямился, и вместо горбатого старика перед ней предстал молодой высокий бандит со светлыми волосами и редкой бородкой. Она попыталась свернуть в сторону, но нападавший громко закричал, и тут же раздался треск сучьев, а затем к ним приблизились еще двое: один коренастый со следами оспы на лице, а другой – высокий со шпагой в руке.
      Громко заржав, Лейси попятилась, и Ариана сильнее сжала колени, пытаясь удержаться на лошади, но сильные мужские руки тут же стащили ее на землю. Перед ее глазами перемешались коричневые листья на земле и голубое небо.
      Боже, с ужасом подумала Ариана, зачем она сбежала от Гейбриела! А ведь он ее предупреждал!

      Ариана попыталась ударить ногой одного из бандитов, но промахнулась и, падая, сильно ушибла колено. Ее лошадь тут же попыталась скрыться за деревьями.
      – Эй вы, верните лошадей, – распорядился тот, у кого были светлые волосы.
      Коренастый мужчина бросился в погоню и вскоре вернулся вместе с Лейси.
      – Кажется, нам попалась благородная леди! – Один из бандитов дернул пленницу за руку.
      – Отпустите меня! – Ариана попыталась встать, но сильная боль, распространившаяся от колена до бедра, удержала ее на месте. Она опять с сожалением подумала о том, что ей не следовало удирать от Гейбриела. Глядя на нее, бандит усмехнулся и протянул к ней руки.
      – Нет, – испуганно вскрикнула Ариана.
      Не обращая внимания на крик, он тащил ее в лес.
      – Идемте, ребята, – крикнул он остальным, – посмотрим, что у этой леди под шикарной юбкой.
      – Оставьте меня в покое, – захныкала Ариана; ее шелковое платье разорвалось, и колени больно терлись о камни. Волосы опустились ей на лицо, и теперь в довершение ко всем несчастьям она лишилась возможности что-нибудь видеть. Стараясь высвободиться, она опять почувствовала ужасную боль. Бандит продолжал углубляться в лес, и когда платье Арианы зацепилось за ветку, она ощутила прохладу на теле в то время, как маленькая щель в ее лифе превратилась в длинную дыру. У светловолосого чуть глаза не вылезли из орбит при виде ее обнаженной груди, и он, остановившись, протянул руку, чтобы прикоснуться к ней. Губы бандита от удивления приоткрылись, и, несмотря на грязный внешний вид, зубы у него оказались ровными, совершенно белыми и даже пугающими своим совершенством.
      – Я все равно рассмотрю вас, если захочу, – усмехаясь, произнес он.
      – Отстаньте от меня! – Ариана готова была расцарапать ему лицо. Сердце ее билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди.
      Насильник развел ее руки и разорвал платье до талии.
      – Нет! – Отчаянно сопротивляясь, Ариана ногтями впилась в его щеку.
      Клочки бороды свалились на землю, и кровь из раны потекла на подбородок.
      – Сука, ты еще заплатишь мне за это. – Он отдернул руку, потом с размаху ударил, и Ариана даже ощутила острую боль в щеке. В голове всплыли воспоминания об Ливане, и она зажмурила глаза, надеясь избавиться от мыслей о прошлом.
      Заломив ей руки за спину, бандит улыбнулся белозубой улыбкой. Лиф платья Арианы окончательно разорвался, и грудь оказалась полностью обнаженной. Ей хотелось подняться, бежать, но…
      Не давая ей пошевелиться, бандит опустился на нее.
      – Нет, – взвизгнула Ариана, но он ногтями процарапал ей грудь, так что она завыла от боли.
      – Давай скорее, Гуго, – раздался голос другого бандита, – ребята тоже хотят.
      Светловолосый что-то проворчал и ущипнул Ариану за сосок.
      – Лежи спокойно, – приказал он.
      – Нет!
      – А я сказал «да»!
      Кровь застыла у нее в жилах, грудь болела. Так было уже тысячу ночей. Мужчина использует женщину. Так устроен мир.
      Ариана пыталась успокоиться, вспоминая мамину колыбельную песенку, стараясь отвлечь себя от того, что происходит с ее телом.
      «Спи, любимая, на моей груди…»
      Неожиданно мужчина, ерзавший на ней, странно вздохнул и свалился на бок, его борода прошлась по ее шее, как наждачная бумага. Ариана тут же оттолкнула его и поняла, что он мертв: глаза ее расширились от ужаса – из горла насильника торчал конец стрелы; кровь потоком лилась из раны и впитывалась в землю, а полуоткрытый рот словно в насмешку сверкал белыми зубами.
      Гейбриел! Он нашел-таки ее!
      – Эй, что это, – раздался голос человека со следами оспы на лице. Его плечи опустились, и он еще больше стал походить на быка.
      – Мне откуда знать! – Третий бандит вытащил из-за пояса длинную шпагу и стал вглядываться в безмолвный лес.
      Ариана отползла в сторону, ища укрытие под ветвистыми деревьями, но как только она попыталась подняться, один из бандитов поспешил к ней и схватил ее за волосы.
      – Покажись, кто ты такой? – Он внимательно всматривался в густой лес, одновременно обматывая длинные волосы вокруг своей руки. Испытывая невероятную боль, Ариана откинула назад голову и с трудом прислушалась, потом послышался шорох листьев и слабый звук спущенной стрелы.
      Напряжение уменьшилось, так как насильник перестал тянуть ее за волосы, он пошатнулся и упал на землю мертвый, как и его приятель.
      И тут же затрещали ветки, и в утреннем тумане из леса, словно призрак, вышел Гейбриел. Он был без рубашки, пот и грязь покрывали его лицо, на котором застыло выражение злости и ненависти. Никогда еще в своей жизни Ариана не видела такого сильного и красивого мужчину.
      – Ах ты, дьявол! – прохрипел третий бандит, решительно направляясь к Гейбриелу. В отличие от его приятелей взгляду него был проницательный и весьма решительный. Уверенным движением он вытащил шпагу и приготовился ее немедленно использовать.
      Ариана поежилась и прикусила губу, понимая, что Гейбриелу не удастся пустить в ход арбалет, но он не колеблясь вытащил из бриджей нож.
      Бандит перевел взгляд со шпаги на нож Гейбриела и торжествующе улыбнулся. У Арианы сжалось сердце: шпага была примерно в три раза длиннее, чем нож Гейбриела.
      Несколько секунд мужчины кружились друг возле друга, как разъяренные звери. Ариана понимала, что ей следует бежать или хотя бы уползти подальше; даже если Гейбриел победит в этой схватке, они все равно останутся врагами. И все же поступить бесчестно, покинуть своего спасителя, не будучи уверенной в его безопасности, она не могла.
      Шпага сверкнула в воздухе, но Гейбриел успел отскочить, и удар пришелся по плечу.
      Ариана затаила дыхание.
      Кровь потекла у Гейбриела по руке, и бандит, рассмеявшись, еще раз полоснул шпагой по руке Гейбриела, затем ранил его в ногу. Гейбриел вынужден был отступать. Длинная шпага обеспечивала преимущество его противнику.
      В отчаянии Ариана осмотрелась вокруг, разыскивая палку или камень, потом схватила длинную сломанную ветку и, вскочив на ноги, подняла ее над головой. Колено ее ужасно болело, но она старалась не замечать боли.
      Услышав ее приближающиеся шаги, нападавший обернулся, и Гейбриел не преминул этим воспользоваться: подскочив к бандиту, он вонзил нож ему в бок как раз в тот момент, когда Ариана опустила ветку на голову негодяя. Захрипев, бандит опустился на колени, кровь хлестала из его бедра. Он попытался ползти вперед и тут же упал лицом в траву. При этом голова его странно вывернулась, и один так и не закрывшийся глаз, казалось, продолжал смотреть на нее.
      Запах смерти словно окружал их.
      Прикрыв рот рукой, Ариана зажмурила глаза, пытаясь вернуть себе самообладание. Помимо воли, зубы ее стучали, тело дрожало.
      – Дышите глубже. – Гейбриел осторожно обнял ее.
      Здравый смысл подсказывал, что ей надо сопротивляться, бежать от него: ведь в их отношениях ничего не изменилось и она по-прежнему его пленница… Но от него исходили покой и тепло, и только что он спас ей жизнь, и она спасла его жизнь. Непонятно, каким образом, но это явно изменило их отношения.
      Закрыв глаза, Ариана замерла в его объятиях, ощущая силу его рук, потом повернулась и уткнулась носом ему в грудь. Его аромат был сильнее запаха смерти и насилия; возможно, поэтому ей захотелось навсегда остаться с ним.
      – Я чувствую себя такой…
      – Ничего, это пройдет. Главное, все опасности уже позади.
      Она попыталась что-то возразить, что-то вспомнить, но он только сильнее прижал ее к себе.
      – Все негодяи мертвы и никогда уже не смогут причинить вам вреда.
      Довольно долго они стояли неподвижно. Гейбриел не двигался, не пытался отпустить ее, и постепенно дрожь утихла в теле Арианы, колени перестали стучать друг о друга. Теперь правила приличия требовали, чтобы Гейбриел отошел от нее, но он, похоже, никуда не торопился. «Незаконнорожденный ребенок, варвар, не связан правилами приличия». Подумав об этом, Ариана вздрогнула. Она постаралась изменить ход своих мыслей и, заметив красные кровавые полоски у Гейбриела на плече и на руке, медленно произнесла:
      – У вас кровь…
      – Это всего лишь царапины, – небрежно произнес он. Она пошевелилась, стараясь освободиться, и он моментально отпустил ее. Колено тут же снова заболело, и она оступилась.
      – Осторожно, Ариана. – Гейбриел помог ей сесть на пенек, потом вернулся к убитому, вытащил нож; движения его были уверенными и быстрыми, никаких эмоций. Он спокойно вытер лезвие ножа, и Ариана, глядя на него, задрожала. Гейбриел выглядел очень сильным, и казалось, что порезы на плече и на руке не доставляют ему ни малейшего неудобства. Он был Королевским Охотником, профессиональным убийцей, получал за это деньги и давно привык к смерти.
      Гейбриел посмотрел на нее, и в его зеленых глазах промелькнула твердая решимость.
      – Как это глупо – убегать от меня!
      Она ничего не ответила, и он подошел ближе. При этом Ариане показалось, что от него снова исходит опасность.
      – Пойдемте.
      Ей следовало подняться и бежать, но боль в колене не позволяла это сделать.
      – У меня повреждено колено, – тихо сказала она.
      – Колено? – В глазах его появилось беспокойство.
      – Там что-то щелкнуло, когда я падала с лошади.
      Нахмурившись, Гейбриел нагнулся и взял в руки ее лодыжку. Ариана замерла. Он осторожно ощупал ступню и колено.
      – Не думаю, что у вас перелом, но о колене следует позаботиться.
      Он поднялся и, взяв ее за плечи, помог встать. Это должно было испугать Ариану и придать силы для того, чтобы удрать, но тепло его прикосновений успокаивало ее возбужденные нервы, и ей не хотелось с ним сражаться, по крайней мере сейчас.
      – Я чувствую себя невероятно глупой, – повторила она.
      – Я тоже. – Он легонько сжал ее плечи.
      Какое-то время Ариана молча смотрела на него, удивляясь властности его фигуры и впечатлению, которое он производил на ее женскую сущность.
      – Пойдемте, вам не стоит опасаться меня. Я знаю место, где мы сможем умыться.
      Его низкий спокойный голос обволакивал ее, как будто сам дьявол соблазнял женщину. Ариана, вздрогнув, почувствовала, что давно забытое желание снова просыпается в ней.
      – Пусть помогут мне все святые, – тихо пробормотала она. – Покажите, где это.
      Гейбриел зацепил двумя пальцами своей покалеченной руки разорванные края ее лифа и соединил их, а когда Ариана глянула вниз, то буквально остолбенела: один из ее сосков торчал из дырки. Она покраснела и попыталась натянуть материю на грудь. Их руки соприкоснулись. Уголки его губ приподнялись, и он наклонился ближе к ней.
      – Не волнуйтесь, теперь никакой опасности нет. – Он губами коснулся ее щеки.
      Возможно, Гейбриел действительно хотел только успокоить ее, но как только его губы прикоснулись к ее нежной коже, между ними словно проскочила искра.
      Им было очень неудобно из-за разницы в росте, и Гейбриел взял ее на руки. Его рот проскользнул по ее щеке, оставляя теплый влажный след, потом впился в ее губы. У Арианы появилось ощущение, будто неведомая сила оторвала ее от земли и несет на облака. Она крепче прижалась к Гейбриелу, наслаждаясь его близостью, а он держал ее так легко, как будто она была пушинкой. Его губы требовали, чтобы она ответила ему, и Ариана больше не сопротивлялась.

      Глядя на женщину, которая лежала у него в объятиях, Гейбриел нахмурился. Она выглядела, как раненая птица изумительной красоты.
      – Я не собирался делать этого…
      Ариана еще больше покраснела и опустила глаза.
      – Простите, я… воспользовался своим преимуществом. Это неправильно.
      В самом деле время и место совершенно не подходили для поцелуев.
      Гейбриел свистнул, и его жеребец высунул голову из-за кустов. Был уже почти полдень, и солнце растопило облака. Время стремительно уходило, а он все еще не выполнил свою задачу. Держа Ариану на руках, Гейбриел направился к лошади.
      – Что вы собираетесь делать? – испуганно спросила она.
      – Вам не следует ходить, пока не заживет колено.
      Ариана кивнула, довольная тем, что он словно забыл о поцелуях. Одной рукой она держала вместе края разорванного лифа, раздумывая, как ей быть дальше.
      – У меня в большой сумке есть кусок материи, нитка и иголка.
      – Чудесно. Жаль только, что мне пришлось оставить седло и все ваши вещи прошлой ночью, для того чтобы легче было догонять вас.
      Осторожно переступая через поваленные бревна, Гейбриел смотрел на Ариану и не мог оторвать от нее взгляд. Опыт общения с аристократическими дамами говорил ему, что они весьма эгоистичны и думают прежде всего о своих удовольствиях. Странно, что эта леди пришла ему на помощь, хотя в результате опять стала его пленницей. То, что она спасла ему жизнь, весьма смущало его. Всю жизнь кто-нибудь – братья и сестры Гейбриела, сам король, даже его друзья всегда нуждались в его помощи, и никто никогда не пытался помочь ему. Что бы ни произошло в будущем, он никогда не забудет выражение ее глаз в тот момент, когда она обрушила толстую ветку на голову его противника.
      Гейбриелу было очень приятно нести ее на руках, но… Черт возьми, что ему теперь с ней делать? Ариана – благородная леди и к тому же тайный агент, или… Казалось, ни одна из этих ролей не подходила ей. Он обязательно должен получить вразумительный ответ на вопрос о том, кто она на самом деле. Длительное расследование привело его к выводу о том, что именно она собирает секретные сведения о людях, окружавших короля. Но зачем? Глядя на качество ее одежды, легко было понять, что Ариана не нуждается в деньгах. Она также не производила впечатление женщины, получающей удовольствие от шантажа.
      А если она не занималась шантажом, то тогда кто и ради чего?
      Одно Гейбриел понимал совершенно отчетливо – ему придется запастись терпением. У них будет время поговорить после того, как они помоются и ее колено придет в норму. Он знал волшебное место, куда отведет ее после того, как они найдут лошадь Арианы и все оставленные вещи.
      Через несколько часов, когда заходящее солнце окрасило все вокруг в розовые тона, Гейбриел спрыгнул со своего коня. Они вернулись на то место, где разводили костер, собрали вещи, поели то, что осталось от кролика, и немного ягод, которые Гейбриелу удалось собрать. Он снова надел рубашку, но так как она была без рукавов, то почти не скрывала его мужественную фигуру.
      Ариане оставалось только удивляться способности Гейбриела добывать еду без помощи поваров и слуг. Большую часть блюд, которые она ела при дворе и в Роузбрайере, готовили французские повара, и еда была всегда сытной и весьма изощренной. Тем не менее, она находила простую еду, которую предлагал ей Гейбриел, вполне удовлетворительной. Лучи вечернего солнца освещали Гейбриела, когда он направился к Ариане, и он выглядел пришельцем из другого мира. Кем же он был, ангелом или демоном? Этот человек спас ей жизнь, но какой в этом смысл, если он все равно собирается доставить ее на суд к королю? Правда, Гейбриел сказал, что с ним она в безопасности, и какая-то часть ее души очень хотела верить ему. С другой стороны, Ариана отлично знала, что верить мужчинам могли только абсолютные дуры.
      Взяв Ариану за талию, Гейбриел снял ее с лошади, но когда она, хромая, попыталась пройти пару шагов, тут же подхватил на руки.
      – Я могу идти, если не очень спешить… – Ариана чувствовала себя виноватой, и в то же время ей было очень приятно, что он так заботился о ней. Она ведь тоже заботилась о своем сыне, о людях, живших на ее земле, и еще об очень многом, но до сих пор никто никогда не заботился о ней.
      – Там, впереди, есть место, где можно будет вылечиться, – заверил ее Гейбриел.
      – Вылечиться?
      – Да. Я пришел именно сюда после того, как мне отрубили пальцы.
      – Ах да, ваши пальцы… – Она приподняла голову.
      – Они, конечно, не выросли, – улыбнувшись, проговорил Гейбриел, – но, по крайней мере, зажили. К несчастью, гордость не позволяла мне попрошайничать, и я научился воровать.
      – Так вы вор? – Ариана пыталась разобраться в его сути, но это ей никак не удавалось.
      – Да, – просто ответил он.
      – Вы воровали для того, чтобы сохранить себе жизнь?
      – Отчасти. А еще воровал потому, что мне это нравилось и у меня хорошо получалось.
      – Понимаю… – Ариана почувствовала невольное смущение. Они оба были ворами: она воровала секреты, но делала это по необходимости, никогда не получая от этого удовольствия.
      – Я воровал еду, всякие безделушки и все, что мне нужно, когда разыскивал сестру. А когда я был в Константинополе, то украл брелок у одного англичанина по имени Годрик. – Гейбриел помолчал, как будто отдавая дань уважения этому человеку. – Там, где другие видели бродягу, сына проститутки, Годрик увидел мои возможности. Он понимал, что мне трудно жить с оторванными пальцами, но у меня есть силы и способность быстро исчезать с места происшествия. Годрик предложил мне выбор: либо он передает меня властям, либо я становлюсь его слугой. Потом он помог мне найти сестру и научил меня пользоваться арбалетом, это оказалось совсем не так сложно. А еще он объяснил мне, как я могу использовать свои способности для того, чтобы зарабатывать деньги.
      – Должно быть, это весьма разумный человек, – решила Ариана.
      – Безусловно.
      Под ногами у Гейбриела шуршали листья, квакали лягушки, где-то кричала сова. Полная луна освещала все вокруг. Каким-то непонятным образом присутствие его успокаивало душу Арианы, и к тому же ей нравилось слушать его рассказ.
      Несколько минут прошло в молчании перед тем, как Гейбриел опустился на колено и посадил ее на землю.
      – Ну вот, мы уже почти пришли.
      – Да? А где же вода? – удивилась Ариана.
      – Не спешите, доверьтесь мне.
      Она встала на колени рядом с ним.
      – Довериться вам?
      – А почему нет? – Он усмехнулся. – Я, Королевский Охотник, спас прекрасную леди – почему же мне нельзя доверять?
      Сердце ее затрепыхалось, когда она посмотрела ему в глаза. Гейбриел был самым странным мужчиной из всех, которых она знала; в нем сочетались сила и мягкость. И что еще хуже, она перестала ощущать себя его пленницей, теперь у нее было такое чувство, как будто он ухаживает за ней.
      Перед ними рос большой куст, его темные листья отливали серебром. Гейбриел опустил руку ей на плечо и ласково оглядел ее.
      – Вы не должны меня опасаться! – Он медленно достал из-под рубашки кусок материи, потом нагнулся, поцеловал Ариану в переносицу и положил материю ей налицо. От материи исходил его аромат, и она с удовольствием его вдохнула, а потом, закрыв глаза, ждала, что будет дальше.
      Внезапно свет луны исчез: этой материей он завязал ей глаза.

      – Что происходит?
      Гейбриел не дал ей договорить, поцеловав ее в губы. С завязанными глазами, ничего не видя вокруг, Ариана могла только чувствовать. Он как будто дразнил ее. Она вздохнула и сама удивилась тому, что ей было совсем не страшно в темноте. Пока Гейбриел рядом с ней, она может ничего не бояться, даже пугающей темноты.
      – Вас когда-нибудь целовал другой мужчина? – спросил он негромко.
      Щеки Арианы запылали: вопрос явно был задан потому, что ее поцелуй показался ему неумелым.
      – Я была замужем три раза, – попыталась она оправдаться.
      – Нет, я говорю не о целомудренном поцелуе перед алтарем, а о таком, после которого появляется дрожь в коленях от предвкушения будущего.
      Ариана поежилась от его слов. Такой мужчина, как Гейбриел, целовал, вероятно, многих женщин, и немудрено, что он посчитал ее наивной и мало понимающей в поцелуях.
      – Что ж… – Смущение Арианы перешло в досаду, и она попыталась снять повязку с глаз, но, взяв ее за обе руки, Гейбриел не дал ей этого сделать. – В отличие от вас я не целовала тысячу других людей.
      Он усмехнулся:
      – Но, Ариана, я тоже не хочу целовать тысячу других, я хочу целовать только вас.
      Она попробовала пошевелить руками.
      – Я немедленно отпущу ваши руки, если вы скажете, что боитесь.
      Сердце ее билось все быстрее. Испытывает ли она страх? Нет. Скорее ей это даже приятно. Его ладони, грубые, мозолистые, так резко отличались от гладких, изнеженных рук Айвана или от морщинистых – Рафаэля. Ну еще один ее муж, Уильям – тот вообще не прикасался к ней.
      Гейбриел опять наклонился и прижался к ее губам. Ариана попыталась сжать губы, не желая опять попасть под его влияние, но… она не могла!
      – Вот так, Ариана, не сжимайте губы.
      Он не отпускал ее, и внезапно ее досада исчезла, как легкое перышко, уносимое бурной рекой. Она еще больше раздвинула губы, и влажный и горячий язык его оказался у нее во рту.
      Он хотел от нее большего. Осторожно, как бы пробуя, она коснулась языком его языка и сразу почувствовала жар во всем теле. Это было настоящее желание.
      Прервав поцелуй, Гейбриел провел пальцем по ее подбородку.
      – По-моему, Ариана, вас никогда не целовал настоящий мужчина.
      «Вы правы», – мысленно согласилась она, и он усмехнулся.
      – Я сказала что-то вслух? – обеспокоенная, спросила она.
      – Да.
      – Боже, мне кажется, что я теряю рассудок.
      Он нежно поцеловал кончик ее носа.
      – Пойдемте, под этим кустом есть дорожка. Я придержу ветки, пока вы пройдете. Опуститесь на четвереньки и двигайтесь не спеша, а я укажу дорогу дальше.
      – Я должна встать на четвереньки?
      – Да. – В его тоне она услышала усмешку.
      – Благородные леди не ползают на четвереньках, – с достоинством произнесла Ариана.
      Он рассмеялся и опустил руку ей на плечо.
      – Это будет весьма забавно и доставит вам удовольствие.
      Забавно? В течение последних пяти лету нее было много приключений, но ни одно из них не доставляло ей удовольствия.
      Он опустился рядом с ней на корточки.
      – Жизнь создана не ради удовольствий, а ради обязанностей…
      – Но некоторые обязанности доставляют удовольствие.
      Крамольная мысль мелькнула у нее в голове. Может быть, на этот раз исполнение обязанности жены действительно доставит ей удовольствие?
      – Я боюсь испортить платье, – пыталась она найти отговорку.
      Гейбриел коснулся рукой порванного лифа, который Ариана смогла кое-как зашить.
      – Оно уже испорчено. Кроме того, в случае чего вы купите себе новое.
      Ариана прикусила губу, сознавая, что он прав.
      – Идите, ветки я уже убрал с пути. Дальше дорожка станет шире.
      Опустившись на четвереньки, она протянула вперед руку, пытаясь понять, где находится он. Слыша треск веток от его движений, она направилась в ту сторону, откуда раздавался звук. Где-то вдалеке квакали лягушки, и слышен был шум льющейся воды, но она не обращала на это внимания.
      – Ползите сюда. – Он повернул ее руку в нужном направлении.
      Она послушалась, но через несколько секунд спросила:
      – Как далеко я должна идти?
      – Остановитесь и ждите.
      Ариана опять услышала треск веток, загораживавших дорогу. Когда все звуки замерли, она почувствовала себя свободной, словно ребенок во время игры. Гейбриел прополз возле нее, и она ощутила тепло его тела.
      – Держитесь за мое колено, – посоветовал он, – теперь уже недалеко, но пока придется ползти на четвереньках.
      Протянув вперед руку, Ариана пальцами ощупывала землю, пока не схватилась за его колено.
      – Теперь ползите за мной. – Он начал осторожно продвигаться вперед.
      Ариана следовала за ним, снедаемая любопытством. Палки и веточки царапали руки, колени, боками она цеплялась за кусты, земля казалась ей влажной и холодной. Потом она почувствовала, что кусты кончились, и Гейбриел, встав, коснулся ее плеча.
      – Теперь и вы можете встать.
      Поднимаясь, Ариана снова услышала шум текущей воды и кваканье лягушек.
      – Вы готовы? – шепотом спросил он.
      Она молча кивнула, чувствуя себя погруженной в какой-то сказочный мир, слабо связанный с реальностью, и тогда Гейбриел медленно сдвинул повязку с ее глаз. Она заморгала и от удивления чуть не вскрикнула.
      Вода стекала со скалы, образуя огромный водопад, и пенилась в водоеме под ним. Берега водоема заросли папоротником, узкие листья его в лунном свете отливали серебром. В воздухе проносились светлячки, и от воды поднимался туман, образуя белые клочья.
      – Сказочная страна! – выдохнула Ариана.
      Все вокруг выглядело волшебным, и ей показалось, что именно здесь мир наконец пришел в порядок и успокоился.
      – В жизни не видела ничего прекраснее.
      – Пойдемте. – Гейбриел взял ее за руку и подвел к самой воде, в его зеленых глазах светилось удовлетворение.
      Когда они подошли к берегу, он усадил ее на большой камень.
      – Снимите туфли.
      Только тут Ариана вспомнила, что Гейбриел назвал этот уголок природы местом выздоровления. Действительно, волшебное место.
      Гейбриел улыбнулся, глядя на восторженное выражение на ее лице. Вначале он сомневался, сможет ли леди, выросшая в шелках и дорогих мехах, оценить прелесть дикой природы, но ее восторг успокоил его; теперь он уже гордился тем, что привел ее сюда, и ему было бы обидно, если бы Ариана не пришла в восторг, увидев его.
      Скинув ботинки и отодвинув их в сторону, он затем снял рубашку.
      – Что вы собираетесь делать? – Ариана не сводила с него глаз.
      – Искупаться, разумеется. Ведь именно ради этого мы и пришли сюда.
      – В этом пруду? – Она явно была шокирована.
      – Да. Простые люди именно так смывают с себя грязь. Без ванны и без слуг, нагревающих воду.
      – Но…
      Гейбриел ждал, развлекаясь ее растерянностью. Ему нравилось, как она разглядывала его и как в жилке на ее шее учащался пульс. Леди или нет, но все равно она женщина.
      – Вы собираетесь снять с себя все в моем присутствии? – не успев подумать, выпалила Ариана.
      Он подмигнул ей. Какая забавная мысль.
      – Неужели вы думаете, что я могу выпустить вас из виду? А грязь после сегодняшнего дня так или иначе нужно смыть. Идемте.
      – Нет уж, я лучше побуду на берегу. – Ариана отвернулась, но Гейбриел видел, что она украдкой сквозь ресницы смотрит на него. Конечно же, она умела это делать: ей ведь часто приходилось подсматривать за другими. К счастью, Гейбриел слишком хорошо знал женщин, чтобы его так легко можно было обмануть.
      – Кстати, вы ведь сами сказали, что хотите выкупаться.
      – Только не с вами.
      Он развязал шнурок, на котором держались его бриджи, и в ответ получил какой-то нечленораздельный звук.
      – Безусловно, женщина, бывшая замужем и родившая ребенка, не один раз видела обнаженного мужчину, – поддразнил он ее.
      Ариана судорожно вздохнула и попыталась встать, но, наступив на больную ногу, покачнулась.
      – Нет! – решительно произнесла она.
      Гейбриел протянул руку и обнял ее.
      – Все в порядке, дорогая; мы только выкупаемся, больше ничего.
      – Я не готова лезть в воду вместе с вами, – упорствовала она.
      Боже, ну что за морока – понимать этих аристократических леди! Только что она готова отдать все за то, чтобы смыть с себя грязь, а теперь подавай ей ванну!
      – Ладно, сначала я помоюсь, а потом оставлю вас в одиночестве.
      Внезапно Ариана вздрогнула.
      – Простите, – тихо проговорила она, – вы так похожи на моего покойного мужа.
      Гейбриел чуть не задохнулся от ее слов. Ему следует рассказать ей о том, кем он приходится Айвану.
      Он пальцем осторожно приподнял ее подбородок.
      – Ариана…
      – Нет, пожалуйста, ничего не говорите. Это всего лишь мое буйное воображение.
      Нахмурившись, Гейбриел посмотрел на колеблющуюся поверхность воды. Если он скажет ей сейчас о своих родственных связях с Ливаном, ему, вероятно, придется всю ночь успокаивать ее, вместо того чтобы, помывшись, наслаждаться ее присутствием. Правду можно рассказать ей и завтра.
      Когда она снова села, Гейбриел спустил бриджи и, взглянув на Ариану через плечо, невероятно удивился, обнаружив, что она внимательно рассматривает его. Глаза ее были широко раскрыты, и он еще раз подмигнул ей. Лицо ее стало розовым, но она не отвела взгляд. Когда он прыгнул с камня в воду, раздался громкий всплеск. Вода доставала ему до талии. Окунувшись, Гейбриел оглянулся снова.
      Ариана по-прежнему в изумлении смотрела на него. Вид у нее был как у ребенка, который рассматривает в магазине сладости, понимая, что они недоступны для него. Кроме явного восторга, на лице ее появилось какое-то печальное выражение. Невольно Гейбриел вспомнил, что только один раз видел, как она улыбалась.
      – Ариана, – неожиданно спросил он, – когда вы в последний раз смеялись?
      – Смеялась? – По ее тону казалось, что это слово было ей незнакомо.
      Неожиданно шальная мысль пришла ему в голову. Подойдя к ней, он взял ее за талию, приподнял и осторожно опустил в воду. Ариана вскрикнула, волосы ее растрепались, и она с ужасом посмотрела на него, но он и не думал отступать.

      – Гейбриел! – Ариана судорожно вцепилась в его руку, но он лишь усмехнулся.
      – Я передумал насчет того, чтобы оставить вас в одиночестве.
      С удивлением она обнаружила, что вода довольно теплая… и очень приятная. Вероятно, источник был расположен где-то глубоко под землей. Юбка Арианы плавала вокруг нее, вода проникла в лиф, и она ощущала себя так, как будто находилась во влажном коконе. Она еще раз подумала о том, что Гейбриел был прав, называя это место местом выздоровления. Здесь все так восхитительно! Рука, за которую она держалась, была крепкой и казалась очень надежной. Ариана даже не сразу осознала, что держится за руку обнаженного мужчины. Освещенные луной капли воды стекали с его волос на загорелые плечи и, объединившись с другими каплями, ручейками стекали по его телу.
      – Разве не приятно выкупаться после столь тяжелого дня? – ласково спросил Гейбриел хриплым голосом.
      Ариана попыталась собраться с мыслями, чтобы понять услышанное. Вся обстановка казалась ей совершенно нереальной, как будто границу между сказкой и явью размыла освежающая и притягивающая к себе вода.
      После встречи с бандитами Ариана ощущала себя ужасно грязной, и возможность смыть все наслоения этого дня выглядела чрезвычайно заманчивой. И хотя она не желала думать ни о чем другом, Гейбриел соблазнял ее, как падший ангел. В его зеленых глазах сверкали искры, он явно получал удовольствие от сложившейся ситуации, и Ариана чувствовала, что теряет способность разумно мыслить.
      – Это просто ужасно, – все же пыталась она возражать, – я нахожусь тут с вами наедине.
      – Ш-ш… – Гейбриел прервал ее слова поцелуем.
      – Послушайте, у меня есть сын…
      – Который спокойно спит под присмотром заботливой няни. – Он поцеловал ее в шею.
      Желание вспыхнуло в ней с невероятной силой. Ариана уперлась ногами в мягкий ил на дне и попробовала пошевелить там пальцами, как непослушный ребенок, а он наклонился к ней, и губы его, влажные и теплые, как вода, коснулись ее губ. Вздохнув, она позволила себе только чувствовать и ни о чем не думать, оказавшись в его объятиях.
      Язык Гейбриела путешествовал у нее во рту, лаская и дразня, потом он немного отодвинулся от нее:
      – Положите руки мне на шею.
      Она старалась и не могла придумать причину, которая позволила бы ей отказаться.
      – Ну же, Ариана. – Тон его стал властным, и она подчинилась, просунув пальцы в его волосы.
      Ее покойный муж был таким же требовательным, но с Гейбриелом все происходило иначе. В глубине души Ариана знала, что, если она не захочет, он не будет ее принуждать.
      Пока она наслаждалась окружавшей их водой, он нежно провел рукой по ее спине, поцеловал в щеку, затем в шею и чуть-чуть прикусил кожу у нее на плече. Она дышала с трудом, ощущая жар в том месте, где только что были его зубы.
      Сдвинув ее платье с плеч, Гейбриел начал осторожно поглаживать ее по руке, как будто она была дорогим, редким произведением искусства.
      Ариана понимала, что ей следовало бы возражать, но она еще никогда в жизни не чувствовала себя такой желанной и не испытывала такого почтительного обращения.
      Нежность. Этого ощущения в ее замужней жизни не присутствовало никогда. Из ее троих мужей ни один по-настоящему не желал ее. А теперь этот грубый крестьянский сын сделал так, что она почувствовала себя королевой.
      Его руки медленно гладили ее спину, большими пальцами он вычерчивал по ее коже какие-то волшебные круги. Ариана пообещала себе, что только в эту ночь позволит ему такую вольность. А завтра будет думать о том, как ей убежать, как сражаться с ним.
      Гейбриел захватил ее нижнюю губу зубами, пососал немного, и Ариана застонала.
      – Ты так прекрасна, – прошептал он.
      Она ответила ему легким стоном.
      – Скажи, ты понимаешь, что происходит? Я не заставляю тебя, не обманываю. – Он говорил и смотрел на нее очень серьезно. – Независимо от того, что произойдет завтра, наши отношения сегодня вполне реальны.
      Ариане хотелось солгать себе, уверить себя, что она не является добровольным партнером в том, что происходит между ними.
      Прижавшись к нему, она прошептала:
      – Гейбриел, я ведь не девственница.
      Платье плавало вокруг нее на поверхности воды, и грудь была обнажена. Наклонив голову, он лизнул выступающие из воды соски.
      – Скажи мне, что получаешь удовольствие.
      – Я получаю огромное удовольствие. – Эти слова были правдой, но ей казалось весьма странным, что она произносит их вслух.
      Его рука продолжала двигаться, нежно массируя ее кожу, тогда как ее платье почти утонуло в воде.
      Ариана осторожно коснулась его груди. Гейбриел напоминал ей греческую статую, слишком совершенную, чтобы она могла быть живым человеком. Тело его было изумительной формы, оно все состояло из твердых поверхностей, но его кожа казалась мягкой и нежной, как шелк. Взглянув на него, Ариана обнаружила, что он смотрит на нее, как хищный кот, крадущийся к полевой мыши, а когда он наклонился к ней, его член скользнул по ее животу и опустился ниже.
      Это прикосновение вернуло Ариану к реальности. О чем она только думала? Как она позволила ему?
      – Гейбриел, прекратите немедленно! – Она все еще надеялась остановить его.
      Оторвав губы от ее шеи, он поднял голову и что-то пробормотал.
      – Послушайте, мы не должны этого делать.
      – Но почему? – Он поцеловал ее в бровь, его дыхание как будто ласкало ее.
      – Я не знала, что вы намерены… ну, это самое… – Она лгала, стыдясь своего поведения.
      Гейбриел отошел, продолжая держать ее на расстоянии вытянутой руки.
      – Что – это?
      Она остановилась, подыскивая нужные слова.
      – Что вы собирались… взять меня. – Ариана наклонила голову, как будто надеялась спрятать ложь, читавшуюся в ее глазах, и лбом стукнулась о его подбородок. Она все знала, но, пока он не коснулся ее, даже не вспомнила о том, насколько ненавистен ей этот акт.
      – Не знали? – Плечи и вся фигура его выражали напряжение, но голос оставался тихим и спокойным. – Вы не девственница и не молоденькая невеста. О чем выдумали, когда так целовали меня, когда прикасались ко мне?
      Ариана смущенно покачала головой. В этот момент она вообще ни о чем не думала, только чувствовала. Не могла же она сказать ему, что он заставил ее забыть о той боли, которую она испытывала, когда ею овладевал мужчина.
      – Женщина не может дразнить мужчину, изображая страсть, и надеяться на то, что он поведет себя, как хладнокровная рыба. – В голосе Гейбриела слышалось раздражение.
      – Я и не дразнила вас. – Ариана отлично понимала, что оправдываться бесполезно. Упершись в дно пруда, она старалась стоять твердо и уверенно. – Простите, но я в самом деле не отдавала себе отчета в том, что происходит и… я никогда не делала этого раньше.
      – Никогда не делали? – Гейбриела явно возмутили ее слова.
      Ариана коснулась рукой его груди, стараясь уменьшить раздражение, и пальцы ее натолкнулись на старый шрам.
      – Что все-таки не так? Вы же не невинная девица. – Его пальцы сильнее сжали ее руку.
      Ариана понимала, что он сердится, что он разозлился, но, как ни странно, она его совсем не боялась.
      – У вас есть ребенок, и вы должны знать, что происходит между мужчиной и женщиной, – продолжал негодовать он.
      – Да, верно… – Она не находила слов и, глядя на воду, старалась сконцентрировать внимание на волнах. – Но… я не люблю этим заниматься.
      Неожиданно она почувствовала стыд от того, что была не одета, и согнула колени, пытаясь погрузиться в воду, сожалея лишь о том, что не может провалиться в илистое дно и исчезнуть с его глаз, как какой-нибудь червь.
      Но Гейбриел был здесь, и он явно не собирался позволить ей исчезнуть.
      Глядя ей в глаза, он насмешливо спросил:
      – Как вы могли забыть, что вам это не нравится – когда мужчина оказывается внутри?
      Ее щеки зарделись.
      – Мне жаль, Гейбриел. – Ариана хотела отодвинуться, но он крепко держал ее. – Пожалуйста, отпустите меня, – взмолилась она, чувствуя одновременно разочарование и унижение.
      – Только после того, как вы расскажете мне, что произошло между вами и вашими мужьями.
      Ариана закрыла лицо руками. Как могла она рассказать ему об Айване, который будил ее по ночам и грубо овладевал ею.
      – Все было, как обычно, – с трудом выговорила Ариана, видя, что Гейбриел не намерен ни отпустить ее, ни дать ей возможность достать намокшее платье и сохранить хотя бы остатки достоинства.
      – Как обычно?
      – Пожалуйста, Гейбриел, давайте просто оденемся.
      – Нет, – он не отпускал ее, – нет, пока вы не ответите на мой вопрос. Что произошло между вами?
      Ариана пошевелила пальцами ног по дну, но на этот раз не получила от этого никакого удовольствия. Подняв подбородок, она старалась сохранить хоть немного гордости.
      – Не дело говорить об этом, особенно с малознакомым человеком, разве вам это не ясно?
      – Малознакомым? – Он опять усмехнулся.
      Неожиданно Гейбриел притянул ее к себе и крепко обнял. Сначала его грудь скользнула по ее телу, потом она ощутила его плоть. Кажется, так он решил доказать ей, что она не должна считать его малознакомым человеком.
      Хуже всего было то, что, несмотря на все разумные мысли, Ариане было приятно находиться в объятиях этого мужчины. Ее захлестывали противоречивые эмоции: ей хотелось убежать и в то же время оставаться на месте.
      – Вы когда-нибудь раньше видели мужской орган? – мягко спросил Гейбриел.
      Ариана была невероятно смущена, она не знала, что ответить. Конечно, она ощущала его, и не один раз: твердый, приносящий боль, ранящий. Ей снова вспомнилось все, что было связано с ее покойным мужем.
      – Это просто лишняя деталь, которая болтается у мужчины между ногами и иногда проникает в женское лоно ради удовольствия обоих, – с сарказмом произнес Гейбриел, убедившись в том, что она не собирается отвечать на его вопросы.
      От звука его голоса воспоминания о покойном муже тут же испарились.
      – Ради удовольствия? – удивленно переспросила она.
      – Конечно, ради удовольствия, а как же еще? Ариана прикусила губу, вспоминая свой малоприятный жизненный опыт.
      – Возможно, только это удовольствие для мужчин. – Она сама удивлялась тому, что они обсуждают столь скользкую тему.
      – И для женщин тоже.
      – Но это не может быть удовольствием для женщины. Церковь велит ей делать это, и все.
      – Церковь? – удивился Гейбриел. – Это не имеет никакого отношения к церкви, милая девочка. – Впервые со времени начала их разговора он повысил голос, и она заволновалась. – Уверяю вас, интимные отношения очень приятны для женщины.
      Они оба замолчали, и теперь слышен был только шум водопада, но последние слова продолжали как эхо звучать в голове Арианы.
      Ей казалось, что она находится на опасном краю скалы, где у нее кружится голова от высоты, и в то же время она восхищается простирающимся видом вдали.
      – Ариана, доверьтесь мне. – Гейбриел продолжал ласкать ее руку, но не предпринимал никаких решительных действий.
      Через несколько секунд она неуверенным голосом уточнила:
      – Так это будет приятно для меня?
      Гейбриел наклонился и поцеловал ее в щеку.
      – Не просто приятно, а очень приятно.
      Напряжение спало. Гейбриел так сильно отличался от мужчин, которых она когда-либо знала, что ей захотелось поверить ему и испытать удовольствие, которое он обещал, хотя бы на время оказавшись свободной и дикой, вместо того чтобы без конца заботиться о выполнении проклятого долга. К тому же ей казалось, что, получая удовольствие от связи с другим мужчиной, она забьет еще один гвоздь в гроб Айвана – это стало бы лишним доказательством того, что ему не удалось сломить ее.
      Она молча кивнула, и Гейбриел усмехнулся. Луна освещала его лицо, на котором наконец появилось удовлетворенное выражение.
      Ариана улыбнулась, осознавая, какой глупой она сейчас кажется. Стесняясь, она потянулась рукой за платьем, которое болталось в воде у ее ног.
      – Нет, оставь. – Он повел ее вперед, позволив платью тонуть на дне пруда. – Ты такая красивая, я хочу смотреть на тебя.
      – Красивая? – неуверенно повторила Ариана и опустила глаза на свое тело.
      Протянув руку, Гейбриел нежно коснулся ее шеи, потом приподнял грудь и стал целовать ее.
      – Очень красивая.
      Щеки Арианы запылали. Взяв за талию, Гейбриел поднял ее и посадил на большой камень у самой воды.
      – Что вы делаете? – спросила она, задыхаясь, ощущая кожей прохладу окружающего воздуха.
      – Я хочу смотреть на тебя.
      Ариана попыталась прикрыть наготу руками, ощущая, что теперь покраснела вся, с головы до ног.
      – Боже, Гейбриел, я же совсем голая!
      – Я тоже. – Он горящим взглядом смотрел на нее, и руки его медленно двигались по ее телу. – Ты голая уже несколько минут.
      – Но прежде я была в воде, – как будто оправдываясь, проговорила Ариана.
      Наклонившись, он поцеловал ее бедро, его глаза оказались на уровне интимной части ее тела. Она сжала ноги, но темные волоски продолжали торчать наружу.
      – Не волнуйся, – прошептал он, продолжая целовать ее.
      – Гейбриел, может, всё-таки не надо? – пыталась протестовать Ариана.
      Глянув вниз, она почувствовала одновременно стыд и возбуждение. Она была абсолютно открыта перед ним, ноги ее оказались раздвинутыми, его лицо находилось между ними, а сама она дрожала от желания.
      Гейбриел не просто смотрел на нее: она ясно видела, что и он сгорает от желания.
      Никогда в жизни с ней еще не случалось ничего подобного. Постель для нее всегда была долгом, обязанностью и никогда – удовольствием.
      Очень осторожно он просунул пальцы сквозь ее темные курчавые волоски, и ей с трудом удавалось вздохнуть. Ей не следовало смотреть на то, что он делает, но любопытство оказалось сильнее скромности.
      Медленно подняв указательный палец, покрытый ее влагой, Гейбриел поднес его ко рту и слизнул влагу. В горле образовался ком, который ей с трудом удалось проглотить.
      – Ах, мне ужасно жарко!
      Один уголок его губ приподнялся, и на лице Гейбриела появилась озорная улыбка. Наклонившись, он лизнул ее между ног. Ее колени задрожали, она непроизвольно вздрогнула, когда он провел языком по ее интимным местам.
      – Боже, Гейбриел… – Ариана была потрясена своей распущенностью, тем, что она себе позволяла.
      Почувствовав какое-то покалывание сбоку, она осторожно почесала это место, и Гейбриел поднял голову.
      – Я сделал тебе больно?
      – Нет, напротив, мне очень хорошо.
      В его глазах засверкали манящие огоньки.
      – Будет еще лучше, поверь.
      Глубоко вздохнув, Ариана перестала наконец думать и легла на камень. Страсть кипела у нее внутри, как вода в чайнике. Никогда в жизни она не чувствовала такого жара. Ей казалось, что она разваливается на тысячу кусков… Но тут он вдруг прекратил трогать ее языком.
      – Пожалуйста, Гейбриел, не останавливайся, – простонала она и тут же услышала плеск воды.
      Гейбриел выскочил из воды на камень, и она почти задохнулась, когда его обнаженное тело оказалось над ней. Вода капала с него, собираясь в выемках на ее животе, пока она молча с восторгом смотрела на него.
      Наконец он медленно опустился, и она вздрогнула, приготовившись к неизбежной боли.
      – Тебе страшно? – спросил он, как будто прочитав ее мысли.
      Она только покачала головой.
      – Не бойся, я не сделаю тебе больно.
      Ариана тут же стала уговаривать себя, что Гейбриелу можно доверять. Все, что он делал до сих пор, не доставляло ей боли, и теперь ей надо проверить, сможет ли этот акт доставить удовольствие им обоим.
      Гейбриел поцеловал ее, и на его губах она ощутила свою собственную влагу. Потом он осторожно вошел в нее.
      – Дыши глубже!
      Она тут же последовала его совету.
      – Тебе хорошо?
      – Да. – Ариана почувствовала во всем теле какой-то необычный трепет.
      – И не больно?
      – Нет, совсем нет. Я чувствую, что наполнена и… – Ей хотелось сказать «любима», но она постеснялась.
      – Наполнена и… что? – допытывался он.
      – Наполнена и очарована.
      Гейбриел кивнул и тут же начал двигаться более энергично, а у Арианы появилось такое ощущение, будто ей Чего-то не хватало после того, как он перестал трогать ее – языком. Едва успевая вдохнуть, она изо всех сил прижималась к нему, желая, чтобы он опять лизнул ее. Но разве она могла сказать ему об этом?
      – Гейбриел… – решилась она наконец.
      Вместо ответа он поцеловал ее в переносицу, и она, перестав шевелить ногами, плашмя опустила их на камень, оказавшись еще ближе к нему. Волоски, находившиеся у него между ног, щекотали промежность, и это усиливало ее желание.
      Какое-то время их тела двигались в одном медленном темпе, а когда он снова стал двигаться быстрее, она вся задрожала; ноги ее ослабели, как будто из них вылилась вся кровь.
      – Любовь моя, – прошептал он, – обними меня ногами.
      Ариане казалось, что каждая ее нога весит целую тонну, но все же она сделала то, что он просил. Ей казалось, что теперь она навеки привязана к нему.
      Гейбриел задвигался еще резче, и она застонала, удивленная тем, что не чувствует никакой боли – одно только удовольствие.
      Толчки становились все сильнее, и наконец Гейбриел вскрикнул в экстазе. Потом время остановилось, а они остались лежать неподвижно.
      Когда Ариана посмотрела на небо, то увидела звезды, и ей почудилось, что она не лежит на твердом холодном камне, а летит над землей.
      – Это было изумительно, – тихо проговорила она.
      Гейбриел приподнялся.
      – Я еще никогда не лишал невинности не девственницу, – растягивая слова, медленно произнес он.
      – Перестань. – Она оттолкнула его. – Ты, наверное, думаешь, что я просто глупая девица.
      – Совсем нет. Ты ведьма или морская нимфа, но ни в коем случае не глупа.
      Слова Гейбриела еще дальше отодвинули воспоминания об Айване, который кричал ей: «Ты глупая корова», когда она не понимала, чего он хочет от нее.
      – Почему у тебя на лице такое печальное выражение? – Он поцеловал ее в щеку.
      – Так, малоприятные воспоминания. – Ариана уцепилась за его плечи, – но это не имеет к тебе никакого отношения.
      Гейбриел с трудом удерживал себя от опрометчивых слов, касающихся родственных отношений с ее покойным мужем. Перевернувшись, он лег спиной на камень, посмотрел на звезды, и его сразу одолели печальные мысли. Ради спасения брата он должен отвезти ее в Лондон. Разве это справедливо?
      В это время Ариана вздохнула и опустила руку ему на грудь. Боже, каким надо быть подонком, чтобы, овладев ею, отправить ее в тюрьму как простую проститутку!
      Когда он привел ее сюда, у него не было и мысли о тех трудностях, которые встанут перед ним совсем скоро.
      Если бы Ариана оказалась просто дешевой гулящей девкой, все было бы намного проще.
      И что теперь? Несмотря на три ее замужества, несмотря на ребенка и на то, что она, вероятнее всего, была шпионкой, Ариана оставалась совершенно невинной, и уж конечно, Гейбриел никак не предполагал, что их связь окажется… настолько приятной.
      – О чем ты задумался? – спросила Ариана, и он вздрогнул, а потом сел, не зная, что сказать. Ее лицо было освещено луной, большие глаза влажно блестели. Волосы Арианы растрепались, вьющиеся пряди волнами окружали ее и спускались с камня. Казалось, она перестала стесняться своей наготы, и ее вид представлял пышный пир для его глаз.
      Проведя пальцами по ее шее, Гейбриел взял ее груди в ладони. Они оказались не слишком большими и прекрасно помещались в его больших руках. Потом его руки скользнули и оказались на ее белоснежном животе, вздрогнувшем от его прикосновения. Небольшие складки на животе говорили о том, что у нее был ребенок, и он провел пальцами по этим складкам, но все время его сверлил один и тот же вопрос: что ему делать с ней?
      Здравый смысл подсказывал, что он должен отвезти ее в Лондон, потом провести месяц в публичном доме и окончательно забыть о ее существовании, но совесть его возражала против этого. У него не было неопровержимых доказательств того, что Ариана и есть тот тайный агент, которого он искал; по крайней мере до сих пор она ведь не призналась ему в этом. Возможно, он сможет найти иной способ, чтобы вызволить Эрика из тюрьмы, а что касается еды и одежды для детей, то, конечно, бывали всякие времена, но никто из тех, о ком он заботился, не голодал и не ходил босиком. Он обеспечивал их с тех пор, как вернулся домой после поисков Элинор, а ведь тогда ему было всего семнадцать.
      Неожиданно Ариана захихикала и тем привлекла его внимание.
      – Не надо, Гейбриел, мне щекотно!
      При виде ее смеющегося лица что-то сжалось у него глубоко в горле. Он пожрал пальцами, которые все это время оставались у нее на животе, и она взвизгнула, а потом отодвинулась от него, и он, не удержавшись, плюхнулся в воду.
      Весело смеясь, Ариана стала на колени.
      – Так тебе и надо, – задорно проговорила она.
      Гейбриел схватил ее за руку и потянул в воду. Улыбаясь, Ариана обхватила его ногами, и он почувствовал, что в его объятиях находится женщина, охваченная страстью, которую он не может отпустить. В этот момент Гейбриел понял, что не причинит ей зла. Она подарила ему свою невинность, а это было куда более драгоценно, чем девственность.
      Где-то в глубине души Гейбриел ощущал, что его мечты о свободе вот-вот разобьются вдребезги и уступят место долгу. Многие годы он отгонял от себя мысли о женитьбе ради денег, занимаясь ловлей преступников и восстановлением справедливости. Теперь же ему поставили ловушку: он не мог увезти Ариану в Лондон и позволить ей сгнить в тюрьме, и не мог отпустить ее на свободу.
      Нахмурившись, Гейбриел стал обдумывать единственную возможность, которая сделает его членом общества и поставит на одну доску с самодовольным братцем. Мысль о том, чтобы лишиться свободы ради денег, ранила его гордость, но у него не оставалось выбора.
      – Ты выйдешь за меня замуж, – произнес он спокойно, хотя слова эти жгли ему язык.
      Чувство долга сжимало его горло, как тугой воротник. Однажды Гейбриел уже собирался жениться на аристократке, но, к счастью, судьба избавила его от этого брака.
      Молчание никогда не казалось Ариане таким громким. Даже лягушки, казалось, перестали квакать. Она посмотрела на Гейбриела так, как будто у него неожиданно выросли рога, а потом убрала ноги с его спины.
      Гейбриел молчал, не зная, что сказать, просто не мог найти подходящих слов.
      – Это будет самым лучшим решением.
      – Решением чего? – Ариана попыталась гордо поднять подбородок, но его упрямая линия нарушалась стекающими каплями воды. – Я не загадка, для которой надо искать решение.
      – Как только ты окажешься в Лондоне, твои враги позаботятся о том, чтобы засадить тебя в тюрьму.
      Ариана почувствовала, что кровь отлила от ее лица. Значит, его цель – привязать ее к нему. Брак ничего хорошего не может принести женщине. Она сохранит титул, но муж станет владельцем ее земель, золота, и именно он будет принимать все важные решения, а заодно сможет позволить или запретить ей все, что угодно. Даже ее тело будет принадлежать ему.
      В течение пяти лет Ариана трудилась над тем, чтобы Роузбрайер приносил доходы всем живущим в нем. Ее земли были достаточно богатыми, и если не принимать во внимание требования ее кузена, она могла считать себя свободной, могла ездить, куда хочет, и делать то, что ей нравится.
      Разумеется, Гейбриел – сын крестьянина и проститутки, обыкновенный вор, и понятия не имел о том, как надо управлять имением. И уж тем более она не могла еще раз позволить мужчине распоряжаться ее жизнью.
      – Нет, – наконец проговорила Ариана, – я не выйду за тебя замуж.
      «Ни за тебя, и ни за кого другого», – мысленно добавила она.
      – Но почему?
      – Потому что это просто безумие.
      Гейбриел взял ее за руку.
      – Это единственная возможность для тебя спастись.
      – Спастись или погибнуть? Я ведь совсем не знаю тебя, – со злостью сказала Ариана.
      Он хмыкнул:
      – Ты достаточно знаешь меня, чтобы соблазнить…
      Щеки Арианы покраснели. Гейбриел сам заставил ее потерять сдержанность, и они оба хорошо это знали.
      – Ты находишься в большой опасности, – уже серьезно продолжил он. – Многие знают, что ты шпионишь за ними, и не успокоятся, пока не посадят тебя в тюрьму.
      – Яне…
      – Дай мне возможность защитить тебя.
      Ариана лихорадочно пыталась сообразить, как ей теперь вести себя.
      – Защитить меня? Благодаря браку?
      – Это самый лучший выход, поверь.
      – Но я не люблю тебя.
      – Браки среди аристократов редко заключаются по любви. Вспомни свои прошлые браки.
      Конечно, тогда не было и речи о любви, зато сейчас… Ариана совсем не была уверена в том, что немножко не влюблена в Гейбриела.
      – У меня есть сын, о котором надо заботиться.
      – Это еще одна причина, почему тебе следует выйти за меня. Ты будешь спасена от виселицы, и твой ребенок не потеряет мать.
      – Но король не даст разрешения на этот брак. – Ариана начала приходить в отчаяние от того, что его предложение в ее глазах становилось все более разумным.
      Взяв ее руку, Гейбриел нежно поцеловал каждый палец.
      – Уверяю тебя, король согласится.
      Ариана внимательно посмотрела на него, и ее снова удивило поразительное сходство этого человека с ее покойным мужем. Волосы Айвана так же спадали на лоб, как у Гейбриела, и он мог быть таким же обаятельным, когда хотел этого.
      Гейбриел выпрямился. Вода стекала с его плеч, и он выглядел таким сильным и уверенным в себе, что Ариана поежилась.
      – Ты крестьянин, – невольно вздохнула она. – Король не разрешит такой союз, и брак будет аннулирован.
      Гейбриел приложил ее ладонь к своей щеке и, глядя ей в глаза, убежденно проговорил:
      – Король этого не сделает.
      Ариана хотела убрать руку, но он крепко держал ее.
      – Ты не можешь этого знать. Да и что ты вообще знаешь о благородстве и долге?
      В глазах Гейбриела мелькнула обида, но он быстро заставил себя успокоиться.
      – Король не только разрешит этот брак, – повторил Гейбриел, – он будет даже рад этому, уверяю тебя.
      Его самоуверенность окончательно вывела Ариану из себя.
      – Мужчины всегда думают, что знают все на свете.
      – Нет, не все, но ты еще вспомнишь мои слова. – Вид Гейбриела выражал полную уверенность.
      Прищурившись, Ариана внимательно всматривалась в его лицо.
      – Как ты можешь быть так уверен? Или ты что-то скрываешь от меня?
      Лицо Гейбриела смягчилось; он чуть повернул голову и поцеловал ее ладонь.
      – Я брат твоего покойного мужа, – наконец решившись, проговорил он.
      Дно пруда как будто стало уходить у Арианы из-под ног. Вода, которая минуту назад казалась теплой и ласковой, теперь пугала ее, как могила, и даже луна словно поблекла.
      – Этого не может быть, – прошептала она, хотя в глубине души уже понимала, что это правда. Волосы, глаза, плечи – все в Гейбриеле напоминало ей Айвана. Она уловила это сходство давно, но старалась не обращать на него внимания, ей хотелось плакать, хотелось кричать и еще хотелось выцарапать Гейбриелу глаза.
      У нее подкосились колени, и ему пришлось поддержать ее.
      – У моего мужа не было брата, – пробормотала она, безуспешно пытаясь справиться со своим состоянием.
      – Есть, вернее, был.
      Она еще раз внимательно взглянула в его глаза – зеленые с густыми черными ресницами: как раз такого цвета, как у Айвана. Взгляд его был таким же строгим и непреклонным. Маленькое коричневое пятнышко темнело у нижнего края правого глаза – точно такое же, как у ее покойного мужа.
      – Почему?.. Почему ты не сказал мне об этом раньше? – В голосе Арианы звучала печаль.
      – Я был эгоистом, и мне надоели наши споры. – Гейбриел похлопал ее по плечу. – Не волнуйся, я не такой, как он, можешь мне поверить. Айван приходился мне сводным братом, у нас с ним разные матери.
      Ариана продолжала всматриваться в него, и ей вдруг показалось; что это Айван встал из гроба и пришел, чтобы отомстить.
      – Ты обязательно выйдешь за меня замуж. – Тон Гейбриела не допускал возражений, его пальцы сжали ее руку так, будто она все еще оставалась его пленницей.
      Не обращая внимания на учащенное сердцебиение, Ариана попыталась взять себя в руки. Если она прямо откажет ему, то, вполне возможно, опять окажется привязанной на ночь, а назавтра очутится в Лондоне, где ей грозит виселица. Если же Гейбриел убедится, что она поверила ему, у нее будет больше шансов сбежать. И все же она не хотела соглашаться сразу, так как это могло вызвать подозрения.
      – Все это так ужасно, – расстроено произнесла она.
      – И вовсе не ужасно, раз есть разумный выход. – Гейбриел, казалось, был само спокойствие, и, глядя на него, Ариана осознавала, что, несмотря на страх, ее по-прежнему влечет к нему.
      Вдохнув исходивший от него аромат, она наклонилась и поцеловала его. Один раз ей удалось сбежать, может быть, удастся и во второй.
      – Хорошо, я выйду за тебя.
      Произнося эти слова, Ариана мысленно поклялась, что постарается исчезнуть сразу, как только он заснет.

      Пока Гейбриел громко храпел, Ариана забрала обеих лошадей и ускакала. После того как они договорились о браке, Гейбриел, разнежившись после занятий любовью, даже не подумал о том, чтобы привязать ее. Разумеется, совесть немного мучила Ариану, но она уже совершила одну ошибку, поддавшись соблазну, и не собиралась повторять ее. Конечно, приятно находиться в его объятиях, и ей совсем не хотелось покидать Гейбриела, но что станет без нее с Джейсоном и Роузбрайером? Долг важнее удовольствия, уговаривала она себя. На этот раз ей легко удалось сбежать, и на дороге ее не ждали какие-либо неприятности.
      Повернув к аббатству, Ариана ощутила запах дыма, а затем увидела обуглившие крыши, возвышавшиеся над каменным забором, и почерневшие кирпичи. Каменные колонны стояли, покрытые копотью. Если ей повезет, она сможет положить свой свиток по дороге домой, после чего отправит письмо епископу, умоляя его оставить ее в покое.
      Привязывая лошадей у ворот аббатства, Ариана подумала о мужчине, которого только что покинула. Возможно, сложись обстоятельства иначе, с удовольствием приняла бы его предложение, но не сейчас. Трижды ее заставляли выходить замуж, и с каждым разом ее жизнь становилась все хуже, потому что замужество оказывалось равносильно рабству.
      Подходя к храму, Ариана горько усмехнулась. Несмотря на то что она сбежала от Гейбриела, ей все еще приходилось выполнять волю мужчины: делать то, чего требовал от нее ненавистный шантажист.
      Кузен, епископ, помог ей скрыть все, что связано с гибелью Ливана, и в тот момент это было весьма разумно, но потом он стал требовать у нее то денег, то золота, то исполнения различных поручений.
      Вот и теперь Ариана пыталась выполнить одно из его заданий. Перекрестившись, она попросила Бога, чтобы оно оказалось последним.
      Рассвет окрасил обугленные камни в розовый цвет, но аббатство казалось словно вымершим: везде валялись полуобгоревшие стулья и сломанные статуи. Позолоченное кресло епископа лежало на боку, его сиденье наполовину сгорело. Обгоревшая голова Девы Марии глядела на мир пустыми глазницами.
      Чувство вины сжало сердце Арианы, и она постаралась сосредоточиться на том, что ей предстояло сделать. Уставшие от борьбы с пожаром монахи, вероятно, еще отдыхали, но Ариана знала, что скоро раздастся звон колокола и они появятся. Вряд ли эти люди отнесутся с участием к виновнику всего этого ужаса.
      Привязывая лошадей у калитки, Ариана сначала попросила у Бога прощения, а потом, прячась за деревьями, осторожно проскользнула во двор. Когда она открыла дверь в храм, там никого не оказалось. Тут зазвонил колокол, и она поняла, что у нее совсем мало времени.
      Зайдя внутрь, Ариана сразу направилась к алтарю. Почти все содержимое храма монахи перенесли на улицу, и разбитые окна производили пугающее впечатление, как будто пустые глазницы смотрели на каждого, заходящего внутрь.
      Ариана невольно поежилась. От души проклиная неугомонных мужчин, постоянно боровшихся за власть, она опустилась на колени перед алтарем в том самом месте, где стояла до появления в храме Гейбриела, и начала действовать.
      Стараясь поднять плитку пола, она поломала ноготь на руке и, пососав пострадавший палец, попробовала еще раз.
      Наконец ей удалось вытащить плитку и отодвинуть ее в сторону.
      В этот момент во дворе раздался крик:
      – Держите его!
      Ариана чуть не подскочила. Неужели Гейбриел примчался за ней? Она торопливо засунула злополучный пергамент в тайник и кинулась к двери.
      К церкви со всех сторон сбегались монахи, их сандалии громко хлопали по покрытой сажей земле. Один из них, мужчина весьма решительного вида, держа в руках вилы, направлял их на Гейбриела, прижатого другими монахами к стене. К счастью, Гейбриел успел вытащить нож и поэтому сумел отразить первую атаку нападавших. Где-то в стороне заржала лошадь, и Ариана решила, что ее незадачливый ухажер украл животное у какого-нибудь фермера, чтобы побыстрее попасть в аббатство.
      Монахов было так много, и они так хотели отомстить за случившееся в храме, что Ариана сразу поняла: у Гейбриела нет никаких шансов. Поэтому она решила хотя бы попытаться помочь ему.
      Один из монахов выбил нож из рук Гейбриела, потом сбил его с ног. Падая, Гейбриел встретился с Арианой взглядом, но вряд ли заметил, что она кивнула ему.
      В это время к толпе подошел высокий худой мужчина, и монахи замерли, поскольку это был сам аббат.
      – Оставьте его, – тихо произнес мужчина.
      – Но он поджег храм!
      – На все воля Господня, – спокойно возразил аббат.
      Ариана вздохнула с облегчением. Она хорошо знала обитателей аббатства, так как часто приходила сюда. Аббат – человек весьма набожный, и он не допустит, чтобы монахи забили Гейбриела до смерти. А когда он узнает, что Гейбриел связан с самим королем, его, вероятнее всего, отпустят с миром.
      Ну а ей лучше всего поскорее исчезнуть отсюда и приготовиться к тому времени, когда Гейбриел окажется на свободе.
      Держась в тени деревьев, Ариана направилась к лошадям, довольная уже тем, что у нее на совести не будет смерти Гейбриела.
      Выходя из ворот, она вспомнила свои ощущения, когда он языком прикасался к ее телу, и поскорее напомнила себе, что долг важнее удовольствия, а затем поспешила к лошадям.

      В очередной раз преданный аристократкой, привязанный, как последняя собака, Гейбриел стоял на деревянном ящике со связанными за спиной руками, веревка, обвязанная вокруг его шеи, была накрепко привязана к железной решетке, и его переполняла злость.
      Ну вот она и предала его. Ничего удивительного: Ариана была шпионом, она предавала каждого. Глядя в ее ясные синие глаза, он поверил, что она выйдет за него замуж. Каким же он оказался глупцом! И почему он до сих пор не усвоил, что, несмотря на все вздохи и стоны, благородные дамы не выходят замуж за сыновей проституток? Много лет назад одна леди преподала ему урок, не явившись к алтарю в день бракосочетания, и тем не менее он все-таки решился поверить другой такой же леди.
      Гейбриел прищурился; он отвык от солнечного света за то время, пока его держали запертым в погребе аббатства. Теперь, после трех дней, проведенных в темноте, его глаза с трудом привыкали к свету.
      Черт, он обязательно должен найти Ариану и доставить ее в Лондон. Это поможет ему освободить Эрика, а деньги, которые он получит, обеспечат детей пищей на целую зиму.
      Восседая перед ним на деревянном стуле с высокой спинкой, аббат мрачно смотрел на него. Глубокие морщины прорезали его лоб. Этот высокий костлявый мужчина с продолговатым лицом, напоминающим лошадиную морду, носил простую коричневую сутану, спускавшуюся до самого пола.
      Рядом с аббатом сидел епископ; его пухлые мясистые руки с большим количеством колец резко контрастировали с костлявыми узкими руками аббата. Позолоченная митра на голове епископа стоила, вероятно, целое состояние, а красное с белым облачение было сшито из тонкого, весьма дорогого шелка. Толстые розовые щеки, которым могла бы позавидовать породистая свинья, кончались целым рядом подбородков. Весь вид епископа абсолютно не соответствовал грубой обстановке палатки.
      Переведя взгляд с одного священнослужителя на другого, Гейбриел решил, что они выглядят рядом, как лошадь и свинья. Вот только каковы бы ни были различия между ними, оба они были единодушны в одном: грешник не должен избежать наказания.
      Гейбриел постарался, чтобы выражение его лица оставалось бесстрастным. Он хорошо знал этих людей. Хотя они считали себя посланниками Бога, их интересовала только власть. Оглядевшись по сторонам, Гейбриел увидел четырех вооруженных рыцарей из личной охраны епископа, готовых в любую минуту броситься на него, и никаких судей, никаких присяжных. Гейбриел злился. Он понимал, что в этой ситуации ему следует быть предельно осторожным. Епископ повертел одно из своих колец, после чего в наступившей тишине один из охранников взялся за рукоять шпаги.
      – Я нахожусь здесь по делам короля, – наконец проговорил Гейбриел, он надеялся, что его слова произведут на священников должное впечатление. Если же нет, то, вполне вероятно, они отправят его в тюрьму, где ему придется провести остаток своей невеселой жизни.
      – Молчите, пока вас не спросят, – прикрикнул аббат.
      Гейбриел замолчал, так как не сомневался, что возражения только ухудшат его положение.
      – Итак, Гейбриел Уайтстон, – начал епископ, – вы обвиняетесь в поджоге собственности, принадлежащей Святой церкви.
      – Я нахожусь здесь по поручению короля, – спокойно повторил пленник.
      – И каково это поручение? – поинтересовался епископ.
      – Я являюсь Королевским Охотником.
      – Разговоры о Королевском Охотнике – это просто местная легенда, – быстро возразил аббат.
      – Отнюдь. Я приехал сюда для того, чтобы захватить леди Ариану, которую обвиняют в шпионаже и хотят допросить в Лондоне. – Гейбриел пристально посмотрел в глаза аббата. Злость при воспоминании об Ариане заставила его сильнее натянуть удерживающие его веревки. – Если бы ваши монахи не так усердно колотили меня своими мотыгами, я бы поймал ее. Это она виновата в том, что аббатство лишилось церкви.
      – Вы обвиняетесь в том, что осквернили Святую землю. – Казалось, епископ не обращал никакого внимания на слова Гейбриела. – И этот большой грех пытаетесь переложить на плечи невинного человека.
      – Невинного? – Гейбриел, не выдержав, вскочил, и железная решетка, к которой он был привязан, зашаталась. – Эта женщина представляет собой опасность для Англии.
      – Леди Ариана оказывает большую помощь нашей церкви, – как бы между прочим заметил аббат.
      – И к тому же, – добавил епископ, – леди Арианы в момент пожара не было в храме.
      – Она была здесь, – со злостью произнес Гейбриел.
      – Увиливать от ответственности или перекладывать ее на других могут только посланники дьявола, – как будто читая проповедь, выкрикнул аббат.
      – Я не увиливаю от ответственности, – повысил голос Гейбриел.
      Аббат испуганно заморгал.
      – Ложь – это грех перед небесами, а для Бога важно, чтобы вы были очищены от греха.
      – Нет! – Гейбриел потянул веревку и сошел с деревянного ящика, на котором стоял. В этот миг ему хотелось только одного – схватить аббата за шею и свернуть ему голову.
      – Охрана! – позвал аббат, и один из стражников, схватив веревку, вернул Гейбриела на место, дернув так резко, что пленник потерял равновесие и упал.
      – У вас на теле выжгут букву «О», как напоминание о том, что вы осквернили Святую землю, – услышал Гейбриел голос аббата и, сжав кулаки, заставил себя встать.
      Епископ положил пухлую руку на плечо аббата.
      – Телесное наказание, безусловно, очистит его душу и освободит от адских мук, но только деньги помогут восстановить разрушенное.
      – Ты, жирная свинья! – не выдержал Гейбриел, глядя на унизанные кольцами пальцы священника. – Тебе все еще мало?
      Епископ скривил губы, как будто ему пришлось съесть что-то гнилое.
      – А ну, принесите мне плеть, – обратился аббат к стражнику. – Я вижу, что этот человек не знает, как следует относиться к служителям церкви. Но сначала нам следует вывести его во двор, чтобы этот человек увидел весь ущерб, который он нанес, почувствовал раскаяние и научился уважать Господа.
      Сильные руки схватили Гейбриела, отвязали веревку от решетки и потянули его вперед. Он сумел толкнуть одного из охранников, но, когда тот опустился на колени, двое других за плечи оттащили его, и тут же Гейбриел сам оказался на коленях.
      – Теперь ползи, собака, – закричал охранник, и, смеясь, они потащили Гейбриела по земле.
      В это время аббату подали длинную кожаную плеть.
      – Может быть, для такого героя что-нибудь посущественнее? – пошутил аббат и тут же взмахнул плетью. Раздался громкий свист.
      – Когда-нибудь я убью вас, – пообещал Гейбриел и мысленно добавил: «Но прежде расправлюсь с Арианой».
      Аббат снова взмахнул плетью, и Гейбриел, почувствовав невыносимую боль в спине, вскрикнул, и словно в ответ аббат издал какой-то звук, который должен был выразить его удовлетворение.
      – Дьявол уже начал покидать вас. – Он еще раз размахнулся, а потом трое охранников вывели Гейбриела во двор, взяли его под руки и подняли на ноги. Он уже не пытался сопротивляться, поскольку прекрасно понимал: сражаться с таким большим количеством врагов, да еще будучи связанным, совершенно бесполезно.
      Уголком глаза Гейбриел видел, как епископ, стараясь оставаться незаметным, прошел по двору и вошел в соседнее здание. Как видно, он считал, что его душа слишком нежна, чтобы он мог смотреть на происходящее.
      – Трус, – крикнул Гейбриел, и в то же мгновение плеть снова опустилась на его спину. Боль была ужасающей. После следующего удара он почувствовал, как кровь стекает по спине, и подумал, что не доставит аббату удовольствие услышать его крик.
      Сжав зубы, Гейбриел считал удары. Один, два, три, четыре… Боль становилась всего невыносимее, каждый удар вырывал кусок мяса из его тела. Когда счет дошел до семи, он застонал и сам разозлился на себя за то, что нарушил собственное решение.
      Девять, десять, одиннадцать, двенадцать.
      Перед его глазами все стало красным, и тут он увидел лицо Арианы – она, глядя на него, смеялась над ним. Кровожадная ведьма!
      Он почувствовал, что колени его подкашиваются, и, повернув голову, увидел улыбающееся лицо аббата.
      – Следующую порцию получите через неделю, так что у вас будет время осознать свой грех. – По-видимому, аббату очень понравилась эта мысль.
      И тут Гейбриел все понял. Они хотят, чтобы он пришел в себя, а потом это будет еще больнее.
      Охранники отпустили его, и Гейбриел без сил свалился на Землю, а когда попытался встать, перед его глазами опять поплыли красные пятна. Его словно обжигало внутренним огнем, и он крепко зажмурил глаза, не желая, чтобы окружающие видели, в каком он состоянии.
      Когда по его щеке скатилась слеза, прочертив полоску на покрытой пылью коже, аббат, отбросив плеть, подошел к нему и одним пальцем приподнял его подбородок, а другим вытер слезу.
      – Ну как, было не очень больно? – издевательским тоном спросил он. Гейбриел молчал.
      – Наверное, я остановился слишком рано. В следующий раз будет больнее. Принесите железо для клейма, – обратился аббат к людям, разводившим костер.
      Какой-то странный белокурый молодой человек вытащил из костра раскаленный кусок железа. Его слабые тонкие руки далеко вылезали из слишком коротких рукавов куртки.
      Гейбриел собрал все оставшиеся у него силы и постарался справиться с комом, образовавшимся у него в горле.
      Аббат и епископ заплатят ему за все, так же как и высокомерная леди Ариана.

      Спустя две недели Ариана торопливо шла через церковный двор, твердо решив, что на этот раз уговорит кузена оставить ее в покое. Она писала ему письма, но никакого результата это не дало, и ей оставалось только надеяться на лучшее. Кузен должен понять, что это занятие стало для нее слишком опасным.
      После приключений, связанных с Гейбриелом, ей пришлось отправиться в Лондон для того, чтобы собрать сведения о любовных похождениях леди Монинг, а потом следить за герцогом, который интересовался молодыми красивыми мальчиками. От всего этого настроение ее окончательно испортилось.
      Женщина не должна так жить. Она хотела оставаться в своем доме, заботиться обо всех, кто ее окружал, рассказывать малышам сказки, готовить еду. При этой мысли она рассмеялась. Пока кухарка Маргарет прекрасно справлялась с приготовлением вкусной пищи, а ей приходилось только есть.
      И все же Ариана тосковала по своим цветам, по ощущению земли на руках, по удовлетворению, которое получала, глядя на хорошо возделанный сад.
      Мимо нее пробежал ребенок, и она еще больше загрустила. Ее сын находился на попечении нянюшек, в то время как она добывала скандальные секреты для кузена, и ей, конечно же, не хватало присутствия Джейсона: его улыбки, счастливого выражения на лице. Если бы он не был глухим, она бы так не беспокоилась о нем.
      И еще одно волновало Ариану. Месячные не пришли вовремя. Это ее очень тревожило, но она старалась отгонять от себя эти мысли.
      Ариана остановилась перед новым залом, где временно проходили службы. В главном храме еще многое предстояло сделать, но вокруг уже все было приведено в порядок.
      Внезапно зазвонил колокол, а потом она услышала знакомый мужской голос:
      – Это вы! Вы!
      Ариана оглянулась, и когда увидела мужчину, висевшего на дереве в железной клетке, дрожь прошла по всему ее телу. Невероятно! В этом аббатстве она всегда чувствовала себя так спокойно, так приятно, а этот человек выглядел грязным и изможденным.
      – Ариана!
      И тут как будто кто-то большим камнем стукнул ее между глаз. Боже, это Гейбриел! Железные полосы окружали его массивное тело, раскачивавшееся в клетке, а лицо представляло собой маску из фиолетовых синяков.
      Ариана непроизвольно шагнула по направлению к клетке.
      – Чертова ведьма! – взревел Гейбриел.
      Ей стало страшно. Даже сидящий в клетке, он выглядел так, будто мог разорвать любого в клочья.
      Ариана не знала, что ей делать, и не понимала, почему его до сих пор не освободили. Гейбриел был Королевским Охотником, и прежде она не сомневалась, что, как только станет известно о его связи с двором, его отпустят.
      Да, у нее действительно есть о чем поговорить с епископом, подумала она и поспешила внутрь, надеясь, что сможет помочь Гейбриелу.
      – Благородная шлюха, – не унимался Гейбриел, – вернись сюда и смотри, что ты сделала.
      Ариана быстро перебрала в уме все возможные варианты. Если он освободится, то опять придет за ней, но не оставлять же его в таком положении! Если кузен узнает об их интимных отношениях, судьба Гейбриела предрешена, но если она ничего не сделает, он тоже погибнет. Вопросы, вопросы, тысячи вопросов, и ни одного ответа.
      Войдя в зал, Ариана поспешила к кабине для исповеди, где они обычно встречались с епископом. Воспоминание о Гейбриеле не покидало ее, чувство вины не проходило.
      Став на колени, она опять стала убеждать себя, что требования кузена длятся слишком долго и ей следует сделать все, чтобы покончить с этим.
      Хриплое дыхание раздалось из-за перегородки; вероятно, толстый епископ с трудом втискивался в узкую кабину.
      – Дитя мое, – раздался наконец его голос, – это ты?
      – Да, кузен. – Ариана стукнула по дереву три раза, на что он ответил двумя ударами, – это означало, что они одни и могут разговаривать.
      – Ты принесла все, что должна?
      – Да, но сначала нам надо поговорить.
      – В чем дело, дорогая?
      – Это не может больше продолжаться.
      Хриплое дыхание перешло в кашель.
      – Ты делаешь весьма полезную работу, девочка.
      Ариана сжала зубы, понимая, что он отказывает в ее просьбе. Мысленно она пожелала, чтобы в другой раз толстяк не смог поместиться в кабине. Жирная свинья!
      – Я говорю серьезно, кузен, это стало слишком опасно.
      – Напротив, дорогая, эти связи ограждают твою землю от опасных противников.
      Такими многозначительными намеками он обычно угрожал ей, и у нее не хватало мужества, чтобы успешно вести с ним дальнейшую игру, поэтому Ариана решила сменить тему и узнать, насколько кузен осведомлен о действиях Гейбриела.
      – Во дворе я видела мужчину в железной клетке. – Она старалась, чтобы голос ее звучал небрежно.
      – О, моя дорогая, этот человек, к сожалению, посланник дьявола.
      – Посланник дьявола?
      – Огонь исходит из его очей, и этот огонь поджег храм. – Ариана услышала шуршание одежды и догадалась, что епископ перекрестился. – В жизни своей не видел такого упрямого человека. Добрый аббат пытался очистить его от греха, но дьявол не покидает несчастного. Мы держим его здесь, чтобы он мог очиститься.
      Ариана громко вздохнула и тут же прикрыла рот рукой. Они держат его тут, чтобы король ни о чем не узнал, вот настоящая правда.
      – Очиститься? – Она опасалась, что кузен может что-либо заподозрить.
      – У тебя слишком нежная душа, чтобы беспокоиться о таких вещах.
      – Я в своей жизни видела многое.
      – Но только не это.
      – И все же это варварство – так обращаться с человеком! – не сдавалась Ариана.
      Снова послышался шорох одежды, как будто ее собеседник наклонился ближе к перегородке.
      – Что ты знаешь о нем? Почему он здесь? Это выглядит весьма странно.
      Боже, что ей отвечать? Если епископ что-то заподозрит, Гейбриел погибнет.
      – Ничего странного. Просто мне нужен сильный мужчина, чтобы обрабатывать поля, вот я и подумала, не выкупить ли его.
      – Он говорил о тебе. – И Ариана слышала, что кузен постукивает пальцами по деревянной перегородке.
      – Обо мне? – Теперь она уже испугалась не на шутку.
      Пальцы еще быстрее застучали по дереву.
      – Безбожник может быть опасен для нас. Скажи мне все, что ты знаешь о нем.
      Ариана снова вздохнула.
      – Он называет себя Королевским Охотником, – продолжал епископ.
      – Боюсь, это не просто легенда, – прошептала она. – Если король узнает, что этот человек находится здесь, может случиться всякое. Думаю, вам лучше его отпустить.
      Опять послышалось тяжелое, с присвистом дыхание.
      – Ты не должна о нем заботиться. У него большой долг перед церковью.
      – Я могу заплатить долг.
      – Ты согласна заплатить за него? Почему?
      Ариана невольно поежилась, похоже, она сказала что-то лишнее.
      – Я не хочу, чтобы в моем любимом аббатстве процветала такая жестокость, – она молила Бога, чтобы епископ ей поверил, – и поэтому готова попытаться направить его на путь истинный. Для него найдется самый тяжелый труд на моих полях.
      Ненадолго воцарилось молчание.
      – Дорогая, подумай о своей бессмертной душе. Я не могу позволить тебе находиться рядом с поклонником дьявола.
      – Моя душа уже давно погублена, – прошептала Ариана больше для себя, чем для него.
      – О нет, совсем нет. Ты сделала много во имя Господа нашего, чтобы замолить свои грехи.
      Да, конечно. Она дала кузену много денег, но он не забыл, кто убил Айвана.
      – Но раз я смогла их замолить, мне не опасен и этот человек, – тихо проговорила она.
      Епископ закашлялся. В какой-то момент ей захотелось, чтобы он совсем перестал дышать.
      – Я могу хорошо заплатить, и мне действительно нужен сильный мужчина в поле.
      По звукам, которые доносились из-за перегородки, Ариана поняла, что кузен уже почти сдался. И немудрено – ведь она предложила ему то, от чего он никогда не мог отказаться.
      – Хорошо, – наконец произнес епископ. – Ты можешь выкупить его, но цена будет высокой.
      О, в чем в чем, а в этом она не сомневалась.
      – Десять тысяч фунтов, – назвал он наконец цифру.
      Ариана чуть не задохнулась. Это была огромная сума.
      Она услышала, что кузен встал, считая разговор оконченным.
      – Принесешь их завтра до рассвета.
      Наступившее утро выдалось слишком хорошим для того дела, каким она вынуждена была заняться. Оставив сопровождавшего ее Найджела, друга детства, у ворот, Ариана направилась в зал. Ее имение было достаточно богатым, но десять тысяч фунтов слишком много даже для нее.
      Взглянув вверх и не увидев в клетке Гейбриела, она вошла внутрь.
      Дверь в кабине скрипнула, потом раздалось знакомое дыхание со свистом.
      – Да, дитя мое, – услышала она голос кузена.
      – Я принесла деньги, – сказала она без всяких предисловий.
      Епископ закашлялся, потом опять с присвистом вздохнул и открыл маленькую дверь, соединявшую две половинки кабины. Из двери появилась блестящая от украшений рука, и Ариана положила в нее деньги.
      – Где этот человек? – с волнением спросила она.
      Дверь быстро закрылась.
      – Прости, дитя мое. Бог отнял жизнь грешника сего дня ночью.
      Ариана была потрясена и с трудом удержалась от крика, знала, что ее кузен невероятно жаден, но убийство? Она схватилась рукой за горло. Как бы то ни было, ей нельзя показывать свои чувства, иначе кузен получит еще одно оружие против нее.
      Она крепко зажмурила глаза и постаралась сдержать слезы.
      – Ах, дорогая, – принялся утешать ее епископ, – что Бог ни делает – все к лучшему. Такая нежная душа, как твоя, не должна соприкасаться с посланниками дьявола. Твои деньги я потрачу на то, чтобы искупить его грехи и вернуть заблудшую душу в лоно Господа… Надеюсь, ты пойдешь на праздник к лорду Монингу на следующей неделе, – шепотом добавил он.
      Ариане вдруг показалось, что в кабине закончился воздух, она стала задыхаться. Теперь уже у нее не было сомнений – он никогда ее не отпустит.
      – Всего хорошего, кузен. – Она заставила себя проговорить эти слова и тут же заторопилась к выходу.
      Найджел ожидал ее у ворот; его руки, как всегда, вылезали из слишком коротких рукавов рубашки.
      – Ты чем-то обеспокоена? – спросил он.
      Ариана кивнула; она была не в состоянии что-либо сказать.
      – Но что все-таки случилось? – Не дождавшись ответа, Найджел помог ей сесть на лошадь. Он никогда не настаивал, если она не хотела делиться с ним своими мыслями.
      – Я тебе поиграю на скрипке, когда мы вернемся в замок.
      – Да, пожалуй.
      Найджел часто сопровождал ее, но Ариана подумала, что на этот раз ей нужен более надежный охранник. Впрочем, она может со всем справиться сама.
      В душе Ариана, конечно же, не чувствовала никакой радости от гибели Королевского Охотника, хотя при этом у нее стало на одну проблему меньше.
      Но, Боже, это ведь был Гейбриел!
      Слезы потекли у нее по лицу. Ариана вспоминала, как он целовал ее, как ласкал… Наверное, она должна была выйти за него замуж.
      Впрочем, время для сожалений прошло. У нее есть о ком заботиться, есть Джейсон. А Гейбриел был только крестьянином, хотя и довольно благородным.
      – Ариана! – услышала она и вздрогнула.
      Найджел наклонился ближе к ней и неуклюже похлопал ее по плечу.
      – Тебе нужен сильный мужчина, а у тебя в замке только женщины и старики.
      – У меня есть охрана.
      – Несколько наемников да два рыцаря. Тебе нужен муж.
      – Вовсе нет, – уверенно произнесла Ариана.
      – Рядом с тобой должен быть сильный мужчина, – повторил он. – И чтобы в случае чего организовать защиту замка.
      – Мне вообще не нужен мужчина, – уверенно произнесла Ариана, но ее сердце никак не хотело соглашаться с этими словами.

       Через шесть с половиной месяцев.
      – Дорогие гости, мы собрались сегодня здесь для того, чтобы соединить брачными узами эту женщину и этого мужчину.
      Ариана слушала священника, и ей хотелось зареветь от злости. Если бы она не проявила такого легкомыслия, ей не пришлось бы стоять в этой часовне беременной, а заодно и выходить замуж.
      «Я смогу это перенести, – мысленно уговаривала себя Ариана, – это мой долг, я должна обеспечить свою семью и своих людей». Если ребенок родится незаконнорожденным, король лишит ее титула и отберет земли. И все же она молила о чуде, хотя прекрасно понимала, что уже через несколько минут снова окажется связанной с мужчиной.
      Подняв глаза, Ариана в пенсне, надетом на большой нос священника, увидела отражение своей располневшей фигуры, прикрытой длинным зеленым платьем. Ее ребенок.
      Мысли ее опять вернулись к Гейбриелу. Это она виновата, что не смогла вовремя спасти его. Что ж, все равно, как ей ни будет трудно, она постарается выполнить свой долг.
      Ариана посмотрела на своего будущего мужа. Тонкие светлые волосы образовали странный кружок на яйцеобразной голове, а его пальцы, холодные и влажные, сжимали ее руку.
      Найджел был полной противоположностью Гейбриелу: хилый, слабый, пассивный. Именно поэтому она выбрала его. Этот мужчина никогда не притащит грязь в кухню, не бросит свою одежду на ковер. Он был другом ее детства, и именное с ним она делилась своими заботами, когда вышла замуж. Много лет назад они встретились в прохладный осенний день, когда Ариана убежала в библиотеку, так как обиделась на своих друзей. Она плакала из-за того, что кто-то из детей сказал ей нехорошие слова, а Найджел успокаивал ее, играя на скрипке.
      После этой встречи она всегда находила его по волшебным звукам скрипки, а после они встречались на важных приемах.
      Поскольку единственной страстью Найджела была скрипка, он мог часами говорить о музыке, что являлось совершенно необычным для мальчика его возраста. Даже когда его сверстники баловались шпагами, он часами не расставался со своей скрипкой.
      Родные советовали Найджелу стать священнослужителем, но он ни о чем, кроме музыки, не хотел слышать. Возможно, он стал бы странствующим музыкантом, если бы его отец категорически не возражал против этого.
      В итоге теперь он иногда давал концерты для епископа, и их брак никак не мог помешать в этом его занятии.
      – Место женщины в ее доме, – произнес священник. Только услышав эти слова, Ариана вернулась к реальности и увидела, что Найджел улыбается ей. Лучи утреннего солнца, проникая сквозь цветные стекла, окрасили его волосы во все цвета радуги. Он немного горбился, как обычно делают все слишком высокие мужчины, – все, кроме Гейбриела, поправила она себя. Его движения всегда оставались уверенными, и никогда не создавалось впечатления, что он стесняется своего роста или своей силы.
      Боже, она опять думает о Гейбриеле! Это надо немедленно прекратить. Найджел станет хорошим отцом, и точка.
      В это время ребенок внутри ее пошевелился. Ариана похлопала себя по животу, а потом внимательно посмотрела на стоявшего рядом с ней мужчину, пытаясь представить себе, чем обернется с самого начала их брак. Она поставила непременное условие: никаких интимных отношений. Другой мужчина мог бы возразить, но Найджел даже бровью не повел, его единственной любовью оставалась скрипка.
      Джейсон потянул Ариану за юбку, пытаясь объяснить, что ему надо выйти, и она, улыбнувшись, повернулась к священнику, который как раз читал назидание о том, какими качествами должна обладать хорошая жена.
      Джейсон опять потянул ее за платье и начал хныкать. Ариана была так занята приготовлением к важной церемонии, что забыла его причесать, и теперь он выглядел невероятно растрепанным.
      Нахмурившись, Ариана сделала мальчику знак подождать и вдруг услышала слова Найджела:
      – Я согласен.
      Неужели церемония уже подошла к концу?
      В это время снаружи раздались какие-то непонятные звуки, потом дверь с шумам распахнулась и сильный порыв холодного ветра ворвался в часовню.
      От неожиданности Ариана вздрогнула и, обернувшись, взглянула на перепуганных гостей.
      В дверном проеме стоял высокий мужчина в черной кожаной одежде, его темные волосы спускались на плечи, лицо покрывали следы засохшей грязи.
      Сердце Арианы на мгновение остановилось, ей показалось, что ее мысли каким-то чудом превратились в действительность. Перед ней стоял Гейбриел – живой и невредимый.
      Он, вероятно, давно не брился, и густая растительность скрывала его покрасневшие щеки. Вид у него был еще более угрожающий, чем раньше, как будто он побывал в аду и снова вернулся на грешную землю.
      Посмотрев на изумленного жениха, Гейбриел мрачно произнес:
      – Так это ты!
      Найджел перевел испуганный взгляд на Ариану и в ужасе прошептал:
      – Это он!
      Чувствуя, что абсолютно ничего не понимает, Ариана сделала шаг вперед:
      – А мне сказали, что ты умер…
      Ничего не отвечая, Гейбриел прошел в часовню, и вслед за ним еще несколько человек, одетых в одежды из меха и кожи, пошли по проходу, опрокидывая скамейки.
      В часовне поднялся невообразимый шум. Джейсон заплакал, а священник, сделав несколько шагов назад, захлопнул Библию, его очки со стуком упали на пол.
      – Гейбриел? – Ариана попыталась сделать шаг навстречу ему.
      – Молчите! – прорычал он.
      Все испуганно замолкли.
      Гейбриел казался диким зверем, разозленным настолько, что мог убить их всех.
      Глаза Арианы расширились от ужаса, а сердце сжалось от мрачных предчувствий.
      – Нельзя ли узнать, чего вы добиваетесь, молодой человек? – Старый Том медленно поднялся со скамейки. – У нашей госпожи свадьба, разве вы не видите?
      Гейбриел повернулся и направил на Тома свой арбалет.
      – Не трогайте его! – вскрикнула Ариана. Жена Тома, Маргарет, сжав руки, запричитала:
      – Боже и все святые, помогите!
      – Ведите себя пристойно, – сердито проговорил Гейбриел, обращаясь к Тому. Тот собирался что-то возразить, но Ариана его остановила.
      – Нет, Томас, это наши с ним дела.
      Маргарет взяла мужа за руку и усадила рядом с собой.
      – Еще кто-нибудь хочет что-то сказать? – Гейбриел обвел собравшихся суровым взглядом. Его спутники смотрели на гостей так, словно искали повод для того, чтобы убить кого-нибудь.
      Наконец Найджел все-таки решился.
      – Вы не должны приходить с оружием в дом Господа, – дрожащим голосом проговорил он.
      – Да-да, – вступила в разговор Ариана. – Я тоже плохо понимаю, что происходит.
      Он посмотрел на нее с таким видом, как будто ее лицо было разъедено болезнью.
      – Возможно, когда тебя повесят, твое сознание наконец прояснится.
      Ариана испуганно отступила.
      – Неужели ты забыл о тех часах, которые мы провели вместе?
      – Забыл я или забыла ты?
      – Нет, Гейбриел, я не… Я… приходила за тобой.
      – Вот как, приходила? – Гейбриел оттолкнул Ариану, как будто опасаясь находиться так близко от нее. – Я забираю твой замок. И я уничтожу твою гордость. Ты будешь молить меня о пище, а все твои люди станут моими рабами.
      Не переставая дрожать, Найджел сделал шаг вперед.
      – Вы не можете в таком тоне разговаривать с ней.
      – А ты молчи, собака. – Гейбриел угрожающе взглянул на жениха и вдруг, размахнувшись, ударил его по щеке.
      В толпе гостей пронесся вздох ужаса. Взвизгнув, Найджел зашатался, и Ариана едва успела подхватить его, иначе он свалился бы на пол. Найджел с трудом выпрямился, и Гейбриел, отодвинув незадачливого жениха от несостоявшейся невесты, ударил его кулаком в нос. По лицу Найджела потекла кровь.
      – Прекратите немедленно! – взвизгнула Ариана.
      Отбросив ее так легко, как будто она ничего не весила, Гейбриел схватил Найджела за шею, и тот с трудом издал какой-то нечленораздельный звук.
      – Нет, – прошептала Ариана, понимая, что Гейбриел вот-вот задушит его.
      Пальцы на шее Найджела сжимались все сильнее, и вскоре его лицо начало краснеть, а глаза – вылезать из орбит.
      – Гейбриел, послушай меня. Он не боец и не может сопротивляться, – взмолилась Ариана.
      – Он был там, в аббатстве, – сквозь зубы процедил Гейбриел.
      – Но он только музыкант. Отпусти его.
      Приподняв Найджела над полом, Гейбриел с ненавистью посмотрел на нее:
      – Становись на колени и моли о пощаде, если хочешь, чтобы этот негодяй остался жив.
      Кулаки Арианы сжались от возмущения, но у нее не оставалось выбора. Этот варвар может задушить Найджела, если она не сделает то, чего он хочет. Варвар!
      Она опустилась на колени, и широкое бархатное платье окружило ее кольцом. Ариана слышала, как вздохнула Маргарет, как гости, смущаясь, заерзали по скамейкам. Так унизить ее перед людьми! Такого даже Айван не мог себе позволить!
      – Пожалуйста, я прошу тебя. Найджел просто скрипач.
      В глазах Гейбриела сверкнуло удовлетворение, и он опустил Найджела на пол.
      – Это было совсем не то, что вы думаете, – пытался тот объяснить что-то Гейбриелу, потом протянул руку к Ариане, но Гейбриел схватил его руку и сжал один из пальцев.
      Ариана не выдержала и вскрикнула:
      – Нет, только не пальцы!
      Как мог он быть таким жестоким? У Найджела не осталось ничего в жизни, кроме игры на скрипке.
      С презрением взглянув на молодого человека, Гейбриел внезапно оттолкнул его от себя, а когда Ариана хотела подойти к жениху, грубо схватил ее за плечи.
      Оглянувшись вокруг, она попыталась сообразить, как ей теперь вести себя. Джейсон по-прежнему хныкал и дрожащими руками хватался за ее юбку, поэтому, обняв сына за плечи, она отошла на шаг назад, подальше от опасного гостя.
      Гости по-прежнему в ужасе наблюдали за происходящим. Няня Джейсона, Бет, кусала ногти, Маргарет была на грани истерики. Если Гейбриел решит их всех избить, она ничего не сможет с этим поделать.
      – Чего ты хочешь? – стараясь говорить по возможности уверенно, спросила Ариана.
      – Всего лишь получить то, что принадлежит мне. – Гейбриел больно сжал ее руку. Казалось, его взгляд проникал под ее одежду, и у Арианы не оставалось никаких сомнений в том, что он имел в виду.
      – Я тебе не принадлежу!
      Гейбриел рассмеялся, и от опасного блеска в его глазах у нее мороз прошел по коже.
      – Советую тебе больше бояться меня. – Он сделал шаг к ней, и Ариана вытянула вперед руки. Джейсон заплакал и спрятал голову в складки ее широкой юбки. Ариане очень хотелось побыстрее удрать вместе с сыном, но ноги ее как будто налились свинцом, и она не в состоянии была сдвинуться с места.
      Двое из пришедших с Гейбриелом подошли к Найджелу, грубо схватили его и поволокли к двери.
      – Помогите, – застонал молодой человек; его глаза расширились от страха, волосы спутались. Ариана шагнула вперед, но Гейбриел грубо остановил ее:
      – Если ты подойдешь, я переломаю ему пальцы.
      Ариана остановилась. Гости с ужасом наблюдали за происходящим, но никто не попытался ей помочь.
      – Ты принадлежишь мне, – самоуверенно заявил Гейбриел.
      Ариана с удивлением посмотрела на него: казалось, это был совсем не тот человек, которого она знала.
      Один из мужчин, державших Найджела, отстегнул от пояса короткий кинжал и приставил его к горлу пленника. Тот отчаянно взвизгнул.
      – Немедленно замолчи, – приказал Гейбриел.
      Ариана, дрожа, прижимала к себе сына; если бы Гейбриел не держал ее руку, она свалилась бы на пол, как тряпичная кукла.
      – Чего ты хочешь? – прошептала она.
      – Отомстить.
      Ариане вдруг показалось, что это не реальность, а сон или какой-то ужасающий кошмар. Паника овладела ею. В воображении она слышала странный голос: ты же мечтала о нем, о жестоком варваре, крестьянине, понятия не имеющем о том, что такое порядочность и честь.
      Джейсон в испуге завернулся в ее платье и затянул его так, что шее стало больно. Теперь, когда платье плотно облегало тело Арианы, ее беременность стала заметной.
      Гейбриел с удивлением смотрел на нее:
      – Я не знал, что у тебя будет ребенок.
      Ей стало трудно дышать – она вовсе не хотела, чтобы он узнал.
      Несколько гостей вежливо закашляли.
      – Предполагаю, это мой ребенок.
      Кашель перешел в недоверчивый шепот, а Ариана почувствовала невероятный стыд. Как она могла вступить в такие близкие отношения с этим зверем? Ей снова захотелось убежать, но он не оставил ей такой возможности.
      Отдав оружие одному из помощников, Гейбриел повернул Ариану лицом к алтарю. Не выпуская ее руки, он наклонился и помог подняться священнику, а потом разыскал и подал ему пенсне.
      – Продолжайте церемонию, святой отец. Только не забудьте: имя жениха теперь другое.
      Ариана чуть не задохнулась от ужаса. Если Гейбриел станет ее мужем, все права окажутся у него.
      – Ты и так уже захватил замок, – воскликнула она, когда к ней вернулась способность говорить, – тебе нет никакого смысла заключать брак.
      – Нет смысла? – рявкнул Гейбриел. – Но я не хочу, чтобы моего сына считали незаконнорожденным.
      Как будто услышав его слова, ребенок в ее животе зашевелился.
      Священник тоже попытался что-то возразить, но Гейбриел так посмотрел на него, что тот сразу закрыл рот.
      – Это незаконно, – застонала Ариана, – я не буду…
      – Меня не интересует, что законно, а что нет. – Гейбриел злобно усмехнулся.
      Ладно, она по горло сыта мужским высокомерием. Прижав к себе сына, Ариана решила, что использует все возможные способы, чтобы освободиться от него.
      – Бумаги на твой брак не подготовлены, – попыталась она урезонить столь внезапно свалившегося на ее голову жениха, однако это оказалось так же бесполезно, как объясняться с быком. Презрительно посмотрев на нее, Гейбриел повернулся к священнику:
      – Ну, святой отец, заканчивайте церемонию.
      – Нет. – Ариана демонстративно спрятала руки за спину.
      – У тебя нет выбора. – Гейбриел сделал знак, и огромный рыжеволосый мужчина, подойдя к Ариане, оторвал Джейсона от ее юбки. Мальчик стал сопротивляться и кричать. Но все было напрасно.
      Тонкими ручонками он тянулся к матери.
      – Прекратите, – закричала Ариана и хотела кинуться к мальчику, но рука Гейбриела держала ее словно железными тисками.
      Рыжеволосый продолжал тащить Джейсона, не перестававшего плакать.
      – Джейсон! – Ариану охватила паника, горло ее сжалось.
      – Выйдешь за меня, и ребенок будет в безопасности. – Гейбриел не давал ей возможности сдвинуться с места.
      Поняв бесполезность борьбы, Ариана перестала сопротивляться.
      – Пожалуйста, умоляю тебя. Мой сын ни в чем не виноват.
      – Да, но этого нельзя сказать про тебя.
      – Ты же не можешь причинить вред ребенку только потому, что я тебя обидела. – Ариана всматривалась в его лицо, пытаясь найти черты того человека, который ее очаровал. Напрасно. Его глаза были жесткими, холодными. Куда девалась их доброта? Что с ним произошло?
      – Прошу тебя, – продолжала Ариана, желая прикоснуться к сыну, уверить его, что все будет хорошо. – Он глухой и ничего не может понять.
      Ей показалось, что в глазах Гейбриела мелькнуло сочувствие, но оно быстро исчезло.
      – Произнеси клятву, – властным голосом приказал он. Отчаяние овладело ею.
      – Ты можешь взять все, что захочешь, зачем тебе мы?
      – Я не отпущу тебя, потому что это будет несправедливо. И выбью из тебя твои гордость и упрямство.
      Ариана вздрогнула от этих слов и от той злости, которая читалась в его глазах.
      Рыжеволосый бандит, держа Джейсона перед собой, как щит, приблизился к ним. Мальчик испуганно дрожал, его глаза расширились.
      Ариана коснулась его рукой.
      – Все будет в порядке. – Она старалась успокоить одновременно и сына, и себя, чувствуя, что ради Джейсона готова на все.
      Лучи солнца разноцветными бликами осветили алтарь, когда Гейбриел нетерпеливо потянул ее за руку.
      – Начинайте, святой отец, – потребовал он.
      – Я не уверен, что это правильно, – заикаясь, пробормотал священник.
      – Делайте то, что вам говорят, – процедил Гейбриел сквозь зубы.
      Священник испуганно посмотрел на Гейбриела, потом водрузил пенсне на свой большой нос и, заикаясь, возобновил церемонию.
      – Начните со слов «берешь ли ты эту женщину», – приказал Гейбриел.
      Неожиданно Найджел, которого двое дюжих молодцов удерживали у задней стены часовни, громко завопил:
      – Помоги же мне!
      Обернувшись, Ариана увидела, что двое охранников пытаются снять с Найджела одежду.
      – Прекратите! – крикнула она, возмущенная тем, что эти люди так грубо обращаются с таким слабым человеком.
      – Что нам с ним делать? – спросил мужчина, одетый в коричневую меховую куртку.
      Гейбриел пожал плечами:
      – Заприте его в какой-нибудь погреб.
      Когда Найджела поволокли к выходу, он повернулся и, глядя на Гейбриела, крикнул:
      – Замужество – не моя идея, честное слово!
      Ариане крайне неприятно было слышать эти слова. Она хорошо знала, что Найджел не герой, но предать ее при первом же испытании – это уж слишком!
      – Уберите его с моих глаз. – Гейбриел повернулся к священнику: – А вы начинайте поскорее.
      – Да-да, конечно. Как ваше имя? – заикаясь на каждом слове, спросил святой отец.
      – Гейбриел Уайтстон.
      – Берешь ли ты, Гейбриел Уайтстон, в законные жены эту женщину, клянешься ли заботиться о ней в горе и радости, пока смерть не разлучит вас?
      – Конечно, беру.
      – А ты, леди Ариана Роузбрайер, согласна ли ты взять этого мужчину в законные мужья, – голос священника стал таким тихим, что Ариана с трудом разбирала слова, – любить его и подчиняться ему…
      – Нет, – вскричала Ариана, – ни в коем случае. Я выйду замуж за него, но не стану рабыней этого человека.
      Сдвинув пенсне, священник вопросительно взглянул на Гейбриела, ожидая его указаний.
      – Продолжайте, – спокойно сказал Гейбриел. – Она будет во всем подчиняться мне, не сомневайтесь.
      – Никогда!
      Гейбриел кивнул, и один из его людей ущипнул Джейсона за руку. Ребенок вскрикнул.
      – Это будет продолжаться до тех пор, пока ты не произнесешь нужные слова.
      Рыжеволосый потащил упирающегося мальчика к двери.
      – Ма-а! – замычал Джейсон, но голос его затих, когда дверь часовни захлопнулась.
      Ариана поняла, что теперь у нее нет выбора.
      – Я ненавижу тебя.
      – Ты уже мне это говорила.
      – Это истинная правда.
      – Нет. Ты просто злишься и боишься, что я окажусь таким же, как мой брат.
      – А разве ты не такой?
      – Любить и слушаться в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас, – с трудом договорил священник.
      – Скажи, что ты согласна.
      – Согласна, – еле слышно прошептала Ариана.
      – Объявляю вас мужем и женой, – проговорил священник, радуясь тому, что ужасная церемония окончилась. – Можете поцеловаться. – Он с шумом захлопнул Библию и сделал несколько шагов назад.
      Боже, неужели она опять оказалась замужем за очередным зверем! Ариане казалось, что стены придвинулись к ней, будто это была не церковь, а ловушка.
      Гейбриел грубо притянул ее к себе.
      – Я никогда не обижаю детей, – спокойно произнес он и тут же впился губами в ее губы. Это был совсем не нежный дразнящий поцелуй, как раньше, скорее – тяжелое наказание.
      К несчастью, Ариана ничего не могла с собой поделать: она и ненавидела его, и тянулась к нему; Внезапно Гейбриел отодвинулся от нее.
      – Возьмите мою жену и отведите ее в спальню. Там мы проведем нашу первую ночь.
      Ариана не поверила своим ушам. Буря эмоций: страх, желание, злость захлестнули ее.
      – Ты это серьезно?
      – Конечно. Ты теперь принадлежишь мне, и только мне. – Гейбриел указал рукой на дверь: – Возьмите ее. Я приду позже, и тогда мы разберемся в наших отношениях.

      Мрачное шествие в спальню напоминало похоронную процессию, в которой весь мир выглядел как гроб. Запах сальных свечей особенно раздражал Ариану. Двое охранников, одноглазый и высокий, шли рядом с ней по длинным коридорам и лестницам, пока они не поднялись на самый верхний этаж.
      Немудрено, что, когда Ариана переступила порог своей комнаты, у нее было такое чувство, как будто она заходит на кладбище. Она постоянно уговаривала себя, что сможет вытерпеть все ради Джейсона и еще не родившегося младенца.
      Неожиданно ей вспомнилась мамина колыбельная песенка:
      Спи, любимая, на моей груди, Вокруг тебя только любящие руки.
      Ребенок пошевелился у нее в животе, и Ариана похлопала по нему, стараясь успокоить дитя. Горничные, готовя спальню к брачной ночи, собрали занавеси над кроватью, стоявшей неподалеку от камина, в котором горел слабый огонь. В воздухе стоял приятный аромат дыма и мяты.
      Ее отчаяние не проходило. Как он посмел заставить ее выйти за него замуж? Подойдя к туалетному столику, Ариана опустилась на стул. На столике лежали три расчески, щетка для волос, несколько безделушек, коробочка с пудрой, маленькое ручное зеркало и другие мелочи.
      Она осмотрела комнату. Красивые занавеси на окнах, очень удобная постель. Последние пять лет Ариана пыталась сделать так, чтобы в комнате не осталось даже следов мужчины. После смерти мужа она готова была сжечь весь замок, лишь бы начать жизнь заново. С тех пор ни один мужчина не заходил в эту комнату, даже Найджел.
      Если Гейбриел думал, что он может просто войти и победить ее без борьбы, то он глубоко ошибался. Она отравит его во сне, если посчитает нужным.
      И тут вдруг она вспомнила все.
      Вряд ли у нее поднимется рука на отца ее еще не родившегося ребенка.
      Да, она убила предыдущего мужа потому, что он поднял руку на Джейсона, но ведь Гейбриел сказал ей, что не может обидеть ребенка. Что ж, ей придется найти какой-нибудь способ, чтобы жить с ним в мире.
      Взглянув в зеркало, Ариана заметила у себя на лбу морщины и потерла их рукой, но морщины снова вернулись. Она была совсем не похожа на счастливую невесту и скорее выглядела измученной и очень усталой.
      Протянув руку за расческой, она обратила внимание на небольшой кусочек пергамента. Достав его, она с огромным удивлением прочла: «Яд в синей глиняной банке».
      У нее задрожали руки. Неужели кто-то прочел мысли, пришедшие ей в голову несколько минут назад? Но это же невозможно! С ужасом она смотрела на неровные буквы. За последние пять лет через ее руки прошло множество записок: от нее требовали, чтобы она пошла куда-то или сделала что-то; но ни одна их них не была такой зловещей. Кто мог написать записку и зачем?
      Ариана хотела пройти через комнату и, дернув за шнурок колокольчика, вызвать горничную Франсин, но в этот момент дверь с шумом распахнулась, задув стоявшую рядом свечу, и на пороге появился Гейбриел. Вздрогнув от неожиданности, Ариана быстро засунула кусок пергамента в банку с пудрой. Все надежды на мир между ними растают, если Гейбриел увидит эту записку.
      Ее новый муж стоял, не шевелясь, в дверном проеме, его темные волосы спускались до плеч.
      – У нас остались кое-какие нерешенные дела, – произнес Гейбриел, не сводя глаз с постели.
      Ариана поежилась. Она слишком хорошо понимала, в чем заключались главные «дела» мужчин. Сколько ночей она уже провела, выполняя долг жены. Воспоминания о боли и унижении снова нахлынули на нее.
      – Наш брак – всего лишь формальность. – Ее голос прозвучал не совсем уверенно. – Я беременна, и нам нет никакой необходимости все повторять.
      – Разве? – Он переступил порог комнаты.
      – Отойди от меня! – Его упрямство ничуть не улучшило настроения Арианы.
      – Нет, жена моя, нет, – тяжелыми шагами Гейбриел приблизился к ней, – у нас все еще впереди.
      Сжимая в руке ручку от зеркала, Ариана приготовилась кинуть его в Гейбриела.
      – Я не буду спать с тобой.
      – Да? Но ты это делала раньше. Теперь это узаконено церковью – так откуда взялись возражения? – Гейбриел двинулся к ней с какой-то кошачьей грацией, от которой вся комната словно наполнилась эротической энергией.
      Ариана почувствовала, что соски у нее затвердели. На этот раз все выглядело совсем не так, как тогда, с Ливаном.
      Она отступила на шаг и испуганным взглядом обвела комнату, стараясь найти место, где можно было бы спрятаться. Тяжелые воспоминания не покидали ее. Она не могла забыть, как возмущался Айван, считая, что она плохо выполняет свои супружеские обязанности. Тогда он прижимал ее к стене и бил по щекам, требуя повиновения.
      В этот момент Гейбриел небрежно подвинул стул у туалетного столика и начал приближаться к ней. На этот раз он казался ей злым, огромным, страшным. Неужели он ударит ее?
      Непроизвольно Ариана прикрыла рукой живот.
      – Зачем ты так ведешь себя?
      – Ты принадлежишь мне, и этого достаточно, чтобы ничего не объяснять. – Он сделал еще один большой шаг.
      У Арианы подкосились колени. Ее решение установить с ним мир теперь казалось ей откровенной глупостью. Она стала слишком независимой, чтобы снова подчиниться власти мужа. Не теперь. Никогда!
      Внезапно осознав, что она все еще держит в руках зеркальце, Ариана размахнулась и бросила его в Гейбриела, но промахнулась; пролетев у него над плечом, зеркало стукнулось о дверь и разлетелось на мелкие кусочки.
      Гейбриел остановился и бесстрастно посмотрел на осколки. Его челюсть слегка дрожала.
      – Тебе придется научиться вести себя, – проговорил он спокойно.
      Тут, однако, Ариана почувствовала неожиданный прилив сил. С нее довольно. Она не будет больше подчиняться мужским капризам. Оглянувшись, она поискала глазами что-то, что можно было кинуть в него, и, обнаружив небольшую вазу, схватила ее.
      – Прочь отсюда!
      В один момент Гейбриел оказался рядом с ней и крепко схватил за руку.
      – Прекрати! – Голос его звучал холодно и спокойно, словно с ней говорила сама смерть.
      Ариана хотела сопротивляться, но это было так же бесполезно, как пытаться вырвать из земли столетнее дерево.
      – Отпусти, Ариана. – Пальцы его сжали ее руку, и наконец она сдалась. Ваза, несколько раз качнувшись, снова вернулась в свое привычное положение.
      – Большое спасибо.
      Ариана подняла подбородок, хотя ей больше всего хотелось свернуться клубком на кровати и завыть.
      – Если бы я была мужчиной…
      – Ты не мужчина, – грубо прервал он ее.
      Она с ненавистью посмотрела на его широкую грудь. Неоспоримая мужественность Гейбриела недвусмысленно говорила, кто теперь здесь хозяин.
      – Я никогда не подчинюсь мужской власти.
      – Возможно. Но теперь ты хотя бы не будешь использовать мою голову в качестве мишени.
      – Оставь меня в покое.
      – Нет.
      Отпустив ее, Гейбриел прошел к туалетному столику и сел, а Ариана нехотя устроилась на стоявшем у окна диванчике с подушками.
      – Я превращу твою жизнь в ад.
      Гейбриел молчал; он никак не мог решить, что ему делать дальше. Может, придушить ее? Когда он вспоминал все, что перенес из-за предательства Арианы, эта мысль не казалась ему такой уж нелепой. Аббат издевался над ним, удовлетворяя свои садистские наклонности, в течение нескольких месяцев. Так Гейбриел расплачивался за преступление, которого не совершал. Его брата повесили исключительно из-за ее шпионской деятельности.
      – Ты превратила мою жизнь в ад, не так ли? – Он протянул к ней руку, и это движение вызвало острую боль в еще не зажившей спине. – Ты оставила меня расплачиваться за твое преступление.
      – Мое преступление?
      – Конечно. Это ведь ты сбросила свечи, от которых начался пожар в храме. Если бы ты не убегала от меня…
      – Если бы ты не преследовал меня… – Ариана демонстративно дотронулась до своего дорогого ожерелья с таким самодовольным видом, что это вызвало у него досаду. Ее украшения стоили огромных денег, а его семья голодала. Ну нет, он просто обязан сломить ее гордость. Именно это желание помогло ему вытерпеть все издевательства аббата.
      – Я думала, ты умер, – призналась она.
      – И ошиблась. – Гейбриел внезапно нахмурился.
      – Но все-таки что произошло? И как тебе удалось спастись?
      – Я убил аббата и сумел убежать. – Он мрачно усмехнулся, и Ариана так и не смогла понять, говорил ли он правду или издевался над ней.
      – Вот как! А они сообщили мне, что ты скончался. И… что было потом?
      – Я отправился в Лондон к королю.
      – Это он велел тебе жениться на мне?
      – Нет. – Гейбриел помрачнел, вспомнив свою встречу с королем. Хотя король был недоволен его докладом, он все же дал Гейбриелу разрешение делать с Арианой то, что он посчитает нужным. Последнее время королевское окружение почти не ощущало действий тайного агента, и короля мало интересовала ее судьба. – Зато он позволил мне поступать с тобой так, как я захочу. – Гейбриел пристально посмотрел на Ариану, и у нее задрожали пальцы.
      – Я не сделала ничего, чтобы заслужить немилость короля.
      – Ты оставила меня умирать в аббатстве.
      – Неправда.
      – Ты обманывала меня…
      – Обманывала?
      – Разве не ты сказала, что выйдешь за меня замуж?
      Ариана презрительно взглянула на него:
      – Тогда я еще не знала, какой ты злодей.
      – Бессердечная эгоистка! – Гейбриел с горечью подумал о тех долгих месяцах, которые семья, его братья и сестры, провела в неведении, пока он валялся в холодном погребе, не в состоянии им помочь. Желание отомстить с новой силой вспыхнуло в нем. Будет совершенно справедливо, если он выгонит Ариану вместе с ее ублюдком из замка, и им придется провести холодную зиму без денег и крыши над головой.
      – Моего брата повесили из-за деятельности тайного агента.
      – Повесили? Но этого не может быть! – Губы Арианы дрожали, она выглядела невероятно испуганной.
      – По правде говоря, мне следовало бы поскорее избавиться от тебя и твоего сына.
      – Ты не сможешь этого сделать. У меня в животе твой ребенок.
      И вправду ведьма, подумал Гейбриел. Как ловко она пользуется своей беременностью! Он внимательно осмотрел всю ее фигуру. Платье облегало выпуклый живот, груди набухли. А внутри ее живота находился его ребенок. Ему трудно было в это поверить, но вряд ли это мог быть обман.
      В конце концов, отцовское чувство победило раздражение, хотя он по-прежнему считал, что любая добрая мысль об Ариане – это предательство по отношению к памяти Эрика.
      Она молчала, тонкими пальчиками теребя рукава дорогого платья, и Гейбриел решил, что раз уж не может выгнать ее, беременную, из дома, то, по крайней мере, в состоянии отобрать у Арианы дорогие туалеты. К тому же ее платья вполне подойдут его сестрам.
      – Раздевайся, – приказал он.
      – Ни за что.
      Сжав челюсти, Гейбриел встал и направился к ней. Ариана побледнела, и он понял, что, несмотря на ее попытки выглядеть независимой, она ужасно испугана.
      – Давай с тобой договоримся вот о чем. Придя сюда, я не собирался жениться на тебе; но теперь, когда все это свершилось, хозяином здесь буду только я.
      Он молча стоял, ожидая ее согласия.
      Наконец Ариана глубоко вздохнула и распрямила плечи.
      – Прочь от меня, грубый варвар! Тебе придется применить силу, если ты захочешь овладеть мною.
      Гейбриел возвышался над ней, как башня, однако не делал никаких попыток овладеть ею. Он хотел, чтобы Ариана сдалась сама.
      – Раздевайся, чтобы мне не пришлось раздевать тебя. Поторопись – мое терпение не бесконечно. – Он протянул руку и коснулся костяной позолоченной пуговицы на ее лифе. Только весьма богатые дамы могли позволить себе такие дорогие застежки.
      – Ты не должен быть таким жестоким, – пыталась вразумить его Ариана.
      Вместо ответа он сжал ее ладонь. Ариана попыталась высвободиться, но он нагнулся, и она оказалась прижатой к окну.
      – Распутник, – произнесла она, глядя ему прямо в глаза.
      – Пусть так. Сними платье. – Теперь борьба происходила между их взглядами. Гейбриел мысленно считал до двадцати, понятия не имея о том, что он сделает, когда кончит считать. Он всего лишь пытался испугать Ариану; увидев неуверенность в ее глазах, он понял, что выиграл.
      – Чудовище, – все еще не сдавалась она.
      – Возможно, – согласился он. – А теперь раздевайся. Глядя на него блестящими от ярости глазами, Ариана взяла за края свой лиф и ловким движением разорвала его; дорогие пуговицы отлетели и покатились по полу. Груди ее, освободившись от стягивающей их одежды, оказались невероятно большими, во всяком случае, намного больше того, что он помнил.
      Удивленный, он чуть не потерял дар речи. Без платья живот ее тоже казался несоразмерно большим, так как тонкое льняное белье ничего не могло скрывать.
      Гейбриел был совершенно не подготовлен ни к этому зрелищу, ни к тому, как на это реагировал его организм. Это были его жена и его ребенок.
      Он осторожно положил руку ей на живот, и Ариана вздрогнула. Живот ее был упругим и теплым.
      Почувствовав какое-то движение внутри, Гейбриел обрадовался. Ариана попыталась убрать его руку, но ей это не удалось, и теперь на белом фоне ее белья его загорелая покалеченная рука выглядела очень странно.
      – Найджел знал, что ты носишь моего ребенка?
      Она, прищурившись, посмотрела на него.
      – Почему ты уверен, что он твой?
      – Так, знаю и все, – просто ответил он.
      Ариана отвернулась к окну, при каждом движении грудь ее опускалась и поднималась. Мощная волна желания нахлынула на Гейбриела. Он отошел на шаг назад, так как не уверен был, что сумеет сдержаться.
      – Похоже, ты собиралась выдать его за ребенка Найджела, чтобы спасти свою честь?
      Повернувшись, Ариана с возмущением взглянула на него:
      – Это твоя вина, что я оказалась с ребенком.
      – И что из этого? – Гейбриел глубоко вздохнул, стараясь подавить поднимавшуюся в нем злость.
      Шесть долгих месяцев он мечтал о мести, мечтал заставить ее мучиться так, как мучился он. Как все благородные женщины, Ариана была гордой и высокомерной, но теперь ей придется спуститься с пьедестала.
      Он убрал руку с ее живота.
      – Я бы очень хотела, чтобы ты ушел, – сказала она; в ее голосе была слышна горечь.
      – Нет. Чем раньше ты согласишься с тем, что я теперь тут хозяин, тем легче пройдет наша жизнь.
      – А если я не соглашусь?
      Вернувшись к туалетному столику, Гейбриел сел на стул, заложил ногу за ногу, откинулся на спинку и попытался представить себе их будущую жизнь. Беременность Арианы весьма усложнила ситуацию: он не мог положить ее себе на колено и отшлепать, как ему хотелось. Из-за этого придется подождать, пока родится ребенок. Честно говоря, он и сам не знал, что теперь ему с ней делать.
      Ариана поерзала на мягком сиденье, и в ее глазах Гейбриел увидел глубоко спрятанную панику. Он почувствовал удовлетворение тем, что ее надменность так быстро исчезает.
      – Какие у тебя планы? – спросила она, и он видел, как бьется пульс на ее шее.
      – Я хочу, чтобы ты научилась обслуживать меня.
      У нее вырвался непроизвольный звук, выражавший откровенное возмущение, и Гейбриел чуть не рассмеялся. Возможно, куда интереснее командовать ею, чем просто выгнать из дома. А она молчала, пытаясь сдержат» свои чувства.
      – Ты будешь чистить мою обувь, заботиться о моей одежде, как настоящая добропорядочная жена.
      В ответ он получил такой презрительный взгляд, от которого другого на его месте бросило бы в дрожь.
      – А может быть, лучше ты будешь мыть меня?
      Хотя это доставляло ему удовольствие, Гейбриел не мог долго продолжать эту игру.
      – Хочешь верь, хочешь нет, но я женился только потому, что так будет лучше для нас обоих.
      – Нет, только для тебя. – Губы ее скривились, и Ариана откинулась на подушки. – До чего странные эти мужчины. С чего вы взяли, будто то, что хорошо для вас, хорошо для женщин?
      – Это нечестно. Я намерен был отобрать у тебя замок, а не связывать себя брачными узами, и женился только ради нашего ребенка.
      Рыжие локоны рассыпались по плечам, когда Ариана, наклонив голову, исподлобья посмотрела на него.
      – Как ты можешь говорить о честности после того, что сделал сегодня?
      – А что такое я сделал?
      – Прервал мое бракосочетание…
      – Которое не должно было состояться. – Гейбриел снова начал злиться и с трудом сдерживал раздражение.
      Перебирая пальцами узор на подушке, Ариана надменно посмотрела на Гейбриела.
      – Найджел не мальчишка.
      – Но и не мужчина. Он не сможет справиться с такой женщиной, как ты.
      – Справляться со мной? Но зачем?
      Он приподнял одну бровь, многозначительно глядя на осколки зеркала, разбросанные по всей комнате.
      – Затем, что это необходимо. К тому же Найджел не способен защитить тебя, не то что я.
      – Мне не нужна защита.
      – Богатую наследницу, да еще одну и беременную, могут подстерегать всякие опасности.
      – Я и без тебя не останусь одна.
      – И все равно этот бледный мышонок, за которого ты собиралась выйти замуж, не может считаться хорошей защитой.
      – Такая женщина, как я, может сама о себе позаботиться.
      – Так же, как и о своих детях? – Гейбриел перевел взгляд на ее живот.
      В этот миг Ариана готова была выцарапать ему глаза.
      – По твоей вине я оказалась в столь ужасном положении.
      – Еще одна причина, позволяющая считать, что я более подходящий муж.
      Ариана прижала к себе одну из красивых подушечек, как будто пытаясь выдавить ее содержимое.
      – Я вообще не хотела выходить замуж.
      – Но это уже произошло.
      Не зная, что сказать, она бросила в него подушку. Отскочив от его груди, подушка опустилась на туалетный столик, и из банки поднялось облако пудры.
      – Ты что, намерена всю нашу совместную жизнь провести, бросая в меня подушки и зеркала?
      – Нет. – Ариана встала. Виду нее был, как у Геры, увидевшей Зевса в объятиях земной женщины. – Я отравлю твою еду.
      – Спасибо, что предупредила. Буду держать тебя подальше от кухни.
      – И от моего собственного дома?
      – Да, если ты намерена отравить меня. – Гейбриел подождал немного. – Я теперь здесь хозяин, Ариана. И чем скорее ты это поймешь, тем скорее мы поладим.
      Ариана взялась за другую подушку, но, вероятно, передумала бросать и положила ее обратно на диванчик. Плечи ее опустились, и помимо своего желания Гейбриел почувствовал жалость к ней. «Даже ведьмы нуждаются в заботе», – насмешливо подумал он.
      Прошло несколько секунд, и Ариана снова заговорила:
      – Ты не должен был калечить Найджела.
      – Его судьба тебя уже больше не касается.
      – Отпусти его.
      Гейбриел сжал руку в кулак, перед его глазами опять появились красные проблески.
      – Благодаря тебе ему сохранили жизнь и о его ранах позаботились. Если не хочешь, чтобы эти обстоятельства изменились, лучше не зли меня.
      Ариана вздохнула:
      – У меня есть обязанности, которые я должна выполнять в любом случае.
      Гейбриел был поражен ее решимостью. Возможно, когда-нибудь, когда она привыкнет к сложившейся ситуации, они смогут зажить нормально, как все другие благородные пары.
      – Можешь ими заняться, но я хочу, чтобы ты поняла – с твоей шпионской деятельностью покончено раз и навсегда. А теперь я велю горничной принести тебе другое платье.
      Презрительно взглянув на него, Ариана позволила платью опуститься до колен, и тут у Гейбриела неожиданно возникли нехорошие предчувствия. Он знал, что Ариана трижды была замужем. Возможно, ему и впрямь следует выяснить причины их смерти?

      Заметив грязные следы на лестнице по пути в большой зал, Ариана недовольно сморщила нос. После того, как Гейбриел заявил, что не собирается насиловать ее и обижать Джейсона, она решила, что им все же удастся найти общий язык.
      На ней было грубое шерстяное платье, натиравшее руки и колени. Без всякого сомнения, Гейбриел настоял на том, чтобы она надела эту одежду, только чтобы унизить ее. Ужасный человек! Никогда в жизни Ариана не надевала столь неподобающий наряд. Ощущение грубой шерсти на коже сводило ее с ума. Все же она уговорила себя, что сможет это перенести и не позволит каким-то нелепым тряпкам испортить ей настроение.
      Кроме того, ей и в самом деле нужно было управлять хозяйством и присматривать за слугами. Кто-то из них положил опасную записку в ее спальню. Также ей хотелось выяснить, что происходит с Найджелом, и убедиться, что Гейбриел говорит правду.
      Сгустки грязи, подозрительно пахнувшие конским навозом, привели Ариану в ужас. Занавеси на окнах покосились, на них видны были следы грязи, как будто их использовали в качестве полотенец.
      – Боже, во что твои приятели превратили мой замок! – не выдержав, воскликнула Ариана.
      – Мой замок, – поправил Гейбриел и осторожно взял ее под локоть.
      Она почувствовала необычный, малоприятный запах даже раньше, чем они вошли в зал. Воздух был наполнен ароматами мускуса и мужского пота. Невероятно раздраженная, Ариана, перешагнув порог, почувствовала отвращение к беспорядку, царившему в зале. Куда бы она ни посмотрела, взгляд ее натыкался на фигуры солдат, которые расселись на полу и на столах. Горничная взвизгнула, когда один из солдат, мимо которого она проходила, шлепнул ее по заду.
      Каким же образом вернуть все в привычное состояние? Ариана была в недоумении. В течение последних пяти лет в замке поддерживался идеальный порядок: занавеси были постираны, пыль удалена с пола, и кругом стояла полная тишина. После смерти мужа ни один мужчина не жил в замке; для этого у них имелись дома для охраны и собственные дома.
      – Ой-ой! – закричал в это время солдат с большой черной бородой.
      Несколько мужчин обернулись, бородатый в это время рыгнул. Захохотав, друзья начали бить его по спине. В это время другой их приятель рыгнул еще с большим шумом.
      На этот раз Ариана не смогла сдержать раздражение.
      – Грязные свиньи, – проворчала она.
      – Попридержи язык, – предупредил ее Гейбриел. – Они очень хорошие ребята, и главное – надежные.
      Еще до того, как она успела ответить, сидевший у камина Джейсон подскочил и бросил в воздух осколки разбитой тарелки. Чистые штаны и рубашка, которые на него надели к свадьбе, были покрыты грязью, а сквозь дырку на колене виднелась нежная розовая кожа.
      В этот момент Ариана подумала о записке, которую нашла у себя в спальне, и отравление Гейбриела показалось ей вполне разумным решением.
      – Джейсон, – позвала она.
      Как будто почувствовав ее присутствие, мальчик обернулся и виновато посмотрел на мать, а потом, опустив глаза, направился к ней.
      – Что ты делаешь тут, с этими солдатами? – сердито спросила Ариана и начала счищать грязь с его одежды. Кое-кто из солдат обернулся, но большинство не обращало на всю эту картину никакого внимания.
      В это время Джейсон отстегнул от пояса небольшой нож и показал его матери.
      – Это еще что! – в ужасе воскликнула Ариана. Нахмурившись, она сердито погрозила сыну пальцем.
      Мальчик виновато пожал плечами и указал на мужчину с темными длинными волосами и повязкой на одном глазу, сидевшего у одного из столов.
      – Зачем ты позволяешь своим бандитам сидеть в моем зале и давать ножи детям?
      – Во-первых, в моем зале. – Гейбриел беспечно улыбнулся. – А Родни вполне можно доверять. Он был возле моих ребят многие годы и не поранил никого, если, конечно, не считать руку Сэма.
      – Руку Сэма?
      Мужчина, о котором шла речь, подмигнул Ариане единственным глазом, после чего Гейбриел взял ее за руку и отвел в сторону. Все это время Ариана пыталась сообразить, как ей выдворить эту ораву из жилых помещений. Безусловно, они захотят на ночь устроиться на полу в большом зале, и это ее никак не устраивало.
      У двери, ведущей в кухню, стояла кухарка Маргарет и в отчаянии смотрела на свою госпожу. Ее крупная фигура заполняла почти весь проем, а губы беззвучно шевелились.
      Освободившись от руки мужа, Ариана направилась к Маргарет.
      – Куда это ты собралась? – подозрительно спросил Гейбриел.
      – Позаботиться об обеде для тебя, – не без ехидства ответила Ариана.
      Не успела она сделать и несколько шагов, как из-под стола выскочил огромный пес.
      – Боже, это еще что за животное? – Ариана поспешно подобрала юбки.
      – Просто собака, – насмешливо произнес Гейбриел.
      Джейсон дружелюбно потрепал пса по спине, как будто они были старыми друзьями; при этом глаза мальчика сияли от радости.
      – Я хотела бы уточнить, – Ариана со злостью посмотрела на мужа, – что это животное делает в моем зале?
      Почесав собаку между ушами, Гейбриел серьезно произнес:
      – Ты сначала познакомься с ней.
      – С собакой?
      Пес бил Ариану хвостом по ногам и удивленно смотрел на нее, видимо, не понимая, за что его так невзлюбили.
      – Познакомься с моей новой женой, леди Арианой, – обратился Гейбриел к собаке.
      – Как ты можешь? Этого еще не хватало! – Ариана не находила слов, чтобы выразить свое возмущение. Она не позволяла собакам заходить в дом с тех пор, как умер ее муж, и не собиралась разрешать этого впредь.
      Джейсон в это время засунул пальцы в шерсть пса, и тот заворчал, выражая свою собачью благодарность.
      – Отойди от этого грязного животного. – Ариана за руку оттянула мальчика от собаки.
      – Я говорила им, миледи, чтобы они не пускали собаку в дом. – Маргарет подошла ближе к ним. Тем временем оба, и пес и мальчик, молящими глазами смотрели на Ариану.
      Покачав головой, Ариана указала рукой на дверь:
      – Пусть уходит. У него, наверное, еще и блохи есть.
      Джейсон убрал руки от собаки; его нижняя губа дрожала, глаза были полны слез, как будто у него забрали что-то особо дорогое его сердцу.
      Собака посмотрела на Ариану робкими молящими глазами, потом лизнула ей руку.
      Вытирая руку о платье, Ариана повернулась к мужу.
      – Это не может так дальше продолжаться, – сердито произнесла она.
      В этот момент большой серый кот спрыгнул с подоконника прямо на стол, стоявший у камина, и пес, залаяв, бросился за ним. Чашки, тарелки, обломки разлетелись в стороны, а собака все продолжала преследовать кота между ножками столов.
      – Прекратите! – закричала Ариана. Гейбриел присоединился к ней, но все было бесполезно, и тарелки продолжали падать на пол.
      Горничные взвизгивали, мужчины смеялись, собака рычала, а Джейсон, наблюдая за суматохой, весело хлопал в ладоши.
      – Так продолжается с тех пор, как окончилась церемония, – сокрушенно сообщила Маргарет.
      Схватив поднос и сбросив с него остатки посуды, Ариана решила использовать его для восстановления порядка и закричала:
      – Вон отсюда, чертовы звери!
      Пес остановился, свернулся и лег, всем; своим видом выражая раскаяние, но на Ариану это не подействовало.
      – Прочь из дома. – Она пальцем указала на дверь.
      Собака перевернулась на спину и подняла вверх все четыре лапы.
      – Ах ты Боже мой! – воскликнула Маргарет.
      Не добившись желаемого результата, Ариана обратилась к мужу:
      – Немедленно убери животное из дома.
      Стараясь не рассмеяться, Гейбриел серьезно заметил:
      – Просто этот пес еще не привык к виду кошек.
      – Вон! – Ариана опять попыталась воздействовать на собаку, но та как ни в чем не бывало продолжала лежать и вилять хвостом.
      Глядя на Гейбриела, Ариана сердито произнесла:
      – Ты теперь живешь в солидном доме. Если хочешь быть хозяином замка, приучи всех вести себя как подобает.
      На этот раз Гейбриел почувствовал себя немного смущенным. Указав рукой на дверь, он велел псу покинуть комнату, и тот, опустив хвост, медленно побрел к выходу, но у порога лег и глубоко вздохнул.
      – Скоро научится правильно себя вести, – пообещал Гейбриел, – но ему сначала надо ко многому привыкнуть.
      – Его лучше убрать, – настаивала Ариана.
      – Верно, – поддержала свою госпожу Маргарет. – От него полно волос в супе, а в кухне из-за него полная неразбериха: хлеб подгорел, а ветчина до сих пор не готова. Мы ничего не можем сделать как следует, миледи.
      – Я немедленно иду в кухню. – Ариана завязала локоны в пучок и, многозначительно взглянув на мужа, вышла.
      Как только они оказались одни, она шепотом спросила у Маргарет:
      – Вам удалось увидеть Найджела?
      – Нет, я не видела его после свадьбы. – Глаза Маргарет расширились. – Выдумаете, они его прикончили? Ваш новый муж такой сердитый, а Найджел ему весьма не понравился. А что же нам следует делать теперь?
      Ариана тяжело вздохнула. Напрасно она заговорила с Маргарет про Найджела: бедная женщина и без этого находилась на грани истерики.
      Похлопав кухарку по плечу, Ариана спокойно проговорила:
      – Не волнуйтесь, я уверена, что с Найджелом все в порядке, мы тоже сумеем справиться. А теперь пора приготовить обед.
      – Надеюсь, господин вас не обидел, миледи? Неужели он разорвал ваше платье и вам теперь приходится ходить в этом, крестьянском? – Маргарет с удивлением рассматривала платье Арианы.
      – Нет-нет, Гейбриел не обидел меня, не беспокойтесь, но я хотела спросить у вас, не проходил ли кто-нибудь в мою спальню, пока шла церемония?
      – При мне – нет, – уверенно ответила Маргарет.
      Взяв лежащий на столе нож, Ариана вложила его в руку кухарки. Из опыта она знала, что, если руки у Маргарет чем-то заняты, она реже произносит свои обращения к Богу и всем святым.
      – Вы не видели никого, кто бы бродил по дому? – продолжила она свои расспросы.
      Маргарет посмотрела в сторону солдат, и Родни тут же подмигнул ей своим единственным глазом.
      – Вы спрашиваете о ком-то, кроме этих солдат?
      – Конечно, – ответила Ариана.
      – А почему вас это интересует? И почему на вас это ужасное платье? – не могла успокоиться кухарка.
      Не желая отвечать на вопрос, Ариана взяла висевший на крючке передник и надела поверх шерстяного платья.
      – В моей комнате оказалась записка… – тихо произнесла она.
      – О, я совсем забыла! – воскликнула Маргарет. – Ваш кузен прислал сообщение. – Она передала Ариане свиток, запечатанный восковым отпечатком епископского кольца.
      Сердце Арианы болезненно сжалось. Очередное поручение. И как она сможет его выполнить, если Гейбриел все время наблюдает за ней? С другой стороны, епископ дал ей ясно понять, что сообщит о ее преступлении, если она откажется.
      В это время в зал ворвалась группа детей, еще более шумных, чем огромная собака. Ариана сунула свиток за пояс и поспешно направилась к ним, чтобы отразить еще один опасный удар. О том, что делать с поручением епископа, она поразмышляет потом.
      – Теперь мы будем здесь жить? – спросил один из детей, с интересом осматриваясь вокруг.
      – Да, Гейб так сказал.
      – Посмотри, сколько тут еды! – воскликнул другой малыш, с густыми грязными волосами и в разорванных штанах.
      Руки и ноги, напоминавшие веточки деревьев в зимнюю стужу, проворно замелькали между столами.
      – О Боже, опять они! – Маргарет поспешно вышла, захлопнув за собой дверь с такой поспешностью, как будто за ней гнался дикий зверь.
      Между тем дети принялись перепрыгивать со скамеек на столы. Светлые, рыжие и темные волосы развевались по всей комнате. Обескураженная этой картиной, Ариана пошла разыскивать Гейбриела и обнаружила его сидящим в кресле и спокойно потягивающим пиво.
      – Откуда вся эта малышня? – растерянно спросила она.
      Сделав большой глоток, Гейбриел не спеша вытер рукавом рот:
      – Вот это и есть моя семья.

      Ариана с ужасом смотрела на ораву ребятишек, которая, как разгулявшаяся река, затопила ее большой зал. Семья Гейбриела? Босые ноги детей выглядели так, как будто они не мылись в течение недели, а может быть, и целого месяца; у всех на голове росли длинные нестриженые волосы, так что невозможно было отличить девочку от мальчика.
      Задумчиво глядя на весь этот бедлам, Ариана понимала, что навести порядок в такой ситуации будет отнюдь не просто. Вытирая вспотевшие руки о передник, она приготовилась к дальнейшим неприятностям.
      Впервые очутившись в таком большом помещении и считая, что оно специально предназначено для игр, дети резвились вовсю: они прыгали по столам, их погоня друг за другом несильно отличалась от той, которая происходила совсем недавно, когда собака гонялась за котом.
      – Твоя семья? – словно в прострации переспросила Ариана.
      – Милая семейка, не правда ли? Уверен, ты никогда не видела такой. – Гейбриел похлопал себя по груди. – Думаю, пора представить их тебе. – Он начал указывать пальцем на быстро перемещающиеся по залу детские фигурки: – Сэм, Майрон, Джоэл…
      Ариана пыталась следить за движением его пальца, но это было так же трудно, как пересчитывать летающих пчел.
      – Хедер, Гарет, Оливер, – продолжал Гейбриел.
      Один из сорванцов попытался, карабкаясь по занавеси, забраться на камин.
      – Прекрати сейчас же, – закричала Ариана, мало надеясь на то, что ее послушаются, и вдруг сквозь шум услышала голос Джейсона. Высокий подросток вырвал из рук ее сына деревянную утку и, видимо, собирался закинуть ее подальше.
      – Если думаешь, что она твоя, достань ее. – Подросток поднял игрушку высоко над головой. Джейсон стал подпрыгивать, но, не добившись успеха, заплакал.
      – Хочешь позвать маму? Все равно она тебе не поможет, – продолжал дразнить похититель утки.
      – Оставь его, – сердито крикнула Ариана и направилась к ним, но Гейбриел остановил ее.
      – Дети сами разберутся, – спокойно сказал он.
      – Но Джейсон глухой, и он не может себя защитить. – Она вырвалась, забрала игрушку и вернула ее сыну.
      – Маменькин сыночек, – презрительно проговорил подросток и, отвернувшись, присоединился к другим детям, один из которых тут же решил перепрыгнуть через стол, в результате чего на полу оказалась тарелка с жареной свининой. Услышав аппетитный аромат, большая собака заторопилась в зал, чуть не сбив с ног Ариану. Прищурив свой единственный глаз, Родни громко рассмеялся.
      – Останови их, – обратилась Ариана к Гейбриелу, – останови, пока они не разнесли весь зал и не лишили меня рассудка.
      Когда серебряная доска, предназначенная для того, чтобы резать на ней хлеб, стукнулась об окно, свинцовое стекло разлетелось на тысячу маленьких осколков.
      – Боже, теперь еще и это, – в ужасе проговорила Ариана.
      Звон разбитого стекла, похоже, даже Гейбриелу не пришелся по вкусу.
      – А ну, стоп! – скомандовал он громовым голосом.
      Дети замерли, за исключением двоих, которые так увлеклись изображением битвы на шпагах, что не обратили никакого внимания на слова Гейбриела.
      – Сэм, Гарет, я сказал, прекратите.
      В зале наконец воцарилась тишина, и все повернулись к Гейбриелу.
      – Немедленно слезайте со столов.
      Дети стали спрыгивать на пол и при этом потревожили спящих на полу солдат. Спящих! Ариана не могла понять, как кто-нибудь вообще мог спать в таком грохоте.
      Один из солдат поднял голову, как будто прислушиваясь, потом опустил ее и опять захрапел, а Ариана стала пересчитать ребятишек, смотревших на нее со смесью любопытства, уважения и отчасти даже некоторого презрения. Их было шестеро, и ни один не походил на другого.
      – Хедер, Джоэл, Гарет, Сэм, Майрон, Оливер, познакомьтесь с моей женой Арианой.
      – Добрый день, дети, – произнесла Ариана, без сил наблюдая затем, как самый маленький из детей забирается на камин.
      Бог не любит ее – только так Ариана могла объяснить все происходящее, поднимаясь к себе в спальню спустя несколько часов.
      То, что она оказалась замужем за грубияном, у которого целая орава уличных детей, в то время, как Найджел, ее добрый и слабый друг, томится в каком-то грязном подвале, казалось ей почти нереальным. Зато чересчур реальным было то, что ее нежная кожа все время чесалась от прикосновения грубой шерсти, которую Гейбриел заставил ее носить.
      Наверняка она права – Бог наказывает ее за убийство Айвана и за кражу чужих секретов.
      А ведь совсем недавно ей казалось, что Гейбриел ее любит. Может быть, ее ослепил лунный свет? Возмутительный, властный, неотесанный мужик – вот он кто!
      Зайдя к себе в комнату, Ариана немедленно заперла дверь и, приблизившись к кровати, рухнула на нее, словно куль с мукой. В животе ее послышалось какое-то движение, напомнившее ей о будущем ребенке.
      Ослепленная луной? Да она вообще потеряла остатки рассудка!
      Ариана похлопала себя по животу, и тут же раздался скрип пергамента. Она перевернулась на спину и, достав записку, развернула ее.
      В записке было написано следующее:
      «Моя дорогая кузина.
      Тебя пригласили на праздник в честь герцогини Йоркской.
      Пожалуйста, передай мои наилучшие пожелания герцогине и ее мужу».
      Также в записке были указаны адрес и время праздника, а в конце стояла витиеватая подпись епископа.
      Еще один тоскливый вечер с важными аристократами. Графиня Сирилл, молодая красивая блондинка, вышедшая замуж за богатого лорда, – традиционная мишень епископа. Ариане придется повсюду следовать за ней, чтобы потом сообщить епископу обо всем, что ей удастся подслушать. Когда епископ Рэндалл посылал такие записки, это означало, что у него уже есть какие-то сведения о данном человеке и ему важно узнать дополнительные подробности.
      Праздник ожидался меньше чем через неделю, и Ариана чувствовала, как сжимается петля на ее шее. Уже завтра с утра ей придется поговорить с портнихой и придумать туалет, пригодный для праздника.
      Она зевнула, с облегчением думая о том, что в данный момент ничто не помешает ей заснуть… и тут же услышала громкий стук в дверь. Стук все усиливался, и она с ужасом смотрела, как дубовая дверь сотрясалась под нетерпеливыми ударами.
      – Оставь меня в покое! – возмущенно выкрикнула Ариана.
      – Открой, – раздался за дверью низкий голос Гейбриела, – немедленно открой дверь!
      – Нет.
      – Если ты сейчас же не откроешь, я велю живьем содрать кожу с твоего милого Найджела.
      Ариана вздрогнула. Такие люди, как Гейбриел, могут хорошо относиться к детям, но это не касается всех остальных, даже таких слабых и беззащитных, как Найджел.
      Немного помедлив, она поднялась с кровати и направилась к двери.
      – Подумай о судьбе этого несчастного, – уже спокойнее проговорил Гейбриел, продолжая стучать.
      – Прекрати, я уже иду.
      Подойдя к двери и снимая крючок, Ариана дала себе клятву освободить Найджела во что бы то ни стало, чтобы муж не мог использовать его судьбу в качестве угрозы…
      Шагнув внутрь, Гейбриел сразу заполнил собой всю комнату, повергнув жену в изумление своим видом. Она с удивлением смотрела на него. Гейбриел успел помыться, сменил одежду, и теперь на нем красовались модные штаны и хорошо сшитая рубашка. Мокрые волосы он убрал со лба, но вода все еще капала с них на широкие плечи. На ее взгляд, он выглядел просто потрясающе.
      Стараясь не обращать внимания на свои эмоции, Ариана закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
      – Предупреждаю тебя, жена, не препятствуй мне ни в чем, – грозно произнес Гейбриел.
      Сложив руки на груди, стараясь сохранить чувство собственного достоинства, Ариана спокойно заметила:
      – Это моя комната.
      – Только потому, что я позволил тебе иметь свою комнату.
      Ариана очень устала, ей было трудно говорить, тем более спорить, Но она вдруг сделала реверанс, настолько глубокий, что вдруг усомнилась, удастся ли ей выпрямиться.
      – Как вам будет угодно, милорд.
      Разумеется, Гейбриел заметил сарказм в ее голосе, но промолчал, и Ариана не стала продолжать. Единственное, о чем она мечтала в этот момент, – лечь наконец в постель и уснуть.
      Однако как только она легла, то сразу почувствовала, что ей надо в туалет. С трудом поднявшись с кровати, она заковыляла к двери. Гейбриел нахмурился, когда она проходила мимо него. Ее глаза опухли, живот, казавшийся еще больше в простом крестьянском платье, колыхался при ходьбе.
      Сначала Гейбриел полагал, что такая избалованная женщина, как Ариана, будет злиться на него из-за того, что он заставил ее надеть простое крестьянское платье, но она ни разу не произнесла ни одного слова жалобы. Из своего опыта Гейбриел знал, что аристократические дамы очень много внимания уделяют одежде. Ариана же постоянно почесывала руки, но при этом как будто не испытывала никакого унижения. В итоге его попытка ущемить ее гордость не дала никакого результата, она в любом наряде ощущала себя благородной леди. Эта внутренняя сила невольно вызывала в нем уважение, он даже ощущал себя немного негодяем из-за того, что пытался унизить жену.
      Гейбриел еще раз внимательно осмотрел комнату. Он знал, что Ариана богата, но не представлял себе, до какой степени. Ее замок был больше похож на дворец, чем на обычное жилище, повсюду были разбросаны дорогие безделушки, а двери украшала искусная резьба. Покрывала на диванах и стульях поражали изумительными узорами.
      В какой-то момент мысли его перенеслись к Сирилл, женщине, на которой он чуть не женился. Неужели она тоже жила в такой роскоши? Гейбриел даже посочувствовал ей. Сирилл не явилась в церковь в день, назначенный для бракосочетания, и вместо этого прислала записку, в которой сообщала, что выходит замуж за богатого лорда, но хотела бы, чтобы их отношения не прерывались. Это означало, что он хорош для романа, но недостаточно хорош как супруг. После этого в течение многих лет Гейбриел ненавидел всех благородных леди за их эгоизм, однако, своими глазами увидев, что такое богатство, он все понял. Где уж ему создать для своей жены такие условия, какие обещал лорд Карт!
      И все же его гордость была ущемлена тем, что Сирилл предпочла ему старого, морщинистого лорда.
      В этот момент появилась Ариана, и все мысли о Сирилл мгновенно исчезли из его головы. Увидев, что она, передвигаясь с трудом, зацепилась за коврик и чуть не упала, Гейбриел вскочил и в последний момент удержал ее.
      Чувство благодарности мелькнуло у нее в глазах, но тут же исчезло, уступив место гордости.
      – Я сама могу найти дорогу к кровати. – Ариана оттолкнула его руку.
      – Согласен. – Гейбриел смиренно кивнул. – Но мне не хочется, чтобы ты упала, – это может повредить моему ребенку.
      – Быть беременной не значит быть беспомощной, – пробормотала Ариана, с трудом переставляя ноги.
      И тут наконец Гейбриел не выдержал: схватив Ариану на руки, он понес ее на кровать. Экзотический аромат ее волос дразнил его; он уже ощущал этот аромат давно, еще когда путешествовал по Святой земле, разыскивая сестру. Только очень богатые люди могли позволить себе использовать такие экзотические средства. Гейбриел непроизвольно расправил плечи.
      Она могла – его леди. Несмотря на недоверие к браку, ему нравилось звучание этих двух слов. И все же когда он осторожно укладывал ее на постель, то заранее приготовился к тому, что она швырнет в него очередную подушку.
      Однако ничего подобного не произошло. Вместо этого Ариана с удивлением посмотрела на него.
      – Почему ты это сделал? – тихо спросила она.
      – Что сделал?
      – Отнес меня на кровать.
      Гейбриел небрежно пожал плечами, не желая открыто выражать свои чувства. Она задирала перед ним нос, называла его варваром и под конец оставила его умирать. А еще из-за нее погиб Эрик. Поначалу у Гейбриела было намерение выгнать Ариану из замка, сделать нищей, а потом использовать ее деньги, чтобы разрушить аббатство, не оставив от него камня на камне, но только теперь ему стало ясно, что он никогда не допустит, чтобы она прозябала в голоде и холоде.
      Ариана оперлась локтем на постель, и он провел большим пальцем по трем веснушкам у нее под глазом. Она вздрогнула, но не отвернулась. Гейбриел еле сдерживался, чтобы не поцеловать жену, а когда у нее между бровями появилась складка, свидетельствующая об озабоченности, он осторожно разгладил ее.
      – Гейбриел. – Услышав свое имя из ее уст, он удивился, и что-то дрогнуло в его сердце.
      – Да? – спросил он.
      – Твои люди покалечили Найджела?
      Он с трудом подавил желание зарычать. Перед его глазами сразу всплыла ненавистная картина: он стоит на коленях перед аббатом.
      – В тебе слишком много гордости, грешник. – Аббат бросил предназначенную для него еду на пол: – Слизывай ее, грешник, и оцени милость Господа.
      Безнадежность и отчаяние овладели Гейбриелом, и не потому, что аббат оказался крайне жесток, а потому что сам он был совершенно бессилен. Он действительно съел все прямо с пола, несмотря на свою гордость. Но, конечно, он не мог рассказать о своей слабости столь бессердечной женщине, как его жена.
      – Ложись спать, Ариана. – Гейбриел решил не отвечать на ее вопрос. – Скоро наступит новый день, первый день нашей совместной жизни.

      На следующее утро Ариана с ужасом осмотрела свой преобразившийся большой зал и твердо решила хоть что-то предпринять, пока дом совсем не развалился.
      Столы стояли у стен, перевернутые стулья валялись по всему залу, как будто стая волков пробежала по дому. Гейбриел разрешил ей надеть темно-синее платье вместо тех тряпок, которые были на ней вчера, и она не сомневалась, что так ей легче будет навести порядок. К тому же главный вдохновитель всего этого бедлама понемногу сдавал свои позиции.
      Голову Арианы покрывала шелковая, прошитая серебряными нитями вуаль, коса спускалась ниже талии. Она никак не могла догадаться, что заставило Гейбриела изменить решение относительно ее одежды. Много лет назад она поняла, что логику, определяющую поведение мужчин, предугадать невозможно.
      Маргарет поспешила ей навстречу, держа в руках огромный веник; она была взволнована даже больше, чем обычно.
      – О, миледи, весь дом полон ленивыми существами. – Тут она обратилась к оставшимся в зале солдатам и крикнула: – Убирайтесь отсюда, грязные свиньи, вон!
      Она тут же не замедлила стукнуть Родни по спине веником.
      – Я же сказала, убирайтесь. Мы не можем ничего приготовить, пока вы бродите по всему дому.
      Один из солдат прикрыл голову рукой, ожидая следующего удара, и беззлобно проворчал:
      – Уймись, бестолковая женщина.
      – Еще чего. – Маргарет перестала размахивать веником и подошла ближе к Ариане; волоски над ее верхней губой дрожали от возмущения. – Ради всех святых, миледи, мы должны избавиться от них.
      – Да, конечно, – попыталась успокоить ее Ариана.
      – Мне пришлось выгнать их из кухни, и тогда они разместились тут, в большом зале. Боже, помоги нам. – Маргарет с презрением посмотрела на ближайшего к ней солдата.
      – Мы обязательно разберемся с ними, – пообещала Ариана, – но… Вам так и не удалось узнать, заходил ли кто-нибудь в мою спальню во время венчания?
      – Как узнаешь, когда эта банда целый день бродит по дому. Они все утро не дают никому покоя.
      – Прошу прощения, милая женщина, – раздался неподалеку приятный мужской голос, и, обернувшись, дамы увидели в дверях Гейбриела.
      Широко раскрыв глаза, Маргарет с удивлением смотрела на него, потрясенная его мужественным видом.
      – О Боже, – тихо произнесла она.
      – Эти солдаты просто голодны и хотят что-нибудь получить из рук такой приятной дамы, как вы, – продолжая улыбаться, пояснил Гейбриел.
      Приятной дамы? Ну и комплимент! Маргарет против воли расплылась в ответной улыбке.
      – Да, конечно, – наконец выдавила она.
      – Хватит, – решительно проговорила Ариана; она совсем не хотела, чтобы муж пустыми комплиментами очаровывал слуг. – Мы немедленно приведем тут все в порядок.
      В этот момент через другую дверь в зал вбежали четверо ребят – один рыжий, два брюнета и один блондин. Двое из них тузили друг друга, как два молодых медвежонка, и вскоре оказались на полу, на осколках посуды. Катаясь по полу, они поднимали вокруг себя клубы пыли. Остальные наблюдали за ними, одобрительно хлопая в ладоши.
      – Давай, Сэм, стукни его хорошенько!
      – Осторожно, Майрон, смотри по сторонам! Зацепившись за ножку стола, драчуны свалили его, при этом с громким треском разбилась стоявшая на столе тарелка.
      – Довольно! – прикрикнул Гейбриел, но дети не обратили на него никакого внимания. – Сэм! Майрон! – Подойдя ближе, он поднял меньшего из дравшихся, который находился сверху. – Прекрати, Сэм. Кончится тем, что тебе выбьют второй зуб.
      Пока Гейбриел держал за шиворот маленького блондина, толстяк Майрон медленно поднимался на ноги. В худом подростке Ариана сразу узнала того, кто накануне отнял у Джейсона деревянную утку. У Майрона, хотя он выглядел старше Сэма года на два и весил значительно больше, кровоточила рассеченная губа и под глазом красовался большой синяк.
      – Ну что за дети! – возмущенно воскликнула Ариана.
      – Сейчас же извинитесь друг перед другом, – скомандовал Гейбриел.
      – Ни за что! – Малыш упрямо замотал головой. – Что заслужил, то и получил.
      – Скоро ты тоже у меня получишь, – пригрозил Майрон.
      – Прекрати немедленно! – Гейбриел потряс старшего, приподняв его над полом.
      Тот со страхом посмотрел на взрослого брата.
      – Уберете все, что вы тут натворили, а я потом проверю. – С этими словами Гейбриел отпустил мальчика.
      Майрон недовольно прищурился, но не стал спорить и принялся собирать с пола осколки.
      Убедившись, что муж ее умеет справляться со своей оравой, Ариана вздохнула с облегчением.
      – Сэм, пойдешь с Арианой, она даст тебе, что надеть, и потом отправит помогать на кухне, пока ты не научишься вести себя как следует.
      – В кухне одни девчонки работают.
      – А ты разве не девочка?
      – Что? – в недоумении переспросила Ариана, глядя на всклокоченные волосы ребенка. – Ты девочка?
      – А вам какое дело?
      – О Боже, – только и смогла вымолвить Ариана, понимая, какая непростая жизнь ей предстоит. – Почему тогда ты носишь штаны?
      – У меня никогда не было платья. – Девочка насупилась.
      – Неправда, – вмешался Майрон, – один раз было, но ты тут же изорвала его в клочья.
      Девочка показала ему язык.
      – Вот, она первая задирается. – Мальчик хотел кинуться к сестре, но Гейбриел его удержал.
      Еще немного понаблюдав за этой картиной, Ариана выпрямилась.
      – Если вы не успокоитесь, завтрака не будет.
      – Но я голоден, – быстро повернулся к ней Майрон.
      – Тогда веди себя как следует.
      В это время Родни громко рыгнул, и Ариана повернулась к нему:
      – То же касается и старших. Маргарет прекрасно готовит макароны и печет такой хлеб, от которого слюнки текут, но никто не должен болтаться по залу, пока накрывают стол. Все вон – дети, взрослые и собаки. Завтрак скоро будет готов. С Божьей помощью мы найдем возможность жить здесь вместе в мире и покое.
      Обещание скорого завтрака заставило мужчин поспешно подняться на ноги, а Родни подмигнул ей своим единственным глазом.
      – Макароны и белый хлеб, вы сказали?
      – Да, если уйдете. Высушенное мясо и гнилой картофель, если останетесь, – подняв бровь, Ариана посмотрела на Гейбриела, – разве что ваш лорд сам возьмется за работу на кухне.
      Многозначительно переглянувшись, солдаты потянулись из зала.
      – Спасибо вам, госпожа, – расчувствовалась Маргарет, вытирая руки о передник; все эти волнения привели к тому, что ее белая шапочка сдвинулась набок.
      – Не правда ли, нам довелось увидеть впечатляющую сцену, дорогая, – растягивая слова, проговорил Гейбриел, когда они остались одни. Глаза его смеялись. – Может, тебе стоить возглавить этих солдат, когда они пойдут в бой? Кстати, что моя жена повелит делать мне? – Он явно дразнил ее.
      – Что-нибудь посущественнее, например, позаботиться о защите замка.
      Подойдя ближе, Гейбриел неожиданно поцеловал ее в щеку, и Ариана почувствовала, что то место, которого коснулись его губы, горит и становится влажным.
      – Это что еще за нежности?
      – Так, что-то нашло. – Уголки его губ опустились. – Я повторю, если ты попросишь.
      Ну и наглец! Она никогда не станет просить его о поцелуе. Еще какое-то время он молча смотрел на нее, потом спокойно произнес:
      – Я позабочусь о защите, а ты занимайся своими обязанностями, договорились? – Подмигнув ей, Гейбриел направился к двери.
      Помимо ее желания, глаза Арианы продолжали следить за ним. Все же почему он поцеловал ее, ведь никакой любви между ними не было…
      Потом Ариана подумала о том, что неплохо бы Гейбриелу в самом деле позаботиться о защите замка, и, вздохнув, пошла разыскивать девочку, вспомнив, что теперь забота о детях – ее обязанность.
      – Эй, – позвала она, – Саманта, где ты? А ну, пойдем со мной.
      Ариана решила, что, обсуждая с портнихами наряд для предстоящего праздника, она попросит их сделать что-нибудь и для девочки. А еще она постарается узнать у них, не заходил ли кто-нибудь чужой в ее комнату.
      После завтрака, который, как и обещала Ариана, оказался весьма вкусным, Гейбриел провел большую часть дня, изучая расположение замка Роузбрайер и определяя прочность защищавших его стен. Дом оказался не слишком большим, но стены отгораживали огромного размера двор, выглядевший не менее роскошным, чем внутренние помещения.
      Внутри двора было устроено несколько садов. В одном росли только цветы, в другом – травяные растения, в третьем – розы. Все сады содержались в идеальном порядке; по-видимому, тот, кто заботится о них, подумал Гейбриел, очень любит свое занятие.
      Он без труда составил список того, что, требовалось для укрепления стен. Для одного участка стены нужен был строительный раствор, в другом следовало заменить начинавшую гнить древесину. Гейбриелу показалось, что в замке слишком мало охранников, и он записал себе, что следует нанять еще людей.
      Он уже собирался вернуться в дом, как вдруг к нему подошел молодой человек, скрывавший свое лицо, и неожиданно резко отбросил капюшон.
      – Эрик, брат! – У Гейбриела перехватило дыхание. Ему показалось, что он видит призрака.
      – Гейбриел, – закричал молодой человек, – я приехал сразу, как только узнал, что ты жив. Мы все эти месяцы думали, что ты погиб.
      – Эрик, неужели это ты?
      – Что-то ты побледнел, брат. Что тебя мучит?
      У Гейбриела появилось ощущение, будто стрела пронзила ему грудь. Он продолжал недоверчиво смотреть на младшего брата.
      – Ты правда в порядке? – беспокойно спросил Эрик.
      Не говоря ни слова, Гейбриел стиснул его в объятиях.
      – Проклятие! – Эрик с трудом вырвался из рук старшего брата.
      – А я ведь тоже считал, что ты умер, – сознался Гейбриел, с удивлением глядя на брата, ставшего почти таким же высоким, как и он.
      Эрик рассмеялся, и Гейбриел внимательно осмотрел его с ног до головы.
      – Откуда у тебя такая дорогая одежда? – спросил он.
      – Это Ариана.
      – Ариана?
      – Да, она побывала в Лондоне и разыскала меня в тюрьме. Сначала ей пришлось заплатить выкуп, а потом она устроила меня на работу к лекарю.
      – Она это сделала? – недоверчиво переспросил Гейбриел.
      – Нуда.
      – Ты уверен?
      Эрик прикоснулся пальцем ко лбу Гейбриела, словно сомневаясь, что брат его находится в здравом уме.
      Боже, подумал Гейбриел, он обвинял Ариану в смерти брата, а она отправилась в Лондон спасать его.
      – У тебя тут есть что-нибудь, что можно поесть? – не ловко спросил Эрик.
      Гейбриел рассмеялся:
      – Ну разумеется. Ты уже видел ребят?
      – Нет, – ответил Эрик, – но я послал им денег несколько месяцев назад, чтобы они смогли пережить зиму.
      Опустив руку на плечо брата, Гейбриел повел его к дому, по дороге думая о том, что ему непременно следует извиниться перед женой.
      – Вы знаете, куда они поместили Найджела? – шепотом спросила Ариана у своей портнихи Дионны, в то время как другие женщины обмеряли Саманту, чтобы сшить ей первое в ее жизни платье.
      – Нет, миледи. – Дионна, высокая худая женщина с большими голубыми глазами, покачала головой. – Я очень беспокоюсь о нем, так как не видела его после церемонии.
      Ариана поежилась. Бедный Найджел. Если бы она точно знала, в каком подвале он находится, то немедленно освободила бы его.
      – Что же нам делать, миледи?
      – Сначала надо узнать, где он находится. Где сейчас Эдвина?
      – В саду – делает вид, что выдирает сорняки, а на самом деле строит глазки одноглазому гиганту.
      – А, Родни. – Ариана вздохнула. Прошел всего лишь день с тех пор, как здесь появилось много молодых мужчин, а женщины замка уже побросали свои дела и все внимание перенесли на пришельцев. Эдвина должна готовить пиво для жителей замка, а не любезничать с солдатом Гейбриела.
      – Пришлите ее ко мне, – распорядилась она. – И еще: может, вы заметили кого-нибудь во время церемонии, кто мог положить записку в мою комнату?
      Вместо ответа Дионна молча пожала плечами, и Ариана, разочарованная тем, что не удалось ничего узнать ни про Найджела, ни про таинственную записку, медленно подошла к открытому окну.
      Во дворе на газоне Джейсон и огромная собака Гейбриела весело гонялись друг за другом. Как видно, от этой собаки ей никогда не избавиться. Впрочем… Хотя штаны мальчика были разорваны и щеки были в грязи, он постоянно улыбался и был явно счастлив.
      – Вам нужно от меня что-нибудь еще, миледи? – спросила Дионна.
      – Да, красивая рубашка для мужа и подходящее для большого праздника платье для меня. Все должно быть готово к концу недели.
      Если просьба и показалась Дионне странной, она этого ничем не выдала.
      – Хорошо. Думаю, господину подойдет зеленый цвет.
      Ариана представила себе Гейбриела в новой рубашке ярко-зеленого цвета и довольно усмехнулась. Рубаха не просто подойдет ему, в ней он будет просто великолепен.
      Когда примерка окончилась, Ариана отвела Саманту в одну из комнат замка и поручила слугам подыскать комнаты для других детей. Оставшуюся часть дня она провела, занимаясь хозяйственными делами, а также пытаясь найти Эдвину и узнать у нее что-нибудь про местонахождение Найджела.
      Не обнаружив служанку в доме, Ариана пошла в сад, надеясь, что забота о растениях успокоит ее и даст ей возможность обдумать сложившуюся ситуацию.
      Эдвину она нашла на краю поля; неподалеку от нее сидел Родни, который Ариане в этот раз показался просто уродливым. Она беспомощно покачала головой, боясь, что так и не научится понимать, что же притягивает женщин в мужчинах.
      И тут же мысли ее вернулись к Гейбриелу. Неужели она выглядела так же глупо, когда смотрела на него? Весь день она была очень занята и не перемолвилась с ним даже словом, но мысли ее оставались с ним. С предыдущими мужьями она всегда старалась вести себя так, как будто они вообще не существовали на свете; в Гейбриеле же было что-то, что никак не позволяло игнорировать его.
      Может, все дело в его поцелуях? Ариана нахмурилась. При чем тут поцелуи, когда ее ближайший друг томится в мрачном погребе!
      Подойдя к Эдвине, Ариана дала ей время, чтобы девушка могла прийти себя.
      – Я хотела спросить тебя кое о чем. – Брови Арианы многозначительно приподнялись. – Не пора ли тебе вернуться к своей работе и заняться приготовлением пива?
      Эдвина покраснела.
      – Да, конечно. – Она смущенно взглянула на Родни, потом на свою хозяйку.
      – Дионна сказала, что ты слышала плач ночью. Может быть, это был Найджел?
      Глаза Эдвины расширились, пальцы беспомощно крутили юбку.
      – Да, миледи, это так. Какой-то плач, всхлипывания, как раз после свадьбы. Раньше я никогда не слышала таких звуков.
      Ариана прищурилась – наконец хоть какая-то информация.
      – Где это было?
      – Я тогда стояла около винного погреба.
      Ну вот! Замок Роузбрайер строили три сотни лет назад как крепость, чтобы бороться с восставшими, в нем имелось несколько погребов, а также целый лабиринт катакомб. В некоторых из них даже сохранились древние орудия пыток – темное напоминание о прошлом; не зря замок принадлежал предкам Айвана на протяжении жизни нескольких поколений.
      Ариана вздрогнула. Неужели у Гейбриела такие же садистские наклонности, как у его сводного брата?
      – С вами все в порядке, миледи?
      – Да-да, не беспокойся. Ты думаешь, это был Найджел?
      Эдвина кивнула:
      – Я сама видела, как они вели какого-то худого человека вниз по ступенькам.
      Ариана задумалась. Что же ей придумать?
      – Нам надо вытащить его оттуда.
      – Интересно, они хотя бы кормят его? – поинтересовалась Эдвина.
      – Думаю, что кормят, но…
      – В чем дело, миледи?
      – Эти люди не привыкли к хорошей, вкусной пище. – Ариана указала на солдат, тренировавшихся в поле. – Что ж, мы устроим праздник с большим количеством вина и пива. Я пошлю женщин собрать валериану в поле, а ее аромат мы заглушим специями. Это даст нам несколько часов свободы, за которые мы успеем освободить Найджела.
      – О, миледи, ваш муж будет этим весьма недоволен.
      – Конечно, недоволен. – Ариана могла предположить реакцию Гейбриела, но он не оставил ей выбора. – Я постараюсь что-нибудь придумать. Когда будет готова новая партия пива?
      – Думаю, через неделю.
      – Благодарю тебя, Эдвина. Сделай пиво как можно более крепким. – Ариана повернулась к своим любимым растениям и принялась вырывать зловредные сорняки. Живот мешал наклоняться, но ощущение свежей земли в пальцах доставляло ей удовольствие. Именно работа в саду помогла ей пережить три ужасных замужества, поможет и теперь. Не спеша она еще раз обдумала все детали праздника, который собиралась устроить.
      Погруженная в свои мысли, Ариана не сразу заметила, что Гейбриел стоит совсем рядом.
      – Ты мог бы меня предупредить. – Сложив руки под грудью, она сердито посмотрела на него.
      – Тогда я лишил бы себя удовольствия увидеть твой изумленный взгляд.
      Уголок ее губ опустился.
      – Что ты делаешь здесь? – спросила Ариана, опасаясь, что Гейбриел слышал ее разговор с Эдвиной.
      – Да вот, пришел узнать, не изменила ли ты своего отношения к нашему союзу.
      – Было бы очень хорошо, если бы твои люди не болтались там, где работают наши женщины.
      – Ладно, учту. А теперь иди сюда и посиди со мной. – Он указал на небольшую скамейку в конце сада.
      – У меня есть выбор?
      – Абсолютно никакого.
      Голос Гейбриела, его манера говорить волновали ее, но Ариана не хотела себе в этом признаваться. Стерев остатки земли с рук, она села рядом с ним.
      – Неужели ты сама ухаживаешь за всеми этими растениями?
      Ариана молча кивнула, чтобы не говорить о растениях.
      – Работа успокаивает меня. К тому же я люблю наблюдать, как они вырастают. – Помолчав и видя, что Гейбриел не торопится объяснить цель своего визита, она продолжила: – Я бы хотела посадить тут лиловые цветы, чтобы они окружили розовые и белые.
      Он кивнул.
      – И все-таки… Ты же не пришел сюда, чтобы говорить о цветах? – Ей определенно надоело ждать его признания.
      Гейбриел взял ее за руку.
      – Ты напугана очередным замужеством, верно? И все же я верю, что мы сможем это изменить.
      – Ты так думаешь?
      – Мне известно все про Эрика. – Гейбриел помолчал, потом неловко вздохнул. – Он приходил сегодня утром.
      Ариана немного отодвинулась от него и повернулась так, чтобы видеть его глаза. Неужели это в самом деле возможно для нее – нормальная семейная жизнь?
      Что ж, может быть, но не раньше, чем она освободит бывшего жениха.
      – Найджел… – начала она.
      Гейбриел резко встал.
      – Твоя забота о нем неуместна. – Теперь он казался ей невероятно высоким. – Забудь о нем.
      – Но я думала, что ты мог бы…
      Глаза его сузились, в них появилась злость, и Ариана поняла, что ей не удастся уговорить его отпустить Найджела. Значит, ей придется позаботиться об этом самой.
      Глубоко вздохнув, она, стараясь успокоиться, коснулась его руки.
      – Пожалуйста, не сердись, я не хотела злить тебя. Садись.
      Внимательно поглядев на ее лицо, Гейбриел уселся рядом, вытянул ноги и нервно забарабанил пальцами по скамейке.
      – Как ты нашел своего брата?
      – Он сам меня нашел. – Плечи Гейбриела опустились, как будто он чувствовал себя виноватым.
      Ариана достаточно хорошо знала мужской характер, чтобы понять: сейчас как раз наступил удобный момент для ее затеи.
      – Нас пригласили на праздник в загородный дом барона Роберта в конце этой недели. Мне очень хотелось бы пойти туда.
      После того как в течение пяти лет она самостоятельно принимала все решения, ей не слишком хотелось просить разрешения на такую простую вещь, как посещение праздника, но Гейбриел не тот человек, который мог согласиться на требования жены. Ей придется поступиться своей гордостью, чтобы попасть на прием – ведь кузен дал ей ясно понять, что ее ждет, если она не выполнит его требование.
      – А где это?
      – Недалеко, всего несколько миль отсюда. Там празднуют день рождения жены барона.
      Гейбриел сильнее забарабанил пальцами по краю скамейки. Ветер принес лепестки цветов, и они, опустившись на его одежду, выглядели на ней совершенно не к месту.
      Ариана пальцем коснулась его руки.
      – Мы можем отпраздновать там начало нашей совместной жизни.
      – Что ж, хорошо. Давай отправимся туда. – Гейбриел слегка поморщился, но не стал продолжать.
      Довольная собой, Ариана наклонилась и поцеловала мужа в щеку, но он не успел среагировать на ее поцелуй, потому что в этот момент к ним подбежала Хедер, темноволосая девочка с длинными прямыми волосами, не переставая махать рукой и кричать:
      – Гейбриел, скорей! Джоэл опять кашляет и совсем не может дышать.
      Быстро вскочив, Гейбриел помчался вслед за сестрой, и Ариана двинулась за ними, понимая, что ее жизнь уже никогда не будет такой спокойной, как прежде.
      Джоэл стоял в одной из дальних комнат, хрипя и стараясь вдохнуть хоть немного воздуха. Лицо малыша покраснело и стало почти такого же цвета, как его волосы, слезы непрерывно текли по щекам.
      Гейбриел взял мальчика на руки.
      – Спокойно, не волнуйся, и все будет хорошо, – принялся он успокаивать брата, осторожно похлопывая его по спине.
      По одному в комнату тихонько заходили другие дети, взволнованные случившимся. На лице у Саманты виден был страх. Даже легкомысленный Майрон выглядел расстроенным. Ариана такого никогда не видела. Она так привыкла к своему одиночеству, к тому, что ей самой приходилось заботиться обо всем, что даже не представляла себе, как это приятно – видеть вокруг столько родных лиц, озабоченных твоей судьбой.
      Постепенно Джоэл начал медленно дышать, и его дыхание становилось все более глубоким и равномерным. Казалось, Гейбриел совершил настоящее чудо.
      – Он пугается, когда не может вдохнуть, – шепотом объяснила Саманта, – и становится как парализованный. Никто, кроме Гейбриела, не может его успокоить.
      – Последняя микстура кончилась, а заказать новую в аптеке невозможно, так как у нас нет денег.
      – Да, совсем нет денег, – подтвердил Оливер.
      – Мы хотели что-нибудь продать, но цыплята еще не выросли, – добавил кто-то.
      Гейбриел поморщился, и Ариана посочувствовала ему. Судя по одежде детей, в такую ситуацию они попадали довольно часто.
      – А что нужно? – Ариана положила руку на плечо мужа, но он ничего не ответил.
      Мальчик на его руках тихо застонал, не открывая глаз; он либо спал, либо все еще не мог оправиться от происшедшего.
      – Аптекарь делает для него специальную микстуру, – объяснила Саманта, – но она очень дорогая.
      – А где расположена эта аптека? – Ариана решила, что все же добьется ответа.
      – В нашей деревне, леди. – Саманта стала накручивать на палец один из своих локонов, которые выглядели совсем по-другому после того, как Франсин по указанию хозяйки помыла их и смазала маслом.
      – Ты можешь найти туда дорогу?
      – Нет.
      – А я смогу. – Говоря это, Майрон старался выглядеть как можно серьезнее.
      Ариана внимательно посмотрела на него. Возможно, ее первое впечатление о мальчике было предвзятым: он явно очень переживал из-за брата.
      – Найди слугу и скажи ему, чтобы он с деньгами не медленно шел в конюшню. Я встречу вас там, и мы поедем в аптеку за микстурой.
      – Да, миледи. – Мальчик тут же выбежал из комнаты.
      На лице Саманты появилась довольная улыбка.
      – Мы скоро вернемся, а вы пока следите за Джоэлом. – Ариана быстро направилась к двери.
      За ужином Джоэл дышал так же, как все, и Гейбриел не мог не признать, что это была заслуга его жены. Сначала она спасла Эрика, потом сделала все возможное для Джоэла и вдобавок поручила слугам выкупать и одеть всех детей, в результате чего теперь у них был вполне приличный вид. Впервые волосы Саманты выглядели красивыми и ухоженными.
      Сама Ариана выглядела очень усталой, и он посчитал, что ей надо пораньше лечь, тогда как праздник, на который они собирались, приводил его в ужас.
      – Мне кажется, тебе пора спать. – Гейбриел повернулся к Ариане и увидел, что она побледнела. Неужели он опять что-то сделал не так? Взяв ее руку, он поцеловал ладонь Арианы. – Я не хотел пугать тебя. Просто уже поздно. – Он помог ей встать.
      Когда они добрались до ее спальни, Ариана тяжело села на край кровати и потерла пальцами виски.
      – Спасибо, что проводил меня.
      – Нет, – возразил Гейбриел, – это я должен благодарить тебя за то, что ты сделала для Джоэла.
      Несколько секунд они, ощущая неловкость, неподвижно смотрели друг на друга, пока наконец Ариана, зевнув, не взялась за шнурок колокольчика.
      – Надо позвать горничную: она поможет мне раздеться.
      Представив жену раздетой, Гейбриел почувствовал странную неловкость, но тем не менее предложил:
      – Может, я сам тебе помогу?
      Вопреки его ожиданию. Ариана не отодвинулась и не стала бросать в него вещи, когда он подошел ближе к ней. Опустив руки ей на плечи, он повернул ее спиной к себе.
      – Помнишь, – тихо произнес он и поцеловал в шею, наслаждаясь исходившим от нее ароматом роз, – как было между нами там, на камне?
      Ее резкий выдох сказал ему, что она все помнит. Он еще раз поцеловал Ариану и начал медленно расшнуровывать лиф платья.
      – Гейбриел… – Голос ее звучал необычно, волнующе.
      – Поверь, я никогда не потребую, чтобы ты пришла ко мне в постель вопреки твоей воле. Я помогу тебе раздеться, и мы просто ляжем спать. Мне не хочется, чтобы ты думала, будто я такой же, как Айван. Мы сможем наслаждаться близостью тогда, когда станем больше доверять друг другу.

      Взяв с собой большую сумку, Ариана с утра отправилась по делам. Ей хотелось узнать, как идет сбор валерианы, а потом она собиралась отправиться в дом Гленны, акушерки, которая следила за ее беременностью.
      Прогулка в деревню стала хорошим отвлечением от ежедневных забот. В воздухе чувствовалась прохлада, было пасмурно, и ей следовало поторопиться, если она не хотела попасть под дождь.
      На другой стороне поля Джейсон и уже знакомый ей пес прыгали по зеленой траве. Гейбриел, стоя рядом, подбрасывал вверх самодельный кожаный мяч.
      Только подойдя ближе, Ариана сообразила, что Гейбриел учит мальчика бросать мяч. Увидев ее, Джейсон радостно помахал ей рукой. Пес в это время поймал мяч и вернул его хозяину, после чего Гейбриел знаками подозвал Джейсона и отдал ему мяч, словно приглашая принять участие в игре.
      Джейсон попробовал бросить мяч, но у него ничего не получилось, и он опустил плечи. Ариане тут же захотелось подойти и утешить его. Не имея возможности постоянно общаться с людьми, Джейсон тратил значительно больше времени и усилий на то, чтобы научиться чему-нибудь.
      Подойдя к мальчику, Гейбриел стал показывать ему, какие движения следует делать. Джейсон попробовал еще раз, и на этот раз получилось лучше. Мальчик запрыгал от радости.
      Глядя на сына, Ариана, улыбнувшись, сделала шаг вперед, и тут же Гейбриел сделал ей рукой знак, чтобы она не подходила.
      – Не волнуйся, он сам справится. У него уже почти получается.
      Сердце у Арианы мгновенно растаяло. Она не знала ни одного мужчину, который согласился бы тратить свое драгоценное время на то, чтобы учить глухого мальчика бросать мяч.
      Оставив Джейсона, Гейбриел подошел к ней.
      – Мне кажется, он научился подзывать собаку.
      – Как? Он же не может говорить.
      Гейбриел поднес руку ко рту, потом открыл и закрыл рот так, как будто разговаривала кукла.
      – Я не уверен, – сказал он, – но мне кажется, именно так он называет собаку.
      Склонив голову набок, Ариана, внимательно наблюдая за сыном и псом, увидела, что Джейсон делает такие же движения, какие только что делал Гейбриел. Это совсем неплохо, подумала она; теперь ей легче будет общаться с сыном.
      Они постояли молча, и Ариана все это время думала о том, что увидела. Гейбриел с явной охотой заботился о чужом мальчике, а ведь все те мужчины, которых она знала, никогда бы этого не сделали.
      – Куда ты направляешься? – спросил Гейбриел.
      – В деревню, к акушерке. – Ариана была довольна тем, что у нее есть правдивое объяснение.
      – Я пойду с тобой.
      – Нет. – Ей еще надо было посмотреть, как идут дела со сбором валерианы. – Мне нетрудно туда добраться, да и Эдвина обещала пойти со мной.
      – Жаль. Хороший день для прогулки. – Гейбриел пожал плечами.
      – Но ведь у тебя, наверное, есть свои дела…
      Гейбриел улыбнулся, и его улыбка показалась ей совсем мальчишеской.
      – Удовольствие важнее обязательств, миледи.
      – Нет, правда, – настаивала Ариана, – тебе нет никакой необходимости идти со мной. Прежде муж никогда не сопровождал меня, когда я отправлялась по делам.
      Он провел пальцем по ее ключице, и она вздрогнула от этого прикосновения.
      – Тогда тебе приходилось бояться мужей. Попробуй привыкнуть к другому. – Гейбриел взял ее за руку и повел к воротам.
      Миновав пруд, они прошли мимо фермерского дома, а Ариана все никак не могла привыкнуть к необычному для нее состоянию.
      – Как только мы повернем направо, – сказала она, – то сразу увидим дом акушерки.
      – Я знаю, потому что бывал здесь.
      – Да? – удивилась Ариана.
      – Я приходил сюда с матерью во время ее многочисленных беременностей. – Гейбриел неловко пожал плечами.
      – А как ее звали?
      – Розелле. Скажи, у тебя есть братья или сестры?
      – Нет.
      – Наверное, скучно жить одной?
      Ариана долго обдумывала ответ.
      – Нет. Я осталась сиротой, когда мне было четыре года, и сразу оказалась на попечении королевской семьи. Впервые я вышла замуж, когда мне было двенадцать.
      – Но ты ведь тогда была совсем ребенком.
      – Верно. – Ариана вздохнула, вспоминая своего первого мужа, Уильяма. – К счастью, муж мало общался со мной.
      – Тебе бы в куклы играть, а не вести хозяйство.
      – Я делала то, что от меня требовалось, как всегда.
      Когда они подошли к дому акушерки, то увидели на пороге немолодую женщину с седыми волосами, спускавшимися до талии. Она сразу пригласила Ариану в дом.
      Гейбриел остался во дворе ждать, пока Гленна осмотрит его жену.
      – Здорова, как корова, – громко заявила акушерка, когда женщины вышли. – Эти роды будут более легкими, чем первые. Вы ведь ее муж? Обязательно заботьтесь о ней, слышишь?
      Гейбриел кивнул, делая вид, что не заметил странной фамильярности Гленны, и вместе с Арианой направился вдоль деревни. По дороге Ариана покупала все, что ей нужно было для дома, и беседовала со знакомыми об их делах. Гейбриел по мере сил тоже принимал участие в этих разговорах.
      Под конец их маленького путешествия Ариана купила мак для Маргарет и серебряные нитки для Дионны, не сомневаясь, что они будут рады ее подаркам.
      – Ты всегда что-нибудь покупаешь своим женщинам?
      – Иногда. Они очень добрые люди. – Сложив покупки в сумку, Ариана решила, что им пора домой. Гейбриел не торопил ее – он просто получал удовольствие от того, что находился рядом с ней.
      По пути Ариана беседовала с местными жителями, но даже это не портило Гейбриелу настроение. Когда они на обратном пути опять проходили мимо фермы, он сжал ее руку:
      – Ты всем покупаешь подарки, а кто дарит подарки тебе?
      Она пожала плечами. Зачем они ей? У нее есть дорогие платья, драгоценности, все, соответствующее ее положению. Вот только в жизни ей не очень везло.
      – Мне ничего не нужно, – просто ответила она.
      Неожиданно Гейбриел остановился.
      – Подожди здесь, я скоро. – Он нагнулся и сорвал какие-то растения с широкими листьями.
      Ариана с любопытством наблюдала за ним, пока он собирал растения, складывал их каким-то особенным способом и, улыбаясь, многозначительно посматривал на нее. Кажется, он пытается флиртовать с ней? Невероятно!
      Через несколько секунд Гейбриел преподнес ей сложенные растения.
      – Вот роза для моей леди.
      Растения действительно были сложены так, что напоминали розу; они выглядели очень маленькими и очень нежными в его большой руке.
      Ариана в изумлении смотрела на него и никак не могла понять, о чем он думает.
      – Мать научила меня этому, – объяснил Гейбриел, как будто стесняясь.
      Пальцы их на какое-то мгновение соединились, и Ариана почувствовала себя так, словно искра проскочила между ними. Она вырастила множество роз, вышивала розы как украшение на платьях и могла купить дорогие украшения в форме роз. Но еще никто никогда не преподносил ей розы таким образом.
      Не отводя глаз от Гейбриела, Ариана поднесла растения к лицу и вдохнула аромат свежей травы.
      – Это самый замечательный цветок, который мне дарили в моей жизни.
      Потом Гейбриел взял ее за руку, и они поспешили домой, в замок Роузбрайер.

      В конце недели Ариана с мужем сидела за столом на празднике. Как она заметила, Гейбриел чувствовал здесь себя не очень уютно. Возможно, им вообще не стоило приходить сюда. Если бы только не требование собрать информацию о Сирилл, графине Карт… Глядя на напряженные плечи Гейбриела, она почувствовала себя виноватой.
      Тем временем под аккомпанемент группы менестрелей свои таланты показывали акробаты и жонглеры. В воздухе стоял соблазнительный аромат свежего хлеба и вкусной еды; вино и пиво лились рекой. Слуги торопливо сновали между кухней и столами, принося ветчину, рыбу и оленину; повсюду слышался гул голосов и смех гостей.
      – Надеюсь, ты в порядке? – Ариана дотронулась до его руки.
      – Да, разумеется.
      Однако Ариана могла поклясться, что это совсем не так. С тех пор как они покинули Роузбрайер, Гейбриел раздражался с каждой минутой все больше. Лучше всего для них обоих было покинуть это сборище, но Ариана не могла себе этого позволить. Пока у ее кузена есть возможность раскрыть ее тайну всему свету; она вынуждена исполнять его поручения.
      Оглядевшись, Ариана подумала, что, если ей удастся быстро собрать нужную информацию, они смогут вернуться домой до конца праздника. Потом она взяла игрушечный арбалет и пронзила стрелой солидный кусок жареной баранины.
      – Попробуй, дорогой. – Ей казалось, что это должно улучшить его настроение.
      Взяв стрелу, Гейбриел небрежно повертел ее в руках.
      – Какая глупость. Взрослые люди. А занимаются такой ерундой.
      Ариана вздохнула, разочарованная тем, что ее надежды не оправдались. Неудивительно, что человек, использующий стрелы в качестве оружия, не захочет смотреть на них как на развлечение. Но может быть, если они пройдут в сад, ему станет не так тоскливо?
      Музыканты заиграли веселую мелодию, и гости стали танцевать, но тут Ариана вдруг почувствовала, что рука мужа под ее пальцами окаменела.
      – Что-то случилось? – встревожено спросила она.
      Гейбриел с ужасом смотрел на красавицу, свидания с которой Ариана с нетерпением ожидала. На Сирилл было дорогое синее платье и оригинальная шляпа с двумя длинными выступами, напоминавшими Ариане рога дьявола. Несколько нитей с сапфирами украшали ее шею. Муж Сирилл, сгорбленный седой граф, тлел за ней, опираясь на изогнутую палку.
      Графиня весело смеялась над нарядом лорда Лонге, чьей гордостью были ряды кружев на шее и особенные остроносые ботинки. Красными ленточками носы ботинок привязывались к коленям для того, чтобы не наступать на них. У Арианы глаза чуть не выскочили из орбит, когда она увидела, как Сирилл похлопывает мужа веером по руке.
      – Мы немедленно уходим, – заявил Гейбриел.
      – Уходим? Но… – Ариана все еще не узнала никаких сплетен, нужных ее кузену.
      – Идем. – Гейбриел встал и помог ей подняться.
      – Но что о нас подумают, если мы уедем так рано? – Ариана осторожно взяла его за руку. – Может быть, нам лучше пройти в сад? В саду у сэра Роберта есть отличные лабиринты.
      – Я не принадлежу к этому миру. – Гейбриел не своим и глаз с Сирилл.
      – Я так не думаю. По крайней мере, допей свое пиво. – этим пыталась хоть ненадолго остановить его.
      Публика в это время захлопала удачному трюку акробата.
      – Нет, мы уходим немедленно. – Гейбриел направился к выходу.
      Ариана старалась идти рядом с ним, но ее беременность и бальное платье мешали ей.
      – Помедленнее, – прошептала она в отчаянии, – я не успеваю за тобой; – Ариана не понимала, что так разозлило его.
      – Гейбриел? – внезапно долетел до них удивленный женский голос.
      Обернувшись, Ариана увидела, что красавица Сирилл, расталкивая гостей, спешит к ним. Выступы на ее шляпе заколыхались, когда она столкнулась с каким-то лордом, державшим в руке бокал с пивом.
      – Гейбриел, неужели это ты?
      – Я, Сирилл. – Рука Гейбриела стала твердой, как железо.
      Переводя удивленный взгляд с Сирилл на мужа, Ариана заметила, что шрам у него на подбородке стал совсем белым.
      – Так вы знакомы?
      – Да, мы с Гейбриелом старые друзья. – Сирилл не слишком любезно взглянула на Ариану.
      Подавив волну ревности, Ариана заставила себя улыбнуться.
      – Приятно снова встретиться с вами, графиня. Надеюсь, ваш муж здоров?
      Сирилл презрительно подняла бровь.
      – Он много кашляет последние дни. Дряхлость, ничего не поделаешь. А как вы? Лорд Роберт сказал, что вы на днях вышли замуж. Как странно, что вы решили отпраздновать это событие именно здесь. – Она сделала многозначительную паузу.
      Без сомнения, Сирилл уже знала все подробности вынужденного венчания и слышала о том, что Гейбриел бросил Найджела в подвал.
      Лицо Арианы покрылось краской.
      – Придержи язык. – Гейбриел недвусмысленно посмотрел на дверь.
      – Но, дорогой, – Сирилл нервно открывала и закрывала свой веер, – ты же не можешь до сих пор злиться на меня за то небольшое недоразумение, которое произошло много лет назад.
      Красавица внимательно всматривалась в лицо Гейбриела, и у Арианы сжалось сердце. Эта женщина пользовалась своей красотой, как волшебной палочкой, и мужчины легко становились ее жертвами. Неужели Гейбриел тоже считает ее привлекательной?
      Гейбриел резко повернулся.
      – Пожалуйста, жена, принеси мне бокал пива, – попросил он, и Ариана неожиданно поняла, что у нее нет оснований для ревности, что бы ни происходило когда-то между ним и Сирилл. Стараясь ничем не выдать своего волнения, она отправилась выполнять его просьбу.
      – Ты правильно сделал, что отослал ее, – услышала Ариана слова Сирилл, произнесенные сразу после того, как она повернулась к ним спиной. – И вообще, мне кажется, если бы ты не поторопился, – Сирилл громко засмеялась, – я бы отлично позаботилась о тебе. У тебя не было никакой необходимости связывать себя с этой выскочкой…
      Ариана замедлила шаг.
      – Замок – это слишком тяжелая ноша для такого увальня, как ты. Что может знать сын проститутки о том, как следует управлять имением?
      Ариана в ярости повернулась, начисто забыв о бокале пива. Возможно, Гейбриел полагает, что справится сам, но это женская война. Каковы бы ни были ее отношения с мужем, она не позволит унижать его другой женщине, особенно такой хитрой стерве, как Сирилл.
      – Какие бы сплетни вы ни слышали о моем муже, он прекрасно может управлять таким имением, как Роузбрайер. И выбирайте выражения, милая леди, – в ярости произнесла Ариана, снова занимая свое место рядом с Гейбриелом.
      Сирилл посмотрела на нее, как на комара, которого давно пора задавить, потом перевела взгляд на Гейбриела:
      – Будь осторожен, лорд Роузбрайер, или тебя постигнет участь последнего мужа леди Арианы. Возможно, тебе стоит поинтересоваться причиной его смерти.
      Мороз прошел по коже Арианы, когда Сирилл, прошуршав своими широкими юбками, отошла от них. Взяв жену за руку, Гейбриел направился к двери.
      – Нам пора.
      Ариана попыталась задержать его.
      – Нет, пожалуйста. Если мы сейчас уйдем, нас больше никогда сюда не пригласят.
      – А мне это и не нужно.
      – Возможно. Но тебе нужно их уважение, чтобы вести хозяйство в Роузбрайере и получать хорошую цену за шерсть.
      Брови Гейбриела сошлись в одну линию, и Ариана поняла, что победа на ее стороне. В любой ситуации не следует пренебрегать своими обязанностями. Он сделает то, что выгодно для хозяйства.
      – Пойдем, – сказала она, хотя ее мучило любопытство и ей очень хотелось узнать об отношениях мужа и Сирилл, – теперь я обязательно достану для тебя бокал пива, а потом мы побродим по лабиринту.

* * *

      Через некоторое время они уже шли по дорожкам лабиринта.
      Толпа шикарно одетых аристократов и роскошная обстановка дома и сада заставляли Гейбриела чувствовать себя не уютно, ему хотелось вернуться в Роузбрайер, но из-за дел, связанных с овцами, им необходимо было остаться. Он уже понял, что суждениям Арианы можно доверять, и поэтому решил потерпеть еще несколько часов.
      Фонари освещали дорожки, подстриженные растения создавали уютные места, манившие спрятаться от чужих глаз. Гейбриел рад был хотя бы тому, что они ушли из переполненного зала; ему надоели благородные дамы, намекавшие на возможность встречи после полуночи, а также глаза аристократов, с подозрением рассматривающие его. Зато ощущение тонких пальчиков Арианы на его бицепсах доставляло ему явное удовольствие.
      – Не торопись, дорогой, это же просто прогулка, а не деловая поездка в Лондон, – улыбаясь, попросила Ариана, и Гейбриел замедлил шаг, потом завел ее в заросли, где обнаружил плоский камень, на котором удобно было сидеть.
      – Откуда ты знаешь Сирилл? – наконец решилась спросить Ариана после того, как удобно уселась на камень и расправила бархатную юбку.
      – Так, случайная знакомая. – Ариана смотрела на него, ожидая продолжения, но вместо этого он спросил: – Когда ты сказала, что я могу управлять имением, ты действительно так думала?
      – Да, конечно. А ты давно ее знаешь? – повторила свой вопрос Ариана.
      Гейбриел глубоко вздохнул, сознавая, что она не даст ему покоя, пока он все не расскажет.
      – Я встретился с ней много лет назад.
      – И вы полюбили друг друга?
      – Поначалу я думал именно так. – Гейбриел помолчал. – Мы даже собирались пожениться.
      – Она должна была выйти за тебя замуж? – Изумлению Арианы не было предела.
      Гейбриел кивнул. Он ненавидел всю эту историю, и внезапно у него появилось ощущение, как будто он попробовал сгнившее мясо.
      – Я ждал ее у алтаря, когда получил от нее записку. В записке было сказано, что аристократические леди не выходят замуж за тех, кого родила проститутка. Теперь-то мне ясно, каким я был глупцом.
      Покусывая губу, Гейбриел смотрел на Ариану и думал, что ему будет невероятно тяжело, если она откажется от него. Прежде он считал, что все благородные леди такие же, как Сирилл, но ошибся. Ариана спасла Эрика, спасла Джоэла; она защищала его перед красавицей Сирилл. А еще она накормила, помыла и одела его младших братьев и сестер. Он взял ее в плен, соблазнил, оставил с ребенком, а потом силой заставил выйти за него замуж, тогда как она привыкла хорошо питаться, одеваться в шелка и слушать музыку. Она, безусловно, заслуживала лучшего мужа, чем он.
      Резко поднявшись с камня, он потянул ее за собой.
      – Сирилл сказала правду. Я сын проститутки и не должен был заставлять тебя венчаться.
      От удивления она не находила слов.
      – Что вы, милорд…
      Но Гейбриел не был лордом, а был простым крестьянином. На балу он чувствовал себя неловко в новой одежде, а окружающий воздух казался ему слишком горячим и густым. Куда приятнее влезть в кожаные бриджи и скакать ночью по лесам, а потом прийти к водопаду и выкупаться в пруду.
      Они вышли из сада и, войдя в дом, прошли по длинным коридорам в комнату, предоставленную им лордом Робертом; при этом Ариана с трудом поспевала за мужем.
      – Боже, дорогой, ты так спешишь, будто нас преследует дьявол!
      Гейбриел пожал плечами. Он не мог дать жене богатство, зато мог сделать для нее кое-что другое, например, стереть из ее памяти воспоминания об Айване и дать ей возможность почувствовать себя счастливой. Эта мысль заставила его кровь быстрее струиться по жилам, и он мечтал о том времени, когда они вернутся в Роузбрайер. А пока ему хотелось остаться одному и разобраться в своих чувствах.
      – Спи, я скоро вернусь, – сказал он и вышел из комнаты.

      Через два часа, услышав рядом чье-то дыхание, Ариана проснулась и, обнаружив у себя на груди большую мужскую руку, чуть не закричала от страха. В комнате было абсолютно темно. Сердце ее колотилось, ей вдруг показалось, что вокруг пляшут какие-то странные демоны.
      Когда Ариана попыталась сесть на постели, рука переместилась на ее рот.
      – Спокойно, это всего лишь я.
      Задыхаясь, Ариана оттолкнула руку мужа и сразу почувствовала знакомый аромат. Ей захотелось лизнуть его ладонь, но он убрал руку раньше, чем она решилась на это.
      – Оставь меня, – потребовала Ариана.
      – Не волнуйся, ты в безопасности.
      Глубоко вздохнув, она попыталась осмыслить его слова. До этого ей никогда не доводилось чувствовать себя в безопасности рядом с мужчиной.
      – Когда ты вернулся?
      – Несколько минут назад, – спокойно ответил он. Отодвинувшись, Ариана все же ощущала тепло его тела; потом тепла стало меньше, и она поняла, что Гейбриел пытается зажечь свечу, стоящую на столе возле кровати.
      Загоревшись, свеча уничтожила пугающую темноту, и Ариана внимательно посмотрела на мужа. Он был без рубашки, тени от колеблющегося пламени пробегали по его лицу, и она напомнила себе, что прежде не любила иметь дело с сильными мужчинами.
      Но достаточно ли он силен, чтобы прогнать ночных демонов, пугавших ее, или, может, ей следует бояться его так же, как она опасалась Айвана? Она и так боялась темноты, боялась ночных кошмаров, боялась этого замужества, боялась своего будущего.
      Изумленная ходом своих мыслей, Ариана протянула руку и коснулась груди Гейбриела, но тут же попыталась убрать ее. Однако Гейбриел поймал ее руку и опустил себе на грудь.
      – Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне, – хрипло произнес он.
      Она вздрогнула.
      – Я не должна этого делать.
      – Почему?
      Ариана молчала, не зная, как ответить на этот вопрос.
      – Отчего ты закричала? – Он внимательно посмотрел на нее.
      Как она могла сказать ему о своих глупых детских страхах? Сам он, наверное, никогда в жизни ничего не боялся.
      – Мне приснился страшный сон, – соврала Ариана. Гейбриел недоверчиво улыбнулся:
      – Неправда. Расскажи мне о своих страхах.
      – Я же сказала, просто плохой сон.
      Гейбриел взял несколько подушек и подложил ей под спину так, что теперь она почти сидела.
      – Это не был сон. Нас тут только двое, ты и я. Неужели это я напугал тебя? Но ведь ты не трусиха. В другое время ты выказываешь невероятное мужество, как тогда в лесу, когда на тебя напали. Скажи мне, в чем дело?
      Ариана старалась не смотреть мужу в глаза и, лишь когда он покалеченной рукой сжал ее пальцы, спросила:
      – Ты говорил, что пальцы отрубил работорговец. А что еще тогда произошло?
      Гейбриел сильнее сжал ее пальцы.
      – Если я расскажу, ты поделишься со мной своими страхами?
      – Я подумаю.
      Он отпустил ее руку, и исходившее от него тепло исчезло.
      – Айван получил деньги за мою сестру. – Гейбриел вздохнул. – Жадная, ненасытная свинья. Рабы считаются собственностью, их даже не рассматривают как людей. Я пытался им помешать, и они отрубили мне пальцы.
      – Айван это сделал? – Голос Арианы был тихим, звучал словно откуда-то издалека. – Боже правый!
      Гейбриел почти слово в слово повторил свой рассказ о той ночи, когда увезли сестру. Ариана поежилась.
      – А что ты сделал потом?
      – Я разыскивал ее и провел несколько лет на кораблях, воруя еду где только возможно и выслеживая работорговцев, бандитов, так что даже стал специалистом в этом деле.
      – А сестра?
      – Я нашел ее в гареме, – Гейбриел говорил почти бесстрастно, – и привез домой, но она до сих пор так и не пришла в себя. Она и сейчас живет в нашем старом домике и очень недовольна, когда ее кто-либо навещает. – Гейбриел угрюмо посмотрел на Ариану.
      – Это не твоя вина.
      – Знаю. А чего боишься ты, Ариана? – Он словно вернулся к началу их разговора.
      – Я?
      – Да, ты.
      Глубоко вздохнув, она наконец решила признаться:
      – Я боюсь темноты.
      После этих слов воцарилось молчание.
      – Темноты? – Он усмехнулся, а она разозлилась на себя за то, что по глупости доверилась ему, и, схватив подушку, набросилась на него. Подушка уперлась в его грудь, но до этого погасила свечу, и комната погрузилась в темноту. Ариана была слишком возмущена, чтобы обратить на это внимание, и бросила в него еще одну подушку.
      Гейбриел громко рассмеялся.
      – Ничего смешного, – зло произнесла она.
      Он забрал у нее из рук следующую подушку, и сильные пальцы осторожно, стараясь не потревожить живот, прижали ее к матрасу. Ей следовало бы сопротивляться, но появившееся неизвестно откуда желание заставило ее не шевелиться.
      – Успокойся, дорогая, – шепотом посоветовал Гейбриел. – Ты же прекрасно знаешь: если бы я хотел обидеть тебя, я бы сделал это давным-давно.
      Она затихла, ей трудно было дышать: большой живот сжимал, не позволял легким вобрать воздух и вздохнуть. Неожиданно Ариана почувствовала его плоть и вдруг сообразила, что он совершенно обнажен. Она вздрогнула, но ничего не сказала.
      – Сейчас тебе тоже страшно? – спросил Гейбриел, проводя пальцем от ладони до плеча. Ариана могла поклясться, что почувствовала, как он улыбнулся. – Я отпущу твои руки, но оставь их там, где они сейчас, и не шевелись. Сосредоточься на моем голосе, только на голосе.
      Она повиновалась, отчего-то ей казалось очень важным исполнять его просьбы. К тому же эта новая игра увлекала ее.
      – Дыши глубже, Ариана.
      – Я не могу.
      – Почему?
      – Из-за живота.
      Он осторожно помог ей чуть повернуться на бок. Давление уменьшилось, и ей стало легче.
      – Сейчас тебе страшно?
      – Нет. – Она покачала головой, сама удивляясь тому, что говорила.
      – Хорошо. – Гейбриел положил ее руки на простыню. – Здесь не произойдет ничего такого, чего ты не захочешь сама. Ты мне веришь?
      Она не ответила.
      – Поверни руки ладонями вверх.
      – Зачем?
      – Потому что так ты более уязвима.
      Она повернула ладони.
      – Я хочу, чтобы ты доверяла мне. – Он стал медленно чертить пальцем круги у нее на ладони, и ей это было невероятно приятно. Может, он волшебник?
      – Почему ты боишься темноты?
      – Ну… – Перед ее глазами возник образ Айвана, но, как только Гейбриел начертил еще один круг на ладони, страшный образ исчез.
      – Представь, что я касаюсь твоего самого интимного места, – прошептал он, не дождавшись ее ответа.
      Ариана мгновенно почувствовала жар между ног. Он прижал точку в том месте, где начинался большой палец.
      – В старинных текстах написано, что интимные места женщины связаны с этой точкой на ее ладони. А теперь скажи, ты всегда боялась темноты?
      – Нет, – прошептала она. Рука Гейбриела остановилась.
      – Тогда рассказывай.
      – Айван приходил ко мне по ночам, – произнесла Ариана, кусая губу, – иногда один, иногда нет. – Она задрожала. – И…
      Он прочертил еще один круг, и вместо страха ее снова охватило желание. Она старалась избавиться от окутавшей ее паутины, потому что не могла ясно мыслить.
      – Успокойся. – Он как будто знал все, что с ней происходит. – Положись на свои чувства.
      Глубокий хриплый голос Гейбриела заполнил все пространство, и Ариане показалось, что вокруг нее песчаный пляж и теплое солнце.
      – Я думаю, он получал удовольствие, пугая меня. Когда у меня горела свеча, он этого не делал.
      Гейбриел поцеловал ее в лоб.
      – Его уже нет. Тут только ты и я.
      Она заморгала, стараясь разобраться в своих чувствах, а Гейбриел в этот момент тихо запел:
      – Спи, моя любимая…
      Ариана чуть не задохнулась.
      – Обычно я пела себе эту песенку, когда он приходил, но сначала ее пела мне мама.
      – И что с ней случилось?
      – Она умерла, когда я была еще совсем маленькой. Он поцеловал ее еще раз – в щеку.
      – А отец?
      – Его я совсем не помню, потому что большую часть жизни находилась под опекой короля.
      – Вот что, Ариана: когда бы ты ни испугалась темноты, скажи мне, и я спою тебе эту песенку.
      В горле у нее образовался ком; никогда в жизни никто не предлагал спеть для нее песню. Неудивительно, что Джоэл успокоился на руках у Гейбриела, а братья и сестры всегда слушались его.
      Гейбриел продолжал тихонько напевать колыбельную песенку, но пел совсем не так, как пела ее мать; песня как будто сама шла из глубины его души. Ариана даже не была уверена, произносил ли он слова или только напевал мелодию.
      – Ты никогда не должна бояться темноты. – Он наконец кончил петь. – Темнота создана для того, чтобы чувствовать. Представь себе, что я прикасаюсь к самому чувствительному месту, самому интимному, и это создает удовольствие. – Он прижал точку на ее ладони. – Многие называют это место самой большой женской драгоценностью.
      Ариана задыхалась, ей казалось, что он действительно касается ее интимных мест, повторяя происходившее с ними на камне у водопада. Однако, хотя тело ее наслаждалось, она вдруг почувствовала угрызения совести. Может ли она радоваться жизни в то время, как Найджел томится в подвале?
      – Гейбриел? – Положив руку на его пальцы, она остановила магические движения. От его тела исходил жар, и она понимала, что он жаждет ее не меньше, чем она его.
      Может быть, хоть в этот момент ей удастся решить вопрос относительно судьбы Найджела?
      – Да?
      – Давай договоримся.
      – О чем?
      – Отпусти Найджела, и я охотно стану твоей настоящей женой.
      – Ты будешь заниматься со мной сексом, за то, что я освобожу Найджела? – изумленно переспросил он.
      – Ну пожалуйста. Мне не будет покоя, пока он томится в сыром подвале.
      – Довольно об этом. – Кровать затрещала, и Гейбриел поднялся.
      – Он мой друг.
      – Бывший.
      – Ты не можешь выбирать мне друзей. – Ариана сжала пальцы. Ей хотелось вытереть вспотевшую руку о рубашку, но она боялась, что он увидит ее волнение.
      – Найджел остается заложником твоего хорошего поведения, – бесстрастно произнес Гейбриел.
      Огорченная неудачей, Ариана отвернулась, а Гейбриел молча лег рядом, прижавшись своим большим телом к ее спине. Она напряглась, когда он провел рукой сначала по спине, потом вдоль руки. Ей хотелось возразить, но он не дал ей произнести ни слова и снова взял ее за руку.
      Поскольку за этим ничего не последовало, Ариана успокоилась и попыталась представить лицо Найджела, но у нее ничего не получилось. И все же не в ее правилах предавать друзей. Она поклялась выполнить свой план сразу, как только они вернутся домой.
      Держа ее руку, Гейбриел иногда шевелил пальцами, и Ариана не могла понять, было ли это случайно, или он делал это намеренно. Она сжала кулак, сопротивляясь тому желанию, которое возникало у нее, когда он путешествовал пальцем по ее ладони. Неужели он прав и каждая точка на ее ладони действительно связана с интимным местом, женской драгоценностью, как он его назвал?
      В конце концов, Ариана закрыла глаза и притворилась спящей, а ее рука так и осталась в его руке.

      Убедившись в том, что Гейбриел крепко спит, Ариана осторожно высвободила руку и, сев на кровати, потерла пальцами лоб. Вся ее жизнь оказалась запутанной, как неухоженная виноградная лоза. Айван, Рэндалл, Найджел, Гейбриел… Кто следующий? Или следующего уже не будет?
      Она потянулась за одеждой, намереваясь все же собрать сведения для кузена. Было уже далеко за полночь, и она не сомневалась, что это самое подходящее время для выяснения пикантных подробностей.
      – Ариана? – пробурчал Гейбриел, но так и не проснулся.
      Она положила руку ему на щеку.
      – Спи. Я пойду проверить, все ли в порядке с Франсин, горничной, – ей, наверное, неловко в чужом доме.
      – Возвращайся скорее.
      – Да-да, конечно.
      Вскоре дыхание Гейбриела стало ровным и глубоким. Ариана позволила себе улыбнуться. Все оказалось куда проще, чем она предполагала. Если ей повезет, она сможет вернуться в комнату раньше, чем он проснется, а значит, у нее появится возможность удовлетворить и Рэндалла, и Гейбриела.
      Выбравшись из комнаты, она направилась в зал, предполагая, что гости до сих пор пьянствуют. Не обнаружив там Сирилл, она отправилась бродить по коридорам, но, столкнувшись с парой пьяных любовников, вынуждена была спрятаться. Дверь в комнату лорда Роберта оказалась приоткрытой, и, осторожно растворив ее еще больше, Ариана увидела там хозяина с женой лорда Сеймура. Чуть дальше какой-то пьяный гость требовал от мальчика, работавшего на кухне, чтобы тот его раздел. Безуспешно мальчик пытался объяснить, что это не входит в его обязанности. Еще за одной дверью Ариана обнаружила лорда Гриннуэя с женой и леди Хэмтон, которые развлекались втроем.
      Покачав головой, она продолжила поиски и наконец услышала голос Сирилл. Из комнаты также раздавались хихиканье и стоны, но хорошо пригнанная дверь не позволяла ничего увидеть, и Ариана решила подобраться кокну.
      На цыпочках она направилась к выходу в сад, считая количество дверей, мимо которых ей пришлось пройти, а в саду устроилась за большим кустом роз, откуда можно было заглянуть в окно. С каждым днем ей становилось все труднее наклоняться, но, к счастью, живот ее не был столь огромен, как у некоторых беременных женщин.
      Через окно Ариана увидела стоящую на коленях на кровати Сирилл, на которой была ее странная шляпа и ничего больше, почти ничего, а также старого греховодника, щекотавшего ее концом своих оригинальных ботинок. Потом Сирилл сползла с матраса, и острие вошло внутрь красавицы. Не в силах больше смотреть на эту мерзость, Ариана отвернулась и, поежившись, стала пробираться сквозь кусты.
      Один из ее длинных локонов зацепился за шипы, и ей пришлось остановиться, чтобы освободить волосы; в этот момент большая мужская рука закрыла ей рот. Она пыталась крикнуть, но не смогла.
      – Проверяешь свою горничную, милая жена? – прошептал Гейбриел.
      Ариана задрожала. Гейбриел молча вытащил ее из кустов и поднял на руки.
      – Я могу объяснить… – начала Ариана.
      – Нет, пока мы не попадем в комнату, иначе я повезу тебя в Роузбрайер в мешке из-под муки.
      Никогда еще со времени венчания Ариана не видела мужа таким разъяренным. Решив не усугублять ситуацию, она испуганно замолчала.
      Когда они снова оказались в комнате, Гейбриел бесцеремонно положил ее на кровать, и, пока он зажигал свечу, Ариана пыталась выпутаться из одежды.
      – Я… – опять попробовала объясниться она, но он посмотрел на нее таким испепеляющим взглядом, что у нее сразу исчезло желание продолжать. В конце концов, она решила, что самое разумное – подождать, пока его ярость хоть немного уляжется.
      Гейбриел все время сжимал и разжимал кулаки, и Ариане показалось, будто он сожалеет о том, что в руках у неге нет арбалета.
      – Так вот она – настоящая причина нашего приезда сюда, не так ли? – Гейбриел произнес эту фразу так, что ответа не потребовалось.
      Ариана испуганно кивнула.
      Сев на стул, Гейбриел заложил ногу за ногу.
      – Я, кажется, ясно сказал тебе, что твоя шпионская деятельность должна быть прекращена.
      Облизывая губы, Ариана обдумывала ответ, не уверенная в том, что ей удастся сказать что-нибудь новое.
      – На какой-то момент мне показалось, – продолжал он, – что ты не такая, как другие аристократические леди, но теперь я вижу, что ты готова продать себя за Найджела и против шпионажа не имеешь ничего против.
      Ариана открыла рот, чтобы оправдаться, но Гейбриел взглядом заставил ее замолчать.
      – Скажи, разве я сразу после венчания не предупредил тебя, что с этим должно быть покончено?
      «Ах, если бы это было так просто», – подумала Ариана. Рэндалл добьется суда над ней, как над убийцей, если она перестанет снабжать его сплетнями. Поднявшись, она прошла через комнату и остановилась перед Гейбриелом.
      Его пальцы сжали ручку кресла, но на лице не дрогнул ни один мускул.
      – Как часто ты этим занимаешься?
      – Не очень часто, – честно ответила она.
      – Не играй со мной, ты все равно не победишь. – Взяв ее за руку, он начертил круг, и Ариане показалось, что стены комнаты раздвинулись, стали какими-то нереальными. Боже, что он делает с ней! «Представь что это твои интимные места…»
      – Говори точнее.
      Еще несколько кругов на ладони, и у нее закружилась голова. Облизнув губы, Ариана пыталась сообразить, сколько пройдет времени, прежде чем она свалится на пол.
      – Раз в две-три недели.
      – Неужели трудно было сказать это сразу? – Он отпустил ее руку, и теперь ладонь Арианы чесалась и горела.
      – Это первый твой выход после нашего венчания?
      – Да.
      – Я дал королю слово чести, что у него больше не будет проблем с тайным агентом.
      Внезапно Ариане безумно захотелось убежать, скрыться, сделать то, что она делала много раз. Ей стало трудно дышать. Если она не уймется, Гейбриел отвезет ее к королю как шпиона, а если оставит это занятие, Рэндалл предаст ее суду как убийцу. Ей некуда бежать. Шесть месяцев назад она не решилась довериться Гейбриелу, и вот…
      Взгляд ее остановился на его покалеченной руке с тремя пальцами. Гейбриел потерял пальцы, пытаясь защитить сестру. Она помнила, как выглядела эта рука на спине задыхающегося Джоэла, помнила, как она складывала для нее розу.
      Этот варвар, грубиян умел заботиться о других – так почему же ей не довериться ему?
      – Гейбриел. – Ариана взяла его за руку и, опустившись на колени, посмотрела ему в глаза. – Гейбриел, мне нужна помощь, – сказала она и увидела, как злость исчезает из его глаз. – Я совсем не хочу этим заниматься, но Джейсон, Ливан, Рэндалл… Все так связано, так перепутано… – Она искала подходящие слова, не находила их, и вдруг у нее вырвалось: – Я убила Айвана.
      Гейбриел наклонился ближе к ней и крепко сжал ее руку. Сердце Арианы прерывисто колотилось, дышать стало трудно. Она отлично знала, что церковь рассматривает убийство мужа как преступление против самого Господа. Если Гейбриел тоже так считал, то…
      – Как это произошло? – Он спустил ноги на пол и привлек ее к себе.
      Обрадовавшись тому, что ее сразу не потащили в Лондон, Ариана продолжила уже немного увереннее:
      – Я была вынуждена это сделать, чтобы защитить Джейсона. У Айвана не было терпения, и он не умел обращаться с детьми; двухлетнего малыша он бил по ушам до тех пор, пока они не начали кровоточить. Я пыталась убежать вместе с ребенком, но… – Она всхлипнула.
      Гейбриел взял ее за плечи, как будто пытаясь снять с них часть непосильного груза.
      – Он догнал нас в лесу. – Ариана дрожала все сильнее.
      – И ты сделала то, что должна была сделать.
      Она хотела поднять голову и заглянуть ему в глаза, но не посмела.
      – Кузен помог мне спрятать тело и сказал всем, что Айвана убили бандиты. Никто не стал расспрашивать его, никто не высказывал сомнений – ведь он епископ. Потом он начал просить меня кое что сделать для него, пойти в одно место, затем в другое, и везде я собирала для него информацию. Честно говоря, я понятия не имею, что он с ней делает, но у него есть связи по всей Англии.
      Гейбриел помог ей подняться и усадил к себе на колени, а она прижала голову к его груди, вдыхая его аромат, который не исчез, несмотря на новую одежду и на то, что все последнее время он жил в замке.
      – Сначала это казалось совсем простым, даже интересным, – узнавать секреты личной жизни аристократов, но вскоре я поняла, что это навсегда, потому что кузен не позволит мне прекратить и вечно будет угрожать отправить меня под суд как убийцу.
      – Тебе следовало сказать мне об этом раньше. – Гейбриел прижал теплые пальцы к ее щеке. – Теперь все изменится, я сумею защитить тебя.
      Правдой это было или нет, но Ариана очень обрадовалась столь решительному обещанию.
      – Впредь ты должна мне доверять, – Гейбриел нарисовал круг на ее ладони, – как доверяла тогда, в темноте.
      Закрыв глаза, Ариана почувствовала, что погружается в мир, в котором существуют только они двое. Гейбриел приподнял ее подбородок и поцеловал, потом большим пальцем прижал ее ладонь. У нее в ушах звучали его слова: «Представь, что это твоя женская драгоценность».
      – Видишь ли, дорогая, я не могу подарить тебе богатство, но зато могу сделать тебя сильной… если ты мне это позволишь.
      Сердце Арианы забилось сильнее, и она крепче прижалась к нему. Вся комната завертелась у нее перед глазами, когда Гейбриел поднял ее и понес к кровати. Она крепко поцеловала его и даже не заметила, как он быстро и ловко снял одежду с нее, а потом с себя. Зато Ариана видела его глаза и осознавала, что никогда никто не смотрел на нее с таким желанием.
      Боже, он был таким большим, таким сильным; именно такого человека она и звала в своих мечтах.
      Матрас качался и скрипел, ее яркие рыжие локоны рассыпались и сверкали на его новой зеленой рубашке. Гейбриел боялся придавить ее живот, поэтому предложил ей:
      – Забирайся на меня. Она покраснела.
      – Я никогда так не делала, поэтому…
      – Поэтому подними свою попку и представь, что я разукрашенное цветами дерево.
      Его серьезный тон показался ей смешным, и она, не сдержавшись, хихикнула. Гейбриел тоже усмехнулся. Морщинки у его глаз сжались, он улыбался, его зубы сверкали, отражая пламя свечи.
      Он стал помогать ей, и вскоре она оказалась наверху.
      – Боже, Гейбриел! – С ребенком в животе и его плотью внутри она ощущала себя такой заполненной, как никогда в жизни. – Я так скучала по тебе. Все эти месяцы, когда я думала, что ты мертв, ты был нужен мне. Я должна была выйти замуж за тебя еще тогда, в самом начале.
      – Слава Богу, теперь мы поженились. – Он провел руками по ее животу, по груди и сжал соски.
      Ариана почти перестала дышать, когда большие ладони осторожно коснулись ее живота, и ей показалось, что ребенок зашевелился внутри. Закрыв глаза, положив руки ему на плечи, она двигалась вперед и назад, ощущая себя птицей в полете и получая от этого огромное удовольствие.
      Гейбриел взял ее руку, большим пальцем прижал заветное место на ладони, и она опять чуть не задохнулась, ощутив его у себя внутри. Удивительно, как ему удается управлять ее организмом, не прилагая никаких усилий, всего лишь прижимая палец.
      – Перестань искать логику во всем, – прошептал он, как будто в самом деле читал ее мысли. – Отдайся чувствам.
      Ариана начала двигаться быстрее, потом медленнее, сдвинулась немного вправо, затем влево…
      – Ради всех святых, – застонал Гейбриел. – Перестань делать это. У нас впереди еще целая жизнь.
      Но Ариана продолжала радоваться ощущению своей женской силы, возможности создавать наслаждение. Забыв обо всех правилах приличия, она двигалась, не ограничивая себя ничем, а потом она раздвинула колени, стремясь быть еще ближе к нему, и вскрикнула в экстазе.
      Гейбриел застонал, его большое тело выгнулось, приподнялось над матрасом, и горячая жидкость наполнила ее.
      Когда он успокоился, Ариана, лежа рядом с ним, опустила голову ему на грудь.
      Прошло еще несколько часов, прежде чем она вспомнила о Найджеле.

      – Куда мы идем? – спросила Ариана, когда Гейбриел, прикрыв ей рукой глаза, повел ее вперед.
      – У меня есть подарок для тебя.
      В это утро он принес ей еще один букет полевых цветов, и она вспомнила его слова, сказанные в ту ночь в доме лорда Роберта: «Я не могу дать тебе богатство, но могу дать силы». Разумеется, она не возражала – его сила стоила для нее больше, чем любые богатства. Хотя чувство вины перед Найджелом не оставляло ее, Ариана успокаивала себя мыслью о том, что вскоре освободит его.
      Джейсон подбежал к ним, и Гейбриел, убрав руку с ее глаз, поднял мальчика на руки. Тот весело рассмеялся, а потом оглянулся на собаку и, вновь оказавшись на полу, побежал за добродушным псом.
      – А где же подарок? – спросила Ариана.
      – У водопада.
      Воспоминание о том, что когда-то происходило у водопада, заставило Ариану вздрогнуть.
      – Ну, идем?
      Улыбнувшись, Ариана последовала за ним.
      Через какое-то время Гейбриел остановил жеребца возле кустов, сквозь которые пролегал путь к водопаду. Опустившись на четвереньки, они поползли в том направлении, откуда слышался шум падающей воды. К счастью, большой живот не очень сильно мешал Ариане, так было и с первым ребенком, и до восьмого месяца она могла свободно передвигаться.
      Встав на ноги, Ариана залюбовалась видом воды, стекавшей с большой скалы, и не сразу заметила изменения, происшедшие здесь. Фиолетовые наперстянки росли по всему берегу пруда, их трубчатые цветы наполняли воздух ароматом лаванды, и картина выглядела еще более волшебной, чем в прошлый раз.
      – Я рад, что тебе понравилось, – удовлетворенно улыбнулся Гейбриел. – А вот кое-что для твоего сада. – Он указал рукой на край поляны.
      Обернувшись, Ариана увидела мотыгу и несколько коробочек с цветами.
      – Ты посадил их тут? – Она не могла оторвать взгляд от цветов. – Но зачем?
      – Ты ведь любишь фиолетовые цветы и даже хотела посадить их у себя в саду. Теперь ты будешь вспоминать об этом месте каждый раз, когда увидишь эти цветы.
      – Так ты это сделал для меня?
      – Ну конечно, для тебя.
      Ариана порывисто обняла и расцеловала мужа. С появлением Гейбриела жизнь ее наполнилась розами, цветами и водопадами, теплом и страстью. Конечно, от его друзей и особенно от детей в доме стало шумно, но зато теперь вокруг постоянно раздавался смех. Что ж, прощай спокойная, но скучная жизнь. Раньше у нее было сколько угодно золота, но совсем не было радости. Можно сказать, она на самом деле не жила, а лишь существовала.
      – Я люблю тебя, – проговорила Ариана, прежде чем подумала, стоит ли произносить эти слова.
      Рассмеявшись, он вернул ей поцелуй.
      – Ты правда так думаешь?
      Она ничего не ответила, но лишь потому, что в этот момент вспомнила о судьбе Найджела.

      Еще чёрез два дня, когда Ариана зашла на кухню, Маргарет, прекратив помешивать жаркое, передала госпоже записку от Рэндалла. Сломав печать, Ариана прочла:
      «Дорогая кузина!
      Я так ничего и не получил от тебя и до сих пор не знаю, понравился ли тебе праздник у лорда Роберта. Надеюсь, у тебя все в порядке. Не хотел бы, чтобы с тобой произошла какая-нибудь неприятность».
      Ариане стало страшно. Кузен ждал ее сообщений. Решится ли он приехать сюда, если она смолчит? Может быть, имеет смысл написать ему несколько строк о празднике и отнести сообщение в аббатство?
      Но может ли она рисковать наконец-то наладившимися отношениями между нею и Гейбриелом? С ним ее жизнь стала более сложной, но одновременно и более интересной, и у нее не было никакого желания возвращаться к прошлому.
      К тому же друзья Гейбриела перестали днем болтаться по кухне и большому залу. Хотя у ее мужа не было опыта управления замком, он интересовался всем, что касалось безопасности их жилища, и задавал такую массу вопросов охранникам и местным старикам, что его желание учиться снискало ему искреннее уважение окружающих.
      И все-таки, несмотря на мир между ними, несмотря на то, что последние несколько ночей они провели вместе, Гейбриел так и не выпустил Найджела, который, по его словам, стал заложником ее хорошего поведения.
      Кусая губы, Ариана решила, что, несмотря ни на что, покажет записку Гейбриелу и не станет из-за прихоти епископа рисковать их отношениями. Она и так очень боялась реакции мужа на то, что ей предстояло сделать, чтобы освободить Найджела.
      В это время в кухню вошла Эдвина. Она хихикала каждый раз, когда Родни смотрел на нее своим единственным глазом. Если судить по ее счастливой физиономии, пиво в этот раз должно было получиться божественным.
      – Как дела, Эдвина? – поинтересовалась Ариана.
      – Почти готово, миледи.
      Итак, все шло отлично. Валериану уже собрали, и Маргарет ощипала кур для праздника. Пройдет всего несколько дней, и Найджел будет свободен. Тогда у нее с Гейбриелом начнется по-настоящему спокойная семейная жизнь, если только за это время епископ не добьется, чтобы ее повесили за убийство мужа.
      – Боже, миледи, что с вами? – Маргарет отложила в сторону деревянную ложку и вытерла руки о передник. – Что-то вы плохо выглядите…
      – Просто я немного устала. – Ариана засунула записку за пояс. – Ребенок растет и становится тяжелее. Пройду-ка я ненадолго в сад. – Ей захотелось еще раз посмотреть на фиолетовые цветы.
      – Позвольте сначала кое в чем признаться вам, миледи, – неуверенно проговорила Маргарет.
      – Да, я слушаю. – Ариана подумала, что кухарка переварила горох, а может, сделала что-нибудь еще в этом роде и, как всегда, приняла это слишком близко к сердцу.
      – О Боже, помогите мне все святые, – причитала Маргарет.
      – Ну же, говори. – Ариана похлопала ее по руке.
      – Я очень испугалась, когда была свадьба, потому что не знала лорда Гейбриела. И… Это я положила в вашу комнату записку про яд!
      – Кто тут говорит про яд? – раздался рядом голос Гейбриела.
      Женщины чуть не подпрыгнули от неожиданности. Боже, Боже, помоги нам, подумала каждая из них.
      Подойдя ближе, Гейбриел поцеловал Ариану в лоб.
      – Не меня ли вы собираетесь отравить, Маргарет? – Глаза его хитро прищурились, и Ариана поняла, что он услышал только последнее слово.
      – Перестань шутить, Гейбриел. – Она повернулась, поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Боже, что было бы, если бы он узнал о записке Маргарет и о том, что они собираются напоить его людей валерианой.
      Гейбриелу определенно понравилось, что жена поцеловала его посреди кухни. Он обнял ее за талию, потом с чувством собственника погладил по округлившемуся животу.
      Ариана многозначительно взглянула на Маргарет, и та, сразу поняв намек, поспешила вернуться к плите.
      – Я хотела показать тебе одно послание. – Ариана достала из-за пояса записку епископа. – Прочесть тебе его? – спросила Ариана.
      – Я умею читать. – Гейбриел быстрыми шагами вышел в сад, прилегающий к кухне, и развернул записку.
      Ариана не могла не почувствовать облегчения. Большинство аристократов считали обучение чтению ниже своего достоинства, предполагая, что этим должны заниматься писари и работники суда. Из всех ее предыдущих мужей только Уильям умел читать.
      Глубокие морщины образовались у Гейбриела на лбу, когда он прочитал послание епископа.
      – Ладно, я разберусь с этим. – Его голос звучал уверенно.
      – Да? И что ты собираешься делать?
      – У тебя есть другие послания? Более ясные, с угрозами?
      – Нет. Они всегда такие хитрые. Кузен прекрасно знает, что я не могу рассказать все о нем, не выдав себя.
      – Я отправлюсь в аббатство и сам поговорю с ним.
      У Арианы появилось такое чувство, как будто ей на грудь положили невероятную тяжесть. Если с Гейбриелом что-нибудь случится, она этого не переживет. В прошлый раз; когда он был в аббатстве, его посадили в железную клетку, и им обоим не следовало об этом забывать.
      – Нет, Гейбриел, это слишком опасно.
      – На этот раз епископ выслушает меня, хочет он того или нет.
      – Умоляю тебя. – Ариана смяла в пальцах веточку розмарина. – Этот человек могущественен.
      – И все же я не допущу, чтобы он портил тебе жизнь.
      Повернувшись, Ариана дотронулась пальцами до его груди.
      – Пожалуйста, не предпринимай ничего… пока.
      – Пока?
      – Да, пока. Сначала я напишу ему письмо.
      Гейбриел поморщился, словно только что съел жука.
      – Это не лучший способ решать проблемы. Я потребую от него, чтобы он оставил тебя в покое.
      Ариана съежилась, хорошо понимая, какая опасность угрожает ее мужу.
      – Пожалуйста, Гейбриел. Когда мы увидим, как он реагирует на письмо, мы сможем подготовиться.
      – Все это мне совсем не нравится, – проворчал Гейбриел.
      – Но идти в аббатство слишком опасно.
      – Я не боюсь шайки монахов.
      – Но ведь именно от них тебе в прошлый раз досталось, и еще как!
      – Я был безоружен и старался никому не причинить вреда. В этот раз они получат по заслугам, если попробуют напасть на меня.
      – Я слишком хорошо знаю кузена, – проговорила Ариана. Что бы ни случилось, она ни в коем случае не хотела, чтобы Гейбриел решился на Визит к епископу. Послать его туда было равносильно тому, чтобы послать его в пасть ко льву.
      Наконец Гейбриел неохотно кивнул:
      – Ладно, давай подождем, но ты должна сразу сообщить мне, если получишь от него еще что-нибудь.
      – Конечно, дорогой. – Ариана совсем не была уверена, что поступит именно так. Ей вовсе не хотелось, чтобы Гейбриел отправился в аббатство, пусть даже в сопровождении своих друзей.

* * *

      В течение последующих дней Ариана получила еще четыре послания от епископа и немедленно сожгла их. При этом она отправила письмо кузену, в котором сообщала, что ее новый брак не дает ей той свободы, которой она пользовалась раньше. Если ей повезет, надеялась Ариана, епископ наконец оставит ее в покое.
      Целую неделю в доме стояла суета. Маргарет все время обращалась за помощью к святым угодникам, но все-таки готовила нужную еду. Эдвина, наоборот, радовалась, предвкушая удовольствие, которое она получит, когда мужчины, а особенно Родни, напьются вдрызг. Дионна, в свою очередь, с нетерпением ожидала момента, когда Гейбриел наденет новую одежду, сшитую специально для него. Воротник новой рубашки Ариана расшила собственными руками.
      Джейсон постоянно играл с большой собакой, и с каждым днем все больше детей соглашались принять его в свою компанию.
      Несколько раз Ариана пыталась завести с мужем разговор об освобождении Найджела, но все было напрасно. Если бы Гейбриел согласился на ее просьбу, ей не пришлось бы спаивать всех мужчин в доме. «И почему эти упрямцы всегда выбирают самый трудный, самый опасный путь к цели?» – спрашивала себя Ариана. Каждый раз, когда она заговаривала о сидевшем в подвале ее бывшем женихе, у Гейбриела портилось настроение, он становился невероятно мрачным и ничего не отвечал.
      Наконец настал день праздника. Несмотря на дрожь в животе, Ариана внимательно наблюдала за тем, как все вокруг ели и пили. В зале играла музыка, столы были заставлены подносами и тарелками с мясом, приправленным валерианой. Мужчины смеялись, слуги сновали между кухней и залом. Она надеялась, что к полуночи все будут крепко спать и она сможет освободить Найджела.
      – Уверяю вас миледи, – подмигнул ей Родни, – мясо было замечательным. – Он громко икнул и еще раз подмигнул единственным глазом.
      Гейбриел сонно смотрел на жену и улыбался.
      – Все идет замечательно, милая жена, – похвалил он Ариану.
      Заметив, что речь его слегка замедлилась, она поняла, что комбинация приготовленного мяса и пива дает свои результаты.
      – Выпей еще бокал. Эдвина основательно постаралась в этот раз, и получился отличный напиток.
      – Спасибо. – Гейбриел неподвижно смотрел, как Ариана наполняет его опустевший бокал. – Но почему ты сама почти ничего не ела?
      Ариана похлопала себя по животу.
      – Малышу это не очень нравится. Придется делать так, как он хочет, даже если я буду умирать от голода. – Она улыбнулась.
      Гейбриел взял бокал и внезапно покачнулся.
      Ариана пригубила свое пиво, делая вид, что пьет, а на самом деле незаметно рассматривая зал через стекло бокала. Девушкам было приказано наполнять бокалы и тарелки до тех пор, пока присутствующие не удовлетворят свой аппетит.
      – Какой длинный день. – Гейбриел зевнул.
      – Может быть, отправимся к себе? – Ариана положила руку на его плечо.
      «Чем раньше все произойдет, тем лучше», – подумала она.
      – Нет, жена, – запинаясь, произнес Гейбриел и притянул ее к себе: – Сначала поцелуй меня.
      – Но здесь много народа, милорд, и это не совсем прилично.
      – Плевать. Поцелуй меня, я так хочу. – Он в упор посмотрел на нее.
      Боже, что пиво делает с мужчинами! Ариана снова попыталась урезонить мужа, но все было напрасно.
      – Моя жена говорит, что не может поцеловать меня здесь, так что я отправляюсь с ней в постель, – заявил Гейбриел так громко, что все сидевшие в зале на мгновение замолчали. Потом Родни громко захохотал, а Жан принялся хлопать себя по бокам.
      Ариана покраснела и потащила Гейбриела из зала, старясь увести его, пока он не натворил чего-нибудь ужасного.
      – Видите, как она торопится, – опять рассмеялся Родни.
      Следуя за ней, Гейбриел запел какую-то не очень приличную песенку, и Ариане даже захотелось зажать ему рот рукой. Впрочем, это была не его вина, она сама в этом виновата.
      К тому времени, когда они очутились в коридоре, Гейбриел начал размахивать руками, пытаясь обнять ее и расцеловать, тогда она сама поцеловала его.
      Еще до того, как они добрались до спальни, Гейбриел снял с себя пояс и бросил его на пол в одном из коридоров, поэтому в комнате Ариана сразу подвела его к кровати.
      Опускаясь на кровать, он потянул ее за собой.
      – Ариана, любовь моя, – бормотал он. – Я очень люблю тебя за то, что ты такая хорошая жена.
      Она замерла, не зная что сказать, потом попыталась заглянуть в его глаза и понять, насколько серьезно он говорит.
      – Скажи, что ты простила меня – ведь это я заставил тебя выйти за меня замуж. Я хочу, чтобы впредь наш брак был основан на доверии.
      Его слова, хотя и сказанные в состоянии опьянения, заставили Ариану почувствовать себя предательницей, ведь она намеревалась обмануть его именно теперь, когда между ними установились такие замечательные отношения.
      – Я… я простила тебя, Гейбриел. Честное слово, простила.
      Он попытался снять с нее платье, потом провел руками по все увеличивавшемуся животу.
      – Мне никогда не надоест смотреть на тебя, любимая, и я просто счастлив, что мой ребенок растет у тебя внутри.
      Ариана почувствовала, что его прикосновения возбуждают ее.
      – Я хочу тебя, – продолжал бормотать Гейбриел, – очень хочу.
      Она глубоко вздохнула. Может, ей стоит насладиться сегодняшней ночью, а завтра платить за все?
      – Я тоже хочу тебя, Гейбриел. – Она сказала вполне искренне. – Гейбриел, ты меня слышишь?
      Его губы скользнули по ее шее и замерли около уха.
      – Гейбриел?
      Никакого ответа. Гейбриел заснул.
      Ариана медленно отодвинулась на край кровати, мучимая неутоленным желанием. Проведя рукой по щеке мужа, она ощутила чуть подросшую растительность, потом пальцем провела по уже знакомому шраму.
      Во сне Гейбриел глубоко вздохнул, и Ариана поцеловала его, не теряя надежды на то, что он будет ее любить и на следующее утро.

      Дождавшись, пока Гейбриел спокойно захрапел, Ариана начала подниматься с кровати, хотя лежать рядом с ним было невероятно приятно. Его пальцы прижимались к ее ладони, и она ощущала себя рядом с ним в тепле и в безопасности. Тем не менее она не могла пренебречь своим долгом.
      Чем скорее ей удастся освободить Найджела, тем будет лучше для всех. Ее наконец перестанет мучить чувство вины, которое возникало у нее каждый раз при интимных отношениях с новым мужем. Как может она наслаждаться близостью с Гейбриелом, если в подвале под замком томится ее лучший друг? Пока Найджел не окажется на свободе, ей нигде не будет покоя.
      Отодвинувшись от мужа, Ариана подождала немного, потом осторожно убрала его руку со своего живота.
      Ариана хотела все сделать сама, так как не могла даже подумать о том, чтобы гнев Гейбриела обрушился на кого-нибудь из ее слуг. Один Бог мог предвидеть, что предпримет ее разъяренный муж, когда узнает об исчезновении пленника. Он, конечно, сильно разозлится, но через пару дней скорее всего успокоится. Те, кто по-настоящему любит, всегда сумеют договориться.
      Во сне Гейбриел был очень красив, выглядел добрым и умиротворенным. Он лежал совершенно неподвижно, и Ариана поднесла палец к его носу, чтобы убедиться в том, что ее муж жив и дышит.
      Вскоре она уже не сомневалась, что он спит мертвым сном.
      Осторожно выбравшись из кровати, Ариана стала собирать свою одежду. Если ей повезет, она успеет все сделать примерно за час.
      Гейбриел вдруг повернулся во сне, и Ариана затаила дыхание; потом, быстро одевшись, взяла свечу, связку ключей, лежавшую на соседнем столике, и проскользнула через приоткрытую дверь в лабиринт темных коридоров. Несколько мужчин спали на кое-как собранных постелях, но никто из них не проснулся.
      Вскоре она уже подходила к дверям подвала. Вокруг стояла мертвая тишина. Маргарет и Эдвина хорошо постарались, и пиво с валерианой сделали свое дело. После ей надо будет как следует отблагодарить обеих женщин, подумала Ариана..
      Ей вдруг стало не по себе; нервы ее были напряжены до предела.
      Она стала внимательно осматривать железную дверь, пока наконец пламя свечи не осветило огромный замок.
      – Найджел! – громким шепотом позвала Ариана, и в ответ услышала слабый стон.
      Перебирая связку, она нашла нужный ключ и, с трудом открыв тяжелый замок, почувствовала, как ее окутали сырость и спертый воздух. Поежившись, она пожалела, что по надела плащ.
      – Найджел!
      Тонкая фигура пошевелилась на несвежей соломе, и изъеденное крысами одеяло свалилось с плеч узника.
      – Ариана? – Его голос был тих и слаб.
      – Наконец-то! – Когда она подошла поближе и опустилась рядом с ним на колени, запах нечистот ударил ей в мое. – Торопись, у нас мало времени. Все в доме спят.
      Найджел с трудом поднялся на ноги и тут же покачнулся. Его светлые волосы торчали в разные стороны, на лбу красовался огромный синяк.
      – Боже, – воскликнула Ариана, – что они с тобой сделали?
      – Я пытался сопротивляться, – объяснил он.
      Волна возмущения захлестнула Ариану, но она не могла позволить себе дать волю чувствам.
      – Нам надо торопиться.
      Зажав нос рукой, она собрала всю грязь на солому и прикрыла ее одеялом, чтобы в темноте это сооружение можно было принять за спящего человека.
      С большим трудом они выбрались из подвала; при этом Найджел опирался на руку Арианы. К счастью, им удалось беспрепятственно пробраться к дороге, и, когда они вышли на нее, на горизонте появились оранжевые просветы. Приближался рассвет.
      – Теперь, – сказала Ариана, – иди вперед, и как можно быстрее.
      – А как же ты?
      – За меня не беспокойся.
      – Нет, – Найджел схватил ее ладонь тонкими холодными пальцами, – ты пойдешь со мной.
      – Я не могу, у меня здесь Джейсон. – «И я люблю Гейбриела», – мысленно добавила Ариана.
      Однако Найджел, не разнимая пальцев, все тянул ее за собой.
      – За мальчиком ты потом вернешься.
      – Нет, – дрожь прошла по ее телу, – я никогда не оставлю сына.
      – Но…
      – Иди быстрее, не задерживайся, иначе все пропало.
      – Я напишу тебе.
      – Хорошо-хорошо, – Ариана кивнула, – а теперь иди и поторопись.
      Наклонив голову, Найджел начал спускаться в подземный ход, к которому привела его Ариана. Как только он исчез в его темном отверстии, она, с облегчением вздохнув, закрыла за ним дверь и стала думать о возможных последствиях. На случай, если Гейбриел проснется и отправится искать ее, у нее должны иметься какие-то разумные оправдания; придя к такому заключению, Ариана направилась в комнату сына, считая, что сможет объяснить свое отсутствие заботой о Джейсоне.
      Увидев у дверей детской Жана, она невероятно удивилась. Будучи на голову выше Гейбриела, этот человек носил огромные усы, закрывавшие губы, так что всегда казалось, что он чем-то недоволен.
      – Почему вы тут в такой ранний час, миледи? – спросил он глухим голосом – так говорят только что проснувшиеся люди.
      – Я хотела проведать сына. – Ариана выпрямила плечи и старалась говорить по возможности уверенно. – Пожалуйста, отойдите от дверей.
      – Нет. – Он преградил ей дорогу. – Гейбриел никого не велел пускать в комнату.
      – Кроме родной матери, разумеется. Я зайду ненадолго, и тут же обратно. – На ее лице видна была озабоченность, так что ей не пришлось притворяться.
      Охранник что-то неуверенно пробормотал; похоже, он никак не мог принять решения.
      – Пожалуйста…
      В этот момент из коридора раздался знакомый голос:
      – Жена!
      Ариана вздрогнула от неожиданности.
      – Где ты, жена?
      Гейбриел! Он уже знает об исчезновении Найджела или…
      – Я здесь, – ответила она, надеясь на то, что ее голос звучит достаточно спокойно. Чем больше времени ей удастся продержать мужа в неведении, тем дальше Найджел уйдет.
      Неожиданно Жан схватил ее за руку.
      – Она здесь, милорд, – торжествующе сообщил он.
      Пульс Арианы участился, когда Гейбриел приблизился к ней; она с трудом удержала себя от того, чтобы тут же не повернуться и не убежать.
      – Доброе утро, Гейбриел. – Она приблизилась к нему и поцеловала его в щеку.
      Прядь темных волос опустилась Гейбриелу на лоб; он внимательно всматривался в ее лицо. Неужели он все же что-то заподозрил и молчал?
      – Надеюсь, ты хорошо спал?
      – Слишком хорошо. Кажется, я даже ни разу не пошевелился за всю ночь, а остальные спят до сих пор.
      Ариана подумала, что смесь цветов валерианы с пивом подействовала даже лучше, чем она могла предположить.
      – Теперь отвечай, что ты здесь делаешь? – Он провел пальцем по ее щеке.
      – Да вот я хотела посмотреть, всели в порядке у Джейсона.
      – И что же?
      – Но я еще его не видела.
      Гейбриел сделал Жану знак, затем открыл дверь и вместе с Арианой вошел в комнату.
      Тлеющие в камине угли тускло осветили комнату; на красивом восточном ковре валялись деревянная утка, цветные камешки и еще какие-то детские игрушки.
      Глубоко вздохнув, Ариана постаралась отогнать от себя мысли о своем несостоявшемся женихе. Его отсутствие вскоре обнаружат, и тогда ей придется напрячь все силы, чтобы выпутаться из этой ситуации.
      Джейсон лежал на боку, подложив руку под щеку, темные ресницы отчетливо выделялись на нежной розовой щеке. Погладив мальчика по голове, Ариана улыбнулась. Гейбриел, стоя за ее спиной, тихо прошептал ей в ухо:
      – Все дети просто замечательные, когда спят, не правда ли?
      Внезапно они услышали какой-то непонятный звук с другой стороны кровати, и оттуда выскочил рыжеволосый мальчишка лет восьми. Ариана напрягла свою память, пытаясь вспомнить имя рыжеволосого, но у нее ничего не получалось. Детей было слишком много, и они все время носились по дому, как маленькие бесенята.
      – А, это ты, Гарет! – Гейбриел усмехнулся.
      Тут уже и Джейсон открыл свои огромные глаза. В отличие от Арианы мальчик всегда просыпался в хорошем настроении, и теперь он тоже радостно улыбался.
      – Привет, милый. – Ариана помахала сыну рукой.
      – Давайте играть, – тут же предложил рыжеволосый и вскочив на кровать, дернул Джейсона за руку. Матрас при этом подозрительно затрещал.
      Джейсон усмехнулся, пытаясь произнести какой-то звук.
      – Сегодня всех ждет весьма интересный день. Мы выйдем в сад и будем играть в чехарду, – тараторил без остановки рыжеволосый, – потом полазим по деревьям, а затем попробуем сражаться на шпагах, и еще…
      Джейсон кивал головой, как будто понимал, что говорил Гарет, но Ариана остановила мальчика.
      – Гарет, ты не должен так торопиться, – ласково сказала она, – не забывай, он же глухой.
      Рыжеволосый важно кивнул:
      – Не беспокойтесь, миледи, мы с ним хорошо понимаем друг друга и играли вчера целый вечер, пока взрослые ужинали. А сегодня мы будем играть на лугу и ловить бабочек.
      Джейсон радостно кивнул, и Гарет рассмеялся.
      – Вам виднее, – согласилась Ариана, – хотя я и не думаю, что у вас все получится.
      Джейсон сложил обе руки и умоляюще взглянул на мать.
      – Ну, пожалуйста, вы должны разрешить нам, – настаивал Гарет. – Мы немножко поиграем, а потом отправимся на кухню и стащим что-нибудь вкусное…
      Гейбриел потянул Ариану за рукав.
      – Пусть дети поиграют, в этом нет ничего плохого.
      Возбужденные, расширившиеся глаза сына встретились с взглядом Арианы, и она поняла, что не сможет лишить его удовольствия. Глухота очень мешала его общению с другими детьми, но, может быть, теперь ему станет легче, если, конечно, Гейбриел, когда узнает об исчезновении Найджела, не выгонит их обоих из замка, и тогда мальчик окажется еще более одиноким, чем раньше.
      Внезапно Ариана сама испугалась своих мыслей. Нет, убеждала она себя, Гейбриел разумный человек, он этого не сделает.
      – Ладно, только уходите недалеко, чтобы я могла вас видеть, – сказала она, обращаясь к Гарету.
      Когда мальчики вышли из комнаты, Ариана повернулась к Гейбриелу:
      – Ты думаешь, это не опасно?
      Он улыбнулся, блеснув белыми зубами.
      – Из них получится прекрасная команда: Джейсон не умеет говорить, а Гарет не умеет молчать.
      Ариана посмотрела вслед ушедшим ребятам, не зная, радоваться ей или огорчаться этой новой дружбой.
      – Я пошлю Бет присмотреть за ними, – сказала она, когда затихли их шаги на лестнице.
      – Твой сын совсем не беспомощный. – Гейбриел положил ей руку на плечо.
      – Но он ничего не слышит.
      – Зато хорошо справляется со всеми проблемами. А теперь я хотел бы поговорить с тобой совсем о другом.
      Сердце Арианы ушло в пятки.
      – Гейбриел, я…
      – Посмотри, что я обнаружил на твоем туалетном столике. – Он достал из-за пояса небольшой кусок пергамента. Записка, которую Маргарет оставила в ее комнате в вечер венчания! Занятая приготовлениями к ужину, Ариана забыла забрать ее из коробочки с пудрой, куда в спешке сунула. Слава Богу, что она, по крайней мере, не успела ляпнуть что-нибудь неподходящее про Найджела.
      Пальцы Арианы дрожали, когда она брала из рук мужа пергамент, делая вид, что видит его в первый раз. «Яд в синем глиняном кувшине».
      Стараясь изобразить на лице абсолютную невинность, Ариана вопросительно посмотрела на Гейбриела.
      – Это писала Маргарет. – Он, вероятно, вспомнил про разговор о яде, подслушанный им на кухне.
      – Возможно, но вряд ли это серьезно, – с трудом выговаривая слова, произнесла Ариана.
      – Хорошо, я поговорю с ней.
      Ариана испугалась: что, если от такого разговора кухарку хватит удар?
      – Маргарет всего лишь хотела помочь мне, – пролепетала она. – И нет никакой необходимости говорить с ней. Я уже обо всем позаботилась.
      – Вот как? Что ж, сейчас мы это выясним. – Приподняв бровь, Гейбриел взял ее за руку и повел в кухню.

      Увидев на кухне Гейбриела, кухарка вздрогнула, выронила из рук скалку, и та с шумом покатилась по полу.
      – А ну-ка, красавица, – сурово произнес Гейбриел, – ответь мне на один вопрос…
      – О Бог мой, о все святые! – моментально запричитала Маргарет.
      Ариана лихорадочно соображала, как ей вмешаться и не дать Маргарет проболтаться про всю эту историю с валерианой. Подойдя к кухарке, она похлопала ее по руке и, взглянув на нее прищуренными глазами, попыталась подать ей знак, но все оказалось напрасно.
      – Простите, господин, то есть милорд, – Маргарет стала торопливо вытирать руки о передник, – я совсем не хотела этого делать, но тогда бы никто не уснул. Но я все сделала, как надо, и не положила слишком много. Никто ведь не пострадал, правда? Ох, помогите мне, все святые!
      Гейбриел явно ничего не мог понять. Надеясь отвлечь его, Ариана приподнялась и поцеловала его в губы, но он не реагировал и стоял как вкопанный.
      – Спящие мужчины, еда, вечер, – медленно повторял он слова Маргарет.
      В этот момент в кухню вбежал Родни. Его единственный глаз был широко раскрыт.
      – Хозяин, – заорал он, – пленник исчез!
      – Как исчез? Кто?
      – Найджел. – Родни подозрительно взглянул на женщин.
      – Ни… – Не договорив, Гейбриел схватил Ариану за плечи и грубо встряхнул. – Твоя работа?
      Ариане на миг показалось, что живот ее оказался на полу, рядом со скалкой Маргарет. Боже, теперь все пропало! Произошло именно то, чего она больше всего опасалась.
      Его руки словно сами собой оказались у нее на шее.
      – Почему ты предала меня?
      Ариана побледнела. Она хотела отодвинуться, но Гейбриел крепко держал ее.
      – Пожалуйста, дорогой, выслушай меня. Понимаю, ты имеешь право сердиться, но я могу все объяснить.
      – Ты нарочно одурманила нас.
      – Потому что я не могла оставить Найджела гнить в сыром подвале.
      Ни слова не говоря, Гейбриел поднял Ариану на руки, и вся кухня закружилась перед ее глазами, а в животе зашевелился ребенок. Маргарет, переступая с ноги на ногу, с ужасом смотрела на них.
      – Я еще вернусь и поговорю с вами. – Гейбриел со злостью посмотрел на кухарку, затем повернулся и вместе со своей ношей направился быстро к двери.
      Еще через несколько минут он опустил Ариану на пуховый матрас, кулаки его сжались, видно было, что он едва сдерживает ярость.
      Внезапно Ариана почувствовала, что к ней возвращаются прежние страхи. Неужели Гейбриел будет бить ее?
      – Ну, что прикажешь с тобой сделать? – Он отошел подальше от кровати, как будто опасался не удержать себя в руках, если будет близко от нее.
      Ариана молча пыталась сообразить, что ответить ему.
      – Я же говорил, что я совсем не жестокий человек, но я могу таким быть. Я не могу допустить, чтобы ты освобождала моих заложников.
      – Найджел – просто музыкант.
      – Который намерен был жениться на тебе.
      – Гейбриел, – Ариана приподнялась, – ты должен осуждать меня, а не его. Найджел не хотел жениться, и мне пришлось умолять его об этом.
      Гейбриел облокотился на изголовье кровати.
      – Ты должна забыть о его существовании.
      Глаза Арианы широко распахнулись. Неужели он ревнует?
      – Видишь ли, я и Найджел…
      Он прервал ее взмахом руки.
      – Меня совершенно не интересуют твои отношения с Найджелом. Чем скорее ты забудешь о нем и поймешь, что только я твой муж, тем лучше.
      – Но ведь все так и есть. Я очень хочу, чтобы наш брак стал счастливым. Я люблю тебя.
      – Довольно, хватит! Такие, как ты, говорят о любви только тогда, когда это им выгодно. – Глубоко вздохнув, он скрестил руки на груди. – Ты оскорбила меня и выставила посмешищем перед моими людьми. Мой авторитет держится на неукоснительном соблюдении определенных правил.
      – Каких еще правил? – недоуменно переспросила она.
      – Скажи, как должен поступить мужчина, которого предает жена? – спросил он, не отвечая на ее вопрос.
      Ариана побледнела. Она слишком хорошо знала, что бывает с женщинами, которые не удовлетворяют своих мужей.
      – Командир не может позволить себе, чтобы подчиненные видели его слабовольным по отношению к пленным и всем тем, кем он руководит, иначе недалеко и до бунта.
      – Но они же видят, что у нас с тобой хорошие отношения…
      – Потому что ты пользуешься моей терпимостью, моей снисходительностью.
      – Снисходительностью? – Страх придал ей силы. – Ты прерываешь наше с Найджелом венчание, бросаешь его в сырой подвал. А захват моего замка – это тоже терпимость?
      Гейбриел поморщился:
      – Скажи, ты при этом пострадала? Тебя кто-нибудь тронул хоть пальцем?
      – Нет.
      – Возможно, пострадал твой сын или твои люди?
      Ариана не знала, что ответить.
      – Итак, ни ты, ни твой сын не пострадали. Твоим слугам тоже никто ничего плохого не сделал. А теперь ответь мне, кто из твоих друзей-лордов поступил бы так?
      Ариана кусала губы. Она должна была признать, что он говорит правду. Аристократы часто унижают тех, кто стоит ниже их на социальной лестнице. На ее счастье, Гейбриел действительно сильно отличался от них; именно в этот момент она поняла, что бить ее он не собирается, и с трудом сдержала вздох облегчения.
      – Я могу тебе показать милые качества твоих друзей. – Взявшись за край рубашки, Гейбриел снял ее, потом повернулся боком так, что Ариана могла увидеть его спину, которую сплошь покрывали безобразные рубцы. Они зигзагами спускались и прятались в его бриджах, а между лопаток была выжжена отчетливая буква «О».
      Сильная боль пронзила ее сердце. Оказывается, со времени венчания ей ни разу не доводилось увидеть его спину, из-за беременности она всегда была наверху, Гейбриел никогда не снимал при ней рубашку.
      – О Боже! – Это все, что она смогла произнести.
      – Может быть, теперь тебе захочется поговорить о снисходительности к благородному кузену и Найджелу?
      – Неужели это сделал кузен? – От ужаса в горле Арианы образовался ком.
      – Это сделал Найджел.
      – Нет! – Отчего-то ей стало трудно произносить слова. – Я тебе не верю. Найджел – музыкант и очень добрый человек.
      Повернувшись к ней спиной, Гейбриел прошел через комнату туда, где стоял его сундук, а Ариана словно зачарованная смотрела, как шевелятся на его спине рубцы.
      Внезапно она встала с кровати.
      – Гейбриел…
      – Найджел – любовник твоего кузена.
      У Арианы подкосились колени.
      – Это… невозможно, – еле слышно прошептала она.
      Взгляд Гейбриела как будто пронзил ее насквозь. Достав что-то из сундука, он выпрямился во весь свой высокий рост, держа в руках железную цепь. Конец со звоном упал на пол.
      – Они заставляли меня ползать перед ними на коленях для своего удовольствия.
      – Нет. – Она покачала головой, а мысль о том, что этот гордый человек мог быть так унижен, вызвала у нее тошноту.
      – Да. – Гейбриел сжал кулак, и звенья цепи заскрипели.
      – Найджел никогда не мог бы сделать такое, – все еще пыталась возражать Ариана.
      – Найджел, конечно, трус, но это не помешало ему испробовать на мне каленое железо.
      Мороз прошел по спине Арианы, как будто кто-то бросил в нее глыбу льда.
      – Клянусь тебе всеми святыми, даже если ты думаешь, что видел его, это не мог быть Найджел.
      В глазах Гейбриела засверкала ярость.
      – Он был там.
      Ариана протянула руку и коснулась его плеча, надеясь, что это хоть немного успокоит его.
      Переложив цепь, Гейбриел положил поверх ее руки ладонь.
      – Он сделал это, Ариана, а ты отпустила его. При этом ты поставила передо мной сложную дилемму: я не могу нормально руководить людьми, если не в состоянии справиться с собственной женой. Больше того, ты предала меня, отпустив важного пленника, который должен был выступить свидетелем при обвинении епископа. А ведь ты сказала, что доверишься мне в этом деле!
      Ариана хотела убрать руку, но он ее не отпустил. Ей стало ясно, что их разговор принял весьма неприятный для нее поворот.
      – Итак, что я должен теперь делать?
      Не зная, что отвечать, Ариана с ужасом смотрела на него.
      – Идем. – Он произнес это приказание едва слышно, потом потянул ее к кровати. – Ты и так уже принесла мне достаточно бед.
      Чувство вины полностью поглотило Ариану. Она пошла за Гейбриелом, не зная, что ее ожидает.
      Остановившись у края кровати, Гейбриел снова приказал ей:
      – Забирайся в постель. – Голос его звучал так, как будто он едва сдерживает себя: судя по всему, терпение его было на исходе. – Я не причиню тебе боли, хотя мы оба знаем, что у меня есть на это право.
      От ужасных предчувствий у Арианы что-то судорожно сжалось в животе, и все же она молча залезла на кровать.
      – Ложись на спину.
      Она сделала то, что он велел, и почувствовала прохладу покрывала.
      – Гейбриел? – Она вопросительно взглянула на него.
      Он обеими руками взял ее колено, и Ариана, удивившись, села.
      В следующий момент Гейбриел осторожно надавил ей на грудь.
      – Не затевай войны, которую не можешь выиграть. У меня совершенно нет желания заставлять тебя подчиняться мне, но я это сделаю, если будет необходимо. – Он не сводил с жены суровых глаз, в которых было все: и злость, и решительность, и даже жалость.
      Ариана медленно опять опустилась на спину. Ребенок, вероятно, был всем этим очень недоволен, поэтому начал брыкаться в животе. Тем временем Гейбриел молча обвязал ее колено железной цепью.
      – Что ты намерен делать? – Ариана попробовала убрать ногу.
      – Этой цепью они привязывали меня, когда били по спине, а потом я использовал ее, чтобы освободиться. Я сохраню ее как память, чтобы не ослабело мое желание отомстить. – Продолжая держать ее колено, Гейбриел взглянул ей в глаза. – Теперь я собираюсь держать тебя здесь.
      – Ты хочешь держать меня пленницей в моей собственной комнате? – Ариана недоверчиво посмотрела на него.
      – В моей кровати, – поправил он. – Это намного больше того, что предложил мне твой кузен. – Один из красных рубцов на плече, казалось, ожил при движении.
      Чувство вины не покидало ее.
      – Гейбриел, всем, что есть святого, клянусь: я не знала, что ты жив. Я приходила туда за тобой…
      – Мне нет совершенно никакого дела до того, что ты считаешь святым. Я предоставляю тебе выбор: быть пленницей здесь, на моей кровати, или занять место Найджела в подвале.
      – В подвале? – Ариана задрожала. Там так темно, а без Гейбриела, так хорошо успокаивавшего в темноте, могут вернуться все ее прежние страхи. – Я не могу находиться в подвале, – прошептала она.
      Крепче сжав ее колено, Гейбриел повторил:
      – У тебя есть выбор.
      Ариана тщетно пыталась сообразить, нельзя ли как-нибудь уменьшить его ярость.
      – Если я соглашусь, ты перестанешь злиться?
      – Возможно.
      – И сколько ты будешь держать меня тут?
      – Столько, сколько потребуется.
      – Гейбриел…
      – Кровать или подвал?
      – Конечно, кровать.
      – Ну вот и хорошо.
      Крепко зажмурив глаза, стараясь не обращать внимания на сильное сердцебиение, Ариана позволила ему прикрепить цепь к своему колену.

      Через пять дней Ариана, подтянув цепь, улеглась на кровати, мечтая о том, чтобы спуститься вниз и заняться своими обычными делами, поработать в саду, полюбоваться яркими цветами. Ей нужно было чем-то отвлечься от мучившего ее раскаяния: ведь это по ее вине Гейбриела избивали в аббатстве, это она подожгла храм, а не он. К тому же Гейбриел был совершенно уверен в том, что именно Найджел прижигал его каленым железом, а она предполагала, что он только развлекал монахов игрой на скрипке.
      Все ее физические потребности удовлетворялись по первому требованию. Слуги приносили еду и питье, даже горячую воду для ванны. Дважды в день Родни выводил ее погулять; при этом он не произносил ни слова, как бы она ни старалась заговорить с ним.
      Слуги с сожалением смотрели на свою госпожу, когда она выходила из дома на поводке, словно собака. Иногда она видела Джейсона, игравшего с рыжеволосым братом Гейбриела. Сын всегда подбегал к ней; он был вполне здоров, так что ее не беспокоило благополучие мальчика.
      Три раза Ариана издали видела Гейбриела, но он каждый раз поворачивался к ней спиной. Теперь он всегда ходил без рубашки, как будто нарочно, чтобы она не забывала о его ранах. Выжженная буква «О» особенно выделялась на его загорелой спине. Белые и красные края рубцов выглядели устрашающе, и у Арианы замирало сердце, когда она представляла себе, какую боль ему пришлось перенести.
      Если бы только она могла поговорить с ним, попросить прощения, убедить его в том, что она его действительно любит! Впрочем, Ариана совсем не была убеждена в том, что он поверит ей. В прошлый раз ее слова о любви только еще больше разъярили Гейбриела. Она тяжело вздохнула, понимая, что ей остается только ждать, пока он успокоится. Не мог же он злиться на нее вечно.
      Свет, проникавший через окно, образовал большое светлое пятно на кровати. Цепь зазвенела, когда Ариана встала и подошла к окну посмотреть на поляну, где тренировались мужчины. Цепь оказалась достаточно длинной, и пленница свободно передвигалась по комнате, но не могла подойти к двери.
      Ей слышен был звон шпаг, она видела, как Родни и Жан кружились друг около друга, изображая схватку. Заметив Гейбриела, она помахала ему рукой, надеясь, что он это заметит, но муж, даже если и увидел ее, не обратил на нее никакого внимания. На плече у него был арбалет; шрамы на спине, как ей казалось, ничуть не побледнели. Странно, что он до сих пор прятал эти шрамы, зато теперь они всегда были на виду; казалось, Гейбриел специально не надевал рубашку, чтобы напомнить ей обо всех неприятностях, которые она ему доставила.
      Что ж, если у него было намерение заставить ее мучиться угрызениями совести, то ему это блестяще удалось. При любом его движении шрамы шевелились, и хотя края буквы «О» немного зажили, но следы от ударов плетью выглядели совсем как свежие.
      Направив арбалет на сделанную из соломы мишень, Гейбриел выпустил стрелу, которая через секунду поразила мишень.
      Ариана, вздрогнув, отвернулась от окна и вернулась в постель. Услышав скрип двери, она подняла глаза и увидела, как в комнату осторожно входит кухарка.
      – Это вы, Маргарет? Но…
      – Мастер Гейбриел больше не разрешает мне работать на кухне. Помогите нам все святые, теперь пища у нас стала совсем ужасной.
      Увидев цепь, прикрепленную к колену Арианы, Маргарет всплеснула руками.
      – Боже, миледи! Неужели он приковал вас к кровати?
      – Без паники, Маргарет, цепь не причиняет мне боли.
      – Но это же бесчеловечно, – взволнованно повторяла кухарка. – Мы-то думали, он только запер вас в комнате. Если я смогу попасть в кухню, то обязательно достану яд, он все еще в синем кувшине.
      – Не надо так волноваться, Маргарет. Гейбриел скоро успокоится. – Ариана и сама хотела бы поверить в свои слова. Если бы он только слушал ее! Убрать Маргарет из кухни было все равно что выпустить кроликов в сад.
      – Как Джейсон? – с надеждой спросила она.
      – С ним все в порядке, он теперь постоянно играет с другими детьми. Мы с Бет помогли им научиться понимать его. – Достав из кармана передника маленький кусочек пергамента, Маргарет протянула его Ариане. – Это от епископа.
      Сердце Арианы замерло. Неужели Рэндалл так и не успокоился? В этот момент раздались шаги в коридоре, и Маргарет оглянулась, разыскивая место, где она могла бы спрятаться.
      – Боже, ваш муж сказал мне, что я не должна видеться с вами. Никто из нас не должен быть здесь.
      К счастью, шаги в коридоре затихли, и Маргарет поспешила уйти.
      – Всего вам хорошего, миледи. – Она, крадучись, покинула комнату и тихо закрыла за собой дверь.
      Взломав печать, Ариана прочла:
      «Дорогая кузина.
      Давно не получал от тебя весточки и беспокоюсь о твоем благополучии. Собираюсь вскоре навестить тебя».
      Милосердная Дева Мария! Если кузен появится в замке, то окончится это неминуемо кровопролитием. Руки у Арианы задрожали, но все же она дочитала записку.
      «Желаю всего хорошего, любящий тебя кузен».
      Внизу стояла подпись.
      Ей вдруг показалось, что в руках у нее тяжелый камень, а не маленький кусочек пергамента. Повертев его в руках, Ариана стала обдумывать свои возможности. Что же ей сделать, чтобы не допустить приезда кузена в замок? К сожалению, ждать помощи от Гейбриела на этот раз не приходилось.
      Наконец Ариана приняла решение. Цепь громко зазвенела, когда она быстро двинулась к столу за бумагой и чернилами. Написав мелким почерком несколько слов про Сирилл, Ариана тщательно сложила листок. Она надеялась, что раз Маргарет не работает теперь в кухне, она отнесет записку в аббатство, поскольку муж Том проводит ее.
      В этот момент в комнату вошел Гейбриел, и Ариана вскочила и быстро засунула записку под подушку.
      Арбалет все еще был у него на плече, на бровях виднелись капельки пота.
      – Ну, как твои дела? – спокойно спросил он.
      Ариана молчала: ей казалось не слишком уместным обмениваться любезностями так, как будто они были обычной семейной парой, в то время как под подушкой у нее лежит злополучное послание, а сама она прикована к кровати.
      Внезапно Ариану захлестнули воспоминания о тех прекрасных минутах, которые они проводили вместе до того, как она освободила Найджела и заслужила презрение мужа. Она тут же покраснела, смутившись от того, что ее взгляд словно прирос к его бриджам. Ей оставалось только надеяться, что Гейбриел заметит ее смущение.
      – Ты хорошо спала? – как ни в чем не бывало спросил он.
      – Да. – Она передвинула ноги, и цепь зазвенела. – А ты? Надеюсь, ты пришел для того, чтобы освободить меня?
      – Нет. – Гейбриел подошел ближе, его большое тело загородило свет, падавший из окна. – Я собирался сказать тебе, что уезжаю недели на две на поиски Найджела.
      Ариана невольно пришла в ужас от его мрачного тона.
      – Гейбриел, послушай меня. Я точно знаю, что он не мог этого сделать.
      Гейбриел насупился, шрам на его подбородке побелел.
      – Лучше помолчи. Я вернусь не позже чем через две недели.
      – Неужели ты намерен оставить меня прикованной к кровати на все это время? – Она была в полном отчаянии.
      – Тебе будут приносить сюда еду.
      – Как собаке.
      – Нет, как жене, которая ведет себя неподобающим образом.
      – Клянусь, в этой цепи нет никакой необходимости.
      – Я так не думаю.
      – А когда ты вернешься, то отпустишь меня?
      – Нет.
      А ей-то казалось, что его злость немного утихла. Но теперь она видела, что это не так.
      – Не можешь же ты держать меня тут всю жизнь!
      – Могу, если мне это понравится.
      – Гейбриел, ну пожалуйста.
      – Я не допущу, чтобы мой ребенок оказался в опасности из-за того, что ты якшаешься с такими мужчинами, как Найджел. – Он сел рядом с ней, положил арбалет в ногах кровати и взял в руку ее колено. Его массивная фигура заполняла все пространство вокруг нее, и, как всегда, рядом с ним Ариана ощущала запах свежего воздуха, кожи и лошадей.
      Немного помедлив, Гейбриел стал задумчиво чертить круги на ее ладони, и Ариана почувствовала горячую влагу у себя между ног.
      – Боже, любимый! – Она потянулась к нему. Неожиданно Гейбриел убрал руку.
      – Каковы бы ни были твои чувства по отношению к Найджелу, твое тело принадлежит мне, – мрачно произнес он.
      Ариана крепко сжала губы и выпрямила спину, стараясь подавить вспыхнувшее в ней желание. Ее тело превратилось в куклу, которой управлял умелый кукловод. Чтобы возбудить ее, ему надо было только пошевелить пальцами, и оба они хорошо это знали.
      – Мое тело принадлежит только мне. – Она старалась говорить уверенно.
      Усмехнувшись, Гейбриел внезапно схватил жену за ноги и поднял их вверх, отчего Ариана, потеряв равновесие, упала на спину, заставив матрас громко скрипнуть. Сложив руки на груди, она удивленно смотрела на свой живот, который теперь казался ей невероятно огромным.
      Чтобы легче было дышать, она попыталась слегка повернуться, но Гейбриел положил ее ноги себе на плечи, а затем начал медленно перебирать пальцами по внутренней поверхности широко разведенных бедер.
      – Прекрати. – Она пробовала высвободиться, но он, казалось, не слышал ее. Все это было крайне неприятно.
      Пять последних дней Ариана все время проводила, лежа на кровати, живот ее увеличивался, и любое прикосновение к коже казалось ей неприятным. Если он сделает еще несколько движений своим пальцем, то узнает, что на ней нет белья.
      Наконец Гейбриел остановился, но она по-прежнему не могла нормально дышать, а заодно и соображать, когда он был так близко. Его пальцы почти касались ее интимного места.
      – Нам пора обсудить наши супружеские отношения, – медленно произнес Гейбриел.
      – Пока я прикована к постели, – Ариана облизнула пересохшие губы и постаралась не обращать внимания на жар, охвативший все ее тело, – бессмысленно говорить о каких бы то ни было отношениях.
      Гейбриел улыбнулся, словно пират, перед тем как похитить хорошо охраняемую драгоценность. Не снимая ее ноги со своих плеч, он повернул голову и взглянул на железо на ее колене.
      – Наоборот, красавица, это очень хороший способ иметь отношения с тобой. Во всяком случае, ты так точно не сбежишь.
      Хриплый голос Гейбриела действовал на нее возбуждающе. Хотя Ариана осознавала, что не должна получать удовольствие от его близости в то время, как он так безжалостно поступил с ней, ее организм не подчинялся этим разумным доводам. Если бы только его пальцы не находились так близко…
      Она сжала ноги, пытаясь сдержать образовавшуюся влагу, но это почти не помогло ей.
      – Несмотря ни на что, жена, притяжение между нами существует с того дня, как я увидел тебя. – Гейбриел пошевелил пальцем и, почувствовав на нем влагу, самодовольно улыбнулся.
      Ариана отвернулась, не желая смотреть на его усмехающееся лицо, Гейбриел держит ее на привязи в течение пяти дней, и она должна бы злиться, а не наслаждаться его близостью.
      Когда Гейбриел убрал руку, кожа продолжала пылать в тех местах, где только что находился его палец.
      – Послушай, Гейбриел, – она пыталась говорить спокойно, – так дальше продолжаться не может.
      Он провел влажным пальцем по ее губам.
      – Почему? Вполне может. Ты принадлежишь мне. – Его взгляд обжигал ее, на лице у него была все та же само уверенная улыбка, и в этот момент он напоминал голодного волка.
      Выставив вперед руки, Ариана попыталась отодвинуться от него, но грудь Гейбриела была мускулистой и твердой, и ей не удавалось сдвинуть его с места, а когда он наклонился еще ближе, ей пришлось согнуть руки в локтях.
      Притянув к себе голову жены, Гейбриел крепко поцеловал ее, и она ответила на поцелуй. Желание вспыхнуло в ней, как огонь, в который подбросили сухой хворост.
      Но может быть, ей удастся доказать ему, что она всего лишь стремится к простым человеческим отношениям, к настоящему браку, и тогда все придет наконец в порядок? Запустив руки в волосы Гейбриела, Ариана притянула его к себе, и он, осторожно обняв ее за шею, положил руку ей на грудь.
      Застонав, Ариана закрыла глаза… И вдруг его руки замерли. Затем он поднял голову, и темная тень появилась у него на лице.
      – Что это? – В руке Гейбриел держал кусочек пергамента, на котором Ариана написала записку епископу.
      – Ничего.
      Она попыталась вырвать записку у него из руки, но у нее, конечно же, ничего не получилось.
      Прочитав записку, Гейбриел нахмурился; казалось, он был в растерянности.
      – Это сообщение о Сирилл для твоего кузена, не так ли?
      Ариана открыла рот, пытаясь придумать оправдание, но, несмотря на движение ее губ, ни один звук не вырвался у нее изо рта.
      – Ты же обещала, что с этим будет покончено! – гневно выкрикнул Гейбриел.
      Она съежилась, потрясенная тем, как быстро изменилось его настроение, и ей показалось, что цепь на ее ноге стала еще более тяжелой. Только что мелькнувшая слабая надежда растаяла, как весенний лед.
      – Выслушай меня, прошу, – умоляющим голосом произнесла она.
      Матрас громко скрипнул, и Гейбриел, резко встав с кровати, посмотрел на нее так, как будто решал, в какое место ударить.
      – После того, как родится ребенок, ты отправишься под суд.
      – Боже, что ты говоришь? – Ариана испуганно села на кровати. – Рэндалл пригрозил мне, что сам, приедет сюда. Я знаю, что ты сердишься на меня, но… Кузен уже прислал так много посланий, что я совершенно не знала, что делать.
      – Выходит, епископ часто присылает тебе послания? Почему же я об этом не знаю?
      Как будто не замечая тяжелой цепи на ноге, Ариана встала на колени.
      – Ты же не хотел разговаривать со мной на эту тему.
      – И как давно приходят послания?
      Ариана вздрогнула. Послания приходили еще до того, как они поругались.
      Пока Гейбриел вертел пергамент в руках, глаза у Арианы все больше наполнялись слезами. Ну как ей объяснить ему, что происходит в душе?
      – Я знаю, – тихо проговорила она, – мне следовало рассказать тебе.
      Гейбриел пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он ждал.
      – Я опасалась, что ты один пойдешь в аббатство и опять пострадаешь. А еще я думала, что мне удастся хотя бы на время отсрочить приезд епископа, если я что-нибудь ему напишу. – Ариана вздохнула и добавила: – Кроме того, мне не нравится Сирилл.
      – Не нравится? – Казалось, ее слова удивили Гейбриела.
      – Нет.
      – И почему же?
      – Только абсолютная дура могла не явиться к алтарю на венчание.
      На этот раз ей показалось, что злость его понемногу исчезает. Гейбриел прошел к камину, потом вернулся к ней.
      – Дай мне все его послания.
      – Не могу, я их сожгла.
      – Понимаю. А как ты обычно передаешь послания епископу?
      – Под алтарем есть тайник, в который я кладу послание, а у колодца оставляю круглый камешек величиной с яйцо – знак того, что послание в тайнике.
      Немного помолчав, Гейбриел взял арбалет, лежавший на краю кровати, и направился к двери.
      – Родни отпустит тебя, если я не вернусь через две недели.
      Сердце у Арианы сжалось от тяжелого предчувствия.
      – Гейбриел, пожалуйста, тебе не следует идти туда, это слишком опасно.
      – Никогда не берись рассуждать о том, чего не понимаешь. Я твой муж, и теперь это только моя проблема.
      – Ты ничего об этом не знаешь. Кузен обладает огромной властью.
      – Ничего. Допустим. Зато я хорошо знаю, как надо незаметно приходить и исчезать, и мне не раз приходилось иметь дело с теми, кто обладает властью. А тебе остается только верить в меня, как я верю в свое оружие. – Он рукой похлопал по арбалету.
      Дрожь прошла по телу Арианы.
      Когда дверь за ним захлопнулась, ее паника еще больше увеличилась, но она уже ничего не могла сделать.
      Через час в комнату вошел Жан. Его усы топорщились еще больше, чем обычно.
      – Господин велел мне передать вам это. – Он положил на матрас розу, составленную из травы, с таким видом, как будто она жгла ему руки. – Он, кажется, думает, что я для него мальчик на побегушках.
      Когда, хлопнув дверью, Жан вышел из комнаты, Ариана с облегчением вздохнула.
      Выходит, Гейбриел не поставил крест на их отношениях. Взяв в руки розу, она с удовольствием вдохнула аромат свежей травы и улыбнулась.

      Спрятавшись за выступом, Гейбриел сжал в руке послание Арианы и стал наблюдать за происходящим во дворе аббатства. Он ждал момента, когда можно будет незаметно пробраться к алтарю и поместить записку в тайник. При этом он думал о своей жене, решительной, своенравной, заметно отличающейся от других благородных леди. Гейбриел уже тосковал по ней, и его мучили угрызения совести из-за того, что он оставил ее прикованной к кровати. Но как он мог освободить ее, если совсем не был уверен в том, что она не помчится вслед за ним в аббатство, чтобы оказать ему помощь.
      Вечер был прохладным и влажным. Гейбриел подышал на руки и попытался их растереть. Воспоминание о том, как посмотрела на него Ариана, говоря о Сирилл, согревало его душу.
      Во дворе послышался стук лопат и молотков, затем несколько монахов прошли по двору. Гейбриел мрачным взглядом окинул восстанавливающееся аббатство, и ему безумно захотелось уничтожить его до основания, разобрать по кирпичику, стереть с лица земли в отместку за те унижения, которые ему пришлось перенести.
      Усилием воли Гейбриел заставил себя успокоиться и думать лишь о том, что ему предстоит сделать. Месть требует времени и терпения, об этом не следует никогда забывать.
      На этот раз он намерен был положить записку в тайник в качестве приманки. Когда епископ придет за ней, у него появится шанс сразиться с ним один на один – это куда разумнее, чем идти в хорошо охраняемое помещение.
      Время тянулось медленно: В вечернем сумраке монахи собирали инструменты перед концом работы. С того места, где он прятался, Гейбриел разглядел каменный алтарь, возле которого он впервые увидел Ариану. Тогда его жена, которая еще не была женой, выглядела изумительно красивой в синем бархатном платье, и от нее исходил аромат цветущих роз. А огромная копна ярко-рыжих волос, которая рассыпалась по плечам, когда он сорвал с нее вуаль. Это было поистине восхитительное зрелище! Волосы были похожи на нее: дикие и спутанные, но крепко связанные внешними условиями.
      Гейбриел с трудом оторвался от воспоминаний и вернулся к реальности. Он должен отодвинуть плитку, положить записку, а затем вернуться в укрытие. Все это займет не больше двух минут. А потом ему останется только ждать, когда епископ проглотит приманку.
      Жизнь во дворе постепенно затихала. Высокий монах в коричневом одеянии прошел, неся в руках свиток, чернила и складной метр. Еще через час совсем стемнело, и двор опустел.
      Стараясь занимать как можно меньше места, Гейбриел пробрался к алтарю, опустил пергамент в тайник, положил круглый камешек у колодца и вернулся на то место, откуда мог легко наблюдать за всем происходящим у двери храма.
      Ночью пошел дождь. Вода проникала в ботинки и капала за воротник. Когда Гейбриел постарался представить Ариану, лежащую в теплой и сухой постели, им с невероятной силой овладело желание. Вот бы сейчас оказаться возле нее. К тому моменту, когда появились первые лучи солнца, терпение его было уже почти истощена. Большую часть дня и почти всю ночь мысли Гейбриела кружились вокруг женщины, котирую он оставил прикованной к кровати; его мучили угрызения совести, даже несмотря на то, что она постоянно обманывала и предавала его.
      Вероятно, ему следует быть построже со своей взбалмошной женой, но возможно ли это в реальности? Еще никогда в жизни он не встречал женщины, которую так легко охватывает страсть и которая не знает, что ей с собой делать.
      При этом Ариана прекрасно вела свой большой дом, управляла кухней, умело обращалась с детьми и прекрасно ухаживала за садом. Для этого всего ей совершенно не нужна была его помощь.
      А вот о ней никто не заботился. Она боялась темноты, боялась своего зловредного кузена и своих необузданных чувств. Она не хотела продолжать шпионскую деятельность, но опасалась Рэндалла. Если ему удастся завоевать ее доверие, помочь избавиться от страхов, у них наконец-то наладится нормальная жизнь.
      Внезапно, отрывая Гейбриела от воспоминаний, перед ним возник высокий худой человек. Оглядевшись по сторонам, он стал пробираться к храму, при этом широкополая шляпа скрывала его лицо. Остановившись у колодца, человек несколько раз огляделся по сторонам, затем проскользнул в храм.
      Пора было приготовиться к охоте. Это, безусловно, не епископ Рэндалл, но он вызывал подозрения, и немудрено. Через несколько секунд человек вышел из церкви, опять остановился у колодца и затем небрежной походкой направился к освещенной комнате в конце двора. Круглый камешек, лежавший у колодца, исчез.
      Волосы на затылке у Гейбриела зашевелились. Прижав к себе арбалет, он пошел за незнакомцем, стараясь держаться за деревьями. Что-то в этой фигуре показалось Гейбриелу знакомым.
      Наконец ему удалось взглянуть на лицо незнакомца, когда тот остановился вытереть лоб, и Гейбриел вздрогнул. Не иначе это шутки дьявола: перед ним стоял Найджел.
      Так вот оно что. «Значит, этот герой вернулся-таки к своему любовнику», – подумал Гейбриел. А он-то предполагал, что такой трусливый человек, как Найджел, выберет себе убежище подальше от замка Роузбрайер, где с ним произошли столь печальные события. Гейбриел плохо представлял себе ту роль, которую играл Найджел в его экзекуции, да и Ариана весьма уверенно защищала его, и все же…
      Глядя на тонкую фигуру Найджела, можно было решить, что молодой человек выглядит слишком хрупким для того, чтобы прижигать кого-либо каленым железом. Пытаясь вспомнить подробности того страшного дня, Гейбриел не мог не признать, что все события виделись ему как в тумане. В одном он был твердо уверен: именно Найджел вытаскивал прут из огня; однако дальнейшее он так не смог вспомнить.
      Еще до того как Найджел достиг маленькой двери в дом, Гейбриел схватил его и оттащил в тень деревьев. Найджел взвизгнул, как девчонка, а когда узнал своего похитителя, пришел в панический ужас.
      – Это вы?
      Не отвечая, Гейбриел вместе со своей жертвой пробрался за большой куст. Найджел продолжал визжать, и поэтому он угрожающе произнес:
      – Замолчи, иначе я тебя убью.
      – Ах, милорд Гейбриел, – взмолился Найджел; в его расширившихся глазах читался неподдельный ужас. – Я ничего плохого не сделал. Это Ариана освободила меня.
      – Не смей даже произносить это имя. Лучше скажи, – где твой любовник? Где епископ?
      Найджел вздрогнул.
      – Он не мой любовник.
      – Нет? – недоверчиво спросил Гейбриел.
      – Честное слово, нет.
      – Ты был тут, когда они выжгли букву «О» у меня на спине, не так ли? – Ярость охватила Гейбриела при воспоминании об этом унижении, и он непроизвольно сдавил слабые пальцы скрипача.
      Плечи у Найджела задрожали, послышались всхлипывания.
      – Ради Бога, только не мои руки. Я совсем не люблю епископа. Я оказался в его власти так же, как и Ариана, клянусь вам. У меня совершенно нет денег, а епископ платит мне за то, что я играю на скрипке.
      – Но ведь я видел тебя тут в тот страшный день, и это ты взял в руки железо.
      Молодой человек побледнел:
      – Да, верно. Я пришел, чтобы играть на скрипке для епископа. Это очень злой человек, поверьте. Я хотел забрать железо из костра, чтобы оно не стало слишком горячим, это правда, но…
      – Что «но»? Почему ты вернулся сюда?
      – Здесь осталась моя скрипка. Я пришел, чтобы забрать ее и искать работу где-нибудь в другом месте, но епископ поймал меня. Он сказал, что я должен сначала забрать послание из тайника под алтарем и только потом он меня отпустит. В противном случае он грозит объявить мою скрипку орудием дьявола и сжечь ее. Такого я не перенесу: скрипка – это все, что у меня осталось.
      Гейбриел прищурился.
      – Ты правда не любовник епископа?
      – Нет. – Найджел снова всхлипнул.
      Гейбриел медленно отпустил его руку.
      – Рэндалл продолжает шантажировать Ариану.
      – Нет, – испуганно воскликнул Найджел, – только не ее! Это было бы ужасно.
      Гейбриел с недоумением смотрел на молодого человека. Он всегда не любил слабых и нерешительных мужчин, но этот, кажется, всерьез нуждался в помощи.
      – Ты сообщишь королю обо всем, что видел в аббатстве.
      Найджел побледнел и отрицательно покачал головой, однако, когда Гейбриел снова сжал его руку, его губы вдруг зашевелились:
      – Пожалуйста, не надо. Я сделаю все, что вы прикажете, но потом епископ уничтожит меня.
      – Ты вернешься вместе со мной, – попытался успокоить его Гейбриел.
      – Но я не вынесу, если меня опять посадят в погреб. Клянусь вам, я не виновен.
      – А как ты относишься к Ариане и почему решил жениться на ней?
      – Это была не моя идея.
      – Дальше.
      Найджел в волнении кусал губы:
      – Я не соглашался, пока Ариана не объяснила, что между нами не будет никаких интимных отношений.
      – Никаких интимных отношений? – недоверчиво переспросил Гейбриел. – Разве мужчина может принять это?
      Глубоко вздохнув и покраснев так, что его лицо запылало, Найджел опустил глаза и тихо произнес:
      – Я кастрат.
      – Кастрат? – Гейбриел от удивления разжал пальцы, удерживавшие руку молодого человека.
      – У меня не может быть любовников – ни женщин, ни мужчин. Моя единственная радость в жизни – это музыка. – Найджел умоляющим взглядом посмотрел на Гейбриела: – Только не говорите леди Ариане, боюсь, она не сможет это понять.
      – Как такое могло случиться?
      – Отец всегда ненавидел мою любовь к музыке и особенно разозлился, когда я отказался возиться со шпагами и другим оружием. Однажды он велел своим людям расправиться со мной и сказал, что раз мальчик не хочет играть в мужские игры, то пусть будет не мужчиной, а бабой. После этого семья отказалась от меня, и теперь леди Ариана мой единственный друг, – с трудом договорил Найджел.
      Злость на Найджела моментально покинула Гейбриела. Сам он никогда не знал своего отца, но все упоминали о сходстве с покойным лордом Роузбрайером, говорили, что он определенно его сын. Что ж, лучше не знать своего отца, чем пережить то, что пережил этот несчастный.
      Ощущая неловкость, Гейбриел похлопал Найджела по плечу.
      – Ты должен свидетельствовать против епископа, чтобы спасти Ариану.
      – Но что со мной станет, если я выступлю против того, кто дает мне работу?
      – В замке Роузбрайер найдется работа для музыканта.
      Впервые с начала разговора в глазах Найджела мелькнула надежда.
      – Вы это серьезно? У меня будет работа?
      – Не сомневайся.
      Найджел опустился на колени.
      – Клянусь, я буду честно служить вам, если вы вытащите меня из этого места. Мне всегда ужасно не нравилось здесь, но я не видел для себя другого выхода.
      Гейбриел заставил молодого человека подняться на ноги.
      – Тебе лучше немедленно убраться подальше отсюда. У реки стоит маленький домик, где живет моя сестра Элинор. – Гейбриел отстегнул от пояса небольшой ножик и протянул его Найджелу. – Отдай это ей и скажи, что тебя прислал Гейбриел. Она не разговаривает, но, я уверен, все же примет тебя.
      – Не разговаривает?
      – Это длинная история, я расскажу ее как-нибудь в другой раз.
      – Но как я уйду без моей скрипки!
      – Не волнуйся, я заберу у них скрипку, – проворчал Гейбриел. – Скажи только, где она находится?
      – Она спрятана в личных покоях епископа.
      – Отлично, именно туда я и направляюсь. Нам с епископом пора обсудить кое-какие проблемы.

      – Детоубийца! – Седая женщина, прекратив выдирать сорняки, с презрением взглянула на Гейбриела, въезжавшего во двор замка через три дня после встречи с Найджелом. – Проклятый варвар! – со злостью добавила она.
      Удивленный ее словами, Гейбриел сердито нахмурился.
      – Я не боюсь тебя, бастард. – Утреннее солнце осветило ее лицо и седые волосы, и Гейбриел увидел старую горбунью с ярко-синими глазами. – Все говорят, что ты приковал ее к кровати. Разве так обращаются с женой? Будет тебе по заслугам, если твой ребенок умрет.
      Натянув поводья, Гейбриел заставил жеребца остановиться и обратился к женщине:
      – О чем вы говорите? Мой ребенок появился на свет?
      – Родился сегодня ночью, на много дней раньше срока. От волнения у него засосало под ложечкой. Когда он уезжал, Ариана была совершенно здорова и до родов было еще далеко.
      – Он родился мертвым? – Гейбриел все-таки решился задать этот вопрос.
      – Нет, но он такой маленький, что не сможет выжить. Слышите, колокола уже звонят. – Старуха наклонилась и со злостью вырвала какое-то растение. На миг Гейбриелу показалось, что она швырнет его ему в лицо.
      Не тратя времени на выяснение подробностей, он галопом помчался к дому.
      Боже, неужели ребенок погибнет? Впрочем, что толку просить Бога о милости, если он не реагирует на просьбы незаконнорожденных.
      – Гейбриел! – Родни встретил его у входа в дом. Лоб здоровяка был наморщен, единственный глаз покраснел, и казалось, что он очень нервничает.
      Соскочив с коня, Гейбриел отдал поводья слуге. – Как ребенок?
      – Схватки начались два дня назад. – Родни пытался догнать своего господина, прыгавшего через две ступеньки по лестнице, ведущей в спальню, но ему это никак не удавалось.
      – Почему за мной не послали сразу?
      – Мы посылали троих. Двое не смогли вас найти, а третий вообще не вернулся.
      – Ребенок умер?
      – Было очень много крови. – Родни явно старался избежать прямого ответа на вопрос.
      – А Ариана?
      – Она отдыхает. – Уши Родни покраснели. – И уже послали за священником.
      Гейбриел сокрушенно вздохнул. Как он мог оставить ее в такое время, да еще прикованной к постели?
      Добравшись до спальни, Гейбриел убедился, что дверь заперта, и с силой стукнул по ней кулаком.
      – Ариана!
      Из комнаты раздался странный, приглушенный звук.
      – Открой, иначе я сам открою.
      – Прекратите сейчас же! – раздался решительный женский голос, и Гейбриел сразу вспомнил про Гленну, акушерку.
      Отойдя немного, он, как бык, попробовал выбить дверь плечом, и с третьего раза дверь открылась.
      Ариана, побледневшая и измученная, смотрела на него с кровати, нахмурившись и широко раскрыв глаза. Прижимая к себе какой-то маленький сверток, она тихо сказала:
      – В этом не было совершенно никакой необходимости.
      Непричесанные волосы ее спутались, на коже виднелись пятна, и вся она выглядела ужасно измученной. Горы подушек, обычно аккуратно разложенных, в беспорядке валялись по обеим сторонам от кровати. На туалетном столике лежали отвратительного вида окровавленные тряпки.
      – Тебе не следовало запирать дверь. – Гейбриел прошел через комнату и остановился возле кровати. Похоже, Ариана настолько ослабела, что вряд ли сможет заботиться о малыше.
      – Где ребенок?
      – Тебе не следовало ломать дверь, – повторила Ариана. В этот момент одеяло сдвинулось, открыв крошечное сморщенное существо. Ребенок был таким маленьким, что легко мог поместиться на одной ладони Гейбриела. Он опять стал укорять себя за то, что оставил ее.
      – Ребенок жив?
      В этот момент крошечное существо открыло глаза и посмотрело прямо на него.
      Восторгу Гейбриела не было границ. Ребенок жив!
      Ему хотелось поднять руки к небу и заорать во все горло, но он все стоял как вкопанный и не сводил глаз с младенца, личико которого красно-синего цвета вдруг сморщилось и стало напоминать поверхность старой коряги. Однако для Гейбриела это зрелище представлялось самым замечательным из всех, какие ему доводилось видеть в его жизни.
      – Черт возьми! – громко произнес он, не зная, что еще сказать.
      Сверток снова пошевелился, и Ариана сердито посмотрела на мужа.
      – Ты не мог бы говорить не так громко? – укоризненно проговорила она.
      Гейбриел потянулся к младенцу, но Гленна тут же стукнула его по руке.
      – Сначала мыться, – скомандовала она.
      Боже, какой же он осел!
      Гейбриел поспешно подошел к двери и выглянул в коридор.
      – Родни, скажи, чтобы перестали звонить в колокола, и отошлите домой чертова священника. Мой младенец жив!
      – Но, сэр, – пытался возразить Родни, – он не проживет и дня.
      – Пожалуй, он прав, – вздохнула Гленна. – Такие никогда не выживают. Будет лучше, если священник все-таки явится.
      – Мой ребенок не умрет, – упрямо сказал Гейбриел. – И пусть священник держится от него подальше. Младенцу нужны тепло и еда, а не ладан. И прекратите все разговоры о похоронах.
      Пожав плечами, Родни повернулся и неохотно отправился в зал.
      Побродив немного по комнате, Гейбриел опять подошел к кровати и стал оглядывать младенца, убеждая себя, что ребенок будет жить, несмотря ни на что.
      – Ты не собираешься его покормить? – с надеждой спросил они крепко сжал спинку кровати.
      – Она едва может дышать, а уж сосать… – Ариана с болью в глазах посмотрела на младенца.
      Оставив арбалет в ногах кровати, Гейбриел прошел к умывальнику, налил воду из серебряного кувшина и основательно вымыл руки, а затем, вытерев их чистой тряпкой, подошел к Ариане.
      – Дай мне ребенка, – мягко попросил он.
      В тот же момент Гленна оказалась прямо перед ним.
      – Оставь нас в покое, здесь не место для мужчины. Дай своей жене возможность порадоваться своему младенцу, пока он еще на этом свете. Теперь тебе понадобился ребенок, но разве не ты оставил беременную жену прикованной к постели? – Акушерка повернулась к Гейбриелу спиной, взяла влажную тряпку и обтерла лоб Арианы. – Не волнуйся, моя милая, – ласково проговорила она.
      Ариана казалась невероятно бледной; откинувшись на подушки, она тихо покачивала крошку.
      – Дыши, детка, дыши, – приговаривала несчастная мать.
      – Оставил прикованной к постели! – бормотал Гейбриел. – Ну и что? У Родни были ключи, разве нет?
      – Ты велел не отпускать ее, пока не пройдет две недели, – презрительно процедила Гленна. – А Родни, твердолобый дурак, сказал, что если он уберет цепь, то ему придется все время находиться рядом с ней. Нам было бы еще хуже, если бы этот волосатый идиот болтался тут у нас под ногами. – Акушерка принялась, ворча, убирать разбросанные повсюду окровавленные тряпки.
      Чувство невыразимого отчаяния овладело Гейбриелом.
      – Уходи прочь, ты ничем не сможешь нам помочь. – Гленна демонстративно отвернулась от него.
      – Нет.
      В это время младенец открыл рот, словно прося пить.
      – Покорми ее, – снова повторил Гейбриел.
      – Лучше оставь нас, – Ариана указала глазами на выломанную дверь, – и найди кого-нибудь, кто сможет починить это.
      Отчаяние охватило Гейбриела, но он твердо решился не сдаваться. Взяв акушерку за плечи, он осторожно отодвинул ее от кровати, глядя на нее таким взглядом, что у женщины сразу пропало всякое желание спорить с ним. Потом он протянул руку к ребенку, но Ариана локтем остановила его порыв.
      Внезапно на лестнице раздались торопливые шаги, и в комнату вихрем ворвалась Маргарет.
      – Помогите нам все святые! – сразу запричитала она, пряча руки в складки широкой юбки. – Миледи, там приехал ваш кузен, епископ, и я сказала ему, что вы наверху с ребенком и что к вам сейчас нельзя. Вот только он ничего не хочет слушать и говорит, что собирается благословить младенца.
      – Кузен здесь? – вздрогнув, переспросила Ариана и тут же начала усиленно растирать грудь младенца, который, казалось, совсем затих.
      – Епископ приехал не один, – затараторила Маргарет, как будто желая поскорее высказать все и уйти из комнаты. – Я еще никогда в жизни не видела такой богатой процессии. Там много лошадей, какие-то сундуки и толпа слуг. Этот человек, наверное, богаче, чем сам король.
      Ариана глубоко вздохнула и крепко прижала к себе младенца, который как раз в этот момент снова начал дышать. Она в ужасе смотрела на Гейбриела, понимая, что приезд епископа не сулит им обоим ничего хорошего.
      – Где Джейсон? – поспешно спросила она, обращаясь ко всем сразу.
      В коридоре раздалось громкое шарканье ног, и в комнату влетел Родни.
      – Господин, мне одному с ними не справиться… – Почувствовав на себе мрачный взгляд Гейбриела, он внезапно замолчал.
      И тут же комнату вошел епископ в сопровождении целой свиты, охранников и слуг, которые сразу принялись с интересом рассматривать богато обставленную спальню.
      Ариана с усилием села на кровати. Если бы она была в состоянии, то с огромной радостью сбежала бы отсюда.
      – Неужели это вы, мой кузен? – с трудом разжимая губы, произнесла она. – Я бы с удовольствием приняла вас, но только не сейчас. Прошу, уходите отсюда, уходите все!
      Кулаки Гейбриела внезапно сжались так, что побелели костяшки пальцев.
      – Не вмешивайся, жена, это мужское дело.
      – Ничего подобного, муж мой. Это именно женское дело, раз оно касается ребенка. – Ариана накрыла простыней крошечную новорожденную, не желая, чтобы пришедшие видели ее.
      – Уходите, я сказала! – Она неловко пошевелилась, и цепь, ударившись о ножку кровати, громко зазвенела.
      – Леди Ариана Роузбрайер, – торжественно заговорил епископ Рэндалл, подходя к ней, – я нахожусь здесь по поручению Святой церкви. Вы обвиняетесь в убийстве своего мужа, лорда Айвана Роузбрайера. Рядом со мной находится помощник шерифа, который приехал, чтобы поместить вас в тюрьму. – Край богатой мантии епископа прошелестел полежавшему на полу восточному ковру, и в воздухе распространился аромат лаванды.
      Высокий худой мужчинах носом в форме картошки сделал несколько шагов, и следом за ним вперед вышли двое хорошо вооруженных охранников.
      Ариане стало трудно дышать, когда она увидела, что Гейбриел преградил им путь.
      – А, это вы, любезный, – проскрипел епископ, властно протягивая руку. – Немедленно отойдите в сторону и не мешайте нам. Мы допросим вас об обстоятельствах смерти аббата Торнбури, когда сочтем нужным.
      Не обращая внимания на слова епископа, Гейбриел выхватил нож и с угрожающим видом взмахнул им перед собой.
      – Уйдите прочь, или я вырву ваше сердце! – сквозь зубы прорычал он.
      Епископ выразительно посмотрел на сутулого человека, стоявшего рядом с ним.
      – Угроза в адрес служителя церкви. Вы записали это? – Подбородок его мелко дрожал, когда он произносил эти слова.
      – Вон, – снова прорычал Гейбриел, – или я разорву вас всех на части голыми руками!
      Охранники поспешно обнажили шпаги, и Ариана вздрогнула. Гейбриел так разъярился, что мог бы убить их всех, если бы их не было так много.
      Рэндалл усмехнулся:
      – Не смешите меня, мой милый, вы не справитесь со всеми.
      Гейбриел отвел руку назад.
      – Зачем убивать всех, если мне нужны только вы, – презрительно произнес он, и в ту же секунду нож, словно внезапно потревоженная птица, стремительно вылетел из его руки. Это произошло за мгновение до того, как на него бросился один из охранников. Пролетев через комнату, нож по самую рукоятку вонзился в плечо епископа, и тот завизжал, словно раненая свинья.
      Схватившись рукой за плечо, Рэндалл безуспешно пытался остановить льющуюся потоком кровь.
      – Убейте его немедленно! – злобно прорычал он.
      Слуги епископа набросились на Гейбриела и попытались прижать его к стене, но он с силой отбросил их.
      Ариана в ужасе смотрела на происходящее, не зная, что ей делать. Ребенок тихо попискивал.
      Неожиданно ее рука коснулась рукоятки арбалета, забытого на кровати Гейбриелом, и сразу сердце Арианы забилось сильнее. Переложив ребенка в одну руку, она другой крепко схватила оружие. Главное, случайно не попасть в Гейбриела, промелькнуло у нее в голове, и она нервно поежилась.
      Никто из мужчин не обращал на нее никакого внимания, и Ариана вдруг поняла, что это ее единственный шанс. Если она сумеет убить кузена, его свита, оставшись без предводителя, растеряется, и тогда Гейбриелу удастся справиться с ними.
      Приняв решение, Ариана больше не медлила. Осторожно достав арбалет, она прицелилась.
      Как будто что-то почувствовав, Рэндалл обернулся к ней:
      – Ариана…
      Ее имя, отчетливо прозвучавшее в мгновенно наступившей тишине, словно стало сигналом: собрав все силы, которых у нее осталось совсем немного, Ариана выпустила стрелу.

      Стрела вонзилась в грудь епископа, и Рэндалл взвыл от боли. Услышав этот вопль, его спутники на мгновение застыли от неожиданности, и это дало возможность Гейбриелу собраться с силами.
      Епископ широко раскрытыми глазами взглянул на Ариану и медленно опустился на колени.
      Из горла Арианы вырвался стон, руки ее дрожали. Боже, неужели она опять убила человека!
      Младенец у нее на руках начал задыхаться, и она прижала девочку к себе, а потом начала растирать маленькую грудку, помогая малютке дышать.
      Двое охранников кинулись к упавшему епископу, и Гейбриел, не мешкая, стукнул третьего по голове. Еще один охранник, до сих пор стоявший в стороне, внезапно просто опустил шпагу и с презрением посмотрел на своего хозяина, как будто ничуть не сожалея о том, что тот погиб. Остальные в оцепенении переводили взгляды с хозяйки дома, на которую раньше не обращали никакого внимания, на поверженного священника.
      Ариана чувствовала, что у нее не осталось никаких сил, ее глаза застилал туман, и ей казалось, что она вот-вот уснет. Все же невероятным усилием она заставила себя преодолеть сонливость и продолжить растирать грудь несчастной крошки.
      В этот момент в коридоре послышался грохот шагов, и в комнате появился Родни с людьми Гейбриела. Единственный глаз Родни пылал яростью, шпага его угрожающе сверкала.
      Люди, пришедшие с епископом, обменявшись многозначительными взглядами, медленно опустили оружие.
      – Никогда не питал симпатии к этой разодетой свинье, – глухо пробормотал один из них.
      Глядя на своих людей, Гейбриел глубоко вздохнул:
      – Слава Богу, вы не подвели. Мы просто не успели нанять столько людей, сколько нужно для охраны замка, но вы справились и без них. А теперь уберите его отсюда. – Гейбриел толкнул ногой обмякшее тело епископа. – А его людей соберите в большом зале.
      Кровать, на которой лежала роженица с ребенком, вдруг стала мокрой и липкой; опустив взгляд, Ариана увидела пятна крови на простыне. Внутри у нее все сжалось от неожиданного спазма.
      Гленна тут же бросилась к ней и забрала младенца, а Ариана, тихо застонав, закрыла глаза и перед тем, как потерять сознание, почувствовала, что чьи-то руки вытирают ее лицо чем-то холодным и мокрым. И тут же сознание покинуло ее.
      Спустя три недели Гейбриел, сидя у свежей могилы, смотрел остановившимся взглядом на камни, из которых было сложено надгробие. Беспокойство за Ариану, которая до сих пор не пришла в себя, заставило его покинуть дом и прийти сюда, чтобы хоть как-то попытаться привести в порядок свои мысли.
      На могиле не было ни креста, ни таблички с надписью – простая горка камней под старым развесистым дубом. Последнее место, где упокоилась его мать. Она, всю жизнь зарабатывавшая тем, что спала с мужчинами, и каждый год рожавшая детей, умерла молодой. Власти не позволили после того, как нее проявилась болезнь крови, похоронить ее ни на кладбище, ни на церковном дворе.
      Гейбриел опустился на колени. Никогда еще он так ясно не ощущал свою ответственность, как в эти дни.
      Ариана лежала в постели ослабевшая, растерянная, и акушерке никак не удавалось остановить кровотечение. Она все время стонала, находясь в каком-то странном состоянии между сном и бодрствованием, и это все больше угнетало Гейбриела. Как он мог оставить ее прикованной к кровати и уехать? Теперь ему казалось, что самый жестокий злодей не решился бы на такое.
      Глядя на могилу матери, Гейбриел снова напомнил себе, что он сын проститутки, не аристократ и не лорд. Сирилл была права, так же как и Гленна, – обе они считали его недостойным мужем.
      Неожиданно Гейбриел почувствовал желание помолиться, но он не знал никаких молитв. Ему всегда говорили, что Бог не прислушивается к тем, кто рожден во грехе, и все же… Что, если Бог послушает его хотя бы один раз, даст ему шанс?
      Молитвенно сложив руки, Гейбриел наклонил голову и прошептал:
      – Прошу тебя, Боже, сделай так, чтобы Ариана осталась жива. Она не должна страдать за мои грехи.
      Это была первая молитва в его жизни, и Гейбриел не знал, насколько правильно ее произносит. Может быть, надо не только просить, но и обещать что-то? Их девочка стала крепче, и теперь наконец появилась надежда на то, что она выживет.
      – А если ты дашь мне знак; что мне не место в ее жизни, я уйду и больше не буду мешать ей, – смиренно закончил он.

      Ариана медленно открыла глаза, но поднять руку, чтобы убрать волосы с лица, так и не смогла.
      – Слава Богу, миледи! – услышала она голос Маргарет. – Мы уже не верили, что вы проснетесь.
      Стараясь держать глаза открытыми, Ариана повернула голову и вздрогнула от боли в висках.
      – Маргарет, где мой ребенок?
      Ариане пришлось сделать несколько глубоких вздохов, прежде чем она распознала Маргарет, Дионну и Эдвину, суетившихся возле кровати.
      – О девочке заботится Бет.
      – Значит, она жива?
      – Да, хотя Гленна считала, что она умрет. Ваш муж день и ночь согревал ее своим телом и требовал для нее молоко. Честно говоря, я никогда не видела, чтобы мужчина сумел сохранить жизнь такому крошечному ребенку.
      Ариана слабо улыбнулась. Ее Гейбриел не мог поступить иначе.
      – А где он сейчас?
      – Он ушел три недели назад.
      – Ушел? – Ариана попыталась сесть на кровати, но тут же снова откинулась на подушки. – Куда ушел?
      – Боже милосердный, ну как я могу это знать!
      – Просто он забрал ораву ребятишек и ушел. Сказал, что вы были правы и он не годится в лорды, вот и все.
      – Не годится в лорды? – Ариана ничего не могла понять.
      – Он же не смог вас защитить и к тому же приковал вас к кровати…
      Только теперь до сознания Арианы дошло, что Гейбриел покинул ее.
      – Скажите, а куда он ушел?
      Суетившиеся вокруг нее женщины переглянулись растерянно.
      Эдвина посмотрела на Маргарет, та на Дионну, но ни одна из них не решалась заговорить.
      – Этого никто не знает. Он оставил людей для охраны замка и исчез, – наконец вымолвила Эдвина.
      – А Саманта? Майрон? – Казалось, вопросам Арианы не будет конца.
      – Они тоже ушли.
      Ариана растерянно огляделась.
      – Но кто-то должен знать, где он?
      – Родни говорит, что, если Гейбриел не захочет, чтобы его нашли, никто не сумеет его переупрямить.
      – Я найду! – Стоило ей произнести эти слова, как Ариана неожиданно почувствовала, что силы вновь возвращаются к ней.
      – Но в этом нет никакого смысла, миледи, – попробовала возразить Маргарет. – Мы уже осмотрели все окрестности. Его братья и сестры живут в своей старой хижине, но о Гейбриеле им ничего не известно.
      Однако Ариана словно не слышала этих причитаний. В ее ушах отчетливо звучали слова Гейбриела: «Это волшебное место. Я пришел сюда, когда у меня отрубили пальцы». Водопад!
      – Эдвина, помоги мне подняться.
      – Но… Не лучше ли вам хотя бы ненадолго остаться в постели? – попыталась урезонить ее Маргарет.
      – Это совсем неразумно, – всплеснула руками Дионна.
      – Нет-нет, пожалуйста, помогите мне встать. – Ариана спустила ноги с кровати.
      Женщины тут же кинулись к ней.
      – Теперь мне нужно хорошо поесть. – Ариана вдруг почувствовала зверский голод.
      – Сию минуту, я все принесу. – Маргарет тут же бросилась на кухню.
      Встав, Ариана с трудом удержалась на подгибающихся ногах. Прошел уже почти месяц с тех пор, как Гейбриел ушел, но ведь что-то заставило его это сделать! Она ничего не могла понять. Сначала он силой врывается в ее замок, силой принуждает ее выйти за него замуж, а потом без всякой причины от всего этого отказывается? Невероятно!
      Нахмурившись, Ариана попробовала сделать несколько шагов по комнате. Колени ее дрожали, ноги едва держали исхудавшее тело.
      – Может быть, принести вам ванну и горячую воду? – робко спросила Эдвина.
      – Да, это было бы просто чудесно!
      Чем больше Ариана двигалась, тем увереннее чувствовала себя. Маргарет принесла ей мясной бульон, сыр, хлеб, и она с аппетитом поела, ощущая, как силы возвращаются к ней.
      После ванны Ариана переоделась и попросила Франсин расчесать и уложить ее волосы, надеясь, что уже скоро она сможет разгадать загадку, которую задал ей Гейбриел.
      Уже через три недели Ариана отправилась на конюшню за своей любимой лошадкой.
      Вокруг стояла тишина. Жизнь в замке, казалось, замерла, и Ариана чувствовала, что ей не хватает полевых цветов и роз, сложенных из травы, которые с такой любовью приносил ей Гейбриел. Такие подарки нельзя купить ни за деньги, ни за все то золото, которым она владела.
      После первых дней, когда Ариане еще трудно было передвигаться, она чувствовала себя такой отдохнувшей, как будто проспала целый месяц.
      Джейсон тоже был здоров, но скучал без братьев Гейбриела, особенно без Гарета. Зато большой пес остался в замке, и мальчик часто играл с ним, бросая кожаный мяч и наблюдая, как собака задорно мчится за ним.
      Каждая ночь без Гейбриела стала мучением. Постепенно вернулись ее ночные кошмары, и она опять с наступлением темноты стала зажигать свечу.
      Том, ее старый конюх, оседлал Лейси и помог Ариане забраться в седло.
      – Может быть, вы хотите, чтобы я поехал с вами? – почтительно спросил он.
      – Нет, – Ариана решительно тряхнула головой, – лучше я поеду одна.
      Отзвука падающей воды у Арианы улучшилось настроение. Встав на четвереньки, она поползла под кустами к водопаду, от всей души надеясь, что ее предположения окажутся верными. Вокруг нее весело щебетали птицы, и все это место было таким же волшебным, каким оно сохранилось в ее памяти. Лучи солнца отражались в падающей воде, рождая в пенистом потоке разноцветную радугу. Все здесь осталось таким же, как прежде: папоротники, деревья, птицы и стрекозы, даже замечательные фиолетовые наперстянки вокруг пруда, но никаких следов пребывания человека, остатков еды или брошенной тряпки Ариана так и не смогла обнаружить.
      – Гейбриел? – без всякой надежды произнесла она, но никто не откликнулся.
      Подойдя ближе к воде, она сбросила туфли и забралась на вершину того самого камня, где они впервые любили друг друга. Теперь все это осталось в далеком прошлом.
      Прошел почти месяц с тех пор, как Гейбриел покинул замок Роузбрайер. За это время он не мог уйти далеко, да и вряд ли он оставит своих братьев и сестер одних.
      Спустившись с камня, Ариана попробовала ногой теплую воду, но мысли ее все время возвращались к Гейбриелу. Может быть, он ушел совсем не потому, что посчитал себя плохим мужем? Или после рождения девочки и после того, как ему удалось выходить жену и дочь, он решил не связывать себя заботами о доме?
      Ариана медленно расшнуровала платье. Теплая вода притягивала ее. Может быть, эта вода смоет ее печальные мысли.
      Отбросив в сторону одежду, Ариана погрузилась в пруд, легла на спину и стала любоваться завораживающим видом склонившихся над водой деревьев. При этом печальные мысли не покидали ее. Однажды она уже потеряла его. Неужели ей придется пережить это еще раз?
      Закрыв глаза, она попыталась успокоиться, как вдруг знакомый голос окликнул ее:
      – Ариана?
      Она чуть не задохнулась и с шумным всплеском погрузилась в воду. На камне стоял живой Гейбриел, без рубашки и без обуви, в одних только кожаных бриджах.
      Сердце Арианы замерло, она не могла выговорить ни слова.
      – Что ты здесь делаешь?
      – Я пришла за тобой. – Ариана поспешно вышла из воды и направилась к нему.
      Гейбриел как зачарованный смотрел на жену. Ее намокшие локоны выпрямились и волнами спускались по спине и груди, белоснежная кожа сверкала в лучах солнечного света, пробивавшихся сквозь листву деревьев.
      – Возвращайся туда, откуда пришла. Это мой мир, и ты ему не принадлежишь.
      Как будто не слыша его, Ариана повторила:
      – Я пришла за тобой.
      – Но я не благородный джентльмен и не принадлежу вашему миру.
      – Ты законный владелец замка Роузбрайер.
      – А по-моему, ты заслуживаешь лучшего мужа.
      Ариана с трудом взобралась на камень; вода сбегала по ней маленькими ручейками, и вся она выглядела просто божественно!
      – Ты мне нужен, Гейбриел, очень нужен. – Она протянула к нему руки.
      – Нет. У тебя достаточно богатства и хорошая голова на плечах, и ты сама можешь позаботиться о себе.
      – Думаю, я лучше знаю, что мне нужно. – Она коснулась его пальцами, с которых все еще капала вода. – Когда ты рядом, мои ночные кошмары исчезают.
      – Ариана! – Гейбриел отодвинулся от нее, словно не уверенный в том, что сможет сдержать свои чувства. – Я чуть не убил тебя и нашего ребенка, и я отказывался слушать все то, что ты говорила про Найджела. Меня нельзя считать хорошим мужем.
      – Так ты ушел сюда для того, чтобы наказать себя?
      Гейбриел вздохнул. Ну как объяснить ей, что его мучит невыносимое чувство вины? Как рассказать о своей молитве и обещании, данном им Господу?
      Нахмурившись, Гейбриел перевел взгляд на воду, стараясь оградить себя от впечатления, которое производила на него нагота Арианы. Когда он смотрел на нее, то чувствовал себя умирающим от голода и жажды одновременно.
      – Мне рассказали, как ты спасал новорожденную девочку, как согревал ее своим телом, и ты так относишься ко всем, кто нуждается в твоей заботе. Как же после этого ты можешь считать себя плохим мужем и отцом?
      Гейбриел решительно покачал головой. Он сделал слишком много плохого, и груз вины давил на него сильнее, чем если бы это был огромный тяжелый камень.
      – Ты чуть не погибла из-за меня, – возразил он.
      – Посмотри на меня, Гейбриел. Я не погибла. Я здесь.
      Гейбриелу безумно захотелось обнять жену, взять на руки, но он не мог себе этого позволить, ведь дал обещание Богу. Ему вспомнилось, в каком он был отчаянии, когда обратился к помощи Всевышнего.
      – Однажды, – продолжила Ариана, – ты сказал мне, что у нас впереди вся жизнь, чтобы наслаждаться близостью друг друга. Неужели ты хочешь нарушить это обещание?
      От ее слов Гейбриела бросило в жар. Он застонал, понимая, что его организм не в состоянии сопротивляться ее обаянию и ему все же придется нарушить свое обещание.
      Стоя перед ним в гордой позе, Ариана выглядела победительницей.
      – Как ты можешь желать меня после всего, что произошло? – Гейбриел вдруг почувствовал себя неловко, он совершенно не знал, как ему следует себя вести.
      – Ты нужен мне. Когда я с тобой, пропадают все мои кошмары, проходит страх перед темнотой и страх перед будущим.
      Протянув руку, Гейбриел прикоснулся к груди Арианы. Его грубая загорелая ладонь резко выделялась на ее белоснежной коже. Ариана была такой нежной, такой красивой, что казалось, будто она сделана из тонкого хрупкого фарфора.
      Улыбнувшись, Ариана обвила руками его шею.
      – Дорогой, я так скучала без тебя! – прошептала она.
      Это стало последней каплей. Гейбриел не мог больше сопротивляться влечению, как не мог сопротивляться необходимости дышать. Он крепко поцеловал жену, наслаждаясь тем, как ее мягкие губы отвечают ему, слушая звуки, исходившие из глубины ее горла, которые, безусловно, свидетельствовали о ее радости и восторге.
      – Я тоже ужасно скучал, – проговорил он, прерывая поцелуй и нежно проводя руками по спине Арианы, стараясь доставить ей как можно больше удовольствия. Ему так хотелось показать, как сильно он любит ее!
      Улыбаясь, Ариана дернула за пояс, на котором держались его брюки.
      – Поверишь ли, я боялась отношений между мужчиной и женщиной, боялась до тех пор, пока ты не показал мне, что это может быть удовольствием не только для тебя, но для нас обоих.
      В конце концов, Гейбриелу удалось, хотя и не без труда, подавить голос совести. Он стал уговаривать себя, что только доставит жене удовольствие, а потом сдержит свое обещание и не будет мешать ей, отпустит ее и останется один.
      Проведя пальцами по нежной коже, Гейбриел уткнулся носом в ее шею, ощущая знакомый, только его жене свойственный аромат роз.
      Ариана поцеловала его, потом провела руками по его животу, сдвигая кожаные бриджи вниз, а он стал слизывать воду с ее кожи от шеи до груди.
      Гейбриел сладострастно пальцем слегка пошевелил ее отвердевший сосок.
      – Тебе правда хорошо, Ариана? – неуверенно спросил он.
      Рассмеявшись, Ариана прижала его к себе, и ее тело коснулось его мускулистой груди.
      – Чудесно, милорд.
      – Надеюсь, у тебя больше нет кровотечения?
      – Нет, уже давно.
      – Тогда обними меня ногами.
      Глаза Арианы невероятно расширились, когда она сделала то, что он велел. Он приподнял ее и, проникнув внутрь, закрыл глаза, мечтая о том, чтобы этот момент никогда не кончался.
      – О, Гейбриел! – прошептала Ариана.
      Какое-то время они двигались в одном ритме, наслаждаясь близостью и теплом, которое дарили друг другу. Закрыв глаза, Ариана застонала от восторга. Гейбриел же думал только об одном – он не хочет, чтобы эти изумительные ощущения прекратились. Только не сейчас. Никогда.
      Его жена была такой нежной, такой замечательной!
      Когда пик наслаждения остался позади, Гейбриел осторожно опустил Ариану на камень.
      – Теперь ты пойдешь со мной, – прошептала она, проводя пальцем по старому шраму на его подбородке.
      – Я не могу. – Он отвернулся и взглянул на фиолетовые цветы, посаженные им для нее.
      Она повернула к себе его лицо.
      – Но почему, черт возьми? У тебя есть другая женщина? – Она требовательно посмотрела ему в глаза.
      – Конечно, нет.
      – Тогда что же? – допытывалась она.
      – Я дал обещание Богу, – тихо признался Гейбриел и вздрогнул, понимая, как странно звучат эти слова. Сын проститутки общается с Богом – ну не бред ли это!
      Он не удивился бы, если бы Ариана рассмеялась, но она показалась ему растерянной и опечаленной.
      – Ты пообещал Богу, что больше не увидишься со мной? – спросила она недоверчиво.
      Не желая подробно говорить о таких интимных вещах, Гейбриел стал натягивать бриджи.
      – В то время ты была тяжело больна.
      – О! – Как будто бы поняв, она улыбнулась, и три веснушки у нее на щеке поднялись кверху, – Но ведь теперь уже все позади, и ты можешь вернуться домой.
      Гейбриел колебался, он не знал, как вести себя дальше. Что, если после его возвращения в Роузбрайер Ариана опять тяжело заболеет? В раздумье он смотрел на водопад, с шумом низвергавшийся с высокой скалы.
      – А как девочка?
      – Она вполне здорова, – с надеждой ответила Ариана.
      – И ты тоже чувствуешь себя хорошо?
      – Да.
      – Тогда мне лучше не возвращаться в Роузбрайер и не рисковать вашим благополучием.
      – Гейбриел, ты мой муж, и другого мне не надо.
      – Я не хочу мешать тебе.
      Ариана нахмурилась:
      – Если ты будешь жить в замке, это никому не будет мешать.
      Гейбриел глубоко вздохнул. Сирилл права: его таланты направлены на другое, они не подходят для владельца замка.
      – Может быть, мы могли бы иногда встречаться здесь у водопада? – без особой надежды на успех предложил он.
      В глазах Арианы появились злые огоньки.
      – Ты невероятно упрям, Гейбриел.
      – Совсем нет.
      – Ты упрям и не хочешь понять, что мне плохо без тебя.
      – Я могу встречаться с тобой тут в любое время, когда только ты пожелаешь.
      – Джейсону плохо без тебя и малютке тоже…
      По тому, как сжалась его челюсть, Ариана поняла, что Гейбриел нервничает. Это ради нее и их малютки он сдерживал себя, сдерживал свои чувства.
      – Я не могу вернуться в Роузбрайер, потому что так будет лучше для тебя и для всех.
      – Разве ты – Бог? Как ты можешь знать, что лучше, а что хуже для меня и для других! – Ариана со злостью посмотрела на него, затем, наклонившись, стала поднимать свою одежду с земли.
      – Милая, пожалуйста, пойми меня. Мы можем встречаться здесь, и я…
      Внезапно Гейбриелу показалось, что Ариана готовится поднять руку и дать ему пощечину.
      – Я не такая, как Сирилл, – заявила Ариана, натягивая платье, – и ты не отделаешься от меня так же легко.
      Гейбриел хотел коснуться ее, но она сделала вид, что не заметила это движение, и, одернув платье, повернулась к нему спиной; вода с длинных волос печально капала на ее юбку. Гейбриелу показалось, что тяжелый камень придавил его грудь в тот момент, когда она покидала это магическое, волшебное для них обоих место.

      Через две недели Гейбриел подходил к небольшому домику, где теперь жила его семья. С тех пор как Ариана ушла от водопада, он не мог смотреть на пруд, не вспоминая, как она выглядела, выходя из воды.
      Он прожил в одиночестве довольно долго, и пора было возвращаться к обычной жизни, разыскивать и ловить врагов короля. Возможно, если он займется своим привычным делом, у него совсем пропадет тоска по замку Роузбрайер и по его обитателям.
      Ариана отказалась встречаться с ним у водопада, чтобы хотя бы ненадолго ощутить блаженство. Удовольствие, которое они испытывали, находясь в объятиях друг друга, оставалось одним из немногих подарков, которые он мог ей преподнести, и все же, как ни странно, его предложение встречаться в этом волшебном месте только разозлило Ариану. Сначала он надеялся, что она передумает и вернется. Но когда прошло несколько дней, понял, что его надежды напрасны.
      Ариана была богата и не нуждалась в помощнике, чтобы успешно вести свое хозяйство, а после смерти Рэндалла, пока на троне сидел король Генри, не нуждалась и в защите, кроме той, которую могли обеспечить охранники замка.
      Приближаясь к маленькому домику, состоявшему из двух комнат, Гейбриел увидел ребят, игравших во дворе. Майрон и Хедер, вооружившись палками, изображали из себя рыцарей.
      – А вот и наш братец! – раздались радостные возгласы.
      – Гейбриел, ты отрастил бороду?
      Он остановился и обнял каждого из детей, ему было очень приятно оказаться наконец дома.
      У дверей дома лежала большая старая собака. То, что Ариана вернула пса, немного опечалило Гейбриела, но он быстро нашел этому объяснение. К чему ей огромный старый пес; наверняка она уже купила для Джейсона маленькую резвую собачку.
      Стараясь отогнать от себя эти мысли, Гейбриел вошел в дом… и остановился как вкопанный, не в силах поверить своим глазам. На кухне, стоя спиной к дверям, хозяйничала Ариана.
      Он рукой потер свои глаза, но ничего не изменилось: в простом коричневом платье и в переднике Ариана большой ложкой мешала что-то в кастрюле. Волосы ее были завязаны в простой узел, но некоторые пряди, выскользнув из пучка, задорно покачивались вокруг ее головы.
      В этом маленьком домике она выглядела совершенно не к месту, как принцесса в грязных пригородах Лондона.
      Почувствовав напряжение в горле, Гейбриел попытался откашляться.
      Ариана обернулась и от неожиданности взмахнула деревянной ложкой, как шпагой. Глаза ее расширились, потом она радостно улыбнулась:
      – Гейбриел!
      Он схватился рукой за дверь, чтобы удержаться на ногах.
      – Что ты здесь делаешь?
      – Я же сказала, что тебе будет нелегко отделаться от меня.
      В воздухе стоял запах дыма и аромат жареного мяса.
      – Но… – Гейбриел не находил нужных слов.
      – Ты дал клятву не мешать мне, но я никому не давала таких обещаний. Если ты не можешь жить со мной в замке, тогда мы будем жить здесь, в этом доме.
      Гейбриел сердито посмотрел на нее.
      – Ты намерена жить здесь, со мной? – неуверенно спросил он.
      – Да, я хочу быть с тобой. – На ее шею упало еще несколько прядей рыжих волос.
      Обойдя большой кухонный стол, Гейбриел подошел к жене.
      – Ты могла быть со мной в любое, время у водопада.
      – Неужели ты не понимаешь, что мне нужно не только это? – Ариана возмущенно фыркнула.
      – Но твой замок? Там такая шикарная обстановка, и там все твой дорогие туалеты…
      – Они не могут согреть мою постель и не помогают победить ночные страхи.
      Гейбриел удивленно огляделся. Он как будто впервые видел свой маленький дом. Стены дома недавно отремонтировали, но никаких украшений на них не было. Вокруг стола стояли грубо сколоченные стулья, а кровати продали еще прошлой зимой, когда Гейбриела не было дома, и теперь все спали вповалку на полу. Это был невероятно бедный, но счастливый и веселый дом.
      – Как давно ты здесь? – после паузы спросил Гейбриел.
      – С тех пор как вернулась с водопада.
      – Но ведь прошло уже две недели. А откуда ты узнала, что я вернусь домой?
      Ариана пожала плечами:
      – Ты ведь всегда заботишься о тех, кто зависит от тебя.
      Гейбриел в раздумье покусывал нижнюю губу. Он понимал, что это неправильно. Она благородная леди и поэтому имеет полное право на дорогую обстановку, удобства, богатые украшения.
      – Ты не должна жить здесь.
      Нахмурившись, Ариана повернулась к нему спиной и помешала жаркое в кастрюле.
      – Мне решать, что я должна, а что нет. Я не собираюсь уходить отсюда.
      Странная женщина! Против воли Гейбриел не мог не восхищаться ее уверенным тоном. Низ ее платья касался пола, и он заметил, что пол был свежевымыт. Это так похоже на нее – приводить в порядок все, что ее окружает. Вероятно, дети теперь купаются каждый день, и…
      – Послушай… – начал он.
      – Если жить с тобой возможно только в этой хибаре, пусть так и будет, – перебила его Ариана. – Слуги вполне могут управлять Роузбрайером и без меня.
      – А Джейсон и малютка?
      – Джейсон очень хорошо играет с Гаретом, а за Розеллой смотрит Саманта.
      Внезапно в горле у Гейбриела образовался ком.
      – Ты назвала девочку именем моей матери?
      – Она многое сделала для того, чтобы ты стал таким, какой есть, – спокойно ответила Ариана.
      Подойдя ближе, Гейбриел коснулся ее руки.
      – Прости, любимая. – Он не находил слов, которые могли бы выразить охватившие его чувства.
      Ариана радостно улыбнулась.
      – Ты поклялся, что не будешь мешать мне, но это совсем не значит, что мы должны разлучиться. Если я не подхожу тебе в качестве благородной леди, значит, я стану крестьянкой. – Она подняла вверх деревянную ложку, которая выглядела весьма странно в ее белоснежной руке. – Я трижды была замужем за аристократами, и ни один из моих мужей не приносил мне цветы и не учил моего сына, как надо бросать мяч. Ни один из них не заботился бы о крошечном слабом младенце так, как ты. К тому же Джейсону плохо без Гарета, а мне плохо без тебя.
      Теперь в глазах Гейбриела Ариана выглядела языческой богиней, решившей покорить мир. В какой-то момент он подумал о Сирилл, даме, которая считала, что лучше выйти замуж за старого аристократа, чем стать женой простого крестьянина.
      – Иногда зимой живущим здесь приходится нелегко, – внезапно проговорил Гейбриел, – но я всегда справлялся.
      – Вот и хорошо. – Ариана кивнула. – Кстати, вдвоем это делать гораздо проще.
      Наклонившись, Гейбриел обхватил ее за талию. Ему было невероятно приятно держать ее в руках, нравилось, как она двигается и как пахнет, как она заботится о своем сыне, о своих слугах и о своих растениях. Ему нравилось все, что имело отношение к ней.
      – Я люблю тебя, – тихо сказал Гейбриел.
      Улыбаясь, Ариана поднялась на цыпочки и поцеловала его.
      – Я тоже тебя люблю. – Деревянная ложка со стуком упала на стол.
      Гейбриел прижал ее к себе, радуясь тому, как их телам так хорошо вместе, и тут чьи-то пальцы потянули его сзади за рубашку.
      – Гейбриел, пожалуйста, почини мне эту штуку.
      Подняв голову, он увидел Джоэла с поломанной деревянной уткой в руке.
      – Конечно, Джоэл. Потом.
      Гейбриел поцеловал Ариану в щеку, вдыхая так любимый им аромат роз, и тут сзади кто-то опять потянул его.
      – Я же сказал, потом.
      – Это не Джоэл, это я, Гарет. Ты нам нужен. Мы никак не можем найти стрелу, которую Майрон потерял, а потом мы хотим играть в чехарду, еще…
      Глубоко вздохнув, Гейбриел потрепал мальчика по рыжим волосам.
      – Сейчас я очень занят, – попытался объяснить он, и тут Ариана тихо хихикнула.
      – Лучше будет, если ты сначала поможешь детям, а я пока займусь делами. – Она взяла со стола ложку и повернулась к кастрюле.
      Через несколько минут, привязав крыло поломанной утки и найдя потерявшуюся стрелу Майрона, Гейбриел вернулся на кухню, однако еще до того, как он успел обнять Ариану, другой ребенок потянул его за брюки.
      – Мой гребешок пропал. Я думаю, его взял Оливер, – пожаловалась девочка.
      Несколько секунд Гейбриел в недоумении смотрел на нее, потом оглядел комнату, пытаясь найти уголок, где они могли бы спрятаться. Дети носились повсюду, смеясь и дразня друг друга. Потом в комнату вбежал Джейсон, подойдя к Гейбриелу, потерся о его ногу и тут же убежал куда-то с Гаретом, а после этого в двери показалась Саманта, неся на руках маленькую Розеллу.
      Саманта заметно повзрослела, и теперь ее уже нельзя было принять за мальчишку. На ней было красивое платье, волосы аккуратно причесаны.
      Малышка у нее на руках тихо пискнула, потом громко заплакала.
      Гейбриел почувствовал себя невероятно счастливым. Подойдя к Саманте, он осторожно взял у нее из рук малышку: ему очень хотелось посмотреть, насколько она выросла и окрепла.
      Девочка оказалась гораздо тяжелее, чем тогда, когда он согревал ее, и выглядела вполне здоровой.
      – Она замечательная, правда? – Ариана нежно коснулась его руки.
      Глядя на розовые щечки младенца, Гейбриел улыбнулся:
      – Да. Так же прекрасна, как и ее мать.
      Закрыв глаза, малышка носом уткнулась в его грудь, отчего Гейбриел испытал совершенно незнакомое ему, удивительное чувство. «Слава Богу, – подумал он, – что Ариана не оставила девочку в замке».
      В это время в дом вошли сестра Гейбриела Элинор и Найджел; держась за руки, они с любовью поглядывали друг на друга. На Элинор было простое темное платье, ее светлые, как пшеница, волосы были аккуратно причесаны. Хотя Гейбриел и не жил с семьей все последнее время, он иногда видел их издалека. Со времени прихода Найджела Элинор сильно изменилась; она часами могла сидеть и с удовольствием слушать его игру на скрипке, как будто ей удалось забыть свое страшное прошлое. Две покалеченные души нашли друг друга и начали свой путь к выздоровлению.
      Гейбриел оглянулся на сестру и улыбнулся Ариане, которая длинной палкой поправляла огонь в печи.
      – Я так рад, что ты здесь, – признался он.
      Неожиданно сестра позвала его. Это было впервые с тех пор, как она возвратилась в Англию. Голос ее звучал неуверенно, но она говорила!
      – Элинор? – откликнулся Гейбриел, еще не веря, что это произошло на самом деле.
      – Мне кажется, ты должен вернуться в Роузбрайер, – немного стесняясь, сказала Элинор, сжимая при этом руку Найджела.
      В этот момент Гейбриел возблагодарил Бога за то, что тот не дал ему сломать пальцы молодому, человеку, когда он уже готов был это сделать. Теперь эта рука помогала вернуть к нормальной жизни его сестру.
      – Видите ли, мы хотим пожениться. – Найджел поднес руку Элинор к губам и нежно поцеловал ее.
      – Вы это серьезно? – недоверчиво спросил Гейбриел.
      – Да, разумеется.
      Гейбриел пытался представить себе, каким может быть их брак, лишенный страсти, лишенный интимных отношений.
      – Мы любим друг друга, – проговорил Найджел, ощутив сомнения Гейбриела, и Элинор улыбнулась своему жениху.
      Тогда улыбка появилась и на лице Гейбриела. Они нашли друг друга, и им было хорошо вместе, и это главное. Он подумал о себе и понял, что даже без страсти полюбил бы Ариану за ее доброту, за заботу о детях, за то, что она не ожесточилась после трех неудачных замужеств.
      Повернувшись к Ариане, Гейбриел внушительно произнес:
      – Ты не должна этим заниматься, жена. Мы возвращаемся в Роузбрайер.
      – А мне и здесь хорошо, – беззаботно произнесла Ариана.
      Отдав малютку Саманте, Гейбриел подошел к ней и поцеловал ее в щеку.
      В этот момент Хедер оказалась между ними.
      – Гейбриел… – Девочка хотела что-то попросить у него, но он взглянул на нее таким сердитым взглядом, что она моментально исчезла.
      Ариана весело рассмеялась, а Гейбриел, взяв ее за руку, неожиданно опустился перед ней на одно колено.
      – Согласна ли ты, леди Ариана, выйти за меня замуж? – торжественно спросил он.
      – Замуж? – Она удивленно посмотрела на него. – Мы давно обвенчаны.
      – Верно, но теперь я хочу, чтобы у нас было настоящее бракосочетание. Чтобы я знал, что ты выходишь за меня потому, что сама этого хочешь, а не потому, что тебя заставили.
      Опустив глаза, Гейбриел терпеливо ждал ответа.
      – Никогда еще у меня не было возможности выбора, – печально проговорила Ариана.
      – Так ты не хочешь выходить за меня?
      – О, что ты, Гейбриел, конечно, хочу. – Ариана порывисто обняла его и крепко прижалась к нему.
      Поднявшись, Гейбриел взял Ариану на руки и закружил ее по комнате. Она смеялась, ее платье развевалось, словно парус. Дети прекратили свои игры и с интересом смотрели на них, а потом начали выкрикивать, как умели, поздравления.
      А Гейбриелу хотелось остаться с Арианой наедине, целовать и ласкать ее, а потом…
      В конце концов, он решился. Прижав Ариану к себе, направился к двери. Водопад – вот что спасет их!
      Ариана не сопротивлялась – похоже, она думала о том же.
      – Саманта, – переходя порог дома, Гейбриел обернулся через плечо, – смотри за плитой, мы скоро вернемся. – Подхватив Ариану на руки, он понес ее в лес. Желание одолевало его, и ему ужасно хотелось как можно скорее добраться до водопада.