— Откуда, позвольте спросить? — я с треском разорвал веревку и стал растирать затекшие руки.
      — Из письма, которое мне при вас вручил граф…
      — И что же там такое написано? А главное, кем?
      — Это неважно. А впрочем, можете сами почитать — не хочу с самого начала знакомства делать от вас секретов. Возьмите.
      Право, мне было любопытно. Я взял из ее рук свиток и, развернув, подошел поближе к огню.
      — Сиятельная герцогиня! К вам направляется выдающийся…
      Ого! Выдающийся!… — Но больше ничего я прочесть не успел. Неожиданно вынырнувший откуда-то шут вырвал у меня письмо и мгновенно бросил в камин.
      — Что ты делаешь, хозяйка? Прочтет — сразу зазнается. А зазнайство — порок! Зачем подталкиваешь человека на такое?! — Он назидательно поднял палец и загородил собой камин, как будто опасаясь, что я стану спасать бумагу.
      — Простите его, — герцогиня погрозила шуту, — он дурак, а с дурака какой спрос?.. Правда, последнее время он совсем распустился… Поди прочь! — почти крикнула она.
      — Вот и борись после этого с пороками — никакой благодарности, — шут взял щипцы и, тщательно перемешав угли, уселся рядом на пол.
      — Бог с ним, с письмом! — сказал я. — Не будем предаваться пороку… Так что вы хотели мне сказать?
      — Я давно вас жду, — спокойно и внятно произнесла герцогиня. — Ваше место пустует, — она показала на большой трон. — Сядьте рядом со мной, чувствуйте себя хозяином, и мы все обсудим.
      Да! Такого поворота я не ожидал.
      — Если я вас правильно понял, вы предлагаете мне стать герцогом, правителем всей страны, а заодно руку и сердце?
      — Именно так, — в ее голосе не промелькнуло и тени смущения. — Вы мне нужны, будьте моим повелителем. Что ж вы стоите? Садитесь!
      Что это? Безумная любовь с первого взгляда, брак по расчету? А в чем расчет?.. Заманчивое предложение!.. Только что я получу в приданое? Она говорит, что многое обо мне знает, я же о ней — ничего. Неплохо бы побольше выяснить… А что, взять и согласиться, если это не шутка!.. Нет, надо сперва понять, что от меня хотят. Нельзя с маху садиться на трон…
      — Что ж, я не против, но дайте хозяину сухую одежду. Сколько можно стоять в мокром в собственном доме? — я решил потянуть время, чтобы все хорошенько обдумать.
      — И то правда, хозяйка! — вмешался шут. — Не дай бог, кто скажет, что у нас герцог с подмоченной репутацией.
      Герцогиня улыбнулась ослепительной улыбкой Вайлы — красивая она все-таки женщина!
      — Отведи господина в гардероб, — приказала она шуту. — Я с нетерпением жду вас!
      Последние слова предназначались уже только мне.
      Помещение, в которое привел меня шут, представляло собой широкий коридор. Его конец терялся вдали, а по стенам стояли одинаковые шкафы с зеркальными дверками.
      Не раздумывая долго, шут стал открывать все подряд в правом ряду.
      — Выбирай, хозяин, что тебе по вкусу, — запросто сказал он. — Здесь все, что душе угодно.
      Действительно, бегло оглядев содержимое всего лишь нескольких шкафов, я понял, что здесь собраны костюмы всех времен и народов. Камзолы и кафтаны висели вперемешку со строгими смокингами, кружевные воротники и пышные жабо соседствовали с пестрыми халатами… От многообразия расцветок рябило в глазах.
      — А что здесь? — спросил я, указав на левый ряд шкафов.
      — Женские наряды. Мне кажется, они тебе не подойдут… Но, если хочешь, взгляни, не заперто.
      Любопытства ради я заглянул и пожалел, что здесь нет Рики — она бы пришла в восторг…
      Все наряды были в отличном состоянии. Чувствовалось, что хранят их бережно.
      — Зачем такое изобилие, — я перебирал костюмы, — и почему такой разнобой стилей?
      — А! — шут махнул рукой — Ходит к нам много всяких… У каждого свои запросы. Всем угодить надо!
      — Много, говоришь? Но ведь в замок чужим не попасть…
      — Но ты же попал!
      — Да, но…
      — Все, кто нужен хозяйке, попадают и становятся своими. Ты теперь тоже свой.
      — И сколько здесь таких, пришлых?
      — Да большая часть… А идут все новые и новые. И всех накорми да одень. Морока одна!
      — Слушай, шут, а кто нужен хозяйке?
      Он скорчил хитрую гримасу и захихикал, заставив звенеть бубенчики на голове.
      — Неужели сам догадаться не можешь? Кого хозяйка берет в повелители! Выходит, дурак ты, а не я.
      Не зря герцогиня сетовала на распущенность шута. Но, вспомнив про предложенное мне высокое положение, я резко осадил его: — Отвечай! Тебя хозяин спрашивает!
      Шут упал на колени, картинно воздев руки:
      — Помилуй, помилуй, господин! — затараторил он плаксиво, а затем, подскочив, как на пружинах, приблизился ко мне и, оглядевшись по сторонам, зашептал в ухо: — Знай же, герцогиня — колдунья! Чарами она манит в свой замок людей отовсюду, но попадают в него лишь те, кто способен хорошо варить головой. Вроде тебя, — он сладенько улыбнулся, подлизываясь.
      — Что ж, насчет чар — хорошая шутка, — я усмехнулся.
      — Смейся, смейся… А вот ответь: сам-то зачем шел в замок?
      — Ночевать было негде, выбирать не приходилось…
      — Ну-ну. Она каждому умеет так подстроить, что выбирать не приходится.
      Продолжая рыться в шкафу, я вдруг наткнулся на костюм, который был копией моего. После увиденного и услышанного здесь я даже не удивился, более того — ждал этого.
      Переодевшись в сухое, я подошел к зеркалу.
      — Скажи, шут, — спросил, рассматривая себя, — а что, хозяйка предлагает трон каждому, кто вновь приходит в замок?
      Но ответа не последовало. Оглядевшись, я обнаружил, что мой собеседник исчез. Видно, этого мне знать не полагалось.
      Одиночество в гардеробе меня не обеспокоило: обратный путь я хорошо помнил и не нуждался в провожатом, предложение герцогини обдумал. Захлопнув распахнутые дверцы шкафов, я подмигнул себе в зеркале и отправился продолжать приятное знакомство.
      На сей раз стража у входа в тронный зал не загораживала дорогу. Солдаты отсалютовали и почтительно распахнули створки дверей.
      При моем появлении хозяйка замка поднялась с малого трона и пошла навстречу. Мы остановились в нескольких шагах друг от друга, и она замерла в глубоком реверансе. Мне воздавались воистину королевские почести! Окончив церемонию приветствия, она приблизилась ко мне и, взяв под руку, повела к трону. Наверное, мы были восхитительной парой! Я даже пожалел, что нет зрителей. Картину мог портить только разнобой нарядов, но это, видимо, ее не смущало.
      Перед троном мы остановились.
      — Прошу вас! — торжественным жестом она пригласила меня сесть на этот символ власти. — Возложите на себя корону и будьте моим повелителем.
      Необычная это была коронация: ночью, ни зрителей, ни свиты, ни музыки… Последнюю заменял громкий треск дров в камине.
      Кстати, а где корона? И тут я увидел, что герцогиня держит ее в руках, собираясь возложить на мою голову. От верховной власти меня отделяло мгновение…
      Искушение познать, что это такое, было велико. Никто из людей моего времени понятия не имел об этом. Только обрывки старых преданий, понятные уму, но не прочувствованные сущностью… Кроме того, власть позволяла разобраться во всем, что здесь происходит. Но — и это было главным, что останавливало, — в какие игры я буду втянут, что от меня потребуется? Не загоню ли я сам себя в угол, если положение на троне будет обязывать идти на сделки с совестью? А это для меня неприемлемо.
      — Я чужестранец, госпожа герцогиня, и уверен, многого не понимаю в устоях жизни вашей страны, — я смотрел ей прямо в глаза. — По моим представлениям, возможно, отсталым, верховный владыка должен знать свой народ, ясно представлять цели своей деятельности. Знать, чего от него хотят. Быть уверенным, что действует не во зло. Только тогда можно ответственно нести бремя власти. Сейчас я не знаю ничего и боюсь, — прими я из ваших рук власть, — наделать много непоправимых глупостей и вреда. Вы можете возразить, что будете все время рядом и удержите от опрометчивых шагов, но это будет означать, что я пешка в ваших руках. А быть такой фигурой я не умею. Поэтому позвольте сначала узнать вашу страну, во всем разобраться и лишь потом дать ответ на ваше предложение. Прошу простить за дерзость, но иначе я не могу.
      Лицо герцогини помрачнело, от улыбки не осталось и следа. Она отвела глаза в сторону, скрывая их выражение. Но было и так ясно, что я разрушил какие-то ее планы.
      — Что ж… Ваше желание разумно и делает вам честь, — холодно произнесла она. — Вы желаете знать, чего от вас хотят? Извольте! Я объясню.
      Она отошла к камину и уставилась на пляшущие языки пламени.
      — Вы не могли бы принести мне кресло? — неожиданно просительным тоном промолвила герцогиня. — Нет, не это — оно жесткое, — видя, что я направился к малому трону, остановила она. — Здесь, за дверью стоит мое любимое.
      Я принес небольшое мягкое кресло и поставил рядом с камином.
      — Спасибо. Ужасно устала, ноги подкашиваются. Все приходится делать самой… Никому нельзя довериться в делах, а ведь я всего лишь слабая женщина… — произнесла она, усаживаясь, и в голосе прозвучали обезоруживающие беспомощные нотки.
      Она вновь замолчала, глядя на огонь, жадно пожиравший свою пищу. Я подкинул несколько поленьев и стоял, привалившись плечом к стене, ожидая продолжения.
      — Скажите, вам ведомо, что такое одиночество? Одиночество во всем… Когда не с кем даже поделиться своими мыслями, не то что опереться на чье-то плечо. Нет, вас окружают люди, но вы не находите у них понимания, не чувствуете в них равных себе.
      — Наслышан, но лично не сталкивался, у меня есть друзья. И потом, мне кажется, многое зависит от целей, которых пытаешься достичь.
      — В этом вы правы. Среди моего окружения никто не способен оценить именно моих целей. И вот появились вы…
      — А вы уверены, что не ошиблись?
      — Абсолютно! — она сделала жест рукой, предупреждая мой вопрос. — Я не обманывала, когда сказала, что много о вас знаю. Не спрашивайте, откуда; поверьте — это неважно. Важно, что вы человек, способный меня понять.
      — Понять — не значит разделить, — заметил я, чувствуя, что только сейчас пойдет главная часть разговора.
      — Несомненно! Именно поэтому, может быть, я и хотела опередить события. Увы! — она откинулась в кресле и прикрыла глаза. Наконец, видимо, решившись, произнесла: — В любом случае я должна рассказать вам все. Слушайте! — ее глаза уставились прямо мне в лицо, и я заметил, как в них сверкнул недобрый огонек.
      Признаюсь, стало жутковато. Но голос ее зазвучал по-прежнему мягко.
      — Большинство жителей моего замка — выдающиеся люди: ученые, инженеры, музыканты… Словом, творческие личности.
      Я улыбнулся.
      — Не смейтесь, это не бред сумасшедшей, самоуверенной хозяйки. Это правда! Эти люди пришли ко мне со всех концов света и нашли здесь то, чего нет нигде: право свободно творить. Нужно ли объяснять, что талант, опережающий свое время, всегда и везде подвергается гонению; в лучшем случае не находит поддержки и понимания у власть имущих. А я создаю идеальные условия для работы — не вмешиваюсь и не мешаю. Во всех близких и далеких государствах работают мои агенты, цель которых — отыскать творческие незаурядности и натолкнуть на мысль идти сюда. И поток не иссякает! Но только самые выдающиеся достигают замка. Над тем, как производить отбор, поработали мои ученые. С плодами их труда вы познакомились…
      — Да, сработано здорово!.. Но простите, что же, все проникают в замок подобно мне?
      — В том-то и дело, что нет. Сколько людей — столько способов. Каждый достигает цели по-своему. Например, недавно один музыкант… Впрочем, это тайна. Его и моя. И я не буду ее открывать.
      — Жаль. Очень интересно! — я действительно был заинтригован. — А что, он сам рассказал про свои приключения?
      — Зачем? Я имею возможность все наблюдать. Кстати, вас я не теряла из виду, пока не началась схватка у ворот: там уж ничего нельзя было разобрать.
      Стало как-то неловко: моя хозяйка имела возможность наслаждаться зрелищем моего голого восхождения по стене!
      — А камень наверху вы подстроили? — напрямик спросил я.
      Она кивнула, смущенно улыбнувшись.
      — Мне было очень интересно, как вы поступите дальше. Ваша авантюрная затея сулила интересное продолжение, и я не ошиблась!
      — Благодарю! Только вы удовлетворяли любопытство в тепле, а я принимал контрастные ванны на свежем воздухе.
      — Надеюсь, до насморка не дойдет?
      — Как знать…
      — Вас вылечат — у меня отличные врачи. Зато я воочию увидела настоящего мужчину в деле. Сплав ваших качеств — ловкости, изобретательности, ума — восхитил меня. Ничего подобного прежде я не встречала. Я полюбила вас. Поверьте, когда вы вновь оказались у моста, я уже готова была приказать впустить вас, но тут началась всеобщая свалка, и невозможно было что-либо предпринять. Как я переживала, чтобы с вами ничего не случилось! Впрочем, блестящий выход из положения еще больше поднял вас в моих глазах. Я окончательно убедилась, что вы тот, о ком я мечтала всю жизнь: человек, на которого можно опереться. Поэтому я опять прошу принять корону и стать моим мужем и повелителем.
      Все вернулось на круги своя. Но жениться мне казалось пока преждевременным, и поэтому, сделав тугое ухо на последние слова, я продолжил разговор:
      — Итак, вы сказали, что лучшие творческие личности приходят и становятся гражданами вашего государства.
      — Да, — рассеянно подтвердила герцогиня, наверное, находясь еще в плену мечтаний.
      — Но ведь это грабеж среди бела дня! На что вы обрекаете другие страны? Ведь именно эти люди, даже находясь в тяжелых условиях, обуславливают их развитие, процветание. Лишившись их, государства не имеют будущего!
      Моя собеседница посмотрела на меня, как на недоумка.
      — И очень хорошо!
      — То есть как?
      — Чем слабее они — тем сильнее я.
      — Что ж в этом хорошего? — упрямо не желал понять я.
      — Власть! Абсолютная власть, сосредоточенная в моих руках. Ее-то я и предлагаю вам разделить.
      Я не верил ушам!
      — У-у-у, как скучно… А главное — бесперспективно. Тысячи владык всех мастей желали этого, но все кончалось крахом.
      — Верно! Но они добивались ее насилием. Моя же власть будет основана на монополии на творческий разум, на талант. Здесь соберется все гениальное, что есть на свете, а хозяйкой буду я. Пусть все вокруг захиреет, и чем быстрей, тем лучше! Тогда ко мне пойдут на поклон, и только я одна буду устанавливать законы жизни и смерти целых народов. Даже открытой войны я не боюсь: если против меня объединятся все дальние и ближние соседи, обладая монополией на творческий разум, я смогу получить мгновенно любое оружие. Но я уверена, что этого не понадобится.
      — А я вот уверен, что ваша затея обречена. Конечно, в известной мере вам удастся ослабить соседей, но, поверьте, всех выдающихся людей не сманить никогда! Вы загубите лучшие годы жизни, растратите силы в погоне за призраком. Никто не придет к вам на поклон.
      — Вы так считаете, потому что всерьез никогда не думали об этом. А если подумаете, то поймете, что я права. Попробуйте. Я предоставляю вам все возможности! — она почти умоляла.
      — Спасибо, увольте. Носитесь с этой идеей в одиночку, — безжалостно отрубил я.
      — Вы ничего не поняли! — хозяйка замка вскочила с кресла и встала передо мной.
      — Напротив, отлично понял, но, как и предупреждал, понять — не значит разделить. Я не играю в такие игры, они мне неинтересны. Да и к власти я равнодушен: власть ради власти — мечта маньяков. Счастливо оставаться! — я направился к двери.
      — Стойте! Одумайтесь, пока не поздно! — ее голос дрожал то ли от ярости, то ли от сдерживаемых рыданий.
      Я обернулся.
      — Мне не о чем думать — все ясно.
      — Ошибаетесь! — она хлопнула в ладоши.
      Тотчас что-то твердое уперлось мне в спину, а перед лицом звякнули скрещенные алебарды: два стражника возникли по бокам, а сзади, улыбаясь во весь рот и звякая бубенчиками, стоял таинственно исчезнувший в гардеробе шут, сжимая огромный пистолет с воронкообразным дулом. Вид этого вояки был настолько комичен, что я невольно расхохотался. Но смех как-то быстро оборвался, когда я посмотрел на герцогиню. От слабой женщины в ней не осталось и следа. В неверном свете камина передо мной стояла фурия с глазами, сверкающими огнем.
      — Теперь, когда вы знаете мою тайну, — проговорила она ледяным тоном, — вы не можете уйти из замка.
      — А что мне здесь делать, позвольте спросить?
      — Предоставляю вам выбор — либо принять мое предложение, а вместе с ним почет, власть, славу, либо погибнуть. Живым вы отсюда не уйдете!
      Дело приняло крутой оборот.
      — Могу ли я подумать?
      — У вас было достаточно времени…
      — Да нет вроде… Перед таким выбором я еще не стоял.
      — Хорошо! Жизнь и смерть в ваших руках, пока не пересыплется этот песок, — она сняла с камина большие песочные часы и, поставив передо мной, села в кресло.
      Из верхней колбы в нижнюю быстро побежала веселая струйка.
      Что делать? Зажали со всех сторон. А этот дурак того гляди курок спустит, шелохнись только… — ситуация казалась безвыходной. Но вдруг слабое покалывание на одном из пальцев привлекло мое внимание. Перстень! Черт возьми, я совсем про него забыл. Он как раз для таких случаев — поверни камень внутрь и преодолеешь безвыходную ситуацию. А я-то мучаюсь!.. Но нет, пока есть время, надо подумать. Оставлю это на крайний случай.
      Горка песка внизу быстро росла. В тронном зале царила гробовая тишина. Казалось, даже камин проникся важностью минуты и перестал трещать. Я на всякий случай нащупал перстень.
      А, в конце концов почему все время ставят задачи мне? Пускай сами голову поломают! — Еще не веря в спасительность пришедшей мысли, я посмотрел на часы. Верхняя колба истекала последними крупинками. — А, была не была!
      — Скажите, — обратился я к герцогине, — ну, предположим, я соглашусь принять корону и вас в придачу…
      — Согласны?! — она, забыв про все церемонии, почти бегом подскочила ко мне. На лице играло торжество.
      — Не спешите, выслушайте… Так вот. Предположим, я соглашусь. Но подумайте сами: согласился я в условиях, мягко говоря, необычных, и где гарантия, что я искренен. Вы сами заметили, что я ловок и изобретателен. Сможете ли вы мне доверять? Не будете ли все время, потеряв покой, размышлять: не во вред ли вам я действую? Что вы на это скажете?
      Ее реакция превзошла все мои ожидания. Раскрыв было рот, чтобы ответить, она так и замерла в растерянности.
      — Ох! — послышалось сзади, и сейчас же раздался грохот упавшего на пол пистолета. Обернувшись, я увидел, что шут с изумленной физиономией обеими руками схватился за голову. Стражники вопросительно смотрели на свою госпожу, опустив алебарды. Момент для бегства был подходящий.
      Куда бежать — неважно. Там разберемся. Резко лягнув шута ногой в живот, я почти одновременно нанес сильный удар в челюсть левому стражнику. Он брякнулся на пол, не издав ни звука; его шлем отлетел далеко в сторону. Подхватив алебарду, я набросился на второго солдата. Растерявшись, он не оказал серьезного сопротивления, и я шутя уложил его ударом плашмя по голове. Со слугами было покончено. Я поискал глазами хозяйку, но ее и след простыл. Только слабый щелчок двери рядом с камином подсказал, куда сбежала герцогиня. Сам не зная зачем, — ведь надо было скорее бежать отсюда, — я кинулся к этой двери и вышиб ее ногой…
      Внезапно все вокруг будто окуталось туманом. Он сгущался с каждым мгновением. Вот уже пропали контуры зала, камин… Стало темно. Что это? — Я крепко сжал алебарду, но… вдруг обнаружил, что сжимаю пустые кулаки. — Где алебарда? Остаться сейчас безоружным было весьма некстати…
      И тут вспыхнул свет. В воинственной позе я оказался посреди гриба на площадке аттракционов высшего уровня! За прозрачной стенкой стояли, улыбаясь, шут и герцогиня, вернее сказать, мои новые знакомые — Вайла и Артур. Игра была окончена. Почему? Этого я не понимал, так как перстень был на пальце, и я им не воспользовался ни разу…
      Распахнув дверь, я вышел в теплую ночь Салги, напоенную ароматами трав и, вдохнув полной грудью, расслабился. Только сейчас мне удалось сбросить физическое напряжение. Нервный накал все еще давал о себе знать.
      Хорошенькая игра! Того гляди умом тронешься, — подумал я и довольно улыбнулся — это развлечение пришлось мне по вкусу. — И все же, почему она прервалась? Надо бы выяснить.
      — Ну как? — спросил Артур Нэй. — Понравилось?
      — Еще бы! Я в восторге. А вы, Вайла, так и не играли?
      — Играла, но очень недолго… Видимо, этот уровень для меня слишком сложен. Вы продержались гораздо дольше.
      — Позвольте поблагодарить за доставленное удовольствие, — я поклонился Вайле и протянул руку Нэю.
      — Ой! — Вайла вдруг перехватила мою кисть и развернула ее ладонью вниз. — Смотрите, Артур!
      На среднем пальце красовался перстень с синим камнем, тот самый, с которого началась игра. При выходе из гриба я забыл снять его.
      — Да, — произнес Нэй, покачав головой. — Невероятно!
      Мне стало неловко. Подумают еще про меня невесть что! Но сами тоже хороши — напомнили б, и дело с концом. Зачем ойкать и головами качать? Я снял кольцо с пальца и, ни слова не говоря, направился к грибу.
      — Ник, вы куда?
      — Да вот, кольцо случайно прихватил, надо на место положить, — буркнул я в ответ.
      Вайла и Артур засмеялись.
      — Постойте, вы, кажется, неверно истолковали наше удивление, — Артур положил мне руку на плечо. — Сейчас все объясню.
      Он взял у меня перстень и еще раз посмотрел на него, как на невиданное диво.
      — Понимаете, то, что перстень остался у вас, означает вашу победу. Если б было наоборот, в момент окончания игры он бы просто исчез с вашего пальца.
      — Вот оно что! А я-то не мог понять, почему игра прервалась. Значит, вы говорите, компьютер сдался?
      — Именно так, — вмешалась Вайла, — и это поразительный, невероятно редкий случай даже для игрока с большим стажем. Как вам это удалось, Вет?
      — Не знаю… Само так вышло, — скромно ответил я. — Может быть, случайность?
      — Вряд ли. Скорее — дело в вас. Я говорила, Артур, что Вет Ник человек незаурядный!
      — И оказались правы, Вайла.
      — Ну, вы меня перехвалите. Уже ощущаю потребность задрать нос, — я свысока посмотрел на собеседников.
      Мы рассмеялись.
      — Артур, не могу ли я оставить это кольцо на память?
      — Почему бы нет? Этот трофей по праву ваш. Уж не упомню, кто может похвастаться подобным. — Он протянул мне перстень, и я надел его на палец.
      — Ну как дела? Как сыграли? — к нам подошел Торн. — Первое, что услышал при выходе из гриба — ваш смех.
      — Свершилось невероятное, Вильс. Такого ты и представить не можешь!
      Вайла взяла меня за руку и продемонстрировала перстень. Торн даже присвистнул.
      — Сколько играю, а такого у меня нет. А я-то думал, что продержался дольше всех… Поздравляю, Вет! А как сыграла ты, Вайла?
      — Как видишь, перстня у меня нет, и я уже давно составляю компанию Артуру… Слушайте! — она вдруг перебила сама себя. — Давайте сейчас все вместе поедем ко мне. Хочется сменить обстановку.
      — Удобно ли? — с сомнением произнес я. — Скоро утро, наверное, вам надо отдохнуть…
      Вайла засмеялась.
      — Вы плохо меня знаете. Если бы я устала, то не стала бы скрывать, просто повернулась и ушла — у меня взбалмошный, вздорный характер. Кстати, кто вам сказал, что скоро утро?
      Я посмотрел на часы и опешил: с начала игры прошло чуть более часа.
      — Вот это да!
      — Не удивляйтесь, — сказал Нэй, — в игре время бежит иначе.
      — Ну, так едем? Ночь в самом разгаре, — повторила приглашение Вайла. Я согласно кивнул, Артур тоже. Единственно, ему надо было кого-то предупредить о своей отлучке — ведь он находился на службе. Отказался только Торн.
      — Прости, Вайла. Навещу тебя в другой раз… Я, кажется, нашел выход из той проигрышной ситуации, на которой прервалась игра. Хочу продолжить спор с компьютером…
      — Ладно, ладно! Я тебе это припомню. Ну да что с тебя взять. Играй, раз дорвался, — она взяла нас с Нэем под руки, — а мы пошли. Пока!
      — До свидания, — откланялся Торн и направился к грибу, из которого я только что вышел.
      — Счастливой игры, Вильс! Этот гриб приносит удачу, — я проводил его взглядом до входа.
      — Надеюсь! — он улыбнулся, взмахнул рукой и захлопнул за собой дверь.
 
      Мы с Артуром Нэем сидели в мягких креслах напротив друг друга в роскошно обставленной просторной гостиной. Заняв свое любимое полулежачее положение и откинув голову на спинку, я с интересом слушал о различных компьютерных играх. Наверное, не существовало такой, которую бы досконально не знал Артур. Чувствовалось, что это профессионал высшего класса, с увлечением и любовью относящийся к своему делу.
      — И все-таки, Артур, непонятно, как я смог обыграть компьютер. Вы сами сказали сейчас, что он лишь образно воплощает мысли играющего, сталкивает с собственными проблемами, создает непривычную обстановку. Так?
      Мой собеседник утвердительно кивнул.
      — Но если это так, то компьютер — всего лишь посредник. До тех пор, пока играющий благополучно разрешает собственные проблемы — игра продолжается и обрывается только тогда, когда он не сможет придумать решения. Как же можно победить компьютер? Ведь это все равно что победить самого себя. Абсурд!
      — Все верно, но вы не учитываете одного: компьютер действует в рамках одной раз созданной модели. Это та самая, как вы назвали, непривычная обстановка. И эта модель может исчерпать себя. Круг ваших проблем, скажем, гораздо шире. Тогда компьютер сдается. Вероятно, именно это произошло в вашем случае. Но вы не рассчитывайте легко получить второй перстень, — Нэй улыбнулся. — Теперь компьютер вас узнает, он запомнил биоспектр, — и создаст гораздо более сложную модель…
      Я с удовольствием продолжил бы разговор, но тут вошла Вайла.
      — Ну как вам у меня? — повязанная кокетливым передничком, она вкатила в гостиную столик с напитками и закуской. — Прошу, угощайтесь.
      Мы прервали нашу беседу.
      — Чудесно! Вы отлично устроились.
      — Вам нравится, Вет? Жаль, сейчас ночь, и я не могу показать, какая природа вокруг! Это место для меня выбирал Артур.
      — И давно вы живете на Салге?
      — Скоро шесть лет…
      — И все это время здесь?
      — Нет, здесь последние два года, а раньше… Ой!
      Артур потянулся за салатом и неловко задел кувшин с соком, который опрокинулся на Вайлу.
      — Простите, я случайно, — смущенно произнес он.
      — Ничего страшного, — великодушно улыбнулась хозяйка. Она встала из-за стола. Весь низ ее роскошного платья был залит. — Сейчас вернусь.
      Она скрылась за дверью.
      — Ужасно неловко, — Артур тоже поднялся и заходил по гостиной.
      Мне вдруг стало смешно.
      — Подумаешь, действительно ничего страшного. Это придает даже некоторую пикантность сегодняшней ночи. А то все как-то гладко…
      — Вы так думаете?
      — Уверен. Сядьте и успокойтесь.
      Я с улыбкой наблюдал за ним, а сам думал: случаен ли этот инцидент, и кто такая Вайла Дани…
      Итак, она не значится в Общем каталоге ныне живущих людей. Не проходит и по каталогу моего ведомства… Ну, последнее неудивительно — может, не было причин ее туда заносить. Но почему нет в Общем? В этот каталог каждый человек заносится с рождения, и данные о нем пополняются в течение жизни; он открыт для всех, по нему каждый может навести общие справки о любом человеке. А ее там нет! Непонятно… И вправду, что ль, ее не существует? А с кем же я общаюсь? Чушь какая-то… Стоп! Ее нет в каталоге НЫНЕ живущих. А что, если?.. — Я включил биопередатчик и послал запрос на расширенный поиск, поиск и среди тех, кто уже отошел в лучший мир. — Посмотрим, что из этого выйдет. Сознавая, что дело это долгое, я не рассчитывал на быстрый ответ.
      Помимо этого, в голове моей творилась страшная каша из вопросов, загадок, наблюдений, мыслей… Воспользовавшись тем, что Артур от огорчения потерял дар речи и угрюмо прихлебывал из стакана, уставившись в пол, я вновь откинулся в кресле и попытался разобраться в этой кутерьме. Кое-что начало вырисовываться, связываться в цепочку, но вернулась Вайла.
      — Артур! Вет! Что с вами? — она засмеялась. — Неужели вы расстроились из-за такой ерунды? Я требую сейчас же обо всем забыть. — Она подсела к фонаккорду. — Вет, идите на вторую клавиатуру, покажем Артуру, на что мы способны!
      — С удовольствием, — в таком деле упрашивать меня никогда не приходилось. — Начинайте.
      — Чур, без вариатора!
      — Согласен!
      И она повела тему…
      Играли мы вдохновенно и, когда кончили, с удивлением обнаружили, что домашний концерт длился больше часа. Нэй усердно бил в ладоши, искренне восторгаясь.
      — Превосходно! Какое взаимопонимание! Вы созданы друг для друга. — Он поудобнее устроился в кресле. — С удовольствием послушаю еще. Прошу вас, продолжайте.
      — А что, Вет? Я еще в форме, — и она заиграла вновь, приглашая вступить меня.
      Я приготовился подхватить.
      — Простите, — раздался вдруг голос Артура. Вайла остановилась. — С вами совсем забыл о делах — ведь я же сбежал со службы, — он поднялся.
      Уговаривать, видно, было не в правилах Вайлы. Она лишь с сожалением покачала головой — что ж, надо так надо — и протянула ему руку. Простившись с ней, Артур подошел ко мне.
      — Надеюсь, скоро увидимся и продолжим знакомство.
      — Можете не сомневаться. Игра покорила меня. Прошу вас, придумайте мне что-нибудь еще более интересное.
      — Постараюсь, — он пожал мне руку. — Вайла, я возьму ваш гравилет? Вызывать долго, а я опаздываю.
      — Конечно, Артур. Только не забудьте прислать его обратно.
      — Забуду! — он засмеялся и вышел.
      Не прошло и минуты, как в окне мелькнули огни взлетающего гравилета. Мы с Вайлой остались одни…
      Играть почему-то больше не хотелось. Усевшись в кресло, я взял со стола стакан и, потягивая из него, понес какую-то веселую чепуху. Вайла послушно смеялась в нужных местах, что-то рассказывала сама, но чувствовалось, что она устала. Близилось утро. Пора было заканчивать затянувшийся визит и, поблагодарив хозяйку, откланиваться.