- Я Вет Эльм Ник, агент Службы космической безопасности. Сожалею, что потревожил вас в такую минуту и приношу свои искренние соболезнования, но мне поручено подготовить отчет для архива. В связи с этим хотел бы уточнить некоторые формальности...
      Что-то странное произошло с женщиной: она вдруг резко подалась вперед и срывающимся голосом крикнула:
      - Что с Вэлином?! Когда?!
      На мгновение я опешил - о ком она? Но тут же вспомнил, что Вэлин это ее сын. С ним познакомился, изучая биографию Лимана Фроса. Кажется, он был сотрудником Службы поиска и находился сейчас в космосе. Но почему Юлия решила, что беда случилась с сыном? Неужели этот идиот Альбин Фогг не сообщил ей о смерти мужа? Обязан был! Ну и ну... Видно, все-таки придется быть черным вестником.
      - С Вэлином, надеюсь, все в порядке. Я говорю не о нем. Вчера на Земле умер ваш муж, Юлия...
      И вот здесь я был окончательно сбит с толку. Она откинулась в кресле и истерически с надрывом захохотала. Все это было настолько дико, что рука моя непроизвольно потянулась к кнопке отключения связи. Но я удержал ее, пересилив себя. Жуткий хохот оборвался внезапно. Сжав подлокотники кресла, Юлия Фрос уставилась на меня неподвижным взором. Если б я не сидел в тесной кабине гравилета, мчащегося на большой высоте, то, наверное, убежал бы от мрачной силы, исходившей от этих глаз.
      - Не думала я, что мое проклятье падет на него так скоро, произнесла она хриплым голосом. - Вы принесли мне добрую весть! А как себя чувствует она? Убита горем?
      Сумасшедшая, не иначе! Этого мне только не хватало... Но я решил продолжить разговор:
      - Кого вы имеете в виду?
      - Женщину, ради которой он предал меня, Лолу Миз. Он к ней полетел на Землю!..
      - О ней мне ничего не известно. Знаю лишь, что она жена Гэла Питера Миза...
      - Была! - прервала меня Юлия. - Но вот уже несколько месяцев как ушла от него. Она оказалась смелее моего мужа: прямо сказала Гэлу, что любит другого. Если бы Лиман поступил так же, то был бы жив.
      У меня мороз прошелся по коже от этих сказанных обыденным голосом слов.
      - Кстати, как он умер? - спросила она.
      Подчиняясь магической силе ее глаз, я послушно ответил:
      - Ловил рыбу на озере... Скончался в лодке...
      - Жаль. Я надеялась, это произойдет в ее объятиях. Впрочем, неважно. Главное - свершилось проклятие женщины Тиллы! Спасибо вам, что известили. Теперь могу умереть и я.
      Юлия Фрос нагнулась и извлекла откуда-то флакончик с темной жидкостью. Спокойно откупорила крышку и капнула несколько капель в стакан с каким-то напитком на столике рядом. Взяла его в руки.
      Не в силах помешать, с ужасом смотрел я на страшное приготовление.
      - Стойте! - мой голос сорвался. - Вы хотите сказать, что убили своего мужа?!
      - Вы это до сих пор не поняли? - она оторвала зачарованный взгляд от стакана. - Убила... Вот этим, - ее палец указал на флакон на столе. - Сок муаго - верная смерть! Только не рассчитала дозу: думала, он поживет подольше и умрет при Лоле.
      - Но ведь вы могли ошибиться! Что если Лиман Фрос чист перед вами?!
      Юлия покачала головой.
      - Чист?! Нет... Лиман зачастил на Землю. А чуть больше месяца назад ко мне попал кристалл. Кто прислал его - мой друг или враг, - неважно. На нем записаны некоторые эпизоды их встреч с Лолой. Я все увидела собственными глазами. Оставим этот разговор. Все решено. Надеюсь, сейчас я не ошиблась: здесь мгновенная смерть. Прощайте! Странно, у меня плохая память на имена, но ваше запомнила: Вет Эльм Ник...
      - Остановитесь!
      Но она уже не слушала меня. Твердой рукой поднесла стакан к губам и выпила до дна. Почти тотчас голова ее запрокинулась и до моего слуха донесся звон разбитого стекла: стакан выпал из безвольно опустившейся руки... Не знаю, сколько времени смотрел я на замершую в кресле Юлию Фрос, прежде чем сбросил оцепенение.
      Первым же движением выключил экран со страшной картиной и обхватил голову руками. Все мое естество отказывалось верить увиденному и услышанному. Возможно ли такое в наше время?! Но кошмарная сцена в мельчайших подробностях вновь вставала перед глазами. Надо было что-то предпринять, кому-то сообщить о свершившемся. Но сил моих на это не было.
      - Молодой человек, вам плохо? - раздался над ухом мягкий женский голос.
      И я решил, что сошел с ума: у меня начались галлюцинации. Откуда этот голос - ведь я лечу в гравилете? Однако я разжал виски и поднял голову. Оказывается, машина приземлилась в чьем-то саду. Дверь была открыта, и в проем обеспокоенно заглядывала молодая женщина. Милое ее лицо, обрамленное схваченными через лоб широкой яркой лентой темными густыми волосами, показалось знакомым. Но вспомнить, кто это, я не мог. Видимо, выражение моего лица заставило ее повторить вопрос:
      - Вам плохо?
      - Да... - машинально подтвердил я.
      - Не волнуйтесь. Хорошо сделали, что сели здесь. У нас в доме есть врач. Любава! - позвала она. - Иди скорей! Человеку плохо.
      - Что случилось, Лола? - донесся до меня звонкий голос и шелест травы под ногами. Похоже, подруга бежала.
      А я вздрогнул. Потому что все вспомнил. Ведь летел я к родителям Лолы Миз, чтобы навести о ней справки, а если удастся, и повидать. Ее видеообраз попадался мне, когда изучал биографию Гэла. И вот сейчас она стояла возле меня. Женщина, по вине которой пали жертвой страшного обычая Тиллы Лиман и Юлия Фрос.
      10
      Истинно говорится: нет худа без добра. Мое состояние позволяло не объяснять причину визита к Лоле. Какой визит? Летел я по своим делам, вдруг плохо стало. Ну и приземлился у первого попавшегося жилья - нужна помощь. Конечно, можно было посадить гравилет где угодно, послать сигнал бедствия. Спасатели отыскали б меня по пеленгу. Но сколько бы времени прошло! Поэтому дотянул до людей. Дом имеет персональный код, и врач сюда прибудет гораздо быстрее.
      Конечно, объяснять все это не пришлось: женщины прекрасно поняли сами. К тому же мой бледный вид не располагал к расспросам.
      - Пусти, - отстранила Любава подругу и взяла мою руку за запястье. Одновременно обхватила за плечи и осторожно откинула меня на спинку сиденья. Не отпуская пальцев с пульса, свободной рукой расширила веки и заглянула в глаза.
      Как ни был я плох, а все же отметил, что это была женщина ослепительной, редкой красоты. Ее видеообраз в Общем каталоге сильно проигрывал живому оригиналу. Да, я узнал и ее. Это была Любава Воря, врач последней экспедиции на Терфу.
      Опять Терфа... А они, оказывается, подруги, Любава и Лола... Тесен мир... Хотя нет, почему? Миз и Воря работали вместе. Гэл вполне мог познакомить ее с женой... - закружились у меня мысли. Но их прервала Любава.
      - Что стоишь?! - прикрикнула она на Лолу. - Открывай вторую дверь! Включи обдув! Ему нужно больше воздуха.
      Лола без звука повиновалась. Прохладный сквозняк ударил в лицо, и я действительно почувствовал себя лучше. Отпустив мою руку, Любава несильно постукала меня по ногам и, видимо, осталась недовольна моими реакциями. Покачала головой. Расстегнула на мне рубашку и осторожно повела пальцами по груди, иногда резко и больно нажимая какие-то точки. Другая рука лежала на моем затылке и вдруг, скользнув, сильно сжала шею. Я дернулся.
      - Все-все, больше не буду вас мучить, - она убрала руки. - Теперь все хорошо. Сейчас придете в себя. - И, обернувшись к подруге, пояснила: Нервный шок. Переволновался. Сердце работало в критическом режиме. Не каждый такое выдержит.
      А я действительно уже чувствовал себя вполне нормально. Руки врача оказались волшебными. И какие руки! Изящные длинные пальцы с безукоризненной формы ногтями!
      Ну, если это отметил, значит, с тобой точно все в порядке! - я улыбнулся и вслух произнес:
      - Спасибо, доктор! Будто заново на свет родился. Слабость вот только небольшая. Ну ничего. Полечу дальше, по дороге пройдет. - Я выпрямился на кресле и выключил обдув. - Скажите лишь, кого поминать в молитвах?
      Моя спасительница ответила на улыбку и произнесла:
      - Меня зовут Любава Воря. Только сейчас вы никуда не полетите: как врач, я не имею права отпустить вас сразу после такого шока. Думаю, хозяйка, Лола Миз, позволит вам отдохнуть в своем доме.
      - Конечно, оставайтесь! - сказала Лола - Выходите из машины и пойдемте в сад. Здесь на солнце очень печет. Ой! А вы можете идти? - она смутилась, наверное, вспомнив мое недавнее состояние.
      - Вполне, - я вышел из гравилета и нерешительно промолвил: - Ну если врач настаивает, а хозяйка приглашает...
      - Придется подчиниться, - закончила за меня Любава. И, взяв под руку, повела под деревья, где стоял накрытый стол. - Мы как раз только сели обедать. Составите нам компанию.
      Грех было не принять предложение двух очаровательных женщин. Неприлично просто. И я согласился. Тем более что это вполне соответствовало моим намерениям...
      Аппетита не было, еда казалась безвкусной. Пережитое нервное потрясение все еще давало себя знать. Может, нельзя мне работать в Службе? Слишком эмоционален... При виде гибели человека чуть сознание не потерял. Даже хуже: Любава сказала - сердце чуть не выпрыгивало. Значит - сам едва на тот свет не отправился! - Картина вновь встала перед глазами и по спине пробежал холодок. Я отогнал видение. - Спокойно! Нормальная человеческая реакция. Конечно, стоит уделить побольше внимания психологической подготовке во время последнего цикла обучения, чтобы лучше владеть собой, а так все в порядке. Есть у нас непрошибаемые, вроде Альбина Фогга. Таким, что ни случись, хоть бы хны! Но быть на них похожим?!.
      Что-то звякнуло. Я отвлекся от размышлений и увидел, что вилка, которой ковырял в тарелке, упала под стол. Нагнувшись, поднял и посмотрел на Любаву и Лолу. Они сделали вид, что ничего не заметили, продолжая беседовать вполголоса. С начала обеда обе деликатно предоставили меня самому себе, ни о чем не расспрашивая. Даже как меня зовут не спросили. А я, признаться, и забыл представиться. И сейчас решил этим воспользоваться, чтобы завязать разговор. Выждав паузу в их беседе, я поднялся.
      - Прошу простить за неучтивость, но я только сейчас вспомнил, что не назвался. Меня зовут Вет Эльм Ник.
      Свое полное имя я произнес неспроста. И хотя выглядело это, возможно, с моей стороны излишне официально - тем более что обе женщины представились лишь первым именем, - был у меня тайный умысел. Действовал я наверняка, и удочка сработала:
      - Очень приятно, - одновременно сказали Любава и Лола и засмеялись.
      - Простите, а Эльм Тони Ник?.. - начала Любава.
      - Мой отец, - сказал я, не дожидаясь конца вопроса. И с совершенно естественным удивлением спросил: - Вы его знаете?
      - Я работаю в Службе колонизации и, стало быть, он один из самых больших моих начальников, - пояснила она.
      - Вы?! В Службе колонизации?!
      - Почему вас это удивляет? В экспедициях нужны врачи.
      - Несомненно. Но я несколько иначе представлял таких врачей...
      - Понимаю, - Любава улыбнулась. Этаких суровых мужчин, одного вида которых достаточно, чтобы больной не ослушался. Но должна вас разочаровать: у нас много женщин. И ничего, справляемся.
      - Не сомневаюсь, - сказал я и чуть не ляпнул неуклюжий комплимент: мол, как ослушаться такого врача, от одной внешности которого можно исцелиться; наверное и некоторые здоровые прикидываются больными, чтоб лишний раз явиться на осмотр. Но вовремя прикусил язык.
      А восхищение ею переполняло. Никогда прежде не встречал я такую красивую женщину. Изумительно правильный овал лица, прямой нос с тонкими крыльями, трогательная ямочка над верхней губой красиво очерченного рта, смелый разлет соболиных бровей. И глаза. Огромные, зеленые. С невероятной длины ресницами. Густые тяжелые волны каштановых волос выбивались из-под схватывающей через лоб золотистой широкой ленты и свободно падали на плечи. Видимо, незадолго до моего неожиданного визита они с Лолой играли в мяч - он лежал рядом в траве на лужайке: обе были одеты в облегающие легкие костюмы с короткой юбкой. И когда Любава вставала, чтобы помочь подруге разложить по тарелкам очередное блюдо, я любовался ее безукоризненной фигурой. Бесспорно, и хозяйка была красива, но... Каких сил стоило мне не выказывать восторженный трепет и вовремя отводить глаза! На меня нашло наваждение, и, признаться, я на время забыл, зачем прилетел сюда.
      Но Лола, вмешавшись в завязавшийся разговор, вернула меня с небес на землю:
      - Какой у твоего начальника интересный сын!
      Я перехватил ее взгляд и заметил, как она подмигнула Любаве. Причем отметил, что сказано это было без тени зависти. Мое повышенное внимание к подруге не ускользнуло от нее, но, очевидно, не уязвило.
      Любава многозначительно кивнула. А я смущенно потупился. И, естественно, как скромный молодой человек, постарался перевести разговор в другое русло. Выдержав паузу, спросил:
      - Простите, Лола, а Гэл Миз не ваш родственник? Я с ним немного знаком, - и постарался не упустить реакцию обеих.
      Но ничего особенного не произошло. Любава, подперев ладонью щеку, вскинула взгляд на подругу. А та совершенно спокойно, как о давно свершившемся, ответила:
      - Мой муж. Бывший. Скоро полгода, как мы расстались... Кстати, как он поживает? Первое время часто прилетал сюда к детям, а потом куда-то пропал. Правда, я не интересовалась.
      - Действительно, о нем давно не слышно, - произнесла Любава. И пояснила: - В свое время я с Гэлом работала в одной экспедиции.
      Похоже, обе на самом деле ничего не знали о ботанике.
      - К сожалению, ничего конкретного сказать не могу. - По понятным причинам вдаваться в подробности я не стал.
      Вполне удовлетворившись таким ответом, Лола заговорила о детях, которые с бабушкой и дедушкой, ее родителями, где-то сейчас путешествовали. Слушал я невнимательно, лишь поддакивая в нужных местах. Зеленые глаза Любавы занимали меня куда больше. После разговора о погоде хозяйка поднялась и спросила, обращаясь ко мне:
      - Что вам еще предложить? Может, апельсиновое желе? Вы его не пробовали.
      Но я поблагодарил и отказался.
      - Тогда отдохните. Дом и сад в вашем распоряжении. Надеюсь, Любава, ты займешь гостя? - Уголками губ она улыбнулась подруге. - А меня прошу извинить: ближе к вечеру я улетаю, надо собраться.
      К столу подкатил робот-уборщик и загремел посудой. Я встал и с великим удовольствием предложил руку Любаве.
      11
      Итак, в целом картина сложилась. Если не принимать во внимание способ, каким муж расправился с соперником, ничего необычного в этом деле не было. Заурядное, в общем-то, убийство на почве ревности, каких человечество, к сожалению, знает великое множество за свою историю. Но как все до мелочей продумано! Во-первых, узнал про этот жуткий обычай Тиллы. Я, например, о нем понятия не имел. Во-вторых, полностью усыпил бдительность жены: расстался с ней, предоставив полную свободу, улетел в экспедицию, потерялся там для всех. А сам тем временем внимательно за ней следил и записал несколько пикантных сцен. Это еще суметь надо, незаметно! Ловок оказался Гэл Миз! Дальше-то все просто: переслал кристалл Юлии и ждал результата. А вообще жестокий человек! Он же знал, что, согласно обычаю, после смерти Фроса Юлия покончит с собой. Правда, может, ослепленный жаждой мести, забыл об этом? Не исключено... Тяжелый грех взял он на душу: подстроил убийство товарища по службе, может быть, в прошлом друга. Как-никак они работали вместе в той трагической экспедиции на Терфу... Кстати, о Терфе. Надо же, как все причудливо переплелось! На планете происходят непонятные вещи, лучшая экспедиция при попытке их разгадать в полном составе сходит с ума. Потом на Земле один пропадает, начальник трагически гибнет, а третий странным образом умирает от внезапной остановки сердца. Что угодно можно подумать. И вот такая банальная развязка! И Терфа со всеми ее тайнами здесь ни при чем. Может, когда-нибудь я и займусь этой планетой, но не сейчас. У меня каникулы, и есть дела поинтересней. Правда, о разговоре с Юлией Фрос надо сообщить. Только не Фоггу. Доложу прямо начальнику криминального отдела Службы. Ох, и взгреют же Альбина Фогга за то, что отстранил меня от расследования и сам ничего не делал!..
      Последняя мысль развеселила, и я вслух засмеялся, представив физиономию своего бывшего начальника. Наказание последовало без промедления: коварный, низко летящий резаный мяч проскользнул под ракеткой и угодил в магнитную ловушку. Она довольно чавкнула у меня за спиной.
      - Ага! - закричала Любава. - Теперь не отвертишься! Этот мяч ты пропустил специально, даже засмеялся. Кончай поддаваться, иначе не стану играть!
      Признаться, перед этим я действительно умышленно пропустил несколько мячей. Так хотелось увидеть ее торжествующей! Играла она в магбол сильно, но я все-таки был чемпионом Академии Службы космической безопасности. А вот этот мяч попросту зевнул. И потому с чистой совестью крикнул в ответ:
      - Ничего я не поддавался! Просто не успел переполяризовать ракетку! Твой удар был великолепен!
      - Это я уже слышала! Хоть бы новое что придумал! Держи! - Она высоко подбросила новый мяч. Не долетев метра до ракетки, он по кривой траектории полетел к моей магнитной ловушке. Но я рассчитал точно: не шевельнув ракеткой, коротким импульсом поля отправил его обратно. Теперь чавкнуло за спиной Любавы.
      - Ну что? И теперь, скажешь, поддаюсь?! - Я похлопал ракеткой по ладони.
      - Играй, играй! - Она вновь подала.
      С ней было удивительно легко и радостно. После обеда мы не спеша бродили по саду, купались в бассейне, загорали. Конечно, разговаривали. О чем? - Наверное, не вспомню. Болтали обо всем на свете. Лишь об одном она деликатно не спрашивала: что со мной приключилось в полете? Хотя нет. Было еще одно, чем она не поинтересовалась - чем я занимаюсь? А может, ей было все равно? В конце концов, какая разница, если человек нравится. А то, что я ей понравился - точно! И ни при чем здесь мое самомнение. Не надо быть тонким психологом, чтобы почувствовать это. Станут с тобой иначе болтать о всякой всячине несколько часов кряду, как же. Никакая вежливость не заставит! А уж как мне она нравилась!..
      И вот сейчас мы играли в магбол. Шел упорный розыгрыш мяча. Любава яростно нападала, а я, изображая невероятные трудности, защищался и наблюдал за ней. Невероятно хороша была она в спортивном азарте! Удачно отразив очередной удар, я заметил Лолу. Она стояла с краю площадки и наблюдала за игрой. Одетая в светлую брючную пару, тщательно причесанная, Лола, видно, уже собралась в дорогу. Нехорошо было задерживать гостеприимную хозяйку, и, поймав мяч, я остановил игру.
      - Ну, ты что?! Выдохся?! - победно закричала Любава. Но, увидев Лолу, опустила ракетку. Спросила: - Уже улетаешь?
      - Да, мне пора. Пришла проститься.
      Ни я, ни Любава как-то не заметили, что уже начало смеркаться. Счастливое время быстролетно...
      - Останешься или полетишь домой? - спросила Лола Любаву и почему-то перевела взгляд на меня. - Если останешься, я должна дать тебе некоторые наставления по дому.
      - Спасибо, но я полечу домой. Пойдем, проводим тебя.
      Любава взяла подругу под руку, и они пошли через сад к посадочной площадке. Я двинулся следом. В спокойном вечернем воздухе до меня долетали обрывки их негромкого разговора.
      - ...Ты же знаешь, бывать здесь он наотрез отказался... - говорила Лола.
      - ...Поражаюсь тебе! Целых два дня он уже на Земле, а ты!.. Я бы все бросила... - отвечала Любава.
      - ...В прошлый раз мы слегка поссорились. Пусть теперь потомится ожиданием...
      Пребывая в эйфории, я не вникал в смысл доносившихся слов. Мысли мои были заняты совсем другим.
      На площадке рядом с моим гравилетом стоял еще один. Обогнав женщин, я распахнул дверцу.
      - Спасибо! - Лола села в кресло пилота. - До свидания, Вет. Надеюсь, мы еще не раз увидимся.
      - Обязательно! Всего доброго.
      - Ну, будь умницей. - Любава обняла подругу. - Навещать вас не стану. Если захочешь, вызывай меня дома. Когда вернешься?
      - Не раньше, чем через месяц. Пока!
      Мы помахали вслед удалявшемуся гравилету.
      - После такой игры неплохо б искупаться. Догоняй! - Любава с места стрелой помчалась к бассейну.
      - Ну, держись! - я кинулся за ней.
      Конечно, я вызвался отвезти Любаву домой. Она не возражала. Улыбнувшись, кивнула и пошла в дом забрать вещи. Ожидая, я не стал даром терять времени: устроившись в гравилете перед экраном, набрал код родительского дома. На вызов подошел отец. Увидев меня, сделал суровое лицо и выразительно посмотрел на часы.
      - Попозже ты объявиться не мог? Если думаешь, что мы не ложимся и ждем тебя - ошибаешься!
      Тут только я сообразил, что у них уже глубокая ночь.
      - Прости, пап... Хотел вот предупредить, что сегодня не прилечу... Может, и еще несколько дней тоже. Скажи маме...
      - Нет уж! Сам завтра с ней объясняйся. Не успела тебя повидать, как уже удрал! Дела?
      - Как тебе сказать... - я замялся.
      - Ты ж занимался расследованием?
      - Все прояснилось. Расскажу при встрече. А Терфа оказалась ни при чем...
      - Ну-ну. - Отец приблизился к экрану и, прищурив глаз, тихо спросил: - Как она?
      - Во! - Я показал большой палец.
      - Ладно, гуляй. Веселой ночи! А мое дело стариковское - пойду спать. Только с мамой завтра обязательно поговори: иначе обидится! - Он отключил связь.
      Теперь оставалось главное: доложить о разговоре с Юлией Фрос и ее самоубийстве. В Управлении Службы космической безопасности сейчас был разгар дня, и поэтому я без колебаний вызвал начальника Криминального отдела. Бэр Рош Нард возник на экране почти тотчас.
      - Да?! - коротко бросил он, не отрывая глаз от листка под рукой.
      - Курсант четвертой ступени Академии Вет Эльм Ник, с докладом.
      - А, это ты. - Он помнил меня по прошлому году, когда вел нашу группу. - Что случилось, Вет?
      Стараясь быть кратким, я доложил, умолчав лишь о своей версии причастности к этому делу Гэла Миза. Моя обязанность - сообщить факты. Не расскажи я все это сейчас - пришлось бы давать объяснения потом: у Юлии остался включенным экран, и агенты Службы быстро бы выяснили, с каким абонентом она говорила перед смертью.
      - Почему так поздно докладываешь?
      - Не в состоянии был сразу... - я потупился. - Потом не было условий...
      - Бывает... - совсем не начальственным тоном произнес Нард. Спасибо! Принял.
      Он протянул руку, чтобы выключить экран, но вдруг спросил:
      - Кстати, почему сообщаешь мне, а не начальнику практики? Кто у тебя?
      - Старший следователь Альбин Фогг. Но он отстранил меня от расследования, и с Юлией Фрос я беседовал уже будучи на каникулах, по собственной инициативе.
      Признаться, я порадовался, когда Бэр Нард понимающе кивнул.
      - Ладно, отдыхай, раз каникулы. - Он выключил экран.
      Погасил свой и я. Откинувшись на спинку кресла, блаженно потянулся. Все! Теперь свобода, и можно предаваться всем удовольствиям мира!
      В сумерках на дороге я разглядел Любаву. Распахнув дверцу, подал ей руку. Приятное тепло нежной ладони заставило затрепетать сердце.
      Гравилет рванулся в потемневшее небо...
      ЧАСТЬ ВТОРАЯ
      1
      Земля внизу была плотно укрыта облаками. Поднявшаяся полная Луна серебрила безбрежный белый океан с замершими в разбеге крутыми валами. Волшебная игра света и тени. Тишина.
      Я посмотрел на Любаву. Она спала, привалившись к спинке кресла и подложив под щеку ладонь. Лунный свет играл на рассыпавшихся по плечу волосах, проникал сквозь них, очерчивая нежный изгиб шеи, контур лица...
      Что-то радостное, победное зазвучало в душе, и вдруг, неожиданно для самого себя, я отключил автоматику и, заложив глубокий вираж, резко бросил гравилет вниз, к белой пене облаков. В мгновение все изменилось, пришло в движение. Луна сорвалась со своего места и пропала, чтобы тут же возникнуть вновь с другой стороны. Звезды прочертили светящиеся трассы, а впереди возникли ватные горы. Выровняв машину, я на бешеной скорости лавировал между ними, иногда специально вонзаясь в их призрачную толщу, чтобы затем вновь вырваться на простор чистого неба...
      - Сто восьмой, что у вас? - противный бесцветный голос автомат-диспетчера остудил эмоции. - Индивидуальное управление на трассе запрещено! Включите автопилот!
      - Опомнился! Черт бы тебя побрал! - тихо выругался я, но подчинился. Впрочем, на этого автомат-диспетчера грех было гневаться - он был из покладистых: терпел мои безобразия, видимо, до тех пор, пока они не стали создавать аварийной обстановки на трассе. Другой бы и секунды не дал порезвиться. Вроде все одинаковые, а вот поди ж ты: как и у людей, у каждого свой характер. Не первый раз замечаю.
      Гравилет лег на прежний курс.
      - Как здорово было! У меня аж дух захватывало.
      Оказывается, Любава проснулась и видела, как я резвился подобно молодому козленку. Странно: она ничего не должна была почувствовать, ведь автомат компенсации перегрузок оставался включенным. Смутившись, я пробормотал нечто неопределенное.
      - Что ты пел? Будто гимн какой?
      Вот в чем дело! Вот почему она проснулась!
      - Понятия не имею, взбрело в голову на ходу, - действительно, хоть убей, этого я не помнил.
      - Жаль... Хотела еще послушать. У тебя очень приятный голос.
      - Не расстраивайся. Репертуар у меня богатый. Надеюсь, еще будет возможность проявить свои дарования.
      - Зачем откладывать, спой сейчас. - Любава оперла о ладонь подбородок и приготовилась слушать.
      - Ну, если хочешь... Досадно, подыграть не на чем...
      Но импровизированному концерту не суждено было состояться. Запищал вызов. Кому-то я понадобился среди ночи. Нечего сказать - вовремя! Пришлось, зарычав в душе, нажать кнопку ответчика.
      Этого человека сейчас мне меньше всего хотелось увидеть. Впрочем, не только сейчас...
      - Практикант Ник! - безо всякого приветствия произнес Альбин Фогг. Вы грубо нарушили субординацию: о случившемся в первую очередь вы были обязаны сообщить мне. Кроме того, кто дал вам право продолжать работу вопреки моему запрету?! Вашу недисциплинированность я вынужден отметить в аттестации в Академию. Вам надлежит представить подробный рапорт на мое имя с объяснением ваших действий... - Он остановился, разглядев рядом со мной Любаву. Его глаза изучающе уставились на нее. Наконец взгляд уперся в меня: - Хочу предостеречь вас от дальнейших несогласованных шагов и напомнить, что по уставу курсант не может работать в одиночку без особого разрешения.
      Не прощаясь, он отключил связь.
      Погасив экран, я откинулся в кресле и захохотал. Плевать хотел на твои рапорты, выговоры и предостережения! Забавляло несоответствие каменной физиономии и ярости, клокотавшей в каждом слове Фогга. Хорошего перца на хвост ему насыпал. Знай наших!
      - Это твой начальник? - спросила Любава.
      - Ага... Бывший... - сквозь смех выдавил я.
      - Ты курсант Академии Службы космической безопасности?
      Я утвердительно кивнул: какие, собственно, причины скрывать это? Но тут же удивленно посмотрел на свою спутницу - как она догадалась? Фогг был в обычном костюме, не в форме. Да и не сказал он ничего такого, прямо указывающего...
      - Я его знаю. - Ответила Любава на немой вопрос. - Альбин Фогг...
      Впрочем, удивляться было нечему: отец же рассказывал, что Фогг занимался делом Терфы. Просто в какой-то момент я перестал воспринимать Любаву как участницу последней экспедиции.
      - Как-нибудь расскажу, если хочешь, о нашем знакомстве, - добавила она. - Смотри! Уже прилетели!
      Действительно, гравилет не спеша опускался на зазывно моргающий огонек маячка.
      2
      Ночка здесь выдалась - не видать ни зги. Моросил мелкий холодный дождь. Ступив на траву, я поежился в своей легкой рубашке. Любава выглянула наружу и ойкнула. Ее босоножки на высоком каблуке не годились для путешествия по лужам. Без лишних слов я взял ее на руки.
      - Показывай дорогу.
      Обняв меня за шею, она указала свободной рукой на освещенное крыльцо одного из домов, и я бегом припустил по дорожке. Смеясь, она умоляла меня не поскользнуться. Вбежав по ступеням, я подождал, пока она отомкнула дверь. Так мы и вошли: я - в хлюпающих туфлях и по колено мокрых брюках, она - у меня на руках, тесно прижавшись к груди. Мягкий золотистый свет разлился по прихожей, и в волосах Любавы радужно засверкали мелкие капельки влаги, будто вплетенные нити алмазов. Склонив голову, я робко коснулся ее губ. Она замерла и вдруг ответила страстным поцелуем. Нежная рука легко провела по затылку, и, задохнувшись от счастья, я дал волю переполнявшим меня чувствам...
      - Ну что, так и будем стоять? - Любава тихонько засмеялась. - Может, все-таки отпустишь меня?
      Я все еще держал ее на руках, привалившись спиной к входной двери.
      - Не хочу! - Я помотал головой. - Боюсь, исчезнешь.
      - Куда я исчезну, дурачок? - она легонько зацепила пальцем кончик моего носа. - Пусти!
      Отойдя на несколько шагов, окинула меня критическим взглядом. Скомандовала:
      - Давай сюда все мокрое. Да, и брюки тоже! Надо сушить и чистить. А сам отправляйся в ванну - хорошенько прогрейся.
      - Ничего, не простужусь.
      - Иди, иди, не повредит. Пока будешь париться, я успею умыться и сочинить ужин.
      С охапкой моей одежды Любава скрылась за дверью. А я, оставшись в одних трусах, пошел разыскивать ванную.
      Пушистый халат был явно не по размеру. Длина еще - куда ни шло: на хозяйке он, наверное, был в пол и поэтому доходил мне до щиколоток. Но в плечах! Как я ни старался запахнуть полы, сходились они лишь где-то на животе. Про рукава и говорить нечего - складывалось впечатление, что я слишком глубоко засунул в них руки. Затянув потуже пояс и повертевшись перед зеркалом, махнул рукой: не являться же на ужин голым. В таком виде и предстал на пороге гостиной.
      Стол был сервирован на двоих. Пламя двух фитильков, плававших в ароматном масле, играло на хрустале бокалов, выхватывало из темноты приборы, бутылки с напитками, фрукты.