Владимир ТРАПЕЗНИКОВ
      АГЕНТ КОСМИЧЕСКОГО СЫСКА
      КНИГА ПЕРВАЯ
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      1
      - Понимаете, первый раз мы его утром увидели, когда на тот берег плавали. Смотрим, у камышей лодка, удочки расставлены и человек в ней лежит, головой к борту привалился. Еще посмеялись тихонько: горе-рыболов, выплыл рыбу ловить, а сам уснул...
      Мой собеседник, молодой парень, едва ли мне не ровесник, с которым при других обстоятельствах я давно бы уже перешел на ты, остановился, что-то припоминая. Признаться, очень хотелось его поторопить. Мы стояли на самом солнцепеке, и я, естественно, застегнутый, как лицо официальное, искренне завидовал его костюму, состоящему из одних купальных трусов. Наконец, он прервал затянувшуюся паузу, обратившись к своей спутнице:
      - Ты не помнишь, в котором часу это было? Инспектору, наверное, важно знать время? - он вопросительно посмотрел на меня.
      Я кивнул.
      Миловидная девушка в символическом купальнике отчего-то смутилась и отрицательно помотала головой. Вероятно, я как-то не так на нее посмотрел. Да и откуда ей помнить - счастливые, известное дело, часов не наблюдают. Но ее друг, оказывается, еще не до конца потерял голову:
      - Сейчас прикинем. Встали мы в восемь... Завтракали... Потом сели в лодку. Ходу туда на веслах минут двадцать. Значит, было около девяти. Это когда мы мимо проплывали. Ну, а когда назад плыли - часа три спустя, видим, он в той же позе. Тут и почуяли неладное. Окликнули - не отзывается. Приблизились, постучали по лодке веслом. Ничего. Тогда я перелез к нему: мало ли, человеку плохо... Хотел пульс пощупать, а он холодный... Тогда оставили все, как было, и через озеро сюда. Катер остановили, вас вызвали... - Он замолчал.
      - Скажите, - спросил я, - других лодок в заливе не было?
      - Нет, мы бы заметили. Залив небольшой. Да и редко кто туда плавает далеко. Мы потому и любим это место...
      - А с покойным раньше встречались?
      - Один раз, мельком, - неожиданно вступила в разговор девушка.
      Молодой человек недоуменно посмотрел на нее.
      - Да, да, - подтвердила она. - Это было вчера ближе к вечеру. Он шел от посадочной площадки с какими-то вещами. По-моему только что прилетел. Я обратила внимание, потому что на нем была куртка с красивой эмблемой какой-то космической службы. Правда, я в них не разбираюсь.
      - Точно, - подтвердил ее друг. - Теперь и я вспомнил.
      С минуту я размышлял, что бы еще спросить, но не придумав, поблагодарил юную пару и простился, выяснив, где их найти в случае необходимости. Обнявшись, они направились к озеру.
      Я проводил их взглядом с известной долей зависти: отдыхают люди, а ты в такую жару работай. Мозги плавятся.
      - И какие же выводы после столь содержательной беседы, инспектор-практикант Ник? Наверное, вам уже все ясно? - раздался насмешливый голос за спиной.
      Я обернулся. В тени под деревом, облокотившись о ствол, стоял мой начальник Альбин Фогг, покусывая травинку. Надо сказать, что с самого начала моей практики во вверенном ему отделении Службы космической безопасности наши отношения не сложились. Не знаю, что его не устраивало во мне, и разбираться с этим неохота, зато причину своего раздражения знаю точно. Нет, дело не в придирчивости, хотя есть и это. Главное - полное пренебрежение к мнению подчиненных сотрудников. Специалист он действительно хороший, одно из раскрытых им дел даже входит в обязательный практикум курсантов второй ступени - я его тоже изучал. Вот, видно, и зазнался: только он на метр под землей видит, а эти молодые что там навыдумывают? Да и не только молодые. Подозреваю даже, что именно этой замечательной черте характера он обязан назначению сюда, в тихое, в общем-то, по меркам Службы, место. Мало кто хочет с таким работать.
      Итак, старший следователь Альбин Фогг, видимо, на протяжении всего разговора кусал травинку под деревом и сейчас в свойственной ему манере снизошел до того, что интересовался моим мнением.
      Мысленно ругнув себя за непростительную оплошность, - я обязан был почувствовать его присутствие, это азы, а сам, погрузившись в беседу, отключил внешнее восприятие, - я пожал плечами.
      - По-моему, делать выводы пока преждевременно. Надо узнать заключение врача...
      - Мне нравится твой подход, Ник. - Он скорчил какую-то малопонятную гримасу. - Пойдем послушаем врача.
      По тропинке мы вышли на крутой обрывистый берег и, спустившись вниз, оказались на песке узкого пляжа.
      - Где вас носит, сыщики? Ждать устал. - Доктор сидел на песке у гравилета, прячась в его тени от солнца.
      - Ну что? - спросил Фогг.
      - Похоже, дело не по вашей части: никаких следов насилия. Отравления в том числе. Смерть наступила около восьми утра. Точную причину смогу назвать после лабораторных исследований.
      - Установил личность погибшего?
      - Слушай, Альбин, не один ты дело знаешь! - Врач покачал головой. Лиман Фрос, биохимик, Служба колонизации. Вчера прилетел на Землю. Как видишь, узнал даже то, что мне вовсе не нужно.
      - Что ж, работай дальше. Жду заключения. Удивлен только, что ж за причина смерти такая, если ты не можешь ее сразу установить?
      Лицо врача неожиданно стало злым.
      - Не суй нос туда, где ничего не понимаешь. Будет тебе заключение! Он поднялся и открыл дверь гравилета.
      Робот-санитар бережно поднял со дна лодки безжизненное тело и уложил его в операционный отсек.
      Вот так и бывает - живешь себе, и вдруг хлоп! И нет тебя...
      - При виде подобных картин всегда задумываешься о собственной смерти. Молодой, в сущности, парень... а на тебе... - Альбин Фогг будто прочитал мои мысли.
      2
      Заключение врача было весьма лаконично. Фогг перекинул мне через стол небольшой пластиковый листок, не удержавшись от ядовитого комментария:
      - Вот, полюбуйся на нашу доблестную всемогущую медицину. Получил эту писульку по связи. Лично эскулап доложить постеснялся.
      Я пробежал несколько строчек текста, заключавшего результат лабораторного исследования трупа Лимана Фроса. Следы какого-либо насилия исключались. Причиной смерти явилась внезапная остановка сердца. Правда, почему это - произошло у сравнительно - молодого и - здорового человека, ранее сердцем не страдавшего, оставалось пока неясным. В самом конце так и было написано: Исследование продолжается.
      - Каково?! - спросил Фогг, когда я поднял глаза. - В наше время умирает человек, а эти, - он кивнул на записку, - даже понять не могут от чего!
      Я подумал, что, вероятно, на доктора у него какая-то старая обида. Было сейчас в его лице что-то вроде скрытого злорадства. Возможность унизить, даже перед инспектором-практикантом, доставляла удовольствие. Врача я знал мало, за время практики пересекался с ним лишь пару раз, но, наверное, из-за своей неприязни к Фоггу, обиделся за него. Правда, виду не подал, промолчал. Зачем обострять и без того натянутые отношения?
      - Значит, поступим так, - мой начальник поднялся из-за стола. - Пусть медики сколько хотят гадают на кофейной гуще, в конце концов это их дело. Ты же составишь отчет о проведенном нами расследовании, укажешь, что факт преступления не обнаружен, приобщишь этот трактат, - он указал пальцем на заключение врача, - и отправляй в архив. Здесь все ясно: что поделать, бывает и такая смерть... Кстати, когда заканчивается твоя практика?
      - Сегодня последний день.
      - Ну и ладно. Заканчивай и завтра гуляй. Завидую. Можешь идти.
      Выйдя из кабинета Фогга, я отправился к себе и, затворив дверь, первым делом удобно развалился в кресле. Очень люблю такое полугоризонтальное положение и принимаю его при первой возможности. С завтрашнего дня - каникулы. То-то можно будет поваляться! Никто не посмеет с места сдернуть... Но сегодня еще работа, надо сочинять отчет. В принципе Альбин прав: дело не наше. Но надо же хотя бы для проформы поинтересоваться личностью погибшего. Все-таки редко в наше время скоропостижно умирают люди, притом по неизвестной причине... А, ладно, чего гадать на пустом месте. Ему видней.
      Подтянувшись вместе с креслом к компьютеру, я за полчаса состряпал отчет и отправил его в архив Службы. Делать больше было нечего. Плеснув в стакан ледяного тонизирующего сока тогу, я откинулся на спинку и принялся смаковать его мелкими глотками. Одни и те же мысли, как ни старался их отогнать, вертелись в голове:
      Интересно, возможно, хотя бы теоретически, вот так подстроить убийство, чтобы даже врачи считали смерть естественной... Не слыхал о таком. Но...
      За все время практики не было ни одного интересного дела, на котором представилась бы возможность проявить себя. Так, какие-то мелочи. И вдруг такой случай! Интригует? Бесспорно! Особенно, если считаешь себя способным следователем и два месяца до того зевал от скуки.
      Сознавая в глубине души всю бредовость своей затеи, я решил попытаться - построить версию убийства. Тайком от всех, конечно, и в первую очередь от Фогга. Узнают - на смех поднимут. Ну и, если версия получится, отработать ее. Благо, с завтрашнего дня каникулы, а тут уж я предоставлен сам себе.
      Полный решимости, я послал вызов в лабораторию доктора. Ответчик долго молчал, но вот, наконец, экран засветился. Врач выглядел очень усталым.
      - А, это вы, Ник...
      - Как видите. Есть что-нибудь новое?
      - Ничего ровным счетом. Остановилось совершенно здоровое сердце. Я подключил к работе своих коллег, сделал запрос в Главный архив... Пока безрезультатно. Мы в тупике, прямо скажу, - он развел руками.
      - А хотя бы теоретически, отчего такое может произойти?
      Мой собеседник ответил не сразу.
      - Теоретически? - он усмехнулся. - Что ж, извольте... Ну, например, крайняя степень испуга и, как результат, резкая смена ритма работы сердца, к которому оно не сможет приспособиться... Если подумать, наверное, смогу назвать еще несколько причин. - Помедлив, он добавил: - Только к чему? Для здорового человека они мало вероятны. Да и вам вряд ли нужны. Проблема здесь чисто медицинская.
      - Спасибо, - я отключил связь.
      На помощь медицины, действительно, рассчитывать не приходилось. Все, что назвал доктор, практически сразу - отпадало. Погибший работал в Службе колонизации, а у них такая подготовка, что даже смертельная опасность не вызовет учащения пульса. Да и с чего резко меняться ритму сердца человека, который спокойно ловит рыбу посреди озера?
      Что ж, познакомимся поближе! - я послал расширенный запрос в Общий каталог.
      В целом всю эту информацию я уже видел, когда составлял отчет, но тогда требовались лишь самые общие данные об умершем.
      А в свете возникшей у меня идеи необходимо было все изучить самым тщательным образом. Компьютер коротко пискнул, призывая ко вниманию. На экране появилась надпись: Лиман Александр Фрос. Далее - дата рождения, биоспектр при жизни, формула генетического кода, и замыкала все дата смерти. Сегодняшняя. Мой отчет уже был учтен каталогом. Пробежав пальцами по клавиатуре, я погрузился в чтение.
      Так, родился на Земле, кратко о родителях, рос, учился... Специальное образование получил в Высшей школе Службы колонизации. Биохимик-адаптатор. Аттестации наилучшие. Первое самостоятельное дело - на Тарге. Участник еще шести экспедиций, - следовал перечень. - Женат. Жена - Юлия Лота Фрос, урожденная Анит. Двое детей: сын Вэлин и дочь Ирма. Постоянно проживал на Тилле. Скончался на Земле. Стояла дата и примечание: Сообщение Службы космической безопасности.
      Ознакомившись с общей частью биографии Фроса, я принялся штудировать ее по пунктам. Наибольший интерес, конечно, представляли профессиональные качества погибшего и все, что было связано с его работой. Этот раздел я изучил дважды и не напрасно! Во-первых, выяснил, что Фрос - специалист высшей категории подготовки. Среди прочего это означало его умение блестяще управлять функциями своего организма. Во-вторых, узнал, что он недавно побывал в очередной экспедиции и после медицинского обследования был признан абсолютно здоровым. Впрочем, это совпадало с заключением нашего врача. В-третьих, и это главное, обнаружил белое пятно в его послужном списке. Два года назад он прибыл из своей предпоследней экспедиции. Осваивалась некая планета Терфа системы звезды Алиот. Обычно сразу указывалось, как в последнем случае, о проведении медицинских обследований. Но здесь было иначе: врачи дали ему свое разрешение на дальнейшую работу только полгода спустя. Почему? Не объяснялось.
      Интерес мой только возрос, когда, запросив информацию о Терфе, узнал, что все работы по колонизации планеты остановлены, и она закрыта. Срок принятия этого решения Высшим Советом Земной ассоциации почти совпадал со временем прибытия из экспедиции Лимана Фроса!
      Однако что же там произошло?! - Я углубился в материалы Общего каталога.
      3
      Планета Терфа по всем параметрам идеально подходила для колонизации. Практически равная Земле по массе и размерам, она получала достаточно тепла и света от своей звезды. Но, обладая инертной атмосферой, была безжизненна. Жизнь вообще решающий фактор при решении вопроса о колонизации: окажись там хоть самые простейшие ее формы, и люди бы ушли. Но Терфа была мертва, и поэтому начались работы. Прежде всего предстояло преобразовать атмосферу. На планете смонтировали сеть установок, которые обслуживала небольшая группа ученых из пяти человек. Состав небольшой экспедиции раз в полгода менялся. Дело было не новое и продвигалось достаточно быстро: через три года на Терфе уже прижились первые растения; оставалось совсем немного до того, как воздух станет пригодным для человека... И вдруг с планеты пришел сигнал бедствия!.. Никаких объяснений не последовало, потому что связь прервалась...
      Спасатели прибыли через сутки. Четверых нашли в помещении Станции. Люди были живы, но находились в состоянии полной прострации, безучастно взирая на прибывших. Двое сжимали в руках разряженные энергаторы. Казалось, здесь разыгралось настоящее сражение: испещренные лучами стены, уничтоженное оборудование, разбитый координационный компьютер. Он управлял всеми атмосферными установками на планете, которые теперь остановились. Однако не это волновало сейчас спасателей. Они искали пятого члена экспедиции, но тщетно - на Станции его не было.
      Кто-то обратил внимание на то, что в ангаре не хватает одного легкого гравилета. Через несколько часов спасательный крейсер с помощью локации обнаружил его с орбиты у одного из отрогов Большой каменной гряды. Прибывшая к месту группа нашла там и последнего члена экспедиции. В бессознательном состоянии он лежал в сотне метров от машины. Рядом валялся оброненный энергатор. Только этот был заряжен полностью - человек не сделал ни единого выстрела. По характеру следов установили, что он бежал к гравилету, вероятно, рассчитывая укрыться в нем от какой-то опасности или спешно покинуть это место...
      Расследованием занялись сотрудники Службы космической безопасности. К работе было привлечено много ученых-экспертов, но никаких причин, приведших членов экспедиции к полному лишению рассудка, обнаружить не удалось. Даже сама природа болезни осталась непонятной. Медики не могли разобраться, как, а главное, от чего лечить пострадавших: никаких повреждений мозга они не нашли. Однако, вывезенные на Землю, люди довольно быстро выздоровели, правда, не сохранив никаких воспоминаний о разыгравшейся драме.
      Дело осталось нераскрытым. Безопасное пребывание людей на планете гарантировать было невозможно. И Терфу закрыли, несмотря на огромные энергетические ресурсы, затраченные на преобразование.
      Одним из членов этой драматической экспедиции был Лиман Александр Фрос...
      4
      Что ж, весьма интересно: таинственная смерть участника таинственной экспедиции...
      Я поднялся из кресла, потянулся и промерил кабинет взад-вперед. Все это было действительно очень любопытно, но не более. Моя версия убийства не продвинулась ни на шаг. А может, ну ее к черту. Высасываю из пальца неизвестно что, голову ломаю, тогда как все проще простого. Умер человек и умер. Мало ли отчего люди умирают. Можно подумать, эти врачи все знают. Вон на Терфе целая группа сошла с ума, а они даже не поняли, что с ними. Так и сейчас... Стоп! - Я вновь подсел к компьютеру и послал несколько запросов: в голову пришла мысль поинтересоваться, как сейчас поживают сотоварищи Фроса по несчастью.
      Первой пришла информация на Гэла Питера Миза, ботаника экспедиции. Бегло просмотрев текст, я задержался на последнем абзаце: здесь сообщалось, что вот уже почти два месяца продолжаются его розыски в заповеднике бассейна Амазонки, куда он отправился в одиночку изучать какие-то растения. Тревогу подняла служба заповедника после того, как Миз в назначенное время не вышел на связь. Поиски вела группа спасателей местного отделения Службы космической безопасности.
      Любава Марта Воря. Врач экспедиции. Единственная женщина. С ней было все в порядке. Сейчас работала главным врачом лечебного центра где-то в Сибири. На всякий случай я зафиксировал для себя адрес.
      Третьим шел Тиман Лори Гвич. Инженер-техник. Именно он отвечал за работу всех автоматических систем на Терфе. Как сообщалось, пребывал в настоящее время в добром здравии у себя дома на Камосе.
      Записав его шифр связи, я обратился к последнему участнику экспедиции.
      Андерс Шервин Вэл. Руководитель группы, физик. Крупный ученый. Даже я, весьма далекий от науки человек, знал это имя. Благодаря открытому им эффекту стало возможным создание новейших быстроходных гравилетов. Не было необходимости подробно изучать приводимую о нем справку: две недели назад всю Земную Ассоциацию облетела весть о его трагической гибели. Во время карнавала, посвященного встрече лета в Европе, Андерс Вэл организовал фейерверк в духе старины. По раскопанным им где-то описаниям были изготовлены пороховые ракеты, которые запускались со специальных подставок при помощи тлеющего фитиля. Зрелище получилось впечатляющим. Сам автор поджигал запалы, толпа рукоплескала давно забытому чуду. Но тут произошло несчастье - одна из ракет взорвалась на старте. Вэл был убит наповал...
      - Да... Дела... - Отодвинувшись от компьютера, я подпер подбородок кулаком. - За последние два месяца двое умерли, и один пропал. Как сговорились... И все происходило на Земле, хотя мало ли планет в Ассоциации. Гвич, вон, живет на своем Камосе, и все с ним в порядке. И Фрос у себя на Тилле, видно, на жизнь не жаловался. А прилетел на Землю и на тебе... Миз и Вэл, те - другое дело - они здесь постоянно проживали. Хотя нет, эта Любава жива-здорова... Все может быть лишь совпадением. А вдруг теперь ее очередь?!
      Охватившее меня волнение смешивалось с растерянностью. Что предпринять, я не знал. Очень хотелось ознакомиться с материалами расследования гибели Андерса Вэла и исчезновения Гэла Миза. Не мешало бы подробно изучить дело Терфы. Но... Ключ к каталогу Службы космической безопасности имеют только штатные сотрудники, а практиканты, вроде меня, обязаны обращаться к своему руководству. А оно уж решает, надо им это или нет. Никакого желания идти к Фоггу не было: Но выбирать не приходилось. Кроме того, я был просто обязан доложить ему о вскрытых фактах, оставляя, впрочем, за собой право никак их не комментировать. Уговорив себя таким образом, я поднялся и отправился к начальству.
      Разговор с Альбином Фоггом получился гораздо короче, чем можно было предположить. Собственно, и разговором-то это назвать нельзя. На протяжении всего моего доклада старший следователь не проронил ни слова, лишь лицо его становилось все более и более кислым. Изложив в конце просьбу предоставить мне возможность поработать со специальным каталогом Службы для уточнения некоторых деталей, я замолчал. Молчал и Фогг, уставившись мимо меня куда-то в угол. Вдруг как-то встрепенулся и обыденно спросил:
      - Отчет по делу Фроса отправил в архив?
      Я утвердительно кивнул.
      - Хорошо... - Он пробежал пальцами по клавиатуре компьютера.
      Мне было не видно, что появилось на экране. Затеплилась надежда. Но в следующий момент я был горько разочарован.
      - Итак, Вет Эльм Ник, ваша практика окончена, - сухим, официальным тоном произнес Фогг. - Несмотря на некоторую излишнюю эмоциональность, вполне объяснимую молодостью, в целом вы неплохо с ней справились, и я считаю возможным оценить ее высшим баллом и направить в Академию Службы отличную аттестацию. Впереди - сложный курс последней ступени, поэтому желаю вам хорошо отдохнуть за каникулы. Не забудьте, что больше каникул у Вас не будет. Начнется работа, а отпуск - это совсем не то! - Он поднялся. - Можете идти. До свидания.
      А я вот до свидания говорить не стал. Не боясь показаться невежливым, просто повернулся и вышел.
      Нет уж, свидеться с тобой в будущем - благодарю покорно! Гнать таких в шею надо из Службы! Корифей индюшиной породы!.. - Я был взбешен, зол на весь белый свет и в первую очередь на Службу космической безопасности, которая терпит в своих рядах подобные чудеса природы. - Не надо мне никакой помощи, сам разберусь в этом деле!..
      Забежав в свой бывший кабинет, я забрал куртку и покинул здание отделения, не забыв на прощанье хлопнуть дверью...
      5
      Говорят, пора молодости хороша тем, что никакое, даже самое неприятное событие не может надолго испортить вам настроение. Проходит совсем немного времени и, глядишь, жизненный калейдоскоп вновь дарит положительные эмоции. Сознание здоровья и силы диктует уверенность в себе, и где они там, неприятности? Так, маячат где-то на горизонте размытым контуром, а то и вовсе за ним скрываются. Несомненно, концепция спорная, но я с ней полностью согласен, потому что идеально в нее вписываюсь.
      Вот и сейчас, оказавшись у родительского дома, мысли мои всецело были заняты лишь предвкушением радостной встречи с самыми близкими мне людьми. Здесь, в тропиках, наступал вечер. Солнце уже наполовину скрылось за холмом на западе, пронзая прощальными лучами листву редкого леса на его вершине. Сколько раз наблюдал я эту картину в детстве! Налетевший легкий ветерок прошуршал в листве и исчез, оставив горьковато-соленый аромат близкого моря... Отпустив гравилет, я не спеша пошел по дорожке через сад. У входа на веранду была разбита большая клумба, которой в прошлый приезд я не видел. Над цветами, склонившись, колдовала мама. Цветы вообще ее страсть. Вряд ли существует на свете более тонкий знаток и ценитель - она знает про них все. И наверное, не существует в природе таких, которые не росли бы в нашем саду. Сколько неудобств это доставляло в свое время отцу! Сейчас он привык, а раньше! Мама любит менять интерьер перед домом, и отец нередко, забыв о новых дорожках, шел ко входу привычным путем и топтал бесценные сокровища. Сколько себя помню, между родителями не прекращались полушутливые стычки из-за цветов. После очередного напоминания быть повнимательней отец кипятился и требовал положить конец этим безобразиям, выделить ему хоть самую узкую полоску земли, по которой он мог бы спокойно ходить, не испытывая желания научиться летать. Он-де не против вовсе не ходить по саду, а сажать гравилет на крышу, которая для этого и приспособлена, но нет! Его милая жена устроила цветник и там. Конечно, он понимает, что цветы - ее профессия, они облагораживают душу, но он уже достаточно облагорожен. Оформляешь парки? И оформляй! А с меня хватит. Скоро мной овладеет комплекс сорняка! Если б я знал в свое время, что меня ждет... Обычно здесь он замолкал, а мама улыбалась и шла поправлять испорченные клумбы. По семейному преданию, всерьез из-за цветов родители поссорились лишь однажды. Тогда еще студент, отец, гуляя в парке, залюбовался красивым узором из неизвестных растений и решил взглянуть поближе. Попутно что-то растоптал. Молодая девушка, художник-оформитель этого парка, с возмущением накинулась на него и заставила сажать новые цветы взамен испорченных. Так они познакомились...
      Мама колдовала над цветами...
      На звук шагов она подняла глаза и всплеснула руками:
      - Вет!... Приехал! - И пошла навстречу. Обернувшись, позвала: - Эльм, иди скорей!
      На пороге показался отец.
      - А! Блудный сын явился! - Перепрыгивая через ступеньку, он спустился по лестнице и, раскрыв объятия, пошел ко мне. - Совсем нас, стариков, забыл...
      Крепко обняв обоих родителей, я окончательно почувствовал себя дома. Шевельнулась в душе жалость по безвозвратно ушедшему детству.
      - Что мы здесь стоим? - проговорила мама. - Идемте в дом. - И как маленького, потянула за руку.
      - Держи крепче, - посоветовал отец, - а то, неровен час, опять сбежит. - Он, смеясь, легонько подтолкнул меня к крыльцу. Мы не виделись больше года. Нет, общались, конечно, посредством видео, но разве можно это сравнить с такой вот неторопливой беседой за столом в нашей гостиной? Естественно, родителей интересовали мои успехи и жизненные планы. Маму волновало, отчего я похудел и такой бледный. Отец интересовался моей профессиональной подготовкой. Спросил, не бросил ли я заниматься музыкой, и очень рад был услышать, что музыку я почитаю своей второй профессией. Ирония судьбы! Музыкальные занятия в детстве я просто ненавидел, но отец, разглядев у меня определенные способности, упорно занимался со мной. Какие коленца не выкидывал я только лишь затем, чтобы увильнуть от этого дела: и притворялся больным, и норовил удрать гулять к возвращению домой своего строгого учителя... - Кончилось - тем, что ухитрился испортить наш домашний фонаккорд, и он вместо звуков издавал какое-то хриплое дребезжание. Но все напрасно! Воля у отца оказалась железной, и, превозмогая мое бешеное сопротивление, он упорно пестовал меня. Единственной отдушиной были периоды, когда по долгу службы отец покидал Землю, иногда, случалось, надолго; тогда я мог перевести дух... Превосходно владея фонаккордом, отец задался целью во что бы то ни стало научить этому и меня, а также, весьма своеобразно, привить любовь к музыке, резонно полагая, что всякий культурный человек должен быть душой приобщен к этой высшей форме искусства. И странно, ему это удалось! В Академии службы космической безопасности я избрал своей второй специальностью искусствоведение и углубленно изучал теорию музыки. Недавно сдал экзамен на присвоение квалификации исполнителя-импровизатора. Такие дела... Сейчас все это было весело вспоминать, и мы от души смеялись. Потом мама попросила меня сыграть, что я и сделал с большим удовольствием.
      Родители были так рады приезду сына, что меня стали мучить угрызения совести. Ведь еще два дня тому назад я и не помышлял прилетать к ним, собираясь провести каникулы в веселой компании друзей совсем в другом месте. Но в деле, которым я решил заняться, существенную помощь мог оказать именно мой отец, Эльм Тони Ник. Как-никак, а он возглавлял Совет экспертов Службы колонизации и уж наверняка про историю с Терфой должен был знать многое...
      Ночью мне не спалось. Из головы не шла загадочная цепочка смертей. Устав ворочаться с боку на бок, я встал и, накинув рубаху, вышел из своей комнаты - захотелось побыть на воздухе. Спустился на первый этаж и, направляясь к веранде, увидел, что дверь в кабинет отца приоткрыта, и из-за нее пробивается полоска света. Тихонько заглянул. Он работал у компьютера. Постучавшись, я вошел и устроился в кресле рядом.
      - Не спится? - Отец отвел глаза от экрана. - Что так?
      - А тебе?
      - Да вот, работа приспела: изучаю новые данные от групп поиска. Несколько новых планет, может быть, колонизуем. Ты-то что не спишь?
      - Есть к тебе дело... - Вообще-то я собирался задать свои вопросы завтра, но раз уж подвернулась возможность, решил не медлить. Тем более что, в моем представлении, время было дорого.
      - По моей части?
      - Именно. Как раз связано с колонизацией одной из планет.
      - Ну-ка, давай. - Он развернул кресло ко мне. - Любопытство, или по службе?
      - По службе... Скажи, что произошло на Терфе? В Общем каталоге информация, мягко говоря, скудная...
      - Но ведь у твоего ведомства свой каталог, там подробный отчет. Как практиканту не разрешили воспользоваться?
      Я кивнул.
      - Ну и порядки у вас.
      Среди прочих достоинств у отца есть замечательная черта - не задавать лишних вопросов. Нужно тебе, значит нужно. Вот и сейчас, немного помолчав, он произнес:
      - По правде сказать, дело это темное. И рассказывать особенно нечего... Терфу закрыли, так по сути ни в чем не разобравшись. Поэтому, боюсь, не смогу ответить, что же там произошло на самом деле... Но кое в чем дополнить Общий каталог, пожалуй, сумею.
      - Это я и прошу.
      - Как вела расследование твоя Служба, мне неизвестно, хотя в это время я присутствовал на планете. Мы с коллегами давали разъяснения по научным вопросам. И только по тем, которые нам задавали. Не более. Однажды я попытался обратить внимание старшего следователя, руководителя группы дознания, на некоторые обстоятельства, по моему мнению, важные. Но он в вежливой форме дал мне понять, что я лезу не в свое дело. Они, мол, профессионалы, и сами знают, чем заниматься. Больше я не вмешивался...
      - Интересно получается, - внезапно перебил он сам себя. - Прошло два года, и Служба космической безопасности в лице моего сына, без пяти минут следователя, решила наконец поинтересоваться моим мнением. Извини за любопытство: с чего вдруг?
      Даже мой всегда сдержанный отец не удержался от вопроса. Что ж, его можно понять.
      - Обязательно объясню, но сначала расскажи, пожалуйста, то, о чем собирался сообщить тогда.
      - Что ж, давай так... Понимаешь, драматическое происшествие с последней экспедицией, повлекшее за собой расстройство психики сразу всех ее членов и оставшееся неразгаданным, бесспорно, самый значительный эпизод в освоении Терфы. Но лишь эпизод! Там и до этого творились вещи, совершенно необъяснимые. Например, с насыщением атмосферы кислородом. Оно шло гораздо медленнее, чем ожидалось, хотя все смонтированные установки работали с заданной производительностью. Одновременно инертные газы, составляющие естественную атмосферу планеты и активно откачиваемые, убывали совсем не так быстро, как мы бы хотели. Кроме того, нарушалось естественное перемешивание газов: в атмосфере образовались зоны, богатые кислородом, а наряду с ними участки, где лишь обнаруживались его следы. И это несмотря на постоянно дующие ветры! Скажем, в районе Станции воздух практически пригоден для дыхания, а десятью километрами западнее изначального состава... Как будто стена разделяет эти области. Нам так и не удалось объяснить этот феномен. - Отец встал с кресла и подошел к открытому окну. Долго молчал, всматриваясь в темноту. Наконец, не поворачивая головы, произнес: - Знаешь, Вет, на определенном этапе у меня даже сложилось впечатление, что кто-то откровенно издевается над нами, над нашими стараниями... Мы хорошо сделали, что ушли с Терфы.
      - У тебя есть конкретные подозрения?
      - Откуда?! Если б были.. - Он уселся на подоконник, привалившись к косяку. - Это я так... Не обращай внимания. Мистика, рожденная недостатком знаний...
      Мне показалось, что он не договаривает.
      - А эту, как ты выразился, мистику, вы не пытались проверить? Вдруг, правда, кто-то препятствует землянам?
      Он посмотрел на меня с любопытством:
      - А ты сам как думаешь?
      - Не темни, пап, выкладывай. Наверняка поработали в этом направлении.
      - Ну и догадливый у меня сын, - отец покачал головой. - Конечно, работали. Особенно, если учесть, что такая мысль возникла не у одного меня. И предпосылки были интересные. Есть там, как мы ее назвали, Большая каменная гряда. Цепь высоких скал, опоясывающая через полюса всю планету. К ней, как притоки к большой реке, со всех сторон сбегаются цепочки скал поменьше. Смотри! - Он подошел к компьютеру и вызвал нужную информацию. Вывел ее на большой экран на стене. - Это снимки Терфы из космоса. Видишь гряду?
      Не увидеть ее было невозможно. Действительно, будто большая река текла по планете вдоль меридиана, собирая малые и большие притоки.
      - Так вот, - продолжал отец, - именно в районе гряды и происходят все фокусы. Вся остальная поверхность Терфы преимущественно равнинная, и в целом насыщение кислородом атмосферы там шло успешно. Здесь картина резко менялась: в районах малых образований замедлялось и по мере приближения к главной скальной цепи прекращалось вовсе. Надо сказать, что само существование Большой гряды поставило в тупик наших планетологов. Их ученые совещания постоянно оканчивались скандалами, всяк гнул свое. Но ни один из них не смог выдать гипотезу ее происхождения, хоть мало-мальски выдерживающую критику. Я не специалист, но, насколько понимаю, основная проблема заключалась в породах, лежащих в основании гряды: не могла она на них возникнуть, согласно нашим представлениям, и все тут... Конечно, мало ли у природы загадок. Сначала на спор планетологов особого внимания не обратили, а потом, когда такое дело, вспомнили... Короче, изучали мы эту область тщательно. И вширь, и вглубь.
      - Прости, - перебил я, - а ты тоже был на Терфе? Я имею в виду не расследование по делу последней экспедиции, а тогда.
      - Нет, не смог выбраться, к сожалению. Как всегда, хватало других дел. Но регулярно изучал отчеты работавших там экспедиций.
      - И что же?
      - А ничего ровным счетом. Орешек оказался не по зубам. Скалы и скалы. Никакого намека на искусственное происхождение, никаких следов разумной деятельности. Мы уж и так и сяк судили-рядили - полный хаос во внутренней структуре. Магнитных или гравитационных аномалий тоже нет. Зато новую загадку получили... Помнишь, я говорил, что в атмосферу над грядой не проникал кислород?
      - Конечно. И вы решили?..
      - Да. Решили смонтировать несколько установок прямо на гряде.
      - Они не заработали?
      - Ну что ты! - отец усмехнулся. - Исправно заработали. Только выделяемый кислород исчезал неизвестно куда... Вот так. Этот эксперимент проводила предпоследняя экспедиция. Что случилось с последней, ты знаешь...
      - Скажи, - прервал я затянувшуюся паузу, - последняя экспедиция чем-нибудь отличалась от предыдущих? Задачами, например...
      - В целом нет. Предполагалась обычная работа. Правда, состав был значительно сильнее: руководителем полетел Андерс Вэл, член Совета экспертов. Ты, вероятно, знаешь - выдающийся ученый. Хотел сам на месте изучить все эти чудеса. И команду себе подобрал соответствующую - лучших специалистов Службы колонизации. Фрос, Миз, Гвич, врач Воря - все у нас люди известные. Жалко, Вэл недавно погиб, трагически и глупо...
      - И Лиман Фрос тоже, произнес я.
      - Как? Когда?! - вскинул на меня взгляд отец.
      - Вчера утром. На рыбалке. Внезапно остановилось сердце.
      - У Лимана? - он растерянно покачал головой. Никогда бы не подумал, что с ним такое может случиться.
      - И тем не менее случилось. Но это еще не все: в конце марта Гэл Миз отправился в заповедник Амазонки и бесследно там исчез. Есть все основания считать его тоже погибшим. Кстати, вот тебе и ответ на вопрос, почему я заинтересовался делом Терфы...
      - Думаю, относительно Миза ты ошибаешься, - сказал отец. - Как раз в начале апреля он прилетал к нам. Консультировался у матери по каким-то цветам.
      Эту новость надо было хорошенько осмыслить. Кроме того, отец вряд ли что мог добавить к сказанному. И потому, завершив разговор, я поднялся и, пожелав спокойной ночи, отправился к себе.
      Уже в дверях обернулся:
      - Пап, а ты не помнишь, как звали начальника группы дознания? Ну того, который не захотел тебя слушать на Терфе.
      Погрузившийся было вновь в работу отец обернулся, провел пальцем по переносице:
      - Имя не помню, а фамилия... Сейчас... Фогг! Старший следователь Фогг.
      - Альбин?!
      - Точно. Ты его знаешь?
      - Приходилось встречаться... Еще раз спокойной ночи.
      Я вышел, плотно притворив дверь.
      По крайней мере одно обстоятельство сейчас прояснилось - нежелание Фогга поручить мне накануне расследование дела, которое, возможно, как-то связано с Терфой.
      6
      Первое, что я сделал утром, это поинтересовался в Общем каталоге, не нашелся ли в бассейне Амазонки пропавший Гэл Миз. Если бы это произошло, то Служба обязательно дала бы такую информацию. Но нет. Сообщалось, что поиски продолжаются. Ночью я воздержался от этого запроса, а приказал себе сразу же спать, сегодня мне нужна была свежая голова.
      После завтрака отец куда-то улетел, и мы остались вдвоем с мамой. В разговоре среди прочего я поинтересовался, зачем прилетал Гэл Миз. В отличие от отца, мама страшно любопытна, и, конечно, первым делом стала выяснять, откуда я его знаю. Ничего не поделаешь, пришлось покривить душой и сочинить с горем пополам мало-мальски правдоподобную историю, что я-де, занимаясь на практике одним делом, вынужден был ознакомиться с некоторыми вопросами ботаники и неоднократно сталкивался с этим именем в специальных материалах. Вчера узнал, что этот авторитетный ученый нанес ей визит, и вот теперь любопытно - зачем? Получилось, видимо, не очень удачно, потому что мама, подавив улыбку, сочувственно произнесла:
      - Чем тебе только не приходится заниматься?! Что поделать? Сам выбрал стезю... - Но на вопрос ответила: - Это был чисто профессиональный визит. Ему для опытов необходимо несколько редких цветов, и он консультировался по выращиванию. Но знаешь, возможно, это будет тебе интересно, мне показалось, что он очень хотел поговорить с отцом.
      - С чего ты взяла?
      - Эх ты, сыщик! - она засмеялась. - Запомни, у женщин особое чутье! Да что там чутье? Я объясняю, а слушает он вполуха. Мы в саду разговаривали, а Эльм в кабинете работал. Так Гэл все на окно его посматривал, будто ждал, когда освободится. И за ужином сидел напряженный очень. Я уж их вдвоем оставила - думала мешаю. Но он почему-то сразу засобирался и улетел. Так что цветы - это повод был, чтобы у нас побывать и с отцом поговорить. Но, видно, не решился. Может, передумал... Вообще, все они в Службе колонизации странные. Возьми отца: ночи напролет работает, днем работает, вокруг ничего не замечает. И Гэл Миз, насколько знаю, такой же... - она с интересом посмотрела на меня. - А все-таки, что случилось?
      - Да ничего! Я же тебе сказал.
      - Ладно, будем считать так... - Мама явно огорчилась, что я не посвятил ее в свои секреты.
      Убрав со стола посуду, она отправилась в сад к своим цветам. А я, мысленно перед ней извинившись, вывел из ангара свой спортивный гравилет.
      Берег в этой части залива был низким. Лес рос на кочках, между которыми проглядывала вода. В озеро вдавалась довольно широкая полоса камыша. Вряд ли кому придет в голову прогуливаться здесь пешком. Влюбленные, наверное, плавали на другую сторону, где под невысокими обрывами желтели полоски песка. Но Фрос вчера, в последнее утро своей жизни, ловил рыбу именно здесь, под самой травой. Показанное место я хорошо запомнил.
      Что ж, может и к лучшему, что здесь так топко. - Немного покружив в поисках сухой площадки и не обнаружив ничего более подходящего, я опустил гравилет на маленькой лужайке, поросшей жесткой травой. Натянув предусмотрительно захваченные сапоги, откинул колпак и выпрыгнул наружу. Под ногами чавкнуло, задышало. Страхуясь, я ухватился за стойку машины, но это оказалось ни к чему: почва держала. Уже собираясь двинуться в путь, чертыхнувшись, вновь полез в гравилет - воздух вокруг - звенел писком тучи комаров, которые были явно не прочь мною полакомиться. Выступать в роли деликатеса не хотелось, а потому, порывшись, нашел ультразвуковой излучатель, включил и повесил на шею. Теперь людоеды были не страшны. Осторожно ступая, я пошел вдоль берега.
      Конечно, осмотреть все здесь следовало еще в день происшествия, но тогда меня сбил с толку Фогг, а теперь прошли сутки. Но лучше поздно, чем никогда! В таком месте следы могут сохраняться долго...
      Нашел я их быстро. Настолько быстро, что даже не сразу поверил в свою удачу. Цепочка залитых водой углублений, несомненно, оставленных человеческими ногами. Она тянулась по траве от деревьев к камышу, терялась у кромки озера, но дальше путь неизвестного угадывался по примятым и поломанным стеблям. Естественно, прошло много времени и следы были оплывшие. Ничего о размере и характере обуви узнать уже было невозможно. В надежде хотя бы выяснить рост по ширине шага, я собрался было его замерить, но махнул рукой. Шаг был не постоянный. Оно понятно - человек шел осторожно, выбирая места потверже. Ничего другого не оставалось, как пройти по следам в обе стороны. И я сначала отправился к озеру. Тропинка в камыше недолго петляла и оборвалась возле торчащего из воды валуна. Взобравшись на него, я осмотрелся. Отсюда отлично было видно место, где стояла лодка Фроса. Расстояние метров в двадцать. Срезав несколько поломанных стеблей камыша, я пошел обратно. В лесу следы прыгали с кочки на кочку, заставляя точно так же скакать и меня. Наконец, между деревьями показался просвет, и я вновь оказался на берегу озера, только с другой стороны заболоченного мыса, который отделял залив от основной акватории. Здесь следы терялись. Судя по всему, человек сел в лодку и отчалил. Больше тут делать было нечего и, сжимая срезанные стебли, я вернулся к гравилету. Теперь надо было спешить домой: нужна была мамина консультация.
      7
      Когда я прилетел, отец уже был дома: его гравилет стоял на площадке. Опустившись рядом, я подошел к веранде. Из открытых окон доносились голоса родителей. Отец, по-видимому, прибыл только что: мама интересовалась, будет ли он обедать? В ответ он согласно хмыкнул. И поинтересовался:
      - Где наш сыщик?
      - Понятия не имею, - в маминой интонации улавливалось недовольство. Упорхнул без уведомления. Кстати, ты не в курсе, с чего вдруг он заинтересовался Мизом?
      - Видишь ли, Вет откуда-то взял, что Гэл пропал в джунглях Амазонки, а я рассказал о его визите.
      - Вот это да! Значит, я масло в огонь подлила.
      - Ты о чем?
      - Рассказала, что Миз прилетал к тебе, хотел о чем-то поговорить, но так и не решился.
      - Ко мне?
      - Это только ты ничего не замечаешь - живешь, как не от мира сего. Точно говорю - Миз прилетал к тебе...
      И безо всякого перехода мама заговорила про меня.
      - Знаешь, Эльм, не нравится мне выбор нашего сына. И никогда не нравился. С его характером и работать в Службе космической безопасности?! Самоуверенный до зазнайства, невыдержанный. Вспомни, с детства в авантюры всякие влезать любит очертя голову...
      - Успокойся, Ружи. Я интересовался: отзывы о нем превосходные. Парень занят своим делом. Конечно, в известном смысле, опасным...
      При моем появлении разговор оборвался. Как ни в чем не бывало, мама пригласила меня к столу. Пообедали.
      - Где был? - поинтересовался отец.
      - Так, на озеро одно слетал. Мам, вся надежда на тебя!
      - В чем же?
      - Нужно определить, когда сломаны эти растения, - я показал на стебли камыша, - и, если можно, поточнее. Ты же непревзойденный эксперт по этой части!
      - Зачем... - начала было она, но махнула рукой. - Давай!
      - Дело связано с Терфой? - спросил отец, когда она ушла.
      - Пока не знаю.
      Я действительно этого не знал. Отец не стал расспрашивать, перевел разговор на другую тему. Мама не заставила себя ждать.
      - На, и отстань, - она сунула мне в руки пластиковый листок. - Была рада помочь следствию.
      - Спасибо.
      Я пробежал глазами данные. Предположение подтвердилось! Камыш был сломан вчера между семью и девятью утра. Это совпадало со временем гибели Лимана Фроса...
      Итак, произошло убийство. Я почти не сомневался в этом. Оставалось загадкой: кто и каким образом его совершил, мотивы... Кроме того, никаких доказательств, подкрепляющих мою убежденность, не существовало. Только интуиция. Факт, что кто-то был на мысу в момент смерти Фроса обстоятельство, конечно, важное. Но что он подтверждал? Мало ли, совпадение. Захотелось кому-то здесь прогуляться. Всякие ненормальные бывают... То, что погибший был участником последней экспедиции на Терфу, где происходили странные события, сюда вообще никак не подклеивалось. Был и был, что с того? Начальник этой экспедиции недавно погиб и ботаник пропал? А это что доказывает и какое отношение имеет к смерти Фроса? Кстати, о ботанике Мизе: судя по всему, жив он и здоров. Не сошли же мои родители с ума. По уставу я был обязан сообщить об этом в Службу - ребята его который день в джунглях ищут, а он всех за нос водит! Может, когда с ним встретятся, кое-что и по делу Фроса прояснится. Но именно поэтому мне и не хотелось подавать рапорт. Дело Фроса обязательно поручат Альбину Фоггу, на территории которого он погиб. Меня, возможно, приставят к нему в помощь. Но нет, спасибо! Даже гримаса, какую он скорчит, стояла перед глазами. Не заслужил он таких подарков. Я все это начал один, один и продолжу. И с Мизом сам разберусь. Сейчас каникулы, никто ничего мне не поручал, а стало быть и не спросит... Раскрою, а потом доложу.
      Мое тщеславие, пересилив чувство служебного долга, заключило сделку с совестью.
      Поднявшись с кровати, на которой, размышляя, валялся после обеда, я подошел к компьютеру. Достал из кармана кристалл памяти, куда в свое время предусмотрительно записал адрес Лимана Фроса на Тилле, и заказал разговор. Тилла довольно далекая планета, прямая связь с ней в силу каких-то космических причин часто прерывается, и обычно используют ретрансляторы на промежуточных планетах. Естественно, удлиняется время ожидания. Поэтому пришлось запастись терпением. Открыв банку напитка из цветов лимеллы, я уселся против экрана. Лениво потягивая ледяную жидкость, успел задремать, прежде чем запищал сигнал вызова. Встрепенувшись, отставил напиток и нажал кнопку ответчика. На меня смотрела с милой улыбкой молодая девушка.
      Дочь, наверное, - решил я, - только почему улыбается? Неужели им до сих пор не сообщили? Не хотелось бы быть черным вестником. Но что поделать?!
      - Здравствуйте, - произнесла она первой.
      - Здравствуйте! Вас зовут Ирма? - именно так звали дочь Фроса.
      - С чего вы взяли? - она удивленно вскинула глаза. - Вы заказывали разговор с Тиллой?
      Все стало ясно.
      - Заказывал.
      - Извините, но придется подождать: ретранслятор на Салге вышел из строя. Сейчас его ремонтируют.
      - Доразвлекались они там, совсем работать не хотят! - Я был раздражен этой задержкой. Представьте, что вам срочно нужна информация, а из-за чьего-то разгильдяйства вы не можете ее получить. Никакие милые улыбки тут не помогут. Да и работники на Салге всем известны - лодыри. Это курортная планета всей Земной ассоциации. Ее неофициально называют Планетой развлечений. Основная масса народа там - отдыхающие. Похоже, что и различные службы планеты в основном развлекаются.
      - Напрасно вы сердитесь, - улыбка моей собеседницы только что мед не источала. - На Салге оборудование устаревшее, скоро поставят новое. А пока подождите, пожалуйста.
      - И долго?
      - Думаю, часов через шесть все будет в порядке, - невинным голоском сообщила она. - Мы вас вызовем.
      - Безобразие! Кому жаловаться - не знаю. Мне срочно необходим разговор с Тиллой. Что ж, так все шесть часов сидеть и ждать?
      Девушка лишь виновато развела руками.
      - К сожалению, ничем не могу помочь. Мы вас вызовем, - повторила она.
      До меня наконец дошло, что изливаю свой гнев не по адресу.
      - Ладно, - сказал я более миролюбивым тоном. - Когда починитесь, шлите вызов сюда и в мой гравилет. Запишите позывные.
      Она записала и отключилась.
      Обругав судьбу за спутанные карты, я поднялся. Пора было заняться поисками Гэла Миза.
      8
      А вот где его искать, я понятия не имел. Родители здесь помочь ничем не могли: прилетать-то он прилетал, но откуда?.. И решил я поступить просто: отправиться по адресу, указанному в Общем каталоге. Вряд ли кто из сотрудников Службы туда заглядывал. Зачем? Если пропал человек в джунглях Амазонки, значит, и искать его следует там. А ведь бывает всякое, когда почему-либо хотят скрыться! Очень я надеялся, даже если не найду там самого Миза, обнаружить хоть какую-нибудь ниточку к нему.
      С воздуха поселок представлялся маленьким зеленым островком, затерянным среди блеклой, выжженной солнцем степи. Само его существование здесь казалось невероятным. Представьте старое, треснувшее в некоторых местах, порыжелое одеяло и вдруг на нем изумруд глубокого - насыщенного цвета. Поневоле удивишься контрасту! Кто-то любит степь. Говорят, просторы бескрайние! А я нет: глазу не за что уцепиться, равнина унылая. Пустыня еще хуже. Люблю леса. И хоть родился и вырос в тропиках, больше всего по душе мне такие, где много хвойных деревьев. Пускай даже одни хвойные. Светлые сосняки с гудящими кронами, таинственные сумрачные ельники... Не знаю на Земле лучших мест!
      Эти мысли, как понял секундой позже, родились у меня неспроста. Визит в поселок афишировать не хотелось. Жителей наверняка тут немного, друг друга все знают. Новое незнакомое лицо обязательно вызовет любопытство. А как этого избежать, если у них здесь одна посадочная площадка на всех в самом центре поселка. Дома для этого не приспособлены. Правда, садиться на дом Миза я и так не планировал. Собирался спрятать машину поблизости. Но где тут?! В этой проклятой степи, как на ладони, видать до горизонта. Сразу станешь центром внимания. Другое дело лес!..
      Описав пару кругов, я наконец высмотрел трещину в этом рыжем степном одеяле. Неглубокая балка со следами пересыхающего ручья подбиралась к самой зелени. Лучшего места было не сыскать, и, вздохнув, я посадил гравилет на ее дно. Вокруг было тихо, лишь стрекотали какие-то насекомые. Осмотревшись, спрыгнул на землю и пошел отыскивать нужный дом.
      Конечно, по закону всемирного свинства он оказался на прямо противоположном конце поселка, и, прежде чем до него добраться, мне пришлось несколько раз прятаться от шагающих по своим делам жителей. Несмотря на раннее утро, бабушка тащила куда-то упирающегося внука, канючившего не хочу, обещая осыпать его всяческими благодеяниями, если он будет слушаться, и, напротив, пожаловаться родителям, если не прекратит плохо себя вести. Средних лет пара, негромко переговариваясь, под руку направлялась к посадочной площадке. Вероятно, спешили на службу. Туда же проследовал молодой мужчина, деловито взглянув на часы... Как я и ожидал, при встрече все желали друг другу доброго утра, перекидывались несколькими приветливыми словами: все были знакомы.
      Мое инкогнито чуть не раскрыла юная особа, которая неожиданно выглянула из-за живой изгороди на улицу буквально в нескольких шагах от меня. Я едва успел юркнуть за ствол дерева. Убедившись, что все тихо, девушка поправила волосы, помахала кому-то невидимому рукой и бегом припустила мимо меня. Покачав головой, я цокнул языком и погрозил ей вслед пальцем...
      Особняк Миза трудно было спутать с окружающими домами: он утопал в зелени экзотических растений. На ветвях некоторых зрели диковинные плоды, другие цвели, разливая нежное благоухание. Под деревьями пестрел живой ковер цветов, при взгляде на который я почувствовал себя чуть ли не дома, в мамином саду. Правда, была разница. Большинство здешних растений я не знал. Неудивительно. Для мамы разводить дома цветы - удовольствие. Она художник. Главный смысл - построение новых композиций. У Миза иначе, он ботаник Службы колонизации. Наверняка многие растения вывезены с других планет и взращены здесь в экспериментальных целях.
      От улицы сад отделяла полоса жесткого с большими шипами кустарника, доходившего в высоту до моей груди. В одном месте она прерывалась, образуя вход. Отсюда к дому вела аккуратная утоптанная дорожка. Хозяева либо спали, либо отсутствовали: во всяком случае, никого из них видно не было. Приблизившись ко входу, я вытянул руку и сделал короткий шаг. Пальцы наткнулись на упругую невидимую преграду: путь закрывала силовая калитка. Можно было, конечно, заявить о своем прибытии и подождать, если в доме кто-то есть, пока впустят, но визит мой носил неофициальный характер, и потому я решил проникнуть во владения Миза несколько иным способом. Более эффектным. Оглядевшись, - нет ли зрителей, и даже пожалев об этом, разбежался и, резко оттолкнувшись, прыгнул. Красивое сальто - и вот я уже по ту сторону изгороди. Осторожно подкрался к дому. Да, похоже, хозяева отсутствовали уже давно: вездесущая степная пыль толстым слоем покрывала ступени крыльца. Прилегающий газон был явно давно не стрижен. После некоторого колебания я все-таки решил развеять последние сомнения: не поднимаясь на крыльцо, чтобы не наследить, дотянулся до двери и постучал. Древний способ привлечь внимание хозяев. Но ничего не произошло: в ответ безмолвие. Ожидать чего-то дольше было бессмысленно, пустой тратой времени, и я, свернув за угол, пошел вдоль дома. Возможным прохожим совершенно необязательно наблюдать с улицы мои действия, тем более что действия эти не вполне ладят с законом о неприкосновенности жилища. Сам я, как лицо в данный момент неофициальное, с этим смирился, но у них могло быть другое мнение... С противоположной стороны в сад выходило еще одно крыльцо, поменьше, на которое тоже давно не ступала ничья нога. Деревья здесь близко подступали к стене, отлично укрывая от любопытных глаз - то, что нужно! Их ветви нависали над крышей. Толстый сук какого-то исполина протянулся к самому окну мансарды. Лучшего желать не приходилось. Взобравшись на дерево, я обхватил этот сук и прополз по нему, пока позволяла прочность. Дальше он ветвился и вряд ли бы удержал меня, но это было не страшно - до окна оставалось метра два. Повиснув на руках, я раскачался и прыгнул на довольно широкий карниз, стараясь наделать поменьше шуму. Восстановив равновесие, распрямился и осмотрел окно. Обычный электромагнитный запор. Хмыкнув, я извлек заранее припасенную отмычку собственного изготовления. Так, состряпал как-то хулиганства ради - в сыщиков любил с детства играть, а где сыщики, там, известно, и воры... Слабенькое контрполе, созданное в нужном месте, - и рама под нажимом руки сдвинулась в сторону. Еще раз извинившись перед хозяином и законом, я перемахнул через подоконник.
      Никудышный ты сыщик, Вет Ник, - раз возникшая мысль преследовала теперь назойливой мухой. Я даже тряхнул головой и плюнул с досады. Опустившись на край подвернувшегося дивана, зажал ладонями уши, - может отстанет, - но нет, куда там, напрасная надежда! Впервые она появилась, когда я осознал, что не знаю, чего здесь искать. Когда летел сюда, все казалось проще простого: понаблюдаю за домашними Миза, - я знал, что он живет с женой и детьми, - поговорю с ними, кем-нибудь представившись. Если никого не застану - проникну внутрь дома и хорошенько все осмотрю. Нить к исчезнувшему хозяину сама ляжет в руки, иначе быть не может!.. На что конкретно обращать внимание - не задумывался. Все должно было проясниться само собой. Ан нет! Мои абстрактные построения рухнули...
      Вот уже больше часа я бродил по дому, в котором давно никто не жил. Прежний азарт испарился. Мной овладело чувство неловкости за свой мальчишеский поступок - ведь я тайком подсматривал чужой быт, вовсе не предназначенный для посторонних глаз.
      Две комнаты наверху были детские. Аккуратно застланные кроватки, миниатюрная мебель, игрушки. В каждой на столике по компьютеру и рядом коробки с кристаллами памяти. Наверное, игры. Бросался в глаза образцовый порядок: ничто не разбросано, все на своих местах. Здесь с юного возраста приучали к опрятности. Спустившись вниз, я попал в просторную гостиную. В нее выходили уютная спальня, столовая-кухня с большим семейным столом посредине. Изящество и красота обстановки делали честь вкусу хозяйки. Только где она и дети? Почему не живут здесь?
      Единственным помещением, где царил беспорядок, была лаборатория Миза. Он, наверное, никого в нее не впускал. Увешанные гербариями стены. Они же небрежной стопкой на столе возле гравитонного микроскопа. Другой стол сплошь уставлен всевозможными банками. Пустыми и заполненными разноцветными жидкостями. В некоторых - плавали какие-то растения. Рядом стояла внушительная холодильная камера. Третий стол, с компьютером, был завален грудой исписанных пластиковых листков, часть которых свалилась на пол. Осмотрев содержимое ящиков стола, я поворошил листки и махнул рукой: о том, чтобы разобраться в записях, не могло быть и речи. Во-первых, их было очень много, во-вторых, я ничего не смыслил в большинстве значков и символов. Да и зачем? Вряд ли таким образом узнаешь, что приключилось с хозяином...
      Никудышный ты сыщик! - я сидел на диване в гостиной, подперев подбородок ладонью. Пытался придумать, что делать дальше.
      Наконец поднялся: пора было уходить. Около лестницы наверх мой взгляд упал на ящик пневмопочты - в нем что-то лежало. Приблизившись, я извлек длинную запечатанную коробку. Секунду поколебавшись, открыл ее. Внутри оказался продолговатый металлический предмет круглого сечения и записывающий кристалл, вероятно, с посланием. Недолго думая, я вернулся в лабораторию и, включив компьютер, вставил в него кристалл. На экране появилось странно знакомое лицо, обрамленное густой черной бородой. Смешной нос картошкой, веселый прищур глаз под нависающими бровями. Кто это? Человек не успел заговорить, как я узнал: Андерс Вэл! Трагически погибший во время карнавала руководитель последней экспедиции на Терфу!
      - Привет, Гэл! - взмахнул он рукой. - Совсем ты пропал: никак не могу с тобой связаться. Ни тебя, ни домашних дома не застать. Вот пневмопочтой решил воспользоваться. Хотел бы увидеть тебя, старина, на карнавале первого июня. Если получишь мое послание раньше, обязательно прилетай, не пожалеешь. Решил я позабавить народ одним старинным фокусом. Изготовил четверть сотни веселых трубочек. Больше, к сожалению, не успел. Зрелище будет - во! - он показал большой палец. - Сам испытывал! Кстати, о нем почти все забыли, так что - сюрприз. Впрочем, если не успеешь, не огорчайся: одну такую штучку я тебе послал. Именно ее ты в руках сейчас вертишь, - Андерс Вэл засмеялся на экране, а я вздрогнул невольно: действительно вертел присланный им предмет. - В общем, как появишься, продолжил он, - обязательно дай знать. У тебя же день рождения не за горами. Не зажимай. С удовольствием прилечу поздравить. Если пригласишь наших, с радостью повидаюсь... И игрушку мою запустим. Ты ее убери до встречи. Но недалеко: пусть напоминает тебе о моем предложении. Ладно, надоела мне односторонняя беседа - я говорю, а ты нет. Надеюсь, скоро встретимся. Между прочим, чтоб тебя заинтриговать, есть некоторые мысли по Терфе. Хочу поделиться ими с Эльмом Ником. Ну и тебе, так и быть, поведаю. Все. Привет Лоле и детишкам.
      Изображение исчезло, и я выключил компьютер. Извлек кристалл и положил его назад в коробку, куда предварительно спрятал пороховую ракету, присланную Андерсом Вэлом. Закрыв крышку, побарабанил по ней пальцами.
      Что же хотел поведать моему отцу Вэл? Хотел и не успел...
      Встав с кресла, я прихватил посылку и, поднявшись на второй этаж, покинул дом тем же путем, аккуратно закрыв за собой окно.
      9
      Едва открыв дверь гравилета, я услышал трель вызова. Прыгнув на сиденье, поднял машину, одновременно включая экран.
      - Тиллу заказывали? - строго спросила знакомая девица.
      - Да-да!
      - Тогда почему не отвечаете?! Устала вас вызывать!
      Вот всегда так: если какие безобразия по их вине - они сама любезность. Но если что-то не так сделал абонент - всех собак на него спустить готовы.
      - Но вы же сами сказали, что ждать не менее шести часов! - огрызнулся я, забыв про всякие правила хорошего тона.
      - У экрана ждать, а не где-нибудь!
      - Ладно, - махнул я рукой, - извините. Давайте Тиллу.
      - Минуту, - она исчезла.
      Я тем временем задал бортовому компьютеру курс. Теперь путь мой лежал к дому родителей жены Миза - Лолы. Может, она там?
      - Есть связь!
      Я обратился к экрану. Средних лет женщина безучастно взирала на меня. Правильные черты ее лица были помечены скорбью. На щеках проступали следы слез. Сомневаться не приходилось: о смерти мужа она уже знала.
      - Здравствуйте, - как можно мягче произнес я. - Вас зовут Юлия Фрос?
      - Да, - она едва кивнула. - Кто вы?
      Этот вопрос неизбежно должен был возникнуть. Еще дома, заказывая разговор с Юлией, я обдумывал: кем назваться? Очень не хотелось представляться агентом Службы космической безопасности. Отрекомендовавшись таким образом и задавая в последующем вопросы, я ставил себя в положение официального лица, ведущего следствие по делу гибели ее мужа. А ведь ей наверняка сообщили, что умер он естественной смертью. Значит, сказали неправду? Зачем следствие, если все так? Зародившись, такое подозрение могло побудить женщину наводить какие-нибудь справки у руководства Службы. А мне это было вовсе ни к чему. С другой стороны, назвавшись каким-либо знакомым ее мужа, на каком основании я задаю свои вопросы? Подозрительно? Бесспорно. Так что вопрос Кто вы? был для меня весьма неудобен. И решил я сказать почти правду.
      - Я Вет Эльм Ник, агент Службы космической безопасности. Сожалею, что потревожил вас в такую минуту и приношу свои искренние соболезнования, но мне поручено подготовить отчет для архива. В связи с этим хотел бы уточнить некоторые формальности...
      Что-то странное произошло с женщиной: она вдруг резко подалась вперед и срывающимся голосом крикнула:
      - Что с Вэлином?! Когда?!
      На мгновение я опешил - о ком она? Но тут же вспомнил, что Вэлин это ее сын. С ним познакомился, изучая биографию Лимана Фроса. Кажется, он был сотрудником Службы поиска и находился сейчас в космосе. Но почему Юлия решила, что беда случилась с сыном? Неужели этот идиот Альбин Фогг не сообщил ей о смерти мужа? Обязан был! Ну и ну... Видно, все-таки придется быть черным вестником.
      - С Вэлином, надеюсь, все в порядке. Я говорю не о нем. Вчера на Земле умер ваш муж, Юлия...
      И вот здесь я был окончательно сбит с толку. Она откинулась в кресле и истерически с надрывом захохотала. Все это было настолько дико, что рука моя непроизвольно потянулась к кнопке отключения связи. Но я удержал ее, пересилив себя. Жуткий хохот оборвался внезапно. Сжав подлокотники кресла, Юлия Фрос уставилась на меня неподвижным взором. Если б я не сидел в тесной кабине гравилета, мчащегося на большой высоте, то, наверное, убежал бы от мрачной силы, исходившей от этих глаз.
      - Не думала я, что мое проклятье падет на него так скоро, произнесла она хриплым голосом. - Вы принесли мне добрую весть! А как себя чувствует она? Убита горем?
      Сумасшедшая, не иначе! Этого мне только не хватало... Но я решил продолжить разговор:
      - Кого вы имеете в виду?
      - Женщину, ради которой он предал меня, Лолу Миз. Он к ней полетел на Землю!..
      - О ней мне ничего не известно. Знаю лишь, что она жена Гэла Питера Миза...
      - Была! - прервала меня Юлия. - Но вот уже несколько месяцев как ушла от него. Она оказалась смелее моего мужа: прямо сказала Гэлу, что любит другого. Если бы Лиман поступил так же, то был бы жив.
      У меня мороз прошелся по коже от этих сказанных обыденным голосом слов.
      - Кстати, как он умер? - спросила она.
      Подчиняясь магической силе ее глаз, я послушно ответил:
      - Ловил рыбу на озере... Скончался в лодке...
      - Жаль. Я надеялась, это произойдет в ее объятиях. Впрочем, неважно. Главное - свершилось проклятие женщины Тиллы! Спасибо вам, что известили. Теперь могу умереть и я.
      Юлия Фрос нагнулась и извлекла откуда-то флакончик с темной жидкостью. Спокойно откупорила крышку и капнула несколько капель в стакан с каким-то напитком на столике рядом. Взяла его в руки.
      Не в силах помешать, с ужасом смотрел я на страшное приготовление.
      - Стойте! - мой голос сорвался. - Вы хотите сказать, что убили своего мужа?!
      - Вы это до сих пор не поняли? - она оторвала зачарованный взгляд от стакана. - Убила... Вот этим, - ее палец указал на флакон на столе. - Сок муаго - верная смерть! Только не рассчитала дозу: думала, он поживет подольше и умрет при Лоле.
      - Но ведь вы могли ошибиться! Что если Лиман Фрос чист перед вами?!
      Юлия покачала головой.
      - Чист?! Нет... Лиман зачастил на Землю. А чуть больше месяца назад ко мне попал кристалл. Кто прислал его - мой друг или враг, - неважно. На нем записаны некоторые эпизоды их встреч с Лолой. Я все увидела собственными глазами. Оставим этот разговор. Все решено. Надеюсь, сейчас я не ошиблась: здесь мгновенная смерть. Прощайте! Странно, у меня плохая память на имена, но ваше запомнила: Вет Эльм Ник...
      - Остановитесь!
      Но она уже не слушала меня. Твердой рукой поднесла стакан к губам и выпила до дна. Почти тотчас голова ее запрокинулась и до моего слуха донесся звон разбитого стекла: стакан выпал из безвольно опустившейся руки... Не знаю, сколько времени смотрел я на замершую в кресле Юлию Фрос, прежде чем сбросил оцепенение.
      Первым же движением выключил экран со страшной картиной и обхватил голову руками. Все мое естество отказывалось верить увиденному и услышанному. Возможно ли такое в наше время?! Но кошмарная сцена в мельчайших подробностях вновь вставала перед глазами. Надо было что-то предпринять, кому-то сообщить о свершившемся. Но сил моих на это не было.
      - Молодой человек, вам плохо? - раздался над ухом мягкий женский голос.
      И я решил, что сошел с ума: у меня начались галлюцинации. Откуда этот голос - ведь я лечу в гравилете? Однако я разжал виски и поднял голову. Оказывается, машина приземлилась в чьем-то саду. Дверь была открыта, и в проем обеспокоенно заглядывала молодая женщина. Милое ее лицо, обрамленное схваченными через лоб широкой яркой лентой темными густыми волосами, показалось знакомым. Но вспомнить, кто это, я не мог. Видимо, выражение моего лица заставило ее повторить вопрос:
      - Вам плохо?
      - Да... - машинально подтвердил я.
      - Не волнуйтесь. Хорошо сделали, что сели здесь. У нас в доме есть врач. Любава! - позвала она. - Иди скорей! Человеку плохо.
      - Что случилось, Лола? - донесся до меня звонкий голос и шелест травы под ногами. Похоже, подруга бежала.
      А я вздрогнул. Потому что все вспомнил. Ведь летел я к родителям Лолы Миз, чтобы навести о ней справки, а если удастся, и повидать. Ее видеообраз попадался мне, когда изучал биографию Гэла. И вот сейчас она стояла возле меня. Женщина, по вине которой пали жертвой страшного обычая Тиллы Лиман и Юлия Фрос.
      10
      Истинно говорится: нет худа без добра. Мое состояние позволяло не объяснять причину визита к Лоле. Какой визит? Летел я по своим делам, вдруг плохо стало. Ну и приземлился у первого попавшегося жилья - нужна помощь. Конечно, можно было посадить гравилет где угодно, послать сигнал бедствия. Спасатели отыскали б меня по пеленгу. Но сколько бы времени прошло! Поэтому дотянул до людей. Дом имеет персональный код, и врач сюда прибудет гораздо быстрее.
      Конечно, объяснять все это не пришлось: женщины прекрасно поняли сами. К тому же мой бледный вид не располагал к расспросам.
      - Пусти, - отстранила Любава подругу и взяла мою руку за запястье. Одновременно обхватила за плечи и осторожно откинула меня на спинку сиденья. Не отпуская пальцев с пульса, свободной рукой расширила веки и заглянула в глаза.
      Как ни был я плох, а все же отметил, что это была женщина ослепительной, редкой красоты. Ее видеообраз в Общем каталоге сильно проигрывал живому оригиналу. Да, я узнал и ее. Это была Любава Воря, врач последней экспедиции на Терфу.
      Опять Терфа... А они, оказывается, подруги, Любава и Лола... Тесен мир... Хотя нет, почему? Миз и Воря работали вместе. Гэл вполне мог познакомить ее с женой... - закружились у меня мысли. Но их прервала Любава.
      - Что стоишь?! - прикрикнула она на Лолу. - Открывай вторую дверь! Включи обдув! Ему нужно больше воздуха.
      Лола без звука повиновалась. Прохладный сквозняк ударил в лицо, и я действительно почувствовал себя лучше. Отпустив мою руку, Любава несильно постукала меня по ногам и, видимо, осталась недовольна моими реакциями. Покачала головой. Расстегнула на мне рубашку и осторожно повела пальцами по груди, иногда резко и больно нажимая какие-то точки. Другая рука лежала на моем затылке и вдруг, скользнув, сильно сжала шею. Я дернулся.
      - Все-все, больше не буду вас мучить, - она убрала руки. - Теперь все хорошо. Сейчас придете в себя. - И, обернувшись к подруге, пояснила: Нервный шок. Переволновался. Сердце работало в критическом режиме. Не каждый такое выдержит.
      А я действительно уже чувствовал себя вполне нормально. Руки врача оказались волшебными. И какие руки! Изящные длинные пальцы с безукоризненной формы ногтями!
      Ну, если это отметил, значит, с тобой точно все в порядке! - я улыбнулся и вслух произнес:
      - Спасибо, доктор! Будто заново на свет родился. Слабость вот только небольшая. Ну ничего. Полечу дальше, по дороге пройдет. - Я выпрямился на кресле и выключил обдув. - Скажите лишь, кого поминать в молитвах?
      Моя спасительница ответила на улыбку и произнесла:
      - Меня зовут Любава Воря. Только сейчас вы никуда не полетите: как врач, я не имею права отпустить вас сразу после такого шока. Думаю, хозяйка, Лола Миз, позволит вам отдохнуть в своем доме.
      - Конечно, оставайтесь! - сказала Лола - Выходите из машины и пойдемте в сад. Здесь на солнце очень печет. Ой! А вы можете идти? - она смутилась, наверное, вспомнив мое недавнее состояние.
      - Вполне, - я вышел из гравилета и нерешительно промолвил: - Ну если врач настаивает, а хозяйка приглашает...
      - Придется подчиниться, - закончила за меня Любава. И, взяв под руку, повела под деревья, где стоял накрытый стол. - Мы как раз только сели обедать. Составите нам компанию.
      Грех было не принять предложение двух очаровательных женщин. Неприлично просто. И я согласился. Тем более что это вполне соответствовало моим намерениям...
      Аппетита не было, еда казалась безвкусной. Пережитое нервное потрясение все еще давало себя знать. Может, нельзя мне работать в Службе? Слишком эмоционален... При виде гибели человека чуть сознание не потерял. Даже хуже: Любава сказала - сердце чуть не выпрыгивало. Значит - сам едва на тот свет не отправился! - Картина вновь встала перед глазами и по спине пробежал холодок. Я отогнал видение. - Спокойно! Нормальная человеческая реакция. Конечно, стоит уделить побольше внимания психологической подготовке во время последнего цикла обучения, чтобы лучше владеть собой, а так все в порядке. Есть у нас непрошибаемые, вроде Альбина Фогга. Таким, что ни случись, хоть бы хны! Но быть на них похожим?!.
      Что-то звякнуло. Я отвлекся от размышлений и увидел, что вилка, которой ковырял в тарелке, упала под стол. Нагнувшись, поднял и посмотрел на Любаву и Лолу. Они сделали вид, что ничего не заметили, продолжая беседовать вполголоса. С начала обеда обе деликатно предоставили меня самому себе, ни о чем не расспрашивая. Даже как меня зовут не спросили. А я, признаться, и забыл представиться. И сейчас решил этим воспользоваться, чтобы завязать разговор. Выждав паузу в их беседе, я поднялся.
      - Прошу простить за неучтивость, но я только сейчас вспомнил, что не назвался. Меня зовут Вет Эльм Ник.
      Свое полное имя я произнес неспроста. И хотя выглядело это, возможно, с моей стороны излишне официально - тем более что обе женщины представились лишь первым именем, - был у меня тайный умысел. Действовал я наверняка, и удочка сработала:
      - Очень приятно, - одновременно сказали Любава и Лола и засмеялись.
      - Простите, а Эльм Тони Ник?.. - начала Любава.
      - Мой отец, - сказал я, не дожидаясь конца вопроса. И с совершенно естественным удивлением спросил: - Вы его знаете?
      - Я работаю в Службе колонизации и, стало быть, он один из самых больших моих начальников, - пояснила она.
      - Вы?! В Службе колонизации?!
      - Почему вас это удивляет? В экспедициях нужны врачи.
      - Несомненно. Но я несколько иначе представлял таких врачей...
      - Понимаю, - Любава улыбнулась. Этаких суровых мужчин, одного вида которых достаточно, чтобы больной не ослушался. Но должна вас разочаровать: у нас много женщин. И ничего, справляемся.
      - Не сомневаюсь, - сказал я и чуть не ляпнул неуклюжий комплимент: мол, как ослушаться такого врача, от одной внешности которого можно исцелиться; наверное и некоторые здоровые прикидываются больными, чтоб лишний раз явиться на осмотр. Но вовремя прикусил язык.
      А восхищение ею переполняло. Никогда прежде не встречал я такую красивую женщину. Изумительно правильный овал лица, прямой нос с тонкими крыльями, трогательная ямочка над верхней губой красиво очерченного рта, смелый разлет соболиных бровей. И глаза. Огромные, зеленые. С невероятной длины ресницами. Густые тяжелые волны каштановых волос выбивались из-под схватывающей через лоб золотистой широкой ленты и свободно падали на плечи. Видимо, незадолго до моего неожиданного визита они с Лолой играли в мяч - он лежал рядом в траве на лужайке: обе были одеты в облегающие легкие костюмы с короткой юбкой. И когда Любава вставала, чтобы помочь подруге разложить по тарелкам очередное блюдо, я любовался ее безукоризненной фигурой. Бесспорно, и хозяйка была красива, но... Каких сил стоило мне не выказывать восторженный трепет и вовремя отводить глаза! На меня нашло наваждение, и, признаться, я на время забыл, зачем прилетел сюда.
      Но Лола, вмешавшись в завязавшийся разговор, вернула меня с небес на землю:
      - Какой у твоего начальника интересный сын!
      Я перехватил ее взгляд и заметил, как она подмигнула Любаве. Причем отметил, что сказано это было без тени зависти. Мое повышенное внимание к подруге не ускользнуло от нее, но, очевидно, не уязвило.
      Любава многозначительно кивнула. А я смущенно потупился. И, естественно, как скромный молодой человек, постарался перевести разговор в другое русло. Выдержав паузу, спросил:
      - Простите, Лола, а Гэл Миз не ваш родственник? Я с ним немного знаком, - и постарался не упустить реакцию обеих.
      Но ничего особенного не произошло. Любава, подперев ладонью щеку, вскинула взгляд на подругу. А та совершенно спокойно, как о давно свершившемся, ответила:
      - Мой муж. Бывший. Скоро полгода, как мы расстались... Кстати, как он поживает? Первое время часто прилетал сюда к детям, а потом куда-то пропал. Правда, я не интересовалась.
      - Действительно, о нем давно не слышно, - произнесла Любава. И пояснила: - В свое время я с Гэлом работала в одной экспедиции.
      Похоже, обе на самом деле ничего не знали о ботанике.
      - К сожалению, ничего конкретного сказать не могу. - По понятным причинам вдаваться в подробности я не стал.
      Вполне удовлетворившись таким ответом, Лола заговорила о детях, которые с бабушкой и дедушкой, ее родителями, где-то сейчас путешествовали. Слушал я невнимательно, лишь поддакивая в нужных местах. Зеленые глаза Любавы занимали меня куда больше. После разговора о погоде хозяйка поднялась и спросила, обращаясь ко мне:
      - Что вам еще предложить? Может, апельсиновое желе? Вы его не пробовали.
      Но я поблагодарил и отказался.
      - Тогда отдохните. Дом и сад в вашем распоряжении. Надеюсь, Любава, ты займешь гостя? - Уголками губ она улыбнулась подруге. - А меня прошу извинить: ближе к вечеру я улетаю, надо собраться.
      К столу подкатил робот-уборщик и загремел посудой. Я встал и с великим удовольствием предложил руку Любаве.
      11
      Итак, в целом картина сложилась. Если не принимать во внимание способ, каким муж расправился с соперником, ничего необычного в этом деле не было. Заурядное, в общем-то, убийство на почве ревности, каких человечество, к сожалению, знает великое множество за свою историю. Но как все до мелочей продумано! Во-первых, узнал про этот жуткий обычай Тиллы. Я, например, о нем понятия не имел. Во-вторых, полностью усыпил бдительность жены: расстался с ней, предоставив полную свободу, улетел в экспедицию, потерялся там для всех. А сам тем временем внимательно за ней следил и записал несколько пикантных сцен. Это еще суметь надо, незаметно! Ловок оказался Гэл Миз! Дальше-то все просто: переслал кристалл Юлии и ждал результата. А вообще жестокий человек! Он же знал, что, согласно обычаю, после смерти Фроса Юлия покончит с собой. Правда, может, ослепленный жаждой мести, забыл об этом? Не исключено... Тяжелый грех взял он на душу: подстроил убийство товарища по службе, может быть, в прошлом друга. Как-никак они работали вместе в той трагической экспедиции на Терфу... Кстати, о Терфе. Надо же, как все причудливо переплелось! На планете происходят непонятные вещи, лучшая экспедиция при попытке их разгадать в полном составе сходит с ума. Потом на Земле один пропадает, начальник трагически гибнет, а третий странным образом умирает от внезапной остановки сердца. Что угодно можно подумать. И вот такая банальная развязка! И Терфа со всеми ее тайнами здесь ни при чем. Может, когда-нибудь я и займусь этой планетой, но не сейчас. У меня каникулы, и есть дела поинтересней. Правда, о разговоре с Юлией Фрос надо сообщить. Только не Фоггу. Доложу прямо начальнику криминального отдела Службы. Ох, и взгреют же Альбина Фогга за то, что отстранил меня от расследования и сам ничего не делал!..
      Последняя мысль развеселила, и я вслух засмеялся, представив физиономию своего бывшего начальника. Наказание последовало без промедления: коварный, низко летящий резаный мяч проскользнул под ракеткой и угодил в магнитную ловушку. Она довольно чавкнула у меня за спиной.
      - Ага! - закричала Любава. - Теперь не отвертишься! Этот мяч ты пропустил специально, даже засмеялся. Кончай поддаваться, иначе не стану играть!
      Признаться, перед этим я действительно умышленно пропустил несколько мячей. Так хотелось увидеть ее торжествующей! Играла она в магбол сильно, но я все-таки был чемпионом Академии Службы космической безопасности. А вот этот мяч попросту зевнул. И потому с чистой совестью крикнул в ответ:
      - Ничего я не поддавался! Просто не успел переполяризовать ракетку! Твой удар был великолепен!
      - Это я уже слышала! Хоть бы новое что придумал! Держи! - Она высоко подбросила новый мяч. Не долетев метра до ракетки, он по кривой траектории полетел к моей магнитной ловушке. Но я рассчитал точно: не шевельнув ракеткой, коротким импульсом поля отправил его обратно. Теперь чавкнуло за спиной Любавы.
      - Ну что? И теперь, скажешь, поддаюсь?! - Я похлопал ракеткой по ладони.
      - Играй, играй! - Она вновь подала.
      С ней было удивительно легко и радостно. После обеда мы не спеша бродили по саду, купались в бассейне, загорали. Конечно, разговаривали. О чем? - Наверное, не вспомню. Болтали обо всем на свете. Лишь об одном она деликатно не спрашивала: что со мной приключилось в полете? Хотя нет. Было еще одно, чем она не поинтересовалась - чем я занимаюсь? А может, ей было все равно? В конце концов, какая разница, если человек нравится. А то, что я ей понравился - точно! И ни при чем здесь мое самомнение. Не надо быть тонким психологом, чтобы почувствовать это. Станут с тобой иначе болтать о всякой всячине несколько часов кряду, как же. Никакая вежливость не заставит! А уж как мне она нравилась!..
      И вот сейчас мы играли в магбол. Шел упорный розыгрыш мяча. Любава яростно нападала, а я, изображая невероятные трудности, защищался и наблюдал за ней. Невероятно хороша была она в спортивном азарте! Удачно отразив очередной удар, я заметил Лолу. Она стояла с краю площадки и наблюдала за игрой. Одетая в светлую брючную пару, тщательно причесанная, Лола, видно, уже собралась в дорогу. Нехорошо было задерживать гостеприимную хозяйку, и, поймав мяч, я остановил игру.
      - Ну, ты что?! Выдохся?! - победно закричала Любава. Но, увидев Лолу, опустила ракетку. Спросила: - Уже улетаешь?
      - Да, мне пора. Пришла проститься.
      Ни я, ни Любава как-то не заметили, что уже начало смеркаться. Счастливое время быстролетно...
      - Останешься или полетишь домой? - спросила Лола Любаву и почему-то перевела взгляд на меня. - Если останешься, я должна дать тебе некоторые наставления по дому.
      - Спасибо, но я полечу домой. Пойдем, проводим тебя.
      Любава взяла подругу под руку, и они пошли через сад к посадочной площадке. Я двинулся следом. В спокойном вечернем воздухе до меня долетали обрывки их негромкого разговора.
      - ...Ты же знаешь, бывать здесь он наотрез отказался... - говорила Лола.
      - ...Поражаюсь тебе! Целых два дня он уже на Земле, а ты!.. Я бы все бросила... - отвечала Любава.
      - ...В прошлый раз мы слегка поссорились. Пусть теперь потомится ожиданием...
      Пребывая в эйфории, я не вникал в смысл доносившихся слов. Мысли мои были заняты совсем другим.
      На площадке рядом с моим гравилетом стоял еще один. Обогнав женщин, я распахнул дверцу.
      - Спасибо! - Лола села в кресло пилота. - До свидания, Вет. Надеюсь, мы еще не раз увидимся.
      - Обязательно! Всего доброго.
      - Ну, будь умницей. - Любава обняла подругу. - Навещать вас не стану. Если захочешь, вызывай меня дома. Когда вернешься?
      - Не раньше, чем через месяц. Пока!
      Мы помахали вслед удалявшемуся гравилету.
      - После такой игры неплохо б искупаться. Догоняй! - Любава с места стрелой помчалась к бассейну.
      - Ну, держись! - я кинулся за ней.
      Конечно, я вызвался отвезти Любаву домой. Она не возражала. Улыбнувшись, кивнула и пошла в дом забрать вещи. Ожидая, я не стал даром терять времени: устроившись в гравилете перед экраном, набрал код родительского дома. На вызов подошел отец. Увидев меня, сделал суровое лицо и выразительно посмотрел на часы.
      - Попозже ты объявиться не мог? Если думаешь, что мы не ложимся и ждем тебя - ошибаешься!
      Тут только я сообразил, что у них уже глубокая ночь.
      - Прости, пап... Хотел вот предупредить, что сегодня не прилечу... Может, и еще несколько дней тоже. Скажи маме...
      - Нет уж! Сам завтра с ней объясняйся. Не успела тебя повидать, как уже удрал! Дела?
      - Как тебе сказать... - я замялся.
      - Ты ж занимался расследованием?
      - Все прояснилось. Расскажу при встрече. А Терфа оказалась ни при чем...
      - Ну-ну. - Отец приблизился к экрану и, прищурив глаз, тихо спросил: - Как она?
      - Во! - Я показал большой палец.
      - Ладно, гуляй. Веселой ночи! А мое дело стариковское - пойду спать. Только с мамой завтра обязательно поговори: иначе обидится! - Он отключил связь.
      Теперь оставалось главное: доложить о разговоре с Юлией Фрос и ее самоубийстве. В Управлении Службы космической безопасности сейчас был разгар дня, и поэтому я без колебаний вызвал начальника Криминального отдела. Бэр Рош Нард возник на экране почти тотчас.
      - Да?! - коротко бросил он, не отрывая глаз от листка под рукой.
      - Курсант четвертой ступени Академии Вет Эльм Ник, с докладом.
      - А, это ты. - Он помнил меня по прошлому году, когда вел нашу группу. - Что случилось, Вет?
      Стараясь быть кратким, я доложил, умолчав лишь о своей версии причастности к этому делу Гэла Миза. Моя обязанность - сообщить факты. Не расскажи я все это сейчас - пришлось бы давать объяснения потом: у Юлии остался включенным экран, и агенты Службы быстро бы выяснили, с каким абонентом она говорила перед смертью.
      - Почему так поздно докладываешь?
      - Не в состоянии был сразу... - я потупился. - Потом не было условий...
      - Бывает... - совсем не начальственным тоном произнес Нард. Спасибо! Принял.
      Он протянул руку, чтобы выключить экран, но вдруг спросил:
      - Кстати, почему сообщаешь мне, а не начальнику практики? Кто у тебя?
      - Старший следователь Альбин Фогг. Но он отстранил меня от расследования, и с Юлией Фрос я беседовал уже будучи на каникулах, по собственной инициативе.
      Признаться, я порадовался, когда Бэр Нард понимающе кивнул.
      - Ладно, отдыхай, раз каникулы. - Он выключил экран.
      Погасил свой и я. Откинувшись на спинку кресла, блаженно потянулся. Все! Теперь свобода, и можно предаваться всем удовольствиям мира!
      В сумерках на дороге я разглядел Любаву. Распахнув дверцу, подал ей руку. Приятное тепло нежной ладони заставило затрепетать сердце.
      Гравилет рванулся в потемневшее небо...
      ЧАСТЬ ВТОРАЯ
      1
      Земля внизу была плотно укрыта облаками. Поднявшаяся полная Луна серебрила безбрежный белый океан с замершими в разбеге крутыми валами. Волшебная игра света и тени. Тишина.
      Я посмотрел на Любаву. Она спала, привалившись к спинке кресла и подложив под щеку ладонь. Лунный свет играл на рассыпавшихся по плечу волосах, проникал сквозь них, очерчивая нежный изгиб шеи, контур лица...
      Что-то радостное, победное зазвучало в душе, и вдруг, неожиданно для самого себя, я отключил автоматику и, заложив глубокий вираж, резко бросил гравилет вниз, к белой пене облаков. В мгновение все изменилось, пришло в движение. Луна сорвалась со своего места и пропала, чтобы тут же возникнуть вновь с другой стороны. Звезды прочертили светящиеся трассы, а впереди возникли ватные горы. Выровняв машину, я на бешеной скорости лавировал между ними, иногда специально вонзаясь в их призрачную толщу, чтобы затем вновь вырваться на простор чистого неба...
      - Сто восьмой, что у вас? - противный бесцветный голос автомат-диспетчера остудил эмоции. - Индивидуальное управление на трассе запрещено! Включите автопилот!
      - Опомнился! Черт бы тебя побрал! - тихо выругался я, но подчинился. Впрочем, на этого автомат-диспетчера грех было гневаться - он был из покладистых: терпел мои безобразия, видимо, до тех пор, пока они не стали создавать аварийной обстановки на трассе. Другой бы и секунды не дал порезвиться. Вроде все одинаковые, а вот поди ж ты: как и у людей, у каждого свой характер. Не первый раз замечаю.
      Гравилет лег на прежний курс.
      - Как здорово было! У меня аж дух захватывало.
      Оказывается, Любава проснулась и видела, как я резвился подобно молодому козленку. Странно: она ничего не должна была почувствовать, ведь автомат компенсации перегрузок оставался включенным. Смутившись, я пробормотал нечто неопределенное.
      - Что ты пел? Будто гимн какой?
      Вот в чем дело! Вот почему она проснулась!
      - Понятия не имею, взбрело в голову на ходу, - действительно, хоть убей, этого я не помнил.
      - Жаль... Хотела еще послушать. У тебя очень приятный голос.
      - Не расстраивайся. Репертуар у меня богатый. Надеюсь, еще будет возможность проявить свои дарования.
      - Зачем откладывать, спой сейчас. - Любава оперла о ладонь подбородок и приготовилась слушать.
      - Ну, если хочешь... Досадно, подыграть не на чем...
      Но импровизированному концерту не суждено было состояться. Запищал вызов. Кому-то я понадобился среди ночи. Нечего сказать - вовремя! Пришлось, зарычав в душе, нажать кнопку ответчика.
      Этого человека сейчас мне меньше всего хотелось увидеть. Впрочем, не только сейчас...
      - Практикант Ник! - безо всякого приветствия произнес Альбин Фогг. Вы грубо нарушили субординацию: о случившемся в первую очередь вы были обязаны сообщить мне. Кроме того, кто дал вам право продолжать работу вопреки моему запрету?! Вашу недисциплинированность я вынужден отметить в аттестации в Академию. Вам надлежит представить подробный рапорт на мое имя с объяснением ваших действий... - Он остановился, разглядев рядом со мной Любаву. Его глаза изучающе уставились на нее. Наконец взгляд уперся в меня: - Хочу предостеречь вас от дальнейших несогласованных шагов и напомнить, что по уставу курсант не может работать в одиночку без особого разрешения.
      Не прощаясь, он отключил связь.
      Погасив экран, я откинулся в кресле и захохотал. Плевать хотел на твои рапорты, выговоры и предостережения! Забавляло несоответствие каменной физиономии и ярости, клокотавшей в каждом слове Фогга. Хорошего перца на хвост ему насыпал. Знай наших!
      - Это твой начальник? - спросила Любава.
      - Ага... Бывший... - сквозь смех выдавил я.
      - Ты курсант Академии Службы космической безопасности?
      Я утвердительно кивнул: какие, собственно, причины скрывать это? Но тут же удивленно посмотрел на свою спутницу - как она догадалась? Фогг был в обычном костюме, не в форме. Да и не сказал он ничего такого, прямо указывающего...
      - Я его знаю. - Ответила Любава на немой вопрос. - Альбин Фогг...
      Впрочем, удивляться было нечему: отец же рассказывал, что Фогг занимался делом Терфы. Просто в какой-то момент я перестал воспринимать Любаву как участницу последней экспедиции.
      - Как-нибудь расскажу, если хочешь, о нашем знакомстве, - добавила она. - Смотри! Уже прилетели!
      Действительно, гравилет не спеша опускался на зазывно моргающий огонек маячка.
      2
      Ночка здесь выдалась - не видать ни зги. Моросил мелкий холодный дождь. Ступив на траву, я поежился в своей легкой рубашке. Любава выглянула наружу и ойкнула. Ее босоножки на высоком каблуке не годились для путешествия по лужам. Без лишних слов я взял ее на руки.
      - Показывай дорогу.
      Обняв меня за шею, она указала свободной рукой на освещенное крыльцо одного из домов, и я бегом припустил по дорожке. Смеясь, она умоляла меня не поскользнуться. Вбежав по ступеням, я подождал, пока она отомкнула дверь. Так мы и вошли: я - в хлюпающих туфлях и по колено мокрых брюках, она - у меня на руках, тесно прижавшись к груди. Мягкий золотистый свет разлился по прихожей, и в волосах Любавы радужно засверкали мелкие капельки влаги, будто вплетенные нити алмазов. Склонив голову, я робко коснулся ее губ. Она замерла и вдруг ответила страстным поцелуем. Нежная рука легко провела по затылку, и, задохнувшись от счастья, я дал волю переполнявшим меня чувствам...
      - Ну что, так и будем стоять? - Любава тихонько засмеялась. - Может, все-таки отпустишь меня?
      Я все еще держал ее на руках, привалившись спиной к входной двери.
      - Не хочу! - Я помотал головой. - Боюсь, исчезнешь.
      - Куда я исчезну, дурачок? - она легонько зацепила пальцем кончик моего носа. - Пусти!
      Отойдя на несколько шагов, окинула меня критическим взглядом. Скомандовала:
      - Давай сюда все мокрое. Да, и брюки тоже! Надо сушить и чистить. А сам отправляйся в ванну - хорошенько прогрейся.
      - Ничего, не простужусь.
      - Иди, иди, не повредит. Пока будешь париться, я успею умыться и сочинить ужин.
      С охапкой моей одежды Любава скрылась за дверью. А я, оставшись в одних трусах, пошел разыскивать ванную.
      Пушистый халат был явно не по размеру. Длина еще - куда ни шло: на хозяйке он, наверное, был в пол и поэтому доходил мне до щиколоток. Но в плечах! Как я ни старался запахнуть полы, сходились они лишь где-то на животе. Про рукава и говорить нечего - складывалось впечатление, что я слишком глубоко засунул в них руки. Затянув потуже пояс и повертевшись перед зеркалом, махнул рукой: не являться же на ужин голым. В таком виде и предстал на пороге гостиной.
      Стол был сервирован на двоих. Пламя двух фитильков, плававших в ароматном масле, играло на хрустале бокалов, выхватывало из темноты приборы, бутылки с напитками, фрукты. Вкусно пахло жареным мясом. Убедившись, что хозяйка отсутствует, я направился к приоткрытой двери, из-за которой выбивалась полоска света. Это была спальня. Любава сидела перед зеркалом и, негромко напевая, заплетала косу. Неслышно подкравшись, я замер в двух шагах, чтобы она не увидела моего отражения, и залюбовался ее ловкой работой. Дождавшись, когда она кончит, быстро шагнул, обнял, и, рыкнув: "Ам-м!", прильнул губами к шее. Она не вздрогнула, не отшатнулась, а, запрокинув голову, прихватила зубами мое ухо. Горячее срывающееся дыхание опьянило меня, бешено заколотилось сердце. Захлестнула волна нежности. Ослабив объятия, я, едва касаясь губами, целовал шелковистую кожу, вдыхая дурманящий аромат. Внезапно Любава вырвалась.
      - Испугать хотел?! Ну погоди!
      Сильный толчок в грудь, и я навзничь упал на постель. Халат не выдержал такого испытания: с треском лопнул пояс, разметались полы. Мгновение спустя Любава оказалась рядом. Наша одежда полетела в разные стороны...
      Тяжело дыша, мы лежали тесно прижавшись друг к другу в сладкой истоме. Я наклонился над ней и поцеловал грудь. Она вдруг засмеялась.
      - Ты чего?
      - Слушай, а как же ужин?
      - Подождет до утра. Объявим его завтраком.
      - Тогда иди задуй светильники: не дай Бог, пожар случится. Сгорим во сне и не заметим. Ты постарался - спать сегодня я буду крепко.
      Подниматься было лень, и я закапризничал:
      - Может сама сходишь, а? Ведь я потом заблужусь впотьмах.
      - Ну пожалуйста, сделай милость, - она погладила меня по щеке. - У меня ноги отнялись. А чтобы не заблудился, я зажгу ночник.
      Делать было нечего, пришлось вставать. Когда вышел в гостиную, дважды гулко пробили большие напольные часы в углу. Прихватив со стола бутылку и пару стаканов, я погасил светильники и вернулся в спальню.
      - Винца хочешь? - спросил я, присев с краю кровати.
      - Угу, - она приподнялась на локте и взяла протянутый мною стакан. Вет, еще одна просьба...
      - Опять куда-то идти? Не пойду!
      - Всего два шага сделать. Включи компьютер на связь. Утром могут быть важные вызовы из лечебницы, боюсь проспать.
      - Зачем же ты его выключала? - ехидно поинтересовался я, ткнув нужную кнопку.
      Любава не смутилась. Отпила большой глоток и подмигнула:
      - Представь! В самый интересный момент раздается перезвон - я кому-то понадобилась, вот бы ты обрадовался!
      - Еще как! - Я прыгнул в постель и привлек ее к себе.
      - Осторожней! Вино расплескаю!
      И в этот момент прозвучала громкая трель. Будто компьютер вознаграждал себя за долгое вынужденное молчание.
      - Ну, теперь твоя очередь вставать, - позлорадствовал я. - Кто это в два часа ночи?!
      - Понятия не имею... Я и включить-то попросила в расчете, что слишком поздно...
      Поискав глазами, Любава подняла с пола свой пеньюар, спешно надела и, запахнув, подошла к экрану.
      Погасив ночник в изголовье, я со стаканом в руке откинулся на подушку.
      - Любава! Наконец... - едва возникнув, выдохнула Лола. - Я уже отчаялась...
      - Ты что, не нашла ночью более интересного занятия, чем трезвонить мне?! - с раздражением оборвала ее Любава. - Я сплю. Поговорим утром.
      - Выслушай... - Лола совершенно не владела собой: ее голос срывался, слышались всхлипы.
      Я догадался, в чем дело. Конечно, такое развитие событий можно было предвидеть. Еще там, у Лолы дома, по обрывкам разговора перед ее отлетом. Нетрудно было понять, куда она отправляется. Но тогда совершенно другое занимало мои мысли...
      Любава все еще ничего не знала. Но вид подруги заставил смягчить тон:
      - Что случилось? Успокойся и расскажи. Опять поругались?
      Лола неопределенно покачала головой, вытерла слезы и едва слышно произнесла:
      - Лиман умер...
      Любава вся подалась к экрану:
      - Как?!
      - Я прилетела, а он не встретил. Навела справки и узнала... Его убила жена... Отравила из ревности!..
      - Кто тебе это сказал?! Дикость какая-то!.. Не может быть!
      Закрыв лицо руками, Лола зарыдала.
      - Это я во всем виновата. Все из-за меня...
      Любава овладела собой.
      - Постарайся успокоиться, - в ее голосе прозвучали властные ноты. Ответь, откуда ты все узнала. Может, это какой-то идиотский розыгрыш.
      - Нет. Я разговаривала со следователем Службы безопасности, который ведет дело гибели Лимана. Он сам на меня вышел... Сначала сочли смерть естественной: экспертиза не показала следов насилия. Но Юлия, узнав о гибели мужа, сама сказала, что отравила его и назвала какой-то яд. Я не запомнила... Его присутствие очень трудно установить. Лишь зная о нем, повторная экспертиза подтвердила... На Тилле сохранился варварский обычай, по которому жена убивает неверного мужа и кончает жизнь самоубийством. Юлия покончила с собой...
      - Страшно подумать, - промолвила Любава. - Кто ей рассказал?!
      - Не знаю... Мне сказали, что ей прислали кристалл, на котором записаны некоторые моменты... Ну, такие, где мы вместе с Лиманом. Ужасно, но мне кажется, следователь считает, что это сделал Гэл. Он очень настойчиво интересовался нашими взаимоотношениями...
      - Возвращайся домой, завтра я навещу тебя, - Любава простилась с подругой.
      3
      В наступившей темноте послышались шаги, шелест сброшенного пеньюара. Укрывшись одеялом, Любава замерла. Угадывалось лишь ее дыхание. Молчал и я. Ждал, что она сама захочет поделиться.
      - Дай вина, - вдруг попросила она.
      Я различил протянутую руку и отдал свои полстакана.
      Выпила она жадно.
      - Что скажешь? - Такой ее вопрос был для меня неожидан.
      - Ничего... Могу лишь посочувствовать твоей подруге.
      - Верно, ты же ничего не знаешь.
      - По-моему, здесь много знать не обязательно: следователь не дурак, полагая, что все подстроил бывший муж, Гэл Миз. Ревность - страшное чувство.
      - Нет же, нет! - с жаром проговорила Любава. - Говорю, ты ничего не знаешь! Гэл не способен на такой поступок, да и не нужно ему это. Он первый охладел к Лоле. Какое-то время они еще жили вместе, но, когда начался ее роман с Лиманом, расстались окончательно. Гэл первым узнал о любви Лолы, она сама все рассказала, и отнесся совершенно равнодушно. Даже с Лиманом остался в дружбе. Мне ль не знать!? Мы не раз встречались вместе...
      - Мы, это кто?
      - Ну я, Лола, Лиман и Гэл.
      - Узкий круг.
      - Да, среди знакомых Лола и Лиман не афишировали свои отношения: Лиман не хотел, чтобы дошло до жены. Признаться, мне не нравилось, что он обманывает ее, но не вмешивалась. Не имела права... А что ты подразумевал, сказав про узкий круг?
      - Получается, только ты и Гэл Миз знали про отношения любовников. Значит, если ты ничего не сообщала жене Лимана, как ни смотри, это мог сделать только Гэл!
      - Нет! - твердо сказала Любава - Ни он, ни я.
      - А кто? Можно, конечно, допустить, что кто-то еще видел их вместе. Но, согласись, этот человек должен иметь веские причины скомпрометировать Лимана. Иначе как объяснить его рвение: не так-то просто записать на кристалл пикантные сцены... Почему ты так уверена в непричастности Миза? Мало ли какие чувства могли в нем вспыхнуть?!
      Любава зажгла ночник, села. Взяв бутылку, перелила остатки вина в стакан. Едва пригубив, зажала его в ладонях. Наконец, как-то отрешенно произнесла:
      - Помнишь, я сказала, что не имела права осуждать Лимана Фроса за обман жены?
      Жестом я хотел остановить ее: стало вдруг понятно, что сейчас услышу. Словесные признания были ни к чему. Но она, согласно кивнув, продолжала:
      - Да, ты верно догадался: мои отношения с Гэлом были более чем дружеские. Правда, это я любила без памяти; он первое время просто развлекался. Для него я была лишь очередной победой... И не мучили его никакие угрызения совести: Лолу он воспринимал не более чем вещь, так, придаток к дому, где иногда бывал. Она, в известном смысле, даже мешала ему: приходилось соблюдать внешние приличия. Страдала я. Как же, он муж давней единственной подруги!.. Но со временем он - не то что полюбил меня, нет! Скорее - привязался. Почти все свободное время стал проводить со мной. Конечно, мы хранили наши отношения в тайне, вряд ли Лола догадывалась о них. Но о его прошлых похождениях она кое-что знала. И поэтому, когда в ее жизнь вошел Лиман, без колебаний предложила Гэлу расстаться. А он только обрадовался: ведь теперь всю вину за разрыв Лола брала на себя. Сожалел лишь о детях - их он по-настоящему любил... Любава допила вино и закончила: - Ну, как по-твоему, мог Гэл Миз из ревности послать этот проклятый кристалл?
      - Пожалуй, нет... - Нарисованный Любавой облик Миза сильно изменил мой взгляд на вещи. Но вместе с тем вновь вставал главный вопрос: кто организовал убийство Лимана Фроса? Оставалась, правда, вероятность, что Мизом двигали какие-то иные мотивы, но тогда в равной степени можно было подозревать и Любаву: захотел кто-то из них расправиться с Фросом - вот и воспользовался удобным случаем. Но это все домыслы: фактов-то никаких... Эх, такая простая и понятная версия рухнула! А ведь Любава не только расстроена смертью Лимана, но и обеспокоена: неспроста в беседе со мной пытается все разложить по полкам, похоже - анализирует. Последнее наблюдение меня насторожило.
      - О чем задумался? - Любава по-прежнему сидела, перекатывая в ладонях стакан.
      - Ни о чем... Смотрю, какая ты красивая.
      Она печально улыбнулась.
      - То же самое говорил Гэл, лежа на твоем месте...
      - Ну нет! Сейчас здесь я, и говорю это я!
      - Прости, пожалуйста...
      Но я решил идти напролом и узнать сколько возможно. Даже если причиню ей боль.
      - Говорил, любила... Почему в прошедшем времени? Судя по тому, что в твоей постели оказался я, вы расстались. Что случилось? Разлюбила? Или он тебя бросил, наигравшись?
      Она отвернулась, скрывая выступившие слезы, и покачала головой. Едва слышно произнесла:
      - Нет, не то... В конце марта Гэл отправился в заповедник Амазонки. Он туда часто наведывался. Обычно ненадолго, дней пять - семь. Мы заранее договорились о встрече через неделю, задерживаться он не собирался. За день до срока связался со мной, сказал, чтоб завтра ждала. И не прилетел... Твоя Служба его до сих пор ищет. Думаю, он умер... А ты здесь потому, что я боюсь одна!..
      - О, Боже! И он умер! Что ж мы обсуждали, мог он или не мог подстроить убийство Фроса?! Заодно спасибо. Вот уж не думал оказаться в роли сторожа. Показалось - я тебе нравлюсь... Чего ж ты боишься?
      - Подожди! - остановила меня Любава. - Я расскажу... Извини только вырвалась глупость. Ты мне действительно очень нравишься. - Склонившись, она поцеловала меня. Потом погасила свет, легла рядом и, обняв, крепко прижалась. - Знаешь, - заговорила шепотом в самое ухо, - после исчезновения Гэла у меня возникло предчувствие беды. Почему-то стало казаться, что она вот-вот разразится над нами. Все мы в той или иной мере жили нехорошо и заслуживали кары судьбы...
      - Ты о ком? И почему шепотом?
      - О себе, Лоле, Лимане - своих друзьях. Не перебивай! - Она приложила палец к моим губам.
      - Да уж, компания у вас своеобразная, - все-таки не удержался я. Только с чего такой фатализм?
      - Не знаю... Я, психолог-психиатр, много раз пыталась анализировать. Напрасно... И мной овладел страх. Я была уверена в гибели Гэла и ожидала лишь, кто следующий. И вот Лиман... Я боюсь оставаться одна, Вет! Боюсь людей! Боюсь всего! Чувствую, что схожу с ума. Наверное, это смешно: сошедший с ума психиатр... - Она помолчала и закончила: - Теперь, кажется, моя очередь!
      - Как же ты рискнула связаться со мной? Незнакомый человек, можно сказать, с неба свалился. Вдруг я и есть то самое слепое орудие судьбы?! Я сознавал жестокость своего вопроса, представлял, как больно хлестнет он по ее натянутым нервам. Но, раз решив понять ее до конца, не мог не задать его.
      Любава вздрогнула всем телом и резко отодвинулась. Но в следующее мгновение уже не шепотом, в голос, спокойно произнесла:
      - Ну и что, пусть так! Я устала. Да и смерти лучше такой не пожелаешь - в ночь любви...
      Сейчас стало страшно мне: она действительно чувствовала себя обреченной и смирилась с этим! Осторожно ее коснувшись, я понял цену спокойствия: Любава будто окаменела, была холодна, как лед. Неистовый протест всколыхнул меня. Нежными ласками я старался отогреть ее, вкладывая в каждое прикосновение всю любовь. Она долго не отвечала, но вдруг отозвалась бурей страсти. Жаркими поцелуями, объятиями она призывала к себе, и мы забылись в яростном единении...
      - ...Ты действительно годишься в убийцы, - отдышавшись, Любава негромко засмеялась. - Думала - мне конец. Такая любовь не проходит даром: вот рожу от тебя!
      - Ну и рожай! Слушай, выходи за меня замуж.
      Она, как маленького, погладила меня по голове.
      - Я для тебя - старуха. Ты ж еще курсант.
      - Поставь нас рядом - кто догадается? И потом не зазнавайся: сколько лет, как ты кончила Академию?
      - Восемь.
      - И всего-то на пять лет старше. Не забывай, у нас учатся много дольше. Так что соглашайся.
      - И пяти лет достаточно: буду старенькой, а ты еще - хоть куда! Найдешь помоложе, а я ревнивая. Отравлю тебя, как жена Лимана... - Любава осеклась, неудачно пошутив.
      Вопреки желанию, мысль ее работала в прежнем русле.
      Очень не хотелось возобновлять разговор, от которого ушли, но другого пути кое-что узнать об экспедиции на Терфу не было. Случай представился удобный, и я спросил:
      - А Лиман Фрос - ты давно его знаешь? Не совсем понял: он и друг Миза, и любовник Лолы... Ты-то через кого с ним познакомилась?
      Она не спешила с ответом. Опершись щекой о согнутую в локте руку, уставилась в темноту.
      - Ни Гэл, ни Лола ни при чем, - произнесла она наконец. - Ты что-нибудь слышал о Терфе?
      - Ну, да: планета, которую закрыли для колонизации. Там что-то случилось с последней экспедицией. Кажется, все сошли с ума.
      - Я работала в этой экспедиции. Гэл и Лиман тоже.
      - Вот это да! Расскажи!
      - О чем?
      - Что с вами случилось. У меня смутное представление.
      - Да рассказывать, собственно, нечего. Все пятеро подверглись неизвестному воздействию. Сошли с ума, как ты сказал. Хотя это не совсем верно: впали в состояние прострации. Почти одновременно. Правда, была и буйная фаза, которую можно назвать сумасшествием...
      - Ты сказала, что впали в прострацию почти одновременно. Значит, все-таки кто-то раньше, а кто-то позже?
      - Да. Вероятно, моя специальная подготовка психиатра позволила мне продержаться дольше... - Любава помолчала. - Хорошо помню начало: дикая боль в голове. В коридоре топот и крики. Распахиваю дверь. Лиман бьет с колена из энергатора неизвестно куда. Что-то лопается и шипит. Рядом на полу, сжав оружие, без движения Андерс Вэл. Я кинулась к нему и едва не поплатилась жизнью: Фрос обернулся на шум и выстрелил. Не знаю, как успела уклониться. Бросилась в глаза его безумная гримаса. Наверное, вторым выстрелом он бы убил меня, но погас свет. Я побежала в центральный пост. Раздумывать было некогда - послала сигнал бедствия. Тут на пороге появился Гэл и стал методично расстреливать Главный компьютер. Дальше - все, провал...
      - А пятый? - спросил я.
      - Что пятый? - не сразу поняла Любава. - А, Тиман Гвич? Его не было на Станции. Он с утра улетел к установке на Гряде. Есть на Терфе такое образование. И его постигла та же участь. Только об этом я узнала уже на Земле, когда выздоровела...
      - Андерс Вэл недавно погиб... Он был у вас начальником?
      - Да, - рассеянно подтвердила Любава.
      - Вы когда-нибудь собирались все вместе? Я имею в виду участников экспедиции.
      - Один раз в прошлом году. На дне рождения Гэла. Хотели сделать это традицией. Договорились каждый год в этот день собираться у него дома безо всякого особого приглашения. Это, кстати, послезавтра. Но видишь, как вышло... Теперь из всей нашей группы остались только я и Тим, Тиман Гвич. Он далеко, живет на Камосе. Давно с ним не виделась. - Любава вдруг встрепенулась. - Как он?!
      Похоже, она только сейчас включила Андерса Вэла в общую цепь погибших и была готова кинуться к экрану. Но я удержал.
      - Подожди, успеешь связаться с Тиманом. Скажи, почему Вэл взял в экспедицию врачом тебя? Зачем ему понадобился психолог-психиатр?
      - Во-первых, все необходимое обычному врачу я умею. А потом, в прошлых экспедициях встречались случаи психических расстройств. Правда, более легкие, чем в нашей: больные выздоравливали довольно быстро, еще на Терфе... Пригласив меня, Вэл, вероятно, хотел, чтобы за психикой группы следил специалист. Тем более, я как раз занималась тогда аномальными расстройствами во внеземных условиях.
      - Он ставил какие-то конкретные задачи?
      - Абсолютно никаких.
      Пока я обдумывал, что бы спросить еще, Любава встала и подошла к экрану. Зачем? Догадаться было нетрудно: сейчас ей было просто необходимо убедиться, что с Тиманом Гвичем все в порядке. На сей раз я не стал ее останавливать. Наш разговор весьма некстати принял форму допроса. Кроме того, интересно было послушать их беседу.
      Вызов долго оставался без ответа. Наконец экран засветился. Протирая глаза на заспанном лице, появился Тиман.
      - Да... Кто это? А, Любава. Привет! Извини, я спал. Что случилось?
      4
      - Здравствуй, Тим... - в голосе Любавы слышалась нерешительность. Похоже, она не знала, о чем говорить. Но нашлась: - С каких это пор ты спишь днем?
      Действительно, там, на далеком Камосе, сейчас был день: за спиной ее собеседника через открытое окно был виден ярко залитый светом сад.
      - Да вот, знаешь ли, решил перед дорогой: сегодня вечером вылетаю к вам на Землю, к Гэлу на день рождения. Всех вас хочу повидать. Но понимаешь, совсем не могу спать в полете. Может, при встрече чего посоветуешь, как врач, а? Но все-таки, что случилось?
      - Почему ты думаешь, что что-то произошло?
      - Ну, во-первых, у тебя, вижу, ночь, а во-вторых - посмотрись в зеркало! Так что выкладывай.
      И Любава решила сказать все как есть:
      - Праздник не состоится, Тим. Гэл пропал. Андерс погиб. А вчера утром умер Лиман.
      - Ну и новости... - изменившимся голосом промолвил Тиман Гвич. - Про трагедию Андерса я слышал. Но Гэл и Лиман!.. Что с ними?! Ведь Лиман только три дня назад был у меня. Совершенно здоровый. Собирался в экспедицию... Как же так?
      У Любавы не было сил рассказывать. Поэтому она смогла лишь произнести:
      - Поговорим при встрече. До свидания. - И отключила связь.
      Облегченно вздохнув, опустилась на постель. Погруженная в свои мысли, видно, забыла о моем присутствии. При звуке моего голоса вздрогнула, не расслышала вопрос.
      Я повторил:
      - Ты знаешь, в какую экспедицию собирался Лиман Фрос?
      Она кивнула:
      - На Терфу.
      - Но планета закрыта?!
      - Закрыта, - подтвердила Любава. - Но есть твоя Служба космической безопасности...
      - Причем здесь моя Служба?
      - При том! - зло ответила она. Ради своего любопытства можете наплевать на все запреты. Этим Лиман и воспользовался...
      - Ничего не понимаю!
      - Лиман был убежден, что мы подверглись на Терфе удару биополем. Даже рассчитал его параметры. Я сама по его просьбе помогала ему строить модель воздействия на психику. Кое-что удалось, но требовались дальнейшие исследования. А он одержимо считал, что достигнутых результатов вполне достаточно. И Андерс Вэл ему помог, у него самого был зуд опять оказаться на Терфе. Разработал и сделал экранирующий генератор. Происшествием с нашей экспедицией занимался небезызвестный тебе Альбин Фогг, вот, кстати, почему я его знаю. Лиман и Андерс, - я в этом участвовать отказалась, сумели убедить его в необходимости продолжить следствие и предложили себя в качестве добровольцев. Он согласился, только с условием, что Андерс останется на Земле, слишком крупная фигура! Тогда Лиман решил, что и троих хватит...
      - Кого троих?
      - Гэла, Тима и его самого.
      - А что, с ними он тоже договорился?
      - Конечно! Отказалась только я. Сбор был назначен в день рождения Гэла, а старт - днем позже. С ними должны лететь Фогг с кем-то из сотрудников. И все это в тайне от Высшего Совета и Службы колонизации... Любава вдруг остановилась и растерянно посмотрела на меня: - Я не должна была тебе это рассказывать.
      - Чего уж там. Теперь экспедиция не состоится.
      - Пожалуй... Лететь некому.
      Часы в гостиной пробили четыре раза. За окном давно уже кончилась июньская ночь. Надо было хоть немного поспать. И погасив ненужный теперь ночник, я привлек Любаву к себе и пожелал ей приятного сна.
      5
      Утро, вернее, день - уже пробило одиннадцать - выдался таким же ненастным, как и ночь. С серого неба сыпал мелкий дождь, ветер раскачивал ветви кедров, гул которых доносился даже через плотно закрытое окно. По стеклу во множестве сползали капли, оставляя мокрые дорожки.
      В спальне было тепло, но при виде непогоды вылезать из-под одеяла не хотелось. Пересилив себя, я сел. Любавы не было, наверное, ушла в свою лечебницу. Рядом на кресле, аккуратно сложенная, лежала моя одежда и сверху листок, исписанный от руки. С минуту поколебавшись, - не поспать ли еще, в кои-то веки никто меня никуда не гнал, - я взял его.
      Доброе утро, Вет! - писала Любава. - Надеюсь, ты хорошо выспался. Я не решилась потревожить твой сон, поэтому обращаюсь запиской. Костюм в полном порядке, завтрак на столе в гостиной. До двух я в лечебнице, потом отправлюсь к Лоле. Так что при необходимости знаешь, где меня искать.
      Потянувшись, я поплелся в ванную. Взбодрился холодным душем, оделся и принялся за завтрак, обдумывая план дня. Внезапно вспомнил обещание, данное отцу, объяснить маме свое отсутствие. Вернулся в спальню, и, устроившись перед экраном, послал вызов. Подошла мама. Сдержанно поздоровавшись, она внимательно окинула взором весь пейзаж за моей спиной. И я понял, что совершил великую глупость, когда решил разговаривать с ней из спальни, поленившись отправиться в холл. Не зря отец смеется, что я избрал профессию благодаря ее наследственным данным. Такой наблюдательности, умению анализировать и делать выводы может позавидовать любой сыщик, в чем я сейчас лишний раз не замедлил убедиться.
      - Беспутный у меня сын, - холодно констатировала мама. - Не успел родителей навестить - сбежал по девкам. И они, наверное, такие же пустые, как ты: не могут понять, что у тебя ветер в голове. Серьезная девушка с таким не свяжется... Что за безвкусица?! - Она указала на пеньюар Любавы, перекинутый через подлокотник кресла. - Расцветка не соответствует рисунку!
      Я и не заметил его раньше, а сейчас машинально спрятал за спину. Оправдываться или возражать, если мама во гневу, бесполезно, тем более она художник, ей видней. Но все-таки робко заметил:
      - Мне нравится.
      - Потому что - прозрачный, - отрезала она.
      - Ладно, мам, не сердись. Я обязательно к вам прилечу и побуду дома каникулы еще большие. А сейчас есть кое-какие дела... Я жениться собрался.
      - Этого еще не хватало! Повзрослей, ума наберись! Не завидую той, кто за тебя выйдет. - Но все-таки сменила гнев на милость и спросила: - Хоть познакомишь?
      - Обязательно. Она тебе понравится. Очень красивая.
      - Ох уж эти красивые... Когда ждать-то тебя?
      - Думаю, дня через два.
      - Ладно, гуляй.
      Я поднялся и отправился продолжать прерванный завтрак.
      Основательно подкрепившись, подсел к компьютеру и принялся за работу. Было очень досадно, что в нашей Службе такой дурацкий порядок - курсанты по своему усмотрению не имеют права и не могут пользоваться архивом. Возможно, я бы за считанные минуты получил всю необходимую информацию. А теперь вот приходилось изобретать для этого окольные пути и, скорее всего, убить уйму времени.
      Меня интересовали обстоятельства гибели Андерса Вэла. Трагедия произошла на летнем карнавале в Европе. Но где конкретно? Европа велика! Поэтому первое, с чего я начал, запросил, где он проходил. Оказалось, дело было в Италии под Миланом. В примечании указывалось, что к моим услугам подробная видеозапись праздника, но я отказался от просмотра. Выяснив далее, какое отделение Службы контролирует этот район, вызвал учебный отдел своей Академии. Подошла мама Нина - так все курсанты моей ступени называют нашего инспектора: она, как мать, все про всех своих подопечных знает. О лучшем собеседнике и мечтать не приходилось, тем более что мама Нина меня выделяет и любит.
      - Здравствуйте! - широко улыбнулся я.
      - А! Ветик-цветик! Легок на помине: только сейчас о тебе разговаривали. Что у тебя там с Фоггом приключилось? Позавчера прислал отличный отзыв о твоей практике, а сегодня рапорт о нарушениях дисциплины! Это как понимать?
      - Обязательно расскажу, только с глазу на глаз! Боюсь, сейчас кто-нибудь подслушает. - Я засмеялся. - А у меня к вам маленький вопросик.
      - Давай любой, тебе - пожалуйста!
      - Нина Александровна, кто из наших проходил практику в Отделении пятнадцатого сектора? И не известно ли, где он сейчас?
      Мама Нина не раздумывала ни минуты. Насмешливо прищурившись, ответила:
      - Где сейчас - не знаю. Она после практики не объявлялась. А что, дома не отвечают? - И приблизив лицо, тихо произнесла: - Попробуй поискать там, где были в прошлом году. Решил помириться?
      Пришлось утвердительно кивнуть.
      - Все видите насквозь! Спасибо, вы мне очень помогли. До свидания.
      Надо же, в пятнадцатом секторе работала именно Марика Афи!
      Такое известие не обрадовало. Вовсе я с ней не собирался мириться, но, хочешь не хочешь, обстоятельства подталкивали к встрече. Хотя нет худа без добра: среди моих сотоварищей вряд ли сыскать лучшего специалиста в следствии. Не откажет же, в конце-концов, она мне в разговоре по делу. Ни к чему это не обязывает.
      Связавшись с Любавой, я сообщил, что улетаю. Узнав о ее намерении заночевать у Лолы, пообещал вечером туда заявиться. Любава замялась, и я понял свою бестактность: у подруги горе, а мы там будем любовь крутить!
      - Ладно, ну хоть поговорить-то с тобой будет можно?
      - Конечно! - В знак согласия она хлопнула своими чудесными зелеными глазами. - Вызывай. А завтра...
      - Договорились! Пока.
      Взглянув на часы, я заторопился: если Нина Александровна не ошиблась, и Рика действительно там, где мы отдыхали в прошлом году, был шанс застать ее без поисков в весьма подходящей обстановке.
      А вечером можно было порадовать маму: вопреки обещанию объявиться дня через два, прилететь ночевать сегодня. Я хотел было сообщить ей об этом, но, поразмыслив, передумал. Если так выйдет, пусть будет приятной неожиданностью.
      6
      Курортный поселок был из категории диких. В том смысле, что имена отдыхающих не вносились в Общий информационный каталог. Те, кто проводил здесь свободное время, исчезали для внешнего мира, были застрахованы от нежелательных визитов и лишних общений по видеосвязи. Сами могли разговаривать с кем угодно, но свой код вызова, как правило, сообщали лишь избранным. Конечно, все прибывающие регистрировались при поселении, но администрация гарантировала тайну. И лишь в одном случае она могла быть нарушена - по требованию Службы космической безопасности. Но это момент особый. Кстати, в свое время у меня мелькнула мысль: а не скрывается ли в таком месте Гэл Миз. Но вспомнив, что при исчезновении человека на него объявляется всеобщий поиск, независимо от того, где он пропал, я ее отбросил. Не один я умный! Это предусмотрено процедурой следствия. Непреложный закон.
      Хоть и имел я к Службе самое непосредственное отношение, но мой статус практиканта не позволял мне выяснить заранее, здесь Рика или нет. Поэтому прилетел сюда наудачу, полагаясь лишь на всезнайство мамы Нины.
      По местному времени была половина девятого, когда, оставив гравилет на общей площадке, я по знакомой дорожке пересек молодой березняк и подошел к клубу. Миновав холл, поднялся в ресторан и вышел на открытую веранду. Несколько столиков было занято; за одним сидела большая компания полуголых парней и девиц, явно, несмотря на ранний час, возбужденная чем-то крепким. Но наш прошлогодний стоял свободным. Повесив на спинку стула куртку, я сел и не спеша закатал рукава рубашки. Автоматической раздачи здесь не было, обслуживал официант, который не замедлил явиться. Есть не хотелось. Попросил тонизирующий коктейль и, потягивая его, стал ждать.
      Рика чрезвычайна пунктуальна и раба своих привычек. Не знаю, что должно произойти, чтобы она им изменила. Все это в прошлом году я испытал на собственной шкуре, когда впервые вместе проводили каникулы. В семь безоговорочный подъем, физическая разминка; пользуясь моим присутствием, краткая тренировочная рукопашная схватка, кружок бегом по лесу через бурелом и напоследок - купание в озере. Такая вот программа на свежем воздухе невзирая на погоду. Вернувшись в дом, она тщательно приводила себя в порядок, наряжаясь, вертелась перед зеркалом, а я, рухнув поперек постели в чем был, досыпал. Ровно в половине девятого Рика нежно будила меня, и, открыв глаза, мне не верилось, что этот ангел способен так издеваться надо мной. Все казалось лишь кошмарным сном. Но увы! Кипение в аду повторялось каждое утро... Итак, меня будили. Наскоро умывшись-одевшись, я брал ее под руку, и мы шли завтракать в ресторан. Обедали, а часто и ужинали вдвоем дома, но завтракали только здесь. С утра Рика любит себя показать, других посмотреть. Весьма неравнодушна к производимому на окружающих впечатлению. Она и столик этот, подозреваю, выбрала не случайно: с веранды открывается чудесный вид на озеро, и все, любующиеся пейзажем, просто не могут не обратить на нее внимание.
      Если Рика здесь, то к девяти обязательно явится завтракать. И несомненно за этот столик. Я взглянул на часы. Было без десяти минут.
      Взрыв хохота обратил мое внимание на подгулявшую компанию. Там откупоривали очередную бутылку. Весь интеллект веселящихся отражался на раскрасневшихся лицах. Особенно у девиц - их порода сомнений не вызывала: любительницы поразвлечься за чужой счет. Наверное, здесь и прилипли к ребятам. Подобную публику я давно окрестил для себя безмозглой и, по правде сказать, презираю. По существу, делать ничего не умеют и не хотят, сидят на шее общества. К счастью, таких немного, но проблем с ними хватает. За прошедшую практику оценил это сполна: сколько раз приходилось разбираться с такими вот. Перепьются и организуют дебош или какое другое безобразие.
      Перехватив мой взгляд, одна из девиц подмигнула. Я сделал вид, что не заметил. Она встала и, качая бедрами, пошла к моему столику. Несомненно, что-то привлекательное в ней было. Во всяком случае, красиво очерченные, почти не скрытые короткой юбкой голые ноги. Может быть, высоко поднятая узким лифом грудь. Копна длинных темных волос. Но вульгарно размазанная физиономия и какой-то в целом мятый вид вызывали отвращение. Опустившись на стул напротив, девица подперла щеку ладонью и попыталась заглянуть мне в глаза.
      - Какой красивый мальчик, - произнесла она довольно приятным голосом. Язычок, правда, слегка заплетался. - Давай знакомиться. Меня зовут Вика.
      Я не реагировал, помешивая соломинкой коктейль.
      - Гордый! - констатировала она. И вдруг протянула руку к стакану: Дай глотнуть!
      Опередив ее, я процедил:
      - Убирайся!
      - Ну-ну... - она обернулась. - Питер, меня обижают!
      - Кто?! Этот слюнтяй?! - Там поднялся звероподобный детина и, приблизившись, навис над столом.
      - Он, он! - девица зачем-то даже показала пальцем.
      Слава богу! Практика кончилась, никакие официальные рамки не связывали, и можно было позволить себе поразвлечься, хорошо проучив хотя бы эту компанию безмозглых. Поэтому весело подтвердил:
      - Ага, я! Только сам ты слюнтяй! - и плеснул ему в рожу остатки коктейля.
      Он зарычал от ярости и, отпихнув столик вместе со своей подругой, кинулся на меня. Увернувшись, я оказался у него за спиной и с удовольствием сильно пнул в зад. Ткнувшись животом в ограждение веранды, Питер согнулся от боли. За моей спиной раздался стук мебели, топот: на помощь спешили приятели. Дураки! Они и напасть-то как следует не умели налетали по одному. Подсечками, одного за другим, я уронил всю троицу на пол. Руки в ход не пускал, даже стакан, чтоб не разбили, не выпустил, но ногами работал вовсю, с нездоровым наслаждением. Вытирал о поверженных подошвы, зайчиком перескакивал с одного на другого. Растягивая потеху, бил в общем не сильно, давая возможность им по очереди подниматься.
      Финал оказался неожиданным. Заметив краем глаза, что Питер в очередной раз выпрямился, готовясь напасть, я только собирался повернуться, как мелькнула изящная рука и резко рубанула ему по ключице. Коротко охнув, он осел, потеряв от боли сознание. Подняв глаза, я увидел рядом Рику. Вряд ли богиня-воительница была страшнее во гневе, чем она сейчас. Ее любовь к безмозглым мне была давно известна, и я испугался за участь остальных. Но мы и словом не перекинулись, как на нее налетела давешняя девица.
      - Ах ты!.. - она замахнулась, но тут же отлетела, получив мощную оплеуху.
      - Умолкни, шлюха! - Рика отерла ладонь. - Мразь! - И, повернувшись ко мне, быстро проговорила: - Бежим! Поднимаясь, я слышала, как официант вызывал Службу!
      Вот уж некстати! Объясняться в отделении не хотелось. Схватив куртку, я повернулся к дверям, но увидел, что поздно: у выхода ресторана опускался гравилет с хорошо знакомой эмблемой. Недолго думая, мы на глазах немногочисленных испуганных посетителей бегом пересекли веранду. В дальнем ее конце перемахнули через барьер и, повиснув руками на карнизе, прыгнули вниз. Не останавливаясь, кинулись в березняк и только на почтительном расстоянии от опушки перевели дух. Усевшись спина к спине на моей куртке, вдруг разом захохотали...
      - Здравствуй, Вет! Я ждала тебя... Знала почему-то, что прилетишь...
      - Здравствуй, Рика! Вот видишь, прилетел... - неловко я себя почувствовал после ее слов. Но желая внести ясность, добавил: - По делу.
      - А! - Она поднялась. - Что ж, пойдем ко мне.
      - Не ждут ли там нас наши коллеги? Ведь тебя в ресторане знают.
      - Только официант. Но он меня не видел: стоял спиной, когда вызывал Службу. Пойдем.
      Стряхнув с куртки травинки, я перекинул ее через плечо и последовал за Рикой.
      7
      Домик был тот же, прошлогодний. Наверное, Рика позаботилась заказать его заранее, задолго до начала сезона. Удивительно все же ее постоянство в привычках вплоть до мелочей. А ведь когда увидела его впервые, что-то не одобрила. То ли место не понравилось, или еще что... Не помню. Но на тебе, поселилась опять в нем... И разлад наш начался именно из-за этой черты ее характера: она так любит, а не эдак; к этому привыкла и изволь делать так же, иначе - выговор. Внутреннее раздражение копилось сначала тихо. Но когда меня посчитала своей собственностью и стала посягать на мои пристрастия и свободолюбие, я взорвался. Все высказал и ушел. Вот из этой гостиной... Потом год почти не виделись: у курсантов четвертой ступени занятия индивидуальные. При редких встречах в Академии лишь кивали друг другу издали. А ведь хотели пожениться, два года нас видели только вместе. Но пожили всего месяц бок о бок и вот...
      - Есть будешь? - спросила Рика.
      - Спасибо, я завтракал.
      - А я вот не успела. - Она усмехнулась. - Не возражаешь, если побеседуем на кухне?
      Попросив банку пива, я устроился в кресле, наблюдая, как она накрывала на стол. Это всегда получалось у нее на редкость красиво. Вдруг вспомнил, кто-то из приятелей сказал, что недавно она защитила диссертацию. Марика Альва Афи была теперь доктором математики! И когда она извлекла из кухонного автомата последний заказ и села напротив, я поздравил ее.
      - Спасибо. Но и тебя можно поздравить: получить квалификацию исполнителя-импровизатора не шутка!
      Оказывается, мои успехи не прошли мимо нее.
      Некоторое время мы оба молчали: я не спеша потягивал пиво, она ела. Наконец, отодвинув тарелку, спросила:
      - Наверное, ты прилетел не только для того, чтобы поздравить меня с диссертацией? Чему же обязана визитом?
      Без предисловий, я перешел к делу:
      - Первого июня на карнавале под Миланом погиб Андерс Вэл. Это район отделения, в котором ты проходила практику. Все, что есть в Общем каталоге, изучил. Другой информации, сама понимаешь, взять неоткуда архив Службы для меня закрыт. Вот и надеюсь, может, ты знаешь какие-нибудь подробности. Ну от сотрудников, скажем, слышала.
      - Причем здесь сотрудники! Я сама была в составе следственной группы на месте. И заключение в архив писала.
      - Ты для меня клад! Рассказывай, рассказывай!
      Рика взяла чашку кофе, отпила глоток, поставила.
      - А зачем тебе?
      Кому другому я бы что-нибудь наплел, но с Рикой этот номер бесполезен. А потому сказал прямо.
      - Я сейчас на свой страх и риск ковыряю одно дело. И, может статься, гибель Вэла прямо с ним связана.
      Рика еще раз хлебнула кофе.
      - Полагаешь, убийство? Напрасно. Эта версия отрабатывалась. Произошел несчастный случай.
      - Ну, расскажи! - взмолился я. - По порядку. Хотя бы так, как ты писала для архива.
      - Ну, хорошо!
      И Рика все подробно изложила, вплоть до свидетельских показаний.
      Я напряженно ловил каждое слово, не перебивал. И лишь когда она замолчала, спросил:
      - Прости, вопрос может показаться глупым, но все же... Не мог ли кто заменить ракету перед фейерверком или раньше?
      - Вопрос как вопрос. Только, представь, и у нас голова варит: конечно, допускали такую возможность! Но отвергли.
      - Почему?
      Видишь ли, ракеты довольно хитро закреплялись на установках. Даже зная как, заменить их дело непростое. А тут, на глазах публики, незаметно... Нет, невозможно. Это бросилось бы в глаза. Особенно, если учесть, что Вэл привез установки собранными. Что касается заменить раньше - тоже невероятно: он готовил фейерверк тайно, как сюрприз, все делал сам. Это утверждает его жена. Нет причин ей не верить.
      - Ну, ладно. А когда выгружал и расставлял, наверное, у него были помощники?
      - Конечно, нашлись. Карнавал! А Вэла знали и любили: каждый раз он придумывал что-нибудь этакое...
      - Ну и представь: заменили установку в целом. Как-то все-таки узнали заранее, что он затевает, и заменили.
      - Слушай, Вет, гадать и выдумывать можно сколько угодно! - в голосе Рики послышалось раздражение. - Ну, суди сам: во-первых, для подобного злодеяния нужны мотивы; мы их не обнаружили. А во-вторых, допустим на минуту, что кто-то действительно узнал и смог изготовить такую же установку. Дальше что? Набился в помощники и подменил? Ну-ну! А настоящую взял при всех под мышку и ушел! Да случись такое, мы бы сразу узнали.
      - Успокойся, пожалуйста. Я хочу опровергнуть для себя даже самые идиотские мысли. Чуточку терпения! Скажи, как выглядела установка?
      Рика вздохнула, но ответила:
      - Раздвижная тренога метровой высоты с наклонной направляющей.
      - Ладно. Проиграем такой вариант: некто бродит на карнавале с метровым предметом, сдвинутой треногой. Пока никто не знает, что это, на него и внимания не обратят!
      - Пожалуй.
      - Дальше прибывает Вэл. И вот тут наш некто под видом помощника ставит свое изделие в общий ряд! И ничего не уносит.
      Похоже, терпение Рики истощилось. Но, пересилив себя, она ответила спокойно:
      - Нет, и эта версия не проходит. Мы бы обнаружили лишнюю установку. Число изготовленных Вэлом удалось установить точно. По его записям.
      Боже! Как я сразу не сообразил! С этого надо было начинать!
      Быстро спросил:
      - Сколько их было на площадке?
      - Все до единой - двадцать пять.
      Вот оно! Значит, я прав! Установок могло быть только двадцать четыре: двадцать пятая ракета, посланная Мизу, сейчас лежала в моем гравилете!
      Желая скрыть волнение, я залпом допил пиво и поставил банку на стол. Поднялся.
      - Спасибо тебе. Извини за беспокойство.
      - Да что там... Сожалею, что не смогла помочь. Уже уходишь?
      Я кивнул.
      - Что ж, до свидания. Может, еще как-нибудь навестишь. Теперь дорогу знаешь, она старая... Кстати, ты плохо изучил Общий каталог.
      - Почему ты решила?
      - Не знаешь, как выглядит установка Вэла. Если б просмотрел видеозапись карнавала, знал. Что касается трагедии, запечатлено очень полно. Ведь снимали фейерверк, зрелище забытое...
      Черт! Зря, может быть, с утра отказался от просмотра!
      - Ты позволишь воспользоваться компьютером?
      - Смотри, пожалуйста, - Рика стала собирать со стола посуду. - Только я ухожу: через четверть часа играю в магбол, меня будут ждать.
      Вероятно, я проявил полное отсутствие вежливости: едва получив разрешение, бросился к компьютеру, даже не дослушав ее слов. Вызвав нужный сюжет, впился глазами в экран. Начиная с запуска первой ракеты, действительно было заснято все. И взрыв, и как люди устремились к распростертому телу Андерса Вэла... Жаль, не было запечатлено подготовки к фейерверку. Но что поделать. Просмотрев один раз, я запустил сначала, на сей раз внимательно разглядывая зрителей. Они стояли на почтительном расстоянии от установок, выхватываемые из темноты разноцветными сполохами. При третьем просмотре обратила на себя внимание фигура в первом ряду. В противоположность окружающим, человек не выказывал бурных эмоций. При запуске последней перед взрывом ракеты уступил кому-то место и стал пробираться сквозь толпу. Сильный грохот заставил его обернуться, яркая вспышка осветила лицо. Я остановил изображение и дал увеличение. Невольно вздрогнул. Прямо мне в глаза смотрел Лиман Александр Фрос.
      8
      Разум настойчиво требовал, а долг повелевал, чтобы я сообщил о своих открытиях. Кому? Да хотя бы в криминальный отдел Бэру Нарду. Но тогда неизбежно придется объяснять, откуда у меня ракета. А за тайное посещение дома Миза по головке не погладят. Конечно, из Академии вряд ли выгонят, но неприятностей не оберешься! Кроме того, вновь грызло тщеславие. Оно перевесило все...
      Но что предпринять дальше? - Я сидел, уставившись в потолок, будто надеялся прочесть там ответы на мучившие вопросы. Пытался связать воедино открывшиеся звенья цепочки загадок. Напрасно! Остро ощущался недостаток фактов.
      Теперь предстояло работать сразу в нескольких направлениях.
      Хоть на части рвись! Эх, толкового бы помощника... - Я вскочил: Рика?! А почему нет! Только бы согласилась.
      Можно было подождать ее возвращения, но медлить не хотелось. В поселке несколько площадок для магбола, предстояло лишь их обойти.
      Но и этого не потребовалось. Она сидела на скамейке возле крыльца. Одетая в спортивный костюм, с ракеткой на коленях, теребила локон своей короткой стрижки. При моем появлении подняла заплаканное лицо.
      - Ну, уходи, уходи, чего встал. Ты же торопился!
      Наверное, права мама - беспутный я: ни на что серьезное не способен, и на любовь тоже. Увлекусь, поиграю и брошу. Как девицы тебя, - говорит, только сразу раскусить не могут. Я бы сразу прогнала. Если б в свое время отец... Ну и так далее. Интересно, и в кого я только?
      Опустившись рядом с Рикой на скамейку, я положил ей руку на плечо.
      - Чего тебе?
      - Нужна твоя помощь.
      Она резко отодвинулась.
      - Нет уж, уволь.
      - Дело важное. По пустяку б не обратился. - И не желая тратить слов попусту, взял ее за руку. - Пойдем.
      - Куда ты меня тащишь? - Она попыталась вырваться.
      - Увидишь.
      На площадке, где я оставил гравилет, Рика встала, как вкопанная.
      - Я никуда не полечу.
      Открыв машину, я извлек коробку, прихваченную в доме Миза. Снял крышку и показал содержимое. Рика в момент преобразилась.
      - Вет, это же ракета Вэла!
      - Угу. Между прочим, двадцать пятая.
      - Откуда?
      - Достал по случаю. Ну что, поговорим?
      Я усадил ее в гравилет. Захлопнул дверцы. Подняв машину, опустился около крыльца. Молча прошел в дом и устроился в кресле. Не мешкая, Рика вошла следом и прямо с порога спросила:
      - Так откуда у тебя ракета? И почему, говоришь, двадцать пятая? По-моему, двадцать шестая: двадцать пять Вэл привез на карнавал...
      - А не ты ли сказала, что изготовлено всего двадцать пять?
      - Верно. Мы это точно установили!
      - Теперь слушай. Здесь в коробке кристалл с личным посланием Вэла одному приятелю. Вот он. Эту ракету он послал ему, ну, в подарок, что ли: хотел запустить на дне его рождения. В послании Андерс Вэл сам называет точную цифру изготовленных ракет - четверть сотни. Теперь считай, доктор математики; двадцать пять минус одна. Сколько должно было оказаться на карнавале?! Не веришь, сама просмотри запись на кристалле.
      Но Рика не стала этого делать. Покачала головой.
      - Значит... - начала было она.
      - Значит! - перебил я. - Взорвавшаяся ракета была подставлена. Причем, скорее всего, человеком, знавшим, что одной не хватает. Иначе он сильно рисковал: окажись на площадке лишняя установка, вы бы работали с большим рвением, заподозрив преднамеренное убийство. А так свели концы с концами и успокоились. Похоже, продумано все было тонко. Впрочем, это мое предположение. Может, убийца ничего не знал. Просто так совпало.
      - Слушай, а этот приятель, кому адресовано послание?..
      - Понимаешь, вроде бы посылка до него не дошла: я нашел ее в его доме в ящике пневмопочты запечатанной.
      - А сам он что говорит? Не заглядывал в ящик?
      - Чувствуется, что ты на отдыхе.
      - Почему?
      - Думать не хочешь, чушь несешь. Как ты себе, интересно, все представляешь? - Я усмехнулся. - Прилетаю к нему: здрасьте! Обыскиваю дом, он стоит, глазами хлопает. Извлекаю из пневмопочты посылку: а это что? Он: не знаю, давно не заглядывал. Так, что ли? - И продолжил после паузы: - К сожалению, наша с ним встреча не состоялась.
      - Где же он?
      - О! - Я поднял вверх палец. - Узнать это я и хотел тебя попросить. У самого рук не хватает.
      И рассказал Рике об исчезновении Гэла Миза в заповеднике Амазонки, и его таинственном появлении пред очами моих ничего не подозревавших родителей. Закончив, спросил:
      - Как, согласна?
      Заинтригованная, она кивнула. Но вдруг спохватилась:
      - Как же я, практикантка, поведу следствие без разрешения? Нам же запрещено!
      - Скажи, какая законопослушная! А я как работаю?! Сказал же: на свой страх и риск. В чужой дом, вон, без спроса залез. И оказалось - не напрасно! - Я потряс коробкой с ракетой.
      - А представляешь, что будет, если об этом узнают? - спросила Рика.
      - Догадываюсь. И именно поэтому не спешу докладывать о своих открытиях в Службу. Когда все распутаю, тогда другое дело... Нет, ты конечно, подумай хорошенько, прежде чем соглашаться. Нагореть может здорово. - Я похлопал по загривку. - Да и в работе покрутиться придется. Так что решай!
      - Согласна! - Поразмыслив с минуту, сказала Рика.
      Я заметил блеснувший в ее глазах азарт. Очевидно, только он смог победить присущую ей дисциплинированность. А может, то, что просьба исходила именно от меня?..
      - Вот и хорошо! - Я искренне радовался, зная, что слово ее твердо. Буду ждать результата. И еще просьба, очень важная: постарайся узнать в Едином информатории, что заказывал за последние, скажем, полгода Лиман Александр Фрос, житель Тиллы. Ну, там, гипнофильмы, видео, архивную литературу...
      - А это кто?
      - Потом расскажу. Не обижайся: ничего определенного сказать пока не могу. Но выяснить постарайся. Сама понимаешь, запросто такие сведения никто не даст, придется что-то выдумывать. Эх, были бы мы штатными агентами Службы! Никаких проблем!..
      - Да, задачку ты задал... Ладно, попробую.
      Договорившись о связи, мы распрощались.
      Когда открывал дверцу гравилета, до меня донеслось:
      - Вет! Неужели ты меня больше не любишь?.. - Рика стояла на крыльце, прислонившись к дверному косяку.
      Не мог я сказать ей, что люблю другую. Не мог и обмануть. А потому сделал вид, что не расслышал. Наверное, излишне быстро прыгнув на сиденье, послал ей воздушный поцелуй и взлетел.
      9
      В родительском доме никто не отвечал. Не повезло и на службе отца: кибер-секретарь приятным девичьим голосом сообщила, что Председатель Совета экспертов Эльм Тони Ник в настоящее время очень занят и на вызов ответить не может. Если что передать - пожалуйста. Не забудьте только представиться. Но от этой любезности я отказался. Необходим был разговор с глазу на глаз.
      Была б ты живая, мигом бы соединила. Уж я б тебя уговорил! Безобразие! Приделать бездушной машине такой нежный голос. Кстати, очень знакомый. Чей только? Интересно, это отец распорядился, что ли? Надо маме пожаловаться!..
      Делать нечего, обстоятельства вынуждали нанести личный визит. Крюк от намеченного курса, правда, небольшой, но все равно, жалко времени. Вздохнув, я ввел в бортовой компьютер новый шифр и послал еще один вызов. Теперь в отделение Альбина Фогга, доктору. Любопытно, какая там сейчас обстановка?
      Хоть здесь удача: развалившись в кресле, доктор прихлебывал из чашки что-то дымящееся, похоже, изнывая от скуки, и был явно не прочь поболтать.
      - А, Ник, привет! Не забываете нас.
      - Как же! Родное отделение. Что Фогг? Характер не улучшился?
      Врач даже поперхнулся.
      - Смеетесь?! Злой, как черт! Между прочим, благодаря вам. Приятный у него состоялся разговор с начальником криминального отдела Нардом.
      - Вы откуда знаете?
      - Сам сказал. А уж вас поносил! Понять можно: послезавтра в отпуск собирался, и вдруг такое дело. Мы, признаться, тоже огорчены - хотели месячишко от него отдохнуть.
      - Если не секрет, что-нибудь новое открылось? Ну, скажем, кто послал этот кристалл жене Фроса?
      - Этого не знаю, сам молчит. Но, по-моему, не в кристалле дело.
      Я насторожился.
      - Разве? Ведь из-за него жена отравила Фроса. Она сама мне сказала.
      Врач отставил чашку и придвинулся к экрану. Заговорил вполголоса:
      - Это действительно секрет, но, думаю, вам можно... Жена угостила Фроса ядом муаго, он был обречен, и все-таки умер по другой причине...
      - От чего же?!
      - Если б понять...
      - А! - разочарованно махнул я рукой. - С чего вы взяли?
      Недоверие, скользнувшее в моем тоне, задело врача.
      - Не уподобляйтесь Фоггу, молодой человек! Мы тоже кое-что умеем! Я ночь не спал, проводил анализ, а вы тут... Верите или нет - дело ваше, но действие яда должно было сказаться только завтра ближе к вечеру. Так-то! Заявляю со всей ответственностью.
      - Фогг знает?
      - Доложил.
      - И что?
      - Выругался, заперся у себя, а часа два, как куда-то улетел. Адреса не оставил...
      Перекинувшись еще несколькими фразами, мы распрощались.
      И оказался я, как в старой сказке, у разбитого корыта. Еще бы! Мои похождения как раз и начались с попытки выяснить причину гибели Лимана Фроса. Выяснил. Во всяком случае, кто убил, казалось, знаю точно. И вот тебе на! Начинай сначала, гадай, почему он умер. Даже досада одолела черт дернул пообщаться с доктором.
      Карты спутались. Голова отказывалась варить. Пригорюнившись, я тупо созерцал расстилавшийся внизу ландшафт.
      Не по зубам тебе это дело, Вет Ник. Не годится оно для практикума начинающего сыщика. Доложи, что узнал, умным, опытным людям и отправляйся весело проводить свои последние каникулы. Жаль, не послушался Фогга: давно бы уже гулял...
      - Внезапно возникшая мысль заставила вздрогнуть. Она была настолько дикой, невероятной, что я тут же постарался ее отогнать. Напрасно! Будто заноза впилась в мозг. Рука сама легла на клавиши управления. Не успев как следует осознать свои действия, я круто развернул гравилет и положил его на новый курс. Все визиты, и к отцу тоже, откладывались. Сейчас было важно подтвердить или опровергнуть мелькнувшую догадку.
      Я бы предпочел опровергнуть...
      - А, инспектор! Добрый день. - Молодой человек посторонился в дверях. - Проходите. Что случилось?
      Приветственно кивнув, я переступил порог. Влюбленная пара, обнаружившая труп Фроса на озере, особенно не шиковала. Это был едва ли не самый дрянной коттедж в поселке: маленький, на самой окраине, с видом на заболоченный лес. Представляю, что бы мне высказала Рика в свое время, посели я ее в нечто подобное. Но видно, бывают покладистые женщины, следующие принципу с милым рай и в шалаше. Только позавидовать можно!
      Хозяйка встретила меня приветливой улыбкой. Сейчас она была не в купальнике, а в платье, и спокойно выдержала мой взгляд.
      Поздоровавшись, я устроился в предложенном кресле.
      - Так что вас вновь привело к нам? - Парень устроился напротив. Простите, забыл ваше имя...
      Напомнить я не успел.
      - Инспектор Ник, не так ли? - Девица легонько ткнула пальцем кончик его носа и села на подлокотник.
      - У вас отличная память. - Улыбнувшись в ответ, я перешел к делу. Времени расшаркиваться не было. - Сейчас я покажу вам видеообразы нескольких человек, и, если кого-то узнаете, постарайтесь вспомнить, где его видели.
      Сосредоточившись, я не спеша стал воспроизводить на ладони портреты. Они склонились, внимательно разглядывая.
      Шансы на успех были невелики, но они были! Их подкреплял расчет времени. Смерть Фроса, по заключению врача, наступила около восьми утра. Убийца, сделав свое дело, скорее всего, поспешил уйти. Обнаруженные следы вели на другую сторону мыса. Добираться туда по болоту минут десять. Дальше он сел в лодку и отчалил. Куда? Вероятнее всего, к пристани других лодок на озере нет, и эту, чтобы не возникло подозрений, просто так он бросить не мог. Да и не было в тот день брошенных лодок, я проверял. Ходу оттуда до пристани на веслах минут двадцать, примерно столько же, что и до залива, где обнаружили труп Фроса. А заметили его влюбленные около девяти. Вот и получается, если верно прикинул, что они могли повстречать убийцу на пристани или около.
      - Ой! - воскликнула девушка.
      - Что?! - встрепенулся я.
      - Это погибший.
      Тревога оказалась ложной: действительно, я машинально воспроизвел Лимана Фроса. Но когда я сменил видеообраз, они, прежде чем ответить, переглянулись. И парень уверенно произнес:
      - Этого мы видели. На пристани. Садились в лодку, а он только что приплыл.
      - Спасибо. - Я поднялся.
      Попрощавшись, вышел из дома.
      Очень все-таки я надеялся, что мелькнувшая у меня догадка - бред. Но с фактом приходилось считаться: и он и она опознали Альбина Фогга...
      Догадка эта возникла не на пустом месте. Наверняка в жизни каждого случалось проходить мимо чего-то неожиданного, заслуживающего внимания и не замечаемого лишь в силу каких-то стереотипов внешнего восприятия. И лишь спустя время, быть может, это осознаешь... Именно так произошло со мной.
      - Я без труда воссоздал в памяти тот день. Накануне Фогг предупредил, что завтра будет отсутствовать, и вдруг, с незначительным опозданием, с утра появился на службе. Хорошо помню ворчание нежно его любящих сотрудников. Нет, в его поведении не было ничего необычного. И, конечно, ни у кого в голову не пришло поинтересоваться, почему изменились его планы. Как обычно, он провел утреннее совещание, заслушал доклады подчиненных, затем уединился в своем кабинете. А вот когда пришло сообщение о смерти Лимана Фроса, отменил распоряжение дежурного, высылавшего группу, и вознамерился слетать сам, прихватив в напарники меня, инспектора-практиканта, самого малоопытного из сотрудников. Люди лишь пожали плечами, - на предварительное расследование Фогг обычно не вылетал, - но даже не удивились: давно привыкли к непредсказуемому характеру своего начальника.
      Прилетев на место, Фогг занялся осмотром дома и вещей погибшего, а мне поручил опросить отдыхающих и вообще действовать по собственному разумению. На мое предложение осмотреть место происшествия скривился: Зачем? Надеешься найти следы на воде? Ну-ну... Я не нашелся, что возразить. Действительно, к этому моменту уже было известно, что телесных повреждений на трупе нет, и его замечание показалось справедливым. Но все-таки для очистки совести попросил влюбленных показать место, где стояла - лодка, правда, берег осматривать счел излишним.
      Поразительно, как мне тогда не бросилось в глаза, что Фогг ухитрился избежать личных контактов с кем-либо из опрашиваемых отдыхающих! А ведь так и было: все это делал я. Он лишь слушал - мой прибор связи был постоянно включен. Это обязательное требование. Работая в паре, агенты должны иметь возможность постоянно обмениваться информацией.
      И появился Альбин Фогг, только когда я отпустил молодых людей.
      Что ж, в свете последней новости почти все становилось на свои места. Даже то, почему Фогг собирался в тот день отсутствовать на службе: просто не предполагал заранее, что справится со своей задачей так скоро... Это, конечно, если остановиться на версии, что именно он убил Фроса. Улики в ее пользу, бесспорно, весомые. Но предъявить обвинение пока было нельзя. Недоставало главного - каким оружием он воспользовался. Только абсолютная уверенность в своей правоте могла подвигнуть меня на решительные действия. Неопровержимые доказательства позволили б обратиться за помощью.
      Что ни говори, а вступать в единоборство с Фоггом было страшновато.
      10
      На аллее возле озера я присел на скамейку. Уставился на воду. Вообще, положа руку на сердце, ничего я не понимал. Никакой целостной картины не было и в помине. Каждый новый факт лишь запутывал узел. Воистину, чем дальше в лес, тем больше дров. Бесследно исчезнувший в Амазонии Миз вдруг объявляется в доме моих родителей; Фрос, оказавшийся в момент гибели Андерса Вэла на карнавале рядом; тот же Фрос, отравленный женой по чьему-то навету... Миза? Может быть. Хотя после рассказа Любавы - вряд ли. И опять Фрос, если верить доктору, неизвестно отчего погибший, в то время как на берегу находился Фогг. Если сюда добавить, что за всеми этими именами маячит тайна Терфы, то взвалившему на себя труд разобраться в этих хитросплетениях можно смело сходить с ума и обращаться в лечебницу Любавы.
      Ну, с этим желательно повременить! А то и разгадку не узнаешь. Интересно все-таки! - Я поймал себя на мысли, что воспринимаю это дело как увлекательную игру, финал которой неизвестен и тем более притягателен. Великолепный практикум для начинающего сыщика! В целом тебя уже всему обучили, вот и прилагай свои умения в жизни. Проверяй остроту зубов. Нет, сдаваться рано. Главное, не хвататься за все сразу, а решать задачку по частям. Глядишь, что и проклюнется. Может, Рика откроет новенькое...
      Плохой ли, хороший, но перед тем как завернуть к ребятам, опознавшим Фогга, план действий у меня был: я собирался побеседовать с вдовой Андерса Вэла, решив, правда, перед этим заглянуть к отцу на службу. Этого плана я и собрался пока придерживаться, рассудив, что дальше будет видно...
      Легкое головокружение появилось внезапно. По телу пробежала волна какого-то странного оцепенения. К горлу подкатил комок. Миг - и все прошло.
      На солнце перегрелся, что ли? - Откинувшись на спинку скамейки, я вслушивался в свой организм, стараясь постичь причину столь незнакомых ощущений. - Вот уж не думал, что это грозит мне, уроженцу тропиков.
      Когда это возникло вторично, я всерьез обеспокоился. Самотестирование показало, что мой организм в полном порядке. Значит, неприятные ощущения возбуждались каким-то источником извне. Причем кратковременными импульсами. Судя по всему, воздействовали на мое биополе. Я осторожно осмотрелся. Аллея была пустынна. Никого из отдыхающих. Впереди за редкими деревьями лежало озеро. А вот за спиной! Там сразу начинался лес с густым подлеском. Вполне можно спрятаться, в двух шагах и не заметишь!
      Неприятные приступы не возобновлялись, но у меня уже не было и тени сомнения: именно оттуда исходило неизвестное излучение. Спасибо Академии кое-чему меня научили, развив природные способности: сконцентрировав внимание, я определил направление, в котором скрывался неизвестный. Наискосок от меня шагах в пятнадцати и в пяти от края аллеи густо разрослась бузина...
      Я встал и, не спеша, пошел по дорожке к посадочной площадке. Поровнявшись с зарослями, без подготовки прыгнул в чащу и сразу столкнулся с ним нос к носу. Внезапность решила исход: хватило одного удара. Весьма приятный молодой человек без памяти сидел, привалившись к стволу сосны.
      Так-то, нечего за мной следить! И облучать всякой гадостью. Кстати, а чем?
      Я обыскал его, посмотрел вокруг. Ничего, кроме энергатора под мышкой и мелкой дребедени в карманах. Правда, наличие энергатора кое о чем говорило: парень был агентом Службы космической безопасности, на рукоятке выбит его личный номер. Пригодится, - я сунул оружие в карман и продолжил поиск неизвестного излучателя. Не сразу, но все-таки догадался разжать его правый кулак. Небольшой цилиндрик длиной и толщиной в палец. Крохотный огонек указывал, что он все еще работает. Странно, никакого воздействия я сейчас не чувствовал, испытав его лишь дважды, сидя на скамейке. Что это за прибор, я не знал, но оказалось, выключается он обычно: коснувшись пальцем, я погасил огонек. Для внимательного осмотра место было неподходящим, но удалось разглядеть мелкую маркировку по окружности вдоль торца. Буквы указывали, что эта штука медицинского назначения.
      Может, меня хотели от чего-то вылечить? - Я усмехнулся. - Согласия надо спрашивать!.. Вышел из зарослей и направился на посадочную площадку.
      На общую трассу, контролируемую автомат-диспетчерами, выходить не стал: скорость на ней регламентировалась, да и расстояние получалось большее. Экономя время, я взял управление на себя и полетел к отцу кратчайшим путем. Вот где можно было позволить разбежаться моей спортивной машине! Но я обуздал искус: надо было пошевелить мозгами, а во время бешеной гонки это невозможно. Гравилет и так шел гораздо быстрее, чем по трассе.
      Привлекла внимание трель радара - поблизости появилась чья-то машина. Вероятно, кто-то, подобно мне, торопился. Что ж, бывает, - я не придал этому особого значения: сигнал свидетельствовал, что наши курсы не пересекаются. Повторная трель заставила взглянуть на экран. Интересно! Неизвестный гравилет следовал точно моим маршрутом, причем догонял. Радар у него неисправен, что ли? Или нахал какой? - Я решил посторониться и заложил вираж. - Пусть прет себе, неба ему мало! Но минуту спустя радар вновь залился, на сей раз сменив мелодию; замигал сигнал тревоги: незнакомец опять висел у меня на хвосте. Расстояние быстро сокращалось. Вот те на! Похоже на погоню. Чтоб не гадать, я резко увеличил скорость, уравняв ее с неизвестным, и не спускал глаз с экрана, наблюдая, что он предпримет. Сомнения рассеялись - меня кто-то преследовал: почти тотчас прибавила ходу и чужая машина. И это был не обычный транспортный гравилет. Те не умеют летать так быстро. Поступить можно было двояко: попытаться уйти - у моей машины был значительный запас мощности, или подождать дальнейшего развития событий. С какой стати удирать подобно зайцу?! Да и понять надо, что все это значит... - я выбрал второй вариант и, сбросив скорость, полетел как ни в чем не бывало. Отключив, чтобы не действовал на нервы, звуковой сигнализатор, впился взглядом в экран. Едва неизвестный вошел в визуальную зону, обернулся. Прямо за спиной, на северо-западе, увидел ярко блестевшую в солнечных лучах точку. Несколько мгновений спустя она превратилась в серебристый, стремительно надвигавшийся гравилет. Казалось, он собирается таранить меня. Псих! Не иначе! - меньше чем в сотне метров я, не выдержав, резко рванул машину в сторону. И тут случилось непредвиденное: мой всегда такой послушный гравилет вместо заданного маневра вдруг стал падать. На пульте замигали огни - силовая установка вышла из строя! Мгновение спустя встряхнуло: включилась аварийная автоматика и повела гравилет на посадку. Преследователь будто этого и ждал. Замедлив ход, зашел сверху и стал провожать к земле.
      Конечно, я опешил от такого поворота событий, но усилием воли взял себя в руки. Пробежал пальцами по клавишам пульта. Загоревшийся в левом углу зеленый огонек позволил облегченно вздохнуть, от души отлегло. Я посмотрел за борт. Внизу простирался лес. Места были безлюдные. Мы плавно снижались на какую-то проплешину, кое-где поросшую кустарником. Положив обе руки на рукоять управления, я глубоко вздохнул, стараясь подавить волнение. Что, собственно, переживать? Уничтожать меня не собирались, иначе давно могли бы это сделать. Хотят просто поймать. А это мы еще посмотрим, как получится! Бывает, что охотник и дичь меняются местами... До земли оставалось метров пять. Пора! Мой гравилет юркнул из-под брюха незнакомца и в мгновение ока оказался над ним, едва не зацепив колпак. Затем с максимально возможным ускорением рванулся вверх. Ох, не позавидовал я преследователю! Вихрь гравитационного возмущения, созданного моей машиной, бросил его к земле. Расчет был точен: аварийная автоматика у чужака успела сработать, гравилет не разбился, но мозги у пилота должно было встряхнуть основательно. Знать надо противника! - я усмехнулся. Иначе не лезь. Действительно, неизвестный, похоже, никак не ожидал от меня такой прыти. Не знал, что кроме основной силовой установки есть резервная, точно такая же. Гравилет-то спортивный! Обычно она заблокирована и используется только на соревнованиях...
      Опустившись на поляну, я подбежал к поверженному гравилету и дернул дверцу. Она подалась. Их было двое. Пилот уткнулся разбитым носом в пульт, а пассажир запрокинул голову в кресле. Оба дышали, но были без сознания. Схватив первого за шкирку, я выволок его на траву, а со вторым... Со вторым пришлось повозиться! Я чуть не попал впросак. Это оказался мой знакомый, оставленный под бузиной. Он пришел в себя и, едва я его коснулся, перехватил мою руку и нанес удар. Парировать мне удалось в последний момент, когда пальцы уже коснулись основания шеи. Бил он профессионально точно! Резко рванув противника на себя, я кувыркнулся через спину и, освободившись от его хватки, вскочил на ноги. Он тоже оказался на ногах! Сделав резкий выпад, я напал первым и наткнулся на глухую защиту. Не оставшись в долгу, он провел серию ударов. Очень все это напоминало обычную тренировку в Академии, правда, была в его движениях этакая вальяжная небрежность уверенного в себе мастера. На ней-то он и попался. Решив разом сломить мое сопротивление, высоко подпрыгнул, направив удар ноги в голову, и пренебрег предписанной теорией защитой. Увернувшись, я встретил его контрударом под ребра, а в момент приземления добавил по затылку. Доделал то, что не случилось при падении гравилета: мозги теперь у него окончательно съехали набекрень, и он затих на травке.
      Отерев лоб и передохнув, я осмотрел гравилет. Красивая серебристая машина без опознавательных знаков, спортивного типа, но с одной силовой установкой. Запросто можно было от нее уйти. Внутри ничего любопытного. У пилота за пазухой тоже лежал энергатор. Все честь честью - с личным номером и эмблемой Службы космической безопасности. Оба парня были штатными агентами. Заглянув в неисправную силовую установку своего гравилета, я довольно быстро обнаружил маленькую, величиной с горошину, лишнюю деталь, включенную в цепь между управляющим компьютером и основным агрегатом. Видно, в назначенное время эта штучка сработала. Засунули, хитрецы! Хотели взять меня без лишнего шума и посторонних глаз... А действовали эти ребята явно незаконно - предъяви мне законные основания, я бы сам последовал за ними. Уничтожив все следы, указывающие на меня, пускай объясняются как хотят, я включил в их машине аварийный маяк и сел в свой гравилет. Конечно, силовая установка заработала...
      11
      Дальнейший путь прошел без приключений, и я наконец добрался до Центра Службы колонизации. Никогда не запирал свой гравилет, но сейчас, наученный горьким опытом, тщательно заблокировал замки, настроенные на мой биоспектр. Даже подергал дверцы. Жизнь на посадочной площадке кипела вовсю - машины постоянно садились и взлетали. Мимо проходили люди. Среди них вполне могли быть приятели двух неудачников, отдыхавших сейчас на солнечной лужайке. Пусть видят.
      Влившись в людской муравейник, я направился к зданию Управления. Небольшое трехэтажное строение посреди огромного парка никак не соответствовало своим видом грандиозным задачам, решаемым в нем. Всегда этому поражаюсь, когда бываю здесь: преобразование планет в безбрежном Космосе и какой-то домишко. Правда, в парке раскидано много других, но этот главный. Мозг, принимающий окончательные решения...
      Окружавшие меня люди как-то сами собой рассосались на центральной аллее, и к высокой лестнице во весь фасад я подошел в одиночестве. Поднявшись на второй этаж, заглянул в приемную отца. Тот же девичий голос кибер-секретаря мило предупредил: Председатель Совета экспертов занят. Оставьте сообщение.
      Результат такой же, как и при попытке связаться. Что объяснишь машине? Говорить, что сын хочет побеседовать с отцом, бесполезно. Наверняка никаких скидок родственникам. Сообщить, что я агент Службы космической безопасности? Потребует полномочий. А кроме своего личного практикантского знака предъявить нечего. Это для нее все равно ничто. Нет! Надо найти живую душу, имеющую по работе свободный доступ к Председателю. Откладывать разговор на вечер не хотелось. Да и кто знает, что может еще произойти до вечера? Окажусь ли я дома?
      Спустившись на первый этаж, я заглянул в Отдел текущей информации. Оператор-диспетчер, средних лет молодящаяся дама, вопросительно подняла глаза, оторвавшись от пульта:
      - Вы к кому?
      - Слава Богу, живой человек! Уже полчаса блуждаю - одни кибер-секретари. Разве у них что узнаешь?! - И закончил с улыбкой мученика: - Только вы меня можете спасти!
      - Что случилось? Вы, собственно, кто?
      - Сотрудник Службы космической безопасности, - небрежным жестом я воспроизвел на ладони личный знак, постаравшись не акцентировать на нем ее внимание. А то еще рассмотрит символ практиканта. - Мне необходимо поговорить с Председателем Совета экспертов, но не могу отыскать его: ваш домик с виду маленький, а на поверку - сущий лабиринт. Заплутал в коридорах. И ни одной живой души.
      Дама фыркнула:
      - Сыщик? И заплутал?! Наверное, вы начинающий?
      Смущенно потупившись, я кивнул.
      Вероятно такое безоговорочное признание симпатичного молодого человека ее растрогало. Она подавила усмешку.
      - Постараюсь помочь. Сейчас пойдете по коридору до второго поворота налево, дальше прямо до холла. Из него через центральную дверь по лестнице на второй этаж...
      Вот что значит человек, а не какой-то кибер. Машина бы внимательно изучила мой знак и сразу разобралась, какой я агент. У нее все в памяти заложено. А моя собеседница считала меня настоящим сотрудником Службы, пусть и недотепой. А сотрудник имеет право нанести визит Председателю, даже если тот очень занят. Больше того! Ему обязаны содействовать. И теперь я собирался этим воспользоваться: прикинуться дурачком и попросить проводить. А там уж и доложить. Но этого не потребовалось.
      - Впрочем, ладно. Не ровен час, опять заблудитесь. - Мой понурый вид остановил ее. - Доложу Председателю - он за вами кого-нибудь пришлет. Она повернулась к экрану прямой связи. Тотчас на нем возник мой папа собственной персоной. - К вам агент Службы безопасности, уважаемый Эльм. Только он у нас заблудился и попал ко мне. - Женщина едва удержала смешок.
      - Здравствуйте! - Я обратил на себя внимание и незаметно подмигнул отцу. - Прошу уделить мне немного времени. Дело весьма важное.
      - Хорошо. Побеседуем на воздухе. Я сейчас спущусь. Надеюсь, выход найдете? - Он не раскрыл мое инкогнито.
      - Конечно.
      Поблагодарив великодушную даму-диспетчера, я вышел.
      Отец уже ждал на ступеньках. При моем появлении пошел навстречу.
      - Ты откуда?
      - Мотаюсь по делам. К тебе по пути завернул.
      - Какие дела? У тебя ж каникулы! Сам вчера сказал, что все прояснилось, и теперь гуляешь. Или тебя выставили? - он хитро прищурил глаз.
      - Нет, - я улыбнулся, - там все в порядке. Но вскрылось кое-что интересное. И поэтому я хочу уточнить некоторые детали. В продолжение к нашему разговору.
      - Ну! А я уж уши тебе надрать собрался, за то, что отрываешь меня от работы, маясь бездельем.
      - Хорошо ты обо мне думаешь, пап! Между прочим, не прилетел бы, если б не твой кибер-секретарь. Ангельский голосок, а по повадкам - пес цепной.
      - Правильно делает, мой приказ.
      - Ты, папа, настоящий бюрократ. От людей прячешься. Интересно, мама тоже не может к тебе пробиться?
      - А ты у нее спроси, - он засмеялся. - Ладно, к делу! Я действительно занят. Поднимемся ко мне или прогуляемся?
      - Походим.
      Мы спустились в парк и свернули на маленькую дорожку.
      - Меня интересует последний визит Миза, - начал я. - Ты сказал, что он был в нашем доме в начале апреля.
      - Да. Именно в тот день, когда его стали разыскивать в заповеднике. Шестого апреля.
      - Даже число вспомнил? - удивленно посмотрел я на отца.
      - Нет, конечно. Мама вспомнила - у нее феноменальная память. Я проверил твое известие и спросил у нее.
      - Не доверяешь? Буду знать... О чем вы говорили? Только сейчас меня интересуют не мамины воспоминания, а твои. Был момент, когда она оставляла вас вдвоем.
      - За ужином? Было... Только разговором назвать это трудно. Знаешь, сейчас мне действительно кажется, будто он ждал, что я о чем-то заговорю первым. Но это сейчас! Тогда же, как всегда, был чем-то озабочен и не особо обращал внимание. Тем более считал, что прилетал он по делу к маме. Молчит и молчит. Может, настроение такое. Что приставать к человеку?.. Конечно, задал из вежливости какие-то вопросы. Отвечал он немногословно.
      - А сам так ничего и не спросил?
      - Нет. Поужинал и попрощался. Хотя...
      - Что?!
      - Был вопрос! Поинтересовался, не знаю ли я что о Фросе. Так спросил, между прочим...
      - А ты?
      - Сказал, что только сегодня виделись. Навещал меня. Собирался встретиться с Любавой.
      Я остановился, как вкопанный. Отец не сразу заметил, сделал еще несколько шагов. Обернувшись, спросил:
      - Ты что?
      - Когда у тебя был Фрос?
      - Утром того же дня.
      - И ты, конечно, не помнишь, зачем он прилетал?
      - Конечно, нет. О чем-то просил... Какая разница. В его визите не было ничего необычного: мы старые приятели, и как он на Земле - видимся. Может, даже у него и дела никакого не было...
      - А что, в тот день ты вообще не был на службе? Утром Фрос, вечером Миз... С чего вдруг ты целый день сидел дома? Не замечал за тобой такого!
      - Я тогда дней пять никуда не выходил - готовил отчет в Высший Совет.
      - Понятно. И еще один вопрос. Последний. Больше надоедать пока не буду. Совершенно случайно узнал, что незадолго до гибели Андерс Вэл хотел поделиться с тобой какими-то мыслями. Он успел?
      - Интересно вот, как ты это узнал?.. Ну ладно, ладно, - он похлопал меня по плечу, - понимаю, профессиональная тайна. Вэл перебросил мне какие-то материалы, просил изучить. Мы договорились о встрече: хотел побеседовать с глазу на глаз. А на следующий день погиб...
      - Ты хоть взглянул, что он тебе прислал?
      - Понимаешь, - отец замялся. - Каюсь, забыл. Иначе бы я, конечно, все бросил и изучил... Ну что ты на меня так смотришь? Что угодно вылетит из головы после такой трагедии.
      Упрекать отца было бесполезно: его рассеянность порой не поддается описанию. Я лишь покачал головой.
      - Прилетай вечером домой, вместе посмотрим. Обещаю, - извиняющимся тоном промолвил он.
      - Постараюсь. Но прошу, посмотри, даже если меня не будет. Думаю, речь там о Терфе. Ну я пошел. До вечера!
      12
      Летать опротивело. Целый день болтаюсь туда-сюда, как неприкаянный. А если и оказываюсь на тверди земной, то исключительно по делу: с кем-то разговариваю, что-то выясняю. А то и хуже - дерусь! И это вместо того, чтобы на законных основаниях валяться сейчас беззаботно под солнцем где-нибудь на пляже в чем мама родила или заниматься чем-нибудь не менее полезным для здоровья. Эх!.. И Любава бы рядом... Сумасшедший день. Устал.
      Мечты мечтами, но уж раз взялся за гуж... Вновь земля проплывала далеко внизу, и путь мой лежал на маленький островок в Эгейском море. Совсем недавно там жил Андерс Вэл. Теперь только его вдова... Расставшись с отцом, я с ней связался и получил разрешение нанести визит. Перед этим, правда, тщательно обследовал свою машину на предмет всяких мух и жуков, которых вполне могли подсадить те ребята-неудачники: сунули ж они мне какую-то дрянь в силовую установку! Посторонние глаза и уши были ни к чему. Передатчика не оказалось. Его отсутствие сначала удивило, но потом я понял: зачем? Меня собирались брать, а не подслушивать.
      Теперь можно было спокойно продолжать работу. Хорошее, конечно, спокойствие! На меня охотились. Но тем не менее...
      Я взглянул на часы. Любава должна быть давно у Лолы. Неплохо б проведать, да и консультацию заодно получить. Раньше это сделать я не решился, опасаясь подслушивания.
      На вызов откликнулась Лола. Едва кивнув на приветствие, уставилась отрешенным взглядом в экран. Казалось, она не узнает меня. Но нет:
      - Ищете Любаву, Вет?
      Интересно, сказала Любава ей или нет о том, что я знаю о смерти Фроса? Выразить или не надо свое сочувствие? Решил пока не проявлять свою осведомленность:
      - Она сказала, что в это время будет у вас... Я не ошибся?
      - Нет. Сейчас... - она вышла из комнаты.
      На пороге появилась Любава. Выглядела она неважно. Усталой походкой подошла к экрану и опустилась в кресло. В ее облике чувствовалось нервное напряжение, да и полубессонная предыдущая ночь вряд ли добавляла сил. Однако, улыбнувшись, подмигнула:
      - Привет!
      - Как у вас там?
      Любава приложила палец к губам и покосилась на дверь. Я все понял: про меня Лоле она ничего не говорила. Вслух произнесла:
      - Так, сидим, сплетничаем.
      - Ночевать там останешься? - спросил я.
      Она кивнула.
      - А завтра увидимся?
      - Надеюсь...
      Разговор не клеился, похоже, тяготил ее. В чем дело, понять я не мог: так мило беседовали с утра. Обидно! Ладно, разберемся при встрече. Сейчас я собирался задать главный вопрос. Извлек из кармана приборчик, отобранный у соглядатая, и показал ей. Глаза Любавы от удивления округлились. Но прежде чем я рот раскрыл, она опять приложила палец к губам и уже рукой показала на дверь. У меня отлегло от сердца: вся ее сдержанность была вызвана опасением, что нас услышат. Но кто? Лола? Ей что до наших отношений и какого-то прибора?
      - В общем, у меня все в порядке, - сказала Любава. - Завтра с утра я в лечебнице. Как только станет ясно, когда освобожусь, разыщу тебя.
      - Буду ждать.
      - До свидания.
      Странная наша беседа оборвалась.
      Как старит женщину горе. Я знал, что Анна Вэл ровесница моей мамы. Но выглядела она гораздо старше. Последний раз я видел ее очень давно, еще мальчишкой: уж не помню по какому случаю Андерс Вэл с женой были у нас в гостях. Память сохранила образ красивой жизнерадостной женщины...
      И вот, спустя много лет, я сидел перед ней на обширной веранде роскошного особняка. За спиной шумело прибоем море. В зелени сада шелестел легкий ветер. А она... Она казалась лишней среди окружавшего буйства жизни. Пожилая невзрачная женщина с потухшими глазами. На лице проступили морщины, особенно выделялись складки в уголках губ. Замкнутая, немногословная.
      Когда договаривался с ней о встрече, меня она не узнала: не мудрено столько воды утекло. Но достаточно было назваться сыном своего отца, чтобы получить согласие. Целью визита не поинтересовалась. Сдержанно встретив, пригласила на веранду и, устроившись напротив, вопросительно взглянула. Я представился агентом Службы, и она все поняла.
      - Со мной разговаривали. Несколько раз... Могу только повториться...
      Чувствовалось, очень она этого не хочет, а желает лишь одного: чтобы ее, наконец, оставили в покое. Очень не хотелось лишний раз травмировать Анну воспоминаниями. Но что поделать!? Я мог лишь попытаться свести расспросы к минимуму.
      - Не надо повторяться. Содержание бесед мне известно. Хотелось бы лишь кое-что уточнить. Вы позволите?
      Анна Вэл никак не прореагировала. Смотрела куда-то в сторону. Я рискнул спросить:
      - Моим коллегам вы сказали, что ваш муж готовил фейерверк в тайне от всех, как сюрприз на карнавал. Самостоятельно изготовил все ракеты. Так?
      На сей раз она откликнулась:
      - Да.
      - Но вы-то знали, чем он занимается?
      - Нет. Если Андерс имел секреты, то это секреты для всех. Я не исключение.
      - Даже так... - я был разочарован. Уж если Вэл жене ничего не сказал, вряд ли посвятил кого другого. Безо всякой надежды спросил: - Может, сейчас, оглядываясь назад, вы знаете, откуда у него возникла идея фейерверка?
      Ответ последовал неожиданно быстро:
      - Знаю. Сейчас знаю...
      Я замер, не перебивая. Почувствовал: сейчас она скажет сама. И не ошибся. Помедлив, Анна Вэл произнесла:
      - Давно, еще в начале весны, был у нас один друг Андерса. Он-то невзначай и рассказал, что где-то вычитал о забытом старом зрелище. Андерс и ухватился: он каждый год голову ломал, чем позабавить людей на летнем карнавале.
      - А как зовут этого друга? - спросил я.
      - Лиман. Лиман Фрос.
      - Скажите, а после он у вас появлялся?
      - Был однажды. Незадолго до того... - она на мгновение осеклась, но, взяв себя в руки, закончила: - как все случилось. Но при мне ни о чем таком не говорили. Зная мужа, думаю, он молчал и без меня.
      И все-таки, видно, похвастался, - мелькнуло у меня, а вслух спросил:
      - Вы хорошо знаете Фроса?
      - Не особенно. У нас он бывал редко - живет на Тилле, - пояснила она. И вдруг спросила: - Неужели, думаете, он мог что-то подстроить?
      - Я пока не делаю выводов... Простите, а вы рассказывали кому-нибудь из следователей, с кем беседовали, о Фросе?
      - Сразу после гибели Андерса - нет. Они не задавали таких вопросов, а мне было не до того.
      Дураки безмозглые!
      - Но недавно прилетал один. Ему рассказала. Сейчас даже удивилась, почему вы спрашиваете. Наверное, работаете не вместе?
      - Кто прилетал? - я едва сдержал волнение. - Он представился?!
      - Да. Старший следователь Альбин Фогг. Недели не прошло.
      - Мы действительно работаем не вместе... Прошу извинить за беспокойство. - Я откланялся.
      На сегодня все. Домой!
      Оставалось только связаться с мамой и попросить что-нибудь вкусненького на ужин.
      13
      - Еще не дойдя до дома, я понял - у нас гости. В сгустившихся сумерках ярко светилось настежь распахнутое окно столовой. Родители сидели за столом и беседовали с кем-то невидимым, расположившимся в моем любимом кресле. Сейчас говорила мама. Я прислушался.
      - ...быстро схватывает он все с детства. Ему многое дано. И музыкален очень... Отсюда и самомнение выше всякой меры. Исключительно сам знает, как надо жить. Не дай Бог посоветовать! Вспылит! Но остывает быстро. Главное, не обращать внимания. А вообще он добрый и отзывчивый...
      Любопытно, кому это меня рекламируют? - вспрыгнув на подоконник, я свесил ноги внутрь комнаты:
      - Привет! Вот и я.
      - Фу, напугал, - махнула рукой мама. - Дверь не нашел?!
      Отец смеялся.
      - Добрый вечер, - в моем кресле с бокалом сидела Рика. - Узнала, что ты скоро будешь, решила навестить.
      Я подсел к столу и налил себе вина. Мама подвинула тарелку.
      - О! Да у вас пир горой! - воскликнул, набивая рот.
      - Почему бы нет, - отец чокнулся с Рикой и подмигнул маме. - Не каждый день в гостях очаровательные девушки.
      - Ну, ну! Мам, присмотри за ним: он даже на службе велел приделать кибер-секретарю такой голосок!.. - я закатил глаза.
      Родители прыснули.
      - Дурачок! - наконец произнесла мама. - И ты не узнал? Это же имитация моего голоса!
      Тут уж засмеялся и я.
      - Что ж, приятного аппетита, - отец вышел из-за стола. - Пойду поработаю. Между прочим, изучаю материалы Вэла.
      - Расскажешь?
      - Поговорим утром. Еще не все посмотрел.
      Следом по своим делам ушла и мама.
      - Ну, что-нибудь узнала? - обратился я к Рике.
      Она кивнула. Поставила недопитый бокал, прошлась по столовой. Стоя вполоборота ко мне, негромко произнесла:
      - Миз тайно сбежал из Амазонии. Так что ищут его там напрасно.
      - Ценная новость, особенно если учесть, что мне известно о его появлении в доме родителей.
      - Не иронизируй. Ты хоть раз бывал в заповедниках?
      - Не приходилось.
      - Поэтому и не знаешь, что проникнуть на территорию, равно как и покинуть ее, без ведома охраны невозможно. Только чрезвычайные обстоятельства могли подвигнуть Миза на такое...
      - Так как же он сбежал, если невозможно?
      - В мусорном контейнере. Специальный гравилет забирает их в заповеднике два раза в неделю. Как раз шестого апреля был такой день. Пункт сбора мусора не особенно далеко от места, где работал Миз. Час ходьбы.
      - Ты что, проверила?
      - Конечно. - И предваряя мои дальнейшие вопросы, Рика продолжила: Даже совершила это увлекательное путешествие.
      - В мусорном ящике?!
      - Ага. Они одноразовые, так что ничего страшного. Правда, комфорта никакого...
      - Сегодня тоже день вывоза?
      - Да. Именно это и натолкнуло меня на мысль... Сначала понаблюдала: погрузчик пропускает пустые контейнеры, забирает лишь полные. Я залезла в один из пустых, и моего веса оказалось вполне достаточно - контейнер погрузили. Выбралась из него уже на станции переработки. Она автоматическая, но там есть контрольный пост. Вызвала оттуда обычный гравилет и отправилась дальше по своим делам.
      - Оригинально, - восхитился я ее находчивостью. - Но почему ты считаешь, что Миз поступил точно так же? Похоже, но где доказательства? Пока их нет, я готов допустить что угодно. Даже то, что у родителей был совершенно другой человек, а Миз к этому времени погиб в Амазонии.
      Рика поморщилась.
      - Еще версии будут? Неужели ты думаешь, что я... - не закончив, она хмыкнула. - Короче, доказательства у меня есть. Со станции переработки не так часто вызывают гравилеты. А что надо сделать, вызывая гравилет?
      - Дать компьютеру считать свой биоспектр... - я догадался, о чем она.
      - Именно! Чтобы было известно, с чьего счета списывать плату за услугу. И информация хранится в памяти компьютера довольно долго во избежание недоразумений, если у кого-то возникнут претензии.
      - Вот не знал! А как же ты выудила ее? Не представляю.
      - Я же доктор математики, в отличие от некоторых.
      - Ладно, не зазнавайся. Значит, там запечатлен его биоспектр?
      - Ну, наконец, дошло!
      - Слушай, Рика, а нельзя как-нибудь выяснить, куда он полетел от моих родителей? Ведь здесь он тоже вызывал гравилет.
      - Увы... К сожалению, номер прибывшей машины не регистрируется. Если б ее удалось найти, тогда может быть... Но это практически нереально.
      - Жаль... Значит, дальше след Миза теряется. Кстати, ты поставила в известность о своем открытии ребят из местного отделения Службы? Чтоб прекратили напрасные поиски в джунглях.
      - Конечно. Они такие обходительные, милые, - Рика улыбнулась. Место, где Миз работал, показали. Сопровождать вызвались. Им в голову не приходило, что он способен на такое. И они честно продолжали поиски...
      - Действительно, кому в голову придет?.. Ни с того ни с сего тайно удрать, если можно улететь нормально. Да и про мусорный ящик догадаться надо! А почему ты ищешь Миза, не поинтересовались?
      - У тебя, наверное б, спросили...
      - А у тебя?
      Рика покрутила браслет на запястье; вытянув руку, полюбовалась игрой вставленных в него камней. Не отрываясь от этого интересного занятия, произнесла:
      - Иногда у женщин возможности шире... Там работает один мой давний поклонник. Дело прошлое, ты его не знаешь... В общем, я сразу обратилась к нему. Он был рад оказать услугу.
      Ее явно интересовала моя реакция. Какая женщина упустит случай поддразнить? Я собирался было принять игру, как возникла идея.
      - Сейчас проверим, чего стоит твой поклонник! Значит, говоришь, он не задает лишних вопросов?
      - Что ты надумал? - несколько растерялась она.
      - Попроси его выяснить, какие суммы списаны со счета Миза шестого апреля. И есть ли более поздние списания. Компьютер в углу, - указал я. Ему, как сотруднику Службы, Генеральный банк ответит. Не то что нам.
      - А что? Попробую. - Рика села к экрану. - Только зачем?
      - Давай, давай! Потом объясню.
      Парень не подвел. Обаяние Рики действовало на него безотказно. Выслушав просьбу, он лишь согласно кивнул. Минут десять спустя я уже изучал листок с цифрами.
      - Смотри! Шестое - последний день, когда Миз пользовался счетом. Так, это он заплатил за вызов гравилета на помойку, это - за полет, очевидно, в наш дом. Ага! Опять плата за вызов. И вот последняя сумма. Она-то самая интересная! Обрати внимание, - сказал я склонившейся рядом Рике, - других списаний нет.
      - Значит, столько он отдал за пользование гравилетом, когда улетел от твоих родителей, - поняла Рика. - Ну и что с того? Мало ли, куда он отправился в радиусе этого тарифа.
      - Есть мысль! - Я поднялся и подошел к компьютеру. Ввел шифры двух домов, своего и Любавы, и запросил стоимость перелета. Суммы на экране и листке совпали.
      Вряд ли это случайность! Если допустить, что Миз искал встречи с Фросом, он должен был отправиться туда. Ведь отец передал ему намерение Фроса навестить Любаву. И, судя по всему, Миз долетел. Но дальше куда девался? Любава его не видела. Обманывает? А зачем ей меня обманывать? Кто я такой?.. Черт! Ничего не понимаю. Тайное бегство из заповедника прямо к моему отцу. Ожидание какого-то разговора. И в итоге исчезновение. И со счета с того дня ничего не списывается. Должен же Миз как-то существовать. Питаться, передвигаться. Конечно, может, сидит на чьем-то иждивении и пользуется частным гравилетом, за который платит хозяин. Вполне допустимо... Но вероятно и другое: Миза нет в живых. Фрос! Вот кто мог все подстроить... Проклятье! Но кто же тогда послал жене Фроса компрометирующий кристалл?!
      - О чем задумался? - спросила Рика.
      - А! - махнул рукой. - Концы с концами не сходятся.
      - Может, помогу?
      - Попробуй...
      Сейчас мне было просто необходимо с кем-то поделиться своими мыслями и сомнениями. Но Рика почти ничего не знала, и, устроившись напротив, я рассказал ей все, что знал об этом запутанном деле. Умолчал, понятно, лишь об обстановке, в которой беседовал с Любавой.
      Выслушав, она долго молчала.
      - Так что скажешь? - не выдержал я.
      - А? - Она встрепенулась.
      - Ты что, уснула? Хоть слышала, о чем я рассказывал?
      - Конечно... Если тебя интересует мое мнение о Мизе - думаю, он убит.
      - Фрос?
      - Похоже... Но, может быть, и Фогг или вообще кто-то неизвестный. Сколько угодно версий.
      - О Фогге как-то не подумал... - нерешительно начал я, но Рика перебила:
      - Да я не о том! Мне кажется, - об этом сейчас и думала, - ты слишком увлекся сыском: по каждому убийству собираешь улики, чтобы изобличить конкретного преступника. И получаются лишь скоропалительные версии, ни одну из которых ты не можешь основательно доказать! Что с того, если Фрос подал Вэлу идею фейерверка и в момент его гибели оказался рядом? А Фогг на берегу? Где оружие!? С Мизом вообще одни догадки. Все держится лишь на твоей интуиции. Думаю, надо пока остановиться.
      - А дальше? Что ты предлагаешь? - В чем-то Рика была права, но ее замечание задело за живое.
      - Подождать, что скажет твой отец, когда изучит материалы Вэла. Может, мы получим ключ к загадкам: ответ на вопрос - зачем? Зачем убили трех членов той экспедиции на Терфу? Согласись, сейчас это главное: пока не установлены мотивы преступлений, нельзя исключить новых жертв.
      Я вдруг подумал о Любаве и вздрогнул.
      - Да, нужен ключ. Но все же, Рика, как считаешь, какова в этом деле роль Фогга?
      Она вдруг улыбнулась.
      - Догадаться нетрудно. Почти уверена - я права...
      - В чем?
      - Фогг не убийца, он работает: ведет расследование! И занялся им гораздо раньше тебя.
      - А как объяснить все, что я узнал, охоту на меня, наконец? Или не он послал этих ребят? Тогда кто?
      - Скорее всего, он.
      - Не понимаю тебя. - Я был обескуражен.
      - Тупой ты, Вет Ник! А еще кто-то считает тебя подающим большие надежды... Плесни вина, - Рика протянула бокал, - и присядь. Так и быть, растолкую.
      Я даже не разозлился. Налив заодно и себе, вопросительно уставился на нее.
      - На это дело как посмотреть, - смакуя вино, начала она. - С твоей точки зрения, его поступки выглядят, мягко говоря, странно. Но давай все-таки допустим, что Фогг занимается расследованием, и попробуем взглянуть на события его глазами. Итак, Фрос и Вэл уговорили его вновь заняться феноменом Терфы. Полететь туда. Гэл Миз и Тиман Гвич согласились принять участие в этой экспедиции. Только Любава Воря отказалась... Между прочим, Фоггу должны были представить весомые аргументы в пользу такого решения, иначе он вряд ли бы согласился: планета закрыта Высшим Советом, вся ответственность ложилась на него. И вдруг исчезает Миз, через пару месяцев погибает Вэл. Не думаю, что Фогг глупее нас: конечно, он внимательно просмотрел запись гибели Вэла и узнал Фроса. А уж когда выяснил, что именно он подбросил идею фейерверка, решил проконтролировать его действия в очередной визит на Землю. Возможно, поэтому Фогг и оказался на берегу...
      - Да, - перебил я, - но Фрос тоже гибнет. И вовсе не от яда муаго.
      - К яду вернемся. О нем Фогг тогда ничего не знал. Фрос умер на его глазах и это, должно быть, поставило Фогга в тупик. Тем более что первая медицинская экспертиза не обнаружила признаков насильственной смерти. И вот тут на арену выходишь ты!
      - Я?!
      - Да, да. Именно ты! В том, что молодой, горячий сотрудник, проявив служебное рвение, изучил доступную информацию и обнаружил некоторую странность в исчезновении одного и гибели двух участников последней экспедиции на Терфу за два с небольшим месяца, ничего подозрительного, конечно, нет. Твоя просьба поработать с архивом Службы естественна и понятна. Но Фогг просто не захотел впутывать тебя в это темное дело, возможно, по его мнению, далеко небезопасное. Потому и прогнал. Но смотри, однако, что дальше! Вместо того чтобы послать все куда подальше, ты развил бурную деятельность. Сообщил Юлии Фрос о смерти мужа, что Фогг делать не спешил явно по каким-то соображениям. Иначе как объяснить задержку? Вряд ли он забыл существующие положения закона. Самое главное, в разговоре с Юлией ты узнал о яде муаго, о кристалле с записью измен ее мужа. Стал свидетелем самоубийства. И доложил обо всем Бэру Нарду, начальнику Фогга. Чем не попытка получить разрешение на дальнейшее расследование? Ну, хотя бы не самостоятельное, а, скажем, в качестве помощника Фогга...
      - Вот еще! В мыслях не держал, - перебил я. - Работать с этим крокодилом!?
      - Фогг мог думать иначе, - спокойно заметила Рика. - Именно так, как я сказала. Кроме того, представь, задал себе вопрос: почему ты так рвешься в это дело? Конечно, все объяснимо любопытством и романтикой, но! Не собираешься ли ты взять расследование под контроль? Кто знает, о чем ты говорил с Юлией Фрос? Содержание разговора известно лишь с твоих слов. Почему ты поспешил связаться с ней? Повторяю, есть вполне рациональные причины, все объясняющие; но при некотором воображении, а Фоггу его не занимать, можно предположить и другое: например, твою причастность к этому делу. Скажем, кристалл ей отправил ты...
      - Фогг что, по-твоему, идиот?!
      - Нет, мой дорогой, - он сыщик. Один из лучших, при всех своих недостатках. И обязан учитывать все факторы, даже самые невероятные. Тем более вскоре ты подкрепил его подозрения.
      - Интересно, как?
      - А твой разговор с ним в гравилете, когда он делал тебе выговор! До этого он мог полагать, что ты знаком с Фросом через отца. И вдруг увидел рядом Любаву Ворю, пятую участницу драматической экспедиции. Вы одни в ночном небе, скорее всего, давно знакомы. Кстати, не исключено, что Любава у него на подозрении. Вот и дал Фогг команду присмотреть за тобой. Дальше, сам понимаешь, дело техники. Но, - Рика улыбнулась, - ребята не учли, с кем придется иметь дело!.. В общих чертах так. Понимаю, как трудно тебе это представить, примеряя на себя, зная истинное положение. Но поверь, со стороны твои действия выглядят весьма подозрительно.
      - Да, - протянул я растерянно. - Убедительно... Не зря говорят, что ты королева логики. Будто Фогг сам тебе все рассказал.
      - Ага, - она засмеялась. - Сейчас шептал мне в ухо.
      - Ну пускай шепчет дальше. Что хотел тот парень в кустах? Чем он меня облучал?
      - Сейчас спрошу. Уважаемый Фогг, вы слышали? - подыграла Рика. И уже серьезно обратилась ко мне: - Покажи прибор, Вет.
      Я вынул его из кармана и протянул ей.
      - Не знаю, что это, - изучив, покачала она головой. - Но ты прав, штучка медицинская. Давай узнаем. - Рика подошла к компьютеру.
      - Запросишь каталог медицинского оборудования? - спросил я, потому что собирался сделать именно это.
      Она кивнула. Набрала цифровое обозначение прибора и запросила информацию.
      - Ваш личный ключ, доктор? - вежливо осведомился компьютер.
      - Интересно, - сказала Рика, выключая экран. - Приборчик-то хитрый. О его назначении и свойствах простым смертным и знать не положено. Безобразие! - Она повернулась ко мне. - Врач нужен, Вет. Да и всякий ли подойдет, не знаю, - покачала в сомнении головой. - Может, информация выдается только конкретным специалистам. Знать бы хоть область применения.
      - Есть у меня один знакомый универсал, - сказал я, имея в виду Любаву. - Завтра поговорю.
      Удрученные неудачей, мы помолчали.
      - Знаешь, теперь понятно, почему эти горе-шпионы в открытую погнались за тобой и хотели посадить гравилет, - произнесла вдруг Рика.
      - Ясное дело - хотели взять.
      - Нет. Вряд ли у них был такой приказ. Просто хотели отобрать эту штучку, ну и энергатор заодно. Стыдно ребятам стало: с треском провалили задание. Представили, как нагорит им от Фогга! Вот и решили воспользоваться прерывателем. А его в силовую установку твоего гравилета скорее всего сунули заранее, как только у Фогга зародились подозрения. С дальним прицелом... Что, кстати, намерен делать с энергаторами?
      - Отдам Фоггу при встрече - пусть поскрипит зубами. Вообще после того как ты мне все растолковала, с ним надо объясниться: пусть не тратит свою энергию попусту!
      - С огнем шутишь! Я бы, пожалуй, обратилась к Нарду. Во-первых, все это лишь мои догадки, а во-вторых... Сзади!!! - внезапно закричала Рика, вскакивая с кресла.
      14
      Это не было неожиданностью. Уже несколько минут мной владела уверенность, что с улицы нас подслушивают. Кто? Я решил проверить догадку: провоцируя нападение, произнес последнюю фразу, стоя спиной у окна. Было необходимо заманить этих приятелей в дом и окончательно с ними разобраться в присутствии свидетелей.
      Резко пригнувшись к подоконнику, я пропустил над собой двух молодцов, влетевших в окно, и сейчас же нажал кнопку, захлопывая раму. Отрезал им путь к отступлению. Опрокинув кресло, обезопасил себя слева справа была стена - и изготовился к обороне.
      Старые знакомые, а это оказались, конечно, они, не заставили ждать. Не обращая внимание на Рику, дружно кинулись на меня. Но благодаря принятым мерам схватился я лишь с одним. Второму помешало кресло. А в следующий момент ему уже и вовсе было не до меня: сбоку напала Рика. Волей судьбы мне противостоял тот же противник, с которым мы бились у гравилета. Яростно нападая, он, наученный горьким опытом, был сейчас гораздо внимательнее в защите. Зато второй явно недооценивал Рику. Отражая и нанося удары, я с беспокойством посматривал за их поединком, но скоро успокоился. Действовала она расчетливо и хладнокровно, в своем обычном ключе: коварно маскируя превосходную технику, отступала, защищаясь с видимым трудом. Даже зная заранее об этой ее уловке, сколько раз сам на нее попадался! А уж нынешний противник, с самого начала не воспринимавший всерьез красивую девицу, терял бдительность на глазах. Я сосредоточился на собственной схватке и, резко взвинтив темп, перешел в наступление. Все-таки жило в моем сопернике чувство превосходства, не смог он его преодолеть. Мою прошлую победу рассматривал как досадную случайность. И внезапно обрушившийся град ударов застал его врасплох. С трудом поспевая в защите, он стал выдыхаться. Ложно открывшись, я позволил ему атаковать, увернулся и поставил точку: сильный удар с двух сторон по основанию шеи и он повалился.
      Я посмотрел на Рику. Прижатая к столу, она казалась совершенно обессиленной. Меня взбесила ярость, с которой рослый детина нападал на хрупкую девушку. Заранее простив себе любую жестокость, я собирался вмешаться, как все взрывоподобно закончилось! Уклоняясь от удара, Рика резко бросила корпус влево. Используя инерцию противника, подсекла обе его ноги. Он падал, когда сложенные замком ее руки обрушились ему на затылок. Стукнувшись головой об стол, противник судорожно вцепился в скатерть и, увлекая ее за собой, сполз на пол. Грохот падающей посуды ознаменовал финал.
      Дунув на разметавшуюся челку, Рика подмигнула мне и потерла ребра ладоней. Подобрав, стала застегивать скинутые босоножки.
      - Что происходит?! - властный возглас отца заставил нас обоих вздрогнуть: вся скоротечная схватка происходила безмолвно. - Что это значит, Вет? - Отец, а следом мама, вошли в столовую.
      - Боже!.. - только и смогла промолвить мама, охватив взглядом поле битвы.
      - Ответь же, наконец, - потребовал отец, - кто эти люди?
      - Понятия не имею, - я пожал плечами. - Мы сидели, беседовали. Они ворвались через окно. Пришлось проучить. Хулиганы, наверное. Мам, вызови Службу безопасности.
      - Сейчас, сынок...
      Рика подошла и негромко спросила:
      - Может, сперва кое-что узнаем? - она указала глазами на поверженных.
      Я мотнул головой:
      - Бесполезно. Будут молчать.
      Трех минут не прошло, как у крыльца опустился патрульный гравилет. В комнату вошли трое агентов. Отец встретил их у порога.
      - Добрый вечер, уважаемый Эльм. Что случилось? - осведомился старший.
      - Хотел бы я знать! Вот эти двое ворвались через окно. Сын и гостья вынуждены были защищаться.
      - Чистая работа! - осмотрев лежавших, старший обернулся ко мне. Ваша?
      Я не успел ответить.
      - Этот мой, - негромко сказала Рика, опустив глаза.
      - Ваш?! - он соразмерил габариты победительницы и побежденного и недоверчиво покачал головой. - Шутите, девушка?
      - Правда, - подтвердил я.
      - Профессиональные удары... Откуда вы с ними знакомы? - спросил старший агент.
      Мы молча воспроизвели на ладонях наши курсантские знаки.
      Его лицо расплылось в улыбке.
      - О! Коллеги!
      Больше вопросов он не задавал, а обернулся к одному из помощников:
      - Миша, приведи этих в чувство!
      Мы с Рикой с улыбкой переглянулись: знал бы этот старший агент, что лежавшие на полу в гораздо большей степени его коллеги. Ну да ладно. Хвастаться, над кем одержали победу, мы, понятно, не стали.
      Тем временем оба субъекта пришли в себя. При взгляде на нас глаза их лучили злобу. Как я и ожидал, на вопросы они отвечать не пожелали. Молчали, словно немые.
      - Ничего, разберемся. Давайте их в гравилет. Всего доброго, Эльм. Если что - вызывайте. Но, думаю, с таким сыном, а особенно с такой гостьей, - старший улыбнулся Рике, - опасаться нечего.
      Патруль улетел.
      - Идите в гостиную, я должна здесь убраться. А вообще спать пора! выставила всех мама.
      Недоверчиво хмыкнув в мой адрес, отец ушел к себе. А мы отправились заканчивать прерванную беседу.
      15
      - Так на чем мы остановились? - Я включил свет и предложил Рике кресло. - Да! Ты сказала, что я шучу с огнем, желая объясниться с Фоггом. Мол, во-первых, все, что о нем рассказала - лишь версия, а во-вторых?
      - Уже не актуально. Хотела тебя предостеречь от подобного нападения. Потрясающе! Они ворвались именно в этот момент!
      - Да уж. Чего не бывает. Ну, ладно. Уже поздно. Пора поговорить о дне завтрашнем.
      - Подожди! - перебила Рика. - Утром ты меня еще кое о чем просил. Я сделала, хоть было не легко. Не помнишь?
      - Имеешь в виду запрос в Единый информаторий относительно литературных интересов Фроса? Когда только успела и как?!
      - Какая разница? Смогла.
      - Восхищен, но к сожалению, а может, к счастью - не знаю... - я замялся. - В общем, это оказалось не столь необходимо. Нет, конечно, я тебе очень благодарен. Однако, сама понимаешь, что я надеялся узнать - не интересовался ли он чем-нибудь, связанным с фейерверками. А все встало на свои места после разговора с вдовой Вэла. Я ж тебе рассказал: она сообщила, что идею подал Фрос. Так что... - неловко мне было: по существу, заставил Рику проделать напрасную работу. Какого труда, наверняка, это стоило.
      Но выслушав мою сбивчивую извинительную тираду, она осталась невозмутимой.
      - Не стоит оправдываться, Вет. То, о чем ты говоришь, я усвоила. Однако моя работа может оказаться не такой уж бесполезной. Обнаружилось кое-что любопытное. Сразу скажу: действительно, Фрос дважды изучал какое-то старое пособие по пиротехнике. В январе и апреле. Но я сейчас не об этом. Скажи, ты помнишь, кто он по специальности?
      - Биохимик-адаптатор, Служба колонизации, - машинально ответил я.
      - Верно. А ведомо тебе, что он был, или, по крайней мере, пытался стать настоящим энциклопедистом?
      - Ну?! Интересно!
      - И мне тоже. Настолько, что я не ограничилась рамками твоей просьбы изучить его заказы за последнее полугодие. А охватила последние три года. Да! - предварила Рика мой вопрос. - Конечно, я полюбопытствовала, что это за человек, - ведь ты про него ничего не сказал, - и узнала о его участии в экспедиции.
      - Не томи. Давай дальше!
      - Так вот, - не спеша продолжала она. - До экспедиции на Терфу Фрос пользовался информаторием не часто. Знакомился в основном с работами по специальности и из смежных областей. А вот после, месяца два спустя, взрыв! Да сам взгляни. Весь список я перекинула на себя.
      Рика пошла в столовую к компьютеру, где мама все еще ликвидировала последствия сражения. Через несколько минут появилась с несколькими листами. Молча их протянула.
      Пластик был густо исписан.
      - Это за два года?! - изумился я.
      - Даже чуть меньше. Обрати внимание на тематику. А последний лист для сравнения: за весь год до экспедиции.
      С него-то я и начал. Десятка два специальных работ, несколько развлекательных гипнофильмов, заявки на музыку... Отложив этот лист, углубился в остальные. Разительное отличие! Чего тут только не было!
      - О какой тематике ты сказала? Здесь же сущий винегрет! И математика, и история, и техника, и философия, и даже не знаю как назвать: работы на стыке наук... А это что?! Основы теории музыки с иллюстрациями и следом Принципы информационного компьютерного обмена... И дальше так?
      - Да, - ответила Рика. - Я ж сказала: похоже, он решил стать энциклопедистом.
      - Нет, скорее это напоминает... - я покрутил пальцем у виска. Может, он так до конца и не излечился после Терфы? Смотри, тут указано время. Больше трех часов он ничего не изучал - стало быть, заказывал ускоренный просмотр. И так с самых первых дней.
      - Не забывай! Фрос после Терфы был еще в одной экспедиции. Проходил медицинский тест-контроль. Так что сдвиг психики маловероятен.
      - Много эти врачи знают! Факт-то налицо. Вот чем им надо было поинтересоваться. - Я потряс листами. - А не тест-контролем!
      - Что ты разошелся? Успокойся. - Попыталась она меня урезонить. Материалы эти надо проанализировать.
      - Что тут анализировать?! - Я вновь взорвался. - Три дня бегаю, высунув язык, с ног валюсь от усталости, головой рискую. А разгадка-то вот! Эти врачи проглядели сумасшедшего маньяка, который дошел до убийства людей. И ты еще весь вечер молчала! Сразу надо было это показать!
      Я замолчал, поймав себя на том, что кричу. Какое право я имею в чем-то упрекать Рику? Сам ведь попросил о помощи, и она раскопала то, что мне найти не удалось: разгадку! Теперь, когда все встало на свои места, тяжким грузом навалилась усталость от прошедшего дня. Я едва не засыпал. Откинув голову на спинку кресла, с трудом удерживал враз потяжелевшие веки.
      - Извини, Рика, - пробормотал я хрипло.
      Она подошла и, склонившись, легко провела мне ладонью по волосам.
      - Устал, милый, - прошептала в самое ухо. - Я не сержусь.
      Вот так мы мирились когда-то, в пору взаимной любви...
      Могли последовать новые ласки, а их я позволить не мог. Страсть к Любаве не позволяла. Не мог я изменить! Поборов полудрему, поднялся. Взглянул на часы. Стрелки приближались к двум.
      - Пора спать, договорим завтра. Все равно делать будет нечего. - Я потянулся. - Мама постелила тебе в гостевой. Пойдем, провожу.
      - Нет уж, - холодно прозвучал ее голос. - Закончим сегодня! Потерпи. Пусть Фрос - маньяк-убийца. Но его-то кто убил?
      - Никто. Может, сам умер от своей болезни, - лениво обронил я, зевая. - Или от яда. Доктор-то мог ошибиться со сроком.
      - Допустим. А кристалл к его жене попал от кого?
      - Ну хватит, - попросил я. - От Миза, наверное. И послать он мог его довольно давно. Юлия ведь могла долго колебаться, прежде чем отравила мужа. Не простой шаг-то... Давай спать.
      Рика вновь пропустила мой призыв мимо ушей.
      - Может, все так, а может, и нет. Нельзя превращать расследование в игру: вроде обо всем догадались - бросим! Остались непонятные факты, и мы обязаны с ними разобраться.
      - Завтра! Обо всем завтра...
      Но она была неумолима.
      - Сядь. И послушай. Все, что изучал Фрос, я проанализировать не успела, да, наверное б, и не смогла. Но что мне близко, вопросы математики, рассмотрела. И вот: просматривается четкая система! Сначала идут фундаментальные основы, потом он углубился в частности практически во всех областях. Не похоже на сумасшедшего...
      - Да? - я встрепенулся. - Что ж, давай анализировать. Только, думаю, лучше обратиться к отцу. Попросим подключить экспертов. Пусть разберутся, что означает этот список. Если он еще не спит, отдам ему сейчас. Все?
      Рика не ответила.
      - Что ж, продолжаем работать, - сказал я. - С утра постараюсь разобраться с прибором, которым на меня воздействовали... И еще одно дело. Завтра с Камоса прибывает Тиман Лори Гвич, участник той же экспедиции. Надо за ним присмотреть: мало ли что! Сам, боюсь, не успею: лайнер в полдень.
      - Сделаю, - пообещала Рика и поднялась.
      - Теперь спать?
      - Да. Спокойной ночи. - Она пошла к двери. - До завтра.
      - Ты куда?
      - Домой, - бросила она через плечо и скрылась.
      Может, так и к лучшему, - я поплелся к себе.
      Отец еще работал. Увидев меня, что-то хотел сказать, но я лишь мотнул головой:
      - Завтра.
      Вручил ему листы с заказами Фроса. Более менее связно объяснил, что мне нужно. Наконец, рухнул на постель. Сумасшедший день кончился...
      16
      Будто и не спал я вовсе. Казалось, только закрыл глаза, как что-то вновь заставило их открыть. А вот что? Сознание включалось неохотно.
      Давно уже рассвело. В окно врывались лучи солнца. Рядом стоял отец и тряс мое плечо:
      - Вставай, сыщик. Работу проспишь!
      Сев рывком на постели, я посмотрел на часы. Без чего-то семь. Тут же улегся вновь, отвернувшись к стенке. Пробормотал:
      - Пораньше не мог? Какая работа, пап? У меня каникулы.
      - Поднимайся, говорю. - Не отставал он. - Через час я улетаю, не увидимся до вечера.
      - Ну и что?
      - Все, о чем ты просил, я сделал.
      Наконец до меня дошло: отец хочет сообщить нечто важное. Будто пружина подбросила.
      - Сейчас! - Я побежал умываться.
      Отец ждал меня в кабинете, устроившись у компьютера. По всему, эту ночь он провел без сна: усталое лицо, глаза покраснели. Но одновременно чувствовалось в нем какое-то внутреннее возбуждение. Едва я появился на пороге, он указал на стул рядом.
      - Я изучил материалы Вэла. Жаль, не сделал этого раньше. Ты оказался прав: речь идет о Терфе... - Отец помолчал, повернулся к экрану. - Вот, смотри.
      Появилась какая-то длинная формула.
      - Что это? - уставился я на неведомую запись.
      - И не пытайся вспомнить - такого ты не проходил в Академии, - отец усмехнулся. - Да и не только ты. Это последнее открытие Андерса Вэла, уравнение взаимодействия гравитационного и биополя. Я не привожу математические выкладки, они довольно сложны, но поверь - этот вывод строго обоснован.
      - Хорошо, но при чем здесь Терфа? Какая связь?
      - Вэл полагает... полагал, - поправился отец, - самая прямая. Видишь ли, характер поражения участников последней экспедиции напоминал по последствиям удар биополем. Знаешь, наверное, что у наших медиков есть специальные генераторы биополя? Их в особых случаях используют для лечения различных расстройств организма, в частности - психики. Можно, например, избавить человека от какой-нибудь мании, заставить забыть навязчивую идею. Словом, тут был похожий случай, только воздействие, приведшее к потере рассудка, должно было быть во много раз сильней. Но мы отбросили такую возможность.
      - Почему?
      - Большая часть пострадавших находилась внутри Станции, а ее стены непроницаемы для биоволн, впрочем, как и для других видов излучения.
      - А если допустить удар изнутри Станции?
      - Не перебивай! У меня мало времени и некогда отвечать на глупые вопросы. Подумай сам, как же в таком случае в то же самое время это воздействие поразило и пятого участника экспедиции, который находился за несколько десятков километров?
      - Правда. Извини...
      - Так вот, мы эту идею отбросили. Но ничего другого придумать не смогли. Исследования после закрытия Терфы как-то сами собой прекратились. Однако оказалось, что с этим не смирились сами пострадавшие. И в первую очередь Лиман Фрос.
      - Фрос?! Откуда ты знаешь?
      - Из сообщения Вэла. Со мной Лиман не делился. А именно он продолжал развивать идею биоудара. И небезуспешно. Я говорил тебе, что врачом в экспедиции была Любава Воря, едва ли не лучший специалист психолог-психиатр в Службе колонизации. Они на пару рассчитали параметры этого поля и построили модель воздействия на психику. На этом этапе Фрос и обратился к Вэлу. Андерс сам говорит, что поначалу несерьезно отнесся к изысканиям Лимана. По той же причине, что и все: как поле проникло внутрь Станции? И вот тут Фрос выдвинул идею, которая по нынешним представлениям невероятна: да, Станция защищает от всех полей, кроме одного гравитационного. Лишь оно проникает внутрь беспрепятственно. И, если его определенным образом промодулировать, вступает во взаимодействие с биополем. При этом у человека возможен сдвиг основных линий биоспектра, что, скажем, может привести к потере рассудка. После снятия гравитационного воздействия биополе некоторое время находится в возбужденном состоянии, основные линии испытывают микроколебания около своего основного положения, недоступные регистрации нашими приборами, что проявляется у человека в виде психического расстройства. Наконец, эти колебания затухают - наступает выздоровление.
      - А что, - наивно спросил я, - взаимодействие биополя с гравитационным считается невозможным?
      - По крайней мере до сих пор экспериментальных подтверждений не было. И вряд ли Андерс взялся бы за работу, если бы Фрос не описал примерный характер модуляций. Вэл сам говорит, что занялся этим на досуге, чуть ли не в шутку, скорее из желания доказать Лиману принципиальную невозможность подобного; собираясь убедить, что теория поля - область не для дилетантов. Действительно, Фрос - биохимик. Откуда ему глубоко знать этот предмет? А видишь, чем кончилось?! - Отец кивнул на уравнение.
      Я молчал.
      - Это еще не все, - продолжал он. - Андерс и Лиман изучили гравиметрические данные за все время освоения Терфы. Действительно, в момент происшествия с экспедицией приборы зарегистрировали некое слабое возбуждение гравитационного поля планеты. Кроме того, случаи расстройства психики, правда, куда более краткие, наблюдались и у некоторых участников прошлых экспедиций. Оказалось, что и они совпадали по времени с возмущениями.
      - Да, но тогда по одному, а здесь вся группа... Что, по-твоему, это значит?
      - Не знаю. Сам Андерс полагал, что это РАЗУМНОЕ действие, направленное на изгнание людей с планеты. Или попытка Контакта.
      - Контакт?!! Но с кем? У Вэла были какие-нибудь гипотезы?
      - Гипотезы?.. - Отец неопределенно качнул головой. - Видишь ли, Вет, почти всегда, когда ученый излагает свои взгляды в виде гипотезы, для себя он уже все решил. Уверен в своей правоте. Особенно ученый такого масштаба, как Андерс. Непонятно только, почему Фрос, столь продвинувший исследования, не допускал возможности разумного воздействия, довольно беспомощно пытался объяснить модуляции гравитационного поля естественными причинами. Будто вдруг поглупел. Ведь аргументы Вэла очень весомы... Теперь не спросишь...
      Вроде отец обращался ко мне, но одновременно, казалось, погружен в свои мысли.
      - Пап, непонятно... - робко произнес я.
      - Да, прости... Вэл указывает носителя разума. БОЛЬШАЯ КАМЕННАЯ ГРЯДА - вот кто, по его мнению, хозяин Терфы.
      - Гряда?! Камни?!!
      - Именно так. Как бы невероятно это ни казалось! Я тебе рассказывал о непонятных явлениях, которые имели место вблизи нее. О спорах планетологов относительно ее происхождения. Цепь высоких однородных скал, опоясывающая почти точно по меридиану от полюса к полюсу всю планету. Практически не подверженная эрозии в инертной атмосфере. Ни одной гравитационной аномалии на всем протяжении. Хотя в целом на Терфе их немало. Отсутствие аномалий и заинтересовало Вэла. Смотри, - отец опять повернулся к экрану, - вот гравиметрическая карта, составленная им. Красным выделены зоны таких аномалий. Самое интересное: гряда всегда их огибает, следуя точно по границе. Пересекает лишь однажды, - он указал на большое красное пятно в южном полушарии. - И удивительно! Справа и слева сила тяжести несколько выше, а на самой гряде остается неизменной. Можно, конечно, попытаться объяснить все это естественными тектоническими процессами. Гравитационные аномалии расположены обычно там, где кора планеты сложена из наиболее твердых пород. Поэтому при образовании гряды разлом проходил по границам таких областей. А вот здесь, - отец вновь указал на обширное красное пятно, рассеченное грядой, - отклонение от общего направления было бы весьма значительным, поэтому не устояли и твердые породы. Все это правдоподобно. Неясно лишь, почему столь грандиозный катаклизм, по существу, расколовший Терфу надвое, практически никак не отразился на остальной поверхности планеты. Преобладают-то равнинные ландшафты! И еще один непонятный момент: сила тяжести на гряде всюду одинакова - и на полюсах, и на экваторе. Хоть планета и вращается вокруг оси быстрее, чем Земля, где это различие вполне поддается регистрации. Так что в целом гряда очень похожа на искусственное образование. После тщательного анализа Вэл уверовал, что она - форма организации разума, постигшего такие тайны гравитации, которые нам, людям, и не снились. А может, это результат эволюции цивилизации Терфы, которая в прошлом, не исключено, была биологической. Во всяком случае, иначе откуда она знакома с биополем? Все это, конечно, если разделять выводы Андерса Вэла. Словом, он считал, что гряда - коллективный разум, который создал в масштабах планеты идеальные условия для своего практически вечного существования. И вот пришли мы. Стали насыщать атмосферу кислородом. Для хозяина планеты возникла реальная угроза гибели от этого окислителя. И он постарался нас изгнать, а может, хотел объясниться... Впрочем, что мы знаем? Возможен ли вообще какой-либо контакт между столь разными цивилизациями? Однако Андерс считал чуть ли не преступным легкомыслием просто закрыть планету и обо всем забыть. Последствия воздействия на людей могут проявиться самым непредсказуемым образом... С величайшими предосторожностями надо продолжить исследования, естественно, прекратив все работы по освоению Терфы. - Вот что он мне сказал на прощание.
      - И что ты собираешься делать? - Спросил я после затянувшегося молчания.
      - Собираю Совет экспертов. Доложу. - Отец поднялся. - Извини, мне пора. - Он вышел, но вдруг вновь заглянул в кабинет. - Кстати, чуть не забыл! Ту абракадабру, которую ты мне подсунул, перед тем как уйти спать, проанализировали. Вон лист с результатом. Любопытная штука: этот субъект вовсе не сумасшедший, как кажется на первый взгляд. Правда, на мой взгляд, пустое занятие - он решил обогатиться знанием чуть ли не всех достижений человечества. Интересно, кто это?
      - Так, один дилетант, решивший прослыть энциклопедистом. Меня интересовало, насколько он глубоко копает. - Я постарался улыбнуться, скрывая имя.
      - Ну-ну. До встречи. - Отец помахал рукой.
      Минут пять спустя и я поднял свой гравилет. Отдав компьютеру необходимые команды, развернул листок с анализом требований Лимана Фроса.
      17
      А здесь все лил дождь. Мелкий, противный. Гонимые ветром, обрывки низких туч цеплялись за верхушки кедров, окутывали их туманной мглой. И было очень холодно: будто не разгар лета на дворе, а поздняя осень. И только воздух был отрадой - какой-то легкий, чистый, пьянящий запахами хвои, молодой травы и почему-то грибов, хоть время их пока не наступило...
      Приятно сознавать себя собственником чего-то хорошего, что во всем мире принадлежит лишь тебе одному. Особенно, если это улыбка любимой женщины. Звездное мгновение души, когда при твоем появлении ее глаза радостно вспыхивают, выдавая прошлую тоску ожидания встречи. Зачем слова приветствия? Я целовал Любаву, забыв обо всем на свете...
      Увы, проза жизни диктует свое - в дверь кабинета постучали. Отстранившись, Любава указала мне глазами на кресло; мельком взглянув в зеркало, поправила разметавшиеся волосы.
      - Войдите! - разрешила она.
      О чем говорили между собой врачи, я не слушал. Сидел и упивался блаженством от того, что любим. Однако несколько взглядов немолодой женщины, брошенных искоса, заставили меня следить за выражением лица. Показалось, она посчитала меня пациентом этой психиатрической лечебницы, нуждавшимся в консультации исключительно главного врача. Я чуть не расхохотался при этой мысли.
      Наконец, мы опять остались одни.
      - Я ждала тебя только к вечеру. Сейчас работа, - будто извиняясь, произнесла Любава. - Еще часа три...
      - Вечером - само собой. - Я поднялся, наконец, вспомнив о деле. Есть вопрос. - Но все-таки не удержался: перепрыгнул через стол и вновь обнял ее.
      - Ненормальный, - произнесла она, переведя дух. - Я велю выгнать тебя или вкатить дозу успокоительного. Выкладывай, с чем пожаловал?!
      - Вот, - я достал прибор, отобранный у горе-сыщиков, и протянул ей. Только собирался задать вопрос, как она опередила:
      - Откуда у тебя психограф?! Вчера еще хотела спросить, но обстоятельства не позволили.
      - Ага! Значит, эта штучка называется психограф. А почему бы ему не быть у меня? Что в этом удивительного?
      - Ты даже не знаешь, что это за прибор? - еще больше изумилась Любава.
      - Понятия не имею. Но вижу - тебе он отлично знаком. Надеюсь, просветишь? А то в медицинском каталоге почему-то сведений нет...
      - Действительно, сведений там нет, - Любава испытующе смотрела на меня. - Потому что даже не всякий психиатр имеет право с ним работать. И уж не знаю, какое разрешение нужно, чтобы он попал к агенту Службы космической безопасности.
      - Так что это за психограф такой?! Не томи.
      - Объясни сначала, как он к тебе попал, - непреклонно потребовала она. - Дальше посмотрим.
      Я понял, что пререкаться бесполезно: похоже, здесь была какая-то профессиональная тайна. И решил раскрыть карты.
      - Вот этим психографом меня вчера пытались подлечить, сам не знаю, от каких болезней. Мне это пришлось не по вкусу, и я изъял его у так называемого доктора. Видишь ли, неприятно, когда о твоем здоровье пекутся, сидя в кустах. Короче, меня интересуют два аспекта: не повредила ли эта штука моему организму и чего этот лекарь добивался.
      - Ну, насчет первого могу успокоить - действие совершенно безвредно. А вот со вторым... - Любава задумалась. Наконец сказала: - Я расскажу, только обещай, что отдашь психограф мне.
      - Идет, - согласился я, хоть это и не входило в мои планы. - Я и пользоваться-то им не умею. Так что это?
      - Аппарат для записи мыслемодуляций биополя. Процесс мышления вносит переменные изменения в биополе человека. Их-то психограф и регистрирует. Полученные мыслеграммы расшифровываются по специальной программе и преобразуются в видеообразы. Попросту говоря, можно воочию увидеть, о чем ты думаешь. Понимаешь теперь, почему не всякому можно доверить этот прибор? Правда, хороший результат возможен, только если человек не занят активной физической деятельностью. Иначе картина получится смазанной.
      - Точно! Я сидел на скамейке и размышлял.
      - Идеальный случай, - подтвердила Любава. - Если хочешь, могу продемонстрировать расшифрованную запись твоих мыслей.
      - Любопытно, что там записалось. Скажи, а вас после Терфы обследовали психографом?
      - Нет, - покачала она головой. - Какой смысл? Прибор предназначен для записи видеообразов. С его помощью психиатры могут изучать искаженную картину мировосприятия некоторых больных. Установить наличие галлюцинаций, например. И все лишь при работе сознания. Но оно у нас сначала отсутствовало, а потом, когда вернулось, мы вполне нормально воспринимали окружающее... Ну что, будем смотреть запись?
      - Давай.
      Любава поддела ногтем крышечку в торце психографа, о существовании которой я и не подозревал, извлекла маленький кристалл и вставила его в компьютер. Манипулируя с клавиатурой, вскинула на меня глаза, подмигнула:
      - Не боишься? Ведь сейчас узнаю, о чем ты думал, сыщик.
      - Боюсь, конечно, но что делать? - Я хотел обойти стол, чтобы встать у нее за спиной.
      - Нет уж, посиди, - остановила она. - Все тебе покажу, когда настрою. Не могу работать, если стоят над душой...
      Я не возражал.
      Компьютер пискнул - включилась программа. В глазах Любавы отразился осветившийся экран. С минуту она пристально вглядывалась в него. Выражение ее лица вдруг стало озабоченным, и она ввела какие-то дополнительные команды. Снова писк. Я догадался, что пошел повтор записи. Так повторилось несколько раз. Лицо Любавы все больше хмурилось. Наконец она пробормотала:
      - Ничего не понимаю... Посмотрим, что дальше...
      Я не вмешивался, ждал.
      - Ага, - опять донеслось до меня, - здесь ясно... Но это... Иди сюда, - позвала она.
      Наконец и мне представилась возможность взглянуть на экран. На светлом фоне нарисовалась темная горизонтальная линия. Один за другим последовательно на ней стали возникать разной высоты пики. Любава никак не комментировала происходящее, и мне оставалось лишь молча созерцать непонятные картинки. Внезапно нарисованная диаграмма потеряла четкость очертаний. Острые вершины пиков сгладились, сами они, пульсируя, стали расширяться. Я уже хотел было обратиться за разъяснениями, как экран вновь пересекла горизонтальная линия. Возникшая следом картина напоминала предыдущую, лишь несколько иным было расположение пиков, и мне показалось, что их количество стабилизировалось, под ним возникла колонка цифр и дальше, безо всякого перехода, появилась панорама озера с редкими деревьями на берегу. Следующие кадры воспроизвели пустынную аллею...
      - Вот это да! - не удержавшись, воскликнул я. - Именно так все и видел, когда пытался прикинуть, откуда меня могут облучать! Сейчас будет лес за спиной, - вот он, а теперь бузина...
      Куст появился. Одновременно на его фоне возникла схематичная фигура человека. Изображение вдруг размылось, сменившись цветными пятнами.
      - Ты, вероятно, встал и пошел, - сказала Любава.
      Я лишь кивнул. Должна была наступить развязка. Цветная мозаика вновь сложилась: на экране появился энергатор с четко выбитым номером на рукоятке. Дальше опять смазано. И вот, наконец, крупным планом психограф... Запись прервалась: оно понятно - я выключил прибор.
      - И что ж тебе непонятно? - спросил я Любаву. - Прибор сработал превосходно.
      - Самое начало. Какая-то странная запись. Я специально дала тебе просмотреть все подряд; думаю, ты обратил внимание.
      - Это где диаграмма расплылась?
      - Да. - Она вернула запись к этому месту.
      - А что вообще означает эта диаграмма?
      - Понимаешь, психограф настраивается на индивидуальный биоспектр человека, которого обследуют. Иначе невозможна идентификация видеообразов...
      - Если можно, подоходчивей, пожалуйста, - попросил я.
      - Я и стараюсь... В конце концов не неуч же ты!... Метод настройки резонансный. Каждому человеку присущ строго определенный набор биочастот индивидуальный биоспектр, который, кстати, вместе с именем заносится в Общий каталог. Это, надеюсь, тебе известно?
      - Конечно.
      - Так вот, в режиме настройки психограф посылает зондирующие импульсы биочастот, охватывая некоторый диапазон. Когда зондирующая частота совпадает с одной из собственных частот исследуемого, наступает резонанс: резкое усиление биополя. Такова реакция организма. Прибор это фиксирует. Таким образом он устанавливает весь биоспектр. Обычный человек этого не ощущает. Но у вас в Академии, насколько знаю, существует специальный цикл занятий по развитию биочувствительности.
      - Было такое, - подтвердил я.
      - Именно поэтому ты и почувствовал воздействие. А вот это, - Любава указала на диаграмму, - схематичное изображение биоспектра: каждый пик всплеск биополя на конкретной частоте.
      - Ага, - сказал я, - понял. Но что тебя смутило на этой картинке?
      - Прежде всего - финал. Видишь, линии расползаются. Это может означать только одно - организм гибнет!
      - Но как видишь, я жив и здоров...
      - Не о тебе речь. Это не твой биоспектр. Смотри.
      Любава включила режим сравнения. На экране попеременно стали возникать первая и вторая диаграммы. Резонансные пики явно не совпадали.
      - Вот ты, - указала она, - а это кто-то другой. Обрати внимание вот на эти две линии. Они есть только на первой диаграмме, стоят особняком. Видишь, слева?
      - Да, у меня таких нет...
      - Не только у тебя. Ни у кого из людей их быть не может: биоспектр человека не охватывает эти частоты. Поверь на слово, для медика это азы. Вот я и недоумеваю, откуда они взялись. Основные линии, которые расположены в нормальном диапазоне, тоже со странностью: они несколько уширены. Сравни сам!
      Убедившись в правоте ее слов, я спросил:
      - И что все это может значить?
      Любава ответила не сразу.
      - Понимаешь, если отвлечься от этих непонятных линий слева, я бы решила, что здесь наложены одна на другую записи двух чрезвычайно близких биоспектров. Явление, правда, крайне маловероятное. В нашей практике такое не встречалось. Представь, два практически идентичных отпечатка пальцев. Возможно такое?
      - Криминалистика не сталкивалась...
      - Вот. Здесь почти тот же случай. Можно было бы, конечно, допустить неисправность психографа, но эти линии! И потом, как испорченный прибор смог совершенно точно записать твои мыслеобразы? - Любава замолчала. Потыкала клавиши, то уменьшая, то увеличивая странный спектр. Неожиданно произнесла: - Лезет в голову прямо-таки чертовщина...
      - Ты о чем? - оживился я.
      - Все о том же... Напрашивается вывод, что в одном теле сосуществуют два человека... Бред какой-то!.. Даже не так. Сосуществуют человек и еще некто с очень близким биоспектром.
      - Почему некто?
      - Говорю тебе, этих двух линий у человека быть не может! Кстати, если допустить такую невероятную возможность, кое-что станет понятно. Собственные биочастоты обоих индивидуумов практически совпадали. Эти две частоты за пределами человеческого спектра не сильно влияли на общую картину биополя. Вклад их незначителен: видишь, на сколько меньше высота резонансных пиков? Короче, организм человека вполне мог приспособиться к слабому излучению в этом диапазоне. Но все резко изменилось под действием психографа. Резонансное возбуждение биополя на этих частотах сыграло трагическую роль: организм человека не приспособлен к такому. Нарушилась координация жизненно важных процессов, и следствие - гибель...
      - А могла произойти остановка сердца? - как бы невзначай спросил я.
      - Вполне, - ответила Любава. И, тут же, вскинув голову, пристально заглянула мне в глаза: - Ты знаешь, кто это?!
      Выдержав ее взгляд, я невозмутимо покачал головой:
      - Понятия не имею. Просто так спросил... - И, стараясь уйти от дальнейшего разговора на эту тему, сказал: - Ты рассказала все так, будто уверена в своей правоте.
      - Предупредила ведь - чертовщина! Но другого объяснения дать не могу... Что бы там ни было, но за этим, - она помедлила, подбирая слово, субъектом почему-то наблюдала Служба безопасности. Увы, использовать психограф было нельзя, похоже, он его погубил.
      Я обошел стол и вновь устроился в кресле напротив нее.
      - Предположим, Любава, все так. Психограф, как договорились, оставь себе. Интересно, что ты с ним будешь делать?
      - Передам начальству - пусть разбираются, как он попал к сыщикам. Хотя теперь думаю, было разрешение. Не мое это дело. А заодно, кстати, проконсультируюсь.
      - Есть просьба: перепиши для меня расшифровку записи. Это-то, надеюсь, можно?
      - Ладно, сделаю. Прямо сейчас?
      Я кивнул.
      - Да... Слушай, а ведь мы можем узнать, кто это.
      - Каким образом? - спросила она, вставляя чистый кристалл для перезаписи.
      - Ну, как... Ты же сама сказала, что психограф устанавливает весь спектр биополя человека; диаграмма, как я понял, - его изображение. Вот и возьмем основную часть без этих непонятных линий и зашлем в Общий каталог для сравнения. Там же для каждого человека приводятся данные биоспектра! Как ты сама не догадалась?!
      - К сожалению, - Любава развела руками, - все не так просто. Когда создавали психограф, не подумали, что может возникнуть такая необходимость. Понимаешь, с помощью этого прибора всегда работают с конкретными людьми, личность которых устанавливать не нужно.
      - А в чем сложность? Биоспектр - он биоспектр и есть.
      - Так, да не так. В Общем каталоге для каждого человека приводится биоспектр, записанный принципиально иным способом. Он дает довольно грубую характеристику биополя в целом. В обычных условиях этого вполне достаточно, чтобы отождествить личность человека. Психограф предназначен для решения иных задач: он фиксирует тонкую структуру биополя, и не всего организма, а лишь порождаемого мозгом. Видишь ли, у всех людей каждый орган тела имеет собственные пределы интенсивности биоизлучения. Прибор действует по жесткой программе - если интенсивность поля на данной частоте больше или меньше некоторых значений, присущих мозгу, то такая частота не регистрируется. Вот и смотри, можно ли по небольшому набору частот отождествить личность? Это все равно что взять исписанный листок, положить под микроскоп и по крупному изображению нескольких букв пытаться узнать содержание всего текста.
      - Понятно. И ничего нельзя сделать?
      - Увы...
      - Жаль. - Я поднялся. - Ну что, готова запись?
      - Держи, - Любава протянула мне кристалл.
      Задержав ее руку в своей, я подмигнул.
      - Премного благодарен за ценную информацию. Не смею больше отрывать от дел. Но не прощаюсь. До вечера!
      Ее губы легко коснулись моих.
      - Жду.
      Уже в дверях я обернулся:
      - Что-то еще хотел тебя спросить...
      - О чем?
      - А! - махнул рукой, - забыл. Может, к вечеру вспомню. Пока!
      По дороге к посадочной площадке меня не покидало ощущение, что забыл спросить нечто важное. Что-то такое Любава сказала, но вот что?..
      18
      В гравилете негромко попискивал информационный блок: кто-то, не застав меня, оставил сообщение, вернее, сообщения - их было два. Не раздумывая, я ткнул кнопку.
      - Курсанту четвертой ступени Вету Эльму Нику - начальник криминального отдела Службы Бэр Рош Нард, - зарокотал в салоне хорошо знакомый голос. - Срочно свяжитесь со мной.
      Это был приказ, и, оставив на потом второе сообщение, я вызвал Нарда.
      - Ты где? - спросил он, кивнув на мое приветствие.
      - В Сибири.
      - Сибирь велика. Координаты?
      Я назвал.
      - Ровно через два часа жду у себя. - Быстро прикинув время полета, сказал Нард и выключил экран.
      Я и спросить ничего не успел. Мало приятного, если вызов в такой форме, но делать нечего. Положив гравилет на курс, занялся вторым сообщением. Оно оказалось от Рики. Рика извещала, что до часу дня по местному времени будет у себя дома на озере.
      Что она, после вчерашнего работать со мной раздумала? Ведь в полдень должен был прилететь Тиман Гвич! Просил же присмотреть за ним. Зачем соглашалась?!. - Я взглянул на часы. У Рики была сейчас половина первого. Вне себя от возмущения, послал вызов.
      Она обедала.
      - А, привет, - помахала ложкой.
      - Почему ты не в космопорту? - рявкнул я. - Забыла?! Или...
      - Не бесись, успокойся, - перебила Рика. - Там сейчас нечего делать: лайнер с Камоса опаздывает на три часа.
      - Прости, - у меня отлегло от сердца. - Так зачем меня вызывала?
      - Есть чем поделиться. Возможно, тебе это будет интересно. Сейчас расскажу... - Она дохлебала какое-то варево; отодвинув тарелку, вытерла губы и только после этого соблаговолила вновь обратить внимание на меня. Впрочем, торопиться было некуда, и я молча ждал. Такое испытание моего терпения походило с ее стороны на маленькую месть, некую провокацию моих эмоций. Но я не доставил ей радости, не поддался.
      - Так вот. Сам ты, конечно, не соизволил этим поинтересоваться, удовлетворился самыми общими сведениями...
      - Может, сократишь преамбулу?
      - Ладно. Я постаралась узнать как можно подробнее об этом обычае Тиллы. Тебе повезло, что я родилась на Земле, и ты не мой муж...
      - Последнее особенно верно, - ввернул я.
      - ...иначе бы простился с жизнью, - докончила она фразу. - Обычай родился и укоренился в те восемьдесят с лишним лет, пока Тилла была отрезана от Земной ассоциации. Может, тебе ведомо, что после взрыва сверхновой звезды в Персее между Землей и Тиллой произошло локальное искривление пространства и, пока не нашли способ, всякое сообщение и связь были прерваны?
      - Ведомо, ведомо....
      - Это как раз совпало с началом активной колонизации. Причины возникновения обычая неясны и поныне, но полагают, что...
      - Прости, Рика, - перебил я. - Мне сейчас не до причин возникновения обычая. Послушаю как-нибудь в другой раз. А сейчас выкладывай, если есть что существенное.
      - Жаль. Хотела поделиться любопытной версией... Ну ладно. Короче, так. Никто не может сравниться в ревности с женщинами Тиллы. Исключительно верные, они требуют того же от своих мужей. Если жене становится доподлинно известно об измене супруга, она ожидает ровно месяц. Если в течение этого срока муж покается или, признавшись, что полюбил другую, предложит разойтись, все кончается благополучно. Наступив на горло своей гордости, жена либо простит его, но лишь единожды, либо отпустит на все четыре стороны. Но, если он смолчит, спустя ровно месяц она угостит его ядом муаго. Это страшное зелье: противоядия не существует. В зависимости от дозы человек может умереть мгновенно или сколько-то еще прожить, но кончина неотвратима. После его смерти она кончает с собой. Звучит дико, но, знаешь, на Тилле очень устойчивые браки.
      - Да уж, не сомневаюсь... Кто только женится на этих отравительницах?!
      - Они очень красивы и верны...
      - А что это за яд?
      - Сок местного папоротника муаго, определенным образом приготовленный. Сам по себе он совершенно безобиден. Кстати, интересный момент: как приготовить яд, знают исключительно женщины. Конечно, его можно синтезировать в лаборатории, но технология очень сложна. А уроженки Тиллы запросто, в домашних условиях... Мать делится этим секретом с дочерью в день свадьбы - этакое таинство посвящения. И сколько прошло времени, ни одна женщина не проболталась.
      - Это все, что ты хотела мне сказать?
      - Нет, не все! Сейчас скажу самое важное. Тот, кто желал гибели Фроса и переслал его жене кристалл, - житель Тиллы!
      - А это ты с чего взяла? - изумился я.
      - Говорю же, надо было вовремя поинтересоваться сутью обычая. Прямо скажем, странные у них там традиции: жена поверит в измену мужа лишь в двух случаях - либо установит это сама, либо получит сведения от соплеменника, гражданина Тиллы. Причем, согласно кодексу чести, всякий узнавший должен сообщить бедной женщине...
      - Никогда не думал, что на Тилле столь дремучие нравы. Хорош кодекс чести - культ доносительства, да и только. Они что, застряли в развитии?!
      - В этом смысле, Вет, похоже. Пуританское мракобесие... Но, в конце концов, не нам их судить. Я сейчас о другом: Юлия Фрос могла поверить достоверности записи на кристалле только в случае, если он прислан гражданином Тиллы, даже анонимно.
      - Интересно, как это она могла узнать, что анонимщик с Тиллы? Он что, оговорил это особо? Не вяжется, знаешь ли. Такое кто угодно может приписать, не имеющий к Тилле никакого отношения. Нет, тут нужны веские доказательства.
      - Она вполне могла их получить. Хотя бы по виду упаковки посылки с кристаллом.
      Ничего не понимая, я смотрел на Рику. Ждал, что она скажет дальше.
      - Да, да, Вет. По виду упаковки. Тилла одна из четырех планет, где все почтовые отправления для своих граждан бесплатны. Как внешние, так и внутренние. Причем на каждой такой планете своя характерная упаковка. Так-то! Сегодня я это проверила.
      Только позавидовать можно светлой голове Рики, ее логике, умению добывать факты. Аргументы были весомы. Но все же, больше для порядка, я возразил:
      - А может, все проще? На кристалле наверняка было записано такое, что и тени сомнения у Юлии не оставило. И вовсе не обязательно его прислал житель Тиллы.
      Рика покачала головой.
      - Можно, конечно, допустить. Но был бы нарушен обычай...
      - Дался он тебе!
      - Да! - отрезала она. - Ты даже не представляешь, как даже в наши дни у них строго регламентированы брачные отношения. Во всем остальном обычные люди, а в этом... Если женщина узнает об измене от кого-то, кто не является тиллианином, обычай позволяет не принимать это во внимание либо предписывает точно удостовериться. Только тогда можно вершить судьбу. А Юлия Фрос верила записи на кристалле. Вот и остается полагать, что его прислал тиллианин. И Миз, видно, никакого отношения к этому не имеет. Он житель Земли.
      Некоторое время мы молчали. О чем думала Рика - неизвестно. Зато я пытался представить, что сулит такое открытие. Сейчас я не сомневался, что гибель Андерса Вэла и таинственное исчезновение Гэла Миза организовал Лиман Фрос. Но ведь нашелся человек, который сделал все, чтобы убрать и его. Причем, если вывод Рики верен, житель Тиллы! И пусть Фрос в итоге погиб по иной причине, все равно он был обречен... Кто этот тиллианин, что им двигало? Загадка опять казалась неразрешимой.
      - Слушай, - обратилась ко мне Рика, - что-нибудь удалось узнать про прибор?
      - А? - Не сразу сообразив, о чем она, переспросил я. - Ах, да... Это психограф, аппарат для записи видеообразов. Ребята решили поинтересоваться, о чем я думаю. У меня теперь есть расшифрованная запись.
      - Похоже, я была права. Фогг, значит, решил даже в мысли твои заглянуть в надежде увидеть криминальные сцены.
      - Вероятно.
      - Ну, ладно. Мне пора в космопорт. - Она встала, собираясь проститься. Напоследок спросила: - Кстати, куда сейчас направляешься?
      - В Управление Службы. Нард вызвал, - мрачно ответил я. - Скорее всего Фогг наябедничал. Чую, попадет мне по загривку за самодеятельность. А что делать? Будет разбор - придется выкладывать карты. Но про тебя буду молчать. Так что работай.
      - Держись, - подбодрила Рика. - Есть о чем доложить. Уверена, все кончится благополучно.
      - Ну, ну... - кисло усмехнулся я. - Посмотрим. Давай, тебе пора.
      19
      Едва оказавшись в кабинете Нарда, я увидел Фогга. В наглухо застегнутом мундире с сияющими знаками различия он сидел справа от начальника криминального отдела. Видно, специально вырядился по случаю визита к начальству: за всю практику ни разу не видел его в форме. Но еще что-то поражало в необычном его облике. Мгновение спустя, я понял - лицо! Обычная постная мина сейчас уступила место какой-то подавленной растерянности. На лбу, едва заметные, угадывались бисеринки пота, выступившие явно не от жары: в кабинете было довольно прохладно. Кажется, перед самым моим появлением здесь шел весьма неприятный для него разговор. Однако, перехватив мой взгляд, глаза Фогга злобно блеснули.
      Я только собирался доложить о своем прибытии, как Бэр Нард произнес:
      - Здравствуй, Ник. Садись, - он указал свободный стул.
      Тон был самый обыденный, и это меня несколько приободрило. Но все равно, устроившись через стол напротив Фогга, чувствовал я себя как на иголках.
      - Оружие с собой? - будто невзначай спросил Нард.
      Признаться, я ожидал чего угодно, но не такого вот безо всяких предисловий начала разговора. Повинуясь испытующему взгляду начальника, я молча выложил перед ним оба энергатора.
      - Так, - протянул Нард, постукивая пальцами по столу.
      По-своему расценив его реакцию, я произнес:
      - Психографа с собой нет, отдал его медикам.
      - Что?!
      Я было струсил от этого грозного восклицания, но оказалось, оно адресовано не мне, а Фоггу.
      - Что это значит, Альбин?
      Куда девалась вся спесь Фогга?! Вид у него был бледный. Заговорил он, словно выдавливая слова:
      - С моими людьми разговаривал ты, Бэр... Откуда мне знать, что Ник отобрал у них психограф?..
      - Не крути, Альбин. Ты прекрасно понял суть моего вопроса. Как у твоих людей оказался психограф? Ты им дал?
      - Может, поговорим наедине? - промямлил Фогг.
      - Нет уж, - отрезал Нард, - выкладывай сейчас. Так ты дал психограф?
      - Да...
      - И приказал применить его к Нику?
      - Да... Я же объяснил тебе, Бэр: мы за ним следили, психограф мог оказать существенную помощь...
      - О психографе-то ты как раз забыл упомянуть, - с ехидцей заметил Нард. - И применять его разрешено было к совершенно другому человеку. Причем только тебе. Что скажешь?
      Фогг молчал.
      И тут кое-что мне стало ясно. Во всяком случае причина, по которой я оказался здесь. Нет, не Фогг организовал сегодняшнюю встречу. Посодействовал я ей сам. Да! Именно так. Кто после драки в родительском доме сдал агентов Фогга патрулю Службы?! Конечно, происшествие дошло до самого начальника криминального отдела Бэра Нарда, и он пожелал побеседовать с ними лично - случай-то из ряда вон. Здесь-то они заговорили.
      Нард для объяснений вызвал Фогга, для которого такой поворот событий явился полной неожиданностью. Тот рассказал о своих подозрениях относительно меня - интересно, что? - и об организованной слежке. О психографе Нард не упоминал, и Фогг тоже: теплилась надежда, что прибор остался у агентов. Те наверняка объяснили свой поступок желанием отбить отобранные мною энергаторы, и только. Покрывали своего начальника...
      Фогг по-прежнему молчал. Оправдываться было нечем.
      - Кстати, - обратился ко мне Нард, - а ты почему не доложил о слежке, а напал на агентов, отобрал оружие? Что молчишь? Докладывай.
      Собравшись с духом, я решился выложить, все как есть.
      - Сначала я не знал, кто следит за мной. Почувствовал биовоздействие и решил выяснить. Потому и напал. Потом, когда узнал, собирался доложить лично вам, но позже...
      - Почему? - перебил Нард. - И зачем лично мне?
      - Потому что у меня были основания полагать, что приказ о наблюдении отдал старший следователь Фогг. А почему не доложил вам сразу? Пришлось бы отдать неизвестный прибор, которым меня облучали. А хотелось выяснить, что это.
      - Ладно. Только почему ты считал, что слежку организовал Фогг?
      - Он подозревал, что я веду расследование гибели Лимана Фроса, и имел веские причины воспрепятствовать мне в установлении истины. Так мне казалось.
      Нард посмотрел на Фогга, хотел что-то сказать, но раздумал. Вновь обратился ко мне:
      - С чего ты это взял?
      - Мне удалось установить, что в момент гибели Фроса старший следователь Фогг находился на берегу. Известно было и то, что Фрос погиб не от яда, как думали раньше. - Я подробно объяснил, как узнал об этом. И закончил: - Так что Альбин Фогг вполне мог оказаться убийцей. Оружие только было неизвестно.
      - Вот так! Сотрудники подозревают друг друга. Дожили, нечего сказать!.. - Нард не скрывал гнева. - А уж методы работы - беззаконие на беззаконии! Кто позволил тебе, Ник, вести самостоятельное расследование?!
      Теперь, потупившись, молчал и я.
      - Он мальчишка! - обернулся Нард к Фоггу. - Но ты, Альбин!.. Слушай, Ник, иди-ка погуляй. Нам тут действительно надо потолковать наедине.
      - У меня есть что доложить по этому делу, - робко произнес я, поднимаясь. - Важное...
      - Поговорим еще. - Нард указал мне на дверь, но вдруг: - Стой! Возьми это, - он протянул мне клипсу - прибор связи. - Не слоняйся по коридору, иди подыши воздухом. Когда понадобишься - вызову...
      И вот уже полчаса я гулял. Нельзя сказать, что настроение было подавленное. Пусть и нарушил я запрет, вел самостоятельное расследование, но в целом-то поработал неплохо! Да и не столь уж велики мои прегрешения перед законом: подумаешь, побывал тайно в доме Миза. Зато какую посылку там обнаружил! Фогг-то вообще вон что устроил... Должно быть, знатно ему Нард мозги промывает, если до сих пор обо мне не вспомнил. Конечно, действия Фогга меня оправдывают, но как иначе я мог поступить? Кажется, действительно все кончится для меня благополучно... Жаль только, не успел довести дело до конца: так и не ясно, кто послал этот чертов кристалл Юлии Фрос. А сейчас и зацепка, похоже, появилась. Если Рика права, искать надо среди знакомых Фроса с Тиллы. Видно, не судьба, - я вздохнул. - Расскажу все Фоггу с Нардом и - прощай расследование. Теперь продолжать не рискну...
      Покормив уток на пруду в парке, я решил сходить к гравилету, забрать ракету, присланную Андерсом Вэлом Мизу. Это вещественное доказательство обязательно надо было предъявить.
      Когда закрывал дверцу машины, кто-то тронул меня за локоть. Я обернулся. Рядом стояла Рика. Вид у нее был унылый.
      - Ты как здесь? Опоздала в космопорт? Упустила?..
      Она мотнула головой.
      - Мы оба опоздали, Вет. Тиман Гвич умер... Прилетела вот сообщить тебе.
      От неожиданности я чуть не выронил сверток с ракетой, но вовремя подхватил его.
      - Ну, рассказывай! От чего? Какие-нибудь подробности узнала?!
      - Нет. Знаю лишь, что именно из-за этого задержалось прибытие лайнера с Камоса. Гвич умер во время полета, и корабль делал остановку, чтобы принять на борт следователя Службы космической безопасности. Судя по всему, что-то непонятное в его смерти было.
      И вдруг я все понял. Смерть Тимана Гвича замкнула цепь. Мозаика из разрозненных фактов сложилась в целостную картину.
      Сорвавшись с места, уже на бегу я крикнул Рике:
      - Буду у Нарда. Не жди, объясню все потом.
      Сейчас не имело значения, что Нард до сих пор не позвал меня: обстоятельства не позволяли ждать. Только он мог помочь подтвердить сейчас мою догадку.
      В кабинет я ворвался без стука и, едва переведя дыхание, выпалил с порога:
      - Во время полета с Камоса на Землю погиб Тиман Гвич. Мне сейчас сообщили... - Я подошел к столу и сел на первый попавшийся стул. - Уверен, причина смерти - яд муаго! Прикажите проверить.
      Фогг вскочил со своего места и начал было в своем извечном ключе:
      - Кто позволил вам войти, Ник?!
      Но Нард жестом оборвал его и склонился к экрану.
      - Что за происшествие на лайнере с Камоса? - спросил он дежурного по отделению космопорта.
      - Пока лишь общая информация: во время полета умер пассажир, Тиман Лори Гвич, гражданин Камоса. По данным предварительной медицинской экспертизы - внезапная остановка сердца. Ничего больше сообщить пока не могу: наш врач еще не прислал окончательное заключение.
      - Вот что, - сказал Нард, - передай врачу - пусть проведет экспресс-анализ на яд муаго. О результате немедленно доложить!
      - Как вы сказали?
      - Яд муаго, - повторил Нард.
      - Будет исполнено.
      В кабинете начальника Криминального отдела воцарилась напряженная тишина.
      Что покажет экспресс-анализ? Прав ли я? Мучительно медленно тянулось время. Прошло десять минут, пятнадцать...
      Сигнал вызова заставил меня вздрогнуть.
      - Ну что? - спросил дежурного Нард.
      - Результат положительный. Сейчас доктор уточняет, когда яд попал в организм.
      - Спасибо, - поблагодарил Нард.
      Отключив экран, он переглянулся с Фоггом и, обращаясь ко мне, вопросительно произнес:
      - Итак?!
      20
      И вдруг я ощутил, что робею перед высоким начальством. Впервые в жизни мне предстояло докладывать результаты самостоятельного успешно проведенного расследования. Да еще по какому делу! Оно ведь на контроле у самого начальника криминального отдела. Казалось бы - радуйся, триумфатор! Ан нет. Я растерялся: с чего начать? Может, правда, причина этого крылась вовсе не в робости - только сейчас я осознал весь драматизм разыгравшейся трагедии. На мгновение представил себя на месте того человека, попытался воссоздать владевшие им чувства. Лишь тень их возникла в моем воображении, но, содрогнувшись, я сразу поспешил от них отстраниться. Тяжесть неимоверная. Не дай Бог кому решать такие проблемы!..
      Как бы то ни было, но я молчал, не в силах связать двух слов. Удивительно, но именно Альбин Фогг понял мое состояние. Не выказывая ни малейшего нетерпения, он встал, прошелся по кабинету, подошел ко мне и опустил руку на плечо.
      - Смелее, Вет. Начни с чего-нибудь. Мы разберемся.
      И надо же такому случиться! Взглянув на Фогга и, наконец, решившись, первое, что я произнес, было:
      - Лиман Фрос умер из-за вашего эксперимента!
      Фогг так и сел, а Нард усмехнулся:
      - Неплохо для начала.
      А я, уже не ожидая вопросов, продолжал:
      - Да, Фроса погубил психограф!
      - Не может быть. Прибор абсолютно безопасен, - проговорил Фогг.
      - Для человека - да. Но не для Фроса.
      - Что ты хочешь этим сказать? Фрос не человек? - быстро спросил Нард.
      - И да, и нет. На каком-то этапе он сам это осознал - и в этом его трагедия. Все началось два года назад, на Терфе. Там в Фроса был внедрен чуждый разум, своеобразный разведчик.
      - Разведчик?! Чей? Терфа необитаема, - перебил меня Фогг.
      А Нард добавил:
      - Это твоя версия, или?..
      Сообразив, куда он клонит, я не дослушал:
      - Все, что я сейчас расскажу, основывается на фактах. Вы сами сможете судить, сколь они весомы. Можно их рассматривать в качестве доказательств или нет... - Я обернулся к Фоггу: - Вы руководили расследованием чрезвычайного происшествия с последней экспедицией на Терфу, были на планете.
      - Да, - подтвердил он.
      - И знаете о таком образовании - Большая каменная гряда. Она и является разумным обитателем Терфы! - Стараясь быть кратким, я изложил все, что узнал от отца. Рассказал о теории Андерса Вэла и его последнем открытии взаимодействия гравитационного и биополя, сделанном благодаря Лиману Фросу.
      Нард и Фогг слушали, не перебивая.
      - Случаи кратковременного расстройства психики наблюдались и у некоторых участников прошлых экспедиций, - продолжал я. - Скорее всего, это были попытки Гряды вступить в контакт с незваными пришельцами, упорно разрушавшими среду ее обитания. Попытка понять, чего хотят люди. А может, это было с ее стороны изучение незнакомой цивилизации. Кто знает? Гадать не берусь. Но вот в последнем уверен: в какой-то момент Разум Гряды решил получить максимально полную информацию о Земле и ее обитателях. Это моя догадка, если хотите. Посредством специального гравитационного удара в одного из людей был внедрен разведчик. В теле человека он должен был собрать сведения, а затем вернуться на Терфу, естественно, в том же теле. Вспомните, - я обратился к Фоггу, - ведь главным инициатором новой экспедиции на Терфу, которой вы должны были руководить, был Лиман Фрос, так?
      - Пожалуй, - согласился тот. - Андерс Вэл лишь поддерживал идею... А откуда тебе известно про экспедицию? - вдруг вскинул он голову.
      - Сейчас неважно, Альбин, - остановил его Нард. - Продолжай, Ник.
      - Лиман Фрос и был тот человек-разведчик. Вероятно, довольно долго он ничего не подозревал, но потом понял, что с ним творится что-то неладное. Теперь уж мы никогда не узнаем, на что он впервые обратил внимание, но я думаю, первопричиной послужил внезапно возникший интерес к самым разнообразным областям науки и культуры нашей цивилизации. Казалось бы, чего не бывает с человеком? Захотелось вдруг восполнить интеллектуальные пробелы... Но тут другое: изучались не общие сведения, а, в первую очередь, фундаментальные основы. И притом материалы просматривались с такой скоростью, что будь человек хоть семи пядей во лбу, ничего усвоить не сумеет. Не хочу быть голословным. Позвольте воспользоваться компьютером, - я обратился к Нарду.
      - Пожалуйста, - он уступил мне свое место за столом. - Посиди в кресле начальника. Может, когда-нибудь оно станет твоим.
      Еще дома я перекинул на себя всю добытую Рикой в Главном информатории библиографию Фроса, и сейчас лишь вызвал ее. Пока на стол один за другим ложились распечатанные листы, Нард с Фоггом тихо переговаривались.
      - ...вполне укладывается в схему, - долетело до меня окончание реплики Фогга.
      Прислушиваться я не собирался - мало ли что не предназначено для моих ушей. Собрал со стола листы, сложил их в стопку, подошел и положил перед ними.
      - Здесь собрано все, чем интересовался Лиман Фрос за время после прибытия с Терфы.
      - Интересно, - опять не удержался Фогг, - с каких пор в Главном информатории выдают столь исчерпывающие сведения по требованию курсантов?
      - Спросим еще! - пообещал ему Нард. - Но сейчас не будем отвлекаться. - Бегло просмотрев текст, он пододвинул листы Фоггу и обратился ко мне: Знаешь, Ник, мы сейчас кое-что сопоставили с твоим рассказом... Увязываются кое-какие концы. В течение полугода после выхода из клиники, где Фрос находился вместе со своими товарищами, вернувшись с Терфы, он трижды обращался к врачам с жалобами на расстройство психики. Но толком ничего объяснить не мог. Самый жестокий тест-контроль признавали его абсолютно здоровым. И он обращаться перестал, приступил к работе.
      - Немудрено, Бэр. Его беспокойство понятно, - вмешался Фогг, ткнув пальцем в листы. - Проснись подобный интерес у меня, я бы точно решил, что сошел с ума.
      - Когда впервые увидел эти списки, - кивнул я, - тоже подумал, что Фрос сумасшедший. Но по моей просьбе специалисты Службы колонизации провели экспертизу. Выяснилось - в изучении всех материалов прослеживается четкая система.
      - Отец помог? - спросил Фогг.
      - Да.
      - Что ж, это действительно напоминает сбор информации, - промолвил Нард.
      - Вы сейчас сказали, - нарушил я возникшую паузу, - что Фрос обращался к врачам, но ничего конкретного объяснить не мог. Это вполне объяснимо. Разум-разведчик был вовсе не заинтересован в собственном раскрытии, и, когда Фрос осознал его присутствие, должен был наложить некое табу на подсознание человека. С этого момента Фрос не мог сообщить никому о своих подозрениях. Кстати, тогда-то он и мог понять окончательно, что является игрушкой чужой силы. А потом появилась неодолимая тяга вернуться на Терфу. Вероятно, разведчик счел свою задачу выполненной. И вот тут началась отчаянная борьба человеческого начала с нечеловеческим. Действуя под контролем, Лиман Фрос убеждает Андерса Вэла в необходимости продолжить исследования Терфы. Сейчас можно лишь гадать, вступил ли он в какой-либо контакт со своим... - я помедлил, подбирая слово, - сожителем и получил от него некоторую научную информацию, или говорил, что называется, по указке, но факт остается фактом: Вэлу была подброшена лакомая приманка - почти в готовом виде уравнение взаимодействия гравитационного и биополей. Андерс Вэл, которого - по-прежнему волновало все, связанное с Терфой, и в первую очередь драма его экспедиции, конечно, ухватился за это открытие. Тем более что оно позволяло по-новому взглянуть на многие феномены Терфы. И тогда он обратился к вам, - я посмотрел на Фогга, - с предложением продолжить исследование планеты силами своей группы, в качестве добровольцев. А куда еще он мог обратиться? Только Служба космической безопасности в интересах следствия имеет право послать людей на закрытую Высшим Советом Терфу. Как он уж вас убедил - не знаю, да, признаться, я об этом и не задумывался. Известно мне главное - вы дали согласие с условием, что сам Вэл останется на Земле. Лететь должны были Фрос, Миз и погибший сегодня Тиман Гвич. Из всех сотрудников той последней экспедиции отказалась только Любава Воря. Вылет назначен был на завтра, а общий сбор участников на сегодня. Эта дата совпадала с днем рождения Гэла Миза. Я не ошибся?
      - Все верно, - подтвердил за Фогга Нард. - Мы приняли такое решение, посчитавшись с авторитетом Вэла. Кстати, он рассказал нам о своем открытии и о том, что подвел к нему Фрос. Конечно, и нам это тогда показалось странным: ведь Фрос не специалист...
      Он помолчал. Вопросительно взглянул на Фогга. Тот пожал плечами.
      - Расскажи, чего уж там...
      Нард согласно кивнул.
      - Раз уж ты столь далеко зашел в своем расследовании, Ник, будем откровенны, - начал он. - Практически все, что Андерс Вэл сообщил в послании твоему отцу, он изложил в свое время здесь, в этом кабинете, обосновывая необходимость продолжить изучения Терфы. Даже сидел на твоем месте. Сколь весомы его аргументы - сам знаешь. И мы решили рискнуть послать специальную экспедицию. Тем более, что Вэл на основе своего открытия обещал создать прибор, нейтрализующий возможные новые гравитационные воздействия на людей со стороны гряды. И сделал - он сейчас у меня. А потом произошло первое странное событие...
      - Исчез в Амазонии Гэл Миз? - не удержавшись, перебил я.
      - Нет, раньше. Едва не попал в катастрофу Лиман Фрос. Случилось это у него дома на Тилле. Его гравилет на трассе вдруг перестал подчиняться командам автомат-диспетчера и лоб в лоб пошел на беспилотный грузовой транспорт. Расстояние было столь мало, что тот не мог сманеврировать. От столкновения спасло чудо. Позже Фрос объяснил, что успел взять управление на себя. Его машину тщательно обследовали, но причину отказа автоматики не нашли - все оказалось исправно.
      - Этого следовало ожидать, - произнес я.
      - Ты о чем?
      - Так, мысли вслух... Думаю вот, что это была неудачная попытка самоубийства. Может, были и еще, кто знает...
      - Что ж, по-твоему, в последний момент он струсил?
      - Нет, самоубийству препятствовал разведчик! С гибелью Фроса погиб бы и он.
      - Если принять твою версию, все так, - вступил в разговор Фогг. Понятно, что ты хочешь сказать: человеческое начало Фроса протестовало против полета на Терфу, который он сам организовал, находясь под контролем. Лишенный возможности рассказать кому-либо о том, что с ним на самом деле, он стоял перед выбором: покориться судьбе и, оказавшись на Терфе, передать всю накопленную информацию о нашей цивилизации Разуму Гряды с непредсказуемыми последствиями для человечества, либо, покончив жизнь самоубийством, уничтожить разведчика, избавив людей от возможной опасности. Так?
      - Да.
      - Версия стройная. Смелая. Но... - как бы помягче, - слишком невероятная. Ты, Бэр, - взглянул он на Нарда, - похоже, увлекся фантазией Ника. Может, все-таки продолжим поиски более правдоподобных мотивов. Хотя, конечно, мнение курсанта учтем. А он, возможно, и доказательства со временем раскопает...
      Такой снисходительно-ехидный тон Фогга заставил меня вспыхнуть. У него самого, судя по всему, и версии-то никакой относительно поведения Фроса не было!
      Едва сдерживаясь, я медленно, раздельно сказал:
      - Вы сейчас назвали мою версию фантазией, но, видимо, забыли, хоть и часу не прошло, что я предсказал, отчего умер Тиман Гвич. По-вашему, это что, случайное попадание пальцем в небо? А как считаете, посмел бы я, не будучи уверенным, утверждать, что Лиман Фрос погиб в результате вашего эксперимента с психографом на берегу? Не хотите верить в саму возможность внедрения чуждого разума. Что ж, сейчас это докажу!
      И я извлек кристалл с расшифрованной Любавой записью психографа.
      21
      - Успокойся, Вет! - произнес Нард, постучав по столу. - Что это за запись?
      - Здесь зафиксированы психографом последние минуты жизни Лимана Фроса и результаты наблюдения за мной. Второе не особенно интересно. Позволите продемонстрировать?
      Но Нард взял у меня кристалл и сам вставил его в компьютер.
      На экране возникли знакомые мне диаграммы.
      - Что там может быть? - подошел к нам Фогг. - Видеообразы исключены. Прибор показал смерть Фроса еще до окончания настройки...
      Я собрался дать пояснения, но Нард склонился к экрану внутренней связи и кого-то вызвал.
      Пусть сами разберутся, - решил я. Отошел и сел в дальнем конце стола.
      Минуть пять тянулось молчаливое ожидание. Наконец, на пороге появился главный врач Криминального отдела.
      - Что случилось, Бэр?
      - Тут дело по твоей части. Прокомментируй, пожалуйста, эту запись психографа.
      - Ого! Вам дали разрешение использовать во время следствия психограф?! - удивился врач.
      - Не беспокойтесь, все по Закону, - нетерпеливо ответил Нард. Разрешение есть. Прошу, объясни, что здесь получилось.
      Врач подсел к компьютеру. Дальнейшая его реакция на удивление точно совпала с реакцией Любавы. Он просмотрел целиком всю запись, затем вернулся к первой части. Несколько раз сравнивал диаграммы, накладывал их друг на друга, проводил еще какие-то манипуляции. В довершение сходства, откинулся в кресле, пробормотав:
      - Ничего не понимаю...
      - Так что? - спросил Нард.
      - Ну, вторая запись... - начал врач.
      - Меня интересует первая.
      - Здесь что-то странное. Если б подобное показал мне не ты, Бэр, а кто-нибудь другой, я счел бы это мистификацией. Судя по уширению основных линий, складывается впечатление, что здесь наложены друг на друга чрезвычайно близкие биоспектры двух человек. Само по себе такое совпадение практически невероятно. Да и не может прибор настраиваться сразу на двух людей. Но мало того. Один из биоспектров содержит частоты, не присущие человеку. Вот эти два пика. - Врач выделил их на экране. - Получается невероятное: в одном теле уживаются две сущности, причем одна из них нечеловеческой природы. Либо неисправен психограф... Хотя... Вторую запись делали тем же прибором? - спросил он.
      - Да. И никто его не открывал, не ремонтировал.
      - Тогда не знаю. Да, вот еще что: психограф зафиксировал смерть. Если принять, что это человек с каким-то аномальным биоспектром, все станет понятно. К нему нельзя было применять этот прибор.
      - Почему?
      - Резонансное возбуждение двух этих необычных частот неизбежно должно привести к нарушению координации основных процессов организма. Если только... - врач помедлил, - он не устроен иначе, чем у людей.
      - Спасибо, ты свободен.
      ...Фогг сидел, уставившись в стол, опершись лбом о кулак. Откинувшись в кресле, молчал и Нард. И я решился предоставить слово самому себе.
      - Теперь, если позволите, я расскажу, как представляю себе дальнейшие события...
      Возражений не последовало, и я начал:
      - Мне представляется, что ставшая вам известной попытка Фроса покончить жизнь самоубийством была не единственной. Убедившись в невозможности такого шага, он окончательно уверовал, что некто руководит его поступками, опасаясь физической гибели тела. Но в какой-то момент Лиман Фрос осознал и еще одно обстоятельство: воздействию на Терфе подвергся не только он, а вся без исключения экспедиция. Вдруг в каждого был внедрен разум-разведчик?!
      - А почему бы и нет? - будто очнулся Нард. - Все они одинаково лишились рассудка.
      - Не исключено, - подтвердил я. - Правда, у остальных это никак не проявилось, мне неизвестно, во всяком случае, а там кто знает? Однако Фрос и не искал доказательств. Не прекращая раздумывать над тем, как свести собственные счеты с жизнью, перехитрив своего сожителя, он решается на страшный шаг - убить своих товарищей, друзей. Не дай Бог кому сделать такой выбор!.. - Психика его несомненно была надломлена постоянным внутренним напряжением. Во всем он был склонен видеть подтверждение своей догадке. А тут еще все, кроме Любавы Вори, согласились вновь побывать на Терфе! Действовать ему надо было крайне осторожно. Совершать убийства, не оставляя следов, и, мало того, по мере возможности не настораживая Службу космической безопасности. Если бы он был раскрыт - его задержали бы, и что он мог сказать в свое оправдание? Ничего! Разведчик не позволил бы. Кроме того, и задача осталась бы невыполненной: останься в живых хоть один из членов экспедиции, и человечеству грозит опасность! Рано или поздно он может попасть на Терфу и передать Разуму Гряды накопленную информацию о нашей цивилизации. К сожалению, Лиман Фрос преуспел в осуществлении своих планов. Первой его жертвой оказался Гэл Питер Миз. Все было обставлено, как его таинственное исчезновение в джунглях заповедника Амазонки, где его и искали вплоть до вчерашнего дня. Не могу сказать, как конкретно он погиб, но некоторые существенные детали мне удалось выяснить. Каким-то образом Фрос убедил Миза в необходимости тайно встретиться у моего отца, и тот согласился. - Я рассказал про путешествие Миза в мусорном контейнере, о том, как он, не застав Фроса у отца, полетел разыскивать его к Любаве. Что произошло дальше - не знаю, нить обрывается. Известно лишь, что он долетел, но с Любавой так и не встретился.
      - Мы нашли его труп, но скрыли это в интересах следствия, - глухо промолвил Фогг. - Действительно, будто несчастный случай: он упал с обрывистого берега реки на камни. В двух шагах от дома Любавы.
      Помолчав, я продолжил:
      - Гибель Андерса Вэла, полагаю, объяснений не требует. Вы узнали у вдовы Вэла, что именно Фрос подкинул идею фейерверка, разглядели его на записи праздника. И, конечно, заподозрили. Но доказательств не было и, думаю, поэтому решили воспользоваться психографом в очередной визит Фроса на Землю.
      - Да! Кто мог знать, что он от этого погибнет?!
      - Собственно, добавить мне больше нечего. И в этом деле против Фроса лишь косвенные улики. Не улики даже, подозрения. Единственно, мне удалось доказать, что гибель Вэла - преднамеренное убийство, а не несчастный случай.
      - Как? - спросил Нард.
      Я раскрыл принесенную коробку и извлек ракету. Волей-неволей пришлось признаться, откуда она у меня. При упоминании о моем самовольном проникновении в дом Миза Нард нахмурился, но промолчал.
      - Сейчас невозможно определить, знал - Фрос об этой посылке или нет. Но мне кажется - знал. Может, даже сам посоветовал Вэлу отправить ее.
      - Зачем?
      - Тому две причины. Во-первых, это существенно упрощало представить гибель Андерса Вэла трагической случайностью. Вероятно, ему было известно, что в своих записях Вэл отметил изготовление двадцати пяти ракет. При расследовании это наверняка установят. А отправив одну ракету на адрес Миза, он мог смело подставить на карнавале свою, сверх меры начиненную порохом. Теперь их количество на старте и в записях совпадало.
      - А почему же позднее Фрос не похитил эту лишнюю ракету из дома Миза? - спросил Фогг.
      - Это как раз второе, о чем я хотел сказать. Напрашивается лишь одно объяснение: он хотел, чтобы эта история когда-нибудь раскрылась. Справедливо полагая, что после гибели всей группы начнется тщательное расследование, Фрос оставил такую своеобразную подсказку. Никаких других объяснений он дать не мог все по той же причине: не позволил бы разведчик. Собственно, подобный мотив прослеживается и в случае с Мизом. Фрос недаром назначил ему встречу у моего отца. Ему нужен был свидетель, способный позднее дать следствию верную нить. Помните, я рассказывал: до обеда он пробыл в нашем доме, затем улетел, будто невзначай обмолвившись, что собирается навестить Любаву. Прибывший Миз удивился отсутствию Фроса, но узнав от моего отца, куда тот отправился, полетел следом. Так он и оказался возле дома Любавы. Отец до сих пор не подозревает, что действовал в русле плана Фроса. Но если бы дело получило огласку, он бы обязательно сообщил об этом эпизоде в Службу безопасности.
      - Видишь ли, Вет, подобные факты лишь косвенно бросают тень на Фроса, при всей их видимой весомости, и абсолютным доказательством служить не могут. Сам понимаешь, все можно трактовать как совпадение, - вступил в разговор Нард.
      - Каждый в отдельности - да. Но собранные воедино...
      - И все-таки мне непонятно главное! - перебил меня вдруг Фогг. - Ты доказал, что Лиман Фрос погиб в результате воздействия психографа. Убедительно объяснил, что он желал своей гибели. Но мог ли он рассчитывать на такой конец? При всей его дьявольской изобретательности, про себя я знаю точно, что не вступал с ним в сговор. И, кроме того, он ведь оказался отравлен женой. Кто, черт возьми, послал ей кристалл с записью его любовной измены? Стало быть, кто-то охотился на Фроса?!
      - Могу назвать этого человека! - обернулся я к Фоггу.
      - Да?! - вскинул он глаза.
      - Это... САМ ЛИМАН ФРОС! Он все-таки смог перехитрить разведчика и изыскал верный способ погибнуть. Конечно, он не рассчитывал на вас... Хотя по происхождению Фрос землянин, жил он у жены на Тилле и знал про старый обычай планеты. И однажды ему пришло в голову им воспользоваться. Такого самоубийства разведчик предвидеть не смог!
      - Боже! - пробормотал Фогг. - Он жертвовал женой. Самым близким человеком...
      Я ничего не ответил. Молча смотрел в окно.
      - И тут ведь оставил нам подсказку! - вновь донеслись слова Фогга. В его вещах я нашел кристалл с такой же записью. И еще решил, что кто-то его шантажировал...
      - Этого я не знал... - Картина трагедии Лимана Фроса вновь во всей полноте возникла передо мной. Опять вдруг стало трудно говорить. Мысли путались.
      Наверное, сходные чувства одолевали и моих собеседников. Видавшие виды профессионалы высшего класса молчали, пряча глаза. Быть может, сейчас их, ко всему, подавляло чувство собственной вины перед погибшими людьми, которых они обязаны были защитить по долгу службы; чувство бессилия изменить свершенное одним лишь человеком-убийцей, который вел себя, как герой...
      Да, герой, - мысленно повторил я. - Нельзя отдавать информацию, которую пытаются выведать тайно. Кто знает, как бы ей воспользовался Разум Гряды? Что могло угрожать в дальнейшем человечеству со стороны столь чуждой цивилизации? А может, ничего? Что, если сведения о Земле были необходимы Гряде исключительно для Контакта, который многое сулил людям в познании тайн бытия Вселенной? Не упустило ли человечество ВЕЛИКИЙ ШАНС?! Неразрешимая дилемма. Но Лиман Фрос сделал выбор...
      И еще об одном я подумал: действительно ли во всех членов той экспедиции был вселен разум-разведчик? И в Любаву тоже?! Как узнать, сколь прав был Фрос?
      И мелькнула надежда - проверить можно!
      - Соединитесь, пожалуйста, с моим отцом. Он сейчас проводит Совет экспертов, - попросил я Нарда. - Меня не соединят.
      - Зачем?.. - начал было Нард, но прервал свой вопрос и послал вызов. - Служба космической безопасности, Бэр Рош Нард, - представился он кибер-секретарю и поднес ладонь с личным знаком к экрану. - Срочно нужно поговорить с Эльмом Тони Ником.
      - Соединяю, - последовал краткий ответ.
      Как все просто, если ты настоящий агент!
      На экране появился отец. Первым он обратил внимание на меня.
      - Чего тебе, - недовольно начал он, но, увидев рядом со мной Нарда, поздоровался и сменил гнев на милость: - Слушаю.
      Неважный я специалист в математике, но, кажется, и моих скромных познаний хватило, чтобы возник этот вопрос.
      - Скажи, - спросил я, - уравнение Вэла устанавливает связь между параметрами гравитационных модуляций и характеристиками биополя, так?
      - Да.
      - Так вот. Ты говорил мне, что в день того происшествия на Терфе приборы зарегистрировали гравитационные возмущения. Если правильно понял, по их записи с помощью уравнения можно рассчитать биоспектр.
      Отец не раздумывал:
      - Можно. Достаточно взять данные из архива. И такая идея пришла не только тебе. Все уже рассчитано. Биоспектр человека, на которого было направлено воздействие, отождествлен. Показать или поверишь на слово?
      - Поверю. Кто это?
      - Лиман Фрос.
      - Но тогда ведь пострадали все? - вступил в разговор Нард.
      - Да, но это мог быть побочный эффект. В биоспектрах разных людей много одинаковых частот. Скорее всего, воздействие на них привело к похожему результату.
      Отец хотел добавить что-то еще, но мы поблагодарили и простились.
      Эх! Если б отец вовремя изучил послание Вэла! А Вэл! Как он сам не догадался? Хотя... Может, неспроста хотел поговорить с отцом с глазу на глаз. Как теперь узнаешь?..
      - Да, - мрачно констатировал Нард. - Выходит, разведчик был один.
      А я совершенно не к месту облегченно вздохнул: слава Богу, Любаву миновала доля сия. Будто гора с плеч.
      Но предстояло еще закончить свой рассказ.
      - Теперь о гибели Тимана Гвича... - начал я. - После того как Фрос нашел такой способ самоубийства и убедился, что он сработал, ему уже не надо было идти на какие-либо ухищрения. Он похитил у жены некоторое количество яда и отправился к Гвичу. Опасаться, что его раскроют, уже не приходилось: время действия яда муаго зависит от дозы, а Тиману он дал такую, которая должна была сказаться через несколько дней.
      - А он не боялся, что умрет, не успев совершить задуманное? - спросил Нард.
      - Не знаю... Боялся, наверное, спешил. Хотя... Понимаете, в этом жутком обычае, насколько знаю, все регламентировано. Возможно, Фрос точно знал, когда умрет. Покончив с Тиманом Гвичем, он полетел на Землю. И вовсе не для того, чтобы принять участие в организованной им же новой экспедиции на Терфу. Его целью было убрать, как он полагал, последнего носителя разведчика.
      - Любаву Ворю? - вдруг спросил Фогг.
      - Да. Хоть она и отказалась от полета на Терфу, но оставалась, по его мнению, потенциально опасной. А рисковать он не хотел. Но, к счастью, своим экспериментом с психографом вы ему помешали, - повернулся я к Фоггу. - Хоть ее удалось спасти. Они не успели встретиться.
      - Да, не полечу я завтра на Терфу, нет экспедиции... - тихо промолвил Фогг. Он поднялся и обратился к Нарду: - Могу я идти? Есть неотложные дела.
      - Можешь. Но завтра жду рапорт о психографе и проделках твоих молодцов. Кстати, Ник, и ты подготовь отчет. Обязательно укажи, кому отдал психограф.
      - Есть! - одновременно промолвили мы с Фоггом. А я добавил: - Он, наверное, еще у Любавы. Она меня консультировала.
      - У Любавы Вори? - посмотрел на меня Фогг.
      Я кивнул.
      - До свидания, Ник, - он крепко пожал мне руку. Надеюсь, еще поработаем вместе. - И, помедлив, негромко добавил: - Ты талантлив...
      Нет, не услышал я в последнем слове и тени издевки, столь раздражавшей меня во время практики в его тоне. Сказал он искренне.
      Попрощавшись с Нардом, Фогг собрался уйти, но, задержавшись, вновь обратился ко мне:
      - Наш врач, который первым исследовал тело Фроса, утверждал, что смерть от яда должна была наступить только сегодня ночью. Как думаешь, Фрос рассчитывал убедиться, что все, кого он отравил, погибли?
      - Наверное, - пожал я плечами в ответ на этот неожиданный вопрос.
      - И мне так кажется... Ну все, пока!
      Уточнив детали отчета, я тоже простился с Нардом.
      22
      Конечно, Рика не послушалась и никуда не ушла. Ожидая меня, она сидела за столиком на открытой веранде возле выхода из Управления, что-то потягивая из высокого стакана. При моем появлении поднялась и помахала рукой. Я очень торопился. Хотелось поскорее попасть к Любаве. Там, в далекой Сибири, давно наступил вечер, а чтобы туда добраться, предстояло еще два часа болтаться в воздухе. Но отказать Рике я не мог. Подошел и сел рядом.
      - Ну что? - спросила она. - Живой?
      - Как видишь... В общем, дело закончено. Завтра должен сдать Нарду отчет.
      - Вот это да! Неужели все прояснилось? - Рика отодвинула стакан. Рассказывай!
      Это было нетрудно: в отличие от Фогга и Нарда, большинство фактов было ей известно. Мне оставалось лишь объяснить, как я увязал их между собой. Все заняло не более четверти часа.
      - Знаешь, - произнесла она, когда я замолчал, - а Лиман Фрос действительно сделал все, чтобы люди поняли, кто он такой. Ты вот считаешь, что он подвел Вэла к уравнению взаимодействия полей под контролем разведчика, бессознательно, чтобы тот помог организовать полет на Терфу. Но ведь могло быть и иначе: Фрос каким-то образом выведал эту тайну у своего сожителя и передал ее Вэлу от себя в надежде, что тот разберется и рассчитает биоспектр. Если б это было сделано вовремя, люди б не погибли. А так Фрос, видно, решил, что ничего не вышло, запаниковал.
      - Думал я об этом... Но увы! Теперь об этом можно лишь гадать. Кроме того, не забывай: на Андерса Вэла надеяться Фрос не мог. Он же тоже подвергся воздействию на Терфе; вполне мог оказаться таким же носителем разведчика... - Я поднялся. - Извини, Рика, мне пора.
      - Торопишься домой? - Она помедлила, но решившись, предложила:
      - А, может, махнем ко мне?
      - Прости, я не могу.
      - Ты, верно, ее очень любишь, Любаву, - заглянула она мне в глаза. А как же я?.. - Но осеклась. Порывисто встала. - Хотя, ладно. Прощай! - и, сбежав по ступенькам, скрылась в парке. Никогда не суждено мне было узнать, как она догадалась про Любаву...
      Казалось, гравилет не летит, а плетется. Преодолев полпути, я не выдержал: сошел с трассы, взял управление на себя и, включив реактивную силовую установку, выжал из своей спортивной машины все, на что она была способна.
      Едва коснувшись травы, я выпрыгнул из гравилета и вприпрыжку помчался к дому Любавы. Был уже поздний вечер, но стояли длинные июньские дни, небо, наконец, и здесь прояснело, и сумерки еще не успели сгуститься в тьму.
      Одно из окон ярко светилось.
      Махом вскочив на крыльцо, едва сдерживая трепетное волнение, я позвонил.
      Дверь приоткрылась. Не в силах ждать, я распахнул ее настежь и, раскрыв объятия... остолбенел!
      На пороге стоял АЛЬБИН ФОГГ...
      ...Какая-то сила заставила меня попятиться, но Фогг поймал мою руку и увлек в прихожую. Застывшим взором мы смотрели друг другу в глаза. Не выдержав, он опустил голову. Почти шепотом произнес:
      - Да, Вет, он успел... Любава была у Фроса вечером того дня, как он прилетел на Землю. Накануне его роковой рыбалки. Я выяснил это, когда осматривал его дом на озере. Еще заподозрил ее... И сама она подтвердила вчера. Когда ты вызывал ее в доме Лолы Миз, я как раз был там.
      Вот о чем я хотел спросить Любаву сегодня днем и забыл! Точно! Собирался узнать, что за обстоятельства мешали ей накануне говорить со мной свободно. Оказывается, за дверью был Фогг!..
      - Сегодня у Нарда я не мог сказать тебе... - продолжил он, - лишь вопрос вырвался напоследок. Знаю, ты любил ее... Сюда меня вызвали еще по пути в Отделение. Сразу понял, зачем...
      Кто-то окликнул Фогга.
      - Сейчас! - ответил он. И спросил меня: - Пройдешь?..
      Я покачал головой и выбрался на крыльцо. Только теперь увидел у дома гравилет Службы.
      Не помню, как оказался на обрыве к реке. Быть может, где-то здесь погиб Миз. Опустившись на мокрую после дождей траву, уставился на подернутую рябью лунную дорожку...
      Всплескивала рыба, трещали сверчки. Неподвижный воздух наполнял писк комаров. Изредка я отгонял их от лица и смахивал набегавшие слезы...
      Пройдет время. Моей женой станет женщина необыкновенной судьбы, чем-то похожая на Любаву. Но это совсем другая история...
      КНИГА ВТОРАЯ
      Сигнал вызова запищал, как всегда, не вовремя. Я чертыхнулся и, наскоро дожевывая, поплелся в комнату. С брезгливостью, точно давлю таракана, нажал кнопку ответчика. Экран засветился.
      - Никого нет дома, вам кого? - скороговоркой промямлил я, плюхаясь в кресло напротив.
      - Мне того, кого нет, - то есть тебя. Приятного аппетита.
      С экрана глядела лукавая физиономия Рики.
      - Спасибо, спасибо... Но меня действительно нет. Ты меня не застала. Я еще не пришел.
      - Жаль... Так хотелось первой сообщить приятную новость... Но не вещать же в пустоту. Поговорим позже.
      Я оторвался от спинки кресла.
      - Валяй, сообщай. Я уже здесь.
      - Ничего не понимаю! Ты есть или тебя нет?.. Ладно, слушай: завтра с полудня мы с тобой в отпуске. На целых десять дней.
      - Не понял. Помедленней и с расстановкой. Голова что-то плохо варит от усталости... Ты шутишь?
      - Это правда, Вет. Но с утра тебя ждет...
      - Понятно, - перебил я. - С этого надо было начинать. Сколько раз учил: сначала кислятину, а потом сахар! Что еще ему от меня нужно? И так работы хватает. Зря радуешься. Вот увидишь: завтра я получу новое задание, выполнять которое мы будем под видом отпускников.
      - Ну что ты сразу так? Я уверена - все гораздо проще: решил дать нам отдохнуть.
      - А вызывает зачем?
      - Ну, не знаю... Может, хочет о чем посоветоваться с тобой перед отъездом.
      - Как же!.. Ну ладно, разберемся. А - вообще-то это здорово - по крайней мере сменим обстановку. Собирай чемодан!
      - Кстати, куда полетим?
      - Понятия не имею. Думаю, после утреннего визита это прояснится.
      - Ты невыносим - заладил опять свое... Ладно, отдыхай. До завтра.
      - Привет..
      Экран потух.
      Я машинально жевал бутерброд и не чувствовал его вкуса. Доброта начальства не давала покоя. Что бы это значило? Отпуска я не просил. Рика, насколько знаю, - тоже...
      Думать надоело. Вообще я считаю, что много думать вредно, особенно над тем, что завтра и так станет ясно.
      Утро вечера мудренее, - посетила меня древняя мудрость, и я лег спать.
      Как ни странно, Рика оказалась права.
      Бэр Рош Нард, наш шеф, встретил меня любезной улыбкой и, усадив в кресло, подтвердил все, что я от нее услышал. Нам был предоставлен самый настоящий краткосрочный отпуск. Ни о каком задании не было и речи.
      Готовый самым решительным образом отнекиваться от любой новой работы, я был несказанно удивлен.
      - Простите, но мне сейчас не до отпуска, - наконец решился возразить я. - Да и не просил я о нем. Вам ли не знать, сколько у меня работы!
      - Все отложите до своего возвращения. А сейчас собирайтесь и постарайтесь хорошенько отдохнуть. Вот билеты на лайнер - я постарался учесть ваши желания.
      - Интересно, какие?
      - Помнится, вы хотели побывать на Салге. Билеты туда. Один ваш, а второй передайте, пожалуйста, Марике Афи. Она тоже в отпуске и не прочь позагорать под лучами Веги, - глаза шефа весело блеснули.
      - У меня все. Забирайте Марику и торопитесь - отлет через три часа. Никогда прежде не замечал я за шефом такой отеческой заботы о сотрудниках. - И вот на тебе...
      Совершенно сбитый с толку, я вышел и нос к носу столкнулся с Рикой.
      - Ну что? Получил задание? Я отрицательно помотал головой.
      - А я что говорила? Так куда летим?
      - На Салгу. Шеф билеты вручил...
      - Отлично! - Рика запрыгала. - И когда? - Через три часа. Дуй домой, собирайся. Опаздывать нельзя. Чмокнув меня, она убежала. Салга это действительно здорово! Я люблю ее с детства. С тех самых пор, когда маленьким мальчиком впервые оказался на ней с родителями, взявшими меня с собой в отпуск... Салга - это ослепительно голубая Вега, буйство необыкновенной растительности, прозрачное, теплое море, а главное - дух полной свободы, присущий только Салге. Что там говорить - курортная планета! Еще Салга - это Морис. Морис Квис. Друг детства. Сколько мы с ним не виделись? Лет десять? Нет, больше. Отличный был парень. Интересно, какой он сейчас? Ведь стал большим ученым... Радужные мысли вихрем вертелись в голове, но вдруг пропадали разом, когда я пытался понять, почему на меня свалилось такое счастье. Странный все-таки отпуск...
      После сутолоки космопорта и предотлетных волнений было приятно развалиться в кресле и, потягивая ледяной сок, вполглаза смотреть какую-то развлекательную программу по бортовой трансляции. Голова не работала совсем. Общая усталость, загадочная чехарда последних суток повергли меня в полусонное состояние, и тело с удовольствием предавалось приятному ничегонеделанию. Целые сутки такого состояния сулил полет, и это радовало.
      Вообще мне кажется, что в каждом человеке живет жуткий лодырь. Пусть и работа тебе нравится, и испытываешь желание что-то созидать и творить, но попадешь в условия, где ты на всем готовеньком и ни о чем не надо заботиться, - тут же пропадет всякая охота пальцем шевельнуть, заняться чем-то полезным. Не знаю, как кто, а я именно таков, и мне не стыдно. Рика плескалась в ванне. Смотреть программу надоело.
      - Старуха, ты не утонула? - спросил я просто так.
      - Пока нет, а что?
      - Выходи, посиди со мной. Мне скучно.
      - А чем тебя развлечь?
      - Придумай что-нибудь...
      Дверь ванной хлопнула у меня за спиной.
      - Не оборачивайся, я не одета.
      - Была охота - шевелиться лень.
      - Тоже мне - ленивый супермен!
      - Супермен я только на работе, а сейчас - отпускной лодырь.
      - Ничего, я тебя расшевелю.
      Она села в кресло напротив, взяла со столика стакан и отпила глоток.
      - Знаешь, а шеф молодец! По-моему, он специально отправил нас вместе, чтобы я тебя окончательно окрутила. Пора брать инициативу в свои руки ты, видно, никогда не решишься сам сделать мне предложение.
      - Почему? Когда-нибудь решусь... Вот только разберусь с делами и высплюсь хорошенько.
      - Болтун! Этого никогда не будет.
      Она подошла и села на подлокотник моего кресла.
      - Так ты не хочешь шевелиться?
      - Не-а.
      - Ладно!
      Ледяной сок в мгновение перекочевал из стакана за ворот моей рубашки. Рика отпрыгнула раньше, чем я успел ее поймать.
      - Ну, погоди!
      Я прыгнул, стараясь ухватить край ее туники, но она оказалась проворней и, надев мне на голову подушку, отскочила в сторону. Второй прыжок оказался еще менее удачным. Не рассчитав, я оттолкнулся сильнее, чем следовало, и распластался бы по стене, не окажись в этом месте дверь каюты. Автомат успел сработать, дверь открылась, и я вылетел в коридор, сбив с ног стюарда с подносом. Душ из всевозможных холодных напитков привел меня в чувство. Самым вежливым образом принеся извинения ошалело глядевшему на меня служителю, я вернулся в каюту и притворился ушибленным. Я громко охал и стонал, пока не разжалобил эту разбойницу, умиравшую от хохота. Сдаваться она пришла сама. Погладив ушибы и таким образом вылечив меня, она сказала, что больше так не будет. Я, конечно, поверил и простил...
      Целовались мы долго.
      - Все! Расширенную программу безобразий отложим на ночь. А теперь одевайся, - скомандовал я. - Пойдем в ресторан, посмотрим, кого нам Бог послал в попутчики.
      В ресторане было неожиданно тихо. Мы, не долго думая, сели за свободный столик и включили светильник. Вокруг слышался приглушенный говор, где-то смеялись...
      - Хорошо!
      - Ты о чем? - Рика оторвала взгляд от меню.
      - О тишине.
      Подошла официантка. Я сделал заказ и спросил:
      - Скажите, у вас всегда так?
      - Что именно?
      - Грохота нет.
      - В это время - да.
      - Тихий час?
      - Если хотите, - девушка улыбнулась. - Танцевальная программа после десяти.
      - А что здесь танцуют?
      - Приходите - увидите.
      Наша беседа, во всяком случае с моей стороны, сопровождалась заинтересованным взглядом.
      - Что ты к ней пристал? - сладким голосом спросила Рика, когда официантка отошла.
      - А что? По-моему, она очень ничего...
      - Твой вкус оставляет желать лучшего!
      - А вдруг, глядя на тебя, она подумала то же самое?
      - Ты глуп, как... - она запнулась, подыскивая сравнение.
      - Вы позволите? - около нашего столика стоял среднего роста коренастый мужчина, примерно моего возраста, с добродушной улыбкой на круглом лице.
      Мы позволили. Незнакомец сел и углубился в меню. Рика изображала обиду и сосредоточенно изучала кончики ногтей. Под столом я легонько толкнул ее колено и шмыгнул носом. Она украдкой показала мне язык.
      - Так на чем ты остановилась? Твои сравнения меня очень забавляют, я развлекался на всю катушку, зная, что на людях это ничем не грозит.
      Ногу я успел отдернуть, и под столом раздался легкий стук каблучка об пол.
      - Я сравнивала загар на Салге с загаром на Земле. Почему-то на Земле у меня всегда проступают веснушки...
      - Да что вы говорите? Я страдаю тем же, - незнакомец неуклюже встрял в разговор. - Особенно досадно, что они проступают на ушах!
      Я удивленно поднял глаза на эту святую простоту и тут понял, что ошибся. Секунду спустя мы все трое весело смеялись. Да, ситуацию он оценил быстро.
      - Позвольте представиться, Вильс Торн, климатолог. На Салгу в творческий отпуск.
      - Вет Ник, искусствовед; Марика Афи, математик. Просто в отпуск.
      - На Салгу, как я понял, не впервые?
      - Нет, но давно там не был. Честно говоря, предпочитаю более дикие места. Поддался на уговоры Рики...
      - Не пожалеете. Уверен, что найдете для себя массу интересного. Я не встречал человека, недовольного отпуском, проведенным на Салге.
      - Боюсь, буду первым. Люблю на некоторое время лишаться общества себе подобных...
      Торн хотел что-то сказать, но моя любящая подруга не смогла прикусить язык:
      - Вы не можете себе представить, какой он дикарь в душе. Дай ему волю - он всех низвергнет в первобытное состояние, а все искусство сведет к танцам под тамтамы. Я не шучу, - она сделала многозначительную паузу: Кто бы знал, каких трудов мне стоит удерживать его в рамках цивилизованного поведения...
      Климатолог улыбнулся. Доверительно наклонившись ко мне, он громким шепотом сообщил, что на Салге я непременно получу возможность самовыразиться в любом приятном моему сердцу начинании.
      - И даже в каннибализме? - простодушно спросил я.
      - Обязательно, если вам этого хочется.
      - Что вы такое говорите? Вет, мне будет страшно с тобой.
      - Это твое дело, дорогая. Ты сама подбила меня лететь на эту чудесную планету. И теперь я очень тебе благодарен. Наконец-то утолю свою природную кровожадность!
      За нашим столом было весело. Торн оказался острым на язык собеседником, которого ничто не могло загнать в тупик.
      После подачи очередного блюда наступила пауза, и Рика спросила:
      - Кстати, Вильс, а почему вы сказали, что направляетесь в творческий отпуск? Это что, шутка?
      - Что вы! Хотите верьте, хотите нет - сущая правда. Знаете, именно на Салге во время всевозможных игр и развлечений у меня возникают самые интересные идеи, которых потом хватает на долгое время работы. Так сказать, совмещаю приятное с полезным: отлично отдыхаю и привожу с собой целый багаж мыслей. И не я один! Многие мои высокоученые приятели говорят то же самое. Есть даже такие, которые обосновались на Салге крепко и живут там безвыездно. Я, увы, этого позволить себе не могу, потому что моя работа связана с различными экспериментами, требующими разъездов. Видимо, дух игры, положительные эмоции благотворно влияют на работу мысли.
      - Как интересно! - Рика слушала, разинув рот. - Я на себе этого не испытывала.
      - Обязательно испытаете, бьюсь об заклад. Когда вы были на Салге последний раз?
      - Давно.
      - Ну что вы! Вы не узнаете планету. Теперь там есть аттракционы, отвечающие малейшим нюансам вкуса. Развлечения развиваются стремительно.
      - А чем вы занимаетесь, если не секрет? - поинтересовался я.
      - Не секрет. От вас никаких секретов. Я и мои коллеги замахнулись смоделировать климат Пэлы. Знаете, такая небольшая планета системы Проциона. Мы хотим установить некоторые неясные связи и практически попытаться изменить ее природные условия.
      - Пэла? Почему она? Безжизненная планетка, страна пыльных бурь, дикой жары и страшного холода. Для чего вы стараетесь? Неужели мало нерешенных проблем на Земле? Не лучше ли заниматься ими?
      - На Земле все давным-давно ясно... - Торн что-то прикинул в уме. - А если что и неясно, то легко разрешимо. Улучшение климата там - дело техники. А Пэла, как вы верно подметили, планета контрастов. Задачи там куда увлекательнее!
      - Может быть... Но все-таки мне кажется, что земные дела важнее.
      - Фу, какой ты приземленный, - высокомерно бросила Рика. - Я отлично вас понимаю, Вильс. Фундаментальные задачи несравненно интереснее частностей.
      - Благодарю. Найти поддержку в лице такой очаровательной женщины истинное удовольствие.
      - Бедный искусствовед ничего не понимает в науке, - со смиренным видом произнес я. - Вам, ученым мужам, видней.
      - Это точно. Богу богово... - моя невеста не желала уняться.
      - Не огорчайтесь. Рядом с такой женщиной вы постигнете все! Прошу прощения, мне пора. Я и так надолго нарушил ваше уединение.
      Торн встал, галантно поклонился Рике, пожал мне руку и направился к выходу. Я взглянул на Рику, и мне показалось, что она чем-то недовольна.
      Было раннее утро, когда мы вышли из здания космопорта и направились к стоянке гравилетов. Лучи низко стоявшей Веги весело разбивались о капли росы на траве и листьях. Прямо за стоянкой начинался лес. Вопрос, куда направиться, не стоял. Мой старый друг Морис Квис, с которым я связался сразу по прибытии, ждал нас у себя. Я погрузил вещи, помог сесть Рике и, устроившись сам, ввел в бортовой компьютер шифр дома Мориса. Машина плавно оторвалась от площадки и стала набирать высоту, одновременно забирая на юг. Минут десять спустя мы уже летели над Долиной снов, где изумрудная зелень леса и бледно-голубой фон неба радовал глаз. Кое-где среди деревьев попадались поляны с рядами небольших домиков - центры развлечений. Тогда включался бортовой компьютер, на все лады расписывая и расхваливая аттракционы, которые может предоставить данный центр.
      Рика заблокировала информатор и повернулась ко мне.
      - Ничего нового, Вет, все это было и раньше. О чем же говорил Торн?
      - Не знаю. Я на самом деле не любитель этих иллюзорных приключений и не очень в них разбираюсь. Предпочитаю естественные...
      Наконец гравилет пошел на снижение, и мы разглядели на берегу небольшой реки одинокий белый дом с площадкой на крыше. Встречал нас сам хозяин. Дочерна загорелый, он приветственно махал рукой. Всю одежду ему заменяли белые шорты. Не успел гравилет опуститься, как я оказался в объятиях друга. Если не считать цвета кожи, Морис совсем не изменился за десять лет нашей разлуки.
      - Вет, чертяка, неужели это ты?! - он буквально вынул меня из кабины.
      - Вроде я, а что, не узнал?
      - Как же, тебя не узнаешь - все та же хитрющая рожа. Здорово!
      Он согнул руку в локте и раскрыл ладонь. Это было наше старое приветствие. Я сделал то же, и наши ладони сжались.
      - Здорово, Морис! Глядя на тебя, можно подумать, что ты только что с ветки. Похоже, совсем одичал.
      - Погоди. Побудешь здесь с месячишко - станешь таким же. О! Кто это с тобой? - Морис метнулся к кабине и предложил руку выходившей Рике. Приветствую вас в своих апартаментах. Морис Квис, с вашего позволения, абориген, - он церемонно поклонился.
      - Марика Афи, - произнесла Рика и как-то растерянно улыбнулась.
      Не выпуская ее руки, Морис обернулся ко мне и сделал страшное лицо.
      - Злодей! Почему ты не предупредил меня, что едешь с дамой? Я бы подготовился к приему.
      - Ничего. Я хотел показать ей аборигена в естественном виде. Рад. что удалось.
      - Я еще с тобой посчитаюсь!
      Он подхватил наш багаж, отпустил гравилет и направился к лесенке, ведущей с площадки в дом. Мы последовали за ним.
      - Вот твоя конура, - он кивнул головой на дверь, - вещи в наказание будешь заносить сам. А вам, Марика, я придумаю что-нибудь получше. Идемте.
      Оставив мой чемодан в холле, они свернули в коридор.
      Ай да Морис, ай да абориген - умыкнул невесту и даже рта не дал ей раскрыть. Оперативно! - я потянулся так, что хрустнули плечи. - Посмотрим конуру.
      Комната оказалась маленькой и уютной. Бросив в углу чемодан, я первым делом развалился в кресле и уставился в окно. Прямо под ним плескалась река, к самому берегу которой подступали деревья. Захотелось искупаться.
      А почему бы и нет, ведь я в отпуске!
      Не раздумывая долго, я переоделся и пошел искать компанию.
      - Хозяин! Где ты? - позвал я прямо из холла.
      - Иди сюда, ты мне поможешь.
      Одна из полупрозрачных дверей сдвинулась, и я увидел Мориса, с озабоченным видом ковырявшегося в каком-то автомате.
      - Есть шанс остаться без обеда: кухонный автомат сошел с ума, пояснил он.
      - Симптомы? - поинтересовался я.
      - Смотри! Я заказываю сок тогу, - он быстро набрал по памяти шифр, а получаю...
      - Подгоревшую яичницу, - именно ее я извлек из распахнувшихся шторок в стене. - Слушай, а что будет, если заказать, скажем, черепаховый суп?
      - То же самое, - он уныло указал мне на стол, где уже стояло несколько шедевров кулинарии, точных копий того, что я держал в руках.
      - Да, твой повар не балует разнообразием. А что ты хочешь от меня? Боюсь, что из меня кулинар еще хуже.
      - Не сомневаюсь. Я надеялся, ты что-то смыслишь в этих ящиках.
      - Куда мне. Я служитель искусств. С тебя весь спрос - ты ученый. Ознакомься с какой-нибудь инструкцией, разберись и почини эту глупую машину.
      - Твои ценные советы очень кстати... Была бы инструкция... - Мой друг явно пригорюнился. - Придется направиться в ресторан.
      - Что это здесь горелым пахнет? - Рика вошла на кухню и покосилась на нашу стряпню. - Вы ждете еще гостей?
      - С чего вы взяли? - Морису было явно неловко.
      - Здесь пять порций, только чего - не пойму.
      - Это яичница, дорогая, - охотно разъяснил я.
      - Да?
      - Не удивляйся, она в национальном аборигенском исполнении. Морис приготовил ее собственноручно. Это традиционное блюдо, которое подают здесь самым дорогим гостям. По порции каждому и две на добавку. Так принято.
      Взгляд хозяина был красноречивее слов.
      Очаровательная гостья бесстрашно подошла к сумасшедшему повару и уверенно открыла боковую дверцу. Там горели какие-то огоньки.
      - Дайте карту шифров.
      - Вот, возьмите. - Морис засуетился.
      Глядя в карту, Рика несколько раз пробежала пальцами по клавишам управления. Огоньки замигали и загорелись в новой комбинации. Нажав дважды на какую-то кнопку, моя подруга дождалась света красной лампы над пультом и после этого вновь набрала какой-то шифр.
      - Напиток из цветов лимеллы, - объявила она и один за другим извлекла три запотевших стакана.
      Мы не могли даже разинуть рты.
      - Пейте, - она засмеялась. - Кажется, я спасла всех от голодной смерти. Дайте сюда почетное блюдо.
      Но аборигенского национального и след простыл. Я уверен, что посрамленный хозяин просто выбросил его в окно. Мужественно и хладнокровно. Все пять порций.
      - Ну, а теперь купаться. Ты же это хотел предложить нам, Вет.
      Я было удивился ее проницательности, но тут заметил, что сжимаю под мышкой полотенце.
      - Конечно. Пошли, Морис. Твоя река зовет нас.
      Мы обедали на открытой веранде, укрытые от жарких лучей голубой звезды зеленой крышей из вьющихся растений. Дом стоял на высоком, обрывистом берегу, а вокруг, насколько хватало глаз, простирался лес, рассеченный долиной реки. В воздухе было разлито жаркое марево летнего дня. Пахло цветами, травой. На все лады жужжало множество насекомых. Полный покой и умиротворение. Старые позабытые образы вдруг теплой волной подхватывали душу и уносили в страну воспоминаний. Мы вспоминали наши детские проказы, общих знакомых, кто кем стал. Кому-то завидовали, о ком-то сожалели... Два друга встретились после долгой разлуки - иначе не бывает.
      - Понимаю тебя. Не жизнь, а сказка. - Я отставил тарелку и вытер губы. - Только по логике вещей поселиться здесь должен был я, а не ты.
      - Почему? - спросил Морис.
      - Потому что я в отличие от тебя всегда был прописным лодырем. А ты трудяга. Тебя всегда тянуло туда, где жизнь кипит, где много нерешенного.
      - Ошибаешься, Вет. Именно здесь я работаю как нигде. И насчет покоя тоже неверно. Наши аборигены скучать не дадут. Все время подкидывают новые идеи.
      - Я знаю, вас, аборигенов, здесь немало, но, честно говоря, я всегда рассматривал их как праздных бездельников, родственных мне по духу.
      - Сразу видно, что ты нечастый гость на Салге. Да, это планета развлечений, но развлечения развлечениям рознь. Для одних приятное времяпровождение, для других - работа мысли и источник творческого вдохновения. Кстати, я в себе открыл это совершенно неожиданно, когда всерьез втянулся в некоторые игры.
      - Поразительно! То же самое говорил один климатолог, наш попутчик на Салгу, помнишь, Вет? Он еще сожалел, что не может осесть здесь насовсем.
      - Его зовут Вильс Торн, - уточнил я.
      - Как же, знаю! - откликнулся Морис. - Веселый малый. Значит, он прилетел?
      - Вместе с нами.
      - Вот кто действительно фанатик! Когда попадает на Салгу, только и делает, что играет...
      - Слушай, а что он затевает с Пэлой?
      - Ты в курсе? Интереснейший эксперимент! Глобальное изменение климата. По его просьбе я проверял некоторые расчеты.
      - Ну и как?
      - Все сошлось. Его модель замечательно работает. Два-три небольших штриха, и последние трудности будут сняты. Можно приступать к осуществлению проекта.
      - Так вы тоже работаете над этой проблемой?
      - Нет, - он повернулся к Рике, - это всего лишь товарищеская услуга. У меня есть своя задача...
      - А чем занимаетесь вы?
      - Хочу немного подвинуть Солнце, - скромно произнес он.
      - Вот прямо взять и подвинуть, - усмехнулся я.
      - Зря смеешься. Задача не проста, но вполне осуществима... А! Что тебе объяснять... - он махнул рукой и продолжил для Рики: - Вы, наверное, знаете, что все звезды в Галактике сгруппированы в гравитационные узлы? Рика утвердительно кивнула. - Внутри узла они вращаются вокруг некоего центра, в котором всегда находится звезда, как мы выяснили, - его сердце. Убери ее, и узел перестанет существовать - звезды разлетятся, как воздушные шарики, нитки которых выпустили из руки. Далеко, конечно, они не улетят - рано или поздно войдут в состав соседних узлов, но местоположение в Галактике поменяют. Можно точно рассчитать, куда попадет Солнце после такого путешествия. С помощью автоматов исследовать параметры этой точки пространства и сравнить с теми, что мы имеем сейчас. Если они лучше эксперимент оправдан.
      - Да, но надо куда-то деть центральную звезду. С ней-то как быть?
      - Взорвать.
      - Как?!
      - Это не так сложно, как кажется. Мы здесь уже разработали несколько способов. Сложнее другое - точно подгадать момент взрыва, чтобы Солнце в конце пути оказалось в нужной точке. Этим я сейчас и занимаюсь.
      - Ты уже знаешь нужную точку? - я не удержался.
      - Конечно, - спокойно сказал Морис. - Мы уже ее всячески обследовали и выяснили, что там втрое меньше вредных космических излучений, укорачивающих нашу жизнь.
      - Где-нибудь на периферии Галактики? - уточнила Рика.
      - Верно, - он назвал координаты, которые были для меня пустым звуком.
      - Слушай, - меня осенило, - а когда Солнце попадет туда?
      - Через пять тысяч лет.
      - Ты что, рассчитываешь прожить так долго? Бред какой-то!
      - Нет, конечно, но не беспокойся - во время путешествия ничего страшного не произойдет. Жизнь будет идти своим чередом, а потомки нас оценят.
      - И скажут спасибо?
      - Скажут, не волнуйся.
      - Морис, тысячи поколений Земли прожили в наших скверных условиях, они создали могучую цивилизацию, богатую духовную культуру. Наши корни, наша история неразрывно связаны с тем куском пространства, где миллиарды лет находится Солнце после своего рождения. Наша техника, как я понял из твоих слов, позволяет достигнуть той заманчивой области, а может найти место и получше. Наверняка там отыскалась бы какая-нибудь планета, которую можно колонизировать и населить желающими. Разумно ли подвергать риску целую планетную систему, свою родину, ради сомнительных преимуществ, которых, кстати, мы сами оценить не сможем... Обратного пути, очевидно, не будет, и вправе ли кто-то брать на себя такую ответственность перед потомками. Посмотри, на Земле много нерешенных проблем. Пусть я мало смыслю в науке, но я разбираюсь в вопросах культуры. И скажу прямо - наши современники духовно убоги по сравнению со своими предками. Предки умели наделять душой неодушевленное, передавать свои мысли и чувства через картины, скульптуру, музыку. Они создавали творения, в которых заключались целые эпохи. Они умели мечтать! Окружение творцов часто было злым, но они упорно работали над тем, чтобы взрастить в человеке чувство прекрасного...
      Недавно я пытался найти человека, который пишет музыку сам, без помощи музыкальных автоматов. И что? Нашел. Одного! Одного на многомиллиардное человечество. Может, я плохо искал, но вывод ясен - живая музыка умирает. И непонятно, почему. Мы с удовольствием пользуемся старым багажом - музыкой, сочиненной до нас, но сами творить не хотим. Поверь, так не только в музыке... Это печально, но еще немного, и никаких своих духовных ценностей наше поколение не сможет передать потомкам. Мы общество потребителей, которые, потребляя, ничего не хотят давать взамен. Мы привыкли к благоденствию, у нас начисто пропало чувство опасности перед чем бы то ни было. Мы не хотим заниматься дальнейшим благоустройством своего старого дома - Земли. Ты - яркое тому подтверждение. Да и не только ты. Талантливые ученые, вы осели на Салге и развлекаетесь, вынашивая между прочим бредовые идеи... Так, по инерции, вы еще задумываетесь, какую пользу нашей материнской планете могут принести ваши изыскания. Но движет вами не это. Знания ради знаний, не считаясь ни с чем! Не спорю, должна существовать чистая наука; не всегда очевидно, что пригодится нам завтра, а что послезавтра. Но когда за последние годы появилось лишь несколько десятков работ, посвященных серьезным земным проблемам, - это слишком... Я остановился, чтобы перевести дух, и вдруг сообразил, что искусствоведу это знать не по штату: ведь я все-таки не разбираюсь в науке. Занесло тебя, братец!. Чтобы чем-то заполнить паузу, я взял со стола стакан и принялся жадно глотать его содержимое.
      Но молчание не затянулось.
      - И что же ты предлагаешь? - Морис не выглядел задетым за живое. Последним моим словам, похоже, он просто не придал значения. - Давайте все вернемся на Землю, будем ее радеть и холить, всю науку подчиним решению сиюминутных частных проблем; терзаясь муками совести, будем думать, чем увековечить себя перед потомками в культуре и искусстве, - ты этого хочешь?
      Вет, сколько тебя помню, ты всегда был идеалистом. Неужели ты не понимаешь, что это старомодно. Во все времена большинство людей видело смысл жизни в удовлетворении своих потребностей. Это в твоей терминологии то злое, враждебное окружение, в котором творили борцы за прекрасное. Сейчас этого окружения нет. Да, в этом огромная заслуга тех людей, но одновременно и своего рода приговор им. Зачем нужны борцы, если не с кем и не с чем бороться - каждый может самовыражаться в чем угодно и как угодно. Я не согласен с тем, что мы духовно убоги. Взять, к примеру, тебя. Хоть мы давно и не виделись, но до меня доходили твои работы, и я гордился, что эти звуковые картины создал мой давний друг. Не знаю, как ты их оцениваешь сам, но мне кажется, что они достойно олицетворяют наше время. Можешь зазнаваться! А если всерьез - посмотри вокруг. У нас нет серых личностей. Каждый по-своему чем-то замечателен. Ты обвиняешь современников в отсутствии творческих начал в искусстве? Но, прости, какого искусства стоит создание музыкального автомата, способного каждого сделать композитором, и сколько хорошей музыки создали эти автоматы. Ты скажешь без участия человека, а я возражу - с участием. Кто задавал автомату эмоциональный настрой; кто вводил в него свои переживания? Люди, и только они. Вот тебе, кстати, и вкладывание души в неодушевленное. Как видишь, Вет, мы умеем это делать, только на качественно ином уровне.
      Что касается ученых, осевших на Салге, могу повторить то, что уже сказал: труд здесь плодотворней, чем где бы то ни было. Видимо, условия располагают. Тебя не устраивают направления и тематика работ? Но извини, наверняка ты многого не понимаешь просто в силу неподготовленности. Да и много ли работ ты знаешь? Слышал лишь про мою и Торна. Не суди опрометчиво! Мы любим Землю, но работать с оглядкой на нее на каждом шагу я не вижу необходимости. Ничего тревожного там не происходит, отдельные недоделки - проблемы чисто технические, большинству из нас неинтересные. Да и проживает сейчас на материнской планете лишь треть человечества. Зачем копья ломать?!
      Морис помолчал, взял из вазы яблоко, надкусил и, улыбнувшись, закончил, обращаясь одновременно ко мне и Рике:
      - Чтобы вы не думали о нас, как о каких-то предателях-злодеях, я познакомлю вас вечером с моими приятелями-учеными. Хотите?
      - Любопытно познакомиться, - спорить с Морисом не хотелось, да и вправду было интересно.
      Рика улыбнулась в ответ и в знак согласия хлопнула глазами.
      Ее немногословие за обедом и этот финальный жест почему-то мне не очень понравились.
      Едва за окнами стемнело, я оделся для званого вечера и направился к Рике. На стук в дверь ответа не последовало.
      - Старуха! - Я постучал сильней.
      Тихо. Решив, что меня уже ждут, направился к лестнице.
      Поднимаясь, я действительно различил наверху голоса. Шел оживленный разговор. Такая молчаливая за обедом, Рика сейчас с успехом наверстывала упущенное. Она о чем-то спрашивала Мориса, тот отвечал и, в свою очередь, спрашивал сам. После очередной его реплики они вдруг засмеялись и долго не могли успокоиться. Я стоял на последней ступеньке и уже готов был шагнуть на площадку, чтобы разделить их веселье, как вдруг:
      - А ты совсем не изменился, Мор! - Отчетливо донеслись слова Рики, и я замер.
      Каждому с детства внушают, что подслушивать нехорошо, но что поделаешь! Моя профессия приучила меня иногда мириться с этим пороком, и, отбросив праведные угрызения совести, я обратился в слух.
      - Ты тоже, Альфи, - произнес Морис. - Разве что внешне...
      - Все течет...
      Они помолчали.
      - Где же Вет? - опять послышался голос Рики. - Наверняка до сих пор не проснулся с обеда. Представить трудно, какой это соня. Позови его, а то придется ждать до утра.
      Послышались шаги. Я кубарем скатился с лестницы и, изобразив заспанную физиономию, не спеша стал подниматься.
      - Приятного пробуждения, - Морис ждал меня у выхода.
      - Что, уже пора?
      - Еще чуть-чуть, и можно спать до утра.
      - Ты что, решил сочинять рифмы на мои темы? Давно ждете? Могли бы разбудить!
      - Сон гостя священен для хозяина!
      Он посторонился, освободив проход. Я вышел на площадку и, потягиваясь, поплелся к гравилету. Было неловко за свой поступок. Я заранее репетировал свое изумление от встречи двух старых знакомых, не сразу узнавших друг друга, но актерское мастерство не пригодилось.
      - Быстро ВЫ его растолкали, Морис. Я приготовилась ждать дольше. Сон - искусство, в котором он преуспел больше всего!
      - Возможно, - я брякнулся на сиденье и откинулся на спинку. - Мы летим или нет?
      - Вроде как. ВАМ удобно, Марика?
      - Вполне.
      - Ну тогда вперед!
      Гравилет стремительно взмыл в ночное небо.
      Рядом со мной сидели симпатизирующие друг другу люди, знакомые лишь с сегодняшнего утра...
      Вообще всякие загадки - мой хлеб. Решать их я обязан по долгу службы. Любые. Какие подсунут жизнь и начальство. Меня этому специально учили. Эту планиду я выбрал сам, причем вполне сознательно. У меня с детства такая дурная привычка - если что не понимаю, докопаться до сути, разложить по полкам, вскрыть причины... Иначе гложет червячок неудовлетворенности. Причем чем запутаннее дело, тем интереснее. Но я же все-таки не машина. Должны быть области, где все ясно! Личная жизнь, например. Избавь, судьба, от ребусов, которые тебе подкидывают близкие люди. Хорош друг! Хороша невеста! Целый день за нос водят, за идиота держат. Сидят вон как ни в чем не бывало... Кто они друг для друга? Подслушал три фразы - вот и гадай. Не хочу! И не буду! Вы меня дурачком выставляете, вот и буду дурачком. Обидно, конечно, но переживу. Да еще посмотрю, как вы дальше крутиться станете... Черт бы вас побрал вместе с вашими секретами! Все настроение испортили... Обманщики!.. А вообще - жизнь прекрасна! Хватит об этом!..
      Я взглянул за борт. Никогда прежде мне не доводилось пролетать над Салгой ночью, и я понял, что многое терял. На востоке над побережьем полыхали гигантские зарницы, сплетаясь в причудливую палитру красок: шли какие-то праздники. На западе в горах догорала узкая изумрудная полоска заката - чудо Салги, а над головой играли звезды, перемигиваясь со множеством разноцветных огоньков-светлячков в лесу под нами.
      Ночное великолепие захватывало. Я, как школьник на экскурсии, вертел головой во все стороны, восхищенный гармонией игры рукотворных красок с красками природы. Захотелось выразить эту гармонию в звуке, и я ловил и не находил сочетаний, отвечающих моему душевному восторгу...
      Внезапный звонок вывел меня из эйфории. Гравилет качнуло, и он стал снижаться.
      - Черт! - выругался Морис. - Не проскочили. Жди теперь!
      - Что у тебя? - Через его плечо я бросил взгляд на приборы. Аварийная индикация молчала.
      - Ничего особенного. Вынужденная посадка на полчаса.
      - Почему?
      - Возмущения в гравитационном поле. Все аппараты в это время садятся - сильно болтает.
      - Причина известна? - Впервые после отлета подала голос Рика.
      - Пока нет... А в общем, это никому не мешает. Мы привыкли.
      Я хотел подначить в своем друге любознательность ученого, но раздумал и промолчал. Шутить настроения не было...
      - Прошу! - Морис распахнул перед нами дверь. - Добро пожаловать в клуб аборигенов.
      Мы вошли в вестибюль, мягко освещенный скрытыми светильниками. Ковер под ногами гасил звук шагов. Прямо напротив входа висело огромное зеркало, к которому сразу направилась Рика. Прихорашиваться! - Почти со злостью подумал я. - Для кого?! Настроение испортилось окончательно. Морис куда-то вышел, и мы были вдвоем.
      - Вет, ты чего такой кислый? - Рика улыбалась мне в зеркале.
      - Не выспался, - пробурчал я и отвернулся.
      - Может, ты заболел?
      - Может...
      - Да что с тобой?
      Говорить правду не хотелось, врать тоже.
      - Ну что пристала? Не акклиматизировался еще на Салге, - интонация получилась резче, чем я ожидал.
      - А грубить зачем? Могу и не спрашивать... Если так плох, сидел бы дома и не портил мне настроение своим мрачным видом!
      Меня чуть не прорвало, но я вовремя сжал зубы. Воистину, можешь считать, что эмоционально защищен от всего на свете, но нет ни в чем совершенства! Уязвимые места обязательно найдутся.
      - Вы готовы? - Я не заметил, как вернулся Морис.
      - Конечно. - Рика взяла его под руку. - Идемте.
      - А ты?
      - А ему нужно немножко акклиматизироваться. Пусть побудет один!
      И она увлекла Мориса в дверь, из которой он только что вышел.
      Конечно, галантный Морис не чета мне. Он никогда не позволит себе грубость в отношении дамы... Даже если выяснит, что его водят за нос. Идите, идите, развлекайтесь! Не смею вам мешать! - Я дважды промерил вестибюль взад-вперед и заметил за одной полуоткрытой дверью небольшой полутемный зал с фонаккордом в глубине. Отлично! Найду, чем заняться, и без вас.
      Зажигать свет я не захотел, а просто подсел к фонаккорду и провел по клавишам. Он ответил красивым, насыщенным звуком. Наиграв пару первых пришедших в голову тем, я включил вариатор: было любопытно, на что способен этот инструмент. Огорчаться не пришлось! Причудливо переплетая обе мелодии, автомат начал разработку, находя неожиданно интересные музыкальные решения. Смена ритмов и настроений чередовалась непрерывно в каждой новой вариации, которым, казалось, не будет конца. Это был очень хороший фонаккорд, с каким мне не приходилось иметь дело, и я искренне наслаждался. В нескольких местах показалось, что я бы разработал тему лучше, но это заставило проникнуться еще большей симпатией к автомату: он не выдавал полный идеал, он вызывал на творческий спор, в который подмывало ввязаться. Может, прав Морис, когда говорит, что создание подобных игрушек сродни творчеству больших художников прошлого?.. Может быть... Кстати! - я посмотрел на часы. Несмотря на то, что это был ускоренный просмотр и мне выдавались только фрагменты, на прослушивание ушло добрых полчаса. Я совершенно пришел в себя и успокоился - разум взял верх над эмоциями. Музыка - великая вещь! Как может существовать много вариаций на одну лишь музыкальную тему, так и трактовка любых слов не обязательно однозначна, особенно если не знаешь их предыстории. Весь мой жизненный опыт подтверждает это, и тем не менее я сорвался! Докатился до вздорных вариаций на тему из трех подслушанных фраз неизвестного разговора! Шпион-пенсионер! Ты давно уже вместе с этой женщиной. Знаешь ее, как себя... И вот так сразу во всем усомниться?!
      Я встал от фонаккорда и направился к выходу.
      - Вы уже кончили? Жаль!
      Женский голос заставил меня обернуться. Оказывается, у меня были зрители. Вернее, зрительница. Она сидела в кресле позади фонаккорда.
      - Извините, я слушала без спросу, но вы были так увлечены... Не хотелось мешать.
      - Ничего страшного, не стоит извиняться. Мне даже приятно. Только не пойму, что вас заинтересовало.
      - Ну прежде всего у нас в клубе нечасто увидишь человека за фонаккордом. А потом... Потом ваши темы. Они весьма оригинальны.
      - Вы мне льстите. Это первое, что пришло в голову. Не уверен даже: мои ли они... Все это проделано, чтобы узнать возможности незнакомого инструмента.
      - Последняя разработка одного местного ученого. Приятно, что фонаккорд вам понравился.
      - Почему вы так думаете?
      - Достаточно увидеть вашу реакцию на композиции вариатора.
      - Интересно, что же я вытворял? - Облокотившись на фонаккорд, я попытался разглядеть собеседницу, но мешал полумрак.
      - О! Не пугайтесь! - Она засмеялась. - Ничего сверх того, что делают одержимые.
      Мне стало весело: если музыка трогает, а вокруг никого, я люблю подирижировать, потопать в такт... Обычно задействована и мимика лица. Хорошо хоть сидел к ней спиной! Да и темно здесь, - мелькнуло в голове, но я, на удивление, не испытал смущения - передо мной сидел человек понимающий.
      - Нормальная реакция на хорошую музыку, а автомат выдавал именно такую, - сказал я.
      - Но ведь вы были согласны не со всеми трактовками. Во всяком случае, мне так показалось...
      Она встала с кресла, движением плеч сбросив белую меховую накидку, легкой походкой подошла и села к фонаккорду. Я различил скульптурно правильный профиль, обрамленный густыми светлыми волосами, свободно падавшими на обнаженное плечо. От затылка ко лбу пробегали искры - играла нитка камней.
      - По-моему, вот здесь. Не правда ли?
      Музыкальный фрагмент, предложенный автоматом, был воспроизведен совершенно точно.
      - Вы правы, это место я бы разработал иначе. А как вы догадались? Жест?
      - Конечно. Они у вас весьма красноречивы. Ну а все же! Интересен ваш вариант. - Она уступила мне место.
      Но я не стал садиться, а сыграл все стоя.
      - Замечательно! Почему вы отказались от спора, а поднялись и пошли? Состязание могло стать интересным.
      Тут только я вспомнил вновь, что меня ждут.
      - Понимаете, я бы с удовольствием принял вызов, но мои друзья, наверно, уже меня потеряли. Мне давно следует их разыскать. Но я здесь впервые и боюсь, это будет непросто... Извините, я не представился - Вет Эльм Ник, искусствовед.
      - Вайла Мария Дани, - она набросила на плечи мех и, улыбаясь, взяла меня под руку. - Возможно, я смогу помочь вам в поисках. Кто ваши друзья?
      - Наверно, вы знаете Квиса?
      - Мориса?! Конечно. Пошли.
      Мы вышли в вестибюль и направились к лестнице. Она привела на открытую площадку, куда, казалось, слетелись все светлячки Салги: вокруг стояло множество столиков, на каждом из которых горел небольшой светильник, едва выхватывая из ночи сидящих. Я в растерянности остановился.
      - Идемте, - Вайла потянула меня за руку. - Я знаю излюбленное место вашего друга.
      Мне оставалось только подчиниться, и мы пошли по этому залу под звездами. Моя спутница была здесь, видимо, лицом значительным. Все, мимо кого мы проходили, здоровались с ней, причем большинство мужчин при этом вставали, а женщины, приветственно взмахнув рукой, старались перекинуться парой слов. На меня смотрели с любопытством, отчего я чувствовал себя несколько неуютно. Было ощущение, что я сопровождаю королеву, удостоившую своим вниманием провинциального гостя. Именно королеву: она лишь кивала в ответ на приветствия гордо посаженной головой, никак не реагируя на приглашения к разговору.
      Наконец я увидел Рику. Она сидела за столиком одна, подперев рукой щеку, и вертела тарелку на столе. Мориса не было.
      Не очень-то вам весело, сударыня. - Не скрою, я не огорчился ее видом. - Ничего, сейчас я вас развлеку.
      - Не соскучилась без меня? - Я опередил свою спутницу и подошел к Рике первым. - А где Морис?
      - Вет! - Ее лицо осветилось неподдельной радостью. - Я... - Она вдруг осеклась, заметив рядом со мной Вайлу. Глаза метнули молнию. - Морис пошел искать тебя, - тон стал сварливым. - Где тебя носит?!
      Ради таких мгновений стоит жить! Все мои выдумки рухнули. Нехорошо, конечно, но я решил немного позлить Рику, а потому как ни в чем не бывало произнес:
      - Познакомьтесь. Вайла Мария Дани - Марика Альва Афи. Присаживайтесь, Вайла.
      - Добрый вечер. - Вайла села на предложенный мной стул и посмотрела на Рику. - Не сердитесь. Ваш друг очень хотел вас найти, но заблудился. Я ему помогла.
      - Помогли заблудиться? - Рика наконец улыбнулась.
      - Найти вас. Я неудачно выразилась.
      Мы засмеялись.
      - Поужинаем? - я вопросительно посмотрел на Вайлу.
      - Не откажусь, только легко.
      - А мне, похоже, надо основательно подкрепиться. Ты чего-нибудь хочешь? - обратился я к Рике.
      - Спасибо! Пока ты акклиматизировался и блуждал, я наелась.
      - Как хочешь.
      Есть мне и вправду очень хотелось. Так всегда после сильных переживаний. Много, видно, энергии на них затрачивается. Поэтому я очень обрадовался, что заказ на столе появился быстро. Как мало порой нужно нам для того, чтобы быть счастливым!
      - Приятного аппетита! Я с ног сбился! - Морис положил мне руку на плечо. - Добрый вечер, Вайла. Вы уже познакомились? Его ищут, а он, оказывается, зря время не терял. Молодец! Я как раз хотел представить вас друг другу.
      Он обошел стол и сел рядом с Рикой.
      - Привет, Морис. Люди искусства находят друг друга гораздо быстрей, чем вы, ученые. Твой друг - виртуоз фонаккорда.
      - Будь осторожна, он виртуоз не только в этом, а ты женщина незамужняя.
      - Ну вот, сразу взял и расстроил все мои коварные планы. За язык тебя кто тянет, а?
      Я посмотрел на Рику: ей было не смешно.
      - Вайла - мой друг, и я должен открыть ей глаза на такого прохвоста. А вообще-то он действительно умеет обращаться с фонаккордом, - Морис повернулся к моей новой знакомой. - Чем он тебя покорил? Звуковыми картинами? Они у него - что надо!
      - Нет, звуковых картин не было. Надеюсь, Вет, вы продемонстрируете их мне?
      - Обязательно. Вот только доем...
      - У него три страсти: поесть, поспать и картины сочинять, небрежно бросила Рика и демонстративно отвернулась.
      Я сделал вид, что не заметил.
      - Смотри, Вайла, почитатель твоих талантов! - Морис привстал и помахал рукой. - Вильс Торн собственной персоной!
      Торн подошел и поздоровался со всей компанией.
      - Уже кого-то доедаете? - с интересом осведомился он у меня, вероятно, припомнив мои людоедские наклонности. - Вкусно было?
      - Только начинаю разгрызать - о вкусе пока говорить рано.
      - Рад тебя видеть, Вайла! Сколько же мы не виделись? Страшно соскучился по твоей музыке. Сыграй! Не только я, многие ждут твоего выступления.
      То, что Торн соскучился только по музыке, могло, по моему мнению, задеть Вайлу, но я ошибся. Она выглядела очень довольной и милостиво пообещала исполнить его просьбу.
      - Скажите, Вайла, а чем вы занимаетесь на Салге? Что вас удерживает в кругу этих ученых сухарей? - простодушно поинтересовался я.
      - Видите ли... - она мгновение помедлила. - Кто-то должен доносить культуру до аборигенов, иначе они совсем одичают. В меру моих сил я миссионер-просветитель в их среде.
      - Она наш духовный наставник! - вмешался Морис. - Правда, Вильс?
      Но Торн не успел ответить. Его опередила Вайла.
      - Давайте перейдем к музыке. Я готова выступить, но сначала хочу попросить сыграть нашего гостя. Вы ведь не откажете, Вет?
      Что я мог возразить?.. Пришлось согласиться. Вайла поднялась на сцену и ударила в небольшой гонг. В наступившей мгновенно тишине взгляды всех устремились на ее фигуру, выхваченную из темноты ярким столбом света.
      - Друзья! - обратилась она к замершей аудитории. - Рада вам сообщить, что в нашем клубе необычный гость, которого я попросила выступить. Не стану говорить, что он будет делать - сейчас все увидите сами, но уверена: сегодняшний вечер запомнится вам надолго. С удовольствием представляю его - Вет Эльм Ник!
      Широким жестом руки она пригласила меня на сцену и ободряюще улыбнулась. Это было совсем нелишне: интригующая реклама ко многому обязывала, да и выступать перед большой аудиторией мне давненько не приходилось.
      Поклонившись, я сел к фонаккорду в центре сцены и на мгновение задумался. Что им показать? Пара завершенных недавно звуковых картин сейчас почему-то показалась слабой, и я решился, положившись на импровизационное вдохновение, показать картину Салги, какой я увидел ее во время ночного полета.
      Вся феерия красок мгновенно возникла перед глазами, и я вдруг осознал, что знаю, как передать ее в звуке. То, что не складывалось в гравилете, сейчас встало на свои места, и, включив сектор памяти фонаккорда, я начал.
      Сам удивляясь простоте пришедшего ко мне решения, я смело повел тему ночи, извечное таинство мрака с огоньками далеких звезд. Все вокруг вдруг озарилось темно-синим светом, в котором мерцали неяркие белые молнии. Это сопровождение создавала сцена. Резко сменив мелодию, я стал рисовать зарницы, рожденные рукой человека. Синее сияние озарилось разноцветными сполохами. Малейшие оттенки цвета, едва рожденные в моем воображении, тут же возникали наяву, сменяя друг друга. И вот все стало изумрудным - я передавал картину заката... Все темы были сыграны, наступил волнительный момент, момент слияния всего воедино. Из того, что я сейчас играл, должна была родиться звуковая картина - одновременное сплетение всех тем, красота которой зависела от того, как точно мне удалось гармонически совместить эти мелодии.
      Сделав паузу и погрузив все во тьму, я, затаив дыхание, тронул клавишу воспроизведения памяти.
      Вокруг полыхнуло! Музыка и свет причудливо смешались, создавая яркие образы. Я вновь летел над ночной Салгой и восхищался гармонией игры рукотворных красок с красками природы. Творения человека не побеждали, а дополняли. Не было спора, кто лучше. Человек и природа рука об руку шли по пути созидания прекрасного...
      Последний аккорд растворился в нежно-голубом сиянии, и все вокруг окутала темнота. Ни звука! Меня окружала ночь, в которой, казалось, я был один. Где люди? Смог ли я передать им свои чувства? Опершись на фонаккорд, я хотел было встать, но был буквально отброшен на стул криками и шквалом аплодисментов. Сцену залило ярким светом, а на столиках вновь зажглись светильники. Браво, Ник! Спасибо! кричали с разных сторон, и я понял, что картина удалась. Радость захлестнула. Я поднялся и вдруг с удивлением обнаружил, что у меня дрожат колени.
      Раскланиваясь, я уже собирался спуститься со сцены, когда на нее поднялась Вайла. Ни слова не говоря, она села к фонаккорду. Свет опять погас, и тут же все стихло.
      Светились только клавиши, на фоне которых четкой тенью обрисовывались руки. Мне показалось, что Вайла волнуется. Я подошел к краю сцены, собираясь спуститься, но, удивленный, остановился: Вайла стала наигрывать мою тему ночи! Но что она с ней делала!!! Романтическое таинство мрака, которое старался передать я, исчезло. Мрак таил в себе неосознанное чувство страха, внушал беспокойство. Человек, растворенный во тьме, был одинок и беззащитен... Световое сопровождение дополняло гнетущее воздействие музыки.
      Тема кончилась, наступила предгрозовая пауза.
      Остолбенев, я стоял на краю сцены, не в силах пошевелиться. Готовый услышать что угодно, только не это, я внутренне собрался, стараясь до конца понять исполнительницу.
      И буря грянула! Вайла начала разработку.
      Ночь, царица зла, обрушила на слушателей тысячи демонов. Неописуемый ужас и смятение, животный страх и душевная паника подхватывали на черные крылья и бросали в огненный водоворот. Ты был мелок и слаб перед могуществом сил мрака; они вершили твою судьбу, в их руках были жизнь и смерть, противостоять им было невозможно.
      Я чувствовал себя песчинкой, гонимой ураганом неизвестно куда. Стало трудно дышать, и я разорвал ворот рубашки. Дрожь проходила по телу волнами. В жутких сполохах света я разглядел, что Вайла играет сама, не прибегая к помощи вариатора, и мне стало страшно: музыка была нечеловеческой. Страшно было и лицо исполнительницы. Оно было искажено гримасой торжества. Вайла сама была исчадьем ада, злой царицей тьмы, которая упивалась своей властью над поверженной толпой. - Неожиданно все утонуло в багровом сполохе, и я смог перевести дух. Вздох облегчения прошел и по рядам слушателей, но было ясно, что это еще не конец. Готовилось продолжение. Пострашнее! Все говорило об этом, и внезапно во мне вспыхнула злость. В конце концов она разрабатывала мою тему, задуманную как тема романтической красоты, и я почувствовал за собой право вступить в открытый спор.
      Не секунды не колеблясь, я сел ко второй клавиатуре и, не дожидаясь начала следующей вариации Вайлы, взял светлый аккорд, озаривший сцену нежным сиянием.
      Мы сидели напротив друг друга, разделенные фонаккордом, и я поймал взгляд Вайлы. Готов поклясться, что она не удивилась такому повороту событий: ее глаза насмешливо сощурились, и она откинулась на стуле, ожидая продолжения.
      Что ж, поспорим! - мелькнуло у меня, а пальцы, быстро побежав по клавишам, уже рисовали земную летнюю ночь: плескалась река среди лугов, по воде бежала лунная дорожка, в низинах клубился туман... Знакомые родные образы на удивление легко возникали в звуке. Никогда раньше я не импровизировал с таким вдохновением. Чего не бывает со злости!.. Сцена была залита серебристым светом. Покой и умиротворение царили в душе. Он и она обнявшись стояли на берегу и говорили друг другу древние, как мир, слова. Они были неотъемлемой частью пейзажа: для кого вся эта красота, если некому ее оценить?
      Я кончил и прислушался. Было очень тихо, но явственно чувствовалось, что атмосфера потеплела. Накал исчез.
      Но радовался я рано: моя соперница не желала уступить! Внезапно налетевший шквал перемешал нарисованную мной идиллию. Ветер ревел. По реке ходили с шипением волны. Она стояла одна на берегу, закрыв лицо руками. По небу неслись обрывки туч, то открывая, то закрывая зловещий глаз Луны, который злорадно подмигивал, видя человеческое горе. Жухлая трава нещадно хлестала ее по ногам, плечи содрогались от рыданий. Ей было холодно и одиноко... Судьба смеялась над ее беззащитностью. Осень была во всем. Осень и безысходность...
      Точность и образность изображения у Вайлы были потрясающи!
      Ошеломленный сначала ее напором, я быстро пришел в себя и уже разработал ответ: проходит все, пройдет и осень; наступит весна, придет и лето... Я был уверен, что одержу победу в споре, и ждал только окончания, чтобы сказать это, но неожиданно все обернулось иначе. Закончив, Вайла порывисто встала и отошла от фонаккорда. Для слушателей последнее слово осталось за ней!
      Сцена осветилась обычным светом, и мы стояли на ней, взявшись за руки. Гром оваций был впечатляющ! Ослепительно улыбаясь, она раскланивалась, приложив левую руку к груди. Досадуя в душе на правила хорошего тона, я был вынужден последовать ей, получая свою долю восторгов. Недовысказанность в споре раздирала мою душу, и, наверное, моя улыбка была довольно кислой. Но я изо всех сил старался скрыть это.
      Под несмолкаемые рукоплескания мы спустились со сцены и направились к своему столику. Опираясь на мою руку, Вайла гордо плыла среди восторженной толпы, как должное принимая изъявления признательности за доставленное удовольствие.
      Королева! - опять подумал я. - Королева Салги, кто ты? Это было действительно интересно, тем более, что сама она о себе так и не рассказала. Ничего, сейчас узнаем!
      Продолжая во все стороны улыбаться, я мысленно включил свои наручные часы. Вернее, не часы, - они и так всегда идут, - а мой индивидуальный кристалл биосвязи в них, настроенный на мое биополе. Назвав код адресата, я запросил информацию о Вайле Марии Дани, приложив к имени биоспектр, который снял, несильно сжимая ее руку. В голове коротко пискнуло - запрос был послан. Я прикинул время: передатчик - ретранслятор на Салге - Земля и обратно. Через четверть часа я должен был знать об этой женщине все...
      Когда мы подошли к нашему столику, я был неприятно удивлен: Вильс Торн сидел в одиночестве. Рики и Мориса не было. Вайла не обратила на это никакого внимания.
      - Ну как, Вильс, ты доволен?
      - Еще бы! Это восхитительно! Благодарю.
      Он как-то сочувственно посмотрел на меня.
      В это время к Вайле подошли очередные обожатели, и она отвлеклась.
      - А где наши друзья? - спросил я у Торна, все еще надеясь на что-то.
      - Они ушли в самом начале вашего состязания, - негромко произнес он, - Марика сказала, что очень устала, и Морис повез ее домой.
      - Мне ничего не просили передать?
      - Нет.
      Все вдруг стало безразлично. Я почувствовал себя очень усталым и опустился на стул. Видимо, перегнул. Дернуло ввязаться в этот глупый спор. Рика всерьез обиделась. Захотелось немедленно увидеться с ней и объясниться.
      Я сидел и думал, как повежливей распрощаться и отправиться домой, когда на мою руку легла рука Вайлы.
      - Мы с вами неплохо выступили, Вет. Полный триумф. Думаю, теперь можно поразвлечься - хватит развлекать других.
      Только этого не хватало, - с раздражением подумал я. - С меня на сегодня довольно. Но вслух сказал:
      - С удовольствием, Вайла, но только в другой раз. Что-то я сегодня устал и не в форме.
      - О, это поправимо. У меня есть тонизирующее средство. Всегда ношу с собой.
      Она достала упаковку с таблетками и предложила мне.
      Черт возьми, напичкает какой-нибудь гадостью... - но пришлось поблагодарить и проглотить.
      - Вильс! - обратилась она к Торну, - ты у нас знаток всех игр и развлечений. Давай покажем гостю лучшее, что сейчас есть на Салге.
      - Не знаю, стоит ли... - Торн замялся. - Столько впечатлений в один день... Да и я не собирался сегодня играть.
      - Не узнаю тебя, ты же фанатик! Может, тоже утомился? Съешь мою таблетку.
      Торн отказался, сославшись на желание с кем-то встретиться. Он понимал мое состояние, и я поблагодарил его взглядом.
      - Ничего, - настаивала Вайла. - Встретишься завтра. Я и сама не прочь сегодня поиграть. Доставь мне это удовольствие!
      - А действительно, - неожиданно поддержал я Вайлу. - Мне очень любопытно, в какие игры вы здесь играете?
      Торн не смог скрыть удивления. Мне показалось, что он чуть не упал со стула.
      - Ну, если вы в состоянии... - он осекся.
      - Вполне. Таблетки чудодейственны! Усталость как рукой сняло.
      - Что ж, пошли.
      Мы встали из-за стола и направились к выходу.
      Опираясь на мою руку, своей королевской походкой шла очаровательная женщина, КОТОРОЙ НЕ СУЩЕСТВОВАЛО!
      Именно такой ответ пришел на мой запрос две минуты назад.
      Место, куда мы прилетели, было посещаемым. Несмотря на глубокую ночь, толпа отдыхающих захлестнула нас, едва мы покинули посадочную площадку гравилетов. Люди разговаривали, смеялись, что-то обсуждали... Под деревьями стояли длинные столы, на которых светились экраны. К ним зачем-то подходили. Еще дальше, в лесу, мерцало множество огоньков, но что это - я разглядеть не мог. На небольшой сцене кто-то скверно играл на фонаккорде. Под эту музыку несколько пар танцевало.
      Торн уверенно шел впереди сквозь толпу. За ним пробирались Вайла и я. В отличие от клуба здесь, видимо, мою спутницу не знали: с ней никто не заговаривал, а обращали внимание просто как на красивую женщину. Спросить что-либо у моих гидов было невозможно - вокруг стоял гвалт.
      Вильс обернулся и что-то прокричал. Я отрицательно помотал головой и показал на уши. Тогда он махнул рукой. Проследив направление его жеста, я увидел ряды ярко освещенных полусфер, возвышавшихся над головами. Одни были прозрачны, другие зеркально отражали окружающее. Мы пошли к ним.
      Здесь было гораздо тише и спокойней. Около некоторых сооружений стояли небольшие группы, как мне показалось, чего-то ожидая. Взрыв хохота раздался совсем рядом, и я обернулся. Внутри прозрачной полусферы в какой-то нелепой позе стоял человек, дико озираясь по сторонам. Вид его был настолько комичен, что я невольно засмеялся сам.
      Условий игры я пока не понял, но догадался, что люди около полусфер просто зеваки, развлекающиеся за чужой счет.
      - Здравствуйте, рад вас видеть! - Приветливо улыбаясь, к нам подошел невысокий мужчина. - Как поживаете, уважаемая Вайла? Совсем нас забыли.
      - Добрый вечер, Артур. Как можно вас забыть! Просто была занята. Но сегодня решила - хватит. Захотела поразвлечься. Кстати, со мной гость, незнакомый с нашими играми: Вет Ник, искусствовед с Земли.
      - Артур Нэй, - его рукопожатие было гораздо крепче, чем я ожидал. Сторож при играх.
      - Не скромничайте, Артур. - Вайла повернулась ко мне. - Это Главный консультант аттракционов на всей планете. Любому найдет игру по душе.
      - Всегда рад помочь... О! Какая встреча!
      - Привет, Артур. Все развлекаешь народ своими фокусами? Не надоело? к нам подошел Торн. - А я думал, что уже потерял вас в этой кутерьме, сказал он, обращаясь ко мне и Вайле.
      - Ты должен сегодня придумать что-нибудь этакое, надо удивить гостя, - Вильс снова обратился к Нэю. - Он...
      - Мы уже познакомились. Я все понял. Но что предложить?.. У нас поднят высший уровень - это доставит удовольствие тебе, Вильс. Но я не знаю, захочет ли гость начинать сразу с таких сложностей...
      - Захочет, - как-то вдруг решила за меня Вайла и, будто оправдываясь, пояснила: - Ник - человек незаурядный. Надо попробовать. Рекомендую.
      - Вы явно переоцениваете мои способности, - я смутился. - Но это правда: даже не зная игры, мне хочется начать с максимально трудного уровня. Всегда интересно узнать степень своей глупости и самоуверенности.
      - Ну что ж. Дерзайте. - Нэй жестом предложил нам следовать за ним.
      - Что это за сооружения? - спросил я Торна, указав на правильные ряды полусфер. - И вообще, что это за аттракцион?
      - Это самая интересная игра Салги - любимое развлечение ученой братии. У нее есть несколько уровней: первый - самый простой, где вы сами задаете компьютеру, кем хотите себя увидеть, и он сообразно вашему желанию воссоздает необходимую атрибутику; высший уровень - самый сложный, здесь компьютер сам, без вашего участия, создает мир ваших мыслей, раздумий, переживаний... Сталкивает с ними лицом к лицу, на редкость точно выделяя важнейшие проблемы. Впрочем, все это скоро сами поймете... Остальные уровни - промежуточные.
      Что касается этого, - он указал на полусферы, - здесь входы в игру, или, если быть точным, каналы связи с компьютером. Мы называем их грибами. Все они сгруппированы в сектора соответственно уровню. Когда гриб занят, он становится зеркальным. Свободные - прозрачны.
      - Ну вот, пришли. - Артур остановился и указал на шеренгу грибов. Это как раз то, о чем вы просили.
      Я осмотрелся и отметил, что народу здесь было значительно меньше и большинство грибов пустовало.
      - Сектор высшего уровня, - пояснил консультант. - Мало кому он по зубам. Играете?
      - Конечно! - Я направился к ближайшему свободному грибу. - Где здесь вход?
      - Не спешите, Ник. Я должен объяснить вам правила.
      Я остановился.
      - Извините, слушаю, Нэй.
      - Когда войдете внутрь, увидите справа от входа столик. На нем перстень с камнем. Наденьте его на палец, которому он придется впору, обязательно камнем вверх! Это сигнал компьютеру начинать. В процессе игры вы можете попасть в ситуацию, которая покажется вам безвыходной. Тогда достаточно повернуть кольцо камнем внутрь, и вы ее преодолеете. Но это можно сделать только однажды. Второй поворот перстня означает выход из игры. Вот, собственно, и все правила... Да, чуть не забыл! - он улыбнулся. - Если вам самому надоест играть, будет скучно и неинтересно, то для окончания достаточно просто снять перстень с руки. Ну а теперь прошу! Вход здесь.
      Артур Нэй подошел к грибу и коснулся светящейся точки на стене. Дверь сдвинулась, и я шагнул под прозрачный свод.
      - Желаю интересных приключений! - последние слова Нэя были прерваны легким щелчком закрывшейся двери, и сразу наступила полная тишина.
      Ни звука не долетало снаружи, только внешнее освещение свободно проникало сквозь купол, и я увидел перстень, о котором говорил Артур. Взяв его со столика и повертев перед глазами, я полюбовался игрой камня насыщенного синего цвета. Уже собираясь надеть его на средний палец правой руки, я почувствовал, что за мной наблюдают. Подняв глаза, увидел Вайлу и Торна, которые смотрели на меня и о чем-то разговаривали. К ним подошел Нэй. Поймав мой взгляд, Вайла ободряюще улыбнулась и взмахнула рукой. Я кивнул в ответ и надвинул перстень на палец.
      Купол как будто подернулся дымкой; она с каждой секундой становилась плотнее, все меньше и меньше пропуская внешний свет. Наконец я не смог различить даже собственной руки, поднесенной к лицу. Тишина и тьма вокруг. Было слышно, как пульсирует собственная кровь...
      Хорошее начало. Что дальше? - подумал я и в следующее мгновение зажмурился.
      В глаза ударил яркий свет.
      Вообще-то он не был ярким - так показалось по контрасту. Был вечер. Я стоял на вершине невысокого холма и разглядывал незнакомый пейзаж. Передо мной расстилалась равнина, поросшая высокой травой, с разбросанными тут и там валунами. В стороне заката синел лес, над которым я различил очертания средневекового замка. Никаких других признаков человеческого жилья вокруг видно не было. Еще раз оглядевшись повнимательней, я заметил под холмом хорошо накатанную дорогу, уходившую в сторону замка.
      Прикинув расстояние и решив, что путь не займет много времени, я спустился с холма и бодро зашагал по дороге. На равнине гулял ветер. Было нежарко. Хоть бы плащ какой выдали, что ли... - я поежился и прибавил шагу. - Так и простудиться недолго.
      Внезапно за спиной возник стук копыт, и мимо пронесся всадник. Он чуть не сбил меня - я едва успел отскочить в сторону и, споткнувшись, упал на дорогу.
      - Осторожней! Слепой, что ли?! заорал я вслед, отплевываясь от пыли.
      Он вдруг резко осадил коня и повернул. Я все еще отряхивался, когда он подъехал.
      - Вот это удача! - воскликнул он, спешиваясь. - Какая встреча!
      - Радушней не бывает, - зло ответил я, зализывая ссадину на руке. Спать надо в постели, а не в седле.
      Я поднял голову и онемел от изумления: передо мной стоял Вильс Торн! Только почему-то с бородкой клинышком и стрелками усов. Да и одежда была странной - высокие ботфорты, чулки, какие-то немыслимые короткие штаны и куртка, богато расшитая золотом. На плечи был накинут плащ, а на голове красовалась широкополая шляпа с перьями. И еще у него была длинная шпага, на эфесе которой покоилась левая рука.
      Я хотел спросить, как он здесь оказался, но что-то удержало. Скорее всего, глаза, злобно сверкавшие под шляпой.
      - Смотри, какой разговорчивый! - между тем продолжал всадник. - Он еще и учит. Молчи, шпион! Как я тебя сразу не разглядел? Ведь и со спины одежда выдает тебя с головой.
      Мне стало интересно, что будет дальше, и поэтому я промолчал.
      - Ага! Язык проглотил от страха! Сдавайся. Отведу тебя в замок, там все выясним. И не вздумай бежать - убью на месте.
      Говоря это, он выхватил из ножен шпагу и двинулся на меня.
      Дело принимало серьезный оборот. Сдаваться не входило в мои планы, но и бежать от наглеца было бессмысленно: рядом с ним стояла лошадь. Обстоятельства рассудили за меня: едва шпага приблизилась к моей груди, сработал рефлекс самозащиты. Противник явно этого не ожидал. Молниеносно оттолкнув клинок в сторону, я, перехватив его руку, завернул ее за спину и дал ему самого обычного пинка. Обидчик упал, ткнувшись носом в пыль.
      Мне редко приходится применять приемы такого рода, и я не рассчитал силу удара - он лежал без сознания.
      Подняв шпагу, я сломал ее о колено и положил обломки рядом. Затем, без всяких угрызений совести, снял с него плащ и с удовольствием в него закутался - становилось холодно. Так как поймать коня не удалось, - он к себе не подпускал, - я бросил эту затею и пошел по дороге к замку.
      Быстрый шаг разогрел меня. Я торопился закончить свое путешествие до наступления темноты, но два обстоятельства - меня озадачивали: я шел уже довольно долго, но закат не спешил погаснуть, да и казавшийся таким недалеким лес, среди которого возвышался замок, не приближался. - Чтобы проверить свои подозрения, я побежал. Дорога мелькала под ногами, но лес был все так же недосягаем. Казалось, она, как лента, выползает из него мне под ноги, и я топчусь на месте. Впереди она изгибалась, и я решил попробовать идти по траве напрямик. Но от этого пришлось быстро отказаться: высокая жесткая трава цеплялась за ноги, в ней было разбросано множество камней, о которые я поминутно спотыкался, а главное, это ни к чему не привело: лишь стал выбиваться из сил.
      Вернувшись к дороге, я собрался присесть отдохнуть на большой камень и вдруг осознал, что вижу его не впервые. Не может быть! - была первая мысль. - Все они тут похожи. Но, приглядевшись, понял, что не ошибся. Чтобы подкрепить свое наблюдение, я внимательно посмотрел на дорогу, и последние сомнения рассеялись: в желтоватой пыли четко отпечатывались три цепочки следов, и все они были мои! Других следов не было вообще. Сев на злополучный камень, я призадумался. И было с чего! Дорога ясно просматривалась до самого леса, казалось, иди и иди, но я каким-то образом ходил кругами. Загадка казалась неразрешимой. Да еще этот закат, который никак не погаснет! - Я встал, потому что от камня шел холод. - Живет же кто-то в этом замке, как они в него попадают? Любопытно взглянуть... И тут я услышал взвизгивания и скрип за спиной.
      Еще мгновение назад дорога была пустынна: Что бы это могло быть? - я обернулся.
      Неказистая лошаденка тянула телегу с певучими колесами. В ней сидел старик в рваном плаще и надвинутой по самые брови облезлой меховой шапке. Какое-то жуткое олицетворение нищеты.
      Поровнявшись, старик без всякого интереса посмотрел в мою сторону и, отвернувшись, невозмутимо продолжал свой путь.
      - Здравствуйте, - я пошел рядом с телегой.
      В ответ он угрюмо кивнул, даже не повернув головы.
      - Вы в замок?
      Еще одно движение головой, которое я расценил как утвердительное.
      - Не могли бы подвезти? А то вот притомился...
      - Заплатишь - свезу, - хмурым, бесцветным голосом сообщил он и, натянув вожжи, остановил телегу. - Чем платить будешь?
      Я растерялся, не очень понимая вопрос.
      - А что бы вы хотели? - осторожно поинтересовался я.
      - Ну что?.. Можешь деньгами, можешь еще чем... - его глаза вопросительно уставились на меня.
      Я вспомнил, что такое деньги, но что толку: их все равно не было; я даже не знал, как они выглядят. Однако вид старика показал мне выход.
      - Денег нет, - сказал я, - но могу предложить свой плащ. Отдам, как только приедем.
      Я стоял рядом, и старик, протянув руку, бесцеремонно пощупал ткань.
      - Годится, садись! - он тронул свою лошаденку, а я, прыгнув в телегу, удобно устроился на устилавшем дно сене. Интересно, что из этого выйдет?
      Телега неспешно катила, пронзительно повизгивали колеса, и я хорошо видел на дороге цепочки своих следов.
      - Скажите, по этой дороге часто ездят? - обратился я к старику, но он лишь неопределенно хмыкнул, даже не пошевелившись.
      Однако разговорчивый дед, много от него узнаешь, - я отвернулся и, взглянув на дорогу, обнаружил только следы лошади и телеги. Мои пропали! Лес впереди стал значительно ближе. Отметив это, я удовлетворенно повалился на сено, заложив руки за голову. Закат наконец догорел, и вокруг стало смеркаться...
      Убаюканный скрипом колес, я задремал и очнулся от громкого стука копыт по деревянному настилу моста.
      Было еще не очень темно, и я смог разглядеть высокие стены с башнями, отвесно уходившие в воду рва, окружавшего замок. Под аркой ворот стояли несколько стражников с алебардами. Один из них пошел нам навстречу.
      - Когда-нибудь тебе придется ночевать в лесу, - сказал он старику. Мы уже собрались поднимать мост. - Тут он увидел меня. - Ты кто?
      - Путник, ищущий ночлега.
      - У нас ты ничего не получишь.
      - Почему?
      - Приказ - чужих не пускать. Ищи другое место.
      - Но вокруг лес... Не ночевать же под деревом.
      - Не знаю. Убирайся! - Он угрожающе наклонил алебарду.
      Мне ничего не стоило сбросить этого ревностного служаку в ров, но от ворот отделились еще несколько стражников. Они двинулись на помощь товарищу. Поневоле приходилось уступить. Я слез с телеги и тут поймал взгляд старика, устремленный на мой плащ. Признаться, мне не хотелось с ним расставаться, имея в перспективе ночевку на природе, но обмануть этого нищего я не мог. Отстегнув плащ и протянув его старику, я отошел прочь. Телега въехала в ворота.
      Со скрежетом опустилась тяжелая решетка; медленно стал подниматься мост, грохоча цепями.
      Под покровом наступившей ночи я остался один перед широким рвом, в воде которого отражались звезды...
      Времени на раздумья не было, да и раздумывать, собственно, было не о чем. Становилось все холоднее, а перед холодом я был безоружен - нечем было даже развести огонь. Единственный выход - проникнуть в замок. Но добром туда не пускали. Что ж, попробуем по-другому, - я пошел вдоль рва, всматриваясь в стену, смутно черневшую на фоне неба. Одинаково высокая, она тянулась от башни к башне, и стало понятно, что искать изъяны, да еще в темноте, бесполезно.
      Остановившись, я отбросил последние колебания и быстро разделся. Увязав одежду в рубашку, я поясом прикрепил ее на голову и, опершись руками о берег, стал спускаться в воду.
      Предосторожность оказалась не лишней - глубина начиналась сразу. Очутившись по горло в воде, дна я не достал и, стараясь держать голову как можно выше, сразу поплыл.
      Пересечь ров было делом пустячным, но что ждало впереди! Еще с моста заметив, что стена отвесно уходит в воду, я, подплыв к ней, не имел опоры под ногами. Руки наткнулись на кладку из огромных, грубо отесанных камней, и, нащупав неровности, я подтянулся. Выбравшись из воды, я понял, что недооценил трудности своей затеи. Мне не раз приходилось лазать по скалам без всякого снаряжения, но то было днем, в теплую погоду... А сейчас! Камни были влажными, отчего руки и ноги то и дело скользили. Чтобы не сорваться, я был вынужден плотно прижиматься к стене, холод которой леденил грудь, да и спине было нежарко. Пальцы немели и плохо слушались. Время для подобных восхождений в голом виде было явно не подходящим...
      Уже преодолев больше половины пути, я почувствовал, что выдыхаюсь. Но отступать было некуда. Неожиданно пальцы нащупали неширокий карниз, который, видимо, остался после надстройки стены. Собрав последние силы, я забрался на него и расслабился. Это были мгновения блаженства! Все тело радовалось отдыху. Но долго стоять было нельзя - холод все время напоминал о себе, и я стал взбираться дальше.
      Камни здесь стали заметно суше, и дело пошло веселее. Наконец рука коснулась верхнего края стены! Уцепившись за него, я стал подтягиваться и тут случилось непоправимое: камень, за который держался, плохо лежал в кладке и не выдержал моего веса. Я почувствовал, как он тронулся с места, но было уже поздно. Чтобы он не накрыл меня, я сильно оттолкнулся и полетел вниз...
      Падать оказалось гораздо быстрей и проще, чем взбираться. Я сориентировал тело и классически вошел в воду головой, вероятно, почти без всплеска, чего нельзя сказать о проклятом камне, который упал мгновением раньше, наделав много шуму. Глубина рва вполне позволяла использовать стену в качестве вышки для ныряния, и если бы не одежда, которая от удара о воду сбилась на лицо, залепив рот и нос, я бы не испытал никаких неудобств. Вынырнув и первым делом сдвинув в сторону свои тряпки, отдышался и поплыл к противоположному берегу. На вторую попытку сил не осталось. Да она была и невозможна: переплыв ров и схватившись за свисающий куст, я обернулся и увидел, что на стене творится нечто интересное. Там метался огонь, слышались голоса, бряцало оружие. Разворошенный муравейник! Между двумя зубцами остановилась темная фигура и замахала факелом:
      - Сюда! Это здесь!
      - Что там? - послышался властный голос.
      - От стены камень отвалился. Вот тут, господин лейтенант.
      Рядом с первой фигурой выросла тень второй.
      - И из-за этого подняли такой переполох?! - Офицер осмотрел выбоину и покачал головой. - Я говорил, что стену надстроили плохо - рушится сама собой...
      - Осмелюсь доложить, господин лейтенант, перед тем как упал камень, мне почудились какие-то шорохи снаружи. Я уже хотел пойти посмотреть, а тут...
      - Что ты несешь? Какие шорохи? Просто проседала кладка. Смотри! он взял факел и высунул его наружу. - Не думаешь ли ты, что кто-то мог лезть здесь? Тут и кошке не под силу... Все! Часовые - по местам! Рабочие завтра починят стену. Проследи, чтоб сделали это хорошо.
      Он удалился, сопровождаемый несколькими, судя по топоту, стражниками, а над злополучным местом вновь показался факел: часовой еще раз внимательно оглядел стену, а затем долго всматривался в ночь. Наконец скрылся и он. Снова все окутал мрак.
      Должен сказать, что замечание офицера насчет кошки мне польстило, и я не смог сдержать самодовольной улыбки, забыв на минуту серьезность своего положения. Но реальность быстро напомнила о себе: рука, которой держался за куст, начала замерзать. Тело в воде пока не мерзло, но не барахтаться же до утра во рву, тем более что рано или поздно холод найдет и здесь. Положение было незавидным. Даже если бы стена не охранялась, я все равно не смог бы повторить восхождение - не было сил, одежда насквозь промокла, отдохнуть нормально, и то не мог - под ногами не было дна.
      Надо попасть в замок любой ценой, - вертелась мысль, но, к сожалению, ничего путного в голову не приходило. Неожиданно я обнаружил, что плыву. Плыву вдоль рва к воротам. Зачем? Я и сам не знал. Что-то подталкивало меня, и я не противился. Будь что будет...
      Плыть пришлось недолго. Место, где я карабкался на стену, было недалеко от ворот. Еще не приблизившись к ним, я вынашивал план выманить из замка одного или нескольких охранников и, разделавшись с ними, хотя бы воспользоваться одеждой, но то, что меня ожидало, было подарком судьбы. У ворот кто-то трубил в рожок. Я подплыл ближе и замер в ожидании. Вскоре в одной из бойниц показался свет, и грубый голос окликнул:
      - Кто?!
      - Открывайте живей, бездельники! - последовал поток ругательств. Вы что, не узнали мой рожок?
      - Это вы, граф? - спросил другой голос, по которому я узнал уже знакомого лейтенанта, очевидно, начальника стражи.
      - А то кто же! Прошу вас, лейтенант, быстрей впустите меня. Я страшно замерз.
      - Опустить мост! - раздалась команда.
      Загрохотали цепи.
      Забраться на мост из воды было невозможно - слишком высоко, а потому, выбравшись на берег, я развязал одежду и стал ее натягивать. Процедура малоприятная, но голое тело в темноте слишком бросается в глаза, а я рассчитывал остаться незамеченным.
      Мост был чудом техники и опускался настолько медленно, что прошел только половину пути, когда я уже лежал там, где дорога обрывалась в ров, и всматривался в смутный силуэт всадника. Лошадь переступала ногами и тихо фыркала, зато ее хозяин посылал проклятия нерасторопным стражникам, которые все никак не могли управиться с мостом. На мгновение он умолк, и я расслышал, как стучат его зубы. Признаться, недавно и я был близок к этому, но сейчас возбуждение достигло предела, заставив забыть про холод.
      Первая же пришедшая в голову мысль показалась удачной: напасть на этого графа, переодеться в его одежду и, таким образом обманув стражников, проникнуть в замок. Но я сразу отбросил ее. Времени на это явно не хватало, не говоря уж о том, что стражники наверняка захотят удостовериться, кого они впускают в ворота, и будут начеку. Тогда я вновь обратился к мосту.
      Возникший план был прост. Едва мост приблизился, я прыгнул и уцепился за его край. На темном фоне замка всадник не мог меня увидеть, да и мысли, я полагал, у него были заняты другим. Он ждал, пока мост опустится окончательно, а я, перебирая руками, добрался до подъемной цепи и полез по ней вверх. Хотя цепь шла на меня, поднимался я довольно быстро. В общем грохоте это было не слышно, и опасаться приходилось только одного: как бы меня не заметили из ворот. Но там пока было темно.
      Поднявшись почти до самого конца, я услышал скрежет решетки и, обернувшись, увидел свет в арке, но здесь уже меня заметить не могли. Еще одно усилие - и я держался за толстое бревно, в которое упирался мост в поднятом состоянии. Проползти по нему не составляло труда, и немного спустя, я был над воротами.
      Наконец грохот смолк. По мосту зацокали копыта, а навстречу высыпали несколько стражников с факелами во главе с офицером. Они загородили ворота.
      Усевшись на бревне, я внутренне собрался и, выжидая, замер.
      Дело представлялось довольно простым: когда всадник окажется подо мной, я прыгаю на лошадь ему за спину, вышибаю из седла и устремляюсь в ворота. Успех казался верным. Во-первых, солдаты, пропустив графа, останутся у него, а следовательно, и у меня за спиной. Причем я буду на коне, и они меня не догонят. Во-вторых, внезапность! С ее помощью я рассчитывал прорваться сквозь тех, кто стоял под аркой ворот. Их не было видно, но доносились негромкие голоса.
      Но все-таки какая-то неудовлетворенность не покидала...
      В голове всплыло восхождение по стене. Не была ли неудача, постигшая меня, знаком того, что в замок с помощью одной лишь силы и ловкости не проникнуть? Очень может быть. Даже наверняка! - не знаю, почему, но уверенность в этом, вдруг возникнув, перечеркнула весь мой, казавшийся таким хорошим, план. Проникать надо было иначе... Но как?..
      Стоило об этом подумать, как решение нашлось: не пускают просто посторонних, но, быть может, схватив ШПИОНА, его отведут, чтобы допросить, к владельцу замка. Весьма вероятно! Дело было за малым - разыграть шпиона-неудачника. Что ж, попробуем...
      Между тем всадник остановился перед цепочкой солдат. Офицер поднял факел, изучающе вглядываясь. Остальные стояли наготове.
      - Какого черта, лейтенант?! Вы что, не узнаете меня?
      - Простите, господин граф, но я исполняю приказ.
      - Ну так исполняйте быстрей! Не видите, я потерял плащ и страшно мерзну. Прикажите кому-нибудь отдать мне свой.
      - Конечно, - лейтенант распорядился, и один из солдат передал графу плащ. - Можете ехать.
      - Благодарю, - он закутался. - И не сердитесь за грубость. Страшно устал - везу срочное послание герцогине.
      Солдаты расступились, и граф тронул коня.
      Я повис на руках и, едва он поровнялся со мной, прыгнул.
      Оказавшись за спиной всадника, я выбил его из седла и, вскочив в него сам, схватился за узду. Первую часть плана я менять не стал; теперь оставалось с почетом сдаться, но в этом обстоятельства пришли мне на помощь. Конь оказался норовистый - он слушался только хозяина. Почуяв чужака, да еще так бесцеремонно вскочившего в седло, он взбрыкнул, а затем, встав на дыбы, завертелся на месте. Стражники оказались проворней, чем можно было предположить. Опешив на мгновение, они быстро пришли в себя и, подняв оружие, кинулись на меня. С трудом увернувшись от алебарды, я отвлекся от коня и потерял равновесие. Животное взбрыкнуло еще раз, и я очутился на земле. Но, оставшись на ногах, бросился к воротам, сбил набежавшего солдата и, увернувшись от второго, отправил его в ров. Подхватив алебарду, выбил шпагу у лейтенанта... но тут сзади меня схватило сразу несколько рук. Чувствуя, что вырваться еще можно, я тем не менее счел момент для сдачи подходящим и прекратил сопротивление.
      - В ров его! - крикнул лейтенант, и сильные руки поволокли меня к краю моста.
      Это расстроило: такой приказ рушил все мои надежды. Кажется, я слишком сильно его стукнул, и он в гневе решил свести счеты, забыв о естественном любопытстве...
      Я уже подумывал указать ему на это, как вдруг:
      - Стойте! - прозвучал голос графа.
      Стражники остановились, не ослабив, однако, хватки.
      - Дайте огня! - прихрамывая на ушибленную при падении ногу, он приблизился и внимательно посмотрел на меня при свете факела. - Так и есть. Я уже встречался с ним сегодня. Узнаешь?
      Мог ли я не узнать?! Теперь стало понятно, почему его голос показался мне знакомым: это был тот самый всадник, который чуть не сбил меня в начале пути - человек, как две капли воды похожий на Торна.
      - А! Вы уже отдохнули? Признаться, не предполагал, что это произойдет так скоро. Как поживает ваша шпага и где же ваш плащ? - я не мог упустить случая поиздеваться над ним - слишком наглой была его физиономия, а я наглецов терпеть не могу.
      - Молчи! - Ему явно не хотелось предаваться воспоминаниям в присутствии солдат. - Это шпион, - сказал он лейтенанту. - Посмотрите, как он одет, да еще весь мокрый! Наверняка это не первая его попытка пробраться в замок.
      Лейтенант с интересом посмотрел на меня, но промолчал. А граф, самодовольно усмехнувшись, продолжил:
      - Я предоставлю ему возможность оказаться в замке. Думаю, герцогиня узнает много интересного. - И, обернувшись к солдатам, крикнул: Эй, свяжите его и ведите за мной!
      Вскочив в седло, он благодарно потрепал своего умного коня и въехал в ворота. Я двинулся следом, подгоняемый конвоирами.
      Пройдя под низким сводом, мы остановились перед второй решеткой, которая перекрывала ворота с внутренней стороны. Мысль о невозможности прорваться в замок силой была верной - действуй я, как задумал сначала, непременно застрял бы здесь. А сейчас, гордый своей выдумкой, я, связанный, стоял в ожидании, пока не уберут это последнее препятствие.
      За спиной послышался знакомый грохот - поднимался мост. Только когда первая решетка опустилась, поднялась вторая, и я в сопровождении конвоя вышел на тесный, мощенный камнем двор.
      Я был в замке! И, кажется, догадывался, кого скоро увижу...
      Перед входом в центральную башню чадно горел факел, в свете которого я разглядел двух часовых. Граф спешился и, бросив поводья подбежавшему слуге, стал подниматься по ступеням. Сказав что-то одному из солдат у входа, он знаком приказал мне подойти и, распахнув низкую дверь, пропустил вперед.
      Слабо освещенный каким-то примитивным светильником узкий коридор. Стены, сложенные все из того же грубо отесанного камня... Мрачноватое помещение! За спиной хлопнула дверь. Я обернулся. Граф был один - конвой остался снаружи. Со связанными руками я ему казался не опасным, а зря. Еще по дороге от ворот я попробовал веревку на прочность: какая-то плохонькая. Разорвать ее не составляло труда... Но я решил повременить. Интересно все-таки, что будет дальше.
      Повинуясь толчку в спину, я пошел по коридору, который через несколько шагов круто завернул влево и привел нас к винтовой лестнице наверх. Поднявшись, мы еще довольно долго шли тесными проходами, миновали несколько полутемных комнат и наконец остановились перед массивными дверями, у которых я опять увидел стражу. При моем появлении солдаты скрестили алебарды, но, увидев графа, успокоились.
      - Доложите обо мне, - были первые его слова, произнесенные в замке.
      Один солдат скрылся за дверью. Ждать пришлось недолго.
      - Прошу вас, - сказал он с поклоном и распахнул тяжелые створки.
      Просторный зал был освещен жарко пылавшим камином. Отблески огня играли на стенах, выхватывая из темноты чьи-то портреты в богатых рамах, развешанное оружие, доспехи... Своды и дальняя часть тонули во мраке.
      Посреди зала на мягком ковре стояли два высоких кресла с неудобными прямыми спинками. В таких не развалишься, - с сожалением подумал я, чувствуя от усталости насущную необходимость принять если не горизонтальное, то хотя бы близкое к нему положение. Поискав глазами что-нибудь более походящее, я обнаружил, что в остальном зал совершенно пуст. Никого и ничего...
      Ну и ладно, - я решил обойтись тем, что есть. Не обращая внимания на графа, подошел к креслам и, выбрав, которое поменьше, стал ногой придвигать его к камину. Помимо усталости, я еще продрог, мокрая одежда липла к телу, и очень хотелось согреться.
      - Как ты смеешь! - раздался за спиной гневный голос графа, и его рука схватила меня за плечо, собираясь оттолкнуть. Но тут скрипнула маленькая дверца рядом с камином, и он, отдернув руку, замер в поклоне.
      На фоне пляшущего пламени я увидел женщину в богатом белом одеянии, с играющей камнями короной на голове. Лицо ее было в тени. Я сделал два шага в сторону камина, и она, привлеченная моим движением, повернулась к свету. Так и есть - моя догадка подтвердилась! Передо мной стояла Вайла Дани. Но она была не одна. Следом, звеня бубенчиками, вышел человек в шутовском наряде. Вот тут-то я удивился! Нет, не появлению шута - в этом не было ничего особенного. Просто этим шутом был... Артур Нэй.
      Вся компания, с которой я недавно расстался, была в сборе...
      - Привет, граф, - первым заговорил шут. - Ты, как всегда, вовремя мы не успели досмотреть и первого сна. Кого это ты привел? - он подошел ко мне и изучающе осмотрел. - Какой он мокрый! Держу пари, ты выловил его в болоте. Ну хватит кланяться - спину сломаешь. Отвечай, когда спрашивают.
      Граф даже ухом не повел, продолжая стоять в почтительной позе.
      - Уймись, - бросила шуту хозяйка и милостиво улыбнулась моему спутнику. - Приветствую вас, граф. Откуда в столь поздний час?
      - Сиятельная герцогиня, - граф наконец разогнулся, - я спешил, как мог. Важные новости. - Он извлек из-за отворота куртки свернутое в рулон послание, с которого на шнуре свешивалась печать, и подал предмету своего поклонения.
      Герцогиня углубилась в чтение.
      - Вечно у тебя важные дела. Все плетешь интриги! У хозяйки скоро при виде тебя будет открываться рвота - так ты ей надоел, - гримасничая, скороговоркой выпалил шут. - Твое воспитание оставляет желать лучшего. Приволок в тронный зал какую-то мокрятину среди ночи. Наследили тут... Хозяйка, где у нас тряпка? Надо подтереть - целая лужа натекла!
      - Ты мне мешаешь, шут, - герцогиня оторвалась от письма и с любопытством посмотрела на меня. - Где вы схватили его, граф?
      - На мосту. Шпион пытался проникнуть в замок.
      - И что? Сразу сдался?
      - Если бы... Дал настоящий бой страже. - И он с подробностями принялся живописать недавнюю схватку.
      Я стоял, повернувшись спиной к огню, наслаждаясь теплом. Одежда начала подсыхать, парила. Удовольствие было бы полным, если б не связанные руки: они затекли и начали ныть. Пора было с этим кончать. Но внезапная мысль заставила меня отвлечься - от - самосозерцания: реакция герцогини на мою персону показалось странной. Она не спросила - кто это? - что было бы естественно, если учесть, что в замок не пускали чужаков, а сразу поинтересовалась, где схватили. Может, конечно, граф каждый день приводит по шпиону? Может быть, но...
      - Благодарю вас, граф. Вы свободны. Письмо действительно важное, голос герцогини вывел меня из задумчивости.
      Я и не заметил, как граф кончил свой рассказ.
      Он вновь поклонился, прощаясь, но вдруг, спохватившись, спросил:
      - А как быть с этим?
      - Я сама поговорю с ним, идите.
      - Спи спокойно, мы сами разберемся, - встрял шут.
      Граф был раздосадован - но что поделать? Его явно выставляли, и приходилось с этим смириться.
      Я сочувственно покачал головой. Бросив в ответ уничтожающий взгляд, он повернулся и вышел.
      Дождавшись, пока за ним закроется дверь, герцогиня приблизилась ко мне и - куда делась надменность тона! - просто сказала:
      - Ну сбросьте наконец эти веревки. Они же вам мешают!
      Что это - уверенность или примитивная попытка ее изобразить? Внимание! Кажется, начинается самое интересное. - Я попытался, насколько позволяло освещение, разглядеть ее лицо. Но на нем читалось лишь участливое выражение.
      Характер у меня вредный, постоянно от него страдаю, но ничего не могу поделать. Вот и сейчас, вместо того чтобы последовать хорошему совету, понес невесть что:
      - Ай-ай-ай... А я про них забыл. Сроднился, видно... Не стоит беспокоиться. Мне удобно и так...
      Но она прервала поток моего красноречия.
      - Бросьте валять дурака! - герцогиня подошла к креслу, которое поменьше, и села. Вернее сказать, она села на малый трон, ибо, как я догадался, такие неудобные кресла в тронном зале ничем иным быть не могли.
      А большой чей же? - возник вопрос, но размышлять мне не дали.
      - Бросьте валять дурака! - еще раз повторила она. Освобождайтесь, и поговорим. Не удивляйтесь. Я знаю гораздо больше о вас, чем вы можете предположить.
      - Откуда, позвольте спросить? - я с треском разорвал веревку и стал растирать затекшие руки.
      - Из письма, которое мне при вас вручил граф...
      - И что же там такое написано? А главное, кем?
      - Это неважно. А впрочем, можете сами почитать - не хочу с самого начала знакомства делать от вас секретов. Возьмите.
      Право, мне было любопытно. Я взял из ее рук свиток и, развернув, подошел поближе к огню.
      - Сиятельная герцогиня! К вам направляется выдающийся...
      Ого! Выдающийся!... - Но больше ничего я прочесть не успел. Неожиданно вынырнувший откуда-то шут вырвал у меня письмо и мгновенно бросил в камин.
      - Что ты делаешь, хозяйка? Прочтет - сразу зазнается. А зазнайство порок! Зачем подталкиваешь человека на такое?! - Он назидательно поднял палец и загородил собой камин, как будто опасаясь, что я стану спасать бумагу.
      - Простите его, - герцогиня погрозила шуту, - он дурак, а с дурака какой спрос?.. Правда, последнее время он совсем распустился... Поди прочь! - почти крикнула она.
      - Вот и борись после этого с пороками - никакой благодарности, - шут взял щипцы и, тщательно перемешав угли, уселся рядом на пол.
      - Бог с ним, с письмом! - сказал я. - Не будем предаваться пороку... Так что вы хотели мне сказать?
      - Я давно вас жду, - спокойно и внятно произнесла герцогиня. - Ваше место пустует, - она показала на большой трон. - Сядьте рядом со мной, чувствуйте себя хозяином, и мы все обсудим.
      Да! Такого поворота я не ожидал.
      - Если я вас правильно понял, вы предлагаете мне стать герцогом, правителем всей страны, а заодно руку и сердце?
      - Именно так, - в ее голосе не промелькнуло и тени смущения. - Вы мне нужны, будьте моим повелителем. Что ж вы стоите? Садитесь!
      Что это? Безумная любовь с первого взгляда, брак по расчету? А в чем расчет?.. Заманчивое предложение!.. Только что я получу в приданое? Она говорит, что многое обо мне знает, я же о ней - ничего. Неплохо бы побольше выяснить... А что, взять и согласиться, если это не шутка!.. Нет, надо сперва понять, что от меня хотят. Нельзя с маху садиться на трон...
      - Что ж, я не против, но дайте хозяину сухую одежду. Сколько можно стоять в мокром в собственном доме? - я решил потянуть время, чтобы все хорошенько обдумать.
      - И то правда, хозяйка! - вмешался шут. - Не дай бог, кто скажет, что у нас герцог с подмоченной репутацией.
      Герцогиня улыбнулась ослепительной улыбкой Вайлы - красивая она все-таки женщина!
      - Отведи господина в гардероб, - приказала она шуту. - Я с нетерпением жду вас!
      Последние слова предназначались уже только мне.
      Помещение, в которое привел меня шут, представляло собой широкий коридор. Его конец терялся вдали, а по стенам стояли одинаковые шкафы с зеркальными дверками.
      Не раздумывая долго, шут стал открывать все подряд в правом ряду.
      - Выбирай, хозяин, что тебе по вкусу, - запросто сказал он. - Здесь все, что душе угодно.
      Действительно, бегло оглядев содержимое всего лишь нескольких шкафов, я понял, что здесь собраны костюмы всех времен и народов. Камзолы и кафтаны висели вперемешку со строгими смокингами, кружевные воротники и пышные жабо соседствовали с пестрыми халатами... От многообразия расцветок рябило в глазах.
      - А что здесь? - спросил я, указав на левый ряд шкафов.
      - Женские наряды. Мне кажется, они тебе не подойдут... Но, если хочешь, взгляни, не заперто.
      Любопытства ради я заглянул и пожалел, что здесь нет Рики - она бы пришла в восторг...
      Все наряды были в отличном состоянии. Чувствовалось, что хранят их бережно.
      - Зачем такое изобилие, - я перебирал костюмы, - и почему такой разнобой стилей?
      - А! - шут махнул рукой - Ходит к нам много всяких... У каждого свои запросы. Всем угодить надо!
      - Много, говоришь? Но ведь в замок чужим не попасть...
      - Но ты же попал!
      - Да, но...
      - Все, кто нужен хозяйке, попадают и становятся своими. Ты теперь тоже свой.
      - И сколько здесь таких, пришлых?
      - Да большая часть... А идут все новые и новые. И всех накорми да одень. Морока одна!
      - Слушай, шут, а кто нужен хозяйке?
      Он скорчил хитрую гримасу и захихикал, заставив звенеть бубенчики на голове.
      - Неужели сам догадаться не можешь? Кого хозяйка берет в повелители! Выходит, дурак ты, а не я.
      Не зря герцогиня сетовала на распущенность шута. Но, вспомнив про предложенное мне высокое положение, я резко осадил его: - Отвечай! Тебя хозяин спрашивает!
      Шут упал на колени, картинно воздев руки:
      - Помилуй, помилуй, господин! - затараторил он плаксиво, а затем, подскочив, как на пружинах, приблизился ко мне и, оглядевшись по сторонам, зашептал в ухо: - Знай же, герцогиня - колдунья! Чарами она манит в свой замок людей отовсюду, но попадают в него лишь те, кто способен хорошо варить головой. Вроде тебя, - он сладенько улыбнулся, подлизываясь.
      - Что ж, насчет чар - хорошая шутка, - я усмехнулся.
      - Смейся, смейся... А вот ответь: сам-то зачем шел в замок?
      - Ночевать было негде, выбирать не приходилось...
      - Ну-ну. Она каждому умеет так подстроить, что выбирать не приходится.
      Продолжая рыться в шкафу, я вдруг наткнулся на костюм, который был копией моего. После увиденного и услышанного здесь я даже не удивился, более того - ждал этого.
      Переодевшись в сухое, я подошел к зеркалу.
      - Скажи, шут, - спросил, рассматривая себя, - а что, хозяйка предлагает трон каждому, кто вновь приходит в замок?
      Но ответа не последовало. Оглядевшись, я обнаружил, что мой собеседник исчез. Видно, этого мне знать не полагалось.
      Одиночество в гардеробе меня не обеспокоило: обратный путь я хорошо помнил и не нуждался в провожатом, предложение герцогини обдумал. Захлопнув распахнутые дверцы шкафов, я подмигнул себе в зеркале и отправился продолжать приятное знакомство.
      На сей раз стража у входа в тронный зал не загораживала дорогу. Солдаты отсалютовали и почтительно распахнули створки дверей.
      При моем появлении хозяйка замка поднялась с малого трона и пошла навстречу. Мы остановились в нескольких шагах друг от друга, и она замерла в глубоком реверансе. Мне воздавались воистину королевские почести! Окончив церемонию приветствия, она приблизилась ко мне и, взяв под руку, повела к трону. Наверное, мы были восхитительной парой! Я даже пожалел, что нет зрителей. Картину мог портить только разнобой нарядов, но это, видимо, ее не смущало.
      Перед троном мы остановились.
      - Прошу вас! - торжественным жестом она пригласила меня сесть на этот символ власти. - Возложите на себя корону и будьте моим повелителем.
      Необычная это была коронация: ночью, ни зрителей, ни свиты, ни музыки... Последнюю заменял громкий треск дров в камине.
      Кстати, а где корона? И тут я увидел, что герцогиня держит ее в руках, собираясь возложить на мою голову. От верховной власти меня отделяло мгновение...
      Искушение познать, что это такое, было велико. Никто из людей моего времени понятия не имел об этом. Только обрывки старых преданий, понятные уму, но не прочувствованные сущностью... Кроме того, власть позволяла разобраться во всем, что здесь происходит. Но - и это было главным, что останавливало, - в какие игры я буду втянут, что от меня потребуется? Не загоню ли я сам себя в угол, если положение на троне будет обязывать идти на сделки с совестью? А это для меня неприемлемо.
      - Я чужестранец, госпожа герцогиня, и уверен, многого не понимаю в устоях жизни вашей страны, - я смотрел ей прямо в глаза. - По моим представлениям, возможно, отсталым, верховный владыка должен знать свой народ, ясно представлять цели своей деятельности. Знать, чего от него хотят. Быть уверенным, что действует не во зло. Только тогда можно ответственно нести бремя власти. Сейчас я не знаю ничего и боюсь, - прими я из ваших рук власть, - наделать много непоправимых глупостей и вреда. Вы можете возразить, что будете все время рядом и удержите от опрометчивых шагов, но это будет означать, что я пешка в ваших руках. А быть такой фигурой я не умею. Поэтому позвольте сначала узнать вашу страну, во всем разобраться и лишь потом дать ответ на ваше предложение. Прошу простить за дерзость, но иначе я не могу.
      Лицо герцогини помрачнело, от улыбки не осталось и следа. Она отвела глаза в сторону, скрывая их выражение. Но было и так ясно, что я разрушил какие-то ее планы.
      - Что ж... Ваше желание разумно и делает вам честь, - холодно произнесла она. - Вы желаете знать, чего от вас хотят? Извольте! Я объясню.
      Она отошла к камину и уставилась на пляшущие языки пламени.
      - Вы не могли бы принести мне кресло? - неожиданно просительным тоном промолвила герцогиня. - Нет, не это - оно жесткое, - видя, что я направился к малому трону, остановила она. - Здесь, за дверью стоит мое любимое.
      Я принес небольшое мягкое кресло и поставил рядом с камином.
      - Спасибо. Ужасно устала, ноги подкашиваются. Все приходится делать самой... Никому нельзя довериться в делах, а ведь я всего лишь слабая женщина... - произнесла она, усаживаясь, и в голосе прозвучали обезоруживающие беспомощные нотки.
      Она вновь замолчала, глядя на огонь, жадно пожиравший свою пищу. Я подкинул несколько поленьев и стоял, привалившись плечом к стене, ожидая продолжения.
      - Скажите, вам ведомо, что такое одиночество? Одиночество во всем... Когда не с кем даже поделиться своими мыслями, не то что опереться на чье-то плечо. Нет, вас окружают люди, но вы не находите у них понимания, не чувствуете в них равных себе.
      - Наслышан, но лично не сталкивался, у меня есть друзья. И потом, мне кажется, многое зависит от целей, которых пытаешься достичь.
      - В этом вы правы. Среди моего окружения никто не способен оценить именно моих целей. И вот появились вы...
      - А вы уверены, что не ошиблись?
      - Абсолютно! - она сделала жест рукой, предупреждая мой вопрос. - Я не обманывала, когда сказала, что много о вас знаю. Не спрашивайте, откуда; поверьте - это неважно. Важно, что вы человек, способный меня понять.
      - Понять - не значит разделить, - заметил я, чувствуя, что только сейчас пойдет главная часть разговора.
      - Несомненно! Именно поэтому, может быть, я и хотела опередить события. Увы! - она откинулась в кресле и прикрыла глаза. Наконец, видимо, решившись, произнесла: - В любом случае я должна рассказать вам все. Слушайте! - ее глаза уставились прямо мне в лицо, и я заметил, как в них сверкнул недобрый огонек.
      Признаюсь, стало жутковато. Но голос ее зазвучал по-прежнему мягко.
      - Большинство жителей моего замка - выдающиеся люди: ученые, инженеры, музыканты... Словом, творческие личности.
      Я улыбнулся.
      - Не смейтесь, это не бред сумасшедшей, самоуверенной хозяйки. Это правда! Эти люди пришли ко мне со всех концов света и нашли здесь то, чего нет нигде: право свободно творить. Нужно ли объяснять, что талант, опережающий свое время, всегда и везде подвергается гонению; в лучшем случае не находит поддержки и понимания у власть имущих. А я создаю идеальные условия для работы - не вмешиваюсь и не мешаю. Во всех близких и далеких государствах работают мои агенты, цель которых - отыскать творческие незаурядности и натолкнуть на мысль идти сюда. И поток не иссякает! Но только самые выдающиеся достигают замка. Над тем, как производить отбор, поработали мои ученые. С плодами их труда вы познакомились...
      - Да, сработано здорово!.. Но простите, что же, все проникают в замок подобно мне?
      - В том-то и дело, что нет. Сколько людей - столько способов. Каждый достигает цели по-своему. Например, недавно один музыкант... Впрочем, это тайна. Его и моя. И я не буду ее открывать.
      - Жаль. Очень интересно! - я действительно был заинтригован. - А что, он сам рассказал про свои приключения?
      - Зачем? Я имею возможность все наблюдать. Кстати, вас я не теряла из виду, пока не началась схватка у ворот: там уж ничего нельзя было разобрать.
      Стало как-то неловко: моя хозяйка имела возможность наслаждаться зрелищем моего голого восхождения по стене!
      - А камень наверху вы подстроили? - напрямик спросил я.
      Она кивнула, смущенно улыбнувшись.
      - Мне было очень интересно, как вы поступите дальше. Ваша авантюрная затея сулила интересное продолжение, и я не ошиблась!
      - Благодарю! Только вы удовлетворяли любопытство в тепле, а я принимал контрастные ванны на свежем воздухе.
      - Надеюсь, до насморка не дойдет?
      - Как знать...
      - Вас вылечат - у меня отличные врачи. Зато я воочию увидела настоящего мужчину в деле. Сплав ваших качеств - ловкости, изобретательности, ума - восхитил меня. Ничего подобного прежде я не встречала. Я полюбила вас. Поверьте, когда вы вновь оказались у моста, я уже готова была приказать впустить вас, но тут началась всеобщая свалка, и невозможно было что-либо предпринять. Как я переживала, чтобы с вами ничего не случилось! Впрочем, блестящий выход из положения еще больше поднял вас в моих глазах. Я окончательно убедилась, что вы тот, о ком я мечтала всю жизнь: человек, на которого можно опереться. Поэтому я опять прошу принять корону и стать моим мужем и повелителем.
      Все вернулось на круги своя. Но жениться мне казалось пока преждевременным, и поэтому, сделав тугое ухо на последние слова, я продолжил разговор:
      - Итак, вы сказали, что лучшие творческие личности приходят и становятся гражданами вашего государства.
      - Да, - рассеянно подтвердила герцогиня, наверное, находясь еще в плену мечтаний.
      - Но ведь это грабеж среди бела дня! На что вы обрекаете другие страны? Ведь именно эти люди, даже находясь в тяжелых условиях, обуславливают их развитие, процветание. Лишившись их, государства не имеют будущего!
      Моя собеседница посмотрела на меня, как на недоумка.
      - И очень хорошо!
      - То есть как?
      - Чем слабее они - тем сильнее я.
      - Что ж в этом хорошего? - упрямо не желал понять я.
      - Власть! Абсолютная власть, сосредоточенная в моих руках. Ее-то я и предлагаю вам разделить.
      Я не верил ушам!
      - У-у-у, как скучно... А главное - бесперспективно. Тысячи владык всех мастей желали этого, но все кончалось крахом.
      - Верно! Но они добивались ее насилием. Моя же власть будет основана на монополии на творческий разум, на талант. Здесь соберется все гениальное, что есть на свете, а хозяйкой буду я. Пусть все вокруг захиреет, и чем быстрей, тем лучше! Тогда ко мне пойдут на поклон, и только я одна буду устанавливать законы жизни и смерти целых народов. Даже открытой войны я не боюсь: если против меня объединятся все дальние и ближние соседи, обладая монополией на творческий разум, я смогу получить мгновенно любое оружие. Но я уверена, что этого не понадобится.
      - А я вот уверен, что ваша затея обречена. Конечно, в известной мере вам удастся ослабить соседей, но, поверьте, всех выдающихся людей не сманить никогда! Вы загубите лучшие годы жизни, растратите силы в погоне за призраком. Никто не придет к вам на поклон.
      - Вы так считаете, потому что всерьез никогда не думали об этом. А если подумаете, то поймете, что я права. Попробуйте. Я предоставляю вам все возможности! - она почти умоляла.
      - Спасибо, увольте. Носитесь с этой идеей в одиночку, - безжалостно отрубил я.
      - Вы ничего не поняли! - хозяйка замка вскочила с кресла и встала передо мной.
      - Напротив, отлично понял, но, как и предупреждал, понять - не значит разделить. Я не играю в такие игры, они мне неинтересны. Да и к власти я равнодушен: власть ради власти - мечта маньяков. Счастливо оставаться! - я направился к двери.
      - Стойте! Одумайтесь, пока не поздно! - ее голос дрожал то ли от ярости, то ли от сдерживаемых рыданий.
      Я обернулся.
      - Мне не о чем думать - все ясно.
      - Ошибаетесь! - она хлопнула в ладоши.
      Тотчас что-то твердое уперлось мне в спину, а перед лицом звякнули скрещенные алебарды: два стражника возникли по бокам, а сзади, улыбаясь во весь рот и звякая бубенчиками, стоял таинственно исчезнувший в гардеробе шут, сжимая огромный пистолет с воронкообразным дулом. Вид этого вояки был настолько комичен, что я невольно расхохотался. Но смех как-то быстро оборвался, когда я посмотрел на герцогиню. От слабой женщины в ней не осталось и следа. В неверном свете камина передо мной стояла фурия с глазами, сверкающими огнем.
      - Теперь, когда вы знаете мою тайну, - проговорила она ледяным тоном, - вы не можете уйти из замка.
      - А что мне здесь делать, позвольте спросить?
      - Предоставляю вам выбор - либо принять мое предложение, а вместе с ним почет, власть, славу, либо погибнуть. Живым вы отсюда не уйдете!
      Дело приняло крутой оборот.
      - Могу ли я подумать?
      - У вас было достаточно времени...
      - Да нет вроде... Перед таким выбором я еще не стоял.
      - Хорошо! Жизнь и смерть в ваших руках, пока не пересыплется этот песок, - она сняла с камина большие песочные часы и, поставив передо мной, села в кресло.
      Из верхней колбы в нижнюю быстро побежала веселая струйка.
      Что делать? Зажали со всех сторон. А этот дурак того гляди курок спустит, шелохнись только... - ситуация казалась безвыходной. Но вдруг слабое покалывание на одном из пальцев привлекло мое внимание. Перстень! Черт возьми, я совсем про него забыл. Он как раз для таких случаев поверни камень внутрь и преодолеешь безвыходную ситуацию. А я-то мучаюсь!.. Но нет, пока есть время, надо подумать. Оставлю это на крайний случай.
      Горка песка внизу быстро росла. В тронном зале царила гробовая тишина. Казалось, даже камин проникся важностью минуты и перестал трещать. Я на всякий случай нащупал перстень.
      А в конце концов почему все время ставят задачи мне? Пускай сами голову поломают! - Еще не веря в спасительность пришедшей мысли, я посмотрел на часы. Верхняя колба истекала последними крупинками. - А, была не была!
      - Скажите, - обратился я к герцогине, - ну, предположим, я соглашусь принять корону и вас в придачу...
      - Согласны?! - она, забыв про все церемонии, почти бегом подскочила ко мне. На лице играло торжество. - Не спешите, выслушайте... Так вот. Предположим, я соглашусь. Но подумайте сами: согласился я в условиях, мягко говоря, необычных, и где гарантия, что я искренен. Вы сами заметили, что я ловок и изобретателен. Сможете ли вы мне доверять? Не будете ли все время, потеряв покой, размышлять: не во вред ли вам я действую? Что вы на это скажете?
      Ее реакция превзошла все мои ожидания. Раскрыв было рот, чтобы ответить, она так и замерла в растерянности.
      - Ох! - послышалось сзади, и сейчас же раздался грохот упавшего на пол пистолета. Обернувшись, я увидел, что шут с изумленной физиономией обеими руками схватился за голову. Стражники вопросительно смотрели на свою госпожу, опустив алебарды. Момент для бегства был подходящий.
      Куда бежать - неважно. Там разберемся. Резко лягнув шута ногой в живот, я почти одновременно нанес сильный удар в челюсть левому стражнику. Он брякнулся на пол, не издав ни звука; его шлем отлетел далеко в сторону. Подхватив алебарду, я набросился на второго солдата. Растерявшись, он не оказал серьезного сопротивления, и я шутя уложил его ударом плашмя по голове. Со слугами было покончено. Я поискал глазами хозяйку, но ее и след простыл. Только слабый щелчок двери рядом с камином подсказал, куда сбежала герцогиня. Сам не зная зачем, - ведь надо было скорее бежать отсюда, - я кинулся к этой двери и вышиб ее ногой...
      Внезапно все вокруг будто окуталось туманом. Он сгущался с каждым мгновением. Вот уже пропали контуры зала, камин... Стало темно. Что это? Я крепко сжал алебарду, но... вдруг обнаружил, что сжимаю пустые кулаки. Где алебарда? Остаться сейчас безоружным было весьма некстати...
      И тут вспыхнул свет. В воинственной позе я оказался посреди гриба на площадке аттракционов высшего уровня! За прозрачной стенкой стояли, улыбаясь, шут и герцогиня, вернее сказать, мои новые знакомые - Вайла и Артур. Игра была окончена. Почему? Этого я не понимал, так как перстень был на пальце, и я им не воспользовался ни разу...
      Распахнув дверь, я вышел в теплую ночь Салги, напоенную ароматами трав и, вдохнув полной грудью, расслабился. Только сейчас мне удалось сбросить физическое напряжение. Нервный накал все еще давал о себе знать.
      Хорошенькая игра! Того гляди умом тронешься, - подумал я и довольно улыбнулся - это развлечение пришлось мне по вкусу. - И все же, почему она прервалась? Надо бы выяснить.
      - Ну как? - спросил Артур Нэй. - Понравилось?
      - Еще бы! Я в восторге. А вы, Вайла, так и не играли?
      - Играла, но очень недолго... Видимо, этот уровень для меня слишком сложен. Вы продержались гораздо дольше.
      - Позвольте поблагодарить за доставленное удовольствие, - я поклонился Вайле и протянул руку Нэю.
      - Ой! - Вайла вдруг перехватила мою кисть и развернула ее ладонью вниз. - Смотрите, Артур!
      На среднем пальце красовался перстень с синим камнем, тот самый, с которого началась игра. При выходе из гриба я забыл снять его.
      - Да, - произнес Нэй, покачав головой. - Невероятно!
      Мне стало неловко. Подумают еще про меня невесть что! Но сами тоже хороши - напомнили б, и дело с концом. Зачем ойкать и головами качать? Я снял кольцо с пальца и, ни слова не говоря, направился к грибу.
      - Ник, вы куда?
      - Да вот, кольцо случайно прихватил, надо на место положить, буркнул я в ответ.
      Вайла и Артур засмеялись.
      - Постойте, вы, кажется, неверно истолковали наше удивление, - Артур положил мне руку на плечо. - Сейчас все объясню.
      Он взял у меня перстень и еще раз посмотрел на него, как на невиданное диво.
      - Понимаете, то, что перстень остался у вас, означает вашу победу. Если б было наоборот, в момент окончания игры он бы просто исчез с вашего пальца.
      - Вот оно что! А я-то не мог понять, почему игра прервалась. Значит, вы говорите, компьютер сдался?
      - Именно так, - вмешалась Вайла, - и это поразительный, невероятно редкий случай даже для игрока с большим стажем. Как вам это удалось, Вет?
      - Не знаю... Само так вышло, - скромно ответил я. - Может быть, случайность?
      - Вряд ли. Скорее - дело в вас. Я говорила, Артур, что Вет Ник человек незаурядный!
      - И оказались правы, Вайла.
      - Ну, вы меня перехвалите. Уже ощущаю потребность задрать нос, - я свысока посмотрел на собеседников.
      Мы рассмеялись.
      - Артур, не могу ли я оставить это кольцо на память?
      - Почему бы нет? Этот трофей по праву ваш. Уж не упомню, кто может похвастаться подобным. - Он протянул мне перстень, и я надел его на палец.
      - Ну как дела? Как сыграли? - к нам подошел Торн. - Первое, что услышал при выходе из гриба - ваш смех.
      - Свершилось невероятное, Вильс. Такого ты и представить не можешь!
      Вайла взяла меня за руку и продемонстрировала перстень. Торн даже присвистнул.
      - Сколько играю, а такого у меня нет. А я-то думал, что продержался дольше всех... Поздравляю, Вет! А как сыграла ты, Вайла?
      - Как видишь, перстня у меня нет, и я уже давно составляю компанию Артуру... Слушайте! - она вдруг перебила сама себя. - Давайте сейчас все вместе поедем ко мне. Хочется сменить обстановку.
      - Удобно ли? - с сомнением произнес я. - Скоро утро, наверное, вам надо отдохнуть...
      Вайла засмеялась.
      - Вы плохо меня знаете. Если бы я устала, то не стала бы скрывать, просто повернулась и ушла - у меня взбалмошный, вздорный характер. Кстати, кто вам сказал, что скоро утро?
      Я посмотрел на часы и опешил: с начала игры прошло чуть более часа.
      - Вот это да!
      - Не удивляйтесь, - сказал Нэй, - в игре время бежит иначе.
      - Ну, так едем? Ночь в самом разгаре, - повторила приглашение Вайла. Я согласно кивнул, Артур тоже. Единственно, ему надо было кого-то предупредить о своей отлучке - ведь он находился на службе. Отказался только Торн.
      - Прости, Вайла. Навещу тебя в другой раз... Я, кажется, нашел выход из той проигрышной ситуации, на которой прервалась игра. Хочу продолжить спор с компьютером...
      - Ладно, ладно! Я тебе это припомню. Ну да что с тебя взять. Играй, раз дорвался, - она взяла нас с Нэем под руки, - а мы пошли. Пока!
      - До свидания, - откланялся Торн и направился к грибу, из которого я только что вышел.
      - Счастливой игры, Вильс! Этот гриб приносит удачу, - я проводил его взглядом до входа.
      - Надеюсь! - он улыбнулся, взмахнул рукой и захлопнул за собой дверь.
      Мы с Артуром Нэем сидели в мягких креслах напротив друг друга в роскошно обставленной просторной гостиной. Заняв свое любимое полулежачее положение и откинув голову на спинку, я с интересом слушал о различных компьютерных играх. Наверное, не существовало такой, которую бы досконально не знал Артур. Чувствовалось, что это профессионал высшего класса, с увлечением и любовью относящийся к своему делу.
      - И все-таки, Артур, непонятно, как я смог обыграть компьютер. Вы сами сказали сейчас, что он лишь образно воплощает мысли играющего, сталкивает с собственными проблемами, создает непривычную обстановку. Так?
      Мой собеседник утвердительно кивнул.
      - Но если это так, то компьютер - всего лишь посредник. До тех пор, пока играющий благополучно разрешает собственные проблемы - игра продолжается и обрывается только тогда, когда он не сможет придумать решения. Как же можно победить компьютер? Ведь это все равно что победить самого себя. Абсурд!
      - Все верно, но вы не учитываете одного: компьютер действует в рамках одной раз созданной модели. Это та самая, как вы назвали, непривычная обстановка. И эта модель может исчерпать себя. Круг ваших проблем, скажем, гораздо шире. Тогда компьютер сдается. Вероятно, именно это произошло в вашем случае. Но вы не рассчитывайте легко получить второй перстень, - Нэй улыбнулся. - Теперь компьютер вас узнает, он запомнил биоспектр, - и создаст гораздо более сложную модель...
      Я с удовольствием продолжил бы разговор, но тут вошла Вайла.
      - Ну как вам у меня? - повязанная кокетливым передничком, она вкатила в гостиную столик с напитками и закуской. - Прошу, угощайтесь.
      Мы прервали нашу беседу.
      - Чудесно! Вы отлично устроились.
      - Вам нравится, Вет? Жаль, сейчас ночь, и я не могу показать, какая природа вокруг! Это место для меня выбирал Артур.
      - И давно вы живете на Салге?
      - Скоро шесть лет...
      - И все это время здесь?
      - Нет, здесь последние два года, а раньше... Ой!
      Артур потянулся за салатом и неловко задел кувшин с соком, который опрокинулся на Вайлу.
      - Простите, я случайно, - смущенно произнес он.
      - Ничего страшного, - великодушно улыбнулась хозяйка. Она встала из-за стола. Весь низ ее роскошного платья был залит. - Сейчас вернусь.
      Она скрылась за дверью.
      - Ужасно неловко, - Артур тоже поднялся и заходил по гостиной.
      Мне вдруг стало смешно.
      - Подумаешь, действительно ничего страшного. Это придает даже некоторую пикантность сегодняшней ночи. А то все как-то гладко...
      - Вы так думаете?
      - Уверен. Сядьте и успокойтесь.
      Я с улыбкой наблюдал за ним, а сам думал: случаен ли этот инцидент, и кто такая Вайла Дани...
      Итак, она не значится в Общем каталоге ныне живущих людей. Не проходит и по каталогу моего ведомства... Ну, последнее неудивительно может, не было причин ее туда заносить. Но почему нет в Общем? В этот каталог каждый человек заносится с рождения, и данные о нем пополняются в течение жизни; он открыт для всех, по нему каждый может навести общие справки о любом человеке. А ее там нет! Непонятно... И вправду, что ль, ее не существует? А с кем же я общаюсь? Чушь какая-то... Стоп! Ее нет в каталоге НЫНЕ живущих. А что, если?.. - Я включил биопередатчик и послал запрос на расширенный поиск, поиск и среди тех, кто уже отошел в лучший мир. - Посмотрим, что из этого выйдет. Сознавая, что дело это долгое, я не рассчитывал на быстрый ответ.
      Помимо этого, в голове моей творилась страшная каша из вопросов, загадок, наблюдений, мыслей... Воспользовавшись тем, что Артур от огорчения потерял дар речи и угрюмо прихлебывал из стакана, уставившись в пол, я вновь откинулся в кресле и попытался разобраться в этой кутерьме. Кое-что начало вырисовываться, связываться в цепочку, но вернулась Вайла.
      - Артур! Вет! Что с вами? - она засмеялась. - Неужели вы расстроились из-за такой ерунды? Я требую сейчас же обо всем забыть. - Она подсела к фонаккорду. - Вет, идите на вторую клавиатуру, покажем Артуру, на что мы способны!
      - С удовольствием, - в таком деле упрашивать меня никогда не приходилось. - Начинайте.
      - Чур, без вариатора!
      - Согласен!
      И она повела тему...
      Играли мы вдохновенно и, когда кончили, с удивлением обнаружили, что домашний концерт длился больше часа. Нэй усердно бил в ладоши, искренне восторгаясь.
      - Превосходно! Какое взаимопонимание! Вы созданы друг для друга. - Он поудобнее устроился в кресле. - С удовольствием послушаю еще. Прошу вас, продолжайте.
      - А что, Вет? Я еще в форме, - и она заиграла вновь, приглашая вступить меня.
      Я приготовился подхватить.
      - Простите, - раздался вдруг голос Артура. Вайла остановилась. - С вами совсем забыл о делах - ведь я же сбежал со службы, - он поднялся.
      Уговаривать, видно, было не в правилах Вайлы. Она лишь с сожалением покачала головой - что ж, надо так надо - и протянула ему руку. Простившись с ней, Артур подошел ко мне.
      - Надеюсь, скоро увидимся и продолжим знакомство.
      - Можете не сомневаться. Игра покорила меня. Прошу вас, придумайте мне что-нибудь еще более интересное.
      - Постараюсь, - он пожал мне руку. - Вайла, я возьму ваш гравилет? Вызывать долго, а я опаздываю.
      - Конечно, Артур. Только не забудьте прислать его обратно.
      - Забуду! - он засмеялся и вышел.
      Не прошло и минуты, как в окне мелькнули огни взлетающего гравилета. Мы с Вайлой остались одни...
      Играть почему-то больше не хотелось. Усевшись в кресло, я взял со стола стакан и, потягивая из него, понес какую-то веселую чепуху. Вайла послушно смеялась в нужных местах, что-то рассказывала сама, но чувствовалось, что она устала. Близилось утро. Пора было заканчивать затянувшийся визит и, поблагодарив хозяйку, откланиваться.
      Я поднялся, готовый проститься, как в окно влетел неожиданный порыв ветра. Вайла зябко поежилась и, накинув мех, выглянула наружу.
      - Идет большая гроза, - сказала она. - Все затянуло.
      Я подошел к окну. Совсем близко небо прочертила молния, и мгновение спустя загрохотало.
      - Пока не полило, позвольте поблагодарить вас и проститься. Наверное, дома меня потеряли. Как от вас вызвать гравилет?
      - Компьютер в соседней комнате, - она указала на дверь, - а можно и через посадочный маяк, вон он мигает на газоне.
      Я направился к компьютеру и послал вызов. Ответ пришел быстро машина должна была прибыть через восемь минут. Отключив экран, я обернулся и увидел Вайлу. Она стояла у меня за спиной.
      - Все-таки полетишь?.. Я надеялась, ты останешься. Куда лететь в такую грозу?
      Будто подтверждая ее слова, снаружи раздался мощный раскат грома.
      - Видите ли...
      - Говори мне, пожалуйста, ты. Отбрось эту официальность.
      - Хорошо... Сама знаешь, гравилет не боится грозы. Единственно, неприятно будет промокнуть, пока до него добежишь. Успеть бы до дождя.
      - К чему тебе домой? Там все спят, тебя никто не ждет... Заночуй у меня.
      Только этого не хватало, - подумал я. - Эта женщина уже второй раз за сегодняшнюю ночь предлагает мне свою любовь - первый раз в игре, когда она была герцогиней, а второй - сейчас. Правда, в игре компьютер лишь воплощал мои мысли... Однако какой я провидец. Ай да Вет Ник! Что там дальше было? Ах, да. Я отверг ее, и явился шут с пистолетом. А как наяву?..
      - Спасибо, Вайла. Но поверь - надо лететь.
      Я направился к двери. Ну, где шут? Жаль, Артур улетел раньше. Да, в жизни было иначе...
      Из дома мы вышли вместе. Ветер неистовствовал, небо разрывали молнии, вокруг грохотало, но дождя пока не было. Гравилет уже стоял на газоне рядом с посадочным маячком, весело перемигиваясь с ним огоньками. Вайла взяла меня под руку, и так мы подошли к самой дверце.
      - Может, все-таки останешься, - почти прокричала она, и мне показалось в свете очередной молнии, что в глазах ее блестят слезы.
      Я отрицательно помотал головой и полез в гравилет. На землю упали первые крупные капли.
      - До свидания, Вайла! Беги в дом, промокнешь! - я закрыл дверь и, дав команду медленного подъема, включил прожектор.
      Вайла стояла с поднятой в прощальном жесте рукой, не обращая внимания на все усиливающийся дождь. Белую меховую накидку сдуло с одного плеча, и она развевалась на ветру. Ее фигура становилась все меньше и меньше, наконец растворилась совсем...
      Вот и расстались, - я выключил прожектор.
      Машина прошла облака. Гроза осталась внизу. Вокруг простиралось звездное небо. Задав курс, я хотел узнать, как скоро могу ожидать ответа на свой запрос, но, вспомнив, что колпак гравилета экранирует волны биопередатчика, махнул рукой. Как-то вдруг навалилась усталость, и, привалившись к стенке, я закрыл глаза...
      Из сладкой дремоты меня вывел короткий звонок - гравилет шел на посадку. Выглянув за борт, в слабых предрассветных сумерках я разглядел внизу белое пятно - дом Мориса, рядом с которым угадывалась темная лента реки. В посветлевшем небе догорали звезды. Никакой грозы здесь не было и в помине.
      Ну вот и прилетел. Сейчас спать, сколько проспится. Все загадки - на завтра, - я протер слипающиеся глаза. - На сегодня хватит... А, впрочем, интересно, какие сны сейчас видит Рика? - Что-то царапнуло по сердцу, и я принялся размышлять, как вести себя с ней дальше.
      Легкий толчок, и гравилет замер. Можно было выходить. Я взялся за ручку двери и... остановился. Интересно! - машина опустилась не на крышу дома, где была оборудована площадка, а на какую-то поляну в лесу. Впрочем, несмотря на предутренний сумрак, я узнал ее. Через эту поляну мы вчера ходили к реке. Сюда от дома через лес вела аккуратная дорожка.
      Но почему я оказался здесь? Неужели мои догадки верны? Проверим, меня охватило волнение от предчувствия удачи. Я даже руки потер от возбуждения. Пальцы наткнулись на перстень - приз в моей ночной игре. Я снял его, - пока он мог только помешать, - и спрятал в карман. Затем скинул одежду - так легче бесшумно передвигаться в лесу, - открыл дверь и спрыгнул в траву.
      Утро было прохладным и тихим. Ничто не нарушало покоя природы... Несколько прыжков, и я очутился под деревьями. Здесь была еще ночь, и пришлось немного подождать, пока глаза привыкали к темноте. Наконец осторожно двинулся между деревьев вдоль дорожки. Не прошел я и сотни шагов, как справа замаячил просвет. Это была лужайка, значительно меньше той, на которой приземлился я, но на ней тоже стоял гравилет. Небольшая двухместная машина, какими владеют постоянные жители Салги, была пуста. Но от нее по траве к лесу тянулась полоска сбитой росы. Направившись по этому следу, я вновь углубился в заросли и вскоре замер, прислушиваясь. Вне всякого сомнения, под большим деревом возле самой тропинки КТО-ТО ПРЯТАЛСЯ. Мне удалось уловить шум его дыхания. Теперь я знал все, что хотел. Можно было возвращаться...
      Забравшись в свой гравилет, я быстро оделся и нацепил на палец перстень. Ну что ж, вперед! - толкнув дверцу, вновь вышел наружу и, отпустив машину, зашагал по дорожке.
      Почему гравилет опустился здесь, а не на крыше? - размышлял я. - Ах, ну конечно! Толчок от посадки может потревожить сон моих друзей, и поэтому их сиятельства, предвидя мое позднее возвращение, перенесли посадочный маяк сюда. Да и прогулка перед сном, говорят, полезна. Какая трогательная забота! Кстати, а где маяк? - Я обернулся и поискал глазами. Но напрасно. - Странно... Ну да ладно. Завтра выясню. А сейчас быстро в дом, что-то холодок пробирает. - Я прибавил шагу и вошел под деревья. - А жутковато здесь в этот час... Фу, лезет в голову всякая чертовщина; все от ночной игры. И музыку Вайлы слушай больше - многое начнет мерещиться... Как там у нее? - я припомнил несколько наиболее мрачных аккордов. - Б-р-р-р! Нельзя такое на ночь.
      Смутно белевшая под ногами тропинка сворачивала, огибая могучий ствол. Это было то самое дерево. Не более десяти шагов отделяло меня от него, но я продолжал идти как ни в чем не бывало. Не зная о засаде заранее, едва ли я что-нибудь заподозрил, но сейчас все мои чувства обострились до предела.
      Вот и дерево. Внезапный шорох заставил меня резко отпрянуть вовремя! Из-за ствола выскочила темная фигура, и перед самым лицом просвистел кулак. Да, не силен ты на выдумку! Примитивно! - я перехватил руку нападавшего и, подставив ногу, резко дернул, рассчитывая уложить. Удары наносить не хотелось, опасаясь за его здоровье, но мгновенье спустя я понял, что сглупил. Мне не удалось даже сдвинуть его с места, и я почувствовал, что если сейчас не отскочу, то удар его другой руки будет для меня последним. Он не промедлил, и все, что я успел, - это отшатнуться, повернувшись боком. Кулак скользнул вдоль груди. Не устояв, я упал, больно ударившись рукой о подвернувшийся камень. Раздался негромкий хруст - нет, по счастью, не костей: вдребезги разлетелись мои часы-передатчик. Противник прыгнул, намереваясь добить меня ногой, но я откатился, и его удар пришелся в дерево. Ожидая, что он взвоет от боли, я вскочил, собираясь, в свою очередь, атаковать, но замер от невероятности увиденного - толстый ствол переломился, как тростинка, и дерево с треском повалилось! Сила неизвестного врага была невероятной! А он вновь стоял ко мне лицом, готовый продолжать нападение. И я решил не щадить его. Сделав ложное движение и увидев, что он поддался на обман, я, забыв про боль, нанес несколько ударов. Но по-настоящему получился только один - от остальных он ухитрился уйти. Однако и этот удар - оказался безрезультатным - и, как мне показалось, только разъярил его - он вновь обрушился на меня. Удивляться было некогда, приходилось уворачиваться... Я еще пытался что-то придумать, но скоро никаких иллюзий насчет победы в борьбе у меня не осталось. Я стал уставать, противник же даже не сбил дыхания.
      Моя жизнь висела на волоске: любой из его ударов, достигни он цели, мог пробить меня насквозь... И тогда я решился на крайнее средство: в очередной раз отпрыгнув, выхватил энергатор и сдвинул регулятор на минимальную интенсивность. В лесу немного посветлело, и я четко различал его фигуру. Он готовился к новому нападению. Дожидаться его я не стал вскинул оружие, ударил лучом в нервный узел над правой ключицей...
      Не издав ни звука, он повалился, как подрубленный.
      Продолжая держать энергатор наготове, я приблизился к поверженному врагу и попытался разглядеть лицо. Но было еще слишком темно. Убедившись, что он не притворяется, я, отдышавшись, взвалил его на спину и потащил к дому.
      Едва передвигая ноги от усталости, я добрел до лестницы на веранду и почувствовал, что дальше тащить не в силах. Свою ношу я буквально уронил на траву и, несмотря на жгучее любопытство, некоторое время не мог разогнуться - так ныло тело. Наконец я обернулся... и сразу узнал его. Передо мной лежал Артур Нэй - Главный консультант игр на Салге, он же шут в моей ночной игре. Пусть с опозданием, но он появился и наяву!
      На его лице застыла неестественная гримаса. Опустившись на колени, я приложил ухо к груди. Сердце не билось. Он был мертв...
      Неужели промахнулся? - я стал расстегивать на нем куртку. - Не может быть! Действительно, луч ударил точно, но вид раны был необычным. Отметив это, я даже не сразу сообразил, в чем дело, но мгновение спустя понял совершенно не было крови. Вместо нее обильно сочилась какая-то зеленоватая жидкость!..
      Что, Вет Ник, не ожидал?! - я поплелся к входной двери. - Буди Рику, надо посоветоваться.
      Миновав холл, я подошел к комнате Рики и тихонько постучал. Шум поднимать не хотелось: мог проснуться Морис. Крепко спит, - я постучал сильней. Не получив ответа, открыл дверь и заглянул. Постель была не смята. На ней лежали какие-то вещи. Рядом лежал раскрытый чемодан... Ага, как собиралась вечером, так все и бросила. Вот тебе и устала, домой просилась... До сих пор где-то болтаются! - советоваться было не с кем. Оставалось рассчитывать только на себя...
      Вернувшись в холл, я направился к креслу, чтобы, приняв любимую позу, обдумать дальнейшие действия, как вдруг краем глаза заметил какое-то движение! Резко повернувшись, я... нервно расхохотался: грязный оборванец с безумным взором навел мне в грудь энергатор. Хорош! Нечего сказать, спрятав оружие, я подошел к зеркалу. - Ни дать ни взять вылитый атаман разбойников. Вокруг левого заплывшего глаза красовался лиловый синяк, напоминая традиционную повязку. Куртка была продрана в нескольких местах, вся в пыли. Не лучше выглядели и брюки. От вчерашней элегантной прически остались одни воспоминания.
      Неожиданная разрядка взбодрила меня. Мысль заработала. План действий вдруг обрисовался. Перво-наперво - помыться и переодеться. Безотлагательно нанести визит Вайле - теперь есть повод прямо поинтересоваться, кто она. А что делать с этим... нечеловеком? - я задумался. Оставлять труп в пустом доме без присмотра не хотелось. - Возьму с собой - будет вещественным доказательством. Все! Что еще? Ах, устал... Ничего, поспишь во время полета.
      У себя в комнате я снял с руки разбитый биопередатчик и свое великолепное кольцо, положил их под подушку, достал чистую одежду и направился мыться. Иначе лететь с визитом к Вайле было просто неприлично. Освежившись, я обработал свои многочисленные ушибы и ссадины и почувствовал прилив сил. Теперь послание Рике. Подсев к компьютеру, я написал:
      На меня совершено нападение. Нападавший, Артур Нэй - Главный консультант игр на Салге, убит. Разбит мой биопередатчик. Лишен связи. Отправился для расследования к Вайле Дани. Труп забрал с собой. Устанавливаю время работы - сутки с 6.00 по среднему времени Салги.
      В мое отсутствие запроси все об Артуре Нэе. Потребуй расширенный поиск по Вайле Дани - она не значится в каталоге ныне живущих людей; ее биоспектр мной уже послан. Выясни, кто из сотрудников знал о нашем отпуске.
      Если не объявлюсь после контрольного времени, ПРИКАЗЫВАЮ:
      - самостоятельного расследования не проводить;
      - отправить сообщение моим шифром: Бэру Рошу Нарду, Начальнику Службы космической безопасности, лично. Обнаружено внешнее вмешательство. Категория - высшая. Прошу прислать группу дознания. Главный следователь Отдела новых проблем Вет Эльм Ник.
      Не исключена возможность нападения на тебя. Будь осторожна. Вет."
      Я ввел послание в память компьютера и закрыл личным кодом. Теперь никто, кроме Рики, не мог его прочесть. Чтобы привлечь ее внимание, я включил сигнализатор. Раздался прерывистый писк, и над экраном замигал зеленый огонек - компьютер звал к себе. Догадается... Так, с этим все, - я встал. - Хотя нет. Подстрахуемся. Секунду спустя у меня в руках был листок с копией послания. Немного подумав, я пошел на кухню и положил его за шторки выдачи.
      Ну вот, теперь можно спокойно заняться делом. Поехали на свидание с Вайлой! Я подмигнул себе в зеркале, вышел из дома и направился в лес за гравилетом Нэя.
      Действительно, замечательное место, - я стоял перед домом Вайлы на веселой лужайке, пестревшей цветами. Вплотную к ней подступал лес, который сейчас был полон шорохов: с листвы, напоминая о недавнем ливне, срывались крупные капли. Из-за недалеких гор в легкой дымке поднималась Вега... Горы, дикая природа... Бросить все да подыскать себе что-нибудь похожее! Жить-поживать беззаботно... Ну ладно, размечтался. Пойдем будить хозяйку.
      Спустившись с небес на землю, я с некоторой досадой, - черт дернул выбрать такую работу, - вернулся к суровой действительности и пошел к дому. Входная дверь была раскрыта настежь! Прятаться не входило в мои планы, но это обстоятельство насторожило. Помедлив, я переступил порог и неслышно пошел по коридору.
      В гостиной, где мы так мило сидели всего несколько часов назад, все было по-прежнему. Даже посуду она не убрала. У раскрытого окна на кресло была небрежно брошена ее белая накидка, и залетающий ветерок слегка шевелил мех. Подкравшись к двери в комнату, куда Вайла уходила переодеваться, я прислушался. Ни звука. Взявшись за ручку, осторожно приоткрыл ее, и тут... снаружи раздался знакомый шелест! Бросившись к окну, я уже знал, что опоздал.
      Мой гравилет оторвался от лужайки, но почему-то полетел над самой травой. Послышался несильный удар, и лишь затем он стал подниматься. Раздумывать над этим времени не было. Оставалось единственное средство уничтожить силовую установку. Тогда бы аварийная система мягко посадила машину. Прицелившись, я дотронулся до спуска, но в последний момент отдернул палец: гравилет уходил в сторону Веги, ее лучи слепили, и мой выстрел мог оказаться неточным. Хватит трупов. Они мне нужны живые, - я опустил оружие.
      В этот момент за спиной раздался смех!
      Вновь вскинув энергатор, я резко обернулся, но гостиная была пуста. Смеялись в комнате, в которую я так и не успел заглянуть. Ворвавшись в нее, я остолбенел: на экране компьютера хохотала Вайла! Она буквально умирала, захлебывалась смехом... Вдруг смех оборвался. Многозначительно подмигнув, она сделала жест ручкой. Что-то затрещало, и экран потух. Запахло горелым. Подскочив к пульту, я убедился, что компьютер безнадежно испорчен. И тогда мне стал понятен показавшийся странным маневр гравилета. Уже не спеша я вышел на лужайку.
      Так и есть, разбит посадочный маяк, - пнув с досады его мятый корпус, я уселся на траву. - Тебя провели, как последнего идиота! Возомнил себя умней всех, вот теперь расхлебывай. Положение действительно было хуже некуда. Я оказался в ловушке: оба канала вызова гравилетов - маяк и компьютер - уничтожены; одновременно уничтожена и всякая другая связь. Труп неизвестного существа похищен. Будь цел мой передатчик, эта западня не сработала б - в любой момент я бы мог вызвать гравилет и улететь отсюда. Но он был разбит... Можно было, конечно, уйти отсюда пешком, добраться до ближайшего центра развлечений и улететь оттуда, но куда идти, я не знал...
      От нечего делать я вскрыл маяк и принялся изучать повреждения. Может, удастся починить? Эх, Рику бы сюда. Она б это запросто! - мечта была несбыточной, и приходилось шевелить собственными извилинами. Маяк - прибор довольно простой, и через час я с горем пополам разобрался в устройстве. Дело было за малым - где-то найти блоки взамен разбитых. Ба! У меня же горелый компьютер под рукой, может, в нем что уцелело. Наверное, хозяйка не обидится, если его распотрошить.
      Работа увлекла меня. Время летело незаметно, и когда я наконец кончил, то с удивлением обнаружил, что давно перевалило за полдень. Что ж, испробуем, - я включил свое творение, собранное из обломков и, увидев загоревшийся посадочный сигнал, хлопнул от радости в ладоши. Но на вызов ответа не последовало... Чертыхнувшись, полез разбираться. Проверял все, что можно, укреплял, заменял - наверное, сам изобретатель не знал столь досконально свое детище, - но проклятый маяк упрямо не желал работать. Наконец я не выдержал, бросил это пустое занятие и вернулся в дом подкрепиться.
      Плотно пообедав, я решил, пользуясь отсутствием хозяйки, осмотреть ее хоромы. В комнате с компьютером изучать уже было нечего, и потому я толкнул соседнюю дверь. За ней оказалась спальня. Широкая кровать, какая-то мебель... на стене светокартина. Нет, не картина - портрет. Я подошел ближе. Вот это было открытие! На меня смотрел... все тот же Артур Нэй.
      Час от часу не легче... Что у нее - тайная любовь? Держит портрет в спальне, а сама с ним на вы... Ничего не понимаю, - я вернулся в гостиную. - А все же, почему не работает маяк?
      Уже вечерело, когда мелькнула догадка. Все было до смешного просто: я проверял все, кроме ориентации передающего кристалла. Действительно, она оказалась сбита. Поставить кристалл на место было делом минуты. Затаив дыхание, я послал вызов и почти тотчас получил ответ! Ликование смешивалось с досадой: я уже давно мог улететь и торчал здесь только по собственной глупости. Ничего. Главное, кажется, выбрался из этой ловушки. Да и время провел не без пользы - маяки чинить научился... портрет отыскал. В общем, неплохо! Между прочим, портрет может кое-что прояснить из прошлого Вайлы... Ага, это за мной. - Над лесом показался гравилет. Вернувшись в дом, я тщательно закрыл окно, вышел и затворил дверь.
      Смеркалось. Вега скрылась за лесом, окрасив небо в изумрудный цвет. С гор потянуло свежестью.
      Действительно, замечательное место! - усмехнувшись, я помахал маячку и, подняв гравилет, направил его домой.
      Кончался второй день моего отпуска на Салге...
      Итак, прошло всего два дня... С трудом верится. Давненько на меня не сваливалось столько приключений! Что-что, а смерть от скуки мне здесь не грозит. Чего только не было... Ах, да - не помню, когда спал по-человечески. Времени на сон тут не предусмотрено, что ли? Ну конечно, планета развлечений! Интересно, сколько я уже провел в перелетах? Только этим маршрутом лечу третий раз... И обязательно в конце пути свеженький сюрприз. Приятно, но многовато. Всему должна быть мера...
      Внизу опять расстилалась ночная Салга. Несмотря на огромную физическую усталость, спать не хотелось. Возбуждение от пережитого брало верх, и я не стал заставлять себя насильно - лучше обдумать все сейчас, чем потом ночь напролет ворочаться в постели.
      Значит, так: попытка убить меня сорвалась, нападавший погиб, его труп в моих руках. Их желание получить его вполне понятно. И заполучили, блестяще воспользовавшись моей глупостью... Стоп! А почему они всего лишь угнали гравилет, даже не попытавшись напасть вторично? Ограничились тем, что загнали меня в ловушку? Вот вопрос... Ничего не смогли придумать? Сомнительно. И дурак бы что-нибудь сочинил. Меня испугались? Ну, ну не зазнавайся - маловероятно. Скорее всего, у них был только один способный на это! Возможно ли?.. Во всяком случае тогда все понятно. Зря, значит, опасался, что кто-то может вернуться... На что они рассчитывали? Рано или поздно я все равно вырвусь из ловушки и стану копать. Спокойная жизнь для них кончилась, надо сворачивать дела. Выиграть время? А почему бы и нет? Может, именно время и нужно, чтобы беспрепятственно исчезнуть. Стало быть, новых нападений не будет. Хорошо бы! А то, признаться, устал...
      Прервав мои размышления, раздался короткий звонок. Гравилет качнуло, и он стал снижаться. Судя по приборам, все было в норме, до дома еще далеко, но машина почему-то шла на посадку.
      Ну вот наанализировал, мыслитель. Похоже, приключения продолжаются! вынув энергатор, я проверил положение регулятора интенсивности. - Что теперь подкинут?"
      Вопреки ожиданиям, гравилет опустился на ярко освещенную площадку и встал между своими собратьями. Их здесь было не менее десятка. Из некоторых выходили люди. Лес вокруг был расцвечен фонариками. Приоткрыв дверь, я услышал рокот голосов и музыку. Это был какой-то центр развлечений.
      С ума сойти можно. Скоро кустов стану пугаться. - Я понял, почему приземлился - пришло время гравитационных возмущений, о которых вчера говорил Морис. Прибытие домой откладывалось на полчаса. А ведь Рика, наверное, волнуется, - подумалось вдруг. - Хоть до конца контрольного времени далеко, неплохо бы ее успокоить.
      Но дома никто не отвечал.
      Неужели еще не вернулись? Быть не может - уже следующая ночь наступила! Вновь отправились развлекаться? Невероятно. Получив такое послание, Рика с места не сойдет, будет ждать вестей от меня. Эмоции эмоциями, а работа есть работа. Голову она там потеряла, что ли? последняя мысль имела двоякое толкование, и мне вдруг стало не по себе. Что, если напали и на нее!?
      Ни о чем другом уже не думалось. Воображение рисовало самые мрачные картины. Сейчас, как никогда, я желал быстрее оказаться дома, на все лады проклиная вынужденную задержку...
      Наконец гравилет оторвался от площадки. Охваченный тревогой, я разогнал его до максимальной скорости. Ничто больше от меня не зависело. Оставалось ждать.
      Едва раздался сигнал посадки, я взял управление на себя и, заставив гравилет зависнуть, выглянул за борт. Внизу спокойно мигал маяк. Убедившись, что в окнах темно, садиться на крышу не стал - не хотелось заранее оповещать о своем прибытии, а опустился на маленькую полянку в лесу, где прятал гравилет Нэй. С энергатором в руках бесшумно подкрался ко входу в дом. Толкнув дверь, скользнул внутрь и, прижавшись к стене, замер. Свет в холле не загорелся!
      Выключили автоматику... Похоже, ждут! А ты напридумал, что нападений больше не будет... Нэй, кажется, хорошо видел в темноте; плохо, если эти тоже... Без света у меня шансов никаких. Где выключатель? Вообще-то он был всего в нескольких шагах, но сейчас это было огромное расстояние. Осторожно ступая, я двинулся вдоль стены.
      Кажется, здесь, - переложив энергатор в левую руку, я нашарил кнопку. - Ну!..
      Слабое движение воздуха сбоку заставило меня резко отпрыгнуть, но нападавший оказался проворней: тяжелый удар обрушился на голову! Луч моего энергатора ударил в стену, рассыпавшись множеством искр. На мгновение в глаза ворвался ослепительный свет, и сразу наступила тьма...
      - Вот и все. Через пару минут он придет в себя.
      - Ты уверен?
      - Можешь не сомневаться. Взгляни!
      - Ничего не понимаю в твоих закорючках на экране...
      - Верь тогда на слово. Впрочем, сейчас сам увидишь.
      Разговаривали рядом и, очевидно, обо мне, но голоса звучали как-то неестественно приглушенно, будто уши были чем-то заложены. Стараясь не пропустить ни слова, я напрягся, но это усилие отозвалось тупой болью в затылке. Непроизвольно застонав, я повернул голову.
      Минуту царило молчание.
      - Видишь! Он уже реагирует на боль - пытается поудобней пристроить голову.
      - А что? Обезболивание больше не действует?
      - Оно не к чему. Регенерация закончена. А остаточные болевые ощущения некоторое время неизбежны. Как только окончательно вернется сознание, мы снимем их гипносном. Между прочим, отличная вещь! И не только в таких случаях. Особенно хороши те, которые создает Вайла. Не пробовал?
      - Не приходилось...
      - Сразу видно - голова тебя не беспокоит. И спишь, наверное, сном праведника?
      - Не жалуюсь... Ну что, будем снимать регенератор, или рано?
      - Да, помоги.
      Чьи-то руки приподняли мою голову. Под подбородком щелкнула застежка, и с меня что-то сняли. От яркого света я зажмурился.
      - Ну-ну, не бойтесь, откройте глаза. Мне надо их осмотреть.
      Теперь ничто не закрывало уши, и голос прозвучал громко. Он был мне незнаком.
      Где я? Неужто все-таки попался? - Память отчетливо хранила все происшедшее. - Понесло тебя в темный дом! Выпутывайся теперь...
      Незаметно пошевелив руками и ногами и убедившись, что они повинуются, я несколько приободрился: посмотрим еще, кто кого, и открыл глаза. Из груди вырвался вздох облегчения - первое, что смог разглядеть, - лицо Рики, склонившейся ко мне.
      - Вет, ты меня слышишь?
      - Как нельзя лучше! - В затылке опять возникла тупая боль, но я пересилил ее и улыбнулся.
      - Повремените с вопросами, ему пока трудно говорить.
      Повернувшись на голос, я увидел незнакомого человека с каким-то прибором в руках.
      - Смотрите сюда, - он приблизил инструмент почти к самым моим глазам. - Отлично! Зрение в полном порядке. Теперь пять минут гипносна, и вы окончательно отремонтированы. Морис, давай!
      Я уже не удивился, увидев своего друга. Подмигнув, он что-то ловко укрепил у меня на висках и отошел. Незнакомец пристально уставился в глаза:
      - А теперь спать, спать, спать...
      Охватила приятная истома. Веки сами собой сомкнулись, и я ощутил ни с чем не сравнимое чувство полета. В лицо била упругая воздушная струя. Невесомое тело поднималось все выше и выше в ночном небе навстречу вечным звездам. Стоило захотеть, и я долечу до них!.. Бурный восторг свободы пьянил. Никогда мне не доводилось ощущать себя таким всесильным... И тут зазвучала музыка. Может, и не музыка вовсе - просто ветер свистел в ушах, - но более прекрасного я в жизни не слышал! Куда моим звуковым картинам! Гармония звуков зачаровывала, до дна заполняла душу, растворяла в себе... Я весь превратился в слух, боясь упустить малейший нюанс. Это блаженство хотелось испытывать вечно... Но увы! Все прекрасное быстролетно. Музыка смолкла так же внезапно, как и началась. Вместе с ней оборвался полет...
      Гипносон кончился. Я лежал на кровати, уставившись в потолок, зачарованно вспоминая услышанное. Нет, эту музыку я действительно никогда не слышал, но почерк! Он был мне хорошо известен. Так писал человек, всю музыку которого я знал наизусть. Но эту он сочинить не мог по простой и грустной причине - уже несколько лет его не было в живых. И все же...
      Стряхнув оцепенение, я повел глазами и опять увидел Рику. Она дремала в кресле рядом с моей постелью. Больше в комнате никого не было. За настежь распахнутым окном давно наступило утро. Пели птицы, плескалась под обрывом река. Жизнь продолжалась! Радостно было сознавать это...
      Ну и дела! Всю ночь провалялся в беспамятстве... - отцепив пластины гипносна, я приподнялся и ощупал затылок. В одном месте отсутствовала часть шевелюры, и пальцы наткнулись на гладкую кожу. Вопреки ожиданиям боли не возникло.
      Ничего, волосы - дело наживное. Походим пока так. Главное, я здоров!.. Что же все-таки произошло?
      Опершись на руку, я привстал и легонько щелкнул Рику по носу:
      - Подъем!
      Она ошалело распахнула красные от бессонной ночи глаза, но, увидев меня, расцвела в улыбке.
      - Ну как ты?
      - Вроде жив...
      - Брось свои шуточки! Как себя чувствуешь? Голова не болит?
      - Все в порядке. Только вот слабоват немного... Пожалуйста, объясни, что здесь произошло! События минувшей ночи для меня - сплошной мрак.
      - Что ж... его легко прояснить. Ведь это я напала на тебя в холле.
      - Ты?!
      - Ладно, давай расскажу по порядку, - она помолчала. - Мы с Морисом ушли из клуба, когда ты затеял музыкальную перепалку с Вайлой: я очень обиделась и хотела одного - скорее попасть домой. Но твой галантный друг уговорил поехать развлекаться, резонно заметив, что, если тебе хорошо, почему мне должно быть плохо? Где мы только не были... И вдруг до меня дошло, что ты мог вести себя так неспроста! Попытки связаться с тобой ни к чему не привели; я забеспокоилась и, сославшись на усталость, попросила Мориса лететь домой. Путь был неблизкий, и вернулись мы только к вечеру. Заглянув в твою комнату, я поняла, что ты здесь был. Разбитый биопередатчик на подушке, рваная грязная одежда на полу, какой-то перстень... Все это не развеяло тревоги, но, по крайней мере, указывало, что ты жив. Перед верандой у лестницы трава была примята - явно след посадки гравилета...
      - И глаз же у тебя! Это я сажал гравилет, чтоб погрузить труп Нэя... А что дальше?
      - Меня позвал Морис и растерянно сообщил, что компьютер не работает: оказывается, он тоже встревожился твоим отсутствием и пытался связаться с Вайлой в надежде что-нибудь узнать. Я вскрыла машину, а он пошел к своему гравилету, чтобы вызвать ее по бортовому компьютеру...
      - А почему же не работал компьютер в доме?
      - Он был кем-то умышленно испорчен. Чтобы понять это, достаточно было беглого взгляда - все важнейшие блоки варварски разбиты. Когда вернулся Морис, я умолчала об этом, сказав лишь, что поломка безнадежна, но он только рукой махнул: Брось его! Завтра попрошу прислать новый... И о Вете не беспокойся - Вайлы нет дома, наверняка до сих пор где-то болтаются... Ты как хочешь, а я пошел спать. Я осталась одна... Изуродованный компьютер не давал покоя. Мне было ясно, что ты оставил в нем послание, но кто-то очень не хотел, чтобы оно дошло до меня. Зная тебя, я стала искать дубликат, но нашла не скоро - только когда пошла на кухню попить. Теперь многое прояснилось... Послав запросы, о которых ты просил, я села в холле ждать исхода контрольного времени. Атмосфера была гнетущей - твое предостережение относительно возможности нападения на меня мало радовало. Но больше всего давили неопределенность и собственное бессилие влиять на события. Я поднялась на крышу. Свежесть наступившей ночи несколько успокоила, но вдруг мне показалось, что в лес опустился гравилет - его силуэт будто мелькнул на фоне неба. До назначенного времени было еще далеко, да и зачем тебе садиться в лесу? Спустившись в дом, я отключила световую автоматику и притаилась. Показалось так показалось, а нет возможны гости. Глаза привыкли к темноте, и, когда бесшумно приоткрылась входная дверь, я различила скользнувшую в нее фигуру. Ошибки не было! Кто-то, не желая обнаружить себя, крался вдоль стены. По моему разумению, хозяева так не ходят. Поэтому, выждав, пока неизвестный поровнялся со мной, я прыгнула и нанесла удар... Счастье, что не устояла на ногах поверх резанул луч энергатора. Каков же был мой ужас, когда, включив свет, увидела на полу тебя, с расплывшимся пятном крови вокруг головы... - Рика отвернулась к окну.
      - Да... Затрещину ты мне дала мастерскую! Всю спесь сбила. Благодарю покорно! А что было дальше?
      - А что дальше... На шум выскочил Морис. Мне удалось избежать расспросов, сразу объяснив, что произошла трагическая случайность, виной которой ты сам. Захотелось, мол, ему подурачиться, испугать спящих, пробирался в дом крадучись, вот и получил по затылку. Впрочем, болтать было некогда - мы попытались остановить кровотечение, но безуспешно... Тогда Морис вызвал врача, своего приятеля, а тебя перенес в комнату.
      - А что вы сказали врачу?
      - Сказали, что прилетев, обнаружили тебя на лестнице веранды: видимо, просто оступился. Он не спорил, сразу взялся за дело... Кстати, наша версия вполне правдоподобна - врач установил у тебя физическое и нервное переутомление. Что еще сказать?.. Специалист он хороший - быстро остановил кровь и напялил тебе на голову какой-то регенератор. Никогда не слышала про такой прибор. Что-то новое, изобретенное, вероятно, здесь, на Салге. Но он творит чудеса, - Рика осторожно погладила меня по затылку. - Вот собственно, все... А теперь расскажи, наконец, что случилось с тобой?
      И, стараясь ничего не упустить, я поведал Рике обо всем, что произошло со мной после того, как мы расстались. Трудно сказать, для кого я старался больше - для себя или для нее: это повествование позволяло еще раз все тщательно проанализировать. Рассказ получился долгим.
      - Вот видишь, мои похождения - в духе лучших искателей приключений. Особенно финал, который ты мне подарила! - закончил я.
      Но Рика не приняла шутку, даже не улыбнулась.
      - Значит, все-таки внешнее вмешательство... - произнесла она. - А что они хотят?
      - Не знаю, но думаю, что приток на Салгу творческих личностей следствие их деятельности. Похоже, им зачем-то надо собрать воедино цвет Земной ассоциации... Необходимо с этим разобраться.
      - Будем вызывать группу дознания?
      - Думаю, пока рановато. Если б я не проморгал труп Нэя!.. А так нечем подкрепить свои слова. Да и сколько шуточек посыплется в мой адрес...
      - Не думаю.
      - Понимаю. Ты хочешь сказать, что осталась тайна биографии Вайлы.
      - Именно!
      - Ну и что? Мало ли у человека может быть причин скрывать свое прошлое? Само по себе это, конечно, странно, но ничего не доказывает. Неземное происхождение, во всяком случае. Ее исчезновение тоже ни о чем не говорит - захотела и улетела с Салги. Вот и все... Кстати, пришли ответы на запросы?
      - Да.
      - Ну и?..
      - По-моему, ничего интересного. Расширенный поиск по Вайле пока ничего не дал: ни в одном каталоге она не значится ни живой, ни мертвой. С Артуром Нэем - то же самое... Да, ты еще просил выяснить, кто из сотрудников Службы знал о нашем отпуске. Для этого и запроса не надо, могу так сказать - многие. Шеф не делал секрета из этого.
      - Верно! Мог бы и сам догадаться...
      - Вет, а все же, какое задание он тебе дал, отправляя на Салгу?
      - Я же тебе говорил - никакого.
      - Скрываешь?
      - Клянусь, говорю правду! Сказал: Отдохни, сунул два билета и выгнал. Больше ничего...
      - Ну-ну...
      - Дело твое. Хочешь - верь, хочешь - нет, а это так!
      - Ладно! И что же ты теперь собираешься делать, если говоришь, группу дознания вызывать рано?
      - Искать Вайлу. Надеюсь, она знает, где труп Нэя. Да и сама может оказаться любопытным объектом исследования.
      - А если все они уже улетели с Салги, прихватив убитого или попросту уничтожив труп? Не допускаешь?
      - Жаль, если так. Тогда все резко усложнится. Ведь нам неведомо, бросят они начатое дело или нет. А это значит, что в поисках возможно несуществующих сообщников придется проверить множество людей. Избави Бог!.. Расследование будет почти безнадежным, растянется надолго. Поэтому лучше бы найти Вайлу.
      - Как?
      - Подумай! Сделала меня инвалидом - теперь расхлебывай. Твоя очередь работать.
      - Хорошо. Не злись. Пойду за твоим завтраком, заодно подумаю. А сюда пришлю доктора: по-моему, лучшей компании больному не сыскать.
      Рика скрылась за дверью. Но один я оставался недолго - в комнату вошел мой ночной спаситель.
      - Как самочувствие? Слабость? Ерунда! После таких ударов бывает похуже... - Он укрепил у меня на голове датчики и включил какой-то прибор. - Сейчас все станет ясно. Кстати, мы не знакомы. Иван Плас, врач.
      - Вет Ник - искусствовед. Знаете, а я почему-то догадался о роде ваших занятий...
      - Неужели? - он засмеялся. - Поздравляю! Слабость скоро пройдет. Даже без стимуляторов. День вас понаблюдаю, а завтра буду уже не нужен. У вас отличное здоровье и крепкая голова. Только, видно, иногда плоховато варит: разве можно развлекаться до того, что ноги не держат?
      - Что правда - то правда, иногда жутко тупею.
      - Я не шучу. Не всем такие удары сходят благополучно. Бывает весьма печальный исход...
      - А что, часто такое происходит?
      - К счастью, нет. Не считая вас, я всего лишь однажды столкнулся с подобным. Тот случай закончился трагически... - лицо Ивана помрачнело, и он замолчал.
      - Вы хотите сказать, что тогда были бессильны? А почему?
      - Я прибыл слишком поздно, и удар был опасней... Но не это главное. Человека можно было спасти, если бы...
      - Что?
      - ...у меня был этот аппарат, - он кивнул на шлем регенератора.
      - Не захватили с собой?
      - Не в этом дело: регенератор был в доме, но его не было у меня.
      - Простите, Иван, но я ничего не понимаю!
      - Что тут понимать! - он с раздражением хлопнул крышкой своего прибора. - Впрочем, извините... У меня характерное многим заблуждение: если самому все ясно, ждешь, что и другие поймут с полуслова... Та ночь была страшной - на моих руках погибал человек, а я был бессилен. Помощь запоздала, и все старания ни к чему не привели. Наутро он умер... Неделю спустя ко мне неожиданно прилетела его жена и вручила какой-то прибор. Погибший делал его для меня. Назначение было ей неизвестно, но под крышкой я нашел кристалл с инструкцией... Да, это был регенератор! Мог ли я знать, стоя над умиравшим. что спасение, созданное его руками, рядом. Вот вам пример злой иронии судьбы...
      Наступило тягостное молчание.
      - А его жена так ничего и не узнала об этом? - наконец, решился спросить я.
      - Не знаю... Во всяком случае, от меня - нет. Вайла была безутешна и вскоре даже покинула дом, где все напоминало ей о пережитой трагедии. И говорить ей такое - выше моих сил.
      Я чуть не подпрыгнул на кровати.
      - Простите, вы говорите о Вайле Дани?
      - Да...
      - Я и не знал, что она была замужем.
      - Об этом вообще мало кто знает.
      - Как же так?
      - Для всех она появилась на Салге два года назад, с тех пор как поселилась на новом месте. А до этого ее никто не знал. Они жили отшельниками в Северных джунглях. Он был чудак - Луст Торн... Предпочитал уединение и ненавидел всю эту праздную шумиху. У них даже компьютеры были отключены от системы связи. Поэтому я и прилетел тогда слишком поздно: чтобы связаться со мной, Вайле пришлось гнать гравилет до ближайшего центра развлечений...
      - Луст Торн... А что, Вайла не носила фамилию мужа?
      - Как-то никогда этим не интересовался...
      - А его вы хорошо знали?
      - Вместе учились. Потом наши дороги разошлись: я ушел в медицину, а он стал заниматься генными мутациями. Пять лет назад случайно встретились здесь, на Салге. Я изредка навещал его. О своих работах он не распространялся, но с интересом относился к моим проблемам. Талантливый и разносторонний ученый, он изобрел и сделал для меня несколько уникальных приборов; последнее его детище - регенератор...
      - Вы и сейчас общаетесь с Вайлой?
      - Конечно. Она создает прекрасные гипносны, которые очень помогают в работе. Между прочим, действие одного из них вы испытали на себе... Но о прошлом не вспоминаем никогда. Вайла не хочет бередить едва заросшую рану и, насколько мне известно, никому не доверяет свою тайну. И я бы ни за что не рассказал, если б не проклятый удар он всколыхнул воспоминания... Прошу вас никому не говорить о том, что узнали!
      - Не беспокойтесь. Но раз уж разговор на эту тему, позвольте еще один вопрос.
      Иван нехотя кивнул.
      - Вы сказали, что травма у Луста Торна была при внешнем сходстве с моей гораздо опасней, так?
      - Верно.
      - Тогда скажите, у вас не было сомнений относительно несчастного случая?
      Врач с интересом посмотрел на меня. Помедлив, произнес:
      - Как вам сказать... Сначала об этом думать было некогда - я работал. А потом у меня, действительно, возникли некоторые мысли. Даже хотел сообщить об этом в Службу космической безопасности, но так и не собрался. Кому мог мешать Луст? Жил в глуши, наукой занимался... Интересно, а почему вы об этом спросили?
      Но его вопрос остался без ответа: дверь отворилась, и Рика вкатила столик с завтраком.
      - Кушать подано! Ты встанешь или прикажешь кормить с ложечки?
      - Лучше с ложечки - с детства люблю.
      - У-у, ты мой маленький, - она подсела ко мне. - Открой ротик. Ам!
      Иван улыбнулся и встал с кресла.
      - Вижу, мои услуги пока не нужны. Кушайте хорошо, больной, не капризничайте - скорее поправитесь. После завтрака позовите меня, проведем сеанс гипносна. А пока пойду искупаюсь. Где Морис?
      - У компьютера.
      - Прихвачу его, - он вышел.
      - Ну как, придумал что-нибудь? - спросила Рика, едва мы остались одни.
      Я отрицательно помотал головой.
      - Некогда было - беседовал с доктором о здоровом образе жизни. А что, в доме уже новый компьютер?
      - Да, утром привезли. Но ты лучше жуй и слушай, - она сунула мне в рот очередную ложку. - Сейчас покормлю тебя и улетаю.
      - Куда?
      - Осматривать дом Вайлы. Ты же наверняка сделал это поверхностно - не тем голова была забита.
      - Наверное, ты права. Главным для меня было вырваться из ловушки.
      - Вот-вот. А я осмотрю все спокойно, с компьютером поработаю. Может, целы кристаллы памяти... На светопортрет Нэя не прочь взглянуть: все-таки неземное существо! Словом, сделаю все, как надо. Уверена - найду зацепку. Не могли они замести все следы - слишком поспешным было бегство... Почему ты не ешь?
      - Спасибо, больше не хочу. Дай попить.
      Рика протянула мне стакан.
      - Одобряешь?
      - Вместе бы слетать...
      - Лежи уж! Навоевался! Об этом не может быть и речи. Пока не вылечишься, беру все в свои руки. Какой шифр у ее дома?
      Возразить было нечего, пришлось сказать.
      - Действуй, только будь осторожна. Кто знает, что сейчас там творится.
      - Успокойся! Этим владею не хуже некоторых, - в ее руке блеснул маленький изящный энергатор.
      - Ого! Покажи. Я и не видел таких.
      - Просто никогда не интересовался, чем вооружены женщины Службы! Нам же негде прятать колоду вроде твоей, - она протянула мне оружие.
      - Наверное, он очень слабый, - я с сомнением повертел энергатор, целиком умещавшийся на ладони. - Игрушка, да и только.
      - А ты испытай. Вон дерево за рекой, попробуй на нем.
      Я привстал и посмотрел в окно.
      - Если б опасался испортить Морису пейзаж, никогда бы не сделал этого, - вскинув руку, я нажал спуск, прицелившись в низ ствола.
      Ничего не произошло, дерево осталось стоять. Обернувшись к Рике, я хмыкнул:
      - Может, думаешь, я промахнулся?
      - Напротив, сработано здорово. Смотри!
      Огромный ствол покачнулся и, с треском ломая сучья, упал с обрыва в реку.
      - Натворили мы дел: там же Морис с Иваном купаются!
      - Ничего, они не догадаются. Зато ты будешь за меня спокоен.
      - Это уж точно. Спрячь скорей! - я вернул энергатор Рике. - А куда ты дела мой?
      - Загляни под подушку... - она поднялась. - Мне пора. Не безобразничай здесь, слушайся доктора.
      - Постараюсь. Когда тебя ждать? - я поймал ее руку.
      - Все зависит от результатов. Надеюсь, к вечеру вернусь...
      - Не позже. Даже если что-то обнаружишь, возвращайся. Никакой работы в одиночку. Это приказ!
      - Хорошо, - чмокнув меня в нос, Рика ушла, прихватив столик с остатками завтрака.
      Про разговор с доктором я умолчал умышленно: она могла передумать, а ее отлет сейчас был мне на руку. У меня возник план, и я собирался покинуть дом, но в присутствии Рики об этом не могло быть и речи. Она бы просто меня не пустила.
      - Как вы тут? - в комнату вошел Иван Плас с полотенцем на плече. Не соскучились в одиночестве?
      - Что вы! Больного здесь ни на минуту не оставляют без внимания.
      В открытую дверь заглянул Морис.
      - Иван, моя помощь еще потребуется?
      - А что?
      - Хотел отправиться по делам.
      - Валяй! - встрял я. - Продержимся. Правда, доктор?
      Иван утвердительно кивнул.
      - Тогда - привет! Выздоравливай!
      - Как-нибудь! я помахал ему рукой.
      Один за другим в небе за окном мелькнули два гравилета и скрылись за лесом. Мы с доктором остались одни.
      - Что ж, приступим к сеансу, - он подошел ко мне с пластинами гипносна. - Вы сможете сами укрепить их?
      - Подождите, Иван, хотелось бы прежде закончить наш разговор. Я не ответил на ваш вопрос - принесли завтрак.
      - Вопрос? Ах, да... Вы интересовались, не сомневаюсь ли я в смерти Луста от несчастного случая...
      - Да, а затем...
      - Я спросил, почему вы об этом заговорили.
      - Сейчас объясню.
      - Слушаю, - Иван сел в кресло и испытующе посмотрел на меня.
      - Должен вам сказать, что искусствоведение - не основная моя специальность.
      - Кто же вы?
      - Сотрудник Службы космической безопасности! Вот мой личный знак, мысленно приказав, я воспроизвел его на ладони. Лицо моего собеседника вытянулось от удивления, но он промолчал. - Накануне я познакомился с Вайлой Дани. Летал с ней в центр развлечений. Потом был у нее в гостях. Когда прилетел домой, представьте, на меня напали! Обратите внимание, на Салге я чуть больше двух дней. До этого не был здесь лет десять. Кому я мог мешать? Почему?.. Не правда ли, в чем-то похоже на историю с Лустом Торном? Да еще такой удар! - я бессовестно свалил в одну кучу правду и выдумку, но что оставалось делать? Доктор был единственным человеком, который знал место, где когда-то жила Вайла и где она могла скрываться теперь. А повидать ее очень хотелось.
      - Пожалуй, вы правы, - Иван провел пальцем по переносице. - Но чем я могу вам помочь?
      - Сами понимаете, мне необходимо срочно поговорить с Вайлой. Пока вы купались, я пробовал связаться с ней, но безуспешно.
      - Странно... Обычно днем она всегда дома.
      - Вот-вот! Мне она говорила то же самое. Правда, когда мы прощались, Вайла обмолвилась, что собирается куда-то ненадолго улететь. Не в свой ли старый дом?
      - Вряд ли. Там все заброшено. Не упомню, чтоб она посещала его.
      - И все же, Иван, необходимо побывать там. Прошу вас, помогите мне в этом.
      - Вы полагаете, что Луста убили?.. - спросил он, помолчав.
      - Во всяком случае, после ночного нападения вполне допускаю эту возможность, впрочем, как и вы. И теперь просто обязан осмотреть дом. Ну как, согласны вы показать мне, где он?
      - Давайте-ка, я обследую ваше состояние...
      - Бросьте, я чувствую себя отлично! Не будем терять времени. Спрыгнув с кровати, я стал одеваться. - Вызывайте гравилет!
      - В этом нет необходимости - мой гравилет здесь.
      Четверть часа спустя, мы покинули дом Мориса и взяли курс на север.
      Внизу, насколько хватало глаз, расстилался бескрайний ковер Северных джунглей. Никаких признаков деятельности человека: заповедный, дикий край... Взгляду не за что было зацепиться, лишь кое-где угадывались долины небольших речек и ручьев да поднимались невысокие, поросшие буйной растительностью холмы. Я не представлял, как в этих дебрях можно отыскать одинокое жилище отшельника, но Иван уверенно вел гравилет. Неожиданно мы стали снижаться.
      - Прилетели, - произнес доктор в ответ на мой вопросительный взгляд.
      До слез напрягая глаза, я ничего не мог разглядеть в колыхавшемся под ветром лесном море. Уж не разыгрывает ли он меня? - мелькнула мысль, но тут заметил, что в одном месте деревья стоят как будто реже. Именно туда вел машину Иван. Наконец показался дом. Он стоял среди подступавших вплотную деревьев, кроны нависали над ним. Как и у Мориса, посадочная площадка была оборудована на крыше, и на ней стоял небольшой гравилет.
      - Вы оказались правы, Вет. Вайла здесь - это ее гравилет.
      Трудно передать мои чувства: это было торжество охотника, который наперекор всему все-таки выследил редкую дичь...
      Зависнув над площадкой, Иван собрался садиться, но я тронул его за руку.
      - Не спешите. Сядем где-нибудь рядом.
      - Почему? Ах, извините, конечно, вам видней...
      Он хорошо знал окрестности и быстро подыскал подходящую полянку.
      - Подождите меня здесь, - я сжал ему локоть и вышел. Уже закрывая дверцу, добавил: - Возможно, разговор затянется, но все равно сами туда не ходите...
      Продравшись сквозь заросли, я оказался около дома и, осторожно открыв дверь, вошел внутрь. Снаружи был яркий день, но здесь царил полумрак, пахло сыростью. Склеп какой-то!.. - меня аж передернуло. Одна из дверей, выходивших в холл, была открыта, и я, недолго думая, заглянул туда. В комнате никого не было, но в углу светился экран компьютера - здесь только что кто-то работал. Спрятавшись за пыльной портьерой, я притаился. Ждать пришлось недолго. Послышались шаги, и в комнату вошла женщина.
      Да, это была Вайла, но как она изменилась! Лицо осунулось, под глазами залегли глубокие тени, от царственной осанки не осталось и следа... Была ли королева Салги?! Неряшливо одетая, сутулясь, она пересекла комнату и села к компьютеру.
      Я тихо вышел из-за портьеры и опустился в кресло у нее за спиной.
      - Добрый день! Чем это ты занята?
      Вайла испуганно обернулась и, вскочив, вскрикнула:
      - Вет? Откуда? Как ты нашел меня здесь?
      - Неважно. Главное, что нашел. И хочу кое о чем спросить... Но сначала представлюсь. Я - Главный следователь Отдела новых проблем Службы космической безопасности. Вот мой личный знак... - я вновь воспроизвел его на ладони.
      - Так что же тебя интересует? - Вайла овладела собой и села, положив ногу на ногу.
      - Не что, а кто! Один из твоих друзей. Вчера на рассвете, когда я возвращался от тебя, он напал на меня из засады с явным намерением убить. Но случилось обратное...
      - Так это ты? - вскрикнула Вайла: - Ты убил Артура?
      - Представь себе. А что было делать? Иначе он снес бы мне голову, а расставаться с жизнью пока в мои планы не входит. Между прочим, я не произносил имя Артура Нэя. Откуда ты знаешь, что речь о нем?
      - Я знаю, что он убит... Увязать факты нетрудно.
      - Согласен. Но как ты узнала о его гибели? - настаивал я. - Может, пояснишь, и кто он такой? Меня это крайне интересует, потому что он не человек: кровь у него какая-то странная, зеленоватая! Заодно уж расскажи, почему ты не значишься в каталоге жителей Земной ассоциации, почему не отождествляется твой биоспектр. По существу дела мне кажется естественным предположить, что...
      - Что я и Артур - инопланетяне, находящиеся на Салге с секретной миссией, - докончила за меня Вайла. - Так?
      - Да! Именно так.
      - Должна огорчить - я такой же человек, как и ты. Что касается Артура - то и здесь ты прав лишь наполовину.
      - Это как?
      - Объясню. Он, действительно, не человек, но и не инопланетянин. Он андроид! Биологический робот. Причем созданный человеком.
      - Никогда не слышал, что научились создавать таких роботов, - я с сомнением покачал головой.
      - И не услышишь. Это удалось лишь одному человеку. Между прочим, мой биоспектр изменил он же...
      - Зачем? Что за глупые эксперименты?
      - Мне кажется, знай ты причину, то не задавал бы этот вопрос.
      - Ну так расскажи!
      Вайла помедлила.
      - Хорошо, - наконец, сказала она. - Слушай. Шесть лет назад мой спортивный гравилет упал в Северных джунглях недалеко отсюда. Виновата была я сама - развлекаясь, выключила аварийную автоматику, прозевала наступление гравитационных возмущений, и машину бросило на лес. Но разговор не об этом... Человек, живший в этом доме, был свидетелем катастрофы. Он отыскал меня и буквально вдохнул жизнь в изуродованное тело. Это был воистину великий ученый. Его искусство граничило с волшебством... но и у волшебства есть пределы: поднявшись с постели, я не узнала себя в зеркале. На меня смотрела незнакомая женщина; предстояло привыкнуть к своей новой внешности... Но образ мыслей, привычки, любовь к своему делу остались прежние. Последнее обстоятельство оказалось самым тяжелым... - Вайла прервалась на полуслове, устремив взгляд на руки.
      - Почему? - нарушил я затянувшееся молчание.
      - Оказалось, что пальцы утратили былую чувствительность, и, несмотря на упорные занятия, мне не удалось обрести прежнюю форму... Надо было начинать жизнь заново. Я упросила своего спасителя изменить мне биоспектр, - не удивляйся, это было ему под силам, - сменила имя. Прошлое постаралась забыть. Так родилась Вайла Дани... Теперь об Артуре. Его создал тот же, кто спас меня. На то были какие-то причины, сильно упрощающие дело, но внешне Артур - копия своего творца.
      - Имя которому - Господь Бог! - Сам не знаю, как это сорвалось с языка, - может, слишком невероятным казалось услышанное, - и я, почувствовав неловкость, поскорей закрыл рот, чтобы не ляпнуть еще какую-нибудь глупость.
      Но моя собеседница лишь грустно улыбнулась.
      - Если бы так! Он был бы бессмертен... Нет, его звали Луст Торн. Мы поженились и четыре счастливых года прожили здесь. Потом нелепый случай, и он умер... А я, увы, не обладаю, подобно ему, даром воскрешать. Не смог этого сделать и Иван Плас, один из немногих друзей Луста, врач... Тяжело было оставаться в этом доме, и я переехала в другое место, которое подыскал Артур... Артур дорог мне, как живое воплощение памяти. Ты думаешь, убил его? Ошибаешься! Он здесь и скоро будет восстановлен. Перед твоим появлением я как раз запустила последнюю программу в компьютер. Нельзя вернуть человека, а робота починить можно... - Вайла закрыла глаза, и под ресницами блеснули слезы.
      Молчал и я. Теперь стало понятно, чей светопортрет висел у нее в спальне.
      - Идем! - Вайла неожиданно встала и, схватив меня за руку, потянула из кресла. - Тебе надо видеть все своими глазами - иначе не поверишь ни одному слову. Так и будешь считать нас инопланетянами!
      В холле она толкнула одну из дверей, и мы вошли в ярко освещенную комнату без окон. В центре под прозрачным колпаком лежал Артур Нэй. С разных сторон к его обнаженному телу тянулись щупальца каких-то аппаратов. Приблизившись, я посмотрел на правое плечо, где была столь памятная мне рана, но ничего не обнаружил: совершенно гладкая кожа. И еще он дышал! Грудь ритмично вздымалась...
      - Лаборатория Луста, - произнесла Вайла и вдруг, безо всякого перехода, быстро заговорила: - Это счастье, что я знаю, как восстановить Артура. Надеюсь, через пару часов все завершится.
      Я не поддержал разговора, с интересом разглядывая оборудование лаборатории. Назначение большинства приборов было непонятно, но в главном сомневаться не приходилось: вся эта техника имела земное происхождение.
      Вернувшись в комнату с компьютером, я вновь уселся в облюбованное кресло, а Вайла подошла к экрану и запросила какую-то информацию. Получив ее, повернулась ко мне.
      - Ну как, убедился, что мы не космические шпионы?
      - Вполне... А вообще-то жаль. Давно не встречался с лицами такого рода.
      - Прости, что огорчила.
      - Да что уж там... Скажи, а как Нэй попал сюда? Где ты его нашла?
      - Это непонятная история! Я спала, когда услышала вызов. Некто неизвестный, заблокировав видеоканал, сообщил, что говорит по поручению Артура. Он просит вас срочно прибыть в Северные джунгли и дождаться его. На этом разговор оборвался, и я поняла - что-то случилось! У нас с Артуром биоконтакт и он всегда сам мог сообщить, что угодно, не прибегая к обычной связи. Обеспокоенная, я прилетела сюда. Часа два спустя, на площадку сел гравилет...
      - Кто в нем был? - перебил я.
      - Только Артур, вернее, его безжизненное тело.
      - Интересно! Как это покойник довел его сюда? Ведь в доме нет маяка, и гравилет надо вести вручную.
      - Обычный - да, но это был мой гравилет. Тот самый, на котором Артур улетел, оставив нас вдвоем. Он так и не вернул его, и мне пришлось добираться сюда на обычном.
      - А какая разница?
      - Понимаешь, для моего гравилета я сама своеобразный маяк: его компьютер настроен на мое биополе, и, если включить соответствующий режим, он найдет меня где угодно.
      - Ясно. Но кто же включил этот режим? Точно знаю - Нэй этого сделать не мог!
      От спокойствия Вайлы вдруг не осталось и следа. Губы задрожали, из глаз хлынули слезы. Она вытирала их, размазывая по щекам.
      - Не знаю, - наконец выдавила она. - Не знаю и не понимаю... Почему Артур напал на тебя? Зачем хотел убить? Как все ужасно!..
      - Успокойся, - как можно мягче сказал я, опасаясь истерики. - Я жив, Артура скоро починят автоматы. Вот мы все у него и спросим.
      Она помотала головой.
      - Ничего не выйдет. Для возвращения к полноценной жизни ему потребуется пройти курс обучения, потому что память о прошлом будет отсутствовать напрочь.
      Истерика, к счастью, не состоялась, и я вернул разговор в интересующее меня русло.
      - А почему ты так разнервничалась, если не чувствуешь себя причастной к этому делу?
      - Хоть ты и сыщик, - она попыталась улыбнуться, - но догадливости в тебе... Во-первых, только сейчас до меня по-настоящему дошло, что Артур мог тебя убить - я знаю его силу. Причем тебя не починишь!.. А во-вторых...
      - Что во-вторых?
      - ...После смерти Луста робот подчиняется только мне: он воспринимает команды только моего биоспектра. И за все его действия отвечаю я!..
      В этот момент раздался мелодичный звонок, оборвав мою собеседницу на полуслове, - на посадочную площадку сел чей-то гравилет...
      - Кто это может быть? Я не жду гостей. - Вайла хотела встать с кресла, но я удержал ее.
      - Потерпи, сейчас узнаем.
      Кто-то спустился по лестнице, и мгновение спустя в дверном проеме появилась фигура.
      - Привет, Вайла! Как дела? - в комнату не спеша вошел... Вильс Торн.
      В доме царил полумрак, и он разглядел лишь хозяйку, сидевшую у светящегося экрана. Но оставаться в тени я не собирался и, резко поднявшись, оказался с ним лицом к лицу.
      - Вот мы и встретились вновь, Вильс Торн!
      Он остолбенел от неожиданности.
      - Не ожидали? - продолжал я.
      - Ник?.. Как вы здесь оказались? - жалко пролепетал он.
      - Пролетал мимо. Дай, думаю, зайду, - усмехнулся я. - Вообще, сказать по правде, жаждал повидать вас.
      - Меня? Здесь? - он опустился на подлокотник свободного кресла. - А с чего вы взяли, что я прилечу сюда?
      - Да... Вы меня явно недооценили. Ведь вас наверняка предупреждали, что придется иметь дело с серьезным противником. Не так ли? - я не удержался от соблазна польстить себе, такова уж моя натура.
      Торн несколько пришел в себя. На его губах мелькнула улыбка.
      - Вы говорите загадками, Вет. Ничего не понимаю!
      - Можете сколько угодно прикидываться дурачком - дело ваше. По данным мне полномочиям, вы арестованы и полетите со мной.
      - Позвольте поинтересоваться, на основании каких таких полномочий вы меня арестовываете и за что? И куда, собственно, мы полетим?
      - Вам все отлично известно. Но для проформы могу уведомить официально: я Главный следователь Отдела новых проблем Службы космической безопасности Вет Эльм Ник, вы полетите со мной на Землю.
      - Так, с полномочиями разобрались. А с причинами как? Должен же я заранее хотя бы иметь представление, относительно каких проступков от меня ждут объяснений.
      - Действительно, Вет, что все это значит? - вмешалась молчавшая доселе Вайла. - Объясни!
      Я не спеша прошелся по комнате и встал возле двери. Так, на всякий случай, чтобы отрезать своему собеседнику путь к бегству. Мера предосторожности, возможно, и излишняя, потому что вид у Торна был неважный.
      - Это значит, - сказал я Вайле, - что перед тобой человек, организовавший на меня нападение. Он же прислал сюда гравилет с трупом...
      - Бред какой-то! - перебил Торн. - Какое нападение? Что за гравилет с трупом?..
      - Гравилет с трупом Артура Нэя, - докончил я прерванную фразу и, обратившись к Торну, произнес: - Кстати, кольцо вы всучили мне мастерски... Спокойно, спокойно, уважаемый любитель игр! - Последнее было сказано, потому что он вздрогнул, да так, что это заметила и Вайла.
      - Вет, я по-прежнему ничего не понимаю!
      - Сейчас объясню. Речь идет о перстне, с которым я вышел из игры.
      - Это я поняла, но при чем здесь Вильс? Ты обыграл компьютер, вот и все...
      - Однако припомни, что было потом. Ты пригласила всех в гости. Я и Нэй согласились, а Торн отказался, сославшись на желание поиграть еще: В конце концов - его дело. Но мне показалось странным, что он отправился продолжать игру в гриб, из которого вышел я. Пока мы летели к тебе, это обстоятельство не давало покоя, и вдруг, что называется, снизошло озарение: перстень - это простенький биопередатчик, на волну которого настроен конкретный гриб. При его посредстве компьютер получает информацию о мыслях владельца... Но если он работает внутри гриба, почему б не работать и снаружи? Не всучили ль мне его специально, объявив победителем компьютера, чтобы выведать мысли!? Как это осуществили - до сих пор не знаю, но главное - в другом. Еще в процессе игры у меня возникло подозрение, что некто пытается проследить каждый мой шаг на Салге. Зачем? Вероятно, хочет узнать цель моего пребывания здесь. Перстень в таком случае мог оказать неоценимую услугу - пока он у меня на руке, я нахожусь под контролем... Конечно, все это могло оказаться лишь совпадением, подозрения - издержки профессии, но проверить было необходимо. Колпак гравилета не пропускает биоволн, а потому, ничем не рискуя, я все обдумал во время полета и дальше держал мысли под контролем - тому, кто, возможно, подслушивал, нельзя было дать и повода заподозрить, что мной ведется встречная игра!
      - Возможно ли это, Вет? - недоверчиво спросила Вайла.
      - Вполне. Учился когда-то... Но слушай дальше. У тебя дома я сыграл небольшой мысленный спектакль: послав еще один запрос о тебе - на расширенный поиск, стал увязывать некоторые свои догадки. Выглядело это примерно так: Некто неизвестный крайне обеспокоен отлетом на Салгу главного следователя Отдела новых проблем. Для выяснения цели моего путешествия посылается Торн, который, чтобы не потерять меня из виду, организовал знакомство с Вайлой Дани, женщиной без прошлого... Скорее всего, она ни во что не посвящена. Ответь, - неожиданно обратился я к Вайле, - когда Торн порекомендовал обратить на меня внимание?
      - Как только прилетел на Салгу. Связался со мной и в разговоре сказал, что скоро в клубе появится очень интересный человек, искусствовед с Земли... - машинально, ответила она, но тут же смешалась.
      - Я так и думал... Но мы отвлеклись. Дальше я размышлял так: Расчет Торна прост - тайна Вайлы заинтересует меня и заставит заняться расследованием. Таким образом, меня хотят от чего-то отвлечь и одновременно держать на виду. Необходимо выяснить, от чего отвлекают, а прежде всего, кто послал Торна. Очевидно, этот человек хорошо осведомлен обо мне... Не поискать ли его среди сотрудников Службы - кто еще может знать о моем неожиданном отпуске?... Возможно, и зацепка есть: не пересечется ли чья-то деятельность с деятельностью Торна. Тогда можно было бы понять многое... На этом я остановился - показалось достаточно. И не ошибся! По возвращении домой на меня напали... - я сделал паузу, разглядывая Торна. Затем с расстановкой произнес: - Это он отдал приказ Нэю убить меня!
      - По-моему, здесь ты ошибаешься! - воскликнула Вайла. - Не берусь судить, как в остальном, но насчет Артура я уже говорила: после смерти Луста он подчинялся только мне.
      - Вот-вот! - оживился пригорюнившийся было Торн: - Не скрою, я знал, что Нэй - андроид, но приказывать ему не мог. Это и Вайла подтверждает. Так что ваши выдумки насчет кольца яйца выеденного не стоят. Да, главное, зачем мне было вас убивать?
      Я спокойно выслушал его реплику.
      - Должен огорчить, но затея с моим убийством - действительно, весьма глупа. Узнав мои мысли и не предполагая встречной игры, вы страшно испугались, что я на верном пути, и решили меня убрать. А ведь я тогда ровным счетом ничего не знал, были только догадки. Зато теперь уверен, что они верны!.. Что касается андроида, то управлять вы им могли! Да, да - не удивляйся, Вайла. Наверняка биоспектр Вильса Торна близок к биоспектру твоего мужа Луста, его родного брата. Думаю, это несложно проверить, справившись в Общем каталоге.
      - Справляйтесь, где хотите, но доказательств вашим басням все равно не будет!.. Глупо это или умно, но вы так и не ответили, зачем мне понадобилось вас убивать. Учтите, я буду жаловаться в Высший совет и обещаю, что вам крепко влетит за подобные безобразия! - Он храбрился из последних сил.
      Пора было заканчивать эту словесную перепалку.
      - Доказать, что именно вы организовали нападение, сравнительно просто, - сказал я. - Начнем, как вы выразились, с басни про кольцо. Достаточно побывать в центре развлечений и выяснить, в каком режиме работал тот самый гриб после моего отлета. Это наверняка зафиксировано в памяти компьютера. Если он работал на прием сигналов извне, то, как говорится, комментарии излишни - ведь там находились вы... Как установить вашу связь с андроидом, я только что показал - надо лишь сравнить два биоспектра, ваш и Луста... Итак, только два человека могли направить Нэя на убийство - Вайла и вы. Но Вайла отпадает. Остаетесь только...
      - А почему это Вайла отпадает?! - перебив, закричал он. - Или вы строите обвинения на личных симпатиях?
      Вайлу так и подбросило в кресле.
      - Ты... - ее голос сорвался.
      - Подожди, - остановил я. - Вопрос резонный. Еще час назад я допускал твою причастность к этому делу. Сомневался, но допускал... Но ты сама рассказала, кто такой Нэй, была уверена, что только одна можешь им командовать... Есть еще кое-что - не хочу перечислять. Вам этого мало, Торн!?
      Он молчал. Не дождавшись ответа, я продолжил:
      - А знаете, я ведь и не буду собирать эти доказательства. Попытка убийства следователя - мелочь в ваших деяниях!..
      Вот тут он буквально окаменел.
      - Да, мелочь! И объяснения на Земле вы будете давать по другому поводу... Меня интересует, что вы затеваете на Пэле, какой-такой климат собираетесь там менять! Первое, что сделаю, оказавшись на Земле, потребую послать на эту планету группу дознания, экспертов в которую наберу сам. Думаю, что разобравшись с Пэлой, станет понятно, почему происходит отток лучших представителей человечества на Салгу. Заодно, кстати, выясню, кто из сотрудников Службы космической безопасности курирует ваши работы. Скорее всего, этот сотрудник - ваш сообщник, и именно он предупредил о моем отлете на Салгу... Так что тем для бесед у нас более чем достаточно. Вы удовлетворены моими объяснениями?
      - Вполне! - неожиданно быстро отозвался Торн - Ваша проницательность достойна восхищения. Все события воспроизведены очень точно. Особенно поразительны ваши выводы!.. Только вот боюсь, полет на Пэлу не состоится...
      Сказано это было издевательским тоном и сопровождалось ехидной усмешкой. Я не мог понять, в чем дело: поверженный минуту назад противник вдруг воспрянул духом.
      - И сотрудника Службы космической безопасности искать не придется, раздался за спиной знакомый голос. - Это я!
      Резко обернувшись, я опешил: в дверях стояла Рика. Ее изящный энергатор был направлен мне в грудь.
      Выражение моего лица, видно, полностью соответствовало внутреннему состоянию, потому что моя любящая подруга рассмеялась:
      - Первый раз вижу в смятении прославленного Ника, красу и гордость Службы. В этом что-то есть - растерявшийся супермен!..
      Внезапно ее веселье оборвалось выкриком:
      - Сядь на место, Вильс, и не вздумай к нему приближаться: Ты даже не представляешь, как это опасно!
      Сжимая оружие и не спуская с меня глаз, она произнесла:
      - Твой энергатор, Вет! Брось на пол и отойди на пять шагов. Без шуток - я не промахнусь!
      Что оставалось делать? В последних словах Рики кому-кому, а мне сомневаться не приходилось, поэтому пришлось выполнить приказ. Она подобрала энергатор и перебросила Торну. Теперь на меня были направлены два ствола. Впрочем, Торна можно было в расчет не брать: вряд ли он смог бы воспользоваться моим энергатором. Но Рика! Вот это было по-настоящему серьезно. Такого противника никому не пожелаешь. Мало того, что профессионал - высшего класса, так еще и досконально знающий меня. Да, плохи твои дела, Вет Ник! - безоружный, я стоял перед двумя врагами, лихорадочно пытаясь хоть что-нибудь придумать...
      - Ну, вот и ладно, - Рика наконец вошла в комнату. - Теперь садись, Вет, - она указала стволом на кресло, - и поговорим. Надо во все внести полную ясность.
      И вдруг меня охватило спокойствие. Я даже сам удивился. Нет, это не была апатия дотла проигравшегося игрока, - я и не собирался отказываться от дальнейшей борьбы, - просто почувствовал способность спокойно анализировать создавшуюся ситуацию, совершенно уверенный в благополучной для меня развязке. Трудно сказать, на чем это основывалось. Может, на моей излишней самоуверенности, - как-никак за годы работы не раз бывал в смертельных переделках, - может, еще на чем - не знаю. Да и не время было разбираться. К немалому удивлению Торна и Рики, я удобно развалился в кресле и, подперев щеку ладонью, насмешливо спросил:
      - Что ж ты собираешься поведать? Сгораю от любопытства! - И, повернувшись к Торну, добавил: - Уберите палец со спуска, а лучше вообще спрячьте энергатор: человек вы неуравновешенный, не дай бог руки задрожат - пристрелите кого-нибудь! Ну хоть ты скажи ему, - обратился я к Рике. Ведь наш разговор, насколько догадываюсь, пощекочет нервы.
      Насмешка неожиданно возымела действие: Рика сделала жест рукой, и Торн послушно положил энергатор на колени. Мне стало смешно, и я не скрыл этого, расхохотавшись. Такое поведение явно обескуражило противников, и это укрепило уверенность в том, что у меня появится шанс. Важно было не упустить его...
      - Что ж молчишь? - вновь спросил я Рику. - Давай выкладывай, что у тебя. Я весь внимание! - Напрочь игнорируя энергатор, уставился в ее лицо и замолчал.
      Некоторое время она как будто колебалась, внимательно следя за каждым моим движением, наконец решилась:
      - Ты сделал правильный вывод, Вет. Действительно, на Пэле ключ к разгадке того, что происходит здесь. Конечно, никто не собирается изменять ее климат. Там ведутся совершенно другие работы... Торн, руководитель всего предприятия, прибыл на Землю, чтобы получить еще одну установку по производству антивещества. С ее помощью все будет закончено через месяц, и можно начинать...
      - Ну ты и объясняешь! - перебил я. - Взялась, так давай подробно. А то ничего не понимаю.
      - Подожди! - она подняла свободную руку. - Сейчас все поймешь. Сначала о том, что происходит на Салге. Да, действительно, мы ведем целенаправленную работу и хотим собрать здесь, как ты называешь, цвет земной нации. Я бы назвала их по-другому: умники, занимающиеся черт знает чем! Одни погрязли в абстрактных научных изысканиях, другие создают заумные произведения искусства, никому не понятные и не нужные... Огромные энергетические и умственные ресурсы человечества впустую затрачиваются на содержание этой армии дармоедов. Бесспорно, кое-какие плоды их деятельности идут на пользу людям, но то лишь малая толика. Прикладные задачи их, как правило, не занимают. До тех пор, пока много ученых решало конкретные проблемы, с этим можно было мириться. Но таких становится все меньше... А люди Земной ассоциации избалованы. Они привыкли пользоваться благами техники, привыкли к ее неуклонному поступательному развитию. Причем большинство уже разучилось думать самостоятельно. Они как придатки машины трудятся на своем месте... И вот представь, в один прекрасный момент гигантскую машину современной техники перестанут совершенствовать. Некоторое время, может быть, даже весьма продолжительное, она еще будет работать. Но потом неизбежно состарится и начнет давать перебои, пока не поломается совсем. А наши славные ученые к тому времени будут витать в таких облаках, что уже начисто забудут, как ее чинить. Простой пример твой друг Морис. Не спорю - блестящий ученый, неисчерпаемый генератор идей. Но он же беспомощен даже перед примитивным кухонным автоматом! Конечно, это мелочь. Но поверь, в глобальном масштабе будет то же самое.
      В искусстве ты разбираешься гораздо лучше меня, и поэтому я не стану на нем останавливаться. Напомню лишь твои же слова, что живая музыка умирает. Все помешались на музыкальных автоматах. Разве не так?
      - Согласен, - я кивнул.
      - Вот видишь! Если все оставить без изменений, человечество ждет деградация! И поэтому мы...
      - Ты все время говоришь мы, - перебил я. - Кого имеешь в виду, себя и Торна?
      - Конечно, нет. Не прикидывайся наивным. Мы - это довольно большая группа людей, осознавшая необходимость коренной ломки жизни человечества. В основном, та же творческая элита... Многие сейчас на Пэле, некоторые на Земле. Кстати, один из них член Высшего совета... Есть такие и здесь, на Салге...
      - Понятно. Но пока ты говорила лишь о более или менее спорных вещах. Продолжай, пожалуйста, прости, что перебил, - может, в чем меня и убедишь.
      - Не знаю, как тебе, а нам все однозначно ясно!
      - Дело ваше... Но дальше-то что?
      - Я уже сказала: мы решили коренным образом изменить жизнь человечества. И для этого собрали здесь, на Салге, большинство этой заумной братии. Огромную помощь оказал андроид, Артур Нэй, которого ты убил. Именно он создал множество замечательных интеллектуальных компьютерных игр, которые так привлекают мыслящую элиту. Он сумел разработать такие программы, благодаря которым у ученых в процессе игры рождаются новые идеи! В этом нет ничего сверхъестественного: в конечном счете, игра - диалог с самим собой, яркий и образный, в котором задействовано подсознание. Играющий получает уникальную возможность окунуться в свой внутренний мир... Творческие личности слетаются сюда, как мухи на мед, и многие остаются навсегда. Кроме того, с помощью Артура мы провели все расчеты, полностью овладели ситуацией...
      - Нельзя ли об этом подробней? Что касается игр, то здесь я и сам кое до чего дошел, а вот насчет расчетов и ситуации... Объясни же наконец, как вы собираетесь менять жизнь человечества?
      - Если ты будешь все время меня перебивать и так эмоционально жестикулировать, то не узнаешь этого и до завтра. Мне же приходится делать два дела сразу - рассказывать и следить за тобой...
      - Я усмехнулся.
      - По-моему, это вполне совместимо. Но если тебе так проще, я больше не буду.
      - Сделай одолжение... Так вот, теперь о главном. Мы решили разлучить основную массу человечества с его творческими представителями. Собрав большинство их здесь, на Салге, мы разрушим гравитационный узел, в который входят Вега и Солнце, и они далеко разлетятся в Галактике. Для этого взорвем Процион, звезду Пэлы и сердце нашего гравитационного узла... Теперь ясно, какие работы ведутся на Пэле?
      - Ну где мне понять? Я же не по этой части...
      - Там производится и накапливается антивещество. Накануне твоего отлета на Салгу Торн прибыл на Землю, чтобы получить еще одну установку для ускорения работ. Я уже говорила, что с ее помощью необходимый запас будет накоплен через месяц. Когда подготовка закончится, грузовые гравилеты через подпространство доставят антивещество в центр Проциона. Они мгновенно сгорят, и начнется реакция аннигиляции. Ядро звезды потеряет устойчивость, и Процион взорвется... В общих чертах - так. Подробнее, думаю, объяснять излишне, - она усмехнулась, - в деталях это весьма сложно... Между прочим, идея, принцип и расчет дозы антивещества принадлежат твоему другу - Морису Квису!
      - Он тоже участник вашего заговора? - вновь не удержался я.
      Рика засмеялась.
      - Ну и словечко ты ввернул! Нам до этого и в голову не приходило считать себя заговорщиками... Ну пусть так!.. Нет, Морис ничего не знает. Я же сказала, что мы овладели ситуацией с помощью Нэя.
      - Можешь назвать меня круглым идиотом, но я ничего не понимаю!
      - Еще бы! - вмешался Торн. - Хороши б мы были, если бы организовали все так, что первый же залетный сыщик все разнюхал. Но сейчас у нас нет тайн от вас, - он многозначительно повертел в руках мой энергатор, - и поэтому я могу дать разъяснения. Морис, как истинный житель Салги, большой любитель игр. Во время одной из них Артур, по нашему заданию, натолкнул его на идею передвинуть Солнце в Галактике. Ваш друг этим очень заинтересовался, тем более что такое перемещение, по его мнению, сулило немалые выгоды человечеству - он, между прочим, как и вы, шагу ступить не может без дум об этом. В данном случае речь шла о продлении жизни людей: достаточно отправить Солнце в точку, где нет каких-то там вредных космических излучений, и проблема, над которой столетия бьются биологи, решена. Как вы, наверное, догадываетесь, последнее нас мало интересовало, но вот принцип разрушения узла, а именно, как взорвать центральную звезду, - было как раз тем, что нужно. И, надо сказать, Квис блестяще справился с задачей...
      - Но мог ли он не учитывать, что взрыв Проциона разрушает всю Земную ассоциацию, разбрасывает Землю, Салгу и другие планеты, колонизованные землянами. Кроме того, он отлично знает, что вы якобы собираетесь менять климат Пэлы. Но с Проционом погибнет и она! Он что, еще не успел предупредить о бесперспективности вашей затеи?
      - В том-то и дело, что ваш друг постарался учесть все! Именно поэтому его расчеты затянулись. Он исходил из модели, запрещающей распад Земной ассоциации - после взрыва она, как единое целое, должна была перемещаться в пространстве... Что касается Проциона, то он и не знал, что взрывать будут его! Из расчетов следовало, что центром нашего узла является совершенно другая звезда. В этом-то и состоит заслуга Нэя! Компьютер, с которым работал Морис, впрочем, как и все другие компьютеры Салги, объединенные в целостную систему, находился под его контролем. Поэтому ваш друг получал несколько искаженные результаты и пребывал в полной уверенности своей правоты. А истинную информацию получали мы. По-моему, недурно придумано, а? - он самодовольно засмеялся.
      - Да... Весьма. Теперь мне наконец понятно, как вам удалось прервать игру и оставить меня с перстнем... Но если уж вы столь откровенны, то осветите и еще несколько темных мест.
      - Валяйте!
      - Ну, предположим, к взрыву все готово. Что, вся ваша компания преобразователей полетит на Землю? Я верно понял?
      - Не совсем, - Торн посмотрел на Рику. - Марика изложила точку зрения лишь части наших единомышленников. Ну и свою, конечно. Другая часть, к которой отношусь и я, придерживается диаметрально противоположных взглядов...
      - Вот как?! Какие же вы единомышленники, раз имеются коренные разногласия? Как же вы мирно уживаетесь и делаете общее дело?
      - Все просто. Наши расхождения - делу не помеха. Судите сами. Марика и ее друзья считают ученых дармоедами, из-за которых человечество в основной массе разучилось самостоятельно мыслить... Впрочем, не буду повторять то, что вы уже слышали. А вот мои друзья думают иначе: мы считаем основную массу человечества балластом, вяжущим по рукам и ногам полет творческой мысли. Избавившись от этих пут, гораздо полнее раскроется творческий потенциал одаренных личностей. Кроме того, мы уверены, что собранный воедино человеческий талант приведет, в конце концов, к возникновению расы сверхлюдей!.. Как видите, цели у нас разные, но метод достижения один - разделение человечества. Таким образом...
      - Все ясно, можете не продолжать! Вы и ваши приятели останетесь на Салге, а Марика - на Земле.
      - Да, Вет! И, надеюсь, вместе с тобой.
      - Конечно, надеешься! Ты же за меня замуж собралась, а так останешься ни с чем.
      - Твои шутки сейчас неуместны. Мне всегда казалось, что наши взгляды на подобные вещи одинаковы...
      - И зря! С чего ты, собственно, это взяла? Никогда бы не взял на себя ответственность решать за все человечество, каким путем ему развиваться дальше. Вы же мните себя благодетелями, уверенными, правда, каждый по-своему, что подобная авантюра приведет к процветанию рода людского! Должен заметить, что это не оригинально. По масштабам задуманного, не спорю, равных вам не было. Но по сути - история Земли знает много подобных примеров. Не раз и не два находились радетели человеческого счастья, готовые перечеркнуть естественный ход развития. Большинство из них было совершенно искренне убеждено, что творит великое дело и ведет человечество в светлое завтра. Но чем это кончалось? - Я с усмешкой посмотрел на Рику и Торна. - Что? Забыли историю? Напрасно!... Не сомневаюсь - осуществись ваша авантюра, ее ждет полный крах. Но она во сто крат опасней всех исторических авантюр прошлого, вместе взятых! Потому что имеет элемент безвозвратности - разрушенное уже никогда не воссоздать. Кроме того, хочу вот о чем спросить: насколько понял, рассказ о ваших делах подошел к концу, и ты хочешь узнать, с кем я останусь, так?
      - Да, - Рика настороженно посмотрела, пытаясь понять, к чему я клоню.
      - А почему право выбора предоставлено только мне? Уверен, многие из тех, кто сейчас на Салге, захотят вернуться на Землю. Ты ответишь, что если всех спрашивать, тайна раскроется, и ничего не состоится, что тебе как раз хочется, чтобы большинство ученых улетело, и еще что-нибудь в этом роде... Тоже мне, всесильные боги! Вы затеяли свое дело, игнорируя волеизъявление отдельного человека, не оставляя ему права самому вершить свою судьбу, и в этом ваше главное преступление! На пути к своей цели вы не останавливаетесь ни перед чем. Человеческая жизнь уже потеряла для вас ценность! Торн, испугавшись моей осведомленности, не колеблясь пошел на убийство...
      - Успокойся, - прервала поток моего красноречия Рика. - Мы никого не убивали и не собираемся убивать. Просто у Вильса сдали нервы - близок долгожданный день, и вдруг все может разрушиться. Я его не оправдываю, но понять могу... И потом, к чему ты так разволновался? Исправить все равно ничего не удастся. Ни ты, ни Вайла до последнего момента перед взрывом не получите никакой возможности внешнего контакта. Убивать мы вас не собираемся, но, поверь, изолировать сумеем. Так что советую заранее решить, где ты хочешь остаться - на Земле или на Салге.
      Только сейчас я вспомнил, что в комнате находится и Вайла. В пылу полемики совершенно забыл о ней.
      - Что ж, как ты сказала в начале разговора, внесем во все полную ясность, - бросил я Рике. - Итак, Торна понять можно - у него сдали нервы. А как прикажешь понимать тебя? Говоришь - не убивали и не собираетесь убивать, а сама...
      - Что ты имеешь в виду? - оборвала меня Рика, вздрогнув.
      Мгновение назад это была лишь догадка, но сейчас я уверенно произнес:
      - Вайла, это она убила твоего мужа! И, наверное, не ошибусь, если скажу, что Вильс Торн благословил это убийство!
      Стало очень тихо. Отчетливо доносилось шуршание листьев за окном. С перекошенным какой-то странной гримасой лицом Рика уставилась на меня, сжимая побелевшими от напряжения пальцами энергатор. Что-то, видно, я зацепил такое, что она постаралась давно и навсегда выкинуть из памяти. Иначе, как объяснить ее реакцию? Ведь это убийство было лишь частностью в гигантском масштабе заговора.
      - Откуда ты это знаешь? - наконец, сдавленно проговорила она. Откуда?!
      - Так ли уж важно... Я спрашиваю: зачем ты убила Луста? Спокойно, Вайла! - добавил я, заметив, что та привстала. - Пусть ответит.
      - В чем-чем, а в умении добывать факты тебе не откажешь, - Рика попробовала улыбнуться.
      - Благодарю покорно. Недаром же я, по твоим словам, краса и гордость Службы. Но все-таки, объясни!
      - Вы, кажется, забыли, - вмешался Торн, - что находитесь здесь в несколько ином качестве, чем следователь на допросе...
      Но Рика перебила его.
      - Ничего, Вильс! Именно поэтому можно рассказать все как было. Что нам грозит? - она расхохоталась, наконец овладев собой. Но смех был недолгий. - Да, я убила Луста, и Вильс знал об этом! Скажу больше - помог подготовить это убийство! Причина? Она проста: нам нужен был андроид. Я уже говорила, какая важная роль отводилась ему... Ты верно догадался Вильс мог управлять им, но Луст сразу узнал бы о наших делах: ему, как своему создателю, все рассказал бы сам Артур и попросил одобрить свои действия. А вот этого никогда бы не произошло - Вильс несколько раз пытался разговаривать с братом о нашей идее, но натыкался на глухую стену непонимания и отрицания... Ничто и никто не мог заменить андроида, и мы решились на крайнее средство. Однажды вечером я подстерегла Луста около дома и нанесла удар. Такой же, как тебе, только в несколько раз сильней. Затем, инсценировав несчастный случай, улетела... Отныне можно было претворять в жизнь наши планы. Если интересно, могу добавить, что точно так же решил действовать Вильс в отношении тебя. Нэй получил приказ убить и инсценировать аварию гравилета - мог же случиться отказ автоматики... Вот почему он действовал без оружия, да и негде было взять его мы никогда не предполагали использовать андроида в подобных целях...
      - А почему бы сразу не устроить аварию? Ведь смог же он посадить гравилет. По-моему, с тем же успехом можно было просто обрушить его на лес... Или ему подраться хотелось?
      - Ты неисправим. Меня всегда восхищало твое присутствие духа... Посадить машину можно, отдав приказ бортовому компьютеру, который входит в общую компьютерную систему Салги. А ее Нэй полностью контролировал. Но аварийная автоматика автономна, она бы не позволила гравилету упасть. Это потом Артур ее бы испортил... Вообще, узнай я вовремя о намерении Торна, то не допустила б ничего подобного. Одно дело - убрать безобидного ученого, другое - профессионального агента Службы. Кроме того, рано было пороть горячку - все могло оказаться провокацией с твоей стороны. Так и вышло...
      - И последний вопрос, - сказал я.
      - Да! Дух следователя в тебе неистребим. Что ж, давай! Спешить некуда...
      - Почему Морис называет тебя каким-то интимно-уменьшительным именем Альфи?
      - Ты и это знаешь? Невероятно! - удивилась Рика, но тут же засмеялась: - И как только ты попал впросак?! Успокойся, повода для ревности нет. Меня с ним познакомил Вильс, представив своей подругой, и назвал это имя. Мне хотелось иметь представление об ученом, на которого пал наш выбор. Я и подумать не могла, что Морис - твой друг, и поэтому, когда мы с тобой прилетели к нему, в первый момент растерялась. Но его чувство такта оказалось выше всяких похвал - он и вида не подал, что узнал меня... Неужели все-таки проговорился?.. Впрочем, сейчас это не имеет значения... Ну, теперь ты знаешь все. Рада, если удовлетворила сполна твое профессиональное любопытство. Только что тебе в этом проку?
      - Как знать, - медленно произнес я после некоторой паузы.
      Минуту назад у меня созрел отчаянный план. Он был верхом наглости и граничил с безумием, но рисковать было необходимо. Другого шанса могло не представиться.
      - Ладно! - я хлопнул по подлокотникам кресла. - Картина ясна. Но взрывы звезд отменяются - вы оба арестованы! И сейчас полетите со мной. Поднявшись, я потянулся. - Ох, все тело затекло - совсем засиделся...
      - Сядь! - как-то растерянно закричала Рика. - Ты что, с ума сошел?! Сядь, иначе вынудишь меня выстрелить!
      - Интересно, как это у тебя получится? - и не думая садиться, я сделал шаг к ней.
      - Еще движение, Вет, и стреляю! Если рассчитываешь, что моя любовь к тебе не позволит этого сделать, то ошибаешься...
      Ее палец на спуске энергатора побелел от напряжения. Это было заметно даже при слабом освещении комнаты.
      - Какая там любовь! - я обернулся к Вайле. - Как ты считаешь, похожа она сейчас на любящую? Да не терзайте вы мой энергатор, - бросил я Торну, - у него предохранитель с секретом. Никогда не догадаетесь, с каким. Все специально предусмотрено для подобных случаев. - Здесь я сказал правду именно поэтому с самого начала он был мне не опасен. - И ты можешь опустить свою игрушку! Предполагая подобную встречу, я разрядил ее сегодня утром, после того как срезал дерево на берегу из окна своей комнаты. Припоминаешь? Да взгляни же на индикатор, если не веришь!
      Женщина есть женщина: ее глаза опустились сами собой... И этого мгновения мне хватило, чтобы прыгнуть. Никогда еще мой бросок не был столь стремителен - я вложил в него всю силу! Но все-таки в последний момент Рика успела нажать на спуск. Не обращая внимания на острую боль, вдруг вспыхнувшую в правом плече, я нанес два точных удара, н она, потеряв сознание, упала. Выбитый энергатор отлетел далеко в сторону. Мог ли я когда-нибудь предположить, что так жестоко обойдусь с любимой женщиной!.. Но время для сантиментов было неподходящим. Не устояв, я повалился рядом с Рикой, краем глаза успев заметить, что к ее оружию метнулся Торн. Предстояла новая схватка. Но вскочив на ноги, понял что мое дело плохо: правая рука висела плетью, а куртка на плече набухла кровью. Будь я не ранен, даже вооруженный энергатором Торн был бы мне не опаснее мухи - он просто не смог бы попасть в меня. Но сейчас!.. Я чувствовал, как убывают силы. И вдруг какая-то тень бросилась ему наперерез. Вайла! Налетев сбоку, она сильно толкнула его, и он, потеряв равновесие, споткнулся. Кинувшись, я намеревался угостить его хорошим ударом, но опоздал. Оставив попытку завладеть энергатором, Торн выбежал из комнаты, и его шаги часто застучали вверх по лестнице. Преследовать сил не было, и потому, подобрав злополучный энергатор Рики, я вышиб ногой окно и перевалился через подоконник. Отбежав на несколько шагов и увидев взлетевший с крыши гравилет, поднял левой рукой оружие, целясь в силовую установку.
      - Никуда не уйдешь! Сейчас я тебя посажу! - почему-то истошно орал я, все никак не решаясь нажать на спуск: рука тряслась, в глазах плавали черные круги.
      А гравилет все поднимался, забирая на юг. И вдруг... он превратился в ослепительный шар! Загрохотало. Сильный толчок бросил меня на землю... Мгновение спустя все было кончено. Лишь легкое облачко осталось на месте взрыва...
      Кто-то приподнял меня за плечи. Откинув голову, я увидел Ивана Пласа и Вайлу.
      - Ну вот и все, ребята... Работа закончена. Остались формальности... - Язык плохо ворочался. - Видела? - обратился я к Вайле, указав глазами на облачко. Она молча кивнула. - Между прочим, твой гравилет... Рика потому и задержалась наверху, что готовила взрыв. А он, когда бежал, в панике запамятовал...
      - Зачем им меня-то убивать?
      - Ладно, потом объясню. Потерпи... А вам, доктор, - выговор!..
      - За что, позвольте узнать?
      - Просил вас не приходить сюда, а вы вот явились...
      - Время счел подходящим - в доме драка, в небе взрывы. Раненые вот на земле лежат... Обопритесь на меня. Пойдем в дом чиниться. Вайла, помоги...
      - Иван, в доме лежит Рика, - поддерживаемый с двух сторон, я пошел к двери. - Осмотрите ее. Очень бы не хотелось, чтоб она очнулась раньше времени. Если можно, введите что-нибудь усыпляющее.
      - Со всеми разберемся... - начал Иван, но его перебила Вайла:
      - Не беспокойся, Вет. Скоро она не очнется!
      - Что ты с ней сделала? Она хоть жива?!
      - Не знаю. - Глаза Вайлы мстительно сверкнули.
      Откуда и силы взялись - вырвавшись из рук сопровождавших, я побежал в комнату. У окна в луже крови лежала Рика. Рядом валялись мой энергатор и какой-то короткий металлический прут. Опередивший меня доктор склонился над телом.
      - Когда ты выпрыгнул в окно, она пришла в себя и подобрала твой энергатор. Торн его бросил... - услышал я голос Вайлы. Она стояла в дверях и не торопилась зайти в комнату. - Ты целился в гравилет, а она пыталась разобраться с предохранителем. Я не стала дожидаться...
      - Жива! - Иван поднялся. - Но дело худо. Срочно необходим регенератор. А вам, Вет, придется подождать - он у меня один.
      - Подожду, доктор. Ее обязательно надо спасти!..
      Иван кивнул и вышел. Очевидно, за инструментами к гравилету.
      Я валялся на диване, уставившись в потолок. Рядом молча сидела Вайла. Прошло уже больше часа, как Иван Плас прицепил мне к плечу регенератор и вернулся в соседнюю комнату к Рике, оставив нас вдвоем. Никогда еще не было мне так плохо. Нет, не в физической боли дело, - она-то как раз прошла, - саднила душевная рана... Чтоб хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей, я попробовал пошевелить пальцами раненой руки. Удалось!.. Но Вайла тут же пресекла дальнейшие упражнения:
      - Лежи спокойно! А то позову Ивана, и он тебя усыпит. Сеанс не закончен.
      - Ладно, не буду, - я постарался улыбнуться.
      В конце концов неизвестно, кому из нас сейчас было хуже, и мне вдруг захотелось приободрить ее. Удивить... Дальнейшее молчание было невыносимо.
      - Роси, - спросил я, - а фонаккорд в доме есть?
      - Есть, но никакого желания играть... Да и тебе, кажется, рановато. Зачем он?.. - она остановилась и растерянно посмотрела на меня. Как ты узнал мое прежнее имя?
      - Музыка помогла...
      - Музыка?! Но я не сочиняю с тех пор, как стала Вайлой... Так, импровизирую иногда по просьбе друзей.
      - А гипносны, которые ты создаешь для Ивана? Музыкальный почерк удивительно походит на почерк Росны Зор, едва ли не всю музыку которой я знаю.
      - Так уж и всю?
      - Представь себе. Ведь я в некоторой степени музыкант, а она была для меня недостижимым идеалом...
      - Не смущай меня...
      - Это правда!.. Однако Росна погибла, и это ставило в тупик. Но тут ты сама помогла...
      - Как?
      - Аварию расследовал один мой приятель, и я, естественно, знал подробности. Между прочим, и то, что под обломками гравилета не обнаружили тела. Поскольку машина лежала на краю болота, тогда решили, что его выбросило ударом, и оно утонуло... И вот сегодня твой рассказ... Все встало на свои места. Сомнений не было: Росна Ойла Зор и Вайла Мария Дани - одно и то же лицо...
      - Лица-то как раз разные... Поэтому называй меня по-прежнему Вайлой. Росна умерла...
      - Хорошо... - я кивнул. - Но должен - сказать, что именно это открытие позволило поверить в твой невероятный рассказ, отбросить версию с инопланетянами...
      Пауза не затянулась. Вайла сменила тему разговора:
      - Знаешь, я до сих пор не понимаю, зачем она напала на тебя у Мориса. Убивать, судя по всему, не входило в ее планы...
      - Конечно, нет. Просто хотела привести меня в беспомощное состояние. Рассчитывала, что раненый я передам дело в ее руки и, само собой, расскажу о задании, которое дал шеф. Убивать, не зная сути полученных мною инструкций, было безответственно. На Салгу прибыла бы группа дознания, и неизвестно, до чего она докопалась бы. Кроме того, мое задание могло быть никак не связано с их деятельностью. Мало ли что... Короче говоря, наверняка Торну крепко влетело за проявленную самодеятельность. Вот почему, кстати, он и не пытался напасть на меня возле твоего дома, а ограничился лишь угоном гравилета с трупом. Теперь Рика взялась за все сама и, надо сказать, весьма преуспела. Во-первых, она выяснила, что я уверен во внешнем вмешательстве, то есть в деятельности на Салге инопланетян. Во-вторых, я не собираюсь вызывать группу дознания, пока не разыщу тебя и труп Нэя. Доказательств-то никаких!.. Все это было ей на руку. Выход напрашивался сам - убрать тебя, и все концы спрятаны. Правда, напоследок она решила воспользоваться твоей услугой: никто больше не мог восстановить Артура, а андроид им был необходим... Удайся ее замысел, и все мои розыски инопланетян или их сообщников ни к чему бы не привели. В конце концов я бы вызвал группу дознания, следствие затянулось и в итоге зашло бы в тупик. Была бы упущена уйма времени, а именно этого она и добивалась... Понятно теперь, почему твой гравилет взорвался?
      Вайла кивнула.
      - А о задании шефа ты ей так ничего и не сказал?
      - Напротив! - я улыбнулся. - Выложил как на духу.
      - И в чем же оно заключалось?
      - Хорошенько отдохнуть и набраться сил.
      - Да ну тебя! Не хочешь - не говори, если это секрет, а насмехаться нечего...
      - Вот-вот! И Рика так прореагировала. Однако это правда. Никакого конкретного задания я не получал! Другое дело - отпуск был неожиданным, и это заставляло думать, что предоставлен он неспроста. Бэр Нард, мой шеф, вероятно имел какие-то подозрения относительно Салги и, без объяснений послав меня, рассчитывал, что если я столкнусь с чем-то странным, то не пройду мимо... Кроме того, накануне он позаботился, чтобы о моем отпуске узнало как можно больше сотрудников Службы. Видно, у него были основания полагать, что кто-то из них причастен к делу Салги. Вообще, неожиданный отлет Главного следователя кого хочешь насторожит, никто не поверит, что у него нет задания. Так и случилось!
      - А твоя подруга? - Вайла упорно не желала называть Рику по имени. Почему она оказалась с тобой? Или шеф ее подозревал?
      - Не думаю. Скорее всего это совпадение... На Рику выбор пал, потому что мы давно симпатизировали друг другу, а отправляли-то меня в отпуск в конце концов! Все должно было выглядеть вполне естественно...
      Я замолчал. Вайла задумчиво вертела в руке какую-то безделушку.
      - Ну и работа у тебя... - наконец произнесла она.
      - Что поделать? Ничего другого не умею...
      - Что ж, будем прощаться...
      Мы с Иваном уложили спящую Рику в гравилет и подошли к Вайле.
      - До свидания, Вет, - доктор крепко пожал мне руку и, вдруг спохватившись, выпустил.
      - Все в порядке, Иван, - я улыбнулся. - Жмите как угодно отремонтировано на совесть! - И сам сжал его ладонь. - Всего доброго. Рад был знакомству.
      - Еще бы! Ума не приложу, что вы будете без меня делать?
      - Постараюсь не ломаться... До свидания, Вайла!
      Но она не ответила, а обняла меня:
      - Я буду ждать тебя, Вет Ник... Ведь ты вернешься?
      Впереди была большая работа. Неизвестно, что готовила судьба... Но я вдруг понял, что очень хочу этого. А потому, склонившись к ее уху, прошептал:
      - Обязательно вернусь. - И уже вслух с улыбкой добавил: - Даже могу заранее сказать, на сколько - на целых семь дней!
      - Почему на семь?
      - Столько осталось от моего отпуска. Но, возможно, и задержусь...
      Я поцеловал ее и, не оборачиваясь, пошел к гравилету.