Потому что в век Августа, после двух столетий изнурительных войн и революций, истощились запасы жизненной энергии Рима (49). Почему же варварам сопутствовала удача? Потому что, когда между двумя обществами, одно из которых менее цивилизовано, устанавливается строго определенная граница,это не приводит автоматически к равновесию. С течением времени граница начинает слабеть в пользу менее цивилизованной стороны. Но когда варвары прорвали римскую границу, встретили ли они на другой стороне церковь? Конечно, потому что из-за экономических и социальных революций,последовавших за Пуническими войнами,с Востока было вывезено большое количество рабов для работ на разоренных землях Запада. Насильственная миграция способствовала распространению в греко-римском мире восточных религий. Эти религии, с их обещанием потустороннего личного спасения, находили благодатную почву в опустошенных душах потерпевшего поражение "господствующего меньшинства".
      В этом пункте исследователю западной истории придется остановиться. Углубляться дальше в пропасть времен бесполезно: истоки теряются во мгле. Примечательно, однако, что, достигнув этого уровня, он принужден будет мыслить грекоримскими понятиями, а не понятиями западного общества. В то же время элементы греко-римской истории, которые привлекали его внимание, не представляют особого интереса для историка, изучающего греко-римскую эллинистическую историю того же периода.
      37
      Для исследователя эллинистической истории как христиане,так и варвары предстанут существами, абсолютно чуждыми миру, в котором они живут "внутренним" и "внешним" пролетариатом *.Он бы отметил,что великие мастера эллинистической культуры, включая Марка Аврелия, почти полностью игнорировали их существование. Он бы установил, что как христианская церковь, так и отряды варваров стали осознаваться обществом как признаки социальной болезни лишь после великого бедствия войны с Ганнибалом. Исследователь эллинистической истории, который хочет добиться приращения знания, сосредоточит свое внимание на том, что имело место раньше. После войны с Ганнибалом началась агония. Ткань общества распадалась, поглощалась новообразованиями, словно злокачественными опухолями. Не забота историка исследовать физиологию и рост этих злокачественных опухолей. Ему достаточно констатировать их разрушительное действие. "Я описал триумф Варварства и Религии" **,-скажет Гиббон, заканчивая свой труд (50).
      Таким образом, исследователь западной истории и исследователь эллинского общества будут описывать их по-разному и в разных терминах. Причина этого заключается в том, что во Времени и Пространстве пересеклись два разных общественных образования и изучение истории каждого из них требует своего понятийного аппарата и своих подходов.
      Проведенный анализ позволяет сделать положительное заключение относительно длительности развертывания западного общества во Времени. Установив ранее, что пространственная протяженность интересующего нас "умопостигаемого поля" шире пределов распространения отдельной нации, но в то же время уже всей освоенной человеком поверхности Земли,теперь мы убедились, что и длительность его во времени болыие, чем срок жизни любой отдельной нации,но в то же время меньше срока,отпущенного человечеству в целом. Это заключение вытекает из того факта, что, прослеживая историю Запада в направлении ее истоков, мы наталкиваемся на последнюю фазу общества, предшествующего нашему,истоки которого находятся в значительно более далеком прошлом, что в свою очередь влечет дополнительный вывод о непрерывности истории.
      Непрерывность истории - наиболее привлекательная из всех концепций,построенная по аналогии с представлениями классической физики. Однако нам придется скрепя сердце критиковать ее. В самом деле, что здесь имеется в виду? Если имеется в виду, что "непрерывность истории" -это частный пример непрерывности Жизни, то это хотя и безупречный, но все-таки трюизм. Жизнь -------------------------
      * В римском значении слова, это люди, за которыми по переписи не числилось никакого имущества, кроме детей (proles), отсюда "пролетарии" - те, которые не чувствуют никаких обязательств по отношению к своей социальной группе. ** Gibbon E. The History of the Decline and Fall of the Roman Empire, Ch. LXXXI.
      38
      действительно непрерывна. От амебы-к позвоночным, от обезьяны -к человеку, от родителей -к ребенку в семье. Связь во всех этих случаях безусловна,хотя и разнородна.Однако понимая и принимая непрерывность жизни, мы не проясняем, что такое Жизнь. Мы вряд ли поймем природу Жизни,если не научимся выделять границы относительной дискретности вечно бегущего потока-изгибы живых ее струй, пороги и тихие заводи, вздыбленные гребни волн и мирную гладь отлива, сверкающие кристаллами торосы и причудливые наплывы льда, когда мириадами форм вода застывает в расщелинах ледников. Другими словами, понятие непрерывности имеет значение только как символический умозрительный образ, на котором мы вычерчиваем восприятие непрерывности во всем реальном многообразии и сложности. Попробуем применить это общее наблюдение к исследованию Истории. Предполагает ли термин "непрерывность истории" в общепринятом смысле, что масса, момент, объем, скорость и направление потока человеческой жизни постоянны или если не буквально постоянны,то изменяются в столь узких границах,что поправкой можно пренебречь? Если этот термин предполагает импликации такого рода, то, как бы ни был он привлекателен, мы придем к серьезным ошибкам.
      При изучении временных отношений мы убедились, что необходимо различать две степени непрерывности: непрерывность между последовательными периодами и фазами в истории одного и того же общества и непрерывность как связь во времени самих обществ. Особо следует выделить непрерывность второго ряда, ибо она представляет собой значительный феномен.
      Можно было бы выразить качественное различие между этими двумя видами непрерывности с помощью аналогии из человеческой жизни. Главы истории любого отдельно взятого общества напоминают последовательные ступени опыта человека. Так, связь между одним обществом и другим напоминает отношения между родителем и ребенком. Во-первых, ребенок физически наследует от родителя определенные свойства; во-вторых, самим актом рождения обретая некоторую самостоятельность, ребенок, тем не менее, еще долгое время не может жить без попечения родителей. Затем,когда он достигает сознательного уровня,его детское воображение находится под сильным влиянием родительских чувств и представлений, а позднее, становясь взрослым, он сам научается тщательному исследованию родительских поступков и мыслей и начинает имитировать их или, наоборот,избегать повторения родительского опыта.Общее влияние,которое оказывают родители на своих детей,без сомнения,очень велико.Тем не менее ребенок в некотором смысле является самостоятельным индивидуумом с момента,когда он начинает сознавать самого себя. Когда же в период зрелости он станет действительно независимым от родителей и обретет собственный взгляд на мир, способность решать свои жизненные проблемы самостоятельно, он ста
      39 нет окончательно независимым "новым взрослым" и будет в состоянии породить потомство и дать ему образование. При сравнении непрерывности жизней родителя и ребенка с непрерывностью опыта в жизни того или иного индивидуума нельзя отрешиться от того непреложного факта, что рождение и смерть воздвигают глубокую пропасть между индивидуумами.
      Ибо у жизни существ обязательно есть персрывы,
      Бродит движенье, неясным путем задевая живое.
      (Лукреций. О природе вещей)
      Некоторые предварительные итоги. Первая стадия нашего исследования подошла к концу, и уже сейчас можно подвести предварительные итоги:
      а)-умопостигаемые поля исторического исследования, границы которых были приблизительно установлены с учетом исторического контекста данной страны, представляют собой к настоящему времени общества с более широкой протяженностью как в пространстве,так и во времени, чем национальные государства, города-государства или любые другие политические союзы;
      б) такие политические союзы (национальные государства, города-государства и т.д.) не только уже в своей пространственной протяженности, но и короче во временной длительности обществ, в состав которых они входят, как часть входит в целое; они являются частным выражением конкретных социальных общностей. Общество,а не государство есть тот социальный "атом",на котором следует фокусировать свое внимание историку;
      в) общество, включающее в себя независимые национальные государства типа Великобритании, и общество, состоящее из городов-государств гипа Афин, сопоставимы друг с другом, ибо представляют собой общества единого вида;
      г) ни одно из исследуемых обществ не охватывает всего человечества, не распространяется на всю обитаемую Землю и не имеет сверстников среди обществ своего вида; наше западное общество, например, не воспринималось как нечто целое, пока эллинское общество,будучи одним из первоначальных представителей обществ данного вида, не достигло своей зрелости. В любом случае полное время жизни отдельного общества не совпадает со временем жизни вида;
      д) непрерывность,преемственность в развитии обществ выражены значительно слабее,чем непрерывность между фазами истории одного общества(настолько слабее,что есть смысл различать эти два типа непрерывности), однако, рассматривая временную связь между двумя конкретными обществами различных эпох - в нашем случае западным и эллинским,- мы обнаружим отношения, которые метафорически можно было бы назвать "сыновнеотеческими".
      В свете этих выводов можно сделать еще ряд заключений,под
      40
      ходя к Истории как исследованию человеческих отношений. Ее подлинный предмет-жизнь общества,взятая как во внутренних, так и во внешних ее аспектах. Внутренняя сторона есть выражение жизни любого данного общества в последовательности глав его истории, в совокупности всех составляющих его общин. Внешний аспект -это отношения между отдельными обществами, развернутые во времени и пространстве.
      В научном мире критика не есть нечто исключительное.Считается естественным и закономерным подвергать критике своих предшественников, без лишних эмоций сознавая, что новое поколение ученых может пересмотреть выводы, считающиеся в данный период бесспорными. Это- одно из положений этического кодекса, закона столь фундаментального, что его классические иллюстрации можно обнаружить в первобытных ритуалах и мифологии.
      С философской точки зрения это постояйно воспроизводящееся отрицанйе не несет в себе трагедии,ибо мыслитель,оказавшийся превзойденным,не становится вследствие этого ненужным. Если научная мысль выдерживает пробный камень критики, то она остается звеном в золотой цепи Знания. В общий бурлящий поток каждый ученый вливает свой кувшин чистой воды,и вечноживые струи устремляются полноводной рекой в пределы и времена, неведомые ныне живущим.
      Думаю, так укорять и бранить нас вправе природа,
      Ибо отжившее все вытесняется новым и вещи
      Восстановляются вновь одни из других непременно.
      И не уходит никто в преисподней мрачную бездну,
      Ибо запас вещества поколеньям нужен грядущим,
      Но и они за тобой последуют, жизнь завершивши;
      И потому-то, как ты, они сгинули раяьше и сгинут.
      Так возникает всегда неизменно одно из другого.
      (Лукреций. О природе вещей)
      Мысль не может не развиваться, ибо такодо свойство человеческого разума. Конечно, поиском факта ради самих фактов можно заниматься сколь угодно долго. Однако рано или поздно ум человека, вооруженный обилием данных, неизбежно придет к заключению,что все это множество фактов необходимо некоторым способом упорядочить. Приходит черед синтеза и интерпретации накопленного. Затем вновь повторяется предыдущий цикл; так развивается наука. Ни одно собрание фактов никогда не является полным, потому что Вселенная разомкнута. Равным о6раэом ни одно обобщение не является окончательным. потому что со вре менем обнаружатся новые факты,которые приведут к взрыву уже упорядоченной научной схемы.
      Этот ритм носит всеобщий характер.Чередование накопления фактов и их интерпретации происходит в физжке. Не является исключением в этом смысле и историческая наука. В дальнейшеы тмы увидим, что периодическое чередование двух противополож
      41
      ных, хотя и взаимно дополняющих видов умственной деятельности, будучи имманентно присущим мысли как таковой, особенно важно для научного поиска ученых-историков и тем самым для самой Истории.
      СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
      ОБЗОР ОБЩЕСТВ ОДНОГО ВИДА
      Православное христианское общество. Начнем исследование с изучения исторических предпосылок возникновения обществ того же вида,что и западное,в надежде разглядеть черты,аналогичные тем, что обнаруживаются в самом основании западной истории. При наличии общих черт можно говорить о наличии "сыновне-отеческих" отношений между западным и эллинским обществами.
      Попробуем определить, какое общество предшествовало православному христианскому. При первом приближении мы не встречаем особых трудностей, так как здесь налицо и универсальное государство, и универсальная церковь, и движение племен - явления не только аналогичные,но даже идентичные тем, что уже встречались нам в исследовании исторических оснований западного общества, а значит, православное христианское общество, подобно западному христианскому, находится в "сыновнем родстве" с эллинским обществом, а отсюда следует вывод, что одно общество может находиться в "отечески родственных" отношениях с несколькими разными обществами. Чтобы понять, каким образом это становится возможным, обратимся вновь к географическому фактору.
      Если мы попытаемся отыскать стержневую ось православного христианского мира,то обнаружим,что,подобно исходной линии западного общества, она берет свое начало в центре эллинского мира,в Эгейском море.Однако простерлась она в другом направлении и на другое расстояние. Тогда как в первом случае движение шло на северо-запад -от Эгейского моря к Лотарингии, во втором случае оно шло в северо-восточном направлении, пересекая по диагонали Анатолию (нынешнюю Турцию), проходя между Константинополем и Неокесарией. Эта линия значительно короче, чем линия между Римом и Римской стеной. И это обусловлено тем историческим фактом,что экспансия православного общества была гораздо менее масштабна, чем экспансия западнохристианского общества.
      Экспансия православного христианского общества шла отнюдь не по прямой, и наша условная осевая линия, будь она продолжена в обоих направлениях, образовала бы фигуру полумесяца с рогами, обращенными на северо-запад и северо-восток. На северо-востоке православное христианство первоначально закрепилось в Грузии, в предгорьях Кавказа, а к началу VIII в. н.э. оно
      42 перевалило через Кавказский хребет, достигнув Алании, откуда был открыт выход в Великую Евразийскую степь (1). Православное христианское общество могло теперь распространять свое влияние на степь во всех ее пределах,подобно тому как западное общество, установив отправной пункт на Иберийском полуострове, постепенно овладело Южной Атлантикой и утвердило себя в заморских землях, именуемых ныне Латинской Америкой *. Однако пока православное христианство медлило у северного подножия Кавказа на краю степи, иудаизм и ислам также вышли на историческую арену. Иудаизм распросгранился среди хазар, живших между Нижней Волгой и Доном (6), а ислам - среди белых болгар на Средней Волге (7). Эти обстоятельства положили конец экспансии православного христианства на северо-восток.
      На северо-западе православное христианство охватило Балканы и приготовилось совершить прыжок в Центральную Европу, но здесь оно оказалось в конкуренции с западным христианством, которое начало действовать раньше и имело к тому времени достаточно прочные позиции. В IХ в. эти два конкурирующие между собой общества были готовы начать позиционную войну. Папа сделал болгарам предложение объединить церкви (8); Византия, или Восточная Римская империя - призрак Римской империи,направила своих миссионеров Кирилла и Мефодия к славянам Моравии и Богемии (9). Однако эти взаимные выпады были прерваны внезапным набегом языческих мадьярских кочевников, пришедших из Евразийской степи и занявших территорию, называемую ныне Венгерский Альфельд (10). Граница между западным и православным христианством окончательно определилась к Х-ХI вв., причем венгры, подобно полякам и скандинавам, вошли в состав западного общества.
      Православное христианство распространялось и вдоль своей поперечной оси, которая пересекала главную ось в Константинополе. Морской путь через Дарданеллы и Эгейское море привел православное христианство на свою прародину - к "отеческому" эллинскому обществу,- а отсюда оно направилось по древнему пути греческой морской экспансии в Южную Италию, где принялось старательно отвоевывать себе место среди мусульманских и западнохристианских общин. Однако прочно закрепиться здесь православное христианство не смогло и в ХI в. вынуждено было отступить под натиском норманнов, отвоевавших этот форпост для западного христианства (11). Большего успеха православное христианство добилось, продвигаясь в противоположном направ---------------------
      * Примечательно, что Лев Ш Исавриец (2) - первый выдающийся государственный деятель православного христианства, начал свою карьеру в Алании, где оставил заметный след. Не исключено, что он хотел расширить экспансию, но его отозвали для организации защиты православного христианства от пследней угрозы Омейядов (3) Константинополю в 717 г. Оставщуюся жизнь он посвятил решению двух задач: во-первых, эвокации (4) призрака Римской империи и, вовторых, развитию религиозного движения, не вполне точно названного "иконоборчеством" (5).
      43 лении - через Босфор и Черное море. Преодолев Черное море и широкую приморскую степь, православие в ХI в. обосновалось на Руси (12). Освоив этот дом, оно пошло дальше - по лесам Северной Европы и Азии сначала до Северного Ледовитого океана - и наконец в ХVП в. достигло Тихого океана, распространив свое влияние от Великой Евразийской степи до Дальнего Востока.
      Итак, проследив экспансию православия и сопоставив этот процесс с аналогичными процессами из истории западного общества, мы прояснили вопрос, каким образом и почему эллинское общество стало "отцом" двух "сыновей". Другими словами,дифференциация западного и православного христианства породила два различных общества. Из одной куколки -католической церкви - образовалось два самостоятельных организма: римскокатолическая церковь и православная церковь. Схизма продолжалась в течение трех веков и привела к трем разрушительным кризисам. Первый кризис, разразившийся в VШ в., представлял собой конфликт между иконоборцами и папой по вопросу об обряде - конфликт, завершившийся возрождением постулатов Римской империи в православном христианстве Львом Исаврийцем. Аналогичная попытка эвокации призрака Римской империи,предпринятая незадолго до этого Карлом Великим, закончилась неудачей. Второй кризис - это конфликт IX в. между вселенским патриархом Константинополя и папой по вопросу о церковном авторитете-конфликт,столь драматично сказавшийся на судьбе патриарха Фотия и вызвавший глубокий раскол между иерархиями Рима и Константинополя, соперничавшими за сферы влияния в Юго-Восточной Европе (13). Третий кризис привел к окончательному разрыву между двумя иерархиями, что случилось в ХI в. Догматический вопрос, вокруг которого разгорелись страсти, не был чисто богословским вопросом, он тесно увязывался современниками с политической борьбой.
      Разрыв 1054 г., завершивший схизму католической церкви, тем самым завершил и процесс дифференциации социальных структур. Образовалось два новых общества - западное и православное.
      Католическая церковь на Западе функционировала под началом римской иерархии,что на несколько веков задержало процесс артикуляции западного общества в самоцентрированные локальные государства Нового времени. Между тем православная церковь стала государственным институтом,сначала в восстановленной Восточной Римской империи, а затем и в государствах, принявших православие позже. Таким образом, православное христианство в эпоху, именуемую средними веками,представляло собой явление,в высшей степени непохожее на средневековое западное христианство. Определенное сродство можно найти с протестантской частью современного западного мира, где карта религиозных конфессий совпадает с картой политического суверенитета.
      44
      Иранское и арабское общества. Следующим живым обществом, которое мы намереваемся исследовать, является исламское. Как только мы обратимся к первоисточникам его истории, то тотчас же обнаружим наличие универсального государства, универсальной церкви и движения племен явлений и процессов, не вполне тождественных тем, о которых шла речь при обсуждении истоков западного и православного обществ, но во многом сходных. Универсальное государство - Багдадский халифат Аббасидов (14). Универсальная церковь - ислам. Движение племен - движение тюркских и монгольских кочевников Великой степи, берберов Сахары и Атласских гор, арабских кочевников Аравийского полуострова,охватившее халифат к моменту его падения (15).
      Обнаружим мы и признаки отеческого общества, по отношению к которому нынешнее исламское общество находится в сыновнем родстве. На первый взгляд связь здесь прямая, не осложненная какими-либо ответвлениями, как это было в сыновнеотеческих отношениях западного и православного обществ с эллинским. Однако при более тщательном рассмотрении кажущаяся простота оборачивается иллюзией. Исламское общество, существующее в настоящее время, не едино по происхождению. Единство его - результат более позднего объединения тех обществ, что выросли из некогда существовавшего отеческого общества, последней фазой развития которого был халифат Аббасидов.
      Общество, ныне именуемое исламским, зародилось на территории азиатского плоскогорья, между Мраморным морем и дельтой Ганга. Это была длинная и узкая полоса земли, протянувшаяся от Анатолии до Индостана (под Индостаном имеются в виду долины Индии от Пенджаба до Бенгалии, исключая Декан (16)). Эта узкая лента в середине расширялась, охватывая бассейн рек Окса и Яксарта (17) в зоне Великой степи. Исламское общество, сформировавшись на этой территории к концу ХШ в., образовало постепенно ряд самостоятельных государств, от которых происходят почти все государства современного исламского мира (единственным исключением является Шерифская империя в Марокко (18)).
      На вопрос, что разделяет современный исламский мир, есть однозначный ответ: раскол между шиитами и суннитами (19). Если попробовать мысленно провести линию этого раздела, то обнаружится, что она проходит прямо через зону, в которой это общество зародилось. На современной карте шиизм занимает территорию Персии с форпостами в Закавказье,Ираке, Газе, Индии и Йемене. Этот шиитский выступ раскалывает зону распространения суннизма на две части: к востоку - сунниты Центральной Азии и Индии, к западу - сунниты бывших территорий Оттоманской империи.
      Разделение на суннитов и шиитов стало настолько привыч
      45 ным, что требуется определенное усилие для ответа на вопрос, когда это произошло. До 1500 г. ни один мусульманин и предположить не мог, что исламское общество в результате религиозной схизмы будет расколото на части. В то время шиизм был религией меньшинства. Ситуацию изменила революция, разделившая последователей суннизма и шиизма и сделавшая шиизм доминирующей религией. Эта революция, свершившаяся при Исмаиле Шахе Сефеви (1500-1524), представляла собой попытку возрождения норм жизни отеческого общества (20). До 1500 г. не наблюдается никаких признаков того, что Оттоманская империя намеревалась захватить мусульманские страны Азии и Африки. К тому времени экспансия Оттоманской империи была направлена в сторону православного христианства, и, если бы эта экспансия продолжалась, естественная линия дальнейшего оттоманского продвижения устремилась бы либо на северо-запад, в западное христианство, либо же на юго-восток, в Азербайджан и другие страны этой зоны. Шиитская революция резко прервала экспансию Оттоманской империи в этом направлении и заставила османов обратить свои интересы в сторону арабских стран. Между 1516 и 1574 гг. структура Оттоманской империи изменилась - центр тяжести сместился в результате аннексии арабских стран от Сирии до Йемена и от Ирака до Алжира включительно (21).
      При более детальном анализе мы увидим, что этот арабский мир - и в частности, Египет и Сирия - был родиной другого общества, появившегося независюио и находившегося в сыновнем родстве с обществом более древним, которое нам еще предстоит идентифицировать, но о котором мы уже знаем, что его последней фазой был Арабский халифат.
      Таким образом, мы снова обнаруживаем здесь наличие связи между тремя, а не двумя обществами. Два исламских общества сыновне родственны одному более старому обществу,которое находится за пределами видимого исторического горизонта. Нетрудно провести параллель с западным обществом и православным христианством. Сравнивая эти две группы сыновних обществ между собой, можно заметить, что исламское общество, появившееся в персо-турецкой или иранской зоне,имеет некоторые сходные черты с западным обществом,тогда как исламское общество, появившееся в арабской зоне, обладает определенным сходством с православным христйанством.
      Например, призрак Багдадского халифата Аббасидов, к которому взывали в ХШ в. каирские мамлюки (22), напоминает нам о попытках Льва Ш Исаврийца в VШ в. возродить дух Римской империи. Политическое строение мамлюков, подобно политическому зданию, воздвигнутому Львом Исаврийцем, было относительно скромным, но прочным и долговечным и являло собой полную противоположность империи Тимура - огромной, смутной, эфемерной,- которая появилась и исчезла, подобно империи Карла Великого на Западе.
      46
      Носителем и проводником арабской культуры был язык Багдадского-халифата Аббасидов. В иранской зоне новая культура выбрала в качестве своего носителя персидский язык,культивировавшийся со времен Багдадского халифата путем распространения его среди арабов,подобно тому как латынь распространялась среди греков. Разумеется, латынь была классическим языком западного общества,а греческий -православного, хотя по мере распада православного христианства на множество автокефальных церквей, ставших основами локальных государств, возникли и другие классические языки, как, например, древнегрузинский или старославянский; в этом также можно усмотреть параллель между православием и протестантизмом. Наконец, можно заметить, что экспансия арабского ислама в пределы иранской зоны в XVI в. сопоставима с походами западного христианства против православия (так называемые крестовые походы). В начале ХШ в., когда агрессия достигла апогея и вылилась в Четвертый крестовый поход на Константинополь, могло показаться, будто православное христианство окончательно побеждено и ассимилировано "сестринским" обществом. В действительности же такая судьба постигла через три столетия арабский ислам. Власть мамлюков была свергнута, а Каирский халифат Аббаеидов был уничтожен оттоманским падишахом Селимом в 1517 г.
      Однако для того, чтобы двинуться дальше, необходимо идентифицировать зафиксированные нами общества. По принадлежности к определенному региону назовем их "арабское" и "иранское".
      Сирийское общество. Обозначив два исламских обществаиранское и арабское - как существующие в рамках насильственного объединенного ислама,обратимся к первоначальной целиидентификации более раннего общества, отеческого по отношению к названным. Три признака, позволяющих говорить о-существовании искомого общества,в наличии:универсальное государство- Багдадский халифат Аббасидов; вселенская церковь - ислам; движение племен - захват варварами исконных владений Багдадского халифата в период между 975 и 1275 гг.
      Чтобы идентифицировать это неизвестное общество, попробуем сопоставить его историю, из которой нам доподлинно известен только конец,с историей эллинского общества,которую нам повезло узнать на всех ее ступенях. Универсальным государством эллинского общества была Римская империя, а непосредственно ей предшествовавшим периодом -"смутное время". Режим универсального государства являл собой резкий контраст предшествующему периоду,когда эллинский мир был расчленен на множество локальных государств, ведущих между собой изнурительные кровопролитные войны. Обнаружим ли мы подобную ситуацию в истории Багдадского халифата Аббасидов?
      Ответ на этот вопрос отрицателен. Багдадский халифат Абба
      47 сидов возник не в результате длительной и упорной борьбы местных государств друг с другом. Он завоевал свою позицию одним ударом, захватив большую часть владений единственного государства, которое фактически контролировало более обширную территорию, чем та, что досталась халифату Аббасидов. Этой единственной жертвой, на руинах которой возник Багдадский халифат Аббасидов, был Дамасский халифат Омейядов, который в свою очередь был государством-преемником Римской империи.
      Почему Омейяды уступили Аббасидам? И почему за сменой династии последовал перенос столицы из Дамаска в Багдад? Примитивные мусульманские отряды арабов, которые готовили почву для халифата Омейядов, действовали весьма энергично. Они завоевали не только римские провинции в Сирии и Египте, прорвавшись в эту область из "ничейной земли" в Аравии *, но и всю прилегающую область Сасанидов (23). Но поскольку Сасанидам принадлежали весь Ирак и Иран, аннексия их земель нарушила равновесие и изменила природу арабского государства - преемника Римской империи, созданного на сирийском фундаменте основателем династии Омейядов Муавием I (656-680).Это случайное включение огромного чужеродного тела в структуру халифата Омейядов и объясняет его своеобразный конец. В то время как другие государства-преемники Римской империи были либо вторично покорены умирающей империей, или же завоеваны одним из таких же государств (24), халифат Омейядов постигла исключительная судьба: он был заменен другим государством-Багдадским халифатом Аббасидов, оставившим глубокий след в истории. Аббасидам удалось создать социальное единство на двух чужеродных территориях: одна первоначально принадлежала римлянам, а вторая-Сасанидам, но процесс политического объединения в действительности начался еще при Омейядах. При Аббасидах процесс объединения завершился, и символом этого явился перенос столицы в Багдад, который стал подлинным центром империи,простершейся от Северной Африки до Амударьи. Дамаск, выбранный Омейядами в качестве столицы, был слишком эксцентричен в буквальном смысле слова, чтобы стать постоянным местом для правительства всей империи. У халифата Омейядов было два альтернативных исхода.Либо он должен был расколоться, либо же достичь большей сплоченности и единства, что и произошло при Аббасидах.